Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретические основания исследования особенностей полоролевой идентичности в личностной репрезентации «образа мира» у женщин с бесплодием неясного генеза 14
1.1. Идентичность как категория психологического анализа 14
1.2. Подходы к изучению феномена полоролевой идентичности 35
1.3. «Образ мира», психологические характеристики 59
1.4. Индивидуально-психологические особенности женщин с бесплодием неясного генеза 81
Глава II. Эмпирическое исследование особенностей полоролевой идентичности в личностной репрезентации «образа мира» у женщин с бесплодием неясного генеза 87
2.1. Организация и методы исследования 87
2.2. Определение полоролевой идентичности и психологического пола личности у женщин с бесплодием неясного генеза 94
2.3. Определение личностной репрезентации «образа мира» у женщин с бесплодием неясного генеза 113
2.4. Определение антиципационной состоятельности у женщин с бесплодием неясного генеза 138
Глава III. Исследование взаимосвязи особенностей полоролевой идентичности и личностной репрезентации «образа мира» у женщин с бесплодием неясного генеза 145
3.1. «Образ мира» с позиции отношения к материнству и бесплодию у женщин с бесплодием неясного генеза 145
3.2. Определение степени и особенностей взаимосвязи между полоролевой идентичностью, антиципационными способностями и «образом мира» у женщин с бесплодием неясного генеза 160
Заключение и выводы 166
Практические рекомендации и перспектива дальнейших исследований 169
Библиографический список используемой литературы 171
Приложения 200
- Подходы к изучению феномена полоролевой идентичности
- Индивидуально-психологические особенности женщин с бесплодием неясного генеза
- Определение антиципационной состоятельности у женщин с бесплодием неясного генеза
- Определение степени и особенностей взаимосвязи между полоролевой идентичностью, антиципационными способностями и «образом мира» у женщин с бесплодием неясного генеза
Подходы к изучению феномена полоролевой идентичности
Половая принадлежность является одной из основополагающих характеристик «Я» личности, которая накладывает определнный отпечаток на е развитие и формирование. Понятия, касающиеся принадлежности человека к полу не имеют чтких границ и объясняются через описание факторов, закономерностей и механизмов возникновения половых различий с разных точек зрения. Идентичность, процесс е развития и формирования, являются определяющими в становлении полоролевой идентичности и мировоззренческой позиции. В наибольшей степени идентичность сопряжена с половыми и социальными ролями, что представляет собой основу «Я-концепции» [115].
Изучение проблемы половой дифференциации, по мнению И.С.Клециной, разделяется на два основных этапа: догендерный и собственно гендерный. В начале XX века понятие пол приравнивается к понятию сексуальность, начиная с 30-х и до 60-х годов XX века, исследования были направлены на изучение психологии половых различий, в этот период пол хотя и признается детерминированным природой, но не отождествляется полностью с понятием сексуальности. В конце 70-х годов происходит ослабление биологического подхода к половой принадлежности, исследования в большей степени посвящены изучению психических явлений связанных с полом. В 80-е годы набирает обороты психологическая обусловленность половой принадлежности, и появляется понятие гендера. В исследования отечественных психологов в 70-80 годы вектором изучения становится «психология половых различий», однако выявленные различия считались биологически детерминированными. В 90-е годы направления исследований стало полностью «гендерным», половые различия перестали рассматриваться как биологические [109].
В настоящее время основной проблемой изучения пола и половой дифференциации все ещ является вопрос о его биологической и социальной обусловленности. В рамках биологизаторского подхода пол рассматривается как основа социальных различий между мужчинами и женщинами. Биология определяет границы социальных характеристик [257]. На основании эволюционной теории пола В.А.Геодакяна дифференциация на два пола обусловлена сохранением и изменчивостью информации в популяции. Один пол должен быть информационно устойчиво связан со средой, и способен с высокой чувствительностью приспосабливаться к изменениям среды. Филогенетически женский пол запрограммирован на сохранение популяции, тогда как мужской пол направлен на изменения. Онтогенетически ситуация противоположна: женский пол пластичен, а мужской отвечает за изменчивость. Все особенности полового диморфизма, его норма и нарушения, психологическая и социальная межполовая специфика генетически детерминированы [62, 63]. Согласно теории половых ролей Т.Парсонса и Р.Бейлза, система половых ролей строится на биологических различиях полов. Социальное деление связано с оценкой общества индивидов [299]. В рамках биологического подхода развитие половых различий генетически обусловлено. Наследственное происхождение различий в гендерных ролях проанализировано в контексте необходимой адаптации мужчин и женщин к среде в процессе эволюции, что проявляется в различных репродуктивных требованиях к мужчинам и женщинам, в различных позициях родительства и агрессивности у женщин и мужчин [277]. Биологическое и социальное соотношение половых различий рассматривается в эволюционной теории личности Дэвида Басса (1995), в контексте которой личностные различия между полами представлены в тех сферах жизни, где возникают проблемы с адаптацией, связанные с биологическими различиям в сексуальной и репродуктивной функциях [140].
Рассматривая биологический подход, Е.Иванова приводит различные исследования, которые делают попытку объяснить половые различия, исходя из природных и биологических особенностей мужчин и женщин. Эта разница заключается в особенностях строения и функционирования мозга; гормональных особенностях. Например, физические особенности мужчины доминируют над женскими характеристиками (они выше, сильнее и т.д.) Иными словами, мужчины лучше, чем женщины, занимаются физическим трудом. Соответственно, в своей среде мальчики получают более высокий статус, в случае если они физически сильны. В группах девочек статус не связан со степенью выраженности физической силы [95].
В соответствии с социальным подходом, биологический пол и пол социальный не тождественны. Тело до определнной степени является социальной конструкцией, физическое тело рассматривается и интерпретируется с социальной точки зрения, в результате чего тело получает оценку [257]. В рамках социального подхода пол не рассматривается как гомогенный. Это связано с тем, что поведение мужчин и женщин не всегда различно, причм существуют различия поведения женщин и мужчин внутри групп в зависимости от их социально-экономического класса, образования, этнической принадлежности и занятий [277]. Половая дифференциация представлена с позиции гендерного подхода, гендер здесь рассматривается как социально сконструированное отношение неравенства по половой принадлежности [110]. Иными словами, личностные различия мужчин и женщин - социальный феномен.
Таким образом, в противоположность понятию биологический пол или «sex» появилось понятие социальный пол «gender». Гендер, как результат развития культуры, в контексте значения «пол» в зарубежной психологии употребляется в следующих коннотациях: а) как противоположное биологическому пониманию пола; б) как абсолютно синонимичное понимание пола; в) как широкая категория, включающая и биологические и социальные аспекты пола; г) как символизирующее неравенство полов, где доминантным считается мужской, а подчиннным – женский, в данном случае чаще встречается в феминистской парадигме [33].
Различия между женским и мужским полом предполагают наличие биологических оснований. Под гендерными различиями понимаются социокультурные понятия женщины и мужчины, гендер указывает на различия социального положения мужчин и женщин [284]. Понятие «пол» представлено в биологии (генетически, морфологически), а «гендер» представлен как психосоциальный и культурный феномен. Гендер – есть социальное значение, придаваемое биологическим различиям между «мужским» и «женским». В отличие от биологически заданных различий, с которыми человек рождается, гендерные различия сконструированы социально и способны меняться [303]. В этом контексте антрополог Г.Рубин рассматривает понятие гендер как некую совокупность социальных правил или норм, позволяющих управлять полом как предметом общественной деятельности [302]. С точки зрения Л.П.Репиной, гендерный статус и соответственно, гендерное разделение поведения, не являются биологически обусловленными, а задаются общественной системой отношений, в которую попадает родившийся ребнок [194].
Гендер является продуктом таких общественных систем как семья, образование, масс-медиа, медицина, право, и, что немаловажно, продуктом языка, искусства, литературы, кино и научной теории [73]. Соотношение полов в его социальном смысле не должно рассматриваться как различение полов, их биологических особенностей. Понятия женственность и мужественность включают в себя множество значений, опосредованных культурой [256].
В соответствии с вышеизложенным, «пол» рассматривается как система, состоящая из двух уровней: биологического (sex), как системная совокупность биологически заданных качеств, позволяющих отличать мужчину от женщины [117], и социально-психологического (gender) как соотношение полов в аспекте социо-культурных различий между мужчинами и женщинами. Пол является биологически обусловленным, то есть мужской и женский пол, в свою очередь, гендер определяется через социальное и культурное, то есть существует мужественный род и женственный род [64].
В отечественной психологии наряду с гендером используется термин психологический пол личности, который является частью категории гендер. Понятие психологический пол, введнный в психологию личности, означает осознание и принятие своей половой принадлежности [23]. О.Г.Лопухова описывает психологический пол как «системное качество», которое детерминировано биологической заданностью половой принадлежности индивида, однако также включающее этнокультурные традиции в воспитании, особенности социально-значимой деятельности и полоролевые нормы общества. Эти критерии во многом определяют индивидуально-личностные особенности, поведение, установки, мотивационную линию личности [142]. Данное определение пола согласуется с концепцией Л.С.Выготского, в соответствии с которой процесс развития человека предполагает усвоение культурного опыта, примы и формы культурного поведения, культурные способы мышления. Развитие поведения ребнка проходит по двум основным линиям: 1 – линия естественного развития поведения (общеорганический рост и созревание ребнка); 2 – линия культурного развития (развития психологических функций, овладение культурным опытом) [56].
Индивидуально-психологические особенности женщин с бесплодием неясного генеза
Согласно данным ВОЗ в клинических исследованиях и медицинской практике бесплодие (infertility) женщин определяется как их «неспособность забеременеть». Клиническое определение бесплодия (определение, которое используется для решения проблемы обеспечения необходимого доступа к средствам диагностирования и мерам вмешательства в отношении репродуктивного здоровья) звучит так: «это болезнь репродуктивной системы, которая выражается в отсутствии клинической беременности после 12 или более месяцев регулярной половой жизни без предохранения от беременности» [310].
В классификации женского бесплодия выделяется 22 причины [201]. Среди форм бесплодия выделяют бесплодие неясного генеза (идиопатическое бесплодие), которое является распространнной проблемой. Частота встречаемости идиопатического бесплодия связана с невозможностью верифицировать средствами современной медицины все виды патологии репродуктивной системы. Вместо диагноза «бесплодие неясного генеза» устанавливают мнимые причины бесплодия, попытки устранения которых закономерно не дают эффекта [184]. В структуре женского бесплодия эта форма составляет 8-10% от всей совокупности нарушений фертильности [126].
Согласно МКБ-10, женское бесплодие (N97) характеризуется, как неспособность забеременеть и как стерильность женская без дополнительных уточнений, бесплодие неясного генеза классифицируется как женское бесплодие неуточннное (N97.9) [156].
Одним из ключевых интересов исследования бесплодия неясного генеза в психологии в настоящее время является попытка определить включнность психологического аспекта в проблему нарушения репродуктивной функции женщин.
Психологическое содержание репродуктивной сферы предполагает наличие двух составляющих: половой и родительской, которые в основе своей обладают схожими физиологическими механизмами, однако эти составляющие имеют значимо несхожие психические компоненты. Половое поведение направлено на возможность удовлетворения индивидных потребностей, тогда как родительское поведение связано с реализацией видовых потребностей, которые в данном контексте могут находиться в конфликте с осуществлением индивидных потребностей. Физиологическая и психическая составляющие находятся в тесной взаимосвязи и для реализации репродуктивной сферы важно их согласованное функционирование. Нарушения репродуктивной функции, таким образом, представляет собой системное явление и детерминировано искажением работы соответствующих доминант, отвечающих за регуляцию реализации репродуктивной функции, в строении которых включн психический компонент. Искажение сформированности психического компонента проявляется в форме психологической неготовности к выполнению репродуктивной функции [202].
В настоящее время для женщин характерна переоценка женщиной материнской роли, снижение значимости рождения ребнка в иерархии ценностей, заметное возрастание стремления к высокому профессиональному статусу и карьере, что отодвигает материнство на вторые позиции [262]. Однако материнство – одна из основных сфер реализации женщин. Социальная роль женщины неразрывно связана с материнством [126].
В соотношении с полоролевой идентичностью репродуктивная функция представляет собой выполнение половой роли, а реализация материнства обнаруживает взрослость женщины. Функционально материнство не возникает как врожднное свойство, а проходит как процесс становления под влиянием социально-психологических факторов [308]. К тому же репродуктивная функция связана с такой категорией как «сексуальность», которая подвергается социальному влиянию [92], и которая может рассматриваться как компонент полоролевой идентификации. Таким образом, материнство выступает в качестве этапа развития женской идентичности.
Девочки, у которых их матери проявляют удовлетворнность своей женской ролью и в частности довольны выполнением роли матери, в качестве примера чаще выбирают материнские модели поведения. Девочки, у которых нет положительного опыта, связанного с позитивным отношением матерей к своей роли, чаще выбирают в качестве эталона паттерны поведение отцов, что, вероятно, обусловливает специфику переживания половой роли в аспекте женской идентичности [268]. Дж.Рейнгольд, анализируя проблему принятия женской роли и материнства, указывает на главенствующее значение эмоциональных отношений и привязанности девочки и е матери [301]. Р.Балзам предлагает следующее понятие: «внутренняя мать», оно подразумевает, что женщина-мать имеет свой материнский образ или внутреннюю мать, который являет собой образец взаимоотношений матери и дочери. Иными словами, каждая мать, и е отношение к дочери становятся предметом процесса интернализации, охватывая понимание и интерпретацию установок субъекта, которые будут раскрываться, и проявляться по мере возникновения специфических ситуаций в будущем [25]. В соответствии с вышеизложенным формирование статуса матери зависит от идентификации «Я-женщина» [114].
Искажение в полоролевом развитии может обнаружиться у девочек при изоляции от матери, обособленности матери и недостатке в проявлении материнской любви, отсутствии заботы и ласки в детстве, что в дальнейшем может приводить к нетипичным в норме проявлениям агрессии и чрствости у взрослой женщины и деформации материнского инстинкта [100].
Н.А.Богдан указывает, что у женщин с нарушенной или искажнной психологической фертильностью обнаруживается внутренняя рассогласованность в психологическом принятии своего пола, которая нередко является следствием конфликтных отношений с родителями в детстве [38].
Исследования, посвящнные нарушениям материнской сферы, выявляют наличие негативных установок связанных с рождением ребнка, что обусловлено несформированной ценностью материнства в процессе взаимодействия женщин с собственной матерью [45, 245, 246]. Основанием для возникновения бесплодия могут стать неполноценные отношения в парах, если мужчина подавлен, безынициативен, пассивен, а у женщин проявляется ярко выраженная маскулинная идентичность. По мнению Г.В.Старшенбаума, бесплодие может наблюдаться у женщин двух типов: 1 – выступающих в мужской роли, соперничающих, отличающихся выраженным стремлением к доминированию и желанием независимости; 2 – физически и психически незрелых женщин с ярко выраженной зависимостью [221, 251].
В рамках психосоматического понимания бесплодия Ф.Александер говорит, что женщины с проблемой функционального бесплодия, не осознают у себя наличие тревожности и враждебности в отношении деторождения; у женщин с нарушениями репродуктивной функции выявляется отрицательная установка к материнству [7]. Представлены различные данные о наличии психических нарушений и психического инфантилизма в преморбиде у женщин с диагнозом «необъяснимое бесплодие» [151]. Отрицание и непринятие себя как женщины, эмоциональная незрелость и инфантильность показаны как основные личностные свойства женщин с психогенным бесплодием [279].
Онтогенез материнства, его сущностные характеристики определяются не только культурным и социальным статусом женщины, но и е собственной историей жизни до и после рождения. В течение жизни некоторые виды опыта будущей матери (взаимоотношения с собственной матерью, контакты с младенцами, интерпретация материнства в связи с супружеством и половой сферой, опыт взаимодействия с детьми, имеющими нарушения развития) влияют на содержание отношения матери к ребнку, к своей материнской роли, а также на интерпретацию своих переживаний по поводу материнства [160].
Бесплодие, как многокомпонентная проблема, сопряжена со следующими психологическими факторами: аффективные (страх беременности, родов, материнства); когнитивные (негативная интерпретация информации, деструктивные когнитивные схемы и установки, отрицательный опыт, связанный с темой беременности и зачатия); поведенческие (конфликтность в отношениях с родителями, мужем); личностные (эмоциональная лабильность, инфантильность, ригидность); мотивационные (недостаточная психологическая готовность к материнству, к изменению образа жизни) [259].
По мнению Е.В.Белинской, для женщин с нарушением репродуктивной функции, бесплодием, по сравнению со здоровыми в репродуктивном отношении женщинами, в индивидуально-личностном плане характерны недостаточность способности к социальной адаптации; общая инфантильность (незрелость личностной сферы), искажнная или незрелая полоролевая идентификация; неадекватные (инфантильные, дезадаптивные) формы реагирования на стрессовые ситуации; эмоциональная неустойчивость; внутренняя конфликтность; базовое недоверие к окружающему миру, сочетающееся с зависимостью от других; повышенный уровень личностной и ситуативной тревожности; заниженная самооценка или компенсировано заниженная самооценка; подавленная агрессия разной направленности; осложннные отношения с другими людьми, прежде всего – близкими, деструктивный опыт отношений с собственной матерью [31].
Определение антиципационной состоятельности у женщин с бесплодием неясного генеза
Необходимость исследования антиципационной состоятельности в личностной репрезентации «образа мира» обусловлена тем, что в предвосхищении (антиципации) непрерывно во времени происходит сравнение «образа мира» с настоящим процессом активного движения от «образа» к внешнему миру – процессом проверки предсказаний «образа мира» на соответствие стимулам внешнего мира «индивид всегда имеет некоторый образ или модель окружения, которая непрерывна во времени и пространстве и носит прогностический характер, т.е. в ней экстраполируются и воспроизводятся ожидаемые результаты воздействия источника стимула на наши органы чувств» [218]. Соответственно, концепция «образа мира» личности согласно Б.Ф.Ломову, представлена как специфическое явление опережающего отражения [141].
Реальность личности и е репрезентация являются предпосылкой предвосхищения, опирающегося на те, или иные уровни организации «образа мира», которое строится с опорой на вероятностную структуру прошлого опыта [22]. Так, по мнению Л.И.Анцыферовой, весь личностный опыт жизни, а также предвосхищаемое будущее фиксируется как система значений и значимостей, убеждений и ценностей, что составляет процесс регуляции восприятия и представления человека. Данная система обусловливает интерпретацию действительности, модель мира и действия, совершаемые в нем самим субъектом [15]. Человек на протяжении всей своей жизни строит, перестраивает и достраивает глубоко личностную репрезентацию «образа мира» в соотношении с Я-концепцией. Весь опыт жизни, а также предвосхищаемое будущее закрепляется в так называемой «теории мира» личности [157]. Антиципация может совершаться на основе семантической категоризации предшествующих событий, особенно когда эти события приобретают личностный смысл. Таким образом, предвосхищение «занимает в структуре «образа мира» более высокий иерархический уровень, чем прогнозирование с опорой на физические параметры стимуляции» [22]. Прогностическая компетентность детерминируется «образом мира», который позволяет предсказывать развитие событий и предопределяет линию поведения в соответствии с личностной репрезентацией «образа мира», несмотря на существование реального мира [250].
Для оценки прогностической компетентности и готовности личности к невротическим расстройствам беременных женщин, женщин-матерей, и женщин с бесплодием неясного генеза был применн тест антиципационной состоятельности (ТАС), разработанный В.Д.Менделевичем [158]. В рамках нашего исследования изучение особенностей вероятностного прогнозирования позволит выявить дополнительные аспекты содержания «образа мира» женщин, которые указывают на психологический комфорт и готовность к реализации материнства у женщин репродуктивного возраста.
Для сопоставления частоты встречаемости прогностической состоятельности в группах был проведн статистический анализ с помощью – углового преобразования Фишера, что позволило выявить наличие различий между процентными долями по показателю антиципации в группах беременных женщин, женщин-матерей и женщин с бесплодием неясного генеза (таблица 17). По результатам F-теста достоверными различия оказались по пространственной антиципационной состоятельности (р0,05) между беременными и женщинами матерями, оставшиеся показатели различий между группами не выявили(р0,05). Группа женщин-матерей в меньшей степени обнаруживала пространственную прогностичность, в отличие от женщин с бесплодием неясного генеза(р0,05). В свою очередь, различия выявлены между группой беременных женщин и женщин с бесплодием неясного генеза, а также между группой женщин-матерей и женщин с бесплодием неясного генеза по показателям общей и личностно-ситуативной антиципацией (р0,05; р0,01). Таким образом, можно утверждать, что существуют статистически достоверные различия в антиципационной деятельности беременных женщин, женщин-матерей и женщин с бесплодием неясного генеза, показатели которых менее приближены к норме.
В группе беременных женщин общая антиципационная состоятельность проявлена у 21 (84%) респондента, что, в целом, может указывать на наличие прогностической компетентности и неврозоустойчивости личности беременных женщин. Антиципационная несостоятельность присуща 4 (16%) респондентам, что свидетельствует о склонности к невротическому типу реагирования.
Личностно-ситуативная антиципационная состоятельность в группе беременных присуща 19 (76%) испытуемым, несостоятельность выявили 6 (24%) женщин. Показатели личностно-ситуативной состоятельности, в целом, являлись основной нагрузкой общей антиципационной состоятельности в группе беременных женщин.
Пространственная антиципационная состоятельность обнаружена у большей части группы – 14 (56%) респондентов, тогда как несостоятельность присуща 11 (44%) беременным женщинам. Наиболее низкие показатели прогностической компетентности в группе беременных показала временная антиципационная состоятельность. Неспособность прогнозировать течение времени и отсутствие возможности, точно его распределять, выявлена у 15 (60%) беременных женщин, тогда как временная прогностическая компетентность оказалась характерной только для 10 (40%) респондентов.
В группе женщин-матерей прогностическая компетентность присуща 18 (72%) испытуемым, 7 (28%) женщин демонстрировали антиципационную несостоятельность.
Личностно-ситуативная антиципационная состоятельность в группе женщин-матерей свойственна 21 (84%) испытуемой, несостоятельными оказались 4 (16%) женщины, пространственная антиципационная состоятельность выявлена у 7 (28%) испытуемых – несостоятельность оказалась присуща 20 (80%) женщинам, временная антиципационная состоятельность обнаружилась у 15 (60%) матерей – несостоятельность присуща 10 (40%) женщинам.
Таким образом, сравнивая показатели по всем типам прогностической компетентности, в группах беременных женщин и женщин-матерей выявлена общая и личностно-ситуативная прогностическая компетентность. Отсутствие различий по данным показателям позволило объединить беременных женщин и женщин-матерей в одну группу. Антиципационная деятельность может считаться адекватной у 39 (78%) испытуемых группы беременных и женщин-матерей.
Прогностическая компетентность в наибольшей степени проявлена через показатель личностно-ситуативной состоятельности, что отражает коммуникативный уровень, то есть способность прогнозировать жизненные события и ситуации. В свою очередь, для 11 (22%) респондентов данной группы характерен моновариантный тип антиципационной состоятельности вероятностного прогнозирования, наблюдалась неспособность либо к пространственному, либо временному прогнозированию.
Определение степени и особенностей взаимосвязи между полоролевой идентичностью, антиципационными способностями и «образом мира» у женщин с бесплодием неясного генеза
В исследовании был осуществлн корреляционный анализ диагностированных параметров гендерного типа личности, результатов по методике «ФПО» («фигура»-«поза»-«одежда), переменных, выявленных в ходе изучения отношения женщин к материнству и показателей антиципационной состоятельности (с применением коэффициента ранговой корреляции Спирмена). На основе полученных данных были построены корреляционные плеяды для группы беременных женщин, женщин-матерей и группы женщин с бесплодием неясного генеза. На рисунках 9, 10 представлены взаимосвязи диагностированных показателей у нормативной выборки (беременных испытуемых и женщин-матерей) и у группы женщин с бесплодием неясного генеза (приложения 9, 10).
Результаты корреляционного анализа обнаруживают, что в пространстве личностной репрезентации «образа мира» беременных женщин и матерей представлена фемининность, идентичность с ролью матери, а также маскулинность, что говорит об андрогинной полоролевой модели идентичности беременных женщин и женщин-матерей. В корреляционной структуре диагностированных показателей у беременных женщин и женщин матерей представлены переменные и компоненты, относящиеся как к образу женщины, так и к образу матери.
В структуре личностной репрезентации «образа мира» показатель маскулинности обнаруживает прямую взаимосвязь переменной «уникальность» категории «Быть матерью» (r=0,39 при р0,01). Реализация материнской функции в представлениях беременных женщин и матерей является эквивалентом проявления маскулинности. Качества, которые относятся к образу мужчины, и воспринимаются испытуемыми как идеальные, выявляют обратную взаимосвязь с фемининным качеством «нежность» образа женщины (r=-0,45 при р0,001).
Показатель идентичности взаимосвязан с переменными «расслабленность» и «зависимость» категории «Быть матерью» (r=0,37 при р0,01; r=0,33 при р0,05), идентификация с женскими качествами, характеристиками и с образом женщины соотносится с психологическим комфортом у женщин нормативной выборки (беременных женщин и матерей).
Показатели общей антиципационной состоятельности также представлены в структуре личностной репрезентации «образа мира» беременных женщин и женщин-матерей, выявлены взаимосвязи антиципационной состоятельности с переменными категории «Быть женщиной» и реализацией материнской функции (r=0,37 при р0,01; r=0,3 р0,05), для беременных женщин и женщин-матерей возможность быть матерью значит реализовывать сво предназначение и чувствовать личностную опору. Высокие показатели антиципационной состоятельности и фемининности снижают переживания вероятной невозможности иметь детей. Временное упреждение событий, готовность оценить временную перспективу снижает зависимость в материнской ролевой реализации (r=-0,32 при р0,05). Моторная ловкость, пространственная прогностическая компетентность напрямую связана с переживанием свободы (r=0,33 при р0,05) и уникальности (r=0,3 при р0,05) в структуре представлений о женской роли. Система определнных знаний и действий в аспекте переживания женской идентичности и реализации материнской роли обеспечивает эффективное прогнозирование жизни и проявление прогностической активности.
В группе женщин с бесплодием неясного генеза в личностной репрезентации «образа мира» не представлены показатели идентичности и фемининности. Сексуальная привлекательность образа мужчин связана с переживанием неполноценности (r=0,29 при р0,05) относительно категории «Не иметь детей», возможно сексуальные отношения с партнрами противоположного пола связаны со склонностью к проявлениям невротических реакций, отношения с мужчинами вызывают у женщин напряжение.
Образы мужчины в данной группе наиболее часто оценивались как идеальные, мужские качества и представление о полоролевом идеале соотносятся с представлением об эмоциональности женщин (r=0,39 , r=0,44 при р0,01), при этом отсутствие показателя идентичности с женскими образами и фемининности в личностной репрезентации «образа мира» указывает на скрытое желание обладать мужскими качествами, это желание может быть связано с психологическим отрицанием своей женской роли.
Общая антиципационная состоятельность у женщин с бесплодием неясного генеза выявила обратную взаимосвязь с показателем «лгкость» в реализации материнской роли (r=-0,31 при р0,05) . Снижение временного прогнозирования будущих событий обратно взаимосвязано с такими качествами образа женщины как «эмоциональность», «уверенность» и «нравственность» (r=-0,3 , r=-0,3 , r= 0,36 при р0,05). Пространственная антиципационная несостоятельность усиливает переживание неполноценности (r=0,3 при р0,05) и чувство нестабильности семьи (r=0,37 при р0,01), снижает вероятность переживания счастья материнства (r=-0,35 при р0,05) в аспекте невозможности иметь детей.
Иными словами, сниженная антиципация выявляет нереалистичные представления о возможном будущем материнстве.
Далее для определения степени организованности структуры [103] всех диагностированных показателей были подсчитаны индексы организованности (ИОС) и их соотношение у женщин нормативной выборки (беременных женщин и женщин-матерей) и у группы женщин с бесплодием неясного генеза (таблица 25).
Результаты группы женщин с бесплодием неясного генеза выявляют меньшую организованность компонентов в структуре личностной репрезентации «образа мира», чем показатели женщин нормативной выборки (беременные женщины и женщины-матери) в 1,79 раза.
Таким образом, результаты корреляционного анализа обнаруживают более выраженную включнность полоролевой идентичности в структуру личностной репрезентации «образа мира» у беременных женщин и женщин-матерей, чем у женщин, страдающих бесплодием неясного генеза. Мир женщин и мужчин для беременных женщин и матерей, в отличие от женщин с бесплодием, является более комфортным и гармоничным. У беременных женщин и женщин-матерей мир наполнен смыслом и с позиции «Я-женщина» и с позиции «Я-мать». У них более чтко сформированы представления о себе, о свом месте и жизни в мире, что отличает их от группы женщин с бесплодием неясного генеза.
Исходя из результатов исследования, можно заключить, что личностная репрезентация «образа мира» конституируется на основе специфики полоролевой идентичности. Многокомпонентность полоролевой идентичности характеризует когнитивную плотность, семантическую наполненность «образа мира», соответственно когнитивная структура концептов «Я-женщина», «Я-мать» усложняется. На основе полученных результатов исследования была создана категоризация концептов «Я-женщина», «Я-мать» у беременных женщин, женщин-матерей и женщин с бесплодием неясного генеза (таблица 26).