Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Музей и социальная память в социогуманитарном знании 17
1.1. Категория «память» в музеологическом дискурсе 17
1.2. Музей в свете социологического подхода 41
1.3. Концепции институционализации как теоретико-методологическое основание изучения музея и социальной памяти 61
Глава 2. Институционализация социальной памяти как содержание музейной деятельности 84
2.1. Типизации прошлого как способ организации социокультурного опыта 84
2.2. Музейные объективации: сущностные черты и специфика 101
2.3. Роль музея в формировании картины прошлого 121
Глава 3. Музей и социальная память в социокультурном контексте 143
3.1. Социально-структурные основания памяти общества 143
3.2. Социальная память как фактор формирования содержания музейной деятельности 156
Заключение 182
Библиография 187
- Категория «память» в музеологическом дискурсе
- Концепции институционализации как теоретико-методологическое основание изучения музея и социальной памяти
- Музейные объективации: сущностные черты и специфика
- Социальная память как фактор формирования содержания музейной деятельности
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. Актуальность изучения функциональной взаимосвязи музея и социальной памяти обуславливается несколькими важными обстоятельствами.
Представления о прошлом являются весьма существенным фактором общественной жизни. Убедительным свидетельством тому служит зафиксированный в гуманитарном знании на рубеже тысячелетий «бум памяти», стимулированный всем социокультурным и общественно-политическим контекстом современного мира. Проблемы социальной памяти стали ключевыми для культуры конкретных стран и культурной составляющей гражданственности, концептуальные представления о прошлом превратились в краеугольный камень публичной политики, идентификации личности и групп. Несмотря на массовость и динамику «бума памяти», организацию специализированного исследовательского центра (университет Уорвик, Англия), издание журнала «Исследования памяти» - Memory Studies, единая научная парадигма памяти как социального феномена не сформировалась.
Одной из общепринятых в гуманитарном знании является трактовка музея как института социальной памяти. Наряду с научным дискурсом, идея о связи феноменов музея и коллективной памяти прочно утвердилась и на уровне обыденного сознания. По выражению А. В. Луначарского, музей – «это памятная книга человечества», а увековечение памяти выдающихся соотечественников и событий прошлого, осознаваемая потребность в сохранении ценных наработок для будущих поколений подразумевает, в числе прочего, создание музейных учреждений. Несмотря на устойчивость и широкое бытование представлений о связи музея и коллективной памяти, научная интерпретация этого отношения представлена дискретными, сформировавшимися в рамках различных парадигм, дисциплин и культурных практик понятиями и концепциями, не образующими смыслового единства. Данное обстоятельство препятствует выявлению потенциальных возможностей и реального вклада музея в созидание и функционирование социальной памяти, самоопределению его как субъекта этих процессов. В силу этого затруднена и адекватная оценка деятельности музея, презентирующего коллективную память.
Согласно современному российскому законодательству, музеи, самостоятельно определяя цели и содержание работы в области комплектования и презентации коллекций, являются субъектами культурной политики. Особую актуальность приобретает проблема определения социокультурных ориентиров музейной деятельности и подоснова этой проблемы – изучение музея как социального института, в отношении его взаимосвязи с явлением социальной памяти, всей совокупности ее культурных контекстов.
Степень разработанности темы. Отдельные аспекты темы были разработаны в социологических, историко-культурных и музееведческих исследованиях. В историографии вопроса выделяются следующие группы:
– труды, ориентированные на изучение институционального аспекта социальной реальности;
– отечественные исследования, посвященные изучению социального статуса музея в контексте институционального подхода;
– историко-культурные исследования, объектом изучения которых является социальная память;
– труды музееведов, культурологов, посвященные теоретическим проблемам освоения культурного наследия, охраны памятников истории и культуры, мемориализации исторических объектов;
Первую группу образуют классические аналитические разработки, ориентированные на изучение институционального аспекта социальной реальности. Определение, предложенное Б. Малиновским в рамках его антропологической теории культуры, послужило содержательной предпосылкой социологического моделирования понятия «институт». Р. К. Мертон развил концепцию социальной функции (ранее в разных ракурсах присутствовавшую у Б. Малиновского и Т. Парсонса). В трудах Т. Парсонса, Н. Лумана, Т. Лукмана и П. Бергера проводился анализ институтов и институционализации в ее процессуальном, функциональном и историческом измерениях.
Важно подчеркнуть, что они выстраивают свои модели институционализации с учетом темпорального измерения, а именно от прошлого через настоящее к будущему, и такие понятия, как «память» (в социологическом понимании) (Лукман, Бергер), «прошлое», «история» (Парсонс, Лукман, Бергер, Луман) активно используются ими при характеристике социокультурной реальности. Е. А. Островской был осуществлен сравнительный анализ концепций институционализации и разработана оригинальная аналитическая схема процесса становления и закрепления социальной реальности. В эту же группу включен труд К. Мангейма, в котором сформулированы основополагающие идеи социологии знания, значимые для анализа детерминирующего влияния социальных контекстов на содержание музейной деятельности.
Вторую группу составляют исследования, в которых содержится, в ее различных аспектах, институциональная теория музея. Основное отличие включенных в этот тематический блок трудов в том, что в них разрабатывается понятийный аппарат и интерпретационные схемы, составляющие институциональную теорию музея; в них же обосновываются идеи о специфике и значении отечественной музееведческой школы, в рамках которой развивалась эта теория. Основные идеи и дефиниции, составляющие в совокупности институциональную теорию музея, получили обоснование в трудах А. М. Разгона, Д. А. Равикович, А. Б. Закс, Л. И. Скрипкиной, С. И. Сотниковой, А. А. Сундиевой, М. Е. Каулен, И. В. Чувиловой, В. М. Грусмана, С. М. Некрасова, Л. М. Шляхтиной, Е. Н. Мастеницы, В.П. Грицкевича, Ю. У. Гуральника, В. В. Селиванова.
Кристаллизации институциональной трактовки музея способствовали исследования, выполненные в рамках системного, системно-информационного, культурологического подходов: труды М. С. Кагана, Т. П. Калугиной, О. С. Сапанжи, интерпретирующих музей как культурную форму, Ю. В. Зиновьевой, С. В. Пшеничной, трактующей музей как специфическую социальную, информационно-коммуникативную систему. Теоретическая значимость этих работ состоит в том, что в них прослежена и сформулирована роль социокультурных контекстов в качестве детерминирующей деятельность музея.
В трудах А. М. Разгона, Д. А. Равикович, М. Е. Каулен, А. А. Сундиевой В. М. Грусмана отношение «музей – социальная память» рассматривается в контексте анализа общественного предназначения музея, однако первой теоретической концептуализацией данной идеи в отечественном музееведении является философская концепция музея Н.Ф. Федорова. Оригинальность предложенной Н. Ф. Федоровым интерпретации заключается в том, что музей рассматривается как проявление культа предков, а презентация тех, кто жил раньше, составляет его главный смысл и назначение. Среди зарубежных авторов, следует выделить П. Нора, который в своей теории коллективной памяти значительное место отводит анализу отношения «музей – социальная память». Он обосновывает идеи о взаимосвязи процессов социальной дифференциации, сопровождаемых формированием коллективных идентичностей, и об изменениях в содержании деятельности музеев.
В третью группу нами включены концепции, ориентированные на изучение социальной памяти и механизмов ее институционализации, выполненные с использованием различных научных подходов и парадигм. М. Хальбвакс обосновал понятие «коллективная память», опираясь на понятие коллективного сознания Э. Дюркгейма; Я. Ассман, П. Нора разрабатывают его в рамках символического интеракционизма. И. М. Савельева, А. В. Полетаев, Л. П. Репина, Й. Рюзен, П. Хаттон, О. Эксле подходят к анализу знания о прошлом и его институционализации, используя и развивая идеи, разработанные в рамках социологии знания. В трудах Я. К. Ребане, Б. С. Илизарова, В. А. Колеватова, Э. В. Соколова методологическим основанием является системно-информационный подход, трактующий память как массив информации, накопленной в системе. Исследования, посвященные проблематике социальной памяти, исторического сознания Ю. А. Левады, М. А. Барга, базируются на комплексном подходе, сочетающем методы и приемы социологического, информационного, историко-культурного анализа.
Четвертую группу образуют труды музееведов, культурологов, посвященные вопросам освоения культурного наследия, охраны памятников истории и культуры, мемориализации исторических объектов, в которых идеи и понятия, отражающие отношение «музей – социальная память», развивались как составляющая теоретической рефлексии по поводу этих культурных практик. Наиболее значителен вклад Э. А. Шулеповой, Е. Н. Селезневой, М. А. Поляковой, С. А. Каспаринской, В. И. Златоустовой, М. Е. Каулен, А. М. Разгона, А. Н. Дьячкова, Е. К. Дмитриевой. Социокультурную роль памяти на примерах акций увековечения в Православии анализирует А. В. Святославский.
Анализ степени изученности темы, заявленной в диссертационном исследовании, показывает, что представленные в трудах отечественных и зарубежных авторов концепции, интерпретирующие процесс институционализации социальной реальности, феномен коллективной памяти, музей как институт, изучаются в системе различных научных дисциплин: философии, социологии, культурологии, музеологии. Данное обстоятельство затрудняет интеграцию в теорию и практику музейного дела нового знания. В этой связи дискуссия об общественном смысле, целях деятельности современных музейных учреждений представляется весьма ограниченной именно по своим теоретико-методологическим основаниям.
Изучение функциональной взаимосвязи музея и социальной памяти, социокультурных детерминант их функционирования – это актуальная научная проблема, не нашедшая вплоть до настоящего времени своего разрешения в музеологии. На восполнение этой теоретической лакуны и направлено настоящее исследование.
Объект исследования – музей как социальный институт в совокупности выполняемых им социальных функций.
Предмет исследования – функциональный аспект взаимосвязи музея и социальной памяти, социальные и культурные детерминанты формирования содержания социальной памяти и деятельности музеев.
Цель исследования – изучение роли музея в институционализации социальной памяти
Задачи исследования:
– проанализировать концепции памяти, представленные в музеологическом дискурсе;
– осуществить историографический анализ социального статуса и роли музея в свете институционального подхода;
– выявить научно-методические возможности применения теорий институционализации к анализу феноменов музея и социальной памяти, а также их функциональной взаимосвязи;
– осуществить анализ музейного процесса институционализации социальной памяти;
– охарактеризовать социокультурные контексты формирования содержания социальной памяти и музейной деятельности.
Теоретические и методологические основы исследования. Комплексный подход использовался при разработке стратегии диссертационного исследования, учитывающей необходимость объединения различных дисциплин (социологии, культурологии, культурной антропологии, музееведения) для целостного исследования сложных объектов, каковыми являются музей и социальная память.
Применение системно-функционального и структурно-функционального походов к моделированию социальной реальности, определению ее структурных компонентов в их взаимных связях, закладывает основу социологической, культурологической интерпретации музея и социальной памяти в качестве неотъемлемых компонентов общества, а также их функциональной взаимообусловленности.
Метод междисциплинарного анализа и сравнительного изучения заявленной темы использовался с целью выявления сравнительно сходных тезисов, фиксирующих одни и те же социокультурные процессы и явления, а также с целью дальнейшей конвергенции этих тезисов в рамках единых концептуальных подходов к трактовке социальной природы музея и коллективной памяти.
Научная новизна исследования.
1. Систематизированы положения институциональной теории музея и определен ее методологический статус в музееведении.
2. Выявлены социально-структурные факторы возникновения феномена социальной памяти, определены сущностные характеристики, социальные функции данного явления, сформулировано и обосновано определение категории «социальная память».
4. Осуществлен анализ функциональной специфики музея как института социальной памяти.
5. Выявлены этапы институционализации социальной памяти, проанализированы содержание и специфические черты этого процесса в музее.
6. Осуществлен анализ социокультурных факторов формирования содержания социальной памяти и деятельности музеев.
Теоретическая и практическая значимость.
Теоретическая значимость исследования обоснована тем, что применительно к проблематике социальной роли и статуса музея, его функциональной специфики, коллективной памяти, а также функциональной связи этих феноменов результативно использованы положения теории институционализации. Впервые показано, что категория социальной памяти, будучи относительно автономным социокультурным компонентом общества, воспроизводится в контексте деятельности музея. При этом охарактеризована роль музея в созидании социальной памяти. Обосновано понятие «содержание деятельности музея», его тесная связь с динамическими процессами в структуре социальной памяти.
Практическая значимость исследования определяется возможностью использования сформулированных теоретических положений для создания музейных учреждений и определения перспективных направлений и анализа эффективности их деятельности. Исследование может способствовать социокультурному проектированию в музейной сфере. Материалы и выводы диссертации могут также включаться в специальные курсы по музееведению.
Положения выносимые на защиту.
1. Функциональная специфика музея как института социальной памяти заключается в производстве, воспроизводстве и творческом развитии ценностей и норм, регулирующих взаимодействие индивидов, групп, общества с историческим прошлым и по поводу прошлого.
2. Объектами институционализации в музейной деятельности являются:
– прошлое как элемент темпоральной структуры социальной системы, концепции прошлого и его взаимодействия с другими элементами темпоральной структуры – настоящим и будущим,
– разрабатываемые музеем критерии селекции сохраняемого и актуализируемого социокультурного опыта, а также темы, интерпретационные схемы, статусно-ролевые и иные типизации процессов, явлений и фактов ушедшей действительности,
– механизмы достижения социального согласия относительно концептуальных моделей прошлой действительности (в качестве такового выступает научная истина).
3. Определение категории социальной памяти обосновывается как репрезентируемые в настоящем, объективированные в символической форме смыслы относительно прошлых состояний общества, признаваемые его членами в качестве фактической реальности и ценностных образцов, и актуализируемые также в их деятельности по аккумуляции и трансляции этого знания.
4. Музей выполняет присущие социальной памяти функции, но ими не исчерпывается его общественное предназначение, поскольку происхождение и развитие музея как института детерминируется также функциональной взаимосвязью с наукой, образованием, властью и другими элементами социальной структуры. Функциональность музея как института памяти ограничена возможностями адекватного содержательного репрезентирования социокультурного опыта в предметно-вещной форме, специализирующей деятельность музея сравнительно с другими практиками памяти.
5. Сегментация социальной памяти общества обусловлена дифференциацией социальной структуры, а также различиями в символических системах, посредством которых ценностные образцы обретают свое конкретное воплощение.
6. Появление новых, трансформация уже существующих профильных групп и типов музеев в значительной степени зависит от динамических процессов в структуре социальной памяти того или иного общества. Социальная память, не будучи единственным определяющим содержание музейной деятельности фактором, выступает среди них в качестве наиболее причинно значимого.
Апробация результатов исследования.
Отдельные положения диссертации были изложены в статьях и апробированы в докладах на научных и научно-практических конференциях и семинарах: Первые Санкт-Петербургские этнографические чтения (СПб, 2002), Пятые Санкт-Петербургские этнографические чтения (СПб, 2006), семинар «Этнические процессы и межнациональные отношения в Санкт-Петербурге, формы воспитания толерантности, в том числе в рамках реализации программы «Толерантность» (Программа гармонизации межэтнических и межкультурных отношений, профилактики появлений ксенофобии, укрепления толерантности в Санкт-Петербурге на 2006 – 2010 годы)» (СПб., 2008); в том числе, международных: Международная научная конференция, посвящённая 100-летию Российского этнографического музея «Музей. Традиция. Этничность. XX-XXI вв.» (Санкт-Петербург, 2002), Международная научно-практическая конференция «Культура и менталитет населения Сибири» (СПб., 2003), Международный конгресс этнологов и антропологов (СПб., 2005), Международная научно-практическая конференция, посвященная 90-летию А.М. Разгона (Москва, 2010), III Российский культурологический конгресс с международным участием «Креативность в пространстве традиции и инновации» (СПб., 2010 г.).
Идеи и положения диссертации были использованы при разработке концепций развития Российского этнографического музея 2002-2010 (СПб., 2002), 2011-2020 (СПб., 2011).
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры музеологии и культурного наследия факультета музееведения и экскурсоведения СПб государственного университета и искусств.
По теме диссертации издано 9 публикаций, общим объемом 2,7 п.л.
Структура диссертации.
Структура работы обусловлена логикой изложения темы, целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка. Общий объем диссертации – 198 страниц.
Категория «память» в музеологическом дискурсе
Память в психологии и нейропсихологии понимается как способность к сохранению и последующему воспроизведению прошлого опыта, как одно из основных свойств нервной системы, выражающееся в способности длительно хранить информацию о событиях внешнего мира и реакциях организма и многократно вводить ее в сферу еознания и поведения63.
В отличие от психологического подхода, где память изучается как индивидуальный процесс хранения и обработки информации, социологический подход предполагает исследование социального измерения внешних по отношению к индивидуальной памяти механизмов накопления, хранения, использования прошлого опыта. Данный феномен, трактуемый одновременно как процесс и результат, обозначается тождественными по смыслу понятиями «социальная память» и «коллективная память»64.
Осмысление содержания понятия еоциальной памяти происходило в рамках различных теоретических школ и традиций, научных подходов, в различные исторические периоды.
В отечественной музееведческой школе с момента организации первого музея— Петровской кунсткамеры— понятие «память» и производные от него «памятник, «достопамятный», как и понятие «мемориальный», стали неотъемлемой чаетью опиеания музеев, деятельности по сбору коллекций. Документы свидетельствуют, что уже к середине XIX в. понятие «памятник» употреблялось применительно к монументальной скульптуре и археологическим древностям, в том числе к нумизматике и оружию65. Б.Г.Вихман характеризует смысл Российского Отечественного музея, проект которого он разработал, как «памятник, которым Государство и народ столь величественно могли увековечить свое бытие и воскресать в потомстве с 1840-х годов»66. Таким образом, смысл создания музеев и сохранения предметов виделся в деятельности по увековечиванию истории государства, а понятие «память» употреблялось как метафора для обозначения этой деятельности.
Одной из практик увековечивания памяти о событиях и лицах стали мемориальные музеи. В России появление первых мемориальных музеев связано с именем Петра I67. Его личные вещи, регалии, оружие, инструменты и коллекции послужили основой для создания «Императорского кабинета», вошедшего в 1729 г. в Петербургскую кунсткамеру. В 1731г. начались работы по сохранению первой жилой постройки Петербурга, в которой летом 1703-1708 гг. жил Петр I. В 1809 г., к 100-летию Полтавской битвы, на месте встречи армии-победительницы гарнизоном и жителями Полтавы по проекту Ж. Тома де Томона был воздвигнут памятник Славы, где использовались некоторые реликвии Полтавской битвы. К началу XIX в. относится создание первого «народного» мемориального музея — «Кутузовской избы» в д. Фили под Москвой, где 1 сентября 1812 г. проходил военный совет накануне Бородинского сражения: долгие годы этот дом сохранялся в неприкосновенности усилиями местных крестьян и инвалидов Отечественной войны. Значительно активизировался процесс создания мемориальных музеев в последней трети XIX — начала XX в. В это время были предприняты меры по увековечению ряда исторических событий прошлого и выдающихся людей России — военачальников, ученых, деятелей литературы и искусства. В 1869 г. был создан Музей Севастопольской обороны; в 1879 г. — А.С. Пушкина, библиотека-музей при Царскосельском лицее; в 1883 г. — Лермонтовский музей при Николаевском кавалерийском училище, в 1885 г.— музей «Петровский домик» в Вологде, где Петр I неоднократно останавливался по дороге на Север, в 1905 г. — Музей им. Ф.М.Достоевского при Историческом музее по инициативе А. Г. Достоевской, жены писателя, в 1911г.— Музей-квартира Д. и. Менделеева при Петербургском университете68. К 1917 г. в России насчитывалось около 20 мемориальных музеев, 6 из них частично финансировались государством, остальные существовали на средства обществ и частных лиц69.
Первой научной концепцией, интерпретирующей музей как практику памяти, стала концепция музея русского философа Н. Ф. Федорова70. Идеи мыслителя обрели свою актуальность в последние два десятилетия XX в. в связи с большим общественным интересом к коллективной памяти. В перспективе анализа музея как института социальной памяти наибольший интерес представляют идеи, в которых философ интерпретирует музей как репрезентацию тех, кто жил раньше, способ их воскрешения и присутствия в настоящем.
Н. Ф. Федоров утверждал, что музей есть собирание под видом старых вещей душ отошедших, умерших. Но эти души открываются лишь для имеющих душу71. По мысли философа, музей есть последний остаток культа предков; он— особый вид этого культа, который, изгоняемый из религии.
Согласно Н. Ф. Федорову, выше ветоши, сохраняемой в музее, только самый прах, самые останки умерших, как и выше музея— только могила, если музей не станет... превращением кладбища в музей. В отличие от кладбищ уничтожить музей нельзя: как тень, сопровождает жизнь, как могила, стоит за всем живущим72.
В будущем, утверждал Н. Ф. Федоров, «перенесение всяких останков жизни в музей будет передачею в высшую инстанцию, в область исследования, в руки потомков, одному или нескольким поколениям... Высшей степени исследование достигнет, когда сами решавшие дела будут и исследователями их, т. е. сделаются членами музея, т. е. когда исследование станет и, таким образом, приведет к тому, что за смертью будет следовать воскрешение непосредственно». Интерес представляет мысль о том, что музей не суд, ибо по всему сданному сюда, в музей, восстанавливается и искупляется жизнь, но никто не осуждается. Музей есть собрание всего отжившего, негодного к употреблению, но его существование показывает, что нет дел конченных. Для музея смерть — не конец, а только начало». «Музей есть высшая инстанция, которая должна и может возвращать жизнь, а не отнимать ее».73 «Музей как верное изображение современного мира есть образ розни и вражды, но самое создание музея, собирание предметов указывает уже на необходимость согласия и цель объединения. Музей есть выражение памяти общей для всех людей, как собора всех живущих, памяти неотделимой от разума, воли и действия, памяти не о потере вещей, а об утрате лиц. Дело музея есть собирание посредством исследования причин небратского состояния»74.
Концепции институционализации как теоретико-методологическое основание изучения музея и социальной памяти
Понятие «институционализация» было введено в самом начале 1950-х гг. Т. Парсонсом, этот термин обозначает процесс возникновения, установления и развития социальной системы196. Парсонсовская концепция объединяет в рамках единой теоретической модели такие понятия, как «общество», «ценностно-нормативная система», «статусно-ролевые отношения», «институт», «социальная динамика» и «социальная интеграция». Предложенная теория позволяет проследить динамику процесса возникновения и установления социальной системы на микро- (элементарная система взаимодействия индивидов) и макроуровнях (институты и общество). По мнению Парсонса, институционализация — это и процесс, и структура. Функционально она является условием возникновения социальных систем, а структурно— способом организации внутренних компонентов и связей между ними. В качестве основных аналитических единиц социальной структуры общества в теории Парсонса выступают роли, статусы, ценности, нормы, коллективы, а также институты. Исторический процесс вызревания, социокультурного закрепления и изменения социальной структуры и составляет сущность институционализации197. В качестве функциональной предпосылки начала этого процесса Парсонс рассматривает потребность решения проблемы упорядочения взаимодействия индивидов, обусловленной множеством смыслов, заложенных в каждом акте (ситуации) коммуникации, а в качестве продуктивного результата— институты, представляющие собой «общие схемы действия» , «нормативные модели, образцы поведения, определяющие, что в данном обществе считается должНым, законным или ожидаемым образом действия и взаимодействия»199. Такие модели, с точки зрения Парсонса, содержат «всеобщую ценностную систему», согласно которой выстраиваются нормативные стандарты общества и индивида. Рассматривая динамику процесса институционализации, исследователь выделяет в нем три стадии: стабилизацию, генерализацию и интеграцию социальной системы, отражающие поэтапную трансформацию субъективных суждений и оценок, значимых для отдельных индивидов, в объективные фактичности, определяющие ценностные стандарты целого общества.
Концепция институционализации Т. Парсонса стала прототипом для создания аналогичных теорий другими мыслителями. Теоретическая реконструкция концепций институционализации, созданных как Т. Парсонсом, так и другими исследователями, их подробный, в том числе сравнительный, анализ был осуществлен петербургским социологом Е. А. Островской200. В рамках изучения процессов закрепления, функционирования и самовоспроизведения религий в различных типах обществ ею были обоснованы критерии и осуществлен отбор концепций институционализации, пригодных для разработки теоретико-методологического инструментария социологического анализа данных процессов, выявлены конвергентные тезисы и осуществлен синтез этих концепций в рамках единой аналитической схемы институционализации.
Религия, для изучения которой эта схема была создана, в трактовке Е. А. Островской является интегративным элементом социальной системы наряду с другими компонентами культуры201, следовательно, созданный Е. А. Островской аналитический инструмент применим в равной степени для изучения всех компонентов культуры, в том числе и музея.
В качестве теоретико-методологического основания разработки аналитической схемы институционализации Е.А.Островской были определены концепции соответствующей тематики Т. Парсонса, Т. Лукмана и П. Бергера, Н. Лумана. Для темы нашего исследования имеют значение следующие признаки, по которым Е. А. Островской производился отбор концепций.
Во-первых, теории общества, созданные Т. Парсонсом, Т. Лукманом и П. Бергером, Н. Луманом, имеют статус теоретико-методологических парадигм не только для социологии, но и для всей совокупности социогуманитарного знания. Во-вторых, концептуальные схемы институционализации, разработанные в рамках этих теорий, обладают относительно автономным методологическим статусом, благодаря чему могут быть использованы и вне прямой апелляции к теоретическим парадигмам, применяемым авторами. В-третьих, общность теоретических источников, логическая непротиворечивость компонентов позволяют рассматривать данные концепции в качестве единого смыслового континуума, а также осуществить объединение в рамках единой аналитической схемы. В-четвертых, в каждой из рассматриваемых концепций процесс институционализации предстает как динамика развертывания трех стадий закрепления и стабилизации общества. Несмотря на различие в терминологическом обозначении этих стадий, обнаруживается значительное сходство трактовок их содержания, функциональной направленности процесса институционализации — генерализация / объективация смысловых оснований деятельности и интеграция институциональной структуры общества. Для Лукмана и Бергера, Лумана методологическим каркасом для их собственных схем выступила парсонсовская концепция институционализации, однако в их теориях она получила дальнейшее развитие за счет расширения и глубокой проработки тех идей, которые были лишь обозначены Парсонсом. В концепциях Лукмана и Бергера, Лумана были введены такие компоненты, как механизмы закрепления системы и механизмы социальной интеграции и изменения. Развитие получили идеи, отражающие связи динамического и процессуального аспектов институционализации202.
В перспективе исследования музея и социальной памяти очень важно также подчеркнуть, что все эти авторы выстраивают свои модели институционализации с учетом темпорального аспекта «прошлое — настоящее— будущее», используя при характеристике социокультурной реальности такие понятия, как «память», «прошлое», «история», в их социологическом понимании.
Предлагаемая Е.А.Островской схема постулирует в качестве обязательных три стадии институционализации — стабилизация / типизация моделей реципрокальной деятельности, генерализация оснований консенсуса (институтов) и институционализация легитимации, а также учитывает процессуальный, динамический и функциональный аспекты институционализации203. В трактовке второй стадии Е. А. Островская считает необходимым осмысление содержания механизма генерализации институтов, а переход к третьей маркируется в ее схеме формированием механизма интеграции институтов. Здесь, по мнению Е.А.Островской, необходимо включение парсонсовской типологии институтов, закрепление которых, согласно ее теории, увязывается со второй стадией, а их легитимация— с третьей.
Музейные объективации: сущностные черты и специфика
Второй этап институционализации составляют процессы генерализации и интернализации типизаций, содержание которых составляют нормативные стандарты ориентации действия и селекции смысла.
Генерализация заключается в закреплении нормативных образцов/типизаций в общедоступной символической системе. Интернализация предполагает усвоение нормативных стандартов ценностных ориентации в процессе социализации286.
Элементы символической системы, общепринятые в качестве некоторого критерия или стандарта для выбора из имеющихся альтернатив ориентации, Парсонс называет ценностью. К данной категории Парсонс относит широкий круг объектов и подчеркивает их объективное относительно индивидуального сознания существование: «...символические элементы культурной традиции, идеи или убеждения, экспрессивные символы или ценностные стандарты в той степени, в какой они рассматриваются как объекты ситуации со стороны... деятеля... а не “интериоризованы” как элементы, вошедшие в структуру его личности» . В теории Лукмана и Бергера процесс, посредством которого экстернализированные продукты человеческой деятельности приобретают характер объективности, называется объективацией288. Таким образом, термины «генерализация» и «объективация» синонимичны, а понятие «ценностъ» следует трактовать как объективированные в знаково-символической форме типизация или нормативный образец действия.
Итак, содержание второго этапа институционализации социальной памяти составляет объективация интерпретативных концепций и стандартов оценивания прошлого в знаково-еимволической форме. В музее основными формами объективации интерпретативных схем прошлой реальности являются единичные музейные предметы, а также их совокупности — коллекции, фонды, музейные собрания, экспозиции, каждая из которых представляет собой систему символов или семиотическую систему289.
В контексте теорий институционализации наличие общепринятой знаково-символической системы рассматривается как непременное условие и главный фактор стабильного существования институтов и целого общества. Значение знаково-символических систем для стабилизации и воспроизводства социокультурного порядка обусловлено следующими обстоятельствами.
Знаково-символические системы опосредуют и упорядочивают коммуникацию. Используемые при социальном взаимодействии в течение длительного времени, общепринятые символические системы (например, язык) становятся частью этого взаимодействия и, более того, элементом порядка, как бы налагающегося на реальную еитуацию. Парсонс подчеркивает, что «даже самая элементарная коммуникация невозможна без некоторой степени согласия с “условностями” символической системы»290. Иными словами, участники социального взаимодействия ориентируются именно на общепринятый порядок символичееких значений. С течением времени, когда конвенционально установленные образцы взаимодействия усваиваются в процессе социализации, появляется стабильность коммуникации. Генерализованные правила коммуникации предстают в качестве культурной традиции, т.е. разделяемой всеми символической системы291.
Знаково-символические системы служат средством объективации и организации социального опыта, предназначенного для сохранения и передачи современникам или последующим поколениям. Опредмеченный опыт абстрагируется от первоначального контекста индивидуальных биографий, конкретных ситуаций взаимодействия и упорядочивается согласно принципам структурирования, свойственным используемой знаково-символической системе, становится доступным для понимания всех, кто владеет или может овладеть ею в будущем.
Благодаря символизации становится возможной трансляция ценностных образцов без изменения фактической сущности передаваемого опыта. Такая необходимость возникает в связи с тем, что при передаче опыта институционализированного взаимодействия происходит его перманентное переосмысление в соответствии с меняющимся социокультурным контекстом, с тем чтобы истолковать принятый порядок вещей последующему поколению, представителям которого первоначальный смысл институтов недоступен как личное воспоминание.
Процесе обозначения (сигнификация), т. е. создание человеком знаков, представляет собой особый вид объективации. Любая вещь, независимо от воли человека, объективирует человеческие намерения. Знак отличается от других объективаций своей явной интенцией быть показателем субъективных значений292. В перспективе анализа музейной деятельности является важным проводимое Лукманом и Бергером аналитическое разделение знаков и символов. Символ— это предмет-обозначение, достигающий максимального отделения от ситуации «здесь-и-сейчас» или «лицом-к-лицу» и соединяющий различные (пространственные, временные и социальные) измерения реальности293. Будучи сгруппированными в системы, они используются для фиксации и трансляции абстрактных смыслов. «Символические системы могут “создавать эффект присутствия” в сознании человека множества объектов, которые в пространственном, временном и социальном отношении отсутствуют “здесь-и-сейчас”. Символы “делают наличными” для индивида не только отсутствующих в данный момент людей, но и тех, кто относится к его воспоминаниям и реконструируемому прошлому, а также людей будущего, представляемых им в воображении»294. В перспективе анализа музейных объективаций важна идея Лукмана и Бергера о том, что в роли символов выступают и вещественные артефакты.
Лукман и Берегер подчеркивают, что для объективации опыта годится любая знаковая система. Однако, по их мнению, такие системы отличаются по степени удаленности от проявлений субъективности, что и является основным фактором, определяющим роль и ценность знаковой системы в сохранении и передаче социального порядка. Поэтому именно лингвистическим объективациям и языку как их системе принадлежит основная роль при сохранении и передаче опыта, связанного с деятельностью институтов, другие знаково-символические системы выполняют также важные, хотя и второстепенные по сравнению с языком, функции в этом процессе.
Генерализация музейных интерпретаций прошлого происходит в процессе комплектования коллекций, научно-фондовой, экспозиционно-выставочной работы; разрабатываемые концептуальные схемы обретают характер объективности, материализуясь в виде отдельных музейных предметов, коллекций, собраний, экспозиций и выставок.
Социальная память как фактор формирования содержания музейной деятельности
Феномен социальной памяти реализуется в процессе аккумуляции и трансляции знания о прошлом. Музей представляет собой тот тип учреждений культуры, в деятельности которого данный феномен представлен во всей полноте. Проводя постоянную работу по комплектованию и экспонированию коллекций, распространяя знания о прошлом, в том числе посредством широкого спектра образовательных программ, музей созидает социальную память, вместе с тем выполняя присущий ей комплекс социальных функций.
На аналитическом уровне, с точки зрения содержания, социальная память общества представляет собой многокомпонентное явление, одновременно включающее множество смысловых сегментов, различающихся тематически, уровнем теоретичности, знаково-символическим воплощением, степенью релевантноети, что является объективным следствием дифференциации еоциальной структуры, поскольку формирование этого знания происходит по мере ее етановления. Вместе с тем, способствуя воспроизводству структуры общества, социальная память оказывает евое детерминирующее воздействие на ее элементы, одним из которых является и музей, трактуемый как еоциальный институт. С этой точки зрении совокупность музеев той или иной страны можно рассматривать как символическое воплощение коллективной памяти данного общества .
В отечественных музееведческих исследованиях для обозначения совокупности групп и типов конкретных музеев, действующих на определенной территории, используется понятие «музейная сеть»402. Устоявшейся точкой зрения является мысль о том, что формирование такой сети обусловлено как экономическими условиями в стране, так и потребностями общества в исторических, национальных, культурных, научных ориентирах403. Закономерности функционирования социальной памяти, о которых говорилось выше, позволяют конкретизировать данное положение. Появление новых, трансформация уже существующих групп, видов, типов музеев в значительной степени детерминируются динамическими процессами, происходящими в историческом сознании и самосознании людей, структуре и содержании социальной памяти данного общества, которая и является существенным фактором структурирования и динамики музейной сети.
В России в 2008 г.официально зарегистрировано 2468 музеев, которые хранят 80 млн 747 тыс. памятников истории, культуры и природы. По неофициальным данным, в России на указанный период насчитывалось около 5000 музеев404. Музей в современной России— одно из самых посещаемых учреждений культуры: в 2008 г. музеи посетили более 77 млн чел. (театры — менее 30 млн, кинотеатры — около 45 млн, библиотеки — около 60 млн чел.), причем посещаемость на уровне 70-80 млн чел. в год удерживается отечественными музеями уже в течение 10 лет. В 2008 г. каждый статистический гражданин России в возрасте от 5 до 18 лет посетил музей; кроме того, еще около 500 тыс. детей и подростков посещали программы и занятия детских и молодежных центров. Наряду с многочисленностью характерной особенностью музейных учреждений.
Содержание деятельности музея, как аналитическая категория, не имеет конкретного определения в отечественном музееведении, поэтому возникает необходимость ее конкретизации. Правомерно это сделать, основываясь на принятом в контексте данного диссертационного исследования понимании музея как социального института, функциональная специфика которого в структуре общества определяется тем, что темой его деятельности является прошлое, а содержательным воплощением ценностных ориентаций выступают артефакты. В соответствии с этой исходной позицией категория «содержание деятельности музея» должна отражать как минимум три параметра: во-первых, тематику деятельности, т.е. аспекты историко-культурной действительности, социального опыта, которые становятся объектом интерпретационной деятельности музеев; во-вторых, типы артефактов, посредством которых объективируются данные концептуальные схемы, в более широком смысле еоставляющие основу деятельности музеев. Связь между тематикой деятельности и типами артефактов имеет диалектический характер: тема, которой посвящен музей, задает определенный тип предметов, посредством которых она отражается (объективируется); тип объектов детерминирует формы, содержание музейной деятельности, а также аудиторию, с которой музей работает. Наконец, третьим аспектом содержания является типологическая специфика музея, обусловленная его связью с другими компонентами институциональной структуры, определяющая, в конечном счете, и селекцию тем, и типы предметов, и интерпретацию материала.
В настоящее время в отечественном музееведении отеутетвует единая классификация музеев по содержательному признаку. Глубинной причиной такого явления выступают многозначность артефактов, используемых музеем в качестве средств аккумуляции и трансляции социального опыта, а также комплексный характер большинства музеев страны и многообразие направлений их работы. Одни и те же объекты музейного собирательства, например иконы, могут одновременно трактоваться и как предметы искусства, и как этнографические памятники, и как мемориальные объекты, и, самое главное, как предметы религиозного культа. Проблематично на уровне единой классификации развести Государственный Эрмитаж и Государственный исторический музей — оба музея хранят и собирают все, от живописи до археологии, при этом работают как с образованиями детского дошкольного образования, так и с академическими научными институтами, одновременно являясь крупнейшими туристическими объектами.
Анализ работ, посвященных проблемам развития музейной сети, типологии и классификации музеев, свидетельствует, что различные аспекты содержания музейной работы отражены в разных типологиях и классификациях, фигурирующих в современном музееведении.
Тематика музейной деятельности обстоятельно представлена в профильной классификации, основным признаком систематизации музеев в которой является профиль музея. Понятие «профиль» имеет определяющее значение для данной классификации, его определения представлены в словарях музейных терминов (так как оно является одним из базисных в понятийно-терминологическом аппарате музееведения), а также в работах исследователей, разрабатывавших проблемы профильной классификации: Ю.Улиг405, Д. А. Равикович406, М. Е. Гнедовского и О. В. Хлопониной407, И. Чувиловой408, М. Е. Каулен409, Л. М. Шляхтиной410. Анализ этих дефиниций свидетельствует о единстве позиций авторов в понимании профиля музея как специализации содержания его работы, обусловленной определенными факторами. Д. А. Равикович уточняет, что профильная специализация определяет «состав собрания музейного, принципы комплектования музейных фондов, тематику экспозиционной работы и научно-просветительной работы», «обусловливает разнообразие музеев, придает каждому музею индивидуальность, которая отличает его не только от музеев других профилей, но и от музеев того же профиля»411. Музеи сходной специализации образуют профильные группы, формировавшиеся на протяжении всей истории музейного дела в России.