Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические подходы к феномену политического насилия в современных общественных науках 18
1.1. Политическое насилие как механизм осуществления политической власти: теоретико-методологические основы исследования 18
1.2. Сущность, виды и динамика политического насилия 35
Глава 2. Институционализация политического насилия в современном мире 54
2.1. Детерминанты институционализации политического насилия в общественных системах 54
2.2. Дестабилизирующий фактор насильственных практик в геополитических процессах 73
Глава 3. Политическое ненасилие в контексте национальной безопасности России 89
3.1. Инверсия теории ненасилия в современных геополитических процессах .89
3.2. Парирование угроз инверсионных методик ненасилия как условие обеспечения национальной безопасности российского государства 108
Заключение 127
Список литературы
- Сущность, виды и динамика политического насилия
- Дестабилизирующий фактор насильственных практик в геополитических процессах
- Инверсия теории ненасилия в современных геополитических процессах
- Парирование угроз инверсионных методик ненасилия как условие обеспечения национальной безопасности российского государства
Введение к работе
Актуальность исследования. Актуальность исследования тематики политического насилия и процессов его институционализации определена присутствием насилия в общественных отношениях на протяжении всей истории человечества. В иерархическом способе организации сообществ людей изначально заложены механизмы властвования, господства и подчинения, принуждения и насилия. Политическое насилие определяют как процесс институционализации общественных отношений, в процессе чего индивиды и группы с помощью механизмов принуждения (явных и скрытых) подчиняют себе сознание, жизненные функции, труд, свободу людей с целью господства над ними.
С появлением государства легитимизировалось право отдельных людей и социальных групп на политическое насилие: только государство имеет монопольное право применять насилие к свои подданным и гражданам: лишать их жизни, свободы, имущества, прав в наказание за нарушение ими установленных норм, правил и законов. Информационная эпоха способствовала появлению нового вида войн – информационных, что в сочетании с прежними средствами получило название гибридных войн. Появились технологии «мягкой силы» – бесконтактного воздействия на противника, реализовавшихся в череде «цветных революций» в последние десятилетия.
Исследование политического насилия позволяет утверждать, что на протяжении длительного времени общественная наука в основном рассматривала родовое понятие насилия в его физическом проявлении, как применение силы к телесной оболочке человека – это убийства, пытки, войны, террористические акты и прочее, – то, что является видимым, вызывая негативные эмоции у людей. Но насилие как политическое явление стало предметом научных исследований сравнительно недавно. Появилась апологетика революционного насилия, было открыто и описано структурное насилие как наличие в общественной системе условий, ущемляющих жизненные интересы людей. Недостаточность изученности системного политического насилия объясняется, прежде всего, его высокой латентностью, его проявления во властеотношениях не манифестируются и депроблематизируются. Это объясняет фрагментарность и несистематичность исследований тематики политического насилия.
В мировой и отечественной истории, политическое насилие присутствовало всегда в борьбе за престол, власть, территории, как средство порабощения чужих и собственных народов, как ответное насилие масс в революциях, восстаниях, бунтах. Становление российского государства, его территориальное расширение, расцвет монархии, советский тоталитаризм проходили с применением открытого, узаконенного (и не всегда легитимного) насилия. И лишь конец XX и начало XXI века принесли сжатие поля манифестации политического насилия – по причине его несоответствия принципам демократии, утверждающим права человека на свободу, жизнь, здоровье,
ненасилие. И политическое насилие ушло в тень – в технологии убеждения, манипуляции массовым сознанием, психологического воздействия. Современные информационные технологии позволяют убедить массы в чем угодно, даже если это ущемляет их интересы и наносит им вред. Исчезла видимая часть, но противоречие между применением насилия и принципами демократии сохранилось: инструментарий убеждения лишает гражданина права на свободу волеизъявления, несмотря на то, что он этого не осознает.
Институционализация политического насилия в мире проходит определенные этапы трансформации, меняется инструментарий, методы, формы, но сущность насилия остается как непременный атрибут иерархической организации людей.
Борьба за власть проходит и в отношениях между суверенными государствами, теперь уже за мировую власть, – тем же путем, что и внутри государств, – как в любом иерархиризированном сообществе людей. Государства так же стремятся выстроиться в пирамиду соподчинения, но, как и в любом другом социальном организме, между ними происходит борьба за лидерство. В глобальном пространстве идут процессы институционализации политического насилия, имеющие глобальные массовые характеристики, обозначенные как столкновение цивилизаций, идеологий, политических систем, религий и т.д. Столкновение геополитических интересов детерминирует характер межгосударственных взаимоотношений, происходит политическое, военное, экономическое вмешательство во внутренние дела государств, образуются новые центры противостояния и демонстрации политического насилия.
Новые пути институционализации политического насилия, могущие стать угрозой национальной безопасности России, необходимость разработки противостояния вызовам суверенности российского государства обусловили актуальность диссертационного исследования.
Степень научной разработанности проблемы. Существуют разные подходы и концепции в проблематике политического насилия, входящие в общую науку о насилии – вайленсологию. В XX веке альтернативой насильственным практикам в человеческой жизнедеятельности стала разработка идей ненасилия – преимущественно в русле философии и этики. В XXI веке гуманистические идеи ненасилия получили практическое применение в виде инверсионных методик «ненасильственных» государственных переворотов.
Первые источники, касающиеся темы политического насилия, можно найти в античной литературе. Аристотель, Платон, Сократ задумывались об истоках проявлений насилия в человеческих отношениях, оценивали его нравственную сторону1. Средневековые теологи пытались разрешить дилемму противоречия между христианскими ненасильственными заповедями и насилием в обществе той эпохи2. В более позднее время Н. Макиавелли объявил насилие необходимым инструментом государственного управления,
Аристотель. Политика // Соч. в 4-х т.; Платон. Соч. в 3 т. Т. 1. М.: Мысль,1971. Аврелий Августин, Абеляр Петр. Человек в исповедальном жанре. М., 1991.
не считая его злом1. О «войне всех против всех» писал Т. Гоббс; Ж.-Ж. Руссо видел в насилии зло, рожденное неравенством людей2.
В XIX-XX веках появились теоретические обоснования справедливости и необходимости применения насилия в революционном способе изменения существующего общественно-политического слоя; апологию насилия содержала и фашистская идеология3. Однако были и исследования, оценивающие насилие с точки зрения рациональности – как непременный атрибут и инструмент государственной власти4.
Исследования насилия развивались в разных направлениях, в том числе в антропологическом, объясняющем насилие в социальной жизни человека его природой, агрессивностью, доставшейся ему от животных предков. Такое направление включает также психологические, биологические теории, и его представителями были К. Лоренц, Г. Маркузе, Ж.П. Сартр, З. Фрейд, Э. Фромм, С. Цвейг и другие5. Антропология по-прежнему находит причины насилия в природе человека, чему посвятили свои труды такие ученые, как В. Бочаров, В. Тишков и другие6.
Социология политики также рассматривала политическое насилие в связи с социальными условиями и процессами. О взаимосвязи насилия и политики писали П. Бурдье, Э. Гидденс, Й. Гальтунг, К. Маркс и другие7.
Отечественные ученые исследовали политическое насилие в разных аспектах: юридическом, философском, политологическом, этическом. Проблеме
1 Макиавелли Н. Государь. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. СПб.: Азбука, 2000.
2 Гоббс Т. Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Соч. в 2
т. М.: Мысль, 1991, т.2; Руссо Ж.Ж. Об общественном договоре. М., 1906.
3 Бакунин М.А. Государственность и анархия // Философия. Социология. Политика. М.: Правда, 1989;
Бланки Л.О. Избранные произведения. М.: Изд-во АН СССР, 1952; Гумплович Л. Социологические
очерки. Одесса, 1899; Ленин В.И. Теория насилия / В.И.Ленин. М.: Алгоритм, 2007; Маркс К., Эн
гельс Ф. Избранные произведения / Ин-т марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. М.: Политиздат, 1986;
Маркузе Г. Одномерный человек: Исследование идеологии развитого индустриального сообщества /
Пер. с англ. М.: REFL-book, 1994; Сорель Ж. Размышления о насилии. М., 1907; Райх В. Психология
масс и фашизм. С-Пет.: ниверситетская книга, 1997.
4 Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990; Моска Г. Правящий класс // СОЦИС. 1994.
№10; Спенсер Г. Грядущее рабство. СПб, 1884.
5 Лоренц К. Агрессия (так называемое Зло) // Вопросы философии. 1992. №3; Маркузе Г. Эрос и
цивилизация. Киев: ИСА, 1995; Сартр Ж.П. Стена. М.: Политиздат, 1991; Человек-Волк и Зигмунд
Фрейд. Сборник / Пер. с англ. Киев, Port-Royal, 1996; Фромм Э. Адольф Гитлер. Клинический случай
некрофилии: Пер. с англ. М.: Прогресс. VIA, 1992; Фромм Э. Анатомия человеческой
деструктивности / Э.Фромм; Пер. с нем. Э.Телятниковой. М.: ООО «Издательство АСТ», 2004;
Фромм Э. Бегство от свободы / Пер. с англ. Г.Ф.Швейника; Общ.ред. и послесл. П.С.Гурвича. М.:
Прогресс, 1990; Фромм Э. Душа человека. М.:АСТ-ЛТД, 1998; Фромм Э. Иметь или быть? / Пер.
с англ. Н.И.Войскунской и И.И.Каменкович. Общ.ред. и вступ.статья д.ф.н. В.И. Добренькова. М.:
Прогресс, 1986; Цвейг С. Совесть против насилия: Кастеллио против Кальвина. М.: Мысль, 1986.
6 Бочаров В. Антропология насилия.// В сб.: Антропология насилия. СПб., Наука, 2001; Тишков В.А.
Теория и практика насилия // В сб.: Антропология насилия. СПб, Наука, 2001.
7 Бурдье П. Социология политики. М.: Socio-Logos,1993; Гидденс Э. Устроение общества: Очерк
теории структурации. – 2-е изд. М.: Академический Проект, 2005; Галтунг Й. Культурное насилие //
Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. Вып.8. Насилие:
тенденции и альтернативы. – М., 1995; Маркс К., Энгельс Ф. Избранные произведения: В 3 т. / Ин-т
марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. М.: Политиздат, 1986.
уделили свое внимание А. Гусейнов, В. Денисов, А. Дмитриев, И. Залысин, Г. Киреев, Н. Китаев, А. Кугай, С. Кудрявцев, С. Кузина, И. Липатов1 и другие.
Политическое насилие как атрибут государственной власти и форма реализации ее функций присутствует в трудах современных зарубежных и отечественных ученых Т. Болла, А. Дегтярева, Г. Лассуэла, В. Ледяева, Н. Лумана, А. Мельвиля, Е. Осиповой, А. Понеделкова, А. Старостина2 и других.
В современном обществе получила распространение опасная форма открытого политического насилия – терроризм, в том числе международный, о чем пишут О.Бельков, И.Дементьев, А. Дершовиц, М. Дзлиев, И. Добаев, М. Киреев, Л. Моджорян, Э. Ожиганов3 и другие.
Альтернативой политическому насилию может быть только ненасилие. Об идеях ненасильственного решения социальных и политических противоречий писали М. Ганди, И. Ильин, М.-Л. Кинг, Н. Рерих, Л. Толстой4.
1 Гусейнов А.А. Возможно ли моральное обоснование насилия? // Вопросы философии. 2004. № 3;
Гусейнов А.А. Закон насилия и закон любви (теоретический комментарий к одноименному трактату
Л.Н. Толстого) // Человек. Наука. Цивилизация: К 70-летию со дня рождения В.С. Степина. М.:
Канон, 2004; Гусейнов А.А. Мораль и насилие // Вопросы философии. 1990. № 5; Гусейнов А.А.
Моральная демагогия как форма апологии насилия // Вопросы философии. 1995. №5; Денисов В.В.
Социология насилия (критика современных буржуазных концепций). М.: Политиздат, 1975;
Дмитриев А.В., И.Ю. Залысин. Насилие: социо-политический анализ. М.: Российская политическая
энциклопедия (РОССПЭН), 2000; Киреев Г.Н. Сущность насилия. М.: Прометей, 1990; Китаев Н.И.
Социальное насилие в современном классовом противоборстве. Минск: Изд-во Белорусского гос.ун-
та, 1980; Кугай А.И. Природа политического насилия и его роль в современном мире: Автореф. дис.
… канд. филос. наук. М., 1993; Кудрявцев С.В. Конфликт и насильственное преступление. М.: Наука,
1991; Кузина, С.И.Сущность политического насилия. – Ростов н/Д: Изд-во CКНЦ ВШ ЮФУ АПСН,
2010; Липатов И.М. Сущность и основные формы политического насилия в современных условиях
(философско-социологический анализ): Автореф. дис. … канд. филос. наук. М., 1989.
2 Болл Т. Власть // ПОЛИС. 1993. №5; Дегтярев А.А. Политическая власть как регулятивный
механизм социального общения // ПОЛИС. 1996. №3; Лассуэл Г. Власть как сила: проблемы
методологии. М., 1998; Ледяев В.Г. Власть: концептуальный анализ. М.: Рос. полит. энциклопедия
(РОССПЭН), 2001; Ледяев В.Г. Современные концепции власти: аналитический обзор
//Социологический журнал. 1996. №3-4; Осипова Е.В. Власть: отношение или элемент системы?
(реляционистские и системные концепции власти в немарксистской политологии) // Власть: Очерки
современной политической философии Запада / В.В.Мшвениерадзе, И.И. Кравченко, Е.В. Осипова и
др. М.: Наука, 1989; Понеделков А.В., Старостин А.М. Элитологи об элитах. Ростов н/Д: Изд-во
СКАГС, 2007.
3 Бельков О. Международный терроризм – слова и смыслы // Власть. 2002. № 2; Дементьев И.В. Фе
номен политического терроризма: концептуальный аспект // СОЦИС. 1991. №11; Дершовиц А. Поче
му терроризм действует / Пер. с англ. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН),
2005; Дзлиев М.И., Иззатдуст Э.С., Киреев М.П. Современный терроризм: социально-политический
облик противника / Мин-во вн.дел РФ. Академия управления; Под общей ред. д-ра юридич. наук, ге
нерал-лейтенанта милиции В.В.Гордиенко. М.: Academia, 2007; Добаев И.П., Немчина В.И. Новый
терроризм в мире и на Юге России / Под ред. Малашенко А.В. Ростов-на-Дону: Ростиздат, 2005;
Моджорян Л.А. Терроризм: правда и вымысел. 2-е изд. М.: Юрид. лит., 1986; Ожиганов Э.Н. Про
филь терроризма: природа, цели и мотивации // СОЦИС. 2006. №2.
4 Ганди М.К. Моя вера в ненасилие // Вопросы философии. 1992. № 3; Ильин И.А. О сопротивлении
злу силой. М.: «ДАРЪ», 2005; Кинг М.Л. Любите врагов ваших // Вопросы философии. 1992. №3;
Кинг М.Л. Философия ненасилия: Шесть принципов // Антология ненасилия. М.: Бостон, 1991; Рерих
Н.К. Пути благословления. Минск: Университетское, 1991; Толстой Л.Н. Закон насилия и закон люб
ви // Философия ненасилия Л.Н.Толстого: точки зрения: коллективная монография. Екатеринбург:
Изд-во Урал. ун-та, 2002.
Положения этики ненасилия разрабатывали Р. Апресян, Р. Арон, А. Гжегорчик, Х. Госс-Майер, А. Гусейнов1 и другие.
Идеи ненасилия получили свое практическое развитие в конце XX-го – начале XXI веков в качестве технологий ненасильственного захвата власти, методологии «цветных революций»2 и разработок в области информационного и идеологического противостояния, обеспечения национальной безопасности государства3.
Исследования по проблематике политического насилия показывают его возросшую актуальность в перспективе дальнейшего мирового развития. Трансформации форм политического насилия в реальной политике, инверсия ненасильственных идей, использующихся для воплощения экспансионистских планов, требуют дальнейшего исследования и научного осмысления темы. Общественная наука, и отечественная, и зарубежная, достигла определенных достижений в области теоретико-методологического осмысления сущности, детерминации и динамики преимущественно манифестированных форм политического насилия – войн, терроризма, преступлений. Однако информационные глобальные процессы поставили перед научным сообществом задачи исследования политического насилия в информационном пространстве, в области манипулирования сознанием людей и психологических методов воздействия на общественное сознание.
Актуальность и новизна проблемы определяют объект, предмет, цель и задачи исследования.
Объект исследования – политическое насилие в современном мире.
Предмет исследования – процессы институционализации политического насилия в глобализирующемся мире.
1Апресян Р.Г. Постижение добра. М.: Молодая гвардия, 1986; Арон Р. Мир и война между народами. М.: NOTA BENE, 2000; Гжегорчик А. Духовная коммуникация в свете идеала ненасилия. // Вопросы философии. 1992. № 3; Госс-Майер Х. Основы ненасилия: пояснение понятия // Философские науки. 1990. № 11; Гусейнов А.А. Террористические акты 11 сентября и идеал ненасилия // Насилие и ненасилие: Философия, политика, этика / Под ред. Р.Г. Апресяна. М.: Фонд независимого радиовещания, 2003; Гусейнов А.А. Этика ненасилия // Вопросы философии. 1992. № 3; Гусейнов А.А. Этика ненасилия – веление времени: Доклад на Второй Российской научно-практической конференции "Религия в изменяющейся России". Пермь. 11 - 12 мая 2004 год //
2 Апресян Р.Г. Политическая социология ненасилия Дж. Шарпа // Социальные конфликты:
Экспертиза, прогнозирование, технология разрешения. Вып. 8. М.: Центр конфликтологии, 1995;
Хаас Р. Смена режима и пределы ее эффективности // Россия в глобальной политике. Том 3. 2005.
№4. июль-август; Шарп Д. Ненасильственнная борьба: лучшее средство решения острых политических и
этических конфликтов // Философские науки. 1990. № 11; Шарп Дж. От диктатуры к демократии // URL:
Шарп Дж. «198 методов
ненасильственных действий» по книге «Политика ненасильственных действий», Джин Шарп, 1973 //
URL: Эш Т.Г., Снайдер Т.
«Оранжевая революция» // Россия в глобальной политике. Том 3. №4. июль-август. 2005.
3 Брусницын Н.А. Информационная война и безопасность. М.: Вита-Пресс, 2001; Манойло А.В.
Цветные революции и технологии демонтажа политических режимов // NB: Международные отно
шения. 2015. № 1. С.1-19. // URL: Матвеичев О. Опыт противо
стояния «цветным» революциям и Россия // URL: Пономарева Е. Секреты «цветных революций» // URL: Рас
торгуев С.П. Философия информационной войны. М., 2003.
Цель диссертационного исследования – разработка теоретически обоснованного и методологически обеспеченного политологического анализа, отражающего процессы институционализации политического насилия в современном мире.
В соответствии с этим ставятся следующие основные задачи исследования:
– рассмотреть теоретико-методологические основы политического насилия как механизма осуществления политической власти;
– исследовать сущность, виды и динамику политического насилия;
– определить детерминационные факторы политического насилия в процессах политического управления;
– выявить дестабилизирующее влияние насильственных практик в геополитических процессах;
– раскрыть сценарии инверсионных практик применения теории ненасилия в современных геополитических процессах;
– сформировать меры по парированию угроз инверсионных методик ненасилия в целях обеспечения национальной безопасности российского государства.
Методология и методы исследования. В качестве теоретической и методологической основы исследования рассмотрены труды отечественных и зарубежных авторов, посвященные вопросам сущности политического насилия, процессам и факторам его институционализации, трансформации, инверсионным методикам альтернативы насилию – идеям ненасилия и культуры мира. В работе использовался комплексная научная методология. Диалектический метод позволил выявить динамику и противоречия института политического насилия в современной России и мире. Историко-сравнительный метод дал возможность выделить основные этапы развития института политического насилия, определить особенности влияния смены системы мироустройства на насильственные практики в международных отношениях. Институциональный метод позволил исследовать сущность политического насилия, показать процесс институционализации насилия в политике. Системно-структурный метод дал возможность исследовать политическое насилие как создание системных условий, ущемляющих потребности и интересы социальных групп.
Эмпирическую основу исследования составили официальные международные документы, нормативно-правовые документы Российской Федерации, применен контент-анализ средств массовой информации.
Гипотеза исследования строится на предположении того, что процессы институционализации политического насилия в современном мире и в российском обществе проходят сущностные трансформации в соответствии с изменением системы мироустройства. Информационная эпоха и глобализация способствовали появлению нового вида войны – гибридной. Одной из составляющих гибридной войны стала информационная, с применением
«мягкой силы». С помощью методов манипуляции информацией, психологического воздействия на массовое сознание и разработанных инверсионных методик ненасилия в последние десятилетия были проведены успешные операции по смене власти в ряде суверенных государств, получившие название «цветных революций». Информационная война угрожает суверенитету России, что актуализирует необходимость разработки мер по парированию попыток реализации инверсионных технологий идей ненасилия в стране.
Научная новизна диссертации заключается в комплексном политологическом анализе, отражающем процессы институционализации политического насилия в России и мире.
В данном контексте получены следующие основные результаты:
– на основе анализа существующих теорий насилия установлено, что сферой проявления политического насилия является государственная власть и политика как область интересов больших социальных групп, что позволяет отнести политическое насилие к коллективному типу социального насилия;
– исследованы сущность и динамика политического насилия, проведена систематизация его видов, что позволило определить взаимосвязь разных форм насилия в политике, а также выявить процесс трансформации способов политического насилия, добавившей к физическим методам убеждение, манипуляцию сознанием и другие информационные способы воздействия на массовое сознание людей;
– рассмотрены детерминационные составляющие институционализа-ции политического насилия, позволившие обнаружить, что кратологический фактор легитимизирует насильственную составляющую в общественных отношениях власти и подчинения; экономическая детерминация политического насилия обусловлена природой политической власти, регулирующей борьбу социальных групп за свои экономические интересы; антропологический фактор складывается из биологических характеристик склонности человека к агрессии с учетом социокультурных установок;
– доказано, что в современной геополитике нравственная оценка насилия как недопустимого зла сменяется прагматическим подходом его оправдания, если эффективность и результативность его применения являются полезными с точки зрения политики доминирующих в глобальной миросисте-ме держав;
– выявлено, что идеи ненасилия, утверждавшие гуманистическую философию и этику как образ жизни, в инверсионном виде приобрели практическое применение в технологиях так называемого ненасильственного захвата власти во многих странах;
– определено, что основной целью применения комплекса мер предотвращения и противодействия «ненасильственного» захвата власти в России должно стать обеспечение социально-политического превосходства действующей власти над деструктивными для российской государственности силами.
Основные положения, выносимые на защиту:
-
На основе анализа существующих теорий насилия можно с уверенностью сказать, что сферой проявления политического насилия является государственная власть и политика как область интересов больших социальных групп. По этим критериям политическое насилие можно отнести к коллективному типу. Используя наработки системной и структурной теорий насилия можно выделить два встречных вектора действия политического насилия. Первый задан легитимным действием политического насилия власти по отношению к подвластным, второй – ответным (протестным) насилием подвластных масс по отношению к власти. Стабильность социальной системы зависит от баланса между этими силами, но не исчерпывается ими, а зависит от множества факторов, описываемых в рамках и других подходов.
-
В течение длительного времени политическое насилие в исследованиях ученых рассматривалось и рассматривается в основном в его физическом способе воздействия субъекта власти на объект для подчинения последнего воле субъекта, что существенно ограничивает его сферу применения и методы как предметы исследования. Современная информационная эпоха расширила механизмы применения политического насилия, добавив к физическим методам убеждение, манипуляцию сознанием и другие информационные способы воздействия на сознание общества. Политическое насилие приобрело массовый характер, что позволяет его отнести к коллективному типу насилия. Исследование типологии, сущности и трансформациях политического насилия позволяет прирастить политическое знание об исследуемом феномене и сделать вывод о существовании и взаимосвязи многочисленных видов насилия в политике, их взаимовлиянии, динамике и роли в современных политических процессах.
3. Анализ кратологической составляющей политического насилия че
рез концептуальные подходы к феномену власти позволяет обнаружить мно
гогранность и неоднозначность процессов институционализации и легити
мизации насильственной составляющей в общественных отношениях гос
подства и подчинения. Экономическая детерминация политического насилия
обусловлена природой политической власти, основной функцией которой
является сдерживание в рамках закона и порядка борьбы социальных групп
за свои экономические интересы. Любая власть лишена оснований, если не
обеспечена экономическими средствами и ресурсами. На всех этапах социо-
генеза антропологическая составляющая политического насилия складыва
лась из биологических характеристик склонности человека к агрессии с при
влечением социокультурных установок. Однако исторический опыт показы
вает, что внутренняя способность человека сдерживать свою агрессивность
преодолима под воздействием технологий воздействия на сознание.
4. Расширяющееся военное вмешательство международных сил во
внутренние дела суверенных государств говорит о распространении полити
ческого насилия в мире, о глобальных структурных преобразованиях в сло-
жившихся мировой системе и мировом порядке. В современной геополитике нравственная оценка насилия как недопустимого зла сменяется прагматическим подходом его оправдания, если эффективность и результативность его применения являются полезными с точки зрения политики доминирующих в глобальной миросистеме держав.
-
Концепт ненасилия содержит установку на равенство ценностей, людей, позиций, культур всего мира; целью ненасилия является диалогическое сотрудничество во имя мирного разрешения противоречивых интересов, его гуманистическая мотивация соблюдения справедливости в общественных отношениях. Идеи ненасилия, утверждавшие гуманистическую философию и этику как образ жизни, в инверсионном виде приобрели практическое применение в технологиях так называемого ненасильственного захвата власти во многих странах. Основой успеха «цветных революций» стало психологическое воздействие, манипуляция сознанием, пропагандистская работа с молодежью и элитами, использование эффекта толпы и декларативно мирный характер протестов. Анализ практик инверсии гуманистических идей ненасилия в геополитических процессах говорит о попытках скрыть применение политического насилия в международных отношениях ввиду их деструктивного и нелегитимного характера.
-
Основная цель «цветных революций» – изменение общественной системы противника, смена власти на лояльную внешнему управлению, в сущности, это новый вид колониализма. Наличие ядерного потенциала фактически не оставляет иного способа подчинения России, кроме как «цветная» революция. Успешная реализации технологии «цветных революций» грозит России утратой независимости, поэтому для обеспечения национальной безопасности страны необходима разработка мер по парированию угроз, связанных с вмешательством во внутренние дела российского государства с помощью так называемой «мягкой силы», представляющей собой использование инверсии гуманистических идей ненасилия. Основной целью применения комплекса мер предотвращения и противодействия «ненасильственного» захвата власти должно стать обеспечение социально-политического превосходства действующей власти над деструктивными для российской государственности силами. Противостоять новым «революционерам» можно и должно, изучив и использовав методологию противника, подготовив и противопоставив специалистов и активистов, защищающих действующую власть, стабильность и суверенитет страны. Необходимо лишить протест массовой поддержки, привлечь на свою сторону активную часть общества, не допускать внешнего вмешательства, финансовой и организационной помощи внесистемной оппозиции иностранными организациями и спецслужбами.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Результаты, полученные в ходе диссертационного исследования, могут быть использованы при разработке проблемных вопросов развития российской
государственности, обеспечения национальной безопасности государства, в преподавании курсов политологии, социологии, в дальнейшей работе по развитию темы диссертации.
Степень достоверности исследования подтверждена использованием в работе известных теоретических и эмпирических материалов различных исследований по политологии, философии, экономике, социологии, этнографии, культурологии, государственному управлению, психологии, что обусловлено спецификой и ракурсом рассмотрения проблемы.
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертационной работы, полученные автором на различных этапах разработки диссертационного исследования, докладывались на научных конференциях, обсуждались на кафедре политологии и этнополитики ЮРИУ РАНХиГС, представлены в 9 публикациях, в том числе 4 статьях, опубликованных в изданиях, включенных в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, рекомендованных ВАК при Минобрнауки Российской Федерации.
Цель и задачи исследования предопределили структуру диссертации и логику изложения материала. Работа состоит из введения, трех глав, включающих в себя 6 параграфов, заключения, списка литературы.
Сущность, виды и динамика политического насилия
Проблема насилия как принуждения не только отдельного человека, но и сообществ, наций, государств, всегда присутствовала в истории человечества, остается она актуальной и в настоящее время. С развитием науки и техники, средств массовой коммуникации, расширением информационного пространства, появлением средств информационного противоборства актуализировалась тема политического насилия.
Исследования тематики политического насилия позволяют определить его как институционализацию общественных отношений, в процессе чего индивиды и группы с помощью механизмов принуждения и методов манипулирования сознанием подчиняют себе сознание, жизненные функции, труд, свободу людей с целью господства над ними1.
Монополия власти на легитимное насилие в отношении подвластных не всегда использовалась во благо общества, иногда злоупотребление властными полномочиями приводило к ответному насилию населения, смене политического режима путем революций, бунтов, восстаний, переворотов, массовых убийств. Развитие современных средств ведения силовых операций как внутри государств, так и между государствами, делает проблему политического насилия особенно злободневной. Эпоха глобализма выводит деструктивность насильственных актов в исключительные для человечества масштабы и последствия.
При упоминании термина «насилие» в ассоциативном ряду любого индивида прежде всего возникают картины убийств, пыток, изнасилований, казней, войн, революций, террористических актов и т.д. Общей для всех перечисленных видов характеристикой является воздействие на физическое тело человека, причинение ему физических боли, страданий, мук. И практически нераспознанной является область психологического воздействия на человека, когда его убеждают в необходимости, правильности каких-то действий или образа мыслей, даже если это идет в ущерб интересам человека. Высокая латентность, скрытность такого воздействия составляет причину распространенности этой формы политического насилия в современном мире, и она же является причиной недостаточной изученности данного феномена. Но он получил уже одно из толкований как структурное насилие – создание (наличие) определенных социальных условий, институтов и структур в системе общества, ущемляющих интересы и потребности людей. Называют еще такое политическое насилие и манипуляцией сознанием, и «мягкой силой» и пр.
Надо признать, что исследования политического насилия в отечественной политологии достаточно несистематичны, носят преимущественно фрагментарный характер. Причин для этого несколько. Прежде всего, насилие власти, пусть и легитимное и освященное законом, не совсем удобная тема для самой власти. В современной России тема не запрещена, но и не инициируется «сверху». Кроме того, взаимодействие между государственной властью и населением во многом определяется наличием и уровнем гражданского сознания, гражданской ответственности и солидарности, тем, что называется гражданским обществом. Процесс становления гражданского общества в России носит несколько хаотичный характер, динамика его расширения то показывает высокие темпы, то затухает. Сторонники большей демократизации России говорят о неспособности российского общества жить по либеральным правилам, его неспособности к предпринимательству, государственном иждивенчестве, тоске по сильной власти и тотальном контроле. Можно сколько угодно критиковать россиян, говорить, что у нашей элиты «не тот народ», но ностальгия народа «по сильной руке» вплоть до апологетики сталинизма имеет скорее характер голосования не «за» сильную руку, а против социальной несправедливости и хаоса российского либерализма периода 90-х годов XX века.
Проблема политического насилия для России носит традиционный характер ввиду того, что оно играло большую, решающую роль в отношениях власти и народа практически на всех этапах российской истории. Достаточно вспомнить становление российского государства: объединение земель вокруг Московского княжества, преимущественно насильственное крещение Руси, успехи государства во времена Ивана Грозного, насильственные реформы Петра I, расцвет абсолютной монархии, советский тоталитаризм, да и либеральные реформы в новой российской истории также проводилось по решениям «сверху». Традиции политического насилия складывались в России, как путем реализации государственной воли, так и в виде народных протестов, которые прорывались в политические процессы в моменты слабости или деградации государственных институтов.
Культурологически теорию насилия осмыслила европейская наука вайеленсология, что говорит о том, что в основу концепций политического насилия был заложен европейский код культурного мышления. Европейская концепция теории политического насилия в русле либерализма противоречива в своей основе, обнаруживающей несоответствие используемых политико-информационных технологий и принципов демократии. Используемый инструментарий символического (структурного) насилия через убеждение и манипуляцию сознанием противоречит демократическому принципу свободы волеизъявления граждан. Современное общество давно не приемлет открытое насилие, поэтому власть депроблематизирует объективное применение насилия, снимая его негативную коннотацию путем подмены смысла на рациональные «управление», «руководство» и пр. Институт политического насилия также не соответствует традиционным принципам демократии: всеобщих равенства и справедливости. Поэтому приходится в общественном дискурсе говорить о равных возможностях, а не о реальном равенстве. Политическое насилие государственной иерархии, выполняющее функцию стабилизации общества, только закрепляет сложившееся неравенство, препятствуя сближению полярных уровней жизнеобеспечения людей.
Отнюдь не утешает сентенция, что люди всегда вели войны, грабили и убивали во имя власти, поэтому не имеет смысла бороться с политическим насилием. Регулятивный механизм человеческого поведения в социуме строится на соотношении должного и недолжного, соблюдение регламента поведения основано на применении или угрозе применения санкций – скрытого и явного насилия.
Дестабилизирующий фактор насильственных практик в геополитических процессах
Изучение природы политического насилия с кратологической и экономической стороны неизменно приводит к вопросу об его антропологических корнях. Не лежит ли в основе социального насилия природная агрессивность человека? На ранних подходах к рассмотрению сущности насилия с этой стороны сложилось несколько точек зрения, которые можно скомпоновать в четыре типа как биологический, психологический, экологический и социальный. Сразу необходимо оговориться, что ни один из них не претендует на универсальный характер, а рассматривает насилие со своих позиций. Но все вместе они делают большой вклад в разгадку тайны присутствия насилия в эволюции человеческих сообществ. Биологическая точка зрения на присутствие насилия в жизни людей делает упор на агрессивных инстинктах, доставшихся нам от животных предков (О. Шпенглер, К. Лоренц); психологи объясняют агрессивность человека его внутренними психологическими проблемами (З. Фрейд); экологи обращают внимание на необходимость выживания человека путем забора из окружающей среды необходимых ресурсов; социальная теория (К. Маркс, Ф. Энгельс) видит причину насилия в несправедливых социальных условиях.
Антропологический подход к изучению насилия, в том числе политического, представляет собой теорию социогенеза, учитывающую биологические свойства человека, влиявшие на его социокультурную природу, эволюцию насилия на этапах социогенеза, его роль в механизмах воспроизводства и развития социума. Изучая социум в его эволюции, антропологический подход помогает исследовать политическое насилие с учетом двойственной природы человека как существа и биологического, и социального.
Вопрос об агрессивности людей является до сих пор до конца нерешенным: является ли она наследственной чертой, доставшейся нам от животных предков, или же воинственность человечества – приобретенное в условиях борьбы за выживание качество? «Человек по своей природе – миролюбивое или воинственное существо?» – задавался вопросом Р. Арон1.
Политическое насилие неразрывно связано с историческими этапами становления государственности человеческих сообществ. Этнографические исследования ранних этапов социогенеза показывают, что нехватка жизненных ресурсов в примитивных обществах рождала насилие и вражду племен в борьбе за них. Насилие использовалось и в отношениях внутри сообществ как канал отвода агрессивности молодежи, претендующей на власть старейшин, – в виде военных игр, состязаний, набегов на соседей. Решение внутренних проблем путем создания образа внешнего врага остается по-прежнему актуальным механизмом проявления политического насилия и в наши дни. Заложена ли в природе человека та легкость, с которой люди следуют патриотическим или религиозным призывам вождей и совершают убийства, расстрелы, теракты и прочее насилие? Э. Фромм спрашивал: «…разве Талаат-паша сам убил миллионы армян? Разве Гитлер один убил миллионы евреев? Разве Сталин один убил миллионы своих политических противников? Нет. Эти люди были не одиноки, они располагали тысячами других людей, которые умерщвляли и пытали, делая это не просто с желанием, но даже с удовольствием»2.
Разработчики биологической теории насилия имеют в своем багаже достаточно убедительных аргументов, например, тот, что степень агрессивности человека регулируется с помощью химических препаратов.
Огромным эволюционным достижением человечества является его культура, давшая способность сдерживать свою природную агрессивность. Хотя отсылка к «животным» инстинктам является явным преувеличением, несправедливым в своей основе. У животных отсутствует чувство ненависти, это чисто человеческое качество. Насилие в животной среде служит или средством добычи пропитания в пищевой цепочке, или способом сохранения популяции через выполнение родовой программы (вожаком стада становится самая сильная и способная особь). Сторонники эволюционной теории насилия оперируют результатами наблюдений К. Лоренца, обнаружившего сходство агрессивного поведения людей и животных1. Но сам ученый не давал однозначного ответа на свой вопрос: «Испытывает ли хищник ненависть к своей жертве, является ли его поведение реализацией побуждения к агрессии или оно продиктовано всего лишь потребностью в утолении голода?»2. Дальнейшие исследования показали, что ставить знак равенства между биологической и социальной формами эволюции нельзя. В ходе эволюции животных повышалась их адаптационная способность в условиях выживания, социальная же эволюция имеет свои особенности. В иерархически организованных структурах животных соподчинение детерминировано подсознательным инстинктом сохранения рода: через естественный отбор выделялась лучшая, элитная его часть. Антропологический фактор отменил полезную функцию естественного отбора, которая существовала на первых, примитивных этапах социогенеза – отбор элиты происходит не по признакам лучших качеств людей, а по многим другим причинам, отнюдь не совпадающим с программой сохранения и развития человеческого рода. Кроме того, человек – единственное земное существо, способное на насилие ради насилия.
Инверсия теории ненасилия в современных геополитических процессах
Глобальные информационные потоки не оставляют возможности отгородить свою культуру от внешнего влияния. Интернет стал ареной битвы идеологий и культур, местом психологических атак, он стал решающим фактором в войнах нового поколения с применением так называемой «мягкой силы» – манипуляции сознанием. С распадом коммунистических режимов и исчезновением двухполюсного мира, казалось бы, должно было закончиться и идеологическое противостояние общественных систем. Но странами западного мира началась экспансия своего влияния на государства, которые были ослаблены кризисом переходного периода, осуществляемого по методике «шоковой терапии», разработанной в американских стратегических центрах, таком, как чикагская школа М. Фридмана1. В НАТО и Европейский Союз практически сразу были включены страны бывшего Варшавского блока, новообразованные государства Прибалтики. НАТО, несмотря на заверения, данные руководству СССР, лично его Президенту М. Горбачеву, о непродвижении сил на восток, оказалось непосредственно на границе с Россией. В Грузии и Украине к власти пришли силы, настроенные антироссийски. Практически одновременно с западной экспансией в отношении России, появились претензии мусульманского мира на российские территории с проживающим там населением, исповедующим ислам – Северный Кавказ, Татарстан, Башкирию. Впрочем, аппетиты представителей тех сил, которые мечтают о создании Всемирного халифата, распространяются и на страны Средней Азии, и на Азербайджан, и на Казахстан. Западная цивилизация осуществляет давление на периферийные страны под лозунгом «демократизации», являясь не чем иным, как военно политической, культурно-идеологической и финансово-экономической экспансией. «Демократизация» в странах Латинской Америки, Ближнего Востока, в России в 90-е годы из-за пренебрежения социокультурной средой, национальными традициями, сложившимся менталитетом народа реформируемых стран привело к разрушениям, хаосу, нестабильности, пародии на демократию. По мнению американских советников по вмешательству во внутренние дела других государств, некоторые культуры в меньшей степени способны к прогрессу, чем другие. И таких необходимо насильно приобщать к западным ценностям. Даже название дается насильственным программам по перевоспитанию «неразвитых» народов: «деятельный патернализм»1.
Геополитика стала вершиться новыми методами (ввиду дороговизны военных), которые получили название как «экспорт хаоса»2. Конкурентное преимущество ведущие державы начали получать не за счет собственного развития, а за счет разрушения экономик других стран, из которых капиталы перетекают в США как государство с наиболее стабильной финансовой системой. Так как мир уже испытывает нехватку природных ресурсов, а развивающиеся страны по своему внутреннему валовому продукту подтягиваются к развитым, то дефицит ресурсов только будет увеличиваться. Перед ведущими мировыми государствами стоит задача отбросить эти страны к уровню XVIII-XIX веков. На эту цель и работают «цветные революции».
В условиях новых вызовов и угроз перед Россией стоят задачи перехода от индустриального общества к информационному, поэтому разработка мер по предотвращению и нейтрализации внешнего информационного воздействия, нарушающего мировой баланс интересов, крайне необходима. Многие страны с этой целью ограничивают участие иностранных капиталов в национальных средствах и системах информатизации. Такие меры обеспечивают национальную безопасность государства, защищают его информационное пространство, способствуют выявлению и пресечению подрывной деятельности иностранных спецслужб, нарушающих суверенитет государства.
Россия не должна повторять ошибок прошлого, когда в 90-е годы мы сначала выпускали одну треть персональных компьютеров, а потом полностью перешли на импорт средств информационной техники, так как в стране не осталось производств по выпуску компьютеров. В то время как в США, например, законодательно запрещено использовать программные и технические средства иностранного производства. Однако съем информации с компьютерных сетей, средств связи самими американцами стал носить беспрецедентный характер. Не так давно мир политики потрясла череда скандалов, связанных с прослушкой американскими спецслужбами телефонных разговоров первых лиц европейских государств – А. Меркель и Ф. Олланда1.
Создаются и совершенствуются средства радиоэлектронной борьбы. И если во времена Советского Союза техническая разведка иностранными государствами велась из-за рубежа, то с переходом России в «открытое общество» иностранная разведка может вестись непосредственно на ее территории, вблизи оборонных объектов. Например, в г. Воткинске, где расположен большой комплекс российских оборонных предприятий, развернуто свыше 100 тонн американской разведывательной аппаратуры и ведется круглосуточное наблюдение2.
Реформы конца XX века создали благоприятные условия для деятельности разведок иностранных государств – под прикрытием действующих в России многочисленных совместных предприятий, научных центров, благотворительных фондов, неправительственных коммерческих организаций (НКО), культурных центров. В информационном пространстве под видом формального сотрудничества действуют механизмы противоборства, осуществляется несанкционированный доступ к конфиденциальной информации, готовятся кадры для оппозиции3.
Парирование угроз инверсионных методик ненасилия как условие обеспечения национальной безопасности российского государства
Процесс институционализации любого социального явления является процессом встраивания этого явления в систему общественных отношений, и который обусловлен рядом факторов, отражающих закономерности развития и организации человеческих сообществ. Встраивание политического насилия в политическую систему общества обусловлено историческими, политическими, экономическими и другими факторами и закономерностями его развития. Научные подходы в исследованиях феномена политического насилия опираются на классические труды Н. Макиавелли, Т. Гоббса, Дж. Локка, М. Вебера, К. Маркса и других мыслителей, которые дали объяснение существованию политического насилия с точки зрения системно-структурного анализа. Политическое насилие рассматривалось ими как функция государства, опирающегося на легитимное право на применение насилия и являющегося центральным элементом социальной и политической системы. Одновременно разрабатывались теории, объясняющие политическое насилие как реакцию масс (классов) на создание социальных условий, дестабилизирующих систему через ущемление потребностей и жизненных интересов больших групп людей.
Разработаны и современные подходы к объяснению существования политического насилия в социальных сообществах. Так, Т. Мальтус и А. Рапопорт объясняют применение политического насилия вынужденной политикой ограничения роста населения планеты из-за перенаселния и нехватки жизненных ресурсов.
Экономические факторы борьбы за свои интересы, детерминирующие политическое насилие, отражены в теориях А. Смита, К. Маркса и других.
М. Вебер писал, что смена политического строя не отменяет легитимное право государства на насилие, так как не исчезает бюрократический слой государственной власти, а только меняются его кадры.
Р. Даль объясняет политическое насилие борьбой за социальный статус, дающий определенные блага и привилегии. Люди, которые достигли высшего статуса, стремятся сохранить его за собой за счет защиты социальных и политических институтов, дающих им эти привилегии. Люди же, которые не достигли высшей власти, стремятся ее получить, пытаясь изменить существующую систему институтов. Таким образом, политическое насилие – лишь инструмент, с помощью которого люди стремятся максимизировать свои материальные интересы.
Н. Смелзер разработал структурную теорию, в которой показал, что политическое насилие, рождающееся в ходе протестных выступлений масс, обусловлено нарушающимся равновесием институциональных структур.
Анализа существующих теорий насилия дает возможность сказать, что сферой проявления политического насилия является государственная власть и политика как область интересов больших социальных групп. По этим критериям политическое насилие можно отнести к коллективному типу.
Наработки системной и структурной теорий насилия дают возможность выделить два встречных вектора действия политического насилия. Первый задан легитимным действием политического насилия власти по отношению к подвластным, второй – ответным (протестным) насилием подвластных масс по отношению к власти. Стабильность социальной системы зависит от баланса между этими силами, но не исчерпывается ими, а зависит от множества факторов, описываемых в рамках и других подходов
Современные исследования политического насилия дают основания определять его как общественное отношение, в процессе институцио-нализации которого одни люди с помощью механизмов принуждения и методов манипулирования сознанием подчиняют себе сознание, жизненные функции, труд, свободу других людей с целью господства над ними.
Достаточно долго научное сообщество не осмысливало критически и не говорило о существовании структурного политического насилия. Эпоха Просвещения приостановила демонстрацию физического насилия в виде публичных пыток и казней как несовместимую с идеями гуманизма. Но пытки и казни остались, они лишь скрылись за стены тюрем. Так же, как сохранились массовые убийства в войнах, революциях и геноцидах.
Основной характеристикой современного мира стала его глобализация, изменившая технологии использования политического насилия. Исследования политического насилия также приобрели новый оттенок: начались поиски модели, регламентирующей и оправдывающей его применение в человеческих практиках.
С разрушением социалистической системы государств изменился и мир. Но продолжаются попытки манифестирования политического насилия – уже в глобальных масштабах, теперь с целью установления однополярного мира, доминирования одной сверхдержавы, распространения одной идеологии, религии, политического режима. Интересы государств становятся важнейшими геополитическими факторами, для защиты и реализации которых идет постоянный процесс создания союзов, блоков, укрупнение политических игроков. Перманентные противоречия на геополитическом пространстве являются причиной экспансии одних держав на территории других, переформатирование центров силы с использованием и демонстрацией политического насилия уже в глобальном масштабе. Мировое сообщество столкнулось с новым видом войн – гибридных, в состав которых входят самые разные формы политического насилия: информационные войны, кибератаки, партизанские и террористические акты и прочее, имеющие уже международный характер. Использование традиционных форм политического насилия, новых и их сочетание обусловили исследование проблемы насилия в политике.
В связи с тем, что насилие как принуждение в механизмах реализации властеотношений не всегда было удобной (а иногда и запретной) темой для публичных дискуссий, исследование сущности политического насилия носило неровный, конъюнктурный, порой идеологический характер.