Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Парадигмы этиологической структуры и патогенеза инфекционно-воспалительных заболеваний верхних и нижних мочевых путей у женщин (обзор литературы) 20
1.1. Эпидемиология инфекции мочевых путей 20
1.2. Роль микробных патогенов в развитии инфекции мочевых путей 23
1.3. Биологические свойства возбудителей инфекции мочевых путей у женщин 33
1.4. Концепции развития инфекции верхних и нижних мочевых путей 38
1.5. Антибиотикочувствительность каузативных уропатогенов 43
Глава 2. Материалы и методы исследования 50
2.1. Дизайн клинического исследования 50
2.1.1. Клиническая характеристика пациенток с острой и хронической инфекцией верхних и нижних мочевых путей 51
2.1.2. Клинические методики обследования пациенток с инфекцией верхних и нижних мочевых путей 58
2.2. Бактериологическое исследование мочи и биоптатов слизистой мочевого пузыря 59
2.3. Бактериологическое исследование микробиоты кишечника и влагалища 61
2.4. Определение антибиотикочувствительности микроорганизмов 62
2.5. Определение адгезивной активности 64
2.6. Определение антилизоцимной активности 64
2.7. Определение Pks-острова патогенности 64
2.8. Дизайн и методики экспериментального исследования 64
2.9. Методы статистической обработки результатов исследования 66
Глава 3. Микробиота мочи, влагалища и кишечника здоровых женщин 68
3.1. Микробиота мочи здоровых женщин 69
3.1.1. Микробиота мочи здоровых сексуально неактивных женщин 69
3.1.2. Микробиота мочи здоровых сексуально активных женщин 72
3.1.3. Сравнительный анализ микробиоты мочи сексуально неактивных и активных женщин 75
3.1.4. Микробиота мочи здоровых постменопаузальных женщин 79
3.1.5. Оценка дневных колебаний микробиоты мочи молодых здоровых сексуально активных женщин 81
3.2. Микробиота влагалища здоровых женщин 85
3.2.1. Микробиота влагалища сексуально активных женщин 86
3.2.2. Микробиота влагалища постменопаузальных женщин 88
3.3. Микробиота кишечника здоровых женщин 89
3.3.1. Микробиота кишечника сексуально активных женщин 89
3.3.2. Микробиота кишечника постменопаузальных женщин 91
3.4. Биологические свойства микроорганизмов, выделенных из мочи здоровых женщин 92
3.4.1. Биологические свойства микроорганизмов, верифицированных в моче сексуально неактивных женщин 93
3.4.2. Биологические свойства микроорганизмов, верифицированных в моче сексуально активных женщин 96
3.4.3. Сравнительный анализ биологических свойств микроорганизмов верифицированных в моче сексуально неактивных и активных женщин 100
3.5. Резюме 106
Глава 4. Особенности микробиоты мочи при остром обструктивном пиелонефрите калькулезного генеза 111
4.1. Микробиота мочи 111
4.2. Биологические свойства микроорганизмов, выделенных из мочи 114
4.3. Резюме 116
Глава 5. Характеристика микробиоты мочи и слизистой мочевого пузыря при неосложненной рецидивирующей инфекции нижних мочевых путей 120
5.1. Динамика микробного паттерна мочи за период 2010-2015 гг. 120
5.2. Биологические свойства микроорганизмов, верифицированных в моче 141
5.3. Микробиота слизистой мочевого пузыря 144
5.4. Резюме 150
Глава 6. Антибиотикочувствительность микроорганизмов, верифицированных в моче при инфекции мочевых путей 154
6.1. Острый обструктивный пиелонефрит 154
6.2. Неосложненная рецидивирующая инфекция нижних мочевых путей 158
6.3. Резюме 165
Глава 7. Оценка взаимосвязи микробиоты мочи, влагалища, кишечника здоровых женщин и при инфекциях мочевых путей 168
7.1. Оценка взаимосвязи микробиоты мочи, влагалища, кишечника здоровых женщин и больных острым обструктивным пиелонефритом 168
7.2. Оценка взаимосвязи микробиоты локусов «мочевые пути – влагалище», «мочевые пути – кишечник», «влагалище – кишечник» здоровых женщин и больных острым обструктивным пиелонефритом 178
7.3. Оценка взаимосвязи микробиоты мочи, влагалища, кишечника здоровых женщин и больных неосложненной рецидивирующей инфекцией нижних мочевых путей 186
7.4. Оценка взаимосвязи микробиоты локусов «мочевые пути – влагалище», «мочевые пути – кишечник», «влагалище – кишечник» здоровых женщин и больных неосложненной рецидивирующей инфекцией нижних мочевых путей 194
7.5. Резюме 199
Глава 8. Анализ экспериментального моделирования острой обструкции мочеточника и уропатогенности неклостридиальных анаэробных бактерий 204
8.1. Экспериментальная модель острого обструктивного пиелонефрита, инициированного E.coli 206
8.2. Экспериментальная модель острого обструктивного пиелонефрита, инициированного Peptococcus niger 212
8.3. Экспериментальная модель острого обструктивного пиелонефрита, инициированного Eubacterium spp. 217
8.4. Экспериментальная модель острого обструктивного пиелонефрита, инициированного Propionibacterium acnes 221
8.5. Экспериментальная модель острого обструктивного пиелонефрита, инициированного Bacteroides fragilis 225
8.6. Экспериментальная модель острого обструктивного пиелонефрита, инициированного E.coli+ P.niger 228
8.7. Резюме 233
Заключение 237
Выводы 256
Практические рекомендации 258
Список сокращений 259
Список литературы 260
- Роль микробных патогенов в развитии инфекции мочевых путей
- Оценка дневных колебаний микробиоты мочи молодых здоровых сексуально активных женщин
- Неосложненная рецидивирующая инфекция нижних мочевых путей
- Экспериментальная модель острого обструктивного пиелонефрита, инициированного E.coli+ P.niger
Роль микробных патогенов в развитии инфекции мочевых путей
Этиологическая структура ИМП также как и диагностически значимые уровни бактериурии на протяжении десятков лет кардинально не претерпели изменений. Что кроется за этой незыблемостью и стагнацией?
Точкой отсчета является парадигма, вернее аксиома, абсолютно не требующая никаких доказательств о стерильности мочи [15, 76, 332]. Поэтому не раз написанное и высказанное мнение стало столь догматичным, что привело к крайне узкому и в каком-то смысле примитивному микробиологическому исследованию мочи, которое по праву считается «золотым» стандартом диагностики ИМП. Именно парадигма «стерильности» мочи явилась препятствием [131] включения органов мочевой системы в фундаментальный проект, инициированный Национальным институтом здоровья США «Human microbiome project» [227]. Бактериологическое исследование мочи в России долгие годы было регламентировано приказом Министерства здравоохранения СССР от 22 апреля 1985 г. №535 «Об унификации микробиологических (бактериологических) методов исследования, применяемых в клинико-диагностических лабораториях лечебно-профилактических учреждений» [62]. В 2014 г. опубликованы Российские клинические рекомендации по бактериологическому исследованию мочи [28]. В соответствии c ними для бактериологического анализа мочи предлагается ряд универсальных либо селективных, либо дифференциально-диагностических сред, предназначенных для культивирования «в условиях обычной атмосферы при 35-370С в течение 18-24 часов (цит. по «Клиническим рекомендациям») [28]. Большинство зарубежных лабораторий также предусматривает при бактериологической диагностике ИМП использование нескольких питательных сред (Blood and MacConkey Agar) только в аэробных условиях культивирования [216, 272]. Данная методика направлена на выделение очень узкого спектра легко культивируемых микроорганизмов, что и привело к стагнации в изучении этиологической структуры ИМП [216, 241, 341 369].
Этот протокол исследования был разработан для обнаружения выбранной группы известных уропатогенов и предполагал, что мы в априори знаем какие микроорганизмы важно и нужно обнаружить. К сожалению, стандартное бактериологическое исследование мочи блокирует возможность обнаружить новые или ранее не рассматриваемые уропатогены. Поэтому клиницисты и микробиологи изучали уропатогены, как будто у них был четко определенный полный список таких микроорганизмов [131].
Стандартный посев мочи имеет высокие ложноотрицательные результаты [130, 216, 341, 409, 435]. Однако еще в работах Набока Ю.Л. с соавт. (2005-2009 гг.) указывалось на использование расширенного набора питательных сред для верификации в моче детей с пиелонефритом аэробных и анаэробных бактерий [49, 50, 51, 52]. По данным автора аэробно-анаэробные ассоциации регистрировали в 58,4% случаев у детей с острым и в 52,9% – с обстуктивным хроническим пиелонефритом. В оригинальном исследовании Hilt E.E. et al. (2014) была изучена микробиота мочи женщин без клинических симптомов ИМП, у которых в 92,0% случаев стандартное бактериологическое исследование мочи констатировало отсутствие роста микроорганизмов [216]. Расширенная методика исследования мочи (EQUC) верифицировала у этих женщин 35 родов микроорганизмов с доминированием Lactobacillus spp. (L.gasseri), Corynebacterium spp. (C.coyleae), Streptococcus spp. (S.anginosus), Actinomyces spp. (A.neuii), Staphylococcus spp. (S.epidermidis). Реже регистрировали Aerococcus spp., Gardnerella spp., Bifidobacerium spp. и Actinobaculum, что во многих позициях корреспондирует с работой Khasriya R. et al. (2013) [241].
Но для полнообъемного понимания этиологии ИМП, а, следовательно, и адекватной терапии заболеваний, необходимо знать микробиоту и микробиом мочи в норме. Именно знание этих вопросов позволит правильно интерпретировать результаты бактериологических и молекулярно-генетических исследований при ИМП.
В 2010 г. нами при бактериологическом исследовании микробиоты мочи молодых здоровых женщин, используя расширенный набор питательных сред для аэробных и анаэробных бактерий, в моче был верифицирован широкий спектр ФАБ – 10 родов и НАБ – 9 родов [29]. Таким образом, бактериологический метод c использованием расширенного набора питательных сред в аэробных и анаэробных условиях культивирования позволил верифицировать в моче здоровых женщин широкий паттерн микроорганизмов, что принципиально корреспондирует с более поздними работами [216, 345].
С помощью метода индикации 16S РНК в моче здоровых женщин идентифицировано 45 родов микроорганизмов, среди которых преобладали Lactobacil-lus spp., Prevotella spp., Gardnerella spp., которые относят к трем чаще выявляемым филам: Firmicutes, Bacteroides, Actinobacteria [381]. В моче здоровых женщин обнаружен фил Fibrobacteres, который впервые выявлен в микробиоме человека по данным каталога «Human microbiome project». Авторы работы приходят к заключению, что состав мочи у женщин имеет полимикробный и вариабельный характер и включает в себя как виды, вызывающие ИМП, так и виды, являющиеся составной частью здоровой микрофлоры мочи [381].
В микробиоме мочи установлены гендерные микробные различия [161, 310 311, 381] с доминированием у женщин Lactobacillus spp., а у мужчин Corynebacerium spp. и установлен тот факт, что «асимптоматическая бактериурия» (АБУ) по существу является нормальным состоянием здорового человека [173]. Dong Q. et al. (2011) также обнаружили преобладание Corynebacterium spp. у здоровых мужчин в моче и в мазках из уретры [161]. Nelson D.E. et al. (2010) определили в микробиоме мочи здоровых мужчин 72 рода бактерий с преобладанием Coryne-bacterium spp., Streptococcus spp., Sneatia spp., Lactobacillus spp. [310]. При изучении микробиома мочи здоровых женщин Lewis D.A. et al. (2013) определили более широкий паттерн бактериальных сообществ с доминированием филов Acti-nobacteria и Bacteroides по сравнению с образцами мочи здоровых мужчин [264]. Groah S. et al. (2015), исследуя мочу пациентов с АБУ выявили корреляцию между пиурией и обнаружением в моче Actinobaculum spp. [199]. Однако при индикации в моче Lactobacillus spp. пиурия отсутствовала. Wolfe A.J. et al. (2012) выявили паттерны бактерий в моче, собранной при самостоятельном мочеиспускании, с помощью трансуретрального катетера (ТУК) и надлобковой аспирации (НЛА). По данным авторов в мочевом пузыре верифицировано 14 родов с доминированием Lactobacillus spp. Роды микроорганизмов, доминирующих в моче, взятой с помощью ТУК, корреспондировали с родами, идентифицированными в моче взятой НЛА. В своей работе авторы подчеркнули, что стандартное бактериологическое исследование мочи абсолютно не учитывает медленнорастущие анаэробные бактерии. Авторы приходят к заключению, что «доказательства того, что анаэробные микроорганизмы со сложными питательными потребностями, которые трудно культивировать, являются причиной заболеваний мочевыво-дящих путей, создают прецедент для будущих исследований такого рода» [435]. Исследования по изучению микробиоты мочевого пузыря только начинаются [106, 142]. Pearce M.M. et al. (2014) изучали микробиом мочи здоровых женщин и с недержанием мочи. У здоровых женщин в моче доминировали L.crispatus. Микро-биом женщин с недержанием мочи характеризовался сниженным содержанием лактобацилл, причем в отличие от когорты здоровых женщин они были представлены видом L.gasseri, а также повышенным содержанием Gardnerella spp., Actinobaculum spp., Actinomyces spp., Aerococcus, Arthrobacter, Corynebacterium spp., Oligella, Staphylococcus spp., Streptococcus spp. [341]. Karstens L. et al. (2016) установлено, что степень тяжести симптомов при недержании мочи связана с сужением микробного разнообразия в моче [240].
При синдроме хронической тазовой боли Nickel J.C. et al. (2013) не нашли отличий в микробиоме мочи больных женщин и мужчин по сравнению с контрольной группой (здоровые). Исключение составили Corynebacterium spp., которые чаще верифицировали в моче здоровых мужчин [315].
Groah S. et al. (2015), также выявили доминирование в моче здоровых женщин Lactobacillus spp. (L.crispatus, L.iners), а у мужчин Enterococcus spp. [199].
Мочевой микробиом женщин с интерстициальным циститом менее разнообразен, чем у здоровых женщин [81].
Микробиом и микробиоту мочевого пузыря у женщин необходимо рассматривать в контексте влагалищной микробиоты. «Отношения между этими двумя биологическими нишами заслуживает дальнейшего изучения (цит. по Thomas-White K.J. et al., 2016) [408].
Суммировав данные литературы по микробиому мочи (таблица 1) можно сделать заключение, что микробный состав мочи представлен широким паттерном микробных таксонов и имеет гендерные отличия.
Оценка дневных колебаний микробиоты мочи молодых здоровых сексуально активных женщин
Одной из постулирующих позиций бактериологического исследования мочи при ИМП является исследование средней порции утренней мочи после соответствующей гигиенической процедуры до назначения АБТ [8, 16, 17, 26, 44, 46, 61, 74]. В клинической практике данная позиция сбора мочи правомочна только при амбулаторном или плановом обследовании пациентов. Однако существует большая когорта больных с ИМП, поступающих в стационар по экстренным показаниям. Поэтому у данного контингента больных моча берется при поступлении в стационар до назначения АБТ. Возникает логичный вопрос, существуют ли кардинальные отличия в микробиоте мочи в течение дня? Для ответа на этот вопрос было проблематичным проведение мониторинга микробиоты мочи больных с ИМП, так как при поступлении в стационар подавляющее большинство пациенток получают эмпирическую АБТ. Поэтому бактериологическим методом была исследована средняя порция мочи 20 молодых здоровых сексуально активных женщин в следующие временные параметры: 8.00 (У), 12.00 (Д), 16.00 (В). Критерии включения и исключения в исследование описаны в Главе 2.
Всего проведено 60 бактериологических исследований мочи в указанные сроки с отсутствием стерильных посевов. Во всех случаях в моче верифицированы аэробно-анаэробные ассоциации с обнаружением 8 таксонов ФАБ и 9 – НАБ.
В исследуемые сроки среди ФАБ по частоте обнаружения доминировали Co-rynebacterium spp. (60,0 – 80,0%) и КОС (80,0 – 100,0%) (рисунок 14).
Таксономическая структура КОС в течение дня была представлена видами S.haemolyticus, S.warneri, S.epidermidis, S.lentus, S.saprophyticus, S.coagulans. В исследуемые сроки чаще регистрировали S.haemolyticus (60,0%, 80,0%, 50,0% соответственно). Частота обнаружения других представителей ФАБ варьировалась от 10,0% до 20,0%. Некоторые таксоны микроорганизмов (Streptococcus spp., S.aureus, Micrococcus spp.) присутствовали в моче непостоянно. Средний уровень бактериурии ФАБ утром составил 101,7 КОЕ/мл, днем – 101,5 КОЕ/мл, вечером – 101,9 КОЕ/мл.
В исследуемые сроки НАБ присутствовали в моче постоянно. Наиболее стабильными таксонами являлись Eubacterium spp., Peptococcus spp., Propionibacte-rium spp., Lactobacillus spp. Частота обнаружения других представителей НАБ варьировалась незначительно (рисунок 15).
Средний уровень бактериурии для НАБ не превышал 102,0 КОЕ/мл за исключением Bacteroides spp. и Fusobacterium spp. с колебаниями бактериурии от 102,0 до 104,0 КОЕ/мл.
В исследуемые сроки значимые отличия по частоте обнаружения в моче НАБ отсутствовали (таблица 18) за исключением Veillonella spp. (p=0,027), однако, при исследовании парных сравнений достоверных различий для данных микроорганизмов не обнаружено.
В регламентированные сроки обнаружены значимые различия в уровнях бактериурии для некоторых видов КОС (р=0,03), Eubacterium spp. (p=0,007) и Veillonella spp. (p=0,027) (таблица 19).
Медианные концентрации по данным микроорганизмам равнозначны за исключением Eubacterium spp. (уровень бактериурии в 12.00 в 2 раза ниже, чем в 16.00), но с отсутствием достоверных различий в парных сравнениях.
Проведенный кластерный анализ по признаку частоты обнаружения всех таксонов микроорганизмов, верифицированных в моче в регламентированные сроки, выявил высокий уровень подобия (рисунок 16).
При иерархической кластеризации результатов по признаку бактериурии получены 2 основных кластера, в состав которых входят пробы мочи взятые у одной и той же женщины в 8.00, 12.00 и 16.00 (рисунок 17).
Таким образом, у здоровых сексуально активных женщин в дневное время суток обнаружены незначительные (р 0,05) колебания как в частоте обнаружения, так и в уровнях бактериурии различных таксонов микроорганизмов. Независимо от временного интервала проведения бактериологического исследования выявлена характерная и достаточно стабильная микробиота мочи. Это свидетельствует о том, что бактериологическое исследование мочи может проводиться не только утром, но и в другие дневные интервалы времени с равнозначной степенью достоверности.
Неосложненная рецидивирующая инфекция нижних мочевых путей
Антибактериальная терапия НРИНМП в настоящее время является камнем преткновения для урологов и микробиологов. «По ведению пациентов с рецидивирующими инфекциями нижних мочевых путей консенсус не найден» (цит. по Федеральным клиническим рекомендациям «Антимикробная терапия и профилактика инфекции почек, мочевыводящих путей и мужских половых органов», 2017) [74].
Назначаемые длительные курсы АБТ при НРИНМП привели и приводят к селекции штаммов с множественной лекарственной устойчивостью, что крайне затрудняет лечение данного контингента больных. При обострении НРИНМП рекомендовано [74] назначать следующие препараты: фосфомицина трометамол, фуразидина калиевая соль в сочетании с магния карбонатом, левофлоксацин, ци-профлоксацин.
В соответствии с рекомендациями EAU (2014) у женщин репродуктивного возраста «выбор препаратов такой же, как и при спорадической неосложненной ИМВП» (цит. по рекомендациям EAU, 2014) [201]. Для лечения рекомендованы следующие препараты: фосфомицина трометамол, нитрофурантоин, пивмецил-лин, пивмициллинам. Два последних препарата доступны не во всех странах. К альтернативным препаратам относят ципрофлоксацин, левофлоксацин, норфлок-сацин, офлоксацин.
Общедоказанными патогенами в этиологии НРИНМП являются представители семейства Enterobacteriaceae с доминированием E.coli. Была проанализирована антибиотикочувствительность к рекомендуемым препаратам за период 2010-2015 гг. Полученные результаты, к сожалению, свидетельствуют не о некой наметившейся тенденции, а о закономерности, заключающейся в катастрофическом (несмотря на незначительные вариации в различные периоды исследования) снижении показателей антибиотикочувствительности канонических патогенов. Наиболее эффективным препаратом в отношении E.coli является фосфоми-цин, но чувствительность к нему (54,5%) достоверно (р 0,05) снижалась в 2014 2015 гг. по сравнению с 2010-2011 гг. (74,3%). По убывающей за исследуемый период времени распределились показатели чувствительности E.coli к ципроф-локсацину, офлоксацину, левофлоксацину. В 2010-2011 гг. устойчивыми к нит-рофурантоину были 94,3% штаммов E.coli, в 2012-2013 гг. – 100,0% и в 2014-2015 гг. – 96,4%. Более катастрофическая ситуация с антибиотикочувствитель-ностью сложилась для других представителей семейства Enterobacteriaceae (рисунок 42).
Необходимо отметить, что полученные результаты по мониторингу анти-биотикочувствительности энтеробактерий касаются лишь одного урологического стационара, и мы не экстраполируем полученные данные на все урологические стационары России в целом.
Таким образом, назначение данному контингенту больных с НРИНМП в конкретном урологическом стационаре рекомендуемых препаратов, зачастую нерационально и даже бессмысленно. Что же делать? Может быть, результаты эффективности антибактериальных препаратов других групп более оптимистичны? Для ответа на этот вопрос мы проанализировали показатели антибиотико-чувствительности канонических патогенов к карбапенемам и некоторым цефа-лоспоринам, используемым в урологии, также за период 2010-2015 гг. (рисунок 43). Показатели чувствительности к отдельным цефалоспоринам в целом столь низкие, что вопрос их применения для лечения НРИНМП даже не нуждается в комментариях.
Наиболее эффективными препаратами в отношении энтеробактерий, выделенных из мочи больных с НРИНМП, являются карбапенемы.
В клинической практике для назначения адекватной АБТ большое значение имеет выявление БЛРС штаммов у представителей семейства Enterobacteriaceae. Для определения БЛРС штаммов E.coli учитывали их чувствительность к цефо-таксиму, цефтриаксону и цефтазидиму. В среднем к трем препаратам чувствительность E.coli в течение всего периода наблюдения достоверно (р 0,05%) снижалась в 2012-2013 гг. по сравнению с 2010-2011 (17,6% против 34,3%) и продолжала снижаться (р 0,05%) в 2014-2015 гг. (14,5%). При проведении феноти-пических тестов количество БЛРС продуцирующих штаммов E.coli, выделенных из мочи пациенток с НРИНМП с каждым сроком исследования возрастала (65,7%, 82,4%, 85,5% соответственно). Аналогичная тенденция наблюдалась и у других представителей семейства Enterobacteriaceae (Klebsiella spp. и Proteus spp.). Антибиотикочувствительность к цефотаксиму, цефтриаксону и цефтази-диму у Klebsiella spp. и Proteus spp.с каждым периодом исследования снижалась (28,6%, 21,9%, 18,2% соответственно), а количество БЛРС штаммов – возрастало (71,4%, 78,1%, 81,8% соответственно) (р 0,05%).
К общедоказанным патогенам при НРИНМП также относят энтерококки. Чувствительность энтерококков к рекомендуемым препаратам распределилась следующим образом (рисунок 44).
Наиболее эффективным препаратом из рекомендуемых в отношении энтерококков с 2010 по 2015 гг. был фосфомицин.
Экспериментальная модель острого обструктивного пиелонефрита, инициированного E.coli+ P.niger
Экспериментальным животным VI группы в почечную лоханку вводили смесь взвесей E.coli + P.niger. Первые симптомы регистрировали через 1-2 часа после введения животных в эксперимент. Манифестацию симптомов интоксикации наблюдали уже через 4 часа после введения животных в эксперимент, ано-рексию и частичный отказ от приема воды – на 2 сутки (таблица 75). На 2 сутки общее состояние животных было тяжелым.
Температура начинала повышаться (37,00С) через 60 минут после введения животных в эксперимент, а через 24 часа ее регистрировали на уровне 38,3-38,50С. На 2-3 сутки эксперимента температура варьировала 38,50С – 38,80С, достигая максимума (39,70С – 39,90С) на 5 сутки. С 6 по 12 сутки температурная кривая экспоненциально снижалась до 32,8-32,60С к 12-14 суткам. Животные VI группы доживали до 12, 13, максимум 14 дня эксперимента (рисунок 48).
Показатели лейкоцитоза в крови нарастали через 24 часа после введения животных в эксперимент до 14,0109/л (р 0,05), к 3 суткам они достигали 32,2109/л (р 0,05), к 7 суткам – 46,4109/л, к 14 суткам регистрировали максимальные значения (58,0109/л) (рисунок 49).
При бактериологическом исследовании биоптатов максимальную (1010 КОЕ/б) обсемененность E.coli в регламентированные сроки эксперимента регистрировали для левой, правой почек и легкого (рисунок 77). Обсемененность биоптатов печени и селезенки характеризовалась максимальным значением для E.coli через 24 часа (108,0 – 1010,0 КОЕ/б) с достоверным снижением к 12-14 суткам (104,0 КОЕ/б). Уровни бактериурии в исследуемые сроки были максимальны (1010,0 КОЕ/мл).
При анализе изучаемых показателей для P.niger аналогично показателям для E.coli максимальный уровень обсемененности регистрировали в почках на 1 и 3 сутки. В отличие от показателей для E.coli на 7-12-14 сутки обсемененность почек достоверно (p 0,05) снижалась к 7-12-14 суткам. Обсемененность печени, селезенки, легкого и правой почки была достоверно (p 0,05) ниже, чем левой в исследуемые сроки. Однако уровни бактериурии P.niger были высоки и равнозначны таковым для E.coli во все сроки эксперимента (рисунок 78).
При гистологическом исследовании биоптатов экспериментальной почки через 24 часа наблюдали резкое полнокровие паренхимы почек и почечного синуса. В лоханке, выводных, собирательных протоках, а также в клетчатке почечного синуса регистрировали большое количество микроорганизмов, локальное гнойное воспаление в основном вокруг вен с развивающимся гнойно-септическим тромбофлебитом (рисунок 79).
На 3 сутки эксперимента в стенке лоханки, клетчатке почечного синуса, в паранефрии визуализировались очаги геморрагического некроза, а также скопления микроорганизмов (рисунок 80).
Уже к 7 суткам регистрировали гнойное диффузное воспаление, пионефроз в почечном синусе, стенке лоханки и паранефрии. В пирамиде почки также наблюдали очаги некроза, скопления микроорганизмов в просвете протоков. В паренхиме почек визуализировался гнойный тубулит. Регистрировали изменения интерстиция (отек, локальный альтернативно-эксудативный васкулит). Выявлены морфологические изменения в извитых протоках (затрудненная дифференциация на проксимальный и дистальный отдел, локальный некроз клеток и т.д.) (рисунок 81).
На 12-14 день эксперимента регистрировали признаки продуктивного хронического воспаления с формированием грубоволокнистой соединительной ткани (рисунок 82). Визуально двукратное уменьшение паренхимы почек. Перифо-кальное гнойное воспаление наблюдали в пирамиде почек. В веществе почек (корковое, мозговое) доминировали морфологические изменения характерные для обструкции мочевыводящих путей (эктазия протоков, извитых канальцев и т.д.).
В результате проведенных экспериментов выявлено, что максимальные уровни обсемененности левой почки ( 1010,0 КОЕ/б) наблюдали во все сроки эксперимента у животных I и II групп, на 1, 3 сутки – у животных VI группы (со снижением до 109,0 КОЕ/б к 7-12-14 суткам), в III и V группах – на 7 сутки (108,0, 104,0 КОЕ/б соответственно), в IV группе – на 3 сутки (104,0 КОЕ/б). Максимальные уровни бактериурии ( 1010,0 КОЕ/мл) наблюдали во все сроки эксперимента у животных I и VI групп, во II группе – на 1 стуки (107,0 КОЕ/мл), в III и V группах – на 7 сутки (108,0, 104,0 КОЕ/мл соответственно), в IV группе – на 3 сутки (104,0 КОЕ/мл) (таблица 81).