Введение к работе
'овременность^темы:
Василий Семенович Гроссман прожил недолгую жизнь, и ериод его "позднего" творчества начался довольно рано, в первое ослевоенное десятилетие, когда ему было 45-50 лет. Этот период знаменовался годами работы над романом "Жизнь и судьба", в отором полностью раскрылся огромный масштаб его творчества, нутренняя свобода и размах его социально — исторического и жлософско — нравственного мышления. Характерными собенностями творчества писателя этих лет явились сильно ыраженное, подчёркнутое стремление к художественному оплощению большой и глубокой правды жизни и его ескомпромиссная борьба в условиях идеологического нажима за то право. В тот же период было создано еще одно выдающееся іроизведение В. С. Гроссмана повесть "Добро вам!" — его рмянский дневник.
Эта повесть вполне может рассматриваться как произведение іа стыке двух культур, в котором на новом уровне и новом іатериале утверждаются и развиваются традиции русского очерка іб Армении. С созданием этого произведения гуманизм "россмана расширился и углубился, он стал вмещать в себя еще и ековую армянскую скорбь, национальную судьбу армян.
Многогранные мировоззренческие, художественно-
іублицистические связи между произведениями писателя, место ювести "Добро вам!" в позднем творчестве В. С. Гроссмана — эти іроблемьі относятся к числу малоисследованных страниц его ворчества. Между тем такое исследование позволяет полнее іаскрьіть богатство художественной мысли писателя, характер его уманистических устремлений, выявить дополнительные грани )бщего и особенного в структуре позднего творчества писателя.
"Добро вам!" — не роман. Но диапазон размышлений в неї* так же широк, как в дилогии "Жизнь и судьба". В обоих случая писатель фиксирует увиденное, пережитое, но масштабность еп размышлений захватывает и наш сегодняшний день с еп социальными и нравственными проблемами.
Предмет, цель и задачи исследования:
Тема настоящего исследования — повесть "Добро вам!" контексте позднего творчества B.C. Гроссмана — охватывает : первую очередь такие произведения писателя, как дилогия "3 правое дело", "Жизнь и судьба", повесть "Все течет".
Об этих произведениях существует обширна: исследовательская литература. Повесть "Добро вам!" такж оказалась в поле зрения многих писателей, критиков литературоведов как русских, армянских, так и зарубежных сраз; же после ее выхода в свет в 1965 году. Ее рассматривали в свои: работах Александр Бочаров, Семен Липкин, John Garrard , Care Garrard, Шимон Маркиш. Из армянских авторов о повесті "Добро вам!" писали Георгий Кубатьян, Наталия Гончар-Ханджяі и другие исследователи.
Нашу же задачу мы видели в том, чтобы на основ подробного исследования повести "Добро вам!" выявить сущност художественно-эстетических и мировоззренческих особенностеі повести, характер ее родства с другими произведениями писателя.
Наулнаяловизна:
Научная новизна данного исследования заключается в том что повесть "Добро вам!" впервые явилась предметом стол развёрнутого исследования. Диапазон поставленных і рассмотренных здесь вопросов, касающихся художественного і идейного своеобразия повести и произведений позднел творчества писателя, широк и многогранен.
Прикл адное знамение;
Диссертационная работа, ее положения и выводы могу послужить материалом для дальнейшего изучени: художественного и публицистического творчества B.C. Гроссмана традиций русского очерка об Армении. Они могут быт использованы также в лекционной работе по курсу историї русской и армянской литературы советского периода.
Апробация^ работы:
Диссертация обсуждалась и рекомендована к защите в отделе русско-армянских литературных связей института литературы им. М. Абегяна НАН РА. Основные положения исследования отражены в статьях, опубликованных в научных журналах республики (см. список в конце автореферата).
Построение jl объём работы,
Работа состоит из введения, 4-х глав и заключения. Отдельно представлен список использованной литературы. Объём работы составляет 136 страниц.
Введение:
Во введении определяется тема исследования, говорится о мотивах обращения к позднему творчеству писателя в связи с рассмотрением повести "Добро вам!", излагается весь обширный спектр вопросов и проблем, нашедших отражение в исследовании.
Здесь же подробно описывается построение работы. Первая, глава исследования — "Добро вам!". Особенности художественной структуры повести и история её публикации" посвящена рассмотрению проблематики, связанной с характерными идейно-художественными и индивидуальными особенностями позднего творчества B.C. Гроссмана, их проявлениями в структурах романа "Жизнь и судьба" и повести "Добро вам!".
Освещаются также вопросы, связанные с пребыванием В.С.Гроссмана в Армении, его перепиской этого периода.
Гроссман пробыл в Армении два месяца. Причем большую часть этого времени он работал над подстрочником романа Рачия Кочара "Дети большого дома". Поездок по Армении было у него не много: в Цахкадзор, на Севан, в Дилижан, в деревню Сасун. Но впечатления от них оказались сильными. Они послужили толчком и пищей для многочисленных размышлений писателя в повести "Добро вам!".
Однако специфика повести заключается не только в своеобразии и яркости наблюдений и в глубоких обобщающих выводах "о природе людей и вещей", подсказанных армянским материалом, но и в том, что здесь перед нами впервые предстает довольно развернутый образ самого автора. Так что путешествие Гроссмана в Армению явилось в какой-то мере и путешествием
автора к себе. В повести наряду с другими проявилась такая характерная черта Гроссмана, как склонность к самоиронии. Самоанализ начинаетсй с рассечения собственной личности на три составляющие: Гроссман — известный писатель (по крайней мере в Москве); Гроссман — пожилой и, следовательно, почтенный, хотя уже и не очень здоровый человек; и, наконец, Гроссман — так называемый переводчик, не знающий, впрочем, армянского языка. И каждая из этих составляющих подвергается самоиронии.
В главе раскрывается внутренняя суть исключительно напряженной драматической борьбы Гроссмана, нашедшей отражение в многолетней истории публикации дилогии "Жизнь и судьба" и повести "Добро вам!".
Об истории публикации повести "Добро вам!" говорится во всех мемуарах о Гроссмане и исследованиях его творчества. И тем не менее для выявления полной картины этой истории нами рассмотрены свидетельства Семёна Липкина, Наталии Роскиной, Бориса Ямпольского, письмо Твардовского члену редколлегии "Нового мира" В. Овечкину, материалы, опубликованные Анатолием Бочаровым, Наталией Гончар-Ханджян, осуществлен сравнительный анализ некоторых частей публикаций повести в журналах "Литературная Армения" (1965г. No. 6,7), Знамя (1988г. No. 11), ее отдельного издания, вышедшего в 1967 году, с целью рассмотрения мотивов и характера навязанных писателю или выполненных по его воле поправок и сокращений, в результате которых от 125 машинописных страниц изначального варианта рукописи осталось 75. При этом, однако, показано, что сокращения и поправки, даже если они и были спровоцированы извне цензурными и идеологическими соображениями, позволили отсечь в тексте все лишнее и сделать "Записки пожилого человека" (первоначальное название повести "Добро вам!") концептуально более цельным произведением, полностью сосредоточенным на изображении армянского материала. Не случайно, что в условиях постсоветской издательской свободы не возникало идеи о переиздании этого произведения в более полном объеме (с учетом, естественно, всей проделанной автором работы над текстом повести).
Во второй главе — "На перекрёстке времён. (Пространство и время в позднем творчестве Гроссмана)" - исследуется отражение в повести "Добро вам!" исторической и современной, увиденной писателем, национальной и культурной сущности Армении, рассматриваются его характеристики, данные армянскому народу. Исследуется ассоциативный метод гроссмановского письма, умение писателя увидеть лежащий под тонким слоем времени исторический массив тысячелетий и представить. в ярких художественно-публицистических формах обогащенную этими тысячелетиями современность. Выявляется роль ассоциаций в образовании внутренней динамики и ритма повести "Добро вам!", ее образной системы, в которой формируются гроссмановские художественные образы пространства и времени. В этой связи в главе специально рассматривается проблематика позднего творчества писателя, связанная с его пониманием художественного и исторического времени и пространства.
Повесть "Добро вам!" как показано в работе, существует именно в системе временных и пространственных координат, с огромным диапазоном ассоциативных связей, нашедших отражение в наблюдениях, зарисовках, размышлениях писателя. В центре его внимания прежде всего характерные картины сталинской и постсталинской эпох, когда был воздвигнут, а затем демонстрирован возвышавшийся над Ереваном огромный монумент Сталину. И, конечно, то далекое прошлое, когда сооружались и рушились языческие капища и вырастали христианские церкви и соборы в Армении. Современность в повести переплетается с прошлым. Один пласт времени просвечивается сквозь другой. Гроссман намеренно стыкует, сталкивает и скрещивает их, в результате чего в повести четко проявляется характер и быт армянского народа, его менталитет, высвечиваются истинные и ложные ценности. И громада сталинского монумента уже не кажется писателю громадой вовсе, и так и хочется назвать эту фигуру — громадный лилипут, ибо истинное величие не в этом, пусть и огромных размеров куске бронзы, но в народе, который назван в повести "маленьким великаном".
Время как образ присутствует в многих фрагментах произведения. Его черты вырисовываются в описаниях спуска в
языческое капище, в проносящихся перед умственным взором писателя исторических и культурных реалиях, связанных с библейской горой, в его рассказе о первой в России постановке грибоедовской пьесы "Горе от ума", осуществленной в Ереване. Эти путешествия во времени помогают Гроссману понять, осмыслить не только время, ни и то пространство, которое он увидел, приблизить это пространство к себе, а себя — к этому пространству.
Рассматривая проблему пространства и времени в повести "Добро вам!", мы сочли необходимым разграничить такие понятия, как художественный образ времени и художественный образ пространства, с одной стороны, и — художественное время и художествественное пространство, — с другой, понимая в последнем случае саму организацию материала художественного произведения в пространстве и во времени. Основной пространственной формой в повести "Добро вам!" является дорога. Это обусловлено как самой спецификой повести -путевых заметок, типом художественного пространства в этой повести, который характерен для творчества Гроссмана, особенно позднего.
В повести "Добро вам!", дилогии "За правое дело" и "Жизнь и судьба", в сталинградских очерках такой тип художественного пространства продиктован во многом самой спецификой отраженной в них реальной действительности (ибо путешествие -это прежде всего перемещение в пространстве; а специфика войны — это череда отступлений и наступлений и, соответственно, перемещений людей). Такую же модель пути мы видим и в других произведениях Гроссмана.
Однако отличие пространственной модели поздних произведений от пространственной модели ранних состоит в том, что если в ранних произведениях модель пути не подкреплена внутренней эволюцией героев и обусловлена устремленностью к абстрактному романтизированному идеалу, то в поздних, напротив, модель пути, отражая сущность того или иного героя, либо подчеркивает его внутреннюю эволюцию, либо контрастирует с его внутренней статичностью.
Проблема художественного пространства в прозе B.C. Гроссмана до сих пор не была предметом специального изучения.
Между тем значимость пространственных категорий бросается сразу же в глаза даже при обычном чтении произведений писателя.
Главаиретяя — "Философия истории в позднем творчестве B.C. Гроссмана". Гроссман — один из тех писателей, творчество которых с полным правом можно назвать художественным мирозданием. И дело здесь не только и не столько в широте охвата действительности изображаемой автором, не только в художественном мастерстве изображения, но прежде всего в наличии собственной концепции, собственной философии, которая позволяет осмыслить, познать эту действительность, да и сама-то она возникает и корректируется в процессе этого познания.
В.С.Гроссман, бесспорно принадлежит к числу писателей философского склада.
Причем философия позднего (да и не только позднего) Гроссмана по преимуществу историософична. И факт этот, на наш взгляд, не случаен. Дело в том, что Гроссман в какой-то мере (сознательно или бессознательно) продолжает традицию русской литературы. По свидетельству Василия Зеньковского, выдающегося православного мыслителя и богослова, "русская мысль сплошь историософична, она постоянно обращена к вопросам о "смысле" истории, конце истории и т.п.".1 Такая направленность русской философской мысли не случайна. "Русской философии, - писал А.Ф. Лосев в 1918 году, - чуждо стремление к абстрактной, чисто интеллектуальной систематизации взглядов. Она представляет собой по преимуществу чисто внутреннее, интуитивное, чисто мистическое познание сущего, его сокрытых глубин.
Среди русских очень мало философов par exellence (по преимуществу). Но они есть и они гениальны. Только зачастую их надо искать среди критиков, писателей, теоретиков отдельных
1 В.В. Зеньковский. "История русской философии". Л., "Эго", 1991, с.16,
Г.1
партий. Не случайно художественная литература является кладезем самобытной русской философии".2
Таким кладезем философии явилось и позднее творчество Гроссмана. В произведениях этого периода нащупываются и формулируются общие философские концепции писателя, порой сложные и не лишенные противоречивости, относящиеся как к историческому процессу в целом, так и к его конкретным национальным проявлениям. Говоря о событиях давно минувших дней и событиях современных, Гроссман, как правило, выявляет их смысл, и те общие законы, которые вызывали их к жизни. Такая творческая концепция, на наш взгляд, и явилась основой "формирования" философии истории Гроссмана. Эта философия, естественно, писательская, она представляет собой не цельную отточенную систему, а "собрание" мыслей, оценок, рассуждений, которые мы попытались представить в возможной "целостности" в нашей работе.
В трех разделах главы рассматриваются сущность и методы художественного и публицистического воплощения в романе "Жизнь и судьба", повести "Добро вам!" философии истории и, в частности, философии российской и армянской истории. Показывается роль и место, а также методы и приемы художественного воплощения в поздних произведениях Гроссмана таких категорий как категория свободы, понятие о неистребимости духовной энергии народа, проблема добра.
Герои дилогии "Жизнь и судьба" Чепыжин, Штрум, Иконников, Мадьяров, другие стремятся сформулировать свою философию истории. Готовой формулы у них нет. Ее ищут герои романа. Ее ищет автор. А помогает найти эту формулу сама жизнь, которая становится историей, и сама история, которая становится жизнью. Устами Чепыжина Гроссман утверждает фактор вечности духовной энергии народа и то, что народное добро сильнее, чем зло, сильнее деспотизма. Духовная энергия народа, по мысли Гроссмана, является источником свободы, а добро и мораль — мерой прогресса и эволюции.
2 А.Ф.Лосев. Русская философия.- Очерки истории русской философии. А.И.Введенский. А.Ф.Лосев. Э.Л.Радлов. Г.Г.Шпет. Екатеринбург, 1991.
В литературной критике, начиная с 60-х годов общепринятым стало проведение параллелей между романом Гроссмана "За правое дело" и романом-эпопеей Л.Н. Толстого "Война и мир". В дальнейшем же, с опубликованием романа "Жизнь и судьба" во второй половине 80-х годов, речь стала идти о параллелях с дилогией в целом.
Параллели эти, в чем-то оправданные, а в чем-то и нет, обязаны своим появлением прежде всего самому автору — B.C. Гроссману. Имя Толстого не раз и не два появляется на страницах дилогии. На наш взгляд, появление подобного рода параллелей обусловлено в первую очередь перекличкой между концепциями философии истории Толстого и Гроссмана.
Философской насыщенностью отличается и
публицистическое творчество Гроссмана, его повесть "Добро вам!", где главный предмет авторских раздумий — народ, его историческая судьба, идеи свободы и добра, неистребимость народной энергии. Эти реалии и понятия, по мысли Гроссмана, обеспечивают связь времен, являются смыслом и основой жизнестойкости народа. Эту связь писатель видел повсюду, где ему приходилось бывать в Армении, в быту, на свадьбах, в торжественных свадебных хороводах.
И в размышлениях об увиденном, значимость эпизодов, исторических фактов, во всем строе повести, во всем ее содержании, воплощена его философия истории.
Проблему добра, которая является одной из "несущих конструкций" гроссмановского творчества, мы рассматриваем на материале позднего творчества писателя, естественно, не потому, что именно этот отрезок творческого пути Гроссмана является объектом нашего исследования, а потому, что проблема добра, имманентная всему творчеству Гроссмана, открыто декларируется именно в последних его произведениях. И вершиной этой декларации как бы является само название гроссмановской повести "Добро вам!".
Гроссман верит в то, о чем говорит апостол Павел, — в нравственный закон, который написан в людских сердцах. Не потому ли в повести "Добро вам!" рассуждение о "духе язычества", который, по мнению Гроссмана, живет в армянском народе, заканчивается словами о том, что этот народ сохранил
"память о мудрости, благородстве, доброте языческих народов, существовавших задолго до рождества Христа. Эта память освободила армян от религиозной нетерпимости, от жестокости фанатизма".
Потому и говорит Гроссман о доброте языческих народов, о том, что "истинное добро чуждо форме и формальному, безразлично к овеществлению в обряде, в образе, не ищет подкрепления себе в догме; оно там, где есть доброе человеческое сердце".
В пору жестоких испытаний нравственные ориентиры Гроссмана остались неизменны. Его вера в добро не пошатнулась. Эту веру он увидел в простых крестьянах, с которыми встретился в Армении, в сердцах простых армян, в поразившем Гроссмана старике — пресвитере молоканской деревенской общины — Алексее Михайловиче, который "Верит! Знаешь - чувствуется сразу: верит по-настоящему... Верит в добро, доброту, в то, что нельзя обижать людей, и зря, для забавы, убивать животных".3 Это добро живет в "чудных людях — деревенских армянских стариках, в армянских мужиках - чудных людях".4 И вот потому восклицает Гроссман: "Баревдзес — добро вам, армяне и не армяне!"
Четвёртая- глава — "Средства художественной выразительности в позднем творчестве B.C. Гроссмана" — является логическим завершением нашей работы. Здесь исследуются художественные средства, использованные писателем в повести "Добро вам!" и других его произведениях. Выявляются формы художественного и философского восприятия природы Гроссманом как очеловеченного и одушевленного единства, показываются его образные ресурсы при изображении и характеристике человека и природы.
По B.C. Гроссману, "человек умирает и с ним погибает единственный, неповторимый мир, созданный им: вселенная со
3 СЛипкин. Жизнь и судьба Василия Гроссмана. Письма Гроссмана
Липкину из Армении. Литературное обозрение, 1988, N7, с. 104.
4 Там же, с. 104.
своими океанами, горами, со своим небом"...5 Единственный, неповторимый мир писателя Василия Гроссмана не погиб, он остался жить в его романах, повестях, очерках и рассказах... Именно они и вместили в себя вселенную писателя Гроссмана.
Приехав в Армению, писатель создал (хотя правомочнее здесь применить глагол воссоздал) еще один неповторимый мир, еще одну маленькую вселенную. И населил ее людьми — людьми самыми разнообразными, и наполнил ее природой, — и все это сделал по-гроссмановски, неповторимо.
Природа и человек — это, казалось бы, два героя в повести "Добро вам!". Но в центре гроссмановской вселенной — человек и противоположные чувства, прежде всего человек , и о природе Гроссман говорит всегда в связи с человеком. Эта привязка, этот всегдашний гроссмановскии переход от природы к человеку неизменен. Более того, природа Гроссмана очеловечена. К ней меньше всего можно применить эпитет неживая.
Очеловеченность, одушевленность эта проявляется и в том, что человек, живая и так называемая неживая природа сосуществуют у Гроссмана в неком едином сплаве; очеловеченность эта проявляется также в тех образах, которые писатель находит, создает, характеризуя природу Армении.
Природа у Гроссмана не живет по законам "дикой свободы, где от добра неотделимо зло" (Н. Заболоцкий "Я не ищу гармонии в природе"6). Не должен жить по этим законам и человек. Гроссмановская природа не существует вне системы ценностей, вне добра и зла.
Душа человека неотделима от природы, и изменения в последней всегда вызывают изменения в человеческой душе. Искусство Гроссмана не только сближает природу с человеком, но и через природу сближает человека с самим собой, пробуждая то ^ловеческое начало, которое есть в каждом из нас, устанавливая эесспорную взаимосвязь природы и человека.
В. С. Гроссман. "Добро вам!", М., 1967, с. 205. Далее текст повести цитируется по данному изданию, за исключением особо указанных :лучаев.
Н.А. Заболоцкий. Избранные сочинения, М., 1991, с. 109.
Эта исследовательская задача конкретизируется в завершающей части главы, где рассматриваются особенности пейзажной и цветовой палитры повести "Добро вам!", своеобразно выражающей духовное богатство народа и яркую, а порой суровою красоту армянской земли. Подчеркивается, что "продиктованный" армянской природой цвет увиден и воплощен писателем в повести "Добро вам!" своеобразно, как, в некотором смысле, "словесный вариант" яркой сарьяновской живописи.
По цветовой палитре повесть "Добро вам!" является, пожалуй, самым богатым и интересным произведением писателя. И не только в смысле богатства и разнообразия цвета, задействованного в повести, но и в том смысле, что цвет здесь призван выразить специфику, душу той страны, земли и народа, которые описаны в произведении Гроссмана, а также в том смысле, что цвет выполняет в повести определенную композиционную роль.
Выявляется и принципиальное значение повести "Добро вам!" как стилеобразующего фактора в позднем творчестве B.C. Гроссмана. Один из исследователей его творчества Л. Лазарев отмечал суховатость прозы Гроссмана: "Ей чужды, — писал он, — яркие краски, она чурается подробных описаний".7 Между тем наше исследование показало как раз обратное насыщенность повести цветом, приверженность писателя к деталировке описаний. Это, конечно, объясняется прежде всего предметом отображения, жанровыми особенностями повести, ее художественно-публицистическим характером. Но в то же время отмеченный факт убедительно доказывает, что в каждом отдельном случае писатель привлекал художественные средства изображения, обеспечивающие его полноту и объемность.
Не надо забывать и еще об одном "ключе", данном самим автором: говоря о том, что каждый художник "по образу и подобию своему" творит, создает мир, Гроссман, в частности,
7 Л. Лазарев. "Жизнь и судьба" B.C. Гроссмана. С разных точек зрения (сборник статей), М., 1990г., с. 158.
отмечает: "Вот синий, переложенный в краски душевный мир Рериха."8
В каком-то смысле Армения, мир Армении, каким он представляет его на страницах повести "Добро вам!", - это переложенный в образы и краски душевный мир самого Гроссмана. Все гроссмановские пейзажи Армении живописны, в изображении пейзажа акцент делается прежде всего на цвете.
В Армении B.C. Гроссман почувствовал не только первозданность земли, но и первозданность цвета, его господство по всех природных явлениях. Писателя поражала предельная чистота красок, создающих удивительные пейзажные сочетания и картины необычайной силы, изумительной красоты и оригинальности, полные внутренней значимости и одухотворенности. И в эти цвета он перекладывает душевный мир людей, рисуя их глубокие вызванные старыми и новыми явлениями, ожиданием грядущих преображений.
Повесть Гроссмана "Добро вам!" с полным правом можно назвать "симфонией красок" (по выражению СМ. Эйзенштейна)9. В Армении Гроссману показалось, что "живой и чистый, нежный и одновременно яркий, (...) жаркий, но рожденный зимним солнцем на холодном снегу" цвет снеговых вершин, "наполнял воздух музыкой, и музыка эта звучала, не нарушая великой тишины".10
Обращение в работе к цветовой стихии, которая окружала B.C. Гроссмана в Армении и нашла адекватное отражение в его повести, позволяет нам сделать вывод о заметном обогащений его кудожественной палитры изображения в повести "Добро вам!".