Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Историческая личность Хатама в литературно-исторических источниках мусульманского периода 14
I. 1. Личность Хатама ат-Тайи в арабских исторических источниках 14
I. 2. Хатам в персидских литературно-исторических источниках и научно-исследовательских трудах 23
Глава II. Формирование и эволюция художественного образа Хатама в персидско-таджикской литературе X-XV веков 52
II. 1. Формирование художественного образа Хатама в персидско-таджикской поэзии 52
II. 1. 1. Реминисценции (талмех), связанные с именем Хатама в персидской поэзии поэмах 52
II. 1. 2. Образ Хатама в нравственно-этических и суфийских веков 70
II. 2. Образ Хатама в нравственно-этической прозе XII-XV 92
II. 3. «Рисолаи Хатамия» - первое произведение о Хатаме Тайи в прозе персидско-таджикской литературы 103
Глава III. Художественный образ Хатама в персидско-таджикской повествовательной прозе 112
III. 1. Художественный образ Хатама Тайи в «Приключения Хатама» 112
III. 2. Структура и содержание «Приключений Хатама» 125
III. 3. Язык и стиль «Приключений Хатама» 146
III. 4. Художественные средства выражения в произведении 162
Заключение 177
Список литературы 182
- Личность Хатама ат-Тайи в арабских исторических источниках
- Реминисценции (талмех), связанные с именем Хатама в персидской поэзии поэмах
- Художественный образ Хатама Тайи в «Приключения Хатама»
- Художественные средства выражения в произведении
Личность Хатама ат-Тайи в арабских исторических источниках
Хатам ат-Тайи - один из известных представителей арабского народа, который прославился своей щедростью и благородством еще в период возникновения ислама. Начиная с IX века в словарях и книгах по истории, географии, этике, литературоведению арабоязычных авторов - «аль-Ахбар-ал-муваффакият» Зубайра ибн Баккара, «Китаб-ал-агани» Абулфараджа ал-Исфагани, «аш-Ши р ва-ш-шуара» Ибн Кутайбы, «Мурудж-аз-захаб» Мас уди, «Хизонат-ал-адаб» Абдалкадира ал-Багдади», «аль-Баён ва-т-табйин» ал-Джахиза, «аль-Мустатраф фи кулли фанни-л-мустазраф» Шахобаддина ибн Ахмада Абулфатха ал-Абшахи, «ал-Амали» Абуабдаллаха Мухаммада Укбари ал-Багдади, «Та рих-ар-русул ва-л-мулук» («История пророков и царей») Мухаммада ибн Джарира Табари, «Диван-ал-хамаса» Абутаммама ал-Бухтури, «ал-Икд-ал-фарид» («Редкостное ожерелье») Ибн Абди Раббихи, «Камил фи-т-та рих» («Полная история») Ибн ал-Асира и др. о нем были изложены многочисленные легенды, что превратило его личность в полусказочного и полуреального персонажа.
В числе первых арабских авторов, предоставивших сведения о личности и биографии Хатама ат-Тайи, были Зубайр ибн Баккар - автор «ал-Ахбар-ал-муваффакият» и Абулфарадж ал-Исфагани - автор «Китаб-ал-агани». Следует отметить, что при изложении биографии и некоторых подробностей жизни Хатама многие авторы литературно-исторических источников и научно-исследовательских работ последних лет опираются на сведения «Китаб-ал-агани» Абулфараджа ал-Исфагани.
Абулфарадж ал-Исфагани приводит полное имя Хатама в виде «Хатам ибн Абдаллах ибн Са д ибн Хашрадж ибн Имрулкайс ибн Адий ибн Ахзам» И ТО? КЭ.К его называли: «Хазума ибн Рабиа ибн Джарвал ибн Са л ибн Амр ибн Гавс ибн Тай» (157, 6693). Затем Абулфарадж поясняет причину, по которой Хатама назвали Хазума: «его голова была разбита (по некоторым сведениям - он хромал на одну ногу). Его также называют Тайи, его настоящее имя - Джулхума, однако Тайи называют по той причине, что он первым построил водопой. Он - Ибн Удад ибн Зайд ибн (Яшджуб ибн Ариб ибн Кахлон ибн Саба ) Яшджуб ибн Я руб ибн Кахтон» (157, 6693-94).
Относительно куният Хатама Абулфарадж ал-Исфагани поясняет, что «его куният - Абусаффона и Абуадий, и причина, по которой он прославился этими куниятами, в том, что Саффона - его старшая дочь, Адий - его сын. Саффона и Адий приняли ислам» (157, 6694).
Об отце Хатама Абулфарадж со слов Ибн А раби приводит рассказ, согласно которому однажды три арабских поэта - Убайд ибн ал-Абрас, Бишр ибн Абихазим и Набига аз-Зубйани направлялись на службу к шаху Гассанидов Ну ману ибн Мунзиру и по пути стали гостями Хатама. Хатам, который был еще молод и не знал о славе этих людей, заколол ради них три верблюда. Когда гости сочиняют стих, восхваляющий щедрость и великодушие Хатама, и он узнает, что они знаменитые поэты, то приносит в жертву все свои остальные верблюды и делит между ними. Отец Хатама узнает об этом, и спрашивает о верблюдах, Хатам отвечает ему следующее: «О дорогой отец, ради вас и во имя великодушия привязал верблюдов к шее голубей и отпустил их в небо. Неужели стихотворные строки в нашу честь не стоят нескольких наших верблюдов» (157, 6698).
После этих слов Хатама, будто бы его отец вместе со своими слугами, лошадьми и их жеребцами покинули тот дом. Хатам об этом поступке отца сказал следующее:
Подстрочный перевод:
Для меня нет вреда от того,
Что оставили меня
С и его родня в этом доме одного.
Присутствие славы
С а ибн Хашраджа в доме достаточно для меня,
Терплю ради нее утрату подаренного имущества. После цитирования этих строк Абулфарадж ал-Исфагани добавляет, что эти бейты относятся к деду Хатама, а не к его отцу. Я уб ибн Сиккит приводит сведения, согласно которым отец Хатама умер, когда тот еще был маленьким и этот рассказ о том, как его покинул дед - С ибн Хашрадж. После смерти отца Хатам остался под опекой своего деда. Имущество и скот Хатама увеличивались, а он постоянно совершал благие дела, что расстраивало деда, который собрал все семейство и ушел, оставив его одного» (157, 6699).
Многие авторы арабских источников придерживаются мнения, что щедрость и великодушие Хатам унаследовал от своей матери. В том числе, Ибн Кутайба в «аш-Ш ва-шуаро» пишет, что «И мать Хатама звали Инаба, она была дочерью Афифа Амр ибн Имрулкайса из племени Тай» (87, 247). В целом, сходятся сведения Ибн Кутайба и Абулфараджа, только имя матери Хатама Абулфарадж указывается не Инаба, а Гания: «Гания бинт Афиф была матерью Хатама, самая правдивая и щедрая из всех людей, была очень гостеприимной, из всего, что имела ничего себе не оставляла. Если встречалась с братьями, дарила им все, что у нее было. Ради них ничего не жалела, хотя они и удерживали ее от растраты собственност…» (157, 6704). В «ал-Амали» Укбари ал-Багдади и некоторых других источниках имя матери Хатама приводится как «Атаба», однако, все авторы арабских источников единодушны в том, что она была дочерью Афифа ибн Амра ибн Имрулкайса ибн Адий ибн Ахзама и принадлежала к богатому семейству племени Тай.
Относительно женитьбы Хатама в сведениях арабских источников прослеживаются некоторые противоречия. В целом, выясняется, что Хатам заключал брак дважды. Абулфарадж ал-Исфагани подробно рассказывает о втором браке Хатама с арабской царицей - Мавией бинт Афзар. Согласно сведениям Абулфараджа, Мавия бинт Афзар дала обет, что сама выберет супруга и сочетается браком лишь с тем, кто будет щедрее и умнее других. Однажды Хатам пришел свататься к Мавие и рядом с ней присутствовали Набига аз-Зубйани и еще два других поэта. Мавия попросила, чтобы каждый из них сочинил касыде о своих деяниях. Прослушав касыде поэтов, Мавия отдала предпочтение лишь касыде Хатама, которое начиналось следующим бейтом:
(157, 6718) jiill fc J j Ь j
Подстрочный перевод:
О Мавия, продлилось уклонение и принуждение,
Покинули меня все предлоги, чтобы просить твоей руки.
По словам Абулфараджа, после этого случая Мавия согласилась стать женой Хатама, однако, Хатам лишь после смерти своей первой жены сочетался с Мавией браком, и от этого союза родился их сын Адий (157, 6720). Согласно сведениям Ибн Кутайбы, Адий родился не от Мавии, а от первой жены Хатама, которую звали ан-Навар. Это расхождение становится очевидным из рассказа о голоде и о том, что Хатам принес в жертву свой последний верблюд. Абулфарадж приводит данный рассказ со слов Мавии и со ссылкой на сына ее брата Хайсама ибн Адия. Однако, Ибн Кутайба пишет:
«Рассказала ан-Навар - жена Хатама. В один из годов случились засуха и сильный голод. Однажды, ночью мы сидели голодные вместе с сыновьями Абдаллахом, Адием и дочерью Саффоной. Хатам убаюкивал мальчиков, а я -Саффону, и наконец, они уснули. В полночь Хатам посмотрел через отверстие в шатре и увидел тень приближающегося человека. Хатам спросил: Кто ты? Тот человек ответил: Такая-то, ваша соседка. Пришла из-за своих маленьких детей, которые воют от голода подобно волкам. Хатам сказал: Приводи своих детей, клянусь Богом, что накормлю их. Жена Хатама сказала: Клянусь Богом, что твои голодные дети едва уснули, чем же ты их накормишь? Хатам ответил: Клянусь Богом, что накормлю твоих детей вместе с ее детьми.
Затем Хатам подошел к своей последней лошади и заколол ее, разжег костер и поджарил мясо лошади. Дети Хатама и все жители деревни собрались и покушали, от лошади остались лишь кости. Сам Хатам не взял в рот ни одного куска» (87, 248-250).
Как выясняется, содержание данного рассказа в «Китаб-ал-агани» и в «аш-Ши р ва-ш-шуара» не имеет существенных различий. Различие состоит лишь в том, что Абулфарадж приводит рассказ от имени Мавии, Ибн Кутайба от имени ан-Навар - первой жены Хатама, в рассказе Абулфараджа упоминается о двух детях Хатама - Адие и Саффоне, Ибн Кутайба говорит о двух его сыновьях -Абдаллахе и Адие, а также дочери по имени Саффона.
Согласно сведениям арабских источников, брак Хатама и Мавии продлился недолго. Мавия сама развелась с мужем и причиной этому была безграничная щедрость Хатама. По сведениям Абулфараджа ал-Исфагани, однажды сын дяди Хатама пришел к Мавие и сказал: «Что ты делаешь рядом с Хатамом? Клянусь Богом, если он что-то обретает, то тут же тратит, если не у него нет, то обязывает тебя. Если он умрет, то сын останется на твоё попечение. Мавия сказала: Ты прав, он такой.
Реминисценции (талмех), связанные с именем Хатама в персидской поэзии поэмах
Хатам ат-Тайи, в сокращенном виде - Хатам в течение более тысячи лет остается одним из известных художественных образов арабской, персидско-таджикской литератур, а также тюркоязычных народов Центральной Азии, Турции и Индии. Произведения, охватывающие его приключения, переведены в XVIII-XIX веках на туркменский язык и урду, его личность в качестве художественного образа персидско-таджикской литературы в процессе своего формирования и эволюции прошел три основных этапа.
Первый этап формирования художественного образа Хатама в персидско-таджикской литературе происходил в X веке в поэзии Рудаки, Носира Хусрава, Манучехри, Унсури, Фаррухи, Катрона Табрези, Муиззи, Мас уда Са да Салмана, Усмана Мухтори, Санаи и других персоязычных поэтов, в особенности, поэтов -панегириков. На данном этапе указание на Хатама как на символ щедрости и великодушия посредством художественной фигуры талмех считается первой ступенью формирования его художественного образа в персидско-таджикской литературе.
Следует отметить, что указание на Хатама, на его щедрость и великодушие, начиная с X века и в последующие периоды, наблюдается в нравственно-этических, панегирических и суфийских произведениях персидско-таджикских поэтов. С точки зрения цели и идеи создания произведений в изложении этих трех видов прослеживаются определенные различия. Так, если в панегирических стихотворениях целью поэта от указания на Хатама и его щедрость является его сравнение с объектом восхваления и подчеркивание преимущества восхваляемого в щедрости, то в нравственных и суфийских стихотворениях упоминание Хатама и его великодушия - обусловлено в основном духовными ценностями, а не материальными. Другими словами, в нравственных и суфийских произведениях внимание поэта привлекают главным образом духовные аспекты и суфийская интерпретация характера и качеств Хатама.
Важно подчеркнуть и такой момент, что указание на Хатама, как на символ щедрости и великодушия, больше всего прослеживается в касыде, в особенности, в панегирических касыдах, образцы которых можно обнаружить еще в поэзии Рудаки и его современников. Один из первых образцов - касыде Мунджика Тирмизи состоит из 44 бейтов и начинается следующими строками:
Подстрочный перевод:
Солнце сна закатилось в моих глазах,
Везде взошли ряды звезд моих мыслей. В двух нижеследующих бейтах данной касыды поэт своего восхваляемого Абулмузаффара ставит выше двух арабов - Хатама и Ма на, известных своей щедростью:
Подстрочный перевод:
Абулмузаффар, правитель мира который отрубил, Острым кинжалом великодушия горло нищеты, Благородный царь, у которого каждый палец, Равен тысячу Хатаму и Ма ну и сто тысячи изречений Можно утверждать, что в персидской панегирической поэзии первое сравнение смелости объекта восхваления с Рустамом, его щедрости - с Хатамом принадлежит перу Рудаки. Например:
(52,42). JJ-ІЗ Подстрочный перевод:
В щедрости ты - Хатам Тайи, В битве ты - Рустам Дастан. Нет, Хатам не столь великодушен, как ты, Нет, у Рустама нет смелости, чтоб с тобой воевать. Во многих словарях, в частности, в «Фарханги талмехот» (Словарь талмихов) С.Шамисо, «Фарханги асотир ва достонворахо дар адабиёти форси» (Словарь мифов и легенд персидской литературы) М. Ёхакки, «Словаре таджикского языка» эти бейты Рудаки приводятся в качестве доказательства славы Хатама как символа щедрости и благородства (145, 229;48, 623, 72,754).
Выясняется, что сравнение восхваляемого в смелости с Рустамом и в щедрости с Хатамом, неоднократно повторяясь в персидских касыдах Х-ХП веков, стало избитым и однообразным. В литературе этого периода почти невозможно обнаружить поэта, который бы не использовал данное сравнение с некоторыми изменениями или же главным образом в своих панегирических касыдах. Для подтверждения этой мысли приведем несколько примеров из творчества последующих Рудаки поэтов: Унсури:
(151, 181) fV Подстрочный перевод:
Не стану упоминать о Хатаме и Рустаме, Ибо его мизинец лучше Хатама и Рустама Фаррухи:
(154,452). j
Подстрочный перевод:
В щедром разливании вина ты - Хатам Тайи В битве - Рустам Дастан в день сражения.
Катрон Табрези:
(138,276). и Подстрочный перевод:
В день твоего великодушия Хатам Тайи - безвестен,
В день твоей битвы безвестен Рустам Дастан. Мае уд Са д Салман:
(139, 303). j jcbui .ijS (JLb AJ Подстрочный перевод:
Великодушием ты сделал тщетной щедрость Хатама,
Мечом ты сделал напрасной отвагу Рустама. Санаи:
(137,210) Подстрочный перевод:
О, в милости подобен ты тысяче Хатамов,
О, в сражении ты словно тысяча Рустамов. Сузани Самарканди:
(69, 103). cijb у IJP cki f j j Подстрочный перевод:
Щедрость Хатама по сравнению с твоею щедростью смола, Битва Рустама по сравнению с твоей битвой - игра. Бадр Шарвани: (106,291) jS- Подстрочный перевод:
Описываю и восхваляю четыре вещи, принадлежащие тебе Одно - щедрость, еще одно - мужество, еще одно - знания, и еще - украшения, Что за щедрость - щедрость Хатама, что за мужество мужество Рустама, Что за знания - знания Лукмана, что за украшения то украшения Аскара. В стихотворениях персидско-таджикских поэтов преобладает указание на Хатама как на символ щедрости, а на Рустама как на символ отваги, в некоторых случаях рядом с великодушием Хатама упоминается смелость Ну мана ибн Мунзира, Бижана, Хайдара (Али ибн Абуталиб) и других с целью сравнения с щедростью и смелостью восхваляемого. Так, к примеру, в следующем бейте Фаррухи щедрость объекта восхваления сравнивается с Хатамом, а его смелость -с отвагой Хайдара:
(154, 127) j аз J j J Слиі] J] J J Подстрочный перевод:
Сердце эмира словно река, с его ладоней течет Джайхун, В троне он - Хатам, сі Неї ССДЛС — -Л-ЭИДсЛЭ. Мас уд Са д Салман перед щедростью и смелостью восхваляемого считает ничтожными щедрость Хатама и смелость Бижана
Художественный образ Хатама Тайи в «Приключения Хатама»
В персидско-таджикской повествовательной прозе традиция создания легенд о Хатаме и его удивительных приключениях началась в XVI-XVII веках. Согласно утверждению одного из исследователей персидско-таджикской повествовательной прозы Ю. Салимова «можно предположить, что «Саргузашти Хотам» («Приключения Хатама») составлены в XVI веке и позднее, во всяком случае, не раньше этого периода, так как в 1486 году известный таджикский литератор Камаладдин Хусайн Ваиз Кашифи написал тонкое произведение под названием «Приключения и наследие Хатама Тая» или «»Рисолаи Хатамия», которое охватывает множество сведений и серию рассказов и легенд о Хатаме Тайи. Однако, в этом произведении, в котором упоминаются почти все источники сведений и легенд о Хатаме, нет ни одного указания на книгу «Приключения Хатама» (61, 233). По мнению автора книги «Достонхои омиёнаи Эрони» (Иранские народные сказания) Алиризо Заковати Карогузлу книга «Приключения Хатама», известная также и под названиями «Хафт сайри Хотам» (Семь путешествий Хатама), «Хафт инсофи Хотам» (Семь справедливых поступков Хатама) и т.д., написана в одиннадцатом и двенадцатом веках хиджры (146, 56-57).
В целом, знакомство с точкой зрения и результатами научных изысканий исследователей письменной и устной прозы средневековой персидско-таджикской литературы свидетельствует о том, что начиная с XVI века и в последующем в Иране, Центральной Азии, Индии, Турции и других странах Востока появилось множество легенд о Хатаме Тайи. В особенности, на территории персоязычных стран интерес к сочинению легенд о Хатаме увеличивался благодаря «удивительным, волшебным и фантастическим событиям» (146, 57), и появилось множество вариантов этих легенд. Интересно, что хотя Хатам ат-Тайи был арабом по происхождению и относится к арабской истории, устной и письменной арабской литературе до настоящего времени не появилось художественного произведения, главным героем которого являлся бы Хатам. В то время как в письменной персидской литературе и устном народном творчестве наблюдается множество вариантов легенд и преданий о Хатаме.
Сказания о Хатаме, написанные на персидском языке, можно разделить на две группы. К первой группе относятся следующие легенды, рассказанные в устной форме:
1. «Сказание о Хатаме Тайи», в которой Хатам - царь Йемена, проявляя благородство и великодушие, помогает юноше, который, не сумев разгадать загадки своей возлюбленной, оказался беспомощным и растерянным. Хатам пожалел этого удрученного влюбленного и для разгадывания загадок его возлюбленной отправляется в чужие страны, и, испытав множество трудностей и опасностей, в конце концов, соединяет нечастного влюбленного с его BOoJlxOOJlcHxlOM.
2. «Сказание о Хатаме в пути». Это сказание возникло в иранском регионе Шуштар, его главный герой - Хатам, он же влюбленный, который ради воссоединения со своей возлюбленной и разгадывания ее загадок рискует своей жизнью, и, преодолев множество опасностей, раскрывает цепь загадок и наконец, достигает своей цели.
Во вторую группу входят письменные повести о Хатаме, которые состоят из легенд и фантастических историй о нем. Эти легенды и истории приобрели большую популярность, и сохранилось множество письменных списков данного произведения.
Между существующими списками, основу которых составляют «Сказания о Хатаме Тайи», с течением времени появились различия и они распространились под названиями «Хатамнаме», «Хатам Тайи», «Киссаи Хотами Тойи» (Сказание о Хатаме Тайи), «Достони Хотами Тойи» (Поэма о Хатаме Тайи), «Саяхатанаме» (Книга путешествий), «Саяхатнаме Хотами Тайи» (Книга путешествий Хатама Тайи) «Сайри Хотам» (Путешествие Хатама), «Киссаи хафт сайри Хотами Тойи» (Сказание о семи путешествиях Хатама Тайи), «Хатам и Хуснбону». Эти повести хотя и имеют сходство с точки зрения сюжета и основного содержания, однако, отличаются в плане подробностей, объема и способа изложения легенд.
В связи с вопросом о популярности образа Хатама и существования большого количества вариантов сказаний о нем на территории распространения персидского языка, следует напомнить еще об одном интересном моменте. Суть вопроса в том, что основа художественного образа Хатама, который возник и стал всеобщим любимцем в персидском фольклоре, имеет корни в арабской культуре и литературе. Еще в доисламские времена он стал объектом арабских летописцев и литераторов. Однако сказание о Хатаме, появившееся в персидско-таджикской литературе, и получившее распространение в виде многочисленных списков и вариантов, начиная с XVI-XVII веков до настоящего времени ни разу не становилась объектом изучения или переводческого интереса в арабских культурных и литературных кругах. География распространения этой повести в мусульманских странах до сегодняшнего дня охватывает лишь территорию влияния персидского языка, т.е. Индию, Иран и Центральную Азию.
Следует отметить, что основная тема и цель всех рукописей и вариантов повести о Хатаме - показать безграничность его щедрости и благородства. В этих повестях Хатам отображен как благородный человек, который отказавшись от своей спокойной жизни, социального статуса и богатства, ради удовлетворения нужд других людей совершает удивительные поступки и подвергает себя бесчисленным опасностям. В чужих странах он сталкивается со сказочными существами, каждый из которых удивительней и опасней другого, разгадывает загадки - один сложнее другого. Все эти самопожертвования Хатама делаются во имя Бога, щедрости и благородства, и для того, чтобы влюбленный по имени шахзаде Мунир Шоми воссоединился со своей возлюбленной. Он влюблен в девушку по имени Хуснбону, которая дала обет, что выйдет замуж за того, кто сможет разгадать ее загадки. Многие влюбленные юноши, не сумев разгадать ее загадки, впали в отчаяние. Шахзаде Мунир - один из них, и мечтает о Хуснбону, однако, на пути достижения цели ничего не делает, не желает подвергать себя опасности. Он лишь жалуется, плачет и сторонится людей.
Хатам ради шахзаде, не думая о своей выгоде, с целью разгадывания семи загадок Хуснбону совершает путешествие по семи сказочным странам, неоднократно подвергает себя опасности, и, пережив много приключений, наконец, воссоединяет влюбленного с его возлюбленной.
Данное произведение в письменных экземплярах называется «Семь путешествий Хатама» и с точки зрения сюжета, структуры и содержания идентично с «Сказанием о Хатаме Тайи», которая в свою очередь, существовала в устой форме. Наравне с вариантами «Семь путешествий Хатама» и «Сказание о Хатаме Тайи» также появился и другой вариант под названием «Семь справедливых поступков Хатама», относительно которого один из исследователей этой повести Хусайн Исмаили пишет: «Маловероятно, что полное перенимание «Семи путешествий Хатама» или же его логический изъян послужили причиной того, что было создано новое сказание под названием «Семь справедливых поступков Хатама», в котором при сохранении структуры «Семи путешествий» был бы устранен логический изъян поэмы, т.е. герой поэмы сам извлек большую пользу из своих стараний» (124, 13).
В «Семи справедливых поступках Хатама» Хатам сам влюблен в Марию -дочь Гафуршаха из страны Абрун, которая приводит в отчаяние своих сватов трудными загадками и необычными просьбами. Хатам благодаря уму и знаниям, разгадав семь загадок и выполнив все просьбы Марии, достигает своей цели.
Одно из структурных различий «Семи справедливых решений Хатама» и «Семи путешествий» в том, что после каждого путешествия, разгадывания каждой загадки и выполнения задания девушки вводится концовка или обобщающая часть, в которой рассказывается о том, как Хатам принимает участие в решении той или иной трудной задачи вместе с несколькими претендентами и одерживает победу. Дискуссии с вопросами и ответами между знатоками и учеными, которые устраивались с целью проверки их знаний, эрудиции и остроумия, имели место в древних индийских и иранских легендах, и вероятно, повествователи «Семи справедливых поступков Хатама» также
Хотя сказание «Семь справедливых поступков Хатама» и обладает преимуществом с точки зрения логики и разнообразия тематики, однако, в двух ее последних разделах прослеживается меньшая устойчивость и последовательность изложения. Неизвестный повествователь «Семи справедливых решений Хатама» неоднократно ссылается на «Семь путешествий Хатама», что свидетельствует о его перенимании, а также о более раннем происхождении «Семи путешествий». «Семь справедливых поступков Хатама» в плане того, что ее герой, благодаря своим стараниям достигает цели, соответствует устным вариантам этой повести, однако, отличается от них с точки зрения охвата событий, относящихся к семи загадкам и семи опасным сказочным путешествиям.
Можно утверждать, что в плане композиции и формы «Сказание о Хатаме Тайи», «Семь путешествий Хатама» и «Семь справедливых поступков Хатама» являются вариантами или контекстами друг друга и между ними существуют лишь некоторые незначительные различия. Во всех произведениях Хатам -шахзаде или падишах Йемена, который подвергает себя опасности ради воссоединения с девушкой или ради воссоединения влюбленного с его возлюбленной. Способом достижения цели является разгадывание загадок и нахождение уникальных и редких вещей. В ходе поиска каждой загадки или вещи перед героем возникают преграды и сложности, которые служат основой для нескольких последовательно изложенных рассказов. Это создает один из традиционных композиционных приемов повествовательной прозы - рассказ в рассказе, который восходя своими корнями к литературе Индии, затем переходит в арабскую и персидскую литературы.
Художественные средства выражения в произведении
В предыдущем разделе диссертации мы отметили, что «Приключения Хатама» в плане языка и стиля изложения создано на многокрасочном и плавном литературно-разговорном языке. Данная лингвостилистическая особенность произведения проявилась также и в использовании художественных средств изображения, как гипербола, сравнение, антитеза, эпитет, аллегория, что соответствует природе фантастических и сказочных произведений, наполненных образами сказочных и сверхъестественных существ. На первостепенную роль преувеличения и гиперболы в таких произведениях, как «Приключения Хатама» указывают также и исследователи образцов повествовательной прозы (26, 101; 59, 332-333). В частности, академик Н.Салими справедливо утверждает, что «в повестях, по причине доминирования необыкновенных отношений и изложения сверхъестественных событий наблюдается обилие аллегории и гиперболы. Изображение жизни героя и его подвигов для разрешения трудностей, требуя использования преувеличения и гиперболы, придает художественность и правдивость удивляющему фантастичностью сказанию. В том числе, бракосочетание Хатама с дочерью шаха периев, его встреча с Ангелом смерти, принимающего несколько обличий, история долгих путешествий главного героя для достижения цели относятся к ряду событий, основанных на гиперболе и аллегории» (59, 332-333).
В действительности, история о том, как Хатам наблюдал таинственную смерть разных людей, начиная от простых людей до шаха и визиря, которая передана в ходе повествования его третьего путешествия, наполнена гиперболизированными образами. Например, в следующих строках с использованием гиперболы описываются устрашающие размеры скорпиона: «(Хатам - Д.Т.) шел, преодолевая расстояния и жилища. Однажды сидел, чтобы удовлетворить какую-то потребность, увидел, что по пустыне быстро идет огромный семицветный скорпион размером с курицу» (63, 129). В этом рассказе смерть разных людей приходит в обличий скорпиона, черной змеи, красивой женщины, шпиона и старика, и действие в рассказе наполнено необыкновенными и гиперболизированными моментами. Несмотря на то, что в рассказе не упоминается имя смерти этих существ, однако из его следующих слов, сказанных Хатаму, можно понять, что это Ангел смерти:
«- Эй, Хатам, тот, кого ты видишь, смерь всех существ. Когда в первый день увидел, что я - семицветный скорпион, это было по воле Бога. Причиной смерти падишаха и визиря был яд скорпиона, и я, приняв обличие змеи, убил их. По божьей воле, когда кому-то следует умереть, я в разных обличиях отбираю жизнь существ» (63, 133).
Следует отметить, что непрерывные гиперболы наблюдаются преимущественно в эпизодах битвы Хатама с дивами и пери, дикими и сказочными зверями. Например, в следующем эпизоде битвы Хатама с маленьким устрашающим зверем приводится целый ряд гипербол:
«(Хатам - Д.Т.) шел в течение четырех суток и добрался до места, где было множество убегающих откуда-то зверей и пресмыкающихся. Хотам вышел на обочину дороги и увидел, что маленький зверь с устрашающим видом, закинув хвост над своей головой, с глазами, словно зажженная лампа гонится за всеми зверями. Хатам также испугался и сказал себе: «Поразительно могучая напасть, от которой бегут все звери». Он сидел, еще не вынимая клинок из ножен, как взгляд того зверя упал на Хатама, который тотчас прыгнув в сторону Хатама, сбросил его с дерева на землю. Во второй раз захотел схватить Хатама и разорвать его. Хатам так ударил по его рту отравленным клинком, что его оба его уха отвалились и упали на землю. Еще больше разгневался и прыгнул в сторону Хатама. Хатам также быстро воткнул клинок в его горло, и клинок вместе с его рукой провалился в живот зверя. Как только Хатам вынул руку, кишки зверя выпали на землю. В тот же миг, ударив своим хвостом по земле, помочился и всю пустыню охватил огонь и вспыхнули все сухие деревья, одежду Хатам также охватило пламенем. Хатам тотчас прыгнул в ручей. Через некоторое время вышел из воды и подошел к тому зверю, присел и, вырвав четыре его зуба, увидел, что каждый из них подобен острому клинку, взял оба его уха и хвост, поместил в свой колчан и отправился в путь» (63, 183-184).
Следует также отметить, что «Приключения Хатама» не является символическим и героическим произведением, это «приключенческое сказание, наполненное фантастическими и удивительными существами и элементами в виде ДУКМЫЫОВ, X1CL), ДМВО, МСІГХІМ М В О JIIIIС О СТВ С, ГОиЫ ivd(JJ, ОПсІСхіЬІХ МсС, где есть огненные, серебряные, кровавые, черные реки. Так как эти элементы можно обнаружить и в других персидских поэмах и сказаниях, «Хатамнаме» не что иное, как подражание традиционному стилю создания поэм. Однако, в этих рамках герой поэмы, в поисках и преследованиях, которые сам желает завершить, испытывает разные интересные ситуации и при этом демонстрирует особую реакци…. Хатам не ведет себя как богатырь и не является неким самовлюбленным искателем приключений, который извлекает собственную выгоду из разных ситуаций.
Хатам олицетворяет самопожертвование и прощение, в течение повести выступает не как воин, проливающий кровь и не как хитрый плут, не как отчаявшийся влюбленный и не как человек, который вкушает наслаждения и свободен от норм морали…. Доминирующая в повести идея основана на благородстве человека, который считает себя обязанным и ответственным наравне с другими людьми, животными, растениями и природой» (124, 21). Ввиду этого, битва Хатама с дивами, пери и другими существами существенно отличается от борьбы героев богатырских произведений. Во-первых, он стремится не проливать кровь ни одного животного. Во-вторых, он борется не ради собственной выгоды, а с целью освобождения людей, зверей, птиц и других существ. В процессе битвы его опорой и средством победы являются упование на Бога, Оберегающей молитвы, Ходжи Хизра, белобородого старца, амулета, посоха и других волшебных вещей. С этой точки зрения, эпизоды битвы в «Приключениях Хатама» имеют сходство не с эпизодами героических произведений, а с описаниями битв в сказках и религиозных историях. Гиперболы, содержащиеся в произведении, также похожи на гиперболы в сказках и религиозных произведениях, так как их события происходят в подражание написания приключенческих и фантастических сказаний, но на основе нравственности.
По этой причине гиперболизированные битвы Хатама, происходящие в процессе семи его путешествий, осуществляются ради спасения какого-либо человека или животного. Так, например, одно из его сражений связано с огромным китом по имени Саратон. Согласно описанию повествователя «Приключений Хатама», когда Саратон нападает на Хатама, «опередив его, Хатам прыгнул и так ударил посохом Хурджина, что шум от его звука достиг трона Сурайё, а кит Саратон от удара Хатама потерял сознание, убежал и скрылся в глубине реки…» (63, 126).
Несмотря на победу над китом Саратоном Хатам больше не преследует его и когда притесненный кит хочет догнать и ранить его, Хатам кричит на него:
«-Эй, несчастный, теперь-то что у тебя за дело к нему, впредь он не приблизится к твоему жилищу. Если бы ты обидешь его, то я накажу тебя» (63, 126).
Другая полная преувеличений битва Хатама с драконом также происходит ради избавления одного водовоза из его лап, что описывается следующим образом:
«Хатам посмотрел в другую сторону и увидел, что тот дракон оставив водовоза посреди сада, прыжками приближается к Хатаму.
Хатам также прыгнул в сторону дракона и взявшись двумя руками за его губы, хотел разоравать его на два части подобно загнившему карбосу. Тот дракон закричал и от силы его крика задрожали земля, небо и все вокруг словно ртуть в печи…» (63, 78). Другое сражение Хатама, также наполненное преувеличениями и гиперболой, происходит ради избавления шакалов от притеснения гиен, заканчивается следующим образом:
«Хатам понял, что гиены не одумаются, и сказал себе: «Больше не осталось терпения». Встал с места, взобрался на гиену-самца и так прижал его, что тот опустился на две передние лапы и свернувшись в клубок, упал у ног Хатама. Тотчас связал ноги и горло гиены-самца шелковой веревкой, также связал гиену-самку и подумал про себя: «Никогда не причинял боль ни одной божьей твари, как же сегодня обижу это существо. Что поделать, если они поступают плохо. Надо вырвать их зубы и когти».
Одним словом, Хатам вырвал когти и зубы гиен, а затем развязал веревки и отпустил их» (63, 45-46).
Другим средством художественного изображения, занимающим видное место в «Приключениях Хатама» является сравнение (тапгбих). В произведении сравнения использованы с разными целями и при разных ситуациях. Некоторая часть этих сравнений по своей структуре считаются прямыми и служат для описания состояния героев произведения. Так, к примеру, посредством сравнения плача принцессы Хуснбону с весенней тучей, ее состояние после изгнания из дворца Курданшаха выражается следующим образом: «Принцесса пошла в поле и плакала, словно весенняя туч…» (63, 14). Или же в другом месте погружение слуг и охранников принцессы в глубокий сон опысывается так: «Дервиш со своими мюридами проследил и понял, что все слуги и охранники уснули, словно столетние мертвецы» (63, 26).