Формирование российской политико-цивилизационной идентичности (на примере республики Дагестан) Алибегилов Шамиль Абдулаевич

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования государственной политики в сфере цивилизационной идентичности 17

1. Идентичность: понятие и типологии 17

2. Цивилизационный дискурс как форма развития коллективной идентичности 36

3. Понятие политической идентичности как основание политико-цивилизационной идентичности 52

Глава 2. Дагестан в контексте становления цивилизационной идентичности России 71

1. Цивилизационная идентичность Российской империи. Дагестан в пространстве Российской империи 71

2. Цивилизационная идентичность СССР. Дагестан в пространстве Советского Союза . 87

Глава 3. Становление политики в сфере цивилизационной идентичности России (на примере республики Дагестан) 98

1. Политико-цивилизационный «интерес» Республики Дагестан 98

2. Формирование политико-цивилизационной идентичности Дагестана в ситуации конфликта идентичностей 109

3 Политика идентичности в контексте формирования цивилизационной идентичности Дагестана 127

Заключение 146

Литература 151

• Идентичность: понятие и типологии
• Понятие политической идентичности как основание политико-цивилизационной идентичности
• Цивилизационная идентичность СССР. Дагестан в пространстве Советского Союза
• Политика идентичности в контексте формирования цивилизационной идентичности Дагестана

Введение к работе

Актуальность исследования.

Политическая идентичность государства является фундаментальной предпосылкой его единства и целостности. История знает множество форм государственности обеспечивающих их единство и целостность. Деспотии и города-государства, империи и монархии, нации-государства опирались на свою политическую идентичность. Государственная политика России во всех направлениях опирается, прежде всего, на понимание и определение своей собственной идентичности.

Кардинальные проблемы политической истории России в ХХ веке показали, что на уровне концепций национальной политической идентичности государственная политика не находит решений, обеспечивающих стабильное общественно-политическое развитие, ни во внутриполитической, ни во внешнеполитической сферах.

Политическая идентичность России как многонационального и

многоконфессионального государства складывалась в течение нескольких веков. Эта политическая идентичность приобрела в итоге форму империи, которая не выдержала испытания временем. Советский Союз имел еще более короткую историю. Национальный вопрос остается проблемой для России и в двадцать первом веке. Казалось бы, очевидная задача формирования национальной гражданской идентичности, наоборот политизирует этнические и национальные идентичности республик. Выстраивание иерархии из наций разного уровня указывает на противоречивость всей конструкции. Российская идентичность как национальная по образцу европейских национальных государств испытывает значительные теоретические и практические затруднения. Подготовка законопроекта о российской нации под руководством В. Тишкова столкнулась с многочисленной критикой.

В то же время, глобальные изменения во всем мире, выявили фундаментальные
изменения, лежащие в основании современной политической идентичности. Современные
процессы глобализирующегося мира создают соблазн отрицания государств как реальных
субъектов в экономике и политике. Европейский Союз и Соединенные штаты Америки,
несмотря на противоречия, исходят в политике из своего цивилизационного единства как
реального субъекта политических интересов. В этом контексте Россия начинает
задумываться о своей цивилизационной идентичности. Цивилизационная проблематика
является предметом ожесточенных споров, которые несут неизбежно ценностную
окраску. Подобно западникам и славянофилам, сегодня противостоят друг другу
западники и евразийцы. Так Ерасов Б.С. подчеркивает непризнание частью российской
научной элиты евразийской темы, и признает, что «…глухое неприятие «азиатчины»
характерно преимущественно для откровенно прозападных кругов российской столицы,
сформировавшихся в условиях тесного «симбиоза» с Европой… Атмосфера

«периферийных» обсуждений евразийской тематики разительно отличается от московской»¹. Вместе с тем, еще в 2007 году идеологи политической партии «Единая Россия» заявили о том, что Россия является не только государством, но и цивилизацией с уникальным комплексом свойств, требующим сохранения и развития. В чем заключается ее уникальность? В чем состоят интересы Российской цивилизации? Правильное

¹ Ерасов Б.С. Социокультурные и геополитические принципы евразийства // Полис. Политические исследования. 2001. № 5. С. 66.

осознание своей цивилизационной идентичности позволит преодолеть ее кризис и сохранить целостность России и ее политическую субъектность.

Актуальность диссертационного исследования определена методологическим поворотом от этнонационального дискурса к цивилизационному в исследовании политической идентичности России. В преамбуле Российской Конституции говорится: «Мы, многонациональный народ Российской Федерации, соединенные общей судьбой на своей земле…»². Эти слова подвергаются критике со стороны многих ученых различных специальностей. Неприемлемым кажется соотношение терминов народ и нация. Несмотря на это, выражение отражает существо проблемы. Пример республики Дагестан позволяет по разному интерпретировать выражение. Республика Дагестан представляет собой «многонациональный народ» без «титульной» нации. Сохранение и формирование цивилизационной идентичности России на примере республики Дагестан позволяет особенно ярко высветить всю сложность в сопряжении противоречивых процессов. Современные вызовы, стоящие перед Россией, требуют не только национальной политики, они требуют государственной политики в сфере развития цивилизационной идентичности России. Президент России В.В. Путин 19 сентября 2013 года в своей речи перед членами Клуба «Валдай» обозначил основной тренд: «Именно из модели государства-цивилизации вытекают особенности нашего государственного устройства. Оно всегда стремилось гибко учитывать национальную, религиозную специфику тех или иных территорий, обеспечивая многообразие в единстве»³.

Методологический недостаток традиционных исследований современной

идентичности России заключается в том, что игнорируется действительная

многослойность и разнообразие политического мира, не сводимая к европоцентристскому видению мира, за которым скрываются различные формы редукционизма. Исследование политико-цивилизационной идентичности позволит разрешить эту проблему.

Предметом исследования является процесс формирования политико-

цивилизационной российской идентичности (на примере Республики Дагестан)

Степень разработанности проблемы. Комплексность и сложность проблемы политики цивилизационной идентичности обусловлена, в том числе, и богатством материалов и исследований в изучения таких феноменов как «цивилизация», «идентичность», «этнос», «народ», «нация», «нациестроительство», «государственная политика». Существо дело осложняется и распространенностью скептического отношения к указанным концептам как строго определенным в научном отношении. Начиная со знаменитой работы С. Хантингтона «Столкновение цивилизаций»⁴, проблематика цивилизаций отличается высокой степенью политизированности. В России корни противостояния в оценке ее истории и будущности восходят еще к знаменитой полемике западников, таких как А.И. Герцен, Н. П. Огарев, В. Г. Белинский, И. С. Тургенев, П. Я.

² Конституция Российской Федерации. М. 2014. С.3.

³ Путин В.В. Выступление на заседании Клуба «Валдай». // Российская газета, 19.09.2013.

⁴ Хантингтон С. Столкновение цивилизаций/Самюэль Хантингтон; - М.: Издательство
АСТ, 2015. – 571с.

Чаадаев, и славянофилов, таких как А. С. Хомяков, братья К. С и И.С. Аксаковы, Ю.Ф. Самарин и др.

Проблема идентичности получила освещение в работах З. Фрейда, К.Юнга, Э.Эриксона, Ю. Хабермаса, В.Хесле, И.Кона, В.Ядова, И.Семененко В.С.Малахова, А.Н.Крылова, И.С.Семененко, Х.Г.Тхагапсоева и др⁵.

Этнос изучали в рамках различных дисциплин такие известные ученые как С.М. Широкогоров, Л.Н. Гумилев, Ю.В. Бромлей, А.Г. Дугин, В.А. Тишков, М. Вебер, Р. Турнвальд, В. Мюльман, Ф.Боас, Б. Малиновский, и др⁶.

Понятием нации занимались такие видные исследователи как Эрнест Геллнер, Энтони Смит, Бенедикт Андерсон, Эрик Хобсбаум, Роджерс Брубейкер и многие другие⁷.

Проблема политической идентичности рассматривалась в трудах таких ученых как Ю. Хабермас, М. Кастельс, С. Хантингтон, В.Малахов, О. Попова, И. Тимофеев, О. Шкаратан, Л.Сморгунов, И.Семененко и др⁸.

⁵ Фрейд З. Психология Я и защитные механизмы. М., 1993; Юнг К. Психологические типы.
М., 1996. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. М., 1995. Хесле В. Кризис
индивидуальной и коллективной идентичности. // Вопросы философии. 1994. N10. С. 113-
123. Кон И. С. Открытие Я. М., 1978. Кон И. С. В поисках себя. М., 1984. Ядов В. А.
Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности. М., 1979. Эриксон Э.
Идентичность: юность и кризис: М.: Издательская группа "Прогресс», 1996. Малахов В.С.
Идентичность // Новая философская энциклопедия. М.: Мысль Т.3. Тхагапсоев Х.Г. В
поисках новой методологической парадигмы политической науки. Принцип идентичности
// Полис, 2013, № 4. Политическая идентичность и политика идентичности: в 2-х тт. / Отв.
ред. И.С. Семененко. М.: РОССПЭН, 2012.

⁶ Широкогоров. Избранные работы и материалы, Книга 1., Владивосток, Издательство
Дальневосточного университета, 2001. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Л.:
Гидрометеоиздат, 1990. Бромлей Ю.В. Этносоциальные процессы: теория, история,
современность. М.: Наука, 1987. Тишков В. А. Очерки теории и политики этничности в
России, М.: Русский мир, 1997. Дугин А.Г. Этносоциология. — М.: Академический Проект,
2011. Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990.

⁷ Геллнер Э. Нации и национализм. – М.: Прогресс, 1991. Андерсон Б. Воображаемые
сообщества. М.: Канон-Пресс-Ц; Кучково поле, 2001. Смит Э. Национализм и модернизм:
Критический обзор современных теорий наций и национализма / Пер. с англ. А. В.
Смирнова, Ю. М. Филиппова, Э. С. Загашвили и др. — М.: Праксис, 2004. Брубейкер, Р.
Этничность без групп [Текст] / пер. с англ. И. Борисовой; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа
экономики». — М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2012. Хобсбаум Э. Нации и
национализм после 1780 года.СПб.: Алетейя. 1998.

⁸ Хабермас Ю. В поисках национальной идентичности: филос. и полит, статьи / Ю.
Хабермас; пер. с нем. В. С. Малахова. Донецк: Донбасс, 1999.- 123 с. Кастельс М.
Информационная эпоха: экономика, общество и культура / М. Кастельс; пер. с англ. под
науч. ред. О. И. Шкаратана. М.: ГУ ВШЭ, 2000. Хантингтон С. Кто мы? Вызовы
американской национальной идентичности. Пер. с англ. А. Башкирова. М., АCT, 2008.
Попова О.В. Развитие теории политической идентичности в зарубежной и отечественной
политической науке //Идентичность как предмет политического анализа. И.С. Семененко
(отв. редактор) М., ИМЭМО РАН, 2011. Сморгунов Л.В. Политическая идентичность и
понятие политического // Полис. 2012. № 6. Тимофеев И.Н. Политическая идентичность

В XIX веке европейские ученые, такие как А. де Сен-Симон, О. Конт, Г. Бокль, Г.
Спенсер, Л. Морган, Ф. Энгельс активно разрабатывали варианты концепции развития
цивилизации. Проблема цивилизации получает свою актуальность в работах
Н.Я.Данилевского, К.Н.Леонтьева, евразийцев П.Н.Савицкого, К.С. Трубецкого

Г.В. Вернадского, Г.В. Флоровского. Л.Н. Гумилева.

В европейской традиции ХХ в. проблема цивилизаций получила развитие в работах О. Шпенглера, А. Тойнби, Ф. Броделя, К.Квигли, С. Хантигтона, Х. Маккиндера, К.Хаусхофера, К.Шмитта и др⁹.

Современные западные исследователи такие как Нойман. А., Айзенштадт С., Катценштайн П., Холл М., Джексон П. и др. уделяют много внимания проблемам цивилизационной идентичности¹⁰.

В отечественной литературе проблема цивилизации затрагивалась такими учеными как С.С. Аверинцев, А.Г.Дугин, И.В. Бестужев-Лада, А.А. Зиновьев, А.С. Панарин, В.Л. Иноземцев, Н.Н. Моисеев, И.Б. Орлова, В.В. Ильин, И.Н. Ионов, В.М. Хачатурян, С.С. Сулакшин, С.Г. Кара-Мурза, Б.Н. Кузык, Ю.В. Яковец и многими другими.

Истории Дагестана и Северного Кавказа посвящена огромная литература, начиная с девятнадцатого века. Большой вклад в изучение вопросов кавказоведения внесли такие авторы как Д. А. Милютин, В.А. Потто, Фадеев Р. А., Ковалевский П. И. и др¹¹.

Политико-конфессиональные проблемы современного Дагестана освещены в работах таких авторов как Ибрагимов М., Мацузато К., Буттаева А., Бобровников В.¹²

России в постсоветский период: альтернативы и тенденции. — М.: МГИМО-Университет, 2008.

⁹ Шпенглер О. Закат Европы. Т. 1-2. М., 1993, 1998; Вебер М. Избранные произведения. М.,
1991; Тойнби А. Дж. Постижение истории. М., 1991; Quigley Carroll. The Evolution of
Civilizations: An Introduction to Historical Analysis. Liberty Press, 1979; Бродель Ф.
Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV-XVIII вв. Т. 1-3. М., 1990-1992;
Современные теории цивилизаций. Реферативный сборник. М., 1995;

¹⁰ Neumann Iver B. Russia and the Idea of Europe: A Study in Identity and International Relations.
London and New York: Routledge, 1996. 253 p.; Eisenstadt S.N. The civilizational dimension of
modernity: modernity as a distinct civilization, International Sociology, 2001.Vol. 16, no. 3, pp. 320–340,
- Режим доступа: Katzenstein, Peter J. Civilizations in
World Politics: Plural and Pluralist Perspectives. London, UK: Routledge. 2010. 236 p.; Hall M., Jackson
P.T. Civilizational Identity: The Production and Reproduction of “Civilizations” in International Relations.
New York: Palgrave Macmillan, 2007. 242 p.; O’Hagan Jacinta, Discourses of Civilizational Identity // Hall
M., Jackson P.T. Civilizational Identity: The Production and Reproduction of “Civilizations” in
International Relations. New York: Palgrave Macmillan, 2007. p. 15-32.; Kennedy Paul, Danks Catherine
J. Globalization and National Identities Crisis or Opportunity? Palgrave Publishers Ltd 2001.;Mozaffari,
Mehdi. “The Transformationalist Perspective and the Rise of a Global Standard of Civilization.”
International Relations of the Asia-Pacific 2001. 1: 247–264.

Bowden, Brett. «Reinventing Imperialism in the Wake of September 11.» Alternatives 2002. 1 (2): 28– 46.

¹¹ Милютин Д. А. Описание военных действий 1839 года в Северном Дагестане. СПб:
Типография военно-учебных заведений, 1850, Потто В.А. Кавказская война: в 5 т. – М.: ЗАО
Центрполиграф, 2007. Фадеев Р. А. Шестьдесят лет Кавказской войны // Государственный
порядок. Россия и Кавказ / сост. С. В. Лебедев, Т. В. Линицкая; отв. ред. О. А. Платонов. М.:
Институт русской цивилизации, 2010, Ковалевский П. И. Завоевание Кавказа Россией:
исторические очерки. 2-е изд. СПб, 1911.

Проблемы государственной политики в истории, современное положение Дагестана рассматривали советские и российские исследователи, такие как Абдулатипов Р.Г., Дибиров А.-Н. З., Гаджиев В.Г., Тишков В.А., Дегоев В. В., Магомедов Р.М., Летифов А.Л. Османов А. И. Кониев Ю. И. Даудов А. Х., Месхидзе Д.И. и многие другие¹³.

Ряд диссертационных исследований затрагивает проблемы, политической идентичности, этнической идентичности, цивилизационной идентичности, политики идентичности. Среди них работы Безуглый В.Ф. Трегуб С.В. Киноян О. В. Максимова О. Н. Лепехин В.А. Цумарова Е.Ю. Гусев А. С. и др.¹⁴.

Анализ политологических, социальных, исторических, философских исследований позволяет сделать вывод о том, что изучение проблемы цивилизационной российской

¹² Ибрагимов М., Мацузато К. Чужой, но лояльный: причины “нестабильной стабильности”
в Дагестане. – Полис. Политические исследования. 2005. № 3. Буттаева А. Ислам в
поликонфессиональном пространстве современного Дагестана // Центральная Азия и
Кавказ. Том 15 Выпуск 1 2012. Бобровников В. «Исламское возрождение» в Дагестане: 20
лет спустя // Центральная Азия и Кавказ№ 2(50), 2007.

¹³ Российский Кавказ: проблемы, поиски, решения: Научное издание / Под общ. ред. Р. Г.
Абдулатипова, А.-Н. З. Дибирова. — Издательство «Аспект Пресс», 2015. — 600 с.
Северный Кавказ в национальной стратегии России / под ред. В. Тишкова. - М.:
Росинформагротех, 2008. - 264 с. Гаджиев В.Г. Разгром Надир-шаха в Дагестане.
Махачкала: Тип. Мининформпечати РД, 1996. – 260с. Дегоев В. В. Введение в

политическую историю Северного Кавказа (XVI век – 1917 год): учеб. пособие. М.: Навона, 2009; Магомедов Р.М. Борьба горцев за независимость под руководством Шамиля. Махачкала, 1991; Летифов А.Л. Возникновение и развитие советской национальной государственности народов Дагестана. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1968; Османов А. И. Дагестан в XX веке: исторический опыт регионального развития: в 2 т. Махачкала: ДИНЭМ, 2007; Кониев Ю. И. Автономия народов Северного Кавказа: о зарождении и развитии форм советской национальной государственности на Северном Кавказе. Орджоникидзе: Ир, 1973; Зорин В.Ю. Национальная политика в России: история, проблемы, перспектива. М.: ИСПИ, 2002; Даудов А. Х., Месхидзе Д. И. Национальная государственность горских народов Северного Кавказа (1917–1924 гг.), СПб.: СПбГУ, 2009;

¹⁴ Киноян О. В. Политизация этнической идентичности как фактор мобилизации
этнических групп в условиях конфликта. Автореф. дис. …канд. полит. наук. Ставрополь –
2009. Трегуб С.В. Цивилизационная идентичность России в условиях глобализации:
социально-философский анализ Автореф. дис. …канд. филос. наук. Москва – 2008.
Безуглый В.Ф. Мобилизационный потенциал этнической идентичности в политических
конфликтах Автореф. дис. …канд. полит. наук. СПб. – 2015. Максимова О. Н.
Этнополитическая культура современного российского региона. Автореф. дис. …док.
полит. наук. М. – 2015. Лепехин В.А. Антропологический подход в исследовании
проблемы сущностных признаков российской цивилизации: дисс. … канд. филос. наук. –
М.: МГУ, 2015. Цумарова Е.Ю. Политика идентичности в регионах России: Теоретический и
практический аспекты (на примере Республики Карелия). Автореф. дисс… канд. полит.
наук. СПб. - 2014. Гусев А. С. Формирование политической идентичности в современной
России (на примере Санкт-Петербурга и амурской области). Автореф. дисс… канд. полит.
наук. СПб. - 2014.

идентичности обращено во многом на внешние аспекты и недостаточном изучении внутриполитического процесса формирования цивилизационной идентичности.

Гипотеза исследования. Целостность государства определяется господствующим типом и характером политической идентичности. Этническая, народная, национальная идентичности в качестве политических идентичностей для федеративной России могут нести в себе угрозу и дезинтеграционный потенциал как внутри государства, так и в ближайшем окружающем пространстве. Республики России, обладая этническими и национальными идентичностями, имеют возможность политического использования такого ресурса. Равностатусность национальных идентичностей республик между собой может стать источником конфликта наций. Российская национальная идентичность подразумевает два уровня наций у которых разный статус. Гражданская идентичность не может стать эффективной альтернативой национальной идентичности в силу ее абстрактности.

Закономерным образом возникает вопрос. Какой должна быть политическая идентичность России, которая бы обеспечивала целостность государства и не несла в себе неразрешимых противоречий?

Гипотеза исследования заключается в том, что для России наиболее адекватной идентичностью является политико-цивилизационная идентичность в качестве основы единства ее народов и наций. Необходимо формирование политической цивилизационной российской евразийской идентичности, как основы целостности государства и единства политического пространства, которая бы позволила деполитизировать потенциальные конфликты всех других форм идентичности.

Республика Дагестан, являясь моделью многонациональной России, отражает общее и особенное в процессах формирования политико-цивилизационной идентичности Российской Федерации и ее субъектов.

Существование альтернативных политических цивилизационных проектов России является достаточным основанием для принципиально возможной опровержимости результатов диссертационного исследования.

Цель исследования - раскрыть содержание российской политико-цивилизационной идентичности как определяющей в отношении других форм идентичностей на примере Республики Дагестан.

Цель диссертации раскрывается через постановку и решение нескольких задач диссертационного исследования:

определение теоретико-методологических основ исследования политики в сфере цивилизационной идентичности;

анализ понятия политической цивилизационной идентичности;

рассмотрение основных этапов становления российской евразийской цивилизации;

определение основного вектора политического «интереса» Республики Дагестан;

выявление конфликта проектов цивилизационной идентичности Дагестана;

рассмотрение политики цивилизационной российской идентичности в республике Дагестан.

Диссертационное исследование осуществляется посредством применения ряда методов. Методологическую основу исследования составляет нормативный подход. Применяется в исследовании системный и исторический методы. Содержание раскрывается в движении от нормативного определения понятий к историческим фактам, и от них к системному построению теории. Политологический подход заключается в выявлении и анализе основных сталкивающихся интересов субъектов политики на разных уровнях общности. Сравнительный и институциональный подходы имеют важное значение при изучении и исследовании структуры субъектов государственной политики, отдельных фактов и процессов.

Научная новизна работы заключается в обосновании следующих утверждений:

1. Выявлена основная неопределенность в сфере формирования российской политической идентичности, разрешение которой необходимо для развития политики цивилизационной российской идентичности.

2. Предложено структурированное определение политической идентичности с целью рассмотрения политики цивилизационной идентичности.

3. Определены основные характеристики российской политико-цивилизационной идентичности в соответствии со структурными уровнями модели цивилизации.

4. Предложено историко-логическое непротиворечивое соотношение терминов «этнос», «народ», «нация», «цивилизация».

5. Охарактеризован политический «интерес» Республики Дагестан.

6. Определена проблема цивилизационной идентичности Дагестана в ситуации конфликта идентичностей.

7. Выявлены структурные характеристики политики цивилизационной идентичности Дагестана.

Достигнутые в ходе диссертационного исследования результаты сформулированы, и на защиту выносятся следующие положения:

8. Государственная политика в сфере политико-цивилизационной идентичности направлена на преодоление двойственности установок на культивирование модернизационного развития и единства российской цивилизации, и, в то же время, сохранения религиозной и этнической уникальности общностей, проживающих на определенных территориях.

9. Политическая идентичность - это модус одной из форм коллективной идентичности в рамках которой: (1) актуализируется «интерес» к ее переформатированию, связанный с угрозой кризиса идентичности; (2) оформляется устойчивое отношение к Другому в высоких степенях интенсивности различий: свои - чужие; друзья - враги; (3) формируется властное единство общности, направленное на установку и реализацию целей (политика идентичности).

3. Российская евразийская политико-цивилизационная идентичность определена общими интересами, ориентируясь на которые возможно выстраивание политики идентичности. К ним относятся такие векторы как солидарность, поликонфессиональность, идеократичность в духовной сфере; державность, наднациональность, модернизационность в государственно-политической сфере, государственно-корпоративные формы организации производства и распределения в экономике; сочетание традиции и инновации в технологическом укладе, поликультурность и полиэтничность общества, территориально-многообразное единство евразийского ландшафта.

4. При рассмотрении современной коллективной российской идентичности, различные термины – этнос, народ, нация, подчеркивают ее определенную характеристику. Делая акцент на этничности, подчеркивают тему происхождения и генезиса общности. Применяя термин «народ», подчеркивают ее историческое единство. Термин «нация» характеризует общность как совокупность индивидуумов-граждан в определенном государственно-правовом пространстве. Следствием такой диалектики является то, что термин «многонациональный народ» оказывается не логической ошибкой, а понятием, подчеркивающим историческое единство определенного круга наций, имеющих единое цивилизационное пространство. Выражение «мы - один народ» подчеркивает важность единства исторической судьбы, а не отрицание национальных особенностей.

5. Политический «интерес» Республики Дагестан состоит в развитии своей субъектности посредством институтов социализации и модернизации в цивилизационном взаимодействии народов России и Евразии.

6. По существу, проблема цивилизационной идентичности Дагестана в ситуации конфликта идентичностей определена двумя большими блоками противоречий. Первый блок противоречий относится к вопросу цивилизационной идентичности всей России. Современная Россия есть поле борьбы между силами, определяющими Россию как периферийную часть западной капиталистической цивилизации, и силами, определяющими Россию как самостоятельную евразийскую модернизирующуюся цивилизацию, не определяемую логикой Западного капитализма. Второй блок противоречий относится собственно к особенностям идентичности Дагестана и Северного Кавказа. Здесь происходит противоборство между религиозной идентичностью исламской цивилизации арабского Востока и надрелигиозной, поликонфессиональной идентичностью Российской цивилизации. Три разнонаправленных вектора цивилизационной идентичности: западно-неоархаический, российский, исламский, определяют особенности ситуации в Дагестане. Только российский вектор цивилизационной идентичности несет в себе для Дагестана потенциал модернизации.

7. Политика цивилизационной идентичности состоит из двух составляющих. Первая составляющая – это репрезентативная идентичность. Она должна иметь направленность как в прошлое так и в будущее, должна давать представление о единой евразийской цивилизации на протяжении всей истории. Вторая составляющая – это деполитизация коллективных идентичностей менее общих

уровней, чем цивилизационный. В них должно быть переведено потенциально политизированное содержание в правовую плоскость. В противном случае, они будут выступать в качестве альтернативных политик идентичности. Это не значит отказ от этнической, народной, национальной идентичностей. Наоборот, их утверждение как неполитических идентичностей должно быть обеспечено в поле политики цивилизационной идентичности. Под деполитизацией следует понимать интеграционные процессы, которые разрешают противоречия и конфликты определенного уровня, переводя их из общественной сферы в поле закона и приватности.

Теоретическая и практическая значимость.

В представленном исследовании автор сумел решить поставленные задачи и обосновал необходимость формирования политико-цивилизационной идентичности в современной российской политике. Значимость результатов исследования заключается в том, что материалы и положения диссертации могут применяться при разработке стратегии и планов управления регионом. Результаты работы могут быть положены в основу политического прогнозирования, разрешения региональных политических конфликтов, развития и укрепления российской цивилизационной идентичности. Диссертационный текст может быть ядром и материалом учебных пособий и курсов по политике цивилизационной идентичности для студентов и слушателей курсов повышения квалификации по национальной политике.

Апробация работы.

Ключевые положения диссертационного исследования были опубликованы
автором в ряде статей, а также в озвучены в докладах и сообщениях на научных
конференциях, методологических семинарах. Результаты работы были изложены на IV
международном политологическом форуме «Российский Кавказ 2016», международной
конференции «Горчаковские чтения». Диссертационное исследование прошло

обсуждение на заседании кафедры государственного и муниципального управления Северо-Западного института управления РАНХиГС при президенте РФ и рекомендовано к защите.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

Идентичность: понятие и типологии

Современные политические процессы характеризуются усиливающейся динамичностью. Процессы транзита, трансформации, реформ, развития несут в себе противоположные потенциалы интеграции и дезинтеграции современных политических союзов. Устойчивость политических образований опирается на такую их характеристику как «политическая идентичность». Политическая идентичность общества или государства является условием его целостности в противостоянии другим политическим сообществам. В чем же состоит политическая идентичность, какими обладает признаками и характеристиками? Какие вообще бывают типы идентичностей? К каким типам идентичностей относится политическая идентичность? Эта сложная категория в своей основе имеет собственно понятие идентичности.

К исследованию идентичности обращались множество авторов в зарубежной и отечественной литературе от З. Фрейда и К.Юнга1 до Ю. Хабермаса и В.Хесле2, от И.Ильина и Н.Бердяева до И.Кона3 и В.Ядова4. Актуальность и сложность этой темы подтверждается тем, что в российском научном сообществе создана «экспертная сеть по исследованию идентичности» под руководством зав. Сектором прикладных социально-политических исследований Центра сравнительных социально экономических и социально-политических исследований (ЦЭСПИ) ИМЭМО РАН Ирины Семененко.5 На Западе проблемы идентичности обсуждаются в научных журналах «Social Identities: Journal for the Study of Race, Nation and Culture», «Identities: Global Studies in Culture and Power» и др. Вместе с тем, мы будем обращаться к тем текстам, которые, на наш взгляд, наиболее отвечают поставленным задачам.

В понятие идентичности вкладывают самое различное содержание, и потому оно требует необходимого теоретического раскрытия. По своему смыслу термин «идентичность» указывает на отношение как основание определенности данной предметности и связан с проблемой самоорганизации. Изначально термин идентичность (identity) означает самотождественность, или тождественность через приписываемый себе предикат.

Как показывает современный немецкий философ Витторио Хесле, для понимания феномена идентичности следует различать формальную и реальную идентичность. Если формальная идентичность присуща любому самому абстрактному объекту, то реальная идентичность «представляет собой результат напряженной борьбы между формами, которые нашли воплощение в материи, и временным измерением»1. Время — это та сила, которая разрушает идентичность. Борьба за воспроизводство существующего и неизбежность утрат делает само понятие определенности идентичности проблематичным.

Несмотря на то, что вопрос об идентичности сопровождает почти всю человеческую историю и вплетен в саму способность человеческой рефлексии, ее изучение начинается в рамках психологии ХХ века. Начало изучения идентичности, несмотря на то, что термин уже употреблялся в психологии и социологии, относят к исследованиям американского психолога Эрика Эриксона (1902-1994) и его работе «Идентичность: юность и кризис»2. Эриксон, считавший себя последователем З. Фрейда, рассматривал идентичность как центральное свойство личности, связанное с полноценным восприятием мира и своего в нем места. В то же время он подчеркивал социогенетическую детерминанту идентичности, избегая ее однозначного определения. «Человек как биологический вид выжил, будучи подразделен на группы, которые я называю псевдовидами. Сначала такими псевдовидами были отдельные стаи или племена, классы, нации, но затем и каждое религиозное сообщество стало считать себя единственным настоящим представителем человечества, а всех остальных - странным и непонятным изобретением какого-нибудь незначительного божка»1. Эриксон вводит понятие групповой идентичности, в отличие от индивидуальной, позитивной и негативной идентичностей. Кризис идентичности приводит к разрывам в самовосприятии и превращает мир во враждебное и непонятное окружение. Как психолог, Эриксон понимает идентичность и ее развитие как то, что неотъемлемо принадлежит «примордиалистски» глубинным психическим структурам личности.

Изменения в процессе взросления или изменения социальных условий требует постоянного подтверждения идентичности. В.С. Малахов в энциклопедическом издании пишет: «Идентичность есть не свойство (т.е. нечто присущее индивиду изначально), но отношение. Она формируется, закрепляется (или, напротив, переопределяется, трансформируется) только в ходе социального взаимодействия. В строгом смысле слова идентичность может быть атрибутирована только индивидами, поскольку только индивиды обладают качеством субъектности и, соответственно, способны относить или не относить к себе определенные значения»2. Процессуальный характер обретения идентичности требует также введения термина «идентификация». Идентификация указывает на незаконченность процесса.

Поскольку сама возможность идентичности связана со способностью к рефлексии, то человек обладает множественными идентичностями, которые, в конечном счете, являются социальными конструктами как результат взаимодействия групп людей различной общности. Вследствие этого, сами идентичности могут укрепляться или ослабляться, менять свою значимость.

Вместе с тем, подчеркивание только этого аспекта делает невозможным отличие понятия идентичность от понятия самосознания, идеологии. Идентичность как понятие, безусловно, имеет пространство пересечения с понятиями самосознания, идеологии, мифологии, исторической памяти и т.д., но не исчерпывается ими. Существует еще внешняя составляющая, делающая специфичным понятие идентичности. Таким образом, можно согласиться с точкой зрения В.С. Малахова, акцентирующем внимание на субъектности индивидов, а также с точкой зрения Тхагапсоева Х.Г., допускающим отнесение понятия идентичности к объектам1. Если идентичность характеризует отношение, то оно предполагает с одной стороны субъект, с другой стороны объект. Тем самым возникает возможность выявления различных предикатов и самого дискурса идентичности.

В. Хесле указывает на различие между индивидуальной и коллективной идентичностями, которые, в то же время, проецируют друг на друга свои элементы. Индивидуальная идентичность, различая в себе «Я» и «Самость», характеризуется телесностью, памятью, самотождественностью «Я есть Я». В коллективной идентичности им соответствуют: общественные институты, как аналог телесности; исторические традиции и мифы, как аналог памяти; культуры, в их целостности ценностей и символов, которые являются порождающим принципом самоидентификации, как аналог самотождественности «Я есть Я». Коллективная идентичность задается индивиду извне. Индивидуальная идентичность формируется на основании личного опыта и в процессе социализации. Коллективную идентичность человек преднаходит в качестве структур в которых только и возможен опыт. Человек рождается в семье, у него есть родители, деды, родственники. Он является частицей определенного народа, в конкретном государстве, которое структурировано общественными институтами, имеет свою историю и мифологию. Он живет в определенном цивилизационном пространстве, культуре, структурированной обычаями, ритуалами, религией, ценностями.

Коллективная идентичность представляет собой ансамбль предзаданных идентичностей разного уровня и направлений.

Важнейшей составляющей идентичности является ее кризис, поскольку его преодоление представляет собой необходимую характеристику развитой идентичности. К признакам кризиса идентичности можно отнести «отрицание символов, распад коллективной памяти, представленной традициями, а также утрату веры в общее будущее, дисгармонию между описательным и нормативным образами себя, прерывность в истории, несоответствие между представлением культуры о самой себе и ее образами в других культурах, наконец, чувство неполноценности относительно более совершенной культуры»1. Опасным следствием кризиса идентичности является непредсказуемость поведения ее носителей, вероятность упрощенного восприятия действительности, архаизация выстраиваемых взаимоотношений и общностей. Традиционные ценности подвергаются переоценке, и им на смену приходят конкурирующие комплексы ценностей, носителями которых часто являются политические оппоненты.

Понятие политической идентичности как основание политико-цивилизационной идентичности

Концепт политической идентичности интерпретируется рядом альтернативных концепций, которые имеют различные степени пересечения. Исходя из поставленной задачи, следует определить в контексте какого из типов идентичности можно говорить о политической идентичности? Политическая идентичность может быть проинтерпретирована в контексте индивидуальной идентичности в психологических и социологических исследованиях. В таких работах исследуются избирательные предпочтения индивидов, их партийные и идеологические установки. Эмпирический характер исследований показывает соотнесенность индивида с определенной политической характеристикой (В. Ядов, С. Климова, В. Брушлинский, В.Пантин1)

Исследователи политики предпочитают относить политическую идентичность к одной из форм идентичности коллективной, поскольку она не формируется индивидуальным опытом. Политическая идентичность обнаруживается в коллективном опыте. В этом смысле политики являются носителями и выразителями такого опыта. В рамках коллективной идентичности мы уже находим определенную картину мира, структурированную и политически. Обычный человек часто в своей жизни ни разу не встречал представителя того народа, который он причисляет к политическим противникам.

Политическая идентичность как феномен была исследована в содержательном плане и со стороны становления в работах О.В. Поповой2.

Концептуализация политической идентичности начинается с идентификации партийной, идеологической принадлежности избирателей при господстве социально-психологического подхода и позднее распространяется на самый широкий спектр социальных установок. Причем ядром политической идентичности оставалась партийная идентичность. На следующем этапе политическая идентичность начинает пониматься как идентичность с политическими институтами такими как национальное государство, Евросоюз, а также с этническими группами в контексте становления политики мультикультурализма и толерантности. Под политической идентичностью понимается гармоническое сочетание трех уровней идентичности: этнической национальной, европейской. Автор обращает внимание на связь исследований политической идентичности зарубежных авторов (П. Бурдье, Ю. Хабермас, С. Хантингтон) с проблемой миграционных процессов и формированием Европейского Союза. Автор отмечает склонность к расширительному толкованию политической идентичности в отечественной литературе (Г.Дилигенский, В.Гельман, Б.Орлов, Р.Туровский, О.Малинова). Несмотря на то, что основной массив исследований касается социально-психологических подходов в интерпретации политической идентичности, существуют и работы, в основу которых положено представление о коллективной идентичности. Это касается тем, связанных с региональной идентичностью, этнической идентичностью, национальной идентичностью, цивилизационной идентичностью в связи с проблемой определения места России в современном мире.

Развернутое обоснование концепта политической идентичности исследователь Тимофеев И.Н. предлагает раскрыть посредством трех составляющих. «В рамках первой составляющей, политическая идентичность определяется как совокупность политических принципов, служащих нормативным основанием ответа на вопрос «Кто мы?», то есть осознания гражданами страны своей политической общности. В рамках второй — как совокупность представлений, задающих уникальную сущность конкретного государства через его соотнесение с актуальными Другими в логике оппозиции «Мы - Они», а также — через маркирование границ государства (главным образом, символических). В рамках третьей — как совокупность представлений о прошлом политического сообщества, об исторических событиях, значимых для граждан страны, и осознания ими своей политической общности»1. При этом автор признает, что все три составляющие не что иное как проекции коллективной идентичности в понятиях сообщества, границы, проекта, истории и т.д. Предикат политического идентичность получает, когда она соотносится с национальным государством, его институтами и функциями, а также политикой идентичности современного государства, ядром которой становится конструирование политическими элитами характеристик государственности2. При всей привлекательности, трудно признать такой метод определения полностью удовлетворительным, поскольку политическое признается предикатом национального государства. Еще К. Шмитт показал, что политическое предшествует государству, а не наоборот3.

В обобщающем труде российских исследователей «Политическая идентичность и политика идентичности» подчеркивается, что «исследование опирается на расширительную трактовку политической идентичности как проекции национально-цивилизационных, этнонациональных, религиозных и конфессиональных, территориальных, возрастных, гендерных, культурных и иных составляющих социальной идентичности в политическую сферу»1. Комментарий Л.В. Сморгунова проясняет позицию авторов по данному вопросу. С его точки зрения существуют два подхода в понимнии политического. Первый подход дает интерпретацию в русле идей К. Шмитта, противопоставляющего друзей и врагов в истоках политического. Второй подход обращает нас к Х. Арендт, связывающую политическое с творением истории человечества и развитием свободы2.

Исходя из представленного анализа понимание политической идентичности опирается на традицию К. Шмитта. Следуя его концепции, политическая идентичность не существует наряду с другими типами идентичности. Напротив, рассмотренные типы идентичности могут стать политическими при определенных условиях. «Всякая религиозная, моральная, экономическая, этническая или иная противоположность превращается в противоположность политическую, если она достаточно сильна для того, чтобы эффективно разделять людей на группы друзей и врагов. Политическое заключено не в самой борьбе, которая опять-таки имеет свои собственные технические, психологические и военные законы, но, как сказано, — в определяемом этой реальной возможностью поведении, в ясном познании определяемой ею собственной ситуации и в задаче правильно различать друга и врага»3.

В контексте рассмотрения политической идентичности М. Кастельс предлагает различать узаконивающую идентичность, идентичность сопротивления и проективную идентичность1. Узаконивающая идентичность осуществляется властью для закрепления и легитимации своего господства. Идентичность сопротивления осуществляется группами, ущемленными в данном обществе. Проективная идентичность осуществляется социальными субъектами, ориентированными на создание новых идентичностей, изменяющих социальную реальность. Безусловно, такое различение обладает большим эвристическим потенциалом. Учитывая ценные моменты существующих определений и интерпретаций политической идентичности, мы предложим свою трактовку политической идентичности.

Политическая идентичность – это модус одной из форм коллективной идентичности в рамках которой: (1) актуализируется «интерес» к ее переформатированию, связанный с угрозой кризиса идентичности; (2) оформляется устойчивое отношение к Другому в высоких степенях интенсивности различий: свои – чужие; друзья – враги; (3) формируется властное единство общности, направленное на установку и реализацию целей (политика идентичности).

Коллективная общность может обладать одной, несколькими или всеми типами идентичности – этнической, народной, национальной, цивилизационной идентичностями, но только одна идентичность в ней выступает в качестве доминирующей и приобретает статус политической идентичности. Анализ политической идентичности субъекта политики позволяет раскрыть параметры трех ее составляющих моментов. Рассмотрим их последовательно. Коллективный субъект испытывает потребность в самоопределении.

Цивилизационная идентичность СССР. Дагестан в пространстве Советского Союза

Слом Российской империи в феврале 1917 года не разрешил, а обнажил глубинные противоречия в государственном развитии России.

Модернизационный рывок, который сделала Россия во время царствования Александра III и Николая II только вскрыл несоответствие между самодержавием и потребностью в представительстве и учете интересов самых разных регионов и территорий от Дальнего Востока до Кавказа, противоречия интересов разных сословий - от буржуазии до крестьянства. Это выразилось в причудливой организации власти в 1917 году. Временное правительство откладывало решение всех возможных вопросов до созыва Учредительного Собрания. Вопрос государственного устройства, вопрос войны и мира, земельный вопрос, национальный вопрос и многие другие не находили своего разрешения. В связи с неспособностью Временного правительства возникает параллельная форма организации власти – Советы. Двоевластие в стране сохраняло альтернативные пути выхода из кризиса.

Октябрьская социалистическая революция 1917 года стала реальной альтернативой системному кризису, из которого буржуазное правительство не смогло найти выход. Партия большевиков, сделавшая ставку на союз рабочих и крестьян, обрела поддержку основной массы населения России. Советская Россия и затем Советский Союз выбирают социалистический путь развития. Социализм, с точки зрения марксистской теории, является более развитой ступенью и формацией по сравнению с капитализмом. Страна победившего социализма является носительницей всемирной миссии в качестве примера для остальных стран. Советский Союз становится носителем двойственной цивилизационной идентичности. Во-первых, он находится на более высокой стадии цивилизационного развития по сравнению с капиталистическими государствами. Во-вторых, Советский Союз противостоит Западу как цивилизация, отвергнувшая капиталистическую альтернативу. Некапиталистический путь развития соединяет в себе иную экономику, ценности, философию, нравственность.

Советский Союз вырабатывает особую цивилизационную идентичность, выходящую за рамки одного государства.

История Советского Союза не была простой и однородной, и разделялась на несколько периодов. Среди наиболее значимых периодов можно выделить следующие: 1. Создание СССР (октябрьская революция, гражданская война), 2. Модернизация (индустриализация, коллективизация), 3. Великая Отечественная война, 4. Послевоенное восстановление, 5. Оттепель, 6. Застой, 7. Перестройка.

Уже на этапе создания СССР происходит собирание государства в рамках евразийского пространства. Одновременно с образованием государства оформляется решение национального вопроса. Одним из революционных лозунгов в критике Российской империи был: «Российская Империя – тюрьма народов». Создание Союзного государства предполагало решение национального вопроса. В Декларации прав народов России (2 ноября 1917 г.) и Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа (январь 1918 г.) были провозглашены равные права и неприкосновенность всех традиций и учреждений всех национальностей. В двадцатых годах начинает складываться национальная политика СССР. Первая всесоюзная перепись населения 1926 года предполагала обретение каждым гражданином национальной идентичности. Паспортная система 1932 года зафиксировала эту идентичность в графе – национальность. Следующие поколения унаследовали свою национальность через кровное родство с родителями1. Фиксирование национальности с этническим уклоном создавало базу для возникновения начал государственности у многих народов в рамках федеративного устройства СССР. Политика дружбы народов, с другой стороны, должна была привести к созданию новой общности, гражданской нации – советского народа, советского человека, что и было зафиксировано в конституции 1977 года. Национальная политика СССР создала несколько уровней коллективной идентичности, которые оказались потенциально противоречивыми друг другу. Политика общегражданской, советской идентичности обнаружила свою абстрактность перед лицом политики идентичности национальных республик.

Февральская и Октябрьская социалистическая революция 1917 года оказали огромное влияние на судьбу Дагестана. Грандиозные события нашли энергичную поддержку в разных слоях населения и послужили причиной мировоззренческого размежевания между ними. Цивилизационный «смысл русских революций, так или иначе, заключался в интенсификации модернизационных процессов (в либерально-демократическом либо большевистском варианте). Можно утверждать, что народы Северного Кавказа в 1917 г. в лице крайне тонкого слоя своих просвещенных злит стремились включиться в процесс либерально-демократической модернизации, а в 1918- 1919 гг. в лице основной крестьянской массы склонились на сторону революционного лагеря. … В 1918 и 1920 годах социальное содержание революционного процесса реализовалось в регионе через аграрную политику советской власти»1. Аграрная политика советской власти в регионе опиралась на принципы социальной справедливости и равенства, что отвечало интересам горских народов.

В переломный период народы Дагестана сделали однозначный выбор в пользу модернизационного развития и общественного прогресса, а не возврата к архаике прошлого. Прогресс связывался с возрождением России и не связывался с возможностью отдельного самостоятельного пути. Активные попытки иностранных государств, геополитических противников России, спровоцировать сепаратистские процессы не увенчались успехом. «Правительство Союза Горцев 11 мая 1918 г. в Батуми на конференции, организованной кайзеровской Германией огласило «Декларацию об объявлении независимости Республики Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана». Но такое государство ни одного дня не существовало фактически, и никаких внутренних предпосылок его образования не имелось»1.

В 1921 г. Была образована Дагестанская Автономная Советская Социалистическая Республика. В том же году была принята Конституция. Таким образом, Дагестан получил политический статус в составе Советского Союза. Создание национально-территориальных автономий укрепило доверие широких масс к советской власти. Национально-территориальные автономии отражали этно-территориальные структуры расселения народов на основе самоорганизации которых и происходило политическое самоопределение на Северном Кавказе. Смысл создания автономий и заключался во встраивании традиционного самоуправления в единую систему государственного управления всего государства. Кадровая политика была направлена на «коренизацию» - выдвижение на руководящие должности представителей местных национальных кругов. С другой стороны, в Дагестане широко распространяется русский язык, который становится общим для разных национальностей. В основу национальной политики в Советском Союзе был положен классовый подход и пролетарский интернационализм.

Начавшийся процесс модернизации ускорил интеграционные тенденции и характеризовался отсутствием конфликтов на национальной почве. Экономика Дагестана находилась в состоянии разрухи после гражданской войны. Кардинально сократились посевные площади, оборудование на предприятиях было устаревшим, уровень механизации низким. В 20-е годы ХХ века начинается переоборудование старых предприятий и строительство новых. В этот период продолжается экономическое развитие региона. Строятся Гергебильская ГЭС, стеклозавод «Дагестанские Огни», завод «Двигательстрой», рыбоконсервные заводы, дороги. Экономическое развитие требовало новых кадров. В Дагестан приезжают молодые специалисты. Развивается местная система образования на основе единых советских стандартов. Служба в армии становится школой дружбы народов для молодых дагестанцев.

Особой темой в политической истории советского Дагестана, является тема депортаций и репрессий против народов Дагестана в советский период. Первые депортации происходят в середине тридцатых годов по распоряжению СНК СССР «О переселении 1000 кулацких хозяйств из Дагестана и Чечено-Ингушской области» №911-150сс от 21.05 1936г. Масштабной депортации подверглось и духовенство республики. К концу тридцатых годов в Дагестане не осталось ни одной действующей мечети. Общее количество репрессированных дагестанцев в довоенный период составило около14 тысяч человек. Во время Великой отечественной войны репрессии и депортации носили особенно жестокий характер. Уже в 1944 году была произведена депортация чеченцев-аккинцев в республики Средней Азии и Казахстан. Процесс реабилитации начался в 50-х годах, продолжался до 90-х годов ХХ века и в результате было реабилитировано около шестидесяти тысяч человек1. В целом эта проблема существует до сегодняшнего времени.

Политика идентичности в контексте формирования цивилизационной идентичности Дагестана

Действительность политико-цивилизационной идентичности Дагестана требует рассмотрения не только политического «интереса», не только определения конфигурации противостояния с альтернативными цивилизационными проектами, но и выработки самостоятельной политики цивилизационной идентичности. Она не зафиксирована в виде отдельного документа, но можно говорить о процессе формирования политики цивилизационной идентичности.

Ответственность за разработку и реализацию такой политики несет государство в лице целого ансамбля государственных и общественных структур федерального и республиканского уровней. Государственная политика по формированию цивилизационной российской идентичности не сводится только к разнообразным целевым программам. Государственная политика предполагает широкий диалог по осознанию, развитию и артикуляции всего богатства материала политического «интереса» Дагестана в качестве «обратной связи» со своей первой предпосылкой. Государственная политика идентичности определяет и утверждает линии взаимодействия взаимопроникновения и демаркации с другими цивилизационными проектами в качестве обратной связи со второй составляющей политико-цивилизационной идентичности. И только потом политика идентичности репрезентируется в спектре программ и проектов по утверждению российской (евразийской) цивилизационной идентичности.

Политика идентичности вырабатывает систему ценностей, в рамках которых утверждаются нормы. Нормы связывают цивилизационные ценности с жизненным миром повседневности. Цивилизационная идентичность не сводится только к своеобразию нации, народа, этноса, или религии. Она включает в себя не только духовные компоненты такие как нравственность, наука, искусство, образование, но и особенности политического устройства, своеобразие экономических отношений, технологий, экологии.

Политико-цивилизационная идентичность вскрывает узость политизированной этнической и национальной идентичности, отворачивающейся от реальной необходимости и потребности в модернизации сложных социально-экономических процессов, создания рабочих мест, строительства школ и дорог, газификации и электрификации и, вместо этого, активизирующей проблемы этногенетических особенностей и различий. Соответственно, многие проблемы экономической деятельности, хозяйственных механизмов, политического устройства оказываются проблемой адекватной политики идентичности. Вследствие этого, одной из серьезных задач политики цивилизационной идентичности в Дагестане является деполитизация этнической и национальной идентичности. Последовательная работа на этом направлении, создание альтернативных инструментов привели к тому, что национальные политические движения не прошли регистрацию в Главном Управлении Регистрационной службы РФ по Республике Дагестан.

Кого же можно отнести к основным субъектам формирования политики российской цивилизационной идентичности в Дагестане? Кто формирует властное единство общества Дагестана, направленное на реализацию политики идентичности? Субъектами политики цивилизационной идентичности являются политическое руководство Российской Федерации, Президент Российской Федерации, Государственная дума, Совет федерации, Комитет Государственной Думы Российской Федерации по делам национальностей, Правительство, Министерство Российской Федерации по делам Северного Кавказа., Комиссия по вопросам религиозных объединений при Правительстве Российской Федерации, Федеральное агентство по делам национальностей, Ассамблея народов России, Глава республики Дагестан, Народное Собрание Республики Дагестан, Правительство Республики Дагестан, Министерство по национальной политике Республики Дагестан, политические партии, общественные организации федерального и регионального уровней, средства массовой информации, образовательные учреждения и др. Отдельными субъектами евразийской цивилизационной идентичности являются политические структуры Евразийского экономического союза.

К субъектам политики цивилизационной идентичности относятся в основном определенные сегменты политических элит, а не общественно-политические движения в целом. Субъекты политики идентичности, создавая проектную идентичность, так или иначе находятся в поле борьбы за перераспределение реальных и символических властных ресурсов.

Определившись с субъектами цивилизационной политики идентичности в Дагестане, необходимо определить и объекты такой политики идентичности.

Объекты политики цивилизационной политики идентичности в общем виде соответствуют структурным уровням, выявленным в понятии цивилизации, российской евразийской цивилизации, лежащей в основе жизненного мира Дагестана. Уровнями цивилизационной пирамиды являются: духовный уровень, государственно-политический уровень, экономический уровень, технологический уровень, уровень населяющих коллективных общностей, эколого-ландшафтный уровень. В диалектике политики идентичности «адекватной формой познания Кавказа может быть только диалог с культурно-историческими и социальными субъектами регионального общественно-политического процесса - его народами и обществом. Это значит, что по форме познание Кавказа (его культурно-историческая идентификация) н самопознание Кавказа (его культурно-историческая самоидентификация) совпадают, а результаты их должны быть взаимно обратимы»1. Субъектом политики идентичности может быть только духовная составляющая объекта этой политики.

Определившись с субъектами и объектами политики цивилизационной идентичности, необходимо дать и общую характеристику деятельности субъектов политики идентичности. «После согласования интересов основных акторов политического процесса и принятия принципиальных политических решений вступают в действие административно-государственные механизмы для реализации этих решений. Эффективность реализации решений зависит от развитости каналов коммуникации, адаптационных возможностей политической системы к изменяющимся обстоятельствам, наличия достаточного количества ресурсов для достижения поставленных целей»2.

Сущностью легитимной политики цивилизационной идентичности является процесс политической социализации максимально широких слоев и групп населения, модернизации. Евразийские этносы, народы и нации опираются на политико-антропологическое понимание человека как социального существа, а не отдельного индивида. Социализация человека, вплоть до выработки мотивов поведения на основе цивилизационных ценностей, и модернизация среды его деятельности и хозяйствования выступают главным содержанием проективной политики цивилизационной идентичности. Модернизация в широком смысле является процессом создания системы политических и социально-экономических институтов, способных адекватно отвечать на вызовы современного мира.

Цивилизационная идентичность не предполагает в механизме социализации конфликта между ее ступенями. Менее широкие идентичности человека поддерживаются культурными и правовыми институтами соответствующего уровня. «Евразийцы прекрасно осознавали необходимость проведения широкой подготовительной работы, направленной на внедрение в сознание народов осознания общности исторических судеб, и именно эта общность, а не панславизм, панисламизм или пантуранизм должен в будущем стать скрепляющим фактором единой евразийской нации. Достичь этой цели можно только путем перевоспитания самосознания народов Евразии»1.

Российская евразийская политико-цивилизационная идентичность определена несколькими общими векторами, ориентируясь на которые возможно выстраивание политики идентичности. К ним относятся такие векторы как солидарность, поликонфессиональность, идеократичность - в духовной сфере; державность, наднациональность, модернизационность - в государственно-политической сфере; государственно-корпоративные формы организации производства и распределения - в экономике; сочетание традиции и инновации - в технологическом укладе; поликультурность и полиэтничность общества; территориально-многообразное единство евразийского ландшафта.