Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Жанровые особенности чеченской народной необрядовой лирики 12
1.1. Из истории записи, публикации и исследования чеченских народных необрядовых лирических песен в XIX–XXI вв. 12
1.2. Структурные и жанровые особенности чеченской народной необрядовой лирической песни 23
1.3. Социально-политические песни 32
1.4. Семейно-бытовые песни 42
1.5. Любовные песни 48
1.6. Юмористические песни 62
1.7. Сатирические песни 70
1.8. Танцевальные песни 78
1.9. Лирические причитания 84
ГЛАВА II. Поэтика чеченской народной необрядовой лирики 94
11.1. О некоторых особенностях метрики чеченской народной необрядовой лирики 94
11.2. Рефрен в чеченской народной необрядовой лирике 102
11.3. К постановке проблемы об основных средствах художественной выразительности 109
11.4. Поэтический синтаксис в чеченской необрядовой лирике 118
Заключение 129
Список использованной литературы 138
- Структурные и жанровые особенности чеченской народной необрядовой лирической песни
- Юмористические песни
- Рефрен в чеченской народной необрядовой лирике
- Поэтический синтаксис в чеченской необрядовой лирике
Введение к работе
Актуальность темы исследования объясняется тем, что в последние годы всё больше внимания уделяется традиционной культуре чеченского народа. Собранный нами фольклорный материал по чеченской народной лирике позволяет осуществить поэтический анализ всей необрядовой лирики. До сих пор внимание ученых привлекали в основном эпические произведения чеченского фольклора, народная лирика, особенно необрядовая, объектом внимания исследователей становилась значительно реже.
Изучение жанровых разновидностей и поэтики народной лирики поможет выявить общее и этноспецифическое в устно-поэтическом творчестве чеченцев, что приобретает особую актуальность в наше время.
Объектом исследования является необрядовая лирика чеченцев.
Предмет исследования – разграничение жанров и характеристика художественных средств, используемых в необрядовой лирике чеченцев.
Цель исследования заключается в выявлении жанровых разновидностей и исследовании поэтики чеченской необрядовой лирики.
Для реализации цели исследования нами были поставлены следующие задачи:
- дать обобщенное представление о развитии необрядовой лирики
чеченцев;
- выявить и проанализировать с точки зрения своеобразия
художественного мышления чеченцев жанровые особенности необрядовой
лирической поэзии, а именно:
а) социально-политических песен;
б) семейно-бытовых песен;
в) любовных песен;
г) сатирических песен;
д) юмористических песен;
е) танцевальных песен;
ё) лирических причитаний;
- установить и исследовать художественно-изобразительные средства в
необрядовой лирике чеченцев (тропы, стихосложение).
Теоретико-методологической основой исследования явились труды Веселовского А.Н., Далгат У.Б., Кравцова М.И., Лазутина С.Г., Проппа В.Я., Халилова Х.М., Яковлева Н.Ф. и др. Немаловажную роль сыграли труды чеченских исследователей народного творчества Вагапова Я.С., Джамбекова О.А., Дикаева М.Д., Мунаева И.Б., Ошаева Х.Д., Туркаева Х.В. и др.
Методы исследования. Для исследования особенностей развития народной лирики в диссертации использован сравнительно-исторический метод. В основе исследования лежит метод комплексного анализа народных песен, который позволяет глубже раскрыть художественную ценность народной необрядовой лирической поэзии чеченцев.
Степень изученности темы. Первые исследователи чеченской культуры – П.К. Услар, А.П. Берже, Н.Е. Иваненков, А.П. Ипполитов и др. – в своих работах особое внимание обращали на устное народное творчество горцев. Однако в них даётся лишь общая характеристика народного творчества или описываются отдельные разновидности жанров фольклора. Значительный вклад в исследование чеченской народной лирики внесли О.А. Джамбеков и Т.Б. Джамбекова. В учебном пособии «Чеченское устное народное творчество» (2012), ими впервые описаны жанровые особенности всего фольклорного наследия чеченцев, в том числе и чеченских народных необрядовых песен.
Известный исследователь Н.Ф. Яковлев, писал, что «некоторые лирические произведения из чеченской народной поэзии поражают своей художественностью, образными выражениями и представляли бы интерес не только для чеченцев, но и для русской и мировой литературы, если бы их издали в русском переводе» [Газ. «Сердало», 1927].
Научная новизна исследования заключается в том, что, приняв за основу оптимальный вариант классификации народных лирических песен, мы впервые
провели чёткую границу между разновидностями жанра чеченской
необрядовой лирики, описаны идейно-тематические особенности,
художественно-изобразительные средства этих разновидностей, а также рассмотрена их эволюция в чеченской народной лирике.
На защиту выносятся следующие положения:
-
Чеченские народные необрядовые песни в поле зрения исследователей находятся не одно столетие, но до настоящего времени они не были объектом монографического исследования.
-
Из всего арсенала народной лирики наиболее популярными являются любовные песни. Они насыщены художественно-изобразительными средствами, которые влияют на экспрессивную окраску лирического произведения.
-
Впервые вводимые в настоящей работе в научный оборот чеченские танцевальные песни по своей тематике близки к юмористическим и сатирическим песням, но отличаются темпом исполнения.
-
В основе чеченских необрядовых песнях содержатся просьбы лирических героинь, их рассуждения по самым различным проблемам. Социально-политические песни – это группа песен, по своей тематике связанная с другими поджанрами необрядовой лирики.
-
Популярными среди чеченского народа являются песни сатирического характера. Главная тема таких песен – семейно-бытовая, в первую очередь, неравнодушное отношение женатого мужчины к молодым девушкам. Сатира также адресована невестам-неумехам, постоянно находящимся в конфликте со свекровью; и др.
-
Юмористические песни иронизируют взаимоотношения молодого человека и девушки. Высмеиванию подвергаются и моложавые вдовы, не умеющие вести себя на вечеринках («синкъераме»). В юмористической песне сноха имеет возможность высмеивать некоторые адаты чеченского народа, в частности, запрет называть по имени родственников мужа, что, в общем-то, совершенно недопустимо в другой обстановке.
-
В лирических причитаниях изображается всеобщее горе не только родственников пропавшего без вести или погибшего человека, а всего аула. В основном причитания имеют авторское происхождение. По истечении многих лет они становились народными, а авторы забывались. Лирические причитания исполняли в основном женщины пожилого возраста. Это монолог, в котором повествуется о горе, пришедшем в семью, о потере брата, отца или близкого родственника. Однако с принятием ислама причитания стали угасать.
-
Художественно-изобразительные средства (эпитеты, сравнения, гиперболы и др.) показывают этническую поэтическую общность в чеченской народной лирике. Девичьи лирические песни чеченцев очень выразительны. Своеобразным художественным приемом, используемым в народных девичьих лирических необрядовых песнях, является сравнение душевных переживаний девушки с явлениями природы.
9. Структура чеченской народной необрядовой песни имеет, в основном,
форму диалога или монолога. Как и в песнях других народов Кавказа, в
чеченской народной лирической песне особого внимания заслуживает четкая
композиция, которая помогает последовательно раскрыть душевный мир
лирического героя. В своей эволюции текст народных лирических песен
подвергался художественным изменениям, произведения постоянно
варьировались путем дополнения, сокращения и контаминации.
10. Особый интерес представляет метрика чеченского народного
стихосложения, в которой, в основном, почти во всех жанровых
разновидностях используется размер 4+4, т.е. восьмисложный стих. В народной
необрядовой лирике чеченцев основную роль играют ритм и аллитерация.
Теоретическая значимость. В ходе данного исследования нами
восполнены пробелы, существовавшие в научном осмыслении необрядовой
лирики чеченцев. Таким образом, работа может служить источником создания
обобщающих исследований по фольклору и литературе чеченцев.
Использованный в работе материал расширяет представление о народной необрядовой лирике чеченцев.
Практическая ценность исследования видится в том, что материал диссертации может быть использован в преподавательской деятельности при написании лекционных материалов по чеченскому фольклору в вузах и общеобразовательных школах Чеченской Республики, составлении программ, в работе Домов культуры и т.п. Результаты работы могут быть использованы в качестве практического материала в ходе подготовки спецкурсов и спецсеминаров, при составлении литературных справочников, учебников по чеченскому фольклору для филологических факультетов вузов республики.
Апробация исследования. Основные положения диссертации
обсуждались на заседаниях кафедры литературы и методики её преподавания
Чеченского государственного педагогического института. Некоторые
материалы диссертационного исследования апробировались на I Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы северокавказских литератур в контексте общероссийского литературного процесса: перспективы развития на рубеже XX–XXI веков», посвящённой памяти чеченского писателя Саида Бадуева (Грозный, 2012), на II Международной научно-практической конференции «Культура как основной потенциал формирования позитивного имиджа Кавказа» (Пятигорск, 2013), на VII Ежегодной Всероссийской научно-практической конференции молодых ученых, аспирантов и студентов (Грозный, 2013). Основное содержание исследования отражено в 9 статьях, в том числе 3 статьи опубликованы в журналах, рекомендованных ВАК Минобрнауки России.
Структура исследования обусловлена характером избранной темы и поставленными целями. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.
Структурные и жанровые особенности чеченской народной необрядовой лирической песни
Народные лирические песни занимают особое место в сокровищнице чеченского устно-поэтического творчества. От других фольклорных жанров, в частности, героико-исторических песен илли, они отличаются установившимися своеобразными традиционными формами жанра и «широким использованием поэтических тропов и приемов». Чеченские лирические песни – «это народная история, ярко выраженная в самобытных художественных образах и глубоких мыслях. В произведениях народной лирики чеченцев, как в чистом роднике, отражается вся духовная жизнь народа с его чаяниями и ожиданиями. В них с особой эмоциональностью раскрывается диалектика души народа, развитие его художественного сознания, эстетических чувств и представлений» [Дикаев 2012: 244–245].
Чеченская народная лирика в поле зрения исследователей оказалась в начале ХIХ века, когда в 1816 году в «Азиатском музыкальном журнале», выходившем в то время в Астрахани под руководством Ивана Добровольского, были впервые опубликованы образцы чеченских народных лирических песен [123]. По меткому замечанию ученого-искусствоведа С.В. Татаевой, высказавшейся в научной печати по поводу этого события, «...чеченская песня в журнале Добровольского имеет характерные национальные черты музыкального народного творчества» [Татаева 1981: 143].
Известно, что в 30-х годах того же столетия во время посещения Чечни чеченскими народными лирическими песнями интересовался композитор А.П. Балакирев. Нотные записи известного композитора ещё не введены в научный оборот.
В середине XIX века интерес к своей народной поэзии проявляют «образованные горцы-вайнахи» из числа бацбийцев, проживавших в то время в
Грузии. К примеру, И. Цискаров «записывает и комментирует народные песни, записанные им собственноручно в Панкистском ущелье». Среди них наиболее интересными являются песни, опубликованные им в своём «Русско-тушинском словаре» [179] , «Записках о Тушетии» [156] и отдельно напечатанные в газете «Кавказ» [157] «Тушинские песни».
Об одной из «Тушинских песен», начинающейся словами «замолвлю речь, о дева, сидящая в Омало», пишет исследователь чеченских лирических песен М.Д. Дикаев: «Эта песня, окрашенная ярко выраженным лиризмом, напоминая по своему характеру жанр величальных песен русского народа, славит тушинских героев, совершивших легендарные подвиги» [Дикаев 2012: 251].
Надо отметить, что с имен И. Цискарова, И. Елиосидзе началась история собирания, изучения и публикации нахской народной поэзии. По утверждению М.Д. Дикаева, «надгробные песни» И. Елиосидзе, являются «первыми нахскими лирическими произведениями, которые записаны на языке оригинала» [Там же].
27 сентября 1963 года в республиканской газете «Грозненский рабочий» была опубликована статья научного работника Чечено-Ингушского республиканского музея И.З. Пономаревой «Неизвестные страницы». В ней она сообщала, что национальный краеведческий музей пополнился еще двумя особенными экспонатами. Это были оригиналы двух работ «Два с половиной года в плену у чеченцев (1847-1850 гг.)» и «Нечто о Чечне», написанные более полутора веков назад русским офицером Иваном Клингером, о существовании которых ученые совершенно не ведали.
Эти две работы, в какой-то степени дополнявшие одна другую, стали большим событием для чеченских ученых – историков, этнологов, искусствоведов и фольклористов. Даже будучи в чрезвычайно стеснённых обстоятельствах (в течение долгого времени он был военнопленным), И. Клингер оставил много важных свидетельств, в которых без всякой обиды достоверно описаны жизнь и быт чеченцев середины XIX века. Несомненный талант ощущается и в его акварелях, запечатлевших социальный быт чеченцев того времени.
Особую ценность представляют тексты шести песен, записанных собственноручно «кавказским пленником», где не только указано, когда и в какой обстановке были записаны тексты, но также с помощью музыкальных нот зафиксированы мелодии к ним. Более того, за всё время пребывания в Чечне только начинавший понимать чеченский язык И. Клингер к нотам первых пяти песен привёл слова.
Особо хочется отметить отзыв чеченской исследовательницы С.В. Та-таевой, приведенный в её вышеупомянутой работе: «Песня № 4 исполняется детьми. Маленький темп, известная сдержанность музыкального языка, плавный рисунок мелодической линии позволяют отнести этот образец народного творчества к жанру прославляющих песен. Ощущается живое песенное начало, которое проявляется то в свободных взлётах мелодии, то в подвижных её «распевах». Выразительные интонации придают лирическую певучесть мелодическому строю песни» [Татаева 1981: 143]. К сожалению, исследуя детские лирические песни, С.В. Татаева использовала в научных целях только оригиналы рукописи И. Клингера, но не привела ноты. Также без музыкальных нот остались песни Клингера под номерами № 3 и № 5. Это невосполнимая утрата для чеченской культуры, так как оригиналы рукописи Клингера, хранившиеся в Национальном музее Чеченской Республики, в огне военных компаний конца прошлого столетия полностью уничтожены.
Середина ХIХ века ознаменовалась другими интересными событиями. В последние дни мая 1851 года в Чечню впервые прибыл Лев Николаевич Толстой. Известно, что 22-летний молодой граф попал в наш край в поисках «цели, достойной для человека…» [39]. Спустя некоторое время он подружился здесь с местными казаками, кумыками и чеченцами. Особенно крепкой была дружба Толстого с Садо Мисирбиевым, Балтой Исаевым и Дурдой (фамилия неизвестна). Писатель позже много раз отмечал, что благодаря именно этой дружбе он познал истинную цену жизни. Здесь, в Чечне, в корне изменились его взгляды на жизнь. А дневниковые записи о традициях, социальной жизни, народной медицине, об устном народном творчестве чеченцев говорят о весьма теплых чувствах к нашему краю и проживающим здесь необычным людям.
В 1851 году Толстой оставил в дневнике следующую запись о чеченском фольклоре: «У народа есть своя литература – прекрасная, неподражаемая, но она не подделка, она выпевается из среды самого народа» [Виноградов 1978: 36].
Первого февраля 1852 года Толстой со слов Балты Исаева и Садо Ми-сирбиева собственноручно записал две чеченские девичьи песни [176: 89-90]. Он зафиксировал эти фольклорные произведения на слух, так, как они звучат на чеченском языке, ставя при необходимости диакритические знаки, а также под каждой строкой приводя подстрочный перевод на русский язык. Эти песни около ста лет пролежали в архиве Льва Толстого, до той поры, пока профессор Н.Ф. Яковлев не нашел их среди неопубликованных рукописей писателя.
Юмористические песни
Песен, подобных вышерассмотренному примеру, в чеченской народной любовной лирике не так много. Реализовать своё право выбора «суженого» наперекор воле родителей, проявить характер девушке помогало, прежде всего, общественное мнение, которое резко осуждало вмешательство кого-либо, в том числе и родителей, в личную жизнь молодых, особенно из-за личных меркантильных интересов. В других случаях, лирическая героиня «умоляет» родителей «не лишать её счастья», не выдавать за нелюбимого, а разрешить ей, «хоть на песке», пожить с милым сердцу «птенцом».
В другой лирической песне [38:125] героиня своё право выбора любимого ставит ещё выше. Из текста песни можно сделать вывод, что девушка готова постоять за своё личное счастье, чего бы это ей не стоило: даже руки на себя наложить («Айса сайна тоьхна лийр яра»), убежать куда глаза глядят («Кахьпе каш даккха гIуо вай эриг дацахьара»), в небо подняться («Яьлча, догIа хилла охьаярна ца кхерахьара»), в землю уйти («Буц хилла хьалаяларна ца кхерахьара»). На всё это она готова лишь бы только не выходить замуж за немилого сердцу человека.
Через всю песню лейтмотивом проходит мысль, что девушке не безразличны морально-нравственные представления народа о чести и достоинстве, ей дорого «общественное мнение», потому она боится, как бы люди неверно истолковали её поступок: «сама себя ударив, убила бы…», решив, что она наложила на себя руки, чтобы скрыть какой-то грех… Можно легко представить, как именно она поступила бы, лишь бы не выходить замуж за нелюбимого.
Эта песня издавна привлекала внимание исследователей. К примеру, Н.Ф. Яковлев утверждал, что эта песня «в образах, знакомых из русских песен, символизирует неизбежность брака с суженым» [161]. А.О. Мальсагов считал, что «по содержанию и по форме – это старинная песня более всего относится к любовным лирическим песням и передаёт безысходное чувство горя и обречённости девушки в прошлом» [Мальсагов 1978:94–95].
На наш взгляд, профессор Н.Ф. Яковлев неверно относит эту песню к «свадебным обрядовым песням». Спорным также является мнение и А.О. Мальсагова о том, что она «передаёт безысходное чувство горя и обречённости девушки в прошлом». Мы считаем, что песня имеет частный характер. В ней героиня делится своим личным горем: «Оцу к анта араяла меттиг битац суна» [Джамбеков 1982:123–124] – («Из-за этого «молодца» я выйти (свободно) не могу»). Видимо, её беспокоит назойливое ухаживание жениха («оцу к анта») или то, что он угрожает ей похищением…
Из истории нам хорошо известно, что «похищения» невест не всегда кончались свадьбами с примирением сторон. Поощрялись браки по взаимной договорённости брачующихся.
О проявлении заботы общества о союзе молодых на взаимных чувствах свидетельствует этнографический факт, засвидетельствованный этнографом Ибрагимом Саидовым в 1972 году в горном селении Элистанжи: «Кавказан тIом масабаьлла дIабоьдучу заманахь имам Шемала дихкина хилла кегийчу нахана а, мехкаршна а сарахь шовдана йистехь а, буса синкъерамашкахь а вовшахбеттабала. Делахь а, имаман бехкам массо а меттехь кхочушбеш ца хилла. И хиъначул тIаьхьа, Шемала омра дина, цIарца билгала а бохуш, цхьана ламанан юьртара ялх къонаха (царлахь воккха Iеламстаг, хьафиз а во-луш) шена тIевалаве аьлла.
ЦIераш яьхна нах Шемална тIебахна, цуо хIун боху хьажа. Лазарца волу хьафиз а вигна цара шайца, стерчий доьзначу салаз тIе а виллина. Ведана дIакхоьччушехь, Шемална дуьхьал дIахIиттина хIорш.
Бехкаш а дохуш, тIечеха воьлла кхарна имам: – Шу кегийнах синкъерамашкахь, пондарш а лоькхуш, вота а етташ, хелхабийла вовшахбеттало ма боху. Ас дихкиношшехь, хIор сарахь шовдана йистехь, захалонаш а дуьйцуш, лаьтта ма боху уьш. Цара леточу къиношна ас шуна, юьртарчу къаношна, таIзар дийр ду, кхечарна, шарIа ца лардича, хIун хуьлу хаийтахьама… Леррина ладугіуш а Іийна, салаз тіера жима хьала а айвела, хьафиза элира боху имаме, хіокху хіоьттинчу хьолах шена хетарг ала мегар дарий ша, аьлла. Имама корта таїийча, хьафиза аьлла: - Имам, хьуна тіаьхьа а хїиттина, ткъех шо сов зама ю нохчаша кіайчу паччахьана дуьхьал вуно нуьцкъала тіом беш болу. Алахь тхоьга, имам, цхьана а нохчочо, тіом хала бу, иза кхидіа бахьа ца ло олуш хезний хьуна цкъа а? Шемала, ца хезна бохучу маьінехь, корта таїийча, хьафиза кхидіа дина шен къамел: - Хезар а дац хьуна! ХІунда аьлча, мел хала делахь а, паччахьан эс каршца тхайн паргіатонехьа беш болу тіом тхуна хіумма а доцург хиэта дела. Тхуна доьзалехь діахьош болу тіом дуккха а халох хета хьуна. Оцу тіамах тхо баккъала а кхера а кхоьру хьуна! Цундела оха, нохчаша, ворхіе дайшкара дуьйна схьа лераман а, безаман а бух тіехь кхуллуш бу доьзал. Оцу тайпана доьзал кхоллархьама оха дерриге а хьелаш кхуллу кхоначарна. Кхидіа йолчу заманахь а оцу гіиллакх тіехь чекхдовла ойла а ю тхан. Ткъа хіинца, карахь герз а доцуш, хьайна тхо тіедахкарна, хьайна луург дер-кх ахьа тхуна» - «Шамиль особым указом запретил молодым юношам и девушкам встречаться у родника, устраивать увеселительные мероприятия «синкъерам» с танцами и музыкой. Но запрет имама не везде соблюдался. Узнав об этом, Шамиль приказал привезти к себе шесть наиболее известных мужей из одного горного селения, в их числе и известного богослова и хьа-физа . Названные люди отправились к имаму Шамилю, решив узнать причину Записано 27 мая 1972 года в с. Ведено этнографом Ибрагимом Саидовым ( род. в 1928 году в сел. Белгатой ЧР). Хафиз - хранитель Корана, выучивший его наизусть. их вызова. Больного и немощного хьафиза они повезли на санях с бычьей упряжкой. По прибытии в резиденцию имама в селение Ведено, их представили Шамилю.
Имам с упрёками набросился на них: – Мне докладывают, что ваша молодёжь собирается по вечерам на увеселительные мероприятия. Они, невзирая на мой запрет, устраивают танцы с музыкой, встречаются по вечерам у родников. За эти грехи наказание понесёте вы, старейшины села, чтобы другим неповадно было нарушать предписания шариата… Хьафиз, спокойно слушавший имама, приподнялся на санях и спросил имама, можно ли ему сказать, что он по этому поводу думает? Когда имам кивнул в знак согласия, он сказал: – Имам, чеченцы под твоим предводительством уже более двадцати лет ведут изнурительную войну с белым царём. Скажи нам, имам, ты слышал хоть одну жалобу от чеченцев на тяготы и лишения, связанные с ней? Когда Шамиль покачал головой, давая знать, что не слышал, хьафиз продолжил: – И не услышите, потому что войну за свободу чеченцы ведут добровольно. Она чеченцам совсем не в тягость, как бы трудно ни было. Нам значительно сложней вести «войну» в семье. Мы её по-настоящему боимся! Поэтому мы, чеченцы, испокон века строили семьи на взаимном уважении и любви. Для этого мы для своей молодёжи создавали и создаём все условия для создания семьи на основе любви и взаимном доверии. Мы и дальше будем поступать так же, потому что так жили наши предки.
Рефрен в чеченской народной необрядовой лирике
В прошлом чеченцы, как и все другие народы, любые жизненные изменения сравнивали с окружающими их животным и растительным миром, в частности, с природными явлениями. Об этом наглядно свидетельствуют народные необрядовые песни, при помощи эпитетов, сравнений, метафор, уподоблений передающих глубину переживаний лирического героя, его радость, печаль, грусть и настроение. Благодаря этим художественным компонентам, люди могли глубже передавать свои внутренние переживания и чувства.
Не последнюю роль в образном выражении и передаче душевного состояния лирического героя играл эпитет, в котором отражались мировоззрение и эмоциональность исполняющего.
На протяжении ряда столетий после длительной фольклоризации в лирических песнях оставались только те эпитеты, которые осваивались национальным песенным языком. В чеченских лирических песнях наблюдаются и диалектные эпитеты, значение и смысл которых не всегда понятны для всех. Но в процессе эволюции народной лирики эпитеты, бытовавшие на определенной географической местности, переходили в общенациональный песенный фонд или со временем заменялись другими общепонятными тропами. В ходе своей эволюции чеченская народная необрядовая песня выработала свои способы и приемы передачи тех или иных чувств. Эпитет в народной песне чаще всего используется для художественной оценки или обозначения каких-то явлений.
Как известно, устойчивость текста зависит, в частности, от его формы. В текстах песен есть такие устойчивые фразы, которые передавались без всяких изменений от одного исполнителя к другому. Это чаще всего яркие поэтические эпитеты.
Эпитет – это художественное определение, придающее эмоциональность и подчеркивающий один из признаков предмета. Другими словами, эпитетом является любое образное слово (или слова), характеризующие какое-либо понятие. Отделить художественное определение от простого определения крайне сложно. Эпитет используется только тогда, когда нужно обратить внимание на свойство или признак предмета. Эпитет может быть использован только вместе с определяемым словом, на которое он переносит свои признаки, придавая ему индивидуальную окраску. Например, исполнительница с помощью эпитета «можа зезаг» («желтый цветок») старается привлечь внимания слушателей. Желтый цвет на фоне синего – своеобразный сигнал тревоги для окружающих.
Со кхуллучул кхоьллина делара Сийначу бай тIехь можа зезаг, ЙоIах хилла зезаг ду бохуш, Да воцу бай Iехуо барий. [167:425] (Чем меня родить, лучше бы взрастили На зелёном лугу жёлтый цветок, Говоря, что девушка превратилась в него, Сирот развлекали бы).
В чеченской народной лирике эпитеты можно разделить на три группы: тавтологические, пояснительные и метафорические.
Тавтологические эпитеты, к примеру, (чёрная ночь) «Iаьржа буьйса», (золотое солнце) «дашо малх» выражают одну и ту же идею света.
Пояснительные эпитеты, усиливающие и подчеркивающие какой-нибудь один признак, характеризуют его «по отношению к практической цели и идеальному совершенству» (А.Н. Веселовский): «дика кIант» (хороший юноша) – значит воспитанный, тактичный, терпеливый.
Эпитет-метафора, как и всякая метафора, предполагает сознательное перенесение признака с одного из сравниваемых объектов на другой: «Нур-дашо малх» («солнце, излучающее золотой свет») или «мерза безам» («сладкая любовь»), «хаза суьйре» («красивый вечер»), «мокха салтий» (серые солдаты) и др. Заметим, что метафорический эпитет отличается от обыкновенной метафоры тем, что в нём присутствует элемент сопоставления. Для усиления этого сопоставления иногда подбираются эпитеты, противоположные определяемому слову: «шийла цIе» (холодный огонь) и др.
В народной поэзии преобладает эпитет тавтологический, который является постоянным. И этот постоянный эпитет самый традиционный. Он настолько «сросся» с определяемым словом, что это слово без него почти не употребляется. Например, «жима кIорни» («маленький птенчик»): «жима» («маленький») неотделим от определяемого слова «кIорни» («птенчик»), он, так сказать, с определяемым словом образует единое речение
Поэтический синтаксис в чеченской необрядовой лирике
К месту сказанное слово обладало огромной эмоциональной силой, которое помогало раскрыть мысли и поступки лирических героев. Юмором пронизаны некоторые любовные, социальные песни. Как известно, на долю народа выпадало много испытаний, поэтому чеченцы считали, чем мужественнее человек преодолевал эти трудности, тем он больше заслуживает уважение.
В юмористических песнях высмеиваются люди из разных слоёв общества, включая и духовенство. Говоря другими словами, в них поднимаются те проблемы, которые остро волнуют всё общество.
С помощью юмора народ врачует свои душевные раны и поддерживает духовное здоровье. Эту задачу народные юмористические песни выполняют и сегодня.
В чеченских сатирических песнях (I.7.) основной акцент делается на семейно-бытовые отношения в обществе: их тематика охватывает негативные и комические стороны социального быта народа; прежде всего критике и сарказму подвергается лояльное отношение к ухаживаниям женатого мужчины за молодыми девушками; в числе типичных сатирических образов есть и женщины – «моложавые вдовушки» («къена жерой»), не раз бывавшие замужем, но не ужившиеся с мужьями и их родственниками, и, что особенно интересно, едкое «жало» сатиры «жалит» даже потерявшего чувство меры гостя. Оценка этим негативным проявлениям даётся с точки зрения народной этики и морали. Другими словами, специфика жанра даёт лирической героине возможность выразить своё отношение ко всякого рода общественным явлениям, которое, как правило, совпадает с художественными вкусами народа.
Чеченская народная сатирическая песня ориентирована на неравнодушного массового слушателя, она не критикует конкретно взятого человека, хотя высмеивает определённые недостатки, присущие конкретным лицам. Другими словами, в них не выделяется конкретная личность, которая, возможно, была известна людям в самом начале фольклоризации лирического текста. Это одна из характерных особенностей народной сатиры. Все образы народной песни типичны, недостатки, которые она бичует и высмеивает, носят обобщённый характер.
Сатирические песни следует воспринимать как образный намёк, указывающий на определённый негатив, несуразицу, и потому воспринявший этот «намёк» как «камешек в свой огород», или, хуже того, как оскорбление или унижение, рискует вызвать у слушателей здоровый смех или резкое осуждение.
Всё это свидетельствует не только о характере и психологии народа, но и его критическом отношении к тем негативным явлениям, которые поднимают сатирические песни.
Танцевальные песни (I.8.) занимают особое место в чеченской народной лирике. Танцевальные песни, по нашему мнению, имеют двоякую функцию: во-первых, они распеваются, хором или сольно, их содержание выражают не только оригинальные тексты песен, яркие, колоритные мелодии к ним, но и весь их поэтический строй, построенный на танцевальном ритме; во-вторых, что очень важно, танцевальные песни призваны, при необходимости заменяя музыкальные инструменты (гармонику, дечиг-пондар, трещётки и пр.), «служить музыкальным оформлением танца». Неразрывно связанные с танцевальным искусством народа, чеченские народные танцевальные песни не-135 мыслимы вне самих танцев также, как трудовые песни вне трудовой деятельности человека.
По сюжетной завязке и поэтическим особенностям танцевальные песни близки юмористическим песням.
На создание хорошего настроения в них нацелена не только живая, бодрая мелодия, но и все художественно-изобразительные средства (метафоры, эпитеты), использованные в тексте песни.
Шуточная по характеру, танцевальная песня апеллирует к абстрактным понятиям и ни в какой-мере не задевает достоинство кого-либо. Их общий тон – жизнерадостный, жизнеутверждающий. К тому же, их метрическая схема выглядит совершенной.
В чеченских танцевальных песнях важную роль играет рефрен. В качестве повтора чаще выступают слова, не связанные с текстом. Эти словосочетания заменяют рифму и поддерживают ритм танца.
Чеченский народный танец неотделим от народной песни и народной жизни. Чеченская народная танцевальная песня наложила отпечаток на характер и манеру исполнения народного танца.
Танцевальные песни создавались на протяжении ряда столетий. Каждая эпоха вносила свои коррективы в танцевальные песни.
Чеченские народные лирические причитания («лирикин тийжамаш») (I.9.), по нашему убеждению, относятся к позднему (вторичному) «в стадиальном отношении» явлению – важному элементу похоронной культуры чеченцев.
Чеченские народные причитания, как известно, являются «продуктом», своеобразным синтезом двух родственных наук – этнологии и фольклора, иными словами взаимодополняющей друг друга системой. Она с незапамятных времён занимала важное место в духовной культуре народа. Функция адата с ней была доминирующей, а фольклорная составляющая – тексты причитаний – занимала в какой-то мере второстепенное значение.
Фольклорные причитания всегда полны печали, скорби по конкретному человеку. В лирических причитаниях главное не выражение безмерного горя, а создание художественного образа, соответствующими словоформами.
3. Поэтическое слово, как известно, отличается от прозаического тем, что входящие в него звуки распределены в определенном ритмическом по рядке. Другими словами, поэтическая речь делится на определенные части. Их в чеченском литературоведении называют стихами («байташ»). Несмотря на то, что проблема метрики чеченского стиха уже долгое время находится в поле зрения ученых и литературных критиков, в достаточной мере она еще не исследована.
4. Одним из широко распространенных элементов изобразительно выразительных средств чеченских народных необрядовых песен является рефрен. Рефрен по своей природе близок к припеву, но в чеченских народных необрядовых песнях он выполняет различные функции. Скажем, в народных танцевальных песнях, рефрен регулирует ритм движения, подбирая различные по смыслу слова, несвязанные с сюжетной ситуацией текста песни. Таков повтор чеченской народной танцевальной песни, исполняемой при отсутствии гармошки и барабана во время танца.
Многочисленные примеры свидетельствует, что повтор в чеченской народной лирической песне большей частью проявляется в танцевальных песнях. С помощью повторов в них поддерживаются определенные движения и разного рода танцевальные «па» и т.п.