Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Прагматика в версиях философии и науки 12
1.1 Предпосылки прагматики в классической философии 12
1.2 Философско-семиотические концепции взаимосвязи языка и поведения в неклассической философии 31
Глава 2. Говорящий человек в отношениях субъекта и объекта 69
2.1 Субъект-объектная речевая коммуникация 69
2.2 Субъект-субъектная речевая коммуникация 86
Глава 3. Говорящий человек в социальном бытии 102
3.1 Политическая речевая коммуникация и поведение властвующего и подчиняемого человека 102
3.2 Рекламная речевая коммуникация и поведение рыночного и желающего человека 124
3.3 Педагогическая речевая коммуникация и поведение диалогического человека 140
Заключение 158
Библиографический список 161
- Предпосылки прагматики в классической философии
- Философско-семиотические концепции взаимосвязи языка и поведения в неклассической философии
- Субъект-объектная речевая коммуникация
- Политическая речевая коммуникация и поведение властвующего и подчиняемого человека
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В условиях перехода к информационному обществу возрастает роль речевой коммуникации в разных сферах общественной жизни. При наличии многочисленных средств передачи информации - от устных до электронных, предоставляющих практически неограниченные возможности для оформления сообщений, вместе с тем, невозможно предложить готовые языковые комбинации для эффективного общения. Их правильный выбор, соответствующее выражение в процессе речевой деятельности, а также адекватная интерпретация и понимание зависят не только от лингвистических правил и культурных традиций языка, но и от участников коммуникации, их потребностей, вида и сферы деятельности, уровня образования, ценностных предпочтений.
Употребление языка субъектом речи, выражающее его интенции в конкретных речевых актах и тем самым способствующее достижению требуемой версии понимания содержания его сообщения адресатом и изменению в результате этого поведения последнего, является предметом изучения многих дисциплин. Семиотика как общая наука о знаках исследует природу и виды знаков, их жизнь в обществе и культуре. Знаки рассматриваются также математикой, кибернетикой, психологией, этологией и т.д. Вместе с тем, знаковая деятельность человека является объектом исследования онтологии и теории познания, ибо практическое использование языка для передачи познавательной и ценностной информации формирует определенный образ человека, и по его речевому поведению можно судить о том обществе, в котором он живет, и о той культуре, в которой функционирует язык. Но онтология и теория познания до сих пор уделяли недостаточное внимание проблеме говорящего и бихевиорального человека. Развитие в современном обществе различных видов коммуникации вызывает потребность в философском осмыслении поведения человека как homo loquens.
Степень научной разработанности проблемы. Интерес к прагматике как целеориентированному употреблению языковых единиц, воздействующих на поведение человека, проявленный в древнегреческой философской традиции, существует до настоящего времени. Философские идеи, способствующие возникновению и развитию прагматики как отрасли семиотики, изучающей отношение знаков к своим интерпретаторам, разрабатывали в классической философии такие мыслители, как Платон, Аристотель, А.Августин, Ф.Бэкон, Т.Гоббс, Э.Б. де Кондильяк, К.А.Гельвеций и другие. В их учениях о языке, выполненных в стиле классической рациональности, разум выступает единственным критерием истинного знания, выражаемого в речи.
В неклассической философии, акцентирующей внимание на связи языка и поведения человека и игнорирующей включенность в эту связь мышления, проблемы прагматики разрабатывали представители неокантианства (Э.Кассирер), аналитической философии (Л.Витгенштейн, Дж.Л.Остин, Дж.Р.Серл, П.Ф.Стросон), прагматизма (Ч.С.Пирс, Ч.У.Моррис), русской философии XX века (П.А.Флоренский, А.Ф.Лосев), экзистенциализма (М.Хайдеггер, М.Бубер, О.Ф.Больнов), философской герменевтики (X.- Г.Гадамер, П.Рикер), постмодернизма (Ж.-Ф.Лиотар, Ж.Деррида, М.Фуко). Л.Витгенштейн создал концепцию «языков-игр», согласно которой значения слов зависят от их употребления в различных контекстах. Ч.С.Пирс и Ч.У.Моррис, которые являются основателями семиотики, обосновали наличие у языковых знаков способности производить на воспринимающего их субъекта разные воздействия, как аксиологические, так и бихевиоральные, выражаемые определенными классами знаков. В трудах теоретиков речевых актов Г.Грайса, Дж.Л.Остина, Дж.Р.Серла, П.Ф.Стросона нашли освещение вопросы структуры и тактик речевого поведения, Ю.Хабермас разработал концепцию коммуникативной рациональности, которая лежит в основе коммуникативных актов. В философии постмодернизма обосновывается нарративная природа знания и ее связь с социальной системой (Ж.-Ф.Лиотар); разрабатывается «деконструктивный» подход к исследованию текстов (Ж.Деррида); характеризуется «археология знания», в которой выделяются исторические эпистемы соотношения слов и вещей (М.Фуко). М.Хайдеггер разрабатывал антропологический аспект бытия языка, М.Бубер - проблему речевого общения в диалоге.
Методологическое значение имеют исследования в аспекте соотношения субъекта и объекта познания, проведенные Л.А.Абрамяном, Л.Б;Баженовым, Б.В.Бирюковым, В. А. Лекторским, И.Я^Лойфманом, К.Н.Любутиным, В.Ы.Мигириным, В.К.Нишановым, В.З.Панфиловым,
Ф.Полторацким, О.Г.Почепцовым, А.И.Ракитовым, Л.О.Резниковым,
Н.Сагатовским, В.П1 Филатовым, С.М.П 1алютиным, В.С.Швыревым. Ценным, на наш взгляд, является анализ, проведенный данными авторами, особенно В. А. Лекторским-и К.Н.Любутиным, отношений субъекта и объекта в познавательном, ценностном и практическом отношениях, что позволяет применить этот подход к исследованию форм речевой коммуникации.
Проблемы языка, науки разрабатываются в трудах Н.В.Блажевича, Н.В.Бряник, Ы.Б.Гвишиани, В .II.Карповича, В.В.Кима, Э.Б.Маркаряна, Л.А.Микешиной, В.В.Налимова, М.К.Петрова, Г.И.Рузавина, В.С.Степина, Е.Г.Трубиной. Для авторского исследования методологическую роль играют идеи; В.С.Степина об этапах развития научной рациональности: и идеи ВЛЗ.Кима о структурных и функциональных особенностях языка науки.
Значительный вклад в развитие семиотики, особенно семантики и син- тактики, вносят работы Е.М.Галкиной-Федорук, В.П.Даниленко, Ю.Д.Дешериева, Л.Ельмслева, Ы.И.Жинкина, З.П.Зиндер, Р.Ю.Кобрина,
Раппопорта, Э.Сепира, В.М.Солнцева, Ю;С.Степанова, Б.Уорфа, И.А.Хабарова, А.Хомского, А.С.Чикобавы, А.Шаффа, Ю.А.Шрейдера. Однако, в них мало внимания уделяется рассмотрению вопросов прагматики.
Исследование языка в рамках психологии осуществили, Л.С.Выготский, А.А.Леонтьев, А.Н.Леонтьев; С.Л.Рубинштейн, Н.И.Чуприкова и другие, в трудах которых центральное место отводится выяснению соотношения мышления и речи.
Вербальное поведение, адекватное задачам общения, реализуется в речевой коммуникации, разные аспекты которой находят отражение в работах Д.Бивина, П.Вацлавика, А.В.Ветрова, Т.Г.Винокур, Н.Н.Воронцовой, В.фон Гумбольдта, Д.Джексона, М.С.Кагана, М.Кастельса, Г.Клауса, Ю.М.Лотмана, М.Маклюэна, Е.В.Милосердовой, Г.Г.Москальчук, Т.В.Науменко, А.Пиза, Г.Г.Почепцова, Н.Н.Скрипниковой, Ф.де Соссюра, Н.И.Формановской, В.Б.Шнейдера, Р.О.Якобсона. Тем не менее, во многих из них не осуществляется исследование речевой коммуникации в различных сферах общественной жизни.
Роль языка в обществе рассматривается в работах Н.Ф.Алефиренко, Н.И.Бересневой, А.Вежбицкой, Т.М.Дридзе, Д.Б.Зильбермана, М.С.Козловой, Н.Лумана и других. Следует отметить интересную концепцию В.А.Храповой о тексте как социокультурном коде общества, в которой текст исследован как целостный феномен в формах пространственного и темпорального бытия, а также в системе социальной коммуникации. Изучению философско- семиотических основ политики и политической коммуникации посвящены труды Ю.П.Андреева, Р.Барта, Р.М.Блакара, К.С.Гаджиева, Э.Кассирера, В.А.Михеева, В.В.Мшвениерадзе, Д.В.Ольшанского, Х.Ортеги-и-Гассета, А.С.Панарина, А.П.Романенко, С.А.Ушакина, Э.И.Хан-Пира, Е.И.Шейгал. В своих исследованиях они обращаются к отдельным философским или семиотическим аспектам политической коммуникации, выясняя, что представляет собой политическая коммуникация как система, выполняющая функции управления и контроля, принятия решений, принуждения, наказания или поощрения.
В исследованиях Б.Л.Борисова, Г.А.Васильевой, Е.Н.Голубковой, Ф.Джефкинса, М.Портера рассматриваются экономические основы рекламы, истории и теории потребления, в то время как А.А.Белогородский, Х.Кафтанджиев, Е.В.Медведева, Ж.Г.Попова, О.А.Феофанов подчеркивают вербальную составляющую рекламных сообщений. Феномен потребления в современном обществе и роль рекламы в нем анализируется Р.Бартом,
Ж.Бодрийяром, Л.М.Дмитриевой, А.П.Мальцевой, Г.Маркузе, Л.С.Ракитиной, Э.Тоффлером, Э.Фроммом. Обращаясь к разным аспектам рекламы как феномена, регулирующего отношения в рыночном обществе, они выявляют возможности создания общей концепции рекламной коммуникации.
В ряде философских и психолого-педагогических работ Р.Бернса, О.Ф.Больнова, М.Бубера, М.А.Весны, В.В.Давыдова, В.Дильтея, В.В.Зеньковского, М.Липмана, Дж.Локка, Л.Н.Лузиной, А.П.Огурцова, В.В.Платонова, Н.С.Розова, И.Н.Степановой, В.А.Сухомлинского, Л.Н.Толстого рассматриваются вопросы отношений между участниками образовательного процесса. Наибольший интерес для данной диссертации представляют «педагогика языка» О.Ф.Больнова, в которой исследуются единицы языкового поля и формы речевой деятельности в воспитании; концепция М.Бубера, основным принципом которой является понимание воспитательного отношения как диалогического отношения между Я и Ты; восходящая к идеям В.Дильтея концепция понимающей педагогики, принадлежащая Л.Н.Лузиной.
Освещение проблемы речевой коммуникации в рамках отечественной и зарубежной философии, психологии, языкознания, с одной стороны, свидетельствует о недостаточной степени ее разработанности, с другой стороны — указывает направления ее дальнейшего исследования.
Проблема исследования заключается в выяснении взаимодействия речевой коммуникации и поведения человека. Разработка данной проблемы включает решение следующих вопросов: 1 .Чем обусловлена власть языка над поведением человека? 2.В чем состоит различие речевой коммуникации в рамках субъект-объектного и субъект-субъектного видов отношений? 3.Каковы социальные формы речевой коммуникации, в чем заключается их языковая специфика и какие социокультурные образы бихевиорального человека они обусловливают?
Целью исследования является онтологический анализ употребления человеком в видах современной коммуникации вербального языка, организующего поведение и формирование определенного типа личности.
Задачи исследования включают в себя:
выявление предпосылок прагматики в классической философии;
характеристику философско-семиотических концепций неклассической философии с целью экспликации содержания прагматики;
сравнительный анализ субъект-объектной и субъект-субъектной моделей речевой коммуникации и установление их различий;
характеристику политической речевой коммуникации как субъект- объектных отношений;
обнаружение специфики рекламной речевой коммуникации, включающей субъект-объектные и псевдосубъект-субъектные отношения;
раскрытие содержания педагогической речевой коммуникации как субъект-субъектных отношений.
Методологической основой исследования являются принципы детерминизма и развития, общелогические методы исследования, методы сравнительно-исторического, герменевтического анализа, метод контент-анализа, метод перевода, идея исторических типов научной рациональности, а также деятельностный, системный и интегративный подходы.
Научная новизна исследования и его результаты заключаются в следующем:
выявлены историко-философские предпосылки прагматики;
систематизированы идеи основных философско-семиотических концепций XX века о взаимосвязи речи и поведения человека;
охарактеризованы два базовых вида речевой коммуникации - субъект-объектная и субъект-субъектная, с определением места и роли в них коммуникатора и коммуниканта, особенностей речевого общения;
- раскрыта специфика политической, рекламной и педагогической речевой коммуникации, порождающей различные типы поведения, репрезентирующие различные социокультурные образы человека.
Положения, выносимые на защиту:
Власть языка над поведением человека обусловлена не только общезначимыми лингвистическими правилами и традициями людей, выраженными в языке культуры, но и спецификой разнообразных форм'речевой-коммуникации, которые широко распространены в повседневной жизни и обеспечивают интерсубъективное понимание.
Смоделированы формы субъект-объектной и субъект-субъектной речевой коммуникации. Первая'из них имеет целью императивное воздействие на адресата, ставящее его в.зависимое положение от адресанта и выраженное монологической речью! Вторая.имеет целью трансляцию.и обмен духовными ценностями в виде аксиологических форм, выраженных диалогической речью: В соответствии с ними выделены три- социальные формы, речевой коммуникации - в сферах политики, рекламы и системы образования, различающиеся по соотношению коммуникатора, коммуниканта и языковых средств коммуникации.
Гносеологическим основанием политической речевой коммуникации выступают субъект-объектные отношения. Она оформляется в виде политических мифов, агитационных текстов, речей, призывов, лозунгов, деклараций, имеющих манипулятивный характер и выражающихся специфическими языковыми средствами с функцией убеждения и прагматическими речевыми актами волеизъявления; которые формируют социокультурные типы властвующего и подчиняемого человека.
Гносеологическим основанием рекламной речевой коммуникации является сочетание субъект-объектных и псевдосубъект-субъектных отношений. Она осуществляется в виде разнообразных рекламных сообщений, включающих манипуляцию и лесть в адрес возможного потребителя и выражающихся специфическими языковыми средствами с функцией суггестии как скрытого воздействия и прагматическими речевыми актами-обещаниями, которые формируют социокультурные типы рыночного и желающего человека.
5. Гносеологическим основанием педагогической речевой коммуникации служат субъект-субъектные отношения. Она организуется различными формами общения, представляющими открытость, взаимопроникновение во внутренний мир собеседника, принятие друг друга, взаимное говорение и выражающимися специфическими языковыми средствами с положительной семантикой и прагматическими речевыми актами толерантности, которые формируют социокультурный.тип диалогического человека.
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы для углубленного понимания философских проблем бытия языка в различных формах речевой коммуникации, а также служить для подготовки спецкурсов по философии языка и теории коммуникации.
Апробация. Основные положения и выводы диссертационного исследования докладывались и обсуждались на международных конференциях «Экстремизм как социальный феномен» (Курган, 2005);.«Универсйтеты и< современная образовательная политика» (Курган, 2005), «Машины. Люди. Ценности» (Курган, 2006), «Философия XXI века» (Санкт-Петербург, 2006), «Человек- в современных философских концепциях» (Волгоград, 2007), «Философия ценностей: религия, право, мораль в современной России» (Курган, 2008), «Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах» (Челябинск, 2008);* на всероссийских и межрегиональных конференциях «Массовое сознание в России: современное состояние и тенденции изменения» (Комсомольск-на-Амуре, 2007), «Гуманизм социальный, либеральный и религиозный: проблема диалога» (Нижневартовск, 2006), «Теоретические основы воспитания и развития духовности и субъективности личности в высшем профессиональном образовании» (Екатеринбург, 2006); на межвузовском симпозиуме «Онтология и антропология гуманизма» (Владимир, 2006), а также нашли отражение в публикациях в ИНИОН РАН (Москва, 2006), Вестнике Костромского государственного университета им. Н.А.Некрасова (Кострома, 2008) и в сборниках научных трудов аспирантов и соискателей (Курган, 2005, 2006, 2007).
Структура и объем исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, семи параграфов, заключения и библиографического списка, включающего 314 наименований. Общий объем работы составляет 188 страниц.
Предпосылки прагматики в классической философии
В древнегреческой философии и науке вопросы семиотики разрабатывались в двух аспектах - философском и грамматическом. Философский аспект хронологически предшествовал разработке специальной грамматической системы. Он сводился к решению проблем понимания природы названий и соотношения логики и грамматики. По мнению В.И.Кодухова, толчком для гносеологического истолкования природы языка послужил длительный спор о природе наименования и его соотношении с вещами. По этому вопросу выделяются две противоположные точки зрения: слова обозначают вещи по их природе, истинно; слова обозначают вещи по обычаю, неправильно .
Уже Платон в диалоге «Кратил» высказывает серьезные сомнения в способности слова адекватно выразить обозначаемые им лица и предметы, а искусство установления имен ставится им под контроль диалектика . Он пытается обнаружить связь имени с вещью: «Имя ... есть подражание с помощью голоса тому, чему подражают, и имя тому, чему подражают, дается при V помощи голоса», причем «правильность имени ... состоит в том, что оно указывает, какова вещь», и «кто знает имена, тот знает и вещи» . Сократ, выражая мысли Платона, говорит, что «имена даются ради обучения... это - искусство», но, как считает философ, «хорошо согласиться и в том, что не из имен нужно изучать и исследовать вещи, но гораздо скорее из них самих» и «нельзя говорить о знании, ...если все вещи меняются и ничто не остается на месте» .
По мнению исследователей, основная идея диалога сводится к анализу объективной сущности вещей в сознании человека и языке. Как утверждают А.А.Грицанов и В.А.Яковлев, философское учение Платона положило начало формированию в европейской культуре парадигмальной установки на отыскание «скрытого смысла вещей», т.е. декодированию семиотически организованного мира, и традициям современной философской герменевтики . Рассматривая языковую концепцию Платона, Н.П.Гринцер считает античного философа предшественником Л.Витгенштейна. Основой для этого, согласно его мнению, послужил двойственный характер диалога «Кратил», в котором «полярные точки зрения не противоречат, но дополняют друг друга, будучи адресованы, первая - гносеологическому, а вторая - коммуникативному аспекту языка» . Первая часть произведения анализирует отдельное слово и напоминает метод изучения языка Л.Витгенштейном в его ранний период творчества, а вторая рассматривает слова в их употреблении в предложении и близка позиции Витгенштейна периода «Философских исследований». Различие между представлениями философов Н.П.Гринцер усматривает в том, что у Платона два измерения языкового знака не исключают друг друга и даже являются исходной точкой, а у Витгенштейна знак всегда условен.
Аристотель рассматривает взаимосвязь между именем и предметом в трактате «Категории», определяя при этом, что, во-первых, «одноименными называются те предметы, у которых только имя общее, а соответствующая этому имени речь о сущности ... разная»; во-вторых, «соименными называются те предметы, у которых и имя общее и соответствующая этому имени речь о сущности одна и та же»; в-третьих, «отыменными называются предметы, которые получают наименование от чего-то в соответствии с его именем» . Мыслитель отмечает, что «для вещей, не имеющих установленных имен, легче всего ... приобрести их, если имена, производные от исходного, давать тому, что допускает обоюдность с ними» . Как считает М.И.Конкин, Аристотель связывает имя с понятием, причем в отдельных случаях имя употребляется, а понятие — нет. Однако, имя не следует связывать только с конкретным предметом, так как оно тоже имеет характер понятия и выполняет важную роль в познании .
В труде «Об истолковании» мыслитель развивает тему языка и дает определения именам: «Имя есть такое звукосочетание с условленным значением безотносительно ко времени, ни одна часть которого отдельно от другого ничего не означает. [Имена] имеют значение в силу соглашения, ведь от природы нет никакого имени. А [возникает имя], когда становится знаком, ибо членораздельные звуки хотя и выражают что-то, .. .но ни один из этих звуков не есть имя» . Таким образом, слово, с точки зрения философа, представляет собой конкретное выражение мышления. При этом он не только сделал язык исходным в анализе мышления, но и положил начало новому толкованию слов в контексте речи, подчеркивая при этом, что «всякая речь что-то означал ет ... в силу соглашения» . Западноевропейские исследователи называют этот трактат «Герменевтикой».
Из произведений Аристотеля наибольший интерес для нашего исследования представляют «Поэтика» и «Риторика». Поскольку язык в это время еще не стал у греков предметом самостоятельной научной дисциплины, философу приходилось в связи с проблемами поэтического языка разъяснять основные понятия грамматики, лексикологии и стилистики . В частности, здесь Аристотель дает классификацию имен. «Имя бывает двух видов, - считает он, — простое и сложное. Простым я называю то, которое состоит из частей незначащих, например, «земля»; сложное же состоит из части значащей и незначащей... Всякое имя-есть общеупотребительное, или редкое, или переносное, или украшательное, или сочиненное, или удлиненное, или укороченное, или измененное» .
Философско-семиотические концепции взаимосвязи языка и поведения в неклассической философии
Прагматические проблемы языка были разработаны в русской и западной философии XX века. Философия языка в России своим предметом имеет слово в его соотнесенности с разнообразными аспектами человеческого бытия. «Речь, пробужденная от спячки, - крепче всякого вина, и слово ... опьяняет и исступляет... Чтобы язык жил полною жизнью и осуществлял свои возможности, надо освободить индивидуальную языковую энергию и — не бояться множества неудачных, уродливых и нежизненных порождений. Тогда, среди многого неудачного, осадится кое-что удачное, и безысходно нужное, — то возникнет, отсутствием чего болеет сейчас впечатлительная душа» . Так этически определял воздействие языка на человека П.А.Флоренский.
Опираясь на языковую концепцию В. фон Гумбольдта о том, что язык подвижен и творцом его является человек, русский философ считает, что «мы дорожим языком, поскольку признаем его объективным, данным нам, как бы наложенным на нас условием нашей жизни; но говорим воистину лишь тогда мы, когда мы же, сами, заново переплавив язык до малейших его л изгибов, заново отливаем его по себе» . При этом, по его мнению, не существует никаких правил его использования, кроме одного — «отрешиться ото о всех правил и прислушиваться к внутреннему прибою своей души» . Таким образом, философ полагает, что решающую роль в коммуникативной ситуации играет отправитель информационного сообщения, субъект речи, который в высказывании выражает свои чувства и намерения.
Центральная роль в лингвистических системах русской философии отводится имени и его отношению к миру. По определению Флоренского, «имя - новый высший род слова», «произведение из произведений культуры, высочайшей цельности и высочайшей ценности» . Одной из важнейших особенностей философ считает его способность влиять на жизнь человека и общества. «Если мы знаем в себе что реальное, то это есть, - по мнению Флоренского, - наше собственное имя. Ведь около него именно оплотняется наша внутренняя жизнь, оно - твердая точка нашей текучести, в нем находит себе объективный устой и неизменное содержание наше Я» . При этом «веками направлявшиеся на него мысли и чувства ... усвоили имени энергию возбуждать и направлять общественные события и умонастроения в определенную сторону», в результате чего оно сделалось «глазом бури, воронкою
водоворота, возбуждающим вихревые движения в обществе» . Исходя из этого, исследователи отмечают в данной философской концепции языка наличие софиологической компоненты идеи всеединства и опыта имяславче- ского движения, в котором природа языка понимается с позиций онтологизма и реализма, имеет энергийную основу .
На наш взгляд, именно представление об энергийности имени, приводящей к запланированному результату, имеет существенное значение для прагматики. Действительно, имена трактуются Флоренским как сгустки социальной энергии. «Имена ведут себя в жизни общества как некие фокусы социальной энергии; — утверждает он, — пусть эти фокусы мнимы, но для глаза, видящего их, и мнимые, они вполне равносильны фокусам действительным» . Более того, он считает, что имя как особый мир формирует своих носителей, ибо «через имя свое Я обнаруживает себя как Ты, а потому сознает, себя», поскольку «определенным именам ... соответствуют ... одни и те же типы ... не только в смысле психологического склада и нравственного характера, но и в смысле жизненной судьбы и линии поведения» . Здесь Флоренский как религиозный мыслитель опирается на христианскую традицию называть людей именами святых, праздники которых отмечаются в определен- ные месяцы и дни. Вместе с тем, имя для него выступает и репрезентантом человека в его общении с другими. Философ также подчеркивает, что с помощью собственно имени формируется психологическая и социальная идентичность человека-индивида. «В имени и именем Я ставит впервые себя объективно перед самим собою, — утверждает он, — а следовательно — этою своей тончайшей плотью делается доступным окружающим» . Он выделяет репрезентативную роль языка и в отношениях между человеком и обществом. «До имени человек не есть еще человек, ни для себя, ни для других, - подчеркивает он, - не есть субъект личных отношений, следовательно не есть член общества, а лишь возможность человека, обещание такового, зародыш» . По мнению философа, «в имени ... могут быть явлены устремления воли, чаяния сердца и направления ума самые различные» .
Философ отмечает и гносеологическое значение языка: «Познают — значит словесно выражают» . При этом «как познавательное орудие высшего порядка, имена ... усвояются сравнительно трудно, и человеку ... необходимо умственно перевоспитывать себя, чтобы развить в себе привычку мыслить именами» . Однако, считает Флоренский, «когда достигнута легкость пользования данным орудием, недоступное до тех пор становится доступным, и область воздействия на жизнь многократно увеличивается» . Философ обращает внимание на то, что в именах выражаются не только их телеологическое, социальное и гносеологическое значение, но и эмпатическое. Так, согласно Флоренскому, «уменьшительные, ласкательные, уничижительные, насмешливые, бранные, житейские и прочие видоизменения каждого имени надлежит понимать как различные приспособления данного имени к оттенкам отношений», выражающим «некоторый порыв чувства, некоторый особый оттенок обращения, некоторую субъективность» .
Вслед за Флоренским, его ученик А.Ф.Лосев разрабатывает онтологическое понимание языка: «Весь мир, вселенная есть ... имена и слова», а «в слове и имени - встреча всех возможных и мыслимых пластов бытия, ...средоточие всяких физиологических, психических, феноменологических, п логических, диалектических ... сфер» . Подобное определение указывает на онтологический статус слов, имен, с помощью которых люди общаются друг с другом и природой. По мнению философа, «без слова и имени человек - вечный узник самого себя, по существу и принципиально анти-социален, необщителен, несоборен и, следовательно, также и не индивидуален, несущий» , в то время как «имя вещи громко говорит о самой вещи, повествует вещи, кричит о вещи» .
В свою очередь, это свидетельствует о важной роли слов и имен в процессе познания, без которых «нет вообще разумного бытия, разумного проявления бытия, разумной встречи с бытием» . При этом «сущность явлена в имени как энергема имени, как смысловая изваянность выражения» . Очевидно, именно благодаря присущей ему энергии, активности слово «поднимает умы и сердца, исцеляя их от спячки и тьмы, ...двигает народными массами» . Обладая некоторой принудительностью, императивностью, имя, отмечает Лосев, может подействовать «и на чувство, и на волю, и на любую иррациональную способность человеческой души» .
Субъект-объектная речевая коммуникация
Соотношение познавательного, ценностного и практического аспектов в речевой коммуникации позволяет исследовать ее как отношения между субъектом и объектом или между субъектами. Это находит отражение в разных коммуникативных моделях — субъект-объектной или . субъект- субъектной. Основой субъект-объектной речевой коммуникации являются субъект-объектные отношения, выражающие понимание другого человека как орудия достижения своих целей, средства, объекта, в результате чего у субъекта речи возникает чувство собственного превосходства, исключительности. В мотивационном плане это проявляется в желании получить над другим человеком одностороннее преимущество, распоряжаться им для достижения поставленных целей. В познавательном аспекте объектная позиция характеризуется эгоцентризмом, отсутствием попыток увидеть ситуацию глазами другого, упрощенном видении своего партнера с использованием стереотипных представлений о нем, и, как следствие, - непониманием. На практике этот тип отношений опирается на однонаправленное воздействие, монологичность речи.
В субъект-объектной речевой коммуникации активность отправителя информационного сообщения проявляется в постановке определенной цели в
Серл Дж.Р. Что такое речевой акт? // Философия языка / Ред.-сост. Дж.Р.Серл. — М., 2004. — С. 57, 62. отношении его получателя и изобретении реальности, познавательно или ценностно ориентирующей деятельность адресата на реализацию заданной цели. При этом отправитель создает как действительный, так и иллюзорный образы реальности, последний из которых воплощается в языковых знаках в психологических позициях доминирования, манипуляции, соперничества1.
Доминирование понимается как императивное воздействие, проявляющееся в навязывании, внушении некоторой точки зрения, приказе выполнить какое-то действие. В этой коммуникативной ситуации субъект речи имеет возможность открыто выразить свою позицию, цель, личные или групповые интересы. Воздействие на получателя сообщения в этом случае осуществляется через особое речевое формулирование, нацеленное на внедрение в сознание объекта речи определенных оценок, мнений, отношений, изменяющих и направляющих его поведение. Продуцирование подобных сообщений наряду с активным убеждением и аргументированием входит в задачу персуа- зивной коммуникации2.
К лексическим средствам ее выражения относятся языковые единицы с семантикой положительной оценочности, например: «Прогресс», «эффективный». Оценка как яркий представитель прагматического значения зависит от говорящего субъекта. Выражая его потребности и желания, чувство долга или волю, она проявляет свою конфликтность, поскольку оценка, порожденная желанием, отлична от оценки, вытекающей из чувства долга. Сенсорные оценки связаны с чувственным опытом человека, его ориентацией в природной и социальной среде. Эстетические и этические оценки связаны со степенью удовлетворения чувства прекрасного или нравственного представления, образуя ядро духовного мира личности. Рационалистические оценки, выражающие рекомендацию или призыв к действию, направлены на достижение определенной цели3. Языковое выражение оценки основывается на различной стилевой закрепленности синонимичных слов единицы, стоящее выше нейтрального в синонимическом ряду, относится к высокому стилю, а значение ниже нейтрального - к разговорному стилю. Выбор того или иного значения служит основанием положительной или отрицательной квалификации предмета речи.
Усилению позитивного признака способствуют относительные местоимения типа «самый», наречия «очень», «весьма», а также средства семантической интенсификации признака, как «подлинно» народный, «максимально возможная» прибыль. Гиперболизация оценки достигается за счет использования словообразовательных элементов «экстра», «ультра» и тому подобных: «Экстрачистота», «ультрамодный». Персуазивность также выражается лексическими средствами интимизации изложения, способствующими установлению контакта с адресатом и сокращению дистанции между коммуникантами, как например, прямые обращения или личные и притяжательные местоимения, способные смягчить приказ: «Наш опыт — Ваш успех».
Логическое ударение и темп, т.е. фонетические средства, играют большую роль в противопоставлении важного и неважного информационного компонентов. Значимые в смысловом отношении отрезки речи произносятся в замедленном темпе, а отрезки, содержащие второстепенную информацию, характеризуются быстрым темпом. Бесстрастность и апатия выражаются средним или низким регистром, узким диапазоном и нисходящим тоном, в то время как дружеское и радостное отношение, наоборот, отличается высоким регистром, широким диапазоном и восходящим тоном .
Грамматические средства выражения персуазивности представлены императивами, побудительными конструкциями: «Пробуй, живи, твори с услугами связи «Мегафон»!». Их цель состоит в том, чтобы изменить или, напротив, сохранить существующую действительность. Кроме повелительного наклонения, этому способствуют также глагольные категории изъявительного и сослагательного наклонений с оттенком учтивого пожелания : «Пусть
Вы и Ваши дети всегда будут здоровыми» (биологически активная добавка к пище «Иодомарин»).
Политическая речевая коммуникация и поведение властвующего и подчиняемого человека
Фактически читатель принимает решение на основании первых нескольких строк, поэтому именно они должны вызвать ответную реакцию, положительную или отрицательную, но побуждающую к дальнейшему чтению. Затем адресату подробно объясняют, что он обнаружит, получит или чего сможет достичь, если сделает то, о чем его просят. При этом предложение, которое читатель считает ценным для себя, увеличивает вероятность благоприятной реакции, для достижения которой, по-видимому, нужно научиться «влезать в шкуру другого человека, думать, как он, и видеть вещи так, как он» . Основываясь на устной и письменной речи и отбирая информацию по признакам истинности, точности, полноты и своевременности, медиаканалы политической коммуникации создают особую мифологическую реальность.
«Миф всегда рядом с нами и лишь прячется во мраке, ожидая своего часа. Этот час, - считает Э.Кассирер, - наступает тогда, когда все другие силы, цементирующие социальную жизнь, ...теряют свою мощь и больше не могут сдерживать демонические, мифологически стихии» . Миф возникает из неподвластности человеку социальной реальности, которая представляется ему как хаотическая, спонтанная, стихийная. Однако, бессилие человека не только ограничивает, но и стимулирует его деятельность, оборачивая сверхъестественное мечтой о могуществе человека, догадкой о богатстве его субъективных сил. Вместе с тем, это является предвидением того, что человек как социальное существо конструирует реальность . Предвосхищая события, миф активно управляет воображением адресата, который отождествляет себя с его героем и одерживает победу над противостоящими силами. При этом действия его персонажей можно рассматривать как ролевые, показывающие различные модели поведения. Миф поэтому определяется как «правила, лежащие в основе мира и позволяющие управлять им и человеком в нем через знаки и смыслы» . Данное мнение первоначально было высказано Бартом, согласно которому «любую вещь можно вывести из ее замкнутого, безгласного существования и превратить в слово, готовое для восприятия обществом» . В силу этого философ приписывает мифу императивный, побудительный характер: «Отталкиваясь от конкретного понятия, ...он обращается непосредственно ко мне, стремится добраться до меня, я испытываю на себе силу его интенции, он навязывает мне свою агрессивную двусмысленность»
В политической коммуникации миф трактуется как «принимаемые на веру определенные стереотипы массового сознания» , «персонификация коллективных желаний» . К его признакам относятся аксиоматичность и внера- циональность. Аксиоматичность, упрощенное видение реальности, связано с тем, что управляемое поведение представляет собой некоторую схему, в которой уже учтены все возможные способы сопротивления окружающей среды. Барт при этом замечает, что «язык власти всегда оснащен структурами опосредования, перевода, преобразования» . По мнению Кассирера, «магическое слово не описывает вещи или отношения между вещами; оно стремится производить действия или изменять явления природы» . Речевая структура мифа представляет собой чувственное восприятие окружающего мира и объясняет, таким образом, его внерациональный характер: «Когда мы слышим эти ... слова, то ощущаем в них всю гамму разрушительных человеческих страстей - ненависть, злобу, бешенство, высокомерие, презрение и самонаде 8 янность» .
Эти признаки находят отражение в целях политического мифа - борьбе за власть, легитимации власти, осуществлении политического господства - и выражается регулятивной, магической и креативной языковыми функциями. Регулятивная функция реализует волю, интенции отправителя политического сообщения путем воодушевления, побуждения адресата к действию или, наоборот, его запрету. Магическая функция представляет собой попытку воздействия на явления действительности с помощью клятв или присяги, демонстрирующих коммуниканту определенный образец поведения. Способность языка конструировать особую знаковую реальность, иногда отличную от той, которая существует в представлении получателя политического сообщения, связана с его креативной функцией, обусловленной объективными и субъективными факторами. Объективные факторы заключаются в относительном характере нашего знания о мире, сущность которого выражается языковыми знаками недостаточно или несовершенно, создавая тем самым картину мира, не вполне соответствующую реальности. Субъективные факторы обусловлены сознательным искажением действительности, которое отчетливо проявляется, например, в пропаганде тоталитарного режима. Комбинации языковых функций политического мифа, создающие соответствующий прагматический эффект, реализуются в речевом сообщении.
Политическое речевое сообщение, в соответствии с прагматической задачей - побудить адресата к определенному действию, - включает в себя такие компоненты, как лозунг, заголовок, основной текст, заключение . Лозунг определяется как «призыв, в краткой форме выражающий руководящую идею, задачу, требование» . Оказывая воздействие на аудиторию, лозунг может быть не только частью более объемного высказывания, но и составлять завершенный текст. По силе убеждения лозунги делятся на протестные, предвыборные, декларативные, причем последние реализуются в первых двух разновидностях. Лозунги, характерные для акций протеста, содержат речевые акты волеизъявления и угрозы - вердиктивы, директивы, которые имеют высокую степень императивности и категоричности: «Остановим политический терроризм!». В практике политического общения нередко употребляются оскорбительные восклицания. Их признаком, помимо интонационного, является особая лексическая наполняемость — наличие местоимения «какой», усилительных частиц «вот», «да», «же». Намеренным оскорблением считается навешивание ярлыков, обидных прозвищ, которые создают общую отрицательную модель речевого поведения и иногда могут служить основой физического воздействия на адресата .
Предвыборными, или рекламными, лозунгами политический субъект обращается к избирателю с предложением своих услуг, критикой политического противника. Такие слоганы строятся по формулам - «если выберешь X, то получишь нечто хорошее», «надо выбрать другого, потому что те, кто сейчас у власти, - плохи»: «Мы отменим депутатскую неприкосновенность!», «России нужна умная и честная власть» . В большинстве политических обращений лозунги совпадают с заголовками.
