Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Распространенность, клиника, динамика, систематика пограничного расстройства личности в подростковом возрасте (анализ научной литературы по проблеме) 16
1.1. Диагностические критерии, клиника и систематика пограничного расстройства личности 16
1.2. Этиология, психогенез, патогенез пограничного расстройства личности 32
1.3. Особенности аутоагрессивного поведения подростков при пограничном расстройстве личности 46
1.4. Формы аутоагрессивного поведения при пограничном расстройстве личности в подростковом возрасте 63
Заключение по главе 1 79
Глава 2. Материалы и методы исследования 81
2.1. Критерии включения подростков в исследование 81
2.2. Характеристика материала исследования 82
2.3. Характеристика методов исследования 84
Заключение по главе 2 94
Глава 3. Клинико-психологические особенности развития и функционирования подростков с аутоагрессивным поведением при пограничном расстройстве личности 96
3.1. Структура пограничного расстройства личности у подростков с аутоагрессивным поведением 96
3.2. Клинико-психологические варианты аутоагрессивного поведения в подростковом периоде 104
3.3. Клинико-психологические особенности подростков с аутоагрессивным поведением 111
3.4. Клиническая динамика пограничного расстройства личности с аутоагрессивным поведением у подростков 138
Заключение по главе 3 140
Глава 4. Комплексная модель коррекции пограничного расстройства личности с аутоагрессивным поведением у подростков 142
4.1. Психологическая коррекция пограничного расстройства личности в подростковом возрасте 142
4.1.1. Развитие когнитивных навыков преодоления аутоагрессивных паттернов поведения у подростков 142
4.1.2. Работа с психоэмоциональными конфликтами и формирование «Я идентичности» методом психодинамической психотерапии 154
4.1.3. Динамика клинико-психологических характеристик подростков с аутоагрессивным поведением в результате применения метода психодинамической психотерапии 161
4.2. Принципы психологической профилактики аутоагрессивного поведения при пограничном расстройстве личности в подростковом периоде 162
4.3. Оценка эффективности работы по проведению психологической коррекции 165
Заключение по главе 4 176
Глава 5. Обсуждение результатов исследования 179
Заключение 194
Выводы 196
Практические рекомендации 199
Список литературы 200
Приложения 231
- Диагностические критерии, клиника и систематика пограничного расстройства личности
- Формы аутоагрессивного поведения при пограничном расстройстве личности в подростковом возрасте
- Клинико-психологические варианты аутоагрессивного поведения в подростковом периоде
- Оценка эффективности работы по проведению психологической коррекции
Диагностические критерии, клиника и систематика пограничного расстройства личности
Понятие «личность» можно назвать одним из ключевых в понимании социальной природы человека, рассмотрения его как индивидуальности и субъекта социокультурной жизни. Оно сочетает в себе такие черты, как характер, темперамент, способности, привычки, поведенческие особенности и прочее. Именно поэтому личностные расстройства – сложные как для понимания, так и для классификации11.
Развитие представлений о расстройствах личности берет свое начало еще со времен Гиппократа, который на тот момент уже пользовался понятием «психопатический темперамент». Термин «психопатия» длительное время использовали для обозначения расстройства личности как такового. В качестве психиатрического явления психопатию впервые в XIX веке описал психиатр Филипп Пинель. Он обнаружил, что в некоторых случаях наблюдаются нарушения чувств и представлений о нравственности, но при этом не проявляются какие-либо расстройства мышления или восприятия12.
Первую попытку классификации психопатий предпринял в 1904 году немецкий психиатр Эмиль Крепелин. Используя феноменологический принцип классификации, он выделил такие типы, как «враги общества», «неустойчивые», «импульсивные», «возбуждающиеся» 13.
Можно по-разному именовать личностные особенности, о которых идет речь: своеобразие характера, характерологический радикал, личностная акцентуация, личностное расстройство и т.д. Широкое признание получила классификация П.Б. Ганнушкина (1933), которая включала такие типы психопатических личностей, как астенический, шизоидный, параноидный, эпилептоидный, истерический, циклоидный, неустойчивый и антисоциальный 14. Схожая классификация была представлена и в МКБ-9, где термин «расстройства личности» употреблялся как синоним психопатий15.
В современной психиатрии и медицинской психологии сложилась традиция дифференцировать психические расстройства по принципу «психотическое – непсихотическое», что определяет уровень этих расстройств, своеобразную глубину и выраженность психопатологической картины заболевания. Психотический уровень расстройства психической деятельности во всех случаях оценивается как состояние более «тяжелое», чем непсихотический16. Психотический уровень расстройств характеризуется нарушением психических функций, нарушением психологического контакта с реальной действительностью, дезорганизацией деятельности, поведением, угрожающим для больного и окружающих, отсутствием критики в отношении своего состояния. Психотические расстройства касаются таких сфер психической деятельности, как восприятие, память, мышление, эмоции, сознание, и выражаются в таких симптомах и синдромах, как галлюцинации, бред, разорванность и бессвязность мышления, аутизм, амбивалентность, расстройства сознания, выраженное возбуждение и гиперактивность, психомоторная заторможенность и кататоническое поведение17.
В свою очередь непсихотический уровень расстройств характеризуется прежде всего наличием критики к своему состоянию и адекватной оценкой окружающей действительности, которые проявляются в дифференциации болезненных субъективных ощущений (симптомов) и объективной реальности. Поведение больного, хотя и может нарушаться, чаще всего не представляет опасности для самого больного или окружающих и находится в рамках социально принятых норм. К непсихотическим расстройствам принято относить психогенные нарушения (неврозы, патологические реакции на стресс, соматизированные и соматоформные расстройства), расстройства личности, а также неврозоподобные проявления при органических заболеваниях головного мозга, соматических заболеваниях18.
С появлением МКБ-10 и DSM-5 появилось новое понимание указанных расстройств, где отсутствует традиционное разделение на неврозы (непсихотические расстройства) и психозы (психотические расстройства), тогда как в МКБ-9 выделяли группы «органические психозы» и «другие психозы», а также группу «неврозы, расстройства личности (психопатии) и другие непсихотические расстройства»19. Составители МКБ-10 объясняют такое состояние наличием теоретических концептуальных проблем в определении содержания понятий «невроз» и «психоз» и практической дифференциации симптоматики: «каждый раз возникали вопросы о введении таких чрезвычайно сложных понятий, как “инсайт” (критическое отношение к своему психическому состоянию) и “контакт с реальностью”, а также о привлечении гипотетических механизмов психологической защиты, которые совсем не относятся к общепризнанным концепциям даже в условиях культурной среды, из которой берут начало»20. В связи с этим остается открытым вопрос о том, какое именно расстройство по МКБ-10 можно отнести к непсихотическим, так как термин «расстройство личности» заменил устаревшую дефиницию «психопатия», которую использовали в российской психиатрии до официального перехода на МКБ-10 в 1997 году.
В МКБ-10 расстройства личности описаны как тяжелые нарушения характерологической конституции и поведенческих тенденций индивида, которые не являются прямыми следствиями заболевания, травмы или другого острого поражения головного мозга либо других психических нарушений. Эти расстройства охватывают несколько сфер психики и сопровождаются личностной и социальной дезинтеграцией. Обычно они возникают еще в детском или подростковом возрасте и достигают периода зрелости. DSM-5 определяет личностные расстройства как устойчивые ригидные паттерны долгой продолжительности, которые обусловливают глубокий дистресс, или нарушения, не являющиеся последствиями употребления определенных веществ, или другого медицинского состояния21. Существенное отклонение внутренних переживаний и поведения индивида от общепринятого диапазона (нормы) являются одним из основных общих диагностических критериев расстройств личности, представленных как в МКБ-10, так и в DSM-5. Это отклонение должно проявляться более чем в одной из следующих сфер:
когнитивной (характер восприятия и интерпретации предметов, людей и явлений, формирование отношений и образов «Я» и «Другие»);
эмоциональной (диапазон, интенсивность и адекватность эмоциональных реакций, контроль желаний и удовлетворения потребностей);
в сфере отношений с другими людьми (способы решения интерперсональных ситуаций)22.
Формы аутоагрессивного поведения при пограничном расстройстве личности в подростковом возрасте
Можно выделить несколько форм проявления ААП как агрессии, направленной индивидом на самого себя, то есть на ментальный образ себя.
Так, А.Е. Брюхин117 и М.Б. Сологуб118 трактуют клинические феномены, в частности нервную анорексию, как проявление аутоагрессии. В западной литературе для обозначения этих видов зависимого поведения чаще используется термин «поведенческие аддикции». Первую классификацию нехимических аддикций предложил Ц.П. Короленко119. Он выделил среди прочих аддикцию к еде (переедание и голодание) с наличием биохимических механизмов120.
Во всех случаях развитого зависимого поведения мысли заняты способами реализации аддиктивных стремлений, апперцепцией их удовлетворения. Аддиктивное поведение вначале создает иллюзию решения проблем, спасения от стрессовых ситуаций путем своеобразного бегства, избегания переживания последних. В этой особенности аддикции содержится большое искушение, хочется идти по пути наименьшего сопротивления. Создается субъективное впечатление, что, таким образом, обращаясь к фиксации на каких-либо предметах или действиях, можно не думать о проблемах, забыть о тревогах, уйти от трудных ситуаций, используя разные варианты аддиктивной реализации. Отвлечение необходимо каждому человеку. Однако в случае аддиктивного поведения последнее становится стилем жизни, в процессе которого человек оказывается в ловушке постоянного ухода от реальной действительности, от взаимодействия с окружающим121.
Сегодня расстройства пищевого поведения являются заболеванием, которое ощутимо снижает качество жизни людей в обществе, а при неблагоприятном течении может привести к летальному исходу. Данные Американской психологической ассоциации указывают, что манифестация проявлений пищевых нарушений начинается в позднем детстве или в раннем взрослом возрасте. Международный институт оценки показателей здоровья (IHME) оценивает количество людей, больных нервной анорексией, в 2,9 млн. человек, а нервной булимией – в 3,6 млн. по состоянию на 2015 год. Данные Национального института психического здоровья США (NIMH) демонстрируют информацию за 2015 год о наибольшей распространенности расстройств пищевого поведения среди лиц подросткового возраста, которая составляет 2,7%. В то же время эти цифры колеблются от 3,8% среди девочек подросткового возраста до 1,5% среди представителей мужского пола. Результаты свидетельствуют также о росте распространенности и тяжести расстройств пищевого поведения в зависимости от возраста122.
Так, зарубежные исследователи выявили распространенность и тяжесть расстройств пищевого поведения среди подростков, согласно обновленным диагностическим критериям DSM-5 (часть программы TRAILS, n = 2230). Опросив подростков из группы риска (n = 312), ученые определили, что самыми распространенными диагнозами расстройств пищевого поведения у подростков являются анорексия и компульсивное переедание123.
В любом классическом отечественном или зарубежном руководстве по клинической психиатрии имеются подробные описания нарушений пищевого поведения при кататонической шизофрении, маниакально-депрессивном психозе, умственной отсталости (олигофрении) и т. д. В то же время в МКБ- имеются следующие диагностические определения для описания нарушений пищевого поведения: F50.0 – нервная анорексия; F50.1 – атипичная нервная анорексия; F50.2 – нервная булимия; F50.3 – атипичная нервная булимия; F50.4 – переедание – реакция на дистресс; F50.5 – психогенная рвота; F98.2 – расстройство питания у младенцев; F98.3 – поедание несъедобного. Большинство из них относится к разделу F5 – «Поведенческие синдромы, связанные с физиологическими нарушениями и физическими факторами», причем первое место не случайно занимает диагноз нервной анорексии.
Диагностические критерии нервной анорексии, приведенные в МКБ-10, таковы: вес тела на 15% ниже нормы; искаженное восприятие своего тела (дисморфофобия, дисморфомания – в терминологии отечественной психиатрии); сознательное (но тщательно скрываемое) стремление к снижению массы тела за счет диет, отказа от пищи, приема рвотных, мочегонных или слабительных средств, чрезмерной физической нагрузки; нарушение физиологических функций (аменорея, утрата либидо и потенции).
Диагноз атипичной нервной анорексии (F50.1) рекомендуется выставлять в тех случаях, когда отсутствует один или несколько признаков типичной нервной анорексии. Клиника нервной булимии была описана гораздо позже нервной анорексии (в 1940-х гг.), но до сих пор идут споры о самостоятельности этой формы нарушения пищевого поведения из-за схожести диагностических критериев124:
1. Патологический страх прибавки в весе (ожирения), стремление достичь веса, который ниже нормы.
2. Сознательное стремление к снижению массы тела за счет диет, отказа от пищи, приема рвотных, мочегонных или слабительных средств.
3. Непреодолимый аппетит, периодическое переедание (приступы обжорства).
Несмотря на то, что диагностические признаки нервной анорексии и нервной булимии зафиксированы в МКБ-10, постоянно ведется оживленная дискуссия о том, насколько точно они отражают клинические феномены. Уже более четверти века назад некоторые авторы считали диагностические критерии нервной анорексии и булимии надуманными и предлагали термин «синдром пищевого хаоса», отражающий пищевое поведение психически больных125.
Радикальной точки зрения придерживается О.Б. Конева126. Она считает, что высокие показатели коморбидности аффективных расстройств с нервной анорексией и булимией позволяют однозначно относить нарушения пищевого поведения к расстройствам депрессивного спектра. От 1% до 2% девушек страдают анорексией и булимией. Анорексия у девушек довольно часто сочетается с депрессией. По данным недавних исследований юноши тоже могут страдать булимией и анорексией. Анорексия часто сопровождается депрессией, а склонность к суициду у данного контингента лиц в 20 раз выше, чем в общей популяции.
Среди одних из наиболее опасных для здоровья форм ААП и особенностей этих проявлений, которые существуют в молодом возрасте, относят склонность к аддиктивному поведению. Термин «аддиктивное поведение» был предложен американским исследователем В. Миллером в 1984 году. Отечественный психотерапевт А.Е. Личко использовал его для определения поведения, которое характеризуется злоупотреблением индивидами наркотических веществ127. Позже содержание термина было расширено и перенесено в психолого-педагогическую практику для определения ситуаций нарушения поведения, возникающих в результате злоупотребления различными веществами, которые меняют психическое состояние человека. В отечественной литературе аддиктивное поведение чаще означает болезнь, которая еще не сформировалась, а имеет место нарушение поведения при отсутствии физической и индивидуальной психологической зависимости128.
Алкоголизм и наркоманию часто рассматривают как два самостоятельных явления, хотя в основе их лежит похожая патология, – влечение к химическим веществам (этанолу, морфию, производным барбитуровой кислоты и др.). Употребление этих веществ приводит к развитию психической и физической зависимости от них, которая, в свою очередь, ведет к деградации, а то и к полному распаду личности, затем – смерти от постоянного отравления организма.
Клинико-психологические варианты аутоагрессивного поведения в подростковом периоде
Диагностика варианта ААП у подростков с ПРЛ предполагала использование методики «Определение склонности к отклоняющемуся поведению» (А.Н. Орел), выявление показателей ААП проводили с помощью шкал опросника Е.П. Ильина.
Так, по результатам проведения диагностики нами была выявлена склонность к аутоагрессивному поведению у довольно значительной части подростков с ПРЛ. Были установлены особенности проявления аутоагрессии и гетероагрессии у испытуемых (Приложение 4, таблица 5).
Как следует из данных, приведенных в таблице 5, среди подростков мужского пола больше выражены показатели гетероагрессии, чем аутоагрессии. Так, средний балл склонности к гетероагрессии у них составляет 6,64±1,94, тогда как средний балл аутоагрессии - 5,09±1,52. Полученные результаты, на наш взгляд, можно объяснить тем, что подростки мужского пола склонны к открытым проявлениям агрессии под воздействием повышенного гормонального фона и эмоциональной неустойчивости, характерной для периода ранней молодости. Среди девушек, наоборот, больше выражены показатели аутоагрессии, чем гетероагрессии. Так, средний балл склонности к гетероагрессии у них составляет 3,26±0,85, тогда как средний балл аутоагрессии - 6,63±1,44. В среднем по выборке подростков преобладает показатель аутоагрессии, который составил 6,07±1,31, тогда как средний балл склонности к гетероагрессии у подростков в целом по группе составил 4,5±1,83.
Таким образом, у всех испытуемых отмечается склонность к проявлениям аутоагрессии, подростки проявляют склонность к разного рода активности, что может повлечь нанесение вреда самому себе. Такие подростки, как правило, не умеют адекватно оценивать жизненные ситуации и налаживать отношения со сверстниками. Полученные в результате исследования данные можно объяснить теорией З. Фрейда и его последователей, согласно которой аутоагрессия имеет единые с гетероагрессией патогенетические механизмы, соотносимые по принципу «клапанного механизма», когда сформированное агрессивное поведение может направляться либо на окружающих, либо на себя. При формировании косвенной агрессии не идет ее четкой направленности на человека, который нанес обиду, поэтому не происходит момент катарсиса, хотя жертва и не хочет направлять агрессию на себя, противостоя сильному разрушительному действию аутоагрессии.
На следующем этапе эмпирического исследования нами были определены особенности ААП у подростков с ПРЛ. Общие результаты диагностики испытуемых с помощью методики «Определение склонности к отклоняющемуся поведению» (А.Н. Орел) представлены в Приложении 5. Обобщенные результаты представлены в таблице 6.
Так, обращает на себя внимание отклонение статистически значимых различий в показателях склонности подростков с ПРЛ как мужского, так и женского пола к аддиктивному поведению (15,0±3,24, 0.001 и 12,95±2,72, 0.001 соответственно). Выраженная склонность подростков, и особенно юношей, к аддиктивному поведению указывает на наличие склонности к побегу от реальности с помощью изменения собственного психического состояния, а также на наличие «сенсорного голода».
Отмечена склонность подростков к самоповреждающему и саморазрушающему поведению (15,73±3,07, 0.001 у юношей и 14,0±2,24, 0.001 у девушек). Полученные данные свидетельствуют о низкой ценности своей собственной жизни в этой группе подростков, их склонности к риску, выраженной потребности в острых ощущениях, в том числе речь идет и о садомазохистских тенденциях. Причем данный показатель у юношей превышает соответствующий показатель среди девушек. По остальным шкалам показатели не отступали от нормативных значений, либо полученное превышение нормативного показателя было статистически незначимо.
Результаты корреляционного анализа посредством ранговой корреляции Спирмена между склонностью к отклоняющемуся поведению и выраженностью психопатологической симптоматики у подростков с ААП при ПРЛ (Приложение 6) показали наличие тесных положительных связей между:
склонностью к аддиктивному поведению у подростков и депрессией (r=0,349), а также с текущим состоянием подростков и глубиной расстройства (r=0,368);
склонностью к самоповреждающему и саморазрушающему поведению у подростков и тревогой (r=0,303);
волевым контролем эмоциональных реакций у подростков и фобической тревогой (r=0,442);
склонностью к делинквентному поведению у подростков и параноидальному мышлению (r=0,354).
Наличие тесных отрицательных связей между:
волевым контролем эмоциональных реакций у подростков и интерперсональной чувствительностью (r=-0,302).
Итак, можно подытожить: подростки с ПРЛ проявляют как гетероагрессию, так и аутоагрессию, преобладающую у девушек. Наибольший риск развития ААП у подростков с ПРЛ характеризуется склонностью к аддиктивному, самоповреждающему и саморазрушающему поведению, низким волевым контролем эмоциональных реакций, делинквентным поведением, что напрямую связано с такими психопатологическими симптомами, как депрессия, тревога, фобии, параноидальное мышление и интерперсональная чувствительность.
Результаты корреляционного анализа с помощью ранговой корреляции Спирмена между склонностью к отклоняющемуся поведению и результатом тестирования подростков с ААП при ПРЛ по методике MMPI (Приложение 7) показали наибольшее число значимых положительных связей между:
склонностью к преодолению норм и правил и ипохондрией (r=0,552), депрессией (r=0,514), эмоциональной лабильностью, демонстративностью, истерией (r=0,634), импульсивностью, психопатиями (r=0,38);
склонностью к аддиктивному поведению у подростков и социальной интраверсией (r=0,308), индивидуалистичностью (r=0,459);
склонностью к самоповреждающему и саморазрушающему поведению у подростков и социальной интраверсией (r=0,372), депрессией (r=0,237), эмоциональной лабильностью, демонстративностью, истерией (r=0,466), импульсивностью, психопатиями (r=0,313), а также с тревожностью, психастениями (r=0,322);
склонностью к агрессии и насилию и сверхконтролем, ипохондрией (r=0,438), депрессией (r=0,472), эмоциональной лабильностью, демонстративностью, истерией (r=0,715), ригидностью, паранойей (r=0,278), а также с тревожностью, психастениями (r=0,322);
склонностью к делинквентному поведению у подростков и сверхконтролем, ипохондрией (r=0,529), депрессией (r=0,565), эмоциональной лабильностью, демонстративностью, истерией (r=676), импульсивностью, психопатиями (r=0,373), ригидностью, паранойей (r=0,383). Наличие тесных отрицательных связей между:
склонностью к преодолению норм и правил и индивидуалистичностью (r=-0,42);
склонностью к агрессии и насилию и индивидуалистичностью (r=-0,237);
отсутствием волевого контроля эмоциональных реакций и мужественностью (r=-0,463).
Оценка эффективности работы по проведению психологической коррекции
С целью оценки эффективности работы по проведению психологической коррекции, в группе испытуемых подростков проведен сравнительный анализ результатов исследования до и после проведения формирующего эксперимента, определявшийся основными показателями и факторами. Особое значение среди них, как было указано в первом разделе диссертации и подтверждено на констатирующем этапе исследования, имеют следующие: общий показатель склонности к ААП у подростков с ПРЛ, негативное отношение к себе, эмоциональная нестабильность, ригидность, неуверенность в межличностных отношениях со сверстниками, отсутствие жизненных целей.
Результаты повторного тестирования подростков представлены в Приложениях 18 - 27.
Сравнительный обобщенный результат диагностики испытуемых с помощью опросника выраженности психопатологической симптоматики при ПРЛ представлен в таблице 18.
Исследование психопатологической симптоматики по методике SCL-90R показало, что у некоторых подростков с ААП при ПРЛ по-прежнему существует отклонение от нормативных показателей методики в виде проявления симптомов по отдельным шкалам и общем уровне проявления психопатологических нарушений, но отмечено статистически доказанное значимое изменение в сторону устранения проявлений психопатологической симптоматики у большинства подростков. Высокие показатели по шкале соматизации были выявлены у 20% подростков от совокупной выборки, высокие показатели по шкале обсессивности-компульсивности были выявлены у 26,7% подростков, высокие показатели по шкале межличностной сензитивности были выявлены у 23,3% подростков. Шкала депрессивности по-прежнему показала высокий балл у 10,0% подростков. Проявления высоких показателей по шкале межличностной тревожности были выявлены у 30,0% подростков. Достаточно высокие показатели по шкале фобий и межличностной тревожности выявлены у 13,3% подростков. Общий индекс тяжести симптомов (GSI) оказался на уровне нормы (0,63±0,01). Его отклонение от нормы выявлено у 6,7% подростков с ААП.
Согласно полученным в ходе проведения повторного тестирования по методике MMPI данным, нами были выявлены показатели, свидетельствующие о частичном устранении общего рассогласования в системе личности испытуемых, акцентуаций и психопатических черт характера, а также снижение уровня невротизации. Обобщенные результаты представлены в таблице 19.
Выявлено, что при повторном тестировании средний балл в выборке подростков по фактору зависимости составил 6,17±1,7 баллов (констатирующий этап - 9,63±3,33 баллов), по фактору недоверия - 6,4±1,61 баллов (констатирующий этап - 8.9±2.96 баллов), по фактору защиты -6,73±2,13 баллов (констатирующий этап - 11.1±3.04 баллов), по шкале ПРЛ -19,3±4,28 баллов (констатирующий этап - 29.63±4.92 баллов). Таким образом, дисфункциональные убеждения подростков характеризуются проявлением защиты от окружающих, склонностью ориентироваться на мнение других в оценке своих результатов, поступков и мыслей, чувствительность к высказываниям окружающих, постоянное ожидание от них неудовлетворительных отзывов в свой адрес было снижено.
Итак, можно утверждать, что, после проведения комплекса коррекционных и профилактических мероприятий, в структуре ПРЛ у подростков с ААП был снижен уровень проявления впечатлительности; отмечено наличие эмоциональной стабильности; устранены обостренное восприятие трудности в общении с другими людьми, нестабильная самооценка, склонность к депрессии, импульсивность, агрессия, нарушенные паттерны восприятия, неопределенность образа Я, целеполагания и внутренних предпочтений, чрезмерные усилия избегать уединения.
Повторная диагностика склонности к ААП у подростков с ПРЛ по методике «Определение склонности к отклоняющемуся поведению» (А.Н. Орел) показала результаты, представленные в таблице 22.
Как следует из данных, приведенных в таблице 22, среди подростков мужского пола по-прежнему больше выражены показатели гетероагрессии чем аутоагрессии. Так, средний балл склонности к гетероагрессии у них составляет 5,55±0,82 (констатирующий этап - 6,64±1,94 баллов, 0.001), тогда как средний балл аутоагрессии - 2,95±1,13 (констатирующий этап - 5,09±1,52 баллов, 0.05). Среди девушек, наоборот, по-прежнему больше выражены показатели аутоагрессии чем гетероагрессии. Так, средний балл склонности к гетероагрессии у них составляет 3,26±0,85 (констатирующий этап - 3,26±0,85 баллов, 0.05), тогда как средний балл аутоагрессии - 5,53±1,16 (констатирующий этап - 6,63±1,44 баллов, 0.001). В среднем по выборке подростков снижен как показатель аутоагрессии, который составил 4,93±1,31 (констатирующий этап - 6,07±1,31 баллов, 0.001), так и средний балл склонности к гетероагрессии, который составил 3,9±1,49 (констатирующий этап - 4,5±1,83 баллов, 0.001). Таким образом, у всех испытуемых отмечается снижение показателей склонности к проявлениям аутоагрессии.
Обобщенные результаты повторной диагностики испытуемых с помощью методики «Определение склонности к отклоняющемуся поведению» (А.Н. Орел) представлены в таблице 23. Выраженная склонность подростков и особенно юношей к аддиктивному поведению значительно снизилась (8.36±1.03 у юношей, 0.001 и 7.16±1.54 у девушек, 0.001), впрочем, как и склонность к преодолению норм и правил (7.09±1.3 у юношей, 0.001 и 2.89±0.81 у девушек, 0.05). Отмечено также снижение уровня их склонности к самоповреждающему и саморазрушающему поведению (6.9Ш.64, 0.001 у юношей и 7.79±1.65, 0.001 у девушек). По остальным шкалам показатели по-прежнему не превышали нормативных значений, либо полученное превышение нормативного показателя было статистически незначимо.