Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Жизнь и творчество султон валад 12
1.1. Жизнь, семья и семейное окружение 12
1.2. Учёбаи достижение зрелости 16
1.3. Литературное наследие Султон Валад 22
1.4. Наследие, приписываемое Султон Валад 29
ГЛАВА II. Житие (манкаба) джалаладдина балхи и его сподвижников в "валад-наме" 31
2.1. Вопросы мировоззрения Джалаладдина Балхи 31
2.2. Житие Джлаладдина Балхи и Бахааддина Валад 36
2.3. Джалаладдин Балхи и Шамс Табрези 49
2.4. Джалоладдин Балхи и Сайид Бурханаддин Мухаккик Тирмизи 61
2.5. Духовная связь Джалоладдина Балхи с Салахаддин Заркуб и Хисомаддин Чалаби 64
2.6. Забота Джалаладдина Балхи и мюридов о Султон Валад 78
ГЛАВА III. Орден (тарикат) мавлавия и его особенности в "валад-наме" 85
3.1. Орден Мавлавия 85
3.2. Движение, путь, ученик и учитель 89
3.3. Суть бытия авлиё и ступени постижения истины 101
ГЛАВА IV. Некоторых хикаятов "маснави" в "валад-наме" 122
4.1. Рассказ о Султон Махмуд и Аяз 122
4.2. Моисейи Хизр 135
4.3. Вопросы, связанные с постижением слова Джалоладдина Балхи 48
4.4. Комментарий некоторых суфийских иносказаний 158
Заключение 174
Библиография
- Литературное наследие Султон Валад
- Житие Джлаладдина Балхи и Бахааддина Валад
- Движение, путь, ученик и учитель
- Вопросы, связанные с постижением слова Джалоладдина Балхи
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Бахааддин Мухаммад ибн Джалаладдин Мухаммад Мавлави, известный как Султон Валад (1226 - 1312) - сын Джалаладдина Мухаммада Балхи (Руми), является известной личностью в философии и поэзии суфизма, деятельность которого как с точки зрения пропаганды теории и практики суфизма, так и с литературно-эстетической точки зрения проходила под влиянием своего отца. Он оставил после себя заслуживающие внимание литературные произведения, сохранившие до наших дней свое значение как памятники литературы и достойные исследования с различных аспектов. Одним из его известных произведений является маснави «Валад-наме», являющееся ярким образцом подражания «Маснави маънави» Мавлоно Джалаладдина Балхи.
Мавлоно Джалаладдин Балхи в "Фихи мо фихи" отмечает, что " Коран источает запах Бога, хадисы (изречения) источают запах (благовоние) Мустафо (Пророка), наше слово источает наш запах" (2, 55). К сказанному мы можем добавить, что "Валад-наме" также источает запах Мавлоно. И это в том понимании, что маснави "Валад-наме" написано с целью освещения положений и чудодействий (макомоту каромот) Мавлоно и единомышленников из его окружения. Этим продиктована необходимость изучения вопроса, которое будет осуществлено нами в качестве диссертационной работы с учетом литературных особенностей и широкого охвата взгляда Валад в рамках темы "Духовная и творческая личность Мавлоно Джалаладдина Балхи в «Валад-наме». Другими словами, с одной стороны, не всем доступен смысл, который подразумевает Валад, с другой стороны, рассматриваемый нами вопрос пока не исследован в той постановке, которая избрана нами.
Кроме того, на наш взгляд, полное решение, исследуемого вопроса и соответствующее понимание духовной и творческой личности Мавлоно Джалаладдина Балхи становится возможным при условии, если вопрос будет освещен как с точки зрения критиков, оппонентов и противников Мавлоно, так и с точки зрения его учеников, мюридов и поклонников. Однако полное решение вопроса при такой его постановке не представляется легким делом и требует проведения пространного и всеохватывающего исследования, для чего необходимо стечение благоприятствующих условий. В этой связи мы начали изучние вопроса на основе одного, несомненно заслуживающего доверия, источника. Более охватывающее изучение вопроса будет продолжено нами в будущем.
Выбор маснави "Валад-наме" для первой ступени исследования имеет свою причину. Этот маснави, который посвящен Мавлоно Джалаладдин Балхи и его окружению, считается наиболее старым и заслуживающим доверия литературным источником, о жизни и состоянии (холот) Мавлоно и его духовной связи с сподвижниками по тарикату.
Степень изученности темы. Жизнь и творчество Султон Валада преимущественно изучены в Турции на турецком языке турецкими исследователями. За ними следуют тюркологи, затрагивавшие отдельные вопросы жизни и творчества Валада. Затем иранисты, внесшие вклад в дело изучения жизни и творчества Валад, его мыслей и публикации его трудов.
В различных научных центрах Турции множеством исследователей, придававших значение жизни и творчеству Султон Валада, опубликованы работы о жизни, наследии и его творчестве. Мы познакомились почти со всеми опубликованными работами. В связи с тем, что перечисление всех работ и их авторов занимает немалое место, мы отметим лишь наиболее значимые работы, касающиеся предмета нашего исследования. Прежде всего мы бы хотели отметить таких исследователей, как Вейис Дегирманчай, Мелиха Улкер Анбарджи оглу, Хулия Кучук и других, уделявших большое внимание Султан Валаду и его творчеству.
Вейис Дегирменчай является автором магистерской диссертации "Султан Валад и "Рубоб-наме", посвященной жизни и творчеству Султан Валада и его "Рубоб-наме". Им написано и множество статей о жизни и творчестве Султан Валада, наиболее известной из которых является статья "Султан Валад: жизнь, мысли, размышления", по-новому освещающую затронутые вопросы.
Мелиха Улкер Анбарджи Оглу, турецкая писательница, иранист и переводчик, в своей работе "Хазрат Бахааддин Султон Валад" рассматривает жизнь, творчество и личность Султон Валада со следующей тематической разбивкой: рождение, воспитание, восприимчивость, ученичество (мюридство), любезность Мавлоно, личность Султон Валада, наследие Валад, указания на мировоззрение Султон Валада, представление рукописей книги "Маориф".
Из турецких исследователей, изучением маснави "Валад-наме" в основном занимался Аб дул боки Гулпинарли. Этот исследователь опубликовал текст маснави четыре раза. При этом, четвертое 1976 года издание содержит полный перевод произведения на турецкий язык. Мы в своей работе в основном опирались на это издание (7), а во вторую очередь пользовались тегеранским изданием, подготовленным Фаршед Икбал(5).
В Таджикистане уделено недостаточное внимание Султон Валаду и его творчеству. Таджикский литературовед Умар Сафар в своей статье "Место "Интихо-наме" при знакомстве с "Маснави маънави" после приведения перечня произведений Валада, уделил внимание вопросам, связанным с некоторыми особенностями и значением "Интихо-номе", констатируя, что упомянутое маснави может способствовать ознакомлению с некоторыми деталями "Маснавии маънави ". Другие таджикские исследователи, которые занимались вопросами жизни и творчества Джалаладдина Балхи, пользовались "Валад-наме" в качестве важного источника. Но ни один из них не ставил своей целью комплексное исследование этого произведения.
По сравнению с Султон Баладам в Таджикистане большее внимание уделено жизни и наследию Джалаладдина Балхи, опубликовано около 350 статей и 13 научных книг на таджикском и русском языках. Написаны и научные диссертации. В этом плане среди таких исследований, как научные изыскания Нодира Одилова о мировоззрении Джалоладдин Руми, Хуршеда Зиёева о "Мавлавия" и истории ее эволюции, учение и эволюция мысли Джалаладдина Балхи в исторической ретроспективе Расула Ходизода, которому принадлежит краткий обзор жизни и творчества Джалаладдина Балхи, мы находим работы, соприкасающиеся с темой нашего исследования.
Зарубежными исследователями, уделявшими внимание Султон Валаду и его творчеству, также опубликованы статьи и книги. Конкретно рассматриваемое нами маснави более всего было предметом интереса иранских исследователей, таких как Анджави Шерози, Абдулхусайн Зарринкуб, Джалил Мисгарнажод, Джалил Мушайяди, Тавфик Субхони, Лутфали Суратгар, Бадеуззамон Фурузонфар, Хусайн Хайдархони, Абдурафеъ Хакикат и других, ставивших целью исследование жизни и наследия Джалаладдина Балхи. Обращая внимание на это маснави, они использовали сведения, содержащиеся в нем для ознакомления с личностью Джалаладдина Балхи.
Шибли Нуъмони в книге "Мавлоно и его мысли", переведенной и изданной на персидском языке, обильно цитирует сведения, содержащиеся в "Валад-наме". Такие цитаты чаще всего встречается в частях, касающихся современников и окружения Джалаладдина Балхи.
Заметен вклад зарубежных исследователей в подготовке научно-критических текстов произведений Султон Валада. В частности, Джамшед Гарабейоглу в своей докторской работе "Султон Валад: жизнь, наследие и критический текст маснави "Валад-наме" подготовил к изданию научно-критический текст "Валад-наме.
Маснави "Валад-наме" также издано в Иране и в Афганистане. Кабулское издание, размещенное на полях "Маснави Маънави", опубликовано вместе с шестью другими книгами. Рассматриваемое нами маснави отдельными томами два раза издано в Иране. Первое издание 1315 хиджры года (1897 год) выполнено с уточнениями, комментариями на полях и предисловием Джалаладдина Хумои. Второе издание, которое доступно нам, выполнено также с предисловием Фаршед Икбала.
Как явствует из темы исследования, хотя в существующих исследованиях, касающихся жизни и наследия Джалаладдина Балхи и Султон Валад использован материал, содержащийся в маснави "Валад-наме", тем не менее пока никто не ставил своей целью комплексное исследование содержания произведения.
Цель и задачи исследования. Главным предметом рассмотрения в диссертации является исследование духовной и творческой личности Джалаладдина Балхи на основе маснави "Валад-наме" Султон Валада. Несомненно, всеохватывающее на базе одного достойного труда,
являющегося одним из первостепенных источников исследования, рассмотрение вопроса может иметь научное и теоретическое значение в изучении мировоззрения Джалаладдина Балхи и эстетики его литературной мысли.
С целью достаточного освящения темы в диссертации осуществлено рассмотрение и решение следующих вопросов:
- краткое изложение биографии Султон Валада, преследующее цель
освещения жизни поэта, его семьи, семейного окружения, учебы и
достижения зрелости;
изучение литературного наследия Валада и определение места "Валад-наме" в наследии;
изучение вопросов, связанных с мировоззрением Джалаладдина Балхи на основе "Валад-наме";
- изучение духовной связи Джалаладдина Балхи с отцом,
сподвижниками и шейхами тариката мавлавия: Бахааддин Валад, Шамс
Табрези, Сайид Бурханаддин Мухаккик Тирмизи, Салахаддин Заркуб,
Хисамаддин Чалаби, Султон Валад;
- изучение вопросов, связанных с тарикатом мавлавия и сутью
суфизма (ирфон и тасаввуф);
изучение способа пояснения некоторых хикаят и тем "Маснави маънави " с точки зрения Султон Валад;
- анализ некоторых символов ирфон.
Объектом исследования послужило персидско-таджикское литературное наследие XIII-XIV в.в., особенно, зародившаяся поэзия на фарси в Малой Азии.
Предметом исследования является маснави "Валад-наме" Султан Валада и его литературное наследие в целом.
Источники исследования. В качестве основного источника исследования избраны два издания маснави "Валад-наме": а) издание турецкого ученого Абдулбоки Гулпинарли, 1976 года, с приложением полного перевода произведения на турецкий язык; б) Тегеранское издание Фаршед Икбала. Примеры приведены из тегеранского издания маснави. В качестве вспомогательных источников использованы другие произведения Султон Валада, в особенности, его книга "Маориф", научные разработки турецких, зарубежных и таджикских ученых о Султон Валаде и его "Валад-наме".
В ходе написания диссертации использована и другая литература, полный перечень которой приведен в разделе библиография.
Научная новизна исследования. В нашей диссертации впервые в отечественной и зарубежной литературе и в мире иранистики духовная и творческая личность Джалаладдина Балхи изучена на основе сведений его родного сына - Султон Валада, отраженных в маснави "Валад-наме", путем комплексного и последовательного литературоведческого изыскания и анализа. Рассматриваемая тема исследована с опорой на новые достижения
теории анализа духовного и творческого миров творцов художественного слова, которые опубликованы в научно-теоретических изданиях литературных кругов Таджикистана, Турции, Ирана, России и других западных стран.
В диссертации житие (манкаба) Джалаладдина Балхи и его сподвижников поставлено в соотношении с духовной связью между ними, и проанализированы вопросы, связанные с отражением тариката мавлавия и сути суфизма (ирфон и тасаввуф).
Вопросы, относящиеся к постижению смысла произведений Джалаладдина Балхи и пояснению некоторых символов ирфон рассмотрены подробно и в тематической разбивке, что является первым опытом в таджикском литературоведении.
Научно-теоретическое и практическое значение работы. Материал диссертации и результаты, достигнутые его автором, могут быть применены в следующих случаях: при написании статей или научных трудов относительно подобных вопросов, при изучении отдельных сторон маснави "Валад-наме", изучении вопросов, связанных с тарикатом мавлавия, сутью суфизма {ирфон и тасаввуф), символов ирфон в истории таджикско-персидской литературы, написании учебных книг и составлении учебных пособий в университетах, институтах и средних школах, подготовке лекций по истории таджикско-персидской литературы, курсов и специальных семинаров в высших учебных заведениях.
Методология и методы исследования. Для исследования и изучения вопросов, решение которых является нашей задачей в рамках данной диссертации, прежде всего мы руководствуемся сравнительно-историческим методом, прибегая, при необходимости, к методике психологического анализа, критического отношения к рассматриваемым текстам, научным и литературным источникам, не выходя за рамки общепринятых научных норм.
По ходу исследования мы использовали литературоведческий опыт исследователей литературоведов, востоковедов и иранистов Таджикистана, Турции, Ирана, Индии и России, таких как X. Шарипов, А. Сатторов, М. Нарзикул, А. Гулпинарли, Ф. Икбол, Б. Фурузонфар, 3. Сафо, Ш. Нуъмони, Е.Э. Бертельс, И.С. Брагинский и других.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Султон Валад является суфием-поэтом, творившим в стиле
Джалаладдина Балхи. Он оставил после себя достаточное наследие, где
маснави «Валад-наме» занимает особое место.
2. "Валад-наме" является суфийским маснави, главной темой которого
является житие Джалаладдина Балхи и его окружения, разработанной с
концентрацией внимания на духовную и творческую личность Джалаладдина
Балхи, с освещением его истинного облика, а также литературных и
эстетических вопросов.
-
Султон Валад в "Валад-наме", прежде всего, затрагивает тему печали Джалаладдина Балхи и таинств его суфийского и поэтического миров.
-
Валад, внеся большой вклад в распространение жизненного образа суфиев, в своих произведениях, на основе высказываний Джалаладдина Балхи, поясняет основополагающие понятия суфийского миропознания. В этом плане и в связи с тем, что "Валад-наме" содержит пояснения иносказаний Джалаладдина Балхи, движения и пути (сайру сулук), духовного мира и жития Джалаладдина Балхи и шейхов тариката мавлавия, оно имеет большую литературную и научную ценность.
-
Валад освещает духовный и творческий облик Джалаладдина Балхи с точки зрения его учености и набожности, богопознания, внешнего мира, внутреннего состояния, пространности размышлений, отношения к выдающимся деятелям науки и литературы, мировоззрения, тариката мавлавия, движения и пути (сайру су лук), творческой идентичности, суфийских иносказаний и подробностей жизненной пути, что может способствовать познанию Джалаладдина Балхи и правильному постижению его творчества.
-
Султон Валад при определении духовного мира Джалаладдина Балхи в положении (маком) друга Бога (вали) выдвигает особую версию, из которой следует правильность признания за Джалаладдина Балхи достоинства (сифат) друга Бога (вали).
Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в 4 публикациях, в том числе опубликованы 3 статьи в журнале «Вестник Таджикского национального университета» и журнале «Вестник педагогического университета», рекомендованные ВАК Министерства образования и науки РФ, а также в научных докладах, прочитанных на различных научно-теоретических конференциях и семинарах (2012-2015 гг.). Список опубликованных работ приводится в конце автореферата.
Диссертационная работа обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры таджикской литературы Таджикского государственного педагогического университета им. С.Айни (10.03.2015 г., протокол № 11) и на заседании кафедры истории таджикской литературы Таджикского национального университета (19 мая 2015 года, протокол № 20).
Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографии.
Литературное наследие Султон Валад
Сведения о жизни и творчестве Султон Валад можно почерпнуть как в источниках и научных трудах, написанных на турецском языке, так и на других языках. Собранный нами материал свидетельствует о том, что личность Валад и его творчество были предметом внимания многих исследователей. Существует достаточно много сведений о жизни и творчестве этой выдающийся личности и еще больше анализа этих сведений. Однако, мы в этом море сведений в целях ознакомления с литературной личностью и суфийским обликом (чехраи ирфони) Султон Валад, что для освещения осевой темы нашего исследования - поиск в вопросе духовной и творческой личности Джалаладдина Балхи в творчестве Султон Валад - является одним из важных путеводителей, сконцентрируем внимание на двух основных вопросах: жизнь, семья, семейное окружение и учеба и достижение зрелости.
В связи с тем, что в некоторых случаях, в особенности в определении личности Султон Валад среди исследователей имеются незначительные расхождения, мы с начала рассматриваем предмет нашего исследования на основе высказываний турецских ученых, затем при необходимости переходим к оценкам других исследователей. При написании работы нами принято во внимание и сведения, приводимые Афлоки в "Манокиб ул-орифин" о Султон Валад.
Из числа турецских источников и исследователей мы остановили свой выбор на двух исследователях, более системно затрагивавших рассматриваемый нами предмет. Этими исследователями являются Мелиха Улкер Анбарджи Оглу и Хулия Кучук. Нами принято во внимание и высказывание других авторов. Таким образом представляется возможным в соответствии со сведениями источников и исследований на туркцском языке изложить жизнеописание Султан Валад в следующем виде. В предисловии турецского издания книги "Маориф" Султон Валад в переводе Мелиха Тарикайха в Стамбуле, о рождении и родителей Валад сказано, что Бахааддин Мухаммад Султон Валад родился 25 рабе ал-ахир 623\625 года хиджры, что соответствует месяцу апрель 1226 года в районе Лоренде. Нынешнее название этого пункта Караман.
Эту констатацию повторяют и другие исследователи. Таким образом среди исследователей нет разногласия относительно места рождения Султон Валад в Лоранде. Рождение в этом городе связано с тем, что его отец в 1225 году, когда семья Султонулуламо (отец Джаладина Руми) проживал здесь, женился на дочери Шарафаддин Лоло Самарканди и остался на семь лет. Шарафаддин является из тех, кто сопровождал Бахааддин из Балха.
Одним из вопросов, связанных с домом Султон Валад является эмигрирование его знаменитого деда Султонулуламо Бахааддин Валад и его семьи из Балха в Нишапур, от туда в Багдад, от туда с целью совершения (хаджа) паломничества в Благословенную Мекку, затем в Малатья (прожили четыре года), затем в Арзанджан, Акшахир, далее в Лоранда (здесь остановились на сем лет), откуда наконец перебрались в Куния, которого избрали местом постоянного жительства. Город Куния, в турецском произношении Конья, славится Султонулуламо, его величественным сыном Джалаладдин и именитым внуком и тезкой Султон Валад.
Переходим к вопросу эмигрирования. Относительно эмигрирования, исследователи приводят разные причины, но из слов внука Султонулуламо, вытекает, что у него на этот счёт другое мнение.
По известным и изученным сведениям причину эмигрирования семьи связывают с тремя следующими факторами: а) разногласия между Бахааддин с имамом Фахри Рози; б) несогласие с политикой Харезмшаха в отношение религии. Харезмшах обвинял Султонулуламо в поддержке течения кубравия; в) страх от монгольского нашествия и его кровавых последствиях, о которых он знал заранее и чувствовал сердцем (4, 8-9, 37, 2; 38, 55). Однако в этом вопросе у Султон Валад (внука) другое мнение. С его слов, оставление Балха и направление на Запад, свазано с возникновением у семьи разногласий с влиятельными обитателями Балха (4,8).
Отцом Султон Валад явлется великий таджикский поэт и суфий Мавлоно Джалаладдин Руми, прожившим в Анатолии в XIII веке. Мать - Гавхархатун дочь шейха Шарафаддин Самарканди. Шейх Шарафаддин, будучи другом Мавлоно Джалаладдина Руми, заботился о воспитании детей Мавлоно, своих внуков. В те времена лиц, занимавшихся воспитанием детей известных людей, включая принцев, называли "лала". Такая система воспитания продолжалась до конца существования Османской империи (16, 5).
Согласно упомянутому источнику имя Султон Валад дал при жизни его дед Султон ул-уламо Мухаммад Бахааддин. Полное имя старшего сына Джалаладдина Руми, названного в честь деда, Бахааддин Мухаммад Султон Валад. Эта констатация не противоречит факту кончины деда, имевшего место в 1230 году с учетом того, что старший сын Мавлоно родился в 1226 году (16, 1).
Обычай нарекания при жизни своим именем дедами или родителями детей распространен среди народов Востока, включая таджиков и турков. Султону Валад его дед дал и своё имя и своё прозвище. Отсюда его называли Султон Валад и он в стихах часто пользвался прозвищем Валад".
Следует отметить, что у отца Валад было две жены. Мать Султон Валад старшего сына Мавлоно Джалоладдина Балхи родила еще Алааддин Мухаммад. Вскоре после рождения второго ребенка Гавхархатун скончалась. Дальнейший уход за детьми Джалаладдина Руми переходит ко второй супруге Мавлоно -Киромана. В те годы женщин, ухаживающих за детьми называли "дади".
От второй супруги Мавлоно Кирохатун Кунийская родились сынь и дочь -Амир Олим Чалаби и Малика Хатун (3, 721).
Согласно сведениям "Валад-наме" отец Султон Валад питал большую любовь к сыну. В детстве Султон Валад преимущественно садился либо на колени отца, либо рядом с ним. О заботе Мавлона о Султон Валад остановимся в отдельной части. Относительно близости и любви Мавлоно к старшему сыну существуют и другие сведения, изложенные с учетом чудо действий авлиё, включая самого Мавлоно. Например, в книге "Валад-наме" читаем, что в связи с чудодействием, благосклонностью Господа а также отцовской любви Мавлоно при воспитании сына оказывал и метеринскую заботу. В этом вопросе в качестве основы приводят стих 66 суры "ан-Нахл" ("Пчёлы", 16-я сура) священного Корана следующего содержания: "Воистину, в домашней скотине для вас - назидание. Мы поим вас тем, что образуется в их животах между помётом и кровью, - чистым молоком, приятным для пьющих." (12, 274) (Перевод Элъмира Кулиева).
Эту констатацию и состояние следует понимать в суфийском смысле. Мелиха Улкер Анбарджи в статье под названием "Хазрат Бахааддин Султон Валад", со ссылкой на "Манокиб ул-орифин" Афлоки поясняет, что "В младенчестве хазрат Султон Валад всегда спал в объятиях хазрат Мавлоно. Для совершении полуночной молитвы (намаз тахаджуд), когда просыпался Мавлоно, просыпался и Султон Валад и плакал. В таком случае Мавлоно прерывал молитву, брал сына в объятия и когда младенец хотел материнского молока, он поил его чистым молоком отцовской мощи. В результате утоления голода, Султон Валад успокаивался и уходил в сон (130,1).
Житие Джлаладдина Балхи и Бахааддина Валад
Стал наоборот то, что хотел каждый) Мюриды Мавлоно думали, что своим этим действием вернуть дело в прежное состояние, но они ошибались. Вскоре они раскаялись в содеянном, молясь и плача стали просить прощение у своего шейха. И Мавлоно, не затаивая обиду, принял мюридов, и направил Валад в Дамаск с миссией вернуть Шамсаддина Табрези. Впрочем, некоторые мавлавиеведы отмечают, что Шамс якобы после непрятностей с мюридами отбыл в Табриз и что Мавлоно последовал за ним, и преодолевая большие трудности находит его и с его согласия оба возвращаются в Рум (Мирхони, 2). Но Валад, являющийся непосредственным свидетелем происходившего, не ведает о том, о чем пишет Мирхони. Кроме этого Мавлоно направлял его в поисках Шамс в Дамаск, а не в Табрез.
Султон Валад так описывает свою поездку к Шамс Табрези, как будь то влюбленный стремится к возлюбленному. Сквозь разделов, относящихся к этому случаю, с одной стороны подтверждается историчность Шамс и его отношения к Мавлоно, с другой стороны, бросаются в глаза намеки, являющиеся путеводителем в постижении духовного мира таких просвещенных влюбленных как Мавлоно. Например в вопросе мук и тайн влюбленного и порыва любви имеется тонкий намек, кажущийся нам важным для познания истинного облика влюбленного:
Все осветлились и утопались в благоденствии). К сожалению, и эта встреча не станет продолжительной, покаявшиеся и извинившиеся мюриды, снова выказывают дерзость и завидуют. На этот раз Валад причину зависти мюридов увязывает с кознями сатаны, и в подтверждение приводит примеры. Такой взгляд и ныне существует, потому нет надобности в подробностях.
На этот раз Шамс так исчезает, что никто не сможет найти какой нибудь его след. Однако перед исчезновением, он открывает тайну своего сердца Валаду следующим образом: Гуфт шахІ бо Валад, ки дидй боз Чун шуданд аз шако х1ама дамсоз... Хох1ам ин бор он чунон рафтан, Ки надонад касе куцоям ман. Хама гарданд дар талаб оциз, Надщад кас нишон зи ман х1аргиз. Солх1о бигзарад чунин бисер, Кае наёбад зи гарди ман осор. Чун кашонам дароз, гуянд ин, Ки варо душмане бикушт яцин. Чанд бор ин сухан мукаррар кард, Бахри таъкидро мукаррар кард (15, 67-68). (Шах сказал Валаду ты увидел снова, Они объединились по несчастью. На этот раз я так хочу уйти, Чтобы никто не знал, где я нахожусь. Все окажутся бессильными в поиске, Никто не сможет указать на мой след. Пройдут очень многие годы. Никто не сможет находить след от пыли моей. Почему я должен говорить пространно, Скажут, что его убил его враг. Он несколько раз повторил это, Чтобы подчеркивыть этот смысл). После двух дней от исчезновении Шамс, так описывется душевное состояние Мавлоно:
Не испил чашу, кроме как от вина озарения). Один из нюансов, привлекающих внимание в приведенном выше отрывке это превращение шейха муфтия Мавлоно в поэта. Мы посвятим в последней главе рабты отдельную часть "Вопросам, связанным с познанием слова Мавлоно", где и рассмотрим сведения Валад о бытности отца поэтом и другие сведения, связанные с познанием поэзии Мавлоно." На этот раз сам Мавлоно в поисках Шамс отбывает в Дамаск. Детали путешествия в Дамаск, Валад так описывает, что Мавлоно своим присутствием в Дамаске зажигает огонь в сердцах нескольких погорелцев от любви. Все жители Дамаска сходят с ума от духовного притяжения Мавлоно и задаются вопросом: Шамси Табрез худ чй шахе бувад, То паяш инчунин ягона равад?! Эй ачаб, Шайх аз у чй мечуяд, Ки паяш хар тараф хамепуяд?! (15, 76). (Кто такой Шамс Табрези, Что его ищет такой бесподобный? Удивительно, Шейх что ищет в нем? Пускаясь на все стороны в его поиске). Подробности этого путешествия сводятся к тому, что хотя Мавлоно не находит Шамс Табрези в Дамаске во плоти, находит его в виде смысла в себе. В том понимании что, то состояние, которое было подвластно Шамсаддин, становится подвластным и Мавлоно:
По описанию Валад Мавлоно по воле пламени и притяжения любви еще раз направляется в Дамаск, и на этот раз останется на несколько месяцев. Возвращение Мавлоно в Конья является свидетельством постижения и признания его духовного совершенства, что описано в следующих бейтах: Гуфт: "Чун ман ваям, чй мечуям? Айни уям, кунун зи худ гуям! Васфи хуснаш, ки мефузудам ман, Худ хамон хусну лутф будам ман. Хешро будаам, якин, чуён, Хдмчу шира даруни хум чушон..." (15, 80). (Сказал: "Я как он, что я ищу? Я точно он, теперь скажу о себе. Описание его любви, что я приумноживал, Я был той же красатою и любезностью. Несомненно, я искал себя,
Как незрелое вино, кипящее внутри сосуда). Секрет всех этих усилий Мавлоно для встречи с Шамс, в особености две последные его попытки, Валад усматривает в том, что для правильного познания отношений между ними способ спора (кил-у кол) не приведет к результату. Следут искать истину через "хол" (богом данное состояние). Другой вывод, то что проникновение Шамс в духовный мир Мавлоно не было случайным. Оно имеет духовную, ниспосланную из неведомого причину, а также символическое и знаковое значение.
Хотя имя Сайид Бурханаддин Мухаккик Тирмизи в "Валад-наме" приводится после Салахаддини Заркуб и Хисамаддини Чалаби, однако с точки зрения давности духовной связи между Мавлоно и Бурханаддин, рассмотрение именно этой связи первой приобретает смысл. По свидетельству Валад давность духовной и религиозной связи между Мавлоно и Бурханаддин восходит во времена Великого Мавлоно, то есть Бахааддин Мухаммад, известного как Валад, прозванного Султон-ул-уламо , отца Мавлоно Джалаладдина Руми и деда Султон Валад. Валад впрвые упоминает Бурханаддин, как мюрида и ученика Великого Мавлоно и о его житии пишет следующее:
Но он располагает еще тысячами морями, Скрытыми от людских глаз). По сведениям Валад, Сайид Бурханаддин Мухаккик Тирмизи еще в Балхе становится мюридом Бахааддин Валад. В этой связи Валад сообщает об одном случае, имевшем место между Бахааддином и муфтиями Балха. Муфтиям во сне снится Пророк, сидящим в большом шатре и встречающим Бахааддин Валад с подчеркнутым уважением и который, сажая его выше себя наставляет муфтиев впредь назвать его "Султон-ул-уламо " (султаном улемов):
Движение, путь, ученик и учитель
Одним из вопросов, относящихся к сущности суфизма (ирфон и тасаввуф), чему уделено внимание и в "Валад-наме" Султон Валад, является суть бытия авлиё и аспекты, связанные с познанием истины сотворения человека и миссии наставления людей на праведный путь. Постановка этого вопроса небеспричинна, потому как автор "Валад-наме" полагает, что Мавлоно Джалаладдин Балхи Руми был из когорты авлиё, а непривычные деяния, совершенные им, содержат множество значений в пути богопознания и являются познанием истины, разъяснение которой он считал своим долгом. Поэтому изыскания в этом разделе, относительно рассматриваемого вопроса с точки зрения признания поведения и деяния друга (вали) Бога как выделяющейся черты личности, прежде всего, касаются отца Султон Валад.
Вали (множественное число, котрого авлиё) в словаре имеет множество значений. Здесь для нас важно его суфийское терминологическое значение. Согласно воззрениям суфиев, в словарях подчеркивается, что "вали " в суфийском лексиконе " указывает на лицо, достигшее высшую отметку пути (сулук). Само определение поясняется по разному в трудах по суфизму и, возможно, следующее представляет собой наиболее всеобъемлющий вариант: вали есть лицо, распоряжающееся по истине людьми. В действительности вилаят (бытность вали) есть суть (ботин) пророчества, ибо проявление (зохир) пророчества есть предания (ахбор), провозглашение (эълом) и предписания (ахком). Суть его (пророчества) - распоряжение душами людей для выполнения предписаний..." (82, 5058).
В определении вали, обозначенном в конце, приведенной цитаты есть указание на пророчество, что небеспричинно. Об этом мы остановимся позднее в разделе связи между пророком (наби) и вали.
В действительности, как вытекает из сведений Султон Валад, Джалалалддин Балхи Руми был личностью, достигшей высшей ступени пути (сулук) и путником (солик), влиятельным на души мюридов и поклонников.
Следовательно, здесь возникает вопрос, автор "Валад-наме" на каком основании и по каким признакам признаёт своего отца в сане вали? Для ответа на этот вопрос, если анализировать сведения, изложенные в рассматриваемом маснави, находим следующие доводы:
1. Признаком раскрытия глаз авлиё является увидеть глазамы картины скрытого (гайб) и услышать голоса. Смысл этого сводится к тому, что " "потому как люди плоти во сне увидят города, сады и людей разных , авлиё приснятся сны наяву подобно тому как Марям наяву увидела Дажбраила в образе молодого, а Лот ангелов в образе геев и понаблюдали их под разными образами (15, 86).
2. Авлиё не сразу проявляют себя. Их узнают постепенно по их действиям. Важным действием, по которому можно распознать вали это, то что на вали возложена миссия доведения божьего света до людей. Если Господь как он есть, с величием и всевышностью, присущими исключительно ему, проявит себя людям, люди окажутся "не в состоянии выдержать свет солнца его проявления". Поэтому Бог "доводит свой свет по частьям, чтобы люди извлекли пользу от этого и набрали силу". К числу таких средств относятся авлиё, которые в определенной степени наделены силой созерцать лик Создателя (15, 234).
3. Авлиё для выполнения своей миссии располагают особыми способами, невидимыми явственно. Для их различения необходимы дальновидный глаз и проницательный ум. Султон Валад для подтверждения особых способов авлиё приводит следующую притчу, которую мы сперва процитируем, а затем и поясним: "... спящему с открытым ртом вползла змея в рот. Один проницательный всадник заметил это. И сказал: если предупредить этого человека сейчас, то у него от испуга лопнет желчный пузыр. Будет лучше если его, принуждая и под палкой накормлю горными плодами и заставлю побегать вверх и вниз. Возможно это вызовет у него рвоту и змея из его желудка выползет наружу. Он так и поступил" (15,237-238).
Пояснение этой притчи таково: " авлиё, если оповестят людей от низменности плоти (нафс), то у них лопнут желчные пузыри и они самоустраняются от повиновения и стараний. Но у них есть путь, приводящий в конце к освобождению от вожделений плоти" (15, 238).
4. Авлиё осведомлены о препятствиях и занавесе скрытого мира и мира смыслов. Пояснение таково: "существующие вещи в небесах и на земле, все рисунки и образы являются препятствиями и занавесом скрытого мира и мира смыслов. Но этот занавес для посторонных, не для авлиё" (15, 303).
5. Валад, используя метафору называет мир ночью, а потусторонный мир днем. Мирян называет проявлением тьмы, авлиё проявлением света. В конце так поясняет признак превосходства авлиё: "Мир - ночь, а потусторонный мир -день. Миряне являются проявлением ночи, а авлиё проявлением дня. День имеет такую особенность: иногда показывается в проявлении, иногде без проявления" (15,311).
6. Для распознания авлиё весьма важно вникнуть в суть их слов, потому как их слова есть великое чудо. Именно это чудо слова отличает авлиё от волшебников, гадалщиков и колдунов. Как считает Валад: " В чудесах и чудо действиях (каромот) есть место волшебству и колдовствам. И волшебники показывают много таких чудес. Что касается скрытого, что есть чудодействие (каромот) авлиё, его также произносят гадалщики, колдуны, гадающие на орехах и подвергшиеся порче париев, но их слова не содержат скрытое" (15, 471).
7. И наконец, в распознании авлиё и их достойного положения (маком) следует постоянно обратить внимание на то, что личность вали, хотя и относится к людскому роду, но она приравнивается к ангелам. Общность между вали и ангелом сводится к тому, что их внутренный мир (ботин) и беспричинная душа (рухи бечун) скрыты для поля зрения чувственного (чашмихисс) (15, 338).
Необходимо иметь ввиду, что даже с учетом вышеупомянутых признаков распознание авлиё не является легким вопросом. По мнению Султон Валад, знание и познание Бога легче чем распознание авлиё. Это потому, что Господь явнее чем солнце и семьдесять две секты верят в его бытность Богом и убеждены в том, что весь мир есть творение Истины (Хакк). Но распознание авлиё труднее, так как "их дела и способности так же скрыты как они сами" (15, 117).
Вопросы, связанные с постижением слова Джалоладдина Балхи
Его, наставника рука есть нечто иное как кисть Бога). Как явствует из содержания, приведенных бейтов, здесь главным образом подчеркивается условие подчинения наставнику (пир). Данное условие считается весьма важным в вопросе постижения истины.
Прежде чем перейти к пояснению повести о Моисее и Хизр с точки зрения автора "Валад-наме", остановимся на вопросе о причинах чрезмерного внимания суфиев к этой повести. Они сопутствовать Хизр; Элексир жизни (об-е хаят) находится следующие. Во-первых, суфии относят Моисея и Хизр к лику авлиё. Во-вторых, как отмечает Ёхаки с точки зрения суфиев " Хизр представлен как образец любви, а Моисей как проявление разума. В силу этого он не мог продолжить внутри тьмы. Хизр, будучи предводителем (пир) тариката, является бессмертным и показывает путнику (солик) дорогу туда" (60, 333).
Возвращаемся к пояснениям автора "Валад-наме". Султон Валад впервые упоминает Моисея в связи с вопросом об особых сообщниках пророков. В этом контексте, в качестве доказательства наличия связей между пророками и авлиё, обратим внимание на следующий отрывок:
Хизр был найден, и старания привели к результату). За этим последует глава, названная "Благодарение Моисея Богу за то, что его мольба была услышана и он нашел Хизр". Внимание автора "Валад-наме", к рассматриваемой нами повести, просматривается и в следующих главах: "Ответ Хизр Моисею, да будет мир ему, так как тебе была суждена встреча со мной, теперь вернись и иди к своей пастве (умма), " Повторная просьба Моисея, да будет мир ему, о прощении и удовлетворение Хизром, да будет мир ему, этой просьбы, "Повторное возвращение к повести о хазрат Моисее". И в конце есть глава, названная "О том как Моисей силою пророчества и величием миссии выходил на поиск Хизр, Мавлоно, да освятить нас его могущественное таинство (цаддаса-л-Лоху сирраху-л-азиз), обладая множеством достоинств, качеств, положением (макомот) и чудодействием (каромот), явным и скрытым (анвору асрор) сторонами, будучи бесподобным для своего времени, выходит на поиск Шамс Табрези".
Содержание упомянутых глав указывает на то, что Валад пересказывает эту повесть под другим углом зрения. Для него прямая сюжетная линия не имеет большого значения. Он вначале ставит вопросы, далее подчеркивает важные составляющие повести и все это подытоживает заключениями. Когда речь заходит о пояснении, Валад выражает свое отношение к смыслу повести и свою цель об обращении к нему. Мы ниже остановимся именно на этом аспекте.
Пояснение повести о "Моисее и Хизр" указывает на то, что в "Валад-наме" Валад под Моисеем, прежде всего и во всех случаях подразумевает Мавлоно Джалаладдин. Об этом он пишет следующее: Гаразам аз Калим Мавлоност, Он, ки у беназиру бехамтост. Он, ки чун у набуд кас ба чахон, Он, ки буд аз чахон хамеша чахон... (15, 52). (Под Моисеем (Калим) я имею ввиду Мавлоно, Того, кто бесподобен и не имеет равных. Того, кто не было как он в мире.
Кто был миром в мире). Эти слова сказаны в части, заключающей изложение Валадом повести о "Моисее и Хизр". На взгляд Валад, все символы и таинства, рассказанные о Моисее в "Валад-наме" созвучны с личностью и жизнью Мавлоно Джалаладдин. В параллели Моисей и Джалаладдин, под Хизр Валад подразумевает Шамс Табрези. Об этом он пишет следующее:
Был короной всех приближенных). На самом деле даже при поверхностном подходе выходит, что сцена встречи и спора Мавлоно Джалаладдин с Шамс Табрези и его исчезновения напоминает сцену встречи и спора Моисея с Хизр и его неожиданное исчезновение. На наш взгляд, внешняя схожесть с точки зрения внутренного анализа содержит особое символическое значение, требующее отдельного рассмотрения. Но главным вопросом во взаимоотношениях Моисея и Хизр остаётся вопрос установления озадаченности и воззрения каждого из них, так как на них были возложены разные миссии.
Если обратить внимание на отражение этого вопроса под углом зрения Мавлоно Джалалддин, выясняется, что он под Моисеем и Хизр имеет ввиду нечто иное, отличающее от взгляда Валад. Например, для показа взгляда автора "Маснави" ставим такой вопрос: К чему сводится причина странности действий Хизр с точки зрения Моисея? На этот вопрос мы находим ответ в "Маснавии маънави". Во главе под названием "Начало просветления суфия, благодаря озарению видяшего скрытое", во второй тетради, мы находим следующие строки:
Ее рынок всегда оживленный). Как вытекает из содержания вышеприведенных бейтов, на взгляд автора "Маснавии маънави", Хизр обладает положением суфия (маком), арифа и наделен способностью созерцания скрытого. Кроме того, Хизр как ариф находится в состоянии (хол). Моисей же подчиняется велению разума. Здесь мы сталкиваемся с вопросом о разуме и любви и известно, что в познании абсолютной истины любовь ставится выше разума. Далее, Хизр по сравнению с Моисеем владеет истинной наукой (тахкикй), противопоставляемой наукой подражания (традиционной) (таклиди).
В вопросе определения задач и воззрений Моисея и Хизр, Валад считает, что оба несут большую ответственность. Это ответственность обуславливает и различия между ними. Хотя они оба питаются из одного источника благодати, но степень их осведомленности и познания остаётся разной. Хизр в своем деле болеее осведомлен и наставляет на путь так, как это делал позднее Шамс Табрези в отношении Мавлоно Джалаладдин. Вывести людей из заблуждения, призвать их к Богу, спасти людей от пламени ада и наставлять на путь в рай, за что будет дано ему безмерное воздаяние, является главной миссией Моисея.
147 Таким образом, если взглянуть на пояснения Валад с учетом созвучия поступков Моисея и Джалаладдин, выходит, что автор "Валад-наме" с самого начала возникновения желания Моисея повидать Хизр и до конца их встречи подразумевал ступени духовного совершенства своего отца. Например, сцена достижения источника благодати и удовольствия от общения Моисея с Хизр, напоминает сцену первой встречи Джалаладдина с Шамс: