Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Ситуации когнитивного диссонанса как предмет исследования в психологии 17
1.1. Постановка проблемы ситуационного подхода в психологической науке 17
1.2. Ретроспектива исследования ситуаций когнитивного диссонанса в отечественной и зарубежной психологии 43
1.3. Субъектные предикторы ситуационного поведения личности 62
Выводы по первой главе 93
Глава 2. Эмпирическое исследование субъектных предикторов выбора моделей поведения в ситуациях когнитивного диссонанса 95
2.1. Организация эмпирического исследования и характеристика методик 95
2.2. Психологические особенности проявления субъектных характеристик личности 103
Выводы по второй главе 116
Глава 3. Психологический анализ субъектной детерминации проявления моделей поведения в ситуациях когнитивного диссонанса 118
3.1. Особенности выбора моделей поведения в ситуациях когнитивного диссонанса 118
3.2. Взаимосвязь субъектных характеристик и моделей поведения в ситуациях когнитивного диссонанса 125
3.3. Разработка и реализация программы коррекции деструктивной модели поведения в ситуациях когнитивного диссонанса 138
Выводы по третьей главе 152
Заключение 156
Список использованной литературы 160
Приложение 177
- Постановка проблемы ситуационного подхода в психологической науке
- Субъектные предикторы ситуационного поведения личности
- Психологические особенности проявления субъектных характеристик личности
- Разработка и реализация программы коррекции деструктивной модели поведения в ситуациях когнитивного диссонанса
Постановка проблемы ситуационного подхода в психологической науке
Разработка проблемы ситуационного подхода начинается в 20-30 годах ХХ столетия и базируется на принципе ситуационных и контекстуальных влияний на поведение человека и принципе субъективной интерпретации ситуации. Объясняя причинную обусловленность поведения индивида через субъектные факторы, этот подход очень быстро завоевал свою популярность в психологии личности и социальной психологии.
Н.В. Гришина (2012) на основе анализа имеющихся работ, а данном направлении, выделяет следующие этапы в становлении ситуационного подхода.
Первый этап, Н.В. Гришина связывает с трудами К. Левина и У. Томаса, в рамках которых затрагивается проблема «человек – среда», именно здесь обозначаются методологические основы ситуационного подхода. К. Левин ставит вопрос относительно того, как соотносится объективное и субъективное, внутренний и внешний мир индивида. Автором отмечается необходимость, во время проведения научных исследований, описывать ситуацию с позиции респондента, чье поведение изучается, но не с позиции исследователя [Левин, 2000].
Представленный подход к фактическому исследованию поведенческих реакций человека, где «внешние» ситуативные факторы приобретают «внутренний» субъективный характер, позволяют К. Левину при интерпретации поведения, решить проблему противоречий «внешнего» и «внутреннего».
Ряд ученых [Stryker, 1977; Heckhausen, 1980 и др.], обращают внимание на то, что работы К. Левина стали фундаментальными для современной психологии, именно благодаря автору всеми признанным является представление, относительно того, что поведение детерминируется не ситуацией, описанной «объективно», а ситуацией в ее переживании самим человеком, то, как она конкретно для него существует.
Известный американский социолог У. Томас, внес свой вклад в становление ситуационного подхода, в частности им введен термин «определение ситуации», используя его в своих трудах, автор указывает на возможность адекватного понимания ситуации, основываясь на субъективном отношении к ней, самого индивида.
Автор утверждает, что любой поступок предваряет стадия рассмотрения, когда индивид обдумывает ситуацию, такую стадию У. Томас обозначил как «определение ситуации». Значимость представленной стадии заключается в том, что именно она определяет не только будущие поступки индивида, но и в целом его образ жизни, поскольку цепочка таких определений его и формирует [Thomas, 1958].
Л.С. Выготский, работая над проблемой детского развития, вводит термин «социальная ситуация развития», содержательно указывая на отношения между ребенком и окружающей действительностью. Автор справедливо замечает, что ребенок, по сути, существо социальное и является частью своей социальной среды, а его поведение может быть объяснено посредством его отношения к окружающему миру.
Впоследствии Л.С. Выготский, вводит понятие «переживание среды», определяя его как внутреннее отношение индивида, к конкретному моменту действительности, по словам автора, такое внутреннее отношение выполняет ведущую роль в детском развитии, так как среда детерминирует развитие ребенка, посредством переживания среды, а также сохраняет свою значимость и в жизни взрослого индивида [Выготский, 1984].
Стоит отметить, что работы автора, относящиеся к периоду 30 -х годов и в целом его концептуальная позиция, длительное время были слабо освящены в масштабах мировой научной общественности, в отличие от трудов К. Левина и У. Томаса. Второй этап в развитии ситуационного подхода, Н.В. Гришина относит к 70-80 годом ХХ столетия, именно в этот период появились и получили широкую известность труды У. Мишела, Л. Росса, Р. Нисбетта, Д. Магнуссона.
Стоит отметить, что работы представленных авторов во многом основывались на идеях К. Левина и У. Томаса.
Труд У. Мишела, посвященный личностной психодиагностике, раскрывает идеи автора, относительно ограниченности прогностических возможностей персонологических подходов к исследованию поведения индивида. Таким образом, по мнению У. Мишела, ученые должны выйти за рамки традиционного подхода персонологических исследований [W. Mischel, 1968].
С точки зрения Н.В. Гришиной, работа Л. Росса и Р. Нисбетта под названием «Человек и ситуация» опубликованная в конце 80-х годов, является одним из самых значительных трудов в психологии за десятилетие. Данная книга явилась подлинным вызовом ситуационного подхода к психологической науке своего времени. В своей работе Л. Росс и Р. Нисбетт, аргументированно указывают на отсутствие всякой возможности в прогнозировании поведения индивида, основываясь исключительно на личностных особенностях присущих человеку и данных о его поведении в других ситуациях [Гришина, 2012].
Основываясь на идеях К. Левина и У Томаса, авторами было предложено несколько основных принципов, которые должны применяться при изучении поведения индивида, а именно: принцип сильной детерминации поведения человека социальной ситуацией, принцип субъективной интерпретации ситуации и принцип существования напряженных индивидуальной и коллективной систем [Росс, Нисбетт, 2007].
Первый принцип базируется на постулате того, что социальный контекст ситуации активизирует к жизни силы, способные в свою очередь, либо стимулировать, либо ограничивать поведение индивида. Авторы вводят понятия канальных факторов, говоря о их важности для понимания действенности одних ситуационных факторов, по сравнению с другими.
Канал «на входе» предполагает получение новой информации, канал «на выходе» должен предлагать ясно выраженные намерения её использования в виде плана действия для достижения результата. Использование только одного канала «на входе» или «на выходе» даёт гораздо меньший результат, чем совместное их использование.
Принцип субъективной интерпретации ситуации, указывает на важность личностного субъектного значения для человека, относительно той стимулирующей ситуации, которая на него воздействует. Для того чтобы прогнозировать поведение конкретного индивида, необходимо учесть его понимание данной ситуации и актуальную интерпретацию для него самого.
В жизни большинство людей недооценивают значение субъективной интерпретации ситуации другими, что оборачивается для них глубокими личностными и социальными последствиями. С другой стороны, люди оказываются неспособными осознать и понять, что действия и поступки их самих в ситуации, могут быть отражением не объективных факторов ситуации и их личностных диспозиций, а отражением их субъективной интерпретации факторов ситуации.
Принцип субъективной интерпретации ситуации и принцип существования напряженных индивидуальной и коллективной систем, был раскрыт авторами, в контексте того, что индивидуальная психика, а также коллективные образования, куда включаются как малые социальные группы, так нации в целом, должны подвергаться анализу как системы, которые находятся в состоянии напряжения.
Индивид в своем поведении детерминирован огромным количеством одномоментно сосуществующих фактов и рассмотрение любой конкретной ситуации, требует принятия и признания данного положения. Факты, существующие одновременно в данной ситуации, носят характер силовых полей, где каждая отдельная часть представленного поля будет зависеть от состояния других его частей.
Отсюда можно заключить, что закономерности, указывающие на отношения конкретных стимулов и отдельных поведенческих реакций, невозможно прогнозировать, так как они включены в динамический контекст поля, способный менять и ограничивать действие данных закономерностей.
Соответственно, одни части силового поля способны подкреплять другие и противостоять третьим. Таким образом, поведение человека, либо целой группы, опосредованно тем уровнем, на котором противоборствующие силы поля доходят до равновесия.
Субъектные предикторы ситуационного поведения личности
Усиливающийся социальный и психологический дискомфорт личности в современном обществе стимулирует проведение исследований, направленных на установление причин и истоков повышенной тревожности как нежелательного явления. Большинство специалистов считают, что повышенная тревожность личности не только является причиной психологического дискомфорта, но и выступает основным фактором, провоцирующим нервно-психические расстройства.
С начала пятидесятых годов прошлого столетия в зарубежной психологии интенсивно исследуются причины интраиндивидуальной и межиндивидуальной вариативности поведения человека в различных видах деятельности (W.Davidson, H.Heckhausen, N.E.Miller, W.P.Morgan, J.S.Raglin, S.Ross, J.G.Saroson, J.Spense, K.W.Spense, G.D.Spilberger, J.A.Taylor, J.Wine, и др.). Авторами были изучены мотивационные диспозиции респондентов, а также личностные характеристики, проявляющиеся в деятельности.
Однако, рассматривая мотивацию деятельности, исследователи обратили внимание на то, что все потребностные состояния вносят вклад в силу мотива. Изучая состояние тревожности наряду с другими состояниями, J.A.Taylor и K.W.Spense выявили, что существуют различия по этому показателю, что неизменно сказывается на продуктивности их деятельности. Для разделения респондентов по силе тревожности, проявляемой в экстремальных ситуациях и выявления индивидуальных различий в проявлении состояния тревожности, J.A.Taylor (1953) был разработан тест тревожности, который оказался достаточно надежным исследовательским инструментом. Представленные труды в данной области послужили стимулом для последующих исследований, направленных на раскрытие содержательной стороны и функциональных особенностей представленного феномена.
В рамках зарубежной психологии феномен тревожности определяется как приобретенное психическое состояние, основанное на антиципирующей эмоциональной реакции, которая вызвана стимулами, свидетельствующими о наличии угрозы.
Последующее рассмотрение тревожности в контексте успешности деятельности, указывает на противоречивость полученных результатов.
Данные, в которых преимущество или уязвимость «нетревожных» перед «тревожными», то подтверждались, то опровергались. Критический обзор соответствующих работ показал недостаточность разработанности данного психологического конструкта, оказывающего существенное влияние на поведение и результативность деятельности. В результате проведения новых исследований было определено содержание двух понятий, связанных с тревожностью личности [C.D.Spilberger, 1966].
Первое понятие характеризует тревожность как состояние личности, которая в данный момент сознательно воспринимает ощущение угрозы и напряжения, связанные с возбуждением автономной нервной системы
Второе определяет тревожность как свойство личности, а именно приобретенную поведенческую диспозицию, которая активизирует субъекта к восприятию объективно не таящих опасности обстоятельств, как содержащих угрозу, стимулируя реагировать его состоянием тревожности.
Проявление тревожности в таком ее понимании, характеризуется интенсивностью переживаний, не соответствующих величине объективной опасности [C. D. Spilberger, 1966].
Разделение тревожности на два различных психологических конструкта послужило поводом для выделения видов тревожности.
Личностная тревожность выступает базовым свойством личности, его формирование происходит в раннем детстве и проявляется в ситуативно устойчивой реакции индивида, проявляющейся в состоянии чрезмерного беспокойства и эмоциональной напряженности на ситуацию реальной или потенциальной угрозы. Ситуативная тревожность – рассматривается в схожем ключе, это идентичное первому случаю поведение, однако не связанное с наличием личностной тревожности и проявляется в отдельных конкретных ситуациях.
Стоит отметить последующие исследования, которые показали, что существует возможность того, что ситуативная тревожность способна трансформироваться в личностную, при влиянии определенных неблагоприятных обстоятельств и становиться устойчивым свойством личности.
Особенно ярко тревожность проявляется в виде реакции, мобилизующей организм, в условиях появления угрозы, когда возникает ситуация разбалансировки взаимодействия субъекта и окружающей среды.
Относительно параметров ситуативности-долговременности, изменчивости-постоянства, состояние тревожности занимает положение между устойчивыми личностными чертами и психическими процессами.
Главной характеристикой тревожного состояния, выступает ситуативная воспроизводимость, и способность в ситуации высокой значимости и повторяемости становиться устойчивым личностным свойством.
Основное внимание исследователей в зарубежной психологии было сосредоточено на тревожности и ее связи деятельностью. Активно изучалось влияние различных видов деятельности на развитие тревожности. Одновременно выявлялось влияние тревожности на психическое здоровье, на безопасность и результативность действий субъектов, чья деятельность связана с высокой степенью риска и стрессами.
В последующем были разработаны тесты, исследующие выраженность тревожности как свойства или состояния личности. Наиболее востребованными практической психологией являются: шкала самооценки личностной тревожности J.A.Taylor, представленная шкала позволяет диагностировать общий уровень тревожности и страха. Шкала самооценки ситуативной тревожности S.D.Spilbergerа имеет широкое распространение в рамках экспериментального метода, используется для выявления тревожности в условиях деятельности. Шкала самооценки уровня личностной тревожности S.D.Spilbergerа, методика самооценки психических состояний, направленная на диагностику тревожности, фрустрации, агрессивности и ригидности и [Айзенк, 1999] и др.
Для зарубежных исследований тревожности личности, характерным является выявление связи уровня тревожности и физиологических изменений процесса возбуждения. Ю.Л. Ханиным была разработана теория оптимального возбуждения, основанная на том, что у каждого субъекта существует своя «зона оптимального функционирования».
Согласно данной теории, эффективность деятельности будет более продуктивной, в случае, когда уровень возбуждения варьируется в границах «зоны оптимального функционирования».
Эмпирические данные Ю.Л. Ханина основаны на оценках тревожности «до» и «после» деятельности по шкалам ситуативной и личностной тревожности C.D.Spilbergerа.
Согласно автору, с целью оказания психологической помощи, необходимым для индивида является достижение оптимального уровня «полезной» тревожности, которая определяется в границах ±4 баллов от показателя ситуативной тревожности, диагностированной по шкале C.D.Spilbergera
Это обеспечивает реализацию индивидуального подхода в решении проблемы эффективного функционирования личности, поскольку уровень ситуативной тревожности весьма различен у индивидов.
Последующие многочисленные исследования в области спортивной психологии подтвердили теорию оптимального возбуждения [W.H.Hammer, 1974; W.P.Morgan, 1970, 1987; J.S.Raglin, 1987 и др.], но констатировали отсутствие взаимосвязи между полученным результатом и процессом возбуждения.
В ходе проведенных исследований было выявлено, что ведущим фактором, определяющим продуктивность деятельности, выступает уровень личностной или ситуативной тревожности, являющийся следствием когнитивной оценки окружающей среды и анализа взаимоотношений с другими индивидами.
Психологические особенности проявления субъектных характеристик личности
Исследование личностных предпосылок (тревожности, самооценки и локуса контроля) выбора модели поведения в ситуации когнитивного диссонанса осуществлялось на выборке двух возрастных групп. Первую группу составили студенты университета очной формы обучения в возрасте 18-25 лет в количестве 80 человек, вторую группу составили студенты очно-заочной и заочной форм обучения в возрасте 28-40 лет в количестве 80 человек. Общая выборка составила 160 человек. В пилотажном исследовании, целью которого была апробация опросника «Индивидуальные предпочтения паттернов поведения в ситуации когнитивного диссонанса», приняли участие 85 студентов 2 курса, обучающиеся на направлениях подготовки гуманитарного профиля.
На первом этапе исследования были выявлены особенности проявления тревожности у студентов. Уровень реактивной (ситуативной) и личностной тревожности определялся с учётом полученных данных по тесту Ч.Д. Спилбергера - Ю.Л. Ханина «Шкала самооценки уровня тревожности». Результаты исследования уровня реактивной тревожности и личностной тревожности по обеим возрастным группам представлены в таблице 1.
Анализ результатов исследования уровня тревожности личности показал, что в группе респондентов в возрасте 18-25 лет, низкий уровень реактивной (ситуативной) тревожности выявлен у 31,7%, умеренный уровень реактивной тревожности наблюдается у 43,3% респондентов, высокий уровень -характерен для 25,0% респондентов. Уровень личностной тревожности в данной группе респондентов несколько ниже (низкий и умеренный 33,3% и 45,0% соответственно, высокий – 21,7%). Во второй группе респондентов уровень реактивной (ситуативной) тревожности выявлен у 38,3%, умеренный уровень – 23,4% респондентов, высокий – у 38,3%. Уровень личностной тревожности в данной группе респондентов представлен следующими процентами: низкий – 28,4%, умеренный – 53,3%, высокий – 18,3%. Полученные данные указывают на то, что во второй возрастной группе респондентов уровень ситуативной тревожности существенно выше по сравнению с уровнем личностной тревожности. Это может быть связано с тем, что старшее поколение в силу своего жизненного опыта является более устойчивым в переживании событийных жизненных ситуаций и менее устойчивым по отношению к ситуативным трудностям в определённом виде познавательной активности (такой как обучение иностранному языку, когда уже забылись знания, когда-то полученные в школе, и усвоение иностранного языка для большинства респондентов не является основной образовательной целью).
Распределение респондентов в зависимости от уровня реактивной (ситуативной) и личностной тревожности по общей выборке и в 1 и 2 возрастных группах испытуемых представлено на диаграмме (рис.1).
Результаты выборочного опроса показали, что респонденты с высокими показателями ситуативной тревожности сталкиваясь с трудной интеллектуальной задачей испытывают напряжение, дискомфорт, скованность и смущение. Неразрешимая задача вызывает эмоциональное напряжение, это может проявляться и в вегетативных реакциях, гиперемия лица и шеи, тремор пальцев, повторяющиеся навязчивые движения конечностей, например, постукивание пальцами по столу или стопой по полу.
Респонденты с высокими показателями личностной тревожности отличаются еще более выраженными поведенческими реакциями на трудную когнитивную задачу. У этих респондентов дополнительно к вышеописанным реакциям могут наличествовать такие симптомы как головная боль, головокружение, сердцебиение, учащение пульса, проявление страхов и т.д.
Респонденты с умеренной тревожностью отмечают у себя при столкновении с трудной задачей некоторое напряжение, трудности в выборе адекватных методов решения задачи и незначительную скованность.
Отличительной особенностью студентов с низкими показателями тревожности является свобода их действий в использовании различных схем решения интеллектуальной задачи, уверенность в правильности своих методов и приемов решения когнитивной проблемы. А также сосредоточенность на проблеме и настойчивость в достижении результативности. При опросах ряд студентов с низкими показателями тревожности отмечали, что им нравятся трудные задачи, они часто самостоятельно берутся за разрешение трудных когнитивных ситуаций. Считают, что именно сложные задачи позволяют развивать свои когнитивные способности.
Сравнительный анализ уровня ситуативной и личностной тревожности в обеих группах респондентов показал, что процент респондентов с высоким уровнем ситуативной тревожности больше в группе (28-40 лет) (37,5% против 23,8%), в то время как в группе (18-25 лет) % респондентов с высоким уровнем личностной тревожности выше (22,5% против 18,7%).
Распределение выраженности ситуативной и личностной тревожности у студентов разных возрастных групп обусловлено по всей видимости социально-психологическими и индивидуальными особенностями. У студентов в более молодом возрасте присутствует в большей степени личностная тревожность, обусловленная недостаточным жизненным опытом, знаниями, в то время как у студентов более возрастных доминирует ситуативная. Данная тревожность возникает в неопределенной ситуации, когда субъект не может в полной мере осознать и реализовать необходимые ресурсы для разрешения трудной ситуации. Еще одним фактором, вызывающим ситуативную тревожность у данных субъектов, выступает осознание оказаться некомпетентным в глазах других людей, недостаточно образованным, либо грамотным.
Для выявления достоверных различий между высоким и низким уровнями проявления ситуативной и личностной тревожности в обеих группах был проведен t-критерий Стьюдента. Результаты сравнительного анализа представлены в таблице 2,3.
Разработка и реализация программы коррекции деструктивной модели поведения в ситуациях когнитивного диссонанса
Согласно полученным эмпирическим данным для респондентов с деструктивной и избегающей моделями поведения в ситуациях когнитивного диссонанса характерно наличие высокого уровня тревожности заниженной самооценки и экстернального локуса контроля. Соответственно коррекционно-развивающая программа должна базироваться на указанных показателях. Высокая тревожность респондентов в ситуациях неопределенности вызывает у них стресс, который является главной помехой выхода из проблемной ситуации. Программа должна быть нацелена на коррекцию тревожности, повышение самооценки и развитие интернального локус контроля.
В литературе достаточно материалов где приводятся данные о коррекции стрессовых состояний личности В.А. Бодров, М.С. Корольчук, А.С. Кузнецова, Р. Лазарус, А.Б. Леонова, В.С. Лобзин, А.А Реан, М.М. Решетников и др.
В работах таких известных специалистов в области изучения копинг-механизмов как Р. Лазарус и С. Фолкман, было охарактеризовано значительное количество способов совладания со стрессом. Описанные методы реализуются в копинг-механизмах и проявляются в когнитивной, поведенческой и эмоциональной сферах личности.
Применительно к результатам нашего исследования, необходимо рассматривать весь арсенал коррекционно-развивающих мероприятий в контексте когнитивно-рефлексивного и конативно-эмоционального компонентов. Иными словами, респонденты на когнитивном уровне должны получить необходимые знания и умения совладания со стрессом, тревожностью; на рефлексивном, должны уметь анализировать свое психоэмоциональное состояние; на эмоционально-регуляторном, контролировать свое поведение, эмоции и действия и на поведенческом, осуществлять адекватный выбор коппинг-стратегии.
Во время посещения групповых коррекционно-развивающих занятий каждый участник отвлекается от проблем, происходит переключение на выполнение заданий, упражнений, что задействует поведенческие паттерны коррекции тревожного состояния. При выполнении определенных упражнений благодаря поддержке других участников группы происходит эмоциональная трансформация тревожного состояния субъекта группы, что влечет за собой снижение значимости тревожности, появляется возможность посмотреть на нее со стороны, переосмыслить, произвести объективный анализ ситуации с поиском конструктивного решения – задействуются когнитивные механизмы коррекции тревожного состояния. В тоже время, переключение внимания с переживания внутреннего состояния тревожности, на внешние объекты способствует снижению напряженности, понижает активность центральной нервной системы, обеспечивая уравновешенность и спокойствие, что реализуется на поведенческом уровне коррекции тревожности. Включенные в программу отдельные задания из телесной терапии, такие как мышечная релаксация в совокупности с аутогенной тренировкой, также способствуют снижению тревожности и стрессового состояния на поведенческом уровне. Общеизвестно, что мышечная релаксация является одним из основных факторов снижения психоэмоционального возбуждения, вызванного негативными эмоциями человека (тревожность, страх, гнев, агрессия, раздражение). Аутогенная тренировка, также эффективно способствует снятию тревожного состояния.
Мысленная сосредоточенность субъекта на приятных ощущениях тепла и тяжести в разных частях тела в совокупности с ровным и спокойным дыханием и ритмичным сердцебиением способствуют максимальному расслаблению. В подобном состоянии коррекция тревожного состояния достигается благодаря самовнушению [Гримак 1987]. В технике аутогенной тренировки задействованы различные приемы влияния на психоэмоциональное состояние личности. Так, тонус скелетных мышц и дыхание оказывают благоприятное влияние на центральную нервную систему, снижая ее возбудимость, а слуховые и зрительные представления и чувственные образы, в совокупности с произносимыми вслух и мысленно словами, оказывают позитивное влияние на психоэмоциональное состояние человека. Поведенческая коррекция тревожного состояния реализуется через особый, интегрированный рефлекс, осуществляемый через центральные мозговые структуры по механизмам самовнушения [там же]. В данном случае снятие возбуждения снижает проявление тревоги и страхов, что актуально для нашего исследования.
В современных условиях пристального внимания требует теория психологических механизмов коррекции негативно-эмоционального состояния личности вследствие острой необходимости разработки новых психотехнологий повышения устойчивости к проявлению тревожности, страхов и фобий. Для повышения результативности такие программы должны одновременно опираться на когнитивные, поведенческие и эмоциональные копинг-механизмы коррекции тревожного состояния личности и обеспечивать субъекту адаптивно-адекватное копинг-поведение, нацеленное на решение проблем, как в ситуациях когнитивного диссонанса, так и в других трудных жизненных обстоятельствах.
В своих работах А.С. Михеева значительную роль в коррекции эмоциональных состояний отводит дыхательной гимнастике. Автор указывает, что для максимальной эффективности коррекционно-развивающих программ повышения стрессоустойчивости важно уделять внимание дыхательным техникам, поскольку через дыхание можно получить доступ к бессознательному, «поднять» негативные переживания (воспоминания) и отреагировать их, осознать и интегрировать возникающие эмоции в позитивное эмоциональное состояние [Михеева,2017].
Другой широко известной техникой преодоления тревожности, страхов и стрессов является йога. В исследовании «Физиологические аспекты йоги» Эберт Дитрих пишет, что «йогические практики приводят к таким психотерапевтическим результатам, как рост самосознания, повышение устойчивости к стрессу, снижение уровня страха» [Эберт 1999].
Итак, опираясь на работы авторов рассматривающих теоретические подходы к коррекции эмоциональных состояний и в частности, снижения тревожности личности была разработана авторская коррекционно-развивающая программа, направленная на формирование позитивного психоэмоционального фона личности; на снятие скелетно-мышечного и психического напряжения; на восстановление психоэмоционального равновесия на физиологическом уровне; на формирование навыков релаксации, управления вниманием, настроением и эмоциями; на развитие самооценки, я-реального и я-идеального.
Основная цель программы: развить навыки саморегуляции и управления эмоциями, сформировать адекватную самооценку для обеспечения конструктивной модели поведения в ситуациях когнитивного диссонанса.
Занятия проводились в групповой и индивидуальной форме. В качестве основных видов занятий выступили интерактивные лекции-семинары, ролевые игры, тренинги и индивидуальные консультации. В зависимости от этапа программы.
Программа включала четыре этапа: информационно-познавательный, мотивационно-целевой, коррекционно-развивающий, рефлексивно оценочный.
Участниками разработанной программы выступили респонденты исключительно с деструктивной моделью поведения в ситуациях когнитивного диссонанса. Всего в данной группе было выявлено 35 респондентов. Для реализации программы группа была разделена на две подгруппы. В экспериментальную подгруппу для большего удобства было включено 15 человек добровольно изъявивших желание участвовать в программе развития и 20 человек составили контрольную группу. В экспериментальной группе разработанная программа проводилась в течение 3,5 месяцев и включала 28 занятий продолжительностью от 90 до 270 минут, в зависимости от цели и задач занятия. При продолжительном занятии предусматривались перерывы на 15 минут. Занятия включали теоретический материал, комплекс практических упражнений и выполнение домашних заданий, основанных на физических, дыхательных и психоэмоциональных упражнениях. Занятия проходили дважды в неделю. С контрольной группой каких-либо коррекционно-развивающих занятий не проводилось.
Информационно-познавательный раздел (включает обсуждение теоретических вопросов о роли тревожности, самооценки и саморегуляции личности в поведении, деятельности и общении субъекта, о значимости этих составляющих в самореализации и самоактуализации личности). Формой проведения занятий являлись интерактивные семинары и круглые столы. Данный блок включал шесть теоретических занятий по 90 минут каждое.