Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Приостановление уголовного дела в стадии предварительного расследования и средства обеспечения законности 19
1.1 Приостановление как теоретическое понятие и институт уголовно-процессуального права 19
1.2 Законность приостановления в стадии предварительного расследования: понятие, условия, критерии определения 38
1.3 Процессуальные средства обеспечения законности приостановления уголовного дела в стадии предварительного расследования 60
Глава 2. Полномочия прокурора по обеспечению законности приостановления и возобновления уголовного дела в стадии предварительного расследования и их реализация 83
2.1 Общая характеристика процессуальных полномочий прокурора по обеспечению законности приостановления в стадии предварительного расследования 83
2.2 Обеспечение прокурором законности решений о приостановлении и возобновлении уголовного дела 97
2.3 Обеспечение прокурором законности процессуальной деятельности органов предварительного расследования по приостановленным уголовным делам 128
Заключение 153
Список использованной литературы 164
Приложение 1. Проект Федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» 185
Приложение 2. Анкета опроса судей, прокуроров, следователей, дознавателей и адвокатов 189
Приложение 3. Результаты анкетирования 193
Приложение 4. Результаты обобщения материалов прокурорской, следственной, судебной практики 194
- Приостановление как теоретическое понятие и институт уголовно-процессуального права
- Процессуальные средства обеспечения законности приостановления уголовного дела в стадии предварительного расследования
- Общая характеристика процессуальных полномочий прокурора по обеспечению законности приостановления в стадии предварительного расследования
- Обеспечение прокурором законности процессуальной деятельности органов предварительного расследования по приостановленным уголовным делам
Приостановление как теоретическое понятие и институт уголовно-процессуального права
Система уголовного судопроизводства имеет сложную внутреннюю структуру, состоящую из совокупности взаимосвязанных элементов, в числе которых можно назвать как отдельные стадии, так и процессуальные действия, решения и др. Каждый из элементов имеет собственную процедуру, для которой характерна подробная нормативная регламентация. Одним из таких элементов выступает приостановление по уголовному делу.
В деятельности следователя, дознавателя, иных должностных лиц органов предварительного расследования незаконные решения о приостановлении являются нередкими. С января по декабрь 2015 г. прокуроры отменили более 390 тыс. таких постановлений. В сравнении с таким же периодом 2014 г. это число возросло на 3,6%1. За январь–май 2017 г. прокурорами отменены 185 586 постановлений о приостановлении, что несколько ниже аналогичного показателя за прошлого года (на 2,9 %)2. В абсолютных цифрах эти данные свидетельствуют о весьма масштабных нарушениях уголовно-процессуального закона, связанных с решениями о приостановлении производства по десяткам тысяч уголовных дел.
Изучение и обобщение уголовных дел выявили весьма показательные случаи.
Так, по одному из уголовных дел следователь принял решение о приостановлении в связи с отсутствием возможности привлечь подозреваемого к участию в уголовном деле. Прокурор же установил, что К. не имеет статуса подозреваемого, не был допрошен об обстоятельствах совершения преступления. На основании полученных данных прокурор признал решение следователя о постановлении предварительного следствия незаконным и отменил его1.
В другом случае производство уголовного дела было приостановлено из-за неустановления лица, причастного к совершению преступления. Прокурором данное решение было отменено. По мнению прокурора, следователь не исчерпал всего потенциала процессуальных средств, способных привести к раскрытию преступления: не была проведена землеустроительная экспертиза, не допрошены работники организации, не принято мер к проверке причастности Б. к совершению преступления.
В данном примере показательно еще одно обстоятельство: решение о приостановлении принято 30 апреля 2013 г., а отменено прокурором только 18 июля 2014 г.2. Думаем, что в указанной ситуации после такого длительного перерыва успех расследования весьма сомнителен. Несоблюдением разумного срока, безусловно, причинен существенный ущерб частным и публичным интересам3.
Прокуратурой Чеченская Республика отменено постановление о приостановлении уголовного дела. По версии следствия, обвиняемые М. и Х. выехали в Сирийскую Арабскую Республику и вопреки интересам Российской Федерации принимают участие в составе незаконного вооруженного формирования. Изучением в прокуратуре республики материалов уголовного дела выявлены нарушения закона. Так, решения о привлечении М. и Х. в качестве обвиняемых не соответствовали фактическим обстоятельствам, установленных в ходе предварительного следствия4.
Статистика, примеры следственной и прокурорской практики убеждают в исключительной значимости процедуры приостановления в вопросах достижения уголовным судопроизводством назначения, определенного в ст. 6 УПК РФ. Также существенным представляется и применение приостановления в точном соответствии с установленным уголовно-процессуальным законом предназначением и для защиты публичных интересов.
В. Г. Ульянов1 отмечает, что причиной незаконных решений о приостановлении выступают поверхностность проведенного расследования, плохая организация взаимодействия с органами дознания. Однако самым удручающим обстоятельством В.Г. Ульянов считает то, что следствием не проверялись надлежащим образом и в достаточном объеме обстоятельства, изложенные потерпевшими.
Ф. К. Зиннуров достаточно категорично высказывается о том, что приостановление предварительного расследования в целом ведет к невыполнению уголовным судопроизводством его назначения, закрепленного в ст. 6 УПК РФ2.
Мы не можем полностью согласиться с подобной оценкой приостановления. При таком подходе следовало бы признать тот факт, что приостановление выполняет роль некоего препятствия на пути к достижению назначения уголовного судопроизводства, а в таком случае следует задаться вопросом: целесообразно ли нормативное установление и существование такого препятствия в действующем уголовно-процессуальном законе?
Институт приостановления безусловно, нужен, поскольку выполняет определенную и полезную функцию в системе уголовного судопроизводства. Имеющиеся же проблемы следственной практики, на наш взгляд, обусловлены неверным представлением о сущности приостановления, а также связаны с неверной (намеренной или произвольной) интерпретацией нормативных положений, регламентирующих порядок его применения. Свою негативную роль на правоприменение оказывает и теоретическая неопределенность многих вопросов, связанных с установлением сущности, правовой природы, структуры и значимости приостановления как категории, процесса, формы и др.
Приостановление предварительного расследования в науке уголовного процесса уже достаточно давно принято определять как временный перерыв: «Институт приостановления предварительного следствия – совокупность уголовно-процессуальных норм, регулирующих правоотношения, складывающиеся при производстве предварительного следствия в связи с возникновением обстоятельств, временно препятствующих его дальнейшему производству и направленных на установление соответствующими субъектами уголовно-процессуальной деятельности оснований и условий для приостановления и возобновления предварительного следствия, впоследствии принятие мер по устранению обстоятельств, послуживших основанием к приостановлению дела, а также создание условий для защиты прав и законных интересов других участников процесса»1.
В. В. Солодовник считает, что «приостановление предварительного следствия – это установленный уголовно-процессуальным законом и должным образом документально оформленный мотивированным постановлением следователя вынужденный перерыв в производстве следственных действий, который может быть применен по основаниям и при соблюдении условий, предусмотренных УПК РФ»2. Несколько ранее (в работе за 2008 г.) этим же автором определение давалось в ином контексте: «это определенный уголовно-процессуальным законом и объявленный постановлением дознавателя, следователя, руководителя следственного органа, судьи или суда вынужденный перерыв в производстве следственных и судебных действий по основаниям, предусмотренным уголовно-процессуальным кодексом, в пределах которого уполномоченные органы и должностные лица принимают активные меры, направленные на устранение обстоя тельств, препятствующих возобновлению производства по делу»1.
Отметим, что в своей работе В. В. Солодовник использует категорию «приостановление» применительно то к предварительному следствию, либо к уголовному делу. И это обстоятельство для нашего исследования представляется существенным.
По мнению М. В. Королёва2 сущность приостановления предварительного следствия (независимо от основания) заключается в признании наличия обстоятельств, препятствующих разрешению дела по существу. При этом сам порядок приостановления нужен только для того, чтобы устранить возникшее препятствие.
Аналогичной позиции придерживался Л. М. Репкин3.
В. М. Быковым приостановление уголовного дела рассматривается, во-первых, как исключительная уголовно-процессуальная форма деятельности уполномоченных субъектов, включающая меры по установлению оснований к приостановлению, раскрытию преступления, розыску скрывшегося от следствия или суда обвиняемого, возобновлению уголовного дела и его окончанию4.
Отметим, что во всех без исключения случаях учеными предпринимаются попытки выделить в качестве одного из сущностных признаков категории «приостановление» цель соответствующей деятельности, указывая при этом на основную направленность соответствующей деятельности в виде устранения препятствий к продолжению производства. На наш взгляд, такая формулировка цели и выдвижение ее в качестве основной в условиях приостановления нуждается в уточнении.
Процессуальные средства обеспечения законности приостановления уголовного дела в стадии предварительного расследования
Средствами обеспечения законности выступает особый круг процессуальных гарантий, представляющих собой механизмы, направленные на установление и поддержание режима законности в ходе уголовно-процессуальной деятельности. Необходимо сразу оговориться, что вопрос об обеспечении законности тесно взаимосвязан с весьма дискуссионными в науке уголовного процесса понятиями уголовно-процессуальных гарантий в общетеоретическом и процессуальном смыслах.
Мы не ставили перед собой задачу по исследованию всех теоретических аспектов этой проблематики. Нас больше интересует прикладной, практический аспект, а именно – формирование совокупности процессуальных средств, которые способны наиболее эффективно поддерживать режим законности как в целом, так и особенно в части приостановления уголовного дела. Поэтому не будем излагать всю суть ведущейся дискуссии по данному вопросу и отметим лишь, что достаточно полно, обоснованно и опираясь на объективные факторы решение многих вопросов, относящихся к этой дискуссии (включая определение понятий и формирование терминологического аппарата, разработка моделей правообеспечения основных процессуальных прав участников уголовного судопроизводства и др.) изложены в диссертационной работе О. В. Гладышевой1.
Относительно совокупности средств обеспечения законности (гарантий) в предварительном расследовании имеются достаточно разнообразные точки зрения. К числу таких гарантий относят принципы уголовного судопроизводства, полномочия должностных лиц, права и обязанности заинтересованных лиц, в том числе по обжалованию процессуальных решений органов предварительного расследования, процессуальную форму, и др. Например, Г. В. Тарасова рассматривает в качестве уголовно-процессуальных гарантий принципы уголовного процесса, уголовно-процессуальную форму, права и обязанности участников процесса, а также практическую деятельность участников процесса, надзор и контроль за этой деятельностью2.
В качестве гарантии законности предварительного расследования традиционно рассматриваются судебный контроль, ведомственный (или процессуальный) контроль и прокурорский надзор3.
Необходимость надлежащим образом гарантировать законность приостановления в стадии предварительного расследования обосновывается масштабностью допускаемых нарушений. Ранее нами уже были приведены статистические данные. Приведем некоторые примеры использования данного уголовно-процессуального института в целях, противоречащих его предназначению в системе уголовного судопроизводства. В частности, когда решение о приостановлении предварительного расследования принимается для продления срока предварительного расследования в обход установленного УПК РФ порядка.
В одном из судебных решений, вынесенных Верховным Судом Кабардино-Балкарской республики в порядке ст. 125 УПК РФ по жалобе заинтересованного лица, указано, что следователем неоднократно приостанавливалось производство по одним и тем же «надуманным основаниям». При этом руководитель следственного органа «отменяя эти постановления следователя и устанавливал каждый раз месячный срок следствия со ссылкой на специальную норму ч. 6 ст. 162 УПК РФ»1. Аналогичные нарушения выявлены Мурманским областным судом2.
Проведенное автором настоящего исследования обобщение уголовных дел показало, что в 24 % случаев производство расследования приостанавливалось в обход установленного УПК РФ порядка3.
В отношении Г. были произведены следственные действия после приостановления предварительного следствия, а само приостановление осуществлено по п. 2 ч. 1 ст. 208 УПК РФ, хотя место жительства Г. было установлено судом при вынесении постановления о разрешении обыска в жилище Г.4
В другом случае, следователь принял решение о приостановлении производства, не допросив все свидетелей, на которых ссылался потерпевший. В протоколе допроса потерпевшего указаны адреса свидетелей, включая хозяина обувной мастерской, расположенной в том же доме. Следователь направила поручение в орган дознания об установлении указанных лиц и допросе их в качестве свидетелей. Согласно рапорта оперативного сотрудника личность хозяина обувной мастерской и адрес его проживания установлены, а в отношении соседей указано, что кв. 128 в доме нет. Между тем потерпевший уже в судебном заседании пояснил, что называл на допросе не 128-ю квартиру, а 127-ю. В результате следователем не принято надлежащих мер для допроса лиц, указанных потерпевшим. При таких обстоятельствах суд признал обжалованное адвокатом постановление следователя о приостановлении предварительного следствия незаконным и необоснованным, обязав устранить допущенные нарушения1.
B. Ф. Статкус и А. А. Жидких отмечают высокую роль ведомственного контроля в обеспечении законности деятельности следственных подразделений МВД2.
Другими учеными отмечаются преимущества судебного контроля3.
Относительно оценок судебного и ведомственного контроля и их значимости для предварительного расследования интерес представляет точка зрения В. А. Лазаревой, которая правильно выдвигает идею о системности в отношениях прокурора, руководителя следственного органа и суда при обеспечении законности деятельности органов предварительного расследования4.
На приоритетность судебного контроля указывает также И. А. Тутикова5.
А. А. Тушев6, Н. В. Буланова7, другие ученые считают, что решающая роль роль в обеспечении законности предварительного расследования играет прокурорский надзор.
C. Г. Нистратов отмечает, что надзор как гарантия законности представляет собой особую, без вмешательства в оперативно-хозяйственную деятельность под надзорного органа, властную деятельность, осуществляемую только прокуратурой, заключающуюся в проведении оценки надзираемого органа или должностного лица с позиции законности его профессиональной деятельности в целях ограничения или прекращения допущенных нарушений законности, способствующую установлению и укреплению законности в государстве. Контроль же как гарантия законности С. Г. Нистратовым определяется как властная управленческая деятельность специализированных органов, организаций, учреждений и должностных лиц по оперативному непрерывному предупреждению, выявлению и устранению фактов нарушения законности подконтрольного объекта1.
Общие оценки значимости судебного, ведомственного контроля и прокурорского надзора как средств обеспечения законности в стадии предварительного расследования надлежит применить к институту приостановления и посмотреть на их результативность по установлению и поддержанию режима законности в соответствующей части процессуальной деятельности.
Но в начале приведем пример. Следователем приостановлено производство по уголовному делу и объявлен розыск обвиняемой. Защитником в интересах обвиняемой заявлена жалоба в порядке ст. 125 УПК РФ о незаконности постановления о розыске. Жалоба принята судом к рассмотрению, разрешена по существу и признана обоснованной. Прокурором подано апелляционное представление об отмене состоявшего судебного решения2.
Тем самым мы имеем подтверждение того, что по своей правовой природе деятельность следователя после принятия решения о приостановлении предварительного следствия является уголовно-процессуальной. Закономерно установление действенных гарантий ее законности, а также процессуальных правил реализации должностными лицами их процессуальных полномочий применительно к обеспечению законности приостановления.
Общая характеристика процессуальных полномочий прокурора по обеспечению законности приостановления в стадии предварительного расследования
На основании ст. 29 Закона о прокуратуре прокурор, выполняя надзорную функцию, обеспечивает соблюдение установленного уголовно-процессуальным законом порядка рассмотрения и разрешения заявлений и сообщений о совершенных и готовящихся преступлениях, законность оперативно-розыскных мероприятий и проведения расследования.
О надзорной функции прокурора говорится и в ч. 1 ст. 37 УПК РФ.
В ст. 30 Закона о прокуратуре сказано, что полномочия прокурора по надзору за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие, устанавливаются уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации и другими федеральными законами. При этом реализация иных направлений прокурорского надзора происходит посредством полномочий, предусмотренных законом о прокуратуре. Получается, что только надзор прокурора за процессуальной деятельностью органов дознания и предварительного следствия приобретает специфический характер, содержание и «выходит» за рамки закона о прокуратуре.
Характеризуя прокурорский надзор в уголовном судопроизводстве ученые приводят самые разнообразные суждения. По мнению В. А. Лазаревой, вся деятельность прокурора в досудебных стадиях является надзором за законностью1. Аналогичную позицию высказывают Н. П. Кириллова2, О. А. Кожевников3.
Н. В. Буланова считает, что прокурорский надзор имеет «характер постоянного наблюдения»4.
Т. С. Лятифова о прокурорском надзоре пишет как о составной части гарантий законности5.
По мнению Г. К. Смирнова прокурорский надзор в досудебных стадиях выступает также гарантией защиты и охраны «прав и свобод человека и гражданина»6.
А. А. Тушев выделяет несколько процессуальных функций прокурора в досудебных стадиях включая такие как функцию борьбы с преступностью, надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия, правозащитную и другие7.
Как считает В. Ф. Крюков уголовное преследование выступает основной функцией прокурора в уголовном судопроизводстве, но при этом прокурор осуществляет и целый ряд иных процессуальных функций, включая правозащитную8. ную8.
В учебном пособии В. А. Лазаревой, в монографии А. В. Спирина прокурор рассматривается как должностное лицо, осуществляющее надзорную деятельность, процессуальное руководство, доказывание1, а Д. Г. Пичугин считает, что прокурор осуществляет функции прокурорского надзора и процессуального руководства деятельностью дознавателя2.
A. Ю. Чурикова полагает, что под функциями прокурора следует понимать «виды его деятельности, которые предопределяются целью деятельности данного участника уголовного процесса»3. B. А. Ефанова считает, что многие проблемы могут быть решены путем «усиления прокурорского надзора в уголовном судопроизводстве»4.
По мнению В. С. Балакшина и А. В. Спирина природа прокурорского надзора и роль прокурора в уголовном процессе обусловливает его влияние на деятельность органов предварительного расследования и обеспечивают поддержание режима ее законности, а также положительно сказывается на обеспечении прав его участников5.
Конституционный Суд Российской Федерации признал в деятельности прокурора в уголовном судопроизводстве наличие правообеспечительной функции6.
Проводя анализ деятельности прокурора в уголовном судопроизводстве, Н. Н. Борозенец, Б. А. Тугутов, иные ученые отмечают существенную разницу между прокурорским надзором и уголовным преследованием, включая различия в цели осуществления, объекте деятельности, ее предмете, задачах1.
Приведенные научные мнения, сформулированные в науке относительно деятельности прокурора в уголовном процессе, свидетельствуют о наличии проблемы: возможности использования в уголовно-процессуальной деятельности прокурора тех полномочий, которые предусмотрены в законе о прокуратуре. Для нашей работы разрешение данной проблемы тем более актуально, что признание возможности применения такого рода полномочий прокурором при обеспечении законности приостановления предварительного расследования потребует разработки процессуальных механизмов их реализации.
По этому вопросу С. П. Щерба и Д. И. Ережипалиев предлагают рассматривать, в частности, полномочие прокурора по отмене постановлений следователя, как процессуальное, закономерно основывая свою позицию на закреплении его (полномочия) в УПК РФ2.
В то же время по своему характеру – это полномочие не может быть отнесено к уголовному преследованию. Исходя из того, что основных функций у прокурора две – уголовное преследование и прокурорский надзор, логично предположить, что указанное полномочие следует отнести к содержанию функции надзора. Но в таком случае моно сделать еще один вывод: при реализации надзорной деятельности прокурор использует полномочие, предусмотренное УПК РФ, т.е. процессуальное по своей правовой природе. При этом законом о прокуратуре данные правомочия не предусматриваются.
Однако, как уже говорилось выше, для выполнения функции надзора Законом о прокуратуре предусмотрена собственная совокупность, причем специфических, отличающихся от тех, которые предусматривает УПК РФ, полномочий прокурора. Отметим и то обстоятельство, что, если закон о прокуратуре четко и конкретно определяет надзорные полномочия прокурора, то УПК РФ говорит только о функциях надзора и уголовного преследования, определяя общую совокупность полномочий прокурора, не относя конкретное полномочие к содержанию той или иной функции.
Думается, не случайно лишь 54, 2 % от числа опрошенных в ходе нашего исследования респондентов отрицательно ответили на вопрос о том, достаточно ли у прокурора имеющихся полномочий для обеспечения законности приостановления уголовных дел1.
О проблеме использования прокурором надзорных полномочий, предусмотренных законом о прокуратуре, в рамках уголовного судопроизводства пишут многие ученые. Так, в частности, А. В. Спирин рассматривает представление прокурора одним из наиболее эффективных средств прокурорского реагирования, в том числе в условиях уголовного судопроизводства, признавая, что эта форма прокурорской деятельности не основана на нормах УПК РФ2.
А. Ю. Винокуров отрицает эффективность этого же прокурорского полномочия, называет его «мнимым» 3.
Ш. М. Абдул-Кадыров имеет иную точку зрения и полагает, что не имея достаточных правовых средств прокуроры обязаны использовать любые средства, включая, например, информацию об их устранении выявленных нарушений уголовно-процессуального и иного федерального законодательства, которая не является актом прокурорского реагирования1.
Приведем некоторые примеры из практики.
Прокуратурой района в соответствии с чч. 1, 2 ст. 37 УПК РФ проанализировано исполнение уголовно-процессуального законодательства, при расследовании уголовного дела, возбужденного 20 июля 2012 г. по ч. 3 ст. 264 УК РФ. В результате основного 2-х месячного расследования данных о лице, совершившем преступлении, получено не было, в связи с чем 20 сентября 2012 г. производство по делу было приостановлено по основаниям, предусмотренным п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК РФ. 15 октября 2012 г. решение о приостановлении было отменено руководителем следственного органа, а материалы уголовного дела направлены для дальнейшего производства следствия, которое было приостановлено 15 ноября 2012 г. по тем же основаниям. 14 февраля 2013 г. при изучении материалов дела прокурором установлены нарушения ст.ст. 21, 208 УПК РФ, поскольку были проведены не все следственные действия, производство которых возможно в отсутствие подозреваемого. Решение о его приостановлении прокурор признал необоснованным. В результате постановление следователя от 15 ноября 2012 г. отменено, указан объем необходимых следственных и оперативно-розыскных мероприятий. Не выполнив согласованный объем следственных действий 22 марта 2013 г. следствие необоснованно и незаконно приостановлено, в связи с чем 3 октября 2014 г. прокурором постановление следователя отменено с направлением материалов уголовного дела для производства дополнительного следствия и вновь указано о необходимости проведения конкретных следственных действий. В ходе дополнительного следствия, с момента принятия дела к производству 30 октября 2014 г. (спустя более 20 дней от поступления дела в следственный отдел) и по 30 ноября 2014 г. следователем не проведено ни одного следственного действия, указанного прокурором ранее при отмене незаконных постановлений.
Обеспечение прокурором законности процессуальной деятельности органов предварительного расследования по приостановленным уголовным делам
В данном параграфе считаем необходимым остановиться на разрешении проблемы обеспечения прокурором законности деятельности, следующей за решением о приостановлении уголовного дела, и обусловленной наличием следующих вопросов:
1. Является ли деятельность по приостановленному уголовному делу следователя, дознавателя процессуальной?
2. Какие средства составляют процессуальный потенциал следователя и дознавателя после приостановления уголовного дела?
3. Какими средствами располагает прокурор по обеспечению законности и обоснованности деятельности органов предварительного расследования по приостановленному уголовному делу?
Думается, что ответы на поставленные вопросы помогут сформировать простые и эффективные алгоритмы процессуальной деятельности прокурора, следователя, дознавателя по приостановленным уголовным делам.
Как считает М. С. Егорова, приостановление обусловливает принятие активных мер по устранению препятствий, вызвавших приостановление1. В. В. Солодовник уточняет, что во время перерыва принимаются меры процессуального и непроцессуального характера, также направленные на устранение препятствий1.
А. М. Попов высказывает ту же мысль относительно характера принимаемых мер, но дополняет цель их осуществления – не только устранение препятствий, но и обеспечение прав участников уголовного судопроизводства2.
По мнению Б. Т. Безлепкина приостановление делает невозможным производство любых следственных действий, за исключением мер, которые носят длящийся характер3. Схожей позиции придерживается В. Е. Гущев, который однако допускает производство некоторых следственных действий4.
М. С. Колосович и О. С. Колосович относят всю деятельность по приостановленному делу к непроцессуальной, считая, что при ее осуществлении надлежит руководствоваться принципом аналогии5.
Для данной части нашей работы приведенные мнения представляют интерес в следующем аспекте – выявление сущности и характера деятельности следователя и дознавателя после приостановления. Можно сформировать несколько основных сформировавшихся позиций:
1) признается доступность процессуальных и непроцессуальных мер, но только для устранения препятствий к продолжению производства по уголовному делу;
2) констатируется исключительно непроцессуальный характер деятельности после приостановления;
3) допускается продолжение производства длящихся следственных действий.
В качестве основы наших дальнейших рассуждений выступают положения ч. 3 ст. 209 УПК РФ, не допускающие производства следственных действий по приостановленному уголовному делу. Правовым последствием такого запрета является признание недопустимыми результатов всех следственных действий, которые были произведены после приостановления уголовного дела без его возобнов-ления1.
При обобщении следственной практики были выявлены неоднократные случаи нарушения этого запрета2.
Для придания адекватного смысла содержанию ч. 3 ст. 209 УПК РФ, считаем, что его раскрытие должно происходить только в совокупности с правилами, закрепленными в предшествующих частях этой же статьи, а именно:
– следователь принимает меры по установлению лица, причастного к совершению преступления;
– устанавливает местонахождения подозреваемого или обвиняемого, или принимает меры по его розыску.
Отметим, что, запрещая производство следственных действий, законодатель, тем не менее, не уточняет правовой характер деятельности следователя в указанных направлениях. Поэтому закономерными являются следующие вопросы: какие по правовой природе меры имеет в виду законодатель, определяя обязанность следователь по установлению лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого? Какими средствами (процессуальными – непроцессуальными) он обязан устанавливать место нахождения подозреваемого или обвиняемого? Что по правовой природе представляет собой розыск обвиняемого?
Эти и иные вопросы остаются без прямого разрешения законодателя. Понятно только одно, что следственные действия не входят в число указанных мер.
Изучая ведомственные нормативные правовые акты, судебную и следственную практику по данному вопросу мы получили следующие результаты.
Например, Федеральная служба судебных приставов на основании положений Межведомственного письма «Об организации розыска подозреваемых (обвиняемых), скрывшихся от органов дознания федеральной службы судебных приставов» 1 распространила собственное письмо, в котором предусмотрела полномочия дознавателя по приостановленным уголовным делам объявлять в розыск подозреваемых (обвиняемых), поручать проведение оперативно-розыскных мероприятий по установлению местонахождения подозреваемого (обвиняемого), а также о приводе подозреваемого (обвиняемого) в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством.
Отсутствие в нормативных правовых актах упоминания о каких-либо иных действиях, кроме объявления в розыск может привести к заключению, что розыск для следователя, дознавателя выражается в направлении письменного поручения о проведении оперативно-розыскных мероприятий по установлению местонахождения либо в принятии решения о розыске подозреваемого, обвиняемого. Однако это далеко не так. Постановление об объявлении в розыск и поручение о розыске – лишь отдельные элементы розыскной деятельности следователя2, охватываемые его процессуальной компетенцией.
Интерес представляет позиция Конституционного Суда Российской Федерации по вопросу о том, когда следователь (дознаватель) может принять меры по розыску: «розыск подозреваемого, обвиняемого может быть объявлен как во время производства предварительного следствия, так и одновременно с его приостановлением (часть вторая) (курсив наш. – И. К.); в случае обнаружения обвиняемого он может быть задержан в порядке, установленном главой 12 этого Кодекса (часть третья)»1.
Отметим, что речь идет о принятии мер к розыску в ходе предварительного расследования, либо в момент приостановления уголовного дела.
С учетом правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации складывается следственная и судебная практика. Например, в обоснование доводов жалобы заявитель сослался на то, что «в нарушение требований ч. 2 ст. 210 УПК РФ розыск Ч. был объявлен по истечении 5 месяцев после приостановления предварительного следствия», в связи с чем судебная коллегия поддержала позицию заявителя и удовлетворила его жалобу2. Судебный акт по жалобе, поданной в порядке ст. 125 УПК РФ, отменен и направлен на новое рассмотрение.
Учеными также высказывается мнение о том, что решение о розыске может быть принято только одновременно с приостановлением уголовного дела3.
А. П. Гуляев считал, что розыск обвиняемого является обязанностью следователя и должен осуществляться возможными и допускаемыми уголовно-процессуальным законом действиями: путем производства любых следственных действий, применением мер процессуального принуждения, в том числе мер пресечения, направлением отдельных получений другим следователям и органам дознания либо запросов, объявлением розыска, истребованием справок, обращением за помощью к общественности4.