Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические основания изучения экономического фактора регионального сепаратизма 20
1.1 Концептуальные рамки анализа феномена сепаратизма 20
1.2 Экономика как фактор сепаратизма: походы к анализу 40
Глава 2. Предпосылки и условия развития регионального сепаратизма в Испании 62
2.1 Культурно-исторические предпосылки формирования сепаратизма в испанских регионах 62
2.2 Развитие регионального сепаратизма в условиях испанского государства автономий 92
Глава 3. Роль экономики в развитии регионального сепаратизма в Испании 105
3.1 Экономическая асимметрия как условие активизации сепаратизма в современной Испании 105
3.2 Влияние экономических переменных на рост сепаратистских настроений в регионах Испании 128
Заключение 149
Список литературы 157
Приложения 176
- Концептуальные рамки анализа феномена сепаратизма
- Культурно-исторические предпосылки формирования сепаратизма в испанских регионах
- Развитие регионального сепаратизма в условиях испанского государства автономий
- Влияние экономических переменных на рост сепаратистских настроений в регионах Испании
Концептуальные рамки анализа феномена сепаратизма
В начале XXI в. в условиях усиления процессов глобализации и регионализации сепаратизм обрел новое звучание, став серьезным вызовом для большинства многонациональных государств. Сепаратизм как политическое явление имеет многолетнюю историю, политическая карта мира многократно перекраивалась, границы государств неоднократно претерпевали изменения. Усилившиеся в период развития национальных государств центробежные тенденции привели к тому, что проблема сепаратизма приобрела новое значение. Ослабление национальных государств, размывание суверенитета наднациональными образованиями, усиление роли регионов – все это стало факторами, способствующими распространению сепаратистских угроз в многонациональных государствах.
В 60-е–70-е гг. XX в. сепаратизм в Западной Европе, на первый взгляд, утратил свою былую значимость в связи с отсутствием примеров, когда акторы, выдвигавшие сепаратистские требования, добивались своей цели. Сепаратистские движения, использовавшие радикальные и насильственные методы, в силу безрезультатности их борьбы ушли в прошлое. На смену вооруженному освободительному сепаратизму XX в., в Европу пришел сепаратизм XXI в., который отказался от применения насилия как основного средства достижения целей и задач.
Существующее многообразие и многоплановость сепаратистских движений делают сепаратизм политическим феноменом, который с трудом поддается однозначной трактовке и интерпретации. К тому же попытки придать сепаратистским движениям однозначно негативный окрас, трактуя данные явления в качестве угрозы стабильности и целостности государства, или, напротив, «обелить», представив сепаратизм как инструмент борьбы этнических групп за сохранение своей культурно-языковой самобытности и реализации права на формирование государственности, в еще большей степени усложняют изучение сепаратизма в современном мире. Отсутствие определенности в соотношении принципа территориальной целостности государства и права наций на самоопределение приводит к тому, что в одних случаях сепаратизм трактуется как освободительное движение, борющееся с угнетателями и «колонизаторами», а в других – как преступление и угроза целостности государства. «Сепаратизм относится к одной из самых политизированных, подчас эмоционально окрашенных исторических и политологических категорий»14, что осложняет выработку однозначного подхода к трактовке данного явления.
Понятие «сепаратизм» произошло от латинского «separare», что в переводе означает «отделять». Первоначально сепаратизмом называли отделение сторонников радикальных религиозных взглядов от традиционной церкви. Например, в XVI – XVII вв. пуритане, английские протестанты, не признававшие авторитет официальной церкви, считались сепаратистами. Поэтому в англоязычной литературе часто можно встретить трактовку сепаратизма в религиозном ключе.
Ослабление роли церкви в государственных делах и религиозная секуляризация привели к переходу термина «сепаратизм» из сферы религии в политическую плоскость. Приобретение исключительно политического значения сепаратизмом во многом связано со «складыванием сложносоставных полиэтнических государственных формирований, приобретавших черты имперских политико-территориальных комплексов»15. Этнические группы, обладавшие статусом меньшинства в такого рода империях, стремились к обретению свободы и формированию собственных государств. Сепаратизм, часто приравниваемый к национально-освободительной борьбе, получил широкое распространение после теоретического обоснования права наций на самоопределение в эпоху Просвещения и распространения лозунгов идеологов Великой Французской революции о том, что каждая нация должна обладать государством16.
Важно отметить, что исторически сложилась негативная трактовка сепаратизма как явления, направленного на дестабилизацию и ослабление государства, тогда как понятие «национально-освободительное движение» приобретало только положительную коннотацию и широко использовалось в период формирования национальных государств в Европе на рубеже XIX – XX вв., а также в период распада колониальной системы в середине XX в.17
Двойственность в оценке сепаратизма существовали задолго до начала информационных войн современности, для которых характерна двойственность трактовки одних и тех же событий. В Новое время стремление территориальных групп к обособлению оценивалось как угроза суверенитету государства. В свою очередь, процессы самоопределения этих групп находили широкую поддержку со стороны западных держав и оценивались как борьба с дискриминацией меньшинств, если центробежные тенденции касались восточных империй18.
Можно сделать вывод о сложившейся традиции трактовать сепаратизм как явление с негативными и разрушительными последствиями для суверенитета государства, тогда как термин «национально-освободительная борьба» использовался для того, чтобы характеризовать те же процессы, но уже в позитивном ключе. Такая трактовка сепаратизма была традиционной для советской научной литературы, в которой сепаратизм характеризовался как продукт капиталистического общества, неизбежно приводящий к замедлению общественного развития. Несмотря на то, что в Советском энциклопедическом словаре определение сепаратизма отсутствовало в силу буржуазной окраски данного термина, в академической среде господствовало негативное отношение к сепаратизму как явлению. После распада СССР такая тенденция сохранилась и нашла свое отражение в определении, предложенном Большим энциклопедическим словарем, в котором указывается, что «в отличие от национально-освободительного движения, сепаратизм обычно выражает интересы определенных кругов местной буржуазии»19.
В зарубежной политической мысли с середины XX в. происходит изменение смыслового наполнение термина «сепаратизм», содержание которого обретает более многозначный смысл. Закрепление международными договорами и документами права наций на самоопределение открыло возможность для этнических групп, апеллируя к этим нормам, требовать создания независимых государств. В то же время подавление движений, борющихся за независимость своего народа, оправдывалось принципом сохранения территориальной целостности государства, отраженным в Уставе ООН 1945 г., п.4, ст. 220. Неоднозначность и противоречивость двух принципов, с одной стороны, провозглашающих свободу самоопределения, с другой – ставящих во главу угла сохранение целостности государства, дают возможность трактовать сепаратистские устремления как борьбу народов за свои права, но в то же время и как политическую угрозу, требующую самых жестких мер по ее подавлению. Двоякое толкование норм права позволяет мировому сообществу и государствам давать оценку сепаратизму в соответствии со своими политическими и геополитическими интересами.
В современных условиях следование принципу права народов на самоопределение, трактуемого как право на отделение и создание независимого государства, может привести к появлению на международной арене множества несостоявшихся государственных образований. В большинстве случаев, формально признавая за народами право на самоопределение, международное сообщество стремится на практике реализовать его посредством предоставления меньшинству широкой автономии без посягательств на государственный суверенитет21. В качестве альтернативы созданию независимого государства рассматриваются децентрализация унитарного государства, федерализация. Эти формы государственно-территориального устройства предполагают возможность защиты интересов меньшинства в условиях сохранения целостности государства.
М.Х. Фарукшин отмечает роль федерализма как способа преодоления межэтнической напряженности и угрозы дезинтеграции государства.22 «Разумной альтернативой сепаратизму становится предоставление самоуправления и автономии в пределах федеративной системы»23. Федеративное государство предоставляет меньшинству возможность защитить свою культурно-языковую самобытность, тем самым позволяя реализовать право на самоопределение без выхода из состава государства.
Традиционной является точка зрения о том, что сепаратизм – это деструктивное политическое явление, так как причины, обусловившие возникновение сепаратистских тенденций и их последствий, имеют конфликтные основания. Корни сепаратизма кроются в дискриминации групп меньшинств, нарушении их прав, что может привести к эскалации конфликта, чаще всего принимающего насильственную форму и угрожающего не только суверенитету и стабильности национального государства, но и балансу отношений между государствами на международной арене.
Культурно-исторические предпосылки формирования сепаратизма в испанских регионах
Испания представляет собой государство, неоднократно сталкивавшееся с проблемами сепаратизма. Исторически испанские регионы всегда отличались культурным и языковым разнообразием, а национально-сепаратистские движения играли и продолжают играть серьезную роль на региональной и общенациональной политической арене Испанского государства. Уровень популярности сепаратистских движений среди населения варьируется в зависимости от политико-экономической конъюнктуры, но остается неизменно высоким на протяжении последних лет.
Процесс регионализации, ускорившийся в испанских автономиях в начале нового тысячелетия, совпал с экономическими трудностями, вызванными финансовым кризисом 2008 г. В этих условиях социально-экономические противоречия, существовавшие в автономных областях, сыграли решающую роль в активизации сепаратизма в ряде регионов Испании.
Современная Испания представляет собой децентрализованное унитарное государство, состоящее из регионов, обладающих широкой автономией, благодаря этому за ее моделью территориального устройства закрепилось название «государство автономий»107. По данным ОСЭР, Испания является одним из самых децентрализованных государств Европы, наравне с такими федерациями как Швейцария, Германия и Бельгия108. Выбор государственно-территориального устройства Испании был продиктован необходимостью учета культурного, лингвистического и социально-экономического многообразия ее исторических регионов и областей.
Испанское государство – это результат многовекового процесса объединения регионов и строительства испанской нации. Первым шагом к формированию Испании стало объединение королевств Кастилия и Арагон, произошедшее в конце XV в. Именно тогда под контроль Испании перешли территории современной Валенсии, Каталонии, Балеарских островов и Арагона, к тому времени уже обладавшие институтами самоуправления.
В XVIII в. Испанское государство переживало этап централизации и унификации регионов, вошедших в его состав. В этот период свою автономию утрачивают Каталония, Валенсия и Арагон. Давление, оказываемое со стороны центра, ограничило возможность развития этих регионов в культурном и политическом плане, что облегчило процесс централизации государственного устройства, которое было направлено на стирание всех региональных различий и укрепление Испании как государства-нации. Однако, центр не обладал тогда достаточными ресурсами для того, чтобы полностью унифицировать территории, нивелировав все региональные различия, в особенности в периферийных регионах. Единственными регионами, которым удалось сохранить особый статус в этот период, стали Наварра и Страна Басков, которые обменяли свою политическую лояльность на экономическую автономию.
Унификаторская политика центра затронула политическую и культурную автономию регионов, но не была направлена на преодоление диспропорции в их экономическом развитии, что во многом стало причиной возрождения регионального самосознания. В начале XIX в. на смену центростремительным тенденциям приходит возрождение регионализма. В таких регионах, как Страна Басков и Каталония, формируются первые региональные движения за независимость, целями которых являются борьба с унификаторской политикой государства, а также отстаивание права регионов самостоятельно выбирать путь развития.
С конца XIX в. начинается рост националистических и сепаратистских движений в Каталонии, борющихся за ее независимость от центра. Ему предшествовали процессы модернизации и индустриализации региона, благодаря которым Каталония стала одним из передовых экономических центров Испании. Каталония с ее развивающейся промышленностью во многом опережала аграрную Кастилию. Передовое для того периода экономическое положение способствовало сплочению населения и создало благоприятные условия для становления национального самосознания каталонцев. После длительного периода упадка началось возрождение каталонского языка и культуры. Неудивительно, что именно в этот период возникают общественные и политические движения, основной целью которых являлось достижение независимости Каталонии. Испанские политологи склоняются к мнению о значительной роли экономики в формировании каталонского сепаратистского движения109, возникновение которого связано с превращением Каталонии в финансового лидера среди других испанских регионов.
В то же время происходит становление регионального движения в Стране Басков. Если в Каталонии движение за самостоятельность региона использовалось каталонской буржуазией, пытавшейся повлиять на политику испанского центра и добиться автономии для региона, то в Стране Басков, переживавшей раскол общества на поддерживавшую центр буржуазию и недовольные индустриализацией массы, регионализм и сепаратизм приобрели элементы традиционализма110.
Первых успехов региональные движения добились в 1932 г. в период II Республики, когда Каталонии и Стране Басков удалось вернуть свою автономию. Однако, приход Франко к власти свернул процесс формирования этих регионов как независимых государств. Национально-сепаратистским движениям дорого обошлась победа франкизма, т.к. он подразумевал централизацию, идеологию национального католицизма, а также отрицал любое культурное и национальное многообразие регионов. Жесткая политика франкистского режима, направленная на стирание любых региональных различий, на долгие годы приостановила развитие сепаратистских движений в Испании.
В 1960-е гг. экономика Испании развивалась с небывалой скоростью, улучшение экономического положения способствовало возрождению в ряде регионов движений, стремившихся восстановить культурную и языковую самобытность, которые находились в упадке из-за политики унификации правительства Франко. Наибольшую поддержку региональные движения обрели в Стране Басков и Каталонии. Несмотря на то, что перед регионами стояли схожие цели, методы достижения были выбраны кардинально противоположные.
Для Каталонии всегда был характерен мирный, умеренный сепаратизм, тогда как в Стране Басков главной силой регионального движения стала террористическая организация ЭТА, применявшая насильственные методы борьбы за независимость. Это объясняется несколькими причинами. Во-первых, значительными различиями в социальном составе региональных движений. В Каталонии, как и в прошлом, идеи автономии региона нашли поддержку у каталонской интеллигенции и среднего класса. В Стране Басков политическая и экономическая элита региона не стремилась к изменению статуса-кво и не встала в авангард националистического движения, лидирующую позицию в котором заняли низшие слои населения.
Во-вторых, идеи каталонского регионализма и автономизма были представлены целым спектром политических сил, среди такого многообразия террористические организации просто затерялись и не обрели поддержки. В Стране Басков в условиях безразличия политических элит ЭТА стала главной силой, способной привлечь внимание к проблеме самоуправления региона. Отсутствие альтернативы вынудило даже противников насильственных методов поддержать ЭТА в борьбе за права региона.
Оба региона выступили за децентрализацию Испанского государства и смещение баланса в отношениях центра и регионов в пользу самоуправления последних.
После падения режима Франко новое государство автономий создавалось как способ преодоления угрозы дезинтеграции при сохранении регионального многообразия и предоставлении права региональным сообществам самоуправления в рамках новых автономных образований. Однако, формировавшиеся на протяжении многих веков территориальные различия, а также асимметричность и диспропорция, пришедшие вместе с децентрализацией постфранкистской Испании, продолжают создавать новые вызовы для государства.
Модель государственно-территориальной организации Испании постоянно становится предметом политического спора центра и регионов, заметно обострившегося в последние годы. Оставаясь одним из самых децентрализованных государств, Испания регулярно сталкивается с проблемой сохранения целостности своей территории. Одни политические силы настаивают на сохранении государства автономий при возможном внесении некоторых коррективов, другие требуют его превращения в федерацию, третьи – в конфедерацию, четвертые борются за полную независимость своих территорий.
Развитие регионального сепаратизма в условиях испанского государства автономий
Культурно-языковое многообразие, региональная самобытность и преобладание центробежных тенденций в постфранкистский период развития Испании предопределили выбор территориального устройства государства. Проблемы дальнейшего устройства Испании вызвали наиболее острые дискуссии в период разработки Конституции, которая стала результатом компромисса между регионами, стремившимися после долгих лет унификаторской политики Франко обрести автономию, и центром, который не мог допустить распада Испанского государства.
При выборе модели государственно-территориального устройства были учтены интересы региональных элит, усилившихся в годы демократизации Испании. Первые организации, объединившие региональные элиты, начали возникать еще до смерти диктатора Франко. С приходом демократических сил к власти, регионы, наравне с другими политическими акторами, стали активными участниками переговоров о дальнейшей судьбе Испанского государства. В тот период большинству региональных элит удалось заручиться поддержкой местного населения, что способствовало укреплению их положения в регионах, поэтому не учитывать требования региональных элит при создании Конституции было невозможно.
Конституция 1978 г. стала основой всего институционального дизайна будущего государства автономий. Сегодня Испанское государство состоит из семнадцати территориальных образований, получивших название «автономные сообщества». Конституция создала юридические рамки распределения полномочий между центром и регионами с учетом центробежных тенденций в регионах Испании.
Начальный этап формирования институциональной основы отношений между центром и регионами характеризовался столкновением политических сил, выступавших за различные модели распределения полномочий между центральными и региональными властями. От идеи трансформации Испании в федеративное государство пришлось отказаться в связи с тем, что широкий спектр полномочий, переданных регионам, мог привести к усилению сепаратистских настроений и угрозе отделения субъектов федерации. Испанские политики посчитали, что Испания не готова к федерализму в условиях слабости политических институтов в переходный период. В Конституцию была внесена норма о запрете трансформации Испанского государства в федерацию164, что являлось в глазах испанцев гарантией стабильности и целостности государства. Как вспоминает М. Фраге Ирибарне, испанский политический деятель: «нами были предпринята попытка найти нечто среднее, заветную формулу, которая не вела бы ни к унитарному государству, ни к федерализму, а сохраняло бы территориальное единство страны»165.
В основе Конституции Испании лежала идея сочетания сильной центральной власти и самоуправляющихся автономий. В статье 2 указано, что «Конституция основана на нерушимом единстве испанской нации, единой и неделимой для всех испанцев Родины, она признает и гарантирует права на автономию для национальностей и районов, ее составляющих, а также солидарность между всеми ними»166.
Важно было сохранить традиционную территориальную основу государства, создав при этом возможность для реализации прав этнических и региональных сообществ. Выбор пал на государство автономий, которое, с одной стороны, не нарушало суверенитет всего испанского народа, а с другой стороны, учитывало интересы региональных сообществ. Государство автономий исходит из единого суверенитета испанской нации, которая признает автономии и уступает им часть своей компетенции. Согласно Конституции 1978 г., нацией считается только испанская, все остальные сообщества обозначены как национальности, не обладающими правом на создание своего самостоятельного государства167.
По Конституции 1978 г., все регионы наделялись правом на создание собственных автономных сообществ168, а языки региональных сообществ становились официальными языками на территории автономных сообществ наравне с испанским языком169.
В Конституции Испании четко не прописана структура государства, указывается лишь возможность создания автономий, не указаны конкретные полномочия, которые должны определяться Статутами регионов. В этом отражалось желание законодателей создать достаточно гибкую и открытую модель государства, которая была бы способна отвечать потребностям регионов, отличавшихся уровнем желаемой автономии, а также привела бы к компромиссу между ведущими испанскими и региональными политическими акторами. В литературе верно подмечено, что «испанская конституция не склонилась ни к одной из позиций, предлагаемых различными политическими силами, только были реализованы некоторые процессы с неясным результатом… так могло иметься в наличии только несколько автономных сообществ, или же могла автономизироваться вся испанская территория»170.
Создатели испанской Конституции «сознательно пошли на открытость Основного закона, приняв систему распределения территориальной власти, закрепленную вне конституции … Испанцы доверились последовательному политическому развитию и проведению переговоров между сторонами»171.
Если существующие культурная и экономическая асимметрии между регионами формировались на протяжении веков, то асимметрия в правах регионов была закреплена в Конституции Испании. Она заключается в том, что, во-первых, в основном законе нет упоминания о равноправии регионов, а во-вторых, имеются два варианта механизмов получения статуса автономии, подразумевающие разные объемы полномочий регионов.
На период принятия Конституции не было создано ни одного автономного сообщества и, следовательно, не было смысла прописывать набор компетенции для всех регионов.
В Конституции были указаны два пути автономизации, различавшиеся процедурами автономизации. Существовала возможность получения урезанной автономии (статья 143)172 и широкой автономии (статья 151)173. В обоих случаях инициатива должна была исходить от региональной политической элиты, а проект статута автономии должен был разрабатываться специальной комиссией, где были представлены все региональные политические силы. Различие двух путей состояло в том, что для получения урезанной автономии инициатива должна быть одобрена «2/3 членов муниципалитетов, население которых составляет по меньшей мере большинство избирателей каждой провинции»174. Для получения широкой автономии были необходимы более сложная процедура разработки Статута, и одобрение проекта Статута на референдуме абсолютным большинством голосов избирателей каждой провинции175. После проведения этих процедур в обоих случаях статут направлялся на рассмотрение Кортесов. Одобренный большинством в обеих палатах, он обретал силу закона.
В урезанных автономиях Статут мог быть изменен только по прошествии пяти лет после его принятия, в широких же автономиях – в любой момент. Такой способ получения автономий обуславливался самобытностью каждого из регионов, ведь содержание каждого из Статутов вырабатывалось на региональном уровне. Таким образом, были учтены конкретные интересы региональных сообществ, их готовность взять на себя определенный объем полномочий.
Семь автономных областей отдали предпочтение расширенной автономии. Страна Басков, Наварра, Каталония, Канарские острова, Галисия, Андалусия и Валенсия получили исполнительные и законодательные полномочия в области здравоохранения, образования и экологии. Все остальные автономии отдали предпочтение урезанной автономии с постепенной передачей полномочий региональным властям.
Деление автономий на расширенный и урезанный типы привело к различиям в уровне децентрализации регионов Испании. Регионы с расширенной автономией обрели возможность принимать самостоятельно решения в пределах своих предметов ведения, завершив процесс передачи полномочий от центра в 1980-х гг., тогда как передача полномочий регионам с урезанной автономией продолжалась вплоть до середины 2000-х гг.176.
Конституция Испании не создает преград для расширения полномочий автономных сообществ177, так как в ведении регионов могут находиться любые вопросы, за исключением тех, что указаны в статье 149 как предмет исключительного ведения центра.
Влияние экономических переменных на рост сепаратистских настроений в регионах Испании
Начало XXI в. можно охарактеризовать как поворотный момент в развитии отношений между центром и регионами в Испанском государстве. Именно в этот период происходит активизация факторов, способствовавших формированию и росту сепаратистских настроений, как в региональном сообществе, так и среди политической элиты региона.
Для современных отношений центра и регионов Испании характерны противоречия в области экономики. Ассиметричное распределение полномочий региональных правительств, разные модели обеспечения финансирования региональных бюджетов создают благоприятную почву для конфликта между центральным и региональными властями. В Испании с характерным для нее культурным, языковым разнообразием и высоким уровнем регионализма разногласия в вопросах региональной налогово-бюджетной политики становятся условием для роста сепаратистских настроений. Согласно нашему обзору экономической ситуации в регионах, система регионального финансирования в Испании, в частности налогово-бюджетная политика, проводимая центром, является постоянным источником конфликтов между центральной и региональными властями. Требования экономического характера занимают главное место в программе региональных сепаратистских движений, а экономическая фрустрация регионального сообщества используется в качестве главного аргумента в пользу борьбы за независимость. Именно недовольство существующей системой перераспределения бюджетных средств стало главным аргументов каталонского сепаратистского движения, активизировавшегося в последнее десятилетие. В данном исследовании необходимо выявить роль экономического фактора в росте поддержки сепаратизма в регионах Испании, а также определить, какие экономические аспекты отношений центра и регионов имеют решающее значение в формировании сепаратистских настроений среди региональной общественности. Под экономическим фактором мы понимаем различные экономические процессы, происходящие на региональном, национальном, наднациональных уровнях, поэтому встает вопрос о том, какие именно экономические детерминанты определяют возникновение сепаратизма. Следовательно, влияние экономического фактора на региональный сепаратизм определяется в ключе различных экономических показателей.
Приступая к выявлению связи между сепаратизмом и экономическими факторами, важно определить, какие по уровню экономического развития регионы Испании проявляют склонность к сепаратизму, что позволит раскрыть экономическую причину стремления региона к независимости. Теоретики сепаратизма упоминают о двух группах регионов, для которых характерны сепаратистские настроения, – регионы с высоким и низким уровнем экономического развития. Для каждой из групп регионов характерны свои причины и мотивы отделения. В обоих случаях региональные сепаратистские движения в качестве основной цели отделения указывают улучшение благосостояния региона и преодоление экономической дискриминации. Главное отличие сепаратизма бедных и сепаратизма богатых регионов заключается в причинах, побуждающих региональные сообщества поддержать сепаратизм.
Экономически отсталые регионы склонны к сепаратизму из-за давления и конкуренции со стороны более экономически успешных соседей219. В свою очередь, регионы с высоким экономическим потенциалом стремятся к независимости для сохранения контроля над своими ресурсами и обретения финансовой автономии от центра220. Важно определить, в каких регионах Испании преимущественно региональное сообщество поддерживает идеи о независимости региона. Стоит также обратить внимание на то, что речь может идти как о сепаратизме среди экономически развитых, так и неразвитых регионов.
Важно определить, для какой группы испанских регионов является характерным наличие сепаратистских тенденций.
Опираясь на состояние региональной экономики, мы выделяем две группы регионов: а) экономически развитые регионы; б) экономически неразвитые регионы. Основанием подобного деления является уровень валового регионального продукта (ВРП) на душу населения. ВРП является аналогом валового внутреннего продукта и основным макроэкономическим показателем регионального развития. Повсеместно признано, что ВРП может использоваться в качестве критерия для определения развитости или неразвитости региона, а также эффективности региональной экономики. Кроме того, ВРП используется для обоснования политики государства по стимулированию и поддержке наиболее экономически отстающих регионов.
Регионы, обладающие одинаковым уровнем ВРП, могут кардинально отличаться по численности населения, следовательно, при одинаковой величине ВРП он будет распределяться на разное число жителей региона, и уровень благосостояния в этих регионах будет также различаться. Поэтому для деления регионов на группы мы отдаем предпочтение среднедушевому показателю ВРП.
Нами был высчитан средний показатель по уровню ВРП на душу населения в регионах Испании с 2005 по 2015 гг., а также средний показатель по стране (см. приложение 10). Все регионы, чей среднедушевой ВРП за десять лет был ниже среднего уровня по стране, были включены в группу отстающих регионов, а регионы, чей среднедушевой ВРП был выше среднего уровня по стране за указанный период, вошли в группу экономически развитых регионов.
В группу экономически развитых регионов (группа А) были включены те регионы, чьи среднедушевые показатели ВРП выше среднего по Испании (принятого за 100%): Мадрид (138%), Риоха (110%), Арагон (112%), Каталония (121%), Балеарские острова (108%), Наварра (128%) и Страна Басков (133%).
К отстающим регионам (группа Б) были причислены автономные области, чьи показатели ВРП на душу населения ниже среднего по стране (принятого за 100%): Андалусия (81%), Астурия (89%), Валенсия (91%), Галисия (92%), Канарские острова (85%), Кантабрия (95%), Кастилия-Ла-Манча (86%), Кастилия и Леон (96%), Мурсия (82%) и Эстремадура (70%) (см. приложение 11).
Далее на основе результатов опросов Центра социологических исследований Испании был высчитан средний уровень поддержки сепаратизма в испанских регионах за период с 2005 по 2015 гг. (см. приложение 7). Полученные результаты были сопоставлены с регионами группы А и группы Б, после чего удалось выяснить, что средний показатель сепаратизма в регионах группы А равен 12%, а для регионов группы Б показатель составил менее 3% (см. приложение 11).
При построении гипотезы о связи регионального сепаратизма и уровня экономического развития региона мы будем учитывать следующие доводы. Результаты проведенного нами ранее анализа уровня сепаратизма в регионах Испании свидетельствуют о том, что сепаратистские тенденции более характерны для наиболее экономически успешных регионов Испании. Средний показатель сепаратизма в таких регионах превышает поддержку сепаратизма в экономически неуспешных регионах в 4 раза.
Дополнительным аргументов в пользу такого довода является теория Дж. Соренса о различиях причин сепаратизма в демократических и недемократических государствах. В авторитарных государствах уровень экономического благосостояния региона определяется их доступом к ресурсам. Отсутствие механизмов выравнивания или непрозрачный процесс перераспределения средств региональных бюджетов ведет к тому, что бедные регионы не могут выдержать конкуренции с регионами – экономическими лидерами, сепаратизм в данном случае выступает как способ борьбы с экономической дискриминацией. В демократиях, напротив, реализуется принцип создания равных условий жизни во всех регионах вне зависимости от уровней их благосостояния. Неразвитые регионы ощущают финансовую зависимость от поддержки со стороны центра, обеспечивающего пополнение регионального бюджета посредством механизмов перераспределения средств. Именно этим объясняется лояльность бедных регионов центру и отсутствие сепаратистских настроений в них. Перераспределение средств, выступающее как гарант выживания экономически отсталых регионов, в случае развитых регионов-доноров становится фактором, способствующим росту поддержки сепаратизма.