Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Теоретико-методологические подходы к изучению аккультурации мигрантов и этнических меньшинств 17
1.1 Аккультурация и основные подходы к её изучению 17
1.2 Адаптация как результат аккультурации 23
1.3 Личностные предикторы выбора стратегии аккультурации 28
1.3.1 Мотивация к этнокультурной преемственности и аккультурация 28
1.3.2 Ценности и основные подходы к их изучению
1.3.2.1 Теория базовых индивидуальных ценностей Ш. Шварца 35
1.3.2.2 Уточнённая теория базовых индивидуальных ценностей 41
1.4 Теоретико-методологический подход к исследованию личностных предикторов выбора стратегий аккультурации 45
1.4.1 Теоретико-методологический подход к исследованию взаимосвязи индивидуальных ценностей и стратегий аккультурации 45
1.4.2 Теоретико-методологический подход к исследованию взаимосвязи мотивации к этнокультурной преемственности и стратегий аккультурации 51
Глава 2 Эмпирическое исследование взаимосвязи индивидуальных ценностей и мотивации к этнокультурной преемственности со стратегиями аккультурации русских в странах Балтии 56
2.1 Русские в Литве 56
2.2 Русские в Латвии 65
2.3 Методика исследования 68
2.4 Результаты исследования взаимосвязи индивидуальных ценностей, мотивации к этнокультурной преемственности и стратегий аккультурации в двух поколениях русских Литвы и Латвии 74
2.4.1 Ценности и стратегии аккультурации русских Литвы 74
2.4.2 Взаимосвязь ценностей высшего уровня и стратегий аккультурации русских Литвы 79
2.4.3 Взаимосвязь ценностей Открытости изменениям и стратегий аккультурации русских Литвы 82
2.4.4 Взаимосвязь ценностей Самоутверждения и стратегий аккультурации русских Литвы 84
2.4.5 Взаимосвязь ценностей Сохранения и стратегий аккультурации русских Литвы 86
2.4.6 Взаимосвязь ценностей Выхода за пределы «Я» и стратегий аккультурации русских Литвы 89
2.4.7 Мотивация к этнокультурной преемственности и стратегии аккультурации в двух поколениях русских Латвии 92
2.4.8 Модели взаимосвязи мотивации к этнокультурной преемственности со стратегиями аккультурации в двух поколениях русских семей Латвии 93
2.5 Обсуждение результатов исследования взаимосвязи индивидуальных ценностей, мотивации к этнокультурной преемственности и стратегий аккультурации в двух поколениях русских Литвы и Латвии 100
2.5.1 Межпоколенное сравнение средних значений ценностей и стратегий аккультурации русских Литвы 100
2.5.2 Взаимосвязь ценностей и стратегий аккультурации русских Литвы 102
2.5.3 Взаимосвязь мотивации к этнокультурной преемственности и стратегий аккультурации в двух поколениях русских семей Латвии 109
2.5.4.Личностные предикторы выбора стратегий аккультурации русских в странах Балтии 112
Выводы 114
Заключение 118
Список литературы 121
- Мотивация к этнокультурной преемственности и аккультурация
- Результаты исследования взаимосвязи индивидуальных ценностей, мотивации к этнокультурной преемственности и стратегий аккультурации в двух поколениях русских Литвы и Латвии
- Взаимосвязь ценностей Сохранения и стратегий аккультурации русских Литвы
- Межпоколенное сравнение средних значений ценностей и стратегий аккультурации русских Литвы
Введение к работе
Актуальность исследования
Этнические миграции в прошлом, а также растущая интенсивность новых миграционных потоков ведут к нарастанию культурной гетерогенности населения стран всего мира. Поэтому взаимодействие с представителями других этнических групп внутри одного общества – взаимная аккультурация -стало частью повседневной жизни многих людей. Данный факт определяет необходимость выявления условий, способствующих успешной адаптации личности к жизни в поликультурном обществе. В свою очередь, для понимания особенностей адаптации представителей различных поколений этнических меньшинств и мигрантов представляется необходимым выявление внутренних личностных факторов, способствующих или препятствующих успешной аккультурации.
К аккультурации относят изменения «культурных паттернов» (например,
обычаев, ценностей, идентичностей), которые являются результатом
непосредственного контакта между представителями разных культурных групп
[Ward, Geeraert, 2015]. Существует большое разнообразие в том, как эти
изменения происходят, как на индивидуальном, так и на групповом уровнях
[Berry, 2006]. В свою очередь, эти различия могут сказываться на
психологическом благополучии и социальном функционировании участников
аккультурационного процесса, то есть на их психологической и
социокультурной адаптации [Leong, Ward, 2006; Berry, Sabatier, 2010, 2011; Ward, Geeraert, 2015]. Поэтому множество исследований направлено на выявление факторов, определяющих протекание процесса аккультурации. Это могут быть такие внешние факторы как, например, существующая в государстве дискриминационная политика или политика мультикультурализма, совпадение или несовпадение аккультурационных установок большинства и меньшинства, время пребывания мигрантов в стране [Григорьев, 2015; Лебедева и др., 2016; Стратегии межкультурного взаимодействия…, 2009; Berry
2016; Galyapina, Lebedeva 2016; Jasinskaja-Lahti et al., 2011; Lebedeva et al.,
2016a, 2016b; Lepshokova, Tatarko, 2016; Piontkowski et al., 2002; Ryabichenko,
Lebedeva, 2016; Sam, Berry, 2006; Sabatier, Berry, 2008]. В то же время
внутренним факторам, в частности, индивидуально-психологическим
характеристикам участников процесса аккультурации, их мотивации и активности, в исследованиях уделяется меньшее внимание, несмотря на то, что их учет является также необходимым [Ананьев, 2001; Гриценко, Смотрова, 2008; Павленко, 2001; Gezentsvey, Ward, 2008; Tartakovsky, 2012]. В нашем исследовании для объяснения различий в стратегиях аккультурации используются такие личностные предикторы аккультурации как ценности личности и мотивация к этнокультурной преемственности, что дает возможность восполнить этот пробел и определяет актуальность исследования.
В исследованиях аккультурации, как правило, речь идет о
международных мигрантах, то есть лицах, которые перемещаются в страну, отличную от страны проживания, на период свыше одного года [United Nations, 1998]. Однако после распада СССР в категорию «мигрантов» и «этнических меньшинств», не покидая территории своего проживания, автоматически попало русскоязычное население национальных республик ранее единого государства. В трех Балтийских государствах - Эстонии, Латвии и Литве -после провозглашения независимости был сделан акцент на этническом понимании нации и доминировании титульного этноса [см., например, Касаткина, 2007; Budryt, 2010]. Это потребовало от русских и русскоязычных жителей этих стран не только адаптации к изменению статуса и новым требованиям гражданства, но и к новой языковой политике, в соответствии с которой единственным официальным языком стал язык доминирующего этноса. Недостаточная изученность личностных факторов аккультурации русских в странах Балтии обусловила наш интерес к данной проблеме.
Научная разработанность проблемы. Исследования, проведенные во
многих странах мира, показывают, что с точки зрения психологической и
социокультурной адаптации, наиболее успешной является стратегия
интеграции, наименее успешной - стратегия маргинализации, а сепарация и ассимиляция занимают промежуточное положение [Стратегии межкультурного взаимодействия…, 2009; Berry, Sabatier, 2010; 2011; Pisarenko, 2006; Ward, Rana-Deuba, 1991]. Однако, что стоит за выбором как более адаптивных, так и менее адаптивных стратегий, почему в одном и том же обществе представители одной и той же этнической группы могут выбирать разные аккультурационные траектории, до сих пор остается неясным.
Результаты исследований демонстрируют, что ценности могут направлять
поведение людей и их установки, в том числе, межкультурные [Гриценко,
Смотрова, 2008; Davidov et al., 2008; Davidov et al., 2008а; Roccas et al., 2010,
Schwartz, 2010]. Отсюда следует, что различные ценности могут быть связаны с
различными стратегиями аккультурации. Однако в исследованиях
аккультурации ценности используют не так часто, и, как правило, такие исследования сфокусированы на совпадении или несовпадении ценностей представителей большинства и меньшинства или на взаимосвязи ценностей с адаптацией мигрантов [см., например, Гриценко, Смотрова, 2008; Gngr, 2007; Gngr, Bornstein, 2009; Schiefer et al., 2012; Tulviste et al., 2014; Yijl et al., 2012].
Понятие культурной преемственности употребляется в разных науках, и,
как правило, речь идет о желании группы людей сохранить центральные
элементы культуры, адаптируясь к изменениям во времени [Gilchrist, Camara,
2012]. Культурная преемственность противопоставляется культурному
разрыву, потере культуры и угрозе идентичности [O’Sullivan-Lago, Abreu,
2010]. Понятие культурной преемственности тесно связано с темой
межпоколенной трансмиссии [Albert et al., 2007; Schonpflug, 2001; Vedder et al.,
2009]. Полагается, что для культурной преемственности необходима
коллективная память и передача культурной информации между поколениями
[Trice, Beyer, 2001]. В качестве меры активного участия членов этнокультурных
групп в обеспечении культурной устойчивости группы было предложено
понятие мотивации к этнокультурной преемственности. Данный конструкт был
разработан с целью выявления вклада отдельных представителей группы в этнокультурную преемственность на групповом уровне в процессе аккультурации [Gezentsvey Lamy et al., 2013]. Эмпирических исследований с применением этого конструкта на сегодняшний день очень мало. Логическая связь конструкта с теми или иными аккультурационными предпочтениями очевидна, однако проведенное в Новой Зеландии исследование не выявило взаимосвязи мотивации к этнокультурной преемственности со стратегией ассимиляции [Gezentsvey Lamy et al., 2013]. Мы считаем, что в контекстах, менее ориентированных на мультикультурализм, подобные взаимосвязи могут быть обнаружены.
Следует также отметить, что при возрастании темпов исторического развития и росте социально значимых изменений, механизмы передачи культуры становятся сложнее, отношение младших поколений к своему социальному и историческому наследию - более избирательным [Кон, 1989]. Следовательно, учет принадлежности личности к определенному поколению поможет выявить не только возрастные, но и обусловленные культурно-историческим контекстом различия в аккультурации представителей разных поколений. Поэтому мы решили изучить роль индивидуально-личностных предикторов стратегий аккультурации на примере двух поколений этнических русских Латвии и Литвы.
Цель исследования: выявить взаимосвязь ценностей личности, мотивации к этнокультурной преемственности и стратегий аккультурации у представителей двух поколений русских в странах Балтии.
Теоретический объект: личностные предикторы аккультурации
этнических меньшинств.
Эмпирический объект: представители русского этнического
меньшинства в Литве и Латвии.
Предмет: взаимосвязь ценностей личности, мотивации к этнокультурной преемственности и стратегий аккультурации.
Задачи исследования:
-
Теоретические: проанализировать состояние разработанности проблемы исследования на примере теоретических и эмпирических исследований в отечественной и зарубежной психологии.
-
Методологические: подготовить инструментарий для исследования ценностей личности, мотивации к этнокультурной преемственности и стратегий аккультурации и адаптировать его в ходе исследования русских в Литве и Латвии.
-
Эмпирические:
провести эмпирическое исследование, направленное на выявление взаимосвязи ценностей личности, мотивации к этнокультурной преемственности и стратегий аккультурации представителей этнических меньшинств – русских в Литве и Латвии;
выявить сходства и различия во взаимосвязи ценностей личности и мотивации к этнокультурной преемственности со стратегиями аккультурации представителей разных поколений русского этнического меньшинства;
- выявить межпоколенные взаимосвязи стратегий аккультурации
родителей и детей в семьях русского этнического меньшинства;
- выявить сходства и различия в паттернах взаимосвязи мотивации к этнокультурной преемственности со стратегиями аккультурации родителей и детей в семьях русского этнического меньшинства.
Гипотезы исследования. В нашем исследовании были выдвинуты гипотезы о взаимосвязи ценностей личности и стратегий аккультурации, а также об их поколенческой специфике (гипотезы 1-2), и гипотезы о взаимосвязи мотивационной системы личности и стратегий аккультурации; а также – о взаимосвязи мотивационных систем и показателей аккультурации родителей и детей (гипотезы 3 – 4):
1. Стратегии аккультурации взаимосвязаны с ценностями личности. Частные гипотезы:
1а. Ценности Открытости изменениям положительно взаимосвязаны
со стратегией интеграции, и отрицательно – со стратегиями
ассимиляции, сепарации и маргинализации.
1б. Ценности Самоутверждения положительно взаимосвязаны со
стратегией ассимиляции и сепарации, и отрицательно – со стратегией
интеграции.
1в. Ценности Сохранения положительно взаимосвязаны со
стратегиями интеграции и сепарации, и отрицательно – со стратегиями
ассимиляции и маргинализации.
1г. Ценности Выхода за пределы «Я» положительно взаимосвязаны со
стратегией интеграции, и отрицательно – со стратегиями сепарации и
маргинализации.
2. Взаимосвязь ценностей и аккультурации имеет возрастную специфику: в младшем поколении стратегия аккультурации определяется ценностями, ориентированными на личные достижения, в старшем – ценностями, ориентированными на социальные достижения.
-
Стратегия аккультурации взаимосвязана с мотивационной системой личности.
-
Мотивационная система родителей и характеристики их аккультурации взаимосвязаны с мотивационной системой и характеристиками аккультурации их детей.
Научная новизна исследования:
- теоретическая: - впервые для изучения процесса аккультурации объединены два теоретических подхода: теория индивидуальных ценностей Ш. Шварца (Schwartz, 1992) и теория аккультурации Д.Берри (Berry, 1990), что
способствует разработке нового теоретического пространства на пересечении этих двух теорий; расширены теоретические представления о личностных предикторах аккультурации этнических меньшинств;
- методологическая: впервые переведена на русский язык, а также
адаптирована методика измерения мотивации к этнокультурной
преемственности;
- эмпирическая:
-
впервые в Литве и Латвии проведены сравнительные исследования личностных предикторов аккультурации русских, принадлежащих к разным поколениям;
-
впервые проверены гипотезы о взаимосвязи индивидуальных ценностей со стратегиями аккультурации в двух поколениях представителей этнических меньшинств;
-
впервые проверены гипотезы о взаимосвязи мотивации к этнокультурной преемственности со стратегиями аккультурации в двух поколениях;
-
впервые выявлена внутрисемейная межпоколенная трансмиссия мотивации к этнокультурной преемственности, стратегии ассимиляции и показателей эффективности аккультурации: социокультурной адаптации и самоуважения.
Теоретическая значимость заключается в расширении теоретических представлений об индивидуальных психологических причинах выбора определенных стратегий аккультурации и взаимосвязи ценностей и мотивации к этнокультурной преемственности с этим выбором.
Практическая значимость работы заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы:
- при разработке программ адаптации этнических меньшинств и
мигрантов;
- при создании рекомендаций организациям и государственным органам,
занимающимся проблемами этнических меньшинств и мигрантов;
- при выработке рекомендаций для создания образовательных программ и программ оказания психологической помощи семьям этнических меньшинств и мигрантов.
Теоретико-методологическую основу исследования составили работы отечественных и зарубежных специалистов в области психологии личности, этнической и кросс-культурной психологии.
Теоретической основой стали отдельные положения теории адаптации [Ф. Меерсон, 1981; А. Реан, 1995], теория базовых индивидуальных ценностей Шварца [Schwartz, 1992] и уточнённая теория индивидуальных ценностей Ш. Шварца [Шварц и др., 2012; Schwartz et al., 2012;], а также - теория аккультурации Д. Берри [Berry, 1990].
В работе используются результаты исследований взаимосвязи ценностей личности с установками и поведением [Гриценко, Смотрова, 2008; Davidov et al., 2008; Schwartz, 2010; Roccas et al., 2010]; исследований взаимосвязи ценностей с социокультурной и психологической адаптацией [Gngr, 2007; Gngr, Bornstein, 2009; Schiefer et al., 2012; Yijl et al., 2012 и др.]; исследований взаимосвязи мотивации к этнокультурной преемственности и межкультурных установок [Gezentsvey Lamy et al., 2013]; аккультурации и адаптации мигрантов в России [Лебедева, 1993, 2009; Павленко, 2001; Стратегии межкультурного взаимодействия…, 2009; Galyapina, Lebedeva 2016; Lebedeva et al., 2016b; Lepshokova, Tatarko, 2016; Ryabichenko, Lebedeva, 2016]; исследований аккультурации и адаптации мигрантов в зарубежных странах [Berry, 2006; Berry, Sabatier, 2010, 2011; Jasinskaja-Lahti et al., 2003, 2011; Leong, Ward, 2006; Piontkowski et al., 2000; Roccas et al., 2000 и др.]; исследований аккультурации и адаптации этнических меньшинств в странах Балтии [Касаткина, 2004, 2007; Лебедева, 1995; Balekien et al., 2008; Cara, 2010; Glvan, Andrievschi-Bartkiene, 2012; Ivevs, King, 2012; Lebedeva et al., 2016a; Kasatkina, Beresneviit, 2010; Kasatkina, Leonikas, 2000; Kruusvall et al., 2009; Kus-Harbord, Ward, 2015; Pisarenko, 2006 и др.].
Методики исследования. Для проведения исследования был составлен опросник на русском языке, включающий вопросы методики измерения стратегий аккультурации (вопросы взяты из опросника исследования MIRIPS – Mutual Intercultural Relations in Plural Societies), социокультурной адаптации [Wilson, 2013] и самоуважения [Rosenberg, 1965], вопросы методики измерения индивидуальных ценностей Ш. Шварца PVQ-R2 [Шварц и др., 2012; Schwartz et al., 2012], вопросы переведенной автором на русский язык и адаптированной в Латвии шкалы мотивации к этнокультурной преемственности [Gezentsvey Lamy et al., 2013; Рябиченко и др., 2015] и социально-демографические переменные.
При математико-статистической обработке данных использовались: для проверки надежности шкал - коэффициент -Кронбаха, для оценки характера распределения - критерий Колмогорова-Смирнова, для сравнения средних - t-критерий Стъюдента и U-критерий Манна - Уитни, при валидизации методики измерения мотивации к этнокультурной преемственности – мультигрупповой конфирматорный факторный анализ, для проверки гипотез об искомых взаимосвязях - моделирование структурными уравнениями [Kline, 1998; Byrne, 2010]. Расчеты проводились при помощи статистических пакетов SPSS 22.0 и AMOS 21.0 [Arbuckle, 2012].
Эмпирическую базу исследования составили результаты опроса
представителей русского этнического меньшинства в Литве (N=334) и Латвии
(N=224). При проведении исследования в Латвии использовался
межпоколенный дизайн [Barni et al., 2011], в соответствии с которым были опрошены представители двух поколений одной семьи (родители и дети), всего опрошено 112 семей. Общий объем выборки составил 558 человек.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Личностными предикторами стратегий аккультурации разных
поколений могут выступать индивидуальные ценности и мотивация к этнокультурной преемственности.
-
Ценности Открытости изменениям положительно взаимосвязаны с предпочтением стратегии интеграции, и эта взаимосвязь универсальна для представителей разных поколений.
-
Ценности Самоутверждения положительно взаимосвязаны с предпочтением стратегии ассимиляции, и эта взаимосвязь универсальна для представителей разных поколений.
-
Мотивация к этнокультурной преемственности взаимосвязана со стратегиями аккультурации представителей этнических меньшинств: положительно - со стратегиями, ориентированными на сохранение культуры собственной этнической группы, отрицательно – со стратегиями, связанными с отказом от сохранения культуры собственной этнической группы.
-
Мотивации к этнокультурной преемственности родителей и детей положительно взаимосвязаны друг с другом, что свидетельствует о внутрисемейной трансмиссии данного конструкта.
Достоверность результатов и выводов исследования обеспечивается теоретико-методологической базой исследования, адекватностью методов обработки и анализа данных, надежностью используемого инструментария, проверкой гипотез на большой выборке испытуемых.
Апробация работы. Основные результаты исследования были
представлены на следующих научных конференциях: Четвертая и Пятая
Всероссийская научно-практическая конференция «Практическая
этнопсихология: актуальные проблемы и перспективы развития» (Москва,
2013; 2015); Международная научно-практическая конференция
«Социокультурные механизмы преемственности ценностей» (Иркутск, 2013);
XV Апрельская международная научная конференция «Модернизация
экономики и общества» (Москва, 2014); 22-й и 23-й Международный конгресс
Международной ассоциации кросс-культурной психологии (Реймс, Франция,
2014; Нагоя, Япония, 2016); Международная научная конференция
«Социальная психология экономических и культурных изменений» (Москва,
2014); IV Международная научная конференция «Теоретические проблемы
этнической и кросс-культурной психологии» (Смоленск, 2014); XVI и XVII
Апрельская международная научная конференция по проблемам развития
экономики и общества (Москва, 2015; 2016); II и III Международная научная
конференция «Культура в обществе, среди групп и поколений» (Москва, 2015;
2016); 9-й Очередной конгресс Международной академии межкультурных
исследований (Берген, Норвегия, 2015); V Международная конференция
«Психология индивидуальности» (Москва, 2015). Результаты данного
исследования обсуждались на аспирантском семинаре кафедры
организационной психологии НИУ ВШЭ (2015) и расширенном заседании Международной научно-учебной лаборатории социокультурных исследований НИУ ВШЭ (Москва, 2016; 2017).
Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, теоретической и эмпирической глав, выводов, заключения, списка использованной литературы, включающего 160 источников, из них 108 - на английском, 9 на литовском языке, 2 на латышском языке, и двух приложений. Основной текст изложен на 120-ти страницах, включает 10 рисунков и 16 таблиц.
Мотивация к этнокультурной преемственности и аккультурация
Поскольку сама по себе аккультурация представляет собой нейтральный конструкт, большое число исследований в этой области посвящено выявлению взаимосвязи аккультурации с ее основным результатом – адаптацией, и выявлению факторов, которые способствуют успешной адаптации [Григорьев, 2015; Лебедева и др., 2016; Стратегии межкультурного взаимодействия…, 2009; Berry, Sabatier, 2011; Galyapina, Lebedeva 2016; Kruusvall et al., 2009; Lebedeva et al., 2016a, 2016b; Lepshokova, Tatarko, 2016; Ryabichenko, Lebedeva, 2016,].
Что касается общего подхода к социальной адаптации, то в предложенной А. Реаном модели предлагается учет как «внешнего» (то есть соответствия поведения человека требованиям окружения), так и «внутреннего» критериев (достижение внутриличностного комфорта) [Реан, 1995]. Ф. Меерсон говорит о социальной адаптации как о формирующейся в процессе взаимодействия с окружающей средой [Меерсон, 1981].
Рассматривая процесс аккультурации, К. Уорд (2001) в качестве основных индикаторов происходящих изменений выделяет две основные области адаптации: психологическую и социокультурную. Эти две области соотносятся с «внутренним» и «внешним» критериями в модели адаптации, предложенной А. Реаном. Психологическая адаптация является аффективной составляющей адаптации, она связана с внутренними психологическими последствиями аккультурации - психологическим благополучием и удовлетворенностью жизнью. Социокультурная адаптация связана с внешними поведенческими следствиями аккультурации. Поэтому социокультурную адаптацию принято рассматривать с точки зрения поведения и процессов научения, так как такой вид адаптации обусловлен развитием компетенций, необходимых для функционирования в иной культуре [Лебедева, 2011; Уорд, 2001; Ward, 2006]. В качестве третьей области адаптации можно рассматривать также экономическую, которая взаимосвязана с материальным благополучием, положением на рынке труда, удовлетворенностью работой и профессиональными достижениями [Григорьев, 2015; Лебедева, 1999].
Существующие направления исследований адаптации в процессе аккультурации были объединены в модель, получившую название ABC-модели культурного шока (ABC (Affect, Behavior, Cognition) model of culture shock ) [Ward et al., 2001], сама модель приведена на Рисунке 2.
В этой модели были объединены аффективное, поведенческое и когнитивное содержание сопровождающих аккультурацию процессов и соответствующие направления исследований. Аффективные компоненты модели связаны с теориями стресса и копинга [Lazarus, 1999], поведенческие - с теориями культурного научения (освоение социокультурных навыков) [Argyle, 1969, 1982], когнитивные представлены в теориях социальной идентификации [Phinney, 1990]. К недостаткам ABC-модели можно отнести то, что в ней не учитывается взаимосвязь адаптации и мотивации, в то время как в процессе аккультурации необходимо учитывать активность и мотивацию субъектов аккультурационного процесса [Ананьев, 2001; Гриценко, Смотрова, 2008; Gezentsvey, Ward, 2008]. Рисунок 2 - ABC-модель культурного шока [Ward et al., 2001]
Эмпирические исследования показали, что адаптация и стратегии аккультурации тесно взаимосвязаны [Лебедева и др., 2016; Стратегии межкультурного взаимодействия…, 2009; Berry, Sabatier, 2011; Galyapina, Lebedeva 2016; Lebedeva et al., 2016a, 2016b; Ryabichenko, Lebedeva, 2016]. Исследования молодого поколения мигрантов в тринадцати странах позволили выявить наиболее распространенные типы поведения мигрантов (профили аккультурации). В каждом профиле учитываются уровни этнической и гражданской идентичностей, степень владения родным языком и языком принимающего общества, уровень воспринимаемой дискриминации, показатели психологической и социокультурной адаптации, а также качество и интенсивность контактов с представителями своей этнической группы и группы большинства. Таких профилей оказалось четыре: «интеграционный», «этнический», «гражданский» и «диффузный». Каждому профилю можно поставить в соответствие одну из стратегий аккультурации [Berry et al., 2006].
«Интеграционный» профиль оказался наиболее распространенным. Для респондентов, попавших в этот профиль, характерны хорошее владение языками своей группы и принимающего общества, положительные этническая и гражданская идентичности, низкий уровень воспринимаемой дискриминации и высокие показатели адаптации. Схожие результаты были получены и в исследованиях в других странах [Григорьев, 2015; Стратегии межкультурного взаимодействия…, 2009; Berry, Sabatier, 2010; Berry, Sabatier, 2011; Cara, 2010; Kruusvall et al., 2009].
«Этнический» профиль оказался взаимосвязанным с лучшей психологической адаптацией, а «гражданский» – с социокультурной [Berry et al., 2006]. Но эти взаимосвязи в большой степени могут определяться спецификой контекста, в котором происходит аккультурация, а также временем пребывания мигрантов в стране [Jasinskaja-Lahti et al., 2003; Jasinskaja-Lahti et al., 2011]. Так, например, сепарация может быть взаимосвязана с высоким уровнем воспринимаемой дискриминации. Такое происходит, когда в государстве проводится политика ассимиляции этнических меньшинств и мигрантов. В этом случае у мигрантов может возникнуть потребность в получении психологической поддержки внутри собственной этнической группы. Такая же потребность может возникать у мигрантов и в первые годы проживания в новой стране. Тогда, помимо психологической поддержки, внутри собственной этнической группы можно найти ресурсы и для экономической адаптации [Jasinskaja-Lahti et al., 2003]. С течением времени более способствующими адаптации становятся интеграция и ассимиляция. Выявлено, что интеграция в большей степени связана с хорошей психологической адаптацией, тогда как ассимиляция – с социокультурной [Стратегии межкультурного взаимодействия…, 2009; Jasinskaja-Lahti et al., 2011]. В случае, когда аккультурационный контекст не способствует сохранению культуры меньшинства, удовлетворенность жизнью может снижаться даже при участии в межкультурных контактах и ориентации этнических меньшинств на интеграцию, что связано с воспринимаемым обесцениванием собственной группы. Такой результат был получен в исследовании русского меньшинства в Эстонии [Kus-Harbord, Ward, 2015].
Что касается «диффузного» профиля [Berry et al., 2006], в котором сочетаются элементы и ассимиляции, и маргинализации, и сепарации, то можно сказать, что он взаимосвязан с наименее успешной адаптацией и с высоким уровнем воспринимаемой дискриминации. Такой профиль может быть выявлен, когда у мигрантов нет возможностей для контактов с представителями группы большинства, а также не хватает необходимых социальных навыков [Kruusvall et al., 2009; Berry, Sabatier, 2011].
Результаты исследования взаимосвязи индивидуальных ценностей, мотивации к этнокультурной преемственности и стратегий аккультурации в двух поколениях русских Литвы и Латвии
Анализ ценностей оказывается релевантным при объяснении поведения и причин принятия ими тех или иных решений [Allport, 1961; Schwartz, 2010], возникновения установок по отношению к аутгруппам [Davidov et al., 2008], что позволяет сделать вывод о том, что ценности личности и стратегии аккультурации взаимосвязаны.
Известно, что от выбора тех или иных стратегий аккультурации зависит адаптация в новой культуре [Стратегии межкультурного взаимодействия…, 2009; Berry, Sabatier, 2010, 2011; Galyapina, Lebedeva 2016; Lebedeva et al., 2016a, 2016b; Leong, Ward, 2006; Lepshokova, Tatarko, 2016; Ryabichenko, Lebedeva, 2016; и др.]. При аккультурации адаптацию можно рассматривать не только как результат аккультурации, но и как цель личности. В этом случае мотивация личности (или совокупность определенных мотиваций) определяет способ достижения цели. Таким способом являются стратегии аккультурации, в свою очередь, целью – адаптация, а лежащая за этим мотивация может быть выявлена при рассмотрении ценностей.
Ценности Открытости изменениям включают ценности стимуляции и самостоятельности (самостоятельность-мысли и самостоятельность-действий) и связаны с автономией взглядов и действий, поиском новизны в жизни. Поэтому они могут быть взаимосвязаны со стратегией интеграции, поскольку данная стратегия подразумевает активные действия и контакты с представителями своей и других этнических групп. В то же время ценности Открытости изменениям предполагают ориентацию на собственные взгляды и идеи и относительную независимость, поэтому растворение в культуре большинства или в культуре только своей группы (т.е. ориентация на стратегии ассимиляции или сепарации) не является необходимым.
Ценности Самоутверждения, включающие достижение и власть (власть – доминирование и власть – ресурсы), направлены на достижение личного успеха, выражают стремление к статусу и власти, связаны с поиском средств, обеспечивающих высокий статус, поэтому могут быть связаны с присоединением к более сильной группе большинства, то есть со стратегией ассимиляции. Когда собственная группа воспринимается в качестве сильной и обладающей достаточными для достижения успеха в обществе ресурсами, то возможна связь ценностей Самоутверждения со стратегией сепарации. Если присоединение к группе большинства не является необходимым для достижения личного успеха, то ценности достижения могут быть взаимосвязаны со стратегией интеграции и препятствовать маргинализации.
Ценности Сохранения ориентированы на сохранение традиций (ценности традиции), поддержание стабильности группы и общества (личная безопасность, общественная безопасность, конформизм - правила) и гармоничное взаимодействие с другими людьми (межличностный конформизм). Следовательно, эти ценности могут быть взаимосвязаны и со стратегией сепарации, позволяющей сохранить культуру своей группы, и со стратегией интеграции, наилучшей с точки зрения личных интересов и интересов общества, кроме того, препятствовать маргинализации. Результатом может стать хорошая психологическая адаптация, основанная на чувстве позитивного восприятия принадлежности к своей группе, «солидаризации с идеалами группы» и «субъективного и вдохновенного ощущения тождества и целостности» [Эриксон, 2006].
Ценности Выхода за пределы «Я», включающие универсализм (универсализм – забота о природе, универсализм – толерантность, универсализм – забота о других) и благожелательность (благожелательность – чувство долга и благожелательность – забота), взаимосвязанные с заботой о благе других, ориентацией на понимание и принятие других людей и взаимодействие с ними, могут быть взаимосвязанными со стратегией интеграции, предполагающей сотрудничество с представителями разных культур Кроме того, необходимо принимать во внимание когортные и возрастные различия в ценностях: младшее поколение в большей мере демонстрирует ориентацию на достижение личных целей и соответствующие ценности, старшее – ориентацию на социум и интересы группы [Schwartz, 2007].
Взаимосвязь ценностей Сохранения и стратегий аккультурации русских Литвы
Так же, как и в предыдущих двух случаях, путевые модели были построены для каждой группы и для объединенной выборки. Характеристики моделей удовлетворяют требованиям, предъявляемым к моделям (младшее поколение: 2/df = 0,53; RMSEA = 0,00; CFI = 1,00; PCLOSE = 0,58; p = 0,47; старшее поколение: 2/df = 0,01; RMSEA = 0,00; CFI = 1,00; PCLOSE = 0,94; p = 0,93; объединенная выборка: 2/df = 0,72; RMSEA = 0,00; CFI = 1,00; PCLOSE = 0,57; p = 0,40).
Из приведенных в Таблице 12 результатов видно, что только для ценностей традиции обнаружена отрицательная взаимосвязь со стратегией маргинализации в двух исследуемых группах и в объединенной выборке. Кроме того, выявлена положительная взаимосвязь ценностей традиции и предпочтением сепарации в младшем поколении. В старшем поколении и в объединенной выборке выявлена положительная взаимосвязь ценностей традиции со стратегией интеграции.
Для ценностей личной безопасности значимые взаимосвязи со стратегиями аккультурации обнаружены не были.
Ценности общественной безопасности положительно взаимосвязаны со стратегией интеграции в случае объединенной выборки. Эти же ценности оказались отрицательно взаимосвязаны со стратегией ассимиляции в старшем поколении и в объединенной выборке.
Ценности конформизма - правил положительно взаимосвязаны с предпочтением ассимиляции в младшем поколении и в объединенной выборке. В объединенной выборке эти ценности оказались положительно взаимосвязаны и со стратегией маргинализации.
Что касается ценностей межличностного конформизма, то здесь найдена отрицательная взаимосвязь со стратегией маргинализации в старшем поколении и в объединенной выборке.
Также нами были построены модели взаимосвязи ценностей Выхода за пределы «Я» и стратегий аккультурации в двух исследуемых группах и в объединенной выборке. Характеристики моделей также оказались хорошими во всех трех случаях (младшее поколение: 2/df = 1,29; RMSEA = 0,04; CFI = 0,99; PCLOSE = 0,45; p = 0,27; старшее поколение: 2/df = 0,02; RMSEA = 0,00; CFI = 1,00; PCLOSE = 0,99; p = 0,98; объединенная выборка: 2/df = 0,72; RMSEA = 0,00; CFI = 1,00; PCLOSE = 0,57; p = 0,40). В Таблице 13 можно увидеть соответствующие стандартизованные коэффициенты полученных регрессионных связей для двух исследуемых групп и объединенной выборки.
Ценности благожелательности – чувства долга оказались отрицательно взаимосвязанными со стратегиями ассимиляции и маргинализации в старшем поколении и в объединенной выборке. Ценности благожелательности – заботы отрицательно взаимосвязаны со стратегией маргинализации в поколении молодежи и в объединенной выборке. Для старшего поколения подобных взаимосвязей не обнаружено. Ценности универсализма – заботы о других положительно взаимосвязаны со стратегией ассимиляции в старшем поколении.
Для ценностей универсализма – заботы о природе обнаружены положительные взаимосвязи с выбором стратегии интеграции в младшем поколении и в объединенной выборке. Ценности универсализма – толерантности не продемонстрировали значимых взаимосвязей ни с одной из стратегий аккультурации ни в одной из выборок.
Сначала рассмотрим результаты межпоколенного сравнения средних мотивации к этнокультурной преемственности, стратегий аккультурации, самоуважения и социокультурной адаптации. Результаты сравнения приведены в Таблице 14. Значимость различий определялась при помощи t-критерия Стъюдента и критерия Манна-Уитни в случае отличий распределения от нормального.
Средние значения мотивации к этнокультурной преемственности (МЭП), стратегий аккультурации, самоуважения и социокультурной адаптации, стандартные отклонения и -Кронбаха для использованных шкал в поколениях родителей и детей
Межпоколенное сравнение средних значений ценностей и стратегий аккультурации русских Литвы
Результаты нашего исследования показали, что в качестве личностных предикторов аккультурации и адаптации представителей русского этнического меньшинства в странах Балтии могут выступать индивидуальные ценности и мотивация к этнокультурной преемственности. В исследовании было выявлено, что ценности Сохранения могут препятствовать выбору стратегий, связанных с утратой культуры своей группы – ассимиляции и маргинализации, а также способствовать выбору интеграции. Ценности Выхода за пределы «Я» могут препятствовать выбору стратегии сепарации. Но выявленные для ценностей Сохранения и Выхода за пределы «Я» взаимосвязи не являются универсальными для двух поколений. К выявленным в исследовании универсальным для обоих поколений русских в Литве взаимосвязям можно отнести обнаруженную положительную взаимосвязь ценностей Открытости изменениям со стратегией интеграции и положительную взаимосвязь ценностей Самоутверждения со стратегией ассимиляции. Данный результат продемонстрировал, что связанные с ценностями Открытости изменениям автономия взглядов и действий, чувство собственной компетентности, открытость новому опыту и активность, способствуют интеграции, позволяющей личности успешно функционировать в быстро изменяющемся мире и в окружении других культур, сохраняя свою собственную этническую культуру и усваивая культуру доминирующего общества.
Что касается ценностей Самоутверждения, то известно, что они связаны со стремлением к власти, высокому статусу, престижу и обладанию ресурсами. Значимость этих ценностей может возрастать, когда они оказываются труднодостижимыми [Schwartz, Bardi, 1997]. Оказалось, что именно эти, связанные с тревогой и самозащитой ценности, могут быть связаны с отказом от собственной культуры и присоединением к группе большинства, для которой власть и ресурсы более доступны. С одной стороны, ассимиляция, является стратегией социальной мобильности [Leonikas, 2007], и в случае русских Литвы может выступать как средство минимизации усилий при движении вверх по социальной лестнице. С другой стороны, взаимосвязь ассимиляции с ценностями Самоутверждения дает основания предположить, что выбор данной стратегии является своего рода «защитным механизмом» для представителей группы этнического меньшинства в неблагоприятных для группы условиях, а не естественным процессом. К тому же преференции ассимиляции как на личностном, так и на групповом уровне являются достаточно спорными [Rudmin, 2010], что подтверждается результатами исследований аккультурации [Berry, Sabatier, 2010, 2011 и др.]. Как отмечал Э. Фромм, достижение хорошей приспособленности часто происходит за счет отказа от собственной личности. Усваивая предлагаемый обществом тип личности, человек перестает быть собой [Фромм, 2009].
Наше исследование в Латвии это тоже продемонстрировало: в случае латвийских русских позитивного адаптационного результата при предпочтении стратегии ассимиляции не наблюдается: взаимосвязи ассимиляции с социокультурной адаптацией и самоуважением оказались отрицательными как для родителей, так и для детей.
Единственной стратегией аккультурации, для которой была выявлена межпоколенная взаимосвязь в русских семьях Латвии, стала ассимиляция. В то же время ассимиляция является наименее предпочитаемой представителями обоих поколений стратегией, тогда как высокая мотивация к этнокультурной преемственности передается из поколения в поколение. То есть получается, что от родителей к детям в Латвии транслируется желание сохранять собственную культуру и нежелание ассимилироваться. В свою очередь, мотивация к этнокультурной преемственности, как показало наше исследование, способствует предпочтениям стратегий аккультурации, направленным на сохранение культуры представителями обоих поколений.