Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Киевский распев в певческих рукописях 11
1.1. Особенности рукописных источников киевского распева 12
1.2. Вопросы атрибуции 27
Глава 2. Изменяемые песнопения киевского распева 33
2.1. Методы изучения песнопений киевского распева 34
2.2. Сравнительный анализ ирмосов 37
2.3. Внутренняя структура ирмосов 48
2.4. Сравнительный анализ «Господи, воззвах» 61
Глава 3. Неизменяемые песнопения киевского распева 66
3.1. Сравнительный анализ неизменяемых песнопений в Ирмологионах 67
3.2. Внутренняя структура неизменяемых песнопений в Ирмологионах 78
3.3. Киевский распев в Обиходах 86
3.4. Сравнительный анализ неизменяемых песнопений в Обиходах 91
3.5. Соотношение неизменяемых песнопений в Ирмологионах и Обиходах... 108
Заключение 127
Список литературы 132
- Вопросы атрибуции
- Сравнительный анализ ирмосов
- Сравнительный анализ «Господи, воззвах»
- Внутренняя структура неизменяемых песнопений в Ирмологионах
Вопросы атрибуции
Песнопения киевского распева (с самоназванием и без него) достаточно часто встречаются в рукописных источниках второй половины XVII-XVIII веков, бытовавших на территории Московского государства. Книги, в которых они содержатся, различаются по типу, месту создания. Варьируется и количество песнопений киевского распева внутри рукописи, и их атрибуция. Кроме того, по мелодическому облику ряд образцов, имеющих самоназвание, отличается от большинства аналогичных песнопений. Жанр также является важным фактором, от которого зависит, насколько однородно представлены песнопения киевского распева.
Как известно, в XVII-XVIII веках Московскую и Юго-Западную Русь связывали тесные экономические, культурные отношения. В данный период большое количество переселенцев из юго-западных земель оказывается на территории России. Процессы взаимодействия, которые таким образом активизируются, характеризуют разные области культурной жизни. Их отражение находим и в рукописных певческих книгах.
Обратимся к книгам, в максимальной степени концентрирующим песнопения киевского распева - Ирмологионам, а также Обиходам и сборникам. Данные источники имеют разное происхождение и особенности бытования.
В настоящее время анализируемые книги хранятся в Государственном историческом музее (ГИМ), Российской государственной библиотеке (РГБ) и Российской национальной библиотеке (РНБ) в составе различных собраний. ГИМ - Синодальное певческое собрание, Епархиальное певческое собрание, Епархиальное, Музейское собрания, коллекция Донского монастыря, собрания Е.И. Барсова, И.А. Вахрамеева, И.Е. Забелина; РГБ - собрание Д.В. Разумовского, ф. 379; Музейное собрание, ф. 178; собрание Троице-Сергиевой лавры; РНБ -собрание Кирилло-Белозерского монастыря. Наибольшее количество анализируемых нами источников - из Синодального певческого собрания, которое отличается особой репрезентативностью прежде всего в отношении рукописного наследия переходной эпохи.
При отборе рукописей учитывалось, прежде всего, насколько представителен их состав: необходимо было выбрать источники, содержащие наибольшее количество песнопений киевского распева. Важным критерием являлось наличие в рукописи указаний на киевский распев. Кроме того, мы стремились максимально расширить географические рамки, а также представить рукописи и из крупных обителей, и из сельских, приходских храмов. В связи с этим требовалось детально изучить все имеющиеся в книге владельческие записи.
Рассмотрим последовательно основные группы источников.
Ирмологион - рукопись особого типа, которая сформировалась на территории юго-западной Руси. Она представляет собой сборник, который содержит избранные песнопения из основных богослужебных певческих книг: Обихода, Октоиха, Ирмология, Минеи, Триоди. Наиболее ранние по времени создания Ирмологионы, которые известны исследователям, датируются концом XVI века. В Московской Руси книги данного типа появляются во второй половине XVII века.
Как отмечает Е. Шевчук, Ирмологионы XVII-XVIII веков состоят, как правило, не менее чем из 4 частей с постоянным набором жанров. При этом внутренняя структура частей варьируется. Первая часть, Обиходная, включает в себя некоторые песнопения Всенощного бдения и Литургии. В ряде случаев имеются также отдельные песнопения Обихода Постного и Триоди. В данной части Ирмологиона довольно широко представлена многораспевность2 (как и в книге Обиход), имеются группы песнопений на один текст (например, «Херувимская», «Блажен муж» разных распевов). Вторая часть соответствует Октоиху и делится на восемь разделов (восемь гласов). Каждый глас состоит из избранных песнопений Октоиха и избранных ирмосов, которые, как правило, объединены по песням канонов. Третья часть Ирмологиона содержит стихиры
2 Многораспевность - это наличие нескольких музыкальных версий одного богослужебного текста. См. об этом: [147]. подобны и, как и вторая часть, состоит из восьми гласов. В четвертую, достаточно объемную, часть входят избранные песнопения из Праздничной Минеи, а также Постной и Цветной Триоди, включая службу Пасхи.
Наиболее широко в Ирмологионах представлены ирмосы (отсюда и название книги). Они могут располагаться в разных частях книги. Учитывая это, Ю. Ясиновский [180] выделил три основных структурных типа Ирмологионов. В «гласовом» типе ирмосы, в основном, находятся в осмогласной части книги. В «календарном» праздничные и великопостные ирмосы размещаются в минейно-триодной части. «Жанрово-тематический» тип Ирмологиона характеризуется отсутствием ирмосов в осмогласной и минейно-триодной частях и наличием отдельных циклов ирмосов.
Со второй половины XVII века Ирмологионы попадают на Русь после военных походов, их привозят с собой приглашенные украинские и белорусские певчие, а также священнослужители, спасающиеся от гонений на православную веру [160, с. 630-631]. Общеизвестно, что в XVIII веке создание Ирмологионов продолжалось и в российских столицах, и в известных монастырях, причем многие Ирмологионы, хранящиеся в московских и санкт-петербургских фондах, были написаны украинскими певчими.
Киевский распев имеется и в Обиходе, книге, созданной на русской почве. Певческая книга Обиход отличается подвижностью состава, набор песнопений в ней варьируется. Она включает в себя разные жанры. Это, прежде всего, песнопения Всенощного Бдения и Литургии Иоанна Златоуста, Литургии Преждеосвященных даров и Василия Великого, а также Пасхи. Кроме того, в Обиход могут быть включены чинопоследования Требника (в том числе, чин погребения, венчания и др.). По мнению 3. Гусейновой, «существенной особенностью Обихода как йотированной книги является наличие циклов, исполнение которых за богослужением не предполагается. Это циклы Подобнов на восемь гласов и Самогласнов на восемь гласов» [18, с. 217].
Обиходы с трудом поддаются типологизации, так как в них варьируется состав, порядок песнопений. Отсюда возникает и сложность описания данного типа книг. Так, среди рассматриваемых рукописей структура ни одной из них в точности не повторяет другую. Подобное соотношение Обиходов довольно типично и не является особенностью какого-либо собрания3. А. Хачаянц отмечает, что сложность структуры Обихода заключается в совмещении «временных пластов: суточного с триодным (подвижным годовым кругом) и с месяцесловом (неподвижным годовым кругом). При этом они не только соседствуют (за Обиходом вседневным - Обиход постный), но и переплетаются...» [148, с. 56].
Как известно, различают несколько видов Обихода в зависимости от того, какие службы в него входят. Простой включает в себя ежедневные службы, постный - службы Великого поста и Пасхального периода. Полный же совмещает в одной книге песнопения из обоих видов Обихода. Среди изучаемых источников наиболее часто встречается последний. Так, практически все рукописи по набору служб представляют собой полный Обиход. Однако они различаются по количеству песнопений и степени подробности, с которой представлен тот или иной раздел. Около трети рассматриваемых книг содержат также песнопения различных чинов4.
Сравнительный анализ ирмосов
Таким образом, в изучаемых ирмосах киевского распева имеются повторяющиеся построения разного рода. Ячейки носят нейтральный характер, а мелодический облик формул более индивидуален. Нас интересует, имеется ли родство выделяемых формул с формулами знаменного распева. Для этого обратимся к двознаменникам, а также труду В. Металлова «Осмогласие знаменного распева» [94], который содержит перечень попевок восьми гласов знаменного распева.
В процессе разбора были выявлены аналогии некоторых типов повторных элементов в ирмосах киевского распева со знаменными формулами. Это родство проявляется по-разному. В одних случаях формулы, выделяемые в ирмосах киевского распева, интонационно совпадают с формулами знаменного распева, в других - знаменные формулы включены в мелодическую ткань песнопений, однако появляются не настолько часто, чтобы их можно было считать самостоятельными построениями. Отметим, что насыщенность песнопения знаменными формулами зависит от гласа.
Сравнительный анализ показал, что все семь формул первого, второго и шестого гласов ирмосов киевского напева близки попевкам знаменного распева. Интонационно формула-А первого гласа схожа с кулизмой средней (№59, Металлов). Это повторное построение встречается во всех рассматриваемых рукописях киевского распева. И в каждом случае мелодико-ритмический облик близок попевке знаменного распева. Вариантность касается, как правило, начала построения. Основная же часть и завершение (нисходящее движение) всегда остаются неизменными.
Формула-В первого гласа имеет общие черты с несколькими попевками знаменного распева: рафаткой (№62, 63) и ометкой (№64, 65). Мелодический рисунок данного построения достаточно вариативен как внутри одной рукописи, так и в различных книгах. Соответственно, и степень сходства с той или иной попевкой знаменного распева разнится в каждом манускрипте. Отметим, что в данном случае речь идет не о полном совпадении, а об общности мелодического контура.
Формула-С схожа с пастелой полной (№91). Близость знаменной попевке проявляется в начале и середине построения. Окончание же довольно сильно отличается от нее (отметим, что в выделяемой формуле киевского распева это один из наиболее устойчивых элементов, который имеет незначительное число вариантов в разных рукописях).
Формула-D отдаленно напоминает вознос последний (№5). Близость заключается, прежде всего, в направлении мелодического движения. При этом «наполнение» сходного мелодического каркаса имеет довольно существенные отличия.
Что касается второго гласа, то обе формулы близки знаменному распеву. Одна - опочинке или муге (№1, 8), другая - корице или подъему большому (№5). В данном случае повторные построения ирмосов киевского распева соотносятся со знаменным так же, как и в первом гласе. В частности, вариантность по отношению к муге и опочинке возникает, чаще всего, в начале формулы.
Формула шестого гласа сходна с поверткой малой (№50). Основное отличие данного построения от попевки - иной заключительный тон. Вариантность же выражается описанными выше способами. Подобное вариантное соотношение формул из ирмосов киевского распева со знаменными попевками весьма распространено и характерно для этих распевов. Современные украинские исследователи О. Прилепа [122] и В. Зинченко [59] на материале осмогласных песнопений установили три типа соотношения основных конструктивных элементов - попевок и фит - знаменного распева и украино-белорусской монодии. Часть попевок и фит идентичны, другие не имеют сходства, большинство же представляют собой различные варианты. Соответственно, вариантность формул из ирмосов киевского распева относительно знаменного распева вполне закономерна и типична.
Итак, в мелодике ирмосов киевского распева имеются повторяющиеся построения двух типов. Они играют различную роль в композиции напева. Неодинаковы частота их появления в песнопении, набор устойчивых параметров. Разнится протяженность построений и степень их распространенности. Наиболее употребительными являются ячейки. Они встречаются во всех восьми гласах, не имеют определенного местоположения и могут использоваться в начале, середине и конце песнопения. Формулы присутствуют лишь в некоторых гласах, возникают, как правило, на определенных участках песнопения, нередко в значимые моменты. Подчеркнем, что оба типа повторяющихся построений органично вписываются в окружающий музыкальный материал и сливаются с ним.
Важно, что характер мелодики роднит киевский распев с областью знаменного пения. Мелодическая близость киевского распева знаменному генетически обусловлена. Возможно, подобное проявление формульности разного типа связано с разной степенью сохранности знаменных прообразов в певческой практике. 2.4. Сравнительный анализ «Господи, воззвах»
Специфику гласовых песнопений киевского распева, исходно бытовавших в устной традиции, можно проследить на материале книги Обиход. Трансплантация гласовых песнопений, которые на территории Юго-Западной Руси бытовали устно и не входили в Ирмологионы, проявляется, в частности, фиксацией на русской почве запевов на «Господи, воззвах».
Запевы на «Господи, воззвах» киевского распева достаточно часто содержатся в Обиходах19. Во всех источниках сохраняется речитативный характер этих кратких песнопений с преобладанием силлабики.
Сравнительный анализ показал, что большинство образцов схоже по мелодико-ритмическому строению. Они соотносятся как варианты одного напева. В целом, эта ситуация типична для напевов всех гласов, поэтому далее в работе рассматривается только первый глас.
В некоторых случаях наблюдается практически полное совпадение: например, «Господи, воззвах» из Обихода конца XVII века (ГИМ, Син. певч. 177) и Обихода начала XVIII века (ГИМ, Син. певч. 341). Разница между ними заключается в том, что в рукописи XVIII века длительности в два раза короче.
В других источниках различия возникают, как правило, в начале и завершении фразы, чаще на тех участках, где нет речитации. Рассмотрим, например, «Господи, воззвах» первого гласа из Обиходов конца XVII (ГИМ, Син. певч. 122) и XVIII веков (ГИМ, Син. певч. 1117). В примере расположим их парой, где верхняя строчка - Обиход Син. певч. 122, а нижняя - рукопись Син. певч. 1117 (рисунок 12).
Сравнительный анализ «Господи, воззвах»
Перейдем ко второй, меньшей, группе «Херувимских». Практически все они содержатся в рукописях XVIII века (кроме одной - киевского согласия - из Обихода ГИМ, Син. певч. 122, который датируется концом XVII века). В отличие от первой группы, в данном случае все песнопения имеют самоназвание распева. Напомним, что по мелодико-ритмической организации данный напев не схож с выше описанным.
Внутри группы «Херувимские» соотносятся как варианты одного напева. То есть, в целом, они близки по мелодико-ритмическому строению. Различия, возникающие между ними, выражаются, например, в ритмическом укрупнении (ГИМ, Син. певч. 345). В «Херувимской» из Обихода ГИМ, Син. певч. 1117 вводится звук cis, благодаря которому появляется ладовая окраска. В других песнопениях этот звук отсутствует. А в рассматриваемом песнопении из Обихода РГБ, Муз. 178 № 6515 выделяется нисходящий ход на кварту. Точная повторность
Как и в первой группе, в данном случае вариантность наиболее ярко проявляется в соотношении текста и напева. Это выражается не только в смещении того или иного слога/слова относительно какого-либо звука, но и в наличии/отсутствии повтора (в том числе и количестве повторов) слова или словосочетания.
Песнопение, напев которого не совпадает с образцами из других рукописей - это «Херувимская» киевская в (ГИМ, Син. певч. 535). Соответственно, его нельзя причислить ни к одной из условно выделенных групп. При отсутствии мелодического сходства данное песнопение имеет ряд общих черт с другими версиями «Херувимских» киевского распева. Так, в рассматриваемом напеве сохраняется, характерная для этих песнопений мелодическая развитость, широкий диапазон, использование квартовых ходов, разнообразной ритмики. Присутствует здесь и повторность, свойственная «Херувимским» с другой версией напева. В данном случае это точный повтор мелодико-ритмического строения строк, совпадающих со строками текста. Напомним, что подобная структура имелась в некоторых песнопениях из второй, меньшей группы «Херувимских», например, в Обиходе РГБ, Муз. 178 № 6515 (рисунок 41).
Таким образом, Херувимская песнь является одним из наиболее часто встречающихся песнопений Обихода, которое имеет указание на киевский распев. Возможно, разнообразие мелодического облика данного песнопения объясняется его распространенностью. В анализируемых Обиходах представлено два разных мелотипа и несколько отдельных версий. Внутри каждого мелотипа «Херувимские» соотносятся как варианты одного напева.
Несмотря на различия в интонационном облике, версии напевов имеют общие черты, касающиеся характера мелодики. Кроме того, везде присутствует внутренняя интонационная повторность: в одних песнопениях это небольшие отрезки, не связанные с текстом, в других - крупные фрагменты, тоже не зависящие от структуры текста, в третьих повторяются целые мелодические строки, совпадающие с текстовой строкой.
Итак, мы видим, что киевский распев неоднородно представлен в Обиходах. С одной стороны, репертуар киевского распева достаточно широк, с другой -многие жанры встречаются лишь в некоторых источниках. В каждой рукописи варьируется количество песнопений, имеющих указание на киевский распев.
Неоднозначная картина складывается и в отношении мелодико-ритмического облика песнопений киевского распева в Обиходах. В большинстве жанров имеется несколько различных мелотипов. Как правило, какой-либо мелотип количественно преобладает над другими. В рамках одного мелотипа напевы схожи по мелодико-ритмическому строению и соотносятся как интонационные варианты.
Обиходы, в которых содержатся песнопения киевского распева с мелодическими версиями, отличными от большинства, датируются и концом XVII, и XVIII веком. Согласно владельческим записям некоторых из них, они бытовали в разных областях Московской Руси. Важно, что большинство анализируемых песнопений имеет указание на распев. Можно предположить, что наличие разных мелотипов киевского распева вписывается в практику интонационного обновления напевов по принципу многораспевности, столь широко представленной именно в круге неизменяемых песнопений Обиходов. Соотношение неизменяемых песнопений в Ирмологионах и Обиходах
Анализ песнопений в источниках одного вида, проделанный ранее, дает основания видеть общие закономерности и процессы в существовании киевского распева на русской почве. Рассмотрев частные случаи на примере типологически сходных рукописей, перейдем к сопоставлению песнопений из книг разного типа. Важно воссоздать разнообразие способов освоения песнопений киевского распева на территории Московского государства, в том числе - устных и письменных.
Некоторые песнопения киевского распева из Всенощного бдения и Литургии Иоанна Златоуста имеются и в Обиходах, и в Ирмологионах. Необходимо выяснить, как соотносятся данные песнопения между собой, имеются ли между ними общие черты, если да, то какие, свидетельствует ли это о формировании общей логики в жизни киевского распева.
Мы двигаемся тем же путем, что и в предыдущих главах. Сначала определяем, какие песнопения достаточно часто встречаются в обоих типах книг. Затем выявляем репертуар киевского распева, единый для Обиходов и Ирмологионов. После этого проводится сравнительный анализ аналогичных песнопений одного жанра. При сопоставлении внимание уделяется, в первую очередь, мелодико-ритмической линии, а также структуре, соотношению текста и напева. Если мелодическое сходство отсутствует, то на первый план сравнительного анализа выступают другие перечисленные параметры.
Напомним, что особенностью неизменяемых песнопений в Ирмологионах было наличие разных типов повторности. При этом характеристики выделяемых построений зависели от жанра песнопения. Проследим, сохраняется ли подобная ситуация в Обиходах, причем в песнопениях как сходных, так и отличных от Ирмологионов по мелодическому облику.
Итак, в первую очередь, выясним, какие песнопения имеются и в Обиходах, и в Ирмологионах. Подчеркнем, что мы выбираем те песнопения, которые неоднократно встречаются в различных рукописях. Это «Херувимская», «Благослови, душе моя, Господа», «Блажен муж», «Единородный Сыне», «Милость мира», «Трисвятое». Данные песнопения расположены по частоте их появления в источниках разного типа. То есть, наиболее распространенным жанром киевского распева в этих книгах является «Херувимская», несколько реже встречаются «Милость мира» и «Трисвятое». Остальные песнопения примерно равны по количеству появлений в анализируемых рукописях.
В качестве примера рассмотрим, как соотносятся между собой песнопения из Обиходов и Ирмологионов двух жанров: «Благослови, душе моя, Господа» и «Херувимская песнь».
В ходе сравнительного анализа песнопения «Благослови, душе моя, Господа» в книгах одного типа было выяснено, что в Ирмологионах его мелодико-ритмический облик, в целом, сохраняется во всех рукописях. То есть это различные варианты одного напева. В Обиходах наблюдалась схожая ситуация. В них также большинство песнопений схоже по мелотипу. Однако имеется незначительное количество рукописей, в которых «Благослови, душе моя, Господа» киевского распева сильно отличается от преобладающего типа напева.
Сопоставление «Благослови, душе моя, Господа» из книг разного типа показало, что и в Обиходах, и в Ирмологионах представлен один и тот же мелотип данного песнопения. Подчеркнем, что в Обиходах мы рассматриваем тот напев, который встретился в большинстве источников. «Благослови, душе моя, Господа» из разных рукописей соотносятся как варианты. Различия, возникающие между ними, аналогичны тем, которые описывались в рамках книги одного типа. Они выражаются, в частности, в наличии/отсутствии восходящего или нисходящего вспомогательного движения, в ходе на терцию или поступенном движении, ритмическом дроблении/укрупнении, введении ритмического рисунка нота с точкой или повторе одного тона и др.
Внутренняя структура неизменяемых песнопений в Ирмологионах
Итак, киевский распев, благодаря глубокой генетической связи со знаменной традицией и широким контекстным связям с поствизантийской монодией, оказался востребованным в отечественном церковном пении. Сохраняя основные качества, которые сформировались в Юго-Западной Руси, в Московском государстве он приобрел новые черты: меняется репертуар, отношение к напеву, а в ряде случаев и мелодический облик песнопений. Соответственно, происходят некоторые изменения в атрибуции.
Кодикологический анализ выявил, что круг источников, содержащих песнопения киевского распева и бытовавших на территории Московского (позднее Российского) государства, достаточно широк и охватывает книги разного типа и разного происхождения. Это Ирмологионы юго-западного происхождения и созданные на русской почве и Обиходы. Соответственно, используются разные типы нотации. Преобладает квадратная пятилинейная нотация, но существуют и другие источники - знаменной нотации. Пятилинейной нотацией фиксируются песнопения, которые были перенесены с помощью письменной и устной передачи. Семиографические особенности невменных Обиходов указывают на устное бытование напевов. Сочетание разноплановых рукописных источников и нотации является характерным проявлением процесса трансплантации.
При определении репертуара выяснилось, что имеется корпус песнопений, которые встречаются в большинстве рукописей. Это устойчивый круг, в который входят не только ирмосы, но и избранные, центральные песнопения Всенощного бдения и Литургии Иоанна Златоустого. В зависимости от типа книги репертуар киевского распева представлен по-разному. В Ирмологионах имеются изменяемые и неизменяемые песнопения. В Обиходах киевский распев представлен, в основном, неизменяемыми песнопениями.
Круг напевов, который принесли Ирмологионы юго-западного происхождения в певческую практику, постепенно расширился. Стали фиксироваться песнопения, ранее не записывавшиеся. Многие из них вошли в книгу Обиход, где существовали по законам многораспевности. В отличие от Ирмологионов, в Обиходы стали включаться, например, запевы на «Господи, воззвах».
Тип книги влияет и на стабильность состава песнопений. Так, в Ирмологионах устойчив набор ирмосов, а избранные песнопения Всенощного бдения и Литургии Иоанна Златоустого могут меняться. В Обиходах преобладает вариантность состава песнопений киевского распева.
Методы сравнительного анализа позволяют выявить наиболее устойчивые свойства мелодического облика киевского распева, общность или различия в книгах разного происхождения, типа, нотации, выделить стабильные и мобильные черты киевского распева.
В связи с активным процессом переосмысления соотношения текста и напева в церковной монодии XVII века, особое внимание уделено соотношению текста и напева. Предложенная в исследовании методика анализа учитывает свободу мелодики песнопений киевского распева (особенно неизменяемых) от структуры словесного текста.
Благодаря специальным подходам анализа была раскрыта специфика песнопений киевского распева в Ирмологионах и Обиходах. Это вариантность их мелодического строения, являющаяся естественным продолжением устного бытования. Она проявляется в зависимости от жанра песнопения, его отношения к осмогласию. Например, в изменяемых песнопениях вариантность представлена в меньшей степени. В неизменяемых же она встречается чаще. Возможно, это связано с большей мелодической развитостью последних.
В песнопениях киевского распева наблюдается достаточно свободное соотношение текста и напева: нередко встречаются повторы слов, особенно в неизменяемых песнопениях. Кроме того, и в изменяемых, и в неизменяемых песнопениях имеются разного рода повторные мелодические построения, не связанные с текстом. В одних случаях это мелкие единицы, в других - крупные композиционные фрагменты. На их качество, сочетание влияют жанр и степень мелизматической распевности песнопения.
Отсутствие строгой закрепленности мелодики и слова, наличие повторных мелодических элементов, не зависящих непосредственно от структуры текста, свойственно киевскому распеву.
Характер мелодики роднит киевский распев с областью знаменного пения, бытовавшего устно. Мелодическая близость киевского распева знаменному генетически обусловлена. Мы считаем возможным объяснять присутствие многообразных формул на основе различной степени сохранности знаменных прообразов в певческой практике. Подчеркнем, что в осмогласных песнопениях родство со знаменным распевом проявляется более явно. Оно выражается в совпадении попевок знаменного распева и выделяемых повторных построений киевского распева.
Сопоставление песнопений одного жанра в книгах разного типа дало возможность выявить устойчивые характеристики и мелотипы киевского распева. Наблюдается устойчивое соотношение между обликом киевского распева и типом книги. В Ирмологионах, бытовавших на Руси, каждый жанр представлен одним мелотипом. В Обиходах нередко их несколько, что, возможно, объясняется устным бытованием напевов.
Между образцами киевского распева, зафиксированными в рукописных книгах юго-западной и русской традиции, складываются взаимоотношения трех видов. Так, интонационный облик одних песнопений из Ирмологионов и Обиходов почти тождествен, большая часть представляет собой варианты одного напева, а в некоторых какое-либо сходство отсутствует. Кроме того, отличие заключается в том, что в Обиходах, по сравнению с Ирмологионами, фиксируется новый репертуар.
Перечисленные характеристики указывают, с одной стороны, на устойчивость, с другой, - на значительную мобильность киевского распева. Он мог содержаться в книгах разного типа, разной нотации, фиксировать репертуар из устной и письменной традиции. Очевидно, все это обусловило его закрепление в русской певческой практике. Широко распространившись на Руси в XVIII веке, киевский распев и в последующие периоды остается весьма востребованным. При этом его репертуар не только не исчез, но и отчасти обогатился новыми жанрами, пришедшими из устной практики.
Подобную востребованность и жизнеспособность киевского распева можно объяснить несколькими причинами. С одной стороны, бесспорно генетическое родство со знаменным распевом, укорененность в традиции. С другой, киевский распев бытовал в окружении различных конфессий. Вполне возможно, что, благодаря устному бытованию напева, какие-либо черты иных культур могли отразиться на его облике. Кроме того, нельзя забывать и о поствизантийском влиянии. Все это говорит об универсальности киевского распева.
Простота киевского распева, отмечаемая исследователями, также позволила ему прочно закрепиться в русской певческой традиции. Подготовленность напева к существованию в новых условиях, в том числе в многоголосии, связана с тем, что он более близок общеевропейской музыке, чем знаменный распев. И. Вознесенский отмечал, что киевский распев (наряду с другими греко-славянскими распевами) хорошо подходит для «европейской гармонизации» [20, с. 19]. Возможно, в данном случае, можно говорить о гармонически опосредствованной мелодике26 киевского распева.
Итак, универсальность киевского распева, оказавшегося на пересечении различных традиций, с несложной, но богатой возможностями мелодикой, позволила ему быть востребованным в Новое время и подготовила к бытованию в рамках многоголосия.