Хронотоп исторического : Диалогическая природа исторического познания Шмелева, Анна Викторовна

Введение к работе

з

Актуальность темы исследования. Общеизвестен факт, что история -продукт своего времени. И в этом смысле труд историка не может не нести на себе отпечатка эпохи. Видение прошлого, как недавнего, так и весьма отдаленного, определяется, в конечном итоге, социально-культурной ситуацией, в которой творит ученый. Меняется перспектива, смещается «точка отсчета», и история приобретает иной облик, получает новую оценку. Такое переосмысление в той или иной степени затрагивает весь исторический процесс, что представляется вполне очевидным.

Однако особенно важно подчеркнуть следующее: в современных исторических реалиях изменяется не только видение прошлого, но и методология исторического познания. Обновляется весь арсенал исторической науки - обогащается система источников, подлежащих исследованию, трансформируются методологические схемы, получают обоснование новые понятия. Жизнь и практика ставят перед представителями исторической науки новые проблемы, меняют ракурс рассмотрения уже известных проблем. Именно такая ситуация сложилась, на наш взгляд, в постсоветском общественно-политическом и культурном пространстве.

Следует отметить, что подобное обновление самой ткани исторического исследования сопряжено с немалыми трудностями: в течении десятилетий господствовавший стереотип дистанцироваться от «буржуазных» теорий и «переубеждать несогласных» с неизбежностью повлек за собой игнорирование достижений мировой историографии. Новые проблемы, выдвинувшиеся на авансцену мировой исторической науки, обнажившиеся при этом пласты источников, освоение принципиально иных методов работы с ними - все это долгое время не привлекало должного внимания отечественных ученых.

Положение осложнилось также тем, что историки (и это относится не только к отечественным, но и к зарубежным специалистам) в большинстве своем довольно невнимательны в отношении проблематики теории познания, полагая, что у исторической науки «...и своих забот выше головы, из которых бесспорно главная - установить, «как все, собственно, происходило».¹ Вместе с тем, арсенал познавательных средств и методов неизбежно присутствует на различных этапах научной деятельности историка. Но, за редким исключением, он используется неосознанно, а его осмысление «переадресуется» философам науки. В результате две смежные по природе своей дисциплины - историческая наука и философия истории - существуют в изоляции друг от друга: с одной стороны - это историки, разрабатывающие конкретно-историческую проблематику и «...не испытывающие особой нужды в философии» , с другой - философы истории, занимающиеся осмыслением вопросов исторического

1. Ревякин А.В. Кризис или передышка? // Одиссей. Человек в истории. 1996. Ремесло историка на исходе XX века. -М., 1996. - С. 169.

2. Февр Л. Бои за историю. - М., 1991.-С. 11.

познания в своем узком специализированном кругу, вне которого их труды не вызывают особого интереса.

Работа по преодолению конфронтации и поиску взаимодействия между ними только начинается и затрагивает сравнительно небольшую часть российского научного сообщества. Между тем, она чрезвычайно важна, поскольку философия истории имеет смысл лишь в том случае, если историки могут пользоваться ее достижениями. В этой ситуации приобретает особую значимость рассмотрение специфики особого пространства-времени («хронотопа»), в котором осуществляются конкретные исторические изыскания, совершаются новые открытия, протекает сам процесс исторического познания. Оно должно быть выстроено с учетом радикальных трансформаций гносеологического строения исторического знания, обусловленных коренными идейно-политическими изменениями в нашей стране, и предполагает также творческое освоение ведущих тенденций современной мировой историографии.

Степень научной разработки проблемы. Философско-методологическая литература, посвященная осмыслению исторического познания в целом, а также отдельных теоретических и методологических аспектов этого процесса, чрезвычайно многообразна.

В отечественной философской литературе была проведена серьезная исследовательская работа по комплексному рассмотрению данное проблематики. Начиная с конца 50-х гг. XX в. создаются обобщающие труды по философии и методологии истории, концентрирующие внимание на узловьш проблемах теории исторического процесса и исторического познания.³ И> авторы исследуют предмет и метод исторического знания, раскрывакл многообразный характер исторического процесса и способы его отражения. Е числе ученых, плодотворно работавших в этой сфере, можно назвать имеш М.А.Барга, А.В.Гулыги, Н.А.Ерофеева, Е.МЖукова, Г.М.Иванова, В.Ж.Келле МЯ.Ковальзона, И.Д.Ковальченко, И.С.Кона, А.М.Коршунова, Ю.А.Левады Э.Н.Лооне, Б.Г.Могильницкого, Ю.В.Петрова, А.И.Ракитова, С.Л.Утченко і

Признавая научную значимость и познавательную ценность созданные этими авторами статей и монографий, отметим все же, что некоторые изложенные в них положения не отвечают современным требованиям, ибо OHJ ориентированы исключительно на марксистско-ленинские установки і интерпретации истории. Вне всяких сомнений, марксизм мощно обогати; проблематику исторического знания, предложив к рассмотрению новьк аспекты общественного и, прежде всего, социально-экономического развития

3. См.: Философские проблемы исторической науки. -М., 1969; Философия и методология истории. - М, 1977; Философские проблемы исторической науки. - Тарту,1982.

4. См.: Барг М.А. Эпохи и идеи: становление историзма. - М, 1987; Келле В.Ж., Ковальзон М.Я. Теория и история. - М, 1981; Могильницкий Б.Г. Введение в методологию истории. -М., 1989; Рахитов А.И. Историческое познание: Системно-гносеологический подход. - М, 1982.

Главное же - он привнес в исторические науки принцип системности. Но
вместе с тем, его превращение в официальную идеологию побудило
работавших в его рамках ученых занять изначально скептическую позицию в
отношении достижений всего остального мирового научного сообщества.
«Наше отношение к трудам современных и прошлых немарксистских авторов
историографии не может быть ничем иным как критическим», - писал,
например, в этой связи Э.Н.Лооне,? ... -

Принципиально иной подход, направленный на диалог и обмен мнениями с зарубежной традицией, на вдумчивое' осмысление ее достижений и недостатков, продемонстрирован в трудах отечественных философов и историков, созданных за последнее десятилетие. Расширение сферы интересов и источниковой базы исторической науки, ее временных и пространственных рамок поставило перед учеными вопросы, на которые необходимо было найти ответы. Отсюда постоянный и неослабевающий интерес к разработке и пересмотру аналитических подходов и методов, к усовершенствованию самой эпистемологии исторической теории. В этом русле выдержаны работы Ю.Л.Бессмертного, Б.Л.Губмана, А.Я.Гуревича, Г.И.Зверевой, Ю.АКимелева, Б.В.Маркова, О.М.Медушевской, В.М.Межуева, А.В.Полетаева, Л.Г.Репиной, В.Н.Романова, И.М.Савельевой, В.В.Согрина, В.И.Стрелкова, В.И.Уколовой, В.П.Филатова, В.К.Финна, К.В.Хвостовой, В.А.Шкуратова и др.⁶ Особо следует отметить изданные в последние годы исследования общего характера.

Второй блок литературы, определивший поле нашего диссертационного исследования, связан с работами, посвященными французской Школе Анналов и анализу ее проблематики. Из литературы, освещающей историю «Новой исторической науки», можно выделить труды Ю.Н.Афанасьева, П.Берка, Ю.Л.Бессмертного, Ж.М.Бизьер, Ф.Броделя, П.Вайсьер, А.Я.Гуревича, В.М.Далина, Ж.Дюби, Ж.Ле Гоффа, А.Д.Люблинской, Л.А.Пименовой, М.Н.Соколовой, Л.Февра,⁸ а также сборник работ российских и зарубежных

5. Лооне Э.Н. Современная философия истории. - Таллин, 1980. - С. 73.

6. См.: Гурсвич А.Я. Апории современной исторической науки- мнимые и подлинные// Одиссей. Человек в истории. 1997. Культурная история социального. - М., 1998. - С. 233-250; Кимелев Ю.А. Философия истории: Системно-критический очерк // Философия истории: Антология. - М, 1995. - С. 3-19; Межуев В.М. Философия истории и историческая наука // Вопросы философии. - 1994. - №4. - С. 74-86; Филатов В.П. Историософский и критический подходы в философии истории//Проблемы методологии: Сборник научных статей, посвященных памяти профессора В.Н.Борисова. - Самара, 1998. - С. 88-104.

7. См.. Методология истории. - Минск, 1996; Источниковедение: Теория. История. Метод. -М., 1998; Проблемы исторического познания. -М, 1999.

8. См.: Гуревич А.Я. Исторический синтез и Школа «Анналов». -М., 1993;ДюбиЖ. Развитие исторических исследований во Франции после 1950 г. //Одиссей. Человек в истории. 1991. Культурно-антропологическая история сегодня. - М., 1991. - С.48-59; Ле Гофф Ж. Существовала ли французская историческая школа «Annales»? // Французский ежегодник. Статьи и материалы по истории Франции. 1968. - М., 1970. - С. 346-363; Burke Р. The French historical revolution: The "Annales" School, 1929-89. - Cambridge, 1990.

ученых, изданный по материалам международной конференции «Школа «Анналов» вчера и сегодня», проходившей в Москве в конце 1989 г.⁹

Одним из наиболее ценных начинаний «анналистов» можно считать разработку ими вопроса о ментальности, о возможностях человеческого сознания воспринимать и осваивать.мир в тех пределах и ракурсах, которые "даны ему его культурой и эпохой. Наиболее известные исследования зарубежных историков антропологической ориентации, созданные в рамках этой традиции (работы Р.Мандру, Э.Канторовича, Э.Томпсона, Ж.Лефевра и др.), представлены в изданном в 1996 г. сборнике обзоров и рефератов.¹ Не обошли вниманием проблему изучения ментальностей и российские историки, философы и психологи: Ю.Н.Афанасьев, И.Г.Белявский, В.П.Визгин, АЛ.Гуревич, Б.ФЛоршнев, М.Рожанский, И.И.Розовская, В.А.Шкуратов." Анализ близкого к понятию- «ментальности», но гораздо более распространенного ,в отечественной литературе концепта «картина мира» был осуществлен в работах М.Д.Ахундова, М.А.Булатова, Л.Ф.Кузнецовой, В.И.Постоваловой, В.С.Степина, В.Г.Табачковского, В.С.Швырева, А.А.Шестакова, В.СШмакова и др. исследователей.¹²

И, наконец, третий блок литературы по теме нашего исследования связан с осмыслением тех новшеств, что принесла в сферу исторического познания «структуралистская революция». Большой вклад в изучение данной проблематики внесли Н.С.Автономова, В.П.Визгин, И.П.Ильин, И.Н.Ионов, Т.А.Клименкова, И.М.Кутасова, Т.А.Сахарова, З.А.Сокулер, С.В.Табачникова, Р.П.Трофимова, а также Б.Вержели, Ж.Делез, М.Казенз, А.Креме-Марьетги, Б.Сишер, Р.Тарнас, А.Хассейн, В.Шмид.¹³

9. Споры о главном: Дискуссии о настоящем и будущем исторической науки вокруг
французской школы «Анналов». -М., 1993.

10. История ментальностей, историческая антропология. -М., 1996.

11. См.: Визпш В.П. Ментальность// Современная западная философия: Словарь. -М, 1998. - С. 249-252; Гуревич А.Я., Вовель М, Рожанский М. Ментальность // 50/50: Опыт словаря нового мышления. -М, 1989. - С. 454-463; Шкуратов В.А. Историческая психология. - М, 1997.

12. См.: Степин B.C., Кузнецова Л.Ф. Научная картина мира в культуре техногенной цивилизации. -М., 1994; Шестаков А.А. Картина мира как базисный элемент человеческого познания // Шестаков А А. Многообразие человеческого опыта и основания познания: Диссертация на соискание ученой степени доктора философских наук. - Самара, 1991. - С. 81-157; Шмаков B.C. Структура исторического знания и картина мира. - Новосибирск, 1990

13. См.: Визпш В.П. Постструктуралистская методология истории: достижения и пределы // Одиссей. Человек в истории. 1996. Ремесло историка на исходе XX века. - М., 1996. - С. 40-59; Клименкова Т.А От феномена к структуре. - М., 1991; Sichere В. Cinquante ans de philosophic francaise. - P., 1998.

Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является тематизация особого исследовательского пространства, в котором осуществляется диалог прошлого и настоящего, диалог культур. Этот феномен обозначен в работе как "хронотоп исторического". Реализация поставленной цели предполагает постановку и решение следующих основных задач:

1. Осмыслить проблематику и возможности двух основных типов
философии истории; рассмотреть этапы их становления, их судьбы в
российской и западно-европейской культуре XX в.; выявить различия между
ними и, главное, оценить возможности их взаимодействия с исторической
наукой;

2. Рассмотреть специфику субъект-объектных отношений в исторической науке; представить историческое познание как диалог культур, персонифицированный в лице исследователя и автора источника;

3. Проанализировать познавательные трудности, порождаемые, с одной стороны, «непрозрачностью» источника, с другой - «вненаходимостыо» исследователя в пространстве-времени культуры; наметить способы их преодоления;

4. Эксплицировать картину мира и ментальные установки эпохи в качестве исходных предпосылок исторического познания; рассмотреть универсальные категории культуры как идейный каркас различных исторически сложившихся картин мира;

5. Выявить и оценить достижения и трудности, которые привнесла в историческую эпистемологию «структуралистская революция» (на материале французской философской традиции - Г.Башляр, Ж.Кангилем, М.Фуко).

Методологические основания исследования. Решение поставленных выше задач невозможно без адекватного выбора методологических оснований исследования. Методологической и теоретической основой диссертации являются труды основоположников французской Школы Анналов М.Блока и Л.Февра, а также их многочисленных последователей, составивших третье поколение Школы: Ж.Дюби, Ж.Ле Гоффа, Э.Леруа Ладюри, ЖЛефевра, Р.Мандру, Ж.Ревеля, Р.Шартье и др. Важное место в этом ряду занимает также М.Фуко, которого несмотря на, казалось бы, сугубо философскую интенцию его творчества, причисляют сегодня во Франции к представителям «новой исторической науки».¹⁴

При написании диссертации автор опирался на работы отечественных ученых, близкие по духу к исторической эпистемологии «Анналов»: М.М.Бахтина, Ю.Л.Бессмертного, АЛ.Гуревича, В.ИРоманова и других специалистов, группирующихся вокруг ежегодного научного издания «Одиссей. Человек в истории».

Важнейшими методологическими принципами в диссертации выступают следующие принципы:

14. См.: Biziere J.M., VayssiereP. Kstoire et historiens. Antiquite, Moyen Age, France modeme et contemporaine. -P., 1995. -P. 209.

1. Установка на антропологическую направленность исторической нау^
(история есть наука о человеке, человеке в обществе и во времени);

2. Признание диалогического характера исторического познания і противовес традиционной монологической установке;

3. Утверждение активной гносеологической позиции исследователя. играющего исключительную роль в процессе реконструкции прошлого.

Научная новизна проведенного исследования определяется ориентацией на историко-антропологкческое видение прошлого и сводится к следующим основным моментам:

1. В работе впервые тематизируется «хронотоп» (или «территория»;
исторического - особое «пространство-время» исторического исследования, е
котором происходит встреча мысли современного ученого с мыслью автора
исторического источника и его последующих интерпретаторов. Речь, стало
быть, идет не об одномоментной встрече двух или более удаленных друг от
друга во времени культур. «Хронотоп» исторического трактуется как
длительный пространственно-временной континуум исторического
исследования, обеспечивающий постоянную перекличку разных эпох, их
взаимодействие и взаимовлияние.

2. Исходя из интерпретации двух различных значений термина «история»
(история как наука и как совокупность факторов прошлого) автор обосновывает
существование двух основных типов философии истории: историософии и
исторической эпистемологии. Историософия трактуется как философская
теория исторического процесса, историческая эпистемология - как теория
исторического познания. Если первая существует автономно и, по сути дела,
независимо от каких-либо конкретных исторических исследований, то вторая
вплетается в саму ткань исторической науки. В диссертации показывается
значимость исследований в сфере теории исторического познания, ибо «тот,
кто владеет железной дорогой эпистемологии, контролирует всю территорию
истории».

3. Проводя анализ таких малоизученных категорий исторической эпистемологии как «инаковость», «вопросник», «история-проблема», «большое время» человеческой истории и пр., автор раскрывает своеобразие коммуникативного . взаимодействия в историческом познании. Диалог прошлого и настоящего трактуется в диссертации как взаимодействие «диалогической активности познающего» и «диалогической активности познаваемого субъекта», Здесь историк - человек одной эпохи со своими интересами и страстями, со своим образом мира, данным ему его культурой, вступает в коммуникацию с представителями иной цивилизации, обладавшими принципиально иным человеческим опытом. Историк вопрошает людей прошлого от имени современности и внимательно вслушивается в их ответы. Эти ответы подсказывают ему новые вопросы, - так завязывается диалог прошлого с настоящим, диалог культур.

4. В диссертационном исследовании переосмысливается соотношение
социальной истории и истории интеллектуальной, ментальной. На первый

взгляд может показаться, что ментальносте - лишь факультативное дополнение к социально-экономическим исследованиям, и что поэтому психологией людей можно, конечно, заниматься, но можно и пренебречь. В работе доказывается ограниченность этой точки зрения, противоречащей самой природе исторического знания. Прошлое не может изучаться в отрыве от исторически-конкретных картин мира, специфических систем ценностей, форм социального поведения, которые присущи тем или иным субъектам истории.

5. Раскрывая эпистемологические следствия «структуралистской революции», которые связываются в диссертации с внедрением в практику исторического познания представлений о дисконтинуальности и бессубъектности истории, а также идеи существования особым образом структурированных концептуальных «полей», автор впервые делает предметом специального рассмотрения «территорию» неклассических исторических исследований.

Практическая значимость исследования. Диссертационное исследование граничит, с одной стороны, с эпистемологией истории, а с другой - с тем, что можно было бы назвать методами конкретных исторических исследований. Его основные выводы могут быть использованы в преподавательской практике при чтении лекций по историографии, источниковедению, методике и методологии исторических исследований. Содержание диссертации может быть оформлено и как самостоятельный курс по философии истории. Ряд сюжетов работы может привлекаться также при подготовке учебных курсов по теории познания, социальной философии, истории философии, философии культуры.

Кроме того, диссертационное исследование закладывает основы для дальнейшего, углубленного изучения эпистемологической проблематики исторической науки. Его возможность видится нам в реализации двух приоритетных направлений исследовательской деятельности:

1. Внимательно и критически рассмотреть и оценить тот арсенал
исследовательских принципов и методов, который унаследован от
предшествующей стадии развития исторической науки; вдуматься в его
гносеологические предпосылки и основы, которые далеко не всегда ясно
осознаются самими историками;

2. Выявить ведущие тенденции современной историографии, те новые
проблемы, которые перед ней возникли, присмотреться к нетривиальным
приемам обращения с источниками, - иными словами, научиться
ориентироваться в постоянно перестраивающемся исследовательском поле
истории.

Апробация работы. Материалы диссертационного исследования докладывались в выступлениях на ежегодных областных научно-технических конференциях Самарской государственной архитектурно-строительной академии (1998-2000 гг.), на ежегодных научных конференциях молодых ученых и специалистов Самарского государственного университета (1999-2000 гг.), а также на конференции, посвященной 275-летию со дня рождения И.Канта

(Самара, 1999 г.). Основные аспекты содержания диссертации отражены в опубликованных автором статьях и тезисах.

Структура диссертации подчинена целям и задачам исследования. Работа состоит из введения, четырех глав основной части, включающих 16 параграфов, заключения и списка использованной литературы. Общий объем диссертации составляет 206 страниц. Список литературы включает 300 наименований.