Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Государственное попечение об Исаакиевском соборе — памятнике основателю империи и главном столичном храме России стр. 24
1. Культурно-мемориальная функция Исаакиевского собора стр. 24
2. Управление строительством собора и государственное финансирование работ как культурный феномен стр. 31
3. Ранний этап государственного управления храмом: содержание, реставрация и наблюдение за состоянием художественных ценностей стр. 47
Глава II. Музеефикация Исаакиевского собора на этапе зарождения советской государственной политики стр. 79
1. Предпосылки возникновения музея в Исаакиевском соборе после революционных событий 1917 г стр. 79
2. Музеефикация Исаакиевского собора как одна из форм идеологической пропаганды стр. 94
3. Довоенный период (1932–1941 гг.) развития музея в Исаакиевском соборе в контексте изменений государственной культурной политики стр. 109
Глава III. Эволюция государственной культурной политики в свете ее влияния на музей «Исаакиевский собор» стр. 128
1. Музей «Исаакиевский собор» как государственное учреждение культуры в деле сохранения исторического наследия в годы Великой Отечественной войны стр. 128
2. Послевоенная реставрация Исаакиевского собора в контексте государственной охраны историко-культурных объектов стр. 148
3. Музей и социум: государственная культурная политика в активизации общественного диалога (1960–2010-е гг.) стр. 166
Заключение стр. 189
Список сокращений стр. 193
Список использованных источников и литературы стр. 195
- Культурно-мемориальная функция Исаакиевского собора
- Предпосылки возникновения музея в Исаакиевском соборе после революционных событий 1917 г
- Музей «Исаакиевский собор» как государственное учреждение культуры в деле сохранения исторического наследия в годы Великой Отечественной войны
- Музей и социум: государственная культурная политика в активизации общественного диалога (1960–2010-е гг.)
Культурно-мемориальная функция Исаакиевского собора
История собора почти так же продолжительна, как история Санкт Петербурга. Идея строительства храма в честь преподобного Исаакия Далматского принадлежала основателю города — Петру I, день рождения которого (30 мая по ст. ст.) совпадал с днем памяти византийского святого. Святой Исаакий Далматский считался небесным покровителем императора, также как и апостолы Петр и Павел. На левом берегу Невы, напротив Петропавловской крепости и заложенного в ней главного храма столицы — Петропавловского собора, полным ходом шло строительство Адмиралтейства. Для увеличивающегося с каждым годом числа мастеровых и флотских чинов также был необходим храм (мосты через Неву в этот период еще не были наведены), который помимо богослужебных функций должен был осуществлять записи актов гражданского состояния. В конце 1707 г. по указу Петра I под храм было переоборудовано помещение одной из чертежных мастерских Адмиралтейства, находившееся на месте нынешнего Александровского сада. Связанный непосредственным образом с созданием Адмиралтейских верфей и русского линейного флота, храм св. Исаакия Далматского находился в управлении Морского ведомства и стал одним из первых храмов, посвященных победе русского оружия. Именно в этом храме было установлено принимать присягу морякам Балтийского флота. Здесь служили торжественные молебны по случаю закладки кораблей и спуска их на воду. В этом храме был совершен обряд венчания Петра Алексеевича («шкипера Алексеева», приписанного к Адмиралтейской стороне) с Екатериной Алексеевной Михайловой. Первый, выполненный из дерева, храм св. Исаакия быстро обветшал и был разобран.
Вторая Исаакиевская церковь, заложенная в 1717 г. также по указанию и в присутствии Петра I, была выполнена уже в камне, но и она просуществовала менее полувека. Берег Невы, где она находилась, не был укреплен, что послужило причиной оползания грунта. Как следствие, в стенах храма появились трещины. Разрушения довершил пожар, после которого восстанавливать храм не стали. На месте разобранного алтаря старой церкви во времена правления Екатерины II, был установлен памятник Петру I — Медный всадник.
Екатерина II, подчеркивавшая свою роль как продолжательницы дел Петра Великого, одобрила идею воссоздания храма, некогда заложенного ее предшественником, но уже на новом месте, выбранном С. И. Чевакинским подальше от берега. Строительство было поручено «мастеру мраморных фасадов» А. Ринальди, которому по состоянию здоровья в 1784 г. пришлось покинуть Россию, и возведение храма было приостановлено. После смерти Екатерины II завершить стройку должен был В. Бренна, любимый архитектор Павла I. Поставленный перед необходимостью в кратчайшие сроки окончить строительство, Бренна исказил первоначальный проект Ринальди. В результате получилось приземистое, неказистое на вид здание. Уже через несколько лет храм стал требовать перестройки: в дополнение к искаженным пропорциям по стенам пошли трещины, со сводов отваливалась штукатурка.
Следующий император, Александр I, при вступлении на престол в 1801 г. взял на себя обязательство управлять народом «по законам и по сердцу в Бозе почивающей Августейшей Бабки, … , коея память Нам и всему Отечеству вечно пребудет любезна, да по Ея премудрым намерениям шествуя, достигнем вознести Россию на верх славы и доставить ненарушимое блаженство всем верным подданным Нашим»57. Стремясь к прославлению империи и почитая долгом обновить построенный Екатериной II храм в память основателя столицы, Александр I принял решение о перестройке собора. При этом, проявляя уважение к «августейшей бабке», он настаивал на максимальном сохранении стен старого здания и главное — освященной алтарной части. Это создавало особые сложности при перестройке храма.
Перестройка, а по факту возведение нового, четвертого Исаакиевского собора в 1818 г. была поручена французскому архитектору Огюсту Рикару де Монферрану.
Для выполнения поставленной императором задачи требовалось решить ряд сложных инженерных проблем.
Одна из самых трудных — соединение новых фундаментов здания с фундаментами прежней церкви Ринальди, уже устоявшимися на болотистых грунтах в дельте Невы. Просчеты, допущенные при решении этой задачи, выявил в 1820 г. архитектор А. А. Модюи58. Когда уже готов был фундамент, разобраны предполагавшиеся к сносу стены старого храма и налажена вырубка гранитных колонн для нового здания, строительство было приостановлено.
Для рассмотрения замечаний Модюи и способов исправления ошибок высочайше утвержденного проекта Александр I приказал созвать специальный Комитет, состоявший из лучших архитекторов Императорской Академии художеств, во главе с президентом Академии А. Н. Олениным. В Комитет вошли такие известные архитекторы, как братья А. А. и А. А. Михайловы, A. И. Мельников, И. Г. Гомзин, А. Г. Бежанов, В. П. Стасов, К. X. Вильстер, B. И. Беретти, И. П. Бернаскони, К. И. Росси, каменных дел мастер М. Руджи, инженеры Н. П. Базен и М. Г. Дестрем. Члены Комитета разработали и предложили на высочайшее рассмотрение собственные проекты исходя из поставленной задачи. Монферран, не желая уступать право быть автором одного из крупнейших в Европе купольных сооружений, учел замечания, доработал свой проект и предложил новое усовершенствованное решение. Благодаря настойчивости Монферрана, его профессиональной смелости и трудолюбию критическое отношение к молодому архитектору сменилось благосклонностью. Улучшенный и доработанный проект Монферрана был утвержден Александром I в 1825 г.
С этого времени начался второй этап работ. Он полностью пришелся на период правления Николая I — императора, поднимавшего роль государства в общественной жизни, много внимания уделявшего внутренней политике и вникавшего не только в ключевые проблемы управления империей, но и проявлявшего заботу о текущих маловажных и повседневных делах.
Время правления Николая I характерно ростом инженерных и архитектурных объектов правительственной важности. Среди них здания Сената и Синода, Главного штаба, Царскосельская и Николаевская железная дороги, мосты, в т. ч. первый постоянный мост через Неву59, Пулковская обсерватория. Благодаря тому, что император уделял большое внимание культурным процессам и формированию парадного облика столицы в Петербурге появляются здания Александринского и Михайловского театров, ряд сооружений, увековечивающих славу русского оружия (Нарвские и Московские триумфальные ворота, Александровская колонна, памятники М. И. Кутузову и Б.-де-Толли60).
Идеологическая формула «самодержавие, православие, народность» определила широкий размах строительства культовых сооружений: ансамбль Новодевичьего монастыря, постройки в Троице-Сергиевой пустыни, многочисленные храмы В. П. Стасова, К. А. Тона. Николай I интересовался техническими новинками, знакомился с архитекторами, лично рассматривал и утверждал проекты и сметы.
Постоянно осведомляясь работами по Исаакиевскому собору, император регулярно осматривал стройку, принимал непосредственное участие в принятии решений по разным вопросам, касающимся внешнего вида храма и его внутреннего убранства. Общий проект декоративного оформления собора, подготовленный Монферраном с учетом рекомендаций Святейшего Синода, также лично был утвержден Николаем I.
Предпосылки возникновения музея в Исаакиевском соборе после революционных событий 1917 г
Кардинально сменившийся в 1917 г. в стране политический строй повлек за собой изменения идеологической и культурной жизни общества. Для реализации этих изменений наряду с ключевыми декретами (Декрет о мире, Декрет о земле), принятыми Советом Народных Комиссаров (СНК), была учреждена Государственная комиссия по народному просвещению. С 18 июня 1918 г. Комиссия была преобразована в Народный комиссариат просвещения РСФСР — Наркомпрос, принявший на себя не только руководство наукой и культурой в молодом Советском государстве, но и осуществлявший внедрение новой идеологии. Председателем комиссии и народным комиссаром просвещения был назначен А. В. Луначарский. 9 декабря 1917 г. постановлением СНК был образован Государственный комитет дворцов Республики, который через три дня был переименован в Народный комиссариат имуществ Республики (Наркомат Имуществ). Он осуществлял деятельность по учету и обеспечению сохранности имущества упраздняемых учреждений и заведений Министерства императорского двора (МИДв), а также передачу этих имуществ отдельным ведомствам и местным Советам. В структуре Наркомата Имуществ был создан Отдел охраны памятников искусства и старины. В этот период все недвижимое имущество МИДв — дворцы, парковые ансамбли, а также культовые сооружения были объявлены народным достоянием, наиболее значимые из них были причислены к памятникам культуры, началась их музеефикация. Исаакиевский собор, как памятник, имеющий исключительное историческое и культурное значение, сразу после революции был взят под контроль Народным комиссариатом имуществ Республики.
На рубеже 1917–1918 гг. функции Наркомата Имуществ и Народного комиссариата по просвещению РСФСР тесно пересекались и дублировались, что привело к вливанию Наркомата Имуществ в Наркомпрос. После объединения Наркоматов, учрежденная в Петрограде Коллегия по делам музеев и охране памятников под руководством художника Г. С. Ятманова, 15 ноября 1918 г. была преобразована в Отдел по делам музеев и охране памятников искусства и старины (предшественник современного Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры — КГИОП). В его структуре был сформирован Археологический подотдел, преемник некоторых функций Императорской археологической комиссии, созданной в 1859 г. и преобразованной в 1919 г. в Российскую академию истории материальной культуры (РАИМК). Именно РАИМК скоро стала исключительным научным органом, дающим научное обоснование мероприятиям Главного комитета по делам музеев и охране памятников искусства, старины и природы (Главмузея), входящего в структуру Наркомпроса с 1920 г. — по охране и изучению культурного наследия.
Помощником руководителя Археологического подотдела П. П. Покрышкина (русского архитектора, реставратора, члена РАИМК) стал архитектор-художник, археолог А. П. Удаленков, также совмещавший эту должность с работой в Академии. Через несколько лет, в связи с очередной реорганизацией структуры Наркомпроса и отъездом П. П. Покрышкина из Петрограда, он возглавил Отдел (Комитет) по охране, ремонту и реставрации памятников искусства и старины, а также сформировавшийся в его составе и выведенный в отдельную единицу, реставрационный подотдел. В 1922 г. подотдел получил название Реставрационной Мастерской при Петроградском управлении научных учреждений (Главнауки), которая, в свою очередь, в 1925 г. была переименована в Ленинградские Государственные Реставрационные Мастерские (ЛГРМ).
Главнаука — отдел Главного управления научных, научно-художественных и музейных учреждений Народного комиссариата просвещения.
Сформированный в 1918 г. как Научный отдел Наркомпроса, в 1921 г. этот отдел был преобразован в секцию Академического центра Наркомпроса вместо Управления научными учреждениями и Главмузея, в ведении которого находились, наряду с другими, вопросы охраны и реставрации историко-художественных памятников. С 1925 г. под руководством Главнауки объединились академии, учебные заведения и научно-исследовательские учреждения, фундаментальные научные библиотеки, музеи, заповедники, ботанические сады, краеведческие организации, академические театры и музыкальные учреждения. На фоне разнообразия функций Главнауки особое значение приобретает создание в ней специальной административной структуры — Управления Исаакиевским собором–музеем. Этот инструмент контроля со стороны государства за сохранением важного исторического памятника и его использованием в интересах государства можно рассматривать как прообраз будущего музея, как путь к созданию того музея, который возникнет в Исаакиевском соборе через несколько лет. Инициатором создания подобной структуры выступал А. П. Удаленков.
Роль А. П. Удаленкова в деле сохранения Исаакиевского собора как памятника культурного наследия и его музеефикации была впервые выявлена в работах автора данной статьи119; позднее проблематику музеефикации Исаакиевского собора и изучение биографии архитектора продолжил в своей работе О. А. Любезников120, справедливо отметив, что идея создания музея в соборе принадлежала профессору М. Т. Преображенскому121.
По согласованию с А. П. Удаленковым постоянным архитектором, в обязанности которого входило наблюдение и ведение ремонтно-реставрационных работ в соборе, был назначен штатный сотрудник Археологического отдела архитектор профессор М. Т. Преображенский, ранее служивший в Техническо-Художественном Совещании Исаакиевского собора — органе управления собором, функционирующем до конца 1918 г. Зная специфику и проблемы здания, связанные с его конструктивными особенностями, М. Т. Преображенский сразу включился в рабочий процесс. После революции именно он впервые поднял вопрос о музеефикации собора. О. А. Любезников предположил, что первое «упоминание о возможности и желательности организации музея» относится к 1922 году122.
Найденные материалы, впервые вводимые в научный оборот автором данной работы, позволяют установить более раннюю дату начала формирования музея в Исаакиевском соборе — 1919 год.
Идея о создании музея в соборе пришла М. Т. Преображенскому, вероятно, под влиянием I Всероссийской конференции по делам музеев, состоявшейся в Петрограде в феврале 1919 г. Один из докладов, автором которого стал историк архитектуры, искусствовед, археолог, реставратор, специалист в области охраны культурного наследия К. К. Романов, был посвящен созданию церковного музея, имеющего в своей структуре, помимо выставочной и фондовой части, «научную лабораторию» для проведения исследований. Проект подобного музея и полемику, развернувшуюся вокруг этого вопроса, рассмотрел в своей работе В. Г. Ананьев123. Анализируя проект, он подчеркивает, что «собрание будущего музея должно было бы охватывать практически все формы материального воплощения православной культуры»124.
М. Т. Преображенский, находясь среди сторонников проекта создания церковного музея как формы сохранения памятников культового зодчества, 30 июня 1919 г. выступил на заседании реставрационного совета Археологического отдела с докладом об устройстве в Исаакиевском соборе музея125. Он предложил переоборудовать для архива уже имеющиеся помещения — проходные галереи в подвале и чердачные помещения в южной галерее и над северо-восточным приделом, что не требовало крупных расходов.
М. Т. Преображенский предположил, что в этих помещениях можно будет не только обеспечить надлежащее хранение ценного в историческом и художественном отношении соборного имущества, но и сделать его доступным для осмотра и изучения специалистами, публикой и учащейся молодежью. Наряду с исследовательской деятельностью подчеркивалась важность экскурсионного сопровождения: отмечалось, что за последнее время интерес к Исаакиевскому собору, его конструкциям и истории сооружения этого «грандиозного памятника, в который вложено столько таланта и 45 лет народного труда» заметно увеличился126.
Музей «Исаакиевский собор» как государственное учреждение культуры в деле сохранения исторического наследия в годы Великой Отечественной войны
Изменение статуса и задач музея в период Великой Отечественной войны является убедительным примером политики государства, направленной на максимально возможное сохранение культурного наследия страны в чрезвычайных обстоятельствах.
Важно отметить, что государственные структуры, в функции которых входило руководство учреждениями культуры, старались предусмотреть возможные чрезвычайные ситуации и заблаговременно подготовить к ним подведомственные организации. Такая предусмотрительность была проявлена и в отношении музеев Ленинграда.
В 1936 г. все ленинградские музеи, находившиеся в ведении Культурно-просветительного отдела Ленсовета222, должны были разработать эвакуационные планы на случай военного положения или иных экстремальных ситуаций. Для отбора экспонатов, подлежащих вывозу вглубь страны, была создана специальная комиссия, в состав которой вошли представители Ленсовета, Управления дворцами и парками, а также дирекций дворцов-музеев. В комиссию были включены авторитетные художники и искусствоведы с большим опытом музейной работы, такие как профессор Эрнест Кондратович Кверфельдт, с 1907 по 1923 г. являвшийся хранителем и директором музея А. Л. Штиглица, а с 1924 г. (после присоединения музея к Эрмитажу), работавший там главным хранителем отдела Дальнего Востока, и Степан Яковлевич Яремич, в 1930-е гг. руководивший реставрационной мастерской Эрмитажа.
В результате работы комиссии был составлен список, включавший 4.871 экспонат из дворцов-музеев гг. Красногвардейска (Гатчины), Петергофа, Пушкина, Слуцка (Павловска). С учетом указанного в списке количества экспонатов, Наркомхозом РСФСР были намечены две эвакобазы в городе Горьком (Нижний Новгород) и в удмуртском городе Сарапуле, а также определено количество вагонов223.
В список вошли только уникальные предметы истории и культуры. При этом из всех предполагаемых чрезвычайных обстоятельств учитывалась только возможность бомбардировок и, соответственно, требовалось уберечь предметы от их последствий224.
Одной из задач генеральной инвентаризации музейных ценностей 1938 г., инициированной Управлением культурно-просветительными предприятиями Ленсовета (УКППЛ), стало уточнение мобилизационных списков225. Наиболее ценные экспонаты были разделены на три категории по степени художественной и исторической значимости. В результате был сделан вывод о том, что количество экспонатов, достойных вывоза, составляет десятки тысяч ценнейших произведений живописи, графики, скульптуры и всех видов прикладного искусства. Это намного превышало количество предметов в списках 1936 г.
Учитывая итоги проведенной инвентаризации, Управление культурно-просветительными предприятиями неоднократно обращалось в Ленсовет с предложением пересмотреть план эвакуации, как явно устаревший и требующий увеличения количества эвакобаз и железнодорожного подвижного состава. Но
Военный отдел, куда был перенаправлен запрос, информировал Ленсовет, что в план эвакуации музейных ценностей изменения могут быть внесены только на основании пересмотра общего генерального плана226.
Несмотря на то, что в самом начале 1941 г. по поручению Ленгорсовета авторитетным музейным специалистом М. В. Фармаковским227 была разработана инструкция по эвакуации музейных ценностей, никаких изменений в отношении эвакобаз, транспорта, упаковочной тары и увеличения финансовых средств не последовало. Таким образом, музеи были готовы к вывозу экспонатов в пределах плана 1936 г.
Внезапность нападения на страну сыграла негативную роль в организации эвакуации произведений искусства. Поэтому особенное значение имела отчетливо выраженная забота городских партийных органов и исполнительной власти об организации скорейшего вывоза музейных фондов из Ленинграда и об укрытии тех архитектурных памятников и произведений искусства, вывоз которых был невозможен.
В связи с очень быстрым продвижением врага уже на шестой день войны УКППЛ приняло решение самостоятельно развернуть работы по отправке ценных предметов228. В результате телеграфной переписки между Ленгорисполкомом и Горсоветами Сарапула и Горького229 была достигнута договоренность о приеме необходимого количества музейных вещей. В техническом плане это было сопряжено с чрезвычайными трудностями, так как полным ходом шла эвакуация фабрик, заводов, учреждений. Тем не менее, благодаря Ленгорисполкому были получены железнодорожные вагоны, и их количество почти в десять раз превышало то, которое было заявлено в 1936 г.230
При этом не удалось добиться взаимопонимания с районными советами, которые имели право привлекать работников и транспорт музеев к отбыванию трудовой повинности. Так, в самый разгар эвакуационных работ весь коллектив научных сотрудников, музейных служителей и охраны Пушкинских дворцов-музеев был отозван более чем на две недели на трудовую повинность. Подобного рода случаи были без исключения во всех музеях231.
Упаковка музейных ценностей к отправке началась непосредственно после объявления войны, в ночь с 22 на 23 июня 1941 г. Все работы были прерваны только с прекращением всякой связи пригородных музеев с Ленинградом. Вывоз экспонатов был произведен несколькими очередями, по мере предоставления музеям транспортных средств: I очередь — с 29 июня по 7 июля, II очередь — с 7 по 13 июля, III очередь — с 13 по 19 июля, IV очередь — с 19 по 22 августа, V очередь — с 22 по 28 августа и VI очередь — с 28 августа по 13 сентября232. Благодаря подготовительной работе, проведенной музейными работниками, и планомерности отбора на эвакобазы было вывезено подавляющее большинство полноценных коллекций. Большая часть художественных ценностей была тщательно упакована в заранее подготовленную тару. Но последние очереди предметов собирались уже в затруднительных условиях начала военных действий, зачастую с использованием ненадлежащих упаковочных материалов, что сказывалось на их дальнейшем хранении и требовало, по возможности, переупаковки на месте назначения.
Экспонаты последней очереди в связи с началом блокады Ленинграда не могли уже быть отправлены в города Горький и Сарапул. Их эвакуация в Ленинград стала вынужденной и незапланированной мерой.
Музей и социум: государственная культурная политика в активизации общественного диалога (1960–2010-е гг.)
Во время первого этапа послевоенной комплексной реставрации Исаакиевского собора продолжалось интенсивное развитие музея как научного и культурно-просветительного государственного учреждения. Отдельные части здания, после завершения в них реставрационных работ, открывались для осмотра посетителями. Систематическое расширение площади экспозиции постоянно требовало научных исследований и дополнительной методической работы. Вместе с тем значительно возрастал объем работ по контролю сохранности отреставрированной живописи и других элементов декора. Для решения этих задач в штатном расписании музея была введена новая должность — главного хранителя . Широкий спектр служебных обязанностей нового должностного лица включал не только координацию научно-фондовой работы, но и работы по наблюдению за состоянием художественного убранства собора и обеспечению сохранности станковой живописи и экспозиции. Таким образом, к главному хранителю перешла часть ответственности, ранее возлагавшаяся на архитектора-хранителя. После введения должности главного хранителя в ведении команды главного архитектора и коменданта музея оставалось эксплуатационное содержание здания, обеспечение чистоты помещений и территории, отопление, освещение, водоснабжение и бесперебойная работа канализации, а также постоянно осуществлявшийся текущий ремонт огромного здания. Главному архитектору и коменданту по-прежнему подчинялись музейные смотрители, контролеры, уборщицы, дворники, лифтеры и рабочие.
Развитию музея способствовало и внедрение новых для того периода технических достижений. В 1958 г. была радиофицирована смотровая площадка на балюстраде купола, что стало новаторским решением в практике обслуживания посетителей. Нововведение требовало подготовки специального методического материала (в первую очередь учитывающего погодные условия: ветер, холод и т. п.), утвержденного впоследствии Управлением Культуры Ленгорисполкома. Дополнительно к плановой работе, в порядке выполнения соцобязательств, совместно с сотрудниками Государственного музея истории города на колоннаде главного купола была подготовлена выставка, дающая представление об архитектурных объектах, видимых с высоты смотровой площадки собора, а также о социалистическом строительстве Ленинграда, о вновь создаваемых жилых районах и общественных сооружениях.
После войны интенсивно развивалась и экскурсионная деятельность музея. В течение ряда лет основную экскурсионную работу в музее выполняло Городское Экскурсионное бюро. Собственный экскурсионный отдел в музее был создан только в марте 1972 г. Это позволило полностью перейти на экскурсионное обслуживание посетителей своими силами без участия Городского экскурсионного бюро и, соответственно, более четко планировать и регулировать деятельность по обслуживанию посетителей, а также контролировать методический уровень экскурсий, подготовку экскурсоводов и постоянно проводившееся повышение их квалификации.
Для повышения качества методического обеспечения экскурсионной работы в музее одним из главных условий являлись постоянно возраставшие требования к усилению атеистической пропаганды и постановке ее на «должную» научную основу. В значительной мере эту задачу должна была решать научная часть музея. Сотрудники музея, в числе которых были первые штатные сезонные экскурсоводы, были направлены на прослушивание лекций антирелигиозного семинара при Горкоме КПСС. Для рецензирования экскурсий был привлечен в качестве консультанта ранее работавший в музее ученым секретарем Н. В. Федорович. В методическую разработку экскурсии был включен целый ряд тезисов, пропагандирующих материалистическое мировоззрение, много внимания уделялось объяснению опыта с маятником Фуко и атеистическому подходу в раскрытии сюжетов религиозных росписей.
По мере того, как завершался первый этап послевоенной реставрации Исаакиевского собора, показатели музейной работы улучшались с каждым годом.
Так, типичным в отношении перевыполнения основного планового показателя, плана посещаемости, можно считать 1961 г., когда при годовом плане посещения в 748.000 человек музей принял 972.400 человек289. возраставшего в обществе интереса к музеям и общего роста их посещаемости ежегодное повышение плановых показателей приема посетителей было характерно для ряда музеев. Но даже на этом фоне государственный музей «Исаакиевский собор» отличался тем, что постоянно повышающиеся плановые показатели также стабильно перевыполнялись. Это позволило музею уже в те годы выйти в лидеры музейных учреждений города.
Следует отметить, что постоянное возрастание посещаемости характерно для всех последующих десятилетий работы музея. И в настоящее время Государственный музей-памятник «Исаакиевский собор» систематически перевыполняет план по посещаемости, а общее количество посетителей неуклонно возрастает. Показатели посещаемости музея выводят его в ряд наиболее привлекательных и наиболее посещаемых музеев. Подтверждением этому служит показатель 2018 г., когда музей посетило 3.940.160 человек.
Параллельно с происходившей по всей стране демократизацией в сфере управления культурой, характерной для периода «оттепели» рубежа 1950–60-х гг., происходила постоянная реорганизация административной системы. Вместе с этим в стране в целом наметилась тенденция к ухудшению экономической ситуации. Для сферы искусства и сохранения культурного наследия это означало сокращение возможностей финансирования их развития. В этой обстановке Ленгорисполком предпринимал попытки найти наиболее эффективные пути управления и финансирования подведомственных ему учреждений; одним из таких путей было упорядочивание расходов и, в первую очередь, выяснение их обоснованности. В 1962 г. музеи подверглись комплексным финансовым проверкам, в т. ч. инвентаризации имущественно-материальных ценностей. В ходе таких проверок в работе некоторых музеев Управления культуры Ленгорисполкома были выявлены недостатки. В частности, в работе Государственного музея-памятника «Исаакиевский собор» отмечались нарушения, связанные с несвоевременной инвентаризацией билетного хозяйства290.
Итоги этой проверки ряда музеев послужили основанием для принятия Исполкомом Ленгорсовета решения № 47-Р от 12 января 1963 г. о сокращении административно-управленческих расходов на содержание музеев, подведомственных Управлению культуры. На основании этого решения, а также ходатайства директора Государственного музея истории Ленинграда (ГМИЛ) Л. Н. Беловой приказом Управления культуры Ленгорсовета № 7 от 25 января 1963 г. Государственный музей-памятник «Исаакиевский собор» был реорганизован в филиал ГМИЛ291.
Музей Города был основан в 1918 г. В 1953 г. он получил название «Государственный музей истории Ленинграда». С 1954 г. по 1987 г музей возглавляла Л. Н. Белова, много сделавшая для его развития. К 1960-м гг. ГМИЛ уже имел филиалы, а по численности сотрудников был крупнее музея «Исаакиевский собор», поэтому присоединение еще одного филиала не казалось, по-видимому, работникам культуры того периода нелогичным.
После реорганизации директором филиала в Исаакиевском соборе остался С. К. Кузнецов.
Штат филиала, который на 1 февраля 1963 г. составил 56 человек, «в целях сокращения расходов» претерпел некоторые изменения, в первую очередь они коснулись научной части: количество научных сотрудников было сокращено с трех до двух человек, упразднены должности экскурсоводов и хранителя фондов. Музейные ценности по акту от 21 марта 1963 г. (основные фонды и экспозиция музея) в количестве 361 экспоната (из них 72 предмета находились в экспозиции) были приняты на ответственное хранение старшим научным сотрудником музея Т. В. Якириной. Вспомогательный фонд, состоящий из фотографий (6347 экземпляров), негативов (4313 экземпляров), плоскостного материала (386 экспонатов) и библиотеки (2140 книг), находился на хранении научного сотрудника И. А. Губанцевой.