Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 .Истоки творчества. 19-52
1. Семья. 20-22
2. Особенности мирочувствования С.Крейна. 22-26
3. Начало творческой карьеры. 26-30
4. Периодизация творчества Крейна. 30-31
5. Ранние новеллы и стихотворения. 31-36
6. Зрелое творчество Крейна. 37-46
7. Посмертные сборники новелл . 46-47
8. Место новеллы в творчестве Крейна и ее особенности. 47-50
9. Соотношение новеллистики и поэзии. 50-52
Глава 2. Картина мира в новеллах и стихотворениях С Крейна. 53-120
1. Художественное пространство в произведениях С.Крейна. 53-66
2. Художественное время в новеллах. 67-70
3. Влияние протестантизма на картину мира в поэзии . 70-82
4. Переменчивость образа мира. 82-89
5. Война в новеллах С.Крейна. 89-103
6. Угроза, исходящая от мира. 103-117
7. Выводы. 117-120
Глава 3. Эволюция героя в новеллах и стихотворениях Стивена Крейна.
1. Герой С.Крейна в англоязычном литературоведении . 121-122
2. Образ человека в цикле "Рассказы округа Салливэн" и в 122-131
следующих за ним новеллах.
3. Образ героя в поэзии. 131-141
4. Проблема адекватного восприятия героем собственной персоны.
5. Испуганный герой. 145-149
6. Образ мужественного героя в новеллистике С.Крейна. 149-154
7. Герой С.Крейна и самообман. 154-159
8. Персонаж Крейна и христианская вера. 156-162
9. Честность и стоицизм героя Крейна. 162-165
10. Наивный герой. 165-170
11. Социальная критика и герой будущего. 170-174
12. Выводы. 174-175
Заключение. 176-184
Библиография. 185-218
- Посмертные сборники новелл
- Влияние протестантизма на картину мира в поэзии
- Герой С.Крейна в англоязычном литературоведении
Введение к работе
Стивен Крейн (1871-1900 гг.) - выдающийся американский прозаик и поэт -оставил яркий и самобытный след в истории литературы. За короткий период творчества он успел стать автором многочисленных произведений разных жанров, успешно работая в области прозы, поэзии, публицистики. Собрание его сочинений было издано в шести томах У.Фоллетом в 1925-26 гг. в нью-йоркском издательстве "Кнопф" под общим названием "The Work of Stephen Crane". Каждый из фолиантов упомянутого издания содержал по два тома, но это издание не было полным.
Прославившись как создатель романа «Алый знак доблести», заложившего истоки военной прозы США, Стивен Крейн написал около ста пятидесяти новелл, большинство из которых выдержало испытание временем.
Своеобразие дарования Крейна проявилось особенно ярко в поэзии. В своих стихотворениях поэт выступает прежде всего как философ, обеспокоенный судьбой человека и человечества. Уникальная творческая манера писателя в сочетании с философским подтекстом придает его поэзии черты афористичности.
Блестящий стилист, Крейн оказал значительное влияние на последующие поколения поэтов, романистов и новеллистов США и других стран мира. Среди тех, кто испытал это влияние, - американские, английские, русские авторы: Э.Хемингуэй, Р.Фрост, Ф.С.Фитцджералд, Дж.Джойс, В.Вулф, С.Довлатов и др.
Поэзия и новеллистика Стивена Крейна интересны как для широкого круга читателей, так и для исследователей литературы. Дважды "возвращенное" со времени смерти писателя, сегодня его творчество, по общему прЦзйанию, входит в золотой фонд американской яивературы. В современны^ США Крейна относят к национальным классикам. Бш новедяы и стихотворная взключёны во
все антологии и хрестоматии, а также в обязательную образовательную программу по литературе для школ.
Жизненный и творческий путь С.Крейна совпал с переломным периодом в экономической и общественно-политической жизни Соединенных Штатов. 80е-90е годы XIX века - время, когда США, интенсивно развиваясь, «стали крупнейшей индустриально-аграрной державой мира» (297, 513). Первых монополистов и олигархов чествуют как народных героев; с другой стороны, происходит массовое обнищание общества.
Перемены в экономике не могли не сказаться на духовной сфере. Помыслы рядового американца сводятся к желанию во что бы то ни стало нажить состояние. Наступает эпоха, когда обогащение считается целью и жизненным призванием. Установление периода меркантилизма и торжествующего прагматизма порождает антихудожественность как характерную черту определенной части литературы США того времени (Там же, 514). Предшествующей эпохе романтизма наследует "позолоченный век", становясь свидетелем ее вырождения в "традицию утонченности" (genteel tradition) (Об этом см. подр.: 292, 25-31.) Сложность обстановки усиливается тем, что романтики и неоромантики все еще составляют количественное большинство. С ними ведут борьбу приверженцы новых форм художественного мышления, к которым присоединяется Крейн.
Наиболее созвучным представлениям автора о способе отказа от устаревших, по его мнению, романтических норм в литературе оказывается "веритизм", создателем и теоретиком которого был Х.Гарленд (Об этом см. 298, 159; 299, 3-5; 337, 365-366). Новая роль художника видится ему в правдивом описании всех сторон действительности на основе жизненного опыта автора. Стремясь к достижению этой цели, Крейн в своих произведениях сочетает художественные приемы, свойственные романтизму, с реалистическими, импрессионистические - с натуралистическими и т.д. Уже при жизни за
Крейном закрепляется слава экспериментатора, но в силу этого его произведения вызывают недоверие у большинства критиков и долгое время не являются предметом серьезного исследования.
Формирование научно-критической литературы о Крейне представляет собой интересный и лишенный равномерности процесс. Его сложность обусловлена поочередным возникновением внимания к произведениям Крейна и угасанием этого интереса. В связи с этим возникают разные этапы в критической оценке творчества этого американского автора, которые мы попытаемся выявить.
К первому этапу мы относим отзывы и реплики современников Крейна, датируемые 1893-1903 гг., то есть относящиеся к самому началу его творческого пути. Немногочисленные критические отзывы при жизни автора появляются лишь на те произведения, которые выходят отдельными книгами, а именно, романы 'Maggi: the Girl of the Streets' («Мэгги - дитя улиц», 1892), 'The Red Badge of Courage' («Алый знак доблести», 1895), 'George's Mother' («Мать Джорджа», 1896), 'The Third Violet' («Третья фиалка», 1896), 'Active Service' («На активной службе», 1899), законченный Р.Барром и опубликованный после смерти Крейна 'O'Ruddy' («О'Радди», 1903), два сборника стихов 'Black Riders' ("Черные всадники", 1895) и 'War is Kind' ("Война добрая", 1899) и четыре сборника новелл 'The Little Regiment'("Maлeнький полк", 1896), 'In an Open Boat and Other Tales of Adventure' ("Шлюпка" и другие приключения", 1898), 'The Monster and Other Stories' ("Чудовище" и другие рассказы", 1899), 'Whilomville Stories' ("Рассказы Уайломвилля", 1900). К сожалению, большая часть произведений Крейна, опубликованная в периодической печати, осталась за пределами внимания современной ему критики.
В целом же рецензенты той поры сходятся во мнении о несомненном новаторстве Крейна. Так, например, анонимный обозреватель лондонской "Тайме" отмечает: "...nobody is more modern than Mr.Stephen Crane" (Цит. no: 236, 74). За Крейном закрепляется слава экспериментатора, но это определение
воспринимается не как признание его заслуг, а, скорее, как ярлык,
предупреждающий о склонности писателя к различного рода
«экстравагантностям». Фактически, отличительной чертой современной Крейну
критики является противостояние упомянутой "новизне": нападкам
подвергаются его отказ описывать внешность персонажей и давать им имена, интенсивное - "манерное" - использование цвета (Op. cit, 151), а также импрессионизм Крейна, названный одним из анонимных рецензентов "дефективным" (Op.cit., 218).
Особое неприятие вызывает у современников Крейна его поэзия. Хотя многие критики признали, что стихи из первого поэтического сборника «Черные всадники» обладают рядом достоинств, второй сборник стихов - "Война добрая" был едва замечен критиками, а общее впечатление от него выражено в рецензии А.А.Смита из нью-йоркской "Тайме": он писал, что, по его мнению, рассматриваемые стихотворения "создают настроение, близкое глубокому разочарованию" (Op.cit, 230). А Р.Хью пишет нечто вроде эпитафии таланту Крейна, озаглавливая свою рецензию на сборник 'On Crane's Wasted Talent' («О растраченном впустую таланте Крейна»)(Ор. cit., 232).
По свидетельству библиографов писателя Э.Вильямса и В.Старрета, он "умышленно и преднамеренно шел вопреки традициям и установлениям" (252, 9) не только в своем творчестве, но также и в обыденной жизни. Известность и статус "международной знаменитости" Крейн обретает часто не благодаря своим произведениям, а за счет раздутого прессой интереса к его личным делам, полубогемному существованию, добровольной экспатриации в Англию, знакомству и дружбе со знаменитостями - Х.Гарлендом, У.Хоуэллсом, Г.Джеймсом, Дж.Конрадом, Г.Уэллсом. Американский исследователь Р.Везерфорд справедливо указывает на то, что в продолжение своей жизни Крейн часто становился жертвой публицистов, подобных Хаббарду: "В конце концов, чем более знаменитым он становился, тем менее его творчество расценивалось
как искусство, но как продукт деятельности эксцентричной личности"(236, 12). Друг Крейна Дж.Ханекер отмечает, что из-за невероятных слухов облик писателя, представленный читателю современной ему критикой, был основательно искажен: "они превратили маленького Флобера в большого Верлена"(252, 9).
Хотя Х.Гарленд и У.Д.Хоуэллс поддержали талантливого соотечественника в начале его карьеры, представив одобрительные отзывы на ранние романы писателя, поэтическое творчество и новеллы Крейна не были ими приняты при его жизни. Впервые по достоинству творчество Крейна оценили не на родине писателя, а в Великобритании. Одним из наиболее серьезных английских критиков произведений Крейна был знаменитый писатель Г.Уэллс. Он первым привлек внимание к глубинной связи, существующей между живописью и литературным творчеством Крейна, а также к влиянию на него Р.Киплинга и Л.Толстого. Уэллс выделил важнейшие темы в произведениях Крейна, указал на его тяготение к философскому обобщению изображаемого. Как наиболее замечательное свойство творчества Крейна Уэллс отметил его «оригинальность и свободу от традиций» (Цит. по: 236, 103).
Известный английский критик Э.Гарнетт - современник и друг Стивена Крейна - один из тех, кто, по мнению современного американского исследователя Т.Галлэсона, лучше других понимал Крейна, выражал в своих статьях удивление по поводу пренебрежения, которое американские рецензенты высказывают по отношению к сборнику "Шлюпка" и другие приключения". Он указывал на достоинства новелл сборника, обвиняя американскую критику в невосприимчивости и "недостаточности признания творчества писателя", в ее неспособности распознать истинную природу поэзии Крейна за необычностью формы (236, 225).
Однако, несмотря на усилия, щщюженные Э.Гарнеттом и солидарным с ним Г.Фредериком, им не удЗётся привлечь внимание исследователей к
искусству Крейна и, в целом, его творчество в 1890-х гг. серьезно не изучается, а новации художника в прозе и поэзии так и не были оценены его современниками. По точному замечанию Р.Везерфорда, «подавляющее большинство статей этого периода поверхностны и посредственны» (236, 1).
После смерти Крейна интерес к его произведениям полностью угасает. О нем заговорят только в 1915 году. Американские поэты К.Сэндберг, Э.Уайетт, Х.Монроу видят в богоборческой и новаторской поэзии Крейна глубинную связь с бунтарским духом имажистских стихотворений, направленным против традиционного искусства. Они объявляют Крейна «не только основоположником имажизма, но поэтом, который лучше, чем сами имажисты, сумел осуществить на практике теоретические требования этого поэтического направления (Op.cit., 25). Имажисты считали его иконоборческие и новаторские стихи предтечей собственного бунта против традиционных поэтических установлений. Подобно Крейну, они избегали напыщенного языка, выражали мысль в сжатой форме несколькими точными словами и обращались к постановке вечных проблем.
В дальнейшем критические статьи, связанные с именем Крейна, в большинстве своем были посвящены его романам, прежде всего, «Алому знаку доблести». Наиболее точно мнение исследователей 1920-х гг. о Крейне выражено, на наш взгляд, американским литературоведом К. ван Дореном. В работе «Американский роман» (1921) он утверждает, что «все остальные произведения < Крейна, кроме «Мэгги» и «Алого знака доблести» > представляют собой повторение сказанного автором в этих двух ранних романах» (83). Интересно, что к моменту появления этого "вердикта" произведения Крейна, кроме упомянутых критиком, не печатаются в США в течение почти полных двух десятилетий.
Ситуация изменяется только в конце 1940-х - начале 1950-х гг., когда в поле зрения ученых и читателей попадают стихотворения, новеллы, переписка
Крейна. Неудивительно, что 1950-е годы становятся подлинным «возрождением» в изучении творческого наследия Крейна.
В 1950-е - 70-е гг. появляется ряд монографий о Крейне. Среди них работа М.Бассана «Стивен Крейн. Собрание критических статей» (1974), Ф.Бергона «Мастерство Стивена Крейна» (1975), Э.Кейди «Свет обычного дня: реализм в американской прозе» (1972), Т.Галлэсона «Творчество Стивена Крейна: перспективы и итоги» (1972), Д.Хоффмана «Поэзия Стивена Крейна» (1957), М.Холтона «Способ видения» (1972), М.ЛаФранса «Читая Стивена Крейна» (1971), Э.Соломона «От пародии к реализму» (1967), Д.Джибсона «Художественная проза Стивена Крейна» (1969) и других.
Американских литературоведов волнует проблема художественного направления, к которому принадлежал Крейн. Своеобразная манера писателя требует, по их мнению, четкого определения. Его причисляют к натуралистам, в то же время подчеркивая, что натурализм здесь носит описательный характер (233), или сочетается с приемами символизма (188). Появляется мнение о необходимости более гибкого подхода к обозначению творческого метода этого писателя, ибо все ярлыки, навешиваемые на Крейна - «импрессионист, декадент, ...реалист, натуралист, символист, пародист и даже романтик» (149, VIII), не отражают сути проблемы (См. об этом: 116), и с этим трудно не согласиться.
Э.Соломон предлагает новый взгляд на прозу Крейна, выделяя особую роль иронии. Он полагает, что благодаря ей « Крейну часто удавалось извлечь из недр пародируемых произведений архетипический или мифологизированный сюжет, лежащий в основе стереотипа» (212, 17). При анализе прозы Крейна уделяется внимание исследованию искусства Крейна-рассказчика и стилиста (35), а также обостренной восприимчивости зрения, присущей этому автору: изучается его цветовая палитра, подчеркивается важное значение адекватного зрительного восприятия для героя Крейна (133).
Вместе с тем проведение исследований на ограниченном материале романов "Мэгги - дитя улиц", "Алый знак доблести", "Мать Джорджа" и нескольких наиболее известных новелл - 'The Open Boat'("Шлюпка"), 'The Blue Hotel' ("Голубой отель"), 'Death and the Child' ("Смерть и дитя") - приводит к тому, что оценка творчества писателя не представляется адекватной.
В конце 50-х гг. Д.Хоффман, Дж.Берриман, а впоследствии М.Вестбрук и Дж.Катц приступают к изучению поэзии, которая оставалась неисследованной до этого времени. В монографиях и статьях, посвященных стихотворениям, определяется тематика стихов, исследуется протестантское влияние на поэзию Крейна; приводятся краткие сведения о семейной религиозной и литературной традиции, дается сравнение системы языковых образов в стихотворениях Крейна и литературных тропов из трактатов его предков (См. об этом: 35, 132, 146, 148). В поэзии обнаруживаются два "голоса" - "голос объективности" ('the voice of perspective') и "голос самонадеянности" ('the voice of arrogance'), выступающих в контрасте и взаимодополнении. Несомненную ценность представляют размышления об особенностях авторской интерпретации окружающей реальности посредством контраста двух противоположных и взаимодополняющих "голосов" (250, 25).
Большая часть статей, появившихся в 50е-60е годы, затрагивает проблемы, касающиеся романов "Алый знак доблести" и "Мэгги". Наряду с исследованием образов и персонажей, внимание уделяется деталям, например, трактовке символа знамени, и более существенным моментам - таким, как анализ стиля речи героев, а также разным способам интерпретации романов, в том числе, марксистскому (М.Соломон) (212) , христианскому (Р.Столлмэн) (218), психоаналитическому (М.Гайсмар, Д.Вайс) (105, 240), экзистенциальному (В.Б.Стайн) (222) и др.
В целом литературоведы не особенно охотно касаются всего корпуса новеллистики Крейна, предпочитая ограничиться изучением самых знаменитых новелл - 'The Open Boat' ("Шлюпка"), 'The Bride Comes to Yellow Sky' ("Явлєгйие
молодой в Желтом Небе"). Интерес к произведениям малого жанра проявлен в работах М.Шоберлина (209), Р.Столлмэна (220), Т.Галлэсона (116), Э.Хэйгманна (125), Дж.Катца (147). Некоторые из этих исследователей справедливо отмечают взаимосвязь между краткостью стихотворений и эпизодом, самостоятельным событием, лежащим в основе новеллы (См. об этом: 116). Но, как таковая, цель изучения поэзии и прозы в единстве не ставится, поэтому, думается, подобные замечания и выводы о существовании «маленького человека» в «черном мире» носят здесь общий характер (63).
Специфической интерпретацией картины мира и образа героя в творчестве Крейна можно считать постструктуралистское исследование М.Фрайда. Ученый относит Крейна к писателям, которые создают парадигматические тексты, обладающие внутренним контрастом между реальным и литературным пространством. Исследование стилистических особенностей прозы Крейна, проблемы точки зрения рассказчика (писателя), своеобразия речи персонажей приводит американского литературоведа к спорному выводу о том, что основной целью писателя было изображение не человека и окружающего мира, а акта литературного творчества (94).
За прошедшие сто лет после смерти Крейна ученые продолжают возвращаться к биографии писателя. Этот факт представляется вполне правомерным, ибо поиск истоков литературного таланта молодого автора следует вести, прежде всего, в семейном окружении. Среди биографов С.Крейна, кроме литературоведов - Т.Бира (26), Э.Соломона (212), Р.Столлмэна (219), К.Бенфи (29), поэт Дж.Берриман (35), художник К.Линсен (164). Названные исследователи, как правило, не ограничиваются описанием фактов биографии автора, а предпринимают попытки общего анализа творчества Крейна, впрочем, не открывая здесь каких-либо новых путей.
Творчество Крейна получило достаточно широкий резонанс в мировом литературоведении. Начиная с 1950-х годов, к исследованию его произведений
обращались в Италии (К.Иззо), Чехословакии (И.Шкворецки), Швеции (О.Фрикстед), Японии (Ё.Итабаши), Германии (К.Шуберт, Г.Фольк и др.). В целом эти авторы идут вслед за американскими крейноведами. Наиболее значительными среди трудов зарубежных исследований о Крейне представляются работы Ж.Казмажу (Франция). Этот автор изучает биографию и произведения Крейна, выделяя обширный аспект проблем. Делается попытка систематизировать литературные истоки творчества С.Крейна; отмечается возможное влияние на писателя французской литературы, а также воздействие, оказанное этим художником на современников и последующие поколения писателей и поэтов (56).
Вполне естественно, что оценка творчества Крейна зарубежными литературоведами, несомненно, была принята во внимание отечественными учеными нашей страны. Об этом свидетельствует, во-первых, тот факт, что обращение отечественных ученых-американистов к творчеству Крейна всегда было связано с вопросом о его творческом методе. Практически каждый, кто касался в своих исследованиях его произведений, затрагивает эту проблему. В первых критических статьях, появившихся в нашей стране, Крейн был назван «модернистом», «романтиком по темпераменту», «фантастом с декадентским мировоззрением» (311, 697), унанимистом и импрессионистом (360; 317), натуралистом (365; 293; 299), пацифистом (260; 269), писателем, гармонически сочетавшим импрессионизм с психологизмом (285), реалистом (345; 269; 342). Проблема движения Крейна от натурализма к реализму стала темой исследования одной из глав диссертации Т.В.Григорьян. (284).
Кроме того, влияние зарубежного литературоведения ощутимо также в отборе произведений Крейна для исследования: большинство научных работ посвящено роману «Алый знак доблести» (269; 299; 343). Среди исследователей, затрагивавших проблемы этого произведения, такие ведущие советские и российские американисты, как В.Н.Богословский, Я.Н.Засурский, А.М.Зверев,
Р.М.Самарин, Н.И.Самохвалов (269, 293, 299, 342, 343). Российские ученые отмечают особый стиль писателя, его иронию, психологизм. Акцентируются особенности поэтики Крейна - подтекст, ритмика и интенсивное использования цвета. А в одном из последних исследований - монографии О.Анцыферовой «Русская литература и художественные искания американских писателей конца XIX века (Г.Джеймс, У.Д.Хоуэллс, С.Крейн)» (2000) целая глава отведена сравнительному изучению романа «Алый знак доблести» и «Севастопольских рассказов» Л.Толстого (261).
Самые известные новеллы Крейна рассматриваются в работах А.И.Старцева и Б.Смирнова (352, 346). Исследователи связывают творчество Крейна с процессом европеизации американской литературы, отмечают отсутствие обнаженной социальной тенденции в рассказах Крейна и общую положительную роль его творчества в «расшатывании» сложившихся идеализирующих традиций в литературе США. В выполнении этой задачи отмечаются черты, сближающие Крейна с творчеством А.Бирса. В самом процессе формирования литературы нового периода А.Старцев отводит Крейну место «между Мопассаном и Чеховым» (350, 6). Комментарий новеллистического наследия Крейна, предпринятый Н.Эйшискиной (365) и Р.Кеннел (307), представляется достаточно тонким, но он не исчерпывает всего своеобразия творчества Крейна.
Большое значение для дальнейшего изучения творчества Крейна в нашей стране имела монография О.Васильевской «Стивен Крейн» (1968). Это первый обстоятельный труд о жизни и творчестве Крейна на русском языке. В своем монографическом исследовании О.Васильевская опирается на крупнейшие современные труды англоязычных крейноведов. В книге приводятся основные факты биографии и творческой карьеры писателя.
В то же время, касаясь новелл, О.Васильевская дает лишь общее представление об их тематике, делает обзор циклов, сопровождая его комментариями историко-библиографического характера. Поэзия упоминается
только как факт, имевший место «в ...общей творческой эволюции Крейна» (271, 154).
Среди последних обращений отечественных ученых к Крейну -диссертационное исследование И.Юшкевич «Поэтика поздней новеллистики Стивена Крейна» (1998). Подвергая анализу отдельные новеллы, написанные в период 1897-1900 гг., основное внимание она уделяет мировоззрению писателя, проявившемуся в указанных произведениях, а также их поэтике (366).
Признавая вклад отечественных исследователей в изучение творчества Крейна, следует отметить, что его поэзия и новеллистика все еще не вошли в русское сознание. Полагаем, это вызвано тем, что новеллы Крейна фактически неизвестны российскому читателю. К сегодняшнему дню на русский язык переведено всего около двух десятков новелл, среди которых есть не самые удачные, а качество перевода зачастую оставляет желать лучшего. Стихотворения сравнительно недавно были впервые опубликованы в нашей стране маленьким тиражом и не успели найти своего читателя и исследователя . Единственным исключением является небольшая вступительная статья А.Кудрявицкого «Плавание за горизонт» в полном собрании стихотворений Крейна (1994). В последнее время можно говорить о растущем в нашей стране интересе к поэтическому творчеству С.Крейна. Об этом свидетельствует недавнее появление сразу нескольких сайтов в Интернет, содержащих русские переводы стихов, иллюстрации, некоторые факты из биографии автора и общий комментарий его творчества, впрочем, представляющий собой эмоциональное эссе благодарного поклонника (301).
Проведенный обзор научно-критической литературы о Крейне за рубежом и в России приводит к выводу о том, что поэтическое и новеллистическое наследие писателя еще требует подробного и внимательного изучения. На наш взгляд, одной из важных и пока малоисследованных проблем является соотношение
1 Полное собрание стихотворений Крейна было впервые опубликовано в России 1994 году
поэзии и новеллистики в творчестве Крейна. Речь идет о необходимости изучения стихов и новелл в их внутреннем единстве. Многоплановость и разнообразие тематики новелл представляется немаловажным для интерпретации поэтического творчества Крейна. Это во многом обусловлено краткостью карьеры писателя, продолжавшейся всего около десяти лет. Вероятно, в силу этого его произведения характеризует спрессованность творческих усилий. Дж.Берриман и Р.Столлмэн единодушны в том, что Крейн интенсивно работал, как будто предвидя, насколько короткий срок отпущен ему судьбой. В самом деле, напряженность, с которой писатель спешил пропустить через произведения разных жанров единую идею о месте человека в мире, пронизывает все его творчество.
Следует, наконец, учитывать, что ни романы, ни новеллы, ни драматические произведения не отражают узловую составляющую системы его взглядов -отношения к Богу и религии. Изучение прозы в отрыве от поэзии приводит к поспешным выводам об отказе Крейна от христианской веры.
Проникнуть в специфику художественного мира Крейна, отразившуюся как в новеллах, так и в стихотворениях, на наш взгляд, позволит обращение к центральным образам его творчества (как и всякого большого художника) -образу человека и общей картине бытия, картине мира, в котором обитает человек.
Как правило, литературоведы касаются этой проблемы лишь постольку, поскольку того требует характеристика творчества С.Крейна в целом, основанная на материале его произведений всех жанров (163), или исследование конкретных романов и новелл (119). Для нас эти работы ценны тем, что изучение произведений здесь проводится во взаимосвязи разных жанров.
Ставя целью настоящей диссертации исследование картины мира и образа героя в его эволюции на основе системного анализа поэзии и новеллистики
С.Крейна, мы предполагаем также решение следующих, подчиненных этой цели более конкретных задач:
1) уточнить влияние на автора современных ему религиозных и
философских учений;
2) исследовать конкретные параметры внутреннего единства его
поэзии и новеллистики и одновременно выявить своеобразие жанровых
компонентов, определяющих особенности изображения мира и человека;
3) проанализировать эволюцию образа героя в новеллистике и поэзии;
4) провести изучение поэтико-структурных средств, служащих
реализации авторской интенции.
Цели и задачи определяют принцип отбора материала. Для подробного анализа и частичного рассмотрения привлекаются стихотворения и новеллы, наименее изученные в англоязычном и отечественном литературоведении. Среди них - наиболее яркие и показательные для манеры писателя, остающиеся практически неизвестными русскому читателю: 'A Tent in Agony' ("Взбесившаяся палатка"), 'The Black Dog' ("Черный пес", 1892), 'The Mesmeric Mountain' ("Заколдованная гора", 1892), 'The Desertion' ("Уход", 1894), 'A Detail' ("Пустяк", 1894), 'The Judgement of the Sage' ("Суждение мудреца", 1894), 'One Dash -Horses!' ("Коняги - вскачь!", 1896), 'The Price of the Harness' ("Цена мундира", 1898), 'The Clan of No-Name' ("Племя безымянных", 1899), 'Virtue in War' (Доблесть на войне", 1899), 'Twelve O'clock' ("Двенадцать часов", 1899), 'An Episode of War' ("Военный эпизод", 1899), 'And if He Wills, We Must Die' ("А если он прикажет, мы умрем", 1900), 'The Fantasy in Red and White' ("Иллюзия в красно-белых тонах", 1900), 'The Manacled' ("Закованный", 1900). Исследуемые новеллы, как нам кажется, отображают разнообразие тематики и многоплановость стиля Крейна. Они представляются наиболее репрезентативными и в плане отражения национальной специфики.
Научная новизна диссертации определяется тем, что работа представляет собой первую в нашей стране попытку параллельного анализа новелл и поэзии Крейна, в фокусе которой - картина мира и эволюция образа героя (эта проблема не поднималась и в англоязычном литературоведении, несмотря на большое количество работ по творчеству писателя). Восполняется пробел в отечественном литературоведении и англоязычной трактовке, касающийся поэзии Крейна. Диссертационное исследование содержит новый взгляд на сложный процесс интеграции писателя в мировую литературу.
Теоретической основой настоящей диссертации являются работы отечественных ученых Д.С.Лихачева, М.М.Бахтина, Ю.М.Лотмана, Е.М.Мелетинского, Ю.В.Манна, Л.С.Выготского, Ю.Н.Тынянова, Л.Я.Гинзбург и др. В них глубоко исследованы основные закономерности существования художественного текста, проблемы изображения художественного пространства и времени, способы восприятия образа героя. Среди исследований теоретического характера ученых-американистов работы Т.Д.Венедиктовой, Я.Н.Засурского, А.М.Зверева, Э.Ф.Осиповой, А.И.Старцева, Н.А.Шогенцуковой и др.
Методологической основой диссертации в связи с характером поставленных в ней задач стали системный, историко-культурный, историко-литературный и сравнительно-сопоставительный методы исследования. В основе методики исследования - сочетание конкретно-текстового с элементами лингвистического и культурологического анализа.
Диссертация состоит из ведения, трех глав и заключения. Необходимо помнить, что творчество Крейна создавалось в юном возрасте, когда корни, связывающие человека с семьей, ощущаются как одна из основных составляющих его микромира. Особое значение семейной родословной для писателя и важнейшие вехи его биографии рассматриваются в первой главе. Во второй главе мы предпринимаем попытку исследовать картину мира как
важнейшую составляющую художественного мира новелл и стихотворений Крейна. Третья глава диссертации посвящена особенностям эволюции образа героя в поэзии и новеллистике2.
" В связи с тем, что полного академического собрания сочинений Крейна не существует, текст большинства новелл приводится по изданию: The Complete Short Stories and Sketches of Stephen Crane. - Garden City (NY): Doubleday, 1963. - 790 p. Что касается поэзии, то тексты всех стихотворений взяты из двуязычного издания: Стивен Крейн. Полное собрание стихотворений. - Чебоксары. Медиум, 1994. - 360 с. Составление, перевод, вступительная статья, примечания выполнены поэтом А.Кудрявицким.
Посмертные сборники новелл
Следующий цикл новелл Wyoming Valley Tales ("Рассказы долины Вайоминг", 1899) обладает особой привлекательностью благодаря присутствующим здесь ссылкам на исторические события. В новеллах The Battle of Forty Fort ("Сражение у форта Фоти"), The Surrender of Forty Fort ("Капитуляция форта Фоти"), "ОГ Bennet" and the Indians ("Старикан Беннет и индейцы") писатель остается верен избранной им повествовательной стратегии: новеллы объединены кочующими из новеллы в новеллу персонажами, включающими в себя членов семьи фермера Беннета. Повествование в новеллах этого цикла ведется от лица шестнадцатилетнего сына старого Беннета. Здесь идет речь об испытаниях, выпавших на долю мирных жителей долины Вайоминг во времена американской Войны за Независимость. Каждая из них предлагает фрагмент известных событий, происходящих в этом западном штате в июле 1778 г., повлиявших на конкретные жизни членов семьи простого фермера.
Несмотря на историческую достоверность фактов и правдивое изображение событий, думается, вряд ли можно назвать Крейна исторически мыслящим писателем. Конечно, решающее значение играет в этих новеллах исторический колорит эпохи, но Крейн, тем не менее, не ставит перед собой задачу понять или объяснить законы движения истории. По сравнению с героем и его интересами, историческая проблематика сдвигается на задний план, тогда как изображение человека и его отношения с окружающим миром занимают главное место.
Своеобразие этого цикла видится в переплетении сразу нескольких аспектов: колоритного описания эпохи, исторически точного рассказа о сражении колонистов с британскими войсками, вступившими в союз с индейцами, и является основой для создания реалистических характеров персонажей - "старикана Беннета", его жены, индейцев, юного рассказчика. Крейну удается органично соединить иронические замечания в адрес Конгресса и военачальников с юмористическим изображением вымышленных персонажей. Крейн здесь акцентирует богатство реальной жизни: в картине эпохи, полной драматизма и лишений, автор оставляет место для случаев анекдотического характера.
Последний цикл - "Рассказы Шпицбергена" ( Spitzburgen Tales 1900) публикуется в журналах в течение 1900 г. В него входят такие новеллы, как The Kicking Twelfth ("Строптивый двенадцатый"), The Shrapnel of Their Friends ("Шрапнель их друзей"), And If He Wills, We Must Die ("А если он потребует, мы должны умереть"), The Upturned Face ("Запрокинутое лицо"). Не приходится сомневаться, что материалом для рассказов этого цикла послужили события испано-американской войны 1898 г. Однако они повествуют о войне, которую ведут между собой несуществующие страны - Шпицберген и Ростина, а военные события здесь большей частью используются автором как фон для изображения человека, сталкивающегося со смертью. Смерть присутствует в новеллах повсюду и поистине является главным действующим лицом. Человек при встрече с нею ощущает себя беспомощным, а свою жизнь - никчемной. Через каждую из новелл этого цикла Крейна проводит мысль о непостижимости и абсурдности смерти. В отличие от всех других, эти новеллы глубоко пессимистичны. Атмосфера безнадежности создается посредством натуралистических приемов, а также применения широкого диапазона художественных средств, присущих его творческой индивидуальности: звукописи, подтекста, емкой краткости. Представляется, что война используется Крейном как необходимое условие для обращения к теме смерти. Полагаем, эти трагические по тональности новеллы явились последними размышлениями о жизни и смерти умирающего от туберкулеза писателя.
Наряду с военной проблематикой Крейн сохраняет интерес к другим темам. Об этом свидетельствует цикл из четырнадцати «Рассказов Уайломвилля» ( Whilomville Stories , 1900). В центре новелл - мальчик Джимми Трескотт, его семья, друзья и соседи. Зачастую «Рассказы Уайломвилля» называют «детскими», видимо, потому, что их главные персонажи - дети разных возрастов. Думается, что применение этого термина достаточно условно, ибо затронутые здесь проблемы серьезны и глубоки. Они охватывают область воспитания, взаимоотношений в семье, проблемы моральной ответственности перед близкими людьми и другие серьезные вопросы, относящиеся к категории «вечных».
Детские образы в «Рассказах Уайломвилля», как и во всем творчестве Крейна, являются, по единодушному мнению многих исследователей, несомненной удачей писателя. Так, Д.Хониг пишет, что Крейн «...тонко понимал детскую натуру и с особой симпатией относился к детям. Представляется, изображение детских характеров удавалось Крейну больше других» (134, 12). В самом деле, тонкое проникновение в детскую психологию является отличительной чертой таких новелл, как Lynx-hunting («Охота на рысь»), Making an Orator («Публичное выступление») и др. Возможно, это происходит благодаря тому, что в основу многих новелл этого цикла положены события автобиографического характера, связанные с детством писателя. Мягкий юмор "Рассказов Уайломвилля" имеет особое очарование, создает общий жизнерадостный настрой, который, несомненно, исходит от особого восприятия мира наивными глазами ребенка. Местом действия новелл этого цикла становится вымышленный городок Уайломвилль
Кроме упомянутых выше, в цикл «Рассказы Уайломвилля» вошли новеллы The Angel Child («Ангельский ребенок»), The Lover and the Telltale («Влюбленный и ябеда»), Shame («Позор»), Carriage-Lamps («Каретные фонарики»), The Knife («Нож»), The Stove («Печь»), The Trial, Execution and Burial of Homer Phelps («Допрос, приговор и погребение Гомера Фелпса»), The Fight («Драка»), The City Urchin and the Chaste Villagers («Городской пострел и деревенские жители»), A Little Pilgrim («Маленький паломник»), Showin Off («Воображала»), Making an Orator («Публичное выступление»), Lynx-hunting («Охота на рысь»).
В 1900 году незадолго до смерти тяжелобольного Крейна по совету врача перевозят из Великобритании в Германию. Но он уже безнадежен, и умирает менее чем через месяц после переезда. После смерти Крейна в октябре 1900 г. выходит сборник его произведений Wounds in the Rain («Раны под дождем»), где представлены его произведения, публиковавшиеся ранее в журнальном варианте в 1898-1900 гг. Это новеллы The Price of the Harness («Цена мундира»), Marines Signalling Under Fire at Guantanamo («Как моряки сигналили под огнем в Гуантанамо»), The Sergeant s Private Madhouse («Сумасшедший солдат»), God Rest Ye, Merry Gentlemen («Храни вас Бог, веселые господа») , The Lone Charge of William B.Perkins («Одинокая атака Уильяма Б.Перкинса»), The Revenge of the "Adolphus" («Месть Адольфуса»), The Second Generation («Второе поколение»), Virtue in War («Воинская доблесть»), The Majestic Lie («Эта грандиозная ложь») и очерк War Memories («Военные мемуары»), причем написанная ранее новелла The Clan of No-Name («Племя безымянных»), публикуется впервые.
Так же, как в цикле «Рассказы Шпицбергена», все произведения этой книги отображают события испано-американской войны. Здесь Крейн придерживается своего кредо: «...Писать о том, что есть на самом деле! ... война не величественна и не убога, это просто жизнь» (Цит. по: 271, 265). Крейн старается охватить широкий спектр проблем, связанных с войной: профессиональное мастерство офицера и неудовлетворительное выполнение воинского долга, героизм на войне и неожиданный курьез, помогающий одержать победу, будни американского разведчика в осажденной Кубе, преданную дружбу и настоящую любовь.
Наряду с новеллами, собранными в циклы, имеется достаточно большое количество разрозненных. Определить их точное количество все еще не представляется возможным из-за отсутствия полного академического издания произведений Крейна, а также из-за своеобразия новелл, которые порой трудно отличить от журналистики.
В целом, следует отметить, что талант Крейна в полной мере раскрывается именно в малом жанре, что обусловлено рядом объективных и субъективных причин. Среди них выделим два фактора. Во-первых, это своеобразие самого творческого почерка писателя. По справедливому замечанию Х.Менкена, «...метод Крейна очень плохо подходил для написания романов... Его самой сильной стороной было изображение отдельных ситуаций..., но ему недоставало способности связывать их в одно целое. Разумеется поэтому он и обратился к жанру короткого рассказа, который превосходно ему удавался. Короткий рассказ полностью удовлетворял запросы Крейна в отношении объема» (169, 12). Такой же точки зрения придерживаются Э. Гарнетт, Э.Соломон, Дж.Катц. Они отмечают использование новеллистом техники спрессовывания событий (214, 78), огромную роль эпизода и независимого события в произведении (149, IX), всеобъемлющее значение впечатления (116, 20). М.ЛаФранс также полагает, что "бездомный бродяга, играющий роль главного героя Крейна, превращает его в автора коротких рассказов, поэтому "хорошо сделанный роман" не для него" (163, 247).
Во-вторых, не менее важным представляется влияние переходной ситуации, сложившейся в литературе США в конце 19 века. Как указывает Е.Мелетинский, и с ним трудно не согласиться, «расцвет малых жанров нередко падает на переходные эпохи и либо предшествует формированию больших эпических форм, либо следует за их частичным упадком» (327, 7). Как бы ни была сильна необходимость в создании национального романа, очевидно, она не могла быть объективно реализована. Роман как мощный прозаический жанр появится позже, когда завершится переходный этап к реализму и система приемов нового литературного метода в основном сложится.
Говоря об особенностях новеллистики Крейна, нельзя не коснуться ее динамики. По верному замечанию Дж.Берримана, «Рассказы Крейна так же не похожи на ранние рассказы, как его стихи не похожи на традиционные стихи» (35, 286). Здесь следует отметить основное направление, в котором она развивается. Чисто внешний эпизод, лежащий в основе новелл 1892-1895 гг., обычно имеет непосредственно анекдотический характер, как в классической американской новелле 19 века. Затем акцент смещается к описанию мира эмоций человека. Крейн делает переживание той «экзотической сферой», где в реальности сохраняются «яркие ситуации» (327, 257). Писателя привлекает проявление страстей, чаще всего страха и сильного удивления в поведении человека. Сутью «замечательного происшествия» (определение новеллы А.Шлегеля) становится испытание героя, сталкивающегося с неожиданно меняющейся - комической, драматической или абсурдной реальностью.
Влияние протестантизма на картину мира в поэзии
В отличие от новеллистики, в поэтических произведениях С.Крейна хронологические вехи как таковые полностью отсутствуют, что позволяет говорить о "вневременности ощущения времени" (286, 91). Сопоставление с новеллой помогает выявить нарастающую условность в изображении времени в стихах. "Вечер" и "ночь" утрачивают свое прямое значение, которое везде заменено метафорическим: the sunset song ...at nightfall (WK 82), Arabia, solemn with night (WK 86), spaces of night (BR 68), the bronze light of sunset (P 125). В ряде стихотворений акцентируется только один признак ночи - темнота, который воспринимается как привычное состояние времени. Вынесение изображаемых событий за пределы будущего, настоящего или прошедшего, а также мифологизация во многом обусловлены своеобразием мироощущения Крейна. Мы подразумеваем здесь мощное воздействие протестантизма, которое поэт испытывает с самого раннего возраста. Волею судьбы сын священника-методиста и фанатично верующей матери, Крейн был связан с христианством с рождения. Впервые на связь между религиозным семейным окружением и поэзией Крейна указала Э.Лоуэлл. Она справедливо полагала, что Крейна всю жизнь преследует его религиозное воспитание: поэт не доверяет ему и ненавидит его, но не способен от него избавиться (Об этом см.: 132, 44).
Выше уже приводилась цитата, иллюстрирующая отношение Крейна к его предкам-священникам по материнской линии. Однако, несмотря на нелестную характеристику, поэт бережно и даже трепетно относился к семейному наследию. В своей библиотеке он хранил написанные ими труды, среди которых, помимо проповедей, трактаты по теологии, философии, психологии, истории. Д.Хоффман убедительно доказывает, что Крейн был хорошо знаком с этими трудами; более того, крейновед убежден в их частичном влиянии на творчество автора, главным образом, на поэзию. Э.Лоуэлл также справедливо указывает на влияние, оказанное английской Библией (King James Bible) (1611 г.) на поэта. "Ее ритмы, система образов, притчевый характер, вероятно, накрепко засели в его сознании» (132, 45). Библия в большой степени обусловила способ отражения мира в его поэзии. Очевидно, что библейский миф стал для поэта основой системы моделирования окружающего мира. Глубинным объектом мифологизирования в поэзии становится у Крейна осмысление места Бога в окружающем мире.
Два образа Бога в художественном пространстве поэзии.
Мифологизированное художественное пространство в поэзии отличается характерным для литературы нового времени свободным, непатетическим отношением к библейскому мифу, которое современники поэта приняли за богохульство, полный отказ от Бога. Это впечатление усиливается за счет присутствия сразу двух образов Бога в поэзии Крейна - величественного "Бога собственных мыслей" ( the God of inner thoughts , BR 51, 18, 33) и грозного, мстительного "разъяренного Бога" ( the God in wrath , BR 51, 19, 12).
В литературоведении существует несколько версий объяснения этого явления. Д.Хоффман, например, предлагает искать истоки такого раздвоения в особых отношениях в семье поэта. "Теологические взгляды отца помогли Крейну обрести Бога Любви, с которым можно было противостоять Карающему Богу матери и ее предков - пророчащих апокалипсис методистских священников..." (132, 14). Есть мнение, что два Бога в стихотворениях Крейна -следствие воспринятой Стивеном идеи его отца. В одной из своих проповедей преподобный Джонатан Крейн размышлял о двух типах священников: первый -"сын громовержца, другой - воплощенное утешение" (Цит. по: 115, 17).
Но самому Хоффману, по всей вероятности, собственная точка зрения на эту проблему показалась неубедительной, ибо далее в своей книге он предполагает, что "...на трансцендентальный манер Крейн объединяет с христианским Богом собственное представление о священном" (132, 67). Этот взгляд разделяют М.ЛаФранс и Р.Шнайдер: они считают, что под образом "Бога собственных мыслей" подразумевается совесть - an eye of the soul (163, 149; 208, 70-74).
Американский ученый Х.Нелсон (180, 294) предполагает, что два Бога представляют Богов Нового и Ветхого Завета; при этом с отрицательной коннотацией - мстительным, самонадеянным, воинствующе-агрессивным -изображен ветхозаветный Бог. Шведский исследователь О.Фрикстед уверен, что за этим отталкивающим образом стоят законы неподвластного человеку универсума (97, 268).
Наиболее убедительной представляется нам мысль М.Канлиффа о том, что "разъяренный" Бог есть воплощенное осуждение Крейном ханжества и фальши церковников. «...То, против чего восставал Крейн, ...не было чем-либо закореневшим или ужасным; его юношеский отказ от собственного прошлого заключался в акте изобличения лживости религии...» (Выд. авт. - Л.К.) (Цит. по: 132, 46). К такому же выводу - хотя и на материале романа "Мэгги, девушка с улицы" - приходит американский ученый Р.Хантинг. Он доказывает наличие в творчестве Крейна идеи бунта против сведения религиозности к церковному христианству (137, 268). Справедливость этого положения подтверждается не только в поэзии Крейна. Известно, что незадолго до смерти Крейн писал, что "человечество никогда особенно не заслуживало ни Христа, ни Будды. Взявшись за дело, люди на свой лад заменили учение о великодушии системой окриков и угроз" (Цит. по: 35, 258). Мы также склонны полагать, что за образом "разъяренного" Бога стоит нетерпимость поэта к вопиющему, на его взгляд, лицемерию церкви. Образ Бога "внутренних мыслей" - это любовь и понимание, которое обретает верующий, приобщившийся к доктринам Евангелия.
Герой С.Крейна в англоязычном литературоведении
Приступая к исследованию образа героя1 в творчестве Стивена Крейна, важно отметить, что в работах американских ученых уже предпринимались подобные попытки. У Крейна выявлен лишь один тип характера героя, который наиболее ярко воплотился в образе Генри Флеминга из романа "Алый знак доблести"; при этом все другие крейновские персонажи более или менее на него похожи. В основе структуры образа этого героя выделяют столкновение его неверных представлений об окружающем мире с реальным проявлением жизни, который производит на него отрезвляющий эффект. Одновременно с утратой иллюзий персонаж обретает опыт, свидетельствующий о его возмужании и превращении юноши в мужчину (См. об этом подр.: 116; 133; 251).
Такой подход представляется оправданным, но несколько схематичным, что во многом обусловлено анализом образа героя только на материале романов писателя. Опыт изучения этого феномена в лирике, новеллах, романах и журналистской прозе, предпринятый М.ЛаФрансом, показывает, что герой у Крейна более многогранен и не умещается в заданные рамки. К сожалению, традиционный способ исследования персонажа в соответствии с вышеупомянутой схемой сохраняется и в этом исследовании.
В своей работе мы исходим из того, что именно новелла и стихотворение, а не роман, представляют те жанры, в которых талант Крейна раскрылся наиболее ярко. Полагаем, что выявление свойств героя Крейна и сплава художественных элементов, составляющих образ человека в его новеллистике и лирике, позволит составить более адекватное представление об этом феномене. В своем
Термины «образ человека», «образ героя», «герой», «персонаж» будут употребляться как синонимичные.исследовании образа человека мы будем придерживаться взглядов Л.Гинзбург на литературного героя .
Специфические черты в образе человека проступают уже в ранних новеллах Крейна. Так, главным героем в цикле "Рассказы округа Салливэн" становится особая фигура - "маленький человек" ( little man ). Вероятно, условные названия образов «маленького человека» и его друзей - «толстяка» ( pudgy man ), «тихони» ( quiet man ), «тупицы» ( fat man ) - были задуманы как отражение внешних физических особенностей или своеобразия поведения персонажей. "Знаком героя" (термин Ю.Тынянова) для своего главного персонажа Крейн избирает его низкий рост, неатлетическое сложение. Этому неказистому, непрезентабельному герою изначально, самой природой отводится скромное место в мире.
Такое положение еще более акцентируется отсутствием у главного персонажа имени. Он и в самом деле - без роду и племени (на отсутствие у него родственников указывает Дж.Берриман: 35, 147). Имя «маленького человека» является «первым эстетическим сигналом, который указывает на потаенный смысл» (335, 86): в «Рассказах...» оно предупреждает об условности изображения этого персонажа. «Маленький человек» играет главную роль в самых разнообразных событиях, фактически представляющих собой вариации на одну и ту же тему - приключения во время летнего отдыха на природе, когда он постоянно попадает впросак.
Словосочетание "маленький человек" используется Крейном как простейшая суммарная "формула узнавания" (термин Л.Гинзбург) особого статуса его персонажа. Оно указывает на человека, типичного для своего времени и круга. Род его занятий не определен; собственно говоря, события, описываемые в новеллах этого цикла, происходят во время кемпинга, что и обусловливает характер деятельности "маленького человека".
Все время, имеющееся в распоряжении "маленького человека", тратится на праздное времяпровождение, обычное для отдыха на лоне природы: приготовление пищи на костре (новелла The Cry of a Huckleberry Pudding C Bormb черничного пудинга"), выяснение, куда ведет лесная тропинка (новелла The Mesmeric Mountain ("Заколдованная гора"), поиски потерянной дороги (новелла The Explosion of Seven Babies ("Семеро малюток и взрыв"), охоту (новелла Killing His Bear ("Убить своего медведя"), рыбную ловлю (новелла The Octopush ("Шпрут") и тому подобное. Крейн не сообщает, какова социальная роль его героя, но та, которая отводится ему в новеллах, чужеродна ему и экзотична. «Маленький человек» - горожанин - становится на время первопроходцем, охотником, жителем лесной глуши, жертвой неожиданного нападения - наподобие героя из небылиц американского фронтира о пионерах, продвигающихся на Запад. Так же, как в полуфольклорной байке, свойства персонажа - заурядность, недальновидность, слабость, трусость - нарочито преувеличены. В основном Крейн следовал курсом, проложенным писателями-традиционалистами и мифотворцами. Однако, в центре упомянутых произведений - именно «небылицы», а в «Рассказах округа Салливэн» значительное место отводится не только приключениям маленького человека, но и описанию его переживаний. Скорее, можно говорить о национальной традиции, в русле которой - вольно или невольно - пишет Крейн.
«Маленький человек» не только физически слаб, он еще и непредусмотрителен. Именно поэтому безобидные импульсы, которым он следует, например, любопытство (новелла Four Men in a Cave ("Четверо в пещере"), жажда приключений (новелла The Mesmeric Mountain ("Заколдованная гора"), склонность к преувеличению (новелла The Cry of а Huckleberry Pudding ("Вопль черничного пудинга"), приводят к поистине катастрофическим последствиям. Так, желание определить, куда ведет лесная прогалина, оканчивается для «маленького человека» кошмаром, в котором гора оживает, смотрит на него и преследует (новелла "Заколдованная гора").
Более того, «маленький человек» то и дело становится жертвой не сообразных ни с какой логикой обстоятельств. Во многих ситуациях это происходит исключительно по воле автора, не являясь результатом несовершенства героя. Видимо, правомерно говорить о преднамеренном авторском эксперименте над персонажем. «Маленький человек» случайно оказывается в доме, где ожидают прихода привидения (новелла "Черный пес"), или из-за прихоти подвыпившего лодочника лишается возможности вернуться с рыбалки и должен провести часть ночи на островке, окруженном водой (новелла "Шпрут"), или подвергается нападению женщины огромного роста - a brown giantess (96) , - по ошибке принявшей его за другого (новелла "Семеро малюток и взрыв"). Этот образ строится на комическом контрасте между невинными поступками героя и их несуразными последствиями.
Хотелось бы обратить внимание на еще одну важную черту «маленького человека». За «элементами, прикрепленными к этому имени» (282, 90), видится психологическое своеобразие этого типа. В его "имени" заложено ощущение реального сопротивления объективного мира, тяготеющего над каждым поступком героя. В связи с этим, на наш взгляд, выявляется близость главного героя "Рассказов ...", как никакого другого крейновского образа, национальному типу простака из популярных комических историй и анекдотов: описание его "страданий" выдержано в юмористическом ключе, а в финале новеллы «маленький человек» никогда не является пострадавшим. Ему помогает случай или собственные способности, которые, на первый взгляд, не видны за его неказистой внешностью. Следовательно, уже в ранних рассказах Крейна мы имеем дело с образом героя, сочетающим непримечательную внешность с практической способностью к поступкам, которых никто не ожидает от подобного типа.
Как известно, наряду с образом «маленького человека» в цикле "Рассказы округа Салливэн" фигурируют еще три кочующих персонажа - его приятели. Однако раскрытие их образов сведено к минимуму: они неотличимы друг от друга, вообще лишены каких-либо свойств характера. Все они, кроме толстяка, безмолвны, и об их присутствии можно догадаться только благодаря авторским ремаркам. Зачастую образы "тихони" и "тупицы" представляются излишними, как, например, в новеллах "Черный пес" или "Дуплистое дерево". Сегодня мы можем предположить, что изначально Крейн мог намереваться показать свойственную юности дружбу, но на практике роль троих друзей часто усечена до немых свидетелей событий, главным действующим лицом которых становится "маленький человек".