Динамика коммуникативного взаимодействия государства и общества в российском сегменте сети Интернет (2000 – 2016 гг.) Кульназарова Анастасия Витальевна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования взаимодействия государства и общества 20

1.1. Теоретические подходы к анализу коммуникативного взаимодействия государства и общества 20

1.2. Концептуальные основы взаимодействия государства и общества в Интернете 35

1.3. Факторы коммуникативного взаимодействия государства и общества в Интернете 53

Глава 2. Динамика коммуникативного взаимодействия государства и общества в российском сегменте сети Интернет 65

2.1 Государственные инициативы в Интернете 65

2.2 Гражданские инициативы в Интернете 83

2.3 Факторы трансформации коммуникативного взаимодействия государства и общества в Интернете 93

Заключение 110

Список литературы 117

• Теоретические подходы к анализу коммуникативного взаимодействия государства и общества
• Факторы коммуникативного взаимодействия государства и общества в Интернете
• Государственные инициативы в Интернете
• Факторы трансформации коммуникативного взаимодействия государства и общества в Интернете

Введение к работе

Актуальность данного диссертационного исследования вытекает также из особенностей проводимой информационной политики. В России с 2008 года особо актуализировались вопросы, связанные с онлайн-коммуникацией. Государство в интернет-пространстве выступает и как субъект взаимодействия, и как его регулятор. Дорабатываются и реализовываются программы по развитию электронного правительства – в 2010 г. начинает полноценно функционировать система предоставления электронных государственных услуг.

В современных условиях информатизации публичного пространства появляется возможность развития взаимодействия государства и общества на условиях информационной открытости, диалога, вовлечения граждан в процесс принятия политических решений. Постепенно внедряются элементы электронной демократии: сервисы голосования, формирования петиций и т.д. С 2011 года неформальная коммуникация через социальные сети активно применяется для организации массовых мероприятий, в особенности оппозиционной частью гражданского общества. С этого же периода наблюдается активизация законотворческой деятельности государства в

Интернете. Внедряются механизмы регулирования различных аспектов

интернет-пространства. Например, в 2012 году был установлен Единый реестр запрещенных сайтов, принят ряд законов, направленных на ограничение анонимности, а также касающихся пользовательских данных (т.н. «пакет Яровой») и многие другие.

С другой стороны, повышенный интерес к данной проблематике
обусловлен тем, что государство заинтересовано в развитии интернет-
технологий и IT-отрасли в целом, поскольку, с одной стороны, интернет-
экономика с каждым годом вносит все больший вклад в экономическое
развитие государства в целом; развитие отечественных информационных
технологий необходимо с точки зрения обеспечения государственной

информационной безопасности. Эти тенденции явно отражены в новой доктрине информационной безопасности, принятой в 2016 г.

Стоит также отметить, что важная роль интернет-коммуникации в социально-политических процессах подчеркивается в выступлениях первых лиц страны. В этих условиях расширение научного знания о социально-политической природе и современной практике взаимодействия государства и общества в Интернете приобретает существенное практико-политическое значение.

Таким образом, взаимодействие государства и общества в Интернете носит многоплановый характер и затрагивает множество политических, социальных, экономических и технологических аспектов. В целом можно отметить усиление роли государства в интернет-среде, и актуальным представляется вопрос о выявлении факторов и возможных дальнейших сценариев эволюции позиции государства в Интернете.

Степень разработанности темы.

Исследовательские вопросы, поставленные в диссертации, нашли свое отражение как в зарубежной, так и в отечественной научной литературе. Теоретические источники, анализ которых позволяет раскрыть проблематику взаимодействия общества и государства, можно объединить в несколько групп.

Во-первых, необходимо выделить работы ученых, разрабатывающих исходные теоретико-методологические основания анализа массовой и политической коммуникации. Данная проблематика разрабатывается с начала ХХ века представителями бихевиористского подхода: Б. Берельсон¹, Г. Лассуэлл², П. Лазарсфельд³, У. Липман⁴ и др. Особенность этого подхода в сведении исследований социальных процессов к анализу поведенческих реакций индивидов. Кибернетический подход разрабатывают Н. Винер⁵, В.Р. Нейман⁶, К. Шэннон⁷. Коммуникативное взаимодействие государства и общества рассматривается сквозь призму системно-функционального подхода (Г. Алмонд⁸, К. Дойч⁹, Д. Истон¹⁰, Т. Парсонс¹¹, Р. Ж. Шварценберг¹² и др.). Политические решения представляются как результат обработки входящей информации. К представителям критического (марксистского) направления коммуникативистских исследований можно отнести Т. Адорно, Г. Маркузе, М. Хоркхаймер и др¹³. Значительное внимание уделялось культурологическим аспектам функционирования массовой коммуникации. Так, СМИ рассматривались как средство идеологического контроля,

¹Berelson B. R., Lazarsfeld P. F., McPhee W. W. Voting: A Study of Opinion Formation in a Presidential

Campaign. 6th impr. Chicago: University of Chicago Press, 1968. 395 p.

²Lasswell H. The Structure and Function of Communication in Society // The Process and Effects of Mass

Communication. Chicago, 1971.

³Лазарсфельд П., Мертон Р. Массовая коммуникация, массовые вкусы и организованное социальное

действие // Назаров М. М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика

исследований. М.: УРСС, 2002. С. 138-149.

⁴Липпман У. Общественное мнение / Пер. с англ. Т.В. Барчуновой. – М.: Институт Фонда «Общественное

мнение», 2004. – 384 с.

⁵Винер Н. Кибернетика, или Управление и связь в животном и машине. / Пер. с англ. И.В. Соловьева и Г.Н.

Поварова; Под ред. Г.Н. Поварова. – 2-е издание. – М.: Наука; Главная редакция изданий для зарубежных

стран, 1983. – 344 с.

⁶Neuman W. R. The Paradox of Mass Politics: Knowledge and Opinion in the American Electorate. Cambridge:

Harvard University Press, 1986. 241 p.

⁷ Шеннон К. Работы по теории информации и кибернетике. М.: Издательство иностранной литературы,

1963. – 829 с.

⁸Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура: политические установки и демократия в пяти странах. М.:

Мысль, 2014. 500 с.

⁹Deutsch K. W. The Nerves of Government: Models of Political Communication and Control. London, Free Pressof

Glencoe, 1963. 316 p.

¹⁰Истон Д. Политическая наука в США: прошлое и настоящее. // Современная сравнительная политология.

Хрестоматия / Научн. ред. Г. В. Голосов, Л. А. Галкин. М., 1997. С. 9-30.

¹¹Парсонс Т. Система современных обществ. М.: Аспект-Пресс, 1998. 270 с.

¹²Шварценберг Р. Ж. Политическая социология: В 3 ч. Ч. 1. М., 1993. 180 с.

¹³Adorno T., Horkheimer M. Dialectic of Enlightenment: Philosophical Fragments. Stanford: Standford University

Press, 2002. 282 p.; Маркузе Г. Одномерный человек: Исследование идеологии развитого индустриального

общества. М.: REFL-book, 1994. 341 с.

позволяющие снизить уровень социального напряжения. Развивается и новый подход – социально-конструктивистский (М. МакКомбс и Д. Шоу¹⁴), в рамках которого разработана теория «повестки дня», претерпевшая некоторые изменения, но не потерявшая актуальность и на сегодняшний день. Наиболее выдающейся фигурой «второй волны» Франкфуртской школы можно по праву назвать Ю. Хабермаса¹⁵, чья концепция публичных сфер занимает важное место в политической коммуникативистике в этот период. По мнению ученого, власть в демократическом обществе базируется на свободных от административного давления коммуникациях (в том числе и коммуникации через СМИ), что является важнейшим условием стабильности такого общества¹⁶.

Во-вторых, к числу основополагающих для данной работы относятся труды, посвященные проблематике взаимодействия государства и гражданского общества, в том числе при различных политических режимах. Речь идет о работах таких авторов, как: Дж. Герчевски, Мельвиля А. Ю., Сунгурова А. Ю., Хабермаса Ю., Шкеля С. Н.

В-третьих, следует выделить группу работ, предметно связанных с проблематикой диссертации, - речь идет об исследованиях информационного общества и влиянии информационных технологий на модели взаимодействия социальных структур и индивидов. Значительный вклад в разработку концепций информационного общества и возможностей трансформаций социальных систем под воздействием коммуникаций внесли такие ученые как Д. Белл¹⁷, М. Кастельс¹⁸, Ф. Махлуп¹⁹, М. Порат²⁰, Э. Тоффлер²¹, Ф.

¹⁴ McCombs M.E., Shaw D.L. The Evolution of Agenda-Setting Research: Twenty-Five Years in the Marketplace of

Ideas. Journal of Communication. 1993. Vol. 43, No. 2, p. 58 — 67.

¹⁵Habermas J. The Structural Transformation of the Public Sphere: An Inquiry into a category of Bourgeois Society.

Cambridge, Mass.: MITPress, 1991.

¹⁶Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб.: Наука, 2000. 377 с.

¹⁷Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество: Опыт социального прогнозирования. М .: Academia, 1999.

783 c.

¹⁸Castells M. The Information Age: Economy, Society and Culture / Manuel Castells. Oxford: Blackwell, 1998.

¹⁹Machlup F. The production and Distribution of Knowledge in the United States. Princeton, 1962.

²⁰Porat M. The Information Economy. Washington, DC: US Department of Commerce, 1977.

²¹Тоффлер Э. Третья волна. М.: АСТ, 2004. 781 с.

Уэбстер²². Среди отечественных ученых, занимающихся теоретическим осмыслением становления информационного общества в России, можно назвать следующих: М. С. Григорьев²³, И. М. Дзялошинский²⁴, Т. В. Ершова²⁵, Я. Н. Засурский²⁶, В. Л. Иноземцев²⁷, А. А. Муратов²⁸, Г. Л. Смолян²⁹, А. Д. Урсул³⁰, А. Г. Чеснаков³¹ и др.

Четвертая группа теоретических источников включает в себя
исследования политической коммуникации в Интернете, особенности
которой изучаются отечественными учеными Акоповым Г.Л.³²,

Алексеевым Ю. М.³³, Е. В. Барышевым³⁴, И. А. Быковым³⁵,

С. В. Володенковым³⁶, Карповым П.Н.³⁷, А.В. Курочкиным³⁸, Малиновским С.С.³⁹, А.С. Шерстобитовым⁴⁰, Щенниковым М.А.⁴¹, А.В. Чугуновым⁴² и др.

²²Уэбстер Ф. Теории информационного общества. М.: Аспект Пресс, 2004. 400 с.

²³Григорьев М. С. Информационно-коммуникативное воздействие на политические процессы в современной

России: сущность, особенности, технологии: дис. … канд. полит. наук. РАГС при Президенте РФ. М., 2001.

²⁴Дзялошинский И. М. Коммуникативные процессы в обществе: институты и субъекты. М.: НИУ ВШЭ,

2012. 582 с.

²⁵Вершинская О. Н., Ершова Т. В. Информационное общество в России как проблема социально -

политического выбора и общественной инициативы // Мир России. 2003. № 1. С. 101-108.

²⁶Засурский Я. Н. Информационное общество и средства массовой информации // Развитие

информационного общества в России. Том 1: Теория и практика: Сб. статей / Под ред. Н. В. Борисова, Ю. Е.

Хохлова. СПб., Изд-во СПбГУ, 2001. С. 148-156.

²⁷Иноземцев В. Л. Теория постиндустриального общества как методологическая парадигма российского

общества // Вопросы философии. 1997. № 10. С. 29-43.

²⁸Муратов А.А. Политические аспекты «информационного общества» и эволюция современных

международных отношений : автореф. … канд. полит. н. СПб. 2003. 167 с.

²⁹Смолян Г.Л. Сетевые информационные технологии и проблемы безопасности личности //

Информационное общество. М., 1999. № 1. С. 21–25.

³⁰Урсул А. Д. Социальная информатика новая область исследований и партийного образования// Кадры

партии, 1989, №3.

³¹Чеснаков А. А. Ресурсы Internet и российские политические технологии: состояние и перспективы

развития // Вестник Московского Университета. Серия 18. Социология и политология. 1999. № 4. С. 65-69.

³² Акопов Г. Л. Политические интернет-коммуникации как инновационный фактор общественного развития.
Автореф. дис. … док. полит. н. СПб., 2013. 53 с.

³³ Алексеев Ю. М. Особенности политической Интернет-коммуникации: региональный аспект . Автореф.
дис. ... канд. полит. н. Саратов, 2010.

³⁴ Барышев Е. В. Эволюция политической коммуникации в российском интернет-пространстве. Дис. ... канд.
полит. н. М., 2013. 198 c.

³⁵ Быков И. А. Сетевая политическая коммуникация в условиях трансформации общества : автореферат дис.
... доктора политических наук : дис. ... д-р. полит. н. Санкт-Петербург: С.-Петерб. гос. ун-т, 2016. - 58 с.

³⁶Володенков С. В. Интернет-коммуникации в глобальном пространстве современного политического управления. М.: Московский университет, 2015. С. 272.

³⁷Карпов П. Н. Интернет как средство политической коммуникации в России. Автореф. дис. ... канд. полит. н. М. Рос. ун-т дружбы народов, 2013.

³⁸ Курочкин А. В. Государственное управление и инновационная политика в условиях сетевого общества.
Дис. … д. полит. н. СПб., 2014. 295 с.

³⁹ Малиновский С. С. Политическая коммуникация в Рунете как фактор российского политического
процесса. Автореф. дис. ... канд. полит. н. М.: Нац. исслед. ун-т «Высш. шк. экономики», 2013.

Взаимодействию государства и гражданского общества в Интернете, посвящены труды Бастриковой С. А., Воробьевой Е. А., Кондрашиной Н. В., Мартьянова Д. С., Рябченко Н. А., Семенова Е. Е.⁴³ В рамках интернет-проблематики изучаются международные аспекты функционирования сети (Багиров А. Т.⁴⁴), проблемы информационного противоборства (Гриняев С. Н., Игнатова С. С., Слипченко В. И., Забузов О. Н.⁴⁵). Возможности Интернета анализируются и в исследованиях более общей проблематики (политическая коммуникативистика, теория демократии и др.)⁴⁶ – при этом отмечается значительный потенциал глобальной сети для общественного развития. Актуальной проблемой исследований выступают политическое участие⁴⁷.

⁴⁰ Шерстобитов А. С. «Сетевая публичность» как новый фактор политической мобилизации в современной России: попытка сетевого анализа // Вестник СПбГУ. Сер. 6. Политология. Международные отношения. 2013. № 3. С. 99-105.

⁴¹Щенников М.А. Интернет-технологии в политической коммуникации современной России. Автореф. дис. ... канд. полит. н. Ярославль: гос. ун-т им. П. Г. Демидова, 2010.

⁴² Чугунов A.B. Политика и Интернет: политическая коммуникация в условиях развития современных информационных технологий: Автореф. ... канд. полит, наук. СПб., 2000.

⁴³Бастрикова С. А. Интернет в системе взаимодействия государства и формирующегося гражданского общества Российской Федерации. Дис. … канд. полит. н. М.: РАГС при Президенте РФ. 2000. 145 с.; Воробьева Е. А. Интернет-СМИ как источник и транслятор гражданских инициатив. Автореф. дис. … канд. филол. н. Иваново, 2010. 196 с.; Кондрашина Н. В. Интернет-технологии как инструмент взаимодействия политической власти и общества в современной России. Автореф. дис. … канд. полит. н. Астрахань: Астрахан. гос. ун-т, 2009. 192 с.; Мартьянов Д. С. Практика взаимодействия интернет-сообщества и политических акторов в современной России. Автореф. дис. … канд. полит. н. СПб, 2007. 214 с.; Рябченко Н. А. Институционализация публичной политики в online-пространстве современной России : Автореф. дис. ... канд. полит. н. Краснодар: ГОУВПО «Кубанский государственный университет”, 2012. 191 с. Семенов Е. Е. Инновационное Интернет-технологическое обеспечение процесса становления российского гражданского общества. Дис. ... канд. полит. н. Н. Новгород, 2006. 226 с.

⁴⁴ Багиров А. Т. Интернет как фактор в глобализации международных отношений: дис. …канд. полит. наук. -
МГИМО (Университет) МИД России. 2002. 198 с.

⁴⁵ Гриняев С. Н. Поле битвы - киберпространство. Теория, приемы, средства, методы и системы ведения
информационной войны. М.: Харвест, 2004; Слипченко В. И. Войны нового поколения: дистанционные и
бесконтактные. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2004.; Игнатова С.С. Формы использования интернета в
информационной пропаганде: на примере сайтов, освещающих ситуацию в Чечне в 1999-2007 гг. : дисс.
канд. филолог. наук. М, 2007. 228 с.; Забузов О.Н. Интернет как средство реализации военно -
информационной политики российского государства: дис. … канд. полит. наук. М, 2008. 232 с.; Соловьева
Е.А. Информационное противоборство в сети Интернет: политологический анализ : дисс. ... канд. полит. н.,
2011. 215 с.

⁴⁶ Грачев М. Н. Политическая коммуникация: теоретические концепции, модели, векторы развития. М.
Прометей, 2004. 328 с.; Грачев М. Н., Манатов А. С. Демократия: методология исследования, анализ
перспектив. М. АЖИГАММА, 2004. 128 с.

⁴⁷ Войнов Д. А. Становление интернет-диалога как форма участия граждан в политической жизни России:
дис. … канд. полит. наук. - РАГС при Президенте РФ. М., 2007; Киселев А. А. Политическое участие в
интернете: дис. … канд. полит. наук. - Краснодар, 2007; Мартьянов Д. С. Практика взаимодействия
интернет-сообщества и политических акторов в современной России: дис. … канд. полит. наук. - Санкт-
Петербург, 2007; Айвазян А. Г. Интернет как инновационный фактор демократизации общества: дис. …
канд. фил. наук. - Ростов-на-Дону, 2006.

Электронное правительство исследуется зарубежными авторами
М. Илдизом⁴⁸, Т. О'релли⁴⁹, Р. Хиксом⁵⁰ и др.; широкое освещение данная
тема получила и в работах отечественных ученых: анализом российской и
мировой практики внедрения электронного правительства занимались
Бачило И. Л., Григорьев П. В., Земсков М. Д., Кашина Е. А., Кузьмина И. М.,
Павлютенкова М. Ю., Сморгунов Л. В., Солодов В. В. Юртаев А. Н.,
Яковлева Е. А.⁵¹ Что касается российских исследователей электронной
демократии, то работ в этой области представлено сравнительно мало, в
частности, следует отметить труды таких авторов как М. Вершинин⁵²,
Л. Волков и Ф. Крашенинников⁵³; Ю. Нисневич⁵⁴, тема электронной

демократии затрагивается в диссертационных исследованиях А. Голычева⁵⁵ и
Н. Обрывковой⁵⁶, а также в ряде научных статей таких отечественных
исследователей, как Я. Антонов⁵⁷, С. Бондаренко⁵⁸, О. Ванеев⁵⁹,

⁴⁸ Yildiz M. E-government research: Reviewing the literature, limitations, and ways forward // Government
Information Quarterly. 2007. Vol. 24. P. 646–665.

⁴⁹ О'Рейли Т. Что такое Веб 2.0 [Электронный ресурс] // Компьютера, 11 октября 2005 года, Режим доступа:
(дата обращения: 26.01.2014).

⁵⁰ Heeks R. Understanding and Measuring E-government: International Benchmarking IDPM, University of
Manchester, UK, 2006. 46 p.

⁵¹Бачило И. Л. Электронное правительство и инновации в области государственных функций и

государственных услуг // Информационные ресурсы России. 2010. № 1.; Григорьев П. В. «Электронное

правительство» в политико-административном управлении современной России. Дис. ... канд. полит. н.

Ярославль: гос. ун-т им. П.Г. Демидова, 2009; Земсков М.Д. Электронное правительство как фактор

укрепления демократии в условиях формирования информационного общества. Автореф. дис. ... канд.

полит. н. Саратов: гос. соц.-эконом. ун-т, 2013; Кашина Е.А. Формирование электронного правительства в

Российской Федерации: социально-политический аспект. Автореф. дис. ... канд. полит. н. М.: Рос. гос.

социал. ун-т, 2009; Кузьмина И. М. Электронное правительство в системе политических коммуникаций.

Дис. ... канд. полит. н. М.: Рос. акад. нар. хоз-ва и гос. службы при Президенте РФ, 2011; Павлютенкова

М.Ю. Электронное правительство в России: состояние и перспективы. // Полис. 2013. № 1. С. 86-99;

Сморгунов Л. В. Электронное правительство: этапы становления и сравнение опыта // Технологии

информационного общества – Интернет и современное общество: труды V Всероссийской объединенной

конференции. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2002. С. 302 – 305; Солодов В. В. Электронное правительство

как инструмент трансформации государственного управления. МГУ. М., 2007; Юртаев А. Н. Электронное

правительство: концептуальные подходы к построению.Казань: Казанский государственный университет,

2007. 183 с.; Яковлева Е.А Электронное правительство: теоретические модели и политическая стратегия

российского государства: дисс. ... канд. полит. н. М., 2006.

⁵²Вершинин М. С. Политическая коммуникация в информационном обществе. М.: Издательство Михайлова,

2001. 252 с.

⁵³Волков Л., Крашенников Ф. Облачная демократия [Электронный ресурс] // Режим доступа:

(дата обращения: 21.06.2013).

⁵⁴Нисневич Ю. А. Информация и власть. М.: Мысль, 2000. 175 с.

⁵⁵Голычев А. А. Электронная демократия как фактор повышения политического участия граждан

современной России. Дис. ... канд. полит. н. М., 2006. 238 с.

⁵⁶Обрывкова Н. О. Электронная демократия в современном постиндустриальном обществе. Дис. ... канд.

полит. н. СПб., 2006.

⁵⁷Антонов Я. B. Электронная демократия как инструмент развития гражданского общества в России //

Гражданское общество в России и за рубежом. 2012. № 3. С. 2-5.

В. Овчинников⁶⁰, В. Холопов⁶¹, А. Чеботарева⁶², М. Шустова⁶³ и др.
Концептуальное осмысление и эмпирический анализ электронного
правительства содержится в работах И. Л. Бачило, Е. В. Франгуловой⁶⁴ и др.
Значение Интернета с точки зрения информационной безопасности России
рассматривается в диссертации Макеева О. Ю., Борисова А. Ю.⁶⁵ Вопросы
регулирования интернет-коммуникации, как правило, исследуются с позиций
юридической науки, среди исследований, имеющих политологическую
направленность, стоит отметить диссертации Прохорова А. Ю.⁶⁶,

Дудко О. Н.⁶⁷

Несмотря на наличие значительного числа работ по отдельным
аспектам политической коммуникации в Интернете, отсутствуют

комплексные исследования, позволяющие охарактеризовать систему взаимодействия государства и общества в Интернете, а также выявить обусловившие ее факторы.

Гипотеза исследования. С развитием и популяризацией интернет-технологий происходит постепенная трансформация роли государства как

⁵⁸Бондаренко С. В. Особенности создания и функционирования площадок «электронной демократии» //

Полис. 2011. № 5. С. 164-178.

⁵⁹Ванеев О. Н. Электронная демократия (муниципальный уровень): к проблеме информационно -

коммуникационного взаимодействия органов местного самоуправления с населением // Теория и практика

общественного развития. 2011. № 2.

⁶⁰Овчинников В. А., Антонов Я. В. Теоретико-практические аспекты электронной демократии электронного

голосования // Юридический мир. 2013. № 4. С. 18-21.

⁶¹Холопов В. А. Электронная демократия как ресурс модернизации современной политической системы //

Конституционное и муниципальное право. 2013. № 1. С. 39-41.

⁶²Чеботарева А. А. Механизмы электронной демократии: возможности и проблемы их реализации в

Российской Федерации // Правовая информатика. 2012. № 3. С. 49-53.

⁶³Шустова М. С. Электронное правительство и электронная демократия в России. // Гуманитарные и

социально-экономические науки. 2011. № 3. С. 97-101.

⁶⁴Бачило И. Л. Электронное правительство и инновации в области государственных функций и

государственных услуг [Электронный ресурс] // Режим доступа:

(дата обращения: 10.09.2015).

Франгулова Е. В. Сущность концепции «электронное правительство» и мировой опыт ее реализации //

Вестник АГТУ. Серия: Управление, вычислительная техника и информатика . 2010. № 1. С.10-14.

⁶⁵ Макеев О. Ю. Роль электронных средств коммуникации (телевидения и интернета) в процессе
обеспечения информационной безопасности современной России. Автореф. дис. ... канд. полит. н.
Астрахань: Астрахан. гос. ун-т, 2013.

Борисов А. Ю. Государственная политика в области информационной безопасности на современном этапе. Дис. … канд. полит. н. М., 2016. 166 c

⁶⁶ Прохоров А. Ю. Политико-правовые технологии ограничения свободы слова в современных средствах
массовой информации (на примере сети Интернет). Автореф. дис. … канд. юр. н. Ростов н/Д. 2007. 169 с.

⁶⁷ Дудко О. Н. Государственное регулирование информационных потоков в российском сегменте сети
Интернет: дис. … канд. полит. наук. - РАГС при Президенте РФ. М., 2002.

участника коммуникативного процесса в интернет-среде: осуществляется
переход от нейтралитета к государственному доминированию, что
обусловлено факторами экономического, внешне- и внутриполитического
характера. Укрепление роли государства как субъекта коммуникативного
процесса в интернет-среде выражается в повышении требований к
участникам информационного обмена на уровне законодательства,
увеличении государственных инвестиций в развитие интернет-проектов, а
также в интенсификации информационного воздействия на общественное
мнение. Одновременно с этим интернет-технологии становятся

общедоступным инструментом для реализации гражданских инициатив.

Объектом исследования является коммуникативное взаимодействие государства и общества в современной России. Под коммуникативным взаимодействием понимается совокупность практик обмена информацией и способов его регулирования между органами власти, общественными структурами и индивидами.

Предметом исследования выступает специфика и тенденции коммуникативного взаимодействия государства и общества в российском сегменте Интернета на разных этапах его развития.

Цель исследования - выявить факторы трансформации

коммуникативного взаимодействия государства и общества в российском сегменте Интернета.

Задачи:

1. Раскрыть содержание понятия «коммуникативное взаимодействие» и исследовать теоретические наработки в этой области;

2. Выявить специфику государственных коммуникаций в интернет-пространстве;

3. Разработать модели коммуникативного взаимодействия государства и общества в Интернете;

4. Исследовать основные тенденции в развитии российского сегмента сети Интернет;

5. Выявить факторы трансформации коммуникативного

взаимодействия государства и общества в Интернете.

Работа выполнена в рамках структурно-функционального и

неоинституционального подходов.

Основные теоретические разработки, применяемые в данном исследовании, содержатся в трудах Н. Винера, Грачева М. Н., Громовой Т. Н, К. Дойча, Г. Лассуэлла, Почепцова Г. Г., Соловьева А. И.⁶⁸ Мы используем концепции электронного правительства (Бачило И. Л, Ирхин Ю. В., М. Илдиз, Франгулова Е. В., Р. Хикс)⁶⁹, электронной демократии (М. Ботт, Голычев А. А., В. Йан, С. Клифт, Ч. Мэй, М. Постер, Л. Пратчетт, Чеботарева А. А, A. Чедвик, Г. Янг)⁷⁰. Исследование опирается также на фундаментальные положения теории информационного общества (М.

⁶⁸Lasswell H.D. The Structure and Function of Communication in Society. // The Communication of Ideas. / Ed.: L. Bryson. – New York: Harper and Brothers, 1948. P. 37–51; Deutsch K. W. The Nerves of Government: Models of Political Communication and Control. London, Free Press of Glencoe, 1963. 316 p.; Грачев М. Н. Политическая коммуникация: теоретические концепции, модели, векторы развития: Монография. М.: Прометей, 2004. 328 с.; Громова Т.Н. Государственная коммуникация: теоретическая модель и региональная практика // Сборник научных трудов «Теория коммуникации & прикладная коммуникация». Ростов-на-Дону: Вестник Российской коммуникативной ассоциации, 2002. С. 43-52; Почепцов Г. Г. Теория коммуникации. М.: Рефл-бук, 2006. 656 с.; Соловьев А.И. Политическая коммуникация: к проблеме теоретической идентификации. М.: Полис, 2002. № 3. С. 5-18.

⁶⁹ Ирхин Ю. В. «Электронное правительство» и общество: мировые реалии и Россия [Электронный ресурс]
// Режим доступа: (дата обращения: 23.11.2015);
Франгулова Е. В. Сущность концепции «электронное правительство» и мировой опыт ее реализации //
Вестник Астраханского государственного технического университета. 2010. № 1. С. 10-14; Yildiz M. E-
government research: Reviewing the literature, limitations, and ways forward // Government Information Quarterly.
2007. Vol. 24. P. 646–665. Р. 650; Бачило И. Л. Электронное правительство и инновации в области
государственных функций и государственных услуг // Информационные ресурсы России. 2010. № 1. С. 13-
17; Heeks R. Understanding and Measuring E-government: International Benchmarking IDPM, University of
Manchester, UK, 2006. 46 p.

⁷⁰ Bott M., Young G. The Role of Crowdsourcing for Better Governance in International Development. Vol. 27.
2012. 69 p.; Jian W. Evaluating the E-democracy Dream: A Case Study on Estonia [Электронный ресурс] //
Режим доступа: (дата обращения: 08.11.2015); Poster M. CyberDemocracy:
Internet and the Public Sphere / University of California, Irvine, 1995. [Электронныйресурс] // Режимдоступа:
(датаобращения: 01.11.2015); Clift S.
Putting Pen to Paper: Electronic Democracy, Write On! 1996; Pratchett L. Comparing Local e-democracy in
Europe: A Preliminary Report, 2006. [Электронный ресурс] // Режим доступа:
(дата
обращения: 21.10.2014); Christensen H.S. Simply Slacktivism? Internet Participation in Finland / Henrik Serup
Christensen // JeDEM. – 2012. – № 4 (1). – Р. 1-23; Chadwick A., May C. Interaction between States and Citizens
in the Age of the Internet: “e-Government” in the United States, Britain, and the European Union [Электронный
ресурс] // Режим доступа:
(дата
обращения: 23.10.2014); Голычев А. А. Электронная демократия как фактор повышения политического
участия граждан современной России. Дис. ... канд, полит. н. М., 2006. 238 с.; Чеботарева А. А. Механизмы
электронной демократии: возможности и проблемы их реализации в Российской Федерации // Правовая
информатика . 2012. № 3. С. 49-53.

Кастельс)⁷¹. Значимыми для данного исследования являются теоретические разработки в области изучения гражданского общества (Барбер Б., Грачев М. Н., Мадатов А. С, Рогожевский Е. И, Сунгуров А.Ю., Хабермас Ю., Шкель С. Н.)⁷².

Методы исследования. В диссертационном исследовании применяется совокупность теоретических и эмпирических методов. Применялись общенаучные методы индукции, дедукции и аналогии; используется системный, нормативно-правовой подходы, сравнительно-исторический и структурно-функциональный анализ. К эмпирическим методам, примененным в данном исследовании, относятся анализ вторичных и статистических данных.

Хронологические рамки исследования: 2000 - 2016 гг. Выбор нижней границы обусловлен, во-первых, тем, что период до 2000 г. не представляет исследовательского интереса в данной работе в силу низкой степени популярности Интернета среди населения; во-вторых, с 2000 г., когда президентом стал В. В. Путин, в России начинаются многочисленные реформы практически во всех сферах общественной жизни. Верхняя граница хронологии - настоящее время - представляет интерес в силу актуальных изменений в интернет-коммуникации, происходящих с 2012 года.

Эмпирическая база исследования включает в себя следующие категории материалов:

Данные о финансировании и ходе реализации государственных программ информатизации «Электронная Россия 2002-2010», «Информационное общество 2011 - 2020»;

⁷¹Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура: Пер. с англ./ Под ред. Шкаратана О. И. - М.: ГУ ВШЭ, 2000.

⁷²Рогожевский Е. И. Соотношение государства и гражданского общества // Известия ОГАУ. 2015. №3 (53). С. 325-326; Грачев М. Н, Мадатов А. С. Демократия: методология исследования, анализ перспектив. М.: АЛКИГАММА, 2004. 128 с; Barber B. Participatory Democracy // Encyclopedia of Democracy. Vol. 3. 1995; Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность: Московские лекции и интервью / Ю. Хабермас. - Москва: КAMI, Изд. центр "ACADEMIA", 1995; Habermas J. The Structural Transformation of the Public Sphere: An Inquiry into a category of Bourgeois Society. Cambridge, Mass.: MIT Press, 1991; Шкель С. Н. Процедурные факторы устойчивости авторитарных режимов: концептуальная рамка анализа // Право и политика. 2014. № 6. С. 799-806; Сунгуров А. Ю. Модели взаимодействия органов государственной власти и структур гражданского общества: российский опыт [Электронный ресурс] // Режим доступа: (дата обращения: 13.06.2015).

Статистические данные российских ресурсов электронной демократии и электронного правительства (, , , , , , и другие);

- Результаты мониторинга Единого реестра доменных имен,
указателей страниц сайтов в сети «Интернет» и сетевых адресов,
позволяющих идентифицировать сайты в сети «Интернет», содержащие
информацию, распространение которой в Российской Федерации запрещено;

Материалы СМИ, российских и зарубежных общественно-политических и новостных интернет-ресурсов (Cnews, , Meduza, Новая газета, Интерфакс, РИА, Газетару, и др.);

- Статистические данные о развитии и распространении интернет-
технологий в России (данные Росстата, Фонда «Общественное мнение»,
Регионального общественного центра Интернет технологий (РОЦИТ),
ВЦИОМ);

Вторичные данные исследований медиапространства и коммуникативных процессов в период протестов 2011-2012 гг.;

Статистические данные поисковых систем (при помощи сервисов Google trends, Yandex wordstat).

Нормативно-правовую базу исследования составили Конституция РФ, законы, указы и постановления президента и правительства, в частности:

Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»;

- Федеральный закон «О персональных данных»;
Федеральный закон «О защите детей от информации,

причиняющей вред их здоровью и развитию» и отдельные законодательные акты Российской Федерации»;

Федеральный закон «О средствах массовой информации»;

Федеральный закон «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления»;

Указ Президента РФ от 12 мая 2009 года № 537 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» (редакция от 01.07.2014);

Федеральная целевая программа «Электронная Россия (2002 -2010)»;

Государственная программа Российской Федерации «Информационное общество (2011 - 2020 годы)»;

- документы, размещенные на официальных сайтах органов государственной власти РФ.

Научная новизна исследования и полученных результатов заключается в следующем:

5. Предложена периодизация развития коммуникативного взаимодействия государства и общества в Рунете: 2000 - 2008 гг. - период постепенной информатизации и популяризации Интернета; 2008 - 2012 гг. -информатизация госсектора, широкое использование социальных сетей, усиление влияния интернет-источников на общественное мнение; 2012 -2016 гг. (настоящее время) - увеличение роли государства в Интернете.

6. Разработаны модели коммуникативного взаимодействия в зависимости от позиции, занимаемой государством в интернет-пространстве. В соответствии с этим можно выделить следующие модели взаимодействия: доминирование государства; партнерство государства и общества; нейтралитет государства;

7. Изучен опыт функционирования веб-ресурсов электронной демократии: выявлены основная тематика публикуемых инициатив, уровень востребованности ресурсов, степень их эффективности. С другой стороны, исследованы особенности реализации концепции электронного правительства в Рунете;

8. Систематизированы законодательные нововведения в области регулирования Интернета в России, выявлены основные направления и задачи регулирования. Проанализирована российская практика фильтрации

контента в Интернете на основе Единого реестра запрещенных сайтов: приведена статистика блокировок сайтов, разработана классификация контента с ограниченным доступом;

5. Исследованы контекст взаимодействия государства и общества в

Интернете, систематизированы факторы трансформации коммуникативного взаимодействия в рассмотренные периоды.

Положения, выносимые на защиту:

1. В развитии российского сегмента сети Интернет можно выделить
три периода:

- этап становления, конец 90-х – 2007 г.; период с достаточно высокой
степенью свободы, обусловленной слабостью правовой базы и механизмов
регулирования интернет-коммуникации;

- этап онлайн-активизма, политического интернет-участия, 2008 –
2012 гг.: период, когда Рунет уже стал достаточно популярен среди
населения, а технологии – достаточно развиты, для того чтобы интернет стал
полноценным альтернативным коммуникационным каналом, но при этом
отсутствуют или слабо развиты законодательные механизмы вмешательства
или воздействия на коммуникационное пространство.

- 2012-настоящее время: этап усиления государственного контроля над
интернет-средой, который характеризуется отчасти упорядочением
правоотношений в онлайн-пространстве, с другой – попытками
институционализации различных низовых инициатив.

2. В результате анализа изменений, произошедших в
коммуникативном взаимодействии государства и общества в Интернете с
2000 г. по настоящее время, сделан вывод о его трансформации,
выражающейся в усилении гражданской активности, с одной стороны, и в
укреплении роли государства в интернет-среде. Укрепление роли
государства как субъекта коммуникативного процесса в интернет-среде
выражается в повышении требований к участникам информационного

обмена на уровне законодательства, введении ограничительных мер, а также в интенсификации информационного воздействия на общественное мнение.

3. Указанная трансформация коммуникативного взаимодействия

является следствием сочетания ряда факторов. Во-первых, по мере роста
интернет-аудитории и развития сетевых технологий, увеличилась значимость
Интернета как альтернативного источника информации. Во-вторых,
применение социальных сетей для агитации и организации протестов (как
в России, так и по всему миру) продемонстрировало мобилизационные
возможности новых технологий, а вместе с тем – их потенциальную
опасность для общественного порядка. В-третьих, важнейшим фактором
является борьба с террористическими угрозами, количество которых
ежегодно увеличивается, в особенности в преддверии крупных

международных мероприятий – Олимпийские игры 2014, ЧМ по футболу и
др. В-четвертых, обострение международной обстановки (конфликты в
Украине, Сирии) вызвало необходимость усилить меры по

информационному противостоянию и формированию необходимого
общественного мнения. В-пятых, следует учитывать фактор

многонациональности российского государства и внутренние угрозы территориальной целостности: о борьбе с этими угрозами свидетельствует тематика наиболее часто блокируемых ресурсов Единого реестра запрещенных сайтов.

Теоретическая и научно-практическая значимость заключается в
возможности углубления исследования и расширения области знаний в
области политических коммуникаций. Выводы, сделанные в данной работе,
дают возможность дальнейшего масштабного изучения научным

сообществом политических процессов, осуществляемых в интернет пространстве. Положения и выводы настоящей работы могут быть использованы для дальнейшего исследования и повышения эффективности взаимодействия власти и общества в интернет-пространстве. Результаты диссертационного исследования могут применяться политиками и

государственными служащими, политическими партиями, политическими интернет-движениями, специалистами в области информационно-коммуникативных технологий и журналистами при анализе коммуникативного взаимодействия государства и общества в Интернете. Теоретическая часть работы может быть использована при подготовке спецкурсов в области политических коммуникаций и интернет-исследований. Достоверность и обоснованность полученных результатов исследования подтверждается использованием значительного объема эмпирического материала.

Апробация диссертационного исследования. Основные положения, идеи и выводы диссертационной работы опубликованы в научных изданиях и нашли своё отражение в материалах научно-практических конференций:

Международная конференция «Средства массовой информации в современном мире. Молодые исследователи», высшая школа журналистики и массовых коммуникаций СПбГУ (2013 г.);

Международная научная конференция «Политическое проектирование в пространстве социальных коммуникаций», ежегодно проводимая факультетом истории, политологии и права Российского государственного гуманитарного университета (2013 г.);

- Международная научно-техническая и научно-методическая конференция «Актуальные проблемы инфокоммуникаций в науке и образовании», ежегодно проводимая Санкт-Петербургским государственным университетом телекоммуникаций им. проф. М. А. Бонч-Бруевича (2014-2016 г.);

«Стратегические коммуникации в бизнесе и политике», ВШЖиМК СПбГУ (2015-2016 гг.);

Международный Балтийский коммуникационный форум
«Глобальные и региональные коммуникации: настоящее и будущее»,
ежегодно проводимый гуманитарным факультетом

СПбГУТ им. проф. М. А. Бонч-Бруевича (2014-2016 г.);

Международная объединенная конференция «Интернет и современное общество», ИТМО (2017).

Основные положения диссертации обсуждались на заседании кафедры социально-политических наук СПбГУТ и отражены в публикациях в изданиях Высшей аттестационной комиссии РФ.

Теоретические подходы к анализу коммуникативного взаимодействия государства и общества

Отношения государства и общества – проблема, интересующая исследователей на протяжении всей истории развития политической мысли, ведь государство – особый институт, обладающий высокой степенью независимости от общества, что и позволяет ему быть главной управляющей системой. Теории взаимодействия государства и общества можно объединить в две группы:

1) теории противостояния: интересы государства и общества представлены как противоречивые; государство, имеющее больший объем ресурсов и организационную мощь, выступает в роли доминирующей, принуждающей силы. В практике политической жизни противостояние выражается в установлении тоталитарного, авторитарного режимов, в коммуникативном аспекте – введение цензуры, подавление информационных свобод, государственный контроль СМИ, функционирование институтов пропаганды и агитации и т.д., - то есть в рамках таких обществ превалирует односторонняя, или монологичная коммуникация.

2) теории сотрудничества: интересы государства и общества совпадают, т.е. государство – средство выражения и согласования интересов различных общественных групп, что достигается в результате двусторонней (диалогичной) коммуникации. При таком сценарии государство учитывает запросы и реагирует на требования общества (большинства социальных групп, а не только привилегированных слоев). Стоит отметить, что «сотрудничество» подразумевается в широком смысле, но отнюдь не исключает противостояния отдельных субъектов политической жизни (поэтому в эту группу можно включить плюралистические теории, где государство выступает посредником между конфликтующими группами интересов).

Эти два подхода противоположны друг другу, являются своеобразными полюсами, между которыми на практике реализуются множество моделей и форм взаимодействия государства и общества. Укрепление государства не всегда приводит к подавлению гражданского общества и частной свободы – противопоставление государства и общества возникает тогда, когда государство превращается в оторванную от общества корпорацию73.

Коммуникативные аспекты взаимодействия государства и общества обретают все большую актуальность с развитием демократических общества и распространением информационных технологий в ХХ веке. Например, Дж. Дьюи в основе демократии видит коммуникативные процессы («коммуникативное действие»). По его мнению, эффективному регулированию общественной деятельности препятствует, помимо прочего, несовершенство «общественной коммуникации». И лишь в условиях «улучшенной коммуникации» общество на всех уровнях, от локального до глобального может осуществлять свой общественный контроль. Для Дьюи эта улучшенная коммуникация есть диалог – власти и общества, различных социальных групп, культур, народов74. Исследования социальной (в том числе политической) коммуникации приобретают новые черты в связи с распространением масс-медиа и усилением их влияния на общественную жизнь. В начале ХХ века в коммуникативистских исследованиях широко применялся бихевиористский подход. К его представителям можно отнести таких исследователей как Б. Берельсон75, П. Лазарсфельд76, Г. Лассуэлл77 и др.

Представитель Чикагской школы Г. Лассуэлл в своей работе «Структура и функции коммуникации в обществе»78 приводит следующую модель коммуникации: Кто говорит (коммуникатор) – что (сообщение) – кому (реципиент) – по каким каналам. В дальнейшем эта базовая модель будет дополнена еще одним элементом: обратной связью - это дополнение, важнейшее для всех последующих коммуникативистских исследований, сделает родоначальник кибернетики Н. Винер79. Также Г. Лассуэллом80 была предложена концепция «магической пули», описывающей сильное воздействие медиасообщений на сознание аудитории. Это воздействие было связано с высокой степенью доверия к СМИ, в частности, к радио. В отличие от модели прямого воздействия, двухступенчатая модель коммуникации П. Лазарсфельда предполагает, что информацию вначале получают лидеры мнений, затем интерпретирую и распространяют ее среди широких слоев населения. У. Липпман одним из первых заявляет о том, что СМИ играют ключевую роль в формировании картины мира и общественного мнения81.

Однако на первом этапе медиаисследований внимание ученых акцентировалось не на технологиях формирования и воздействия на картину мира индивида и общественное сознание, а на измерении влияния, оказываемого средствами массовой коммуникации на социум.

Упомянутый выше кибернетический подход разрабатывают также В. Р. Нейман82, К. Шэннон, В. Уивэр83 и др. Особенность этого подхода заключается в рассмотрении коммуникации как ключевой составляющей любой системы (в том числе политической), а управление этой системой основано на принципе обратной связи (позитивной или негативной). В 50-х гг. системный подход, основанный на достижениях кибернетики, развивают Г. Алмонд, С. Верба84, Д. Истон85, Т. Парсонс86 и др.

Важнейшую роль коммуникации подчеркивают Г. Алмонд и Дж. Коулман: политическая система рассматривается ими как сфера взаимодействия, интегрирующая общество. Системный подход подчеркивает большое значение обратной связи, позволяющей власти получать достоверную и актуальную информацию о реакции общества на принимаемые решения, и в соответствии с этим – корректировать их, создавать основу для принятия новых решений. Политические решения представляются как результат обработки входящей информации. Механизм обратной связи, таким образом, обеспечивает контроль и развитие политической системы. На основе системного подхода К. Дойч разработал информационно-кибернетическую концепцию, исследуя политическую систему с точки зрения коммуникации и информационных потоков. Ученый выделял четыре фазы движения информации: 1) поступление информации; 2) анализ; 3) принятие решения; 4) реализация решения и получение обратной связи. То есть, представляя политическую систему как имеющую «точку входа» и «точку выхода», можно сказать, что обратная связь – это механизм, соединяющий эти две точки, и предоставляющий информацию, необходимую для функционирования системы. Владение информацией, позволяющей принимать общественно-значимые решения, является решающим для политической власти – в соответствии со степенью владения значимой информацией ученый выделяет особый класс – дейтократию – информационную элиту87. Иными словами, политическая система (в особенности ее элементы, отвечающие за принятие решений) заинтересована в получении своевременной и достоверной информации об общественных настроениях, проблемах, последствиях принимаемых законов и т.д. и т.п.

К. Дойч выделил три основных типа политических коммуникаций в зависимости от способа передачи информации:

1) личные, неформальные коммуникации;

2) коммуникации через организации (институциональные);

3) опосредованная СМИ массовая коммуникация.

Политическая коммуникация и информационные основы взаимодействия государства и общества исследуются и в отечественной политической науке. Согласно одному из первых в российской политологии определению М. Ю. Гончарова, политическая коммуникация представляет собой циркуляцию информации в политической сфере, включая все сообщения, способные повлиять на отношения между общественными группами и институтами88. Политическая коммуникация понимается как разновидность социальной коммуникации как таковой, особенностью которой выступает сфера обращения информации.

Как с точки зрения информационного воздействия на общество, так и с точки зрения получения обратной связи, значительную роль играют средства массовой информации. Представители критического (марксистского) направления Т. Адорно, Г. Маркузе, М. Хоркхаймер89 и др., исследуя культурологические аспекты функционирования СМИ, рассматривали их как средство идеологического контроля, позволяющие власти снизить уровень социального напряжения. Вместе с тем, развитие средств коммуникации создает предпосылки для свободного обмена мнениями, обсуждения общественных проблем, участия граждан и сообществ в политическом диалоге – то есть демократизации общества.

Факторы коммуникативного взаимодействия государства и общества в Интернете

В современных общественных науках широко распространено мнение о трансформационной роли информационных технологий: благодаря Интернету создаются возможности демократизации, повышения открытости и т.д. В действительности, несмотря на такой потенциал, интернет-пространство само становится объектом воздействия, трансформирующемся под влиянием внешних факторов. Об этом свидетельствует наличие многочисленных сценариев коммуникативного взаимодействия при использовании одних и тех же интернет-технологий.

В соответствии со сложившимися в политической науке подходами, А. Ю. Мельвиль выделяет структурные и процедурные факторы трансформаций политических процессов. Структурные факторы обозначаются в работах представителей структурно-функционалистского подхода (Г. Алмонд, С. Верба, М. Липсет и др.) и включают в себя различные объективные явления: институты, общественные объединения, экономические процессы, культурные особенности и т.д. Структурные факторы можно классифицировать следующим образом:

Историко-географические (расположение и размер государства, его природные ресурсы и т.д.);

Демографические (численность, половозрастная структура населения);

Экономические (тип, структура, объем экономики и т.д.);

Социальные (особенности классового деления, господствующие ценности и традиции, социальная мобильность, уровень образования в обществе и т.д.);

Технологические (уровень модернизации и научно-технического прогресса);

Институциональные (развитие и эффективность институтов, процедур, закона, соответствие между формальными и неформальными нормами взаимодействия в обществе).

Процедурные, или волюнтаристские, факторы объединяют все субъективные условия, влияющие на действия политических акторов - их психология, мотивация, стремление к власти и т.д. О Доннел и Шмиттер подчеркивают невозможность объяснения политических процессов сугубо институциональными или объективными предпосылками. С. Н. Шкель отмечает особую значимость процедурных факторов в недемократических (гибридных, авторитарных) режимах, в которых политический процесс замыкается на конкретных персоналиях и/или элитных группах. Фокусируя внимание на процедурных факторах, С. Н. Шкель выделяет три типа политических акторов и, соответственно, три типа стратегии136 (таблица 6):

Таким образом, в основе процедурных факторов лежит стремление господствующей власти к удержанию и закреплению своих позиций, а детерминантом политических решений – избрание тех или иных стратегий и инструментов их реализации, часто без учета каких бы то ни было последствий, помимо собственно политических.

Соглашаясь с выводом А. Ю. Мельвиля о необходимости применения интегрированного подхода137, рассмотрим примененный исследователем методологический конструкт «воронка причинности», впервые предложенный Д. Кэмпбеллом. Особенность «воронки» - в дедуктивном продвижении от макроуровневых структурных к микроуровневым процедурным факторам, за счет чего соблюдается полифакторность и системность анализа. В «воронке причинности» в контексте данного исследования, опираясь на предложенные Мельвилем факторы138, можно выделить следующие уровни:

1) внешняя международная среда (международная экономическая ситуация, геополитическая обстановка, институциональные формы международного взаимодействия, общемировые тренды развития);

2) общий социально-экономический уровень развития государства и общества. Например, увеличение объемов интернет-экономики неизбежно влечет к повышению внимания государства к интернет-среде и развитию правовой среды, с целью повысить экономическую эффективность путем внедрения и развития новых технологий, а также путем повышения «прозрачности» электронной коммерции;

3) модернизация и информатизации общества, технологическое обеспечение государственных и общественных структур, доступность новых технологий и услуг связи для населения;

3) социокультурные факторы, доминирующие в обществе культурно политические ценности и ориентации: стремление к участию, требование демократизации институтов, протестные настроения и т.д.;

4) политические факторы и процессы (взаимодействие партий, общественно-политических движений, элитных групп и лидеров, выбор ими политических стратегий и тактик); в эту группу отнесем стремление действующей власти ограничить высказывание «неудобных» мнений, умалчивать определенные проблемы, нивелировать влияние оппозиционных сил; либо, напротив, стремлением власти получать обратную связь от общества, стимулировать демократические инициативы, таким образом повышая эффективность государственного управления;

5) личностные политико-психологические факторы (действия ключевых политических акторов на индивидуальном уровне).

В качестве своеобразного интегрального фактора выступает необходимость обеспечения безопасности: международной, внутренней, персональной.

Особую роль играют внутренние политические факторы: особенности режима, политического курса, сложившихся форм отношений элиты и массы. Поскольку именно от этих условий зависит и характер законодательного регулирования, и приоритеты коммуникационной политики. Еще один важнейший фактор – степень развитости гражданского общества. В рамках партнерства государство принимает соответствующие нормативно-правовые акты, стимулирует развитие структур гражданского общества, предоставляет площадки для диалога. Игнорирование, как правило, происходит в периоды, когда государство сосредоточено на решении экономических проблем, и характеризуется отсутствием и поддержки, и противодействия со стороны государства. Конфронтационная модель подразумевает создание препятствий деятельности структурам гражданского общества, вплоть до нарушения гражданских прав и свобод139.

Государственные инициативы в Интернете

Российский сегмент Интернета является одним из наиболее динамично развивающихся в мире. Развитие Интернета в России от ФОМ147 и другие). По состоянию на лето 2016 года, в России ежедневно Интернетом пользуется 57% взрослого населения страны. За месяц этот показатель составляет 68%148 (рисунок 1). Дети моложе 18 лет, которые пользуются Интернетом, есть в 23% российских семей149.

По мере развития Интернета в России менялся характер взаимодействия государства и общества в этой коммуникативной среде. Государственные инициативы условно можно разбить на три группы:

- Проекты информатизации госсектора, внедрение электронных услуг;

- Проекты информационной открытости власти;

- Законодательное регулирование интернет-среды.

Рассмотрим государственные инициативы в Интернете с учетом предложенной периодизации (2000-2008 гг., 2008-2012 гг., 2012-2016 гг.).

Период существования Рунета в 90-х гг. характеризуется медленными темпами развития, невысокой степенью популярности Интернета как средства коммуникации. Активизация представителей бизнеса и власти в Интернете наблюдается с 1998 г.: были созданы первые крупные коммерческие проекты, запущен первый сайт политической партии («Яблоко»), проведена первая интернет-конференция действующего на тот момент времени президента Б. Ельцина; в 1999 году впервые прозвучали, но были отвергнуты общественностью предложения о полном государственном контроле над российским сегментом Интернета150.

Первые законопроекты, направленные на регулирование Интернета, стали появляться с начала 2000-х годов (проект ФЗ «О регулировании российского сегмента сети Интернет»151, проект Федерального закона «О государственной поддержке развития сети «Интернет» в Российской Федерации»152, проект Федерального закона «О государственной политике Российской Федерации по развитию и использованию сети Интернет»153,

Законопроект «О правовом регулировании оказания Интернет-услуг»154). Однако указанные законопроекты не нашли поддержки властей, во многом и в силу размытости используемых определений.

К началу 2000-х годов ежедневная аудитория Рунета составляла порядка 3 млн. чел., активно функционировали популярные и на сегодняшний день ресурсы: поисковая система «Яндекс», портал Mail.ru, «Википедия» и др. Как отмечает Е. В. Барышев, первый этап развития Рунета - это постепенное становление новых форм политической коммуникации, увеличение количества источников информации, и, соответственно, объема информации, подготовило почву для развития свободы слова. Для политических сил Интернет стал выступать как новая информационная площадка, и одной из задач стало привлечение внимание электората к информационным интернет-ресурсам. Применялись такие простейшие формы, как информационные сайты без интерактивной обратной связи. Постепенно акторы начинают понимать, что Интернет - это не просто информационная технология, а средство коммуникации для формирования своей политики155.

В 2002 году была утверждена Федеральная программа «Электронная Россия»156, целями которой являлось:

- повышение информационной открытости власти;

- увеличение оперативности предоставления госуслуг;

- повышение эффективности межведомственного взаимодействия;

- обеспечение полноты контроля за деятельностью органов власти.

Во время реализации программа подвергалась многократным корректировкам и недофинансированию. Программа состояла из нескольких этапов, первый из них – создание необходимой инфраструктуры и правовой базы электронного правительства. На реализацию программы было потрачено около 21,2 млрд руб. вместо запланированных 77,2 млрд руб., вследствие чего не была создана полноценно функционирующая единая информационно-телекоммуникационная инфраструктура157. В результате были созданы сайты ведомств, разработан ряд автоматизированных информационных систем межведомственного взаимодействия, федеральный информационный центра, однако для рядовых граждан программа не представила практически никаких преимуществ, вплоть до 2010 года, когда был запущен единый портал госуслуг158.

В 2006 г. внимание было направлено на вопросы противодействия угрозам терроризма. 14 июля 2007 года был опубликован список экстремистских материалов, который составляется Министерством юстиции РФ на основании решений российских судов, введен законом «О противодействии экстремистской деятельности» от 25 июля 2002 года. Интернет-провайдеры стали ограничивать доступ к ресурсам, внесенным в этот список, хотя на тот момент правовой основы для такой блокировки еще не было. Борьба с экстремизмом – важнейшее направление работы государства в интернет-среде. Проблема распространения экстремистских идей и ксенофобии в Интернете практически не решалась до этого периода, несмотря на принятие ряда рекомендаций по противодействию данным явлениям.

Противостоять негативным явлениям и экстремистским идеям необходимо не только на государственном, но и на уровне саморегулирования интернет-сообщества, общественных организаций и индивидуальных пользователей. Эта идея борьбы с терроризмом и экстремизмом в Интернете в дальнейшем найдет значительный отклик и законодательное выражение. С 2007 года также возникают и постепенно учащаются случаи возбуждения уголовных дел из-за публикаций пользователей в Интернете159.

В 2008 году состоялись президентские выборы, победу на которых одержал Д. Медведев. Вместе с модернизационной риторикой нового президента возрос интерес и к Интернету, звучали призывы высшего руководства страны осваивать данное пространство в демократических целях (раскрытие информации о доходах чиновников, укрепление электронного правительства)160. Появились персональный президентский блог в Twitter, аккаунт «Вконтакте», видеообращения на сайте официальном сайте kremlin.ru, также была открыта возможность комментирования в видеоблоге161.

6.05.2008 года была утверждена Концепция электронного правительства, вносящая некоторые изменения в существующую программу «Электронная Россия» (изменились целевые индикаторы, приоритеты финансирования отдавались конкретным задачам и проектам на стадии завершения)162. Объем финансирования данной программы в период 2002-2006 гг. составил 8 658 млн. руб., в 2007-2010 гг. - 13 474 млн. руб. – по этим данным очевидно, что после внедрения Концепции объемы финансирования увеличились существенно (на 64%). Единственным исполнителем проекта электронного правительства был назначен «Ростелеком»163.

Факторы трансформации коммуникативного взаимодействия государства и общества в Интернете

В современных общественных науках широко распространено мнение о трансформационной роли информационных технологий: благодаря Интернету создаются возможности демократизации, повышения открытости и т.д. Однако стоит отметить, что интернет-пространство и само становится объектом воздействия, трансформирующемся под влиянием внешних факторов. Об этом свидетельствует наличие многочисленных сценариев коммуникативного взаимодействия при использовании одних и тех же интернет-технологий.

Взаимодействие государства и общества в Интернете определяется значительным числом факторов, которые уместно объединить в пять категорий: экономические, социокультурные, политические, технологические, факторы общественной безопасности. Рассмотрим более детально влияние наиболее значимых факторов развития Рунета в изучаемые периоды.

Во-первых, неоспоримо возрастание экономической значимости Интернета. Суммарный объем интернет-рынков в 2011 г. составил 553,79 млрд руб., с прогнозом роста на 30% по итогам 2012 г. Объем всех интернет-зависимых рынков по итогам 2011 г. составил 2,52 трлн руб., что составляет 4,62% от ВВП страны227. В 2014 году объем интернет-рынка составил 1094 млрд. руб., то есть за три года рынок вырос почти вдвое228. Можно проследить зависимость: по мере увеличения экономической роли Интернета происходит усиление регулирования. Однако экономические факторы являются стимулирующими прежде всего для разработки правовых рамок электронной коммерции и защиты интеллектуальной собственности; при этом явно политизированные нововведения в законах, напротив, зачастую не учитывают экономические интересы отрасли и наносят ей ущерб (например, в виде необходимости внедрять дорогостоящее оборудование операторам связи или переносить базы данных на территорию РФ).

Тем не менее, влияние макроэкономических факторов на взаимодействие в Интернете прослеживается лишь косвенно – например, введение санкций сопровождается PR-кампанией в средствах коммуникации, в том числе и в Интернете; прямое влияние экономических факторов наблюдается в случаях увеличения финансирования программ информатизации (2010-2012 гг.), вследствие чего получило развитие электронное правительство в РФ. Усиление государственного доминирования в интернет-пространстве происходит на фоне снижения экономических показателей. Данное явление связано с тем, что в периоды экономического спада обостряется и социальная обстановка, поэтому усиливается информационное воздействие государства. Усиление мер регулирования осуществляется на фоне неразвитости гражданского общества и повышения экономической значимости Интернета, причем в некоторых случаях – в ущерб экономическим выгодам (напр., создание дополнительной нагрузки на игроков рынка, законодательных барьеров для работы иностранных IT-компаний).

Что касается социокультурных факторов (таких как уровень интернет-грамотности, особенности политической культуры, готовность к диалогу с властью, доверие к электронным технологиям коммуникации с государством, пользовательские привычки в потреблении информации и т.д.), то постепенно увеличивающаяся цифровая грамотность и изменение отношения к информационным интернет-источникам (повышение доверия к ним) привели и к изменению в восприятии и практике применения интернета: блогеры и интернет-СМИ приобрели авторитет в глазах пользователей и возможность влияния на общественное мнение, а сами пользователи, освоив интерактивные технологии социальных сетей, стали применять их в организации коллективных действий. О. Кольцова и А. Щербак, опираясь на концепцию Р. Инглхарта, предполагают, что распространение ценностей самовыражения среди городского среднего класса в России повлияло на политическую повестку дня в преддверии избирательного цикла 2011-12 гг. К этим ценностям относятся такие идеи, как свобода выражения, политическое участие, политический активизм, защита окружающей среды и др. Это выразилось в требованиях политических изменений, расширения политических прав и свобод, прозрачности проведения выборов229. Социокультурные факторы, таким образом, становятся значимыми с точки зрения низовой активности во взаимодействии общества и государства, а также горизонтального взаимодействия граждан.

Несмотря на то, что к настоящему времени повышается уровень интернет-грамотности, все более активно применяются мобильные технологии, а аудитория пользователей включает в себя представителей всех слоев населения – электронная демократия в Рунете остается неразвитой, низовые инициативы сводятся к единичным случаям.

Схожая ситуация и с технологическими факторами. Беспрерывно происходит внедрение новых коммуникативных технологий (например, увеличивается многообразие социальных сетей, платформ совместного действия, облачных сервисов и др.), следствием этого стало значительное расширение возможностей координации и мобилизации, проведения обсуждений, опросов и голосований, оперативного информирования общественности о событиях и предоставления фото и видео доказательств (как, например, в ходе думских выборов 2011 – информирование интернет-сообщества о нарушениях на участках). Однако указанные возможности были применены в масштабном политическом процессе лишь в акциях движения «За честные выборы». В дальнейшем совершенствование технологий не оказало влияние на развитие гражданского общества в России. Если говорить о вертикальном взаимодействии, уместно выделить три аспекта:

а) развитие технологий электронного правительства в России до 2010 г. осуществляется относительно медленным темпом, что объясняется официальными источниками недостатком государственного финансирования и нескоординированностью действий исполнителей программ по информатизации – при этом о необходимости построения электронного правительства руководство страны периодически заявляет с середины 2000 х гг., а реальное функционирование проектов начинается в 2010 г., после назначения единственного исполнителя федеральных программ;

б) развитие технологий контроля коммуникаций пользователей (хранение данных о фактах передачи и получения информации, ограничение доступа к противоправной информации), обусловлено, с одной стороны, уже упомянутым влиянием интернет-источников на общественное сознание, как следствие – увеличением их политической значимости, а с другой стороны, увеличением объема интернет-трафика, с обработкой которого на должном уровне не справляется внедренное в начале двухтысячных и перманентно устаревающее оборудование контроля (СОРМ-2) – в результате появляются новые технологические решения, применяемые различными государственными ведомствами и операторами связи, и позволяющие отслеживать трафик, проводить мониторинг публикуемой информации, в автоматическом режиме блокировать контент и т.д.

в) технологии демократического взаимодействия по инициативе государства внедряются вслед за аналогичными проектами, реализованными гражданами, т.е. государство в этом аспекте не имело роли флагмана, а лишь отреагировало на тренд, стихийно зародившийся в интернет-среде (первые сервисы голосований в Рунете стали появляться в 2009-2010 гг.).