Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Феномен раздельноречия как предмет лингвистики 26
Историческое древо славянских языков 26
Фонетическая система старославянского языка Генезис редуцированных гласных 27
Характер звучания. Терминология 29
Тенденция к открытости слога 30
Централизация гласных , 33
Последствия изменений системы славянского вокализма 44
Орфоэпическая норма 52
Глава II. Архаическая система произношения в песнопениях Ирмология .59
Структурная организация канонов 60
Реализация раздельноречия 76
Глава III. Реализация раздельноречия в крюковых текстах Обихода 115
Каноны Обихода 116
Псалмы и кафизмы Обихода 135
Осмогласные циклы песнопений Обихода 143
Заключение 159
Литература , 162
Приложения 187
Введение к работе
Понятие «раздельноречие» употребляется по отношению к особой архаической норме произношения церковнославянских текстов, которая сложилась в результате замены гласных неполного образования (ер ъ и ерь ь) их полнозвучными аналогами (о и е). Формирование данного явления относится к периоду XI-XIV в., когда в разговорной речи протекал процесс падения редуцированных. Раздельноречная произносительная норма используется в первую очередь в песнопениях - такой вид пения называют также хомовым (от часто употребляющегося окончания аориста 1 л., мн. ч. -хомо) и наонным (т. е. содержащим многократные повторы звука [о], который обозначается буквой «он» в алфавите кириллицы). Также она встречается и в читаемых текстах службы. Б. А. Успенский определяет это явление как «литургическое произношение», функция которого состоит в маркировании речи богослужения, противопоставлении ее речи мирской. В песнопениях раздельноречие рассматривается как необходимый атрибут текста, позволяющий сохранить неприкосновенным первоначальный облик мелодической структуры [176; 179; 180].
Историческое древо славянских языков
Лингвистический компонент феномена раздельноречия представляет самостоятельный объект изучения языковедов-славистов, который известен в специальной литературе как проблема падения редуцированных гласных. Разнообразие подходов к решению этого вопроса вызвано сложностью самого предмета изучения. Исследователи реконструируют генезис данной категории звуков, их фонетические параметры, детали процесса формирования и причины элиминирования из живой речи. Обозначим основные аспекты, имеющие как косвенное, так и непосредственное отношение к проблеме раздельноречия.
Историческое древо славянских языков
Старославянским языком считают язык древнейших славянских богослужебных книг IX века, которые сохранились до настоящего времени не в оригинале, а в списках более позднего периода (X-XI вв.). Языком письменной культуры старославянский становится в середине IX веке, когда в ходе просветительской деятельности братьев Кирилла и Мефодия создаются первые славянские азбуки (глаголица и кириллица) и осуществляется перевод текстов богослужения с греческого [194, с. 5-7].
Основой старославянского литературного языка послужил болгаро-македонский диалект Солуня, которым владели первые переводчики. Распространение единой письменной традиции по всей территории проживания славянских народов объясняется максимальной близостью славянских языков того периода, которые отличались друг от друга как диалекты одного языка. С течением времени региональные языковые различия накапливались, изменения отражались и в письменности. Позднейшие локальные разновидности старославянского языка определяют как изводы церковнославянского языка: восточнославянский, болгарский, македонский, сербский, хорватский глаголический, чешский, румынский [200, с. 575; 194, с. 5-40, 10, с. 3-16].
Исходное состояние славянской языковой семьи (диалектов, образовавших старославянский) представляет праславянскии язык, который распался к VI в. В свою очередь, праславянскии язык восходит к диалектам индоевропейского. Праславянскии и индоевропейский языки не имеют письменных свидетельств [48, с. 172], они реконструированы посредством применения специальных методов сравнительно-исторического языкознания.
Фонетическая система старославянского языка
Генезис редуцированных гласных
Старославянские редуцированные гласные восходят к индоевропейским звукам й и Г, которые в результате сложной последовательности артикуляционных преобразований перешли в звуки, получившие на письме обозначение ь и ь. Исходная общеиндоевропейская система вокализма (система гласных звуков) основывалась на разнородных противопоставлениях фонем по качеству и количеству. Ее графическая модель представлена так называемым фонетическим треугольником, симметричным как в отношении места образования входящих в его состав звуков, так и по их протяженности. Пространственные координаты звуков описываются вертикальным (подъем) и горизонтальным (ряд) положением языка в речевом аппарате в момент звукообразования, количественные показатели - диакритическими знаками, передающими краткость " и долготу {схема 1).
Структурная организация канонов
Канон относится к поздним жанрам византийской гимнографии - процесс его формирования завершился к VIII—IX вв. В число авторов первых образцов входят такие крупные представители богослужебного песнотворчества, как Андрей Критский, Иоанн Дамаскин, Косьма Маиумский, Феодор Студит, Стефан Савваит [1; 26; 100; 224]. Созданные ими тексты - вербальный компонент - по сей день сохраняются в обрядовой практике православной Церкви.
Инвариант жанра строго регламентирован как на уровне композиции, так и на уровне содержательного ряда входящих в его состав песнопений. Сюжетным источником текстов служат девять библейских песней, соотносящихся с девятью песнями канона следующим образом [100];
Каждая песнь канона основана на структурном подобии образующих ее песнопений. Первое из них - ирмос - является образцом для последующих -тропарей. Завершающая катавасия ирмос данного, либо иного канона (по Уставу [101; 183; XXIX]).
В процессе адаптации византийских канонов к традициям Русской церкви их тексты утратили акростих, состоявший из инициалов ирмосов и тропарей, а также исходную метрическую организацию поэтических текстов.
Последнее распространяется, в том числе, на правило, согласно которому в тропарях каждой песни удерживалась силлабическая схема соответствующего ирмоса [100]. С течением времени изменилась форма исполнения канона: в современной культовой практике староверов ирмосы продолжают оставаться песнопениями, а тропари - вычитываются. Певческий вариант исполнения всех элементов цикла остался неизменным только в двух образцах жанра: каноны недели Ваий и Пасхе1.
Структура канона определила специфику его письменной фиксации. Поскольку немузыкальные тексты могут быть распеты по исходной модели песнопения-образца, йотированные тексты ирмосов выделились в отдельную книгу - Ирмологий, в которой они располагаются по принадлежности к одному из восьми гласов и одной из девяти песней канона. При этом структура данной книги предполагает не линейную фиксацию каждого отдельного канона, а выборку текстов. Подобная форма записи отражает особенность цикла, согласно которой он образуется как результирующая последовательность песнопений, при этом среди его составляющих встречаются ирмосы, использующиеся одновременно в нескольких канонах.
Состав песнопений каждого цикла определен Уставом [101; XXIX]. По приуроченности исполнения различают каноны осмогласника (октоиха) -они закреплены за определенным днем недели, праздничные - по музыкальному материалу индивидуальны полностью или частично (в последнем случае сочетаются с ирмосами октоиха), и триодные трипеснцы.
Каноны осмогласника входят в ежедневный богослужебный обиход, соответственно, в неделю по Уставу положено 14 рядовых канонов: для служб павечерницы и утрени семи дней соответственно. Однако число ок-тайных ирмосов в каждой из песней колеблется от пяти до шести. Недостающее количество песнопений восполняется неоднократным исполнением в течение недели какого-либо цикла без изменений (например, канон «Твоя победительная» звучит пять раз), либо повторным использованием ирмоса другого цикла. В начале каждого гласа Ирмология помещается заимствованное из Устава указание на состав конкретного канона павечерницы и утрени всех дней недели (иногда в форме таблицы), а также часто употребляемых канонов Троице (воскресный цикл) и за упокой. Допустимые сочетания ирмосов и, соответственно, все существующие композиции канонов графически могут быть представлены схемой 14:
Псалмы и кафизмы Обихода
Псалтирь, или книга песен царя Давида, представляет собой единственный из богослужебных сборников, непосредственно восходящий к ветхозаветным временам. Древнерусская традиция пения псалмов сохранилась в богослужении старообрядческой церкви в том варианте, который был определен в качестве основного Маркеллом Безбородым (вторая половина XVI в.) [151; 207, с. 209-236]. Таким образом, крюковые тексты бытующих в совреенной культовой практике напевов псаломских стихов имеют свою историю, протяженностью более чем в четыре века, сказавшуюся на современном облике этих древних текстов.
В раздел псалмов певческого Обихода входят избранные стихи, протяженностью в одну строку, исполняемые со стихирами и величаниями, про-кимны и ряд значительных по объему строчных композиций, объединяющих стихи нескольких псалмов. К последним относятся псалмы Господи воззвах и Хвалитные с припевами (на 8 гласов), и рассматриваемые в данном разделе предначинательный 103 псалом «Благослови душе моя Господа», кафизмы 1, 2, 3, 17-я (для которых в качестве припева выступают Аллилуйя, либо оригинальный поэтический текст).
В основу композиции псалмов положен принцип многократного воспроизведения интонационной модели. В качестве образца выступает исходная невменная строка, на которую ориентирован интонационный облик всех последующих псаломских строк. Необходимым условием функционирования модели является возможность регулирования протяженности мелодических строк в соответствии с объемом строки вербального текста (каждая строка индивидуальна по количеству слогов). В псалмах используется универсальный для многих форм знаменного роспева прием: расширение невменной части строки до требуемого текстом числа слогов осуществляется посредством введения элементов речитации. Местоположение этих фрагментов то же, что и в других певческих формах - начальная и серединная части строки (ка-денционные фрагменты, соответственно, представляют мелодически развитые участки).
Выстраивающаяся таким образом строчная композиция может быть полностью записана в виде схемы (см. пример 42), где вербальный текст всех строк псалма распределяется под одной крюковой строкой, при этом каждый слог занимает определенное место. В Обиходе текст записан без визуального соотнесения интонационно соответствующих друг другу распевов слогов разных строк, нередко встречаются замены отдельных невм на их мелодиче 137 ские эквиваленты. Последнее, однако, сказывается только на графике текста, парадигматические связи модели и ее реализаций действуют независимо от формы записи.
Внешне очевидные связи между строками псалмов можно обнаружить лишь в списках позднего периода (XVII-XX вв.). Более ранние тексты отличаются меньшей строгостью записи, в первую очередь, это касается указанного парадигматического уровня текста. Встречаются ситуации, в которых семиографическая формула интонационной модели рассредоточивается не относящимися к ней знаменами. Диапазон возможных вариантов записи модели включает все промежуточные стадии: от точного транслирования формулы из строки в строку до отсутствия целостного представления о модели.
Внутренняя несогласованность более ранних списков становится основной проблемой диахронного сопоставления текстов кафизм. Еще одна сложность текстологического сравнения - особая форма записи, свойственная некоторым рукописям XVI в.: вербальный текст зафиксирован без разбиения на слоги и очень плотно. В результате для невменной части строки не остается должного простора, что в случае соотношения один слог - несколько невм приводит к многоуровневой записи крюков.
Псалмы различны в стилистическом отношении: без учета речитативных фрагментов строк, выравнивающих протяженность текста и напева (силлабическое соотношение слог-звук), рассматриваемые песнопения делятся на невматические (слог—невма в 1-4 звука) и мелизматические (слог - несколько невм). Невматические представлены текстами 2-й и 3-й кафизм, что представляется закономерным, так как они предназначены выполнять функцию модели для остальных кафизм утрени, соответственно, должны как можно жестче задавать схему распределения слогов и знамен. Мелизматические тексты 1 и 17-й кафизм, 103 псалма полностью прописаны в Обиходе, что создает определенную свободу взаимосвязи вербального и интонационного уровня.
Чем проще соотношение невменной и слоговой структуры текста (т. е. в невматических образцах), тем очевиднее соответствие интонационных моделей. Однако и в мелизматически распетых псалмах наблюдается точное воспроизведение интонационных формул ранних текстов в списках позднего периода.
Как в невматических, так и в мелизматических строках псалмов основным элементом модели является не столько сама последовательность знамен, сколько схема распределения невм и слогов. Если тексты XVI в. зачастую фиксируют отклонения от заданного ритма чередования слогов, то поздние тексты в этом отношении строго скоординированы.
Тексты псалмов имеют индивидуальную для данного жанра слабую позицию, которая связана с распределением силлабической структуры псалом-ских стихов в пределах невменной строки. Интонационная модель предполагает не только наличие фиксированного звуковысотного контура, но и закрепленное в ней местоположение слогов. В ряде ранних списков семиографи-ческая структура модели не выявлена, что открывает возможность преобразований соотношения слоговой структуры текста и невменного ряда, сопровождающихся падением раздельноречных элементов.