Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Политическое и социально- культурное окружение туграла
1.1. Россия и политическая жизнь в Cредней Азии 11-21
1.2. Культурное состояние общества времн Туграла 22-32
ГЛАВА II. Жизнь и творчесткое наследие туграла
2.1. Жизненный путь поэта 33-44
2.2. Творчество Накибхона Туграла .45-74
2.3. Тематика и содержание поэзии Туграла 75-92
ГЛАВА III. Структура и художественные особенности поэзии туграла
3.1.Структура поэзии в свете общих тенденций литературы эпохи.93-108
3.2. Размер газелей в общей форме традиций поэзии 109-126
3.3. Особенности рифмовки в газелях Туграла 127-132
3.4. Редиф и его соотношение с рифмой 133-136
3.5. Стиль и художественные особености поэзии Туграла 137-158
Заключение 159-162
Библиография
- Культурное состояние общества времн Туграла
- Творчество Накибхона Туграла
- Тематика и содержание поэзии Туграла
- Особенности рифмовки в газелях Туграла
Культурное состояние общества времн Туграла
Начало XX века в жизни народов Центральной Азии, в том числе таджикского народа является одним из самых трудных периодов, в ракурсе политических и социальных событий, науки и культуры, языка и литературы. Колониальная политика, выбранная царским правительством по отношению к Центральной Азии, все больше увеличивает нищету. Независимо от процесса подъема и влияния в Центральной Азии промышленной и денежно-финансовой монополии империи царской России, базовая экономика данного региона имеет тенденцию к развитию, но при этом трудящиеся и особенно крестьяне и предприниматели не выдерживают эту монополию, т.е. разоряются. Это по существу происходило в результате возложения на их плечи тяжелого бремени налогов и податей, и многочисленных непосильных закятов. С дехкан взимались большие налоги и различные подати. Например, во время правления эмира Абдулахада (1885 1910) с продукции сельского хозяйства взимались закят на скот, закят на торговлю, это имело в какой-то степени ростовщическую и грабительскую форму вытягивания денежных средств с трудового народа. Кроме того, дехканин был обязан работать на земле бая даром. В 1905 году в Бухарском эмирате был введен новый вид налога, согласно которого с урожая зерновых, огородничества и скота взимался четвертной закят, с каждого вида хозяйства взимались товарный налог, налоги на мельницу, брачный налог, процессуальный налог, налог на дрова, свечи и т.д. Наряду с этим, дехканин должен был проработать даром 3 дня в хозяйстве бая при пахотных работах и сборе урожая, давать своего коня для использования в сезон полевых работ [99, 502; 125, 48-50].
В крупнейших городах Центральной Азии (Ташкент, Самарканд, Андижан, Коканд, Новая Бухара и т.д.) открывается ряд отделений государственных и частных банков, в которых направляли свои средства в различные промышленные отрасли, такие как: хлопкоочистительная, текстильная, каракулеводческая, строительство железных дорог. Владельцы этих банков безжалостно различными путями грабили и эксплуатировали дехкан, ремесленников, рабочих и выходцев из других слов трудового народа. В это время ростовщичество посредством банков достигает своего апогея. Банки выдавали кредиты фирмам и хозяйствам. Эти средства проходили через несколько агентов, уполномоченных, посредников, барышников и маклеров, тем самым наращивая свою процентную долю. Итак, если банк предоставлял кредиты с 6-6,5%, то до достижения потребителей процентная ставка денежных средств увеличивалась в 10 раз и составляла 50-70% [52, 222-223; 99, 502-503]. Данное обстоятельство было тяжким бременем на плечах трудящихся. В итоге они увязали в долгах, не могли их выплачивать и лишались своего участка земли. Дехкане приходили в отчаяния от потери земли, в то же время, богачи и имущие вынуждали их брать долг и закладывать свои земли. Для работы на своей земле, дехканин был вынужден давать кредитору большие проценты. При получении кредита акт оформлялся официально через документ на право владения землй. В случае разорения дехканина от непосильных налогов, все его личное имущество переходило в распоряжение богача или ростовщика. Таким образом скитающийся дехканин или батрак, становился издольщиком или обычным рабочим [125, 58-66]. В данном случае они оказывались вынужденными, заниматься наемным трудом или становится покорными рабами богачей, торговцев и ростовщиков. Дехкане, лишившиеся своего имущества и земли, чтобы не умереть с голоду шли работать простыми рабочими на промышленные предприятия хлопкоочистительные, винодельческие, маслобойные, консервные, кожевенные заводы и т.п., число которых в начале XX века было значительно велико.
Таким образом, гнет, и произвол чиновников Бухарского эмирата и царского правительства по отношению к трудящимся массам переходили все границы. Эмир опирался на предводителей, большинство которых были неграмотными смутьянами. Эмир и его окружение были к тому же безнравственны и аморальны [108, 154].
Достойным внимания событием, происходившим в начале ХХ века, была первая русская революция 1905-1907 гг. Данная революция произошла тогда, когда царская Россия переживала множество тревожных событий; в частности: экономический кризис 1900-1906 гг., неурожайный 1901 год, русско-японская война (1904-1906) и т.д. [125, 93-94]. Эти обстоятельства обусловили развал экономики страны, и способствовали дальнейшему ухудшению жизни трудового народа.
Первая русская революция началась с событий расстрела мирной демонстрации трудящихся масс 9 января 1905 года, известных в истории под названием «Кровавое воскресение» [52, 227].
Первая русская революция 1905-1907 гг. не могла не повлиять и на Среднюю Азию. Данная революция была в истории народов Средней Азии одним из периодов политических волнений, подъма рабоче-крестьянского движения, а также в целом пробуждения народов данного региона, также оставивший глубокий след в политическом сознании таджикских трудящихся. Под воздействием данной революции среди народов Средней Азии, а также таджикского народа распространяется революционное движение.
Трудящиеся массы Средней Азии, в частности таджики все больше убеждаются, что местные богачи и чиновники правительства царской России угнетают и притесняют их. Поэтому в восстаниях, которые были дехканскими, принимали активное участие и трудящиеся Средней Азии. Они устраивали забастовки и политические демонстрации.
Творчество Накибхона Туграла
Накибхон Туграл является одним из талантливых и обладающих широким кругозором поэтов персидско-таджикской литературы второй половины XIX и начала XX веков. Относительно его личности и жизни, полной подъмов и падений, исследователями проделана значительная работа. Но среди них также имеет место плюрализм мнений, которое мы рассмотрели, во введении и нет необходимости в повторении. Согасно работам исследователей и достоверным аргументам, имеющихся в нашем распоряжении, Накибхон Туграл родился 26 марта 1865 года в селе Зосун Фалгарского района (ныне Айнинский район) в образованной и богатой семье. Имя поэта Мухаммаднакибхон литературное прозвище - Туграл, а фамилия Ахрори, что говорит о том, что он был родственником известного мыслителя Средней Азии Ходжа Ахрора Вали. По этому поводу сам поэт говорит:
Мерасад аслам ба Ахрори Валї, Дудаи ман бошад аз ин дудмон [86, 8]. Принадлежу я роду Ахрори Вали,1 Являюсь я потомком этого рода. Начальное образование Туграл получил в семье и медресе в родном краю под наблюдением отца и братьев, затем для усовершентсвования своих знаний и повышения образования едет в Бухару и Самарканд. Поскольку древний город Самарканд был местом рождения предков Туграла и тогда здесь жил его старшый брат Турахон [148, 3], первый этап своей учбы он проводит в медресе Тиллокори Регистан этого города.
Природный талант и сильная память [25, 279] помогла Тугралу за определенное время хорошо овладеть такими распространенными науками того времени, как арифметика и геометрия, история и медицина, грамматика, мусульманское правоведение, богословие, музыка и логика. Так Туграл среди своих соратников и учителей пользовался особым авторитетом, с воодушевлением вступал в научные и литературные круги того времени, где наряду с решением научных и специализированных вопросов увлекался также поэзией. В период учбы Туграл не терял связи с родными и близкими, и был с ними в постоянном контакте, часто навещая их [86, 9].
После овладения определенными знаниями Туграл женится на Истам бинти Аваз, дочери простого дехканина [148, 3], с чем был не согласен его отец-Бобохон. Поэтому, Туграл был вынужден до самой кончины отца жить со своей женой в доме одного своего родственника в Сангистане [148, 3]. Туграл прожил с Истам бинти Аваз девять лет. После смерти отца по причине бездетности и упорства своих братьев он разводится с Истам бинти Аваз и во второй раз женится на Мукаддаре Аслиддиновой из Сангистона [66, 108; 86, 9]. Но эту версию опровергает один из его родственников поэт С. Икроми и в своей статье «Сарнавишти ошуфта» («Беспокойная судьба») пишет: «Накибхон во второй раз заключает брак не с Мукаддарой Аслиддиновой из Сангистона, а с Мухаррамой Аслиддиновой из Томина, поскольку Мукаддарахон имя его дочери…» Вышеупомянутое в данной статье подтверждает неверность информации о рождении его сына. Отсюда выясняется, что Мукаддара была первым и последним потомком Туграла и его супруги-Мухаррамы. Мукаддара «в шести месячном возрасте остается без отца» [148, 3] а в 1990 году С. Икроми сообщает о е здравии, что соответствует действительности. Больше всего внимание Туграла привлекли к себе литература и поэзия. Своими знаниями и мастерством он совершенно искренне старался продолжить дело предшественников и внести свою лепту в литературу, для того, чтобы воспевая любовь, вести народ к счастливой и мирной жизни. Несмотря на хаотичность событий того времени и неурядиц жизни, постоянно изучал творческое наследие своих предшественников, совершенствовал свои научные познания и поэтическое мастерство, с тем чтобы достичь желаемой цели. Тугралу удалось выполнить то, что требовалось для достижения поэтического мастерства и классической словесности [82], ибо как отметил устод Айни «он знал наизусть знаменитые касиды предыдущих поэтов, и из «Лейли и Меджнун» Шохина наизусть знал значительную часть» [25, 279], что является подтверждением вышеизложенного. Накибхон вошел в мир словесности, в основном под прозвищем «Туграл», но в некоторых случаях в соответствии с тематикой и соотношением формы и содержания в свом творчестве он также использовал «Накиб» и «Туграли Ахрори». Как, мы отмечали во введении Абдуллоходжа Абди по поводу прозвища поэта и коснувшись его связи с Шохином писал, что Накибхон «Был учеником Шамсиддина Шохина, Туграл является оттиском его печати … » [21, 155]. Кроме того, слова «Шохин и Туграл (Тугрил, Тугрул)» в словарях в том числе, «Гис-ал-лугот» [23, 560] и «Словаре таджикского языка» [12, 381] часто употребляется в значении: «охотничья птица». Отсюда следует, что Накибхон, будучи верным учеником Шохина с целью высокого соколиного полта в просторах литературы выбрал себе прозвищем слово «Туграл».
Наряду с увлечением поэзией, Туграл своим поведением и личными качествами занял особое место в общественной среде, в которой бытуют различные предания, в каждой из которых повествуется та или иная удивительная черта характера поэта. Литературовед Н. Маъсуми собрал из этих повествований, рассказанных реальными лицами, наилучшие качества поэта, и в частности пишет: «Туграл был щеголеватым, целомудренным, вспыльчивым, благоразумным, проницательным, наблюдательным, остроумным, жизнерадостным, сообразительным, храбрым, великодушным, гордым и самодовольным учным» [66: 109]. Это мнение впоследствии поддержали А.Пулодов и А. Рахмонов в предисловии к избранным сочинениям под названием «Гихи мехр» («Древо любви») [86, 12-13] и «Корвони муаббат» («Караван любви») [86, 10-11]. Наряду с этим, Накибхон Туграл был скромным и земным, доброжелательным, чутким к бедным и удовлетворнным человеком. Он никогда не хвалился предками. Не допускал корыстолюбия, больше отдавал предпочтение поддержке не имущих. Его дружба, товарищество и общение с малоимущими учениками в школах Самарканда и Бухары, многочисленные посещения беспомощными и бедными его дома в родном Зосуне и другое является бесспорным доказательством вышесказанного. Таким образом, из-за обладания дара красноречия и удивительными качествами, о которых мы говорили, он имел очень много поклонников и друзей среди народа разного сословия Зерафшанской долины, включая Фалгар Пенджикент, Истаравшан, Матчу, Самарканд и Бухару, которые были представителями словесности и коммерции, просветительства и культуры, велможами различных рангов. По этому поводу, поэт в свом месневи «Табъи Девон» («Издание Дивана») упоминает имена своих знакомых, таких как Ахмад Васли, Кори Масехо Тамхид, Ахмад Равнак, Ходжи Мухаммадкул Тарджумон, Ашраф Туджжор, Абулхайр и Мулло Туракул, Абдулфаз Каровулбеги, Хасрати и Гулхани, Исхокбек Вахходж, Мухаммадкул и Лутфи [19, 268-272; 1, 437-440] и других с их прозвищами и чинами
Тематика и содержание поэзии Туграла
Такие глубокие умозаключения, в неизменном применении отточенной поэтической речи, художественных примов и в целом поразительные образы свидетельствуют о том, что Туграл следуя красноречию великих предшественников, показывает высокое мастерство. Другой особенностью заключительных бейтов Туграла является то, что в них, за исключением двух газелей, дается его поэтический псевдоним. С нашей точки зрения, стоит обратить внимание и на этот вопрос в построении газелей поэта.
Тахаллус (псевдоним) в словаре толкуется как «освобождение», в терминологическом значении бейт, который завершает предисловие касыды и служит переходом к главной части, называется тахаллусом. Тахаллус используется как синоним терминов переход и отступление. С другой стороны, под понятием «тахаллус» имеется в виду литературный псевдоним поэта. По утверждению Хусайна Воиза, известны три вида использования псевдонимов - один в конце газели, второй-как редиф и третий в начале газели [64, 146], что наблюдается и в газелях Туграла
Туграл, как выпустил ты край полы любимой, Струей бегут слезы уныния с кончиков ресниц твоих. Поэт говорит, что расставание с любимой становится причиной его слез. Этот смысл поэт передает такими поэтическими образами, как «слеза уныния» и «выпускать край полы любимой», которые наглядно описывают картину расставания с любимой и страдания влюбленного.
Муки Туграла-дело рук соперника. Это двустишие служит примером третьей группы тахаллуса, в котором поэт связывает свою жизнь с другом, любовью, но в муках своих винит соперника.
Такое использование тахаллуса требует от поэта высокого творческого мастерства, и Туграл справился с этой задачей, сохранив при этом традиционное построение газели со всей ее структурой. Все бейты, приведенные выше, являются авторскими газелями поэта. Но как мы упомянули выше, газели поэта были также написаны в форме цитирования (тазмин), которые, как и авторские газели поэта заняли в его творчестве особое место. Туграл, как было указано, написал 107 своих газелей в цитированной форме, 106 из них газелям Бедиля, а одна газели
Гафиза. Заимствованные полустишия с их автором приводятся только в последнем бейте (мактаъ) газели. Этот творческий прим Туграл сохранил во всех подражательных газелях. Наряду с этим, поэт также никогда не отказывался от своего прозвища. В этом смысле, он упоминает, сво прозвище и поэта в подражании которому написаны стихи. Согласно требованиям цитирования размер стиха, рифма, редиф и в целом, содержание цитируемого бейта или строки в газели сохраняются или отражаются лучше. Это творческое правило особенно соблюдается в цитируемых газелях Туграла, которое направлено для достижения нескольких целей: Чи хуш гуфтаст, Туграл, азрати бари сухан Бедил: «Ба ав и кибри, к-аз пали а з аст ро он о» [19, 2-3]. Туграл, чї хуш аст маънии ин мисраи офиз: «Рухсораи Мамуд кафи пои Аз аст»! [1, 101]
Прекрасны, Туграл, слова его светлости владыки поэзии Бедиля: «До вершины величия, куда дорога лежит через немощь». Туграл, какая прекрасная мысль в этом полустишии Хафиза: «Лицо Махмуда это ступня Аза»! «По такому способу цитирования,-пишет литературовед Н. Маъсуми, структура бейта тахаллус цитированной газели Туграла всегда выполняет три функции: первое полустишие через прозвище «Туграл» указывает на авторскую принадлежность, через «Бедиля» (Хафиза) и его описаний на источник или принадлежность завершающих стихов; именно в этой части (полустишие) мы видим выражение волнения, пыла, восторга и очарованности подражающих, и его полное согласие с содержательностью и высоким художственным мастерством устода
Бедиля и, как неоспоримое доказательство этой мысли, заимствование его полустишия. Второе полустишие бейта тахаллус…, как завершение речи, связывает стихи Туграла по метрике, мелодичности и содержанию со стихом Бедиля (Хафиза)» [66, 140]. Более того, цитированные полустишия играют роль укрепления, подытоживания и кульминации мысли. Как мы видим, Туграл использовал эту творческую традицию не как абсолютное цитирование, а по-своему с высоким мастерством красноречия и представил свою независимую разнообразную идею.
Рассмотрение структуры газелей поэта доказывает должным образом данную мысль. Следовательно, можно утверждать, что Туграл наилучшим образом сохранив в своих газелях е традиционную структуру со всеми частями, такими как разбросанность и последовательность изложения, началный (матлаъ) и последний (мактаъ) бейты, а также тахаллус (прозвище), смог внести ценный вклад в дальнейшее развитие и совершенствование этого распростряннего литературного жанра.
Размер в персидско-таджикской поэзии является основным элементом стихотворения и относится к науке аруз (наука стихотворных размеров), которая отличает поэзию от других литературных жанров [80, 6]. В этом смысле, нашу плавную поэтическую словесность невозможно представить без стихотворных размеров аруза. Отечественные и зарубежные исследователи, говоря об особенностях размера аруз, с одной стороны, подчеркивали его важность, а с другой стороны, считали, что виртуозное его применение зависит от таланта поэта. В газелях Туграла мы видим талантливое применение обеих вышеупомянутых сторон. Поэт обратил особое внимание на науке аруз, и все свои газели написал в е различных размерах. В создании газели он применяет тот стихотворный размер, который соотвествует е выбранной содержанию и теме. Размеры, которые Туграл применил в своих газелях, часто являются приятными и напевными. Как отметил литературовед М. Нарзикул, «великие поэты в большинстве случаев склонялись к приятным видам размера аруз» [81, 34], что является очевидным и в отношении творчества Туграла. Чтобы не отклонится от темы обсуждения стихотворных размеров газелей Туграла, мы воздержимся от пояснений относительно истории эволюции аруза и других его особенностей, а также вместимости размера – зихофах (изменения, происходяшие в стопах) в рукнах (стопа) бейта [79, 50-76]. Ибо при тактеъ (скандирование или членение стихотворных строк на стопы) и определении размера бейтов стиха они будут показаны непосредственно с перечислением зихофов (изменения, происходяшие в стопах). Поэтому мы считаем, после этого не обязательным повторное пояснение зихофов. Но мы в необходимой степени выясним виды бахров (разновидностей метров аруза) и перечислим те из них, которые использовал
Особенности рифмовки в газелях Туграла
Составное сравненние (ташбехи таркибй) в основном состоит из сложных слов, частями которого являются сравниваемый (то, что сравнивается) и сравнивающийся (то, с чем сравнивается). Например: Шукри он давлат, ки эй абрукамон, аз ростй, Бо хаданги нози ту санги камон хохам шудан! [3, 216] Спасибо за ту благодать, что с бровьёю дугой, право, Твоей стреле кокетства стану я камнем мишени. Или: Аз нигах, тире ба чонам он камонабру занад, Шукри алтофаш маро бар тан cap аз хдр му занад [3, 133]. Хоть стрелою взгляда мою душу разит та с бровью дугой, Спасибо за милость её ко мне, даже если он на кончике волоска. В первом бейте “абрукамон” (с бровьёю дугой): “абру" (бровь) -сравниваемая (то, что сравнивается) а “камон” (дуга) - сравнивающаяся (то, с чем сравнивается). А во втором бейте наоборот, “камонабру" (имеющий дугообразные брови): “камон” (дуга)- сравниваемая (то, что сравнивается) и “абру"(бровь) - сравнивающаяся (то, с чем сравнивается), что в то же время считается обратным сравнением (ташбехи акс). В обеих бейтах хотя влюблённый изображается камнем мишени и параженным стрелой взгляда “дугабровой” возлюбленной, не считает её милость недостаточной.
Сложное сравнение (ташбехи мураккаб) происходит в виде целого. Это означает, что в этом виде сравнения первая строка сравниваемая, а вторая строка сравнивающаяся или наоборот. Например: Хубруён шеваи хдйратшиорам кардаанд, Хамчу накщи по ба худ ойинадорам кардаанд [3, 126]. Прелесть красоток в изумление приводит меня, Словно след ног отражаясь зеркалом передо мной.
Образ красавиц поражает поэта, и как след остающийся после любимой, делает его взгляд зеркалом, в котором на какое-то мгновение отражается её внешность. Поэтому, первая строка сравниваемая, а вторая сравнивающаяся, "хамчу” (подобно) - вспомогательное слово а “хубруён” (красавицы) и “ойинадорй” (иметь зеркало) являются причиной сравнения. Или:
Балкан пурпечутоби назри зулфаш дил рабуд, Хдмчу Искандар, ки бо зулмат кдринам кардаанд [3, 110]. Покорили сердце подеренные завитки локона, Подружила меня с темным царством подобно Искандеру. Сердце влюбленного так покорено запутанной петлей милых локонов "хдлкди пурпечутоби зулфи ёр”, что он обречен на темноту Искандера. Здесь также первая строка сравниваемая, а вторая сравнивающаяся, "хдмчу” (подобно) - вспомогательное слово а “дил рабудан” (покорить сердце) и "кдрин шудан” (стать близким) - причина сравнения. В этом бейте присутствует и фигура намёк (талмех), которое мы рассмотрим позже. “лаъли Бадахшон” (Бадахшанский рубин) - сравнивающийся, “галат” (ошибка) а “нокисї” (бессилие) и влюбленный соразмерные слова. В следующем бейте, предпочтительное сравнение представлено так: Тоби рухат надорад хуршеди токи гардун, Бишкаста кадри кут аз ин ду лаъли майгун [3, 222]. Прелесть лика твоего сравнимо лишь с солнцем одним, Перед красотой алых губ твоих малоценен рубин.
Здесь поэт так воспевает лико своей возлюбленной, что “хуршеди токи гардун” (единое солнце) не сравнимо с ней, а рубин ценится меньше е алых губ. “Рух” (лицо) похоже на “офтоб” (солнце), а “лаб”(губы) на “кут” (рубин). Но, как мы видим, в обоих случаях лицо изображено поэтом предочтительнее солнца, а губы предпочтительнее рубина.
Как отмечают исследователи, самой важной особенностью сравнения (ташбех) является необходимость присутствия определенной схожести, связи или соразмерности между его ключевыми элементами. Эту особенность мы наблюдаем во всех, приведенных в виде примера, сравнениях (ташбех) Туграла.
Метафора (истиора) в словаре имеет значение брать во временное пользование. Как литературный термин является смысловой фигурой, образующейся из второстепенных слов, между которыми в изображении наблюдается сходство. Поэтому, метафору (истиора) исследователи называют одним видом метафоры (маджоз) и близким сравнению (ташбех,). Но не упоминание сравниваемого отличает его от фигуры сравнения (ташбех). “Метафора (истиора) - отмечает литературовед С. Саидов, лаконичней и более выраженней чем сравнение (ташбех), и считается лучшим средством для выражения чувств и изображения какого-нибудь жизненного эпизода или картины природы”[106, 60]. В связи с этим, Туграл в своих газелях обратил особое внимание на этот художественный приём. Итак, обратимся к некоторым примерам, свидетельствующим о мастерстве поэта:
Мохи ман хар гах, кушояд турраи лаблобро, Мебарад аз чаъди хар зан туши обу тобро [3, 42]. Каждый раз, как расплетет моя луна вьющиеся косы, Затмевает локоны всех женщин блеском своим. Или:
Эй бахори ноз, бахри зиннати гулхо биё! Сайри даре орзу дорй, ба чашми мо биё! [3, 50] О весеннее благо, приди же, покрасуйся среди роз! Мечтаещ коль о прогулке речной, приди взгляни на нас! Или:
Эй гунчаи хандони ман, аз бустони кисти?! В-эй душмани имони ман, аз дустони кисти? [3, 232] О прекрасный бутон мой, чьих ты садов?! О недруг вере моей, из чьих ты друзей? Или:
Сарви ман, боз о, ки то сарви хиромон бинамат, ар тараф чавлон намо, то масти чавлон бинамат [3, 216]. Мой кипарис, приди же снова, чтобы я увидел твой прекрасный стан, Красуйся же по сторонам, чтобы я увидел твое хмельное кружение. Как мы видим, поэт чтобы точнее и яснее изобразить образ своей милой использовал “мох" (луна), “бах,ори ноз”(весеннее благо), "гунчаи хандон” (прекрасный бутон), “душмани имон”(враг, недруг веры), “сарви хиромон”(грациозный кипарис) ва “масти ч авлон” (хмельное кружение) в качестве истиора, что полностью соотвествует требованиям этой художественной фигуры.
Реминисценция (талме) в словаре толкуется как разбрасывать; тихо смотреть на что-то. В терминологическом значении это смысловая фигура, при которой стихотворец для усиления своей мысли упоминает исторические даты и события, известные пословицы, поговорки и предания, стих Корана и хадис пророка. Поэтому, фигура талмех в газелях Туграла очень распространена. Поэт на ряду с упоминанием стиха Корана и хадиса пророка, также обращает внимание на любовные приключения и исторические предания, что сильно привязывается с тематикой и поэтическим стилем его произведений, в числе которых Лейли и Меджнун, Мансура Халладж, Вомик и Узро, Фарход и Ширин, Искандар, Доро, Джами Джам, которые представлены в новом литературном одеянии. Например, в следующем бейте мы видим, применение двух реминисценций и оба из истории о любви: Гесуи Ширин бувад занири пои Ккан,
Турраи Лайл бувад дар гардани Манун таноб [3, 63]. Коса Ширин -это цепи сковавшие ноги (горняка) Кухкана, Локоны Лейли- это аркан, накинутый на шею Меджнун. В другом бейте, поэт считает важным посетить и справится о здоровии больного даже если он враг, и очень прекрасно упоминает историю Александра и Дария:
Пурсиши бемор бояд кард, гар худ душман аст, е нашнидї, Сикандар чун сари Доро гирифт [3, 69]. Посещение больного необходимо, если даже он враг, Не слыхал разве ты, как Алесандр миловал Дария. Примеры, подтверждающие вышесказанное, свидетельствуют о том, что поэт был хорошим знатоком мировой истории и культуры и на ряду с этим, показал сво высокое мастерство в создании художествееной фигуры талмех
