Институт президента на постсоветском пространстве как фактор политической стабильности Гаджиев Ханлар Аляр оглы

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Теоретико-методологические основы исследования института президента 22

1. Институциональный и неоинституциональный подходы к анализу президентской власти 22

2.Современные модели института президента и их соотношение с системами правления 36

3. Место и роль института президента в обеспечении политической стабильности .53

Глава II. Генезис института президента в России, Азербайджане и Кыргызстане 78

1.Основные факторы учреждения института президента .78

2. Процесс становления и развития института президента 87

Глава III. Институт президента как фактор политической стабильности в России, Азербайджане и Кыргызстане .112

1. Модель института президента и ее соответствие особенностям общества 112

2. Основные результаты функционирования института президента 133

Заключение .171

Библиография 176

• Институциональный и неоинституциональный подходы к анализу президентской власти
• Место и роль института президента в обеспечении политической стабильности
• Процесс становления и развития института президента
• Основные результаты функционирования института президента

Введение к работе

Актуальность темы диссертационного исследования. Новые суверенные государства, образовавшиеся после распада СССР, избрали собственный путь развития и выстроили наиболее подходящие по многим параметрам политические системы. На первых этапах своего становления институциональный дизайн большинства из них был очень схож, что вполне объяснимо и общим прошлым, и единым трансформационным вектором (строительство демократии и рыночной экономики). Со временем, в них стали проявляться различия в развитии всех основных сфер общества, в том числе и в политической сфере. Но, несмотря на это, основные черты политических систем и тенденции их развития по-прежнему были достаточно близки (именно поэтому, как отмечают многие ученые, на сегодняшний день в политической науке сохраняют свое эвристическое значение и актуальность такие понятия, как «постсоветские государства», «страны постсоветского пространства», «постсоветское пространство» и т.д.¹). За исключением стран Прибалтики, все остальные государства избрали системы правления, в которых особая роль отводилась институту президента. В них, несмотря на кардинально перестраивающиеся системы государственной власти, институт президента успешно адаптировался и даже стал ее координирующим элементом. До определенного времени такой механизм работал бесперебойно, а в некоторых случаях продолжает работать и по настоящее время. Однако события, произошедшие за последние годы, в частности, в Кыргызстане и Грузии, весьма наглядно показали вероятность и негативных последствий сильной президентской власти. В связи с этим возникает необходимость выявления возможных дестабилизирующих факторов в функционировании института президента, выработки методов их преодоления и обеспечения, тем самым, политической стабильности и безопасности государства.

Кроме того, есть необходимость в выявлении факторов, позволивших совершенно новому политическому институту закрепиться в качестве центрального звена политических систем, в которых на протяжении десятилетий доминировали коллективные органы власти (правда, на уровне СССР ключевую роль играл Генеральный секретарь ЦК КПСС, а на уровне союзных республик – Первые секретари ЦК Компартий).

Степень разработанности проблемы. Учитывая специфику и сложность обозначенной темы исследования, которая затрагивает сразу несколько смежных проблематик, было бы целесообразно разделить всю совокупность научной литературы на несколько групп.

В первую очередь необходимо выделить работы, связанные с проблемой
концептуализации понятия «институт», которое занимает центральное место в
диссертации. В числе отечественных исследователей, внесших существенный вклад в
изучение данного вопроса, следует назвать В.Я. Гельмана, Ю.В. Ирхина,

Н.Р. Исправникову, П.В. Панова, С.В. Патрушева, И.А. Шмерлину² и др. В числе

¹См., напр.: Гаман-Голутвина О.В.Авторитаризм развития или авторитаризм без развития: судьбы модернизации на постсоветском пространстве//Вестник МГИМО Университета. – 2010. – № 4. – С. 77

² Гельман В.Я. Институциональное строительство и неформальные институты в современной российской политике // Полис. Политические исследования. – 2003. – Т. 4. – №. 4. – С. 6–25; Ирхин Ю.В. Управленческий потенциал, возможности и пределы институционализма и неоинституционализма // Ars Administrandi. – 2014. – № 2. – С. 63–71; Ирхин Ю.В. Переосмысливая институциональные подходы в политических науках: новые перспективы // Вестник РГГУ. Серия: Политология. История. Международные отношения. Зарубежное регионоведение. Востоковедение. – 2015. – № 1. – С. 9–20; Исправникова Н.Р. Институциональные возможности и коррупционные ограничения стратегии модернизации // Социология власти. – 2011. – № 8. – С. 123–137; Панов П.В. Институты и институциональные практики: проблема концептуализации // Вестник Пермского университета. Серия: Политология. – 2010. – № 4. – С. 34–47; Патрушев C.В. Институционализм в политической науке: этапы, течения, идеи, проблемы // Политическая наука. – 2001. – № 2. – С. 146–186; Шмерлина И.А. Социальный институт: обзор исследовательских подходов // Социологический журнал. – 2008. – №. 4. – С. 53–69.

зарубежных исследований институтов заслуживают особого внимания работы М. Вебера, Р. Даля, М. Дюверже, Дж. Марча, Д. Норта, Г. О’Доннела, Й. Олсена, Г. Питерса, Б. Ротстайна, Г. Ходжсона, П. Холла³ и др.

При исследовании института президента невозможно не учитывать

конституционно-правовую плоскость, которая включает в себя функции и полномочия
президента, а также отведенные ему правовые механизмы взаимодействия с органами
государственной власти. В России по данному аспекту институт президента глубоко
проанализирован такими авторами, как М.В. Баглай, И.Л. Волошенко, Э.А. Гаджи-Заде,
Г.В. Дегтев, Б.П. Елисеев, А.В. Зуйков,

В.И. Кайнов, А.А. Огородников, Л.А. Окуньков, Н.А. Сахаров, И.Д. Хутинаев⁴ и др.; в

Азербайджане – М.Б. Агаев, Ю.А. Куликова, А.Ш. Султанов⁵; в Кыргызстане – К. Азиз, Ж.А. Бокоев, Г.Т. Искакова, Р.М. Турусбаев, М.К. Укушов, Н.Р. Шукуралиева⁶ и др.

Особую значимость для нашего исследования имеют работы, посвященные различным аспектам функционирования института президента в рамках политической

³ Вебер М. О некоторых категориях понимающей социологии. – Избранные произведения. – М.: Прогресс, 1990. – С.
495–546; Даль Р. О Демократии / Пер. с англ. А.С. Богдановского. – М.: Аспект пресс, 2000. – 203 с.; Дюверже М.
Политические институты и конституционное право / Василик М.А., Вершинин М.С. Политология. – М.: Гардарики, 2000. –
843 c.; March J., Olsen J. Elaborating the “new institutionalism” // The Oxford handbook of political institutions. – 2006. – Vol.
5. – P. 3–20; Норт Д. Институты и экономический рост: историческое введение // THESIS: теория и история
экономических и социальных институтов и систем. – 1993. – № 2. – С. 69–91; Норт Д. Институты, институциональные
изменения и функционирование экономики / пер. с англ. А.Н. Нестеренко. – М.: Фонд экономической книги «Начала»,
1997г. – 180 с.; O'Donnell G. Delegative democracy // Journal of Democracy. – 1994. – Vol. 5. – №1 – P. 55–69; Питерс Г.
Политические институты: вчера и сегодня // Политическая наука: новые направления / Пер. М.М. Гурвица, А.Л. Демчука,
Т.В.Якушевой. – М., 1999. – С.218–231; Ротстайн Б. Политические институты: общие проблемы. – Политическая наука:
новые направления / Пер. М.М. Гурвица, А.Л. Демчука, Т.В.Якушевой. – М., 1999 – С.149–179; Hodgson G. What Are
Institutions? // Journal of Economic Issues. – 2006. – Vol. XL – №1. – P. 1–25; Hall P., Taylor R. Political science and the three
new institutionalisms // Political studies. – 1996. – Vol. 44. – №. 5. – P. 936–957.

⁴ Баглай М.В. Президенты Российской Федерации и Соединенных Штатов Америки. Роль, порядок выборов, полномочия
– Монография. М.: Норма: ИНФРА – М, 2012 г. – 144 с.; Волошенко И.Л. Институт президента в Российской Федерации:
Сравнительно-правовое исследование: дис. ... канд. юрид. наук. – Томск, 1999. – 255 с.; Гаджи-Заде Э.А.
Конституционные модели формы правления и институт президентства в странах СНГ: автореф. дис. ... канд. юрид. наук.
– Волгоград, 2005 – 228 с.; Дегтев Г.В. Становление и развитие института президентства в России: теоретико-правовые и
конституционные основы. – М.: Юристъ, 2005 г. – 237 с.; Елисеев Б.П. Институт президента Российской Федерации:
автореф. дис. ... канд. юрид. наук. – М., 1992. – 18 с.; Елисеев Б.П. Нормативно-методическое обеспечение деятельности
государственного органа (на примере Администрации Президента РФ). – Монография М., 1997 – 100 с.; Зуйков
А.В. Эволюция института президентства Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук. – М., 2009. – 343 с.; Кайнов
В.И. Институт президентства: Конституционно-правовой статус: дис. ... д-ра юрид. наук. – Санкт – Петербург, 1999. – 371
с.; Огородников А.А. Конституционные основы института президентства: Страны ЕС, СНГ и Балтии. – М.: Соврем. мир,
2001. – 147 с.; Окуньков Л.А. Институт президентства в системе государственной власти. – М.: Международный ун-т в
Москве, 2015. – 569 с.; Сахаров Н.А. Институт президентства в современном мире. – М.: Юрид. лит., 1994. – 176 с.;
Хутинаев И.Д. Институт Президента Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук. – М., 1994. – 134 с.; Хутинаев И.Д.
Институт Президента и проблемы формы государства // Реферативный журнал. Серия 4 «Государство и право». – 1995. –
№ 2. – C.8–13;

⁵ Агаев М.Б. Институт Президента Азербайджанской Республики: дис. … канд. юрид. наук. – М., 1994 г. – 158 с.; Куликова
Ю.А. Причины возникновения института президентства в странах СНГ (на примере РФ, Республики Беларусь, Республики
Казахстан и Республики Азербайджан) // Юриспруденция. – М.: Издательский центр РГГУ. – 2010. – № 2 (18). – С. 73–85.;
Куликова Ю.А. Проблемы правового регулирования сроков пребывания в должности президентов Российской
Федерации и государств – членов Содружества Независимых Государств: дис. ... канд. юрид. наук. – М., 2014. – 188 с.;
Султанов А.Ш. Конституционно- правовой статус Президентов Азербайджанской Республики и Российской Федерации:
Опыт сравнительного исследования: дис. …канд. юрид. наук. – М., 1997 г. – 240 с.;

⁶ Азиз К., Турусбаев Р.М. Конституционные модернизации 1990–1993 годов, или особенности первой трансформации
конституционно-правового института президента в Кыргызской Республике // Вестник Санкт-Петербургского
университета МВД России. – 2013. – Т. 58. – № 2. – С. 49–52.; Бокоев Ж.А., Укушов М.К. Президент Кыргызской
Республики. – Бишкек, 2013. – 284 с.; Искакова Г.Т. Влияние изменений Конституции в Кыргызстане на правовое
регулирование взаимоотношений между президентом и парламентом // Государство и право. – 2011. – №. 8. – С. 67–
76.; Искакова Г.Т. Конституционное регулирование и практика роспуска Жогорку Кенеша (парламента) в Кыргызской
Республике // Вестник Кыргызско-Российского Славянского университета. – 2014. – Т. 14. – № 12. – С. 9–13; Шукуралиева
Н.Р. Проблемы конституционализма в Республике Кыргызстан // Центральная Азия и Кавказ. – 2007. – № 6 (54). – С. 7–
18.

науки. Институт президента в России с данного ракурса освещен в трудах таких авторов, как Н.А. Борисов, Е.Б. Зюзина, Р.В. Касимов, Е.Н. Копаев, В.А. Колесников, В.Г. Марача, Ю.И. Матвеенко, А.А. Матюхин, М.Ю. Мизулин, С.А. Никоненко, С.Г. Паречина, Д. Ривера, Ш. Ривера, Р. Саква, Ю.М. Солозобов, Л.Н. Тимофеева⁷ и др.; в Азербайджане – А.Д. Гулиев, И. Гусейнова, Я.М. Махмудов, Р.Э. Мехтиев⁸; в Кыргызстане – К.И. Исаев, А.А. Князев, Д.Е. Фурман, С.И. Чернявский, С.А. Шерматова⁹ и др.

Для данного исследования важное значение имеет анализ генезиса института
президента в России, Азербайджане и Кыргызстане. В этой связи, необходимо выделить
работы С.В. Богданова, Б.М. Лазарева, В.Б. Скоморовського, Ю.И. Скуратова,

М.А. Шафира¹⁰.

Нельзя не отметить и большой пласт американской литературы, посвященный
президентской власти. И здесь, прежде всего, стоит отметить труды Д. Барбера,
В. Вильсона, К. Джеймисона, Ч. Джонса, К. Кэмпбелла, С. Милкиса, М. Нельсона,

Р. Нойштадта, К. Росситера, Л. Фишера, С. Хесса, А. Шлезингера¹¹.

⁷ Борисов Н.А.Учреждение института президента России: правила игры в условиях неопределенности//Ars Administrandi.
– 2016. – № 1. – С. 22–44.; Зюзина Е.Б. Формирование института президентской власти в России // Вестник Воронежского
государственного университета. Серия: История. Политология. Социология. – 2006. – № 2. – С. 31–37.; Касимов Р.В.
Государственная политика Президента России в условиях политической модернизации. – М.: Этносоциум, 2010. – 136 с.;
Копаев Е.Н. К постановке вопроса о роли администрации президента РФ в политическом процессе современной России
// Власть. – 2013. – №2. – С. 79–81; Колесников В. А. Президентская власть: к компаративному анализу российского и
зарубежного опыта // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и
искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота. – 2011. – №. 7. – С. 117–122; Марача В.Г., Матюхин А.А.
Президентская власть в политико-правовом пространстве российской государственности / Политика и политология:
актуальный ракурс. Под общ. ред. И.А. Батаниной, М.Ю. Мизулина. – Москва – Тула: Изд-во ТулГУ, 2005. – С. 90–126;
Матвеенко Ю.И. Политико-правовая специфика института президентства в современной России // Youth World Politic. –
2015. – № 1. – С.82–87; Мизулин М.Ю. Генезис, место и роль института президентства Российской Федерации в
современном политическом процессе / Политика и политология: актуальный ракурс. Под общ. ред. И.А. Батаниной,
М.Ю. Мизулина. – Москва – Тула: Изд – во ТулГУ, 2005. – С. 126–137; Никоненко С.А. Политические процессы в России:
государственная стратегия и инициативы Президента // Pro nunc. Современные политические процессы. – 2005. – Т. 3. –
№ 1. – С. 129–135; Паречина С.Г. Институт президентства: история и современность / Под общ. ред. Е.В. Матусевича. –
Мн.: ИСПИ, 2003. – 163 с.; Ривера Д., Ривера Ш. Ельцин, Путин и президентская власть // Полис (Политические
исследования). – 2012. – №. 3. – С.19–29; Саква Р. Изменение режима от Ельцина к Путину // Политическая наука. –
2003. – №. 2. – С. 212–232.; Солозобов Ю.М. Пути назад нет. Пути трансформации института президентства в ходе второй
легислатуры Путина / Политика и политология: актуальный ракурс. Под общ. ред. И.А. Батаниной, М.Ю. Мизулина. –
Москва – Тула: Изд – во ТулГУ, 2005. – С. 177–187; Тимофеева Л.Н.Институт президентства и риски персоноцентричной
модели миротворчества в России / Политика и политология: актуальный ракурс. Под общ. ред. И.А. Батаниной, М.Ю.
Мизулина. – Москва – Тула: Изд – во ТулГУ, 2005. – С. 188–191.

⁸ Гулиев А. Как и почему Гейдар Алиев заложил основы силы и стабильности института президентства в Азербайджане
// Держава і право. – 2010. – С.616–622; Гулиев А.Д. Базовые принципы как фактор внешних отношений института
президентства Азербайджанской Республики: история, современность, будущее // Держава і право. — 2011. — В. 51. —
С. 628–633; Гулиев А.Д. Институт президентства в противодействии международному терроризму: сравнительно-
правовой анализ законодательств Украины и Азербайджанской Республики: Монография. – К.: НАУ, 2012. – 440 с.;
Гусейнова И. Гейдар Алиев – от политического руководителя к общенациональному лидеру. – Баку: Тахсил, 2005. – 504
с.; Махмудов Я.М. Личности Гейдара Алиева в истории Азербайджана. – Баку: Азернешр, 2002. – 326 с.; Мехтиев Р.Э.
Десять лет, изменившие Азербайджан: 2003–2013. – М: Гриф и К, 2013. – 248 с.

⁹ Исаев К.И., Борсокбаева С. Причины и уроки народной революции в Киргизстане // Россия и мусульманский мир. –
2006. – № 7. – С. 112–123; Князев А.А. Кыргызстан: Бакиев отменил революцию // Россия и мусульманский мир. 2007. –
№ 8. – С.66–71.; Князев А.А. Векторы и парадигмы Киргизской независимости (очерки постсоветской истории). – Бишкек,

2012. – 420 с. ; Фурман Д.Е., Шерматова С.А. Киргизские циклы: Как рушатся режимы. – М.: Тер. будущего, 2013. – 176 с.;
Чернявский С.И. Киргизская революция 2010 года: причины и перспективы постреволюционного развития
Кыргызстане // Центральная Азия и Кавказ. – 2010. – Т.13. – № 2. – С. 44–53.

¹⁰ Богданов С.В. Формирование и развитие института президентской власти в СССР (1990 – 1991) // Вестник Московского
университета. Серия 21: Управление (государство и общество). – 2011. – № 3. – С. 106–125; Лазарев Б.М. Президент
СССР. – М.: Знание, 1991. – 64 с.; Скоморовський В.Б. Введение института президентства в СССР // Перспективы науки. –

2013. – № 10 (49). – С. 232–236; Скуратов Ю.И., Шафир М.А. Президентская власть в СССР. – М.: Знание, 1991.

¹¹ Barber J. The presidential character: Predicting performance in the White House. – Englewood Cliffs, N.J: Prentice – Hall,
1972; Wilson W. Congressional Government: A Study in American politics. – Boston, 1985; Jones C. The presidency in a
separated system. – Washington, D.C.: Brookings Institution Press, 2005; Campbell K., Jamieson K. Presidents creating the
presidency: Deeds done in words. – Chicago: University of Chicago Press, 2008; Milkis S., Nelson M. The American Presidency:

В связи с тем, что возникновение института президента тесно связано с теорией разделения властей, большое значение для раскрытия его сущности имеют труды таких классиков социально-политической мысли, как Дж. Локк, Ш. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо¹².

Особенности разделения властей в конкретном государстве и отведенное институту президента место в системе государственной власти обуславливают необходимость обращения к работам, в которых рассматривается проблема классификации систем правления и в той или иной степени затрагивается вопрос о моделях президентской власти.

Данной проблематике посвящены работы таких отечественных исследователей, как
Д.А. Авдеев, А.В. Жабров, О.И. Зазнаев, А.В. Кынев¹³ и др. Из зарубежных авторов
следует выделить В. Веста, М. Дюверже, К. Итона, Дж. Купера, Дж. Кэри, А. Лейпхарта,
Х. Линца, С. Мострапа С. Мэйнуоринга, Дж. Сартори, А. Степана, В. Ховелла,

Х. Чейбуба, М. Шугарта, Р. Элги¹⁴ и др.

Вопросы, связанные с обеспечением и поддержанием стабильности политической системы достаточно обстоятельно исследованы М.Г. Анохиным, А.А. Галкиным, Н.П. Медведевым, А.И. Соловьевым, О.Ф. Шабровым¹⁵. В числе зарубежных авторов

Origins and Development, 1776 – 2011. – Washington, D.C: CQ Press, 2011; Nelson M. The Presidency and the political system. – Washington, D.C.: CQ Press, 1990; Нойштадт Р. Политическая власть и нынешние президенты. – М.: Московская школа политических исследований, 2009 г. – 464 с.; Rossiter C. The American Presidency. – New York: Harcourt, Brace, & World, 1956; Fisher L. The politics of shared power: Congress and the executive. – Washington, D.C: CQ Press, 1993; Hess S. Presidents & the Presidency. – Washington: Brookings Institution Press, 1995; Hess S. Organizing the presidency. – Washington, D.C.: Brookings Institution Press, 2012; Schlesinger A. The Imperial Presidency. – New York: Popular Library, 1974.

¹² Локк Дж. Два трактата о правлении. Сочинения: В 3 т. – Т. 3. – М.: Мысль, 1988; Монтескье Ш. О духе законов. – М.:
Мысль, 1999. – 672с.; Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. — М.: «КАНОН-пресс», «Кучково
поле», 1998. — 416 с.

¹³ Авдеев Д.А. Республиканская форма правления: проблемы классификации и идентификации // Современное право. –
2011. – № 4. – С. 12–14.; Жабров А.В. Эволюция института президентализма в современной России // Известия Тульского
государственного университет. Гуманитарные науки. – 2010. – №2. – С. 227–236; Жабров А.В. Институционализация
российского президентализма как фактор повышения легитимности политической власти: автореф. дис. … канд. полит.
наук. – Орел. – 2013 – 27 с.; Зазнаев О. И. Дихотомия versus трихотомия: проблема типологии систем правления в
политологии // Проблемы политической науки / науч. ред. М. X. Фарукшин. – Казань: Центр инновац. технологий, 2005.
– С.44–55; Зазнаев О.И. Полупрезидентская система: политико-правовой анализ: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. –
Казань, 2006; Зазнаев О.И. Сверхпрезидентские системы на постсоветском пространстве // Ученые записки Казанского
университета. Серия: Гуманитарные науки. – 2008. – Т. 150. – № 7. – С. 16–30; Кынев А.В. Институт президентства в
странах Центральной и Восточной Европы как индикатор процесса политической трансформации // Полис.
Политические исследования. – 2002. – Т. 2. – №. 2. – С.126–137; Кынев А.В. Институт президентства России, стран СНГ,
Центральной и Восточной Европы: сравнительно – политологический анализ / Политика и политология: актуальный
ракурс. Под общ. ред. И.А. Батаниной, М.Ю. Мизулина. – Москва – Тула: Изд-во ТулГУ, 2005. – С. 61–90.

¹⁴ West W., Cooper J. Legislative influence v. presidential dominance: competing models of bureaucratic control // Political
Science Quarterly. – 1989. – Vol. 104. – № 4. – P. 581-606; Duverger M. A New Political System Model: Semi-Presidential
Government // European Journal of Political Research. – 1980. – Vol. 8. – P.165–187; Eaton K. Parliamentarism versus
presidentialism in the policy arena // Comparative Politics. – Vol. 32 – № 3 (Apr., 2000). – P.355–376; Шугарт М., Кэри Дж.
Президентские системы // Современная сравнительная политология. Хрестоматия. – М., 1997; Lijphart A. Presidentialism
and majoritarian democracy: theoretical observations // The failure of presidential democracy. – 1994. – Vol. 1. – P. 91–105;
Linz J. The perils of presidentialism // Journal of democracy. – 1990. – Vol. 1. – № 1. – P. 51-69; Linz J., Stepan A. Problems of
democratic transition and consolidation: Southern Europe, South America, and post-communist Europe. – Baltimore: JHU Press,
1996.; Mainwaring S. Presidentialism in Latin America // Latin American Research Review. – 1990. – Vol. 25. – № 1 – P. 157–
179; Sartori G. Comparative Constitutional Engineering: An Inquiry into Structures, Incentives and Outcomes. – 2nd edition. –
London: Macmillan Press Ltd., 1997; Howell W. Thinking about the Presidency: The Primacy of Power. – Princeton University
Press, 2015; Cheibub J. Presidentialism, electoral identifiability, and budget balances in democratic systems // American
Political Science Review. – 2006. – Vol. 100. – №3. – P. 353–368; Elgie R., Moestrup S. Semi-Presidentialism in Central and
Eastern Europe. – Manchester: Manchester University Press, 2008.

¹⁵ Анохин М.Г. Политические системы: адаптация, динамика, устойчивость (Теоретико-прикладной анализ). – М., 1996. –
304 с.; Галкин A.A. (ред.) Буржуазное общество в поисках стабильности. – М.: Наука, 1991. – 268 с.; Медведев Н.П.
Современные проблемы достижения политической стабильности: научные подходы и политическая практика //
Вопросы политологии. – 2013. – № 1 (9). – С. 41–51.; Соловьев А. И. Политическая стабильность в социокультурном
измерении: российские иллюстрации // Государственное управление. Электронный вестник. – 2003. – № 1; Шабров О.Ф.
Политические системы: открытость, устойчивость, развитие // Анализ систем на пороге XXI века: теория и практика:

следует выделить Г. Алмонда, Д. Истона, Т. Парсонса, П. Свенссона, Р. Тусалема¹⁶.

Важнейшее значение для диссертационного исследования имеют работы, посвященные проблематике переходных обществ и политической трансформации, так как рассматриваемые государства относятся к разряду трансформирующихся. А анализ функционирования института президента и его влияния на политическую стабильность не может проводиться без учета специфики данного процесса.

Среди отечественных авторов, в трудах которых анализируется указанная
проблематика, следует отметить О.В. Гаман-Голутвину, М.В. Ильина, А.Ю. Мельвиля,
В.И. Пантина¹⁷. Из зарубежных исследователей большой интерес представляют работы У.
Бека, Л. Зидентопа, Р. Патнэма, К. Поппера, А. Пшеворского, С. Хантингтона,

Ф. Шмиттера, Ш. Эйзенштадта¹⁸ и др.

Наконец, важнейшее значение при исследовании института президента, как и других политических институтов, имеют вопросы, связанные с культурно-историческими особенностями общества, политической культурой. В этом смысле, наиболее ярко выделяются труды Г. Алмонда, С. Вербы, Л. Пая, Г. Экстайна¹⁹.

В целом из анализа научной литературы по выбранной теме исследования видно, что, несмотря на значительный научно-теоретический задел и достаточно глубокую разработанность смежных предметных полей, роль института президента в обеспечении и поддержании политической стабильности в России, Азербайджане, Кыргызстане и других странах постсоветского пространства остается малоизученной. Кроме того, необходимо выявление факторов, предоставляющих институту президента возможность находиться на высшей ступени институциональной лестницы, сосредотачивая у себя столь значительный

Материалы Международной научно-практической конференции. В 4-х томах. Том 1 / Сост. Т.Е.Сафонова. – М.: Интеллект, 1996. – С. 23–31.; Шабров О.Ф. Политическое управление: проблема стабильности и развития. – М.: Интеллект, 1997. – 200 c.; Шабров О.Ф. Управление и самоорганизация как факторы стабильности и развития // Эффективные технологии в системе государственного и муниципального управления. Майкоп – Ростов-на-Дону: Изд-во СКАГС, 1999. – C.180 – 194.; Шабров О.Ф. Системный подход и моделирование: общие принципы и специфика применения в политической сфере // Моделирование в социально-политической сфере. – 2007. – №1. – С. 11 – 23.

¹⁶ Almond G. Introduction: A Functional Approach to Comparative Politics // Politics in Developing Areas / Ed. by G.Almond, J.
Coleman. – Princeton: Princeton University Press, 1960 – P.3–64; Easton D. The Political System: An Inquiry into the State of
Political Science. – New York, 1953; Easton D. The Systems Analysis of Political Life. – New York, 1965; Истон Д. Категории
системного анализа политики / Василик М.А., Вершинин М.С. Политология. – М. : Гардарики, 2000. – 843 c.; Парсонс Т. О
структуре социального действия. – М.: Академический Проект, 2000. – 880 с.; Svensson P. Stability, Crisis and Breakdown:
Some Notes on the Concept of Crisis in Political Analysis // Scandinavian Political Studies. – 1986. – Vol. 9. – №. 2. – P. 129-139;
Tusalem R. Democracies, Autocracies, and Political Stability // International Social Science Review. – 2015. – Vol. 90. – № 1.

¹⁷ Гаман-Голутвина О.В. Проблема субъекта модернизации в России: историко-концептуальные аспекты и современное
состояние // Элиты и лидеры: традиционализм и новаторство. – М., 2007; Ильин М.В. Очерки хронополитической
типологии. Ч.1. – М.: МГИМО. – 1995; Мельвиль А.Ю. О траекториях посткоммунистических трансформаций // Полис:
Политические исследования. – 2004. – №. 2. – С. 64–75; Мельвиль А.Ю. Опыт теоретико-методологического синтеза
структурного и процедурного подходов к демократическим транзитам // Полис. – 1998. – № 2. – С. 13; Пантин В. И.
Циклы и волны модернизации как феномен социального развития – М.: Московский философский фонд, 1997.

¹⁸ Beck U. The reinvention of politics. Rethinking modernity in the global social order. – Cambridge: Polity Press, 1997;
Зидентоп Л. Демократия в Европе / Пер. с англ. под ред. В.Л. Иноземцева. – М.: Логос, 2001. – 310; Putnam R. Making
democracy work: Civic traditions in modern Italy. – Princeton: Princeton university press, 1994; Поппер К. Открытое общество
и его враги / Пер. с англ., под общ. ред. В.Н. Садовского. – М.: Открытое о-во "Феникс", 1992.; Пшеворский А.
Демократия и рынок. Политические и экономические реформы в Восточной Европе и Латинской Америке. – М.:
РОССПЭН, 1999. – 320 с.; Хантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце ХХ века – М.: РОССПЭН. – 2003; Хантингтон
С. Политический порядок в меняющихся обществах. – М.: Прогресс – Традиция, 2004; Шмиттер Ф. Процесс
демократического транзита и консолидации демократии // Полис. – 1999. – №. 3. – С. 28–35; Эйзенштадт Ш. Революция
и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций / Пер. с англ. А. В. Гордона; Науч. ред. пер. Б. С.
Ерасов. – М.: Аспект Пресс, 1999. – 415 с.

¹⁹ Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура: политические установки и демократия в пяти странах / пер. с англ. Е.
Генделя. – М.: Мысль, 2014. – 500 с.; Pye L. Political culture // International encyclopedia of the social sciences. – 1968. – Vol.
12; Eckstein H. A culturalist theory of political change // American Political Science Review. – 1988. – Vol. 82. – №3. – P. 789–
804

объем власти. Это также позволило бы определить причины, по которым президентская власть выступает в качестве стабилизирующей силы в одних случаях и, напротив, не способной поддерживать стабильность (или, вовсе, дестабилизирующей) – в других.

Гипотеза. Предполагается, что после распада СССР центральная роль института
президента в большинстве постсоветских государств в немалой степени обусловлена
возникшими ценностными противоречиями, связанными с масштабными

преобразованиями, кризисом в основных сферах общества и дефицитом

государственности. Необходимость решения указанных проблем и стабилизации
способствовала мобилизации системы государственного управления и ее сосредоточения
у института президента. При этом успешность обеспечения и поддержания политической
стабильности связана с тем, насколько институт президента отвечает следующим
условиям: соответствие культурно-историческим особенностям общества;

ретранслирование основных характеристик прежних властных институтов и сохранения преемственности в политической сфере; сохранение баланса между степенью институционализации института президента и личной властью главы государства; эффективного выполнения своих основных функций.

Объектом исследования является институт президента на постсоветском пространстве.

Предмет исследования – институт президента в России, Азербайджане и Кыргызстане и его влияние на политическую стабильность.

Выбор в качестве исследуемых стран России, Азербайджана и Кыргызстана объясняется набором существенных факторов. На постсоветском пространстве условно можно выделить четыре культурно-исторических ареала: 1) страны, тяготеющие к европейским ценностям (республики Прибалтики и Молдавия); 2) восточнославянские государства (Россия, Украина и Белоруссия); 3) Закавказские республики; 4) страны Центральной Азии. Государства, входящие в первый блок, изначально стремились к сильной представительной власти, и институт президента там формировался в качестве института, не обладающего серьезными возможностями в политической сфере и преимущественно выполняющего второстепенные функции. Остальные три блока, напротив, избрали модель государственного управления, при которой главная роль отводилась именно институту президента.

В связи с тем, что наше исследование направлено на изучение влияния президентской власти на политическую стабильность, представляется целесообразным акцентировать внимание исключительно на трех последних культурно-исторических ареалах, где институт президента имел возможность оказывать решающее влияние на состояние политической системы. В каждом из этих блоков государств есть яркие примеры того, как президент выступал в роли стабилизирующей инстанции на протяжении многих лет, и наоборот – его деятельность приводила к политической дестабилизации. То есть в каждом из трех блоков есть, своего рода, антиподы, иллюстрирующие стабильность и устойчивость политических систем в одних случаях, и, напротив, их нестабильность – в других. В блоке восточнославянских стран примером успешного функционирования института президента являются Россия и Белоруссия, а их антиподом – Украина; в республиках Закавказья ярким примером стабильной политической системы служит Азербайджан, его антиподом – Грузия; в Центральной Азии наиболее стабильным государством является Казахстан, антиподом – Кыргызстан.

Изучение института президента в России, Азербайджане и Кыргызстане, на наш взгляд, позволило бы наиболее репрезентативно объяснить зависимость политической стабильности от эффективности института президента в постсоветских государствах, в

которых с момента учреждения институт президента был призван играть важнейшую роль в политической системе. Выбор именно этих республик объясняется еще и тем, что в каждой из них с момента учреждения был как период политической стабильности, так и нестабильности. Однако в одних удалось преодолеть период нестабильности, сохранив центральную роль института президента (Россия и Азербайджан), а в других в результате дестабилизации институт главы государства отошел на второй план (Кыргызстан).

Цель исследования – определение характера и степени влияния института президента в России, Азербайджане и Кыргызстане на политическую стабильность, а также выявление основных факторов, позволяющих ему выступать в подобном ключе.

Для достижения поставленной цели, необходимо решить следующие задачи:

1. На основе институционального и неоинституционального подходов проанализировать сущность и особенности института президента;

2. Разработать модели президентской власти для возможности давать более точную характеристику современным системам правления;

3. Исследовать влияние института президента на состояние политической системы и определить условия обеспечения политической стабильности, связанные с президентской властью;

4. Рассмотреть генезис института президента в России, Азербайджане и Кыргызстане;

5. Сравнить сложившиеся в России, Азербайджане и Кыргызстане модели института президента и исследовать их влияние на политическую стабильность этих стран;

6. Выполнить сравнительный анализ функционирования института президента в России, Азербайджане и Кыргызстане с момента его учреждения и оценить политику конкретных президентов с точки зрения обеспечения политической стабильности.

Теоретико-методологическую базу исследования составил широкий спектр работ ведущих отечественных и зарубежных ученых, аналитические составляющие нормативных и официальных документов, а также иные источники. Решение основных задач, поставленных в диссертационном исследовании, достигается путем использования целого комплекса различных методов.

Для раскрытия содержания понятий «институт», «политический институт» и
«институт президента» был использован инструментарий институционализма и
неоинституционализма, для выявления сущности политической стабильности, а также
определения закономерностей функционирования политической системы – структурно-
функциональный и системный анализ. При рассмотрении вопросов, связанных с
генезисом института президента и его дальнейшим развитием в России, Азербайджане и
Кыргызстане применялись сравнительно-исторический, сравнительно-правовой и
сравнительно-политологический подходы. Важную роль при исследовании

конституционно-правовой плоскости президентской власти сыграл анализ официальных документов (конституций исследуемых стран, законов, указов и распоряжений президентов). Наконец, в диссертационном исследовании использованы такие общенаучные методы, как анализ, синтез, индукция, дедукция и др.

Эмпирическую базу исследования составили: 1) официальные документы (конституции России, Азербайджана и Кыргызстана, законы, указы и распоряжения президентов, иные нормативно-правовые акты); 2) интернет-сайты президентов России, Азербайджана и Кыргызстана, иных органов государственной власти, а также экспертно-научных и исследовательских центров; 3) материалы социологических исследований, проведенных в России, Азербайджане и Кыргызстане Институтом социологии РАН, Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ), центром мониторинга "Ряй" (в Азербайджане), социологическим центром Arthur J. Finkelstein & Associates (в Азербайджане), компанией "M-Vector" (в Кыргызстане), социологическим

центром Baltic Surveys / The Gallup Organization (в Кыргызстане), Центром изучения общественного мнения и прогнозирования "Эл-Пикир"(в Кыргызстане); 4) статистические базы данных Всемирного банка (World Bank).

Научная новизна исследования состоит в следующем:

7. На основе концепций, разработанных в рамках институционализма и неоинституционализма, показана специфика института президента, отличающая его от других политических институтов и заключающиеся как в сложности элементов президентской власти, так и особом значении для общества.

8. Представлены модели президентской власти, являющиеся, своего рода, дополнением к общепризнанной типологии систем республиканского правления (согласно которой выделяют президентские, парламентские и смешанные республики), что позволяет давать более точную характеристику сложившейся в том или ином государстве системы правления.

9. Обоснована ключевая роль института президента в процессе обеспечения политической стабильности. Определены условия, при соблюдении которых институт президента (в трансформирующихся политических системах) выступает в качестве стабилизирующей силы и, напротив, в случае их несоблюдения – политическая система подвергается риску дестабилизации.

10. Анализ генезиса института президента в России, Азербайджане и Кыргызстане позволил определить основные тенденции его развития.

11. Определены сложившиеся в России, Азербайджане и Кыргызстане модели президентской власти и системы правления.

12. Предложенные условия обеспечения президентом политической стабильности рассмотрены применительно к России, Азербайджану и Кыргызстану, что позволило продемонстрировать то, насколько их соблюдение важно для политических систем и каким образом они влияют на стабильность.

Теоретическая и практическая значимость. Теоретическая значимость представленной работы в первую очередь состоит в том, что проанализирована фактическая роль института президента в политическом процессе стран постсоветского пространства. Данный, наиболее важный, с нашей точки зрения, аспект изучения института президента зачастую игнорируется или ему уделяется незначительное внимание. Рассмотрение президентской власти в таком ракурсе не является альтернативным его формально-правовому исследованию, а, напротив, качественно дополняет и способствует ее всеобъемлющему изучению. В работе акцент сделан не просто на анализе института президента, а на его возможности в политической сфере и потенциале обеспечения политической стабильности. В этом смысле полученные теоретические разработки являются крайне важными для исследования проблематики, связанной с политическими системами и политической стабильностью.

Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов в ходе учебного процесса, при рассмотрении вопросов, связанных с президентской властью и политической стабильностью.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Институт президента является одним из наиболее сложных политических институтов и включает в себя наряду формально установленными правилами, на основе

которых он функционирует, и самим главой государства различные вспомогательные органы и структуры, позволяющие ему наиболее эффективно выполнять свою роль в политической системе. При этом сложность института президента может существенно отличаться в тех или иных политических системах: чем более сложная институциональная система, тем более сложным является институт президента, занимающий высшую ступень властной иерархии.

Одной из существенных особенностей института президента, отличающей его от других политических институтов, является то, что он (независимо от типа республиканской формы правления) выполняет важнейшую социокультурную функцию – выступает в качестве символа единства народа. Последнее имеет первостепенное значение для политической стабильности.

2. При типологизации систем правления необходимо дополнительно выделять
модели института президента, что позволяет более точно охарактеризовать
установленный в системе государственной власти баланс сил. Они служат в качестве
самостоятельной «достройки» к общепризнанной трихотомии систем республиканского
правления, согласно которой выделяются президентская, парламентская и смешанная
системы.

Для определения сложившейся в той или иной стране модели института президента необходимо руководствоваться следующими критериями: 1) степень влияния президента на исполнительную власть; 2) степень влияния президента на законодательную власть;

3) возможность влияния президента на судебную власть (орган судебного
контроля)/несудебный орган конституционного контроля; 4) возможность главы
государства посредством формальных механизмов изменять место и роль института
президента в политической системе, а также его характеристики. На их основе можно
выделить четыре модели института президента: 1) сверхсильная президентская власть;
2) сильная президентская власть; 3) умеренная президентская власть; 4) слабая
президентская власть.

3. Институт президента в трансформирующихся политических системах выступает
в качестве фактора политической стабильности при соблюдении четырех следующих
условий: 1) соответствие культурно-историческим особенностям общества;
2) ретранслирование основных характеристик прежних институтов власти и сохранение
преемственности в политической сфере; 3) эффективное функционирование;

4) сохранение баланса между степенью институционализации института президента и
личной властью главы государства.

Для исследования первых двух условий необходимо анализировать сложившуюся в том или ином государстве модель президентской власти и систему правления, а для двух последних – результаты функционирования института президента, деятельность конкретных президентов.

4. В России, Азербайджане и Кыргызстане учреждение института президента
происходило в условиях кризиса в основных сферах общества, трансформации
политической системы, суверенизации и других проблем. Институт президента
рассматривался как стабилизирующий фактор, который был призван наладить механизмы
государственной власти и способствовать преодолению сложностей, возникших в
результате перестройки.

Первоначальные модели президентской власти в России, Азербайджане и Кыргызстане были весьма схожи. Дальнейшее развитие института президента также приобрело идентичный вектор, направленный на его усиление. Однако интенсивность и

продолжительность такого усиления отличались, что влияло на политическую стабильность: в отличие от России и Азербайджана, в Кыргызстане эти изменения, во-первых, были слишком частыми и непоследовательными, а, во-вторых, не соответствовали фактической поддержке президентов (прежде всего, среди элиты). При этом если в России и Азербайджане этот вектор в целом сохранился, то в Кыргызстане после 2010 года он изменился и начался переход к парламентской системе правления.

5. Несмотря на то, что по системе правления Россия является смешанной республикой, а Азербайджан – президентской, в обеих странах установлена модель сверхсильной президентской власти. В отличие от России и Азербайджана, в Кыргызстане на сегодняшний день сформирована модель слабой президентской власти, сочетающаяся с парламентской системой правления.

6. В России, Азербайджане и Кыргызстане состояние политической системы определялось соответствием института президента условиям политической стабильности. В России и Азербайджане на протяжении достаточно длительного периода (за исключением периода нахождения у власти Б.Н. Ельцина в России, А. Муталибова и А. Эльчибея – в Азербайджане) политическая система достаточно стабильна благодаря соблюдению условий политической стабильности. В России с 2000 по 2008 гг., в Азербайджане – с 1993–2008 гг. это достигалось за счет соблюдения всех четырех условий. После этого (в России с 2008 г. по н.в., в Азербайджане с 2008 г. по н.в.) в обеих странах частично перестало соблюдаться условие сохранения баланса между степенью институционализации института президента и личной властью главы государства. Однако, несмотря на это, политическая система по-прежнему стабильна. Это объясняется тем, что несоблюдение указанного условия нивелируется выполнением условия эффективности власти, колоссальной общественной поддержкой и доверием к президенту, а также консолидацией элиты вокруг него.

В Кыргызстане, в свою очередь, напротив, несоблюдение двух ключевых условий политической стабильности, – эффективности института президента и баланса между степенью институционализированности института президента и личной властью главы государства, – в период с 1990 по 2010 гг. привело к дестабилизации политической системы и революциям в 2005 и 2010 гг. При этом два других условия, – соответствие культурно-историческим особенностям общества и ретранслирование основных характеристик прежних институтов власти, – c определенными оговорками, можно сказать, выполнялись.

После 2010 года в Кыргызстане стала формироваться парламентская система
правления и модель слабой президентской власти, что не соответствует культурно-
историческим особенностям общества и условию ретранслирования основных
характеристик прежних институтов власти. Это может иметь отрицательные последствия
для политической системы Кыргызстана, так как даже после революций 2005 и 2010 гг. в
стране по-прежнему сохраняется социальный запрос на сильную президентскую

власть. Кроме того, по-прежнему не соблюдается условие сохранения баланса между степенью институционализации института президента и личной властью главы государства.

Апробация результатов исследования. Основные результаты диссертационного исследования нашли отражение в двенадцати публикациях автора, пять из которых входит в перечень периодических изданий, рекомендованных ВАК России. Апробация результатов исследования прошла на следующих всероссийских и международных научно-практических конференциях: VII Всероссийский конгресс политологов (Москва, 19–21 ноября 2015 г.); Международная конференция IT+S&E’15(Гурзуф, 22 мая–01 июня 2015 г.); XIII Международная научно-практическая конференция «Фундаментальные и

прикладные исследования в современном мире» (Санкт-Петербург, 17 марта 2016 г.); Международная научная конференция студентов, аспирантов и молодых учёных «Ломоносов-2016» (Москва, 2016 г.); VIII Международная научно-практическая конференция «Проблемы и перспективы современной науки» (Москва, 25 июня 2016 г.); Международная научная конференция студентов, аспирантов и молодых учёных «Ломоносов-2017» (Москва, 2017 г.); Круглый стол «Политическое управление в условиях глобализации: проблемы устойчивости и развития национальных государств» (Москва, 8 июня 2017 г.); Всероссийская научная конференция РАПН «Время больших перемен: политика и политики» (Москва, 24-25 ноября 2017 г.).

Структура исследования. Работа состоит из введения, трех глав, семи параграфов, заключения, библиографии.

Институциональный и неоинституциональный подходы к анализу президентской власти

Институт президента является одним из наиболее сложных и значимых политических институтов. Прежде чем перейти к его рассмотрению, необходимо выявить сущность политических институтов.

Политический институт можно охарактеризовать как многогранный феномен, являющийся важнейшей структурной единицей любой политической системы. Основными теоретическими подходами, занимающимися изучением институтов, как известно, являются институционализм и неоинституционализм. Учитывая, что последние развивались не только в политологии, но и в рамках других социальных наук (например, экономики и социологии), то было бы целесообразно, на наш взгляд, при выявлении сущности институтов опираться также и на важнейшие концепты, разработанные в этих областях науки, но имеющие определенную ценность для политологии. Это позволило бы наиболее полно и качественно раскрыть столь сложную категорию.

Изучение институтов и их роль в жизни общества – далеко не новое явление для политической мысли. Как указывает С.В. Патрушев, интерес к тому, что в дальнейшем получило название «институты» в рамках институциональной теории, проявлялся еще со времен Платона и Аристотеля, а затем развивалось на протяжении веков такими мыслителями, как Н. Макиавелли, Ж. Боден, Т. Гоббс, Дж. Локк, Ж.-Ж. Руссо, Гегель и другие. При этом вплоть до XX века в центре внимания, как правило, находилось государство и преобладало государственно-правовое понимание политических институтов. С начала XX века политическая наука стала обогащаться технократическим эмпиризмом, пытаясь выйти за пределы формально-юридических построений, но по-прежнему отводя политическим институтам первостепенную роль в политической жизни. Правда, рассмотрение последних теперь дополнялось изучением их внутренних элементов. Данный этап развития политической науки, длившийся до 1950-х годов, определялся как «институциональный», а с 1980-х годов получил название «старый институционализм». К представителям этого направления принято относить В. Вильсона, Г. Картера, Д. Брюса, Т. Коула и других20.

В 1980-х годах изучение политических институтов вновь заняло центральное место в политической науке, и появился «новый институционализм» («неоинституционализм»)21. Толкование институтов обогатилось за счет теоретической базы других направлений политической науки – бихевиоризма и теории рационального выбора. Именно доминирование последних на протяжении 1960-х – 1970-х годов во многом способствовало актуализации исследования институтов и появлению неоинституционального подхода22.

В отличие от «старого институционализма», в неоинституционализме политические институты понимаются во взаимосвязи формальных норм и неформальных установок («правил игры»), которые образуют сложные организационные отношения в обществе, обеспечивая в нем стабильность и порядок. Наиболее известными представителями неоинституционального подхода являются Дж. Бьюкенен, Р. Коуз, Д. Норт, Дж. Марч, Й. Олсен, Дж. Стиглиц, П. Ди Маджио, У. Пауэлл, Г. Питерс, П. Бергер, Т. Люкман, Дж. Кэмпбэлл и др.

Анализируя отличия «старого институционализма» от «нового», Г. Питерс указывает, что представители первого течения в основном ограничивались описанием институтов, тогда как неоинституционалисты стали рассматривать институты как зависимые переменные, взаимодействующие с другими социальными явлениями, которые, в свою очередь, являются независимыми переменными, оказывающими влияние на институты. При этом, характеризуя неоинституциональный подход, исследователь выделяет в нем пять основных ветвей.

1. Нормативный институционализм – при анализе институтов центральное место отводится ценностям, определяющими поведение членов организаций и обуславливающими принятие ими тех или иных решений.

2. Институционализм с позиции теории рационального выбора – институты представляют собой ограничивающие правила поведения, которые позволяют индивидам агрегировать их интересы и, тем самым, каждому из них достигать своей собственной цели.

3. Исторический институционализм – первоначальный институциональный выбор, совершенный в историческом прошлом для развития политической системы или его отдельного элемента, будет оказывать существенное влияние на все последующие политические решения и в целом политический процесс.

4. Социальный институционализм акцентирует свое внимание на изучении взаимоотношений между государством и обществом, а также взаимодействий институтов государственного сектора.

5. Структурный институционализм во главу исследования ставит сравнение президентских и парламентских режимов, а также федераций и унитарных государств23.

При этом Р. Патнэм выделяет два фундаментальных положения в новом институционализме, которых придерживаются представители всех его ответвлений, несмотря на расхождение по множеству других пунктов теоретико-методологических построений.

1. Институты формируют политику, структурируя политическое поведение и влияя на самоидентификацию акторов, их представление о власти и пути достижения власти.

2. Институты формируются историей. Институтам присуща определенная инертность и устойчивость. Их эволюция отражает исторические траектории и поворотные пункты. Общественный выбор в пользу тех или иных институтов обусловлен, главным образом, историческим опытом и установленными на предыдущих этапах институтами24.

Тот факт, что в неоинституционализме существует целый ряд различных течений, и каждое из них раскрывает определенный аспект политических институтов, давая им собственную интерпретацию, – достаточно наглядная иллюстрация сложности данного явления.

Следует согласиться с П.В. Пановым, который объясняет проблему концептуализации институтов и сложившиеся дискуссии вокруг понятия «институт» сложностью и многогранностью процесса институционализации. Последний, как указывает автор, включает в себя совокупность таких взаимосвязанных процессов, как: «возникновение правил взаимодействия, их легитимацию в культурных значениях, интернализацию когнитивных схем, создание организаций, специально занимающихся поддержанием порядка»25.

Сам термин «институт» происходит от латинского «institutum», означающее установление, учреждение, обычай. Он довольно широко используется в социально-гуманитарных науках и имеет содержательные различия в зависимости от применяемой области знания26. Не претендуя на охват всех существующих на сегодняшний день интерпретационных концептов, раскрывающих сущность институтов, остановимся лишь на нескольких, которые, с нашей точки зрения, наиболее репрезентативно представляют всю остальную массу концепций и максимально точно раскрывают сущность политических институтов.

Так, М. Вебер определяет институт как форму социального объединения, в котором поведение индивидов упорядочивается в соответствии с принятыми в обществе установлениями. Наиболее яркие примеры институтов – государство и церковь. Одним из важнейших составляющих их функционирования является аппарат принуждения, обеспечивающий соблюдение индивидами принятых обществом установлений. Вступление индивида в такое сообщество предопределено его рождением и воспитанием. Но вместе с тем не каждое социальное образование, участие в котором предопределяется рождением и воспитанием, можно назвать институтом. И здесь вводится такая категория, как «союз», которую мыслитель противопоставляет понятию «институт». Союзы, в отличие от институтов, основываются на согласии: по общему согласию участников индивиды зачисляются в союзы; лица, обладающие властью в союзах, устанавливают «действенный порядок» по общему согласию и обеспечивают соблюдение этого порядка, в том числе посредством принуждения. Примером союза может служить традиционная семья, религиозное сообщество и т.д27.

Место и роль института президента в обеспечении политической стабильности

При изучении института президента, неминуемо встает вопрос о месте и роли главы государства в политической системе, а также влиянии на ее состояние. Наиболее желаемым состоянием, разумеется, является стабильность и устойчивость. В свою очередь, стабильная политическая система, в значительной степени, обеспечивает безопасность государства. Кроме того, как справедливо отмечает О.Ф. Шабров, стабильное состояние политической системы при определенных условиях есть необходимое условие развития общества62.

Для того чтобы определить роль института президента в достижении и поддержании стабильного состояния политической системы, необходимо, прежде всего, определиться с понятиями «политическая система» и «политическая стабильность» («стабильность политической системы»).

Д. Истон предлагает понимать под политической системой совокупность взаимодействий и поведений, с помощью которых происходит властное распределение ценностей63. Г. Алмонд определяет политическую систему как систему взаимодействий, осуществляющую внутренние и внешние (по отношению к другим обществам) функции интеграции и адаптации посредством использования или угрозы применения легитимного физического принуждения64. Рассматривая более широкое понятие «система», Т. Парсонс подчеркивает, что в любой системе необходимо выделять две составляющие: структуру и процессы. Структура – это ряд компонентов и их отношений с постоянными (константными) свойствами. Процессы, напротив, есть то, что изменяет систему, ее некоторые свойства и отношения между единицами65. Согласно позиции О.Ф.Шаброва, система – это «совокупность взаимосвязанных компонентов, отношения между которыми порождают системное качество», и, исходя из этого, политическая система – «совокупность компонентов системы “общество”, отношения между которыми порождают политическую власть»66.

Поскольку в нашем исследовании важнейшее место отводится политическим институтам и, в частности, институту президента и его влиянию на политическую стабильность, то наиболее точными трактовками понятия «политическая система» представляются предложенные Т. Парсонсом и О.Ф. Шабровым. Основываясь на них и взяв в качестве компонентов «структуры» системы (Т. Парсонс) и компонентов системы «общество» (О.Ф. Шабров) политические институты, определим политическую систему как совокупность постоянно взаимодействующих институтов, отношения между которыми порождают политическую власть.

С понятием «политическая система» тесно взаимосвязано понятие «политическая стабильность». Т. Парсонс, анализируя понятие «стабильность системы», отмечает, что система стабильна (находится в относительном равновесии), если отношение между ее структурой и процессами внутри самой системы, а также процессами между системой и средой, таково, что структура оказывается неизменной. Если же происходят структурные изменения, то такую систему нельзя назвать стабильной67.

Д. Истон, рассматривая категорию «стабильность», но применительно непосредственно к политической системе, определяет ее не только как состояние равновесия и устойчивости, но в то же время как состояние, при котором в системе происходят необходимые изменения. По его мнению, не совсем верно было бы считать, что все элементы политической системы стремятся преодолеть внешнее воздействие, направленные на ее изменение, и вернуться к исходной точке равновесия или найти новую такую точку. Напротив, в любой политической системе всегда присутствуют элементы, которые способствуют разрушению прежнего состояния равновесия, или даже беспрерывно поддерживают состояние неравновесия. Таким образом, политическая стабильность является таким состоянием политической системы, при котором часть элементов поддерживают ее равновесное и неизменное состояние, а другая часть – способствует модификациям68.

А.А. Галкин считает, что стабильность политической системы есть социальная гармонизация, оптимизация и интеграция отношений между основными силами общества69. С точки зрения Н.П. Медведева стабильность необходимо рассматривать как тенденцию основных элементов «политической системы оставаться в рамках определенных и заранее установленных ограничений, даже если система испытывает воздействие со стороны среды»70. По мнению М.Г. Анохина, стабильность политической системы – это устойчивое состояние, при котором целенаправленные меры по ее упрочению способствуют постоянству каких-либо процессов71.

Как видно из вышеизложенного, категория «стабильность» тесно связана с категорией «устойчивость». Нередко эти понятия даже отождествляются. Однако, на наш взгляд, их необходимо различать. Так, стабильное состояние политической системы предполагает ее функционирование в пределах заданных границ, т.е. допустимые отклонения, вызванные внешним воздействием, не выходят за установленные пределы. В этом смысле стоит согласиться с А.И. Соловьевым, который подчеркивает, что «стабильность предполагает сохранение пороговых значений конкретной политической системы»72. Устойчивость, в свою очередь, представляет собой способность системы возвращаться к исходному положению после воздействия внешней среды и сохранять развитие в заданном направлении73. Иными словами, стабильность и устойчивость – это две разные характеристики политической системы, но при этом дополняющие друг друга и тесно взаимосвязанные. Более того, стабильность можно рассматривать как инкрементное проявление устойчивости, при котором, несмотря на внешнее воздействие, сохраняется сущность политической системы. Поэтому весьма удачным представляется подход, согласно которому способность системы самостоятельно поддерживать гомеостазис следует называть ее устойчивостью, а состояние, при котором система устойчива, – ее стабильным состоянием74. Под гомеостазисом, в свою очередь, подразумевается совокупность системных реакций, позволяющих ей сохранять основные свойства, интегративное качество и в целом свою сущность. Он предполагает способность системы, приспосабливаясь к внешнему воздействию, преодолевать деструктивные сигналы, направленные на ее разрушение или существенное изменение.

Таким образом, основываясь на вышесказанном, политическую стабильность можно определить как состояние политической системы, при котором отклонения, появляющиеся в процессе ее функционирования и вызванные деструктивным внешним воздействием, не выходят за пределы установленных границ и система, тем самым, сохраняет в неизменном виде часть своих элементов, обеспечивающих ее целостность и сущность.

Сюда же следует добавить, что способность системы бороться с внешними деструктивными импульсами проявляется в кризисный период, когда перед ней стоит угроза дестабилизации и она должна преодолеть такое воздействие для возможности сохранять свои сущностные характеристики75.

Важно при всем этом понимать, что подлинная стабильность не есть застой, о чем и говорится в указанных ранее определениях Т. Парсонса и Д. Истона. Одним из наиболее значимых составляющих стабильности является изменяемость ее некоторых элементов. Система должна быть способна развиваться. Такую стабильность, как известно, обозначают «динамической». Она позволяет политической системе адаптироваться к новым условиям, вызванным поступающими внешними сигналами. Так происходит, своего рода, «подстройка» политической системы к внешней среде.

Процесс становления и развития института президента

В России, Азербайджане и Кыргызстане, как и в большинстве других постсоветских государств, институт президента с момента своего учреждения по нынешнее время претерпел существенные изменения. Правовой статус президента, его функции, полномочия и круг обязанностей неоднократно менялись, что оказывало влияние на сложившиеся системы правления121.

Первоначальные модели института президента в России, Азербайджане и Кыргызстане в целом были весьма схожи. Связано это с тем, что на тот момент все три республики были частью единого государства – СССР. Высшие органы власти, принципы построения и функционирования властных структур были идентичны. В каждом из трех исследуемых случаев доминирующую роль в политической системе играл Верховный Совет республик. Президент, с одной стороны, обладал достаточно широкими полномочиями, а с другой – повсеместно ограничивался властью этого органа, посредством предусмотренных согласительных процедур122.

Установленная на тот момент в России, Азербайджане и Кыргызстане система правления не совсем вписывается в общепринятые характеристики республиканской формы правления, поскольку они представляли собой достаточно противоречивое соединение советских государственно-правовых традиций и института президента, заимствованного из демократических государств123. В этой связи, на наш взгляд, было бы правильнее их обозначить как «республики советского типа», характеризующихся, помимо прочего, дисбалансом в сторону представительных органов власти.

После учреждения института президента в каждой из рассматриваемых стран, его место и роль в системе государственной власти менялись в сторону усиления. Этот процесс начался еще до распада СССР. Но более существенные изменения, направленные на его становление в качестве центрального звена власти начался после 1991 года. Причем сохраняющийся баланс в формально-правовой плоскости не всегда соответствовал реальному положению дел. Сохранившиеся от общесоюзного государства структуры власти, всё еще имея доминирующее положение в конституционно-правовой плоскости, пребывали в критическом состоянии и не смогли справиться с возникшим в основных сферах общества кризисом. На фоне этого и происходило фактическое усиление института президента. В итоге возникла конфронтация между исполнительными и представительными органами власти.

Достаточно наглядным образом эта ситуация прослеживается на примере России, где ограничительные рамки президентской власти, заложенные в законодательстве, устанавливали дисбаланс в пользу Верховного Совета и, как результат, появились серьезные проблемы на практике: Б.Н. Ельцин далеко не всегда согласовывал проекты Указов с Верховным Советом, что привело к обострению отношений между ними.

Ситуация осложнялась еще и тем, что помимо конфликта между президентом и законодательной властью, серьезные разногласия начались между Верховным Советом и Съездом народных депутатов, с одной стороны, и между главой государства и правительством – с другой.

Б.Н. Ельцин и его окружение выступали за принятие новой Конституции, усиление института президента, а также либеральные экономические реформы. Верховный Совет и Съезд народных депутатов, в свою очередь, стремились сохранить за собой широкий объем властных полномочий и не допустить столь радикальных реформ в экономической сфере124. Как известно, конфликт закончился событиями 3–4 октября 1993 года, в результате которых был разогнан Верховный Совет.

Уверенность Президента в притязаниях на власть и, в принципе, возможность подобных действий, в немалой степени, была продиктована более высокой популярностью Б.Н. Ельцина по сравнению с Верховным Советом и его депутатами125.

В научной литературе событиям сентября–октября 1993 года даются самые разные оценки. Дискуссионными остаются вопросы, касающиеся причин данного конфликта и в целом ее сути. Довольно исчерпывающе и компромиссно (по отношению к множеству имеющихся оценок), рассматриваемые события описаны Н.И. Чувашовой, по мнению которой: «События сентября–октября 1993 г. следует определить как политический кризис, характеризовавшийся обострением противоречий между основными субъектами политического процесса, делегитимацией институтов государственной власти, снижением управляемости всех сфер общества и ростом массового социального недовольства»126.

После октябрьских событий положение президента в системе государственной власти уже определялась Конституцией 1993 года, которая закрепила в формально-правовой плоскости сложившийся к тому моменту в политической сфере фактический баланс сил.

Практически все дальнейшие изменения президентской власти в России касались взаимоотношений и механизмов взаимодействия федеральной и региональной властей, отношений «центр-регионы» (единственным важным преобразованием, не относящимся к данной плоскости, стало увеличение в конце 2008 года срока полномочий президента с четырех до шести лет). При этом важно понимать, что с учетом сложности и многоступенчатости выстроенной в России федеративной формы государственного устройства (которая обусловлена социально экономическими и этноконфессиональными особенностями административно-территориальных единиц страны), отношения «центр регионы» имеют крайне важное значение для исследования института президента и его влияния на стабильность и безопасность государства.

Стоит также уточнить, что при рассмотрении отношений «центр-регионы» в России фактически речь идет о взаимоотношениях и взаимодействии института президента и региональной исполнительной власти. Однако это не значит, что понятие «центр» сводится только к институту президента. В данном случае он лишь выносится на первый план, поскольку это в большей степени отражает существующие реалии в политической сфере. Кроме того, так как отношения «центр-регионы» развивались наряду с развитием института президента, то изменение места и роли главы государства в системе органов государственной власти было бы целесообразно анализировать параллельно с процессом изменений отношений «центр-регионы», т.е. без отрыва друг от друга.

Как указывает Р.Ф. Туровский, преобразования в отношениях «центр-регионы» были значительно более масштабными и многие из них были внесены в 1991–1993 гг. После ликвидации КПСС исчезла и партийная вертикаль власти. Появилась необходимость в выстраивании новой модели отношений между «центром» и регионами. Теперь главным институтом, представляющим центр, был институт президента. Необходимо было преодолеть начавшийся дезинтеграционный процесс и выстроить новую вертикаль власти, которая должна была способствовать сохранению территориальной целостности России. Для этого стали вводиться новые механизмы управления регионами. Так, в краях, областях, автономных областях и автономных округах появилась должность губернатора. Вопрос о назначении на нее решал глава государства. Губернатор был высшим должностным лицом и главой исполнительной власти в субъектах федерации. Выборная власть сохранялась только в городах федерального значения и республиках, входящих в состав России. Еще одним весьма важным шагом по укреплению новой вертикали власти стало учреждение института полномочного представителя президента (полпреда), назначение которого проходило одновременно с назначением губернаторов и также относилось к компетенции президента. Полпреды входили в Администрацию Президента. И их основная функция состояла в контроле за деятельностью губернаторов и ситуацией на местах. Они также должны были информировать Администрацию Президента о текущей ситуации в субъекте федерации127.

После 1993 года в регионах формируется моноцентрическая система власти во главе с губернатором. В то же время постепенно начал терять свои позиции институт полпредов. Неформальное влияние губернаторов на данный институт привел к тому, что полпреды не выполняли свою функцию контроля над региональной властью. С принятием новой Конституции, вводится орган регионального представительства на федеральном уровне – Совет Федерации. Его учреждение стало мерой усиления влияния региональной власти на центр. Несмотря на все это, в Конституции достаточно четко прослеживалась выстроенная вертикаль власти, во главе которой стоял институт президента. С другой стороны, отношения действующего на тот момент президента и губернаторов зачастую выходили за формально установленные рамки. Глава государства шел на уступки губернаторам в обмен политическую лояльность. То есть стабильность федерации на данном этапе обеспечивалась во многом за счет консенсуса элит128.

Основные результаты функционирования института президента

При анализе президентской власти неминуемо встает вопрос о конкретных решениях тех или иных президентов в определенный период времени. Иначе говоря, появляется необходимость исследования проводимой ими политики. При этом нас, в большей степени, интересуют решения, влияющие на политическую стабильность. Поэтому при сравнении и оценке деятельности президентов России, Азербайджана и Кыргызстана, будем исходить из следующих условий обеспечения политической стабильности: эффективности проводимой президентом политики и сохранения баланса между степенью институционализации института президента и личной властью главы государства.

Как отмечалось в первой главе, при исследовании эффективности президентской власти в трансформирующихся политических системах необходим анализ с двух ракурсов: 1) эффективность в трансформационном процессе; 2) эффективность в основных сферах общества.

Если сравнивать институт президента в России, Азербайджане и Кыргызстане с точки зрения его эффективности в трансформационном процессе, то здесь стоит разграничивать начальный этап переходного периода (первые годы после распада СССР) и более поздний этап (заключительный), когда перед главами государств стояла задача адаптации новых политических институтов и завершения политического транзита.

Начальным этапом политической трансформации в исследуемых государствах можно считать период с момента обретения независимости и до окончательного исчезновения из политической сферы советских политических институтов и механизмов власти, ознаменовавшегося принятием новых конституций. Его все три государства прошли примерно в одно и то же время. С некоторыми оговорками, можно ориентироваться на даты принятия новых конституций: в России новый Основной закон был принят 12 декабря 1993 года, в Кыргызстане – 5 мая 1993 года, а в Азербайджане – 12 ноября 1995 года. Соответственно, в России этот этап развития приходится на время пребывания на посту президента Б.Н. Ельцина (начало первого президентского срока), в Кыргызстане – на время правления А. Акаева (начало первого президентского срока), в Азербайджане – на время нахождения у власти А. Муталибова, А. Эльчибея и Г. Алиева (начало первого президентского срока).

Завершающий этап политической трансформации в рассматриваемых странах, который по сравнению с начальным этапом охватывает значительно более длинный период времени, как представляется, длится по настоящее время. Это достаточно наглядно видно по периодическим изменениям институциональной системы исследуемых стран (реформы федеративных механизмов в России, изменение характеристик института президента в Азербайджане, постоянные масштабные изменения в политической системе Кыргызстана и т.д.). Хотя, необходимо учитывать, что на нынешнем этапе переходного периода изменения не столь масштабны и интенсивны, как на начальной стадии.

В России на начальном этапа переходного периода политическая система пребывала в наиболее нестабильном и уязвимом состоянии. В ней не было единства, которое могло бы обеспечить стабильность и безопасность. Кульминационной точкой этого стал упомянутый ранее октябрьский кризис 1993 года. По точному замечанию В.В. Лапкина и В.И. Пантина, рассматриваемый этап политической трансформации (август 1991–октябрь 1993 г.) следовало бы обозначить как период “бифуркации”, характеризующийся неустойчивостью политической системы и неопределенностью ее дальнейшего развития174.

Отметим, что на сегодняшний день в научном сообществе нет единой позиции относительно «эпохи Ельцина» и здесь можно встретить абсолютно противоположные точки зрения. Часть ученых полагает, что Первый президент не справился со стоявшей перед ним основной задачей, – осуществлением политической трансформации и установлением демократического строя, – и по его вине демократический транзит в России 1990-х годах провалился. Другая часть, напротив, считает, что президентство Б.Н. Ельцина можно назвать более чем эффективной, поскольку оно способствовало развитию демократии в России175.

Подобная дискуссия вызвана несколькими причинами. Во-первых, политика Б.Н. Ельцина местами была весьма противоречивой176. С одной стороны, усиливалась президентская власть, а с другой – другим субъектам власти было предоставлено достаточно много возможностей и независимости на внутриполитической арене177. Эти две тенденции при Б.Н. Ельцине создают предпосылки для широкого диапазона оценок.

Во-вторых, оценивать эффективность политики любого главы государства даже исключительно в политической сфере, можно с различных ракурсов. Например, если рассматривать позиции зарубежных (западных) исследователей, то большинство из них, оценивая пребывание на посту Б.Н. Ельцина, в первую очередь делают акцент на его решениях по развитию демократии. Отечественные ученые, в свою очередь, фокусируют внимание преимущественно на вопросах стабильности, укрепления российской государственности и проблемах федерализма178. Думается, второй подход является более обоснованным.

В этом смысле верной представляется позиция Р.Саквы, согласно которому при оценке президентства Б.Н. Ельцина необходимо учитывать то, что данный режим был «переходным» и в качестве основной задачи ставилась системная трансформация общества. Президент должен был решить конституционные проблемы формирования государственного устройства179.

Таким образом, анализируя политику Б.Н. Ельцина в России, как и политику первых президентов в Азербайджане и Кыргызстане, эффективность президентской власти в первую очередь должна рассматриваться с точки зрения успешности строительства новой институциональной системы, обеспечения стабильности и государственной безопасности в течение переходного периода. При этом речь идет об уровне политической стабильности, достаточном для сохранения государственности и в то же время позволяющем осуществлять политическую трансформацию.

В целом если оценивать результаты начального этапа трансформационного периода, то ситуация во всех трех рассматриваемых государствах развивалась по-разному. Б. Ельцину достаточно быстро удалось выстроить новую институциональную систему, которая к сегодняшнему дню не претерпела каких-либо существенных изменений (за исключением федеративных механизмов). Однако если учесть, что данный процесс сопровождался конфликтом в системе государственной власти (октябрьские события 1993 года), и методы, посредством которых он был разрешен, то сложно говорить об эффективности института президента в трансформационном процессе. Неоднозначны также результаты, достигнутые в этом вопросе в Кыргызстане, поскольку при А. Акаеве формирование новой институциональной системы сопровождалось постоянными реформами. Это затрудняло процесс укоренения учрежденных институтов и их эффективное функционирование. В Азербайджане, в свою очередь, начальный этап трансформационного периода начинался совсем неудачно. При А. Муталибове и А. Эльчибее, можно сказать, данная задача была решена частично и не доведена до конца, что обуславливалось, как было отмечено ранее, войной в Нагорном Карабахе и, как следствие, кризисом в политической сфере. Ей стало отводиться должное внимание только после прекращения Нагорно-Карабахского конфликта 5 мая 1994 года. Причем и прекращение войны, и строительство новой институциональной системы было осуществлено при Г. Алиеве.

Если говорить о втором этапе трансформационного периода, то в России на этом отрезке в первую очередь выстраивались новые федеративные механизмы, которые с учетом всех особенностей государства должны были обеспечить ее целостность и управляемость. На предыдущем этапе трансформации именно этот сегмент институционального строительства не был завершен, что вылилось в появление опасных центробежных тенденций, являющихся угрозой для целостности страны. И многие исследователи связывают такую ситуацию в федеративных отношениях с недооценкой властью институционального фактора и возросшей ролью неформальных практик180. Иными словами, при Б.Н. Ельцине институт президента, имея достаточно прочное положение в системе органов государственной власти, был довольно слаб в отношениях «центр- регионы».