Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Вопросы изучения русской музыкально-исполнительской лексики 18
1.1. Основные проблемы изучения терминов и терминосистем 19
1.2. Лексика музыкального исполнительства и её отражение в словарях 38
1.3. Происхождение и способы образования музыкально-исполнительской лексики 50
Глава II. Русская музыкально-исполнительская термнносистсма 69
2.1. Системные отношения единиц, входящих в состав музыкально-исполнительской лексики 69
2.2. Структурная характеристика терминосистемы музыкального исполнительства 89
2.3. Семантические процессы как показатель динамичности системы 108
Заключение 127
Библиография 142
- Основные проблемы изучения терминов и терминосистем
- Лексика музыкального исполнительства и её отражение в словарях
- Системные отношения единиц, входящих в состав музыкально-исполнительской лексики
Введение к работе
Одной из наиболее важных черт современной науки является комплексность как необходимейшее условие для того, чтобы точно и полно отобразить исследуемый объект, охватить все его стороны одновременно, в их взаимосвязи. Изучаемый объект рассматривается, как правило, не с точки зрения отдельных, относительно обособленных его сторон, а именно как единое целое. Здесь требуется единство анализа и синтеза. Следовательно, все науки без исключения, изучая какой-либо объект с разных сторон, должны исходить из его целостности, учитывать нераздельность и взаимовлияние различных его аспектов и проявлений.
Такой комплексный анализ не представляется возможным, если исследователь не обладает в достаточной мере специальными знаниями, почерпнутыми из разных областей науки. Это «переплетение» различных научных знаний, а если говорить шире - «переплетение» научных сфер, рождает некое взаимодействие наук, позволяющее дать тому или иному объекту наиболее полное, комплексное осмысление.
Следовательно, «переплетение» наук означает такое их взаимодействие, когда несколько наук входят между собой в более или менее длительный контакт в целях решения какой-либо сложной научной проблемы или разработки какого-либо многогранного направления. Эти ставшие тем самым междисциплинарными проблемы и направления вследствие их сложности и многогранности не могут быть решены и разработаны порознь отдельными науками, и только
в теснейшем взаимодействии всех имеющих к этому отношение наук поставленная цель может быть достигнута.
Вот почему одной из основных тенденций развития науки на современном этапе стало появление новых теоретических дисциплин, стоящих на стыке двух (а иногда более) традиционных отраслей научного знания.
Непрерывное совершенствование человеческого общества, развитие познания, освоение социально-исторического опыта приводит к возникновению большого количества новых предметов и явлений, в связи с чем на базе классифицирующей деятельности человека формируются новые понятия. Реалии материального мира, представления о них нуждаются в языковом обозначении. Стихийное появление новых языковых единиц, призванных обслуживать сферу междисциплинарных «неонаук», требует особого внимания, поскольку именно упорядоченный понятийный аппарат позволяет той или иной науке выстроить чёткую систему объектов и понятий, которыми она оперирует.
Именование предметов материальной и духовной культуры, процессов окружающего мира связано с одной из самых актуальных проблем современной науки - терминоведением.
Научное знание вообще и каждая из его отраслей в отдельности имеют свою (достаточно обширную) историю развития. Вместе с эволюцией той или иной области познания эволюционировал и понятийный аппарат, её обслуживающий. Однако потребность в создании комплексной пауки или научной дисциплины, собственным объектом которой был бы термин, возникла только в середине XX века. Условия для решения этого вопроса созрели в конце 60-х годов XX века [105].
Первые публичные высказывания о том, что наука о терминах представляет собой вполне самостоятельную область знания, относятся к 1967-1968 годам. В частности, известно, что в 1967 году ленинградский лексиколог В.Петушков в устном выступлении отметил, что термины являются предметом научной дисциплины - терминоведения, и это направление отличается от лин-
гвистики. В августе 1969 года в ежемесячном сборнике «Научно-техническая информация» была опубликована статья «Место терминологии в системе современных наук (к постановке вопроса)», в которой говорилось, что «словом терминология обозначают и совокупности терминов различных областей производства, техники, науки, искусства, общественной жизни и т.д., и науку о них» [123,30].
В декабре 1969 года на филологическом факультете МГУ имени М.В. Ломоносова был проведен научный симпозиум «Место терминологии в системе современных наук», одна из тем которого была сформулирована следующим образом: «Терминология - самостоятельная научная дисциплина» [119]. В такой постановке данная тема прозвучала впервые.
В 1972 году В.Петушковым было инициировано разграничение двух понятий при помощи определённых слов: терминология и термгшове-депие. Данное предложение было поддержано лингвистами, в том числе Б.Головиным, П.Денисовым, Г.Мельниковым. Вследствие этого возникли два определения:
терминология - это совокупность терминов какой-либо специальной области знаний.
термиповедение - это учение об образовании, функционировании и составе терминов.
С тех пор дисциплина, именуемая терминоведснием, занимает прочное место в системе научных знаний как в России, так и за рубежом.
Следует отметить, что по отношению к терминам также функционируют такие понятия, как специальная лексика, профессиональная лексика. Поэтому представляется целесообразным наряду с лексемой термиповедение (в значении «наука о составе, свойствах и фнукциях терминов) употреблять также слово лексикология, но обязательно с последующим указанием специальной отрасли, словарный состав которой обозначен данным термином, например музыкальная лексикология, медицинская лексикология и т.п. Кроме того, из-
вестно, что понятие музыкальная лексика широко используется в среде музыкантов для обозначения невербальных относительно стабильных значащих единиц, являющихся элементами музыкальной ткани. Поэтому необходимо уточнить, что в рамках предлагаемого исследования данное терминологическое сочетание будет означать вербально выраженные лексические единицы, являющиеся материальным воплощением специальных понятий профессионального музыкального искусства.
Динамические изменения в системе общественных отношений, переход от индустриального к информационному обществу, в котором интеллектуальный диалог и общение занимают всё более значимое место, требуют новых концепций развития науки о терминах.
Термины и терминология как совокупность отдельных специальных слов (и знаков), употребляющихся в какой-либо профессиональной области для выражения специальных понятий, получили в современной науке широкое освещение и исследуются на материале различных терминосистем. Большое внимание учёных к вопросам терминологии вызвано социальными условиями научно-технической революции, приведшей к усилению значимости терминов в жизни общества, к так называемому «терминологическому взрыву», то есть к массовому возникновению новых терминов, терминологических полей и целых терминологических систем.
Терминология представляет собой такую область языка, в которой активно проявляются и сталкиваются интересы профессионалов-специалистов в разных областях науки, техники и искусства и языковедов, специализирующихся в сфере лексики. Как ни в одной другой области здесь требуются совместные действия и единство позиций специалистов отдельных отраслей пауки, техники, искусства. Перенесение всей проблемы в план чисто языковедческий, равно как и пренебрежение собственно лингвистической стороной дела, ведёт к неминуемому субъективизму в оценках или к прямым ошибкам и неточностям.
Тем не менее, лингвистический аспект изучения терминологии остаётся ведущим, что правомерно, ибо специальная лексика является составной частью лексической системы национального языка, потому что при именовании специальных понятий науки, техники, искусства реализуются основные принципы и средства обозначения общеобиходных понятий. Однако терминология - это та часть общелитературной лексики, которая складывается на грани двух разнопорядковых систем (языка и соответствующей отрасли науки), что создаёт её специфику, то есть основные тенденции номинации должны получать своеобразное преломление и терминологической лексике. Таково в самых общих чертах представление о терминологии как особой области научного знания.
* * *
Современное музыковедение как средоточие объективных знаний о музыке представляет собой разветвлённую систему исторических и теоретических дисциплин. Классификация этих дисциплин сложна в силу не только их большого количества и взаимопроникновения, но и многообразия связей с другими науками. Так, сотрудничество с другими отраслями знаний дало толчок к развитию музыкальной эстетики, музыкальной психологии, музыкальной акустики, социологии музыки и т.д. Теоретическое музыковедение широко использует методы исследования, сложившиеся в других науках (таких, как математика, физика, семиотика и др.).
В этом отношении музыкальная лексикология, то есть наука, изучающая происхождение, состав и функции музыкальных терминов, не является исключением, поскольку именно она представляется той областью, где скрещиваются интересы музыковедов и лингвистов. Однако отсутствие обобщающих работ, способных представить терминологию музыкально искусства как адекватное отражение предметов, процессов и явлений самой музыкальной действительности, заставляет искать новые пути в исследовании указанной области. Более того, опыт изучения музыкальных справочных изданий показывает,
что сами понятия «музыкальная лексика», «музыкальная лексикология» отсутствуют в музыкальных словарях. С этой точки зрения музыкальная наука «отстаёт» от других областей, и это обращает на себя внимание, поскольку само существование музыкальных терминов, их фиксация в словарях уже даёт право исследователям говорить о наличии целого функционального поля под названием «музыкальная лексика» с существующей в рамках этого поля определённой системой и структурой входящих в него единиц.
Конечно, отсутствие обобщающих работ не является свидетельством полного отсутствия интереса музыковедения к собственной понятийной базе. Наличие большого количества музыкальных терминологических словарей (от «Определителя музыкальных терминов» Й.Тинкториса до последнего издания словаря Ч.Гроува на Западе и от работ М.Резвого до «Музыкального энциклопедического словаря» 1990 года в отечественном музыкознании), призванных дать определения и толкования различным фактам и явлениям музыкальной действительности, уже говорит о стремлении музыкальной науки к толкованию и унификации терминов.
Тем не менее, лексикографические труды сами по себе не могут выявить специфику музыкальной терминологии как особой области языка. Осознание этого привело к необходимости осмысления лексики музыкального искусства в разных аспектах и обязательно на базе конкретного национального языка. Именно поэтому в настоящем исследовании предпринята попытка изучения терминологии музыки, являющейся функциональной разновидностью русского литературного языка и, соответственно, обладающей свойствами, присущими именно ему (языку).
Интерес к систематизации музыкальной терминологии в современном русском языке появился в середине прошлого века. Он был обусловлен стремлением упорядочить общую музыкальную терминологию, в которой понятия тождественные зачастую носят различные наименования и, наоборот, объекты и явления, не связанные между собой, нередко совпадают по написанию.
Так, в 1969 году появляется одна из первых работ по проблеме музыкальной терминологии -диссертация Ш.Самушиа «Русская музыкальная терминология» [158], где автор исследования отмечает, что данная работа является начальным этапом изучения музыкальной лексики. Основные задачи данной работы определялись следующим образом:
выявить состав современной русской музыкальной терминологии, дать основные группы терминов, объединяющие их по одному общему признаку;
предложить анализ значений терминов;
изучить источники, пути и способы пополнения русской музыкальной терминологии;
указать конкретные средства для устранения недостатков в области музыкальной терминологии, мешающих построению цельной терминологической системы;
провести анализ музыкальной терминологии в специальных (музыкальных - терминологических и энциклопедических) и толковых словарях русского языка.
Разрешение поставленных задач позволило Ш.Самушиа дать адекватную общую характеристику терминологии музыкального искусства на начальном этапе её изучения. Таким образом, мы выделяем эту работу как одну из первых попыток систематизации музыкальной лексики.
В работах И.Воробьёвой [50; 51], появившихся в середине 80-х годов, музыкальная терминология исследуется как единство трёх семиотических систем (подсистем - у И.Воробьёвой) - собственно терминологии, номенклатуры и подсистемы символических условных обозначений (нотная запись). Главный вывод автора заключается в том, что все три подсистемы диалектически взаимосвязаны, представляя собой единство естественного и искусственного языков, что проявляется в соответствии термин - иомен - символ.
Исследователь Ж.Назарова [138] проводит лексико-семантический анализ названий музыкальных инструментов в синхронном и историческом аспектах (начало XVIII - середина XX веков). Автор изучает способы пополнения музыкальной терминологии, определяет действующие в ней законы языка. Кроме того, отмечаются изменения, происходящие в составе музыкальной терминологии: с одной стороны, определённая часть слов уходит в пассивный запас (архаизмы, историзмы), с другой стороны эволюция самой музыки и, соответственно, науки о ней приводят к появлению новых слов и обозначений, обслуживающих данную профессиональную сферу.
В конце 80-х - 90-х годов появляются работы З.Оразовой (исследование структурно-семантических особенностей терминологии музыкального искусства), Н.Песковой (анализ названий народных духовых музыкальных инструментов), В.Альбинекого (статьи о древнерусской музыкальной терминологии), Е.Стратулат (семантический анализ структуры музыкальной терминологии), М.Ляховецкой (специфика именования терминологических единиц, обозначающих музыкальную деятельность, в русском и английском языках), С.Массиной (проблемы дифференциации терминов и профессионализмов в музыке, исследование жаргонизированной музыкальной терминологии).
В 1996 году языковед Джон Ыи Джу проводит исследование, главной целью которого является «всесторонний комплексный анализ состава и взаимосвязей единиц лексико-семантического поля "музыка", определение структуры лексико-семантического поля и его роли в организации текстов соответствующей тематики» [71, 5]. В соответствии с поставленной целью в его диссертации «Лексико-семантическое поле "музыка" в современном русском языке» конкретизируются следующие задачи:
обосновать необходимость комплексного анализа структуры лексико-семантического поля «музыка»;
выявить особенности лексико-семантического поля «музыка», охарактеризовать взаимосвязи парадигм в его составе;
3) выявить центральные и периферийные единицы поля, охарактеризовать их с точки зрения соотношения активного и пассивного словарного запаса;
4) проанализировать семантический потенциал слов-единиц поля, выявить
типы регулярной многозначности;
5) проанализировать состав поля с точки зрения происхождения его единиц.
Лексико-семантический анализ слов, принадлежащих полю «музыка», позволил автору сделать вывод о том, что данное поле представляет собой чётко очерченный фрагмент словарного состава языка и лексикона современной языковой личности. «В лексико-семантическом поле "музыка" отражается и своеобразие этого фрагмента языковой картины мира, связанное как с его происхождением, интернациональностыо значительной его части, так и со специализацией большего числа лексических единиц» [71, 18].
Отметим, что все перечисленные выше исследования проводились с точки зрения лингвистики. В то же время музыковеды (в той или иной степени) также интересовались проблемами своего профессионального языка.
Одним из первых учёных, занимавшихся проблемами терминологии в XX веке, был немецкий музыковед Х.Эггебрехт, в круг интересов которого, помимо истории и теории музыки, входили музыкальная лексикография и вопросы терминологии. Являясь редактором и автором статей в словарных изданиях, он достаточно много внимания уделял изучению музыкальной терминологии, её истории и систематики.
В настоящее время вопросы изучения терминологии интересуют финского учёного Т.Лейсие, уточняющего некоторые проблемы, касающиеся терминологии теоретического музыковедения. Одно из основных утверждений этого музыковеда содержит в себе критику европейского «эгоцентризма» в профессиональном языке музыкантов, который, по его мнению, связан прежде всего с европейским «эгоцентризмом» самой науки о музыке: «Эгоцентризм европейской науки зашёл в предельный тупик...Безосновательно и тщетно пола-
гать, что у исследователей в руках универсальный аналитический аппарат. Если такой и найдётся, то это дело будущего» [103,296].
Т.Лейсие указывает на некоторые внутренние противоречия в музыкально-терминологическом аппарате, объясняя это тем, что теоретики музыки «жили в самых разнообразных обществах, говорили на разных языках, возводили строения своей мысли в различной музыкальной среде» [103, 283]. Всё это, по мнению учёного, привело к внутренним противоречиям музыковедения, что не могло не отразиться и в терминологии.
Сходные мысли можно проследить и в работах отечественного композитора, учёного, основателя школы музыкальных культур мира Дж.Михайлова. Завоевав международный авторитет в качестве индолога, глубокого знатока американской культуры и учёного-арабиста, он, кроме того, занимался проблемами универсализации профессионального языка музыки.
Дж.Михайлов одним из первых обратил внимание на «драматическое положение, сложившееся в области изучения терминологии как особой области музыкознания» [128,113] и назвал основные причины этого:
отсутствие взаимодействия между учёными, изучающими культуру какой-либо страны, и филологами - специалистами в области конкретного языка;
музыковед «обычно оказывается недостаточно осведомлённым в обще-культурном и историческом контексте той среды, к которой относятся изучаемые им явления» [127,116];
ограниченность исследовательского подхода, в то время как изучение и систематизация терминологии музыкального искусства требуют исследовательского универсализма, обусловленного как минимум тремя параметрами - исторической глубиной, глобальным охватом, включающим в поле изучения все регионы Земли, и, как следствие, вниманием ко всем видам и типам музыки, которые составляют единую систему.
По мнению исследователя, изучение музыкальной лексики должно носить глобальный характер в плане вовлечения в сферу изучения не только европейской музыкальной терминологии, но и терминологии других музыкальных культур. Дж.Михайлов был одним из первых отечественных музыковедов, занимавшихся проблемами музыкальной терминологии. В дальнейшем эти проблемы нашли отражение в трудах многих учёных. Обратим внимание на работы отечественных музыковедов в данном направлении.
Так, в разные годы рубежа XX-XXI вв. появляются статьи Е.Назайкинского, посвященные музыковедческой терминологии [135; 136]. В них учёный обращает внимание на то, что расширение объёма музыкального материала влечёт за собой изменение объекта изучения и, соответственно, происходят некоторые трансформации в теории музыки. Следовательно, изменения (явные и подспудные) затрагивают и привычные термины и стоящие за ними понятия, что требует пристального внимания и изучения.
В 2000 году появляется книга Н.Корыхаловой «Музыкально исполнительские термины: возникновение, развитие значений и их оттенки, использование в разных стилях». В книге содержится информация о терминах (как словесных, так и обозначаемых знаками), встречающихся в текстах музыкальных произведений. Тщательный этимологический анализ позволяет автору проследить судьбу многих терминов вплоть до сегодняшнего дня, зафиксировать изменения в их значениях, а обширный охват музыкально-исполнительской литературы даёт возможность аргументированного толкования особенностей терминоупотребления в разных стилях и у разных композиторов.
Понятийный аппарат музыки продолжает оставаться в поле зрения музыковедов. Так, в последнее время многие учёные указывают на необходимость систематического изучения данной отрасли музыковедения. Например, А.Демченко отмечает, что «на самой начальной стадии формирования находится музыкальная лексикология (от греч.: относящийся к слову + изучаю) -раздел музыкознания, изучающий лексику музыкального обихода и словарный
состав музыкальной науки»[69, //]. Е.Трембовельский утверждает, что «обострение противоречий терминологической системы - одна из самых насущных проблем музыкальной педагогики и науки» [179, 171].
Таким образом, при всём многообразии проблем, интересующих исследователей профессионального языка музыкантов, указанные работы посвяшепы исследованию частных проблем музыкальной лексики, тогда как современное состояние данной отрасли требует комплексного подхода, поскольку, по мнению автора настоящего исследования, музыкальная лексика является системой, отражающей отношения реальных музыкальных объектов и понятий.
Музыкальная терминология представляется нам малоисследованной областью, где пересекаются интересы музыковедов и лингвистов, поскольку именно лингвистика с уже имеющимся у неё опытом изучения различных терминологических систем способна оказать значительную помощь в становлении такой науки, как музыкальная лексикология.
Сказанное выше подчёркивает актуальность избранной темы исследования. Учитывая тот факт, что лексика музыкального искусства представляет собой чрезвычайно обширное поле для изучения, область интересов данного исследования ограничена сферой музыкального исполнительства, к которой относятся как термины, встречающиеся непосредственно в музыкальных текстах, так и термины, формально принадлежащие к области музыкальной теории, по активно использующиеся исполнителями в ходе профессионального общения.
Таким образом, объектом исследования является профессиональная лексика музыкального исполнительства, входящая в состав современного русского языка.
Предмет исследования - теоретические основания и системная организация музыкально-исполнительской терминологии.
Гипотеза исследования может быть сформулирована следующим образом: лексика музыкального исполнительства является не простой совокупностью
входящих в неё элементов, а исторически сложившейся системой, что проявляет себя по таким параметрам, как -
системность отношений, которые связывают единицы, входящие в сё
состав;
наличие чётко просматриваемой структуры;
определённый характер функционирования в языке и речи.
Цель данного исследования - на основе комплексного анализа определить важнейшие особенности существования и функционирования в русском языке терминологической системы музыкального исполнительства.
Поставленная цель определила следующие задачи исследования:
дать обоснование термина как единицы языка;
на базе общей теории термина выявить специфические черты лексики музыкального искусства;
исследовать русскую лексику музыкального исполнительства с точки зрения её происхождения и способов образования;
обосновать понятие системности музыкально-исполнительской терминологии;
провести структурный анализ данной лексико-семантической группы;
охарактеризовать изменения, происходящие и семантике музыкально-исполнительских единиц и выявить основные причины изменений.
Методологическую базу диссертации составили лингвистические труды по общей теории термина (А.Реформатский, Г.Винокур, К.Авербух, Б.Головин, В.Даниленко, С.Гринёв, С.Воронцова, Т.Кияк, В.Лейчик) и частным проблемам музыкальной лексики (И.Воробьёва, М.Ляховецкая С.Массина, Ж.Назарова, Ш.Самушиа), а также исследования учёных-музыковедов, посвященные терминологии музыкального искусства
(Ю.Балдучикс, А.Бандура, Дж.Михайлов, Н.Корыхалова, М.Кирдина, Е.Трембовельский, Т.Лейсие).
Научная новизна. В данном исследовании впервые предпринята попытка разноаспектного анализа музыкально-исполнительской лексики. При этом ни один из аспектов не является доминирующим, поскольку только комплексность, использование всех компонентов анализа в тесной взаимосвязи способны дать наиболее полную картину существования и бытования такой специфической области, как музыкальная терминология.
Рассмотрение же лексикологии музыкального исполнительства в качестве функциональной разновидности литературного языка позволило выявить особенности лексики музыкального исполнительства, бытующей в среде русскоговорящих музыкантов-профессионалов.
Теоретическая значимость. Решение вышеперечисленных задач поможет представить современное состояние музыкальной лексики вообще и лексики музыкального исполнительства в частности как результат последовательного исторического развития, связанного с эволюцией музыкальной культуры, а также осмыслить законы русского языка, действующие в музыкальной терминологии.
Практическая значимость. Данное исследование может оказать положительное влияние на качество культуры профессионального общения. Осознанное и точное употребление тех или иных терминов должно способствовать развитию не только более быстрого и продуктивного способа передачи информации, но и адекватного её восприятия.
Материалы исследования могут быть использованы в качестве основы для спецкурсов в средних специальных учебных заведениях и музыкальных вузах. Обладая определённым объёмом знаний, касающихся проблем музыкальной терминологии, учащиеся и студенты будут более ответственно относиться и к употреблению специальных лексических единиц. Кроме того, внимание к проблемам терминологии поможет исполнителям более чутко и адекватно вос-
принимать терминологические указания, находящиеся в музыкальных текстах, что во многом облегчит их интерпретаторскую работу, а также позволит существенно оптимизировать работу преподавателей.
Диссертация состоит из Введения, двух глав центральной части, Заключения и Библиографии. Во Введении осуществлена постановка проблемы, сделан обзор существующей на настоящий момент литературы, посвященной исследованию музыкальной терминологической лексики, определены цели и задачи исследования.
В Главе I разрабатываются вопросы, связанные с изучением терминологической лексики вообще и музыкальной лексики в частности, определяются специфические черты лексики музыкального искусства.
В Главе II произведена попытка осмысления лексики музыкального исполнительства как системы входящих в неё единиц.
В Заключении приводятся итоговые выводы и намечаются перспективы дальнейшего исследования проблемы.
Основные проблемы изучения терминов и терминосистем
Специальная лексика, или терминология, как общая совокупность терминов различных наук является на сегодняшний день одной из наиболее активно изучаемых областей знания. Несмотря па то, что общая теория терминов получила научное обоснование сравнительно недавно (в 40-х годах XX века), в распоряжении современного исследователя уже есть немало различных достижений и открытий, принимающихся часто в качестве основополагающих аксиом.
Не вызывает сомнения тот факт, что, находясь на стыке двух сфер (язык и конкретная профессиональная область), терминология требует пристального внимания как со стороны языковедов, так и со стороны специалистов той или иной сферы человеческих знаний и деятельности.
Основной корпус исследований терминологической лексики принадлежит учёным-лингвистам, которые «не могли не внести своего языковедческого мировоззрения в терминоведение» [5, 192]. Такой подход представляется правомерным, поскольку терминология является неотъемлемой частью общелитературного языка. На сегодняшний день существуют фундаментальные исследования как по общей теории термина, так и по проблемам частных терминологических систем, выполненные с точки зрения науки о языке. В последние пятнадцать лет появился целый ряд обобщающих работ, посвященных проблемам терминологии [169; 170; 92; 174;89; 105; 5; 6].
Однако чрезмерная увлечённость лингвистическими изысканиями приводит к очевидной диспропорции в пользу языковедческой составляющей, при которой, по мнению К.Авербуха, «комплексный подход к изучению подменялся чисто лингвистическим» [5, 194]. Языковеды изучают термин как слово, вне его прямой связи с содержательным понятием, сосредоточивая своё внимание на формальной части специального понятия, не вторгаясь в область признаков узкоспециальных. Тем не менее, не следует забывать о том, что любая система терминов является отражением системы явлений и понятий конкретной профессиональной области и любые изменения в системе и структуре терминологии связаны, прежде всего, с изменениями, происходящими в сфере узкоспециальной, то есть профессионально направленной человеческой деятельности.
Естественно, что при таком подходе объективное исследование терминов и терминосистем невозможно. Языковая теория представляется чрезвычайно важным звеном в терминологических исследованиях, однако она требует дополнений со стороны специалистов-профессионалов.
Сама специфическая природа термина является причиной многочисленных споров, различных толкований сущности термина как пограничного знака. Наиболее заслуживающей внимания нам представляется теория термина, предложенная выдающимся русским учёным-языковедом А.Реформатским, который считал, что термин представляет собой единство элемента внешней стороны - уровня «лексиса» (от греч. lexis - слово) - с определённым элементом внутренней стороны - с элементом «логоса» (от греч. logos - слово, речь, знание, наука) [154, 19]. Другими словами термин является частью понятийного поля научной, технической, культурологической или искусствоведческой дисциплины. «В любой терминологии (и чем она "лучше", тем больше) «естественные» лексические связи искажаются необходимой для терминологии связью понятий, определяющей и связи соответствующих терминов, то есть слов... Тем самым термин не может быть примером идеального члена лексической системы» [153, 165]. Указанные аспекты изучения термина - логос и лексис - имеют одинаково важное значение в исследовании специальной лексики.
Многие исследователи приняли положение А.Реформатского о двуединой сущности термина, отметив, что, «аккумулируя общеязыковую и специальную информацию, он, как правило, является единицей языкового и профессионально-научного знания» [48, 23]. Это значит, что логос и лексис «две разные по своей природе, но в то же время нераздельные стороны единого феномена-в идеале должны изучаться в комплексе» [132,2/].
В дальнейшем учение А. Реформате ко го о двуединой сущности термина было уточнено, расширено и получило развитие в концепции о тройственной природе термина - логосе, лексисе и «логике» (понятийной структурации термина). Интересно, что к такому пониманию термина независимо друг от друга пришли исследователи, отстаивающие в современном терминоведении разные позиции: В.Лейчик и А.Суперанская. Последняя считает, что «необходимо всё время помнить о триединой основе термина: предметное знание, логическое осмысление и языковое выражение. Иными словами: лингвисту в терминологической деятельности принадлежит лишь одна треть работы, но чрезвычайно важная» [171, 17]. Параллельно с этим В.Лейчик выделяет, «если быть точным, то термин является слугой трёх господ: языка, «логики», как общих закономерностей формулирования понятий и их определений, и той предметной области, к которой этот термин относится» [104, 88].
Подобное понимание термина ставит перед исследователем ряд вопросов, затрагиваемых в настоящей диссертации, в частности:
1) чем вызвано выделение «логики» в качестве одной из трёх составляющих термина?
2) если термин признаётся единицей терминологической системы, которая, в свою очередь, является подсистемой общего языка, то является ли «логика» частью не только термина, но и общеупотребительного слова?
Современная паука даёт на поставленные вопросы следующие ответы: 1) поскольку познаваемые участки действительности всегда системны [58, 84], постольку понятия соответствующей отрасли знания находятся в системных отношениях друг с другом. Отсюда следует, что «логика - важный структурный элемент сущности термина, требующий своего рассмотрения» [132,22]; 2) сказанное вовсе не означает, что «логика» не свойственна словам обще го употребления. Однако «степень обобщения здесь иная, она — помимо всего прочего - не поднимает сознание на уровень отвлечения логики от эмоций» [58, 40]. «Логическое» в терминах обозначено более чётко, чем в словах общего употребления, выражающих, прежде всего, информацию о чувственно воспринимаемых предметах и явлениях и передающих эмоции говорящего.
Лексика музыкального исполнительства и её отражение в словарях
Музыкальная лексика охватывает различные области музыки: нотную запись, динамику, темп, характер исполнения, а также обозначения, касающиеся различных музыкальных явлений. Одной из специфических черт музыкальной лексикологии является наличие в её составе знаковых обозначений тех или иных музыкальных понятий {f, р, л, sfz и другие). На первый взгляд, эти знаки не являются собственно терминами, так как, по определению, термин - это обязательно слово или словосочетание. Такое утверждение, по словам К.Авербуха, «не совсем точно, т.к. исключает из терминологического множества такие, например, знаки, как: Н20, , - -, , Q, "С - общепринятые в качестве знаков специальных понятий» [5, 2]. Однако каждый знак языковой системы (а музыкальная лексика является одной из её подсистем) обязательно стремится быть выраженным в речи, то есть иметь словесное обозначение. Этого требует одна из важнейших функций языка - функция коммуникации, то есть, с одной стороны, функция общения, а с другой - функция передачи информации, которая становится наиболее актуальной, когда речь касается узкопрофессиональной сферы. Следовательно, знаковые обозначения, встречающиеся в нотной литературе и теоретических трудах, также являются терминами, поскольку за каждым из них закреплено: а) понятие (план содержания) и б) словесное обозначение (план выражения).
Лексика музыкального искусства развивается по двум направлениям: термины, обслуживающие сферу музыкальной практики (то есть исполнительские термины), и музыкально-теоретические термины. Это две соприкасающиеся, но автономные области. Лексика, относящаяся к музыкальной теории, очень подвижна и активно производит всё новые и новые термины. Причина этого -стремительное развитие музыковедения, открывающего новые музыкальные реалии, которые требуют своего названия.
Особенностью лексики музыкального исполнительства является её устойчивость. Это, очевидно, связано с устойчивостью самих музыкально-исполнительских понятий. Музыкальные жанры и музыкальные инструменты, существовавшие издавна, эволюционировали не столь стремительно (например, клавесин, один из любимейших инструментов И.С.Баха, сохраняет своё название и в настоящее время). Именно поэтому в исполнительской лексике сравнительно мало новообразований. Возникновение новых терминов исполнительства связано в основном с появлением современных течений в музыкальном искусстве.
Музыкальная лексика, как и профессиональная лексика любой из областей человеческого знания, является органичной частью общелитературного языка. Поэтому основные свойства, присущие термину как единице языка, так или иначе должны проявляться и в терминологических единицах, принадлежащих сфере музыкального искусства. Рассмотрим эти свойства подробнее. В выражении и назывании терминируемого понятия сам термин характеризуют следующие свойства:
1) наличие определения (дефиниции);
2) однозначность (в данном контексте); 3)точность семантики;
4) стилистическая нейтральность (отсутствие экспрессии);
5) краткость.
Названные признаки, согласно общей теории термина, обязательны для всех лексических единиц той или иной профессиональной области (хотя следует заметить, что в последнее время обязательность данных характеристик некоторыми исследователями ставится под сомнение [5, 192]. И, действительно, если иметь в виду терминологию фундаментальных наук, находящуюся в жёстких рамках системы теоретических понятий, то в ней все вышеперечисленные характеристики термина проявляются с завидным постоянством.
Итак, попытаемся проследить, как реализуются перечисленные выше характеристики термина в музыкально-исполнительской лексике.
1. Наличие дефиниции в музыкальной терминологии (равно как и в любой другой области) является основополагающим фактором, дающим термину право на существование. Музыкальный термин является языковым знаком, со держащим в себе информацию о тех или иных явлениях музыкальной действительности, будь то названия музыкальных стилей и жанров, указания по поводу темпа и характера исполнения и т.д.
Как отмечает А.Уфимцева, «главная функция языкового знака состоит в том, чтобы посредством знаковой репрезентации удовлетворять основным отражательным и мыслительным процессам, опосредованно и абстрагирован-но представлять мыслительное содержание, исторически закрепляющееся за знаком в виде общего для членов коллектива значения, и на этой основе обеспечивать коммуникацию во всех сферах человеческой деятельности» [180, 9]. В музыкальных терминах закреплён результат освоения человеком профессиональных знаний и навыков. В такой сознательно выстраиваемой специалистами терминологии необходим особый механизм ориентирования. Этот механизм проявляется во внутренней форме термина, в наличии дефиниции, которая позволяет понять его содержание без контекста и вне контекста.
Системные отношения единиц, входящих в состав музыкально-исполнительской лексики
Как отмечалось выше, музыкально-исполнительская лексика, являясь частью лексики общелитературной, подчиняется основным тенденциям и нормам, сложившимся в данном конкретном (в нашем случае - русском) языке, не теряя, однако, при этом специфических черт, присущих терминам. Так же, как и в общелитературном языке, между терминами, входящими в состав лексики музыкального исполнительства, сложились определённые отношения, которые проявляются в наличии среди них омонимов, синонимов и антонимов.
Вопрос о том, допустимы ли в терминологии указанные лексико-семантические процессы, является одним из дискуссионных. Однако само существование в музы кально-исполнительской терминологии омонимов, синонимов и антонимов - это, по О.Шестак, «факт языка, и он не нуждается в доказательстве своей правомерности, требует объяснения и изучения, но не логического оправдания» [188, 10].
Явление омонимии в языке тесно связано с полисемией. Проблема разграничения многозначных слов и слов, имеющих одинаковую форму, но разное значение, приобретает в терминологии особый статус, поскольку, как упоминалось выше, одним из основных требований, предъявляемых к термину, является требование однозначности. В последнее время категоричность высказываний по поводу терминологической однозначности идёт на спад, поскольку многие учёные признают, что «однозначность терминологических единиц носит относительный характер, а многозначность является их сущностным признаком» [30, 9].
Одни исследователи (В.Прохорова, Л.Стоева, А.Султанов) не разграничивают явления полисемии и омонимии, считая способность одного слова иметь несколько значений многозначностью [149; 169; 173]. Другие отрицают возможность терминологической полисемии, квалифицируя любые проявления многозначности как омонимию, поскольку разным значениям соответствуют разные понятия, отождествлять которые нельзя, а значит, нельзя и назвать одним термином [170, 58]. Третьи признают и омонимию, и полисемию, подчёркивая, однако, что омонимия - это явление межсистемное, а полисемия -внутрисистемное [65,134; 149,10]. Наиболее соответствующей действительности представляется точка зрения учёных, которые считают, что омонимия и полисемия проявляются как на межсистемном, так и на внутрисистемном уровнях [60; 103]. «При таком подходе терминологическая омонимия может рассматриваться как вид многозначности» [30, 10].
Как уже отмечалось, терминоединицы музыкально-исполнительской лексики довольно часто развивают несколько значений, что продиктовано ассоциативным характером человеческого мышления, стремящегося найти скрытые связи между самыми разными явлениями действительности. Многозначность термина является первой ступенью, ведущей к омонимическим отношениям, когда несколько значений одного слова максимально приближены друг к другу (часто второе и последующие значения развиваются па базе первого) и, как правило, имеют хотя бы одну общую сему. Примером такого рода отношений может служить слово ансамбль, которое в Музыкальном энциклопедическом словаре имеет четыре значения.
АНСАМБЛЬ (от франц. ensemble - вместе) -1) группа исполнителей, выступающих совместно. 2) стройность, слаженность совместного исполнения. 3) музыкальное произведение для ансамбля исполнителей. 4) законченный номер оперы, оратории, кантаты, исполняемый группой певцов в сопровождении оркестра или без сопровождения. [134]
Все четыре значения этого слова имеют одну общую сему: «совместная, то есть не сольная игра, совместное исполнительство». Данная сема является для них определяющей, она есть связующее звено между ними. На основе этой семы развиваются разные значения одного слова. То же самое можно сказать относительно слова партия, также имеющем несколько значений па основе одного общего - «составная часть музыкальной ткани»:
ПАРТИЯ (от лат. pars, род. падеж partis - часть) 1) в многоголосной вокальной, вокалыю-ииструментальной, ансамблевой и оркестровой музыке одно из слагаемых фактуры музыкальных произведений, предназначенных для исполнения отдельным голосом или на отдельном музыкальном инструменте;
2) в многоголосной полифонической музыке - то Dice, что голос;
3) раздел экспозиции it репризы сонатной формы (главная партия, связующая партия, побочная партия, заключительная партия). [134]
Три значения данного термина, зафиксированные Музыкальным энциклопедическим словарём, имеют одну общую сему - «одна из составных частей музыкальной ткани», и не важно, является ли эта ткань осязаемой (в виде партитуры) или же звуковой (имеется в виду - слышимой тканью).
Следующей ступенью от полисемии к омонимии являются те случаи, когда современное значение слова развивается на базе устаревшего, то есть, когда то или иное музыкальное явление со временем обретает иной облик, иную форму, иной смысл, не меняя при этом свою словесную оболочку. Эти значения остаются связанными между собой, поскольку новые значения - это почти всегда модификация старых. Оба вида значений (старое и новое) отражаются в словарях, однако главным значением, как правило, является современное: