Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Методологические и теоретические основы исследования коммуникации
1.1 Теоретико-методологические ориентации исследования неклассической модели коммуникации 25
1.2.Общая характеристика традиционных подходов к изучению темы 5 8
Глава 2. Преодоление классической модели коммуникации. традиции
2.1. Коммуникативный порядок в классической западной философской .
2.2. Русская софиология в свете коммуникативной модели
2.3. Неклассическая модель коммуникации
Глава 3. Основные измерения неклассической модели коммуникации
3.1. Пространство как несущее основание коммуникации
3.2.Коммуникативное измерение образа
3.3. К возможности коммуникации этического
Глава 4. Культурно-историческое измерение коммуникации
4.1. Коммуникация как традиция 232
4.2. Сила коммуникативного пространства 261 Заключение - 279
Список использованной литературы 284
- Теоретико-методологические ориентации исследования неклассической модели коммуникации
- Коммуникативный порядок в классической западной философской
- Пространство как несущее основание коммуникации
- Коммуникация как традиция
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Серьезный интерес к онтологическому измерению коммуникации обусловлен рядом, взаимодополнительных обстоятельств.
Процессы коммуникации стали формой выражения культуры. Сфера коммуникаций создает собственную среду, с которой имеет дело человек. Различные ситуации образуют сложный символический текст современной культуры, в котором коммуникативное средство и есть сообщение, конституирующее жизненный мир человека.
Смысловая нагрузка в современной культуре приходится на связи, отношения, взаимодействия, когда со-существующие элементы реальности определяют себя перед лицом Другого, в потоке социальных значений. Становление этой гибкой и подвижной реальности со-общительно по своей природе. Полилокальное состояние мира свидетельствует об изменении самой основы современного порядка, его мозаичная основа представляет собой ткань, переплетение разных элементов культуры, которые не могут быть сведены к единой основе. Вот почему исследования в этом направлении представляют собой анализ коммуникации как фундаментального принципа организации современности в условиях распадающихся монолитов смысла.
В этих условиях коммуникация приобрела другой статус: из подручного средства она трансформировалась в способы существования человека, культуры, истории. Онтология задает особый ракурс рассмотрения темы, ведь в отличие от других разделов философского знания, она ставит вопрос не о наличных формах бытия, а о глубинных его законах и принципах, смыслах существования, целостных и символических окружениях. Кроме того, онтология пробле-матизирует смыслы коммуникации, показывая ее затрудненный и парадоксальный характер в неклассической версии культуры. Это делает возможным прописывание возможностей коммуникации, наполнение этого концепта новыми смыслами, его фундаментальную проработку.
Если современный мир - это мир спектакля (Ги Дебор), чистой коммуникации (П. Вирилио), прозрачного общества (Дж. Ваттимо), бесконечного самовоспроизводства знаков (Ж. Бодрийяр), беспорядочного энциклопедизма (М. Серр), то возникает вопрос можно ли вести речь о какой-либо онтологии в радикально смещенном относительно себя мире? Ведь истоками такого положения дел является утрата единства мира. Например, Ж. Деррида полагает, что всякая онтология предполагает эффект каталогизации, присвоения, отождествления и верификации. У. Эко считает, что создание всевозможных универсалий рождает путаницу, недопустимую в теории коммуникации. Последняя структура - это фикция. Эффективным, по У. Эко, может быть только операционалист-ский подход, который не смешивает разные уровни исследования. Ж.-Ф. Лио-тар критикует практику метанарративов, дающую обобщенный образ действительности. Современность представлена тканевым переплетением разных реальностей, напряжением их сосуществования и рефлексии. В выявляющихся контурах философии в конце XX века можно предварительно вести речь о множестве онтологии, каждая из которых описывает собственные возможности, демонстрирует собственную логику существования, действуя не от имени. ведущей инстанции, но от имени той реальности, которая призвана к существо J ванию. Современная онтология формируется интерсубъективной проблематикой, обживает сингулярные зоны философии и культуры, реабилитирует архаические смыслы. И в этом контексте исследование онтологии коммуникации является возможным и необходимым.
Подобная картина мира выявляет изменения в фундаментальных ориен-тациях человека и культуры - пространства и времени. Пространство растворяет в себе время, а время приобретает пространственные характеристики, давая доступ к интерсубъективной проблематике изменчивой и сложной реальности. Пространство фиксирует разнообразие ориентации опыта в культуре. Мир современной культуры - это мир распадающихся порядков, разрушенных тождеств, локальных миров. Пространственный акцент на различиях формирует
представление об особом напряженном состоянии мира и культуры, которые держатся силой разных индивидуальных логик бытия. Подобными характеристиками наделяется тип рубежной культуры, который сохраняет перенапряженность собственной структуры.
Противоречивое содержание современной жизни выявляет ее неискоренимую многомерность, ее невозможно «втянуть» в одно измерение экзистенции, она выступает напряженным со-сугцествовованием разных мест, локальных смыслов и ситуаций. С точки зрения сохранения гетерогенного объекта, пространство является возможностью не выводить бытие из предъиествующих структур, а обозначить существование как этость, определенность, местность, уникальность, телесность, конкретность. В этом смысле культивируется не агрессивная логика снятия, воплощения, сведения, редукции к чему-либо, а логика сохранения, удержания, просвета. Простые маятниковые качания от единства - к множеству, от религии - к науке, от хаоса - к порядку в русле прежних бинарных оппозиций не дают разностороннего анализа современной картины действительности. Существование в таком мире требует усилий, мужества, постоянной рефлексии, а, главное, доверия, поскольку коммуникация имеет дело с неопределенными до конца возможностями.
Вышеизложенное позволяет предположить, что традиционные модели коммуникации, построенные по принципу информационного, однонаправленного передаточного процесса, включающего стандартные элементы в виде цепочки: коммуникатор, сообщение, канал, получатель, последствия, не схватывают сложности представленных реалий. Подобные кибернетические схемы упрощают понимание действительности, не раскрывая всей гибкости взаимодействующих слоев реальности, значительно сужая возможности онтологического исследования коммуникации, ограничиваясь ее технологическими параметрами.
Невнимание отечественных исследователей к философским проблемам коммуникации в прошлом объясняется, с одной стороны, интересом к этой теме
со стороны экзистенциализма и персонализма, считавшимися в отечественной науке идеалистическими учениями, которые мистифицируют реальное содержание процессов, с другой стороны, противопоставлением коммуникации как безличного информационного обмена общению - творчеству и личностному взаимодействию.
. Следует отметить и еще одно важное обстоятельство: процессы коммуникации нередко понимаются исключительно в пределах точечного, личного и межличностного общения, диалога, разговора. Онтология коммуникации снимает эти жесткие ограничения. В ее предметное поле включаются как индивидуальности (в узком и расширенном смысле), без которых невозможны этическое и эстетическое измерения коммуникации, так и исторические пространства взаимодействия, активности, пересечений. При анализе современных проблем коммуникации нужно учитывать не столько пространство непосредственного общения, межсубъектного взаимодействия, задающих определенные параметры ее исследования, сколько источники, выходящие за пределы индивидуальных логик. Новая проблематика бытия указывает на исчерпанность логики вещей, она связана с логикой взаимодействий, дальнодействий, с теорией полифонической, полисубъектной социальности, конкретным отношением че 1 J ловека к не-своему-другому . В этом отношении принцип коммуникации шире содержания межчеловеческих отношений, он является одним из универсальных философских принципов осмысления бытия2.
Вот почему представляется недостаточным для изучения коммуникации использование и сугубо лингвистических моделей, которые традиционно опираются на системно-структурное основание и примыкают к информационно-кодовой парадигме: коммуникация контекстуальна, она имеет дело не с абстрактными правилами языка, а с речевыми ситуациями и событиями, социальной средой, взаимодействием, личным «можествованием» человека. Такая коммуникация шире чистого языкового сообщения, она «цепляет» фоновые
смыслы, улавливает экстралингвистические моменты сообщения, имеет в виду нетематизированное многообразие смыслов, ведь всегда в мире имеется больше, чем это может быть представлено в конкретной ситуации коммуникации.
Примером такой коммуникации может быть эстетическая коммуникация, которая облекает сложные, глубинные формы отношения человека и мира в выразительные, эмоциональные образные конструкты, не механически отражающие действительность, а являющие собой живую событийность мира в творении человека. Искусство - онтологическая возможность встречи с неведомым. Как считает один из отечественных исследователей: «Его невероятное присутствие, однако, ощутимо увеличивает нашу свободу. Его весть раздвигает простор мира. Его слово не средство, а среда, в которой движутся словесные и неопределимые словом существа» . Образное сообщение - косвенное, непреднамеренное, оно не может быть чисто служебным, ангажированным предприятием, поскольку обладает автономностью, связано с другими культурными мирами и являет собой всегда избыток личного видения и действования.
В эстетических и этических характеристиках коммуникация действительно вступает в онтологическое измерение, органично осуществляя себя не в точной передаче сообщения, а в пространстве взаимодействия мира, человека, тво j рения, истории, традиции. Поэтому в данном диссертационном исследовании речь идет не конкретных коммуникативных актах, а о перспективах, предельных возможностях, условиях существования коммуникации в современном мире.
Современный порядок представляет собой нестабильное и изменчивое пространство, где со-существуют и обращены друг к другу, скорее, не вещи, а сингулярности с их процессуальностью, динамикой, незавершенностью, ускользанием от жестких причинно-следственных связей. Здесь обнаруживаются такие смыслы неклассической коммуникации как парадоксальность (удерживание невозможного), предельность (между возможностью и невозможностью со общения), опора на контекст (дающий непредсказуемые эффекты нового и изобилие ориентации) и включение в поле действия всех возможностей коммуникации в совместном культурном пространстве.
Онтология коммуникации описывает возможности смыслового обогащения бытия. Ведь передавать, по Ж. Батаю, стоит только непередаваемое. Вот почему тема коммуникации в онтологическом измерении - это проблема прироста бытия, анализ его возможностей в мире повышенной динамики, сложности и разобщенности, открытие новых измерений и пространств.
Степень разработанности проблемы. Сложность анализа исследовательской литературы по коммуникации связана с тем, что этот феномен буквально распылен по разным отсекам фундаментальных общественных наук: психологии, философии, социологии, антропологии, педагогики, культурологии. Коммуникация является рабочим инструментарием в лингвистике, журналистике, риторике, семиотике, информатике, теории масс-медиа и массовой коммуникации. Сформирована новая наука коммуникативистика, которая преимущественное внимание уделяет новейшим стадиям в развитии информационных связей и систем в свете электронно-коммуникативной революции 4. Издана энциклопедия по коммуникации, где коммуникация берется в широком контексте всех возможных способов и каналов, посредством которых информация обращается на индивидуальном, групповом, национальном и поколенческом уровнях .Таким образом, несмотря на представленное разнообразие феноменов коммуникации, ее исследование не подкрепляется соответствующей философской рефлексией, одиночны усилия по созданию метатеории коммуникации 6 и продумыванию ее фундаментальных основ 7.
В связи с обозначенной ситуацией в корпус исследовательской литературы по теме мы включаем прежде всего литературу, которая отражает исследование онтологических аспектов коммуникации, проецируя их затем на разные сферы гуманитарного знания.
Условным образом всю многообразную литературу по теме можно разделить на три блока. Первый представлен литературой преимущественно по онтологической проблематике коммуникации. Второй - раскрывает отдельные аспекты темы в связи с проблематикой общения, языка, культурной и социальной коммуникации. Третий - вводит информационное и информационно-цивилизационное измерение коммуникации.
Первый блок представляет круг источников, нацеленных на выявление онтологических параметров коммуникации. В центре внимания оказываются, прежде всего, экзистенциально ориентированные тексты, поскольку именно для этого направления проблема существования коммуникации стояла особенно остро. Классика этого направления представлена работами С.Кьеркегора, К.Ясперса, О.Больнова, М.Бубера, М.Хайдеггера и других исследователей . Здесь дана проблематизация этой области, раскрыта фундаментальная роль коммуникации в ее связи с трансценденцией, рисками индивидуального суще-ствования, испытания Другим. Также необходимо указать на работы персоналистов, которые рассматривали общительную цивилизацию как возможность коммуникаций сознаний, взаимопонимания, подлинной личности в контексте общего вовлечения человека в мир (Э. Мунье )9.
Существенными для исследований этой ориентации являются работы, раскрывающие суть и онтологические условия коммуникации в герменевтиче ской парадигме Г.Г. Гадамера, П. Рикера, и в онто-феноменологической перспективе - работы Э. Гуссерля, Э. Левинаса, М. Мерло-Понти, Г.Г. Шпета, Б.Вальденфельса11. Идеи конститутивного характера опыта сущего и возможностей его прироста, горизонта, интерсубъективности, исследование языка как универсальной среды существования человека, выявление особенностей коммуникации как пространства истории, традиции, этики существенным образом повлияли на развитие содержания исследования. В постмодернистской перспективе эту проблематику раскрывают работы Ж.-Ф. Лиотара, Ж.Батая, Ж.Деррида, Ж. Делеза12. Характеристики неклассической коммуникации определяются в пространстве текста, предельного опыта, «сильного сообщения», коммуницирования события, где онтология коммуникации оборачивается коммуникативной онтологией.
Примыкает к этому кругу исследований работы, выявляющие важность коммуникации в социальном измерении. Здесь можно выделить классические ...г работы К.-О. Апеля (идеальное языковое коммуникативное сообщество), Ю.Хабермаса (этика дискурса), Н.Лумана (системная теория коммуниации), которые находят и анализируют источники смыслов социума в коммуникации13 и тяготеющие к современной философской традиции исследования П.Бурдье, З.Баумана, Н.Элиаса , которые направлены на изучение динамики, процессу-альности, ресурсного измерения полей коммуникативных взаимодействий. Отмечаем и современные концепции социальности, формулируемые в работах
В.Е.Кемерова, Т.Х.Керимова, С.А. Азаренко, Ю.Л. Качанова, Е.Ярской-Смирновой, Ж-Л.Нанси, М.Бланшо и других авторов15. Работы этих исследователей вводят гетерологическое и топологическое измерения современной культуры и философии в рамках взаимодействия и событийности, лежащих в самой сердцевине понимания бытия.
Отдельно можно указать на исследования саратовских ученых, которые выявляют онтологические основания социального, духовного, жизненного пространства человека и культуры. Это работы Я.Ф. Аскина, В.Б. Устьянцева, В.П. Рожкова, В.П. Барышкова ИМ. Гуткиной, Е.Р. Ярской-Смирновой и других.16.
Особняком стоит творчество М. Бахтина, который находится как бы на 1 7 стыке между классической и неклассической философией . Его идея событийности коммуникации, внутренней амбивалентности бытия, в конечном итоге, сама смысловая атмосфера творчества, удерживающая сложность этой проблемы являются важными источниками рефлексии проблем коммуникации. Работы М. Бахтина относятся к исследованиям экстралингвистического плана, в них анализируются условия возможности бесконечной коммуникации с другим.
Важный материал почерпнут из работ современных отечественных и зарубежных исследователей, которые рассматривали различные аспекты онтоло-гии коммуникации в истории: М. Фуко, П. Рикера, Е. Трубиной, Ф.Р. Анкерми-та, Б.Г. Соколова ; в культуре: М. Маклюэна, Ж. Бодрийяра, П. Слотердайка, Ж.-Ф. Лиотара, Б.В. Маркова, В. Подороги, Ю.И. Мирошникова, Б.А. Пара хоньского ; в искусстве: В. Беньямина, В.В. Савчука, С.Л. Кропотова, Н.Б. Маньковской, Ж. Деррида, Е. Деготь, Х.Р. Зеппа, Д. Диди-Юбермана и других исследователей20.
Итогом исследований в этом ключе стало понимание коммуникации как глубокого механизма культурного бытия, описание «избыточности» коммуникации, которая не ограничивается языковыми, информационными, межличностными связями. Пространство коммуникации тяготеет не к процедурам отождествления действительности, но к выявлению ее собственных динамических сил. Онтология коммуникации связана с повышенной чувствительностью современной культуры к проблемам смыслообразования и текстообразования. Точная передача превращается всегда в раскрытие дополнительных возможностей бытия, трансформируется в новое со-общение. Наконец, эстетическое измерение коммуникации является наиболее эффективным местом для раскрытия особенностей неклассической коммуникации.
Необходимо также указать на работы, связанные с анализом общих проблем онтологии в историко-философских контекстах - А.Ф. Лосева, А.Л. Доброхотова, М.К. Мамардашвили, П.П. Гайденко, А.В. Ахутина, Т.В. Щитцовой, В.В. Бибихина, Г.Л. Тульчинского, В.П. Визгина, А.П. Огурцова, В.И. Молчанова, Н.С. Автономовой, Т.Б. Длугач, В.А. Фриауфа, В.Н. Гасилина, Б.И. Мо-кина, А.С. Борщова, Л.И. Тетюева, Ю.М. Дуплинской, В.А. Конева, Н.В.
Омельченко, И.Д. Невважая и других авторов, работы которых послужили базой для развертывания авторских интенций21.
Исследование коммуникативных порядков в разных историко-философских традициях потребовало обращения к текстам античной философии (Аристотель, Платон, Плотин)22, к источникам русской философии (B.C. Соловьев, П.А. Флоренский, С.Н. Булгаков)23, к современным философским ра-ботам, их интерпретирующим . Для формирования авторской позиции в направлении изучения особенностей русской философии в контексте исследуемой темы важную роль сыграла идея В.В. Бычкова о софийных основаниях русской духовной культуры25.
Второй блок работ по теме исследования связан с проблемами лингвистики, семиотики, общения, антропологии. Выделяя это направление исследований коммуникации, мы следовали за отечественным лингвистом Р.Якобсоном, который считал, что теория коммуникации должна складываться из исследова ния речевых сообщений (лингвистика), коммуникаций посредством всех типов сообщений (семиотика) и общей науки коммуникации, которая включала в себя социальную антропологию, социологию, экономику.
Характеризуя круг источников, посвященный проблемам общения, необходимо отметить, что существует как сближение областей общения и коммуни-кации (К.Ясперс), так и жесткое их противопоставление (М.С.Каган) . Рефлексия самой этой оппозиции в целом более характерна для отечественной персо-налистской традиции, для западной - эти термины оказываются взаимозамени-мы. Нам представляется, что фундаментальные характеристики коммуникации должны опираться как на. особенности конструкта общения, так и на возможности коммуникативного пространства.
Кроме классических разработок в этом направлении (К. Ясперс, М. Бу-бер, М. Бахтин) значимыми для нас являются исследования Г.С.Батищева, который исследует общение в глубинном, а не прикладном или функциональном смысле , В.С.Библера, анализирующего диалогическую логику культур в рам-ках общения, а не обобщения , А.ПОгурцова, обращающегося к возможно-стям диалогической философии , А.В.Резаева, который исследовал парадигмы общения как социального феномена, раскрывающего механизмы организации \ о/ч человеческого общества . Укажем на размышления отдельных отечественных ученых, которые полагают, что вторая половина XX века выявила недостаточ о 1 ность понятия «диалог» для осмысления полифоничности культуры .
В целом можно констатировать, что исследовательские интересы ученых смещаются от изучения утилитарных и технико-прикладных аспектов общения к экзистенциальному и экзистенциально-гуманистическому содержанию коммуникации и общения, общение выступает той смысловой основой, которая
признает первичность взаимодействия, невозможность редукции и обобщения. Введение историчности, индивидуального, событийности расширяет рамки межиндивидуального общения и ставит общение в онтологическую плоскость, переводит его в коммуникативное измерение.
Лингвистическая модель Р.Якобсона, на базе которой сформировалась современная социолингвистика, учитывает не только систему языка, но и пользователя языка32. Коммуникация - это не однонаправленный процесс передачи информации, а взаимодействие агентов, социальной среды; коммуникация адресна и всегда имеет контекст (М.Бахтин). Современные лингвистические теории все больше обращаются к непрямой коммуникации, которые являются содержательно осложненными и включают смыслы, которые напрямую отсутствуют в ситуации высказывания 33. Исследователи выходят за рамки структурной модели языка, поскольку онтологическая сущность общения не сводится к языку, а включает в себя всю сложность коммуникативного взаимодействия, культурно-социального опыта человека (А. Вежбицка, Н.Д. Арутюнова, Н.И. Жинкин, И.Н. Горелов, В.Б. Кашкин, А.В. Кравченко. А.А. Залевская, И.Э. Клюканов)34. Концепция речевых актов имеет в виду не только языковую, но и внеязыковую деятельность, человек не только посредством слов сообщает, но и совершает нечто 35. При этом мы не исключаем роль языка как коллективной памяти, универсальной среды, предприятия, превышающего в истории человеческие возможности. Сюда же можно отнести исследования, анализирующие дискурсивные практики коммуникации, которые понимают под дискурсом сложные коммуникативные явления, включающие текст и экстралингвистиче-ские факторы (Т.А. ван Дейк, А. Ж. Греймас, Ж. Курте и другие) .
Значимы для нас работы зарубежных и отечественных исследователей анализирующих особенности художественного текста в целом: Ц.Тодорова, Я. Славиньского, А. Зализняк, Р. Якобсона, Я. Мукаржовского, Ч.С. Пирса, М. Бела, Н. Брайсена, У. Эко, Р. Барта, Ю.М. Лотмана, В.Н. Топорова, И.И. Докучаева 37.В них оцениваются избыточность эстетического текста, его направленность на самого себя, источники интерпретативного богатства художественного произведения.
Общая ориентация этих исследований - семиотическая. При всех преимуществах этого подхода: многоуровневый анализ текста, конкретность исследований, изучение коммуникации как знакового пространства культуры эти работы ориентированы на информационную модель коммуникации, которая значительно сужает и обедняет содержание исследования темы онтологии коммуникации. В дополнение к перечисленным работам укажем на использованные интуитивистские, онто-феноменологические, постмодернистские подходы, которые выявляют возможности образа как глубинного концепта коммуникации в обозначенной перспективе: работы А. Бергсона, Э. Гуссерля, М. Хайдег-гера, Г. Башляра, Ж. Бодрийяра, М. Бланшо, Г.Г. Шпета, А.Ф. Лосева, П. Фло 38 ренского .
Антропологические исследования К.Леви-Стросса, Э.Линча, М.Мосса ввели в проблемное поле исследования темы ковариантности языковых и социальных структур, трансформативной избыточности, архаического обмена, символизма опыта 39. Социологическое измерение коммуникации представлено работами В.П.Конецкой, М.М.Назаровым, Г.Лассвелом, Н.По.стманом и другими исследованиями 40. Понимание коммуникации как социально обусловленного процесса в условиях межличностного и массового общения ориентировало в зоне изучения разных моделей коммуникации, особенностей типов сообщения, ее эффективности. Отдельно в этой сфере мы выделяем теорию конфликтности коммуникации. Она представлена работами Р. Дарендорфа, Л. Козера, Ш. Эй-зенштадта, А.В. Дмитриева, Е.И. Степанова, обосновывающими позитивные функции конфликта, который фокусирует особое состояние напряженности бы Третий блок работ анализирует проблемы коммуникации в информационном ключе, сюда же относим работы, посвященные общим проблемам информационной культуры. Это исследования К. Шеннона, К. Черри, К. Винера, Ч.Р. Эшби, У. Матураны, А. Моля, А.Д. Урсула, Ю.А. Шрейдера 42. Также информационные аспекты познания и коммуникации рассматривались Р.Ф. Аб " і деевым, B.C. Степиным, А.С. Борщовым, А.Ю. Шеховцевым, М. Кастельсом и другими исследователями . По-видимому, представления о коммуникации как об информационном процессе нуждаются в дополнительных описаниях со стороны онтологии коммуникации.
В целом, нужно признать, что, несмотря на разнообразное количество источников, посвященных исследованию фундаментальных основ коммуникации, целостных, комплексных работ, исследующих эту тему, практически нет, чаще приходится «вычитывать» эту проблематику из более высоких контекстов. Это связано, на наш взгляд, с многомерностью самого феномена коммуникации в философии, его задействованностью в разных смысловых областях культуры -отсюда настоятельная потребность в рефлексии, создании разных концептуальных пространств, адекватных его сложности.
Онтология в этом контексте предполагает уход от привычных моделей осмысления коммуникации - чисто кибернетических, семиотических, психологических, языковых - и дает выход в сторону целостного, теоретического осмысления возможностей коммуникации, а не ее технологий.
Методологические основания работы. Аристотелевская идея индивидуальности бытия помогла сформировать первоначальное проблемное поле «онтологии коммуникации». С одной стороны, акт коммуникации каждый раз есть конкретное событие, которому невозможно дать определение. Уникальность бытия коммуникации «закладывает» основы онтологического понимания коммуникации: ведь определить и передать индивидное событие проблематично. С другой стороны, только тогда можно говорить об онтологии коммуникации в прямом смысле, когда мы будем исследовать предельные возможности коммуникации, обращаться к ее основаниям. Сегодня мир представляет собой множество сингулярностей, связи между которыми выстраиваются отнюдь не в субстанциональном режиме (нет всеобщей основы), поэтому проблема коммуникации как никогда актуальна. Эта уникальность, взятая в гетерологическом и топологическом измерениях бытия, заставляет обратиться к онто-феноменологическому методу исследования. Мы полагаем недостаточным трансцендентальную трактовку коммуникации в феноменологии: привлечение этого материала связано с тем обстоятельством, что феноменология сама рефлексирует собственные границы. Фундаментальная онтология М. Хайдеггера, этика Э. Левинаса, философия поступка М. Бахтина, респонсивная феноменология Б. Вальденфельса, деконструктивизм Ж. Деррида, философия Ж.-Л. Нан-си выявили основные режимы существования коммуникации в рамках современной философии. Дополнительные возможности для гетерологии содержатся в разработках П. Флоренского, Ж. Батая, Т. Керимова, Ж. Делеза, Э. Левинаса. Топологическое измерение коммуникации представлено работами М. Фуко, Ж. Жанетт, Ж.-Л. Нанси, С.А. Азаренко, В.В. Савчука, других исследователей. .Гетерология фиксирует несводимую сложность бытия, а топология - ее сохранение.
Для понимания источников коммуникативности бытия привлекались идеи Э. Гуссерля (бесконечный горизонт и невозможность всеобщей тематиза-ции мира), М.М. Бахтина («прибыльность» коммуникации), М. Хайдеггера (двусмысленность бытия, событие у позднего Хайдеггера), Ж.-Л. Нанси (изначальная совместность бытия), Н. Лумана (эмерджентная реальность), Ю.М. Лотмана (культура как символическое пространство, аккумулирующее в особых точках смыслы), П. Бурдье, Н. Элиаса (идея социального пространства взаимодействий), Ж. Деррида (движение знака) Ж. Батая (трансгрессия в драматическом ключе). Мы обращались к работам, в которых, так или иначе, отражались асимметричные отношения с Другим, начиная с идеи Канта о возвышенном.
Для углубления представления об эстетическом и этическом опыте коммуникации важными оказались следующие идеи: экзистенциального сообщения (С. Кьеркегор), проблемности этики как способа выражения (Л. Витгенштейн), идеи ауры художественного произведения (В. Беньямин), этического поступка, объединяющего мир культуры и мир жизни (М. Бахтин), творения, удерживающего мир (М. Хайдеггер), герменевтики художественного произведения (Г.-Г. Гадамер).
Разработка модели неклассической коммуникации, связанной с пространством истории и традиции, потребовала обращения к соответствующим генеалогическим проектам Ф. Шлегеля, К. Ясперса, Ф. Ницше, Э. Гуссерля, М. Фуко, О.М. Фрейденберг, и их интерпретациям в философии В.П. Визгина, Б.В. Маркова, А. Маргуна, Поля де Мана и других отечественных и зарубежных исследователей.
Объект исследования. Объектом исследования являются многообразные практики человека, рассматриваемые в онтологическом измерении.
Предмет исследования. Предметом исследования является коммуникация как возможность бытия человека, сохраняющего свои гетерологические и топологические характеристики.
Цель и основные задачи исследования. Целью настоящего диссертационного исследования является анализ предельных оснований коммуникации. Смысловой вектор работы направлен на исследование условий возможности коммуникации. Эта цель может быть конкретизирована следующими задачами:
1. Выявить онтологическое измерение коммуникации.
2. Исследовать основные модели коммуникации в русской и западноевропейской философии.
3. Определить основные параметры коммуникации в неклассической философии.
4. Раскрыть значение образа в эстетической коммуникации.
5. Рассмотреть особенности этической коммуникации.
6. Проанализировать коммуникативную суть пространства традиции. Научная новизна работы определяется, прежде всего, тем, что коммуникация исследована в ее фундаментальном, онтологическом измерении.
1. Изучен и обоснован онтологический подход в исследовании коммуникации, который предполагает гетерогенные и топологические характеристики бытия.
2. Указано, что возможность онтологии коммуникации возникает в ситуации распада субстанциальных абсолютов, когда становятся возможны чисто различительные отношения «я и другого», фундаментальным принципом обоснования которой является феномен доверия.
3. Выявлены типы коммуникативных порядков в пространстве русской и западноевропейской философии.
4. Определена классическая модель коммуникации, которая построена на многоразличных связях тождества в условиях античной мифориторической культуры.
5. Проанализированы особенности коммуникативной модели на материале русской софиологии.
6. Показано, что модель неклассической коммуникации есть модель нелинейного типа, которая отличается по своим характеристикам от изначального смысла койнонии как согласия.
7. Установлено, что условием существования неклассического порядка являются фундаментальные изменения в бытии сущего, которые отражены в нарастающих топологических характеристиках бытия.
8. Обосновано, что эстетическая коммуникация преобладает в неклассическом типе коммуникации. Здесь особое значение приобретает образ.
9. Исследована специфика этического сообщения в современной модели коммуникации. Выявлено, что единство этического и эстетического является условием события коммуникации.
Положения, выносимые на защиту. С учетом общих теоретических результатов и новизны исследования на защиту выносятся следующие основные положения:
1. Теоретико-методологическим обоснованием исследования онтологии коммуникации является принцип конкретности бытия, который предполагает, с одной стороны, мир определенных регионов человеческого бытия, конституируемых из собственных мест существования, с другой стороны, сингулярность бытия, имеющего событийную основу.
2. Онтологическое измерение коммуникации предполагает рассмотрение опыта бытия в его гетерогенных и топологических характеристиках. Гетерогенность представляет собой качественную множественность бытия, а топология является условием воспроизводства гетерогенного состояния. В этом смысле оправдан онтологический подход в рамках неклассической коммуникации. Коммуникация - это не передающее устройство, а реальность человеческого бытия, смыслообразующий фактор человека, культуры, истории.
3. Логика движения коммуникативных порядков - логика гетерогенности бытия, фундаментальным принципом обоснования которого является феномен доверия, оказывающийся особенно актуальным в условиях полной неопределимости бытия, несоизмеримости разных порядков.
4. Классическая коммуникация в рамках традиционного порядка обращена к непрерывности, последовательности воспроизводства образца. Это коммуникация линейного типа, связанная с отражательной сущностью бытия в конкретных условиях мифориторической культуры античности.
5. Неклассическая коммуникация является коммуникацией нелинейного типа, которая уходит от любых форм тождества. Ее фундаментальная задача -сохранение и удержание сложности и противоречивости мира человека. Она определяется как динамическое состояние бытия, обеспечивающее его содержательный прирост. Формы ее событийности определяются преимущественно в пространстве искусства, истории, культуры.
6. Несущей конструкцией неклассической коммуникации является образ. Его онтологические место и статус - задетость из иных смысловых перспектив. Это парадоксальное коммуникативное средство, которое носит не служебный характер, а разрастается до размеров собственной онтологии. Его коммуникативная сила заключается не в точности передачи содержания, но в бесконечном самовозрастании и превосхождении себя.
7. Этическая коммуникация является способом проблематизации эстетического сообщения, поэтому она требует искусства и самообладания. Это не мир пустого общего, а правда обстояния существа дела. Этический опыт нуждается в проработке, участии, решимости, рефлексии. Гибкой формой его развертки является эстетическое. Эстетическая коммуникация при этом сохраняет глубокую адекватность напряженной сложности мира, его конкретности, представляя собой не обычное сообщение, а затрагивающее контексты и нетемати- зированные пространства жизненного мира.
8. Онтологическое пространство коммуникации исторично, оно включает в себя культурно-историческое измерение традиции. При этом традиция понимается не как охранительное и консервирующее начало культуры, а как взаимодействие всех культурно-исторических пластов. Для подобного понимания коммуникации в пространстве традиции актуальна уже не оппозиция традиция - инновация, но действенность - недейственность. Есть то, что подпи-тывается пространством взаимодействия, совместности, открывающихся смыслов, а потому представляет собой не легковесные предприятия, и есть то, что не жизнеспособно, поскольку не опирается на соответствующие обстоятельства. Такому культурно-историческому проекту соответствует уже не единое пространство историчности, но множество истоков, единство континуальности и дисконтинуальности.
9. Коммуникативная сила пространства заключается в том, что избываются все возможности бытия в его культурно-историческом измерении. Основа такой коммуникации - наличие культурного архива и ресурсов забвения, дальнодействие культурной памяти и возможность живой традиции, ее многообразие и подвижный характер. Коммуникация связана не только с непосредственными контактами, но погружена в пространство взаимодействия, которое действует по принципу дальнодействия, последействия, запаздывания и отклонения.
Теоретическая, методологическая и практическая значимость исследования определяется его актуальностью и состоит в том, что полученные результаты работы, во-первых, восполняют недостаточную онтологическую проработанность этого конструкта в традиционных областях изучения коммуникации, во-вторых, углубляет и конкретизирует представление о коммуникативной природе современного порядка, что позволяет рефлексировать его сложную природу и выдвигать адекватные этой сложности инструменты его познания и понимания, уходя от логики бинарных оппозиций, в-третьих, данное исследование может быть полезным при разработке конкретных политических, социальных, межкультурных, межэтнических стратегий действия в современном гуманистически ориентированном мире в составе концепций, описывающих многомерность действительности. Основные положения диссертационного исследования могут быть использованы при чтении общих и специальных курсов по философии, культурологии, эстетике, теории коммуникации; для разработок учебно-методического материала по соответствующим разделам учебных курсов.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав (10 параграфов), заключения и библиографии.
Теоретико-методологические ориентации исследования неклассической модели коммуникации
Целью настоящего исследования является анализ и выявление основных онтологических параметров коммуникации в условиях гетерогенности бытия. Проблема обозначается следующим образом: коммуникация, понимаемая в онтологическом смысле, есть не просто передача информации от источника к приемнику, но возможность «прироста» бытия в условиях нетождественности мира. Вот почему рабочим терминологическим пространством не может быть традиционная коммуникативная цепочка, которая неизбежно сужает и механизирует представления об онтологической составляющей коммуникации.
Возможность постановки проблемы онтологического измерения коммуникации связана с особенностями современного порядка, требующего дополнительной рефлексии в отсутствии центра. Множественность бытия, его гетерогенность нельзя переплавить во что-то иное, синтезировать, перевести во внутреннее измерение, воплотить: коммуникация в этих условиях обозначает возможность со-существования множественного порядка, уникального бытия и события, это напряженное, динамичное состояние бытия, в котором удерживается изначальная сложность. Линейной (телеграфной) форме коммуникации классической традиции противопоставляется нелинейная, многомерная, связанная с пространственными ориентациями современной культуры и философии.
Современная онтология - это онтология мест, пространств, образов, то есть тех территорий, где вы-казывается собственная сложность и неадекватность. Коммуникация в этом смысле нагружается всей глубиной сопутствующих жизненных обстоятельств: чувственностью, телесностью, образной выяв-ляемостью событий, этической напряженностью поступка - той внутренней успешностью, которая обеспечивает правду жизни.
Ключевыми словами, раскрывающими суть работы, являются гетерогенность, топология, аристотелевская концепция индивидуального бытия.
Аристотелевская «этость» наиболее рельефно высвечивает проблему уникальности бытия.. В отношении аристотелевской индивидной концепции бытия важно подчеркнуть, что мир существующий в измерении «этости» - мир, ускользающий от власти всеобщих субстанций и родовых характеристик. Это мир конкретных регионов, который определяется из собственных мест существования. Проблема коммуникации - это проблема сообщаемости этих регионов, способов их "ухватывания" и описания. Такая коммуникация чаще держится силой искусства, тогда становится возможной демонстрация собственной логики существования вещей. В мире «этости» коммуникация действительно становится проблемной. Соединить мир на этом уровне не предполагается возможным, необходимо подключение дополнительных стратегий.
Методологическим упором аристотелевской концепции бытия является идея его конкретности. Сущность, по Аристотелю, есть всегда определенная вещь, индивидуально оформленное бытие, которое с трудом находит для себя сущностные определения.
В работе «Категории» Аристотель дает деление первичных и вторичных сущностей. «Сущность, называемая так в самом основном, первичном и безусловном смысле, - это та, которая не говорится ни о каком подлежащем и не находится ни в каком подлежащем, как, например, отдельный человек или отдельная лошадь. А вторыми сущностями называются те, к которым как к видам принадлежат сущности, называемые так в первичном смысле, - и эти виды, и их роды; например, отдельный человек принадлежит к виду «человек», а род для этого вида - «живое существо»1. Все остальное, по Аристотелю, либо говорится о первых сущностях как о подлежащих, либо находится в них как в подлежащих. «Поэтому, если бы не существовало первых сущностей, не могло бы существовать и ничего другого»2.
Первичные сущности - подлежащие для всего остального, все остальные «сказываются» о них или находятся в них. Общая черта такой сущности не находится в подлежащем, она не вписывается в сетку бинарных отношений (сущности ничто не противоположно). Это определенное, качественное нечто, способное принимать противоположности (как живой индивидуум), единичное и одно по числу. Последнее отличие, переводящее единичное во всеобщее, является видовым. Вид в большей мере сущность, чем род, поскольку он ближе к первой сущности, к отдельности, к «этости».
Проблема возникает тогда, когда необходимо выбирать между единичной вещью и ее ближайшим видом. Чем ближе к первой сущности, тем больше представлена самостоятельность и конкретность бытия. Сущность, по Аристотелю, не может быть общим понятием, она представляет собой всегда определенное нечто, вот эту единичную вещь (тобі ті). «Из этих вот рассуждений ясно, что сама отдельная вещь и суть ее бытия есть одно и то же не привходящим образом, и это ясно еще и потому, что знать отдельную вещь - значит знать суть ее бытия, так что и из рассмотрения отдельных случаев следует с необходимо-стью, что обе они нечто одно », - пишет Аристотель .
Первичная сущность указывает на конкретные индивидуальные вещи. Поэтому ее понимание сопряжено с определенными сложностями. Для чувственно воспринимаемых единичностей, по Аристотелю, не может быть ни определений, ни доказательства. Причина индивидуации - материя, она задает каждой вещи свой способ бытия. Исследователь ЯЛ. Слинин считает, что приобщение к последней материи привносит в единичную вещь бесконечное многообразие характеристик, из которых конечный ум не может выделить существенные, выявить индивидные отличия 4. Этость избегает родовых характеристик, иначе ее сущность перестанет существовать. "Поэтому, если тот, кто имеет дело с определением, дает определение какой-нибудь единичнойвещи, он должен знать, что оно всегда может быть опровергнуто, ибо дать такое определение невозможно - пишет Аристотель5.
Коммуникативный порядок в классической западной философской
Под коммуникативным порядком понимается нами совокупность основных правил, посредством которых поддерживается динамическое состояние бытия (производство, размножение, обмен, сообщаемость и прочее). Сплетение общих установок, способов, отсылок, запретов и приоритетов в заданной целостности историко-философской рефлексии, несущих в себе характеристики возможности-невозможности гетерогенного бытия, и является моделью или типом коммуникации. В качестве основы выступает представление о дискурсе как совокупности высказываний (в расширительном смысле), формирующих общую конфигурацию бытия, которая не может быть изучена, исходя лишь из общих грамматических правил: необходимо подключение контекстов отношений \
Логика изложения данной главы основывается на движении осмысления коммуникации в сторону гетерогенных характеристик бытия: через единство и формулы, расширяющие его своеобразие - к качественной множественности современного порядка. Наше предположение заключается в том, что коммуникация должна испытываться на предмет онтологической новизны, когда сообщается нечто принципиально иное, не заложенное в изначальном содержании как некое предустановление. Выйти из вечного круга повторения единого образца, значит сохранить логику сущего, логику места, логику самостоятельности вещи, взаимодействия с другими, актуализировать не вторые, а первые сущности, по Аристотелю.
Типы коммуникационных порядков подпадают под общую логику историко-философского процесса. Тип философской традиции задает и соответствующую модель коммуникации. Нецелесообразно говорить об особой коммуникативной логике трансляции бытия, есть различные типы онтологических порядков, которые задают разные модели коммуникации.
Традиционный (классический) порядок обращен к последовательности, непрерывности воспроизводства вечного очистительного в своей силе образца, на который взирает демиург. Разум в этой традиции минимализирует познавательно-экзистенциальные усилия по пониманию, привычно вписав новое в сетку давно известного 2. Нетрадиционный - культивирует событийность, прерывность собственных практик, которые не связаны жесткими причинно-следственными отношениями с глубинными структурами.
Рассматриваемый нами тип классической коммуникации определяется как линейный. Он стремится к адекватной передаче образца. Его логика - однона-правлена, поскольку существуют структуры, олицетворяющие Единое, которые удваивают свое содержание в последующих формах, следовательно, предопределяют их. Обратная связь носит избирательный характер и асимметрична, она улавливает не особенности индивидуального, а способы постижения Единого.
Наиболее адекватным философским фоном, «ухватывающим» суть коммуникативной проблематики в данном порядке, на наш взгляд, является смысловой локус субстанции - акциденции, как бытия существующего на собственной основе, но вынужденного транслировать себя в мир в силу раз нарушенного равновесия. Представляется, что вышеуказанные категории адекватно выражают тот онтологический смысл классического порядка, который существует как залог высшего бытия. Субстанция, в платоновском смысле - это высшее проявление Единого, а акциденция - различные способы его избежать.
Акциденция (от лат. accidentia - неожиданно появляющееся, случайное) обозначает несущественное, изменчивое, преходящее в противоположность сущностному в предмете или в определении предмета. Этот философский тер-мин ввел Аристотель в смысловой связке с термином субстанция . Субстанция (греч. oysia), по Аристотелю, это то, что не заключается в чем-либо другом.
«Означать же сущность чего-то имеет тот смысл, что бытие им не есть нечто другое»4. В полной мере самостоятельное бытие можно приписать лишь первичным сущностям. В онтологии Аристотеля, ориентированной на самостоятельное, устойчивое, самотождественное бытие, случайное, акцидентальное, относительное вытеснено на периферию. Поэтому любая соотносительность носит вторичный характер. Идеалом и завершением существования, по Аристотелю, является деятельность перводвигателя, которая снимает двойственность в трактовке сущности. У Платона в аристотелевском контексте субстанциональным статусом обладает мир эйдосов - вечное бытие в отличие от становления, причины вещей, которые вечно только стремятся к своему образцу.
Акциденция как несамостоятельное бытие имеет специфический аналог в русской культуре. По данным дореволюционных энциклопедических изданий под акциденцией понимались случайные, побочные доходы, также добавочные к пошлине взыскания за упущения против таможенного устава 5. В начале века
- это был, кроме смысла указанного выше, либо доход за труды в коллегиях, а также взятка, либо мелкие типографические работы, в философском же смысле
- случайное, привходящее свойство вещи, не связанное с ее существом 6. Взятка как акциденция фиксирует случайность собственного бытия, его не укорененность в общем, следовательно, ущербность. Таким образом, субстанциональный порядок несет в себе предзаданность, которая соответствующим образом отражена в линейной коммуникации.
Подобная ситуация порождена и особым состоянием традиционного знания и культуры - созерцательностью. Мир сверхчувственный имеет основание в самом себе. Вот как определял данное положение А.Ф. Лосев: «Сформированный таким интеллектом чувственно-материальный космос как раз потому и является для него самодавлеющим, что сам этот рассудочный интеллект тоже никуда не стремится по существу, тоже доволен собой и построенными им предметами и тоже всегда довлеет сам себе, т.е. всегда вращается сам в себе» . В созерцании выполняется условие тождества мыслимого и мыслящего, эта чистая деятельность, которая заключает в себе цель.
Пространство как несущее основание коммуникации
Поскольку коммуникацию мы рассматриваем как условие возможности сохранения гетерогенного объекта, естественно обращение к тем фундаментальным условиям его воспроизводства, которые лежат в основании коммуникативных порядков. Пространство и время - фундаментальные философские структуры, которые отражают сущность миропонимания той или иной эпохи. В каждый ответственный период истории происходит смещение интереса от одной структуры к другой. Временная компонента была существенна для онтологических изысканий начала XX века. Она была связана с субъективностью, историчностью, внутренним органическим пониманием жизни. На наш взгляд, философские размышления в начале XXI века демонстрируют повышенный интерес к пространственным структурам, топологические описания актуализируют проблемы интерсубъективности, гетерогенности бытия, его разнородности, они внимательны к возможностям рождения дополнительного смысла, проблемам Другого, исходного со-существования. Ключевым словом, определяющим эти позиции, является со-бытие.
Задействуя пространство в поиске оснований коммуникации, мы руководствовались следующими интуициями: пространство является неким неосваи-ваемым пределом, который невозможно свести к какому-либо принципу, внешнее как другое дает затрудненный доступ к реальности; пространство, удерживая гетерогенные объекты как совокупность мест, этостей, сингулярностей сохраняет напряженность и динамизм бытия, ее особую историческую плотность; предоставляя возможности простора, раскрытия, простирания бытия, все в пространстве дает всему свое место, хранит в покое и самососредоточении; пространство является нетематизируемым основанием (существование невозможно присвоить), погружая коммуникацию в топологическую среду иных смыслов. Особенное внимание мы обращаем на искусство как глубокую эстетическую коммуникацию.
Под пространством мы будем понимать не метрическую, физическую протяженность, не вместилище природных объектов, не жесткую субъективацию изолированного сознания, но смысловое пространство, существующее по законам культуры и истории, которое не только удерживает различия, но и раздвигает простор для возникновения нового, это динамическое образование, создающее событийные структуры бытия человека.
Фундаментальный уровень коммуникации связан с идеей рождения нового в соответствии с неклассической концепцией коммуникации. Здесь мы не имеем в виду ситуацию, которую описывал в «Критике цинического разума« П. Слотердайк, когда новоевропейская цивилизация оказывается в плену уникально-противоречивого отношения к новости, новелле, интересному событию, превращая универсум в совокупность новостей и информационных справок . Прежде всего, речь идет об онтологической новизне, позволяющей появиться радикально иным структурам, не связанным только с генетическими связями и отношениями.
Новое - это радикально иное, трудно отыскиваемое в современной жизни, поскольку оно ускользает из-под власти тождественных структур. В этом случае смысл неклассической коммуникации можно обозначить как движение вовне, где разнородность не исчезает, а укрепляет свои позиции. Такая ситуация не может сложиться в недрах действительности, где властвует мимесис и симметрия. Мимесисные механизмы воспроизведения действительности чреваты насилием. Вот какова позиция по этому поводу Р.Жирара.
Насилие обладает чрезвычайными миметическими эффектами. Мимесис регулирует процессы замещения жертвы. В свою очередь, ритуальное насилие желает воспроизводить изначальное насилие. Будучи укрощенным в жертвенном убиении, насилие преобразуется в хорошую стабильность, но приводит к утрате различий, то есть к священному. Такая круговая порука насилия-священного-мимесиса направляет энергию к ритуальным формам, которые обозначают механизм жертвы замещения.
Для развития нашей темы здесь важно подчеркнуть непрерывную связь между мимесисом и насилием, ведущие к состоянию тождества бытия. Воспроизведение образцового желания-образца рождает единодушные формы порядка. Насилие обладает повышенными миметичными способностями, раз посетив общество, оно уже не может исчезнуть 2. Восстанавливая порядок, оно тянется как бесконечность миметического насилия. Придание формы, соответствующей образцу, и есть цель силовых воздействий3.
Постмодернистское представление о мире работает на разрушение миме-сисных структур бытия, которые связаны в той или иной степени с подражанием первообразцу, первотексту. О подобных вещах, правда, в другом контексте, в свете атомного века, разрастающейся массовой культуры и требований доставки бытию основания писал М. Хайдеггер. Власть положения об основании определяет сущность современного технического века. Доставка основания связана с неуловимыми формами насилия, которые сглаживают противоречия, приводя положение дел к некому единству. Размышления Ж. Деррида о власти центра и стратегиях борьбы с ним яв ляются ведущими темами его деконструктивистской философии. История метафизики как история Запада связана с различными формами и именами центра. Это обстоятельство получает наименование как бытие присутствия. Основа, центр, первопричина отсылают к определенному инварианту присутствия. Вместо мимесисных структур автор предлагает ввести игру бесконечных означающих, которая расширяет проблемное поле до бесконечности. Нельзя опре делить центр и исток, человек выходит по ту сторону гуманизма в мир невинной игры, которая и случается как разрыв присутствия. Подобная выбраковка целого, отказ от любых форм тирании является значимыми характеристиками деконструктивистского мышления. Бытие никуда не направлено, оно антите-леологично и заворожено собственными круговращениями 4.
Итак, сохранение бытия у себя дома, ввод конструктов, позволяющих ускользнуть от власти всевидящего центра, в конечном итоге, нацеленных на сохранение многомерности измерений действительности - ведущая стратегия современной философии, «...вместо Глобальной деревни, большого Другого, - как писал Ж. Славой, - мы получаем множество маленьких Других, племенных,. частичных идентификаций» 5.
Коммуникация как традиция
Задачей данного раздела является разработка проблематики коммуникации в рамках культурно-исторического измерения. Коммуникация как традиция выступает формой онтологической связи бытия в его движении к самому себе из настоящего. В нашем понимании коммуникации мы намерены описать сохранение гетерогенных параметров традиции. Это означает - проанализировать традицию как феномен создания и удерживания той сложности, которая обозначается как историческое протяжение, напряженность взаимодействия разрывов и полюсов истории. Уровень воспроизведения бытия фиксируется как событие, схватывающее сложное пространство взаимодействующих начал. В понятии «традиция» пересекаются традиционный и нетрадиционный дискурсы реальности.
Исследование традиций в разных мыслительных ориентациях можно свести к 2-м ценностным формам: наследие, выступающее исключительной формой ориентации современности, как определенная альтернатива модернизму и постмодернизму (Р.Генон, Ю.Эвола, Ю.Н. Стефанов, А.Г. Дугин) и наследие, вступающее во взаимодействие с современностью, когда эту полосу взаймодействия собственно и можно обозначить как традиция (М. Хайдеггер, Г.Г. Гадамер, П. Рикер и другие).
Искусство, исходя из теоретических взглядов романтиков, собирает мир в фокусе современности. Оно создает целостный образ, гармонизирует связь с другими отдаленными эпохами, не скрадывая их своеобразия. «Если не можем понять и почувствовать древнюю поэзию на свойственный ей манер, то опять же именно отдаленность делает возможным более глубокое понимание ее, чем это смогли сделать современники». - пишет Л.Тик 5. Современность не понимается при этом как голая злободневность, которая «исторгает звуки, которые прежде были ему чужды» (Э.Т.А. Гофман). Это сплав того, что невозможно в обычной жизни соединить, своего рода таинственная алхимия, высшим выразителем которой является поэзия. Недопустимо при этом останавливаться на каком-либо отдельном моменте: прошлое в пользу настоящего или обожествление древнего в пользу нового (Ф.Шлегель), но необходимо иметь в виду полноту времен.
В этом смысле настоящее никогда не завершено, оно стремиться к синтезу времен, растапливая историческое многообразие силой поэзии, искусства. «... вечность - это полное, исчерпывающе всеохватывающее, вполне завершенное время, то есть не просто внешне бесконечное, непрерывно текущее без начала и конца, но и внутренне бесконечное, где в бесконечно живом, светозарном настоящем в блаженном чувстве этого настоящего все прошлое, а также все будущее присутствует с такой же жизненностью, ясностью и явственностью, как и само настоящее»6. В человеке оно проявляется как вечное томление духа, открывая полноту жизни.
Истинное отношение ко времени, по Ф. Шлегелю, представителю немецкого романтизма, следующее: произведение искусства изображает вечное. Осязаемая почва для этого - национальное воспоминание о прошлом. Это не простое воспроизведение бывшего, но воспоминание, обогащенное чувством, опытом, духовным созерцанием. Ведь в обычном, нетворческом воспоминании нет самости, оно всегда точно следует прошлому, тогда как творчество духа всегда создает новое, не бывшее, давая сплав самости и истории. Мгновенное схватывание духа и есть поэзия. Каждый индивид должен быть своеобразной историей, уходя от всеобщей отшлифованности и поверхности в восприятии действительности. «Однако постоянное сознание высокого прообраза позади нас и еще более высокой цели впереди оградит нас от ропота и научит нас тому, что нам отнюдь не суждено жить, словно нищим, милостыней прошлого или работать, как рабам, на барщине для будущего, ибо подобно тому, как каждый человек существует не ради рода, но как цель сам по себе, так и эпоха не должна терять своих непреходящих прав на безусловную изономию из-за условного пренебрежения. Только направление современной культуры может удовлетворить практический разум, и только благодаря этому удовлетворению сила и закон-ченность античной культуры обретают свою высшую ценность...» . Поэтому указанный автор призывает как бы держаться при 2-х противоположных мнениях : прошлое не в состоянии возродить человечество, и культура не нуждается в искусственных подпорках - все средства для дальнейшего роста у нее имеются.
В этой напряженной двойственности рождается полнота времен. Подлинно романтическое, по Шлегелю, не противоречит временам, а лишь той современности, «...которая замыкает себя в тесных границах действительности, неизбежно подпадая под власть ограниченной моды и момента, сколь утонченными ни были бы замысел и материал»8. В эту картину переносится все богатство настоящего, «доводя загадку мировых явлений и хитросплетения жизни до их конечного разрешения и вообще позволяя прозревать в своем волшебном зеркале высшее преображение всех вещей, она (поэзия - O.K.) вторгается даже в будущее. Таким образом, соединяя все времена - прошлое, настоящее и будущее,- она предстает как подлинное чувственное изображение вечного, или совершенного, времени»9.
Поэтическое преображение задает многомерность рассмотрения произведения, которое, погружаясь в другие контексты, отчетливее проявляет себя: человек не связан со своей эпохой отношениями неизменной принудительности, закона, он свободен и создает действительное переживание или собственно историю. Духу времени, по Шлегелю, необходимо в этом смысле как бы «отчитаться» перед современностью, «посовещавшись» с прошлым и будущим, чтобы затем свободно из самих себя определить законы и цели своих действий. Современность поэтому не руины «разрушенного человечества», не подражание внешним формам, не культивирование собственных состояний, но полная усвоенность духа, воссоздающая правду события. Мелочное собрание примет прошлого здесь не поможет, необходимо подключение таланта, воображения, ибо история - это роман, который пишет народ.
По мнению Ф.Шлегеля, залогом такого порядка является особое циклическое видение истории и понимание того, что последующие эпохи создают в себе некоторые зародыши будущего, «ибо каждая последующая эпоха содержится в зародыше в предшествующей, словно будучи вложенной в нее, и разум не может позволить себе остановится на каком-то звене бесконечной цепи, пока возможно постичь высшее звено; многообразие истории вообще учит различать существенное и случайное в человеческой природе.. .»10.
Романтики, культивирующие разные традиции, разрушали сохранность этой категории невольно, но сильно, формируя пространство выбора, отделение подлинной традиции от мнимых п. В противоположность просвещенческим представлениям о прозрачности истории, романтики ввели в историоописание понятие исторической тайны . Именно они сделали традицию обязательной, создав, формулу, благодаря которой каждая программа могла найти подтверждения своей обоснованности в истории»13. Она освящена преданием и обычаем, под нее подпадает конечное, историческое бытие человека. Этой коррекцией традиции по отношению к Просвещению и обладают взгляды романтиков. Мыслив ее абстрактно, на пример исторической данности, подобно данностям природы14.
Рассмотрение герменевтического опыта в философии Г.-Г. Гадамера (том числе и под влиянием романтической идеологии) связано с бытованием традиции также в глубоком и всеобщем смысле. Это не часть культурного предания и те смыслы, которые выявляет язык и история, а сам познаваемый в коммуникативном опыте мир, который передается «как постоянная открытая бесконечности задача»15. Вот почему Гадамер рассматривает событийность истории. Понимание - это всегда событие: целое самого осуществления понимания вовлечено в понимание и им овременено и пронизано. Всякий акт определен историчностью нашей экзистенции. Человек не задан, не предопределен, он обладает избыточностью своего положения в мире. Он может «воспарить» над мысленно отмеренным ему веком.