Гносеологический потенциал конфликта в художественном творчестве Вербицкая Галина Яковлевна

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Диалектика как методология исследования конфликта и творчества 30

1. Противоречия и конфликты как источник реализациигносеологического потенциала философии и искусства

2. Феноменология Абсолютной идеи Гегеля как методологияизучения конфликтной гармонии мироздания

3. Гегелевская типологизация конфликтов применительно кхудожественной драме 3046 58

Глава II. Основания конфликта: элементы, структура, классификации и моделирование 68

1. Структура конфликта

2. Классификации конфликта и его моделирование 70 104

Глава III. Экзистенциальные и субстанциональные конфликты 139

1. Основные понятия и смыслы экзистенциальных исубстанциональных конфликтов .

2. Идеальное и реальное в субстанциональных иэкзистенциальных коллизиях и конфликтах 139 152

Глава IV. Художественный конфликт как модель философского освоения действительности 169

1. Природа художественного конфликта и граница познания

2. Конфликты и проблема самоидентификации героеврубежных времен 176 188

Глава V. Катарсический смыслпознания-творчества 208

1. Катарсис как процесс познания реальности,ее эстетического воплощения и самопознания 2. Катарсис как цель и способ познания мираи стимул к творческой деятельности 208 226

Заключение 251

Литература 258

• Феноменология Абсолютной идеи Гегеля как методологияизучения конфликтной гармонии мироздания
• Гегелевская типологизация конфликтов применительно кхудожественной драме
• Идеальное и реальное в субстанциональных иэкзистенциальных коллизиях и конфликтах
• Конфликты и проблема самоидентификации героеврубежных времен

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Человек в XX–ХХI столетиях, в наше рубежное время, переживает утрату былых ценностей, аксиологический кризис, кризис веры. Все это происходит вследствие обесценивания жизни как результат катастрофических глобальных духовных, социальных и природных катаклизмов.

Состояние человека рубежного времени М. Метерлинк назвал «трагизмом повседневной жизни», когда обыватель неожиданно осознает себя в руках судьбы и вынужден соотнести свою жизнь со временем и вечностью. Это приводит к значительной трансформации внешних обстоятельств. Подобный конфликт виделся изначально неразрешимым, фаталистическим и максимально приближенным к трагическому.

Б.В. Кабылинский считает, что для современной теории конфликта логико-
гносеологические основания этого феномена являются одной из наиболее
актуальных и в то же время малоизученных тем. Выявление и раскрытие этих
категорий способствует решению комплекса задач, важнейшими из которых
является обретение теорией конфликта статуса самостоятельной дисциплины
и преодоление разрыва между теоретическим знанием и практическим

конфликторазрешением. А Вл.А. Луков определяет конфликт в художественном произведении как противоречие, образующее сюжет, формулирующее систему образов, концепцию мира, человека и искусства, выраженное в композиции, накладывающее отпечаток на речь и способы описания героев, могущее определять специфическое воздействие произведения на человека – катарсис… За категорией «конфликт» в литературе стоит диалектическое развитие действительности, а не только собственно художественное содержание.

Стремление наделить конфликт статусом философской категории, конечно,
было предметом философского исследования, но эта тематика находится еще в
стадии становления. Отличительной чертой новейшей исследовательской школы
изучения этого феномена является убежденность в том, что сопряженная с
конфликтом проблематика сугубо акцидентальна. Такое видение сути вопроса не
претерпело принципиальных изменений даже тогда, когда феномен конфликта
приобрел статус центральной категории для новой гуманитарной дисциплины –
конфликтологии. Однако В.С. Степин, занимающийся фундаментальными

вопросами познания, отстаивает точку зрения, что «именно основания науки выступают, с одной стороны, компонентом внутренней структуры науки, а с другой – ее инфраструктуры, которая опосредует влияние на научное познание социокультурных факторов и включение научных знаний в культуру соответствующей исторической эпохи». Тем более, что еще М. Хайдеггер ставил уровень науки в зависимость от ее способности к переосмыслению основных понятий, поэтому изучение конфликта с философских, логико-гносеологических позиций является обоснованным и актуальным, причем показательно, что

философы, исследующие конфликт (М.Н. Афасижев), чаще всего делают акцент на материале из области искусства. Недаром современный исследователь говорит о культуре познания, а одним из главных компонентов культуры считает ценностный (С.М. Халин).

И здесь принципиально важной для нашего исследования представляется мысль С.А. Исаева о том, что «искусство и философию объединяют сходные способы существования и функционирования в мире… Эстетическое созерцание не сводится к чисто пассивному восприятию навязанных состояний, но предполагает активное сотворчество зрителя».

В целом актуальность исследования продиктована потребностью

философского осмысления понятия «конфликт» не только как основы и условия существования всего сущего, но и как важнейшего способа познания бытия, мира и самого себя, как источника реализации гносеологических возможностей творчества и искусства, а также сложного процесса взаимосвязи и взаимообогащения таких гуманитарных дисциплин, как литературоведение, культурология, конфликтология, искусствоведение.

Степень разработанности проблемы. История изучения конфликта в качестве одной из важнейших проблем философии не привела до сих пор к полному прояснению его категориального статуса. И определить этот статус помогает гносеологический аспект, а точнее, гносеологические основания.

Определенные затруднения в философском исследовании конфликта вызывает молодая наука конфликтология, которая опирается на свою конкретную цель – выявление, предупреждение и, главное, разрешение конфликта. То есть данная научная дисциплина имеет преимущественно прикладной характер (А.Я. Анцупов, А.И. Шипилов).

Конфликт между концептуально-логическими и иконическими формами миропостижения сопутствовал философии на всем протяжении ее исторического развития. Самоопределение философии как мышления в понятиях вместе с тем становилось формой различения софистически-скептических тропов и собственно категорий (В.Ю. Дунаев).

Конфликтологическая мысль в разных странах развивалась в рамках нескольких парадигм: социально-биологической, социально-психологической; классовой; структурно-функциональной, диалектно-созидательной.

Вопросы изучения конфликта обсуждались древнегреческими философами. Анаксимандр и Гераклит считали, что конфликт органически присущ всем предметам и явлениям, а потому неизбежен и в силу этого не может получить отрицательной или положительной оценки.

Гераклит широко использует мифологемы и метафоры, одушевляя природные процессы. Конфликт как борьба выступает в их понимании образом закона мироздания, которое само по себе понимается как одушевленный космос.

Представление о противоречивости человеческого существования можно найти в учении Сократа, который первым вышел на проблему противоречия

внутреннего и внешнего мира человека: конфликт реализуется в действительности, хотя своими истоками уходит в человеческую сущность.

Платон придерживался космоцентрической позиции в разрешении

конфликтов, идеальный мир представлялся своеобразным идеальным космосом, в котором конфликты находят разрешение.

Аристотель полагал, что заложенное в человеке начало придает ему способность к взаимопониманию и сотрудничеству. По его мнению, источники распрей состоят в неравенстве людей по обладанию имуществом и получению почестей, а также в наглости, страхе, пренебрежении, происках, несходстве характеров, чрезмерном возвышении одних и унижении других. Он обвинял Платона в размывании границы между философией и поэзией, между мифопоэтической метафорой с ее полисемией и строгостью философских определений.

Цицерон предложил разделять насилие на «справедливое» и «несправедливое» и выдвинул тезис о «справедливой и благочестивой войне».

Блаженный Августин Аврелий в работе «О граде Божьем» говорил, что нарушающие мир хотят лишь другого мира, который соответствовал бы их желаниям. Тем самым философ определил, что решающим является не сам процесс конфликта, а цель. Никколо Макиавелли считал конфликт универсальным признаком общества и объяснял это природной порочностью человека.

Эразм Роттердамский отмечал, что «война сладка для тех, кто ее не знает», и указывал на наличие собственной логики начавшегося конфликта, который разрастается и втягивает в свою орбиту все новые жертвы.

Фрэнсис Бэкон впервые представил анализ системы причин социальных конфликтов и методов их познания, тем самым заложив основы гносеологии конфликта.

Томас Гоббс обосновал концепцию «войны всех против всех» и считал, что главная причина конфликта заключается в присущем человеку чувстве конкуренции и желании, как минимум, равенства с остальными людьми.

Идея Нового времени о действии законов необходимости связывается с понятием судьбы (рока), включающим в себя все то, что не зависит от воли индивида. С формированием крупных европейских государств деятельность человека начинает осознаваться в связи с закономерностями общественного развития. Свободная воля героя драмы жизни, социального бытия направляется на борьбу не с природным, а с социальным порядком.

Подлинным временем рождения исследований конфликта в историко-философской мысли можно считать лишь XIX век. В объяснении законов существования людей в обществе, разделенном на классы, с середины XIX века огромное значение приобретает теория классовой борьбы, разворачивающейся по поводу отношений собственности.

Наиболее распространенными и общепринятыми являются три основных концепций конфликта:

общая модель Кеннета Боулдинга;

концепция позитивно-функционального конфликта Льюиса Козера;

конфликтная модель общества Ральфа Дарендорфа.

Имеются попытки создания системной теории (В.И. Новосельцев) и математизации теории конфликтов (В.А. Светлов).

Среди многочисленных работ, посвященных изучению конфликта, все же основной акцент делается на социальные манифестации конфликта и целью исследователей является поиск путей разрешения, предотвращения конфликта. Таким образом, ученые следуют гегелевской мысли, согласно которой конфликт (по Гегелю – коллизия) понимается как предпосылка к разрешению противоречия, восстанавливающая нарушенную конфликтом гармонию.

Изучение истории и теории драмы говорит об ограниченности такого подхода.
На рубеже ХIХ–ХХ веков возникает феномен так называемой «новой драмы», где
наблюдается принципиально другая природа драматизма (источник, тип действия
и конфликта). Мир, оказывается, не так гармоничен. Конфликты принципиально
неразрешимы: то есть пьеса начинается, а конфликт уже есть, пьеса завершается, а
конфликт продолжает оставаться. Это базируется не на гармоническом
(гегелевском), а, напротив, дисгармоническом, диссонансном восприятии мира. И
тогда получается, что само понятие «конфликт» несет в себе некую неполноту,
смысловую недостаточность. Возможно, необходим более точный

терминологический «инструментарий», с помощью которого можно было бы охватить все многообразие конкретных взаимодействий – борьбы противоречий, столкновения противоположностей, полярностей.

А.Г. Коваленко предлагает обратиться к кантовскому понятию «антиномия», поскольку оно учитывает направление «вектора» конфликта, широкий диапазон многообразных связей и отношений. Кантовский принцип приоритета тождества над противоречием рассматривается как «высший принцип выведения истины».

В самом общем виде конфликт – явление бинарное. Он связан с бинарной структурой человеческого мышления, как логического, так и образного¹.

Имеются и «негегелевские» концепции философской антиномистической диалектики, требующие осмысления в рамках данной темы. Структурирование внешнего мира по методу оппозиций было присуще еще архаическому обществу (К.Леви-Строс, A. Смирнов).

В античном мифологическом и философском сознании существовала разнообразнейшая система антиномических оппозиций. Например, у Платона: прекрасное – безобразное, жизнь – смерть, тело – душа («Нет ли между двумя противоположностями как бы чего-то промежуточного?»).

Карл Юнг доказывает, что антиномизм и стремление к разрешению антиномии есть свойство не только сознания, но и подсознания.

См. об этом: Уваров М.С. Бинарный архетип. Эволюция, идеи антиномизма в истории европейской философии и культуры. – СПб.: Изд-во БГТУ, 1996.

Универсальным символом в религиозном сознании является крест. Семантика этого символа неисчерпаема: идея центра, единства жизни и смерти, всех основных полярных начал (В.Н. Топоров).

Ролан Барт считает, что «образ – это конфликт в живописном, театрализованном выражении, он воспроизводит реальность через игру антиномических субстанций».

Жиль Делз считает, что вслед за С.М. Эйзенштейном «монтаж по принципу оппозиций заменяет параллельный, и происходит это по диалектическому закону, согласно которому Единое делится на части ради того, чтобы сформировать новое и более возвышенное единство». Эйзенштейн же говорил еще более афористично: «Монтаж есть 1+1> 2». Из умозаключений С.М. Эйзенштейна и Жиля Делза следует, что конфликт есть качественное преобразование (перерождение) противоречий.

Таким образом, как в искусстве, так и в жизни антиномические отношения, оппозиции, которые приводят к качественному перерождению противоречий, могут называться конфликтами, что соответствует одному из основных законов диалектики – переходу количественных изменений в качественные. А коллизии выступают в качестве условий для перехода противоречий в конфликт, поэтому теория конфликта, на наш взгляд, должна начинаться именно с логико-гносеологического анализа.

Процесс познания диалектически сопряжен с творческим актом и наоборот: творчество заключает в себе сильнейшие познавательные возможности. Познание-творчество и творчество-познание реализуются через противоречия и конфликты. В этом весьма продуктивным будет обращение к драматическому искусству как особой эстетической модели мира, воплощающей жизнь в наиболее острых противоречивых состояниях, где манифестируются главные конфликты бытия человека, как экзистенциальные, так и субстанциональные. К тому же, такой подход способствует полноценной реализации гносеологического потенциала искусства.

В русле нашего исследования указанная проблематика наиболее ярко манифестируется при анализе художественного текста драматургического материала. Во-первых, драма – род литературы, воплощающий жизнь в ее наиболее острых, конфликтных проявлениях; во-вторых, анализ драматургического текста имеет в данном случае узкофункциональную цель: он используется для того, чтобы продемонстрировать самые различные проблемы: от социально-бытовых до экзистенциальных.

Поскольку в работе широко используются возможности воплощения конфликта в драматургии и художественных произведениях, считаем необходимым определиться с осмыслением понятий «субстанциональный» (субстанциальный) и «экзистенциальный» конфликты.

Необходимо обратить внимание на тот факт, что в философии категория субстанционального имеет иное значение и представляет собой сущность, то есть то, что лежит в основе всего и существует самостоятельно. Однако в русле

проблематики данного исследования термин «субстанциональный конфликт» представлен в трактовке искусствоведов. По мнению А.П. Скафтымова, в отличие от разрешимого (гегелевского) конфликта, он предполагает наличие устойчиво-конфликтной реальности, изначально дисгармоничного и несовершенного мира как некоей константы. Это дало возможность дифференцированно изучать различные по своей природе конфликты.

В отличие от гегелевского конфликта, субстанциональный не имеет разрешения в пределах одной драмы (жизни), судьбы. Существенной особенностью субстанционального конфликта является его манифестация через так называемый «космос мелочей» – повседневное течение обыденной жизни.

Однако и Гегель, на что мало обращают внимание исследователи, говорил о так называемых «несчастных коллизиях», «печальных коллизиях» и подчеркивал, что подлинное искусство перед ними «склоняться не должно».

Жан Валь в предисловии к работе «”Несчастное сознание” в философии Гегеля» пишет: «Не является ли это раздираемое противоречием сознание… существенной характеристикой самого Гегеля, постоянно оказывающегося перед миром антиномий и антитезов..?». Далее исследователь способа мышления Гегеля говорит о рефлексии антитетического и синтетического, о вечном круговороте «за» и «против».

Александр Кожев также предпринимает попытку экзистенциалистской трактовки учения Гегеля. При этом понятие «Субстанция» у Гегеля А. Кожев идентифицирует с понятием «Субъект», но полное и окончательное соответствие между Бытием (= Субстанцией) и Дискурсом (= Субъектом) может быть достигнуто лишь «в конце времен», когда завершается творческое движение Человека. Это завершение проявляется в том, что Человек больше не идет вперед и довольствуется повторением (в философском мышлении) уже пройденного (во время его активного существования).

Но если А. Кожев говорит о «конце времен», то стоит отметить, что рубежные, переходные, кризисные времена как раз и манифестируют описанное философом положение, или, если угодно, коллизию, всякий раз перерастающую в конфликт.

Экзистенциальный конфликт касается переломных, судьбоносных вопросов человеческого существования (экзистенции): проблемы Выбора, верности Судьбе-призванию, отношения к смерти, пребывания в «пограничной» ситуации, осмысления и реализации формулы Карла Ясперса «быть самим собой, быть верным себе, выбрать себя самого» (В.Е. Хализев).

Любой конфликт – это драма, ибо происходит борьба, где есть поражение и победа, потери и приобретения. Драма событий или переживаний, в логическом пределе превращающаяся или в творческие озарения, или в революции, или в психические расстройства, или в бессмысленные разрушительные бунты и восстания. Следовательно, можно с уверенностью говорить, что субъективные

драмы, отражаемые наиболее иллюстративно в художественной форме, есть воплощение драмы бытия, жизни.

По ходу исследования и изложения полученных результатов мы довольно часто прибегаем к иллюстрациям из области драматургии, сознательно используя их в качестве герменевтических метафор, необходимых как дополнение к рациональным доказательствам и аргументам.

Объектом исследования является художественное творчество, воплощенное в драматическом искусстве.

Предметом исследования являются гносеологические возможности

конфликта как основы художественного творчества.

В основание настоящего исследования положена следующая научная гипотеза: гносеологический потенциал творчества и искусства в постижении универсальных вопросов бытия зачастую выше, чем у окружающей человека реальности, так как только в творчестве и искусстве через переживание катарсической эмоции возможно разрешение не разрешимых в жизни противоречий и конфликтов с возникновением новых смыслов бытия – постижения мира, себя и Бога.

Цель диссертационного исследования – создание философской концепции художественного творчества как источника познания.

Достижение этой цели предполагает решение следующих задач:

1. Рассмотреть противоречия и конфликты в качестве источника реализации
гносеологического потенциала философии и искусства.

2. Показать, что Абсолютная идея Гегеля есть методология изучения
конфликтной гармонии мироздания.

3. Изучить возможность применения гегелевской типологии конфликтов к
художественной драме.

4. Показать, что «несчастные коллизии» в учении Гегеля являются
предпосылкой теории субстациональных конфликтов.

5. Проанализировать предпосылки и развитие идей Гегеля о противоречиях,
коллизиях и конфликтах в отношении к искусству.

6. Выявить сущностные признаки конфликта как явления человеческого
бытия, указать на его объективные и субъективные причины и условия
возникновения, существования и возможного разрешения.

1. Провести философский анализ понятия «конфликт» и сформулировать его философское определение, понимание природы конфликта с использованием технологии дидактического дизайна наглядно-схематического представления.

2. Рассмотреть классификацию, терминологию, структуру, движение, уровни проявления конфликтов, раскрыть формы их бытования и разработать логико-гносеологические схемы движения экзистенциального и субстанционального конфликтов.

9. Проанализировать драматический конфликт как наиболее яркую модель
манифестации конфликта в искусстве, исследовать конкретные проявления

конфликта на материале драматического рода литературы и разработать философскую концепцию модели самоидентификации человека в конфликтной реальности на базе искусства.

10. Показать соотношение субстационального и экзистенциального
конфликтов и их гносеолого-творческой насыщенности.

11. Изучить катарсис как цель и способ познания мира, стимул к творческой
деятельности, его гносеологический потенциал на примере художественного
конфликта и разработать схему возникновения, условий реализации, воздействия
катарсиса на человека и его роль в процессе самоидентификации личности,
определить сущность и философский смысл катарсиса.

Теоретические и методологические основы исследования. Теоретической основой исследования является совокупность научных, философских и художественных трудов, необходимых для решения исследовательской задачи данной работы.

В качестве концептуальной схемы исследования использованы основные положения философских теорий, созданных мудрецами Древнего мира и мыслителями Средних веков, эпохи Возрождения и Просвещения: И. Кантом, Г.В.Ф. Гегелем, С. Кьеркегором, Э. Гуссерлем, М. Хайдеггером, Ж.-П. Сартром, Н.А. Бердяевым, О.Ф. Больновым, Г.-Г. Гадамером, Г. Зиммелем, А.Ф. Лосевым, Д.С. Лихачевым, Ю.М. Лотманом, Ю. Манном, Г. Марселем, К. Ясперсом и др.

Использовалась как философская, так и естественнонаучная и художественная литература, в которой затрагиваются ситуации «жизненного кораблекрушения» или «пограничные ситуации». Это работы Аристотеля и Платона, Августина, Абеляра и Эриугены, Аль-Фараби, Ф. Бэкона и Декарта, Дидро и Локка, Вольтера и Руссо, Спинозы и Лейбница, Канта и Гегеля, Шопенгауэра и Ницше, Фейербаха и Маркса, Т. Парсонса и Э. Фромма, З. Фрейда и К. Юнга, А. Маслоу и А.Ф. Лосева и др.

Современные методы гуманитарных наук характеризует преодоление
упрощенных схем в исследованиях реальной жизни и материалов искусства, которое
находит выражение в обосновании системного подхода, позволяющего проследить
определенные направления художественного развития в контексте целостной жизни
культуры (М.С. Каган), в концепции, согласно которой литература оказывается
проекцией форм миросозерцания, обусловленных состоянием культуры

(М.М. Бахтин), в методе структурного анализа текста, предполагающего осмысление отдельных художественных структур (произведений) в качестве элементов таких сложных образований, как «культура», «история».

В последнее время наметилось понимание того факта, что рассмотрение человека как части некоего целого является более глубоким и фундаментальным, чем его изучение как автономного целого. Оба эти подхода должны, на наш взгляд, выступать в диалектическом единстве. Причем современные проблемы человекознания требуют сдвига методологического акцента на изучение человека как части целого с помощью философской и синергетической методологий, дополняющих друг друга.

Методы и инструменты исследования выбраны и применены в соответствии с такими научными принципами, как объективность и универсальность, историческая конкретность. В ходе исследования конфликта использовался метод анализа и синтеза, формализации и конкретизации, редукции, индуктивно-дедуктивный метод.

Методология исследования, принятая в настоящей работе, представляет собой
комплекс общенаучных и специальных методов изучения, включающий историко-
философский, сравнительно-исторический, текстологический, системно-
структурный и герменевтический методы анализа конфликта.

Одним из основных современных направлений в освоении совокупности человеческого опыта, запечатленного в формах культуры, является герменевтика – «искусство понимания», толкование текстов, учение о принципах их интерпретации и наука о понимании смысла. Герменевтическую интерпретацию отличают использование личного опыта субъекта и опора на такие психические процессы, как воображение, перевоплощение и «вчувствование» в текст, будь то «текст жизни» или художественного произведения. В изучении конфликтов (кризисов) и драм жизни и художественных вымыслов герменевтический подход играет особую роль, так как анализ драмы – это всегда своеобразная «дешифровка».

Близка к герменевтике и методология истолкования и объяснения текстов (методика «медленного чтения» Д.С. Лихачева), заключающаяся в чтении и комментариях, выступающих как средство постижения смысла.

Конфликт есть средство самоидентификации личности – социальной,
психологической, эстетической, духовной, поэтому для полноты

репрезентативности и глубины изучения природы катарсической эмоции в нашем исследовании применялся междисциплинарный системно-дидактический подход на стыке искусствоведения, философии, психологии, психотерапии, конфликтологии и богословия.

Как показал опыт работы, наиболее адекватным в плане осмысления и систематизации природы исследуемого явления и визуализации концепции исследования будет применение дидактической многомерной технологии с элементами дидактического дизайна.

Научная новизна исследования:

1. Выявлено, что отдельные идеи сначала появляются в искусстве, а лишь затем в науке, философии, поскольку именно в искусстве наиболее ярко проявляется диалектическая противоречивость процесса творчества. Обоснована возможность исследования конфликта и лежащего в его основе противоречия на материале искусства и выделена драма как наиболее подходящий жанр для подобного осмысления. В связи с этим приоритетным является философское исследование искусства и, в частности, художественной драмы как наиболее пронизанного диалектикой жанра.

2. Установлено, что гегелевская категория «несчастных коллизий», как на уровне гносеологии («несчастные коллизии» против диалектических противоречий), так и на уровне философской эстетики (классическая, постклассическая и «новая

драма», основанные на разрешимых и неразрешимых конфликтах) является научной предпосылкой для разработки теории субстанциональных конфликтов.

3. Раскрыты причины и условия возникновения субстанциональных конфликтов. На основе междисциплинарного подхода (на стыке с искусствознанием, литературоведением и психологией) сформулировано философское понимание субстанциональных конфликтов. Предложено философское осмысление искусствоведческой интерпретации экзистенциального и субстанционального конфликтов.

4. Показано, что с позиций гносеологии конфликт есть естественное, необходимое условие и состояние бытия и познания всего сущего и, в первую очередь, самого человека (психофизического, социального, творческого и духовного, экзистенциального) во взаимосвязях действительных и возможных, объективных и субъективных моментов его развития.

5. Доказана прямая связь типа конфликта (субстанциональный, экзистенциальный) и его гносеолого-творческой значимости: субстанциональный конфликт – это выражение принципиально антагонистического неразрешимого объективного состояния человека, социума и миропорядка, которое приводит к пролонгированному, сосредоточенному постижению мира и самопознанию; экзистенциальный конфликт – разрешимое кризисное состояние человека, возникающее в ситуации необходимости Выбора, обусловленного его, человека, свободой, которое приводит к предельно концентрированному, сверхинтенсивному познанию-вспышке-озарению.

6. Обосновано, что использование герменевтического подхода для изучения человека в субстанциональных и экзистенциальных состояниях позволяет выявить причинно-следственные связи и прогнозировать варианты его поведения с учетом категорий свободы и ответственности.

7. Выявлено, что именно катарсис является целью и способом познания мира и стимулом к творческой деятельности. Разработана философско-теоретическая модель феноменологической структуры катарсической эмоции и типологизация катарсиса в зависимости от типа конфликта: разрешение диалектического противоречия, диалектический синтез противоположностей – для экзистенциальных конфликтов и разрешение антиномистических противоречий, «антиномистическое познание» – для субстанциональных конфликтов. Предложено и обосновано понимание сущности катарсиса как разрешения противоречия, перехода к новому уровню видения проблемы и бытия в целом.

8. Доказана парадоксальность дихотомических отношений конфликтов в жизни и искусстве: конфликты в жизни часто неразрешимы, а в искусстве – на основании положений антиномистической диалектики – наоборот. На материале искусства показана принципиальная модель разрешения антагонистических антиномистических противоречий через развитие новых смыслов бытия. Именно эти свойства искусства позволяют ему реализовать свой гносеологический потенциал и выступать в качестве «проводника жизни».

На защиту выносятся следующие положения:

1. Познание есть творчество, равно как и творчество неразрывно связано с познанием. Этот двуединый процесс осуществляется исключительно через противоречия и конфликты. Так возникает новое знание.

2. Гегелевская категория «несчастных коллизий» как на уровне гносеологии («несчастные коллизии» против диалектических противоречий), так и на уровне философской эстетики (классическая, постклассическая и «новая драма», основанные на разрешимых и неразрешимых конфликтах) является научной предпосылкой для разработки философской теории субстанциональных конфликтов.

3. Конфликт – естественное, необходимое условие и состояние бытия и
познания, и в первую очередь – человека (психофизического, социального,
творческого, духовного), движущая сила всего сущего в его единстве и
множественности. Его разрешение – постоянный процесс нахождения гармонии
через дисгармонию.

4. Субстанциональные конфликты есть самая яркая манифестация
противоречивости бытия. Их гносеологическая значимость наиболее полно
проявляется именно на материале драматического искусства.

5. Гносеолого-творческая значимость конфликта зависит от его типа.
Субстанциональный конфликт – выражение антагонистически неразрешимого

объективного состояния человека, социума и миропорядка, которое приводит к пролонгированному, сосредоточенному постижению мира и самопознанию.

Экзистенциальный конфликт – разрешимое кризисное состояние человека, возникающее в ситуации необходимости выбора, которое приводит к предельно концентрированному, сверхинтенсивному познанию-вспышке-озарению.

6. Художественный конфликт (на примере драматических произведений)
является оптимальным методом и способом изучения структуры как
субстанционального, так и экзистенциального конфликтов во всей полноте и
глубине, так как герой – эквивалент человека в драме во всех его многосложных
связях – социальных, психологических и духовных.

7. Катарсис является целью и способом познания мира и, главное, стимулом к
творческой деятельности. Сущность катарсиса состоит в разрешении противоречий,
переходе к новому уровню видения частной проблемы и бытия в целом.
Философско-теоретическая модель феноменологической структуры катарсической
эмоции и типологизации катарсиса, в зависимости от типа конфликта, состоит в
следующем: разрешении диалектического противоречия (диалектический синтез
противоположностей) – для экзистенциальных конфликтов и разрешении
антиномистических противоречий («антиномистическое познание») – для
субстанциональных конфликтов.

8. Дихотомические отношения конфликтов в искусстве и жизни
парадоксальны, так как конфликты в жизни, в отличие от искусства, часто
неразрешимы, но это и позволяет реализовать гносеологический потенциал

искусства и творчества – через переживание катарсической эмоции разрешается неразрешимое и возникают новые смыслы бытия.

Научно-практическая значимость работы. В целом научная значимость работы заключается в том, что она восполняет существующие пробелы в области гносеологии творчества и искусства, в становлении философского статуса категории «конфликт», определении его роли как источника реализации познавательного потенциала творчества и искусства.

В теоретическом отношении диссертация раскрывает парадоксальность дихотомических связей жизни и искусства, объясняя высокие гносеологические возможности последнего.

В практическом отношении диссертационное исследование демонстрирует возможности реализации познавательного потенциала искусства через переживание катарсической эмоции.

Вышеизложенное позволяет студентам гуманитарных специальностей сформировать широкий меж- и полидисциплинарный подход к осмыслению своей профессиональной области. Материалы исследования могут применяться в преподавании общих и специальных курсов по философии, эстетике, теории и истории искусства, культурологии и конфликтологии, а также для дальнейших теоретических и прикладных исследований.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного
исследования изложены автором в научных публикациях, 15 из которых
опубликовано в ведущих рецензируемых журналах и изданиях, рекомендованных
ВАК Минобрнауки России, а также представлены на V Международной научно-
практической конференции «Гуманистическое наследие просветителей в культуре и
образовании» (Уфа, 2010); на VI Международной научно-практической

конференции «Гуманистическое наследие просветителей в культуре и образовании» (Уфа, 2011); на IV Международной научно-практической конференции «Литература и театр: модели взаимодействия» (Челябинск, 2011); на Всероссийской с международным участием научно-практической конференции «Произведение искусства в контексте художественной культуры» (Уфа, 2011); на Всероссийской научно-практической конференции «Проблемы взаимодействия языка, литературы и фольклора и современная культура», посвященной столетию Льва Григорьевича Барага (Уфа, 2011); на Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 150-летию К.С. Станиславского (Уфа, 2011); на Всероссийской научно-практической конференция «Инновационные ресурсы мусульманского образования и культуры» (Москва – Нижний Новгород, 2011); на V Международной научно-практической конференции «Идеалы и ценности ислама в образовательном пространстве ХХI века» (Уфа, 2012); на Международной конференции по проблемам образования (Уфа, 2012); на Международной научно-практической конференции «Диалог культур и тюркоязычный театр» (Уфа, 2012); на VIII Международной научно-практической конференции «Przemysl Nauka i studia» (Польша, 2012); на VII Российском философском конгрессе «Философия.

Толерантность. Глобализация. Восток и Запад – диалог мировоззрений» (Уфа, 2015); на на III Международной научно-практической конференции «Театр. Время. Герой» (Уфа, 2016) и др.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав (11 параграфов), заключения и списка использованной литературы.

Феноменология Абсолютной идеи Гегеля как методологияизучения конфликтной гармонии мироздания

Универсальным символом в религиозном сознании является крест. Семантика этого символа неисчерпаема: идея центра, единства жизни и смерти, всех основных полярных начал1.

Ролан Барт считает, что «образ – это конфликт в живописном, театрализованном выражении, он воспроизводит реальность через игру антиномических субстанций»2.

Жиль Делз считает, что вслед за Эйзенштейном «монтаж по принципу оппозиций заменяет параллельный, и происходит это по диалектическому закону, согласно которому Единое делится на части ради того, чтобы сформировать новое и более возвышенное единство»3. Эйзенштейн же говорил еще более афористично: «Монтаж есть 1+1 2»4. Из умозаключений С.М. Эйзенштейна и Жиля Делза следует, что конфликт есть качественное преобразование (перерождение) противоречий.

Таким образом, как в искусстве, так и в жизни антиномические отношения, оппозиции, которые приводят к качественному перерождению противоречий, могут называться конфликтами, что соответствует одному из основных законов диалектики – переходу количественных изменений в качественные. А коллизии выступают в качестве условий для перехода противоречий в конфликт, поэтому теория конфликта, на наш взгляд, должна начинаться именно с логико-гносеологического анализа.

Процесс познания диалектически сопряжен с творческим актом и наоборот: творчество заключает в себе сильнейшие познавательные возможности. Познание-творчество и творчество-познание реализуются через противоречия и конфликты. В этом весьма продуктивным будет обращение к драматическому искусству как особой эстетической модели мира, воплощающей жизнь в наиболее острых противоречивых состояниях, где манифестируются главные конфликты бытия человека, как экзистенциальные, так и субстанциональные. К тому же, такой подход способствует полноценной реализации гносеологического потенциала искусства.

В русле нашего исследования указанная проблематика наиболее ярко манифестируется при анализе художественного текста драматургического материала. Во-первых, драма – род литературы, воплощающий жизнь в ее наиболее острых, конфликтных проявлениях; во-вторых, анализ драматургического текста имеет в данном случае узкофункциональную цель: он используется для того, чтобы продемонстрировать самые различные проблемы: от социально-бытовых до экзистенциальных.

Поскольку в работе широко используются возможности воплощения конфликта в драматургии и художественных произведениях, считаем необходимым определиться с осмыслением понятий «субстанциональный» (субстанциальный) и «экзистенциальный» конфликты.

Необходимо обратить внимание на тот факт, что в философии категория субстанционального имеет иное значение и представляет собой сущность, то есть то, что лежит в основе всего и существует самостоятельно. Однако в русле проблематики данного исследования термин «субстанциональный конфликт» представлен в трактовке искусствоведов. По их мнению, в отличие от разрешимого (гегелевского) конфликта, он предполагает наличие устойчиво-конфликтной реальности, изначально дисгармоничного и несовершенного мира как некоей константы1. Это дало возможность дифференцированно изучать различные по своей природе конфликты.

В отличие от гегелевского конфликта, субстанциональный не имеет разрешения в пределах одной драмы (жизни), судьбы. Существенной особенностью субстанционального конфликта является его манифестация через так называемый «космос мелочей» – повседневное течение обыденной жизни1. Однако и Гегель, на что мало обращают внимание исследователи, говорил о так называемых «несчастных коллизиях», «печальных коллизиях», и подчеркивал, что подлинное искусство перед ними «склоняться не должно»2. Жан Валь в предисловии к работе «”Несчастное сознание” в философии Гегеля» пишет: «Не является ли это раздираемое противоречием сознание… существенной характеристикой самого Гегеля, постоянно оказывающегося перед миром антиномий и антитезов..?»3. Далее исследователь способа мышления Гегеля говорит о рефлексии антитетического и синтетического, о вечном круговороте «за» и «против». Александр Кожев также предпринимает попытку экзистенциалистской трактовки учения Гегеля. При этом понятие «Субстанция» у Гегеля А. Кожев идентифицирует с понятием «Субъект», но полное и окончательное соответствие между Бытием (= Субстанцией) и Дискурсом (= Субъектом) может быть достигнуто лишь «в конце времен», когда завершается творческое движение Человека. Это завершение проявляется в том, что Человек больше не идет вперед и довольствуется повторением (в философском мышлении) уже пройденного (во время его активного существования)4.

Но если А. Кожев говорит о «конце времен», то стоит отметить, что рубежные, переходные, кризисные времена как раз и манифестируют описанное философом положение, или, если угодно, коллизию, всякий раз перерастающую в конфликт.

Гегелевская типологизация конфликтов применительно кхудожественной драме

Если не считать нескольких ранних работ, философия Георга Вильгельма Фридриха Гегеля начинается с работы «Феноменология духа»1 (1806), опубликованной в период его работы в качестве экстраординарного профессора Йенского университета. Философская система Гегеля на начальном этапе выглядит чрезвычайно сложной, сложна она и в законченном, уже систематизированном исследователями его творчества виде. Основные положения философии Гегеля, содержащиеся в названной работе, для нашей темы весьма важны, поэтому хотя бы эскизно очертим эти положения, подчеркивая, что мы не занимаемся специальным исследованием ни творчества Гегеля в целом, ни отдельной его работы.

Итак, в данной работе Г.В.Ф. Гегель пытается разрешить проблему, начатую в европейской философской традиции с Декарта: разделение и противопоставление объекта и субъекта. Гегель считает, что это привычное для обыденного сознания противопоставление должно быть «снято» более высоким, глубоким и фундаментальным философским сознанием.

Гегель наметил путь такого «снятия», когда более совершенная система «снимает» менее совершенную, и наоборот. Говоря современным языком, Гегель составил «маршрутную карту» для индивидуального сознания, разделяющего объект и субъект. Чтобы подняться выше над

обыденным сознанием, индивидуальному сознанию необходимо пройти путь, который проходит человечество в течение всей своей истории. Шаг за шагом индивидуальное сознание, в начале пути бедное определениями (абстрактное), наполняется (конкретизируется) все новым и новым содержанием. «Контент индивидуального сознания конкретизируется», – написал бы современный молодой философ, чтобы, во-первых, показать, что он не отрывается от великих традиций философии, знает философию Гегеля и понимает его знаменитую методологию «восхождения от абстрактного к конкретному»; во-вторых, чтобы было видно, что он владеет современной лексикой. Какой бы лексикой это ни выражалось, суть, по Гегелю, в том, что индивидуальное сознание, шаг за шагом «снимая» достигнутые этапы исторического развития человечества, из абстрактно индивидуального сознания превращается в конкретный мировой дух, для которого не существует картезианского противопоставления объекта и субъекта. Индивидуальное сознание теперь смотрит на мир и на себя с позиции мировой истории, с позиции мирового духа, с позиции того, что чуть позже станет «Абсолютным духом», «мировой идеей» и т.д. Теперь, по Гегелю, в мировом духе нет противоположности сознания и предмета. Они раскрылись в своей сущности и обнаружили познающему разуму свое абсолютное тождество. Так возникает знаменитая идея Г.В.Ф. Гегеля о тождестве бытия и мышления. С этого начинается феноменология Абсолютной идеи.

Здесь философия находится в своей родной, как считает Гегель, стихии – в области чистого мышления, где определения мысли в ней же самой и с помощью, усилиями ее же самой восходят от абстрактного (неразвитого) состояния к конкретному (богатому всеми определениями). Здесь мысль сама для себя и цель, и средство восхождения от абстрактного состояния к конкретному. И путь этот представляет собой цепь конфликтов на любом этапе. Особенно это видно на этапе жизни. По Гегелю, природа так таковая является неразрешимым противоречием и жизнь представляет собой непрерывный конфликт1. Гегель выделяет основные ступени познания мироздания. Совокупность этих ступеней, собственно, и есть философия духа. Первую ступень он называет субъективным духом и включает в него антропологию, феноменологию и психологию. Пройдя путь через «снятие снятия», субъективный дух достигает ступени объективного духа. Объективный дух включает в себя, по Гегелю, абстрактное право, мораль, нравственность. И, наконец, дух достигает третьей ступени – Абсолютный дух, который включает в себя искусство, религию и философию.

Еще раз повторим, что философия Гегеля интересует нас не сама по себе, а лишь в аспекте средства, с помощью которого мы можем более полно понять суть субстанционального и экзистенциального конфликтов. И, конечно, для нас в этом плане важно понимание Гегелем того, что такое идея, так как в работе уже шла речь о том, что конфликт в своей истине есть совпадение его эмпирического бытия с его же собственной идеей. У Г.В.Ф. Гегеля идея чаще всего трактуется как понятие, адекватно соответствующее своему предмету. Если вспомнить о тождестве бытия и мышления, становится понятным, что, по Гегелю, идея – это тождество субъективной и объективной реальности, почти механическое повторение того, что мы подчеркиваем в ходе всего нашего исследования о соединении субстанционального и экзистенциального конфликтов. Из этой невообразимо сложной массы конфликтного бытия и познания формируется (и существует), во-первых, действительность, во-вторых, истинное познание. Также, как у Гегеля, действительность есть то, что появляется и существует закономерно, в диалектическом единстве необходимости и случайности.

Попробуем применить логику Гегеля, например, к нашей трактовке связи конфликта и драмы. Драма (речь о сценической драме) есть присутствие конфликта в жизни. Но это не сама жизнь, а лишь видимость. Конфликт, как сказал бы Гегель, в драме лишь присутствует. Здесь (в драме) конфликт находится в абстрактной единичной форме, как чувственное созерцание, которое еще не поднялось, не конкретизировалось до идеи конфликта.

Все сказанное полностью соответствует логике Гегеля и не противоречит тому, что мы утверждаем о взаимосвязи конфликта и драмы. Конфликт в драме еще «не снят» следующим шагом, который, как мы понимаем, будет реализован в катарсических процессах зрителя. Конфликт жизни, прежде чем станет частью катарсических процессов в зрителе, должен пройти через сознательное воображение субъектов трижды: сначала через воображение художника, потом – артиста и лишь затем через воображение и другие чувства зрителя. И только в конце этой цепочки конфликт станет разрешенным как просветление (катарсическое очищение) зрителя. Конфликт станет соответствовать своей идее, то есть будет истинным. «Хотя идея имеет свою реальность в той или иной материальности (Materiatur), – пишет Гегель, – однако последняя не абстрактное, противоположное понятию бытие для себя, а выступает только как становление, через отрицательность безразличного бытия, как простая определенность понятия»

Идеальное и реальное в субстанциональных иэкзистенциальных коллизиях и конфликтах

Необходимо отметить, что способствующие и блокирующие факторы в самых разных, порой парадоксальных сочетаниях встречаются в одном конфликте.

Инвариативная часть (механизм), условия (причины) и способствующие факторы в экзистенциальных конфликтах приводят к реализации катарсической эмоции, содержанием и смыслом которой являются следующие этапы, различающиеся по степени интенсивности переживания: - очищение (по Аристотелю) - двойственная эмоция, рождающаяся в результате переживания страха и сострадания (минимальная степень интенсивности катарсической эмоции); - аутоэвристика - открытие субъектами конфликта, реального или ирреального (в искусстве, например), способности в себе быть добрым, сострадательным, лучшим, «новым» (средняя степень); - катарсическая эмоция - максимальная степень интенсивности переживания. Если сказать языком теологии, то речь об открытии «Бога в себе» или «себя в Боге».

В изучении конфликта определенный интерес, на наш взгляд, представляет единая теория конфликта (ЕТК) В.А. Светлова - направление теории анализа и разрешения конфликтов1. Основным мотивом, побудившим философа к разработке ЕТК, послужило то, что, по его мнению, современная конфликтология не отвечает ни одному требованию, предъявляемому к научным теориям. Она не имеет универсальных законов, точно очерченного круга решаемых проблем и специализированных методов их решения. Остановимся подробнее на позиции В.С. Светлова, так как это, на наш взгляд, одна из серьезных попыток поставить теорию о конфликте на классическую научную основу.

Теоретический базис ЕТК образует универсальная модель конфликта. Обобщающее все виды нелогических противоречий определение конфликта вместе с множеством теорем о его свойствах и свойствах его альтернатив (синергизма и антагонизма) создает универсальную модель конфликта (УМК). Объединение УМК с математическим базисом порождает единую теорию конфликта в собственном смысле: ЕТК = МБ и УМК, где МБ – математический базис, УМК – универсальная модель конфликта.

Содержательно УМК представляет конечный и иерархически упорядоченный набор классов паттернов с заданными структурными, динамическими и теоретико-игровыми свойствами, рекомендациями по разрешению и управлению. Создание рабочей модели конфликта сводится к анализу конфликтной ситуации, выбору для объяснения и предсказания исходов разрешения и управления конфликтом подходящего паттерна (или нескольких упорядоченных паттернов) и конкретизации начальных условий анализируемого конфликта.

УМК разбивает все паттерны конфликта на три подчиненных уровня (класса) общности – структурный (высший), динамический (средний) и теоретико-игровой (низший) (рис. 3). Рис. 3. Иерархия паттернов универсальной модели конфликта (по В.А. Светлову)1. Структурный паттерн «Барон Мюнхгаузен» является вершиной пирамиды всех паттернов, входящих в УМК. Это означает, что данный паттерн символизирует структуру абсолютно всех конфликтов или, что по сути то же самое, все конфликты структурно сводимы к петле отрицательной причинной связи. В динамическом отношении конфликты более разнообразны, так как сводимы не к одному, а к трем различным классам паттернов – «Конфликт-катастрофа», «Конфликт-колебание» и «Конфликт-регулятор». Каждый из этих классов подчиняет себе определенное множество нижестоящих и более конкретных динамических паттернов конфликтов.

См.: Светлов В.А. Введение в единую теорию анализа и разрешения конфликтов. – М.: Либроком, 2013. К классу паттернов «Конфликт-регулятор» относятся диалектический паттерн конфликта, а также все системы, подчиняющиеся принципу динамического равновесия.

Кроме того, В.А. Светлов считает, что схематическое изображение конфликта формализуется в виде петли отрицательной обратной связи, которая в зависимости от величины коэффициента обратной связи может обладать как линейной, так и нелинейной динамикой. В первом случае аттракторы носят постоянный или осциллирующий характер, во втором – система стремится к хаосу и саморазрушению.

Однако анализ показывает, что данное положение применимо только к описанию разрешимого (гегелевского) конфликта, тогда как субстанциональный конфликт не может быть описан исключительно в виде петель отрицательной обратной связи, так как он не разрешается в принципе. Это связано с особенностью конфликтологии как науки, предназначенной именно для разрешения конфликтов. Схемы зарождения, развития, течения и разрешения гегелевского, субстанционального и комбинированного конфликтов наиболее удобно представить в графическом варианте (рис. 4–6). Как видно из рисунков 4 и 5, только гегелевский конфликт можно практически полностью представить в двухмерном пространстве. Поскольку субстанциональный конфликт не завершается, то его схематическое изображение целесообразно представлять в трехмерном пространстве (рис. 6).

Конфликты и проблема самоидентификации героеврубежных времен

Субстанциональный конфликт формируется стихийно, как суммарный результат деятельности людей. Люди, преследующие свои индивидуально личные цели, могут и не знать, в каком социальном конфликте они участвуют. К. Маркс использует эту мысль Г.В.Ф. Гегеля как методологию анализа рыночных отношений1. Покупатель и продавец, занятые каждый свои частным делом, и не подозревают, что они своими деяниями влияют на общую конъюнктуру рынка, определяют социальный процесс ценообразования на рынке. Г.В.Ф. Гегель неоднократно подчеркивает, что «деяние не обязательно уже само по себе должно заключать в себе коллизию; оно становится таковым только благодаря тем противоборствующим, противоречащим ему отношениям и обстоятельствам, при которых оно совершается»2. В такой ситуации могут быть как объективные, так и субъективные составляющие. В субстанциональном конфликте могут быть и не противоборствующие стороны, как, впрочем, и в экзистенциальном. Коллизии возникают тогда, когда появляются противостоящие силы, формируются полярные стороны, имеющие противоположные векторы активности.

Гегель постоянно рассматривает каждый шаг феноменологии духа в масштабах всего универсума, в масштабах Абсолютного духа. То же делает он и при анализе коллизий. Как уже было сказано, Гегель выделял два основных типа коллизий: природные и духовные. Природные коллизии возникают из-за несоответствия высокого предназначения человека низким, а подчас и уродливым формам его существования. В определенном смысле речь идет о субстанциональных конфликтах.

Духовные коллизии порождаются самими людьми, столкновением их интересов, целей и устремлений. Здесь речь, безусловно, идет об экзистенциальных конфликтах. В этих столкновениях человек зависит только от себя, от собственной воли и принимаемых им решений. Важно, чтобы силы, вступающие в единоборство, в равной степени были оправданными и разумными. Философ называет их положительными в самих себе субстанциальными силами и настаивает, что бороться друг с другом должны интересы идеального характера. Только такие столкновения, с его точки зрения, являются эстетически значимыми. Понятно, что конфликты сами по себе не могут быть эстетическими, если, конечно, не иметь в виду конфликты, предмет которых эстетические ценности или теории. Нужно снова вспомнить катарсическую и нравственную функции конфликта. На примерах из драматических произведений мы уже демонстрировали, что конфликты могут вести к катарсису, и только в такой связи они приобретают нравственное звучание. Ситуация аналогична и здесь. Лишь катарсис (очищение от скверны уродства в чувствах, в мыслях, в словах и деяниях) придает конфликту эстетическое значение и характер.

Понимание Гегелем драматического действия непосредственно связано с общефилософскими взглядами. Исходя из онтологического принципа господства гармонии, философ считает, что и конфликт обязательно должен быть исчерпан развязкой действия, то есть драматическое действие выступает микромоделью изначально гармоничного мира, который через возникающие противоречия вступает в дисгармоничные формы существования, но обязательно их преодолевает и возвращается к гармонии. Соответствовать созданию такой микромодели, считает Гегель, могут лишь духовные конфликты.

В рамках нашего исследования речь идет о взаимосвязи познавательных возможностей конфликтов, субстанциональный тип которых и не предполагает разрешения. Здесь необходимо вспомнить знаменитое противоречие между методом и системой Гегеля1: между диалектическим методом, декларирующим всеобщую противоречивость мироустройства, и завершенной системой феноменологии Абсолютного духа. Проекция на нашу тему также демонстрирует это противоречие. Все конфликтно и во всем есть конфликт – это основа диалектического бытия и развития. В то же время Гегель говорит о постоянном разрешении конфликтов. Можно, конечно, это понимать и трактовать как череду возникающих и разрешающихся конфликтов, так сказать, цепочку конфликтов, из которых состоит, если говорить об обществе, история. Но тогда исчезнет диалектика Гегеля, где каждое новое звено развития есть «снятие» предыдущего.

В отличие от своих предшественников, которые трактовали «противоречие» как формально-логическое, Гегель подходит к его рассмотрению с позиции «все сущее самопротиворечиво». Субстанциональный конфликт заложен в основе мироустройства. Это всеобщий элемент бытия, а следовательно, и познания. Если еще раз вспомнить знаменитое «тождество бытия и познания» Гегеля, станет понятным, что субстанциональный конфликт лишь одна (сущностная) часть конфликта вообще, другая часть экзистенциальная. Если подходить предельно схематично, то речь о том, что конфликт вообще имеет инвариантные (субстанциональные) и изменяющиеся (экзистенциальные) элементы. Можно эту же схему выразить через другие категории, например, в рамках марксистской философии речь пойдет о том, что конфликт вообще содержит материальную, объективную (субстанциональную) часть и духовную (экзистенциальную).