Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Философский дискурс: онтометодологический анализ 14
1. 1. Критический анализ онтологических и методологических оснований классической эпистемологии 14
1. 2. Онтологические и методологические аспекты интерпретации понятия интенциональности в философском дискурсе .32
1. 3. Переход от логической характеристики феноменологического дискурса к его онтологическому основанию: методологический анализ 47
ГЛАВА 2. Особенность экзистенциального дискурса как динамика познающего мышления от объективного бытия к субъективному: онтологические основания экзистенциальной укорененности человека в мире 64
2. 1. Анализ тенденции экзистенциализации теории познания и специфики формирования герменевтического метода как основы гуманитарной методологии в контексте поиска аутентичности «живого» опыта познания..64
2. 2. Онтологические аспекты экзистенциальной идентичности . 79
2. 3. Онтология ускользающей экзистенции 99
Заключение 117
Список литературы
- Онтологические и методологические аспекты интерпретации понятия интенциональности в философском дискурсе
- Переход от логической характеристики феноменологического дискурса к его онтологическому основанию: методологический анализ
- Онтологические аспекты экзистенциальной идентичности .
- Онтология ускользающей экзистенции
Введение к работе
Актуальность исследования. Современное философское знание
переживает один из сложнейших и противоречивых этапов своего развития: с
одной стороны, можно говорить о динамичности и популярности сегодняшних
философских концепций, а с другой, – существует реальная проблема
проверяемости современной культуры мышления в аспекте ее
последовательности классическим философским концептам и традициям. Так, складывающаяся тенденция в современной философии, ангажированной социальными изменениями, скрывает в себе основной посыл, смысл которого сводится к тому, что в саморефлексии философия не в состоянии сохранить свою аутентичность. Стоит заметить, что настолько серьезная проблема не является новой для философии, но именно сейчас незыблемые позиции метафизики и диалектики как составляющие основы всякого философствования практически утратили свое превосходство на фоне активного роста достаточно агрессивных постмодернистских настроений, превращающих философию в публицистику.
Несомненно, что подобные трансформационные процессы в
значительной степени детерминированы существенными изменениями, происходящими в стратах общественного бытия, служащих, в свою очередь, предпосылками для формирования стратегического курса развития той или иной отрасли знания с целью решения поставленных обществом задач. Поэтому для понимания и решения этих проблем необходимо глубокое и обстоятельное исследование самого объекта трансформации. В нашем случае таким объектом выбран философский дискурс. Для исследования этого объекта будет использован материал, охватывающий интеллектуальные данные, отражающие доктринальные положения концепций феноменологии и экзистенциализма.
Актуальность данного исследования обосновывается тем, что оно
позволяет выявить существенные изменения, происходящие в недрах
философского дискурса. Рассмотрение онтологических и методологических
оснований трансформации дискурса позволяет идентифицировать и
проанализировать природу самой трансформации. Такой подход способствует осознанию их уникальности на фоне кардинальных попыток и подходов к переосмыслению целей и задач, а также методов философской рефлексии. Но, несмотря на все эти изменения, фундаментальные вопросы философии, начиная с бытия и заканчивая смыслом жизни, практически не изменились по причине их сложности, глубины и многозначности. Они, тем самым, способствовали поиску и созданию новых концептов, обладающих более актуальной онтологической характеристикой.
Анализ концептуальных положений и ключевых аспектов трансформации
философского дискурса, прежде всего онтологического, методологического и
категориально-понятийного, позволяет раскрыть схему изменений и
перемещений методов и понятий из одних философских доктрин в другие, что
крайне важно в аспекте понимания развития современного философского знания.
Так, одним из ярких примеров таких трансформационных процессов
служит актуализация, широкое применение и распространение в философских
концепциях понятия интенциональности, получившего сначала
психологистскую характеристику, а затем феноменологическую. Благодаря
экспликации основных онтологических и методологических граней понятия
интенциональности появляется возможность экспозиции конкретной
проблематики, связанной с трансформацией философского дискурса. Более того, в силу актуальности понятия интенциональности, его анализ принципиально необходим для дальнейшего рассмотрения тринитарной природы современного философского дискурса, сочетающего в себе феноменологию, онтологию и экзистенциализм. Эта специфика отчетливо указывает на другую отличительную черту трансформации философии, заключающуюся в отсутствии четкой демаркационной линии между вышеперечисленными направлениями. Например, Э. Гуссерль в начале творческой карьеры тщательно прорабатывал идею подведения феноменологии под основание абсолютного логицизма и возведения философии в ранг идеала строгости и научности, в то время как анализ позднего периода его творчества показывает, что Гуссерля уже более интересовали не гносеологические проблемы, а экзистенциальные; ранняя философия М. Хайдеггера также основывается на феноменологических концепциях и их критике, но уже в более поздних работах он занят исследованием онтологической и экзистенциальной проблематики, заимствуя из феноменологии ее метод.
Степень научной разработанности. Прежде чем говорить о степени изученности темы трансформации философского дискурса в онтологическом и методологическом разрезе, стоит сказать, что исследовательских работ, напрямую сопряженных с предметно-концептуальной проблематикой этой темы существует достаточно мало.
Проблема особенного статуса философского знания анализируется К.-
О. Апелем в сборнике трудов «Трансформация философии», в котором автор в основном сосредоточен на дискурсивной проблеме кардинальных изменений, происходящих внутри философского знания, подробно рассматривая вопросы, связанные с семиотической и языковой трансформацией в философии. В рамках формирующихся тенденций нивелирования значимости эпистемологии наиболее примечательна работа Р. Рорти «Философия и зеркало природы», в которой дается интенсивная критика теории познания, а также самого философского знания, основанная на аргументе, согласно которому эпистемология занимается изучением не вечных вопросов, а проблематикой, являющейся скорее результатом исторически случайных совпадений идей.
Глубокое изучение темы познания в контексте взаимосвязи
неклассической и классической эпистемологии на основе коммуникативного подхода, а также исследование изменения методологических проблем науки, психологии познания, психолингвистики на основе целостного анализа взаимосвязи субъекта и объекта предпринято В.А. Лекторским.
Вопросы, ангажированные онтологической и методологической
проблематикой феноменологической философии, подробно освещены в
работах: В.У. Бабушкина, В.Л. Васюкова, П.П. Гайденко, Р. Гильберта,
Э. Гуссерля, А.Ф. Зотова, А.А. Михайлова, В.И. Молчанова,
Н.В. Мотрошиловой, П. Прехтеля, Д.Н. Разеева, А. Райнаха, Ж.-П. Сарта, П.А. Сафронова, Я.А. Слинина, С.Л. Франка, М. Хайдеггера, Ф. Херрманна, А.Г. Чернякова, М. Шелера, Г.Г. Шпета, Г. Шпигельберга, А. Шюца.
Понятие интенциональности как одно из флагманских в ряду
концептуально-методологических философских доктрин, помимо творчества
Ф. Брентано и Э. Гуссерля, рассматривалось такими специалистами, как К.-
О. Апель, А.Л. Блинов, А.С. Гагарин, У. Гамильтон, Р. Гилберт, Р.А. Громов, В.В. Калиниченко, В.А. Ладов, Л. Ландгребе, Г. Ланц, Б.И. Липский, Д. Мюнх, Д. Серл, Х. Холл, Ф. Чизолм.
Тематика, связанная с методологическими особенностями эволюции
классической феноменологии от подведения ее Э. Гуссерлем под основания
абсолютного логицизма и до преобразования феноменологии в поздних работах
М. Хайдеггера в метод исследования онтологических вопросов, получила свое
освещение в работах Б.В. Маркова, И.А. Михайлова, Б.И. Мокина,
В.А. Подороги, Я.А. Слинина, С.Н. Старцева, О. Финка, Д. Фреде.
Дальнейшая эволюция философского дискурса, продолжающаяся в
контексте проблемы соотношения объективного и субъективного бытия как
поиска онтологических оснований экзистенциальной укорененности человека в
мире, способствует активному развитию наряду с феноменологическим
методом и герменевтической методологии. В свою очередь, исследование
изменения тренда в методологии и теории познания в сторону
экзистенциализации эпистемологии путем развития герменевтики и
гуманитарной методологии представлено в трудах Х.-Г. Гадамера,
В.С. Горского, С.С. Гусева, В. Дильтея, В.Г. Кузнецова, И.П. Меркулова,
П. Рикера, Ф. Роди, Г.И. Рузавина, С.Т. Тулмина, Г.Л. Тульчинского,
В.П. Филатова, Г. Фоллмера, Ф. Шлейермахера, Е.Н. Шульга.
Фундаментальное исследование проблемы экзистенциальной
идентичности, помимо трудов таких мыслителей, как: М. Бубер, А. Камю,
К. Маркс, Г. Марсель, М. Мерло-Понти, Ф. Ницше, Ж.-П. Сартр, С.Л. Франк,
В. Франкл, М. Хайдеггер, М. Шелер, К. Ясперс, представлено в работах
Н. Аббаньяно, А.В. Ахутина, В.В. Бибихина, О. Больнова, П.П. Гайденко,
П.С. Гуревича, А.А. Гусейнова, Т.Б. Длугач, М.К. Мамардашвили,
А.В. Михайлова, С.С. Хоружего.
Однако, высоко оценивая вышеуказанные работы, следует вместе с тем сказать, что в них либо мало, либо вовсе не исследована проблема трансформации философского дискурса, в частности, от феноменологии к экзистенциализму, которая имеет большое значение в плане понимания причин этого духовного процесса в развитии философского знания. Ценность исследования этой проблемы обнаруживается также в том, что появляется возможность установить связь между разными направлениями развития
философской мысли. Это еще раз подчеркивает актуальность выбранной для диссертационного исследования темы.
В диссертационном исследовании под философским дискурсом
понимаются философские размышления, разворачивающиеся в
последовательности идей, понятий и концепций в рамках конкретного
направления развития мысли. Демонстрация динамики дискурсивного
мышления будет осуществлено с привлечением историко-философского
материала на примерах психологизма, феноменологии и экзистенциализма,
которые формируют предметное пространство противостояния и взаимной
критики различных идеологических ориентаций, концептуальных
предпочтений, поиска новых решений философских проблем. Также будет показано, как развертывающееся в этом пространстве дискурсивное мышление прибегает к построению различных интерпретаций, погружаясь в социально-культурные, психологические, экзистенциальные и другие контексты.
Объектом исследования является процесс развития философского знания в контексте динамики мыслительного дискурса от классической феноменологии к экзистенциализму.
Предметом исследования служат онтологические и методологические основания вектора трансформации философского дискурса от феноменологии к экзистенциализму.
Цель и задачи исследования. Целью исследования является выявление
онтологических и методологических механизмов трансформации философского
дискурса и критический анализ концептуальных положений перехода от
классической феноменологии к экзистенциализму, способствовавшего
дальнейшему развитию философского знания.
Для достижения поставленной цели были сформулированы следующие
задачи:
-
проанализировать на методологическом уровне основные концепции и понятия классической феноменологии, герменевтики и экзистенциализма;
-
выявить основные онтологические и методологические положения, на которых строились логические объяснения необходимости изменения философского дискурса;
3) рассмотреть специфику взаимопроникновения и переплетения в
философском дискурсе методов классической феноменологии, герменевтики и
экзистенциализма;
4) проследить динамику изменения методологического курса философии
с последовательной ориентации на идеал строгой научности (классическая
феноменология) в сторону уверенной десциентизации;
-
исследовать феномен экзистенциальной идентичности как базовое положение проблематики экзистенциализма;
-
предложить гипотезу о методологическом реверсе философского дискурса в силу специфики и фундаментальности проблемы статуса человека как субъекта познания (начиная со стремления к изучению сугубо объективных и всеобщих закономерностей познаваемого бытия и возвращаясь в
проблематику исследования аутентичности бытия человека как главного фактора, детерминирующего любой акт познания).
Теоретико-методологические основания исследования. Теоретическая
основа исследования темы предполагает контекстуально-текстологический
анализ трудов Ф. Брентано, Х.-Г. Гадамера, Э. Гуссерля, В. Дильтея,
К. Маркса, М. Мерло-Понти, Ф. Ницше, А. Пфендера, А. Райнаха, Ж.-П. Сартра, М. Хайдеггера, М. Шелера, Ф. Шлейермахера, К. Ясперса,
Методология исследования основывается на критическом структурно-
функциональном анализе базовых понятий и категорий, находящихся в рамках
тематики трансформации философского дискурса. При этом в качестве базовых
методов были использованы исторический и логический, получившие
разработку в материалистической философии; феноменологический и
герменевтический, получившие отражение в работах Э. Гуссерля, Х.-Г.
Гадамера, М. Хайдеггера, Г.Г. Шпета; метод концепт-анализа, позволяющий
идентифицировать логическую составляющую, а также определить
преимущества и недостатки философских положений и категорий,
разрабатываемых в классической феноменологии, герменевтике и
экзистенциализме.
Научная новизна в соответствии с целью и задачами исследования выражается в следующем:
-
реконструированы основные онтометодологические позиции классической феноменологии, герменевтики и экзистенциализма;
-
выявлены онтологические и методологические основания трансформации философского дискурса в контексте проблемного поля классической феноменологии, герменевтики и экзистенциализма;
3) показано взаимополагание методов классической феноменологии,
герменевтики и экзистенциализма и их корреляционное отношение;
4) установлено, что феноменологический дискурс, первоначально
ориентированный на идеал строгой научности, в последующем развитии
претерпевает методологические изменения и начинает тяготеть к
десциентизации;
5) обоснована возможность расширенного подхода к изучению проблемы
экзистенциальной идентичности;
6) показано, что сочетание в философии феноменологической и
герменевтической методологии позволяет добиться более содержательного и
глубокого исследования онтологической проблематики, особенно ее
экзистенциального аспекта, осмысливающего индивидуальность и
уникальность бытия человека как бытия мыслящего.
Положения, выносимые на защиту:
1) реконструкция онтологической и методологической проблематики таких крупнейших философских направлений ХХ века, как феноменология, герменевтика, экзистенциализм позволяет на новом уровне переосмыслить специфику этих концепций, а также понять логику и закономерность их взаимообусловленности;
-
проведенное исследование проблемы трансформации философского дискурса в рамках рассмотренной эволюции его на онтологическом и методологическом уровне (начиная с классической феноменологии и заканчивая экзистенциализмом) показывает в новом ракурсе особенности самой природы трансформационных процессов в развитии философского знания;
-
методы феноменологии, герменевтики и экзистенциализма, несмотря на их статус самостоятельных методологических единиц, имеют множество точек пересечений и соприкосновений. Это позволяет идентифицировать основные преимущества и недостатки этих методов и понять, что ни один из них до сих пор не реализовал заложенный в них методологический потенциал в процессе исследования того или иного среза бытия;
4) на основе анализа методологических приоритетов классической
феноменологии формируется отчетливое представление о тенденции ее
десциентизации. Подтверждением этому служит возрастание в феноменологии
актуальности идей и методов экзистенциального характера;
5) несмотря на то, что современная философия более чем
«укомплектована» различными экзистенциальными идеями и доктринами, до
сих пор остается актуальным вопрос об экзистенциальной идентичности,
особенности и уникальности бытия человека. В этом плане наиболее
прогрессивными концепциями являются экзистенциальная феноменология
М. Шелера и фундаментальная онтология М. Хайдеггера, остающиеся
примером расширенного подхода к проблеме определения экзистенциальной
идентичности;
6) новационным подходом к проблеме расширенного рассмотрения
феномена экзистенции может стать сбалансированное сочетание методов
классической феноменологии, герменевтики и экзистенциализма
(экзистенциальной аналитики) и включение их в единый методологический
аппарат, обладающий более гибким и содержательным инструментарием,
позволяющим более точно отобразить бесконечно многообразную и сложную
природу человеческого бытия.
Теоретическая значимость исследования. Исследование проблемы трансформации философского дискурса значимо потому, что изучение глубинных основ философского знания способствует выявлению объективных предпосылок, определяющих изменение тренда философской мысли, а также пониманию важности таких трансформационных процессов для становления новых типов культуры философствования.
Практическая значимость работы. Отдельные положения и выводы
диссертационного исследования могут быть использованы при формировании
материалов для лекционного и семинарского занятий по «Онтологии и теории
познания», «Философии и методологии науки», «Общей психологии»; в
разработке спецкурсов: «Многообразие динамики философской мысли: теория
и методология», «Корреляция основоположений феноменологии и
экзистенциализма: компаративистский подход»; при написании рефератов, курсовых работ и выпускных квалификационных работ по тематике
феноменологии и экзистенциализма студентами, магистрами и аспирантами факультета гуманитарных и социальных наук.
Результаты диссертационного исследования могут быть использованы также и в последующей разработке темы, сопряженной с феноменологией или экзистенциализмом.
Степень достоверности, апробации и использования результатов
диссертационного исследования. Всесторонний анализ теоретической и
методологической литературы зарубежных и отечественных авторов,
посвященной исследуемой проблеме, позволил придать достоверный характер
концептуальным положениям и основным теоретическим выводам
исследования. При решении поставленных задач, ориентированных на достижение цели исследования, был корректно применен методологический инструментарий, обеспечивающий проверку полученных результатов.
Результаты диссертационного исследования были представлены на:
Всероссийской научно-методической конференции (с международным
участием) «Университетский комплекс как региональный центр образования,
науки и культуры» (4-6 февраль), Оренбург, 2015; Всероссийской научно-
методической конференции «Университетский комплекс как региональный
центр образования, науки и культуры» (29-31 января), Оренбург, 2014;
Международном научно-практическом семинаре «Государственная политика
реформирования социального и гуманитарного образования: сравнение опыта
постсоциалистических государств», Оренбург, 2014; VI Российском
философском конгрессе «Философия в современном мире: диалог
мировоззрений», Нижний Новгород, 2012; II Международной научно-практической конференции «Философия. Культура. Гуманизм: история и современность», Оренбург, 2011.
Результаты проведенного диссертационного исследования докладывались и обсуждались на научно-теоретических и научно-методических семинарах и заседаниях кафедры Философии науки и социологии Оренбургского государственного университета (2013, 2014, 2015 гг.), а также регулярных заседаниях регионального отделения Российского философского общества г. Оренбурга (2013, 2014, 2015 гг.).
По теме диссертационной работы опубликовано 11 статей, отражающих основные положения исследования, среди которых – 5 публикаций в журналах, рекомендованных ВАК Минобрнауки России; 6 статей опубликованы в других журналах, материалах научных конференций и сборниках научных трудов.
Структура и объем диссертации. Диссертационная работа состоит из
введения, 2-х глав, содержащих 6 параграфов, заключения и
библиографического списка.
Онтологические и методологические аспекты интерпретации понятия интенциональности в философском дискурсе
Попытка дать универсальную дефиницию психического феномена Ф. Брентано была предпринята в труде «Психология с эмпирической точки зрения»: «…всякий психический феномен характеризуется посредством того, что средневековые схоласты называли интенциональным (или же ментальным) внутренним существованием предмета и что мы, хотя и в несколько двусмысленных выражениях, назвали бы отношением к содержанию, направленностью на объект…» [14, с. 33].
Таким образом, Ф. Брентано изначально понимает интенциональное в качестве генерализирующей характеристики психических феноменов. Он писал: «Это интенциональное существование свойственно исключительно психическим феноменам. Никакой физический феномен не демонстрирует ничего подобного» [14, с. 34]. Как отмечает А.С. Гагарин, «…в его концепции «интенциональность» означала предметность всякого акта сознания, т. е. непременную отнеснность его к какому-то вполне определнному реальному или воображаемому – предмету» [22, с. 70]. Особенностью интенциональной предметности является обусловленность интенциональной связью, специфика которой, как, например, пишет В.А. Ладов, заключается в том, что «…в отличие от натуралистической связи, здесь взаимодействуют не две физические вещи, а определенное психическое состояние и тот объект, в отношении к которому оно находится» [64]. Можно добавить, что коммуникативная составляющая психических актов генерируется у реципиента особым состоянием, вызванным синхронным восприятием психического феномена и его объекта.
Но аналогичное определение психических феноменов, по словам Ф. Брентано, встретило серьзное сопротивление со стороны концепции «естественного реализма» шотландского философа У. Гамильтона, «который, – писал Брентано, – отрицает указанное своеобразие для всего обширного класса психических явлений, а именно, для всех тех явлений, которые он обозначает как чувства (feelings) – для различных видов удовольствия и боли» [14, с. 34]. Добавим, что У. Гамильтон придавал чувствам фундаментальное гносеологическое значение, по этому поводу он писал: «Мы наделены нашим Творцом определенными способностями наблюдения, которые позволяют нам получать сведения об известных явлениях или феноменах. Эти способности могут быть определены двояко – как чувство или внешнее восприятие, или внутреннее восприятие…» [186, p. 53].
Выдвигаемое У. Гамильтоном положение относительно того, что, например, чувства боли и удовольствия не содержат в себе интенционально предметы (значит, не выражают отношение к реальному предмету), Ф. Брентано парировал аргументом, согласно которому некоторые чувства все же имеют непосредственное отношение к внешним предметам, «некоторые чувства, несомненно, относятся к предметам, и язык сам указывает на это посредством выражений, которыми он пользуется. Мы говорим: радуются чему-то, скорбят или грустят о чем-то или над чем-то. И, с другой стороны, говорится: меня (это) радует, мне больно, мне (это) жаль и т.д.» [14, с. 34]. Именно на основании этого отношения или отнесенности формируется предметное содержание сознания, что, собственно указывает на онтологические основания интенционального и психических феноменов как таковых.
Таким образом, интенциональное понимается Ф. Брентано, в первую очередь, как отношение. В данном контексте важно обратить внимание на презумпцию паритетности применения по отношению к интенциональному терминов «отношение» и «направленность». Некоторые исследователи предпочитают употреблять слово «направленность», хотя Ф. Брентано чаще применяет в определении интенционального термин «отношение» (отнесенности), в частности, он отмечает, что «…мы нашли настоящую отличительную черту всех психических феноменов – интенциональное внутреннее существование, отношение к чему-то как объекту…» [14, с. 42]. Выражение Ф. Брентано о том, что психические феномены «интенционально содержат» предметы, более корректно будет отражать именно термин «отношение», чем «направленность», поскольку отношение содержит в себе значительный элемент сопоставления (сравнения) с окружающим бытием, в то время как «направленности» более свойственно техническая (механическая) составляющая.
Таким образом, интенциональное трактуется Ф. Брентано как особого рода отношение с определенной логической структурной спецификой, не характерной для области непсихологического. Фундирующая функция интенционального, согласно аргументации Ф. Брентано, заключается в отношении сознания к объекту, но не просто отношения, а целесообразной устремленности сознания к объекту познания.
В содержании отношения акта сознания к предмету, согласно Ф. Брентано, находится «имманентный объект». Он был уверен в том, что объект познания существует исключительно в стратах психического (духовного), подчеркивая специфику, согласно которой объект (по сути это мысль о реальном предмете) и реально (материально) существующий предмет никогда не совпадают. Учитывая, что Ф. Брентано часто апеллировал к схоластике и учению о душе Аристотеля, понятие «объект» трактовалось им согласно основным канонам этих учений. Объект, как его понимает Ф. Брентано, – это идея (в платоновском смысле), существующая в духе, другими словами – ментальная проекция реальной предметности (или в картезианском смысле – протяженной субстанции), внутренне присущая (имманентная) сознанию.
Переход от логической характеристики феноменологического дискурса к его онтологическому основанию: методологический анализ
Отметим, что во второй половине нашей работы, изначально не ставилась цель, связанная с экспликацией узловых моментов становления и развития экзистенциальной философии, в силу того, что данная тематика достаточно широко освещена в научно-исследовательской литературе. Наша задача заключается в выявлении онтологической и методологической специфики трансформации философского дискурса посредством анализа тенденции смещения эпистемологических приоритетов: от исследования чистой объективности к изучению подлинного значения и места субъективного опыта познания в современной системе знаний.
На основании полученных результатов исследования, представленных в первой части диссертационной работы, касательно проблематики формирования, в частности, классической феноменологической философией логически непротиворечивой объективированной методологии познания, важно зафиксировать как преимущество, так и наиболее уязвимые стороны такой методологии. С одной стороны, она воплощает в себе эталон подлинно научного инструментария, необходимого или даже обязательного для получения истинного знания. Помимо этого, логицизм и математизм такой объективно-ориентированной методологии придают ей вид строгой дефиниции, элиминируя релевантные и неустойчивые элементы в структурах научных теорий. Согласно этой методологии исследование формальных оснований познавательной деятельности способствует постижению объективных аспектов природы научного познания. Говоря об основной заслуге классической феноменологии, важно отметить, что она способствовала актуализации самой возможности преодоления субъективности и противоречивости в научно-познавательной деятельности, предложив новационный способ отыскания фундаментальных, устойчивых и объективных основ познания. Но с другой – содержание познания или, как писал Э. Гуссерль, «материя познания», а также субъективный опыт познания являются неотъемлемой составляющей в изучении фундаментальных и закономерных процессов познания. Можно говорить, что в высшей степени теоретизированность методов, формируемых на базе абсолютного логицизма и классической феноменологии, позволяет значительно расширить границы познавательного опыта на основании исследования объективных структур сознания, игнорируя субъективность. Но такие методы, при всей их значимости, приводят к следующим эпистемологическим проблемам: во-первых, изучение сознания в отрыве от субъективности означает нивелирование значимости субъективных процессов в сознании в контексте познавательной деятельности, что, в свою очередь, является серьезной ошибкой, поскольку система знаний основана на консолидации познавательной деятельности отдельных субъектов (формирование научных сообществ), осуществляющих научно-исследовательскую работу; во-вторых, в принципе невозможна полная элиминация элемента субъективности из природы познания (в этой связи можно задаться вопросом о том, в какой степени оправдано само стремление к устранению из научного познания фактора субъективности, если эвристические интенции субъекта, основанные на креативной составляющей сознания, выполняют важнейшую функцию в рамках познавательного процесса?).
Несмотря на эти серьезные недостатки методологии классической феноменологии в ее актив можно занести смелую попытку поиска и идентификации объективных, универсальных законов и принципов, которым подчинено познание. Классическая феноменология, как никакой другой философский дискурс, достаточно настойчиво обозначила свою позицию относительно проблемы детерминированности познавательного процесса со стороны универсальных законов познания, позволяя с другого ракурса подойти к изучению проблемы трансцендентальности сознания и проблемы онтологических оснований рациональной адекватности познавательной деятельности субъекта. Согласно принципу объективности методов, формируемых на основе абсолютного логицизма и классической феноменологии, у нас появляется возможность осуществить «рентгеноскопию» трансцендентального Ego.
Кроме этого методология классической феноменологии способствовала повышению интенсивности исследования вопросов типа: как возможна (и возможна ли вообще) гносеологическая гармония нашего сознания и бытия мира? в какой степени наше познание соответствует объективному, реальному порядку вещей? Таким образом, проблема диалектики онтологической структуры познания, воплощающей закон единства онтологического симбиоза субъективных и объективных моментов сущности процесса познания, выступает фундаментальным импульсом эволюции теории познания.
Онтологические аспекты экзистенциальной идентичности .
Из вышесказанного понятно значение и роль трансценденции и «пограничных ситуаций» в просветлении экзистенции, но возникает вопрос о том, какую функцию в этом контексте выполняет философия? и что значит философствование для экзистенциальности? А.В. Перцев по этому поводу пишет: «…истина философии – в противоположность научной правильности, которая в методологическом отношении значима в зависимости от общепринятой точки зрения, – есть истина безусловная, постигая которую возможная экзистенция достигает историчной действительности» [113, с. 286]. Философия в данном контексте может трактоваться как «духовная практика» или «интеллектуальная медитация», позволяющая достичь такого уровня абстрактности в рефлексии, при котором преодолевается ограниченность обыденно-практического сознания, подверженного тотальной детерминации со стороны каузально-предметного бытия. Однако, как говорилось выше, пробиться к экзистенции, даже «вооружившемуся» методологическим арсеналом феноменологии, сквозь страты обыденно-практического бытия представляется задачей архисложной. Однако философы не оставляют попытки выявления экзистенциальности. В этой связи важно обратиться к Ж.-П. Сартру, который является, по сути, систематизатором экзистенциальной философии. Он впервые выделил сущностные признаки экзистенциализма как самостоятельного философского направления, отнеся к таковому философию М. Хайдеггера и К. Ясперса, несмотря на то, что сами мыслители не считали себя экзистенциалистами и высказывались категорически против причисления их к ряду философов-экзистенциалистов.
В плане поисков и анализа экзистенциальных основ бытия человека Сартр среди всех экзистенциалистов оказался наиболее категоричным и решительным. Но такая решительность обернулась чередой критических нападок со стороны философской общественности во многом из-за чрезмерной «трагичности» его экзистенциализма, в котором, собственно, и заключается эта решительность. Е.В. Золотухина-Аболина совершенно справедливо подмечает эту черту сартровской философии: «Какой же он, сартровский человек?... «образ трагический и безобразный», где в слове «безобразный» ударение можно поставить и на букве «о», подчеркивая «ничтойность» сознания, и на букве «а», поскольку сартровский человек активно уродлив в моральном и психологическом отношении» [47, с. 84].
Такое подобие «негативности» в философии Сартра на самом деле является ключевым в понимании его экзистенциализма. Лишение «образности» символизирует изначальную свободу человека, который по своей природе самостоятелен в своем выборе и действиях. «Образность» есть некая целостность, завершенность, постоянство или даже «зрелость» человека. Однако она помещает его сущности и существование в «рамки» этого образа, делает его зависимым в некоторой степени от собственного образа, а это, по Сартру, противоречит тотальной свободе человека, в которой разворачивается экзистенция.
Согласно Сартру, бытие человек всегда стремится к полной реализации своей эссенции. Это утверждение основывается на понимании того, «человеческая реальность не является чем-то, что существовало бы в начале, чтобы после не иметь того или другого; она с начала существует как недостаток и в непосредственной синтетической связи с тем, чего ей не хватает. Таким образом, чистое бытие, посредством которого человеческая реальность появляется как присутствие к миру, понимается через себя как ее собственный недостаток. Человеческая реальность представляет себя в начале своего существования как неполное бытие. Она понимает себя как то, чем она не является в присутствии единичной целостности, ей недостающей… Человеческая реальность оказывается постоянным переходом к совпадению с собой, которое никогда не осуществляется» [127, с. 121-122]. Теперь понятно, почему Сартр отрицал «образность» как целостность и завершенность «контуров» человеческого бытия. Здесь стоит обратить внимание на то, что «неполнота» человеческого бытия осознается только в присутствии «единичной целостности», но при этом Сартр не поясняет, как осознается эта целостность (интуиция вряд ли способствует такому осознанию, она лишь может «намекать» на присутствие этой «единичной целостности» бытия). Несмотря на это, человеческая реальность предстает как изначально лишенная своей целостности. Причиной является то, что «она не может достичь в-себе, не теряя себя как для-себя» [127, с. 122 123].Озвученная цитата как раз показывает механизм недостижимости человеческой реальностью собственной целостности из-за неспособности сознания осознать целостность сущности и существования. Это, кстати, является своеобразным ответом Сартра на наш вопрос о том, как возможно достижение экзистенции, оставаясь тождественным собственному «тут бытию» в момент ее «просветления», благодаря трансценденции и достижению «пограничности» собственного бытия.
Онтология ускользающей экзистенции
Обращаясь к методологическому аспекту трансформации философского дискурса в контексте психологизма, феноменологии и герменевтики, важно понимать их недостатки и преимущества. Так, если самой авторитетной линией психологизма является фактичность психического мира субъекта, ее принципиальная неустранимость (на этом концепте, собственно, и строится психологизм, утверждающий превосходство психологии над остальными науками), то наиболее уязвимым моментом для критики является притязание психологистского метода на статус универсального научного метода на основе спекулятивных манипуляций с идеей о решающей роли субъекта в познании. Это и послужило основной причиной для критики, прежде всего, со стороны зарождавшейся феноменологии Э. Гуссерля, показавшего в первой работе «Логических исследований» заблуждение психологизма в намерении подвести логику под психологические основания, указав на то, что это способствует усилению релятивизма и, как правило, утрате объективизма и абсолютизма в познании. Собственно вся методологическая конфронтация разворачивается вокруг гносеологической проблемы соотношения объекта и мысли о нем, точнее, как соответствуют наши мысли об объекте и реальные объекты. Разрешить эту проблему и была призвана феноменология с ее методом феноменологической редукции, который выносит «за скобки» эту гносеологическую проблематику, благодаря концепту двуслойности интенциональности сознания, отсюда и разделение на интенциональный объект и интенциональный акт как направленность. В феноменологии Гуссерля двуслойность интенциональности объясняется тем, что и мысль, и объект в познавательном акте имеют одну интенциональную природу, соответственно нет смысла в их отождествлении или противопоставлении в процессе познания. Таким образом, в сознании объект может быть дан только интенционально. Это и является методологическим преимуществом феноменологии, что позволяет интенциональному сознанию оперировать эмпирическими данными реального объекта уже вне зависимости от его физической реальности. Отметим, что данный процесс идеации позволяет феноменологии преодолеть квазистабильность эмпирической и психической фактичности. Однако феноменология так и не смогла завершить метод феноменологической редукции, более того, по мнению М. Мерло-Понти, критическая ошибка феноменологической редукции кроется в ее принципиальной невозможности; по сути, феноменологическая редукция становится «жертвой» собственной установки, так как попытка обратить сознание на само себя в процессе осмысления этого самого обращения приводит к бесконечным итерациям интроспективного опыта сознания. Таким образом, ключевым моментом противостояния психологизма и феноменологии осталось осознание невозможности выйти за пределы собственного сознания и полностью исключить из познавательной деятельности элемент субъективности.
Методологическая конкуренция психологизма и феноменологии способствовала модификации феноменологического метода и выдвижению на первый план онтологической проблематики, инициируя переход от бытия сознания к осознанию бытия. Наиболее показательной в этом плане стала фундаментальная онтология М. Хайдеггера, предложившего значительные инновационные расширения феноменологического метода. Определяя ключевую проблему «предфеноменологии», М. Хайдеггер пришел к пониманию феноменологии в ее предметно-содержательной модальности как науки «о бытии сущего», то есть онтологии, главным предметом которой является «онтологически-онтическое особенное сущее», что, в свою очередь, стало основанием для понимания «феноменологической дескрипции» как толкования. Именно это стало основной причиной методологического «надлома» в онтологии М. Хайдеггера и дальнейшей трансформации феноменологического метода, в которой феноменология присутствия становится герменевтикой; тем сам М. Хайдеггер актуализировал проблему толкования и понимания в философском дискурсе в новом ракурсе.
Дальнейшая трансформация философского дискурса развернулась в рамках формирования философской герменевтики как опорной точки для развития гуманитарной методологии и тенденции экзистенциализации теории познания. Герменевтический метод выступил не только в роли основного концепта в развитии методологии гуманитарного познания вне ориентации на методологический идеал естествознания, но и в значительной степени способствовал исследованию роли и статуса экзистенции в эпистемологическом контексте, тем самым активируя поиск аутентичности «живого» опыта субъекта.
Популяризация в современном философском дискурсе
экзистенциальных настроений затронуло все основные философские направления. Проблема экзистенции приобрела особенный характер и стала требовать к себе более пристального внимания, особенно в свете новых социокультурных реалий. Это, в свою очередь, привело к переосмыслению роли философии и ее подлинного объекта в свете поисков аутентичности экзистенциального бытия как подлинного бытия человека. Можно предположить, что положение, пропагандируемое психологизмом о том, насколько важно состояние внутреннего мира человека, влияющее на познание, пройдя сквозь страты феноменологической и герменевтической мысли, возрождается в экзистенциальной философии.
Таким образом, проведенное диссертационное исследование проблемы трансформации онтометодологических оснований философского дискурса демонстрирует перспективность ее дальнейшего изучения на более высоком теоретическом и методологическом уровне.