Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические и правовые основы процессуального статуса следственного судьи 20
1.1. Теоретические и правовые предпосылки формирования процессуально правового статуса следственного судьи в современном уголовном судопроизводстве России .20
1.2. Судебный следователь в уголовном процессе Российской Империи 60
1.3. Правовое регулирование уголовно-процессуального статуса следственного судьи по законодательству зарубежных стран .85
Глава 2. Структура, содержание и место теоретико-правовой модели процессуального статуса следственного судьи в механизме правового регулирования уголовно-процессуальных отношений 123
2.1. Структура теоретико-правовой модели процессуального статуса следственного судьи 123
2.2. Содержание теоретико-правовой модели процессуального статуса следственного судьи 146
2.3. Теоретико-правовая модель процессуального статуса следственного судьи в механизме правового регулирования уголовно-процессуальных отношений 176
Заключение 201
Список литературы .205
Приложение 1. Сведения о результатах анкетирования следователей и руководителей следственных органов .234
Приложение 2. Сведения о результатах анкетирования судейского корпуса России .244
- Теоретические и правовые предпосылки формирования процессуально правового статуса следственного судьи в современном уголовном судопроизводстве России
- Правовое регулирование уголовно-процессуального статуса следственного судьи по законодательству зарубежных стран
- Структура теоретико-правовой модели процессуального статуса следственного судьи
- Теоретико-правовая модель процессуального статуса следственного судьи в механизме правового регулирования уголовно-процессуальных отношений
Теоретические и правовые предпосылки формирования процессуально правового статуса следственного судьи в современном уголовном судопроизводстве России
Развитие российского государства во все времена создавало и создает новые перспективы развития уголовного судопроизводства. Поиск лучшей модели уголовного судопроизводства продолжается и в настоящее время. Традиционно, в теории уголовного процесса принято выделять состязательную1, розыскную и смешанную форму судопроизводства. Однако на самом деле любая национальная форма уголовного судопроизводства представляет собой смешение элементов данных моделей процесса, поскольку уголовное судопроизводство развивается и существует в рамках определенных исторических, экономических, геополитических и прочих условий 2 . По справедливому замечанию Л.Н. Масленниковой, модернизация уголовного судопроизводства должна соответствовать современному уровню развития общества и быть направлена на создание оптимальной национальной модели эффективного расследования и судебного разбирательства, а также эффективного процессуального контроля, позволяющего не допустить или своевременно исправить процессуальные ошибки1.
Экономические и политические изменения, рост преступности, деградация судебной системы происходившие в России с 1958 года и особенно активно начиная с 1980- х годов, требовали проведения, в первую очередь, правовой реформы. Выявленные в деятельности системы юстиции существенные проблемы прежде всего являлись следствием неправильного определения целей, задач, функций и возможностей правоохранительных органов. По мнению научного сообщества2 и законодателей того времени, только проведение судебной реформы могло привести правосудие к виду, отвечающему идеалам правового демократического государства.
Результатом научной дискуссии стало одобрение 24 октября 1991 г. Верховным Советом РСФСР Концепции судебной реформы 3 , основными задачами которой были определены: утверждение судебной власти – самостоятельной, сильной и независимой в своей деятельности от законодательной и исполнительной ветвей власти; защита и неуклонное соблюдение основных прав и свобод человека, конституционных прав граждан в уголовном судопроизводстве, а также восстановление нарушенных прав. Важными направлениями реформы, в числе прочих, рассматривались и организация судопроизводства на принципах состязательности, равноправия сторон на досудебных стадиях и в судебном разбирательстве. В частности, в Концепции судебной реформы обращалось особое внимание на то, что организационно такая структура, как Следственный комитет «должна соответствовать принципу состязательности предварительного расследования. Следственный комитет и прокуратура – два подразделения структуры обвинительной власти, которая как на досудебных, так и на судебных стадиях уголовного процесса представляет свои действия и решения на рассмотрение суда»1.
Обеспечить состязательную конструкцию процесса, в том числе и в досудебном производстве, предполагалось путем расширения полномочий судебной власти посредством перераспределения некоторых функций прокурора. Так, прокурорский надзор за деятельностью органов предварительного расследования рекомендовалось заменить судебным контролем, который должен был охватить решение вопросов: по применению меры пресечения в виде заключения под стражу и продлению сроков содержания под стражей; по даче разрешения на производство следственных действий, ограничивающих конституционные права и свободы граждан; по оценке правильности решения органов предварительного расследования о прекращении и приостановлении уголовных дел; по разрешению разногласий между следователем и прокурором, между обвинением и защитой по вопросам направления следствия и содержания важнейших процессуальных решений; по рассмотрению жалоб и заявлений участников процесса на действия и решения следователя и прокурора; по признанию доказательствами представленных сторонами материалов; по даче указаний о производстве дополнительных следственных действий. По мнению авторов Концепции 2 , только суд мог выступать гарантом законности и справедливости, быть так называемой «совестью государства».
В некотором роде, самостоятельным этапом в осуществлении судебной реформы стало принятие всенародным голосованием 12 декабря 1993 года Конституции Российской Федерации 1 (далее – Конституция РФ), провозгласившей человека, его права и свободы высшей ценностью (ст. 2), неотчуждаемыми и принадлежащими каждому от рождения (ч. 2 ст. 17), а не дарованными государством, и гарантировавшей каждому судебную защиту его прав и свобод (ч. 1 ст. 46). Конституцией РФ так же было определено, что судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон (ч. 3 ст. 123). Исследуя сущность понятия состязательности необходимо обратиться к мнению советского ученого М.С. Строговича, согласно которому: «Состязательность – это такое построение судебного разбирательства, в котором обвинение отделено от суда, решающего дело, и в котором обвинение и защита осуществляются сторонами, наделенными равными правами для отстаивания своих утверждений и оспаривания утверждений противной стороны, причем обвиняемый (подсудимый) является стороной, пользующейся правом на защиту; суду же принадлежит руководство процессом, активное исследование обстоятельств дела и решение самого дела.»2.
Иначе определяет принцип состязательности А.А. Тушев, согласно мнению которого, сущность принципа состязательности заключается в совершении определенными участниками уголовного судопроизводства действий соревновательного характера3.
Анализируя определения данные М.С. Строговичем и А.А. Тушевым, к правильному, по нашему мнению, выводу приходит Н.И. Газединов, указавший на различное понимание сущности рассматриваемого принципа. М.С. Строгович исходит из способа построения и организации уголовного процесса, а А.А. Тушев – состязательной деятельности процессуальных субъектов. Следует различать принцип1 состязательности и состязательную деятельность, которая пронизана этим принципом и в которой принцип состязательности реализует себя2.
Непосредственное закрепление в уголовном судопроизводстве принцип состязательности сторон получил в 2001 году с принятием УПК РФ 3 . Законодатель декларировал принцип состязательности сторон принципом всего уголовного судопроизводства (ч. 1 ст. 15 УПК РФ). Важно, что реализация принципа состязательности в уголовном судопроизводстве возлагается лишь на тех участников процесса, которые выполняют функции обвинения, защиты и разрешения дела (правосудия). При этом участники, наделенные противоположными уголовно-процессуальными функциями обвинения и защиты, занимают процессуальное положение сторон. В Постановлении Конституционного Суда от 28 ноября 1996 г. № 19-П4 указано, что принцип состязательности «предполагает такое построение судопроизводства, при котором функция правосудия (разрешения дела), осуществляемая только судом, отделена от функции спорящих перед судом сторон. При этом суд обязан обеспечивать справедливое и беспристрастное разрешение спора, предоставляя сторонам равные возможности для отстаивания своих позиций, а потому не может принимать на себя выполнение их процессуальных (целевых) функций».
В современный период состязательность – это наличие у сторон равных возможностей: в доказывании своей правоты, оспаривании любого утверждения, доказательства и объяснении их со своей точки зрения; в активной защите своих законных прав и интересов; в собирании и представлении доказательств, с целью дать возможность суду, выполняющему роль независимого арбитра в споре двух сторон, всесторонне, полно, объективно исследовать все обстоятельства дела и принять обоснованное, законное и справедливое решение. При этом активная роль суда в состязательном судебном разбирательстве не только возможна, но и необходима во всех случаях, когда у судей появились сомнения в достоверности доказательств, которые они могут устранить путём личного допроса, вызова новых лиц, на которых ссылается допрашиваемый, и в других подобных случаях.
Правовое регулирование уголовно-процессуального статуса следственного судьи по законодательству зарубежных стран
Исторический опыт развития уголовно-процессуального законодательства еще раз показывает, что введение новых субъектов в уже существующую и в определенной мере отлаженную систему уголовной юстиции должно быть взвешенным, без радикальных преобразований.
Цель нашего исследования заключается в построении на основе анализа в том числе и зарубежного опыта теоретико-правовой модели процессуального статуса следственного судьи как самостоятельного участника уголовно-процессуальных правоотношений, возникающих в досудебном производстве современного российского уголовного процесса.
Так, институт следственного судьи достаточно широко распространен за рубежом. Такой участник уголовного судопроизводства функционирует в Нидерландах, Бельгии, Австрии, Латвии, Литве, Молдове и других странах. Считаем необходимым остановиться подробнее на отдельных из них, а прежде всего Германии и Франции, оказавших огромное влияние на развитие науки уголовного процесса и отечественного законодательства в данной сфере правоотношений, и чьи правовые системы относятся к числу наиболее развитых.
Сравнительный анализ процессуального положения следственного судьи в законодательстве отдельных зарубежных стран, позволит нам сделать вывод о целесообразности введения такого института в современный российский уголовный процесс.
Рассматривая процессуальную фигуру следственного судьи в уголовном процессе зарубежных стран, следует отметить, что его роль, функции и правовое положение во многом определяются принятой в конкретном национальном законодательстве моделью уголовного судопроизводства. Как известно, в доктрине уголовного процесса выделяют две основные модели («правовые семьи») – англосаксонскую и романо-германскую (континентальную), и различают четыре основные формы уголовного процесса – обвинительный, розыскной (инквизиционный), состязательный и смешанный. Указанные формы характеризуются определенными задачами, стоящими перед уголовным судопроизводством, системой формирования доказательств, правилами и целями доказывания, процессуальным положением его участников, их ролью и реализуемой ими процессуальной функцией и т. д.
Обозначенные правовые системы (модели) в уголовном судопроизводстве объединяет разделение на досудебное производство и судебное рассмотрение дела.
В действительности досудебного производства по делу в англосаксонской модели, в Англии и Уэльсе, нет. Первоначальное производство и сбор сведений осуществляется полицией. При этом деятельность полиции не считается процессуальной, поскольку уголовный процесс берет свое начало лишь на судебных стадиях производства по делу. Последнее, вместе с тем, не должно расцениваться как принижающее роль полиции в механизме уголовного судопроизводства, хотя она и действует посредством императивных методов и состязательность здесь труднодостижима. Но разве с подобной проблемой не сталкивается сегодня и континентальная модель процесса? И разве на этапе предварительного расследования в континентально-правовой традиции также не преобладают розыскные начала? В этом плане, на наш взгляд, а также ввиду того, что любой положительный процесс есть наслоение состязательных и розыскных начал, полагаем, что термин «досудебное производство» правомерно использовать и при анализе модели производства уголовных дел в странах англосаксонской традиции1.
В странах, воспринявших англосаксонскую модель, досудебное производство, или как его еще называют полицейское расследование, заключается в деятельности полиции по выявлению и собиранию доказательств, а также формировании обвинения специальным органом. Однако, необходимо отметить, что эта деятельность полиции не является столь же значимой для разрешения дела по существу, как в континентальном процессе, важным признается лишь то, что происходит в суде, в ходе судебного производства. Эта модель характеризуется состязательностью судебного производства, пассивностью суда в решении спора между сторонами, отсутствием у суда задачи по установлению истины (так, признание обвиняемым своей вины исключает официальное исследование судом предъявленного обвинения), самостоятельностью обвиняемого по отстаиванию своих интересов в решении вопроса о своей виновности, в возможности отказаться от услуг защитника по делам об особо важных преступлениях1.
В странах с романо-германской моделью большое внимание уделяется правовому регулированию и досудебного производства, и рассмотрения дела в суде. Предварительное расследование в этих странах осуществляется в форме дознания (розыскные и следственные действия полиции и прокуратуры) и предварительного следствия, осуществляемого только по делам, представляющим сложность, а также по преступлениям, относящимся к категории тяжких2. Этой модели свойственна активность суда при относительной пассивности сторон и возложение на него обязанности по установлению истины, зависимость обвиняемого от органов уголовной юстиции в решении вопроса о его виновности3.
Профессор Л.В. Головко в романо-германских государствах выделяет три модели определения места предварительного следствия в системе стадий уголовного процесса. Первая континентальная модель (классическая) – предварительное досудебное производство по уголовному делу с предварительным следствием, осуществляемым специализированным судебным органом (например, следственным судьей во Франции), вторая – предварительное производство с несудебным предварительным следствием (например, осуществляемое следователем, представителем исполнительной власти, в уголовном судопроизводстве России), третья – предварительное производство без предварительного следствия (например, Германия)1.
Так, каждой из указанных моделей характерен свой подход к доказыванию, к разделению уголовно-процессуальных функций, реализуемых в деятельности властных участников уголовного судопроизводства, которые возложены на конкретных субъектов.
Для настоящего исследования представляют интерес деятельность должностных лиц, осуществляющих досудебное производство в таких странах романо-германской модели уголовного судопроизводства, как Франция и Германия, на чем мы останавливаемся более подробно.
Родоначальницей классического континентального смешанного2 процесса, который впоследствии был воспринят почти всеми европейскими государствами (преимущественного континентальной Европы), является Франция. Именно во Франции, с принятием в 1808 г. Кодекса Наполеона (Кодекс уголовного расследования (С.I.С)), сложилась смешанная форма уголовного судопроизводства, характеризующаяся розыскными началами на этапе досудебного производства с элементами ведения предварительного расследования тайно, письменно, с пренебрежением к интересам обвиняемого и элементами состязательности в ходе судебного рассмотрения дела по существу, осуществляемого устно и гласно, с обеспечением права обвиняемого на защиту. Еще одной отличительной чертой французского уголовного судопроизводства стало появление в его структуре такой досудебной стадии1 как предварительное судебное следствие, в центре которой находилась фигура следственного судьи.
Модель французского судоустройства и судопроизводства была заимствована, с теми или иными особенностями, Российской Империей в 1860 – 1864 гг.2
По мнению профессора Н.Г. Стойко, «Российское государство несколько раз на протяжении своего многовекового существования использовало рецепцию для модернизации своего права»3. Так, рецепция в XVII-XX вв. зарубежного права и проведение судебной реформы в различных областях права привели к вхождению российского права в романо-германскую правовую семью.
Между тем, следует отметить, что российские юристы, работавшие над подготовкой реформ в области досудебного производства и созданием Судебных Уставов 1864 г., подходили творчески к вопросам введения в российское законодательство некоторых западных правовых институтов, учитывая культуру России и сложившиеся исторические традиции, не копируя их полностью4.
Структура теоретико-правовой модели процессуального статуса следственного судьи
К числу приоритетных направлений деятельности государственно-властных участников уголовного процесса, исходя из назначения уголовного судопроизводства, относится обеспечение прав, свобод и законных интересов лиц, вовлеченных в сферу уголовно-процессуальных правоотношений. Несмотря на позитивные перемены, произошедшие в сфере уголовного судопроизводства, требуется его дальнейшее совершенствование с целью повышения эффективности деятельности органов судебной власти по осуществлению судебного контроля на этапе досудебного производства по уголовному делу.
Это требует переосмысления и выработки новых подходов к решению проблем, связанных с несовершенством отдельных институтов уголовно-процессуального права. Решение таких проблем, на наш взгляд, невозможно без построения определенных теоретических моделей. Цель настоящего научного исследования заключается в построении на основе анализа теоретических положений науки уголовного процесса, нормативных правовых актов, исторического и зарубежного опыта теоретико-правовой модели процессуального статуса следственного судьи как самостоятельного участника уголовно-процессуальных правоотношений, возникающих в досудебном производстве современного российского уголовного процесса.
В своем исследовании мы прибегаем к использованию совокупности научных методов, центральное место отводим методу моделирования, используя его при построении абстрактной конструкции процессуального статуса следственного судьи в структуре механизма отечественного уголовного судопроизводства. Можно сказать, что модель выступает посредником между теорией и возможной реальностью, в качестве которой выступает законодательство. Согласно имеющейся классификации моделей1 (материальные и идеальные, теоретические, формальные и т.д.) в данном исследовании мы конструируем теоретическую правовую модель, основанную на научных знаниях, которые, в свою очередь выступают инструментом для её создания. Правовая модель2 – это созданная в результате абстракции форма, служащая средством отвлечения и выражения внутренней структуры сложного явления и выполняющая специальную описательную (демонстрационную) задачу.
Необходимо отметить, что элементы любой теоретической модели, в том числе и правовой, несмотря на абстрактный характер, должны находиться «в строго определенных связях и отношениях друг с другом»3.
Мы полагаем, что совокупность теоретических и правовых предпосылок, описанных ранее в первой главе диссертации, необходимость повышения эффективности уголовного процесса и создания дополнительных гарантий конституционных прав, свобод и интересов его участников в стадиях возбуждения и предварительного расследования уголовного дела, позволяет говорить о целесообразности реформирования системы властных участников уголовного судопроизводства, предусматривающего уточнение их уголовно-процессуальных функций и содержания правовых статусов. Решение этих вопросов на теоретическом уровне предполагает построение теоретико-правовой модели процессуального статуса следственного судьи.
Технология моделирования обязательно включает в себя выдвижение рабочей гипотезы, в зависимости от которой и разрабатываются основные критерии, определяющие будущее состояние, свойства и динамику развития объекта моделирования, позволяющие достичь поставленной цели.
В качестве гипотезы нами было выдвинуто предположение, что в настоящее время созданы определенные предпосылки для построения модели процессуального статуса следственного судьи в системе российского уголовного судопроизводства. Условием реализации разработанной модели, на наш взгляд, должно стать ее соответствие назначению уголовного процесса и его принципам.
Полагаем, что отправной точкой для формирования указанной теоретико-правовой модели, должно стать представление ее структуры, для чего, в свою очередь, необходимо раскрыть понятие «правовой статус» применительно к сфере уголовно-процессуальных правоотношений. В этой связи следует отметить, что, несмотря на то, что правовому статусу личности в научной литературе в разное время уделялось достаточно много внимания, единого мнения о его содержании и структурных элементах до настоящего времени в юридической науке не сформировано.
В целом, под правовым статусом в юриспруденции принято понимать юридически закрепленное в Конституции РФ и федеральных законах с помощью правовых норм положение субъекта права в обществе, его отношения с государством и обществом в целом. Права, свободы и обязанности личности обеспечены государством соответствующими гарантиями – условиями и средствами, обеспечивающими человеку и гражданину их реализацию 1 . По мнению Ю.В. Барзиловой2 , содержание правового статуса личности включает следующие элементы: 1) правовые нормы, устанавливающие данный статус; 2) правосубъектность (совокупность правоспособности и дееспособности); 3) законные интересы; 4) права и обязанности; 5) юридическая ответственность; 6) правовые принципы; 7) гражданство (устойчивая правовая связь лица с определенным государством, проявляющаяся в наличии взаимных прав, обязанностей и ответственности).
Полагаем возможным, в целом, согласиться с этим мнением, обратив, однако, внимание на некоторые моменты. Так, правовые нормы, устанавливающие статус субъекта, являются формой закрепления такого статуса, а не его элементом. Совокупность элементов самого статуса, в свою очередь, составляет содержание соответствующей правовой нормы. Вызывает определенные сомнения и отнесение к элементам правового статуса законных интересов субъекта. Представляется, что интерес субъекта правоотношения является, скорее, условием формирования содержания его правового статуса. Так, в уголовном судопроизводстве законный интерес родственников обвиняемого, который умер в ходе производства по уголовному делу, может заключаться в том, чтобы следствие было доведено до конца постольку, поскольку они полагают, что обвиняемый к преступлению не был причастен. Наличие такого законного интереса и требование его удовлетворения влечет за собой изменение вектора предварительного расследования, порождает новые права и обязанности, другими словами формирует процессуальный статус указанных субъектов права. Относительно гражданства хотелось бы отметить, что по своей сути оно представляет собой не что иное, как совокупность прав, обязанностей, ответственности и правосубъектности, служащих средством определения принадлежности субъекта той или иной национальной правовой системе, ее механизмам и моделям правоотношений.
Ряд ученых в своих рассуждениях пришли к выводу о возможности несколько сузить круг элементов правового статуса. По мнению Л.Д. Воеводина, к основным элементам правового статуса можно отнести права, обязанности, правоспособность, принципы и гарантии1. Аналогичной позиции придерживался М.С. Строгович, указывая на то, что правовой статус должен содержать в себе такие элементы, как: права, обязанности, правовые гарантии прав, правовую ответственность личности за неисполнение своих обязанностей1. Еще более узко к определению содержания правового статуса подходила Е.А. Лукашева, ограничивая его только такими элементами, как права, свободы и обязанности. На ее взгляд, гражданство и общую правоспособность необходимо считать предпосылками правового статуса, а, например, систему гарантий – выходящими за его пределы2.
Отмечая вклад указанных ученых в развитие теоретических представлений о содержании правового статуса, необходимо подчеркнуть, что гарантии обеспечивают возможность осуществления субъектом своей деятельности в соответствии с требованиями закона, но при этом являются не только «внешним» условием как, например, правовой интерес, но и непосредственным содержанием самого правового статуса. Проиллюстрировать данный тезис можно обратившись к положениям Конституции РФ, закрепляющим неприкосновенность судей.
Теоретико-правовая модель процессуального статуса следственного судьи в механизме правового регулирования уголовно-процессуальных отношений
Для четкого уяснения сущности процессуального статуса следственного судьи необходимо раскрыть понятие механизма правового регулирования, поскольку именно это позволит теоретически осмыслить, как и какие правоотношения с участием данного субъекта будут возникать, развиваться и реализовываться в связи с конкретными юридическими фактами. Именно механизм правового регулирования (далее – МПР) позволяет, с одной стороны, использовать весь набор юридического инструментария для закрепления, охраны, защиты, регулирования и совершенствования общественных отношений с целью их позитивного развития»1, а, с другой, увидеть, «как происходит трансформация норм права, правовых установлений в правомерное поведение субъектов, из каких стадий состоит этот процесс, на каких именно этапах происходят сбои, возникают препятствия для реализации права и как можно устранить эти препятствия»2. Таким образом, механизм правового регулирования обеспечивает практическую реализацию поставленных законодателем целей и гарантирует достижение запланированного в праве результата3.
Вполне устоявшимся в теории права является взгляд на структуру МПР как взаимосвязь следующих элементов: юридических норм; правоотношений; актов реализации субъективных прав и юридических обязанностей и индивидуальных предписаний применения права 4 (юридических фактов), которые могут как предшествовать возникновению правоотношений, так и обеспечивать их реализацию.
Основу любой сферы правового регулирования представляют юридические нормы 1 . Такой основой для отечественного уголовного судопроизводства является уголовно-процессуальный закон – УПК РФ. Вполне обоснованным нам видится, что введение нового участника процесса (следственного судьи) повлечет за собой изменение ряда уголовно процессуальных норм.
Так, в Части 1 «Общие положения» статье 5 «Основные понятия, используемые в настоящем Кодексе» УПК РФ, на наш взгляд, должен появиться новый пункт 541, раскрывающий понятие следственного судьи как должностного лица, уполномоченного принимать решения в ходе досудебного производства по уголовному делу. Предлагаемая редакция ст. 5 УПК РФ повлечет исключение из действующей редакции п. 52 ст. 5 УПК РФ указания на полномочие суда, заключающееся в принятии решения в ходе досудебного производства. Соответственно, подвергнутся изменению и нормы Главы 2 «Принципы уголовного судопроизводства» УПК РФ. Представляется, что в ст. 61 «Разумный срок уголовного судопроизводства», ст. 7 «Законность при производстве по уголовному делу», ст. 81 «Независимость судей», ст. 10 «Неприкосновенность личности», ст. 11 «Охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве», ст. 15 «Состязательность сторон», ст. 16 «Обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту», ст. 17 «Свобода оценки доказательств», ст. 19 «Право на обжалование процессуальных действий и решений» УПК РФ перечень участников конкретных правоотношений должен быть расширен за счет введения нового – следственного судьи.
Совокупность юридических норм, содержащихся в Главе 5 «Суд» УПК РФ и регламентирующих компетенции суда, необходимо дополнить новой статьей 291 «Следственный судья», раскрывающей его полномочия в рамках производства по уголовному делу на досудебных стадиях. При этом следственный судья должен будет принимать решения единолично. В настоящем исследовании, мы предлагаем ограничить процессуальный статус следственного судьи полномочиями по обеспечению судебного контроля в уголовном процессе России1. Предполагается, что конкретные полномочия, которые должны будут осуществляться следственным судьей, сегодня содержатся в пп. 1-3, 4-10, 101 (относительно вопросов, возникающих на досудебном этапе производства по делу), 11-12 ч. 2, а также ч. 3 ст. 29 УПК РФ, ч. 3 ст. 178 УПК РФ.
Мы уже отмечали, что проблемы современного отечественного уголовного процесса взаимосвязаны между собой и носят системный характер. Вместе с тем, несмотря на существующие проблемы, российский уголовный процесс представляет собой достаточно логичную и сбалансированную систему нормативных установлений. Как показывает практика, любые кардинальные изменения основных элементов этой системы и их взаимосвязей, весьма негативно сказываются на эффективности ее функционирования. Исходя из этого, наиболее важным условием реализации предложенной нами теоретико-правовой модели процессуального статуса следственного судьи является возможность «встроить» ее в существующую систему уголовной юстиции без существенных изменений базовых положений уголовно-процессуального законодательства. Именно поэтому мы предлагаем ограничить процессуальный статус следственного судьи следующим содержанием его полномочий:
полномочиями по принятию решений об избрании мер процессуального принуждения и производстве процессуальных действий, ограничивающих конституционные права и свободы граждан, вовлеченных в уголовное судопроизводство;
полномочиями по осуществлению судебного контроля за законностью и обоснованностью процессуальных решений, влекущих возникновение либо прекращение ключевых правоотношений, определяющих ход и направление уголовного процесса;
полномочиями по собиранию и проверке доказательств в досудебных стадиях уголовного судопроизводства.
Тем не менее, введение нового участника в механизм уголовного судопроизводства потребует определенного изменения как полномочий властных субъектов производства по уголовному делу, так и прав других участников уголовного процесса.
Рассмотрим механизм правового регулирования применительно к отдельным правоотношениям, возникающим при реализации следственным судьей его полномочий.
Так, в первую группу включены полномочия по принятию решений об избрании мер процессуального принуждения и производстве процессуальных действий, ограничивающих конституционные права и свободы граждан, вовлеченных в уголовное судопроизводство.
Это потребует внести изменения в уголовно-процессуальный закон и дополнить перечень участников уголовного судопроизводства перечисленных в части 1 и 11 статьи 97 «Основания для избрания меры пресечения» УПК РФ, в статьях 106-110 Главы 13 «Меры пресечения», в статьях 111-113, 118 Главы 14 «Иные меры процессуального принуждения» УПК РФ, в части 3 статьи 178 «Осмотр трупа. Эксгумация» УПК РФ новым участником - следственным судьей.
Очевидным представляется, что ключевой юридический факт, с которым связано возникновение и развитие рассматриваемых правоотношений, обусловлен принятием решения об избрании мер процессуального принуждения и производстве процессуальных действий, ограничивающих конституционные права и свободы граждан, вовлеченных в уголовное судопроизводство (пп. 1-3, 10 ч. 2, ст. 29, ст. 106-110, ст. 114-118 УПК РФ). Формально юридическим основанием возникновения указанных правоотношений будет выступать ходатайство следователя, принятое с согласия руководителя следственного органа, или дознавателя с согласия прокурора.
Следственный судья, реализуя свои полномочия, будет регулировать пределы вмешательства должностных лиц органов предварительного расследования в сферу личных прав и законных интересов граждан. Защита прав граждан указанными направлениями деятельности выражается в постановлении об отказе в удовлетворении соответствующего ходатайства, или в его удовлетворении.
При этом речь не идет о каких-либо новых полномочиях в рамках производства по уголовному делу у следственного судьи. При необходимости избрания в качестве меры пресечения заключения под стражу, домашнего ареста, залога следователь с согласия руководителя следственного органа, а также дознаватель с согласия прокурора возбуждают перед следственным судьей соответствующее ходатайство. В постановлении о возбуждении ходатайства ими излагаются мотивы и основания, в силу которых возникла необходимость в мере пресечения и причины, по которым невозможно избрание иной меры пресечения. К постановлению прилагаются материалы, подтверждающие обоснованность ходатайства.
Такое ходатайство является юридическим фактом, поскольку порождает обязанность следственного судьи рассмотреть данное ходатайство в порядке, предусмотренном УПК РФ. Получив данное ходатайство, следственный судья изначально проверяет соблюдение процессуальной формы, при соответствии требованиям закона которой назначает заседание, информируя о времени участников процесса.