Полистилистика романа А.С. Байетт "Обладание" Антонова Наталья Александровна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Эстетические принципы творчества А.С. Байетт и ее неовикторианский роман «Обладание»

1. Проблема историзма в постмодернистском романе и творческие установки А.С. Байетт 22

2. Нео-викторианский роман как одна из разновидностей «историографической метапрозы» 50

Глава 2. Жанровая полифония и формы полистилистики в романе А.С. Байетт

1. Многообразие жанровых форм как структурный принцип «Обладания» 74

2. Взаимодействие прозаических и поэтических текстов в произведении А.С. Байетт 98

Глава 3. Полистилистика и проблема целостности в «Обладании» А.С. Байетт

1. Способы полистилистического художественного синтеза в романе 116

2. Формы воплощения авторского начала в создании романного единства «Обладания» 148

Заключение 169

Литература

• Проблема историзма в постмодернистском романе и творческие установки А.С. Байетт
• Нео-викторианский роман как одна из разновидностей «историографической метапрозы»
• Многообразие жанровых форм как структурный принцип «Обладания»

Введение к работе

Общепризнано, что английский постмодернизм обладает ярко выраженной национальной спецификой, отличающей его от особенностей этого направления в других странах. Исследователи связывают этот феномен, прежде всего, со значимостью традиций для истории литературы Великобритании в целом и для эпохи постмодерна в частности ' . Сдержанность английского характера, консерватизм, отказ от радикальных теорий приводит к тому, что, как многих английских модернистов критики относили к этому направлению «с оговорками», так и большинство постмодернистов называют таковыми только условно. Неслучайна в этой связи полемика исследователей о принадлежности к постмодернизму таких авторов, как Дж. Фаулз, П. Акройд, Д. Лодж, М. Брэдбери, И. Макъюэн. Эта неоднозначность связана, думается, с тем, что «английский постмодернизм начался в контексте возрождавшейся в 60-е гг. реалистической традиции»².

В отличие от американских писателей, англичане в своем художественном творчестве отчасти отвергают идеи постструктурализма и деконструктивизма. Роман последних десятилетий XX века в Великобритании формируется под воздействием других тенденций. Так, М. Брэдбери в эссе «Роман перестал быть романом» отмечает, что в большинстве произведений этого времени «законам реализма брошен вызов, но они не преодолены и не превращаются в "метатексты" американского или французского письма. Романы, - продолжает исследователь, - больше похожи на экспериментальные поиски между свободным реалистическим направлением и новыми формами, в которых художественные открытия и фантазия авторов выходят на новые уровни» . При всей справедливости этого высказывания, следует, однако, уточнить важность рассмотрения

¹ Bradbury М. No, Not Bloomsbury. - L., 1987; Byatt A.S. People in Paper Houses: Attitudes to 'Realism' and
'Experiment' in English Postwar Fiction II Contemporary English Novel/ Ed. M.Bradbury and D.Pulmer. -
Stratford-upon-Avon, 1979. - P. 19-43; Lodge D. The Novelist at the Cross-roads and Other Essays on Fiction and
Criticism. - L., 1971.

² Саруханян А.П. Введение II Энциклопедический словарь английской литературы XX века. - М., 2005. -
С. 7.

³ Bradbury М. The Novel no Longer Novel II M.Bradbury No, Not Bloomsbury. - L., 1987. - P. 113.

английских произведений как «метатекстов», так как именно различия в понимании метатекстуальности американцами и англичанами, с одной стороны, позволяют говорить о развитии постмодернизма в Великобритании, а с другой — подчеркивают его национальное своеобразие.

Неслучайно, сам термин «металитература» появился благодаря
одноименной работе П. Во, которая обоснованно доказывала необходимость
рассматривать современную английскую прозу как метатексты.
Исследовательница писала о том, что «творчество приверженцев
постмодернизма стало естественной реакцией на усложнение социальной
реальности, приобретающей все более явственные черты эклектизма»⁴.
Иными словами, английский постмодернизм, отвергнув

постструктуралистские и деконструктивистские теории, своим путем пришел к идеям, сближающим его с этими направлениями. Следуя традициям реалистической традиции, современный английский роман стремится отобразить реальность XX века, которая, по справедливому замечанию Б.С. Джонсона и Ж. Гордона, «в отличие от действительности XIX века хаотичная, текучая, беспорядочная, что, - полагают исследователи, - должно быть отражено в современной художественной форме»⁵. При этом, писатели, прибегают к достижениям не столько реализма, сколько модернизма с его экспериментальными открытиями.

А.С. Байетт теоретически углубляет представление ученых о форме романа XX века, который, по ее мнению, следуя общей направленности на литературную традицию, превращается в «роман в/о романе» («flction-within-the-fiction»). Таким образом, «метатекстуальность» английского постмодерна, проявляясь, главным образом, в обращенности писателей к авторам предшествующих эпох, опровергает установку многих европейских и особенно американских критиков и писателей на «смерть романа» и доказывает идею, очень точно сформулированную Н.Т. Рымарем. Ученый

⁴ Зверев А. Постмодернизм // Энциклопедический словарь английской литературы XX века. - М., 2005. -
С. 336.

⁵ Цит. по: Byatt A.S. People in Paper House: Attitudes to 'Realism' and 'Experiment' in English Postwar Fiction II
Contemporary English Novel I Ed. M.Bradbury and D.Pulmer. - Stratford-upon-Avon, 1979. - P. 32.

справедливо полагает: «То, что называли "смертью романа", является лишь закономерным этапом жизни этого принципиально антитрадиционалистского жанра, не имеющего канона и находящегося в непрерывном контакте с незавершенной действительностью, пародирующего всякие попытки достижения завершенной формы»⁶.

Особое отношение к традиции английских писателей видоизменяет некоторые постмодернистские приемы. Так,' A.G. Байетт видит взаимосвязь постмодернистской интертекстуальности с характерной чертой английской литературы «проникновенным чтением» («greedy reading»). Она сравнивает отношение современников к претекстам с обращением к литературе прошлого Дж. Элиот. «Это не пародия, не пастиш, не прагматизм, - пишет Байетт, - а качественное и проникновенное чтение великим писателем»⁷. Что касается современных романов, то в них данная тенденция представлена по-разному «из-за давления прошлого, достижений литературной критики и облаченной в современную форму индивидуально выражаемой обеспокоенности об утрате традиций»⁸.

Д. Лодж сравнил ситуацию, сложившуюся в литературе Великобритании 60-70-х годов, с положением человека на перекрестке. «Основная дорога, на которой находятся писатели, - это реалистический роман, а распутье составляют беллетристическое и эмпирическое направления» ⁹ . Далее исследователь уточняет свою мысль, связывая модификации современной прозы, во-первых, с литературой «non-fiction», а во-вторых, с разновидностью, которую Р. Скоулз назвал «фабуляцией» («fabulation»)¹⁰. Данное замечание Д. Лоджа подтверждает, что английский постмодернизм развивается в тесной зависимости от традиции, так как

⁶ Рымарь Н.Т. Роман XX века// Литературные термины: (Материалы к словарю). Вып.2./ Ред.-сост. Г.В.
Краснов. - Коломна, 1999. - С. 63.

⁷ Byatt A.S. People in Paper House: Attitudes to 'Realism' and 'Experiment' in English Postwar Fiction//
Contemporary English Novel / Ed. M.Bradbury and D.Pulmer. - Stratford-upon-Avon, 1979. - P. 22.

⁸ Ibid.

⁹ Lodge D. The Novelist on the Crossroads// The Novel Today. Contemporary Writers on Modern Fiction/ Ed. by
M.Bradbury.-RowmanandLittlefield, 1977. -P. 100.

¹⁰ Термином «фабуляция» Р.Скоулз обозначает такую разновидность повествований, которая признает
старомодность реализма, а соответственно и реалистического романа, и с особым вниманием обращается к
чисто «художественным» («fictional») формам аллегории и romance.

противостояние novel (одним из проявлений которого можно считать литературу non-fiction) и romance прослеживается на протяжении всего развития литературы Великобритании. Более того, анализ современных произведений показывает, что авторы, находящиеся «на распутье» в 60-70-х годах, не отдали предпочтение какому-либо направлению, а объединили их в своем творчестве. Создавая произведения об истории, явно ориентированные на литературу non-fiction, писатели обращаются к жанрам беллетристики: детективу, шпионскому и готическому роману, любовному romance, что позволяет говорить о полижанровости структуры современных текстов. При этом «особое значение сохраняется за классическим романом, который не только служит предметом стилизации и пародии, но и придает сюжетную выстроенность игровым трюкам»¹¹.

Введение всевозможных жанров и жанровых форм в повествования,, близкие документальным, не только воссоздает эклектичность, свойственную сознанию XX столетия, но и заставляет переосмыслить отношение, к реальности. Слова О. Петренко о постмодернистской биографии можно рассматривать как тезис английского постмодерна в целом. Исследователь отмечает: «Невозможность постижения достоверной истины приводит к невозможности написания достоверной биографии, но имитация манеры письма, погружение в атмосферу прошлого через исторические материалы и особая манера подачи этих материалов создают иллюзию достоверности»¹². Таким образом, реальность английского современного романа^ близка фантастической реальности магического реализма. Думается, именно эта особенность прозы Великобритании во многом обусловила появление термина «историографическая метапроза» (Л. Хатчеон).

Итак, отличительной чертой английского постмодернизма можно назвать воссоздание современной действительности, часто благодаря рефлексии исторического прошлого, закрепленного в литературной традиции.

¹¹ Зверев А. Постмодернизм // Энциклопедический словарь английской литературы XX века. - М., 2005. -
С. 336.

¹² Петренко О. Биография // Энциклопедический словарь английской литературы XX века. - М., 2005. -
С. 59.

Такое восприятие литературы соотносится с природой романного мышления в целом, проявляющейся, по словам Н.Т. Рымаря, «в двусторонней рефлективности позиции творческого субъекта, который постоянно соотносит свое произведение с конкретной действительностью и с литературной традицией, причем обе эти сферы понимаются им не как готовые, а именно незавершенные, подлежащие активному осмыслению, оценке и переоценке»¹³. Эта незавершенность романного мышления, его постоянная зависимость от изменяющейся реальности, несомненно, отражается в форме произведений. При этом каждый художник создает свое видение этой «внешней незавершенности» (Н.Т. Рымарь). Она может реализовываться «в буквально открытой, незавершенной сюжетно-композиционной и жанровой организации текста, когда ... текст строится так, что может читаться как бы в разных системах координат, как- произведение то одного, то другого, то третьего жанра, в разных системах интертекстуальных отношений»¹⁴. Таким образом, в эпоху постмодерна'идея М.М. Бахтина о романе как «многостильном, разноречивом и многоголосном явлении»¹⁵ воспринимается в контексте феномена полистилистики, который, в свою очередь, предполагает рассмотрение ее в четырех аспектах. При этом, следует подчеркнуть, что формотворчество английских писателей вписывается в контекст интернационального постмодернизма, задачу которого Ж. Липовецки видит «не в разрушении новых форм, не в возрождении прошлого, а в мирном сосуществовании стилей, в разрешении спора между традиционностью и модернизмом»¹⁶ (курсив мой - НА.).

Терминологическая разработка понятия «полистилистика» и его анализ на примере различных произведений дают возможность достаточно полного изучения поэтики конкретного текста и одновременно позволяют выделить основные тенденции развития литературы последних десятилетий. Такая

¹³ Рымарь Н.Т. Романное мышление // Литературные термины: (Материалы к словарю). Вып.2 / Ред.-сост.
Г.В. Краснов. - Коломна, 1999. - С. 71.

¹⁴ Рымарь Н.Т. Роман XX века // Литературные термины: (Материалы к словарю). Вып.2 / Ред.-сост. Г.В.
Краснов. - Коломна, 1999.-С. 67.

¹⁵ Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. - M., 1975. - С. 75.

¹⁶ Липовецки Ж. Эра пустоты: Эссе о современном индивидуализме. - СПб., 2001. - С. 81.

всеохватность «полистилистики» связана, думается, с ее двунаправленностью. В.А. Пестерев пишет: «Полистилистика предполагает в пределах одного романного текста постоянное смещение, изменение и замещение художественных доминант» ¹⁷ , что позволяет изучать постмодернистские модификации романных форм в тесном взаимодействии с содержанием произведений.

Многообразие современных форм прозаических текстов, вместе с тем, остается практически неисследованным. Вот почему, каждая работа, посвященная анализу формотворчества, является важным шагом «типологического обобщения с точки зрения и теоретической, и практической поэтики творчества»¹⁸.

Многоуровневость сюжетного плана и калейдоскопичность композиции романа А.С. Байетт «Обладание», удостоенного Букеровской премии в 1990 году, обосновывают необходимость изучения данного произведения в аспекте полистилистики. При всем многообразии зарубежных работ, посвященных «Обладанию», ни в одной из них не уделялось достаточно внимания анализу формы произведения, несмотря на то, что отдельные связанные с ней проблемы, например, -жанровых модификаций, сочетания разных стилей и родов литературы, затрагивались.

До присуждения Букеровской премии Байетт считалась уже довольно известной писательницей в Великобритании благодаря романам «Тень от солнца» (1964), «Игра» (1967), «Дева в саду» (1978) и «Натюрморт» (1986). Отзывы о первых произведениях достаточно противоречивы, но все они сходятся на том, что Байетт возрождает в своем творчестве традиции классической английской литературы. Показательно в этой связи высказывание М. Брэдбери, который видит в молодой писательнице большой потенциал именно потому, что в своей ранней книге «Игра» ей удалось «уравновесить реалистическое начало с абстрактным, чтобы показать

¹⁷ Пестерев В.А. Постмодернизм и поэтика романа: Историко-литературные и теоретические аспекты. -
Волгоград, 2001. - С. 24.

¹⁸ Там же.-С. 3.

реальность, не ограничивающуюся изображением ежедневной действительности»'⁹.

Третий роман Байетт «Дева в саду», по единодушному мнению критиков, является ключевым в раннем творчестве писательницы. Именно в этом произведении складывается основа творческого метода, которая в дальнейшем позволит Байетт соединить характеристику героев, исторический колорит В. Скотта и интеллектуализм Дж. Элиот в романах о прошлом. Более того, в поздних произведениях Байетт удается усовершенствовать то положительное, что было отмечено критикой. Так, А. Мердок писала, что в историческом романе «Дева в саду» автор умело воссоздает социальный контекст, который не превалирует в произведении, а «полностью подчиняется требованиям сюжета» . Что касается персонажей, то Мердок подчеркнула «мастерство метафоры в превосходных описаниях умственной деятельности»²¹. Однако, по справедливому замечанию критиков (А. Мердок, М. Ирвин, Д. Меркин), чрезмерная аллюзийность ранних романов Байетт придает персонажам некоторую нереалистичность²² и делает сами произведения трудными для восприятия.

Отмеченные критиками недостатки следует рассматривать как необходимый шаг на пути создания современного произведения, в котором реалистическая традиция сочетается с экспериментальной формой. Подобно тому, как представители просветительского реализма вырисовывали мельчайшие подробности для достижения, как они полагали, большей достоверности, в ранних произведениях Байетт ищет способы изображения сложной действительности XX века. Именно такая позиция писательницы заставляет исследователей спорить о направлении, к которому следует отнести ее произведения.

¹⁹ Bradbury М. On from Murdoch II Contemporary Literary Criticism I Ed. by S.R.Garton. - Detroit, Michigan,
1981.-Vol.12.-P. 75.

²⁰ Murdoch I. Force Fields //New Statesman. - Vol.96. - Num.2485. -Nov.3. - 1978. -P. 586.

²¹ Ibid.

²² Так, M. Ирвин пишет: «Она [Байетт] заставляет персонажей говорить и действовать строго в соответствии
с темой произведения; у них нет собственной жизни (off-stage existence)» (Irwin М. Growing Up in 1953//
Contemporary Literary Criticism. - 1981. - P. 77).

Уже многочисленные первые обзоры, появившиеся после присуждения роману Байетт Букеровской премии, наметили сферу литературоведческих интересов, связав ее с воссозданием прошлого и проблемой определения литературного направления произведения. Композиционная и сюжетная сложность «Обладания», его обращенность к проблемам литературной традиции и истории Великобритании получили достаточно широкое освещение в зарубежной критике. «Одержимость историей», которую В. Канингем назвал ведущей чертой современных английских художественных произведений, со всей очевидностью можно отнести и к критическому творчеству англичан. Этим, думается, определяется некоторая ограниченность исследовательских интересов, наблюдаемая за рубежом.

Прошлое Байетт несколько отличается от воссоздания истории ее современниками (Дж. Фаулзом, П. Акройдом, Дж. Барнсом). Разрешение вопроса о характере историзма «Обладания» является решающим для отнесения произведения к реалистической или постмодернистской традиции. Ряд исследователей (П. Карлин) называет сюжетный пласт о XIX столетии неудачной стилизацией, которая провоцирует «многообразие стилей и голосов» . Другие (А. Смит) без сомнения пишут о возрождении традиций романа в манере В.Скотта ²⁴ . Третьи (Р. Тодд, Ч. Конинг, С. Коннор) называют документы викторианской эпохи постмодернистским пастишем; а переклички, возникающие между сюжетными пластами, анализируют в терминах постмодернизма ²⁵ . Однако, представляется, что следует согласиться с теми критиками (И. Фейнштейн), которые определяют положение «Обладания» как пограничное: на стыке традиционного и постмодернистского направлений²⁶.

Вместе с тем, полемика первых отзывов на более глубоком уровне продолжается в исследовательских работах. Вопрос об отнесении

²³ Karlin D. Prolonging Her Absence II Contemporary Literary Criticism. Yearbook 1990. - Vol. 65. - P. 125.

²⁴ Smith A. Sifting the Ash II The Listener.- 1990. -Vol. 123. -№3154. -P. 29.

²⁵ Koning C. Ladies of Letters Look in the Mirror II Contemporary Literary Criticism. Yearbook 1990. - Vol. 65. -
P. 126; Connor S. The English Novel in History: 1950 - 1995. - L., N.Y.,1996.

²⁶ Feinstein E. Eloquent Victorians II Contemporary Literary Criticism. Yearbook 1990. - Vol. 65. - P, 126-127.

«Обладания» к реализму или постмодернизму начинается с анализа сложного соотношения прошлого и настоящего. Публикация романа после появления монографии Л. Хатчеон об «историографической метапрозе» заставила исследователей рассматривать произведение Байетт в контексте этой разновидности современных текстов. Примечательно, что названия статей строятся на словообразованиях с приставкой «re-» (redefine, recollect, reeducate), что отсылает читателя к идее Л. Хатчеон о «пере-писывании» истории. Действительно, большинство исследователей однозначно относят «Обладание» к «историографической метапрозе» и - шире - к постмодернизму, отмечая при этому некоторую связь с реализмом (Б. Ланден , Дж. Су ) или модернизмом (Дж. Бакстон ). Тем не менее, ряд идей выше упомянутых авторов противоречит безоговорочному восприятию романа Байетт в контексте постмодернизма. Так, Л. Уэллс в статье «Corso, ricorso: повторение истории и культурная рефлексия в "Обладании" А.С. Байетт», анализируя саморефлективность и пародийность произведения, характеризует его как «в высшей степени современный текст»³⁰. Вывод, который делает исследовательница, думается, в большей мере соотносится с авторской интенцией, преодолевающей границы постмодернистского направления. «Философия Дж. Вико, - пишет Л. Уэллс, - позволяет прочитывать роман как метатекст, где читатели играют роль вымышленного адресата и имеют возможность прочувствовать сознание прошлого и установить контакт, хотя бы в воображении, с утерянными желаниями и традициями, которые могли бы восстановить пошатнувшиеся аспекты нашей культуры»³¹.

²⁷ Lunden В. (Re)education the Reader: Fictional Critiques of Poststructuralism in Banville's Dr. Copernicus,
Coetzee's Foe, and Byatt's Possession. - Goteborg, 1999. - 144 p.

²⁸ Su J.J. "Fantasies of (Re)collection: Collecting and Imagination in A.S. Byatt's Possession: A Romance//
Contemporary Literature. - 2004. - Vol. XLV. - №4. - P. 684-712.

²⁹ Buxton J. 'What's Love Got to Do with It?' Postmodernism and Possession II Contemporary Literary Criticism. -
Vol. 136.-P. 167-177.

³⁰ Wells L. Corso, Ricorso: Historical Repetition and Cultural Reflection in A.S. Byatt's "Possession: A Romance"//
Modern Fiction Studies. - West Lafayette, 2002. - Vol. 48. -№3. - P. 672.

³¹ Ibid.-P. 689.

О дидактической функции «Обладания» пишет и Б. Ланден, полагая, что воссоздание прошлого пере-учивает (воспитывает) современного читателя. Б. Ланден, как и Дж. Бакстон в статье «"Что сделала любовь?" постмодернизм и "Обладание"», проводит мысль о том, что роман Байетт, будучи постмодернистским произведением, «использует постмодернизм — или, по крайней мере, постструктурализм - против самого себя» ³² . Дж. Бакстон подчеркивает обращение Байетт к постмодернистским приемам (полижанровости, пародии, интертекстуальности), но справедливо полагает, что эти средства в «Обладании» применяются для полемики с постмодернизмом. В одном из примечаний исследовательница задается вопросом о необходимости отнесения произведений, преодолевающих постмодернизм средствами реализма и модернизма, к пост-постмодернизму³³.

Представляется, что в статье Дж. Бакстон наиболее верно намечены,
пути изучения «Обладания» за рамками постмодернизма. Несомненно,
Дж.М. Джефферс ³⁴ в работе «Белая кровать желания в "Обладании"
А.С. Байетт» и Ч. Франкен ³⁵ в монографии «А.С. Байетт: искусство,
авторство, творчество» верно анализируют определенные аспекты
постмодернистского мировидения в романе, однако такой подход лишает
произведение той специфичности, которую придает ему взаимосвязь с
традицией реализма. В этой связи необходимо выделить три работы,
рассматривающие «Обладание» с позиции и реализма, и постмодернизма.
Синтез канонов викторианского романа и постмодернистского отношения к
истории наиболее полно проанализирован Д. Шиллер в работе

«Возвращение прошлого в нео-викторинском романе». Исследовательница оговаривает возможность восприятия нео-викторианских произведений в контексте «историографической метапрозы» как воссоздающих события,

³² Buxton J. 'What's Love Got to Do with It?' Postmodernism and Possession II Contemporary Literary Criticism. -
Vol.136.-P. 174.

³³ Ibid.-P. 176.

³⁴ Jeffers J.M. The White Bed of Desire in A. S. Byatt's "Possession"// Studies in Contemporary Fiction. - 43.2. -
2002.-P. 135-138.

³⁵ Franken Ch. A.S. Byatt: Art, Authorship, Creativity. - Basingstoke, New York, 2001.

³⁶ Shiller D. The Redemptive Past in the Neo-Victorian Novel II Contemporary literary criticism. - Vol. 136. -
P. 182-193..

оставшиеся за пределами внимания историков. Одновременно она подчеркивает ориентирующееся на принципы реализма скрупулезное воссоздание викторианского прошлого.

Проблема «расщепления» индивидуальности и как следствие изменение восприятия действительности рассматривается в статье А. Хорачек «"Свидетельство различия": индивидуальность как мораль в диалоге викторианства и постмодернизма в романе "Обладание" А.С. Байетт». Немецкая исследовательница полагает: «"Обладание" через диалог между викторианством и постмодернизмом в рамках "self-conscious moral realism" констатирует выход из морально-философского тупика, в который нас завели постмодернистские размышления, например, М. Фуко»³⁷. При этом, А. Хорачек в терминах деконструктивстской философии обоснованно доказывает значимость в романе реалистической традиции, что, думается, подчеркивает идею о полистилистике «Обладания», проявляющуюся, в частности, в его метафикциональности и размытости жанровых границ.

М. Полвинен в статье «Обитаемые миры и литературные голоса: "Обладание" А.С. Байетт и реализм саморефлексии» верно* отмечает сочетание в романе точного художественного воссоздания реальности и постмодернистской саморефлексии литературной деконструкции текста. Несмотря на то, что концепция реализма остается в работе не раскрытой в полной мере, особенности, на которые обращает внимание М. Полвинен при анализе постмодернистской природы произведения, подтверждают важность изучения поэтики произведения в контексте полистилистики постмодернизма. Так, исследовательница замечает, что постмодернистское жанровое взаимодействие со всей очевидностью проявляется на сюжетном уровне, «когда миры призраков, геологии, влюбленных и фей каждый со своим особенным символичным значением прекрасно соединяются [merge] в

Horatschek A. "A Witness of Difference": Individualitat als Moral im Dialog zwischen Victorianismus und Postmoderne in dem Roman "Possession" von A.S. Byatt// Anglia. - Tilrbingen, 1999. - Bd. 117, H. 1. - S. 51.

детективном романе» . В аспекте полистилистики важной также представляется мысль о сочетании различных точек зрения в романе. «Многообразие авторских позиций в тексте - включая вымышленных поэтов, авторов, по образцу которых его или ее работы созданы³⁹, и, конечно же, саму Байетт - составляют звенья цепи, воссоздающей рождение языка»⁴⁰.

Один из аспектов полистилистики, а именно, соотношение прозы и поэзии, а также мужского и женского начал в поэтических текстах «Обладания» подробно анализирует французский литературовед Ж. Ваше в работе «Романс [fiction romanesque]H вымышленная поэзия в "Обладании" А.С. Байетт». Исследователь справедливо рассматривает роман как «калейдоскопичный гипертекст», в котором вымышленная поэзия является «аутентичными литературными творениями, нисколько не пострадавшими от сравнения с викторианскими оригиналами»⁴¹.

Итак, зарубежные исследователи при анализе «Обладания» не уделяют особого внимания рассмотрению вопросов модифицированной формы романа, несмотря на то, что ряд выдвигаемых в работах тезисов свидетельствует о необходимости изучения своеобразия его структуры. Ведь именно «метаморфозы романной формы раскрывают имманентные жанровые свойства романа: его многоуровневость, нестабильность, динамику всех элементов, способность к постоянному перевоссозданию»⁴². Вот почему анализ содержания, его отдельных мотивов всегда будет неполным, так как мировосприятие современной действительности во многом передается благодаря новым формам, воплощающим новаторские искания.

Polvinen М. Habitable Worlds and Literary Voices: A.S. Byatt's Possession as Self-Conscious Realism II The Electronic Journal of the Department of English at the University of Helsinki. - 2004. - Vol.3 II /habitable_wor!ds 1 .htm.

³⁹ Имеются в виду викторианские поэты, в частности Р. Браунинг и Э. Дикинсон, которых М. Полвинен
рассматривает как прототипы, с одной стороны, и как авторов претекстов в интертекстуальном пространстве
«Обладания» - с другой.

⁴⁰ Polvinen М. Habitable Worlds and Literary Voices: A.S. Byatt's Possession as self-Conscious Realism.

⁴¹ Vache J. Fiction Romanesque et Poesie Fictive dans "Possesion" de A.S. Byatt// Etudes Britanniques
Contemporaines. - Monpellier, 1992. -№ 1. - P. 73.

⁴² Пестерев B.A. Введение II Многообразие романных форм в прозе Запада второй половины XX столетия /
Под ред. В.А. Пестерева. - Волгоград, 2005. - С. 5.

Отечественных литературоведов также привлекают тенденции возврата к прошлому в творчестве Байетт. Знаковой в этой связи можно считать статью Н.А.Соловьевой⁴³. Исследовательница рассматривает особенности романов А.С. Байетт «Ангелы и насекомые» и П. Акройда «Милтон в Америке», акцентируя внимание на роли традиций английской романтической литературы в произведениях постмодернизма. Рассматривая особенности реконструкции прошлого в современном романе, Н.А. Соловьева доказывает, что понимание причин обращения к традиционному помогает осознать основу английского постмодернизма. Элементы сюжета и образы героев анализируются в контексте романтической прозы и поэзии XIX века с учетом их новаторского характера.

Что касается «Обладания», то этот роман остается в России малоизученным, хотя в настоящее время привлекает внимание все большего количества исследователей. Являясь ярким произведением рубежа веков, «Обладание» анализируется в ряде историко-литературных и теоретических работ общего характера. Так, Я.Ю. Муратова ⁴⁴ на примере романов А.С. Байетт, Дж. Фаулза и Дж. Барнса осмысляет понятие мифопоэтики. Я.Ю. Гребенчук⁴⁵ разрабатывает термин «филологический роман» на основе типологических перекличек «Обладания» А.С. Байетт, «Чаттертона» (1987) П.Акройда и «Попугая Флобера» (1984) Дж. Барнса. Л.П. Ржанская ⁴⁶, рассматривая вопросы интертекстуальности, также обращается к диалогичной природе «Обладания» Байетт. Если говорить о статьях, посвященных исключительно роману «Обладание», то следует подчеркнуть, что разработка проблем формотворчества в них превалирует.

Соловьева Н.А. Вызов романтизму в постмодернистском английском романе// Вестник Московского университета. Сер.9: Филология. - 2000. - №1. - С. 54-67.

⁴⁴ Муратова Я.Ю. Мифопоэтика в современном английском романе (Д. Варне, А. Байетт, Д. Фаулз). Автореф.
на соиск. степени канд. филол. наук. - М., 1999. - 27 с.

⁴⁵ Гребенчук Я.Ю. Проблема «филологического романа» в английской литературе («Попугай Флобера»
Дж. Барнса, «Чаттертон» П. Акройда, «Одержимость» А. Байетт): Автореф. на соиск.уч.степени к.филол.н. -
Воронеж, 2008.-18 с.

⁴⁶ Ржанская Л.П. Интертекстуальность/Художественные ориентиры зарубежной литературы XX века. -
ИМЛИ РАН, 2002.

Так, например, одна из первых русский работ посвящена анализу жанровых образований, используемых в романе. Е.П. Ханжина в статье «Жанровая полифония и диалог культур в романе А.С. Байэтт "Обладание"» на основе теории романной полифонии М.М. Бахтина рассматривает сложную жанровую природу произведения английской писательницы. Обозначая как доминирующие жанры romance и университетский роман, исследовательница уделяет основное внимание жанровым образованиям, особо выделенным по «форме представления материала» ⁴⁷ (сказка, стихотворные произведения, эпистолярные тексты). В статье делается акцент на то, что «многообразие включенных в роман жанровых форм составляет сложно организованное единое целое, которое строится на тщательно продуманной системе перекличек и соответствий»⁴⁸. При всей актуальности проблем, затронутых в данной работе, ее объем не позволяет исследовательнице глубоко проанализировать важные моменты поэтики романа, выводящие проблемы полижанровости на другие уровни полистилистики: «взаимодействие различных художественных систем»⁴⁹, проявляющееся в сочетании стилей разных эпох, выступающих как их культурные коды, или «соединение различных языковых стилей»⁵⁰, так как жанры, к которым прибегают герои «сами по себе многое говорят об их авторах»⁵¹.

В.А. Пестерев в статье «"Логика" повествования в романе А.С. Байетт "Обладание"» устанавливает тесную зависимость сюжета современного произведения от канонов викторианской прозы. Исследователь справедливо замечает, что схематическое упрощение сложного композиционного целого «Обладания» «проясняет классический тип художественного

Ханжина Е.П. Жанровая полифония и диалог культур в романе А.С. Байэтт «Обладание» // Традиции и взаимодействия в зарубежных литературах. - Пермь, 1996. - С. 144.

⁴⁸ Там же.-С. 145.

⁴⁹ Пестерев В.А. Постмодернизм и поэтика романа. - С. 23.

⁵⁰ Там же.

⁵¹ Ханжина Е.П. Указ. соч. -С. 147.

рассказывания» . При этом в работе акцентируется внимание на модифицированной форме, которой в романе дана «самоценность художественной реальности». Рассмотрение проблем полистилистики на жанровом и стилистическом уровнях (особо оговаривается стилистическая интертекстуальность) позволяет точно определить неоднозначную природу «Обладания», что, как становится очевидно на примере зарубежных работ, было невозможно без анализа структуры романа. «Этот способ художественного условного, но традиционно безусловного, можно сказать, -пишет В.А. Пестерев, - утрачивает основательно закрепленное в предшествующем литературном опыте каноническое эстетическое жизнеподобие и воспринимается в обнаженности приема из-за насыщения романного текста непредсказуемо появляющимися иноприродными формами» . Ученый развивает мысль о преодолении в «Обладании» жанровых границ и превращение его в «роман культуры». Данное понятие, более полный анализ которого предлагается в статье В.А. Пестерева «Роман культуры как динамика смежных форм ("Обладание" А.С. Байетт и "В Эрмитаж" М. Брэдбери)», следует воспринимать как одно из направлений синтеза сложной структуры произведения. Исследователь подчеркивает, что «роман культуры» - это «одна из ведущих доминант» «в современной ситуации жанровой полифонии каждой, по сути, книги»⁵⁴. Именно глубокий анализ формотворчества Байетт позволяет В.А. Пестереву прийти к справедливому заключению об экспериментальном характере «Обладания», в котором, в то же время, осознается необходимость «сохранения традиций реалистического романа и преодоления его классической исчерпанности через проработку инноваций»⁵⁵.

Таким образом, недостаточная изученность полистилистичной структуры «Обладания» в русском литературоведении и отсутствие

⁵²Пестерев В.А. «Логика» повествования в романе А.С. Байетт «Обладание» // Вестник ВолГУ. Серия 8. Вып.4.-2005.-С.56.

⁵³ Там же. - С. 60.

⁵⁴ Пестерев В.А. Роман культуры как динамика смежных форм («Обладание» А.С. Байетт и «В Эрмитаж»
М. Брэдбери) // На пути к произведению. - Самара, 2005. - С. 187.

⁵⁵ Там же.-С. 191.

освещения этой проблемы в зарубежной критике, учитывая, что текст романа и ряд положений исследовательских статей свидетельствует о необходимости анализа данных вопросов поэтики, обусловливает выбор темы диссертационного исследования. Его актуальность объясняется повышенным значением формотворчества в современной зарубежной прозе, а также отсутствием целостного анализа в критической и исследовательской литературе этого художественного аспекта романа А.С. Байетт.

Объектом диссертационного исследования является роман А.С. Байетт «Обладание», связанный как с традициями романтизма и реализма, так и с идеями постмодернизма, отраженными в экспериментальной форме произведения. Предметом изучения становятся принципы и приемы создания полистилистики и целостности художественного пространства.

В качестве материала исследования использованы произведения А.С. Байетт, а также ее современников, прочитывающиеся' в контексте «историографической метапрозы», в частности, «Женщина французского лейтенанта» (1969) Дж. Фаулза, «Попугай Флобера» (1984) и «История мира в десяти с половиной главах» (1989) Дж. Барнса, «Чаттертон» (1987) П. Акройда, «В Эрмитаж!» (2000) М. Брэдбери, которые позволяют выявить определенные тенденции, складывающиеся в современной литературе Великобритании. Наряду с анализом художественных произведений рассмотрены теоретические статьи и эссе Байетт.

Предмет диссертации определяет цель работы - осмыслить художественную роль разноприродных структурных компонентов (литературных и языковых) в создании фрагментарности и организации целостности романа «Обладание». Для достижения данной цели ставятся следующие задачи:

1) проанализировать «Обладание» в контексте нео-викторианского

романа и шире - «историографической метапрозы» с учетом ключевых

тем и проблем творчества А.С. Байетт;

1. раскрыть своеобразие полистилистической формы романа в аспектах полижанровости и соотношения прозаического и поэтического начал;

2. выявить особенности формирования целостности полистилистического текста, а также принципы и приемы художественного синтезирования в романе;

4) исследовать значение авторского начала в его различных
проявлениях в создании романного единства.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в нем впервые осуществляется разноаспектныи анализ усложненной формы романа А.С. Байетт «Обладание» как полистилистического. Кроме того, разрабатывается ряд проблем поэтики, в частности, своеобразие жанровых модификаций, формально не обозначенных в тексте романа, и выявление на разных уровнях литературного произведения авторского начала, носящего многофункциональный характер.

Методологическая основа исследования. Недостаточная изученность проблемы формы в «Обладании» и отсутствие фундаментальных работ, посвященных анализу поэтики романа Байетт, обусловливают необходимость многоаспектного подхода к исследованию и привлечение различных методов: сравнительно-исторического, интертекстуального, культурно-исторического, семантического, структурного.

Теоретической основой диссертации являются исследования и идеи отечественных и зарубежных литературоведов по теоретической и исторической поэтике. Основополагающими явились работы М.М. Бахтина, С.Н. Бройтмана, Н.Д. Тамарченко, В.И. Тюпы, Н.Т. Рымаря, Б.О. Кормана, Н.Г. Владимировой, В.М. Жирмунского, Ю.М. Лотмана, В.А. Пестерева, Б.М. Проскурнина, Б.Г. Реизова, Н.А. Соловьевой, Л. Хатчеон, И. Галеа, С. Коннора, М. Брэдбери, Б. Бергонци, Д. Лоджа и других.

Положения, выносимые на защиту:

1. «Историографический метароман» «Обладание» А.С. Байетт, несмотря на важную роль в нем традиций, следует рассматривать в контексте постмодернизма. Постмодернистское мироощущение создается благодаря переосмысливанию исторических фактов, восприятию прошлого как того, что не может быть познано, а также экспериментальной форме, которая позволяет рассматривать проблемы полистилистики на разных уровнях романа. Совмещение постмодернистских черт с традиционными определяет своеобразие романа, отчасти раскрывающееся в понятии «нео-викторианская проза».

2. Полижанровая природа «Обладания» отражает тенденции развития романа как жанра и проявляется в калейдоскопичности формы произведения. Фрагментарность на уровне жанровых образований усиливается-соположением поэтических и прозаических текстов и их внутренней полистилистичностью.

3. Особенности художественного синтеза «Обладания» следует рассматривать в контексте ориентации писательницы на традиции реализма. Именно черты викторианского романа выступают как доминанта целостности произведения. Сочетание этого внешнего способа синтезирования с приемами внутреннего уровня (заглавием, эпиграфами, повторами, интертекстуальностью, принципами симметрии и контраста) подчеркивает постмодернистскую природу романа.

4. Активность авторского сознания, превращающего текст произведения в многоголосное диалогическое повествование, можно рассматривать как основу романного единства, вмещающего в себя разноприродные элементы.

Апробация. Основные положения диссертационного исследования апробированы на региональных научно-практических конференциях молодых ученых (Волгоград, 2004—2006), международной конференции «Проблемы межкультурной коммуникации и литературы (Нижний Новгород, 2005), VII Поспеловских чтениях (Москва, 2005), международной

конференции «Классические и неклассические модели мира в отечественной и зарубежной литературах» (Волгоград, 2006), IV международной научной конференции, посвященной памяти А.М.Буланова (Волгоград, 2007).

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что проблема традиции в современном творчестве осмысливается на примере экспериментальной формы романа «Обладание» в аспекте полистилистики. Исследование содержит потенциальную основу для новых разработок значимости предшествующих направлений для постмодернизма.

Практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что материалы работы могут быть использованы в вузовских курсах по истории зарубежных литератур, при изучении особенностей английской литературы XIX и XX веков, в спецкурсах по постмодернизму.

Структура и объем диссертации. Диссертация включает введение, три главы, заключение и список литературы. Общий объем диссертационного исследования составляет 202 страницы печатного текста. Библиография содержит 413 наименований, из них - 209 на английском языке.

Проблема историзма в постмодернистском романе и творческие установки А.С. Байетт

Широкое распространение во второй половине XX века получил исторический роман. Он являет себя разнообразным как по форме, так и по содержанию. Несмотря на то, что такие произведения можно только условно отнести к исторической прозе, создаются они с учетом основных принципов традиционного жанра. Зарождение исторического романа Г. Лукач связывает с особой формой мышления, когда история воспринимается как «непрерывный процесс изменений», который «непосредственно- влияет на жизнь каждого индивида» l . Именно поэтому в центре произведения традиционного исторического жанра находился один или несколько главных персонажей, зачастую вымышленных, судьба которых связывалась с событиями, близкими к официальной историографии.

В эпоху постмодернизма внимание писателей смещается в сторону изображения явлений, воспринятых индивидуальным сознанием, что позволило Ф. Джеймсону заключить, что «исторический роман больше не воспроизводит историческое прошлое, он может только "репрезентировать" ставшие шаблонными идеи об этом прошлом»2. Такое понимание соотносится с установкой постмодернизма на идею множественности интерпретаций, которая исключает «ошибочное» изображение исторических событий. Л. Хатчеон, анализируя особенности поэтики постмодернистского романа («историографического метаромана»), утверждает, что «есть только множество правд, а не одна Правда, а возможность ошибки редка, это просто правда с другой точки зрения»3.

Подобное понимание проблемы истинности истории свойственно не только постмодернистской историографии. Во взглядах современных авторов наблюдаются переклички с принципами описания истории романтиками, причем как в художественной, так и в научной литературе. Так, аксиомным является утверждение, что исторический роман в Англии и Европе начался с «Уэверли» В. Скотта. Вместе с тем, появление этого и последующих выдающихся произведений было подготовлено условиями, сложившимися в сфере историзма в начале и середине XVIII века. П. Перкинс, например, отмечает важность исторических произведений для того времени. Если изучение римской истории требовалось для воспитания патриотизма мальчиков из высших слоев населения, то женщины воспринимали прошлое Римской империи более поверхностно, в качестве развлечения, что объяснялось замкнутым образом жизни.

Переосмысление истории женщинами-писателями под влиянием «мужского начала» историографии XVIII века спровоцировало появление таких произведений, как «История Клеопатры и Октавии» С. Филдинг, более напоминающее «щекотливый (titillating) romance»4, коллекцию рассказов из классической истории для маленьких детей С. Триммер или биографий женщин Римской империи М. Хэйс. Однако, по утверждению П. Перкинс, среди исторических повествований выделяются «Мемуары Агриппины, жены Германикуса» Э. Гамильтон. Несмотря на стремление писательницы создать, по ее признанию, биографию, а не роман, чтобы «внести серьезный вклад в изучение истории Рима и в женское образование» 5 , принципы романтической историографии, а также установление связей между проблемами прошлого и настоящего, превращают произведение Э. Гамильтон в художественное. Несомненно, нет оснований утверждать, что произведения этих писательниц второго плана повлияли на историзм В. Скотта, но они дают возможность предположить, что его понимание и воссоздание прошлого сложилось на подготовленной почве английского интереса к истории, где проблема соотношения вымышленного и реального также была достаточно актуальной.

Подавление художественности историографией, которое наблюдается в романе XVIII столетия, постепенно преодолевается в творчестве В. Скотта, по праву названного родоначальником художественного историзма. Так, Б.М. Проскурнин указывает на «преобладание "истории" над "романом", историографии над характерологией» 6 в ранних произведениях писателя. Но именно восприятие героев и персонажей как связующих элементов между историческими событиями определило специфику историзма Скотта, когда «отдельная судьба частного человека возникает и как производное от истории, и как "делание" истории одновременно»7. При этом, безусловно, следует уточнить, что в поздних романах личностное выступает на первый план и «собственно история в ее событийно-хронологическом проявлении не столь важна для позднего Скотта; она "растворяется" в личной судьбе героя, порою становясь причиной его драмы»8.

Наиболее ярко развитие исторического жанра в романтическом ключе прослеживается во французской историографии и художественной прозе, сложившихся во многом благодаря творчеству В. Скотта. Представители романтизма ученые-историки (Ж.ПІ. Сисмонди, А.Ф. Вильмен, О. Тьерри, Ф. Гизо, Ж. Мишле и др.) большое значение придавали воссозданию колорита прошлого на основе нарративного способа изложения материала. Переосмыслив классическое восприятие исторической правды, основное внимание они уделяли искусству вживания или исторического перевоплощения. Главной задачей французские исследователи видели воспроизведение не точного хода событий, а духа времени, поэтому в качестве документов эпохи они допускали использование легенд и романов,, религиозных преданий и фантастических вымыслов. Историографы-романтики полагали, что «для высшей правдивости образа неважно, действительно ли существовал когда-либо оригинал его или он создан из нескольких оригиналов, или, наконец, целиком вымышлен автором для выражения общей исторической правды»9. Ученые развивали свои идеи на основе теории итальянского философа Дж. Вико, который, размышляя об истинности природы народного вымысла, пришел к выводу, что «поэтическая правда истинна метафизически и что фактическая правда, которая ей не соответствует, должна была бы считаться ложной»10.

Нео-викторианский роман как одна из разновидностей «историографической метапрозы»

Среди многообразия исторических повествований XX века в Англии особенно выделяются романы, действие которых полностью или частично протекает в XIX веке - времени правления королевы Виктории. Большинство исследователей (Л. Хатчеон, Р. Тодд, С. Коннор, Е.А. Стеценко) рассматривают эти произведения наряду с другими «историографическими метароманами», не выделяя их в отдельную разновидность. Ранее уже упоминалось, что С. Шаттлуос, анализируя произведения А.С. Байетт «Обладание» и «Ангелы и насекомые» и Г. Свифта «Отныне и навсегда», называет их «ретро-викторианскими». Однако, думается, приставка «ретро» вносит некоторую неточность в понимание природы современных произведений о XIX веке. Так как основное внимание авторы уделяют не возврату в прошлое, а воспроизведению духа эпохи с точки зрения современности с учетом важности века королевы Виктории для XX столетия. Неслучайно, Б.М. Проскурнин и К. Хьюитт подчеркивают, что «именно в викторианскую эпоху был заложен фундамент едва ли не всего нынешнего уклада жизни англичан, которые воспринимаются иностранцами как "чисто английские": современной культуры быта и культуры сада и газона, культуры сервиса и культуры отдыха, культуры торговли и культуры путешествия, а также созданы основы политической и социальной культур»95.

О важности викторианской эпохи в контексте современности Байетт пишет в эссе «Предшественники» («Ancestors»): «Мои намерения, насколько я помню, были связаны с освобождением сложных взглядов викторианских мыслителей от унижающих их пародий Фаулза и Литтона Стрейчи и от пренебрежительных насмешек (особенно над поэтами) Ливиса и Т.С. Элиота»9 . Иными словами, Байетт в своих произведениях с точностью воссоздает особенности викторианской эпохи, чтобы подчеркнуть важность прошлого как носителя духовных ценностей для современности. Именно поэтому наиболее приемлемым представляется термин, введенный Д.Шиллер, «нео-викторианский роман». Данное понятие позволяет объединять такие разные романы, как «Женщина французского лейтенанта» Дж. Фаулза, «Чаттертон» П. Акройда, с одной стороны, и «Ангелы и насекомые» и «Обладание» А.С. Байетт - с другой.

Помимо воссоздания обстановки XIX века, для понимания термина «нео-викторианский» большое значение имеет понятие «викторианского романа» и связанной с ним проблемы реализма. Следовательно, в данном случае можно говорить об одной из форм воскрешения традиционного, «классического», реализма в условиях постмодернизма. Думается, что различия между конкретными произведениями XX века объясняются степенью проявления в каждом романе традиционных и современных черт и их взаимоотношением: пародирующим (Дж. Фаулз), ироничным (П. Акройд), серьезным (А.С. Байетт) или аллегоричным (F. Свифт).

Определение Д. Шиллер, трактующее нео-викторианскую прозу как включающую «тексты, которые пересматривают конкретных викторианских предшественников, изобретают новые приключения для известных викторианских личностей и "новые" викторианские романы, которые имитируют условности литературы XIX века»97, не охватывает ряд проблем, поднимаемых данной разновидностью романа.

Прежде всего, следует обратить внимание на важность изучения неовикторианского романа в контексте «историографической метапрозы». Так как, несмотря на кажущуюся традиционность этих произведений, они тесно связаны с некоторыми принципами постмодернизма. В частности, каждый автор дает свое видение эпохи XIX столетия, часто переосмысляя те или иные факты. Так, Байетт в «Ангелах и насекомых» изменяет общепринятый взгляд на поэму А. Теннисона «In memoriam», описывая трагедию поэта после смерти Артура Галлама в сопоставлении с переживаниями миссис Джесси, сестры Лауреата. А герой романа Г. Свифта «Водоземье» приходит к выводу о большей важности частной истории, чем, например, истории Французской революции, и посвящает свои уроки событиям прошлого и настоящего города Фены. Как видно, авторы пере-писывают или пишут историю заново, превращая свою прозу в историографическую. В то же время, их произведения о прошлом вступают в диалог с идеями предшественников и задают вопрос: «Каков онтологический статус

прошлого? Его документов? Наших повествований?» и таким образом приобретают характер метаповествований. Более того, следует подчеркнуть, что, как и в других произведениях постмодернизма, сюжет в «Обладании» заставляет прочитывать произведение как художественную репрезентацию философских, литературоведческих и лингвистических течений XX века и учит читателя распознавать границы научного и художественного чтения. Итак, метаповествовательную природу романа Байетт можно определить словами Л. Хатчеон из ее работы «Нарцисстическое повествование» (Narcissistic Narrative; 1980) - «это роман, который заключает в себе комментарий собственных возможных литературоведческих и/ или лингвистических смыслов»99.

Особенности нео-викторианского романа также связаны с вопросом о соотношении реализма и новых течений в английской литературе второй половины XX века, когда авторы ищут новые способы достоверного изображения действительности. Примечательно в этой связи понятие «сверхроман» («surfiction»), предложенное Р. Федеменом. Ученый полагает, что этот термин помогает преодолеть традиционное представление о реализме, «постоянно обновляя нашу веру в человеческое воображение, а не искаженную реальность, тем самым соотносясь в большей степени с иррациональным, чем с рациональным в человеке». «Сверхроман, — продолжает Р. Федемен, - не имитирует реальность, а раскрывает вымышленность реальности»100. Это отступление от мимитичности реализма перекликается с идеей Д.В. Затонского о «нежизнеподобных» формах, воссоздающих действительность, о которых упоминалось в предыдущем параграфе. Вместе с тем, необходимо подчеркнуть, что понимание реализма как художественно-творческого метода, призванного воспроизводить «подлинную сущность первичной реальности» (СИ. Кормилов), достаточно упрощенно.

Многообразие жанровых форм как структурный принцип «Обладания»

Смешение элементов массового и элитарного искусства является одной из основных особенностей постмодернистского произведения. Значимо, что стирание границ происходит и на уровне жанрового определения: интеллектуальные произведения допускают проникновение «формул массовой литературы» (термин Дж. Коэлти) для стимулирования сюжета или для расширения читательской аудитории; беллетристика же, в свою очередь, вводит фрагментарное использование примет интеллектуальных произведений. Вместе с тем, Л. Хатчеон, анализируя роман-комикс А. Шпигельмана «Maus: A Survival s Tall», замечает, что утрата границ между жанрами одними учеными связывается со смертью романа, другие же видят в этой особенности «возврат к ранним дням формирования романа»1. Неслучайно, размытость жанровых границ часто рассматривается как отличительная черта любого выдающегося произведения (Ю.М. Лотман-, Ц. Тодоров). Действительно, если обратиться к истории литературы, строгое жанровое разграничение свойственно достаточно ограниченному числу произведений, относящихся часто к литературе второго плана. А s литературные творения мировой классики обычно представляют собой синтез различных жанров. Так, например, готический роман может содержать ряд признаков детектива, исторический перекликается с романом-биографией. Поэтому, как представляется, необходимо обозначить особую жанровую полифонию постмодернизма.

По мнению Л.В . Чернец, не следует исследовательские определения жанров «смешивать с традиционными жанровыми обозначениями (это ведет к разрыву между профессиональным литературоведением и писательско-читательской практикой), лучше разграничить различные аспекты проблемы» . Однако это утверждение можно считать справедливым только в отношении классической литературы. Что же касается постмодернизма, здесь индивидуально-авторское понимание жанра выступает на первый план. При этом можно говорить, с одной стороны, о переосмыслении традиционных обозначений. Например, произведение «Лондон» П. Акройд называет биографией, объясняя это подчинением сюжету, где город на самом деле представлен как живой организм, главный персонаж, изменяющийся под влиянием внешних событий: природных условий, стихийных бедствий, действий конкретных личностей и народа в целом. А с другой стороны, речь идет о создании совершенно новых модификаций, в большей мере касающихся формы произведения (роман-словарь «Хазарский словарь» М. Павича). Более того, уже в начале XX века обозначается тенденция совмещения формальных и содержательных характеристик понятия «жанр». Так, М. де Унамуно называет свое произведение «Туман» (1914) «nivola» (от испанского: «novela» - «роман» и «niebla» - «туман»), расставляя акценты одновременно на жанровых и сюжетных особенностях или, иными словами, на «столкновении миметического, по видимости, отображения жизни с мощным концептуальным и часто достаточно сложно выстроенным иносказательным планом».

Аналогичное явление можно наблюдать и в жанровом обозначении романа «Обладание. A Romance», где, по верному замечанию В.А. Пестерева, «синтез novel и romance явен уже в образцовом для Байетт каноническом викторианском романе»4, на который, как было показано в предыдущей главе, ориентируется писательница. Подобная мысль прослеживается в статье Л. Уэллс. Исследовательница акцентирует внимание именно на жанровом своеобразии романа с учетом его отнесения к постмодернизму и ориентации писательницы на традиционные романные формы. Байетт, -пишет Л. Уэллс, — «перекрывает сюжет своего произведения чертами традиционной литературы, которые, в конце концов, словно разрушают форму и содержание современного романа»5. Однако это утверждение не совсем верно, так как многообразие используемых жанровых форм свидетельствует именно о постмодернистской полистилистичности. Более того, современный план вводит ряд жанровых особенностей, свойственных в большей мере литературе XX века, несмотря на то, что сам жанр мог зародиться в XVIII или XIX столетиях.

Прежде чем перейти к рассмотрению особенностей постмодернистской полижанровости следует вспомнить взгляд на роман М.М. Бахтина как многожанровое образование, по своей природе допускающее включение практически всех известных жанров. При этом, замечает ученый, «введенные в роман жанры обычно сохраняют в нем свою конструктивную упругость, и самостоятельность, и свое языковое и стилистическое своеобразие» 6 . Постмодернизм, как представляется, абсолютизирует эту черту романного жанра. Полижанровость современного романа обладает «коллажной» природой, которая, с одной стороны, направлена на совмещение всевозможных, зачастую контрастных образований, и в то же время, ориентируется на механическое преобразование этих противоречивых форм, превращая их в целостное произведение. Полижанровость, таким образом, является частным случаем проявления полистилистики, ориентирующейся «"на раздробленность и полицентризм"», что "оборачивается в романе XX века полицентризмом самого повествования"».