Роль прокурора в обеспечении прав участников уголовного процесса на досудебных стадиях Гринюк Елена Николаевна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Прокурор как участник уголовно-процессуальных отношений: исторические, нормативные и организационные аспекты 16

1. Становление российской прокуратуры как органа надзора за исполнением законов и развитие ее правообеспечительной деятельности 16

2. Функциональный анализ деятельности прокурора в досудебном производстве по уголовным делам 46

Глава 2. Права и законные интересы участников уголовного процесса как предмет правообеспечительной деятельности прокурора в досудебном производстве по уголовным делам 94

Глава 3. Деятельность прокурора по обеспечению прав участников досудебного производства по уголовным делам: проблемы теории и практики 139

1. Правообеспечительная деятельность прокурора на стадии возбуждения уголовного дела как условие соблюдения законности в досудебном производстве 139

2. Роль прокурора в обеспечении прав участников предварительного расследования при осуществлении действий право-ограничительного характера.. 170

3. Деятельность прокурора по обеспечению прав участников процесса в связи с привлечением лица в качестве обвиняемого, приостановлением и окончанием предварительного расследования 193

Заключение 214

Библиографический список 218

Приложения 251

• Становление российской прокуратуры как органа надзора за исполнением законов и развитие ее правообеспечительной деятельности
• Права и законные интересы участников уголовного процесса как предмет правообеспечительной деятельности прокурора в досудебном производстве по уголовным делам
• Правообеспечительная деятельность прокурора на стадии возбуждения уголовного дела как условие соблюдения законности в досудебном производстве
• Деятельность прокурора по обеспечению прав участников процесса в связи с привлечением лица в качестве обвиняемого, приостановлением и окончанием предварительного расследования

Введение к работе

Актуальность темы исследования. В условиях глобализации и информационной революции достояние мировой цивилизации в области защиты прав личности становится основой внутригосударственных стратегий развития прав и свобод человека. Имплементация норм международного права в национальные правовые системы, формирование принципов отраслевого права с рецепцией базовых нормативных положений международных актов в области защиты прав и свобод личности - это современная тенденция в государствах, ставших на путь демократического развития.

В этой связи понятен возросший интерес к проблеме прав человека, что обусловлено глобальными изменениями в мире, управление которым требует принципиально новых инструментов. Изменение мира, изменение конструк-ции власти с неизбежностью влечет модификацию прав человека .

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации , впервые в истории отечественного уголовно-процессуального права закрепивший в отдельной главе принципы уголовного судопроизводства, на качественно новом уровне поднял перед правоприменителями задачу всемерной защиты прав и законных интересов личности, вовлеченной в сферу уголовного процесса. Продолжающаяся правовая реформа предъявляет особые требования к деятельности органов предварительного расследования и прокуратуры в досудебных стадиях по уголовным делам, что вызывает необходимость пере-

осмысления концепции предварительного расследования , разработки новых направлений в совершенствовании уголовно-процессуальной теории.

Особый интерес для науки уголовно-процессуального права на современном этапе представляет проблема обеспечения прав участников уголовного процесса на досудебных стадиях уголовного производства и выявление роли

¹ См.: Колоколов Н. А. Актуальные проблемы защиты прав, свобод и законных инте
ресов личности в уголовном процессе: в призме результатов мониторинга 2008–2009 гг.
[Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

² Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ
(ред. от 31.12.2017) // СЗ РФ. – 2001. – № 52 (ч. I). – Ст. 4921; СЗ РФ. – 2018. – № 1
(Часть I). – Ст. 85. Далее – УПК РФ.

³ См., например, работы: Манова Н. С. Досудебное и судебное производство. Сущ
ность и проблемы дифференциации процессуальных форм. – Саратов, 2003; Химичева Г. П.
Досудебное производство по уголовным делам: концепция совершенствования уголовно-
процессуальной деятельности. – М., 2003; Малышева О. А. Возбуждение уголовного дела:
теория и практика. – М.: Юрист, 2008; Мичурина О. В. Концепция дознания в уголовном
процессе Российской Федерации и проблемы ее реализации в органах внутренних дел:
дис. … д-ра юрид. наук. – М., 2008; Апостолова Н. Н. Целесообразность (дискрецион-
ность) в российском уголовном судопроизводстве: дис. … д-ра юрид. наук. – М., 2010
и др.

государственных органов в создании условий для беспрепятственной реализации прав личности, для ее защиты от неправомерного ограничения в пра-вах⁴.

Знаковые изменения уголовно-процессуального законодательства, происшедшие в 2007 г.⁵ и повлиявшие на функциональную направленность уголовно-процессуальной деятельности прокуроров в досудебном производстве по уголовным делам, требуют по-новому переосмыслить ролевое предназначение прокуратуры как специфического института в механизме разделения властей, призванного обеспечивать верховенство закона, защиту прав и свобод человека и гражданина в условиях обновляющейся правовой действительности.

Новеллы, регулирующие положение прокурора в уголовном судопроизводстве, в последнее время претерпевали столь кардинальные изменения, что фактически можно вести речь об изменении «процессуального облика» деятельности прокурора в досудебном производстве, а это еще в большей степени подчеркивает значимость исследования указанных проблем и поиска путей построения оптимальной модели реализации уголовно-процессуальных полномочий прокурора в досудебных стадиях вообще и в судебно-контрольных производствах, в частности.

Все вышеизложенное свидетельствует об актуальности выбранной темы исследования и предопределяет его основную цель.

Степень научной разработанности темы. Вопросы процессуального положения прокурора в досудебном производстве по уголовным делам, функциональной характеристики осуществляемой им деятельности, взаимодействия со следователями и другими участниками уголовного судопроизводства всегда были и остаются предметом пристального внимания ученых. На протяжении длительного периода развития уголовно-процессуальной науки они были объектом исследования таких ученых, как: С. Н. Алексеев, М. Т. Ашир-бекова Ф. Н. Багаутдинов, С. В. Бажанов, В. И. Басков, С. Д. Белов, А. Д. Бойков, Р. В. Вахитова, Ю. Е. Винокуров, О. В. Волынская, О. В. Воронин, Б. Я. Гаврилов, Н. И. Газетдинов, Э. Р. Галимов, Н. В. Галузо, А. П. Гуськова, Э. П. Григонис, И. Ф. Демидов, И. А. Дубина, З. Д. Еникеев, Е. В. Китрова, О. А. Кожевников, Н. А. Колоколов, В. М. Корнуков, Г. Н. Королев, В. Ф. Крюков, В. А. Кузьмин, В. А. Лазарева, А. М. Ларин, Л. И. Малахова, Н. С.

⁴ См.: Андреева О. И. Концептуальные основы соотношения прав и обязанностей го
сударства и личности в уголовном процессе Российской Федерации и их использование для
правового регулирования деятельности по распоряжению предметом уголовного процесса:
дис. ... д-ра юрид. наук. – Томск: ТГУ, 2007; Гладышева О. В. Теоретическая модель меха
низмов обеспечения прав и законных интересов человека и гражданина в уголовном судо
производстве: дис. … д-ра юрид. наук. – М., 2013; Мельников В. Ю. Обеспечение и защита
прав человека при применении мер процессуального принуждения в досудебном произ
водстве Российской Федерации: дис… д-ра юрид. наук. – М., 2014 и др.

⁵ См.: О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Феде
рации и Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации»: федеральный закон
от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ // СЗ РФ. – 2007. – № 24. – Ст. 2830.

Манова, И. И. Мельников, Г. А. Мурашин, Р. Д. Рахунов, В. И. Рохлин, Т. К. Рябинина, В. П. Рябцев, К. Ф. Скворцов, В. М. Савицкий, А. Б. Соловьев, В. И. Соломичев, И. И. Сыдорук, А. Я. Сухарев, Л. Г. Татьянина, М. Е. Токарева, Г. Г. Турилов, А. А. Тушев, В. Г. Ульянов, М. А. Тхакушинов, А. Г. Халиу-лин, Р. С. Хисматуллин, В. С. Шадрин, С. П. Щерба и многих других ученых.

Изменением объема полномочий прокурора в связи с принятием федерального закона № 87-ФЗ от 5 июня 2007 г. объясняется непреходящий интерес к этой процессуальной фигуре в уголовном судопроизводстве и привлекательность проблем реализации его статуса для ученых: после реформы 2007 г. отмечается значительный рост числа диссертационных исследований по прокурорской проблематике таких авторов, как: З. Ш. Гатауллин (2007 г.), Р. В. Мазюк (2007 г.), А. Ю. Чурикова (2010 г.), Е. А. Буглаева (2011 г.), Э. О. Безмельницына (2013 г.), Д. И. Ережипалиев (2013 г.), А. А. Терехин (2013 г.), Б. А. Тугутов (2014 г.), А. В. Чубыкин (2014 г.), Ш. М. Абдул-Кадыров (2015 г.), Е. В. Богатова (2016 г.), Н. Н. Борозенец (2016 г.), К. А. Таболина (2016 г.), Д. А. Сычев (2016 г.), А. Д. Пестов (2016 г.), Я. А. Климова (2017 г.).

Несомненной актуальностью обладают и вопросы обеспечения прав участников досудебного производства, разработке которых посвятили свои труды такие ученые, как А. В. Абабаков, В. А. Азаров, С. Н. Алексеев, О. И. Андреева, О. В. Гладышева, В. Г. Глебов, Н. В. Григорьева, З. Д. Еникеев, О. А. Зайцев, Е. А. Зайцева, В. К. Зникин, Н. И. Капинус, Н. А. Колоколов, И. Н. Кондрат, В. А. Лазарева, В. Ю. Мельников, И. А. Насонова, Н. А. Нозиров, С. Б. Оленев, М. К. Свиридов, С. А. Синенко, Т. Р. Устов, Л. Ю. Таова, О. А. Тарнавский, В. С. Шадрин, В. В. Шипицина, Т. И. Ширяева, С. М. Ягофаров и ряд других.

Признавая значимость для развития уголовно-процессуальной теории результатов исследования названных и других ученых и их вклада в разработку обозначенной проблематики, нельзя не отметить, что в настоящей работе предпринята попытка анализа процессуального положения прокурора в досудебном производстве через призму его правообеспечительной деятельности на основе авторского полисистемного подхода к пониманию категории «функция».

Цель исследования – разработать комплекс теоретических положений в качестве основы для разрешения процессуальных и организационных проблем в реализации правообеспечительной деятельности прокурора в досудебных стадиях уголовного процесса и с учетом этого сформулировать рекомендации по совершенствованию нормативного регулирования отношений, складывающихся в связи с осуществлением данной деятельности в условиях существенного возрастания роли прокурора в обеспечении реализации, защиты и восстановления прав участников досудебного производства.

Указанная цель исследования предопределила постановку и разрешение следующих задач:

1. Изучить историческое развитие российской прокуратуры как органа надзора за исполнением законов через призму обеспечения прав участников уголовного судопроизводства.

2. Проанализировать уголовно-процессуальную категорию «функция»
применительно к исследованию функциональной составляющей деятельно
сти прокурора в досудебном производстве.

3. Уяснить особенности реализации правобеспечительной деятельности
прокурора в условиях реформируемого уголовно-процессуального законода
тельства.

1. Исследовать современное состояние обеспечения прав участников досудебного производства по уголовным делам и роль деятельности прокурора в системе гарантий обеспечения прав и свобод личности на досудебных стадиях уголовного процесса.

2. Выработать рекомендации по повышению эффективности деятельности прокуроров в сфере обеспечения прав участников досудебного производства по уголовным делам.

3. На основе изучения литературных источников и проведенных автором исследований сформулировать предложения по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства в части правообеспечительной деятельности прокурора на досудебных стадиях уголовного производства.

Объектом данного исследования являются общественные отношения, возникающие в досудебном производстве по уголовным делам в связи с осуществлением прокурором правообеспечительной деятельности, направленной на создание условий реализации прав и свобод личности, вовлеченной в сферу уголовного судопроизводства, на их защиту и восстановление в случае незаконного ограничения.

Предмет исследования образуют объективные закономерности осуществления правообеспечительной деятельности прокурора в ходе досудебного производства по уголовным делам, а также нормы уголовно-процессуального права, закрепляющие статус прокурора в досудебном производстве по уголовным делам, и практика их применения.

Методология исследования. Исследование базируется на общенаучном диалектическом методе познания правовой действительности и частно-научных методах: историческом, позволившем изучить этапы развития отечественной прокуратуры; сравнительно-правовом, который использовался при анализе моделей нормативного закрепления прокурорского надзора в уголовно-процессуальном законодательстве государств на постсоветском пространстве; формально-юридическом, примененном при анализе нормативных установлений действующего законодательства; конкретно-социологическом, использованном при опросе прокурорских работников и адвокатов, статистического анализа, который оказался востребованным при изучении результатов деятельности органов прокуратуры, системно-структурного анализа, примененного для анализа системы полномочий прокурора в досудебном производстве и др.

Теоретическая основа исследования. Теоретической основой диссертации являются научные труды в области общей теории права и теории прав человека, конституционного, уголовно-процессуального права, базовые положения уголовно-процессуальной науки и других фундаментальных и прикладных наук. В работе также используются выводы и теоретико-правовые

позиции Европейского Суда по правам человека, Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированные по вопросам обеспечения прав личности в уголовном судопроизводстве и роли прокурора в деле укрепления законности и гарантий прав и свобод человека при осуществлении уголовно-процессуальной деятельности.

Нормативная основа исследования широко представлена международно-правовыми актами в области защиты прав человека, организации уголовного судопроизводства и прокурорского надзора; использованы памятники права дореволюционной России, отечественное уголовно-процессуальное законодательство советского и постсоветского периода, Конституция Российской Федерации, УПК РФ, федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации», правовые позиции Конституционного Суда РФ, постановления Пленума Верховного Суда РФ, приказы Генеральной прокуратуры РФ, уголовно-процессуальные кодексы ряда стран ближнего зарубежья.

Эмпирическая база исследования. Эмпирическую основу исследования составили сведения, полученные в ходе изучения 250 уголовных дел, обобщения практики их расследования, рассмотрения жалоб участников уголовного судопроизводства в порядке ст. ст. 124 и 125 УПК РФ, результаты анкетирования 151 практических работников в шести субъектах Российской Федерации (Астраханской, Волгоградской, Воронежской, Липецкой, Ростовской областях, Карачаево-Черкесской Республике), интервьюирования 47 адвокатов Адвокатской палаты Волгоградской области, Адвокатской палаты г. Москвы, анализа статистических данных Судебного Департамента при Верховном Суде Российской Федерации, прокуратуры Волгоградской области и Волгоградского областного суда за 2011–2017 гг., опубликованных обзоров и обобщений судебной и прокурорской практики, в том числе – сведения, размещенные на сайтах «ГАС-Правосудие», «Росправосудие», в справочно-правовой системе «КонсультантПлюс».

Научная новизна исследования заключается в предложенной авторской концепции роли прокурора в обеспечении прав и законных интересов участников досудебного производства, основанной на идее освобождения прокурора от осуществления уголовного преследования в досудебных стадиях с переносом усилий надзорной деятельности прокурора в область правообеспечения, что позволило сформулировать ряд новых предложений, закрепляющих статус прокурора в судебно-контрольных производствах на досудебных стадиях не как представителя стороны обвинения, а как представителя органа надзора за исполнением законов в деятельности органов предварительного расследования и за законностью и обоснованностью принимаемых судом правоограничи-тельных решений. Кроме этого, элементами новизны обладает предпринятый в исследовании полисистемный подход к уяснению сущности научной категории «функция», который позволил по-новому дифференцировать реализуемые прокурором в уголовном судопроизводстве функции.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Термин «функция» в контексте характеристики деятельности прокурора необходимо рассматривать с позиций полисистемного подхода, подразумевающего различные языковые сферы применения данной категории:

а) доктринальную сферу его применения, для которой свойственно раз
нообразие дефиниций категории «функция» с учетом авторских позиций и
принадлежности ученых к определенным научным школам;

б) уголовно-процессуально-правовую сферу применения, обусловленную
оперированием данным термином в тексте уголовно-процессуального закона;

в) иную законодательную сферу применения, которой охватываются из
данные в Российской Федерации федеральные конституционные законы и фе
деральные законы.

Данный подход позволяет разграничивать собственно уголовно-процессуальные функции прокурора от иных функций, которые реализуются им при участии в уголовном процессе в качестве представителя органов прокуратуры.

2. В уголовном судопроизводстве термин «уголовно-процессуальные
функции» должен применяться для обозначения обусловленных состязатель
ным построением уголовного процесса, закрепленных в ст. 15 УПК РФ, четко
разграниченных сфер реализации уголовно-процессуальных полномочий сто
рон и суда, разрешающего спор по существу. Только в этой нормативно-
языковой среде уголовно-процессуального закона корректно употребление дан
ного термина.

3. Объем полномочий, осуществляемых прокурором в уголовном процессе, дает основание утверждать, что им реализуется только одна уголовно-процессуальная функция – функция обвинения, которая находит воплощение в деятельности государственных обвинителей, участвующих в судах первой и второй инстанций. В досудебном производстве в ходе реализации надзорных полномочий прокурор не может осуществлять функцию обвинения, так как законодателем ему не предоставляется необходимый уголовно-процессуальный инструментарий в виде конкретных полномочий для реального воплощения ее в жизнь.

4. Отсутствие у прокурора уголовно-процессуальных полномочий по осуществлению уголовного преследования и превалирование надзорной составляющей в его деятельности в досудебном производстве по уголовным делам диктует необходимость разработки новой модели деятельности прокурора в судебно-контрольных производствах, в которых он должен участвовать не как представитель стороны обвинения, поддерживающий ходатайства следователя или дознавателя, а как представитель органа надзора за исполнением законов, обеспечивающий соблюдение прав участников уголовного процесса. В связи с этим основной акцент в деятельности надзирающих прокуроров в досудебном производстве должен быть сделан на правообеспечение – создание такого режима правоприменения в досудебных стадиях, при котором бы на надлежащем уровне обеспечивалась беспрепятственная реализация прав участников уголовного судопроизводства, эффективно защищались их законные интересы и гарантированно осуществлялось восстановление их нарушенных прав.

5. В условиях необходимости соблюдения разумных сроков уголовного судопроизводства и оперативного реагирования на выявленные прокурором нарушения федерального закона в деятельности следователя целесообразно ус-

тановить иную систему взаимоотношений прокурора и руководителя следственного органа: требования об устранении выявленных прокурором в ходе надзорной деятельности нарушений закона должны быть обязательны и для следователя, и для его руководителя - но с сохранением за руководителем следственного органа права обжаловать это требование вышестоящему прокурору, решение которого должно быть окончательным с учетом принципа единства прокуратуры и подчинения нижестоящих прокуроров вышестоящим. Многоступенчатая система обжалования (вплоть до Генерального прокурора Российской Федерации) нецелесообразна в виду потребности скорейшего обеспечения законных интересов участников судопроизводства и восстановления их нарушенных прав.

6. Учитывая публичный характер деятельности прокурора в уголовном
процессе, значимость ее для достижения назначения уголовного судопроиз
водства, поддержания режима законности и должного уровня правообеспе-
чения, необходимо ввести в главу 2 «Принципы уголовного судопроизводст
ва» УПК РФ статью 7.1, закрепляющую новый принцип:

«Статья 7.1. Прокурорский надзор в уголовном судопроизводстве.

1. Прокурор осуществляет надзор за исполнением законов и соблюдением прав и свобод человека и гражданина при приеме, регистрации и разрешении заявлений и сообщений о преступлениях, в ходе досудебного и судебного производства, за соответствием закону судебных решений по уголовным делам и их исполнением.

2. Прокурор обязан на всех стадиях уголовного процесса своевременно принимать предусмотренные законом меры по устранению нарушений закона, от кого бы эти нарушения ни исходили.».

7. Для оптимизации нормативной основы правообеспечительной составляю
щей в деятельности прокурора на досудебных стадиях уголовного судопроиз
водства предлагается комплекс законодательных новелл по совершенство
ванию:

алгоритма реагирования следователя и руководителя следственного органа на требования прокурора об устранении выявленных им нарушений федерального закона;

процедур обжалования по правилам ст. ст. 123, 124 и 125 УПК РФ с учетом правовых позиций Конституционного Суда РФ и разъяснений, данных в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ № от 10.02.2009 г. № 1 «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»;

порядка участия прокуроров в судебно-контрольном досудебном производстве в связи с рассмотрением ходатайств органов предварительного расследования об избрании мер пресечения и продления сроков содержания под стражей и домашнего ареста, о наложении денежного взыскания, о производстве следственных действий правоограничительного характера, при проверке законности и обоснованности производства таких действий без судебного решения в безотлагательном режиме;

- обеспечения прокурором прав личности, вовлеченной в процедуры проверки сообщения о преступлении.

Теоретическая значимость исследования обусловлена тем, что выводы соискателя, сформулированные по итогам анализа правообеспечительной деятельности прокурора, способствуют развитию уголовно-процессуальных учений о функциях, об участниках уголовного судопроизводства, о судебно-контрольных производствах; полученные с помощью полисистемного подхода результаты анализа категории «функции» позволяют иначе использовать ее для изучения деятельности прокурора; акцентирование правообеспечительной составляющей в деятельности прокурора на досудебных стадиях уголовного производства предопределяет пути дальнейшего исследования проблем обеспечения прав участников досудебного производства сквозь призму деятельности прокурора и ориентирует в выборе перспективных направлений возможного совершенствования уголовно-процессуального законодательства в данной части.

Практическая значимость исследования заключается в комплексе сформулированных соискателем рекомендаций по оптимизации действующего уголовно-процессуального законодательства и практики его применения, что может быть востребовано в законотворческом процессе. Результаты диссертационного исследования могут использоваться для дальнейших научных изысканий по проблемам полномочий прокурора и его участия в досудебном производстве по уголовным делам, а также в учебном процессе образовательных организаций и в системе повышения квалификации сотрудников правоохранительных органов.

Достоверность результатов исследования обусловлена выбором системы эффективных методов исследования при осуществлении сбора и анализа эмпирических данных в ходе работы по теме диссертации, достаточным объемом задействованного практического материала, длительностью изучения предмета исследования, широкой географией социологического опроса прокурорских работников и адвокатов.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования содержатся в 16 статьях автора, четыре из которых опубликованы в журналах, включенных в Перечень рецензируемых научных изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций; в подготовленной в соавторстве монографии (общий объем публикаций - 11,8 п.л.); изложены в выступлениях автора на научно-представительских форумах различного уровня: международной научно-практической конференции «Роль науки в повышении эффективности деятельности правоохранительных органов» в Академии МВД Республики Казахстан (Алматы, 2009); на III Межрегиональной научно-практической конференции «Проблемы правопонимания и правоприменения: теория и практика» (Волжский, 2009); на научно-практической конференции «Теория и практика использования специальных знаний в раскрытии и расследовании преступлений» в Академии управления МВД России (Москва, 2009); на Х Международной научно-практической конференции «Проблемы ответствен-

ности в современном праве» в МГУ (Москва, 2009); на Всероссийской научно-практической конференции «Современные проблемы противодействия преступности» (Волгоград, 2010); на международной научно-практической конференции «Правовое регулирование экономического и социального развития Российской Федерации» (Волгоград, 2012); на международной научно-практической конференции «Развитие наук криминального цикла в Республике Башкортостан» (Уфа, 2012); международных научно-практических конференциях «Актуальные проблемы предварительного расследования» 2013, 2015 и 2017 гг. (Волгоград, ВА МВД России); внедрены образовательный процесс ФГКОУ ВО «Волгоградская академия МВД России» и в практику следственных подразделений ГУ МВД России по Волгоградской области.

Структура диссертации обусловлена целями исследования и состоит из введения, трех глав, объединяющих пять параграфов, заключения, библиографического списка и приложений.

Становление российской прокуратуры как органа надзора за исполнением законов и развитие ее правообеспечительной деятельности

Диалектический подход к исследованию любых, в том числе и правовых, общественных явлений подразумевает их изучение в развитии: это позволяет выявить закономерности их возникновения и функционирования, дает возможность исследователю оценить современное состояние данных явлений и институтов, обнаружить тенденции их дальнейшего формирования. В полной мере реализации данного подхода при изучении уголовно-процессуальных институтов способствует применение исторического метода исследования, который показывает прошлое и настоящее правовых явлений, создавая условия для уяснения их сущности, для прогнозирования их будущего и выработки предложений по совершенствованию и оптимизации.

Исследование роли прокуратуры в деле обеспечения прав и законных интересов участников предварительного расследования предполагает рассмотрение исторических этапов становления органов прокуратуры в отечественном уголовном судопроизводстве, анализ места прокуратуры в системе разделения властей с учетом функций прокурора в досудебном производстве по уголовным делам.

Следует отметить, что в юридической литературе предлагаются различные подходы к периодизации истории российской прокуратуры, за основу которых авторы берут различные ориентиры с учетом направленности их исследований.

Принимая во внимание роль прокуратуры в механизме государственной власти, некоторые ученые в развитии прокуратуры выделяют три основных этапа, именуя их по-разному: 1) российский (царский) этап (1722-1917 гг.), который характеризуется двумя периодами: 1722-1864 гг. и 1864-1917 гг.; 2) советский этап (1922-1991 - до создания Российской Федерации); 3) со временный (постсоветский) этап (1991 - по настоящее время) . А.В. Ендоль-цева, придерживаясь трехэтапного подхода к периодизации развития проку-ратуры, дает весьма детальную классификацию этих этапов .

Также и Н.В. Галузо, выделяя в истории прокуратуры три основных этапа, подразделяет каждый из них на особые периоды :

1) досоветский этап (январь 1722 - октябрь 1917 гг.): период возникновения прокуратуры (январь 1722-1762 гг.); период развития прокуратуры при формировании системы разделения властей (1762-1811 гг.); период развития прокуратуры в системе исполнительной власти (1811-1855 гг.); период правовых реформ, в котором преобладала тенденция вовлечения прокуратуры в систему органов судебной власти (1855-1881 гг.); революционный период, в котором возрастает роль прокуратуры как органа уголовного преследования в системе органов судебной власти (1881 - октябрь 1917 гг.) ;

2) советский этап (октябрь 1917 - январь 1992 гг.): период революционной законности (26 октября 1917 - 1 августа 1922 гг.); период формирования советской прокуратуры (1 августа 1922 - 20 июня 1933 гг.); период конституционного реформирования прокуратуры (20 июня 1933 - 22 июня 1941 гг.); военный период (22 июня 1941 - 19 марта 1946 гг.); послевоенный период (19 марта 1946 - 7 октября 1977 гг.); переходный период (7 октября 1977 - 2 января 1992 гг.) ;

3) российский этап (январь 1992 г. - настоящее время): предконсти-туционный период (январь 1992 - 21 сентября 1993 гг.); конституционный период (с 21 сентября 1993 г. по настоящее время) .

Анализ периодизации развития российской прокуратуры, предложенный Н. В. Галузо, привел М. А. Тхакушинова к выводу о том, что данная система является чрезмерно подробной, и в ряде случаев - не бесспорной: «Так, например, период “революционной законности”, датируемый октябрем 1917 г. - 1 августа 1922 г., вообще не имеет отношения к истории прокуратуры, поскольку в это время прокуратура как государственный орган вообще отсутствовала» .

Сходную периодизацию излагает в своем диссертационном исследовании Р.Г. Вахитова, которая выделяет в становлении и развитии российской прокуратуры три основных этапа: досоветский, советский и постсоветский. В рамках указанных этапов она различает следующие периоды: в досоветском этапе (1722-1917 гг.) - периоды: с 1722 по 1762 гг., с 1762 по 1855 гг., с 1855 по 1881 гг., с 1881 по 1917 гг.; в советском этапе (1917 г. - начало 90-х гг.) -периоды: с 1917 по 1922 гг., с 1922 по 1941 гг., с 1941 по 1945 гг., с 1945 по начало 90-х гг.; в постсоветском этапе (1990 г. - по настоящее время) -периоды: с 1990 по 1993 гг.; с 1993 г. по настоящее время . Анализ этой периодизации также показывает ее неточность в части включения времени с 1917 по 1922 гг. в общую историю развития органов прокуратуры. Вызывает сомнение и определение нижней временной границы постсоветского этапа, которая не соотносится с периодом распада Советского Союза и изданием «знаковых» нормативных документов, влияющих на реформирование системы органов прокуратуры.

Специфическую периодизацию этапов в становлении органов прокуратуры, «позволяющую проследить трансформацию функций и полномочий прокурора в контексте реализации его функций на всем пути их исторического развития» предлагает Я. А. Климова , выделяя 12 знаковых периодов.

Совершенно иной подход к периодизации истории прокуратуры избрал Э. П. Григонис, который строил свою систему не только с учетом основных исторических вех развития законодательства о прокуратуре и судопроизводстве, но и с учетом двух противоположных тенденций определения места и роли органов прокуратуры в российском государстве. Суть первой тенденции сводилась к позиционированию прокуратуры как самостоятельного государственного органа, обладающего весьма широкими полномочиями. Вторая тенденция проявлялась в том, что роль прокуратуры выделялась в системе разделения властей, что вело к сужению ее функций и отрицанию характера самостоятельного государственного органа. С учетом этого Э.П. Григонис выделяет четыре этапа в истории развития отечественной прокуратуры: 1) с момента ее образования до судебной реформы 1864 г. (1722-1864 гг.); 2) с момента судебной реформы 1864 г. до создания РСФСР (1864-1917 гг.); 3) с момента образования прокуратуры РСФСР до принятия российского закона о прокуратуре 1992 г. (1922-1992 гг.); 4) с момента принятия данного закона по настоящее время .

Анализируя эту периодизацию и оценивая ее весьма высоко, М.А. Тха-кушинов подчеркивает, что в 1 и 3 этапах отразилась первая из выявленных Э.П. Григонисом тенденций в становлении прокуратуры. Вторая тенденция проявилась во 2 этапе развития прокуратуры. Начало 4 этапа ознаменуется поворотом ко второй тенденции, но полностью этот переход не завершен, что дало основание признавать указанный этап развития прокуратуры переходным .

В принципе, соглашаясь с вышеприведенной концепцией, полагаем необходимым акцентировать внимание на наиболее значимых вехах истории российской прокуратуры с учетом предмета нашего диссертационного ис следования. Предварительно следует отметить, что создание прокуратуры как органа надзора было объективно обусловлено развитием российской государственности: центральная власть в борьбе с феодальной раздробленностью, чиновничьим произволом на местах и беззаконием нуждалась в создании особого органа, подчиняющегося исключительно главе государства. Попытки учреждения подобных органов историки видят в опричнине Иоанна IV (Грозного), в Тайном приказе и Разряде при царе Алексее Михайловиче, в институте фискалов Петра I, которые не смогли обеспечить потребность централизованного государства в качественно новом органе, на который были бы возложены функции высшего надзора за законностью, и который обладал бы известной самостоятельностью1.

Учреждая Правительствующий сенат в феврале 1711 г., Петр I установил его предназначение: «Определили быть для отлучек наших Правительствующий сенат для управления». Созданная в марте 1711 г. фискальная служба не обеспечивала тотальный контроль над всеми центральными и местными органами (Правительствующий сенат был вне контроля), что побудило царя указом от 12 января 1722 г. учредить при Сенате должности генерал-прокурора и обер-прокурора: «Быть при Сенате генерал-прокурору и обер-прокурору, также во всякой коллегии по прокурору, которые должны рапортовать генерал-прокурору». Положением о должности генерал-прокурора, которое было введено в действие указом от 27 апреля 1722 г., предписывалось: «…генерал-прокуроры должны исправно смотреть, дабы Сенат в своем звании праведно и нелицемерно поступал, а ежели что увидеть противное сему, тогда в то же час повинен предлагать Сенату явно, с полным разъяснением, в чем… некоторые из не так делают, как надлежит, протестовать и оное дело остановить и немедленно донести нам»2.

Права и законные интересы участников уголовного процесса как предмет правообеспечительной деятельности прокурора в досудебном производстве по уголовным делам

«История человечества есть не что иное, как эволюция свободы» , -отмечал А. Ф. Лосев. Высшее достижение свободы - торжество прав личности, примат ее интересов в правовом государстве. В утвердившейся в последнее время «универсальной концепции прав человека воплотились различные доктрины, философские воззрения, политические, экономические, этические и правовые учения многих веков и народов. В основе этой концепции - представление о человеческом достоинстве как высшей ценно-сти» , - указывал Ф. М. Рудинский.

Законодательство государств, вставших на путь демократического развития, совершенствуется в направлении укрепления прав и свобод граждан, создания надежных гарантий реализации прав личности, охраны ее чести и достоинства. Сильное государство, признающее во взаимоотношениях с личностью ее приоритет на основе верховенства права, способное при необходимости эффективно защитить демократию всеми законными средствами, является гарантом демократического правового положения личности .

«В правовом государстве обеспечивается верховенство закона, незыблемость основных прав и свобод человека, охрана законных интересов личности, взаимная ответственность государства и граждан, защита общества от произвола власти. Функционирует полноценная система сдержек и противовесов, где почетную роль играет правосудие, способное сглаживать конфликты и примирять законность с целесообразностью в каждом данном случае»1.

Однако следует понимать, что любые благие намерения в этой сфере могут остаться декларацией, если не будут созданы действенные механизмы защиты прав и свобод личности. По справедливому замечанию С. П. Ефими-чева, «уголовное судопроизводство должно быть реформировано таким образом, чтобы реализация его норм обеспечивала защиту прав личности, как это предусмотрено ст. 2 Конституции РФ»2.

Вся система норм уголовно-процессуального права должна быть выстроена так, чтобы в результате осуществления уголовно-процессуальной деятельности выполнялось назначение уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ).

Знаковым является то, что глава 2 УПК РФ «Принципы уголовного судопроизводства» начинается со ст. 6, основное содержание и тональность которой предопределяют систему принципов уголовного процесса, где большей частью представлены принципы, закрепляющие и конкретизирующие международные стандарты в области защиты прав и свобод человека и гражданина. Такой приоритет в правовом государстве, признающем за человеком неотъемлемые и неотчуждаемые права, вполне закономерен. При этом следует учитывать, что именно в уголовном судопроизводстве частная жизнь граждан, их права и свободы наиболее уязвимы для различных вмешательств публичных органов3, как справедливо подчеркивает О. И. Андреева, ввиду «сильного насыщения властностью»1 уголовного процесса.

Для эффективной охраны конституционных прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве необходимо укреплять существующие уголовно-процессуальные механизмы, призванные предупреждать и устранять нарушения гарантированных прав и законных интересов гражданина2. Само ограничение данных прав и свобод должно быть мерой исключительной и временной, поскольку иной подход можно расценивать как фактическую их отмену, что противоречит и естественно-правовой доктрине, и конституционным установлениям3.

Одним из действенных рычагов государственного влияния на состояние защищенности прав и свобод личности в уголовном судопроизводстве выступает прокуратура, так как именно благодаря ее деятельности должна осуществляться реальная защита прав и свобод человека и гражданина. А так как охрана прав и свобод человека и гражданина является главной задачей «деятельности любого правоохранительного органа российского государства, за которой прокуратура, в свою очередь, осуществляет надзор; то есть, можно сделать вывод, что органы прокуратуры стоят на высшей ступени среди государственных органов, чьей обязанностью является воплощение конституционной нормы о признании, соблюдении и защите прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации»4.

Исследователи прокурорского надзора подчеркивают, что можно выделить некоторые «опорные» аспекты в досудебных стадиях процесса5, где в наибольшей степени затрагиваются законные интересы участников судопроизводства, что предопределяет содержание предмета прокурорского надзора за законностью этих значимых действий и решений органов предварительного расследования, таких как:

- разрешение заявлений и сообщений о преступлениях;

- задержание подозреваемого;

- привлечение лица в качестве обвиняемого;

- применение к подозреваемому и обвиняемому мер пресечения - заключения под стражу, домашнего ареста, залога и продление сроков содержания под стажей;

- применение иных мер процессуального принуждения;

- производство следственных действий правоограничительного характера;

- приостановления и окончания предварительного следствия и дознания.

При этом необходимо подчеркнуть, что, осуществляя надзор за исполнением законов в деятельности органов расследования, прокурор должен следить за неукоснительным соблюдением прав и свобод, обеспечением законных интересов участников уголовного судопроизводства, которых касаются рассматриваемые решения и действия (бездействие) органов предварительного расследования.

В науке уголовно-процессуального права проблемы охраны свободы и неприкосновенности личности (в широком аспекте) разрабатывали О. И. Андреева, З. Д. Еникеев, А. С. Кобликов, З. Ф. Коврига, В. М. Корнуков, Ф. М. Кудин, Э. Ф. Куцова, А. М. Ларин, Е. Г. Мартынчик, И. Л. Петрухин, И. Д. Перлов, Н. Н. Полянский, В. М. Савицкий, М. С. Строгович, И. Я. Фой-ницкий, М. А. Чельцов-Бебутов, П. С. Элькинд и др. ученые дореволюционной эпохи и советского периода. На современном этапе развития учения об охране прав и свобод личности свой вклад в его дальнейшее совершенствование внесли В. А. Азаров1, А. М. Баранов2, Б. Я. Гаврилов3, О. В. Гладыше-ва4, А. П. Гуськова5, О. А. Зайцев6, Н. А. Колоколов7, В. А. Лазарева8, В. Ю. Мельников9, И. А. Насонова10, С. Б. Оленев11, О. А. Тарнавский12, Л. Ю. Таова13, В. С. Шадрин14, В. В. Шипицина15, С. М. Ягофаров16 и ряд других ученых.

Все перечисленные ранее сферы деятельности органов расследования способны причинить ущерб охраняемым конституцией ценностям – правам и свободам граждан, во всех указанных видах деятельности принимаются решения, так или иначе связанные с интересами конкретной личности: будь то вопрос о возбуждении уголовного дела, о признании гражданским истцом, о производстве следственных действий в жилище и т. д. Уголовный процесс по своей природе весьма «травматичен» для любой личности. Потерпевший от преступных посягательств человек вынужден участвовать в уголовно-процессуальных отношениях в целях защиты своих или общественных интересов (иногда и против воли), к нему могут в предусмотренных законом случаях применять процессуальное принуждение – вплоть до привлечения к уголовной ответственности1. Что касается подозреваемых и обвиняемых, то закон предусматривает значительный объем уголовно-процессуальных средств, ограничивающих права и свободы этих лиц в целях обеспечения выполнения назначения уголовного судопроизводства.

Однако необходимо учитывать, что уголовно-процессуальное принуждение в ходе производства по уголовному делу должно применяться «дозиро-ванно и дифференцированно»2, и соблюдению этого разумного баланса целей и средств уголовного судопроизводства3, по нашему глубокому убеждению, призвана способствовать правообеспечительная деятельность прокурора.

Действующий УПК РФ в главе 2 «Принципы уголовного судопроизводства» закрепил ряд важнейших конституционных идей, которые определяют правовое положение личности в уголовном процессе, отношение к ней государства и общества. Данные принципы устанавливают важность соблюдения в ходе осуществления уголовно-процессуальной деятельности основных прав и свобод личности, степень охраны и возможность реализации которых выступают мерилом демократической зрелости общества и показателем искренности намерений государства и его законодателя обеспечить должный уровень свободы для своих граждан.

Правообеспечительная деятельность прокурора на стадии возбуждения уголовного дела как условие соблюдения законности в досудебном производстве

Анализ особенностей функционирования первоначального этапа производства по уголовному делу предопределяет общую оценку процессов, происходящих в различных сферах жизнедеятельности нашего государства. Характер деятельности правоохранительных органов на стадии возбуждения уголовного дела позволяет определить уровень защищенности личности от произвола государственных органов на первоначальном этапе производства по уголовному делу, возможность восстановления нарушенных прав и ущемленных законных интересов лиц, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства1.

Проблемы стадии возбуждения уголовного дела и обеспечения прав и законных интересов личности всегда привлекали внимание ученых. В различных аспектах они освещались в работах О. И. Андреевой, В. В. Артемо-вой, В. С. Астафьева, М. Т. Аширбековой, Б. Б. Багаудинова, Ю. Н. Белозе-рова, В. К. Боброва, Е. В. Богатовой, В. П. Божьева, С. В. Бородина, А. Н. Васильева, Н. А. Власовой, А. К. Гаврилова, В. Г. Глебова, В. Н. Григорьева, А. П. Гуляева, Н. В. Жогина, А. В. Капранова, Л. М. Карнеевой, Н. П. Кузнецова, В.А. Лазаревой, А. М. Ларина, О. А. Малышевой, П. Г. Марфицына, Л. Н. Масленниковой, А. Р. Михайленко, К. В. Муравьева, Н. Е. Павлова, Р. Д. Рахунова, А. П. Рыжакова, М. К. Свиридова, М. С. Строговича, Л. Г. Татьяниной, А. П. Тертышника, А. А. Усачева, Т. Р. Устова, Ф. Н. Фаткуллина, Г. П. Химичевой, В. Я. Чеканова, М. А. Чельцова, А. А. Чувилева, С. А. Шейфера, Н. Г. Шурухнова, В. Н. Яшина и др.

Основными задачами данной стадии является обнаружение признаков совершенного или подготавливаемого преступления, уяснение процессуальных и уголовно-правовых предпосылок к началу производства по уголовному делу1.

При этом успешная реализация данных задач осуществляется благодаря оптимальному сочетанию уголовно-процессуальных и непроцессульных средств в деятельности органов, проводящих проверку сообщения о преступлении. И хотя законодатель позволяет проводить в данной стадии такие следственные действия, как осмотр места происшествия, осмотр документов, предметов, трупов, освидетельствование, получение образцов для сравнительного исследования, судебная экспертиза, тем не менее, по справедливому утверждению С. Б. Россинского, большая часть проверочных мероприятий на стадии возбуждения уголовного дела носит непроцессуальный характер2 (получение объяснений, опрос очевидцев, ревизии, документальные проверки, предварительные исследования предметов, документов, веществ, оперативно-розыскные мероприятия). Следует согласиться с В. В. Шипициной, что наибольший объем процессуальных гарантий все-таки имеют участники следственных действий, тогда как производство в качестве проверочных непроцессуальных действий (например, получение объяснений) сопровождается многими проблемами, связанными с обеспечением их прав3.

При осуществлении проверочных мероприятий органы предварительного расследования вынуждены вторгаться в сферу охраняемых кон ституцией прав граждан, однако это вторжение должно быть разумным и отвечать условиям законности, обоснованности и соразмерности. Полномасштабное принуждение в стадии возбуждения уголовного дела неприменимо1, так как еще не установлено, имело ли место преступление, в связи с расследованием которого закон и позволяет ограничивать защищаемые конституцией ценности. С учетом этого задача обеспечения прав и свобод личности в данной стадии приобретает особое звучание и значительно актуализируется в деятельности прокуроров. Тем более, как справедливо отмечает Е. В. Богато-ва, у прокурора, в отличие от остальных субъектов контрольно-надзорной деятельности гораздо больше полномочий по осуществлению защиты прав и свобод участников судопроизводства на этой стадии2.

Однако необходимо отметить, что нормы, регулирующие положение прокурора в стадии возбуждения уголовного дела в отечественном судопроизводстве, в последние годы переживали кардинальные изменения: разработчики УПК РФ избрали при формулировании соответствующих норм «максималистскую позицию», наделив прокурора исключительным правом дачи разрешения органам предварительного расследования на возбуждение уголовного дела1. К чему это приводило на практике, знают не только конкретные правоприменители… Даже в ряде научных публикаций и комментариев, данных известными учеными, по поводу права прокурора давать согласие на возбуждение уголовного дела содержались весьма неоднозначные высказывания, которые еще больше вносили путаницу в определение момента, когда дело считалось возбужденным2.

На практике следователи, органы дознания и дознаватели столкнулись с колоссальными проблемами при возбуждении уголовных дел с согласия прокурора: ограниченные временные рамки на принятие решения, занятость прокурора, большие расстояния между местом расположения прокуратур и конкретными местами производства неотложных следственных действий. Эти и другие факторы были весомыми аргументами в пользу отказа законодателя от первоначальной концепции возбуждения уголовного дела с согласия прокурора3.

Федеральным законом № 87-ФЗ от 5 июня 2007 г. в регламентацию стадии возбуждения уголовного дела были внесены значительные изменения, в том числе из полномочий прокурора было исключено не только право дачи согласия органам расследования на возбуждение уголовного дела4.

Законодатель опять занял «максималистскую позицию»: у прокурора «забрали право» самостоятельного возбуждения уголовных дел.

Эта новелла совершенно не согласуется с концепцией прокурорского надзора, с полномочиями прокуратуры, вытекающими из федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», согласно которому прокуратура обязана осуществлять надзор за исполнением законов на территории Российской Федерации (чч. 1 и 2 ст. 1 названного закона). Какова эффективность1 и оперативность этого надзора, если по фактам выявленных прокурором в ходе проверок нарушений законодательства, содержащих признаки преступления, прокурор не вправе самостоятельно возбудить уголовное дело, а вынужден направлять материалы проверки в органы расследования для принятия решения по существу (п. 2 ч. 2 ст. 37, п. 4 ч. 1 ст. 140 УПК РФ)?

Проведенный нами анализ статистических данных работы прокуратуры Волгоградской области за 2011-2016 гг. показал, что, несмотря на общее снижение числа направленных прокурорами материалов для решения вопроса об уголовном преследовании в порядке п. 2 ч. 2 ст. 37 УПК РФ (с 687 материалов в 2011 г. до 383 материалов в 2016 г.) доля материалов, по которым возбуждены уголовные дела в целом выросла за этот период с 80,6% в 2011 г. до 92,1% в 2016 г., в том числе, по материалам общенадзорных проверок – с 48% в 2011 г. до 69,2% в 2016 г.2

Возбуждение уголовного дела прокурором – это способ быстрого, законного и жесткого реагирования на выявленные прокурором преступления, это необходимый элемент действенного механизма обеспечения законности, защиты прав и интересов личности – в разумные сроки. Полагаем, что изъятие данного права из перечня полномочий прокурора – решение крайне необдуманное. И даже если процент возбужденных уголовных дел органами предварительного расследования по результатам общенадзорных прокурорских проверок увеличивается, не следует отрицать очевидного – процедура реагирования на выявленные прокурором факты преступлений не всегда предусматривает 100% возбуждение уголовного дела, а также во всех без исключения случаев эта процедура требует временных затрат в соответствии со сроками, предусмотренными ч.ч. 1 и 3 ст. 144 УПК РФ.

Деятельность прокурора по обеспечению прав участников процесса в связи с привлечением лица в качестве обвиняемого, приостановлением и окончанием предварительного расследования

Привлечение лица в качестве обвиняемого играет особую роль в системе досудебного производства по уголовным делам, т. к. на этом этапе не только формулируется обвинение конкретного лица в совершении преступления, что, безусловно, важно для обеспечения его прав и законных интересов, но и осуществляется ряд процессуальных действий, значимых и для процессуальной фигуры потерпевшего, который рассчитывает на определенную правовую оценку органами предварительного расследования запрещенного уголовным законом деяния, причинившего ему вред. Не случайно в научной литературе подчеркивают, что это сочетание интересов обвиняемого, подозреваемого, с одной стороны, и потерпевшего – с другой стороны лежит в основе построения всего досудебного производства1. При привлечении лица в качестве обвиняемого должен соблюдаться оптимальный баланс уголовно-процессуальных средств и способов защиты интересов потерпевшего и обвиняемого, который обеспечит доступ потерпевшего к правосудию, а обвиняемому гарантирует законный режим ограничения его прав в условиях справедливого и публичного судопроизводства в разумные сроки.

В конце 90-х гг. прошлого столетия и в начале этого века было принято «ратовать» за права обвиняемого, чьи интересы нуждались в большей степени защиты2. В.С. Шадрин отмечал, что именно права обвиняемого нуждаются в большей степени защиты с учетом того, что в результате ошибочного уголовного преследования лицо может быть несправедливо подвергнуто уголовному наказанию3. Сравнивая эту реальную угрозу необоснованного обвинения с рисками для защиты прав потерпевшего со стороны правоприменителей, В.С. Шадрин указывал, что для потерпевшего ошибки правосудия могут обернуться лишь пассивным, безразличным отношением органов, ведущих процесс, к восстановлению нарушенных преступлением прав пострадавших4.

В результате законотворческий процесс, не отличаясь взвешенностью и последовательностью, не обеспечил синхронное развитие с гарантиями прав обвиняемого и гарантий обеспечения прав других участников процесса, на что справедливо обращается внимание рядом ученых1. Многие авторы, выступая за уравнивание в правах потерпевшего и обвиняемого, отмечают несправедливость второстепенного положения потерпевшего в уголовном про-цессе2. При этом, несмотря на принятие федерального закона № 432-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях совершенствования прав потерпевших в уголовном судопроизводстве», в литературе отмечаются, что данный закон не обеспечил в полной мере справедливого баланса интересов потерпевшего и обвиняемого в уголовном судопроизводстве3.

Таким образом, в первую очередь некачественные законы создают правоприменителям условия для пренебрежения правами лиц, пострадавших от преступлений. Слабая проработка законодательных актов, противоречивость в нормативном регулировании гарантий обеспечения прав участников судопроизводства значительно снижает авторитет государственных органов, выстраивающих процессуальные отношения с участниками процесса на заведомо дефектном законодательстве . Декларативный характер ряда нормативных установлений ч. 2 ст. 42 УПК РФ - без закрепления действенного механизма реализации этих прав - яркий тому пример. Так, согласно п. 1 ч. 2 ст. 42 УПК РФ потерпевший вправе знать о предъявленном обвиняемому обвинении, однако как потерпевший может воспользоваться этим правом - закон не упоминает. Данная правовая неопределенность повлекла за собой ряд обращений граждан в Конституционный Суд РФ . Конституционный Суд подчеркнул, что данная норма «предполагает обязанность следователя довести до сведения потерпевшего не только сам факт предъявления обвинения конкретному лицу, но и содержание постановления о привлечении в качестве обвиняемого, включая описание фактических обстоятельств инкриминируемого лицу престу-пления и его юридическую оценку» .

Причем Конституционный Суд упоминает о возможности снятия потерпевшим копии с этого документа, что, по нашему мнению, не совсем справедливо и верно с точки зрения реализации закрепленного в п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ назначения уголовного судопроизводства и международных стандартов в области защиты прав жертв преступлений. Так, Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью требует создавать режим судопроизводства и защиты прав потер певших максимально комфортным. А Рекомендация № R (85) 11 Комитета министров Совета Европы «О положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса» ориентирует национальные законодательства на то, чтобы первостепенной задачей уголовного правосудия было удовлетворение запросов и охрана интересов потерпевшего .

Исходя из идейных основ защиты прав жертв преступлений, заложенных в данных актах, полагаем, в большей степени отвечает интересам потерпевшего такая система правоотношений, которая гарантирует ему отправку по почте копии указанного постановления следователем. С учетом вышеизложенного необходимо внести дополнения в ч. 9 ст. 172 УПК РФ после слова «прокурору» - «потерпевшему либо его законному предста-вителю». Данная новелла необходима , потому что следователи часто «забывают» о наличии указанного права у потерпевшего, и «эти распространенные недостатки в работе следователей нередко остаются незамеченными РСО, прокурорами, судами» .

Соответственно, качество реализации данного права должно быть включено в сферу прокурорского надзора за соблюдением прав и свобод личности в досудебном производстве на этапе привлечения лица в качестве обвиняемого. Тем не менее, значительный пласт проблем правообеспечения в этой части занимают вопросы защиты прав и законных интересов самих обвиняемых.

О положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса: Рекомендация № R (85) 11 Комитета министров Совета Европы (Принята 28.06.1985) // Сборник документов Совета Европы в области защиты прав человека и борьбы с преступностью. М.: СПАРК, 1998. С. 114.

Осуществляя правообеспечительную деятельность на таком важном этапе производства по уголовному делу, как привлечение лица в качестве обвиняемого, прокурор должен отслеживать соблюдение всех предусмотренных законом процедур с учетом их важности для судебной перспективы уголовного дела, так как нарушение прав обвиняемого при предъявлении обвинения зачастую влечет возвращение уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

Прокурор должен также обращать внимание на ходатайства стороны защиты, возникающие в связи предъявлением обвинения. Так, защитник, реализуя право на ознакомление с постановлением о привлечении в качестве обвиняемого, может не согласиться с изложенной формулировкой обвинения и перед допросом обвиняемого ходатайствовать о корректировке его содержания, если обнаружит, что данный документ составлен с нарушениями требований ст. 171 УПК РФ1. По логике, следователю надлежит рассмотреть заявленное ходатайство, при наличии к тому оснований привести постановление о привлечении в качестве обвиняемого в соответствие с требованиями закона, после чего вновь выполнить предписания ст. 172 УПК РФ по предъявлению обвинения. Такой алгоритм действий предотвратит проблемы в будущем, которые могут возникнуть в связи с нарушением прав указанного лица при предъявлении обвинения. Поэтому надзирающий прокурор при ознакомлении с материалами уголовного дела, истребованными им для проверки в порядке ч. 2.1 ст. 37 УПК РФ, должен обращать внимание на наличие соответствующих ходатайств стороны защиты и на обоснованность отказа следователя в их удовлетворении. При выявлении в ходе проверки материалов уголовного дела нарушений, допущенных следователем при составлении постановления о привлечении в качестве обвиняемого, прокурор обязан реагировать, используя полномочия, предусмотренные п. 3 ч. 1 с. 37 УПК РФ.