Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Понятие «любов» и его тематической направленности в современной поэзии ирана
I. I. Эволюция тематики любви в современной поэзии Ирана..8-22
. I I. Разновидности понятия любви в творчестве современ ных поэтов Ирана 22-57
I.III. Отражение мотивов мистической любви в современной поэзии Ирана 57-89
ГЛАВА II. Особенности отражения любовной тематики в современной поэзии Таджикистана
II.I. Тематическая направленность современной поэзии Таджикистана .90-97
II.II. Особенности отражения любвной тематики в творчестве таджикских поэтов 97-140
ГЛАВА III. Общности и расхождения между иранскими и таджикскими поэтами в отражении тематики любви
III.I. Особенности понятия любви в творчестве иранских и таджикских современных поэтов 141-146
III. II. Особенности восприятия суфийских терминов и символики иранскими и таджикскими современ-ными поэтами 146-149
Заключение 150-153
Библиография 154-164
- Разновидности понятия любви в творчестве современ ных поэтов Ирана
- Отражение мотивов мистической любви в современной поэзии Ирана
- Особенности отражения любвной тематики в творчестве таджикских поэтов
- Особенности восприятия суфийских терминов и символики иранскими и таджикскими современ-ными поэтами
Введение к работе
Актуальность темы. Налаживание двусторонних связей между научными и творческими силами Ирана и Таджикистана способствовало устранению искусственных культурных границ, обогащению идейно-художественных, тематических и мировоззренческих горизонтов представителей культуры и литературы указанных стран. Естественно, сравнительно-типологическое исследование творчества современных поэтов Ирана и Таджикистана представляется важным в выявлении различных аспектов литературы, в частности, творческого восприятия достижений литературы этих стран. Значимость изучения этой проблемы возросла особенно после обретения Таджикистаном независимости, когда произошло заметное развитие литературных и научных связей между Ираном и Таджикистаном.
Следует отметить, что поэты Ирана и Таджикистана создавали свои поэтические произведения в различных социально- политических условиях и вполне естественно условия жизни и социально- политическое устройство общества накладывали заметный отпечаток на образ мыслей, пафос произведений, идейно-тематическую направленность их творчества. Поэтому у современных поэтов Ирана и Таджикистана больше различий, нежели общностей. Однако, как бы мы не сравнивали их творчество и не противопоставляли друг другу в поэзии, их роднит то, что у них общее ценное прошлое и общие традиции языка фарси и литературы на нём, у истоков которых стояли такие гениальные творческие личности как Рудаки, Фирдоуси, Хайям, Саади, Хафиз, Фаридаддин Аттар, Джалаладдин Руми, Абдуррахман Джами и др.
Сопоставительное исследование жанрово-тематической и идейно-художественной особенностей и общностей Ирана и Таджикистана на примере признанных мастеров слова двух стран предоставляет возможность развернуто рассмотреть исторические, социальные и культурные условия развития общности этих народов, установить более широкие границы возникновения очагов зарождения и развития совместной культуры и литературы. Такой подход создаёт условия, во-первых, для исключения из научных процессов случайных факторов восприятия и оценки совместного творчества двух наций и культур, во-вторых, создаёт перспективу учёта этого опыта в формировании предстоящих моделей взаимоотношений и взаимодействий двух литератур.
Исходя из этого положения мы считаем совершенно своевременным изучить именно этот аспект художественного наследия современных
иранских и таджикских поэтов, что и обосновывает актуальность данного исследования.
Степень изученности темы. Эволюционные процессы в литературной жизни Ирана и Таджикистана постоянно находились в центре внимания литературоведения и литературной критики. В обеих странах в этом направлении осуществлены определённые работы.
Отдельные вопросы, связанные с темой настоящего исследования рассмотрены в работах таких российских иранистов как Бертелье Е.А., Брагинский И. С., Комиссаров Д.С, Ворожейкина З.Н., Кляшторина и в книгах чешского исследователя И. Бечка.
К числу иранских авторов, исследовавших некоторые аспекты, выбранной в данной диссертационной работе темы, можно отнести таких ученых как И. Бачако, М. Бахар, М. Хаири, Э. Хакими, Х. Казруни, М. Хукуки, К. Хасанли и др.
Наиболее значимые исследования, выполненные в Таджикистане являются труды таких таджикских авторов как Шакури М., Мусулмониён Р., Асозода Х., Ходжамуродов О., Сафаров У., Расулов А. и др. В работах С. Файзуллохи, М. Шарифзода, А. Шахриёри, А. Хусайни, Х. Сухейла сделаны первые шаги в сопоставительной исследовании творчества иранских и таджикских современных поэтов Фуруга Фаррухзада, Нимы Юшиджа, Сухраба Сепехри, Ахмада Шамлу, Гульрухсора, Фарзоны и др.
Несмотря на вышеперечисленные работы, тема, избранная нами предметом диссертационного исследования, не становилась объектом особого внимания литературоведов ни Ирана, ни Таджикистана. Это обстоятельство и стало причиной нашего обращения к сопоставительному анализу современной любовной поэзии Ирана и Таджикистана.
Цель и задачи исследования. Главной целью данного исследования является сопоставительный анализ и исследование любовной тематики и особенности её отражения в современной иранской и таджикской поэзии.
Для осуществления указанной цели поставлены следующие задачи:
- Определение понятия «любовь» и его тематической направленности в
современной поэзии Ирана;
Прослеживание эволюции тематики любви в современном этапе развития персидской поэзии;
Выявление особенностей отражения тематики любви в творчестве современных таджикских поэтов;
Исследование общностей и расхождений между персидскими и таджикскими поэтами в отражении любовной тематики;
- Определение особенностей восприятия суфийских терминов и
символики иранскими и таджикскими современными поэтами.
При решении поставленных задач автором диссертации подвергнуты анализу и исследованию стихи современных признанных иранских и таджикских поэтов, таких как Хошанг Эбтехадж Сайе, Сохраб Сепехри, Ахаван Салес, Форуг Фаррухзад, Ахмад Шамлу, Нима Юшидж, Мумин Каноат, Лоик Шерали, Гульрухсор Сафи, Гулназар, Мухаммадали Аджами и др.
Методологическая основа и теоретическая база исследования.
Методология исследования основана на учёте историко-культурного, литературоведческого состояния темы и сравнительно-историческом принципе изучения творческих явлений. Теоретической базой исследования явились работы ведущих таджикских и зарубежных литературоведов, таких как А. Е. Крымский, Е. Э. Бертелье, И. С. Брагинский, С. Нафиси, А. Зарринкуб, М. Мотахери, А. Наджафи, Ш. Кадкани, М. Шакури, А. Афсахзод, Х. Шарифов, Р. Мусулмониён и др.
Научная новизна исследования. Настоящая диссертация является первым монографическим исследованием, посвящённым сравнительному анализу эволюции любовной тематики в современной поэзии Ирана и Таджикистана. В работе впервые осуществляется комплексный подход к изучению объекта исследования на основе сопоставительного анализа творчества иранских и таджикских поэтов, прослеживаются этапы эволюции и основные направленности любовной тематики в современном периоде развития поэзии двух народов.
Теоретическое и практическое значение исследования. В теоретическом отношении исследование может служить материалом для создания теоретических обобщений по истории развития ирано-таджикских литературных связей. Материалы исследования также могут восполнить некоторые пробелы в истории литературы в связи с политическим разделением в персоязычном пространстве, судьбами литературы и литературных взаимосвязей. Результаты исследования могут быть использованы в процессах восстановления, прерванных взаимосвязей между регионами азиатско-иранского этноса.
Полученные результаты представляют составной материал при создании учебников по истории персидской и таджикской современной литературы, а также могут быть применены при чтении лекций и проведении спецсеминаров в высших и средних учебных заведениях.
Источники исследования. Базовыми источниками для осуществления данного исследования служили сборники стихов иранских и таджикских поэтов Хошанга Эбтехаджа, Нима Юшиджа, Шафи’и Кадкани, Ахмада Шамлу, Ахавана Салеса, Форуга Фаррухзада, Мумина Каноата, Лоика Шерали, Гульрухсора Сафи, Аскара Хакима, Мухаммадали Аджами и других.
Основные положения диссертации, выносимые на защиту:
- Характеристика общего состояния любовной тематики в
современной поэзии Ирана и Таджикистана.
- Определение этапов эволюции тематики любви в персидской и
таджикской поэзии XX века.
- Выявление разновидностей понятия любви в творчестве таджикских
и иранских современных поэтов.
- Исследование особенностей восприятия терминов и символов
мистической любви иранскими и таджикскими современными поэтами.
- Прослеживание влияния жизненной среды, общественно-
политического строя общества на характер отражения любовной тематики
в творчестве иранских и таджикских поэтов.
- Определение взаимосвязей таджикских и иранских поэтов в
отражении любовной тематики в современном этапе.
Апробация работы. Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на кафедре таджикской литературы Таджикского государственного педагогического университета имени С. Айни (протокол №2 от 06.09.2012 г.), а также на заседании кафедры теории и новейшей персидско-таджикской литературы Таджикского национального университета (протокол №14 от 14.06.2013 г.). Основные результаты исследования отражены в 7 статях, среди которых 6 опубликованы в реферируемых журналах, рекомендованных ВАК Минобразования и науки Российской Федерации.
Структура диссертации: Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографии.
Разновидности понятия любви в творчестве современ ных поэтов Ирана
Мухаммад Реза Шафи и Кадкани не только творит поэзию [140] но и исследует её [104; 105]. Он один из видных литературных критиков, знатоков поэтики и суфийской литературы в Иране. Ему принадлежит целый ряд признанных работ в указанных дисциплинах литературоведческой науки. Профессор Шафи и также занимает видное место в системе высшей школы Ирана. Помимо Тегеранского университета он годами преподавал в различных университетах мира. Арабскую словесность и специальные дисциплины он изучал у Мухаммад Таки Адиба Нишапури, а мусульманское законоведение и основы религии у Мирза Ахмада Модарреса Йезди, айатуллы Хашима Казвини и айатуллы Милани.
Он относится к числу влиятельных членов литературных обществ. Его присутствие в этих обществах способствовало совершенствованию содержания поэзии современных поэтов, особенно суфийского. Его ранние стихи ещё тогда были опубликованы издательством «Хорасан» под названием «Слеза» ().
После 1943 г. Шафи и и ряд особенных любителей поэзии и поклонники нимайистской поэзии создали литературное общество. Он не участвовал ни в каких-то ни было собраниях и конференциях, но лишь в 1369/1954 г. отозвался на приглашение организаторов поэтического конгресса в Германии. Поэтому совершенно очевидно, что исследовательская и преподавательская деятельность дали ему возможность глубоко проникнуть в тайны поэзии «любви» и «ирфана», и уж вполне естественно ожидать, что в своём поэтическом творчестве он опирается на свои глубокие познания суфийской поэзии.
Стих поэта Шафи и предстаёт прозрачным отражением непорочного естества и чистой природы. Как и Нима, шепчет на ухо
Здесь и далее подстрочный перевод стихотворений с персидского языка на русский осуществлен автором диссертации. словам щебет птиц колыбельную деревьев, завывание ветра и шелест дождя, дуновение весеннего ветерка и мелодии ручья.
Нижеследующий фрагмент относится к стихотворению «Мечта» (jjJ), воспетого поэтом в 1337г. В Мешхеде: [121,305] (Душою рвусь, чтобы найти тебя, Чтоб быть соломинкой на волне твоего моря. Все мои мечты это ты, о, если бы Я был одной из твоих мечты!)
Али Эсфандияри, родоначальник «нового стиха» в Иране, известный под поэтическим псевдонимом «Нима Юшидж», признан творцом поэзии, содержание которой составляет любовь к человеку и призыв к борьбе против несправедливости. Нима Юшидж поэт, который стонет от боли, от невзгод, от несправедливости, которые испытывают ему подобные мысли и слово которого концентрированы на эти угнетающие разум, возмущающие в человеке дух, то, что в нём вздохнул Бог. Именно эта черта поэзии Нима Юшиджа растворяет его слово в сплаве с истинной «любовью» к человеку, осью которой является сопротивление всему, что чуждо милосердию, состраданию.
Поэт родился в мазендаранском селе Юш. Его детство прошло в буйных лесах севера Ирана среди пастухов; там же он научился читать и писать. Тогда он переехал в Тегеран, куда его привела жажда знаний. В последние годы учёбы он увлекся поэзией.
Профессор Х. Асозода в своей книге « Иранская литература в XX веке» сообщает, что первым поэтическим творением Нима Юшиджа является месневи «Сказание о поблекшем цвете» [20, 42].
Это произведение вышло в свет в 1299/1920г. и начинается бейтом: (Я не знаю кому излить [свою] боль, Историю поблекшего цвета, застившей крови.) Профессор Асозода убеждён, что эта поэма, воспетая в форме маснави, относится к началу творческого пути, пору поэтического созревания Нима Юшиджа и, естественно, что в ней могут быть какие-то недостатки и слабинки, свойственные этому этапу пути. Но уже тогда он воспринимал мир поэтическим оком и на окружающую его действительность с точки, свойственной лишь ему одному, зрения. Именно это видение становится той отправной почвой, на которой его поэзия восстаёт против застивших догм поэзии его предшественников. В этом и заключается главное отличие его поэзии от поэтических творений минувшего. Стихотворение «О ночь» (м и?1) Нима воспел в 1301\1922 году и опубликовал в журнале «Ноубахар». Это стихотворение, полное поэтических тревог и горений, затем послужил вступлением к поэме «Сказка» (4JLail), которую можно принять за вестника вступления эры нимайистской поэзии [118, 42]. В этом же году в газете Д"ш Oj («Двадцатый век»), которую редактировал революционный поэт Мир-заде Эшки, выходят отрывки ставшей знаменитой поэмы «Сказка». Спустя два года, Мухаммад Реза Хаштруди издал избранные произведения современных поэтов и писателей в формате отдельных сборников. Вторым в этом ряду был сборник стихов Нима Юшиджа под названием jbj Ijjbk («Семья солдата»), вышедший из печати в 1305/1926г. В пределах двенадцати лет Нима отдал преподаванию литературы в школах на севере Ирана и в Тегеране, а в 1317/1938г. вместе с Хаштруди, Садекам Хедаят и Абдулхосейном Нушин был избран членом редколлегии музыкального журнала. В этом журнале были опубликованы целый ряд его ценных статей и стихов, в числе которых можно назвать статью «Значение эмоций в жизни артистов», стихотворения: «Ворон» (t_ilj&), «Звуки лиры» ( -ь. jliua), «Лебедь» (j3), «Лунный цветок» («A- i&), «Феникс» (ичз32), «Птица тоски» (1А Ь J ), «Пери» (Скл), «Неизбежное предначертание» (ujt LS1 ), «Буря» (сАзЦ, «О ночь» ( - J\), «Горький смех» (JJ LS й ) и др. Здесь он себя целиком посвящает поэзии и своим идеалам. Приведём образец его поэзии из упомянутой месневи «Поблекший цвет»:
Отражение мотивов мистической любви в современной поэзии Ирана
Постановка этого вопроса явилась серьёзным утешением многих душ и препятствием на пути многих превратностей нашей жизни. Поэтому суфийское вероучение безоговорочно признано вероучением всеобщего мира. Здесь А-« выступает стремление духа к исходу своему, или ответ раба на притяжении Господа. Суфии для установления двусторонних связей между духом и его началом считают необходимым наличие двух важных условий: во-первых, происхождение и родства; во-вторых, совершённое уразумение LU LP вторую ступень пути суфия.
Доктор Гани о Д и СзА писал: «Итог воззрения арифа в отношении 4= и (3 заключается в том, что 3 является богоданным инстинктом и небесным откровением, которое с помощью человека может познать себя и проникнуть в перипетии своей судьбы. Дух божье творение и существовал до сотворения мира в природе Бога. После того как дух водворился в тело, постоянно находится в положении чужестранца, чувствующего ностальгию парадному по родному дому и мечтающего, вернуться на свою родину. Иначе говоря часть стремиться к другой части. Суфии говорят: «Влечение и движение каждой частицы к своему роду осуществимо. Человек состоит из материи, способной к любви. Приобретай качества истинного возжеланного и влюблённого Бога, дабы растворится в нем и стать им». Итак, человек состоит из чего-то, что любит. Очень похоже на изречение Августина Блаженного, который говорил: «Человек состоит из той вещи, которую любит. Если человек любить какой-то камень, то и сам подобен камню, а если человека любит, то он человек, а если любит Бога, не осмеиваюсь сказать, что будет, потому что если скажу, что будет Богом, то меня побьют камнями».
Осознание и познание являются необходимостью общения и выработки надлежащей привязанности меду духом и его началом, то есть заинтересованностью науки и сознания красотой возжеланной. Когда совершенная красота приходит в соприкосновение с сознанием и совершенным познанием, любовь получает силу и воспламеняет. С другой стороны, всякая красота и всякое совершенство завершаются в Боге, субстанция которого есть источник всякой красоты. Поэтому любовь к нему, его притяжение гораздо сильнее и жгучее других любвей. Поэтому-то и говорят: любовь, влюбленный и возлюбленный есть Бог. Это имеет такое значение, что его знание и его познание являются высочайшим знанием и познанием, а его красота верх красоты. От все сияния той извечной красоты на извечное значение возникла извечная любовь. Следовательно, Бог с позиции извечного значения является влюблённый, а с позиции извечной красоты возлюбленная, а все твари мироздания зеркало для отражения сияния красоты. Хафиз по этому поводу говорит:
Абдаллах Ансари коснувшись словарного значения 4= говорит: «Статья этого суждения относятся к пяти предметам: чистота и белизна; высота и очевидность; оставаться и устойчивость; зерно (плода) и вещество и сущность чего-то; сохранение, устойчивость и воздержанность. При всём этом, это пятизначие поместили в двух соответствующих звуках - С - который исходит из крайней глубины гортани, и - м - лабиальный и последний, и достоинство (иЦ), привязанность ( 4= и Ь) к возлюбленной том и есть. Начало от него, а конец в него.
Суфийская или ирфаническая поэзия, являющися, замечательной частью персидско-таджикской классической поэзии сыграла огромную роль в совершенствовании и расширении любовной тематики и создала великолепных образцов любовных сюжетов и образцов в различных жанровых формах средневековой литературы.
Как известно, основное ядро, основополагающий смысль учения суфизма и ирфана в том числе суфийской поэзии является понятие «любовь». Это понятие очень расширенное и охватывает различные тематические элементы и мотивы, такие как нравоучетельные и дидактические смысли аятов Корана и хадисов Пророка ислама, пословицы, мудрые изречения, народные, фольклорные традиции, социальные мотивы о справедливости и гуманизма, аллегорические рассказы и притчи нравоучительного содержания и т.д.
«Ирфан» в словарях толкуется как гнозис, познание и самосознание после векового невежества. В терминологическом отношении это понятие означает познание Бога, влюблённого поклонения ему и освоение его образа деятельности [80,7].
Хошанг Эбтехадж Сайе говорит: [135,134] (Красота ангелов и человека не имела такого блеска, Твоё отражение, коснувшись её, породила красоту).
Таким образом, поэт убеждён, что ангелам и человеку истинной красоты вдыхает божественность. Божественность сама по себе абсолютная красота и всё, что попадает в сферу её сияния, становится прекрасным. Орбита точки зрения арифа, таким образом, выступает любовь, которая в гении творца этой плеяде богоискателей направлена на самую беззаветную возлюбленную.
Ариф Бога, который является единственным объектом его поклонения, его жизненной целю, представляет в образе неописуемой красоты, отсюда красота для него это источник любви. Когда же красота и любовь становятся явью, влюбленный может надеяться на встречу с возлюбленной. Так было:
Естественно, что Шафи и Кадкани в настоящем стихотворении пользуется суфийской терминологией. В частности, зеркало ( $) в этой системе означает моментом проявления мистического просветления и богопознания, а очень удачное, эмоционально эффективное использование Ь . восклицание истерзанного в 921г. Хоссейна б. Мансур ал-Халладжа с виселицы - (jaJlLsl («Я Истина»), придают стихотворению огромную эмоциональную нагрузку и столь же печальную красоту. Сам жесточайшая расправа официальной религии над непоколебимо мужественным искателем Бога своим умом и способом, которую поэт иносказательно назвал «молитвой любви», не может не вызвать сострадания к совершителю бесподобного духовного и нравственного подвига. Всякий идущий по мистическому пути богоискательства, какое бы положение или состояние он не достигал, всё равно остаётся тем же идущим (JJAIJ), всякий наставник (- j ) в то же время остается на том же пути.
По указанной причине и другим доводам в ирфаническую литературу, особенно поэзию проникло много слов типа любовь, возлюбленная, влюблённый, сердцеед, пушок, родинка, кудри, лик. Учитывая, что кумир, который равен возлюбленной, проявлением своей красоты зародил любовь. И это проявление уже с первой демонстрацией своей красоты произвело действие, выраженное в чувство любви. Красота же кумира связана с её ликом и кудрями. Раз уж качества её внешней красоты сходны с её лицом, произведениями которого являются милость и награда, результатом вера, качество же её величия подобны её кудрям, проявлениями которых являются ярость и гнев, а результатом безверие.
Особенности отражения любвной тематики в творчестве таджикских поэтов
Таким образом, Аскар Хаким влюблённого сравнивает с деревом, соком и жизнью которого является любовь. Именно сок жизни даст ему возможность взрастить на своих ветках множество бутонов любвей. В трудные моменты жизни, например, при холодах этот сок спасает его от морозов. Эта любовь сок жизни оберегает от всякого рода вероломств и обмана. Как и Хафиз, Аскар Хаким считает любовь сочленением человеческого целого. В этом толковании любви Аскар Хаким подтверждает мысль Сохраба Сепехри, который представляет любовь источником красоты.
Ещё о любви и поэзии Лоика Шерали: «liiSb LJJIJ U І & j x j Л U jbbj jj лЬмі JtjU JJJ j JJ t Jb j [141,353] (Если б не твоя любовь, я был бы смущён судьбою, Если б не твоя любовь, я расстался бы с тобою. Если б не твой лик, лик существования был бы отвратителен Если б не связь с тобою, я был бы разочарован. Если б не твоя любовь, эта грудь как пустыня. Ни вздох розы на рассвете, ни соловей издавал бы звук. Если б не твоя любовь, я бы отвернулся от себя, Если б не твоя любовь, моя жизнь была бы полна грехов).
Любовь в суфийской литературе пером Моулави Джалал ад-дина продвинулась настолько, что приняла форму влечений и тревог, философичность ирфанической мысли в ней поблекла, превратившись в бледный, духовный ореол. В диване Аттара определяющей почвой является тасаввуф, а газель лишь средством придания ему красоты и блеска. А в творчестве Ираки газель становится почвой, которой суфийская мысль придаёт стилистическую и риторическую притягательность, духовность, иначе говоря, читатель чувствует, что в творчестве этих двух поэтов тонкость, искусство и техника вводится в творческий процесс отчётливо. Иначе дело обстоит с «Диваном Шамса» Моулави. Газель здесь напоминают звуки последовательных волн, которые ветер обрушивает на прибрежные скалы.
О любви высказывались многие учёные и философы, но эту тему затрагивать не входит в рамки нашего исследования, поэтому кратко напомним, что профессор Форузанфар разделяет любовь на три стадии: 1.Удостоверение двух сторон, т. е. влюблённого и возлюбленного. 2.Союз влюблённого и возлюбленного. 3.Сердце влюблённого и возлюбленной.
На этой стадии влюблённый проявляет любовь и нужду, а возлюбленная блеск и кокетство. На этой стадии влюблённый бегает за возлюбленной и представляет её вне себя, а себя её частицей. Эта стадия является самой первичной и простой стадией любви и ирфана. На второй стадии, которую можно назвать стадией союза и соединения, влюблённый находит возлюбленную в себе, а себя растаявшим в возлюбленной. Эта стадия предстаёт стадией. Полной аннигиляцией в возлюбленной, за которой влюблённый будет чувствовать возлюбленную всем и всё возлюбленной. Это состояние и есть то состояние, которое Хосейн б. Мансур ал-Халладж выразил в формуле «сз 1» «Я Бог», но не был понять обществом своего времени и казнён.
Последняя стадия любви, которая отчётливо проявилась в экстатическом состоянии таких фигур Ирфана, как Халладж, Абу Саид, Баязид, Моулави и Хафиз, заключается в совершенстве любви влюблённого и остроте нужды возлюбленной в ней. Эта стадия предстаёт апогеем развития пути любоискания, которая происходит после слияния воедино влюбленного и возлюбленного.
Такой же путь развития свойствен и земной любви, когда в начальной стадии влюбленный со слезами бегает за возлюбленной, а та кокетливо отмахивается от него, хотя эти отмахивается преследуют цели испытать искренность влюблённого в его любви. Убедившись, в искренность влюблённого, возлюбленная начинает проявлять благосклонность возлюбленному и далее происходит встреча равная «союзу» ирфанической любви. Когда же влюблённый в дальнейшем показывает верность, искренность и постоянство в своей любви, чувства влюблённой начинает покорятся этой любви, и возлюбленная почувствует безысходную нужду в ней и её нужда в любви влюблённого превалирует над нуждой влюблённой во влюблённом.
Начало лирической, или эротической поэзии приходится на середину IX века, т. е. к самому началу поэзии на дари вообще. Среди немногочисленных фрагментов поэзии того периода встречаются отрывки из поэзии Ханзаллаха Бадгиси лирического содержания. При всем этом расцвет лирической поэзии приходится на X веке. Именно тогда персоязычние поэты начали создавать эротическую поэзию в жанровой форме, называемой газель. Тогда и стали вставлять тагаззулы в Ташбибах касыд. Первые волнующие газели сотворил Рудаки. Большим мастером газели был Шахид Балхи, о котором высоко отзывался сам Рудаки. Высокого совершенства газель и тагаззул в первой половине XI века получил в творчестве Фаррухи. Лирические мотивы поэт одинаково мастерски вносил как в тагаззуле, так и в газели. Существенно заметить, что иранские панегиристы до конца XX в. одинаково использовали и газель, и тагаззул. При этом различие между этими двумя разновидностями жанра усматривается в том, что в тагаззуле содержание бейтов зависел от содержания касыды, но бейты газели этому принципу не подчиняется.
В конце XI в. и начале XII в. в диванах поэтов наподобие Санайи и Мо иззи находим много газелей, что свидетельствует о том, что эротическая поэзия постепенно становится полноценной жанровой формой поэзии и «в начале XIII в. мало кто из крупных поэтов не вложил свою ленту в развитие жанра газели. К таким поэтам можно причислить Анвари, Захир Фаряби, Хакани, Низами, Джамал ад-дин Исфахани, в творчестве которых имеются следы ирфанической поэзии» (80:54).
В этих строках Бозор Собир начало своей любви ясно намекает на то, что начало его любви было сладостным и радостным. В начале любви поэт находит начало своего мира и всей действительности. Но это лучезарное начало под конец сильно напакостило ему: этот конец показался землетрясением ему. Те взгляды современного поэта и Хафиза совпадают:
Особенности восприятия суфийских терминов и символики иранскими и таджикскими современ-ными поэтами
Современный иранский поэт Ахаван Салес, как видим, в самом лаконичном и доступном стиле осуждает господствующую действительность, считая её пустой и никчёмной, не стоящей привязанности любви. В этом никчёмном монстре, тем не менее, поэт выделяет единственный островок, пройти мимо которого без душевного содрогания он не может. Этот островок его родина, прекрасная древняя земля Иран. И поэт свою любовь отдаёт ему.
И так же, как Ахаван Салес, Гулрухсор Сафи простым языком воздаёт свою печальную любовь такой же печальной судьбе своей земли с достойным и недостойными сынами её. В любви к родине Гульрухсор можно поставить рядом с Ахаваном Салесом с его выразительными поэтическими средствами. При этом сопоставление по неволе встаёт вопрос: не генетической ли, не культурное ли родство этих поэтов, не историческая ли судьба их некогда общей родины оставили свой след на схожесть их поэтического мышления, нашедшее своё выражение в поэтике их стихов. Прислушаемся к его голосу: (Я люблю, я люблю эту землю и этот народ, Я люблю истерзанные груди, Я люблю своих родичей, враждебных мне, Я люблю этих обездоленных царей, Люблю эти корни, лишенных своей почвы, Люблю этих мертвецов, изгнанных из своих могил, Люблю царевича, не прочитавшего свою «Шахнаме»… Я люблю, да, да, я виновата). Сопоставление аллегорической любви в поэзии таджикского поэта Аскара Хакима и иранского поэта Хошанга Эбтехаджа. Аскар Хаким говорит: [133,65] (Ты смеялась в моих объятиях Со своими желаниями и юностью, Твои кудри на моей груди и на плечах Рассыпались порядку вопреки).
В этих бейтах Аскар Хаким передаёт ностальгическое воспоминание своей любви, в деталях которого присутствуют выражения объятие, смех, кудри (неизвестной возлюбленной). Лирический герой, следовательно, влюблён во внешние показатели возлюбленной, что несомненно, свидетельствуют об эротической природе этой любви.
Хошанг Эбтехадж также ведёт речь о внешней любви, об аллегорической, по классификации арифов-суфиев, любви. Он тоже воспевает кудри, красивое лицо, вспоминает как ее кудри опутывали его лицо, о поцелуях, которыми лирический герой осыпает свою возлюбленную, что тоже не составляют никакого сомнения в том, что поэт говорит об аллегорической любви. Сопоставление в данном случае даёт основание к заключению, что оба поэта относятся к единой поэтической культуре. Стихи Хошанга Эбтехаджа таковы: [105,312] (О милее лепестка в поцелуях влюблённых, Бодрствование звёзды в глазах ручья Зеркало твоего взгляда связь утро с берегом, Редкая твоя улыбка звёздная заря. Приди, в твоем отсутствии молчание моего безумия Камни в горах заставил разрыдать). Гульрухсор Сафи говорит: j j «ІііЗи JJ J 4 JU A j j a, JU L_U$ A JJ Jb AJ JS jJiJ Vb j Vb jjij iSc «liij AJ Lk Lk (j I IJJ [157,121] (Вспоминая тебя, какие ночи я не провела до утра, Какие только муки без тебя я не перенесла. О ты сотворённый из праха, прах на ложе любви, Поднимись выше, я взгляд провела выше).
Любовь в кругах духовенство вызывает различные ассоциации. Некоторые на неё смотрят положительно, но другие отрицают её. Молла Садра говорит: любовь в общепринятом значении самопроизводства присутствует во всех существах и элементов бытия, исключением являются те существа, которые преследуют духовную любовь. Философы в этом вопросе придерживаются различного мнения. Некоторые из них считают любовь к внешней красоте похвальной, в то время как другие осуждают её, некоторые относят её к превосходствам, другие к низменностям. Некоторые говорят, что она плотская болезнь, а другие, что божественное безумие. Садр ад-дин Ихван ас-сафа считает, что эта разновидность любви, которая сводится к наслаждению внешними прелестями и чрезмерному увлечению к красивым лицам, имеет место у всех народов и вероисповеданий, условленна волей Бога и подчинена особому велению его, поэтому считается положительной и похвальной. Такая разновидность любви в большинстве случаев является источником потери тонкости. Любовь к красивым является началом брака и продолжения рода. Любовь к юношам и рабам, которая наблюдается среди влиятельных представителей науки и философии, направлена на поприще учения и воспитания и изучения наук и искусств и милость Бога допускается, чтобы такие разновидности любви существовали, дабы воспитатель проявлял внимание к своему воспитываемому. Общение и расположение среди людей в обществе является важным фактором их сближения, необходимого для поддержания социального строя и взаимодействия членов общества. Поэтому никакая разновидность любви между противоположными полами не может быть напрасной. Лишь любовь является явлением похвальным и необходимым для особых обстоятельств. Субстанция Бога сама влюблена в самого себя, как и возлюбленным самого себя. Божественная любовь является абсолютной любовью и источником всех разновидностей любви и от неё передаётся ко всему сущему и распространяется на весь космос.