Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Эпидемиологические и профилактические особенности йододефицитных заболеваний (обзор литературы) 13
1.1. Распространенность йододефицитных заболеваний в мире 13
1.2. Эпидемиология и профилактика йодного дефицита в Российской Федерации 16
1.3. Эпидемиология и профилактика йодного дефицита в Республике Дагестан 21
1.4. Неонатальный скрининг новорожденных. Гипертиреотропинемия 24
1.5. Струмогенные факторы и их роль 27
Глава 2. Материалы и методы исследования 31
2.1. Эколого-географическая характеристика Республики Дагестан 31
2.2. Методы исследования 33
Глава 3. Эффективность профилактики эндемического зоба и йододефицита в Республике Дагестан за 2002–2014 гг. 40
3.1. Динамика частоты эндемического зоба и распространенности йододефицита в Республике Дагестан за 2002–2013 гг. 40
3.2. Динамика частоты эндемического зоба и распространенности йодного дефицита в городах Республики Дагестан за 12 лет 42
3.3. Динамика частоты эндемического зоба и распространенности йододефицита в г. Махачкале 47
3.4. Динамика частоты зоба и распространенности йододефицита в равнинной экозоне сельской местности 50
3.5. Динамика частоты зоба и распространенности йододефицита в предгорной экозоне 53
3.6. Динамика частоты зоба и распространенности йододефицита в горной экозоне 56
Глава 4. Неонатальный скрининг на врожденный гипотиреоз в Республике Дагестан 63
4.1. Врожденный гипотиреоз в сельской местности 67
4.2. Врожденный гипотиреоз в городах 69
Глава 5. Клинико-эпидемиологическая характеристика эндемического зоба и йододефицита в экологических зонах Республики Дагестан 72
5.1. Среднемноголетние показатели распространенности эндемического зоба и йододефицита в Республике Дагестан 72
5.2. Структура тиреоидной патологии. Клинико-гормональное исследование взрослой группы пациентов с эндемическим зобом в Республике Дагестан 75
Глава 6. Прогноз распространенности эндемического зоба и йододефицита в Республике Дагестан до 2025 г. 81
Заключение 89
Выводы 101
Практические рекомендации 103
Приложение 104
Список литературы 108
- Эпидемиология и профилактика йодного дефицита в Российской Федерации
- Динамика частоты зоба и распространенности йододефицита в горной экозоне
- Врожденный гипотиреоз в городах
- Структура тиреоидной патологии. Клинико-гормональное исследование взрослой группы пациентов с эндемическим зобом в Республике Дагестан
Эпидемиология и профилактика йодного дефицита в Российской Федерации
Как известно, еще на заре XX века, благодаря усилиям таких ученых как Лежнев Н. Ф., Николаев О. В., Шервинский В. Д. началась борьба с последствиями природного йодного дефицита в России [21, 27, 86]. Кроме того, российская школа, занимавшаяся проблемой профилактики ЙДЗ, объединяла таких ученых, как В. И. Вернадский, А. П. Виноградов, Р. К. Исламбеков, Н. И. Ковальский [83]. Николаев О. В. разработал методы профилактики и ликвидации йододефицита в том числе и посредством йодирования пищевой соли, которую он называл «полноценной солью». Наряду с йодированием соли, и использование ее в хлебопечении Николаев О. В. рекомендовал бесплатное обеспечение таблетированными препаратами йода групп риска, создание противозобных диспансеров, активное обследование и лечение пациентов с ЭЗ [21, 22, 23, 86]. Таким образом, проводимые противозобные мероприятия в 1950–1970-х гг. привели к тому, что проблема йододефицита была в нашей стране близка к решению. Производство йодированной соли с 50 тысяч тонн в 1955 г, возросло до 1 миллиона тонн в 1965 г., что полностью покрыло потребность в этом продукте питания [21, 23, 28]. В тот период наблюдалось значительное снижение заболеваемости и распространенности эндемического зоба настолько, что к началу 1970-х годов было озвучено, что ЭЗ ликвидирован или на грани полной ликвидации в связи с чем противозобные диспансеры стали упразднять. В последующие годы такая тенденция была продолжена. Однако в связи со снижением внимания к йододефициту с 1985 по 1990 гг. производство качественной йодированной соли уменьшилось и, ко времени распада СССР, было вовсе свернуто [21, 23, 27, 83].
В 1990 г. на Всемирной встрече в США (г. Нью-Йорк), руководители разных стран, в том числе и Россия, подписали Конвенцию о правах ребенка, согласно которой, обязались ликвидировать йододефицитные заболевания [205, 207]. Из 130 стран мира, где был выявлен йододефицит, в 95 странах принят закон об обязательном йодировании соли [28, 197, 205]. К сожалению, в России до настоящего времени такого закона до сих пор нет, поэтому дефицит йода представляет собой серьезную проблему. Поскольку доля использующих в питании йодированную соль домохозяйств составляет в России лишь около 30 % [20, 28, 47, 83, 85].
В нашей стране изучением ЙДЗ и их последствиями занимались Герасимов Г. А., Дедов И. И., Касаткина Э. П., Мельниченко Г. А., Самсонова Л. Н., Свириденко Н. Ю., Трошина Е. А., Фадеев В. В., Щеплягина Л. A. и многие другие. Они все едины во мнении о необходимости возрождения в нашей стране йодной профилактики, вооруженные новыми знаниями, учитывая прошлые ошибки. Международный опыт также подтверждает необходимость этих мер: в тех странах, где существуют программы по всеобщему йодированию соли проблема ликвидации йодного дефицита уже решена [132; 137]. Представитель Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ) в РФ г-н Бертран Бейнвель заявляет, что в России необходимо новое законодательство, чтобы использование йодированной соли стало общепринятой нормой. Такой закон необходим для устранения дефицита йода в питании – как причины интеллектуальной и экономической отсталости [28, 197, 198].
Йододефицитные заболевания (ЙДЗ) являются одной из глобальных проблем здравоохранения во многих странах мира, в том числе и в Российской Федерации [63]. Более 2 млрд. жителей Земли живут в местах с пониженным содержанием йода в воде, почве, продуктах питания [207]. Проблема интеллектуального потенциала населения, проживающего в йододефицитном регионе, является наиболее значимой в сфере изучения йододефицитных состояний [4, 41, 136]. Низкое содержание йода в почве и в воде обусловлено почвенно-климатическими особенностями местности. Низкое содержание йода в почве и в воде обусловлено почвенно-климатическими особенностями местности.
Около 740 млн. жителей планеты имеют эндемический зоб (ЭЗ); 43 млн. имеют выраженную умственную недостаточность в результате йододефицита [4, 52, 205, 207]. При изучении микроэлементного состава почв России выявлен значительный недостаток йода. Известно, что йододефицит и связанные с ним йододефицитные состояния наиболее распространены в предгорных и горных экозонах (Северный Кавказ, Алтай, Урал, Сибирь, Дальний Восток) [16, 17, 18, 35, 183]. Однако исследования XXI века выявили йодный дефицит и в других регионах РФ [23, 27, 34]. Доказано, что в регионах с любым уровнем недостаточного потребления йода может иметь место снижение интеллектуального потенциала населения, в тяжелых случаях вплоть до эндемического кретинизма [90, 156]. Главной причиной заболеваний ЩЖ является недостаточное употребление йода. Ежедневная потребность в йоде зависит от возраста и физиологического состояния и составляет от 100 до 250 мкг/сут [84]. Тяжесть заболевания зависит от тяжести йодного дефицита. Спектр йододефицитной патологии весьма широк: аборты и мертворождения, врожденные аномалии и перинатальная смертность, гипотиреоз и эндемический зоб, нарушения умственного и физического развития, эндемический кретинизм и нарушения репродуктивной системы [27, 41, 85]. По данным UNICEF процент снижения интеллектуального показателя (IQ) населения в странах с постоянным йододефицитом составляет в среднем 10–15 %, причем этот процент сохраняется и при умеренном йодном дефиците [27, 30, 41, 85, 198].
Известно, что частота зоба увеличивается с возрастом. ЧЗ у детей школьного возраста – яркий показатель йодной обеспеченности [56, 89, 116, 197, 205]. Сам по себе зоб часто не имеет специфических проявлений, но его наличие указывает на необходимость поисков других проявлений дефицита йода. Предупредить появление зоба профилактическими методами не представляет каких-либо трудностей. Известна технология йодирования многих продуктов (хлеба, воды, молока и т.д.), существуют методики инъекций йодированного масла [25, 26, 42, 149]. Но применять их массово невозможно и нецелесообразно. Наиболее известным йодированным пищевым продуктом является соль, использование которой за многие десятилетия показало свою незаменимость в плане профилактического охвата всех групп населения Земли.
Эндокринологический научный центр в 1995–1999 гг. организовал серию исследований, связанных с дефицитом йода. По рекомендациям ВОЗ район считается свободным от йододефицита, если медиана йодурии составляет 100 мкг/л и выше. Медиана йодурии варьировала от 29 до 113 мкг/л. Таким образом, исследования Эндокринологического научного центра в 1995–1999 гг. показали, что практически на всей территории России имеет место эндемия по дефициту йода разной степени выраженности [27, 30, 93]. Учитывая всю важность проблемы йодного дефицита и необходимость принятия срочных мер по его ликвидации, Правительство РФ в 1999 г. приняло постановление № 119 «О мерах по профилактике заболеваний, связанных с дефицитом йода», которое не устанавливает обязательного обогащения йодом всей пищевой и кормовой соли, а имеет рекомендательный характер [66].
В 2005–2010 гг., Эндокринологический научный центр (ЭНЦ) организовал повторное эпидемиологические экспедиционные мероприятия, по результатам которых, на фоне реализации программы по профилактике йододефицитных заболеваний (ЙДЗ) выявилось многократное улучшение ситуации. Однако по данным ЭНЦ около 75 % жителей РФ все еще испытывают дефицит йода различной степени выраженности [27, 34, 83]. Выявлено, что распространенность его в России составляет 10–15 % среди городского и 13–35 % среди сельского населения [27, 34, 83]. По данным ФГБУ ЭНЦ МЗ России, ни в одном из федеральных округов страны доля семей, потребляющих йодированную соль, не достигла целевого показателя в 90 %. В среднем не более трети домохозяйств в России используют йодированную соль (30 %). Как следствие дефицита йода в питании на территории РФ фиксируется высокая выявляемость ЙДЗ [87, 93]. Дефицит йода в питании существует и в крупных мегаполисах – в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Хабаровске, Уфе, Нижнем Новгороде, Ярославле и др. [6, 34, 67, 79, 83, 98]. Причем, доказано, что даже легкий дефицит йода приводит к гиперстимуляции ЩЖ, для обеспечения организма необходимым количеством тиреоидных гормонов. В результате, у предрасположенных людей развивается зоб, развитие которого с годами в регионе даже легкого йододефицита имеет такие же последствия, как и при умеренном или тяжелом [91]. Доказано, что в регионах с любым уровнем недостаточного потребления йода, в том числе и с легким йододефицитом, может иметь место снижение интеллектуального потенциала населения, особенно серьезно это отражается на детях и подростках [41, 179]. К сожалению, в России по-прежнему не принят закон об обязательном всеобщем йодировании соли [23, 46, 83].
Динамика частоты зоба и распространенности йододефицита в горной экозоне
В горной экологической зоне ЧЗ за 12 лет уменьшилась, как показано на рисунке 3.14), хотя и продолжает соответствовать тяжелому йододефициту.
Проанализировав динамику распространенности ЧЗ во всех горных районах (21 район) выявили, что на фоне профилактических мероприятий за 12 лет наблюдений ЧЗ снизилась от 52 % в 2002 г., до 31,1 % в 2013 г. Эти данные говорят об улучшении йодонасыщения в среднем всех горных районов, хотя еще соответствует тяжелому йододефициту, но к нижней границе, ближе к умеренному. Наиболее интенсивная тенденция к снижению ЧЗ наблюдалась с 2002 по 2006 гг (рисунок 3.14). В Ахтынском и Курахском районах прирост йодурии за 12 лет незначительный (около 2 %). Профилактические мероприятия по устранению йододефицита в Унцукульском районе дали хороший результат, где йодурия имеет тенденцию к росту. В то время как, в районах со значительно низким уровнем йодурии (Курахском районе), темпы прироста минимальные, т. е. профилактические мероприятия проводятся не достаточно.
За 12-летний период профилактики ЙДС наблюдалась тенденция к росту медианы йодурии во всех районах горной экозоны (рисунок 3.15). При этом обращает на себя внимание значительный рост йодурии в Унцукульском районе. При уровне медианы йодурии в 2002 г. 28,9 мкг/л, который был несколько выше среднего уровня по горной зоне (25,0 мкг/л), в 2013 г. этот показатель составил 64,2 мкг/л. (табл. 3.7).
По динамике йодурии за 12 лет ситуация схожа. В среднем по горам произошло повышение уровня йодурии от 25 мкг/л в 2002г. – умеренный йододефицит, до 47,2 мкг/л в 2013 г. также умеренный йододефицит, ближе к границе с легкой степенью йододефицита (табл. 3.6). Сравнивая показатели всех горных районов между собой, выявлено, что 2 из них за 12 лет перешли от умеренного йододефицита к легкой степени как по ЧЗ, так и по медиане йодурии (Гергебельский, Унцукульский) (табл. 3.6 и 3.7).
Остальные районы по ЧЗ остаются в эндемии тяжелой степени, но с выраженной тенденцией к снижению. По медиане йодурии, ряд районов перешли в йододефицит легкой степени, но на нижней границе этого показателя (Агульский –52 мкг/л, Акушинский – 52,8 мкг/л, Ахтынский –50,8мкг/л, Ботлихский –54,4 мкг/л, Чародинский –54 мкг/л, Шамильский – 50 мкг/л). В остальных 11 районах (Ахвахский, Бежтинский, Докузпаринский, Кулинский, Курахский, Лакский, Рутульский, Тляратинский, Хунзахский, Цумадинский, Цунтинский сохраняется йододефицит тяжелой степени по ЧЗ, хотя по медиане йодурии все эти районы в умеренном йододефиците (табл. 3.6 и 3.7).
По всем горным районам за 12-летний период наблюдений отмечалась тенденция к снижению ЧЗ среди детей. В Ахтынском и Агульском районах темпы снижения ЧЗ были самые высокие, что вероятно связано с исходно высоким уровнем распространенности зоба в этих районах.
В Гунибском районе с минимальным среднемноголетним значением распространенности зоба, динамика была незначительной за 12 лет наблюдения. Корреляционный анализ динамичных рядов йодурии и ЧЗ показал сильную обратную связь во всех горных районах за исключением Гунибского.
В горной местности РД в течение 12 лет сохраняется выраженная частота эндемического зоба и снижение йодурии (рисунок 3.16). Профилактические мероприятия по снижению распространенности ЭЗ среди детей, проводимые за 12 лет, недостаточно эффективны; достигнутый уровень легкой и средней степени тяжести йододефицита у детей требует интенсивного продолжения профилактических мер.
Сравнительный анализ показателей всех изучаемых экологических зон показывает улучшение показателей как по ЧЗ, так и по медиане йодурии (Рисунки 3.17 и 3.18). Равнинная зона благополучнее по степени выраженности йодного дефицита, однако, интенсивность снижения ЧЗ на равнине менее выражена, чем в предгорье и горах (рисунок 3.17). В 2002 г. ЧЗ в горной экозоне составляла 52,0 %. (эндемия тяжелой степени), в 2013 году – 31,3 % (также эндемия тяжелой степени, ближе к нижней границе). В предгорье (42,9 %) и на равнине (31,0 %) в 2002 г. этот показатель также соответствовал тяжелой эндемии. Однако, через 12 лет в предгорной экозоне тяжесть эндемии по ЧЗ соответствовала средней степени – 23,0 %, а в равнинной зоне – легкой степени –19,3 % (рисунок 3.17).
На рисунке 3.18 представлены кривые медианы йодурии всех изучаемых экозон за 12 лет. Во всех трех экозонах отмечается улучшение показателей, однако, медиана йодурии горной зоны остается на уровне умеренного йододефицита. Кривые предгорной и равнинной зон практически сливаются. Находятся в зоне легкого йододефицита с 2006 года – равнинные районы, с 2007 года – предгорные районы. Далее йодурия в этих двух зонах повышается практически равномерно (рисунок 3.18).
Сравнительный анализ годовых значений медианы йодурии показал, что с 2003 по 2004 гг. среднегодовые значения йодурии у детей равнины были ниже, чем у детей предгорья, затем, с 2006 по 2010 г. уровень йодурии на равнине превышал этот показатель по предгорью, но с 2011 г. опять в соотношении экозон произошел перекрест (рисунок 3.18). Учитывая критерии оценки степени выраженности йододефицита выявили, что в 2002 г. средний уровень йодурии на равнине составлял 27,8 мкг/л, в предгорье – 26,9 мкг/л. Эти показатели соответствовали йододефициту средней степени тяжести. За 12 лет наблюдается неуклонное повышение этого показателя. В 2013 г. уровень медианы йодурии на равнине составлял 60,6 мкг/л, а в предгорье этот показатель соответствовал 62,8 мкг/л, что соответствовало в обоих случая йододефициту легкой степени. Общая тенденция роста уровня йодурии у детей предгорья и равнины была значительной с 2002 по 2009 г., при этом показатель вырос в 2,2 раза.
Итак, эпидемиологические исследования выявили широкую распространенность йодного дефицита на всей территории РД за 12 лет. Однако, зобная эндемия в целом уменьшилась по сравнению с исследованиями конца XX века [5, 40]. Отмечается некоторое различие степени выраженности йодного дефицита по ЧЗ с результатами исследования йодурии. Особенно в горной экологической зоне. В связи с этим считаем нужным использовать неонатальный скрининг новорожденных для определения гипертиреотропинемии более 5 мЕд/л – как третий критерий выраженности йодного дефицита (помимо ЧЗ и медианы йодурии), рекомендованный ВОЗ.
Врожденный гипотиреоз в городах
Неонатальный скрининг на ВГ в городах Дагестана показал, что ТТГ 17мкЕД/мл выявлено у 3,2 новорожденных на 1000 населения. Уровень ТТГ 17– 19 у 4,5 %; ТТГ 20–50 у 4,5 %; ТТГ более 50 у 91,0 % новорожденных. В приморских городах ТТГ 17 мкЕД/мл у 1,6 новорожденных на 1000 населения. От 17 до 19 – 0,0%; 20–50 у 6,3%; более 50–93,8% новорожденных. В неприморских городах ТТГ 17 мкЕД/мл у 7,9 новорожденных на 1000 населения. В этих городах разбивка ТТГ: 17–19 у 7,2 %, 20–50 у 3,5 %, более 50 у 89,2 % новорожденных (табл. 4.6). Таким образом, уровень неонатального ТТГ 17 мкЕД/мл в 5 раз выше в неприморских городах (7,9), чем в приморских (1,6), т.е. 8 из 1000 новорожденных имеют высокий уровень ТТГ, что соответствует тенденциям по йодной обеспеченности в других изучаемых критериях (Табл. 4.6). Необходимо проводить мониторинг и тщательный анализ этого показателя.
При анализе частоты положительных результатов скрининга на ВГ в городах РД отмечена тенденция к более высоким показателям в неприморских городах - 7,9:1000, по сравнению с приморскими городами - 1,6:1000 новорожденных (р=0,083) (табл. 4.6). Частота случаев ТТГ 50 мМЕ/л во всех анализируемых территориально-административных единицах значимо превышала случаи ТТГ 50 мМЕ/л (р=0,0001).
Новорожденные, с высоким уровнем ТТГ при скрининге (ТТГ 17 мкЕД/мл), обследовались повторно. По городам ТТГ (мкЕД/мл) 0,3–4,0 у 85,7 % – соответствует норме, 4,1–10 у 7,1 % – рекомендуется консультация эндокринолога, при ТТГ более 10 у 7,1 % необходимо решать вопрос о назначении заместительной гормональной терапии (табл. 4.7).
В приморских городах уровень ТТГ 0,3–4,0 мкЕД/мл у 90 % повторно обследованных младенцев (норма). Диапазон ТТГ 4,1 –10,0 мкЕД/мл выявлен не был. ТТГ более 10 мкЕД/мл у 10,0 % младенцев приморья, которым рекомендуется заместительная терапия.
В неприморских городах повторный уровень ТТГ 0,3–4,0 мкЕД/мл у 83,3 % новорожденных . ТТГ2 от 4,1 до 10,0 мкЕД/мл у 11,1 %, которым рекомендована консультация эндокринолога. ТТГ2 более 10 мкЕД/мл у 5,6 % младенцев неприморских городов (нуждаются в заместительной терапии) (табл. 4.7).
В среднем по республике диапазон ТТГ2 0,3–4,0 мкЕД/мл у 87,7 % младенцев. От 4,1 до 10,0 мкЕД/мл у 8,6 %, ТТГ2 более 10,0 мкЕД/мл у 3,7 % младенцев республики (табл. 4.7). Необходимо тщательное обследование каждого такого случая.
Таким образом, проведенное исследование выявило, что скрининг новорожденных, проводимый в РД, нуждается в тщательной доработке. Вместе с тем, в исследовании впервые получены результаты об одном из критериев йододефицитности региона как уровень неонатальной гипертиреотропинемии. В РД ТТГ 5 мЕД/л был выявлен у 6,7 % новорожденных при охвате 98%, что, согласно критериям ВОЗ, говорит о йодном дефиците легкой степени.
При разделении на экозоны выявлено, что меньше всего детей, родившихся с уровнем ТТГ 17 мЕД/л, в равнинной экозоне. Наиболее высокий процент ТТГ 50 мЕД/л в горной экозоне. Действительно, йододефицит в равнинной зоне легкой степени как по ЧЗ, так и по йодурии. Горная зона проблемная по всем показателям напряженности ЗЭ.
Таким образом, несоответствие ЧЗ (24%) йодному обеспечению (медиана йодурии 57,1 мкг/л) и частоте неонатальной гипертиреотропинемии (6,7%) можно объяснить участием в формировании зоба и других, помимо природного дефицита йода, экологических факторов.
Необходимо дальнейшее мониторирование программы по неонатальному скринингу новорождённых.
Структура тиреоидной патологии. Клинико-гормональное исследование взрослой группы пациентов с эндемическим зобом в Республике Дагестан
В РД с начала 2000-х годов проводятся профилактические мероприятия по снижению йододефицита. Обращает на себя внимание неоднородность структуры распространенности нозологий ЩЖ в возрастных группах населения РД. В 2015 году, среди взрослых, удельный вес ДЗ в структуре болезней ЩЖ составлял 74,5 %, среди детей – 98,1 %, среди подростков – 96,3 %. Удельный вес УЗ среди взрослых составлял 13,0 %, у детей – 0,4 %, у подростков – 1,1 %. У взрослых доля ГТ в структуре распространенности болезней ЩЖ была максимальной (4,5 %), тогда как у подростков и детей она составляла 0,9 %. Доля тиреотоксикоза у взрослых также была максимальной (2,5 %) по сравнению с подростками (0,1 %) и детьми (0,03 %). Удельный вес тиреоидитов характеризовался высоким значением у взрослых (5,5 %) относительно подростков (1,7 %) и детей (0,6 %) (табл. 5.2).
Таким образом, на фоне профилактики йодного дефицита УЗ возрастает. Удельный вес ДЗ среди всех заболеваний ЩЖ является главным в структуре распространенности не зависимо от возраста населения. Действительно, по данным разных авторов узловой зоб встречается чаще у жителей йододефицитных регионов, причем степень выраженности йодного дефицита играет второстепенную роль [85, 90].
Изучая распространенность заболеваний ЩЖ в РД за 2001-2015 гг. выявлено, что до начала профилактических мероприятий ЙДЗ нозологическая структура выглядела следующим образом: диффузный (эндемический) зоб ДЭЗ составлял 81 %, узловой (эндемический) зоб УЗ – 6 %, гипотиреоз (ГТ)– 2,3 %, тиреотоксикоз (ТТ) – 2,1 %, аутоиммунный тиреоидит (АИТ) – 4 % (рисунок 5.1). Исследуя нозологическую структуру заболеваний ЩЖ в 2015 году выявлено, что показатель УЗ увеличился до 8,4 %, ГТ– до 3,2 %, тиреотоксикоз несколько снизился до 1,6 %, тиреоидиты – до 3,8 %. Несмотря на снижение степени выраженности йодного дефицита, в подавляющем большинстве диагностируется ДЗ. Узловые формы зоба не уменьшаются. Это подтверждает важную роль длительного йодного дефицита в развитии многоузловых форм зоба [83, 86, 91].
Клинико-гормональная характеристика диффузного эндемического зоба у взрослых в зависимости от зоны проживания
На таблице 5.3 показано, что у пациентов с эндемическим зобом, проживающих в горных районах, как объем ЩЖ, так и медиана ТТГ, соответствующая высоко нормальному диапазону, были значимо больше, чем у пациентов равнинной и предгорной зон.
Кроме того, соотношение св.Т4/ТТГ у пациентов с зобом, проживающих в горах, было значимо меньшим по сравнению со значением этого коэффициента, у пациентов, проживающих в равнинной зоне, что косвенно может свидетельствовать о снижении компенсаторных и функциональных резервов щитовидной железы в этой группе пациентов.
Среди женщин с ЭЗ, проживающих в различных экозонах, было выявлено, что объем ЩЖ больше у пациентов, проживающих в горных районах республики (р 0,005). Исследуя функциональное состояние ЩЖ у женщин с ЭЗ выявлено, что уровень ТТГ проживающих в горных районах выше, чем в предгорье и на равнине, что говорит о более выраженном йодном дефиците данной зоны и подтверждает наши исследования описанные в предыдущих главах. (табл. 5.4). Соотношение св.Т4/ТТГ у женщин с ЭЗ, проживающих в горах, было значимо меньшим по сравнению со значением этого коэффициента у пациентов, проживающих в равнинной и предгорной зоне, что косвенно может свидетельствовать о снижении компенсаторных и функциональных резервов ЩЖ в этой группе пациентов (табл.5.4).
Исследуя клинические данные среди пациентов с ЭЗ мужского пола, проживающих в различных экозонах республики, выявлено, что объем ЩЖ среди пациентов горной зоны больше, чем у пациентов проживающих на равнине и в предгорье (р=0,00002) (табл. 5.5). Таким образом, тяжесть йодного дефицита в наиболее проблемной горной экозоне (согласно рекомендациям ВОЗ) подтверждается еще одним критерием – объемом ЩЖ, в обеих гендерных группах.
Сравнивая клинико-гормональные данные пациентов с ЭЗ обоих полов проживающих в городах и селах показано, что существенных различий не было выявлено ни по обьему, ни по функциональному состоянию ЩЖ (табл. 5.6).
Клинико-гормональное исследование пациентов как женского, так и мужского полов, проживающих в городе и сельской местности выявило, что достоверной разницы между показателями объема ЩЖ, уровнем ТТГ, Т4 св., а также между соотношениями Т4 св. и ТТГ в сравниваемых экозонах нет (табл. 5.7 и 5.8).