Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Античность в немецкой литературе XVIII- начала XIX веков стр. 11
Глава 2 Образы античности в картине судьбы человека («Олимп» и тема любви) стр.32
Глава 3 Природа и искусство стр.81
Заключение стр. 120
Библиография стр. 124
- Античность в немецкой литературе XVIII- начала XIX веков
- Образы античности в картине судьбы человека («Олимп» и тема любви)
- Природа и искусство
Введение к работе
Огромное влияние античной культуры на становление европейской и мировой философско-художественной мысли уже давно является неоспоримым фактом. Наряду с христианской религией, античность оказала определяющее влияние на формирование европейской системы этических (греческая демократия, римское право) и, конечно же, эстетических (античное понимание прекрасного, категория меры) ценностей. Созданные в Древней Греции и Риме шедевры не просто пополнили сокровищницу мировой культуры, они стали образцом, ориентируясь на который - подражая или же, наоборот, опровергая. -последующие века создавали свои собственные произведения философии, литературы и искусства.
В Германии один из наиболее ярких примеров глубокого, целенаправленного освоения греко-римского наследия приходится на рубеж XVIII-XIX веков, и связан он в первую очередь с деятельностью веймарских классиков. По степени интереса к античной цивилизации, по огромному стремлению дать новую жизнь не только классической письменной традиции и искусству, но и Духу Эллады в целом Винкельман, Гете и Шиллер могут сравниться лишь с европейскими гуманистами эпохи Возрождения. Как и последние, веймарские классики сосредоточили свое внимание на том «позитивном содержании, которое несла в себе античная культура, античная мудрость, и именно это позволило им ощутить греко-римскую древность не как чужое, а как свое прошлое, проявив к нему живой и плодотворный интерес».1 Более того, в возвеличивании эпохи Древней Греции и Рима, в непреодолимом желании перенести ее плоды на родную землю, веймарский классицизм не только не уступает, но и порой превосходит немецкое Возрождение, определяющую роль в котором сыграл, пожалуй, не ренессансный гуманизм, а Реформация. Античность во
' См.: Косиков Г.К. «Средние века и Ренессанс. Теоретические проблемы» // Зарубежная литература торою тысячелсшя 1000-2000.- М: «Высшая школа», 2001 С. 18
4 времена Гете была не просто прошлым, она воспринималась как «культурно-жизненная совокупность своих, не разрешенных до конца, по-прежнему актуальных проблем...»".
Именно этому феномену «грекомании» рубежа XVIII-XIX веков посвящена книга известного немецкого литературоведа Вальтера Рема «Эллинизм и эпоха Гете»"\ Несмотря на солидный возраст (первое издание в 1952 г.), она не утратила до сих пор своего значения и по-прежнему остается одним из лучших исследований в данной области. Рем подробно останавливается на значительных фигурах того времени, чье творчество (или научная деятельность), по его убеждению, испытало наиболее существенное влияние античности. Интересно, что помимо центральных фигур классицизма - Винкельмана, Гете и Шиллера - он включает в круг исследования В. Гумбольдта и Ф. Гельдерлина. Присутствие последнего особенно важно, поскольку отражает устойчивое стремление многих немецких литературоведов рассматривать Гельдерлина как фигуру, завершающую собой немецкую классику, связующую классицизм и романтизм. Явная попытка сблизить его с веймарскими классиками прослеживается в работах И. Хофмейстера, В. Бема, Г.А. Корфа . Так, автор фундаментального труда «Дух эпохи Гете» Корф определяет творчество Гельдерлина как «романтическую классику», утверждая, что оно «классицистично в своей основе и романтично в особенностях выражения»"^ («klassisch nach seinen Grundsaetzen, romantisch in den Besonderheiten seiner Ausformung»).
В отечественном же литературоведении, в тех немногочисленных работах, которые существуют, Гельдерлин предстает традиционно как абсолютная противоположность веймарских классиков (у Н.Я. Берковского: «Конечно, Гельдерлин - романтик»6); преклонение молодого
" Михайлов Л.В. I с і с и отражение античное ги в немецкой литераторе начала XVI11 - конца XIX века // Контекст 1983.-М.. 1984 Rehm \V. "Griechenuim und Cioethezeit-Geschichte eines Glaubens". Leo Lehnen Verlag. Muenchen 1952.
4 См.: Iloffmeister.l. "Iloelderlin und die Philosophic". F. Meiner-Verlag. Leipzig 1942; Boehm W. Hoelderlin.
- M. Niemejer-Verlag. I lallc/Saalc 1928-1930: KorfT Il.A. Geist dcr Goethezeit. - Leipzig 1953
5 КогіїП.Л. Gcist dcr Goethezeit. - III. Bd.. S. 371
" Ьерковский Н.Я. Романтизм is Германии. Санкт-Петербург. 2002. С. 257
5 поэта перед Элладой не только не сближает его со старшим поколением, но, наоборот, позволяет острее ощутить их в корне различное миропонимание. Подобная точка зрения присутствует и в зарубежном литературоведении: принципиальное несходство Гельдерлииа с веймарскими классицистами представлено в немецкой науке именами В. Дильтея, К. Фослера, М. Хайдеггера, X. Г. Гадамера и других7.
Исследуя восприятие античности в конце XVIII - начале XIX века, Рем сосредотачивает свое внимание прежде всего на характеристике эллинизма каждой из указанных личностей, сопоставительный анализ не является его целью. Автору же этой работы, напротив, представляется вполне закономерным и необходимым рассмотреть отношение к греко-римскому наследию именно сквозь призму сравнения восприятия Эллады в творчестве разных художников. При этом, из трех рассматриваемых Ремом поэтов - Гете, Шиллер, Гельдерлин - исследователю кажется наиболее интересным сопоставить античность в лирике Гете и Гельдерлииа. С одной стороны, трудно представить себе поэтов более разных: олимпийское спокойствие и мудрость Гете противостоят импульсивной, невоздержанной натуре Гельдерлииа, лирика первого воплощает радость обладания, второго - бесконечное стремление к недосягаемому8. С другой стороны, среди молодого поколения поэтов, не принадлежащих к веймарскому классицизму, трудно найти кого-то иного, кроме Гельдерлииа, кто мог бы сравниться с «великим Олимпийцем» в столь страстном преклонении перед древнегреческой культурой.
Об огромной роли античности в лирике этих двух поэтов написано немало, однако практически все привлекаемые к данному исследованию
7 См.: Dilthey W. Das Krlebnis und die Dichumg: Lessing. Goethe. Novalis. Hoelderlin. - Teubner-Verlag.
I.eip/ig-Berlin 1929: Vopler K. Leopardi. - Heidelberg 1930; Heidegger M. Hoelderlin und das Wesen der
Dichtung. -A. Langen-G.Mueller-Verlag. Muenchen 1937; Gadamer H.G. Hoelderlin und die Antike II
Iloelderlin-Gedenkschrilt /u scinem 100. Todestag. - Tuebingen 1944, S. 50-69
8 В огличии от лирики Ге re поэзию Шиллера в гораздо меньшей степени отличает спокойное величие, ей
свойственны вн_\ грснняя напряженность, сомнение в возможности воплощения идеала, некий
подсознательный трагизм - все то. что типично и для Гельдерлииа. В этом смысле противопоставление
Гельдерлииа и Шиллера носило бы. по мнению исследователя, не столь ярко выраженный характер.
критические работы представляют собой либо замкнутую характеристику эллинизма Гете, либо - Гельдерлина9.
Среди огромного количества немецких исследований, посвященных творчеству Гете и так или иначе затрагивающих тему античности, необходимо назвать книгу Г. А. Корфа «Портрет Гете в художественном отражении его лирики» . В первом и четвертом томах этого исследования Корф подробно анализирует зрелую, «классическую» лирику поэта и то огромное влияние, которое на нее оказала греко-римская литература и культура в целом. В то же время ученый не придает большого значения роли античности в ранней поэзии Гете и рассматривает ее воздействие на лирику франкфуртского, лейпцигского и страсбургского периодов лишь вскользь.
Одним из наиболее глубоких исследований, непосредственно связанных с восприятием и художественным освоением веймарским классиком древнегреческого наследия, является работа Вольфганга Шадевальдта «Природа и древность»". Основное внимание автора этой монографии сосредоточено на проблеме взаимосвязи природы и искусства в творчестве Гете. Важно, что, анализируя огромное влияние на поэта греко-римской культуры, немецкий ученый в своей работе не ограничивается исключительно материалами античной письменной традиции (Гомер, Плутарх, Софокл, философия неоплатонизма), но и детально анализирует гетевский интерес к пластическим искусствам классической древности, прежде всего к древнегреческой скульптуре. При этом, в отличие от многих последующих исследователей, Шадевальдт рассматривает не только поздний веймарский период, когда, вернувшись из путешествия по Италии, Гете страстно увлекся коллекционированием античной пластики, но и затрагивает ранний, лейпцигский период первого знакомства с античной скульптурой, указывает на сложность и неоднозначность ее восприятия молодым поэтом.
Вполне возможно, чю и зарубежном литературоведении существуют непосредственные сопоставления образа античности в лирике дв\.\ поэтов, однако автор) этой работы они остались неизвестны. 10 KorfiTLA. Goethe. Im Bilduandel seiner L\rik. - Verlag Werner Dausien Hanau/M. 1958 " Schadeualdt W. Cioethestudien. Natur und Altertum. - ArtemisVerlae. Zuerich u. Stuttcart 1963
7 Среди современных зарубежных исследований, в большей или меньшей степени затрагивающих проблему роли античности в творчестве Гете, назовем работы Райнера Вильда «Природа и субъект в поздней лирике Гете» ", Вильфрида Барнера «Древность. Наследие. Природа»ь, Теодора В. Адорно «О классицистичности «Ифигении» Гете» , Кристофа Иамме «От сада Алкиноя к мировому саду»1 э, К. Хюбнера «Правдивость мифа»16, Карла-Хайнца Хана «Мгновение как вечность. Римские элегии» Гете»17. В отечественном литературоведении достаточно много
1 о
исследователей занималось творчеством Гете, среди них А.А. Шахов , С. Соловьев , СВ. Тураев , Н.Н. Вильмонт" , И.Е. Верцман Е. И. Волгина" , JI.M. Кессель"', К.А. Свасьян , А.А. Аникст" , А.В. Михайлов" и многие другие. Однако, практически ни один из них не обращался непосредственно к теме античности в творчестве великого немецкого поэта. Исключение составляют статья А.А. Аникста «Гете и пластические
искусства» , а также работа А.В. Михайлова «Гете и отражение античности в немецкой литературе конца XVIII - начала XIX века»28, в которой показаны вся сложность и противоречивость отношения немцев к классическом} наследию на рубеже веков. Помимо этого, весьма интересной является статья С.С. Аверинцева «Образ античности в
"Wild R. Natur unci Subjekt in Goethes spaeter Lyrik II Goethe-Jahrbuch Band 114-1997 Verlag Hermann Boehlaus Nachfolger. Weimar. S.133-145
Barner W. Altcrtum. Ucberlieferung. Natur. Ueber Klassizitaet und autobiographische Konstruktion in Goethes "Italienischer Reise" II Goethe-Jahrbueh Band 105-1988 Verlag Hermann Boehlaus Nachfolger. Weimar. S. 64-92
14Theodor W. Adorno Zur Klassizitaet von Goethes Iphigenie II Ders: Noten zur Literatur. Frankfurt am Main 1981. S. 495-514
1:1 Jamme Ch. Vom "Garten des Alkinous" zum "Weltgarten*"// Goethe-Jahrbuch Band 105-1988 Verlag Hermann Boehlaus Nachfolger. Weimar. S. 93-114
" lluebner K. Die Wahrheit des Mvthos. Muenchen. 1985
17 llahn K.-H. Der Augenblick ist Ewigkeit. Goetes ""Roemische Elegien" II Goethe-Jahrbuch Band 105-1988
Verlag Hermann Boehlaus Nachfolger. Weimar. S.165-180
18 Шахов А.А. Геїе и его время. 1908
Соловье» С. Геїе и христианство. Сергиев Посад. 1917
Т\раев СВ. Иоі an її Вольфганг Гете. Очерк жизни и творчества. М.. 1957
Вильмонт 11.11. Геїе. История его жизни и творчества. М.. 1959 "" Верцман И.Г. Проблемы художественною познания. М. 1967 "" Волгина Е:.И. I ворчесгво Гете 90-ых XV11 ] в. Баллады. - Куйбышев. 1975
Кессель Л.М. Геїе и «Западно-восточный диван». М.. 1973 "" См.: Гегевские чіения 1991. М.. 1991 ~(" I ам же
21 См.: Гетевские чіемия 1984. - М.: «Наука». 1986. С. 126-141 28 См.: Контекст 1983. М.. 1984. С. 113-148
8 западноевропейской культуре XX в. Некоторые замечания»"" . которая так же. как и статья А.В. Михайлова, затрагивает тему восприятия греко-римской культуры в эпоху Гете. Образ благородной и величественной, пронизанной олимпийским светом Эллады, создаваемый Винкельманом и Гете (как показало дальнейшее развитие науки, этот образ не вполне соответствует действительности), определяет, по убеждению Аверинцева, представление об античности в Германии в конце XVIII - начале XIX веков.
Можно не соглашаться с мнениями Михайлова и Аверинцева по отдельным вопросам, однако нужно признать, что именно их работы создают основу для более глубокого, более тщательного анализа эллинизма в творчестве Гете и в немецкой литературе в целом.
В отличие от достаточно основательной изученности творчества Гете, о поэзии и прозе Гельдерлина в отечественном литературоведении написано крайне мало. У истоков изучения Гельдерлина в России стоит работа А.В. Луначарского, по инициативе которого была издана трагедия «Смерть Эмпедокла» в переводе Я.Голосовкера^ ; в 1968 году выходит книга А. Дейча «Судьбы поэтов: Гельдерлин. Клейст. Гейне»^1, где впервые в отечественной науке дается общая характеристика творчества поэта в целом: в 60-ые же годы опубликованы две работы К.С. Протасовой -«Ранние гимны Ф.Гельдерлина» " и «От Сократа к Эмпедоклу»11. Существенным шагом вперед на пути более глубокого изучения творчества поэта стала книга Н.Я. Берковского «Романтизм в Германии», интересно и убедительно доказывающая принадлежность Гельдерлина к романтичесмкому течению. Завершает этот весьма краткий список диссертация В.П. Образцовой «Гиперион» Гельдерлина и немецкий раннеромантический роман».
См.: Новое в современной классической филологии. -М: «Наука». 1979 "' См.: Лхиачарскиіі Л.В. Собр. соч. в 8 т.. С. 67-116
Дейч Л. «Счдьбы помов: Гельдерлин. Клейст. Гейне» М.-Л.: «Худож. лит.». 1968 " Нроіасова К.С. Раніше і имиы Гельдерлина. - М.. 1960
См.: Ученые записки. № 280. 1967
В зарубежном литературоведении к творчеству Гельдерлина обращалось несопоставимо большее количество исследователей"' , многие из которых в своих работах непосредственно касаются эллинизма поэта. Среди наиболее ярких назовем монографию Фридриха Гундольфа «Архипелаг Гельдерлина»05, где предпринята попытка объяснить своеобразие гельдерлиновского восприятия древнегреческой культуры по сравнению с его старшими современниками: Лессингом, Гердером, Винкельманом, Гете и Шиллером. В отличие от них, глубинное проникновение Гельдерлина в древнюю культуру, способность тонко чувствовать ее («Vertrautheit mit der griechischen Wirklichkeit») не являются, по убеждению Гундольфа, плодом научных изысканий поэта (что характерно, например, для Винкельмана), «Эллада дана ему a priori»"'6.
Бесчисленное количество исследований посвящено античной мифологии, соотношению дионисийского и аполлонийского начал в лирике поэта'7, его связи с древними философскими учениями, например, с орфизмом . Одной из центральных проблем остается по-прежнему вопрос об античности и христианстве в творчестве Гельдерлина. Среди прочих работ назовем статью Г.Г. Гадамера «Гельдерлин и античность»"39. Гадамер указывает на отличия Гельдерлина от классического Веймара, с которым молодой поэт расходится как раз в том, что античный мир выступает перед ним «не как культурный материал, но как властный и исключительный императив. Греции и отечеству, античным богам и Христу как Учителю гесперийско-германской эпохи равно предано сердце поэта Гельдерлина»"10.
CM.:/\lessandro Pellegrini Friedrich Hoelderlin. Sein Bild in der Forschung. Berlin (в этой книге наиболее полно рассмотрена история зар)бежного. прежде всего немецкого, изучения Гельдерлина) ъ Gundolt'F. Hoelderlins Archipelagus. Heidelberg. 1916
1 ам же
См.: Boehm W. Hoelderlin als Mythendichter II Deutsche Vierteljahrschrit 1937: Pigenot 1.. Hoelderlin. das W'esen und die Schau: ein Versuch. H. Bruckmann-Verlag, Muenchen 1923; Rehm W. Orpheus - Der Diehter imd die Totenkult bei No\alis. Hoelderlin. Rilke. 1.. Schwann-Verlag. Duesseldorf 1950; Otto W.F. Der Diehter und die alten Goettcr. V. Klostermann-Verlag. Frankfurt/M. 1942 и другие. s Pigenot L.v. Hoelderlin. das Wesen und die Schau. /*/«»icb«n ,.igjj
Gadamer H.G. I loelderlin und die Antike II Hoelderlin-Gedenkschrift zu seinem 100. Todestag. Tuebingen 1944 ' Гельдерлин и ашичносгь// Гадамер Г.Г. Актуальность прекрасного.- М.: «Искусство». 1991
10 Сравнивая восприятие и художественное освоение античного наследия в поэзии зрелого Гете и Гельдерлина, автор этого исследования ставит своей целью не только проанализировать различие и сходство (которые, несомненно, существуют), обуславливающее своеобразие восприятия Эллады каждым из них, или же, напротив, сближающее их понимание классической древности. Осознание того огромного значения, которое античная культура (особенно греческая) имела в творчестве Гете и Гельдерлина. помогает глубже понять мировоззрение поэтов в целом, опровергнуть некоторые сложившиеся в отношении них стереотипы.
Античность в немецкой литературе XVIII- начала XIX веков
Знаменитый «спор древних и новых», разгоревшийся в 1687 году в Париже, был своего рода новой вспышкой интереса в европейской (вначале французской, а затем и английской, и немецкой) художественной мысли к культурному наследию античности. Спор этот, как известно, получил продолжение в XVIII веке. Причем, говоря о немецкой литературе, исследователи сразу же переходят ко второй половине века, точнее, к творчеству Готхольда Эфраима Лессинга. Действительно, можно согласиться со справедливым замечанием СВ. Тураева, что, «в первые десятилетия XVIII века в Германии не было крупных художников слова» . И тем не менее, говоря о восприятии немецкой литературой античности, представляется совершенно логичным упомянуть имена И.-К. Готшеда, К.-Ф. Геллерта, Ф. фон Хагедорна, И.В. Глейма, И.-П. Уца, И.-Н. Геца, И.-Е. Шлегеля и Э. фон Клейста. След, оставленный ими в литературе, безусловно, несопоставим с тем вкладом, который внесли в неё авторы второй половины века, и все-таки все они являются неотъемлемыми (пусть и незначительными) звеньями в непрерывающемся диалоге немецкой культуры с античностью, ярчайшими представителями которого стали Гете и Гельдерлин.
Иоганн Кристоф Готшед был в первую очередь критиком и ученым и уж никак не поэтом, однако на протяжении всей жизни он сочинял стихи. Его поэзия чаще всего носила отпечаток подражания древним: так. он пытался, например, сочинять оды (как в духе Анакреонта, так и в духе Пиндара) и элегии, но большого успеха на этом поприще не добился - и у современников, и уж тем более у потомков. Основная же заслуга Готшеда -его пропаганда античности (переводы из Лукиана Самосского, 12 предисловия к изданиям Цицерона и Вергилия) и та литературная реформа, которую он предпринял в 30-е годы. В предисловии к своей «Weltweisheit» (1762) Готшед отмечает тот факт, что огромную роль в становлении его как поэтолога сыграл Юлиус Цезарь Скалигер, являвшийся значительной фигурой среди теоретиков реиессансной поэтики, а совет «обратиться к древним учителям свободных искусств» он почерпнул из трудов И.-Б. Менке. Менке и Скалигер - вот два автора, которые не только связывали Готшеда с неоклассической поэтикой Ренессанса, но и открыли ему Аристотеля. Цицерона и Квинтилиана. Изучение Скалигера и Аристотеля (а также трудов лейпцигского ученого Рампольта ) привело Готшеда к убеждению, что основой всякого поэтического искусства должно являться подражание природе. Этот принцип вынесен и в заглавие его «Поэтического искусства», где вместо предисловия автор помещает «Ars poetica» Горация на латинском языке и в собственном переводе. Очевидно, что в стремлении создать немецкую национальную поэтику он ориентируется на опыт древних. Очень часто Готшеда упрекают в чрезмерном педантизме его литературной реформы, и это упрек совершенно заслуженный, однако всегда нужно помнить, что бесчисленные правила, на которых он настаивает и которые должны, по его мнению, исправлять художественный вкус немцев, не являются самоцелью, они не нечто произвольное, но как раз то «надвременное» (Ueberzeitliches), что «можно извлечь посредством разума из классической литературы» " (сюда относится и главное требование подражания природе). Поэт, по мнению Готшеда, должен обладать многими качествами, в том числе силой воображения, остроумием, юмором (Witz), этих качеств ему не заменит ничто. Но одних природных задатков,с точки зрения Готшеда, мало, необходимо получить «поэтическую выучку», и лучшей школой в этом смысле он считает греко-римскую античность (отсюда и требование подражания французской классицистической драматургии): именно на этой основе должна создаваться национальная немецкая литература. Учитывая все это, Готшеда можно назвать одним из первых неоклассиков XVIII века. Правда, в большей степени он был теоретиком, так как соединить теорию подражания древним с достойной художественной практикой (даже в «Умирающем Катоне») ему все-таки не удалось.
Имена остальных авторов XVIII века, напротив, связаны с их непосредственным обращением к античным образцам и попыткой создать нечто подобное (нечто «в античном духе») на родной почве. Так, в 1758 году Эвальд фон Клейст пишет трагедию «Сенека», основой которой послужил знаменитый эпизод из римской истории, приведший к гибели великого философа. Интересно, что Клейст изображает Сенеку не столько тираноборцем, мечтающим освободить Рим от великого злодея, сколько философом, который по-прежнему видит в Нероне Человека и надеется вернуть городу доброго правителя: «Wie gluecklich wollte ich mich schaetzen, wenn ich Rom nicht von Nero befreyen, sondern Nero seinem Volke schenken koennte! Er, der ehemals meine Lust, und die Lust des menschlichen Geschlechts war. ach moechte er es wieder werden!»45. Показательным для связи автора с классицистической традицией является еще и такой факт: занавес закрывается в тот момент, когда герой, узнав о гибели жены, охвачен ужасом, страхом и отчаянием, что приводит впоследствии к его самоубийств). Однако автор не показывает самое ужасное - смерть философа. Конечно же, трагедия Клейста далека от совершенства, но в ней проскальзывает одна из основных тем немецкой классики - бунт не может быть верным (и уж никак не единственно верным) решением конфликта.
Образы античности в картине судьбы человека («Олимп» и тема любви)
Обращаясь к непосредственному сопоставлению образов античности в поэзии Ф.Гельдерлина и зрелого Гете, невозможно обойти стороной ранний период творчества последнего. Юношеские стихи Гете (Лейпцигі765-68, Франкфурт 1768-70, Страсбург 1770-71, Франкфурт, Вецлар 1771-72, Франкфурт 1772-75) представляют интерес не только сами по себе как ценный художественный материал, знакомящий нас с первыми поэтическими шагами автора - они являются неотъемлемой частью творчества поэта в целом, без понимания которой представление о нем не может считаться полным. Анализ этого периода, пусть и не столь богатого обращениями к античности, необходим, ибо дает возможность проследить интерес Гете к классической древности, увидеть ее восприятие и отображение в лирическом творчестве в развитии, от начала и до конца.
Самые первые стихи, написанные во Франкфурте (1756-65,1768-70) и Лейпциге (1765-68), еще не позволяют, конечно же, говорить об античности как об особой теме в творчестве юного поэта. Античная культура, ее исторические и мифологические персонажи, ее дух пока не являются предметом прямого изображения, они не цель, а лишь средство для разработки иных поэтических замыслов. И тем не менее было бы несправедливо объяснять появление у Гете образов древнегреческой и древнеримской мифологии исключительно стремлением к словесной орнаментике (подобные черты более характерны для поэтической манеры Х.М. Виланда). Древние мифологические сюжеты в его ранних стихах не только свидетельствуют о достаточно хорошей классической подготовке, начавшейся для Гете еще в доме отца, преклонявшегося перед культурой Древнего Рима, но и дополняют, а порой предваряют античность на более поздних этапах творчества.
Так, например, в стихотворном послании по случаю наступления Нового 1762 года «An die Grosseltern Textor», которое еще нельзя назвать истинной поэзией, но сохраненном и отобранном много позже самим Гете для публикации, 13-летний поэт просит читателей о благосклонности, в которой ему отказал Аполлон: Und ob Apollo schon mir nicht geneigt gewesen, So vvuerdiget es doch nur einmal durchzulesen.
Это, пожалуй, первый случай, когда автор, возможно еще неосознанно, пользуясь скорее всего устоявшимся литературным штампом (Аполлон -покровитель искусств), ставит успех своего произведения в зависимость от воли богов. В дальнейшем этот мотив не исчезает, становится одним из самых частых в гетевской лирике, наполняется более глубоким содержанием.
В тот же лейпцигский период 1765-68 годов можно выделить два стихотворения, затрагивающие тему поэзии, - «Иные родились во мне теперь желанья» и более поздняя «Ода к господину Захарии». В первом из них мы видим достаточно подробное изложение взглядов юного Гете на искусство поэзии в целом и на место, уготованное ему в ней. Пользуясь образами древней мифологии, он впервые в своих стихах высказывает доплатоновский взгляд на поэтическое творчество.
Для греков архаического и частично классического периода поэзия не являлась искусством в современном значении этого слова, т.к. под искусством (techne) они понимали умение что-либо делать (poeien -делать). Поэзия считалась чем-то сродни пророчеству, источником которого является не сам поэт (слово «поэт» стало применяться к 7R «делателю стихов» лишь в V в. до н.э.), а некое божество . Отражением подобных представлений может служить известный стих гомеровской «Одиссеи»: « Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына...».
В «Оде к господину Захарии» Гете обращается за помощью к музам, к Амуру, получившему лиру из рук самого Аполлона. Рожденная божественным вдохновением, поэзия способна разогнать «огорчение и скуку», которые представлены мифологическими стимфалидами, разносящими на своих крыльях яд и отравляющими жизнь:
Mich nach der Ocker hin... Как видно, в ранней лирике Гете удача поэта диктуется во многом отношением к нему обитателей Олимпа. Жалуясь на свои творческие неудачи, автор «Иных Желаний» подчеркнуто объясняет их причину тем фактом, что песни подарены были ему не музами и не Аполлоном, на чью благосклонность он самонадеянно рассчитывал.
Поэт у Гете - избранник, любимец богов. Хотя он и живет среди простых смертных, жизнь его определяется не земными законами (или же определяется ими в достаточно малой степени), но исключительно свыше. С другой стороны, любые попытки человека взмыть ввысь без помощи на то обитателей Олимпа не просто отвергаются: они уподобляются «копошению в пыли червя», стремящегося, но неспособного подняться вверх. И хотя понятия судьбы, рока в этом стихотворении не возникают непосредственно, кажется возможным утверждать, что за образом ветра, то взметающего, то снова опускающего червя на землю, скрывается значение, очень близкое этим понятиям. Ветер символизирует собою некую потустороннюю силу, управляющую жизнью, и не во власти человека противостоять ей. Не нужно напоминать, насколько часты подобные мотивы в древнегреческой мифологии и литературе79 - это и мойры, определяющие судьбу каждого человека, и фигура Кроноса, заглатывающего своих детей, потому что ему суждено быть отвергнутым одним из своих потомков, и царь Эдип, исполнивший все то, что было предсказано ему при рождении, и т.п.. Тема судьбы, рока, предопределенности, намеченная в «Иных желаньях», повторяется и углубляется у Гете в дальнейшем.
Природа и искусство
Как известно, важное место в поэтическом творчестве Гете и Гельдерлина занимает тема природы. Ее особая роль объясняется не только тем, что в ней выступает наиболее полно представление каждого из поэтов на материальный, чувственно воспринимаемый мир, на взаимоотношение личности и мироздания. Эта тема неразрывно связана у обоих с проблемой искусства. Одним из самых значительных, если не самым значительным из поэтических произведений позднего Гете, в котором он излагает свои взгляды на природу, является стихотворение «Метаморфозы растений». Само название сразу же отсылает читателя к античности107. Существовавшее у древних греков поверье о том, что боги (Зевс, Протей) и чародеи могли превращать себя и людей в животных, растения, созвездия и даже камни удивительным образом перекликается со стремлением поэта связать в единое целое мир живой и мир неживой - устранить непреодолимую преграду для выстраивания собственной модели природы. Общеизвестно, что Гете, будучи универсально образованным человеком, очень много сил и времени потратил на собственные изыскания в области геологии, зоологии и антропологии. Многочисленные алхимические опыты, размышления над «Физиологическими фрагментами» Лафатера, совместная работа с Гердером, который признавал поступательное развитие в природе, открытие межчелюстной кости у человека - все это в конечном итоге привело Гете к представлению о космосе как о своеобразной природной лестнице (scala naturae), по которой происходит восхождение от низших форм к высшим. Учитывая все это нельзя, однако, согласиться с существующим мнением, что «Метаморфозы растений» являются всего лишь поэтический демонстрацией естественнонаучных представлений Гете и, более того, признать отождествление его взглядов на природу с позднейшими дарвинискими парадигмами.109 С одной стороны, Гете действительно предстает в этом стихотворении как истинный ученый : он подробно, во всех деталях, описывает развитие растительного мира, его восхождение (Steigerung) от низших форм к высшим: Werdend betrachtet sie nun, wie nach und nach sich die Pflanze Stufenweise gefuehrt, bildet zu Blueten und Frucht. Aus dem Samen entwickelt sie sich,... ...Aber einfach bleibt die Gestalt der ersten Erscheinung, Und so bezeichnet sich auch unter den Pflanzen das Kind. Gleich darauf ein folgender Trieb, sich erhebend, erneuet, Knoten auf Knoten getuermt, immer das erste Gebild... При этом материю Гете понимает в строго аристотелевском смысле -как возможность, а форму - как ее осуществление и завершение, как реализацию всего того потенциала, что скрыт в материи. Так, у него в семени растения «спит сила» (Kraft), которая вдруг начинает бить ключом (quillet strebend empor) и реализует скрытый в семени «первообраз» (Vorbild), и так до бесконечности: Und hier schliept die Natur den Ring der ewigen Kraefte; Doch ein neuer sogleich fasset den vorigen an, Da(5 die Kette sich fort durch alle Zeiten verlaenge... И тем не менее в «Метаморфозах растений» Гете остается в первую очередь поэтом и мыслителем, перед которым стоит задача не столько естественнонаучная, сколько философская. Исследуя природу, он пытается понять не только законы, действующие в органическом мире, он стремится выявить универсальные законы жизни, закономерности, распространяющиеся на все формы бытия. Можно утверждать, что в стихотворении речь идет о метаморфозе не только растений, но всех явлений жизни.