Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Процессуальная самостоятельность следователя в уголовном судопроизводстве России 14
1.1. Понятие и содержание процессуальной самостоятельности следователя в современном уголовном судопроизводстве .14
1.2. Реализация процессуальной самостоятельности следователя 39
Глава 2. Соотношение процессуальной самостоятельности следователя с прокурорским надзором и процессуальным контролем руководителя следственного органа 50
2.1. Процессуальная самостоятельность следователя на стадии возбуждения уголовного дела. Прокурорский надзор и процессуальный контроль руководителя следственного органа 50
2.2. Процессуальная самостоятельность следователя на стадии предварительного расследования. Прокурорский надзор и процессуальный контроль руководителя следственного органа 64
Глава 3. Соотношение процессуальной самостоятельности следователя с судебным контролем 90
3.1. Процессуальная самостоятельность следователя и судебный контроль на стадии возбуждения уголовного дела 90
3.2. Процессуальная самостоятельность следователя и судебный контроль на стадии предварительного расследования 110
Заключение 146
Список литературы 149
- Реализация процессуальной самостоятельности следователя
- Процессуальная самостоятельность следователя на стадии предварительного расследования. Прокурорский надзор и процессуальный контроль руководителя следственного органа
- Процессуальная самостоятельность следователя и судебный контроль на стадии возбуждения уголовного дела
- Процессуальная самостоятельность следователя и судебный контроль на стадии предварительного расследования
Реализация процессуальной самостоятельности следователя
Отсутствие в уголовно-процессуальном законодательстве четкого определения процессуальной самостоятельности следователя способствует неоднозначному пониманию в науке уголовного процесса полномочий следователя. О значении процессуальной самостоятельности следователя и ее влиянии на ход предварительного следствия писал В.К. Случевский, при этом указывая, что «следователь, а не прокурор, представляется главным по производству предварительного следствия лицом, сохраняющим за собой инициативу и самостоятельность действий, равно как и ответственность за правильное и целесообразное ведение его»1.
Современные авторы отмечают, что самостоятельность следователя является сомнительной по причине тотального контроля со стороны руководителя следственного органа за его решениями по уголовному делу. Фактически следователь вынужден выполнять указания руководителя следственного органа, что не всегда положительно влияет на качество предварительного следствия2. В то же время А.М. Багмет видит необходимость деятельности руководителя следственного органа в осуществлении организации работы следователей, постановки перед ними целей и контроля за производством расследования уголовных дел1, тем самым указанный автор нивелирует процессуальную самостоятельность следователя.
Представляется справедливым мнение Д.В. Наметкина о том, что понятие «процессуальная самостоятельность» охватывает наиболее существенные полномочия следователя2. Учитывая сложившееся положение, считаем необходимым на основе анализа существующих точек зрения и норм уголовно-процессуального закона выработать понятие «процессуальная самостоятельность следователя».
Так, отдельные авторы рассматривают процессуальную самостоятельность следователя как правовой институт. В частности, Г.Ж. Сулейманова считает, что «институт процессуальной самостоятельности следователя составляют нормы, которые предусматривают права, обеспечивающие его личную инициативу и активность при решении вопросов, возникающих при производстве предварительного следствия по делу»3. С данной точкой зрения сложно согласиться. Исходя из общей теории права, под правовым институтом понимается группа норм права, которые регулируют близкие по своему характеру и содержанию общественные отношения, отличающиеся существенными особенностями4. Как справедливо пишет А.Ф. Черданцев, правовые институты нацелены на регламентирование определенного участка общественных отношений данного вида или рода: отдельной их разновидности, общей стороны отношений ряда видов, их элементов и т.д.5
В то же время следует учитывать, что правовые институты не образуют относительно замкнутых механизмов регулирования, которые присущи отраслям права. По мнению С.С. Алексеева, сосредоточенные на регулировании определенного, нередко весьма узкого участка общественных отношений, правовые институты лишь в сочетании, во взаимодействии обеспечивают отраслевое регулирование. Вместе с тем, главная функция правового института состоит в том, чтобы в пределах своего участка общественных отношений обеспечить цельное, относительно законченное регулирование1. Исходя из этого, можно сделать вывод, что процессуальная самостоятельность не может быть правовым институтом.
Некоторые авторы процессуальную самостоятельность следователя определяют в качестве принципа уголовного судопроизводства, действие которого обусловливает его значимость в уголовном процессе2. С указанной позицией также трудно согласиться. Принципы уголовного судопроизводства представляют собой уголовно-процессуальные нормы общего характера, которые имеют сквозной характер действия, пронизывают все стадии уголовного процесса. Кроме того, несоблюдение требований одного принципа уголовного процесса неминуемо приводит к нарушению какого-либо другого принципа.
В уголовно-процессуальной литературе были высказаны различные взгляды на процессуальные принципы, но при всем различии они сходны в одном: принципы - это общие руководящие положения, на которых строится уголовный процесс. Так как уголовно-процессуальная деятельность может осуществляться только на началах и в формах, предписанных законом, то и основные положения, на которых строится эта деятельность, должны быть закреплены законом3.
Таким образом, процессуальную самостоятельность следователя мы не можем относить к принципам уголовного процесса, которые определяют построение всех его стадий, форм и институтов и обеспечивают выполнение стоящих перед ним задач.
Процессуальная самостоятельность следователя на стадии предварительного расследования. Прокурорский надзор и процессуальный контроль руководителя следственного органа
Полагаем, что сохранение за следователем указанных полномочий станет гарантией исключения возможности принуждения следователя принять незаконное процессуальное решение вопреки сложившемуся у него внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководстве законом и совестью.
Проведенное исследование выявило проблемы и при окончании предварительного следствия с обвинительным заключением. Процессуальная самостоятельность следователя здесь в значительной мере ограничена и находится в прямой зависимости от действий и требований руководителя следственного органа. Подобный вывод следует из анализа материалов 226 уголовных дел, поступивших в суд с обвинительным заключением, и результатов опроса следователей, заместителей и руководителей следственных органов МВД, СК.
Так, изучение материалов уголовных дел показало, что в 74,3 % случаев это составило 168 уголовных дел, следователи окончили предварительное следствие в срок до 2-х месяцев; в 15 % случаев (34) – в срок до 3 месяцев; в 7 % (16) – в срок до 6 месяцев; в 3,5 % случаев (8) – в срок до одного года. При этом материалы уголовного дела были направлены прокурору с обвинительным заключением: в день ознакомления обвиняемого и защитника в 50, 4 % случаев (114) уголовные дела; в 41,1 % случаев (93) – направлены прокурору в течение суток после ознакомления; в 8,4 % случаев (19) – направлены прокурору в течение 3 суток после ознакомления1. Также выяснялся вопрос о времени, необходимом следователю на составление обвинительного заключения. Опрос следователей показал, что на составление обвинительного заключения в 43,9 % случаев (МВД РФ) и в 42,6 % случаев (СК РФ) следователем затрачивались сутки; в 33,0 % случаев (МВД РФ) и в 36,8 % случаев (СК РФ) – до 3 суток; в 21,8 % случаев (МВД РФ) и в 12,6 % случаев (СК РФ) – до 5 суток; в 6 % случаев (МВД РФ) и в 3,6 % случаев (СК РФ) – более 5 суток. О том, что на согласование обвинительного заключения руководителем следственного органа и направление
Таким образом, полученные результаты позволяют сделать предположение, что на практике следователи в отдельных случаях знакомят обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела после составления обвинительного заключения и согласования с руководителем следственного органа решения о направлении уголовного дела прокурору в порядке ст. 220 УПК РФ, или же в протоколе ознакомления обвиняемого и защитника с материалами дела следователи ставят дату, отличную от дня фактического ознакомления. И то, и другое является нарушением уголовно-процессуального законодательства и отражением наличия проблем при окончании предварительного следствия. Анализ научной литературы, ведомственных приказов и указаний, а также норм УПК РФ, регламентирующих направление уголовного дела с обвинительным заключением прокурору, позволяют выявить причины возникновения указанных проблем и пути их разрешения. Как видно, руководители следственных органов добиваются от следователей направления уголовных дел прокурору с обвинительным заключением в установленный законом двухмесячный срок. Такое стремление окончить предварительное следствие в сроки, установленные УПК РФ, объясняется тем, что продление срока свыше двух месяцев расценивается негативно в оценке деятельности следственного подразделения, а значит и в оценке деятельности его руководителя.
С момента окончания ознакомления участников с материалами уголовного дела до момента направления прокурору следователь выполняет значительное количество действий, на которое объективно требуется время. Так, он составляет обвинительное заключение; выполняет техническую работу по подготовке дела; согласует с руководителем следственного органа решение о направлении уголовного дела с обвинительным заключением прокурору. Полученные результаты о необходимости времени на составление обвинительного заключения в среднем от 1 до 3 суток продиктованы значимостью и важностью данного процессуального акта.
Обвинительным заключением, как полагают В.М. Лебедев и В.П. Божьев, «является процессуальный акт, завершающий предварительное следствие по уголовному делу и формулирующий на основе собранных доказательств обвинение в отношении конкретного лица (или лиц). На основе обвинительного заключения прокурор делает вывод о необходимости направления уголовного дела в суд, а суд в обозначенных в нем пределах рассматривает уголовное дело и постановляет приговор»1.
В свое время М.С. Строгович писал, что «обвинительное заключение – процессуальный акт, завершающий предварительное следствие и формулирующий его итоги, на основании которых обвиняемый подлежит преданию суду»2. А.С. Кобликов отмечал, что в обвинительном заключении подводятся итоги предварительного следствия3.
Осознавая важность и значимость обвинительного заключения, следователь должен подойти к его составлению особо тщательно и взвешенно. Неоспоримо, что составление этого итогового документа требует затраты времени следователя в зависимости от объема уголовного дела.
Процессуальная самостоятельность следователя и судебный контроль на стадии возбуждения уголовного дела
Проверив материалы, обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия находит постановление суда законным и обоснованным. Согласно ч. 2 ст. 109 УПК РФ, в случае невозможности закончить предварительное следствие в срок до 2 месяцев и при отсутствии оснований для изменения или отмены меры пресечения этот срок может быть продлён судьей районного суда в порядке, установленном ч. 3 ст. 108 УПК РФ, на срок до 6 месяцев. При этом в соответствии со ст. 110 УПК РФ мера пресечения в виде заключения под стражу отменяется, когда в ней отпадает необходимость, или изменяется на более мягкую, когда изменяются предусмотренные ст. 97 и 99 УПК РФ основания для её избрания.
Как следует из представленных материалов, 5 мая 2011 года возбуждено уголовное дело № 14297 по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 УК РФ. 3 октября 2011 года по подозрению в совершении указанного преступления в порядке ст. 91, 92 УПК РФ задержан гр. Л., а 4 октября 2011 года судом в удовлетворении ходатайства следователя об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу отказано. В тот же день в отношении гр. Л. избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении. 17 октября 2011 года подозреваемый гр. Л. объявлен в розыск. 21 ноября 2011 года из уголовного дела № 14297 выделено уголовное дело № 511098 в отношении гр. Л. по признакам преступления, предусмотренного п. «г» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ. 10 марта 2012 года Лебедеву предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных п. «г» ч. 3 ст. 228.1, п. «г» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, и в этот же день обвиняемый задержан в порядке ст. 91, 92 УПК РФ. 11 марта 2012 года в отношении гр. Л. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. 11 апреля 2012 года Лебедеву предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 228, п. «г» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ.
На момент рассмотрения поступившего в суд ходатайства срок предварительного следствия по уголовному делу продлён до 21 июня 2012 года. При рассмотрении ходатайства следственного органа суд, исследовав материалы дела, пришёл к выводу о возможности обеспечения условий для дальнейшего производства по уголовному делу без применения в отношении гр. Л. меры пресечения, связанной с лишением свободы.
Продление судом срока содержания обвиняемого под стражей может иметь место только при подтверждении достаточными данными предусмотренных уголовно-процессуальным законом оснований для дальнейшего применения этой меры пресечения.
Принимая решение по ходатайству следователя в отношении обвиняемого, суд строго руководствовался требованиями УПК РФ. Выводы суда о возможности применения к обвиняемому меры пресечения в виде залога в постановлении мотивированы.
Как видно из представленных материалов, суд при рассмотрении ходатайства следователя о продлении гр. Л. срока содержания под стражей проанализировал совокупность имеющихся в деле сведений о личности обвиняемого, в том числе положительно характеризующие его данные, принял решение об изменении обвиняемому меры пресечения в виде заключения под стражу на меру пресечения в виде залога.
Из материалов дела следует, что расследование находится на завершающей стадии и, как правильно указал суд, каких-либо убедительных мотивов того, что содержание под стражей обвиняемого оправдано какими-либо исключительными обстоятельствами или сведениями о том, что, находясь на свободе, гр. Л. может воспрепятствовать производству по делу, в ходатайстве следователя не приведено.
Кроме этого, по мнению судебной коллегии, в ходатайстве следователя также не содержится убедительных мотивов, из которых следовало бы, что интересы правосудия по своевременному рассмотрению настоящего уголовного дела не могут быть обеспечены иными мерами пресечения, кроме как содержанием гр. Л. под стражей.
Сама по себе тяжесть преступлений, в совершении которых обвиняется гр. Л., не может служить достаточным основанием для удовлетворения ходатайства следователя.
Суд первой инстанции справедливо указал в постановлении, что гр. Л. является гражданином Российской Федерации, зарегистрирован и проживает в г. Петропавловск-Камчатском, имеет на иждивении малолетнего ребенка, имеет легальные источники доходов, что также подтверждается материалами дела.
Принимая решение об изменении гр. Л. избранной ранее меры пресечения в виде заключения под стражу на меру пресечения в виде залога в целях пресечения возможности обвиняемого скрыться, суд установил залог в сумме 1 000 000 рублей, руководствуясь при этом ч. 3 ст. 106 УПК РФ, то есть с учётом характера совершённых преступлений, данных о личности обвиняемого и имущественного положения залогодателя.
Оснований сомневаться в выводах суда о размере суммы залога у судебной коллегии не имеется. Судебная коллегия также отмечает, что на момент рассмотрения кассационного представления залог, установленный судом в размере одного миллиона рублей, внесён на депозитный расчётный счёт, указанный в постановлении суда.
При таких обстоятельствах оснований для удовлетворения кассационного представления по изложенным в нём доводам судебная коллегия не находит. На основании изложенного, руководствуясь ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия определила: постановление Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 4 мая 2012 года в отношении гр. Л. оставить без изменения, а кассационное представление старшего прокурора отдела прокуратуры Камчатского края без удовлетворения1.
Процессуальная самостоятельность следователя и судебный контроль на стадии предварительного расследования
В законе указано, что если проживающие в жилище лица возражают против осмотра, то следователь возбуждает перед судом ходатайство о производстве осмотра в соответствии со ст. 165 УПК РФ. Вместе с тем промедление с осмотром жилища в случаях, когда оно является местом совершения преступления, грозит опасностью утраты доказательств, возможности раскрытия преступления по «горячим» следам.
При проверке заявлений (сообщений) о преступлении и принятии решения о возбуждении уголовного дела следователь производит большой объем следственных и иных процессуальных действий в целях собирания, проверки и оценки доказательств для установления обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ. Эффективность расследования уголовного дела напрямую зависит от оперативности в деятельности следователя. Так, по мнению В.П. Бахина, «проведение обысков в день возбуждения уголовного дела результативно в 82 % случаев, в дальнейшем эффективность этого следственного действия резко сокращается: в течение трех дней - до 25 %, в течение 10 дней - до 15 %»1. Более того, по мнению Р.С. Белкина, «внезапность действий следователя - важнейшее средство преодоления противодействия расследованию. В частности, неожиданность обыска пресекает действия, направленные на уничтожение доказательств, сокрытие имущества. Можно смело сказать, что внезапные действия следователя носят не только познавательный, но и упреждающий характер»2. А.В. Смирнов и К.Б. Калиновский отмечают, что: «неотложный осмотр жилища против воли проживающих в нем лиц, если оно является местом происшествия, может быть проведен с соблюдением правил о судебном контроле и прокурорском надзоре, установленных ч. 5 ст. 165 УПК РФ, и до возбуждения уголовного дела» . Н. Власенко и А. Иванов полагают, что «ход, содержание и результаты осмотра места происшествия, которым является жилище, необходимо фиксировать в протоколе осмотра жилища на основании постановления следователя, а при отсутствии согласия проживающих в жилище лиц добиваться судебного решения»2.
Между тем Е. Алхутова полагает, что «спрашивать согласие проживающего лица на осмотр жилища, когда в нем находится труп, нецелесообразно. В следственной практике зачастую встречаются убийства, совершенные в жилище лицами, которые в этом жилище проживают. Спрашивать согласие на осмотр у преступника представляется излишним»3.
Принимая во внимание, что осмотр жилища - следственное действие, которое проводится по уголовному делу, а осмотр места происшествия (в том числе, когда этим местом является жилище) - следственное действие, которое может быть проведено в ходе проверки заявления (сообщения) о преступлении иметь своей целью сбор как доказательств, так и оснований для возбуждения уголовного дела, можно констатировать, что это совершенно разные следственные действия. Мы полностью согласны с законодателем, который требует судебного разрешения на проведение осмотра жилища по уголовному делу. Причем не обязательно, чтобы при этом жилище являлось местом происшествия. Данное следственное действие может быть проведено следователем для получения дополнительных доказательств, подтверждающих или опровергающих показания подозреваемого, обвиняемого. Так, например, следователь проводит осмотр жилища, чтобы убедиться в правдивости показаний обвиняемого, который утверждает, что в своей квартире он соорудил мастерскую, где изготавливал самодельные пистолеты, которые впоследствии сбывал. Проведя осмотр жилища, следователь фиксирует, что одна из комнат квартиры действительно переоборудована под мастерскую, и добывает доказательства, подтверждающие показания обвиняемого. В этом случае в быстром проведении осмотра жилища необходимости нет. Следователь может в установленном порядке получить судебное разрешение и провести следственное действие. До возбуждения уголовного дела проведение осмотра жилища не допускается. Другое дело, когда жилище является местом происшествия, и от своевременности проведения осмотра места происшествия зависит то, как эффективно в дальнейшем будет расследоваться преступление.
Порядок получения судебного разрешения осуществляется в строго установленные процессуальные сроки. По этому поводу Д.О. Серебров указывает, что «в суд поступает не просто ходатайство, а целый материал о возбуждении ходатайства в прошитом и пронумерованном виде и с описью бумаг»1.
Возбуждая перед судом ходатайство о разрешении проведения осмотра жилища, когда оно является местом происшествия, следователь предоставляет в суд материалы, свидетельствующие о необходимости его производства.
По этому вопросу импонирует мнение В.А. Семенцова, который считает, что «необходимо дополнить ст. 165 УПК РФ новой частью, поместив ее после первой части, в следующей редакции: «К постановлению прилагаются материалы, подтверждающие законность и обоснованность ходатайства о производстве следственного действия»2.
Прав В.Н. Исаенко, который считает, что «закон не предусматривает обязательности получения судебного разрешения на осмотр места происшествия. В случаях проведения осмотра места происшествия до возбуждения уголовного дела, когда факт совершения преступления достоверно не установлен, комплекс достаточных оснований для возбуждения уголовного дела отсутствует»1. При такой следственной ситуации можно было обосновывать ходатайство перед судом о даче разрешения на осмотр места происшествия в жилом помещении при несогласии на это проживающих в нем лиц.
По мнению Р.А. Зинец, «в последнее время просматривается тенденция к активному использованию следователями полномочий по проведению следственных действий в соответствии с. ч. 5 ст. 165 УПК РФ»2. А.М. Феоктисов считает, что «налицо проблема комплексного характера: с одной стороны, конституционные принципы неприкосновенности жилища и ограничения конституционных прав и свобод только в судебном порядке, а с другой -необходимость полно и качественно осмотреть место происшествия, установить наличие либо отсутствие факта преступления, изъять следы и орудия преступного деяния, то есть выполнить задачи уголовного преследования, возложенные законом на дознавателя, следователя и прокурора. Неурегулированность этой проблемы связывает руки правоохранительным органам, повышает риск признания полученных доказательств недопустимыми»3.