Художественно-бытовые традиции в советском городском интерьере (1930–1950 гг.) Усанова Алла Леонидовна

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА 1. Теоретические особенности изучения интерьера первой половины ХХ века

1.1.Сущность и интерпретации ключевых понятий исследования 20

1.2. Диалектические связи основных понятий исследования .30

1.3. Отечественный интерьер как предмет научного знания 41

ГЛАВА 2. Формирование художественно-бытовых традиций в россии первой половины ХХ века

2.1 Интерьер как художественно-эстетическая концепция в искусстве конца

ХIХ первой четверти ХХ века 53

2.2 Предметно-пространственное творчество в СССР 1930-1950-х годов. Особенности и проблемы развития 63

2.3 Сложение художественно-бытовых традиций у городского населения 1930-1950-х годов. Социокультурный аспект 73

ГЛАВА 3. Городское жилище в теории и практике советской архитектуры, градосторительства 1920-1950-х годов

3.1. Архитектурные и хозяйственные задачи в жилищном строительстве

1920-1950-х годов 84

3.2 Городское жилище 1920-1950-х годов : архитектурно - планировочные решения и социальный статус .95

3.3 Типология городского интерьера 1930-1950-х годов. Сложение стиля 106

ГЛАВА 4. Стилистические, художественно-конструктивные особенности предметного комплекса в городском интерьере 1930 – 1950-х годов

4.1 Мебель, предметы домашнего обихода 122

4.2 Декоративный текстиль в убранстве городского жилища .135

4.3 Напольные и настенные покрытия в интерьере .145

4.3.1 Смысловой язык сюжетных рисованых ковров послевоенного периода 157

ГЛАВА 5. Материально- художественная культура советского города : проблемы и перспективы изучения

5.1 Советский город 1930-1950-х годов как художественное пространство 166

5.2 Культурное наследие провинциального города в полидисциплинарных исследованиях 177

5.3 Предметный образ советской эпохи: смысловые контексты, современные интерпретации и перспективы изучения 189

Заключение .200

Список использованных источников

• Диалектические связи основных понятий исследования
• Предметно-пространственное творчество в СССР 1930-1950-х годов. Особенности и проблемы развития
• Городское жилище 1920-1950-х годов : архитектурно - планировочные решения и социальный статус
• Напольные и настенные покрытия в интерьере

Введение к работе

Актуальность исследования

В гуманитарных исследованиях конца 1990 - 2010-х годов отмечается повышенный интерес к историческим событиям, кинематографу, искусству и быту СССР. Еще ярче этот интерес выражен в социальной среде, в широких кругах «неспециалистов», людей старшего и среднего поколений, чье детство и молодость пришлись на середину ХХ века. В городах создаются (нередко частным порядком) музеи СССР, музеи социалистического быта, в виртуальном пространстве – сайты и тематические экспозиции. Телевидение предлагает циклы публицистических передач о советском образе жизни, моде, бытовых и культурных традициях. Предметы советского быта – мебель, утварь, текстиль, геральдическая атрибутика, плакатная графика используются в оформлении современных стилизованных интерьеров, а словосочетание «советский стиль» по отношению к различным явлениям советской художественной культуры уже вошло в общеупотребительный обиход, в то время как в искусствоведческой литературе еще не сформулированы четкие определение и понятийные границы данного термина.

Изучение художественно-бытовых традиций 1930-1950-х годов на примере
советского городского жилища обусловливает обращение не только к анализу
убранства интерьера, но и теоретическому осмыслению темы в русле
современного гуманитарного знания, изучению условий формирования
художественно-эстетических установок городского населения как на бытовом,
так и государственном уровне, выявлению архитектурно-планировочных
решений и социального статуса городского жилища, а также определению
перспектив и современных направлений работы с материально-

художественным наследием советского прошлого страны.

Стремительные изменения в понимании жилой среды, в отношении
человека к предметному быту (от вещного дефицита в СССР до
потребительского бума последних двух десятилетий) привели к значительным
утратам источниковой базы для исследований. Ушедшие из повседневного
обихода предметы превращаются в «ностальгические островки» музейных
экспозиций, частные собрания и коллекции предметов советского быта
выставляются на интернет - аукционах и в антикварных салонах. Эти факты
говорят о том, что в настоящий момент происходит осознание советского
интерьера как продукта своего времени, как особого стиля с набором
художественных приемов, знаков и символов. Узнаваемый и цельный образ
советского городского жилища формировался в едином интегральном
историко - и социокультурном пространстве страны. Следовательно, он имеет
широчайшие территориальные границы. Кроме того, по замечаниям
коллекционеров и блогеров, сегодня нередко именно в провинциальных
городах русского Севера, Урала, Сибири, где долгая жизнь вещей

традиционна, можно встретить аутентичные жилые интерьеры с предметным рядом и декоративным убранством, характерным для середины прошлого века.

Степень разработанности проблемы

Многоаспектность художественной природы интерьера как синтетического
вида творчества обусловила обращение к искусствоведческим,

культурологическим трудам на различных этапах исследования.

Переосмысление стержневых процессов в советской художественной культуре (реабилитация имен, школ, явлений, составление хроник «другой культуры») и художественного наследия в целом находит свое отражение в трудах российских и зарубежных авторов 1990-х годов: И. Голомштока (1994), В. Паперного (1996), Н. Степанян (1995), А. Иконникова (1997), С. Хан-Магомедова (1996), В. Манина (1999) и характеризуется неоднозначностью взглядов и оценочных суждений. Эмоциональная составляющая в работах конца ХХ века сменяется междисциплинарностью исследовательского взгляда в 2000-х годах, расширением понятийных границ художественной культуры и включением в сферу научного знания социокультурных явлений советского периода в трудах К. Богемской, А. Мигунова, Д.Хмельницкого, В. Глебкина, И. Утехина, С. Бойм и др.

При разработке понятийно-терминологического аппарата рассматривались искусствоведческие, философские, культурологические трактовки стиля в тру-дах Г. Вёльфлина, А. Ригля, О.Шпенглера, А. Лосева М. Кагана, М. Коськова, И. Лисаковского, Е. Роттенберга, Б. Виппера Д. Сарабьянова, С. Хан-Магомедова Н.Дмитриевой, В. Паперного, Е.Деготь, В. Власова, Е. Устюговой, Т. Астраханцевой. Началом процесса кристаллизации содержательного напол-нения понятия советский стиль можно считать доклад Т.Л.Астраханцевой «Со-ветский стиль как альтернатива европоцентризму» на XXX Международном конгрессе историков искусств (Лондон, 2000).Проблемам предметного мира, вещной среде посвящены философские труды М. Кагана, Ж. Бодрийяра, отече-ственные исследования в области теории и истории дизайна В. Глазычева, М. Гизе, Ф. Мартынова, А.Лаврентьева, культурологический аспект представлен в работах М. Коськова, Г. Кнабе, М. Эпштейна, В. Аронова.

История отечественного интерьера рассматривается в трудах И. Бартенева,
В.Батажковой, Т.Соколовой, К.Орловой, Т.Каждан. Вопросам стилеобразова-
ния, декоративно-прикладного искусства в дворцовом и усадебном интерьере
прошлых эпох посвящены работы М.Некрасовой, Ю.Демиденко и

Н.Соловьева. Художественное убранство крестьянского жилища конца ХIХ-начала ХХ века описываются в историко-этнографических трудах Е. Ащепко-ва, В. Барадулина, Т. Щегловой. Интерьер, художественные аспекты предмет-ного творчества в СССР фрагментарно рассматриваются с точки зрения исто-рии советской архитектуры, декоративно-прикладного и народного искусства М. Гинзбургом, С. Хан-Магомедовым, Е. Кириченко, В. Толстым, Г. Бочаро-вым, В. Выголовым, А. Рябушиным, А. Бакушинским, В. Вороновым, В. Васи-ленко, Л. Оршанским, А. Салтыковым, Н. Каплан, М. Некрасовой, Е.Яковлевой, А. Кучумовой и др.

Формирование советской художественной культуры косвенно освещается в трудах о самодеятельном творчестве в СССР О.Балдиной, К.Богемской, С.Румянцева, А.Шульпина, А.Яковлевой, П.Гамзатовой, Н.Мусянковой, М.Туляковой.

В изданиях и публикациях советского периода о роли художественного оформления быта, воспитании вкуса у населения актуализируется обществен-ное значение эстетических установок у городского обывателя (А.Луначарский, Н. Крупская, Л. Оршанский, А.Салтыков, С. Темерин, Б.Путилов и др.).

Художественное пространство быта, «вещественная культура повседневно-сти» (X.П.Турн) приобретают в 1990-2000-х годах исследовательский дискурс в трудах культурологов, социологов Г.Кнабе, Ю.Лотмана, А.Харчева, В.Лелеко, Л.Гудкова, Ю.Рябцева, Е.Герасимовой и др.

Отдельные аспекты советского города рассматриваются представителями различных областей гуманитарного знания.

Социокультурным особенностям советской городской повседневности, культурному ландшафту провинциального города посвящены исследования В. Ильина, Е. Осокиной, Е.Журавлева, А.Соколова, С.Малышевой, В.Волкова, Н. Лебиной, П. Вайлья, А.Гениса, Ш. Фицпатрик, М. Кагана, Н. Инюшкина, В. Каганского, Л.Чертова и др.

В рамках исторических исследований Г.Лаппо, Д. Резуна, Д.Алисова, В.Рыженко, В.Соскина, В. May, Р.Попковой, Н. Луценко и других изучаются экономические, хозяйственно-бытовые и культурные проблемы городской аг-ломерации.

Градостроительству в СССР, архитектуре социалистических городов по-священы исследования Н. Былинкина, В. Калмыковой, А. Рябушина, Г.Сергеевой, А. Иконникова, А. Журавлев и труды сибирских ученых С. Ба-ландина, Б. Оглы, Т. Степанской, А. Гуменюк, Б. Жученко, В. Горбачева, С.Заварихина 1960-1990-х годов. В постсоветских изданиях наряду с пере-осмыслением архитектуры сталинской эпохи ее роли в пространстве советско-го города в трудах В.Паперного, Ю. Косенковой Т. Смолицкой, И. Батурко, Е.Конышевой (Челябинск), Н. Касьянова (Ярославль) в поле междисциплинар-ных исследований оказался квартирный вопрос в СССР. В монографиях и пуб-ликациях М. Мееровича, И.Утехина, У. Брумфилда, М. Близнаковой, С. Котки-на, Е. Герасимовой, А. Долголюк, М. Колпакова рассматриваются принципы жилищной политики, особенности архитектурно-планировочных решений и социальный статус городского жилья 1930 - 1950-х годов.

В исследованиях В. Глазычева, А. Гутнова анализируются проблемы город-ской среды, роль смысловых доминант, определяющих «лицо города». В тру-дах Д. Лихачева, К. Линча сохранение историко-культурного, материально-художественного наследия различных исторических эпох рассматривается как основа формирования цельного образа города.

Последовательное изучение проблематики города представлено в трудах сибирских ученых. Историко- и социокультурные аспекты формирования си-бирских городов рассматривались в трудах Д. Резуна, В. Исаева, В. Скубнев-ского, В. Рыженко, О. Тяпкиной др. Исследованию городского быта второй половины ХIХ - начала ХХ веков посвящены монографические работы Ю. Гончарова. Художественное пространство сибирских городов ХVIII-ХХ веков (архитектура, искусство, музейное строительство, художественная промыш-ленность и образование) рассматриваются в трудах П. Муратова Т. Степан-ской, О. Труевцевой, Л. Вольской, Ю. Личман, диссертационных исследовани-ях Н. Сезевой, Л. Овчинниковой, О. Солоповой, Л. Петраковой и др.

Проблема связана с тем, что до настоящего времени художественные сторо-ны советского городского быта, интерьер жилища, костюм не являлись объек-том научного интереса. В то же время художественное оформление и декора-тивное убранство интерьера - это не только отражение эстетических установок

и результат творческой деятельности миллионов граждан СССР, но и важная часть советской художественной культуры.

Цель: выявить особенности формирования городских художественно-бытовых традиций в контексте художественно-эстетических концепций, разви-тия предметно-пространственных видов искусства, а также историко- и социо-культурных факторов на примере жилого интерьера 1930-1950-х годов

Задачи:

1. Изучить категориальную сущность и определить образно-художественные связи понятий «художественно - бытовые традиции - пред-метная среда - стиль»;

2. Систематизировать исследовательские аспекты и дискурсы отече-ственного интерьера, выявить предметное поле для объективного изучения художественного убранства городского жилища ХХ века;

3. Выявить роль социокультурных факторов, историко-культурных про-цессов и художественно-эстетических концепций конца ХIХ - первой полови-ны ХХ веков в формировании эстетических принципов и художественно-бытовых традиций в оформлении городского жилища;

4. Определить роль и значение предметно-пространственных видов ис-кусства в СССР 1930-1950-х годов в формирования городского интерьера;

5. Описать архитектурно-планировочные особенности основных видов и социальный статус городского жилища в СССР 1930-1950-х годов;

6. Типологизировать городской интерьер исследуемого периода, выявить художественные качества предметного комплекса и стилеобразующие черты в убранстве жилища;

7. Определить современные формы работы с материально-художественным наследием СССР и перспективы изучения городских художе-ственно-бытовых традиций 1930-1950-х гг. как целостного историко-культурного явления.

Объект исследования:

материально-художественная культура первой половины ХХ века.

Предмет исследования:

городской интерьер 1930-1950-х годов.

Хронологические рамки исследования:

первая половина, середина ХХ века

Территориальные рамки исследования:

города европейской части России, Урала, Сибири: Москва, С-Петербург, Екатеринбург, Челябинск, Пермь, Новосибирск, Ангарск, Барнаул и др.

Методологическая основа и методы исследования.

Междисциплинарный характер исследования обусловил обращение к раз-личным теоретическим концепциям и методам исследования. В исследовании теории художественно-культурных процессов, в том числе в СССР первой по-ловины ХХ века, методологическую основу составили труды И. Лисаковского, М. Кагана, Н. Хренова, В.Паперного, Б. Гройса, Т.Астраханцевой, рассматри-вающих социальную природу явлений. В определении бытийной и художе-

ственной сущности предметного мира опора осуществлялась на концепцию практической философии М. Коськова о системном подходе изучения теории предметосозидания.

Анализ художественных свойств и типология предметного комплекса осу-ществлялись на основе искусствоведческих подходов А. Салтыкова, А. Чека-лова, В. Василенко (художественный образ и методы ретроспективного иссле-дования прикладного искусства) и концепции о синтетической природе пред-метно-пространственных видов искусства А.Иконникова, М. Некрасовой.

Обращение к теории В.Прокофьева о диалектическом существовании трех уровней художественной культуры («низ» - фольклор, традиционное крестьянское творчество; «верх» - учено-артистическое, профессиональное искусство и «срединный» уровень промежуточной культуры), вызвано необходимостью изучения структуры советской художественной культуры, ее исторических, социальных взаимосвязей и определением места повседневных художественных практик - домашних ремесел, предметно-бытового творчества и др.

Специфика исследования (городская повседневность) обусловила обраще-ние к трудам Г. Кнабе, Ю. Лотмана (культурологический и семиотический подходы) и концепциям сибирских ученых Ю. Гончарова, М. Мееровича в изучении городской повседневности как социальной истории.

Всестороннее рассмотрение художественной организации предметно-пространственной среды предполагает применение комплексной методики, в том числе обращение к системно - историческому, герменевтическому, струк-турно-функциональному и формально-стилистическому методам. В процессе изучения материально-художественной культуры целесообразным представля-ется обращение к искусствоведческим методам стилистического, семантиче-ского, иконологического и иконографического анализа, ориентированных на выявление художественных особенностей.

Источники исследования

Ретроспективный и прикладной векторы исследования определили типологическую классификацию исторических источников.

1. Вещественные источники: объекты гражданской архитектуры ХIХ- пер-вой половины ХХ веков Москвы, С-Петербурга, Екатеринбурга, Новосибирска, Барнаула, Бийска, Славгорода, аутентичные интерьеры домов-музеев, мемори-альных квартир: «Дом на Набережной» (Москва), С.М. Кирова (С-Петербург), П.П.Бажова (Екатеринбург), Г.С.Титова (с. Полковниково Алтайского края), В.М.Шукшина (с. Сростки Алтайского края); предметный ряд из экспозиций, собраний: государственного музея архитектуры им. А. Щусева, Музея мебели (Москва); областного музея краеведения (Саратов), краеведческого музея г. Реж (Свердловская обл.), краеведческого музея Краснокамска (Пермский край); городского краеведческого музея Анжеро-Судженска (Кемеровская обл.); музея политической ссылки (Нарым, Томская обл.); областного истори-ко-краеведческого музея Усть-Каменогорска (Казахстан); государственного краеведческого и музея СССР (Новосибирск); государственных, муниципаль-ных, частных музеев Алтайского края - краеведческий, истории литературы, искусства и культуры Алтая, музеев «ГОРОД», «Мир времени», галереи

«UNIVERSUM» АлтГУ (Барнаул) и других; антикварных салонов, частных интерьеров Москвы, Новосибирска, Барнаула.

Характер материальной источниковой базы специфичен. Утрата значи-тельной части вещей 1930-1950-х гг. в последующие годы связана с изменени-ем ценностного, эстетического статуса предметов мебели, декоративного и прикладного назначения, а также из-за ветхости и сноса части городского жи-лого фонда.

2. Изобразительные источники частично восполняют утраты. В произведе-
ниях изобразительного и киноискусства, фотографиях 1930-1950-х годов отра-
жены характерные детали быта: мебель, художественное убранство интерьера.
Фотографии М. Маркова-Гринберга, Д. Бальтерманца, Н. Грановского и других
в журналах «Огонек», «Советский Союз» 1930-1950-х годов, фотоальбоме
«Жены инженеров. Общественницы тяжелой промышленности» (1937) имеют
официальный, постановочный характер и отражают идеализированную карти-
ну, тем ценнее фото из семейных, частных архивов, опубликованные в рамках
интернет-проектов: «Большой русский альбом. Русская история из семейных
архивов» (2003-2014)¹; «Советский музей» (2011-2012)², где представлена
широкая география бытовой, любительской фотографии, в том числе
1930-1950-х годов.

Важным источником явились опубликованные архитектурные планы, инже-нерно-строительная документация городского жилья 1920-1930-х годов (С. Хан-Магомедов, А. Рябушин, Ю. Косенкова, М. Меерович); технические чер-тежи 1930-1950-х годов из частного архива архитектора А.Ф.Деринга (Барна-ул); эскизы мебели, элементов декоративного убранства интерьера в раритет-ных изданиях, например, рабочий альбом архитектурных проектов «Клубы СССР» (1953), и репринтных изданиях Н.Соболева (1940), З.Быкова, Л.Черниковера (1954), Г.Гацуры (2009-2011);иллюстрированные приложения к журналам «Работница» 1920-1950-х годов.

3. Литературные источники: нормативно-правовые акты СССР: Декрет
ВЦИК «Об отмене права частной собственности на недвижимости в городах»
от 20.08.1918; Постановление ЦК ВКП(б) «О Работе по перестройке быта» от
16.05.1930; постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О постройке домов для
специалистов» от 25.03.1932; Постановление ЦИК СССР, СНК СССР «Об
улучшении жилищных условий для научных работников» от 27.03.1933; По-
становление ЦК КПСС и Совета Министров «О развитии жилищного строи-
тельства в СССР» от 31.07.1957; архивные источники КГУ «Государственный
архив Алтайского края» (ЦФАК): Ф.Р-1117. Оп. 1. Ед. хр. 35. Л. 283; Оп. 1. Ед.
хр. 12 .Л. 121. 1939-1945 гг.; КГУК «Алтайский краевой центр народного
творчества и досуга»; широкий круг изданий по истории отечественной архи-
тектуры, искусства, советской повседневности (1920-2010); Историческая эн-
циклопедия Сибири: в 3 т. / Гл.ред.В.А.Ламин (2009); труды, периодические
издания АГКМ: Барнаул: Энциклопедия / Под ред. В.А.Скубневского (2000);
«Краеведческие записки»; художественные произведения мемуарного характе-

¹ URL:

² URL:

ра А. Солженицына, Т. Толстой, О. Трифоновой и др.; биографические воспо-минания современников в форме интервью.

Научная новизна исследования:

8. осуществлено комплексное монографическое исследование советского городского интерьера 1930-1950-х годов.

9. выявлены междисциплинарные принципы сложения и эстетические функции художественно-бытовых традиций;

10. установлены искусствоведческие границы и определена дисциплинар-ная специфика в изучении интерьера городского жилища ХХ века: пространство срединной художественной культуры и история город-ской повседневности;

11. выявлены селективные, адаптационные особенности городского инте-рьера в отношении художественно-эстетических концепций конца ХIХ - первой четверти ХХ века, определено решающие значение иерархи-ческого подхода в развитии предметно-пространственных видов твор-чества и искусства интерьера в СССР 1930-1950-х годов;

12. исследованы социокультурные и историко-культурные аспекты фор-мирования художественно-бытовых традиций у советского городского населения;

13. систематизированы и охарактеризованы основные виды городского жилища СССР 1930-1950-х годов;

14. разработана типология, определены стилеобразующие факторы совет-ского городского интерьера 1930-1950-х годов, важнейшим из кото-рых является применение декоративного текстиля (вышивки, кружева) в убранстве жилища, мотивировано его распространение;

15. выявлены художественно-стилистические, смысловые особенности предметного комплекса в городском интерьере 1930-1950-х годов и обоснована природа формирования культурологической мифологемы «ковер на стене» в интерьере советского жилища;

16. введены в научный оборот не опубликованные ранее изобразительные, архивно-документальные материалы, вещественные источники из му-зейных и частных собраний, систематизирован предметный комплекс и составлен аннотированный каталог предметов быта и художествен-ного убранства;

17. выявлены современные контексты и формы работы с советским мате-риально-художественным наследием и определены перспективы изу-чения художественно-бытовых традиций 1930-1950-х гг. (одежды, ин-терьера, творчества) как части художественного и социокультурного пространства советского города.

Положения, выносимые на защиту:

1. Художественно-бытовые традиции – сумма селективных приемов

эстетического осмысления утилитарных форм. Применительно к интерьеру
жилища определяется как процесс эстетизации и художественно-образного
освоения жилого пространства посредством предметного мира. Предметная
среда является формально-художественным медиатором между

господствующим стилем, эстетическими и социокультурными установками общества и индивида.

2. Формирование интерьера городского жилища ХХ века - точка пересечения исследовательских взглядов различных отраслей искусствознания (история архитектуры, декоративно-прикладное искусство, теория и практика дизайна); исторической науки (социальная история, этнография и др.) и социогуманитарных дисциплин.

3. Значение художественно-эстетических концепций конца ХIХ - первой четверти ХХ века (модерн, конструктивизм) в формировании художественного облика городского жилища основано на соответствии эстетическим притязаниям большинства и состоянии художественной промышленности. Доступная буржуазность модерна на рубеже ХIХ-ХХ веков обусловила распространение предметного (обстановочного) интерьера в широких границах интегрального пространства промежуточной культуры и сформировала в массовом сознании эстетическую значимость обладания предметами более высокого социального статуса. Установка конструктивизма на «новый быт» оказалась элитарной и утопичной в условиях социально-культурного хаоса 1920-х годов в силу несоответствия художественными вкусами новых горожан (носителей крестьянской культуры) и слабости промышленного освоения.

4. Специфика развития предметно-пространственного искусства 1930-1950-х годов, концентрация художественных сил на воплощении общественно значимых, идейно-эстетических образцов советской архитектуры, искусства определила характерную тенденцию: создание дорогих уникальных изделий для парадных интерьеров и производство (самостоятельное изготовление) предметов широкого потребления, имитирующих и интерпретирующих стиль этих изделий.

5. Ключевыми факторами в формировании художественно-бытовых традиций в городском интерьере явились актуализация проблем жилищного и культурного строительства в результате массового притока сельского населения в города (в ходе коллективизации, мобилизационной практики индустриального строительства и др.). Данный процесс обусловил широкое распространение крестьянских художественно-эстетических и бытовых традиций в городской культуре (навыки домашнего ремесла, уважительное отношение к вещи), обострил вопросы культурной интеграции и унифицированного массового жилищного строительства в городах.

6. В результате градостроительной политики 1920-1950-х годов определяются архитектурный облик советского города, основные виды жилой застройки (капитальное – временное строение) и социальный статус жилища (номенклатурное - массовое). Жилищный дефицит, подушевое нормирование обусловили широкую практику коммунального расселения, где комната являлась многофункциональным и универсальным пространством.

7. Художественный образ советского городского интерьера формируется одновременно с началом строительства типового (номенклатурного, массового) жилья 1930-х годов. Эстетика номенклатурного интерьера (более распространенного в крупных городах) связана с выработкой архитектурно-

художественных стандартов казенного жилья для советской элиты. До начала 1950-х годов номенклатурный интерьер малоподвижен и консервативен. Облик городского жилища 1930-1950-х годов в широких территориальных границах определяет массовый интерьер, эволюционировавший в направлении «сундук – комод - гардероб». Стилистическая завершенность образа городского жилища (номенклатурного, массового) социально обусловлена доминирующим значением домашнего рукоделия, личностно маркировавшего пространство и обеспечивающего ансамблевость интерьера.

8. Художественная специфика предметного комплекса городского жилища основана на сочетании репрезентативности и гетерогенности. Общие качества мебельной группы - репродуцирование и модификация исторических стилей: от арт-деко, неоклассицизма до ампирных, барочных черт в фабричной мебели и форм модерна, русского барокко в кустарных, самодельных изделиях. Декоративный текстиль (кружево, вышивка) имеет статус домашнего рукоделия, развиваясь в русле «срединной» художественной культуры, тяготеет к изобразительности, расширению ассортимента изделий и аристократическим техникам. Форматный текстиль в интерьере городского жилища различен по художественной природе (тканые половики, продукция республиканских ковровых центров и др.) и имеет социально-выраженное значение, что обусловило ковровый бум на рубеже 1940-1950-х годов. Ковры-картины (гобеленовые, печатные и пр.) с анималистическими, пасторальными сюжетами - отражение характерных тенденций изобразительности и нарративности в послевоенном декоративно-прикладном искусстве и эстетических притязаний городского обывателя.

9. Современные контексты и практики работы с советским материально-художественным наследием: эстетический жест в художественной среде (игровые интерпретации предметных образов и артефактов из советского прошлого) и личная история в формах стихийной народной музеефикации (виртуальные проекты, частные собрания и музеи СССР). Культурный туризм - точка пересечения смысловой константы, форм институализации и работы с историко-культурным, материально-художественным наследием советской эпохи. Перспективы исследования художественных сторон городского быта в СССР (костюм, домашнее рукоделие) – научное осмысление многообразия художественных практик 1930-1950-х годов современным искусствознанием и изучение художественно-бытовых традиций советского города в рамках локальной истории.

Теоретическая значимость исследования заключается в обосновании
междисциплинарного подхода в изучении закономерностей и особенностей
формирования предметных видов творчества. Вносится новое содержание в
разработку проблем художественного пространства советской повседневности.
Исследование стилистических, художественных особенностей городского
интерьера и предметного комплекса 1930-1950-х годов существенно

расширяет представление о народной художественной культуре, специфике ее развития. Теоретические положения, фактический материал, представленные в

диссертации, могут быть основой для дальнейшего изучения материально-художественной культуры различными отраслями гуманитарного знания.

Практическая значимость исследования. Результаты исследования могут
использоваться при разработке специальных курсов, издании учебных пособий
по истории советской художественной культуры, городской повседневности,
истории интерьера, декоративному и прикладному творчеству в СССР; в
качестве источниковой базы в исследованиях посвященных советскому городу
и материально-художественной культуре. Результаты исследования найдут
применение в области профессионального дизайна, будут полезны

архитекторам и музейным работникам.

Апробация результатов исследования Результаты исследования прошли
апробацию в форме докладов и обсуждений на научно-практических
конференциях и семинарах: Международная научно-практическая

конференция «Культура Алтайского края как опыт толерантного

взаимодействия сопредельных территорий» (Барнаул, 2007); Международный
научно-практический семинар «Наследие и современность (Искусство
Сибири)» (Барнаул, 2009); Международная заочная электронная научно-
практическая конференция «Национальное наследие и диалог культур как
исток духовности современного общества» (Российская академия

естествознания, Москва, 2012); II Международная заочная электронная
научная конференции «Социальное развитие и общественные науки»

(«European Social Science Journal», Москва, 2014); XX Международная научно-
практическая конференция «Традиционное прикладное искусство и

образование: исторический опыт, современное состояние, перспективы развития» (Санкт-Петербург, 2014); V Международная научно-практическая конференция «Отечественная наука в эпоху изменений: постулаты прошлого и теории нового времени» (Екатеринбург, 2014); III Международная заочная научно-практическая конференции «Восток и Запад: история, общество, культура. Основные вопросы развития изобразительного искусства и архитектуры Востока и Запада» (Красноярск, 2014); Международная конференция «Ломоносовские чтения на Алтае: фундаментальные проблемы науки и образования» (Барнаул, 2014), Международная научно-практическая конференция «Феномен этнокультурности в искусстве и образовании: история и современность» (Казахстан, Астана, 2015).

Всероссийская научно-практическая конференция «Традиции и

актуальность в искусстве Сибири» (Красноярск, 2006); Всероссийская научно-практическая конференция «Алтай в истории российской государственности» (Барнаул, 2012).

Исследование отдельных аспектов темы осуществлялось в рамках научно-исследовательской программы лаборатории «Изобразительное искусство и архитектура Сибири» (факультет искусств ФГБОУ ВПО «Алтайский государственный университет», руководитель Т.М. Степанская, 2013-2014).

Структура диссертации состоит из введения, пяти глав, заключения, спис-ка источников и литературы, приложений.

Диалектические связи основных понятий исследования

В современном гуманитарном знании большое значение при изучении сущности, какого либо явления имеет трактовка понятий и терминов, обозначающих это явление. Анализ смыслового наполнения, определение сущностной специфики обозначения и термина при разработке понятийно – терминологического аппарата как методологической основы исследования имеет первостепенное значение. По замечанию К.Г.Юнга: «…употребляя термин, мы должны определить его значение, в противном случае мы будем говорить на невразумительном языке…» [354,с.20]. Особенно значимым на этот этап представляется при выраженном междисциплинарном характере исследования.

В области нашего интереса наряду с однозначной трактовкой понятий встречались определения с новыми смыслами либо с теоретически невыработанными, расплывчатыми границами, но существующие в контексте отдельных исследований по отношению к определенным явлениям. В настоящем параграфе предпримем попытку терминологического анализа ряда ключевых понятий исследования: советский стиль, жилой интерьер, предметный мир, художественно – бытовые традиции, бытовой дизайн и народный дизайн.

В настоящий время определение советский стиль одновременно является общеупотребимым по отношению к различным явлениям советского периода – моде, полиграфии и т.д., но дискуссионным с позиций формально художественной идентификации. На наш взгляд целесообразно предпринять попытку смыслового анализа данного определения в контексте традиционных и современных трактовок стиля как базовой категории в искусствознании, философии и культурологии. Исходя из определений Г. Вёльфлина, А. Ригля и других, понимавших, стиль как достаточно устойчивую систему формальных признаков и элементов организации произведения искусства [62,с.27], [275]. Правомерность бытования термина советский стиль противоречит данной трактовке, поскольку советское художественное наследие во всем его многообразии (от конструктивизма до неоклассицизма) не укладывается в прокрустово ложе данного определения. В тоже время, совокупность неких художественных особенностей присущих различным видам советского искусства в определенные этапы бытования позволяет говорить о частичном соответствии данного определения. Более универсален философский контекст понятия стиль. В работах А.Ф. Лосева, стиль рассматривается как «принцип конструирования всего потенциала художественного произведения на основе его тех или иных надструктурных и внехудожественных заданностей» [205,с.226]. В известной работе О. Шпенглера «Закат Европы», автор трактует понятие стиль как «метафизическое чувство формы», которое определяется «атмосферой духовности» той или иной эпохи [350, с.345], при этом понимает стиль в более широком, чем художественно-эстетическое, значении, не соглашаясь с достаточно традиционной в искусствоведении классификацией «больших стилей». В работах современных отечественных исследователей в области методологии искусствознания, русской архитектуры В.Г.Власова, В.Паперного понятие стиля рассматривается исключительно с междисциплинарных позиций. Так В.Г. Власов дает определение стилю как «художественному смыслу формы», трактуя его как «художественное переживание времени» [66, с.540]. А в известной монографии В.Паперного, советская архитектура 1930 -1950 - х годов рассматривается как культурологический феномен [255,с.43]. Автор опирается на философскую теорию Э. Панофского дополняющего и продолжающего тезис Г. Вельфлина о взаимосвязи Архитектуры и господствующей Философской идеи, через введение третьего связующего компонента – Стиля мышления [254, с.357].

В последнее десятилетие более конструктивная и расширенная трактовка понятия стиля предлагается И. Лисаковским. Автор рассматривает стиль как многоуровневое и разномасштабное явление в контексте современного гуманитарного знания. Так, раскрывая употребляемое в искусствоведении понятие «большого стиля», автор по существу выводит его за рамки собственно стиля, сближая с художественно - стилистическим направлением, достаточно полно отражающим социокультурную ситуацию того или иного исторического периода. Развиваясь на культурной почве разных стран, большой стиль приобретает национальные, региональные особенности [202,с.97]. При этом почти пророческое звучание приобретает замечание автора о распространении в отечественной литературе рубежа ХХ – ХХ! веков, полуироничного термина «сталинский ампир» по отношению к искусству советской эпохи. Оперируя понятием - советский стиль в архитектуре, искусстве, художественной культуре и т.д., авторы в массе своей подразумевают, прежде всего, период 1930-1950-х годов, отсюда следует обращение к историческому контексту для временного уточнения – «сталинский стиль», «сталинские высотки», «сталинский диван» и т.д. [130]. Однако к 10 – м годам ХХ1 века былое возникновение эмпирических ассоциаций в процессе изучения отечественной архитектуры, искусства 1930 – 1950-х годов начинает обретать более четкие формы научного анализа, опирающегося на современные междисциплинарные методы исследования. Кроме того, определенные автором критерии понятия стиля позволяют оперировать не только сугубо искусствоведческими методами, например в процессе анализа структурной общности образной системы сравнивая приемы и средства художественной выразительности, но и внимательно рассматривать социокультурную ситуацию, идейно - духовные нормы и исторические тенденции,

Предметно-пространственное творчество в СССР 1930-1950-х годов. Особенности и проблемы развития

Последовавшее вскоре обращение к формам и элементам классической архитектуры как беспроигрышному компромиссному решению эстетического дуализма художественной элиты и народа подчеркивает сущностные свойства складывающейся советской художественной культуры как, прежде всего интегральной. В этой системе профессиональному искусству отводится сложная роль по воплощению аморфных представлений о прекрасном бытующих в широкой среде народных масс, в канонах и формах высокого искусства. Советское официальное искусство 1930-х годов - это искусство больших форм. Метрополитен, Дворец Советов, гостиницы и др. знаковые объекты в столице, набережные, вокзалы, заводские клубы и дворцы, возводимые для трудящихся в провинциальных городах, равно как и кинематограф обладали мощным воспитательным потенциалом. Парадная монументальность, ансамблевость и уникальные архитектурные интерьеры свойственные Большому стилю второй половины 1930-х годов не только демонстрировали грандиозные успехи социалистического строительства, вызывая восхищение и вселяя оптимизм, но представляли собой эстетический образец для воспитания художественного вкуса в самых масштабных формах. Очевидно, что к середине 1930-х годов происходит смещение акцентов в вопросах предметно-средового решения интерьера из сферы частного жилого пространства в сферу общественного и административного интерьера. Весьма характерен пример такой смены приоритетов произошедший с мебелью спроектированной архитекторами Л.Савельевым и О. Стапраном для гостиницы «Москва» (1933-1935гг). Предметы мебели, не подошедшие для уникальных общественных интерьеров знаковой гостиницы, впоследствии были предложены в качестве образцов типовой мебели для жилых помещений [110,с.3]. И хотя теоретические вопросы в области жилого интерьера еще продолжали инерционно обсуждаться, например А.Федоров – Давыдов в журнале «Архитектура СССР» публикует статью «Вопросы стиля в интерьере жилых зданий» [328,с.243], а Академия архитектуры СССР в 1939 году начала систематическую работу над проектированием мебели для жилого интерьера. Однако, строительство величественных зданий и сооружений, создание эталонных интерьеров общественного назначения оказались более глобальным и эффективным методом в деле эстетического воспитания масс, чем битва конструктивистов за новый быт. Следуя этой логике, создаваемые эстетические образцы, оказывая влияние на формирование художественного вкуса у населения, должны были воплощаться в смоделированном человеком частном пространстве.

Развитие архитектуры послевоенного десятилетия определившей облик многих советских городов, Т.Астраханцевой рассматривается как квинтэссенция Большого советского стиля, его апогей. В архитектуре конца 1940-х -1950-х годов наряду с сохраняющейся ориентацией на классицизм со всеми присущими ему чертами появляется пассионарность, стихийная праздничность народного искусства. Обозначая его как стиль «Победа», автор продолжает теоретические взгляды В. Паперного, причем следуя эмпирическим путем. В интервью журналу «Камертон», Т.Астраханцева обнажает не политическую, а психо-социальную природу советского искусства конца 1940-х -1950-х годов: «Стиль «Победа» монументальный мощный, но какой изящный. Сердцевина его: классическое и народное, причём народное – на первом месте. Ни один аристократический стиль народное не педалировал. Классицизм – это дворцовость, парадность, ордерная архитектура, а здесь все сохраняется, да плюс народная стихия бушует. И прежде всего в изобильном растительном орнаменте – в капителях, пилонах, на фасадах, решетках … Почему вдруг? Да потому что, настрадавшись от ужасов войны, от голода, как иначе можно было растить новое поколение? Надо было создать такую архитектуру, глядя на которую оно (новое, послевоенное поколение – А.У) будет любоваться, гордиться и видеть полноценное искусство. Тема процветания – обычная наша народная стихия, которую мы находим, например, в хохломе. Архитектура и все вещи, созданные в этот период, проникнуты всепобеждающим настроением счастья, бурно проявляемой энергией. И это феноменально!» [23]. Даже беглый взгляд на знаковые и типовые здания, сооружения послевоенного периода позволяет определить присущие им «стержневые», стилеобразующие элементы: органичный синтез благородного классицизма и многодельной декоративности в самых монументальных формах. Причем декоративность присутствует и в виде орнаментальных геральдических композиций, и сюжетных барельефов, и в наличии круглых скульптур и скульптурных групп. Стоит отметить что, несмотря на распространенность термина «сталинский ампир» по отношению к архитектуре, общественному интерьеру конца 1940-1950-х годов в искусствоведческой литературе это понятие практически не встречается. Однако вполне сформулированы и общепризнанны его отличительные черты: ансамблевая застройка улиц и площадей, использование архитектурных ордеров, продолжающаяся разработка традиций русского классицизма, органичный синтез архитектуры, скульптуры, живописи, использование мрамора, бронзы, ценных пород дерева и лепнины в оформлении общественных интерьеров. Стилистическая цельность внешнего и внутреннего облика здания обусловлена, тем, что его интерьер, элементы декора внутреннего убранства, мебель и т.д. продолжали проектное решение архитектора так же являлись его компетенцией. В 1953 году был издан альбом-каталог типовых проектов клубов, домов культуры различной вместимости для массового строительства. В приложениях к каждому объекту скрупулезно проработанные проекты мебели, осветительной арматуры, варианты текстильных драпировок для окон, одежды сцены, эскизы и трафареты орнаментов, а так же предметно-пространственных решений прилегающей территории [169]. Стоит отметить, что при сохранении пластических особенностей декора, советская промышленность изыскивала возможности удешевления отделочных материалов, прибегая к приему имитации - например, используя недорогие сплавы под бронзу, фактурные импровизации под мрамор и т.д.

Городское жилище 1920-1950-х годов : архитектурно - планировочные решения и социальный статус

Металлические кровати с блестящими шарами воистину возвышались в комнатах, как белоснежные мраморные саркофаги, чаруя глаз благородством высокого искусства, вызывая трепетное почтение к святому месту любви и жизни. Над кроватями красовались незатейливые коврики с лебедями, русалками или лодками в камышах с парочкой влюбленных.

Круглые столы с самоварами, стоявшие посредине комнаты, также блистали кружевом вязаных скатертей с кистями, а над ними царили большие оранжевые абажуры – дань городской моде. Комоды – удивительно удобная мебель – тоже покрывались белыми вязаными скатертями. Белые занавески, почти у всех вышитые ришелье, были короткими, чтобы не закрывать свет. Добротные сундуки, зеленые, синие или вишневые, окованные железной сеткой, стояли поближе к двери, как бы понимая, что им пора уйти из новой жизни!» (приложение) [177]. Таким образом, подчеркивание престижного и эстетического статуса немногочисленного предметного ряда вещами традиционного рукоделия, обуславливало своеобразие предвоенного интерьера.

Военные годы, тяжелейшие в истории страны, особенно для ее европейской части, оказались годами интенсивного промышленного и культурного развития для городов в глубоком тылу – на Урале, в Сибири, азиатских республиках. Техническая, научная, творческая элита страны, сосредоточившаяся на короткое время в уральских, сибирских и азиатских городах, явилась мощным катализатором для развития искусства и культуры (в том числе и бытовой) в отдаленных регионах страны. Изящные вещицы из аристократического прошлого больших городов - кружевные накидки, скатерти, белье, ювелирные изделия и т.д. попадали в провинциальный интерьер.

Бурное послевоенное десятилетие, начавшееся с восстановления городов, объектов народного хозяйства, строительства нового жилья, отменой карточной системы, налоговыми реформами, до периода массового освоения целинных земель единодушно характеризуется историками как годы неуклонного роста уровня благосостояния граждан. Окончание войны в массовом сознании прочно связывалось с наступлением «лучшей жизни». В контексте материального воплощения «лучшая жизнь» – это зажиточность, сытость и наличие «красивых» в общепринятом смысле вещей. Поток трофейных подарков, хлынувших в города и веси страны в послевоенное время, явился важным компонентом в формировании вкусовых предпочтений, особенно у провинциального населения. Эстетическое освоение жизненного пространства сопровождается массовым появлением в городском интерьере 1950-х годов целого ряда предметов. Так, комоды сменили сундуки и чемоданы, которые в свою очередь переместились на двустворчатые гардеробы с зеркальной вставкой, прямоугольный крестьянский стол на одноопорные с круглой столешницей и деталями токарной работы. Таким образом, столовой группой в небольшом пространстве рационально использовалась центральную часть комнаты (приложение). Диваны с высокой спинкой постепенно вытеснял из зоны видимости кровать. В конце 1940-х начале 1950-х годов мебельной промышленностью начинает выпускаться компактный буфет светлой полировки с толстыми фацетными стеклами, необходимый в условиях коммунального быта. Нередко высокая стоимость этих вещей или низкое качество изделий кустарной промышленности подвигали хозяина к их самостоятельному изготовлению сообразно собственным представлениям о ее функциональном назначении и эстетическом облике. Особым конструктивным и пластическим разнообразием отличались буфеты и этажерки, вошедшие в обиход еще с 1930-х годов. Оформление кружевными и вышитыми салфетками, подчеркивающее эстетическое назначение этажерки, так же распространялось на буфет и комод, как предметы не только функциональные, но и представительского значения. На комод, застланный филейной скатертью или вышитой дорожкой – «накомодником», водружалось трехстворчатое зеркало – трельяж. В строжайшем порядке размещались коробочки с парфюмерией, вазы и самодельные шкатулки, рамки с фотографиями. Позднее он будет дополняться продукцией кунгурских мастеров из формованного гипса: «Пограничник», «Хозяйка Медной горы», «Василий Теркин» или кустарных изделий котов и собак копилок и т.д. На рубеже 1940–1950-х годов на фоне продолжающегося предметного дефицита и бедности тяготение к уюту, обустройству визуального частного пространства в русле «лучшей жизни» порождает целую индустрию китчевых вещей, имитирующих «зажиточность», «роскошь»: ковровая живопись, гипсовая, деревянная пластика и т.д. [358]. Кроме того, ряд негабаритных предметов декоративного назначения: статуэтки, панно, письменные приборы и т.д., а также домашнего обихода (настенные, каминные часы, настольные лампы, столовые приборы и посуда), существенно расширился за счет трофейных поступлений.

Однако решающая роль в декоративном убранстве массового городского интерьера 1950-х годов, принадлежа вышитыми и кружевным изделиям, обеспечивающим целостное ансамблевое решение жилого пространства. Характерной особенностью послевоенного рукоделья являлось его колористическое, сюжетное богатство, многообразие форм и техник. Праздничность и изобильность свойственная послевоенному искусству и архитектуре в целом, в интерьере воплощалась в цветовом буйстве растительных орнаментов, многодельных вышитых или рисованных коврах и сюжетных картинах.

В формировании художественных традиций в убранстве жилого интерьера 1950-х можно условно обозначить два направления: первое, более характерное для массового жилища - продолжает начавшуюся с середины 1930-х годов интерпретацию народного искусства, вторе, - ориентированное на аристократизм, отличает облик номенклатурного жилища. Однако на практике изящные тонкогорлые вазы и плюшевые скатерти нередко обосновывались в массовом интерьере, а кружево и вышивка являлись обязательной частью декора городской квартиры высокого статуса.

Таким образом, последовательный анализ предметного комплекса, способов декорирования жилого пространства 1930-1950-х годов, позволяет сформулировать выводы о сложении стилистически законченного и узнаваемого образа, основой которого являлась его рукотворность. Кроме того, долгая жизнь вещей, обусловленная бережным отношением в условиях продолжительного предметного дефицита, нередко способствовала сохранению рассмотренных типов жилого интерьера и в последующие десятилетия.

Напольные и настенные покрытия в интерьере

Характер материальной источниковой базы специфичен в силу утраты ценностного и эстетического статуса ряда вещей в последующие годы. Если немногочисленные дорогие ковры, паласы из республиканских центров советского ковроделия или трофейного происхождения еще сохранялись в номенклатурных интерьерах до начала 1990-х годов. То печатные, рисованные ковры и полу - ковры, домотканые половики – дорожки уже в 1960-1970-х годах навсегда исчезали из типового городского интерьера по мере роста благосостояния горожан и текстильного промышленного производства. Не многие образцы сохранились лишь в экспозициях и фондах краеведческих музеев как атрибут советского быта, либо как эстетический казус в частных собраниях коллекционеров. Изобразительные источники представлены в основном бытовой фотографией в интерьере или постановочной в условиях фотоателье, где ковер выступает в роли живописного задника.

В искусствоведческих трудах 1950-1980-х годов посвященных декоративно – прикладному искусству в СССР первой половины ХХ века исследовательский взгляд сосредоточен на адаптации и развитии традиционных текстильных и ковровых промыслов в России и союзных республиках в 1930-1950-х годах. Например, в труде И.П. Работновой рассматривается художественная набойка тканей в 1930-х годах на Украине [267]. В книгах В.С. Темурджана армянские ковры, Е.Ф. Гогель ковровые промыслы в азиатских республиках [318],[99]. Монографии Е.Г. Яковлевой посвящены русским коврам и т.д. [360]. Несмотря на узкую специализацию исследований, наряду с описанием традиционных техник и анализом выставочных образцов, авторы единодушно отмечают важные на наш взгляд тенденции свойственные в целом ковроделию и декоративному текстилю в СССР 1930- начала 1950-х годов. Ориентация на экспортное и выставочное производство, т.е. малотиражное; создание сюжетно тематических и портретных композиций, чаще повторение живописных оригиналов в ковровых техниках; и главное «…проектирование тканей для уникальных сооружений и изготовление тематических ковров занимало основное внимание художников, массовая текстильная продукция, предназначенная для жилища, находилась в запущенном состоянии» [359,с.68]. В конце 1990-начале 2000-х годов в отечественном гуманитарном знании происходит расширение понятийных границ в определении народной художественной культуры в трудах К.Богемской, А.Мигунова, С. Бойм и др. [41],[226],[44]. Смена дискурса, позволила обратиться к изучению целого ряда художественно-культурных явлений недавнего прошлого: несистемному самодеятельному художественному творчеству, советскому песенному фольклору, наивному искусству и т.д. В этом контексте оказались реабилитированы рисованные, набивные, штампованные ковры и образцы массового невзыскательного вкуса - базарная гипсовая игрушка, послевоенная фото открытка и т.д. То, что ранее было маркировано как китч, самоделка, сегодня является основой и информативным художественным текстом в исследованиях культурологической и социокультурной направленности, например, в монографии А.Ф. Полякова «Китч как феномен массовой культуры» (2006) [259]. Образный взгляд на психосоциальную природу китча представлен в трудах А.М. Яковлевой рассматривающий «пресловутый коврик с лебедями и русалками как попытку выгородить свой бедный рай в чужом краю, умягчение железного мира, его очеловечивание» [358,с.253]. Ценным источником также явились литературные произведения, где в рамках биографического сюжета, присутствует описание жилища, техник изготовления и деталей декоративного убранства интерьера 1930-1950-х годов. 149 Несмотря на ограниченный круг прямых и изобразительных источников, а так же фрагментарность и разнополярность исследовательских взглядов на предмет нашего интереса, можно обозначить совершенно определенную тенденцию: широкая практика компиляции культурных, декоративных традиций в городском интерьере 1930-1950-х годов, имела свое отражение и в декоративно – утилитарном текстиле. Во всем своем многообразии домотканые половики-дорожки, паласы, вязаные «кружки», ворсовые ковры и рисованные коврики, не только атрибутировали бытовую обустроенность, но выступали своеобразным социокультурным маркером жилого пространства. Невозможно выявить истоки культурной парадигмы «ковра на стене» в советском интерьере второй половины ХХ века, не рассматривая формирование его престижно статусного значения и роли в городском интерьере 1930-1950-х годов. Таким образом, в поле нашего интереса оказались изделия различные по художественным достоинствам, качественным и сущностным характеристикам. Даже поверхностный, формальный анализ предметов подобного рода невозможен без их предварительной классификации по назначению, технике изготовления, орнаментальной и сюжетной направленности, а также социальнокультурной характеристике явления. Далее последовательно рассмотрим и идентифицируем наиболее распространенные виды напольных покрытий в городском интерьере 1930-1950-х годов.