Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Исторические предпосылки становления таджикско-кыргызских литературных взаимосвязей 13
1.1.Теоретико-методологические основы изучения взаимосвязей национальных литератур 13
1.2. Исторические предпосылки становления таджикско-кыргызских литературных связей 16
Глава 2. Художественно-стилистические особенности переводов произведений Садриддина Айни на кыргызский язык .40
2.1. Роль С.Айни в развитии таджикско-кыргызских литературных связей.. 40
2.2. Проблема передачи особенностей стиля С.Айни в кыргызском переводе 53
2.3. Анализ перевода внутренних монологов и диалогов 63
2.4. Проблема перевода на кыргызский язык национально- культурных и исторических реалий в воспоминании С. Айни «Бухара» 73
Глава 3. М.Турсун-заде в контексте таджикско-кыргызских литературных связей 81
3.1. Из истории перевода творчества М. Турсун-заде на кыргызский язык .81
3.2. Соотношение национального и общечеловеческого в переводе поэмы «Дорогая моя» на кыргызский язык 109
3.3. Проблема сохранения этнических особенностей при переводе на кыргызский язык лирических произведений М. Турсун-заде 127
Заключение 137
Библиография
- Исторические предпосылки становления таджикско-кыргызских литературных связей
- Проблема передачи особенностей стиля С.Айни в кыргызском переводе
- Проблема перевода на кыргызский язык национально- культурных и исторических реалий в воспоминании С. Айни «Бухара»
- Соотношение национального и общечеловеческого в переводе поэмы «Дорогая моя» на кыргызский язык
Введение к работе
Актуальность исследовательской проблемы. История мировой литературы свидетельствует, что на разных этапах своего развития литература разных народов находится в большем или меньшем взаимодействии, в неразрывном контакте, во взаимовлиянии, которое вносит новые художественные струи в произведения национальных поэтов и писателей. В основе этого процесса лежит фактор взаимозависимости национальных литератур всего мира, их поисков, типологической общности, преемственности традиций, формирования общих закономерностей, художественного мышления, которому все они подвластны.
Поэтому изучать ту или иную культуру, естественно и логично в ракурсе проблемы межультурного диалога, поскольку любая культура глубже и полнее раскрывает себя в глазах чужой культуры. Данная проблема стала особенно актуальной при изучении художественной культуры XX века. Именно в эту эпоху возникает необходимость возрождения межкультурных коммуникативных связей и отношений на качественно новом уровне, образующих основу для взаимостановления и взаимообогащения культуры народов внутри художественного пространства.
Одним из наглядных примеров межнационального взаимодействия является историко-культурные и литературные взаимосвязи таджикского и кыргызского народов, продолжающийся на протяжении столетий.
Актуальность темы настоящей диссертационной работы заключается и в том, что она представляет собой первый опыт системного анализа формирования и развития таджикско-кыргызских литературных связей второй половины XX века. Как известно, таджикский и кыргызский народы с древних времен проявляли взаимный интерес к фольклору и литературе друг друга и по мнению исследователей, в начале новой эры «на территории Средней Азии соседствовали и взаимообагащались два этнических элемента-восточноиранский и тюркский» [5, 8] и непосредственное общение народов служило почвой для взаимных творческих связей.
В настоящей работе опираясь на теоретические положения, достигнутые отечественной и мировой компаративистикой, впервые подвергается системному анализу и исследованию огромный пласт истории национальных литератур Таджикистана и Кыргызстана в контексте их взаимосвязей. Необходимость выбора данной темы объясняется и тем, что до настоящего времени в современном литературоведении отсутствует исследование, рассматривающее в монографическом плане проблем, относящихся к формированию и развитию таджикско-кыргызских литературных связей второй половины XX века.
Исследование по такой тематике и в данном аспекте необходимо, так как «каждая нация, будучи частью человечества, отражает особенности целого, однако, исчерпывающе полную картину целого можно получить, лишь синтезируя все национальные особенности. Чем полнее учтен вклад каждой нации, тем достоверна общая картина»[6, 192]. Следовательно,
изучение различных форм литературных связей, а также типологических схождений и специфических особенностей отдельных литератур вносит лепту в создании этой общей картины духовной жизни человечества.
Степень изученности темы. Следует отметить, что исследование теоретических и методологических вопросов, относящихся к сравнительному изучению литератур народов Востока и Запада, началось со второй половины XIX века и получило дальнейший расцвет в русской компаративистике конца XIX и начала XX веков. Основополагающие методологические аспекты сравнительного изучения литератур народов Востока и Запада заложены в научных трудах русских компаративистов, таких как В.М.Жирмунского, Н.И.Конрада, В.Эбермана, Ю.Марра, Е.Э.Бертельса, В.И.Кулешова, А.С.Бушмина, И.Г.Неупокоевой и др.
В дальнейшем определенный опыт в исследовании проблем литературных связей накоплен литературоведами бывшего Советского Союза. Опубликованы монографии, статьи, научные исследования Л.Гроссмана, П.И.Тартаковского, Е.А.Ильюшина, Е.Челышева, А.Сайфуллаева, В.Самада, Х.Шодикулова, А.Давронова, А.Нуралиева, А.Худойдодова, Б.Рахмонова, М.Зайниддинова и других, часть из которых посвящена взаимосвязям таджикской литературы с русской, армянской, казахской, азербайджанской, узбекской, татарской и другими литературами народов бывшего Советского пространства.
Вопросы таджикско-кыргызских литературных связей в основном исследованы на примере перевода и исследования творчества великих мастеров слова двух указанных народов – С.Айни, М.Турсунзаде, Ч.Айтматова, А.Токомбаева и ряда других поэтов и писателей. Различные аспекты данного вопроса также рассмотрены в опубликованных статьях и книгах литературоведов, литераторов и переводчиков, таких как А.Турсунова, Ф.Мухаммадиева, Б.Абдурахманова, Г.Сафиевой, У.Раджаба, Дж.Бакозода, А.Сайфуллаева, М.Байджиева, С.Джусуева, А.Токтомушева , Т.Батыркулова, К.Х.Джийдеевой, Ш.Бейшеналиева, И.Б.Молдобаева и других.
Однако, анализ, имеющейся литературы показывает, что проблема взаимовлияния таджикской и кыргызской литератур до сих пор остается малоизученной, а по некоторым аспектам – нетронутой. К сожалению, до настоящего времени отсутствуют специальные исследования или монографические работы, посвященные проблеме таджикско-кыргызского литературного взаимовлияния.
Цель и задачи исследования. Основной целью реферируемой диссертации является исследование исторических предпосылков формирования и развития таджикско-кыргызских литературных связей и дальнейшие этапы расширения и углубления взаимосвязей двух литератур, в особенности, в советском периоде их развития.
Для достижения поставленной цели в работе определены следующие конкретные задачи:
- прослеживание исторических предпосылок формирования таджикско-
кыргызских литературных связей;
- определение роли перевода в развитии литературных связей
таджикского и кыргызского народов;
выявление художественно-стилистических особенностей переводов произведений С.Айни на кыргызский язык;
анализ проблемы перевода на кыргызский язык национально-культурных и исторических реалий в воспоминаниях С.Айни «Бухара».
исследование переводов произведений М.Турсунзаде на кыргызский язык в контексте литературных связей;
определение влияния перевода поэмы М.Турсунзаде «Дорогая моя» на кыргызскую литературную мысль второй половины XX века;
прослеживание основных этапов и форм литературных взаимоотношений и воздействия некоторых сюжетов и тем таджикской литературы на кыргызскую литературу XX века;
определение наличия литературного влияния, национальной адаптации, переложения произведений и откликов о них в печати как аргументацию литературных связей;
- осуществление анализа переводов, оригинальных интерпретаций
кыргызских поэтов, имеющих творческое отношение к темам и мотивам
таджикской литературы и сопоставление их с таджикским оригиналом;
- формулирование выводов, отражающих основных черт исследуемой
проблемы и предложение рекомендации по активизации и укреплению
литературных связей в области художественных процессов;
Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые в современном литературоведении в монографическом аспекте предпринимается попытка проанализировать историю формирования таджикско-кыргызских литературных связей, определить основных этапов их развития и выявить влияния данной взаимосвязи на литературную мысль двух народов во второй половине ХХ века.
В диссертации также впервые подвергается специальному исследованию таджикско-кыргызские литературные взаимосвязи с привлечением материалов на трех языках - таджикском как языке оригинала, кыргызском как языке перевода и переложения и русском как языке посредника. В работе также впервые рассмотрены конкретные литературные связи в их разных аспектах – внешнем и внутреннем, непосредственном и опосредованном, в переводах и переложениях и т.д. Поставлен вопрос о языке посреднике и его роли в литературных связях. Вопросы взаимосвязей таджикского и кыргызского литератур впервые в настоящей диссертации рассмотрены на обширном фактологическом материале.
Теоретическая и методологическая база исследования основана на опыте и традиции зарубежного и таджикского литературоведения. Исследование основано на принципе метода историко–литературного анализа и достижения таджикской и мировой компаративистики. В отдельных случаях использован сравнительно-исторический и
сопоставительный методы. При решении поставленных в диссертации задач были использованы методологические и теоретические выводы, сделанные в трудах А.Н.Веселовского, В.М.Жирмунского, Н.И.Конрада, Е.Э.Бертельса, Г.И.Ломидзе, А.С.Бушмина, И.Г.Неупокоевой, В.И.Кулешова, А.Димы, Г.Гачева, А.Акматалиева, К.Х.Джийдеевой, А.Сайфуллаева, Х.Шодикулова, А.Нуралиева, В.Самада, А.Давронова и других.
Объектом и источниками работы послужили произведения С. Айни, в особенности его воспоминания «Бухара», поэмы и стихотворения М. Турсунзаде и их переводы, осуществленные различными переводчиками. В работе также использованы материалы таджикских и кыргызских газет и журналов «Тоджикистони совети» (ныне «Джумхурият»), «Маориф ва маданият» (ныне «Адабиёт ва санъат»), «Садои Шарк», «Занони Точикистон», «Кызыл Кыргызстан», «Ала-Тоо»; «Советтик Кыргызстан» (ныне «Эркин Тоо»), «Кыргызстан маданияты», «Ленинчил жаш», «Мугалимдер газетасы», «Кыргызстан аялдары» и т.д. В исследовании также использованы материалы Недел таджикской литературы в Кыргызстане (1961, 1976) и Недел кыргызской литературы в Таджикистане (1962, 1976).
Теоретическая значимость исследования связана с обоснованием факта зарождения и развития культурных и литературных связей между таджикским и кыргызским народом, начиная с древних времен до современного этапа их развития. При этом на основе богатого литературно-исторического материала аргументированно показаны самобытность, самостоятельность, оригинальность и совершенство таджикской и кыргызской литератур.
В практическом плане результаты данного исследования могут быть использованы при изучении и осмыслении процессов, происходящих в современных литературах таджикского и кыргызского народов, особенно проблем их взаимовлияния и взаимообогащения. Выводы автора диссертации могут быть применены при написании соответствующих разделов истории таджикской и кыргызской литератур, а также при составлении учебников и учебных пособий по истории таджикской и кыргызской литератур, при чтении лекций, спецкурсов и спецсеминаров на филологических факультетах вузов республик Таджикистан и Кыргызстан.
Основные положения, выносимые на защиту:
- Активное развитие таджикско-кыргызских взаимосвязей и
соответственно их расширенное исследование происходило в едином
литературном пространстве Советского государства во второй половине ХХ
века;
В развитии таджикско-кыргызских литературных взаимосвязей на профессиональном уровне приняли активное участие писатели и литературоведы двух республик: М.Турсунзаде, Ч.Айтматов, А.Токомбаев, Х.Шодикулов, К.Маликов, А.Сайфуллаев, А.Акматалиев, А.Нуралиев, Н.Азимов и др.
Художественный перевод на кыргызский язык произведений С.Айни и М.Турсунзаде как одна из форм творческого освоения иноязычной
литературы имеет важную роль в развитии таджико-кыргызских литературных связей;
- Оригинальный перевод воспоминаний С.Айни «Бухара»
осуществленный кыргызским переводчиком Т.Шамшиевым обогатил
кыргызскую литературу и культуру и внес существенный вклад в построении
межкультурных коммуникаций между таджикской и кыргызской
литературами;
- Переводы произведений М.Турсунзаде на кыргызский язык
осуществленные Т.Уметалиевым, К.Акаевым, С.Егиналиевым, С.Эралиевым
являются успешным достижением в кыргызском переводческом искусстве,
так как ими были соблюдены правила, адекватно передающие идейное
содержание и художественные особенности творчества поэта;
- Профессиональное мастерство кыргызских переводчиков
произведений М.Турсунзаде проявляется в том, что, в этих переводах
глубоко и адекватно передается внутренний мир лирического героя, и тем
самым сохраняется этнические, ментальные и нравственные особенности
таджикского народа;
Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры филологического образования Сулюктинского гуманитарно-экономического института Баткенского государственного университета (Республика Кыргызстан). (протокол №4 от 26 декабря 2014 года) и кафедрой теории и современной таджикской литературы Таджикского национального университета (протокол № от «-» 2015г.). Основные положения диссертации изложены в 14 статьях автора, опубликованных на таджикском, кыргызском и русском языках в отечественных и зарубежных журналах и сборниках, а также в её выступлениях на региональных и международных конференциях. Результаты исследования также использованы при чтении курса «Литература СНГ», «Кыргызская литература» и спецкурса «Основы сравнительного изучения литературы» для студентов филологических специальностей вузов республик Кыргызстан и Таджикистан.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав с соответствующими разделами, заключения и библиографии.
Исторические предпосылки становления таджикско-кыргызских литературных связей
Сравнительное изучение литератур в Таджикистане и Кыргызстане началось с середины XX века. У истоков компаративизма этих стран стояли выдающиеся литераторы и ученые Садриддин Айни, Мирзо Турсун-заде и Аалы Токомбаев и Чингиз Айтматов, также казахский ученый и писатель Мухтар Ауэзов. С начала 60-х годов XX века, в период расцвета русского сравнительного литературоведения, значительное развитие получили исследования по литературным связям и в Центральной Азии.
Крупным специалистом в области кыргызского сравнительного литературоведения является Абдылдажан Акматалиев. Наиболее интересной для нашего исследования является его монография «Чингиз Айтматов и взаимосвязи литератур», в которой автор совершенно справедливо отмечает: «Актуальность проблемы литературных взаимосвязей возрастает в наши дни, когда на повестку дня встает настоятельная необходимость скорейшего поиска путей совершенствования национальных отношений в условиях гласности и демократии. Многие ученые, как на Западе, так и в нашей стране, анализируя историко-культурное развитие стран Европы и Азии, пришли к выводу о единстве всемирно-исторического и культурного процесса. Ученые утверждают, что каждый народ вносит свой неповторимый значимый вклад в развитие мировой культуры» [29, 4]. Мы в своей работе рассматриваем взаимоотношения писателя и общественного деятеля Ч. Айтматова только с таджикской литературой.
В Кыргызстане в разное время о таджикской литературе писали Аалы Токомбаев, Мухаммед Догдуров, Райкан Шукурбеков, Абдурасул Токтомушев, Чингиз Айтматов, Кубанычбек Маликов, Сооронбай Жусуев, Суюнбай Эралиев, Анатай Омурканов, Тайторо Батыркулов, Абдыганы Эркебаев, Асылбек Эшиев, Эгемберди Эрматов и другие. В таджикском литературоведении кыргызская тема и связи с кыргызской литературой менее исследованы. Данная проблема в основном затрагивается в исследованиях М. Шукурова, А. Сайфуллаева, Х. Шодикулова, А. Нуралиева, Н. Азимова, А. Турсунова, М. Ходжаевой и в статьях Мирзо Турсун-заде. В вышеупомянутых работах ученых двух стран, осветивших отдельные аспекты данной проблематики, были заложены определенные теоретические основы для дальнейших исследований в этом направлении.
При изучении проблемы нельзя не согласиться с мнением М. Ш. Шукурова, который пишет: «Нет сомнения в том, что творческие поиски и находки Берды Кербабаева, Хыдыра Дерьяева, Беки Сейтакова из Туркменистана, Тугельбая Сыдыкбекова, Аалы Токомбаева, Узака Абдукаимова из Киргизии, Мухтара Ауэзова, Сабита Муканова, Габидена Мустафина, Габита Мусрепова, Тахави Ахтанова, Абдижамила Нурпеисова из Казахстана, Айбека, Абдуллы Каххара, Аскара Мухтара, Адиля Якубова из Узбекистана, Джалола Икрами, Сатыма Улуг-зода, Фазлиддина Мухаммадиева, Саттора Турсуна из Таджикистана и многих других писателей этих республик, в частности художественные искания и литературный опыт писательского поколения 60-70-х годов, имели и имеют важное значение не только для развития каждой национальной литературы, но и для всей литературы Средней Азии и Казахстана. Их произведения близки друг другу своим жизненным материалом, проблемно-тематической основой, жанрово-стилевыми особенностями. Это вызвано, прежде всего, общностью жизненных условий, общностью или близостью литературных и фольклорных традиций, эстетического мировоззрения народов» [157, 237].
Велика заслуга в области среднеазиатского сравнительного литературоведения профессора А. С. Сайфуллаева, который пишет: «Таджикская, узбекская, туркменская, казахская, каракалпакская и киргизская литературы, зародившиеся и развивающиеся в одном регионе, имеют черты сходства не только в силу географической близости, но и по причине экономической и общественно-исторической однородности. Поистине самой молодой литературой Средней Азии является киргизская. Народ, давший миру такой шедевр искусства слова, как знаменитый эпос «Манас», только после Октябрьской революции приобрел письменность и в короткий исторический срок, благодаря творчеству Аалы Токомбаева, Тугельбая Сыдыкбекова, Алыкула Осмонова, Чингиза Айтматова, Толегена Касымбекова и др., поистине обогатил мировую литературу» [104, 6-7].
Одним из известных специалистов в области сравнительного литературоведения в Кыргызстане является литературовед и критик Е. К. Озмитель. «В процессе взаимодействий, - пишет он, - художественные культуры не только освобождаются от национальной узости, ограниченности. В них, благодаря воздействию инонационального эстетически значимого опыта и, прежде всего, более развитых культур, пробуждается непреодолимое стремление всемерно развивать потенциальные возможности в области литературы и искусства, находить новаторские способы, средства и формы воплощения нового содержания жизни и выражения отношений к ней с точки зрения идейно-эстетических представлений человека новой эпохи. По различным каналам межнациональных связей в литературы народов и народностей СССР проникают и все более органически внедряются такие элементы взаимодействия, которые проистекают по преимуществу из опыта классики, обладающей благодаря ее общечеловеческому значению особой притягательностью, огромной силой воздействия на художественную практику» [91, 5].
Считаем необходимым отметить и заслуги русских ученых, исследовавших таджикскую классическую литературу и затрагивавших вопросы литературных связей. Особенно важными являются труды В. В. Бартольда, Е. Э. Бертельса, И. С. Брагинского, М. Н. Османова, А. Н. Болдырева, 3. Г. Османовой и других. Их работы содержат значимый компаративистский материал и тематический анализ творчества классиков персидско-таджикской литературы. В них присутствуют элементы сравнительного литературоведения, изучения родства идей и определенных поэтических тем на протяжении длительной истории персидско-таджикской литературы.
В настоящем исследовании мы акцентируем свое внимание только на тех материалах печатных изданий, в которых прослеживаются те или иные аспекты взаимоотношений таджикской и кыргызской литератур в контексте творчества таджикских писателей С. Айни и М. Турсунзаде. В этом плане показательна статья одного из первых кыргызских журналистов Мухаммеда Догдурова «Садриддин Айни», где говорится о значении творчества С. Айни для писателей Средней Азии.
Таким образом, краткий экскурс в истории теоретического изучения темы показывает, что сравнительное литературоведение в Кыргызстане и Таджикистане начало развиваться приблизительно в одно и то же время – с середины ХХ века, – и этот процесс продолжается, охватывая все основные типы литературных связей, представленных в современной науке. Вопросы перевода в системе таджикско-кыргызских литературных связей в этом процессе должны занять свое достойное место.
В настоящей диссертации мы предлагаем свое видение проблемы. Сопоставление произведений в оригинале и доступ к источникам на обоих языках дали возможность более глубокого и объективного рассмотрения сходств и отличий произведений на родственные темы и своеобразия найденных решений в каждой из литератур.
Проблема передачи особенностей стиля С.Айни в кыргызском переводе
Садриддин Айни – крупнейший представитель таджикской литературы ХХ века, выдающий писатель, академик, первый президент Академии наук Таджикистана, основоположник таджикской советской литературы родился в 1878 году в семье крестьянина селения Соктаре Гиждуванского района Бухарской области. Айни получил образование сначала в сельской школе при мечети, затем в духовном училище – медресе – в Бухаре. В середине девяностых годов XIX века он начал писать стихи.
Трудовой народ, живущий в Бухарском эмирате, подвергался неисчислимым страданиям. Он изнывал под тяжелым гнетом, жил в ужасных условиях средневековья. Лучшие люди, наблюдая эти страдания тружеников, стремились облегчить их судьбу, горячо откликаясь на освободительные идеи, доходившие из России. Среди этих людей был и Садриддин Айни, проводивший в Бухаре тайную просветительскую работу, смело выступая против средневекового мракобесия.
Деятельность С. Айни привлекла внимание властей эмирата. В 1915 году свободолюбивый писатель, преследуемый эмиром бухарским, был вынужден на год покинуть Бухару. После возвращения на родину в 1917 году, он был схвачен палачами эмира, жестоко избит палками и брошен в темницу. Из заключения его спасли русские рабочие железнодорожной станции Каган. Они увезли писателя в Самарканд, где в то время существовал Совет рабочих и солдатских депутатов. «Сорокалетним писателем встретил я Октябрь, - писал Айни о своей новой жизни, - и в этом возрасте поступил в школу Октября. Эта школа воспитала меня и, пройдя её, я словно заново родился…» [11, 17].
Стремясь отомстить поэту-борцу, эмир казнил его младшего брата. Посвященная этому элегия Айни «На смерть брата», как и другие его стихотворения, звучала пламенным призывом к свержению деспотичного режима. Айни был вдохновителем народного восстания в сентябре 1920 года, в результате которого в Бухаре была установлена советская власть.
Восторженно встретив Октябрь, писатель принимает активное участие в создании первых советских школ, пишет листовки и прокламации с призывами к трудящимся Бухары восстать против власти эмира, сотрудничает с первыми советскими периодическими изданиями на таджикском и узбекском языках.
Садриддин Айни – творец больших волнующих произведений, отразивших тяжелую жизнь трудового народа под гнетом эксплуататоров. Он выступил гневным обличителем феодальных порядков, старой религиозной школы, фанатизма и изуверства.
Величайший творческий подвиг С. Айни заключается в том, что в те же 20-е годы он становится родоначальником новой таджикской реалистической прозы. В своем первом крупном произведении – повести «Бухарские палачи» (1920) – Айни разоблачал старый феодальный режим Бухары, прибегая к острой социальной сатире. За нею последовала реалистическая повесть «Одина» (1924), рассказывающая о похождениях бедняка-таджика. Здесь проявилась подкупающая простота и ясность реалистической манеры талантливого писателя. Роман «Дохунда» (1930) повествует о жизни и борьбе горца-таджика, дождавшегося светлых дней освобождения своей страны от феодального ига.
Монументальным эпическим произведением является опубликованный в 1935 году роман С. Айни «Рабы». Роман охватывает историю таджикского народа за сорок лет до установления новой власти и организации колхозного движения. Повесть «Одина», романы «Дохунда» и «Рабы» составляют своеобразную трилогию, дающую широкую эпическую картину жизни и борьбы таджикского народа на протяжении более чем ста лет – с начала XIX века до образования Таджикской ССР.
Яркий сатирический образ старика-ростовщика создан писателем в повести «Смерть ростовщика» (1939). С. Айни глубоко раскрыл образ скряги, чья смерть, вызванная гибелью его накоплений после Октября, символизирует крах феодального строя. Из других значительных прозаических произведений писателя, созданных в 30-е годы, следует назвать рассказ «Ахмад – покровитель дивов» (1934), повесть «Старая школа» (1935), роман «Сирота» (1940), очерки «Колхоз Коммунизм» (1933), «Краса мира» (1936) и «Исторический праздник» (1939), автобиографическое повествование «Коротко о моей жизни», опубликованное уже посмертно в 1955 году в журнале «Шарки Сурх». В годы Великой Отечественной войны выходят исторические повести С. Айни «Восстание Муканны» и «Герой таджикского народа Тимур Малик» (обе изданы в 1944 году), призывавшие таджикских воинов сражаться против гитлеровских захватчиков так же беззаветно, как сражались их предки во время арабского и монгольского нашествий. Эти и многие другие произведения принесли Садриддину Айни широкую известность.
Таких произведений, которые создал Айни, Средняя Азия в прошлом не знала. Выдающийся таджикский писатель впервые заложил основы нового стиля реалистической прозы и современного таджикского литературного языка. Айни был редактором двух частей трилогии Горького «Детство», «Отрочество», «Мои университеты» на таджикском языке. Он многое сделал и для того, чтобы познакомить миллионы советских читателей с классической таджикской литературой. Огромное влияние на творчество выдающегося таджикского писателя оказали произведения А. М. Горького, которого Садриддин Айни считал своим учителем.
Исключительную ценность представляют собой научные труды С. Айни по таджикскому литературоведению, языку. Эти труды по сей день оказывают огромную помощь таджикским писателям, литературоведам, филологам. К числу таких работ в частности относятся «Образцы таджикской литературы» (1926). Айни внес большой вклад в разработку ряда вопросов развития истории таджикского народа и других народов Средней Азии.
Как многогранно литературное творчество С. Айни, так многогранна и его неутомимая общественная деятельность. Айни был первым президентом Таджикской Академии наук, почетным членом Академии наук Узбекской ССР, депутатом Верховного Совета СССР.
В 1948 году Садриддин Айни начал публиковать свои мемуары, живо и красочно отражающие уклад жизни старой, дореволюционной Бухары, проникнутые глубокой любовью и сочувствием к родному народу, долгие годы находившемуся под тяжелым гнётом. Превосходно написанные, с оттенком тонкого юмора, полные чувства искренней скорби, «Воспоминания» Садриддина Айни представляют огромный интерес не только для таджикского, но и других народов. Это крупнейшее произведение С. Айни по праву называют энциклопедией жизни таджикского народа.
В этом произведении С. Айни показал быт, нравы, социальную жизнь всех слоев общества Бухары на рубеже XIX-XX веков. Особенно ярко нарисованы образы первых таджикских просветителей, их страстное стремление к образованию и свободе; показано, как зрели подспудные силы протеста, какую огромную роль сыграли «русские идеи», постепенно распространившиеся в эмирате. «Воспоминания» представляют собой цепь новелл и своеобразных стихотворений в прозе. Героем этих произведений выступает, по существу, народ. Сочный, насыщенный бытовой лексикой, пословицами, поговорками и преданиями, язык С. Айни стал образцом современного таджикского литературного языка.
Проблема перевода на кыргызский язык национально- культурных и исторических реалий в воспоминании С. Айни «Бухара»
Анализ русского и кыргызского переводов книги воспоминаний С. Айни показывает, что оба переводчика пытаются сохранить национальную специфику речевых образов подлинника, национально-культурные и исторические реалии таджикского языка не заменяются кыргызскими (или русскими), что позволяет адекватно передать стилевые особенности авторского текста. Рассмотрим несколько примеров: 1. Дар як гшаи суффа як наорач, як сурнайч ва ду дойрадаст нишаста менавохтанд… [10, 10]. В углу на суфе играют музыканты: барабанщик, флейтист и два дойриста[8, 8]. Короонун четиндеги супанын стнд музыкачылар музыка ойноп жана ырдап олтурушат эле. Музыкачылардын тобу анчалык чо эмес: алардын бири барабанчы, бири найчы, бири сурнайчы, бири ырчы жана куурчак ойнотуучу болуп трт кишиден турган бир топ боло турган[6, 10]. Слово «суффа», не подвергнутое переводу, означает «возвышенное место для сидения». 2. Лутфулло-Гппон. Худи Авезхоа бошад, одами сергапи камкор буд [10, 46]. Толстяк Лутфулла. Сам Авез-ходжа был болтлив и ленив[8, 44]. Лутфулло-Гоппан. Абазкожону кыштактагылар «серкапу камкор» (кп сйлп ишти аз кылуучу) деп аташа турган[6, 68-69].
Здесь старосогдийское слово «Гппон» означает в примечаниях самого автора «огромный, сильный», поэтому русский перевод «толстяк» совсем не точный. В кыргызском переводе это слово («Гоппан») и словосочетание «сергапи камкор» не изменены для сохранения национальной специфики, а переводчик Толон Шамшиев под текстом дал подробное пояснение автора подлинника (в примечаниях). 3. Дар рзи аввали сар кардани ин китоб домулло якчанд суолу авобро, ки ба аввали ин дарс оид аст, ёд кунонда буд [10, 69]. В первый день, когда мы приступили к чтению этой книги, учитель заставил меня вызубрить наизусть несколько вопросов и ответов[8, 68]. Албетте, экинчи китеп «Билип ал!» деген сз менен башталуучу да биринчи сабактан баштап, дамбылда бул сзг карата бир нече суроо-жоопту мага жаттаткан эле[6, 109]. Слово «домулло» здесь переведено русским эквивалентом «учитель», на кыргызский же переводчик перевел аналогично «дамбылда». 4. Парвардигархужа [10, 89]. Всемогущий ходжа[8, 90]. Барбардигеркожо[6, 119]. Слово «парвардигар» в переводе на русский язык означает «всемогущий», «хужа» означает «ходжа». Переводчик кыргызского текста перевел схожим по звучанию кыргызским словом «барбардигеркожо». 5. баъд аз калонсол шуданаш ба хизмати сипоигар даромада, дар пеши окимони вилоятои амир шогиртпешаг кардааст [10, 89]. Когда он вырос, то стал служить в канцеляриях и выполнять различные поручения областных эмирских правителей[8, 90]. Ал улгайган кезде сыпайгерчиликке тп, Бухара эмиринин кээ бир областтык акимдерине шекиртпашша (аскер кызматынын э тмнк даражасы) болуп жргн эле[6, 119]. Слово «шогиртпешаг» означает «самый низкий военный чин». Переводчик текста на русский язык вообще не перевел это слово, в то время как кыргызский переводчик слово «шегиртпаша» оставил без изменения для передачи духа того времени. 6. Мутавалл як одами адпасти тахминаи 70-сола буда, бадани афси фарбе, ри рафидамонанди сергшти монанди ри мури дутазой суп-сурх, риши калони сафед ва гардани афси уршакл дошт [10, 237]. Семидесятилетний мутавалли, толстый, краснолицый, белобородый, был здесь и муллой, и проповедником и все дела мазара крепко держал в своих пухлых, коротких руках[8, 231-232]. Мутавалли жетимишке кирген чал болуп, кыска бойлуу, семиз, курсагы чо, бети болсо кн сайын эки ирет жумуртка тууй турган тооктун бетиндей кыпкызыл эле[6, 307]. Слово «мутавалли» в переводе с таджикского языка того времени означает «проповедник» (имеется в виду настоятель мазара Ходжа Убан – прим. автора). Для передачи духа времени и реальности изображения героев переводчики оставили слово без изменения. 7. Миразабо (ирокунандагони азаби амир) омада ба р ба ри миршаб аз тарафи дигари бандио саф кашида истоданд [10, 206]. Подошли «исполнители эмирского гнева» - палачи - и стали против миршаба[8, 204]. Миргазаптар (эмирдин кмн аткаруучулар) келишип, туткундардын эки жагында катарлай тизилишти[6, 273].
В кыргызском переводе таджикское слово «миразабо» оставлено неизменным, и его пояснение в скобках дано, как в оригинале, тогда как в русском варианте переводчик дал только расшифровку этого понятия.
Вместе с тем, кроме вышеперечисленных удачных находок, при переводе воспоминаний С. Айни на кыргызский язык переводчик допустил неточности и ошибки. Не умаляя достижений и вклада Т. Шамшиева в переводческое искусство, остановимся на некоторых погрешностях, допущенных им при переводе текста на кыргызский язык.
Соотношение национального и общечеловеческого в переводе поэмы «Дорогая моя» на кыргызский язык
Одним из лучших и активных переводчиков стихотворений Мирзо Турсун-заде является поэт Кубаныч Акаев. Он перевел на кыргызский язык стихотворный сборник поэта «Законы братства» (1954), который вышел отдельной книгой. Книга состоит из трех частей. Сюда включены 10 стихотворений из цикла «Законы братства», 8 стихотворений из цикла «На земле таджикской», 6 стихотворений из «Индийской баллады», переведенные Кубанычем Акаевым, и 6 стихотворений из того же цикла, переведенные Т. Умуталиевым. Перевод Кубаныча Акаева тоже основан на русских переводах стихотворений Турсун-заде.
Знаменитая поэма М. Турсун-заде «Хасан-арбакеш» (1954) вышла в свет отдельной книгой в переводе с русского на кыргызский Санжи Егиналиева в 1959 году. По этой поэме позже (1965) народным артистом Таджикистана, кинорежиссером Борисом Кимягаровым был снят одноименный художественный фильм. Фильм имел большой успех и у кыргызских телезрителей, о нем появилось множество теплых отзывов. Главный герой поэмы – арбакеш Хасан – пережил все тяготы старого феодального устройства. С установлением советской власти на таджикской земле меняется его понимание жизни, формируется новый взгляд на происходящее вокруг.
В характере Хасана поэт типизирует черты тех батраков, чье мировоззрение отражало в себе двойственную природу трудового крестьянина. Хасан честно и добросовестно работает в молодой Таджикской республике, но он скован частнособственническими интересами и привычками. Мирзо Турсун-заде мастерски раскрыл внутренний мир Хасана, его мысли, сомнения, душевную борьбу, в которой ярко отразился мучительный процесс ломки сознания мелкого собственника при переходе к коллективному труду. Мы видим Хасана и бесшабашно удалым, и задумчивым, гневным и веселым, обиженным и торжествующим.
Образ Хасана в какой-то степени похож на образ Нурбая из поэмы «з кзм менен» (1952) знаменитого кыргызского писателя Аалы Токомбаева. Сложен его жизненный путь, сложно его восприятие советской власти. Кульминацию поэмы составляет момент вхождения Хасана в коллективное хозяйство. В этой поэме автор проводит идею о том, как социалистические новшества вытеснили все остатки старого строя. Здесь арба и автомобиль являются символами старого и нового. Есть в поэме эпизод, когда автомобиль обгоняет Хасана с арбой. Санжи Егиналиев перевел его очень точно и высокохудожественно: Баъди чандин дакика дар сари рох, Ким-кучои мошина вайрон шуд, Хдсани ноумедгардида Зинда шуд,завк кард, хандон шуд. Ронда чархи аробаро пуршаст Аз мошина гузашт аспи Хдсан, Фикр мекард, ки чахон хонад Ба чунин гайрати Хдсан ахсан. Ба паси худ нигох, нокарда, Ронд махлуки безабонро у, Кард омехта дилу Чигари Дар ароба нишастагонро у. Шодии у накард дер давом, Боз омад мошинаву бигзашт, Боз мондем бо аробаи худ Дар миёни губорхои дашт [131, 403]. Перевод на русский язык: Машина через несколько минут Остановилась. Видно, что-то в ней Испортилось. Развеселился тут Хасан. «Ну, ну! - он закричал. - Эгей!». Обогнала стоящий грузовик Грохочущая старая арба. Уж слышалась Хасану в этот миг Всемирной славы зычная труба... Но скоро наступил конец гоньбе: Догнал нас и, объехав стороной, Умчался грузовик. И на арбе Остались мы одни в пыли степной. Любуясь мрачно согнутой спиной Безмолвного Хасана, мы тряслись В арбе его семь дней; лишь на восьмой До цели чуть живые добрались[126, 174-175]. Перевод на кыргызский язык: Бир маалда машина токтоп калды, Калыбы бузулган жери барбы. Токтогон машинага дароо жетип, Калдыраган эски араба тп кетип, Хасанды аябай бир кубандырды, Кеткендей керме тоону тебелетип, Узаган жок сабалап атты кыйноо, Машина кайра жетип, тт ашып, Далысын бизге салып Хасан келет, Машинага жалдырап азап тартып [135, 31]. «Мирзо Турсун-заде чутко и проникновенно описывает душевные переживания Хасана, все его радости и печали, колебания и размышления. При этом он нередко по-доброму ироничен, и это не только потому, что с высоты наших дней заблуждения Хасана представляются смешными – это еще и потому, что человеку свойственно вспоминать свои заблуждения, иронизируя над самим собой. Люди обычно говорят о прошлых сомнениях, как, впрочем, и о пережитых тяготах, с легкой усмешкой» [107, 106]. Огромные перемены в жизни народа глубоко повлияли на Хасана, еще не так давно работавшего на бая. Вот почему коренной перелом в его сознании является не только следствием борьбы с торговцем, но и результатом влияния новой жизни. И вступление Хасана в колхоз, где он становится шофером, воспринимается как вполне сознательное решение, к которому он приходит, многое пережив и передумав.
Реальный факт из биографии поэта – его поездка в Ташкент на учебу – стал сюжетной завязкой поэмы. Описание этой поездки на тряской арбе служит ему поводом для того, чтобы рассказать, как повеяла в судьбе маленького, глухого кишлака Душанбе «большая жизнь дыханием своим», чтобы открыть перед читателем чарующий пейзаж родной земли.
Образ молодой учительницы Садаф, возлюбленной Хасана, чей характер воплощает в себе свободолюбие и духовное богатство восточной женщины, раскрывшиеся в условиях новой жизни, доктора Ивана Кузьмича, который олицетворяет дружбу русского и таджикского народов – все они дополняют и оттеняют образ главного героя поэмы.
Необходимо также отметить важную роль рассказчика, который от лица автора ведет повествование. В нем легко узнаются черты самого поэта. Голос автора, то взволнованно-радостный, то задумчивый, то насмешливый, то негодующе-ироничный, придает поэме многозвучность, художественное богатство и искреннюю задушевность.
В поэме нас восхищают и живописные бытовые сцены, и задорный юмор, и щедро рассыпанные блестки народной мудрости – пословицы и поговорки, точность и правдивость воспроизведения душевного состояния героев в каждой описываемой ситуации. «Такое мастерское сочетание широкого охвата жизни с лирической глубиной могло быть достигнуто только благодаря прекрасному знанию действительности, богатому опыту, накапливаемому изо дня в день в повседневной практической деятельности, творческому освоению традиций национальной классической и народной поэзии и мировой литературы, прежде всего – поэзии Пушкина, Маяковского, Твардовского» [107, 112]. Высокая художественность, проблематичность, музыкальность, эстетическая сила произведений М. Турсун-заде привлекают пристальное внимание многих кыргызских литераторов, в том числе и известного поэта Суюнбая Эралиева. Он с большим интересом в 1962 году перевел поэму «Святая девушка» (1955), посвященную индийской девушке (в кыргызском переводе «Ыйык кыз»). Это поэтический рассказ о реальной девушке-индианке, с которой М. Турсунзаде, Н. Тихонов и другие члены советской делегации познакомились в 1952 году в Вене на Конгрессе защитников мира. Ее личность очень популярна в Индии, за правдоискательство она была возведена в сан святых. История ее жизни и стала темой поэмы Турсун-заде. Одним из достижений переводчика поэмы С. Эралиева можно считать точное воссоздание на кыргызском языке образа индийской девушки, борца за мир и дружбу народов.