Содержание к диссертации
Введение
1. Физико-географическое районирование и ландшафтная детерминация лесов 7
1.1. Ландшафтоведение, как направление в географии лесных территорий 7
1.2. Использование ландшафтной основы в лесном хозяйстве 18
2. Природные условия района исследований 29
2.1. Географическое расположение 29
2.2. Климатические условия 31
2.3. Геология, геоморфология и четвертичные отложения 32
2.4. Гидрологические условия 36
2.5. Почвенные условия 38
2.6. Растительность 40
2.7. История хозяйственного освоения лесов исследуемой территории 42
3. Программа, методика и объем исследований 49
3.1. Программа исследований 49
3.2. Методология и методика исследований 50
4. Лесные ландшафты района 57
4.1. Общие сведения (ландшафтные принципы организации территории) 57
4.2. Характеристика ландшафтов 57
5. Лесная растительность беломорско-кулоиского ландшафтного округа 79
5.1. Характеристика лесов ландшафтов разного типа 79
5.1.1. Сравнительная характеристика лесного покрова ландшафтов 79
5.1.2. Структура лесных земель и свойства насаждений в ландшафтах разных типов 82
5.1.3. Оценка разнообразия лесных экосистем ландшафтов через показатель энтропии 101
5.1.4. Природный продукционный потенциал ландшафтов 105
5.2. Структура лесных земель и свойства лесов на уровне географических местностей 108
5.2.1. Классификация местностей ландшафтного округа по лесотипологической структуре 135
5.2.2. Оценка сочетания функций лесных ресурсов в местностях разного типа 138
5.3. Структура и свойства лесов Беломорско-Кулойского плато на уровне урочища и фации 142
6. Особенности лесохозяиственного производства с учетом ландшафтной структуры земель 167
6.1. Общие положения 167
6.2. Основные положения системы лесоводства применительно к Беломорско-Кулойскому ландшафтному округу 171
6.3. Подсистемы притундрового лесоводства (ландшафтный уровень) 175
6.3.1. Подсистема консервационно-климатозащитного притундрового лесоводства 176
6.3.2. Подсистема защитного промышленно-реабилитационного притундрового лесоводства 180
6.4. Принципы регламентации лесохозяйственных мероприятий для лесных экосистем различного ранга 183
Заключение 186
Список литературы 190
Приложение 1 212
ПРИЛОЖЕНИЕ 2 215
ПРИЛОЖЕНИЕ 3 221
- Использование ландшафтной основы в лесном хозяйстве
- Геология, геоморфология и четвертичные отложения
- Сравнительная характеристика лесного покрова ландшафтов
- Оценка сочетания функций лесных ресурсов в местностях разного типа
Использование ландшафтной основы в лесном хозяйстве
Еще Г.Ф.Морозов, основатель фитосоциологии, предлагал классификацию типов насаждений на «географическом принципе». Широко известно его высказывание о том, что «лес есть явление географическое» (Морозов, 1949, с.82). Он писал: «Эта недостаточная оценка географической среды особенно должна быть чувствительна для данного момента в развитии фитосоциологии, так как мы не знаем до сих пор такого центрального и вместе с тем наглядного фитосоциального процесса, который позволил бы нам, миновав географическую среду, основывать нашу классификацию на внутренних социальных признаках» (Морозов, 1970). Приоритет географического принципа наиболее выпукло проявляется на уровне «типа лесного массива» - Г.Ф.Морозов считает возможным классификационно объединять в одну группу разные типы насаждений, если они приурочены к одному геоморфологическому элементу - террасе, пойме и т.д. Все эти разные типы насаждений в каких-то существенных моментах будут проявлять свое единство, обусловленное единством местообитания.
Г.Ф.Морозов (1971) указывает на необходимость изучения ландшафтных закономерностей структуры и динамики лесов: «Лес и его территория должны слиться для нас в единое целое, в географический индивидуум, или ландшафт. Не только, конечно, лес без территории немыслим в чисто внешнем смысле этого слова, но, действительно, не зная свойств территории совершенно немыслимо хоть сколько-нибудь понять причины того или иного состава леса, многоликих его морфологических особенностей и образа жизни». Для успешного освоения ландшафтного подхода в лесном хозяйстве, и, в частности, в лесоводстве, ряд исследователей считает необходимой интегрировать ландшафтный и биогеоценотический методы исследования.
Первоначально эти два направления развивались самостоятельно и независимо друг от друга. Однако, по мере их развития, стала признаваться необходимость их интеграции с целью создания единой теории организации и функционирования природных систем. В определении биогеоценоза, данном В.Н.Сукачевым, «формально и по существу была полностью стерта грань между понятиями биогеоценоза и фации» (Охрана ландшафтов, 1982). Введение этого определения сыграло плодотворную роль, так как позволило подчеркнуть глубокую связь между биогеографическими и ландшафтными исследованиями, сходство рассматриваемых в них наборов элементов, близость стратегии их изучения как целостных образований. Многие исследователи считают, что фация, как природный территориальный комплекс низшего ранга, совпадает в границах с биогеоценозом и ближе всего к нему по объему (Раменская, 1975; Дылис, 1978; Федорчук, 1994, и др.). В.Б.Сочава (1978) считает эти два понятия синонимами, но рассматриваемыми с разных сторон: фация - с географической, а биогеоценоз - с энергетической. Однако, если коренной растительности каждой фации свойственна одна ассоциация, то после антропогенных нарушений в пределах одной фации могут формироваться разные производные ассоциации (Сабуров, 1971; Миллер, Петлин, 1990).
Интеграция классических ландшафтных и лесоводственно-биогеоценотических исследований, по мнению А.Н.Громцева (1989), представляется наиболее перспективным направлением в настоящее время. Помимо исследований на фациальном уровне, такая интеграция позволяет осуществить исследования процессов в более крупных территориально-функциональных системах. При этом биогеоценология может получить систему биогеоценотических территориальных единиц, а ландшафтоведение получит возможность осуществлять экологические исследования биотических компонентов ландшафта.
Исследователи считают очевидной необходимость изучения ландшафтно-типологической структуры лесного фонда, особенностей его макроструктуры, формирования, роста и развития древостоев в пределах выделенных структур (Мухина и др., 1967). Р.А.Зиганшин (1984) полагает, что «надо научиться объективно выделять в природе обусловленные ею самою дискретные территориальные элементы лесорастительной ее однородности, другими словами, научиться обоснованно квантовать в территориальном отношении лесную растительность» (с.52). Б.П.Колесников (1974) отмечает, что закономерно повторяющиеся в пространстве участки определенных типов леса образуют лесные массивы, которые, прежде всего, являются ландшафтными комплексами или геосистемами.
Общепризнанной считается в настоящее время проблема создания универсальной основы для оптимизации природопользования и лесопользования в связи с усугубляющейся антропогенной трансформацией природной среды на локальном, региональном и глобальном уровнях. Создание ландшафтной основы позволяет рассматривать структурно 21 функциональную организацию лесного покрова на надбиогеоценозных уровнях, поэтому она является универсальной для решения целого ряда научных и прикладных задач, связанных с охраной, воспроизводством и использованием лесных ресурсов. «Ландшафтная основа составляется единожды, она не требует периодического обновления, как планы лесонасаждений. Как жесткий природно-земельный каркас, она затем может многократно, практически вечно, использоваться для повторной и постоянной лесоинвентаризации, обновления сведений о состоянии ресурсов, построения прогнозов» (Киреев, Сергеева, 1995, с.32).
Ряд авторов считают идеальным целостным объектом лесоустройства и ведения лесного хозяйства ландшафт, границы которого совпадают с границами лесничества или хозяйственной части (Зиганшин, 1986; Бугровский, 1990; Громцев, Голубев, 1993). Основным преимуществом такого подхода является то, что в отличие от искусственных единиц -кварталов, таксационных выделов - природные рубежи и сами ПТК практически не меняются в пространстве и во времени (Громцев, 1989; Киреев, Сергеева, 1990). Для дистанционной инвентаризации лесов давно и успешно применяется ландшафтно-статистический метод (Киреев, 1975, 1977, Кропов, 1975, Калашников, 1977), теоретической основой которого является «географический принцип выделения, классификации и картографирования лесохозяйственных участков» (Калашников, Киреев, 1978). Ландшафтный метод дешифрирования аэрофотоснимков внедряется в лесоустройство (Технология ландшафтно-географической интерпретации..., 1999), с его помощью изучается характер четвертичных отложений, геоморфологические и рельефообразующие процессы (Матвеева, Бузикова, 1975; Баранова, 1975). Имеются примеры практического использования метода картографической инвентаризации в притундровых лесах на ландшафтно-типологической основе (Потапов, 1990). Площадными учетными единицами при этом служили урочища с границами по естественным рубежам (реки, ручьи, водораздельные хребты, контуры безлесных пространств и др.).
Ландшафтный подход давно используется при рекреационном (Нефедова и др., 1973) и ресурсном районировании (Исаченко, 1980), мониторинге территории (Козин, 1990; Азизов и др., 1991; Емельянов, 1995; Чупахин, 1995), в эколого-зоогеографических и других видах биогеографических исследований (Матис, 1982) экологической оценке, классификации и картографировании лесных земель (Киреев, Сергеева, 1995).
Геология, геоморфология и четвертичные отложения
Геоморфологическими исследованиями Севера Европейской части России, и, в частности, исследованиями севера Архангельской области занимался целый ряд ученых (Е.Н.Былинский, Э.И.Девятова, В.А.Деев, О.М.Знаменская, И.И.Краснов, А.С.Лавров, М.А.Лаврова, Л.М.Потапенко, Н.В.Рябков, Е.И.Сахарова и др.).
Согласно геоморфологическому районированию А.И.Спиридонова (1978), Архангельская область относится к геологической стране Фенноскандии, точнее к Двинско-Мезенской области в пределах Северорусской провинции. По М.С.Калецкой, М.К.Граве и др. (1966) исследованная территория относится к полосе северных приморских равнин Центральной геоморфологической провинции и разделяется на подрайона: Беломорско-Кулойское плато и низменные равнины. Ю.А.Савинов (1968), проводя геоморфологическое районирование Архангельской области, выделяет в пределах исследуемой территории четыре геоморфологических района .
Большая часть Европейской территории России лежит в границах Восточно-европейской равнины. Часть ее, называемая Русской равниной, входит в пределы Европейского Севера. Она называется Северной покатостью и представляет собой несколько приподнятую равнину. Абсолютные отметки достигают на юге 200 м, и постепенно понижаются в направлении к морям (Калецкая, Граве и др., 1966; Спиридонов, 1978). В геологическом основании равнины, на глубине 5-6 км, залегают кристаллические породы, образующие своеобразный фундамент. В пределах обширной территории Европейского Севера России выделяется три геоморфологические провинции. Наиболее крупная, Центральная провинция, в которую входит северная часть Русской равнины, находится в пределах Московской синеклизы и захватывает полосу сопряжения синеклизы с юго-восточным склоном Балтийского кристаллического щита. Территория Центральной провинции представляет собой почти плоскую равнину, в пределах которой абсолютные высоты отдельных образований редко превышают 250 м. Она характеризуется широким развитием пластовых равнин, обусловленных наличием слабонаклонных толщ палеозоя.
Восточный склон Балтийского щита охватывает область погружения кристаллического фундамента, в пределах которой мощность осадочного чехла достигает в среднем 1000-1500 м. Выделяются следующие морфоструктурные формы восточного склона Балтийского щита: Кулойский выступ, который является продолжением структур Кольского полуострова; Архангельский мегавал, охватывающий устье Северной Двины и Двинскую губу. С северо-востока к нему примыкает Керецкая депрессия с общим северо-западным простиранием. Возвышенность Беломорско-Кулойского плато находится на Кулойском выступе восточной оконечности Балтийского щита. Генетическое родство подчеркивается прямым типом морфоструктуры выступа (Спиридонов, 1978).
Низина приустьевого отрезка долины Северной Двины и Двинская губа соответствуют Архангельскому мегавалу, т.е. являются инверсионными. Причины инверсии рельефа - новейшие опускания по разломам северозападного простирания. Одной из причин инверсии была также избирательная неледниковая и ледниковая деструкция выведенных по оси мегавала на поверхность легко поддающихся разрушению глинистых пород верхнего рифея и нижнего кембрия (Савинов, 1968).
Северная часть Русской равнины выражена в рельефе низменностью бассейна реки Мезени и носит название Мезенской синеклизы. Беломорско-Кулойское плато представляет собой северную оконечность полосы распространения холмисто-озерного ландшафта, которая известна под названием Поозерья, или Главного конечно-моренного пояса Русской равнины (Савинов, 1968). Средняя высота его составляет 80-120 м, отдельные возвышения достигают высоты 150-200 м. На севере и востоке плато четко отграничено от Мезенской низменности Беломорско-Кулойским уступом, высота которого достигает 50-60 м. На западе, вдоль Зимнего берега Белого моря, плато обрывается к морю уступом высотой до 75 м; у Зимнегорского маяка этот уступ носит название Зимних гор (рис.4).
Коренные геологические породы плато представлены глинами, алевролитами, песками и известняками нижнего кембрия и карбона, а также доломитами, гипсами, ангидритами и песками нижней перми. В геологическом основании Мезенской низменности залегают известняки, мергели, глины и пески пермского возраста.
Четвертичные отложения в районе исследований представлены мореной Днепровского оледенения, отложениями морской межледниковой трансгрессии микулинского века (маркирующий горизонт), мореной последнего (Валдайского) оледенения, а также комплексом поздне- и послеледниковых образований. Наиболее полные разрезы четвертичных отложений наблюдаются в западной части плато, у сел Нижняя и Верхняя Золотица, а также в бассейнах рек Куя, Золотица, Мудьюга. Рис. 4. Абразионные обнажения четвертичных отложений в районе Зимних гор (Двинская губа Белого моря)
Все реки, имеющиеся на охваченной исследованиями территории, равнинного типа, достаточно полноводны и относятся к бассейну Белого моря. Наиболее значительные из них: Мудьюга, Золотица, Ручьи, Мегра, Койда, Кулой, Сояна. Наибольшие площади водосбора у рек Сояна (4870 км2), Кулой (3040 км2), Золотица (1840 км2) (Основные гидрологические характеристики, 1966; Гидрографические характеристики..., 1971). Густота речной сети составляет в среднем 0,3-0,4 км/км2, а в местах, где развиты карстующиеся породы, густота речной сети уменьшается до 0,16 км/км2 (Ресурсы поверхностных вод..., 1972; Антонов и др., 1983).
Сравнительная характеристика лесного покрова ландшафтов
Общая площадь выделенных нами ландшафтов в зависимости от их типа колеблется от 42 тыс. до 533 тыс. га. Земли ландшафтов каждого типа представлены одним - тремя отдельными ландшафтными контурами. Максимальная площадь ландшафтного контура составляет 517 тыс. га, что соответствует придержкам по площади, предложенным рядом исследователей для лесных экосистем уровня географического ландшафта (Видина и др., 1962; Дыренков, 1989; Громцев, 2000; Цветков, 2000).
Характерной чертой лесной растительности округа является сравнительно высокая лесистость (в среднем 57%). По заболоченности район типичен для притундровых лесов (в среднем 36%). При этом разница между лесопокрытой и лесной площадью минимальна и не превышает 0,1-0,2%.
Показатели лесистости и заболоченности неодинаковы по типам ландшафта и варьируют в довольно широких пределах. Наибольшей лесистостью отличается ландшафт возвышенных слабозаболоченных моренных равнин, подстилаемых известняками (тип 3), где лесная площадь достигает 88% всей территории, а заболоченность составляет всего 9%. Наименьшая лесистость (20%) и максимальная заболоченность (55%) отмечены в ландшафте низменных сильнозаболоченных морских и озерно-ледниковых равнин (тип 5). Существенно, что здесь же фрагментарно распространены кустарничковые и мохово-лишайниковые тундры, занимающие 19% площади (рис.6).
В остальных типах ландшафта доля лесных площадей колеблется от 56 до 76%, а заболоченность - от 20 до 42%. Среди болотных комплексов округа преобладают экосистемы олиготрофных верховых болот. Только в ландшафте возвышенных слабозаболоченных моренных равнин, подстилаемых известняками (тип 3) значительная их доля (около половины) представлена мезо- и евтрофными болотами переходного и низинного типов.
В целом в ландшафтном округе господствуют коренные разновозрастные еловые насаждения. Гораздо меньше доля лесов сосновой формации и производных березовых экосистем. Вместе с тем, представленность тех или иных формаций преобладающих пород в разных типах ландшафта неодинакова.
В ландшафтах возвышенных сильно- (типы 1, 2) и слабозаболоченных моренных равнин (тип 3) отмечено преобладание лесов еловой формации, занимающих здесь в среднем около 70% лесопокрытой площади, в то время как насаждения сосновой формации распространены всего на 5-16%.
Совершенно иная структура лесов в ландшафтах низких среднезаболоченных (тип 4) и низменных силънозаболоченных озерно-ледниковых равнин (тип 6), где доминируют экосистемы сосновой формации (соответственно 70% и 58% лесопокрытой площади). В ландшафте низменных сильнозаболоченных морских и озерно-ледниковых равнин (тип 5) на первое место выходят леса еловой формации (47% лесопокрытой площади), в то время как сосновые леса представлены на 38%.
Подавляющая часть лесов лиственничной формации сосредоточена в ландшафте возвышенных слабозаболоченных моренных равнин, подстилаемых известняками (тип 3), где они занимают почти 10% лесопокрытой площади и тяготеют к расположенным близко к дневной поверхности известнякам, на что неоднократно указывалось в литературе (Сабуров, 1972; Кашин, Козобродов, 1994 и др.). Кроме того, лиственница встречается здесь в качестве сопутствующей породы в составе насаждений других породных формаций.
Вместе с тем, лиственничные насаждения встречаются и в ландшафтах других типов, занимая там, однако, всего 0,2-1,2% лесопокрытой площади. Характерно, что большая часть их произрастает в непосредственной близости от границ распространения известняков, близко залегающих к дневной поверхности.
Березовые насаждения распространены во всех ландшафтах. Как правило, березняки представляют собой вторичные послепожарные насаждения, располагаются концентрированно, занимают значительные территории, индицируемые на уровне ландшафта. Гораздо реже встречаются небольшие, разбросанные по площади фрагменты березовых насаждений. В этом случае с большой долей вероятности можно говорить о коренных березняках (в экосистемах пойм и заболоченных депрессий).
В типах ландшафта 1, 2, 3, 5 березняки доминируют на 13-16% лесопокрытой площади. Реже они встречаются в ландшафтах низких средпезаболоченных (тип 4) и низменных снльнозаболоченных озерно-ледниковых равнин (тип 6), где знимают 6-7% лесопокрытой площади, что, по-видимому, связано с успешным возобновлением здесь на песчаных почвах сосны. Насаждения осиновой формации составляют незначительную долю в лесном покрове (около 0,1%), хотя осина произрастает как сопутствующая порода в составе других насаждений.
Лесорастительные условия земель этого природно-территориального комплекса, в общих чертах, типичны для подзоны притундровых лесов. Характерно господство сравнительно низкопродуктивных высоковозрастных коренных насаждений. При среднем возрасте обезличенных насаждений 143 года и полноте 0,65, средний класс бонитета по ландшафту составляет IV,9, а средний запас не превышает 116 м3/га. Несколько повышенный класс бонитета объясняется наличием значительных площадей средневозрастных її приспевающих березовых и сосновых насаждений послепожарного происхождения. Средний годичный прирост в лесах довольно высок и составляет 0,9 м3/га. Широко распространены насаждения черничного типа условий местопроизрастания. Они занимают около половины лесопокрытой площади ландшафта (здесь и далее ссылки на Приложение 2).
Насаждения сосновой формации занимают чуть более 10% лесопокрытой площади и обыкновенно встречаются на песчаных приречных террасах, озоподобных образованиях, приуроченных к фрагментам волнистых флювиогляциальных равнин водно-ледникового генезиса в бассейне р.Золотицы, либо окаймляют верховые болота. В последнем случае это заболоченные насаждения .
Леса еловой формации распространены повсеместно, а в плакорных местообитаниях они господствуют. Представлены, обыкновенно, разновозрастными елово-березовыми древостоями с небольшой примесью сосны и осины. При среднем возрасте 170 лет и полноте 0,62, они имеют в среднем V класс бонитета и запас 135 м3/га. Наблюдается преобладание черничного и долгомошного типов условий местопроизрастания.
Леса лиственничной формации представлены всего на 0,2% лесопокрытой части ландшафта. Насаждения приурочены к его периферийной части, в зоне контакта с ландшафтом возвышенных слабозаболоченных моренных равнин, подстилаемых известняками (тип 3). Средний возраст насаждений составляет 260 лет, средний класс бонитета -IV,9. Запас в среднем не превышает 132 м3/га. Преобладает черничный тип условий местопроизрастания, значительное участие в составе насаждений принимает ель.
Характерная черта березовых насаждений - их крайне неравномерное (мозаичное) размещение по территории. Основные массивы березняков сконцентрированы на площади более 50 тыс. га в северо-восточной части ландшафта, в районе озер Товское - Чубальское. Здесь на месте пожаров 30-х гг., продолжавшихся в течение двух лет, березовые насаждения не смогли вытеснить ель только в местообитаниях сырых логов.
Вторичные березняки характеризуются высокими значениями средней полноты (0,83) и класса бонитета (IV,6). Представлены, в основном, средневозрастными и приспевающими насаждениями (средний возраст 45 лет), со средним запасом 45 м3/га. Незначительное участие ели в составе (в среднем 1,3 единицы) не позволяет надеяться на характерное для более южных районов быстрое ее возвращение.
Оценка сочетания функций лесных ресурсов в местностях разного типа
В рамках исследования лесных земель ранга местности оценено сочетание функций лесных ресурсов с расчетом на перспективу. Теоретические аспекты функций лесных ресурсов и методика оценки их сочетания как основы организации многоцелевого лесопользования раскрыты А.С.Шейнгаузом и А.П.Сапожниковым в целой серии работ (1983, 1989 и др.). За основу нами принята классификация функций лесных ресурсов, предложенная упомянутыми авторами (1989), измененная и дополненная с учетом региональной и местной специфики и современного состояния лесного хозяйства. Четыре класса функций были объединены в три: социальный, хозяйственно-сырьевой и ландшафтно-экологический, что отвечает принципам устойчивого управления лесами (Приложение 3).
Для каждого типа местности составлена матрица сочетания подклассов функций исходя из существующих условий и перспектив лесоводства. Пример такой матрицы представлен в таблице 14 для лесной растительности местностей возвышенных плоских и слабоволннстых сильнозаболоченных моренных равнин .
Возможны четыре типа сочетаний функций: сннергетнческое (усиливающее) - виды пользования содействуют проявлению друг друга; нейтральное - виды пользования не оказывают существенного влияния друг на друга; конкурентное - виды пользования существенно ограничивают друг друга; альтернативное - виды пользования не могут сочетаться на одной территории. Значимость того или иного подкласса функций оценена в баллах (0 - отсутствие; 1 - небольшое участие; 2 - среднее участие; 3 -высокое участие; 4 - очень высокое участие). Прямое сложение оценок функций возможно только при нейтральном их сочетании. При альтернативном сочетании в интегральную оценку включается полная оценка лишь одной из двух функций. При конкурентном сочетании сумма частных оценок функций умножается на понижающий коэффициент 0,5, при синергетическом - на повышающий коэффициент 1,5.
Наибольший интерес представляет не сама величина интегральной оценки, а ее составляющие в разных классах функций. Анализ результатов (табл. 15) показывает, что во всех типах местности преобладает ландшафтно-экологический класс функций лесного покрова, вклад которых варьирует в пределах 52-67%. Вклад функций хозяйственно-сырьевого класса в интегральную оценку колеблется в диапазоне 16-28%. Вклад же функций социального класса не превышает 25%.
Таким образом, ведение хозяйства в лесах всех типов местности, в первую очередь, должно быть направлено на поддержание водоохранных, почвоохранных, атмосфероохранных и других защитных функций лесных экосистем. Второстепенной задачей лесов является удовлетворение хозяйственно-сырьевых и социальных потребностей.
Классификация и последующая оценка лесных земель может быть использована для определения режимов и интенсивности лесного хозяйства в том или ином типе местности. Функции хозяйственно-сырьевого класса соответствуют режимам, определяемым третьей группой лесов; функции ландшафтно-экологического и социального классов - в основном первой группой лесов (Шейнгауз, Сапожников, 1989).
Результаты анализа структуры лесного покрова ландшафтов на уровне местности позволяют сделать следующие выводы. 1. В каждом типе ландшафта встречается, как правило, 2-4 типа местности. 2. Обычно 1-2 типа местности занимают большую часть территории ландшафта, являясь фоновыми и определяя физиономический облик ландшафта в целом. Остальные типы местности встречаются относительно редко, распространены на ограниченной территории и имеют, как правило, специфический генезис (например, местности водно-ледниковых равнин или местности сильнозакарстованных моренных равнин на палеозойских гипсах). 3. Насаждения березовой формации при отсутствии рубок занимают несколько процентов лесного покрова и представлены, как правило, коренными экосистемами, расположенными в заболоченных долинах ручьев. Производные насаждения послепожарного генезиса охватывают, как правило, значительные площади, и могут индицироваться на уровне типов местности. 4. Каждый тип местности характеризуется определенным соотношением коренных типов леса (лесотипологической структурой), представленных на его территории. 5. По лесотипологической структуре территория ландшафтного округа членится на местности моренных равнин (ледниковый аккумулятивный тип рельефа) и местности водно-ледниковых и озерно-ледниковых равнин (водно-ледниковый аккумулятивный тип рельефа) разной степени заболоченности. Различие их определяется преобладанием ельников зеленомошной и долгомошной групп типов леса, а также сосновых лесов лишайниковой, зеленомошной и сфагновой групп. Местности, образующие первую совокупность, составляют ландшафты Беломорско-Кулойского плато. Местности, образующие вторую совокупность, составляют, в основном, ландшафты Мезенской низменности (озерно-ледниковые равнины); реже они входят в ландшафты плато (водно-ледниковые равнины). 6. Лесной покров местностей всех типов выполняет, в основном, ландшафтно-экологические функции. Использование сырьевых или иных функций лесных ресурсов должно носить ограниченный характер.
