Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Формирование мышления в онтогенезе
1.1. Формирование мышления в онтогенезе как процесс интериоризации социокультурной ситуации развития 17
1.2. Особенности онтогенеза в современной социокультурной ситуации психического развития у юношества и молоджи 32
1.3. Особенности мышления в норме и патологии: подходы и представления 49
1.4. Особые феномены мышления 60
Заключение по главе 1 75
Глава 2. Экспериментальные патопсихологические исследования мышления у студентов
2.1. Организация исследования и характеристика испытуемых, обоснование выборки исследования 77
2.2. Обоснование выбора методик и методов анализа эмпирических данных 85
Глава 3. Псевдопатопсихологические особенности мышления студентов
3.1. Особенности операциональной стороны и мотивационного компонента мышления у студентов по результатам экспериментально патопсихологического исследования 94
3.1.1. Псевдопатопсихологические особенности мышления студентов: частотные характеристики и сравнительный анализ с показателями контрольных групп 95
3.1.2. Клинико-психологический анализ псевдопатопсихологических феноменов в мышлении студентов 99
3.1.2.1. Широкие обобщения как особая категория псевдопатопсихологических феноменов мышления 101
3.1.2.2. Обобщения по латентным признакам 104
3.1.2.3. Принципы и установки мышления, лежащие в основе широких обобщений и обобщений по латентным признакам 107
3.1.2.4. Искажения обобщения, снижение уровня обобщения и отсутствие обобщения 111
3.1.2.5. Качественный анализ псевдопатопсихологических феноменов мышления в сравнении с контрольными группами. Семиотический анализ 116
3.1.3. Особенности аналитико-синтетической деятельности при сопоставлении несравнимых понятий у студентов 121
3.2. Особенности операциональной стороны мышления и мотивационного компонента мышления по данным методики «Пиктограммы» 126
3.2.1. Трансформация графических образов понятий в новых социокультурных условиях психического онтогенеза 126
3.2.1.1. Новые образы понятий в пиктограммах 131
3.2.2. Пиктограммы в семиотической модели 133
3.2.3.Сравнительный анализ графических образов понятий с современными Контрольными группами 135
3.3. Взаимосвязь выявленных особенностей мышления и переживаний 138
3.3.1. Влияние эмоций на процесс обобщения в патопсихологической диагностике 138
3.3.2. Взаимосвязь уровня исполненности в сфере чувств и отношений с псевдопатопсихологическими особенностями мышления 140
Обобщение по главе 3 143
3.4. Рекомендации по дифференциальной диагностике мышления и направления психологической помощи лицам с псевдопатопсихологическими особенностями мышления 147
Выводы по главе 3 152
Выводы 158
Заключение 161
Список литературы 163
Приложения 186
- Формирование мышления в онтогенезе как процесс интериоризации социокультурной ситуации развития
- Особые феномены мышления
- Искажения обобщения, снижение уровня обобщения и отсутствие обобщения
- Рекомендации по дифференциальной диагностике мышления и направления психологической помощи лицам с псевдопатопсихологическими особенностями мышления
Формирование мышления в онтогенезе как процесс интериоризации социокультурной ситуации развития
Культурно-исторический подход в психологии в качестве основы определяет историческое развитие психики, выделяя в развитии ребенка человеческое, что позволяет перейти от биологического ракурса изучения человека к культурно историческому. Культурно-исторический подход позволяет раскрыть социокультурные причины эволюции психических процессов, специфику человеческой психики, заключающуюся в ее опосредованности культурными, социальными знаками, посредством которых человек осуществляет управление собственными психическими процессами и направляет их. Л.С. Выготский подчеркивал социальную природу каждой высшей психической функции в ее биологическом начале и в конце психического развития (Л.С. Выготский, 1999; Л.С.Выготский, 2005) (Выготский, Л.С. Мышление и речь / Л.С.Выготский. – М.: "Лабиринт", 1999. – 352с; Выготский, Л.С. Психология развития человека / Л.С.Выготский.– М.: Смысл: Эксмо, 2005. – 1136 с.), и считал, что высшей (культурной) психической функций является знак и способ его употребления (Л.С. Выготский, 1996) (Выготский, Л.С. Педагогическая психология / Л.С.Выготский. – М.: Педагогика-Пресс, 1996. – 536 с.). Ответом на изменяющиеся социальные условия становится одновременное появление новые форм поведения и психических процессов, что позволяет человеку регулировать взаимодействие с миром.
Психические процессы человека возникают одновременно с новыми формами поведения. Эти формы поведения выступают средством регулирования взаимодействий с миром, между людьми и дают возможность изменять предметы материального мира. Л.С. Выготский рассматривал язык как «орудие» интериоризации культуры человеком, а М. Коул предложил отнести к «орудиям» интериоризации все созданные человеком идеальные и материальные предметы, созданные человечеством, объединив их термином "артефакт" и подчеркнув социальную суть их происхождения и развития (М.Коул, С. Скрибнер, 1977) (Коул, М., Скрибнер С. Культура и мышление / М. Коул, С. Скрибнер. – М.: Прогресс, 1977. – 261 с.), а культуру понимая как совокупность артефактов, созданных человечеством в процессе исторического развития.
Являясь феноменами культуры, любые артефакты представляют собой способ решения задач, поскольку в них находят отражение постановка и решение главных для людей проблем (П. Сорокин, 1992) (Сорокин, П. Человек. Цивилизация. Общество / П. Сорокин. – М.: 1992. - 543 с.). Культурные схемы, модели, сценарии М. Коул отнес к вторичным артефактам, полагая, что человек представляет свой опыт в виде когнитивных схемам, направляющих мышление, структурирующих отбор, сохранение и использование информации (М. Коул, 1997) (Коул, М. Культурно-историческая-психология: наука будущего / М. Коул. Пер. с англ. – М.: «Когито-Центр», 1997. – 432 с.).
Высшие психические функции развиваются в направлении извне вовнутрь: от операций с предметными внешними знаками к действиям с опорой на внутреннюю речь, развиваясь не в направлении самосовершенствования свойств («эволюции по чистым линиям»), а по типу «эволюции по смешанным линиям. В таком процессе создаются новые, опосредствованные структуры психических процессов, новые «межфункциональные» отношения, позволяющие решать задачи новыми способами (Л.С. Выготский, 1996; О.К. Тихомиров, 2002) (Выготский, Л.С. Педагогическая психология / Л.С. Выготский. – М.: Педагогика-Пресс, 1996.– 536 с.; Тихомиров, О.К. Психология мышления / О.К. Тихомиров: Учеб.пособие для студ. высш. учеб, «ведений». – М.: Издательский центр «Академия», 2002. – 288 с.).
С.Л. Рубинштейн подчеркивает, что практическое мышление является первичной, наиболее ранней формой интеллектуальных операций, подчеркивая, что первоначально развивается мышление действиями, а затем интеллектуализируется речь человека и вербализуется мышление (С.Л. Рубинштейн, 1958) (Рубинштейн, С.Л. О мышлении и путях его исследования / С.Л.Рубинштейн. АН СССР, Ин-т филос. – М.: изд-во АН СССР, 1958. – 145 с.).
Мышление формируется в онтогенезе человека, отражая признаки культурно-исторических практик конкретного исторического периода конкретной языковой среде и составляют социокультурные условия психического развития, а исследование высших психических функций требует применения методологии, схватывающей историческое развитие с учетом различий, образовавшихся в разных культурах (Л.С. Выготский, А.Р. Лурия, 1993; М. Коул, С. Скрибнер, 1977) (Выготский, Л. С., Лурия, А. Р. Этюды по истории поведения: Обезьяна, Примитив. Ребенок / Л.С. Выготский, А.Р. Лурия. – М.: Издательство «Педагогика-Пресс», 1993. – 224 с ; Коул, М., Скрибнер, С. Культура и мышление / М. Коул, С. Скрибнер. – М.: Прогресс, 1977. – 261 с.), поскольку «новые формы общественного бытия порождают и новые формы психики, то есть, сознание человека» (С.Л. Рубинштейн, 2015) (Рубинштейн, С.Л. Основы общей психологии / С.Л. Рубинштейн. – Питер, 2015. – 705 с.).
Структура познавательной деятельности на отдельных этапах исторического развития меняется, поскольку формы познавательных процессов имеют исторический характер. Как подчеркивал А. Р. Лурия изменения социокультурных условий, а также оавладение знаниями приводит к изменениям обобщения, умозаключения и пр.» (А.Р. Лурия, 1974) (Лурия, А. Р. Об историческом развитии познавательных процессов / А.Р. Лурия. – М.: Наука, 1974. – 172 с.) Исследования А.Р. Лурия выявили преобладание наглядно-действенного и наглядно-образного мышления, свойственных неграмотным испытуемым. В его экспериментах они продемонстрировали конкретно-ситуационное мышление, затрудняясь исключить лишнее из 4-х предметов, полагая, что «все нужно». При этом было отмечено, что по мере овладения грамотой происходит появление категориальной классификации предметов и относительно быстрый переход к словесно-логическому мышлению (А.Р. Лурия, 1974) (Лурия, А. Р. Об историческом развитии познавательных процессов / А.Р. Лурия. – М.: Наука, 1974. 172 с.). Таким образом, эксперименты подтвердили, что словесно-логическое мышление является результатом процесса длительного развития, опосредованного культурно-историческими условиями. Подчеркивая роль речи, А.Р.Лурия писал, что при отсутствии слов человеку пришлось бы взаимодействовать лишь с непосредственно воспринимаемыми им вещами, а М.М. Бахтин подчеркив, что язык дал возможность воспринимать опыт предыдущих поколений через культуру и речь, в которых отражена история и которые определяют смыслы понятий. (М.М. Бахтин, 1975) (Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики / М.М.Бахтин. М.: Художественная литература, 1975. С.25). Таким образом, абстрактное обобщение открыло человечеству еще один уровень измерения (А.Р. Лурия, 1974) (Лурия, А. Р. Об историческом развитии познавательных процессов / А.Р. Лурия. – М.: Наука, 1974. С. 105).
Развитие высших психических функций привело к развитию мышления и речи (Т.В. Черниговская, 2013) (Черниговская, Т.В. Чеширская улыбка кота Шредингера: язык и сознание / Т.В.Черниговская. – М.: Языки Славянской культуры. 2013. – 448 с.), которые, стали базой для появления личности, стабильность и упорядоченность которой достигается за счет мышления. (П.Жане, 2010) (Жане, П. Психологическая эволюция личности / П.Жане. Пер. с фр. Н.Ю. Федуниной. – М.: Академический Проект, 2010. – С. 284).
Л.С. Выготский ввел понятие социальной ситуации, а Д. Дьюи понимал «ситуацию» как целостное явление, включающиее как события, так и их восприятие,а также умозаключения по поводу этих событий. (Д. Дьюи, 2003) (Дьюи, Дж. Реконструкция в философии. Проблемы человека / Дж.Дьюи. Пер. с англ., послесл. и примеч. Л.Е. Павловой. – М.: Республика, 2003. –494 с.). Рассуждая о ситуации, требующей преобразования, как источнике, стимулирующим мышление, Д. Дьюи отмечал, что если мышление как специфическая форма реагирования на среду выработалась у человека именно для преобразования ситуаций, то в условиях быстрых и радикальных изменений современного социокультурного контекста оно вынуждено будет трансформироваться (Дж. Дьюи, 2003) (Дьюи, Дж. Реконструкция в философии. Проблемы человека / Дж. Дьюи. Пер. с англ., послесл. и примеч. Л.Е. Павловой. – М.: Республика, 2003. – 494 с). Если типы мышления соответствуют отдельным видам деятельности (Дж. Гуди, 2015) (Гуди, Дж. Похищение истории / Дж. Гуди. Пер. с англ. О.В. Когтевой. – М.: Издательство «Весь Мир», 2015. – 432 с.), то мышление неизбежно должно измениться, поскольку виды деятельности в изменившейся социокультурной ситуации претерпели огромные изменения и труд сначала постепенно, а затем все быстрее становился механизированным и роботизированным, все больше увеличивая разрыв между человеком и материального миром, природой.
Особые феномены мышления
В 70-е годы ХХ века были выполнены исследования, установившие, что внутри диапазона, квалифицируемого как «психическая норма» могут отмечаться различные изменения, не порождающие качественных изменений в психологическом состоянии. Такие изменения нормы наблюдались в реакциях, состояниях и поведении человека, при необычных условиях (космический корабль, сенсорная депривация и т.п.). Исследователи объяснили возникновение необычных (непатологических) психических феноменов, возникающих на границе нормы и патологии,резким изменением социального контекста, а также тем обстоятельством, что адаптационные возможности человека с трудом справляются с возникшими условиями. Они обозначили выявленные феномены термином "псевдопсихопатологические состояния", подчеркивающим их отличие от психопатологических, расценивкак препатологические (О.Н. Кузнецов, В.И. Лебедев, 1972) (Кузнецов, О.Н., Лебедев,В.И. Психология и психопатология одиночества / О.Н. Кузнецов, В.И. Лебедев. – М.: Медицина, 1972. – 336 с.). О.Н. Кузнецов, В.И. Лебедев отмечали, что изучение таких феноменов позволяет раскрыть особенности протекания пограничных психических процессов (Кузнецов, О.Н., Лебедев, В.И. Психология и психопатология одиночества / О.Н. Кузнецов, В.И. Лебедев. – М.: Медицина, 1972. – 336 с.).
Авторы термина подчеркивали, что эти феномены отличаются от патологических выраженной ясностью связи с окружающей средой, кратковременностью при сохранении критичности, а также при попадании в обычные условия. Таким образом, появление феноменов является естественным проявлением процесса адаптации (А.Н. Алехин, 2010) (Алхин, А.Н. Адаптация как концепт в медико-психологическом исследовании / А.Н.Алехин / Юбилейный сборник научных трудов (к 10-летию кафедры клинической психологии РГПУ им. А. И. Герцена). – СПб.: НП «Стратегия будущего». 2010. – С. 27–32)).
Аналогичные феномены возникают в результате взаимодействия с виртуальной реальностью при выполнения задач в процессе работы в Интернете, на компьютере. Дефицит реальных ощущений в цифровом мире по факту напоминает состояние сенсорной депривации, но принятое допущение "существует то, что есть в восприятии", помогает человеку феноменологически не страдать от недостатка ощущений, связующих с миром, как это было ранее. Исследователи не исключают, что незамеченный людьми сенсорный дефицит, как и ранее, может вызывать появление необычных психических состояний, проявляющихся как психопатологические симптомы (В.И. Лебедев, 2002) (Лебедев, В.И. Психология и психопатология одиночества и групповой изоляции. Учеб.пособие для вузов / В.И.Лебедев. – М.: Юнити-дана, 2002. – 407 с.).
Выявлен «эффект присутствия », заключающийся в переживании человеком реалистичности виртуальных объектов , взаимодействия с ними при нахождении человека в виртуальной среде, созданной посредством компьютерной графики. Отмечается, что при этом могут проявляться иллюзии движения собственного тела, головокружение, укачивание и т.п. симптомы (О.В. Смыслова, А.Е. Войскунский, 2019; А.И. Ковалев, Г.Я. Меньшикова, 2015) (Смыслова, О. В., Войскунский, А. Е. Киберзаболевание в системах виртуальной реальности: феноменология и методы измерения / О.В. Смыслова, А.Е. Войскунский // Психологический журнал. – 2019. – Т. 40, - № 4. – С. 85–94 ; Ковалев, А.И., Меньшикова, Г.Я. Векция в виртуальных средах: психологические и психофизиологические механизмы формирования // национальный психологический журнал. – 2015. – № 4(20). – С. 91–104).
Выявленные феномены оценивают как симптомы симуляторного расстройства или векции и квалифицируют как признаки киберзаболевания, отмечая сложность оценивания роли психологических факторов в возникновении данных симптомов (А.И. Ковалев, Г. Я. Меньшикова, 2015; Б.Б. Величковский, А.Н. Гусев, В.Ф. Виноградова, О.А. Арбекова, 2016) (Ковалев, А.И., Меньшикова, Г.Я. Векция в виртуальных средах: психологические и психофизиологические механизмы формирования. // национальный психологический журнал. – 2015. – № 4(20). – С. 91-104 ; Величковский, Б.Б., Гусев, А.Н., Виноградова, В.Ф., Арбекова, О.А. Когнитивный контроль и чувство присутствия в виртуальных средах / Б.Б. Величковский, А.Н. Гусев, В.Ф. Виноградова, О.А. Арбекова // Экспериментальная психология. – 2016. – Том 9. – № 1. – С. 5–20). Таким образом, виртуальная реальность, так же как необычные условия, исследованные О.Н.Кузнецовым и В.И.Лебедевым, может вызывать (провоцировать) появление качественных изменений в психологическом состоянии человека.
Исследуя взаимосвязь между интенсивностью цифрового опыта и характером информационных предпочтений у студентов и взрослых, Г.В. Шукова выявила, что при переработке информации наименее выраженной стала тенденция к ориентации на сенсорные параметры действительности. Она предположила, что в этом проявляется отмечаемая Т.Д.Марцинковской смена традиционного вербального характера европейской культуры на визуальный, когда основную информацию несет не слово, а зрительные образы (Г.В.Шукова, 2013) (Шукова, Г.В. Интенсивность цифрового опыта и возрастные особенности когнитивных процессов // Психологические исследования. – 2013. –Т. 6, – № 27. – С. 6. URL: http://psystudy.ru (дата обращения: 18.01.2018). M.D. Griffiths также подчеркивает психопатологические последствия технического прогресса, усиливающего воздействие стрессовых факторов и способствующего формированию и хронификации психических заболеваний (M.D.Griffiths) (Griffiths, M.D. A components model of addiction within a biopsychosocial framework / M.D. Griffiths // Journal of Substance Use. 2005, №10. P. 191—197).
В 2015 г. «псевдопсихопатологические» феномены отмечает в поведении подростков Е.И. Осташева, применяя характеристику "псевдопсихопатологический" к необычным феноменам мышления или поведения, поскольку содержание «псевдопсихопатологических» феноменов можно отнести к проявлениям индивидуальных колебаний нормы в условиях радикально изменившегося социокультурного контекста (Е.И. Осташева, 2015) (Осташева, Е.И. Псевдопсихопатологические феномены в поведении современных подростков / Е.И.Осташева // Известия Российского государственного Педагогического Университета им. А. И. Герцена. Научный журнал. – 2015. – No 174. – 153–158 с.)
К такому же выводу приходит Е.Т. Соколова, которая видит проявления современной социокультурной ситуации психологические последствия переживания свойственной ей неопределенности в «типичных современниках», описывая их такими характеристиками как "пограничность", парадоксальное сочетание перфекционных притязаний и нарциссизма и др. (Е.Т. Соколова, 2011) (Соколова, Е.Т. Перспективы развития методологии классического патопсихологического обследования в свете проективной парадигмы / Е.Т.Соколова // Диагностика в медицинской психологии: традиции и перспективы. Научное издание. Коллективная монография по проблемам диагностики в медицинской психологии, статьи подготовлены к открытию Всероссийской юбилейной научно-практической конференции Москва, 23 сентября 2011 г/ под общей ред. Н.В.Зверевой, И.Ф.Рощиной. – Москва, 2011. – 270 с. – С. 74–81).
Интересны в этом отношении современные исследования мышления, вновь актуализирующие вопросы разграничения нормы, пограничных состояний, болезни в условиях изменившегося культурно-исторического контекста. Так, например, при исследовании мышления взрослых психически здоровых и социально адаптированных испытуемых с помощью классических патопсихологических методик "Классификация предметов", "Пиктограмма", а также "Толкование пословиц" было зафиксировано очень большое количество нестандартных ответов респондентов с точки зрения нормативных оценок патопсихологического и нейропсихологического эксперимента (А.С. Султанова, И.А. Иванова, 2017) (Султанова, А.С., Иванова, И.А. К проблеме нормативных показателей в патопсихологической диагностике / А.С.Султанова, И.К. Иванова // Клиническая и специальная психология. – 2017. – Том 6. – № 2. – C. 83–96). Опорой при выполнении заданий выступал личный жизненный опыт респондентов. Классифицируя предметы, 34% респондентов настаивали на своем варианте обобщения, отказываясь от помощи экспериментатора (А.С. Султанова, И.А. Иванова, 2017) (Султанова, А.С., Иванова, И.А. К проблеме нормативных показателей в патопсихологической диагностике / А.С.Султанова, И.К. Иванова // Клиническая и специальная психология. – 2017. – Том 6. – № 2. – C. 83–96). Такого рода ситуации С.Я. Рубинштейн оценивала как проявление некритичности, которая часто встречается у больных шизофренией (С.Я. Рубинштейн, 2010) (Рубинштейн, С.Я. Экспериментальные методики патопсихологии и опыт применения их в клинике / С.Я. Рубинштейн. – М.: Апрель-пресс, Психотерапия, 2010. – 224 с.)
Искажения обобщения, снижение уровня обобщения и отсутствие обобщения
Наиболее распространнными формами искажения обобщения в основной выборке стали: неадекватность, соскальзывания, разноплановость.
Малораспространенными у будущих программистов (менее 5% от всех ненормативных ответов) формами искажения обобщения стали: амбивалентность, неологизм, алогизм, множественность, резонерство, введение дополнительных условий, парадоксальность (рис. 4). Искажения обобщений возникают вследствие опоры мышления на нереальные признаки и свойства предметов. Искажения обобщения при патологии мышления часто сопряжены с явлениями разноплановости мышления и резонерства, характеризующими мышление со стороны мотивационного компонента. В нашем исследовании к обобщениям, имеющим сходство с нарушениями мотивационного компонента, экспертами были отнесены следующие ППФ мышления: разноплановость, резонерство, амбивалентность, неадекватность. По выборке такие ППФ мышления составили: 29,8 % у студентов-программистов, 31,5% у студентов инженерно-конструкторского направления, 23,8% у педагогов, 14,1% у инженеров-технологов (от всех ППФ мышления) (Рисунок 5).
Примечание: 3- наименования групп респондентов Пр-ты – студенты, обучающиеся программированию; И-Т – студенты, обучающиеся инженерно-технологическим специальностям; И-К – студенты, обучающиеся инженерно-конструкторским специальностям; Пед-ги – студенты, обучающиеся педагогическим специальностям Такая форма ППФ мышления как «Актуализация конкретно-чувственных свойств» также является распространнным. Мы не могли не обратить на это внимание, так как обобщение по конкретно-ситуационным признакам свойственно больным с органическими нарушениями, а также характерны для людей, у которых не сформированы навыки категориального обобщения, уровень обобщения снижен, но не искажен (снижение интеллекта).
Мы встретили различные варианты оснований для обобщения по конкретно-ситуационным свойствам:
1. На основании случайно выделенного признака, примитивная житейская логика.
Например, из четырех предметов: зонт, барабан, пистолет, фуражка, респондент исключает зонт и поясняет: «Зонт будет лишним, потому что у военного музыканта под рукой всегда должны быть барабан, табельное оружие и фуражка». Другой исключает барабан, «Так как все остальные вещи может носить при себе человек», третий исключает пистолет, так как «он запрещен законом». Также встречаются варианты, когда исключают барабан, так как его «не выносят на улицу, а применяют внутри помещения» или другой вариант потому что «остальные предметы можно легко нести в одной руке», или потому что «остальное: зонт, фуражка, пистолет – набор джентльмена». К данной карточке мы также встречаем ответы: «пистолет лишний, так как не предмет общего пользования», «Барабан, его реже берут с собой в отличие от всех остальных», «Зонт, всегда нужен в отличие от других», «Фуражка, сложно объяснить, остальные предметы задумывались, чтобы держать их в руках», «Пистолет запрещен законом», «пистолет, потому, что для его хранения нужна лицензия» и т.п.
2. На основании современных тенденций, происходящих в культурно-историческом контексте.
Например, четыре предмета – платье, брюки, пальто, часы. «Т.к. в наши времена платья носят все подряд, да и брюки с пальто тоже, то лишние, наверное, часы», «Ремень, т.к. за ремнем не спрячешь ... органы», «Платье, плохо сочетается с остальными», «Платье для девочек», «Платье, т.к. все остальные вещи унисекс, в то время как оно скорее исключительно женское, нежели мужское, хотя у всего есть исключения», «Сарафан лишний, потому что стереотипно классические брюки, пальто и кожаный ремень – это мужская одежда, а сарафан – женская», «Платье, все остальное воспринимается как элемент гардероба взрослого человека». На наш взгляд, реакция на эту карточку отражает современные противоречивые гендерные представления о «мужском» и «женском».
Многие респонденты исключают те или иные предметы в связи с тем, что они кажутся им несовременными, устаревшими. Например: «Письма устарели, поэтому письмо лишнее», «Гитара, остальные предметы – пережиток прошлого.
Они либо видоизменились, либо практически не востребованы, в отличие от гитары». Порой студенты даже не понимают, что за предмет изображен на картинке «Если правая верхняя картинка – это осциллограф, то он лишний, так как он никак не связан с взаимоотношениями между людьми». Ряд студентов не имеют представления что такое «тачка». Часть студентов, чья специальность связана с компьютерным дизайном, выполняя методику «Классификация предметов», на третьем этапе делят все карточки на две группы: «Советская эстетика» и «другая эстетика». Такая реакция на изображения, использованные в методиках, говорит о том, что патопсихологический инструментарий не поспевает за культурно-историческим контекстом. Особенно, если речь идет о карточках с техникой или транспортом, ведь именно в этих сферах произошел качественный скачок. На этих примерах видно, как современный культурно-исторический контекст обуславливает восприятие предметов
3. На основании интуитивного ощущения.
Например: «Топор, он мне кажется лишним», «Барабан. Сложно сказать почему», «Весы, просто не нравятся они мне здесь (может просто это не бытовая вещь)», «Фуражка – сложно объяснить почему. Может быть, потому что она предназначена для ношения на голове, остальные предметы задумывались, чтобы держать их в руках (барабанные палочки, зонт, пистолет)» и т.п.
4. Объединение трех предметов между собой по признаку отсутствия у них свойства, которое есть у четвертого предмета.
Например, исключают зонт, «так как остальное не защищает от дождя», барабан – «Барабан лишний, так как это музыкальный инструмент», пистолет, «так как его нельзя эффективно использовать как средство защиты от дождя». На вопрос экспериментатора о других предметах (фуражка и барабан): «Можно ли их использовать как средство защиты от дождя?» респондент отвечает, что «это не очень удобно, но возможно, а пистолетом никак не закроешься».
Во всех этих примерах мышление как будто зафиксировалось на свойствах одного предмета, не сумев провести полноценную аналитико-синтетическую работу. Например: «Пила лишняя, ей сложно открыть бутылку», «Пила, потому что ею нельзя открыть вино». Следуя этой логике, получается, что топором и шурупом бутылку открыть можно. Отчасти к этой группе примыкают ответы, в которых обобщение как таковое отсутствует – они больше похожи на размышление без результата (Таблица 6).
Рекомендации по дифференциальной диагностике мышления и направления психологической помощи лицам с псевдопатопсихологическими особенностями мышления
Дифференциальная диагностика мышления в норме и патологии в современной ситуации требует от специалиста большой тщательности в сборе данных, вдумчивости и аккуратности при оценке и трактовке выявленных феноменов.
При выявлении ненормативных обобщений в патопсихологической диагностике следует учитывать следующее:
1. Соскальзывания (от 12,1–17,6% всех ППФ мышления), латентные признаки (17,3–22% всех ППФ мышления), широкие обобщения (5,1 –16,3% всех ППФ мышления) являются наиболее распространенными патопсихологическими особенностями операциональной стороны мышления у практически здоровых молодых людей «Цифрового поколения». Данные особенности не являются специфическими указателями расстройств мышления.
2. Вычурность (2–2,6% всех ППФ мышления), формализм (0 – 6,2 % всех ППФ мышления), множественность (2–9,3% всех ППФ мышления), неологизмы в варианте «игры слов» (не тождественно вновь придуманным словам и причудливым грамматическим построениям (2–9,3% всех ППФ мышления) могут указывать на сетевой характер мышления и соответствовать психической норме.
3. Обобщения с нарушением мотивационного компонента, сходные по форме с неадекватностью (4–17,4% всех ППФ мышления), амбивалентность (3,8– 16,7%всех ППФ мышления), резонерством (0,2 –4,6% всех ППФ мышления), разноплановостью (4,6–7,9% всех ППФ мышления) могут присутствовать в обобщениях практически здоровых молодых людей.
4. Абстрактность, символизм, атактические замыкания, фрагментарность не выявлены в патопсихологической диагностике у современных практически здоровых людей и могут являться специфическими показателями расстройств мышления.
5. Разноуровневость обобщения (сочетание нормативных ответов с различными вариантами искажения обобщения, снижения обобщения, широкими обобщениями) может являться указанием на сетевой характер мышления и соответствовать психической норме (более 75% респондентов).
6. Готовность сравнивать несравнимые понятия не может рассматриваться как однозначно тревожный индикатор расстройств мышления. Обобщения, произведенные в результате аналитико-синтетической деятельности на нестандартных основаниях, напоминающие по своей форме искажения обобщения, обобщения на латентных признаках, малозначимые признаки понятий, а также варианты эгоцентрического сравнения, могут быть обусловлены культурно-историческим генезом.
Учет данных особенностей современной психической нормы у студентов, требует тщательного анализа полученных данных и прояснения генеза выявленных феноменов в беседе с испытуемым. Диалог с испытуемым в патопсихологической диагностике всегда признавался необходимым и являлся частью патопсихологического эксперимента. На современном этапе диалог с испытуемым, уточнение оснований его выборов и ответов также приобретают особую значимость. В зависимости от выявленных особенностей диалог может иметь свою специфику.
1. При выявлении особенностей операциональной стороны мышления необходимо уточнить у испытуемого видит ли он иные основания для обобщения. В норме, респонденты видят стандартный вариант обобщения, но часто воспринимают его как «банальный» и предполагают, что задание не имеет смысла, если ответ столь очевиден. Данные установки следует прояснить. Экспериментатор в таких случаях имеет право уточнить инструкцию. В зависимости от установок испытуемого, ему могут быть даны дополнительные пояснения: Например: «В данном задании не принципиально, чтобы ответы были оригинальными. Существенным является соблюдение инструкции». За этим следует повторить инструкцию. Можно попросить испытуемого сначала называть самые очевидные признаки, а затем те, которые ему кажутся интересными. При оценке выявленных феноменов важно учитывать:
особенности профессиональной деятельности и жизнедеятельности человека (степень интеллектуализации труда, степень виртуализации жизнедеятельности, принятые в среде нормы общения). Важно уточнить, как в профессиональной или учебной деятельности испытуемый отбирает информацию, какие профессиональные задачи перед ним стоят.
особенности мышления, принятые в среде, в которой осуществляется жизнедеятельность испытуемого. Важно оценить уклон мышления («чрезмерная абстракция» или «чрезмерная конкретизация») и соотнести данные особенности со спецификой деятельности испытуемого.
2. При выявлении особенностей мотивационного компонента мышления необходимо учитывать, что явления резонерства, разноплановости в психической норме могут являться следствием эмоционального аффекта, респонденты оказываются эмоционально затронуты при работе с когнитивными стимулами. Беседа с респондентами помогает через понимание дифференцировать патологические проявления от нормальных. Основанием таких выборов в норме являются ценности и чувство «значимого».
3. При выяснении генеза выявленных особенностей операциональной стороны и мотивационного компонента мышления важно:
Уделить необходимое внимание степени социальной адаптации, успешности, глубины социальных контактов и переживаний.
Оценить готовность к сотрудничеству, интерес к заданиям, эмоциональный контакт с экспериментатором. У лиц с ППФ мышления остаются выраженными: высокая заинтересованность в результатах экспертизы, интерес к сотрудничеству и диалогу, эмоциональный отклик на реакции экспериментатора.
Оценить сохраняется ли произвольность использования мыслительных схем
Оценить сохраняется ли критичность мышления. Критичность мышления в случае оперирования незначимыми признаками заключается в понимании респондентом относительности выделенных признаком и примененных схем, сохранении целеполагания при решении когнитивных задач.
Оценить сохраняется ли связь с переживанием ценностей и потребностями.
Таким образом, пограничные, неявные расстройства мышления требуют вдумчивой, тщательной дифференциальной диагностики. Расстройства мышления могут быть установлены на основании множественных признаков, сочетанных со специфическими для расстройств шизофренического спектра признаками расстройств эмоционально-волевой сферы, самооценки, личности, признаков социальной дезадаптации.