Процессуальное обеспечение безопасности лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве Гусева Наталья Николаевна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Теоретические и правовые основы обеспечения безопасности лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве .18

1.1. Генезис уголовно-процессуальной регламентации обеспечения безопасности лиц, сотрудничающих с органами предварительного расследования .18

1.2. Понятие и особые условия правового положения лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве 33

1.3. Понятие и содержание процессуального обеспечения безопасности лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве 61

Глава 2. Основания, поводы и процессуальный порядок применения мер безопасности в отношении лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве .82

2.1. Основания и поводы применения мер безопасности в отношении лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве 82

2.2. Процессуальный порядок применения мер безопасности в отношении лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве .101

2.3. Совершенствование процессуальных мер обеспечения безопасности лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве 130

Заключение 146

Библиографический список .156

Приложение 185

• Генезис уголовно-процессуальной регламентации обеспечения безопасности лиц, сотрудничающих с органами предварительного расследования
• Понятие и содержание процессуального обеспечения безопасности лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве
• Основания и поводы применения мер безопасности в отношении лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве
• Совершенствование процессуальных мер обеспечения безопасности лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве

Введение к работе

Актуальность темы исследования. В настоящее время идет активный процесс реформирования отечественного уголовно-процессуального законодательства как основы обеспечения прав и законных интересов граждан государства. Первоочередными задачами проводимых преобразований являются противодействие коррупции, организованной преступности, упрощение досудебного уголовного судопроизводства, сокращение его сроков, обеспечение доступности правосудия для граждан.

Результатом данной деятельности стало принятие Федерального закона от 29 июня 2009 года № 141-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» и включение в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации¹ (далее – УПК РФ) главы 40.1, предусматривающей особый порядок принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве.

Необходимо отметить, что 1 УПК РФ имеет ряд неоспоримых преимуществ, характеризующих институт досудебного соглашения о сотрудничестве как соответствующий всем принципам современного уголовного судопроизводства. Возможность его применения позволяет путем привлечения на свою сторону одного или нескольких членов преступной группы выявить ранее неизвестные факты преступной деятельности, изобличить всех членов группы и осуществить сбор и фиксацию необходимых доказательств.

За восемь лет, истекших с момента вступления в силу названной главы, практика реализации досудебного соглашения о сотрудничестве прочно закрепилась в следственной, прокурорской и судебной деятельности и доказала свою эффективность. По данным Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации за 2014 год положения главы 40.1 УПК РФ по уго-¹ Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (ред. от 31.12.2017) // Российская газета, № 7464 (1), 09.01.2018. Далее по тексту – УПК РФ.

ловным делам, рассмотренным российскими судами, применялись при производстве по 4241 уголовному делу в отношении 4301 лица². Количество принятых в особом порядке судебных решений в связи с заключением соглашения о досудебном сотрудничестве ежегодно составляет примерно 0,2 - 0,3 % от всех оконченных дел и столько же процентов от количества лиц по поступившим уголовным делам.

По данным Главного следственного управления ГУ МВД России по г. Москве в 2014, 2015 и 2016 годах по уголовным делам, расследованным органами предварительного следствия ГУ МВД России по г. Москве, заключено 79 досудебных соглашений о сотрудничестве, по результатам реализации которых:

– дополнительно раскрыто 264 преступления;

– установлены 116 соучастников преступлений, из них 39 организаторов преступлений;

– в 11 случаях установлено местонахождение похищенного имущества;

– установлено 2 места хранения оружия³.

Однако, как показывает практика, в ходе реализации условий заключенного соглашения подозреваемые и обвиняемые становятся объектами преступного посягательства со стороны бывших сообщников с целью их отказа от предоставления информации о фактах преступной деятельности. Вследствие этого, избегая противоправного воздействия (физического или психологического) в отношении себя и своих близких, подозреваемые и обвиняемые вынуждены уклоняться от какого-либо сотрудничества и дачи правдивых показаний, что создает серьезные трудности в деятельности по сбору и исследованию доказательств.

² Судебная статистика [Электронный ресурс] // официальный сайт Судебного депар
тамента при Верховном Суде Российской Федерации. URL: =79&item =2884 (дата обращения: 01.08.2015).

³ Сведения о досудебных соглашениях о сотрудничестве, заключенных органами
предварительного расследования ГУ МВД России по г. Москве в 2014, 2015, 2016 годах,
предоставленные ГСУ ГУ МВД России по г. Москве в октябре 2017 года (исх. № 38/2 от
03.10.2017 г.).

Сказанное в полной мере подтверждается анализом судебно-следственной практики, в соответствии с которой установлено, что существуют причины, препятствующие заявлению подозреваемыми (обвиняемыми) ходатайств о заключении соглашения о досудебном сотрудничестве. Так, в 32,8 % случаев свое нежелание сотрудничать с правоохранительными органами подозреваемые (обвиняемые) обусловливали боязнью возмездия со стороны соучастников, а в 15,8 % – высказывали сомнение, что государство способно обеспечить их безопасность⁴.

Данный факт свидетельствует как о недостаточности, так и о неэффективном применении мер безопасности, а также об отсутствии должного уровня правовых гарантий для сотрудничающего лица, так как нормы действующего уголовно-процессуального законодательства, направленные на повышение уровня безопасности подозреваемого (обвиняемого), с которым заключено соглашение о досудебном сотрудничестве, должны обладать такой степенью внутреннего единства, которая позволила бы им создать четкий режим правового регулирования.

Недостаточно четкая нормативная регламентация положений уголовно-процессуального законодательства о применении процессуальных мер безопасности может негативного сказаться на процессе их реализации в отношении сотрудничающего лица, что неизбежно влечет наступление тяжких последствий для последнего.

В этой связи имеется объективная необходимость в дополнительных научных разработках в данном направлении, осмыслении проблем применения защитных мер с целью выработки научно обоснованных предложений и рекомендаций законодательного и организационно-практического характера, в частности:

⁴ Прыткова Е.В. Обеспечение безопасности подозреваемого (обвиняемого), заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, на стадии предварительного расследования: уголовно-процессуальные и тактико-криминалистические аспекты: дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2015. С. 5.

– необходимо более точное, с точки зрения юридической техники, закрепление в законе действий органов и должностных лиц по вопросу применения процессуальных мер безопасности в отношении лица, заключившего соглашение о досудебном сотрудничестве;

– законодательно урегулировать особенности реализации конкретных мер безопасности в отношении лица, заключившего соглашение о досудебном сотрудничестве;

– с целью наиболее качественного и своевременного выполнения задач по защите сотрудничающего лица рассмотреть возможность расширения, предусмотренного уголовно-процессуальным законодательством, перечня процессуальных мер безопасности.

Необходимость решения указанных вопросов, а также определение процедуры и особенностей реализации мер безопасности при производстве предварительного расследования обусловливает актуальность исследования теоретико-правовых проблем обеспечения безопасности лица, с которым заключено соглашение о досудебном сотрудничестве. Данными обстоятельствами предопределён выбор темы диссертационного исследования.

Степень научной разработанности темы диссертационного исследования. Различные аспекты обеспечения безопасности личности, с учетом особенностей ее правового положения, в уголовном судопроизводстве рассматривали: О.Я. Баев, В.П. Божьев, Н.А. Власова, Б.Я. Гаврилов, С.И. Гирько, В.Н. Григорьев, А.П. Гуляев, О.А. Зайцев, Н.Н. Ковтун, П.А. Лупинская, В.А. Михайлов, О.В. Мичурина, В.В. Николюк, И.Л. Петрухин, А.С. Подшибякин, Г.П. Химичева, О.В. Химичева, О.И. Цоколова, В.С. Шадрин, С.П. Щерба и другие.

Ряд проведенных в последние годы теоретических исследований направлен на изучение особенностей заключения и реализации досудебного соглашения о сотрудничестве. Особое место данная проблематика занимает в докторской диссертации Г.В. Абшилавы⁵. Некоторые уголовно-правовые и уго-

⁵ Абшилава Г.В. Согласительные процедуры в уголовном судопроизводстве Российской Федерации: дис. … докт. юрид. наук. Москва, МАЭП, 2012.

ловно-процессуальные аспекты правоотношений, складывающихся в сфере реализации соглашения о досудебном сотрудничестве, рассмотрены в кандидатских диссертациях А.В. Бахновского, М.В. Головизина, М.М. Головинского, Д.В. Глухова, Д.В. Дробинина, А.А. Иванова, С.С. Клюшникова, Р.Р. Ковалева, В.В. Колесник, Н.С. Костенко, М.Е. Кубриковой, В.Н. Парфенова, Е.В. Прытковой, О.А. Тертышной, Р.В. Тишина, Т.В. Топчиевой и других авторов.

Весомый вклад в изучение проблем обеспечения прав и законных интересов сотрудничающего лица на всех этапах реализации соглашения о сотрудничестве, внесло диссертационное исследование Я.В. Лошкобановой «Обеспечение прав и законных интересов подозреваемого, обвиняемого и потерпевшего при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве».

Исследование различных аспектов реализации мер безопасности в отношении участников уголовного судопроизводства активно осуществлялось в работах A.B. Абабкова, Б.Т. Акрамходжаева, М.Ю. Бекетова, Л.B. Брусницы-на, Л.С. Марченко, М.В. Новиковой, В.А. Самороки, А.А. Сумина. Отдельные вопросы неправомерного воздействия на участников уголовного судопроизводства рассматривались в работах по изучению проблем уголовно-процессуального доказывания (А.И. Глушков, Д.В. Зотов), расследования конкретных видов преступлений (В.К. Гавло, А.Ю. Головин, П.Е. Кулешов), производства следственных действий (О.Я. Баев, М.А. Сильнов, В.В. Трухачев).

Проведены монографические исследования, касающиеся изучения вопросов государственной защиты участников уголовного судопроизводства как на стадии возбуждения уголовного дела, так и в процессе производства предварительного расследования. К работам такого рода можно отнести диссертационные исследования Л.B. Брусницына, Е.В. Евстратенко, А.Ю. Епихина, А.В. Москаленко, О.В. Левченко, A.A. Юнусова, М.П. Фадеевой.

Одним из исследований, завершенном в 2015 году, в котором затронуты проблемы обеспечения безопасности рассматриваемого субъекта, является работа Е.В. Прытковой «Обеспечение безопасности подозреваемого (обвиняемого), заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, на стадии пред-

варительного расследования: уголовно-процессуальные и тактико-

криминалистические аспекты». Целью проведенного исследования явилось рассмотрение тактических особенностей расследования уголовных дел с участием подозреваемого (обвиняемого), заключившего соглашение о досудебном сотрудничестве.

Уделяя должное внимание проведенным научным разработкам, отметим, что указанные авторы в своих исследованиях, как правило, обходят стороной процессуальные вопросы обеспечения безопасности подозреваемого (обвиняемого), с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве. Между тем рассмотрение вопросов процессуального обеспечения безопасности лица, заключившего соглашение о досудебном сотрудничестве, требует комплексного подхода, основанного на нормах материального права, но с учетом специфики процессуальных отношений и правоприменительной деятельности.

Цель диссертационного исследования – на основе выводов по результатам изучения проблем обеспечения безопасности подозреваемого (обвиняемого), с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, выработать научно обоснованные предложения и практические рекомендации по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства и правоприменительной деятельности в целях повышения эффективности обеспечения безопасности данного лица.

Для достижения указанной цели решены следующие задачи:

1. исследованы этапы формирования и развития института обеспечения безопасности лиц, сотрудничающих с органами предварительного расследования;

2. исследовано понятие безопасности лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, и содержание деятельности по ее обеспечению;

3) исследовано процессуальное положение подозреваемого (обвиняемо
го), с которым заключено соглашение о досудебном сотрудничестве, вырабо-

таны предложения по урегулированию комплекса прав и обязанностей данного лица;

4) определены основания и поводы реализации уголовно-процессуальных
мер безопасности в отношении лица, заключившего соглашение о досудебном
сотрудничестве;

5) разработаны законодательные предложения, направленные на совер
шенствование правового регулирования обеспечения безопасности лица, за
ключившего соглашение о досудебном сотрудничестве.

Объектом исследования является совокупность общественных отношений в области обеспечения безопасности подозреваемого (обвиняемого), заключившего соглашение о досудебном сотрудничестве, на этапе предварительного расследования и подсудимого, оказывавшего содействие при производстве по уголовному делу, в ходе судебного разбирательства.

Предметом исследования являются уголовно-процессуальные нормы, регламентирующие обеспечение безопасности подозреваемого (обвиняемого), заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, на этапе предварительного расследования и подсудимого при рассмотрении уголовного дела в суде.

Теоретическую основу диссертационного исследования составляют фундаментальные положения общей теории права, труды отечественных авторов в области уголовного, уголовно-процессуального права, криминалистики и криминологии. Существенное влияние на формирование научной позиции автора оказали труды О.Я. Баева, М.Ю. Бекетова, В.К. Боброва, Л.В. Брусни-цына, М.В. Головизина, М.М. Головинского, А.Ю. Епихина, О.А. Зайцева, Р.Р. Ковалева, В.Н. Парфенова, Е.В. Прытковой, В.А. Самороки, А.А. Сумина, М.П. Фадеевой, О.В. Химичевой.

Нормативно-правовую базу диссертационной работы составляют положения: Конституции Российской Федерации, Уголовного кодекса Российской Федерации, Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, правовых актов Конституционного Суда Российской Федерации, Верховного Су-

да Российской Федерации, ведомственных нормативных актов Генеральной прокуратуры Российской Федерации, Министерства внутренних дел Российской Федерации.

Эмпирическую основу работы составляют результаты исследований, проведенных автором в 2012-2016 гг. в г. Москве, Республике Мордовия, Чувашской Республике, Ульяновской, Владимирской и Московской областях:

– изучены 120 уголовных дел, рассмотренных судами в общем и особом порядке судебного разбирательства;

– опрошено 176 сотрудников органов внутренних дел (93 следователя, 33 руководителя следственных органов, 50 оперуполномоченных).

Использованы опубликованная практика Верховного Суда Российской Федерации по конкретным уголовным делам, судов субъектов Российской Федерации, данные статистики следственных и судебных органов, опубликованной в СМИ, а также предоставленной ФКУ «ГИАЦ МВД России» за период времени с 2012 года по 2016 год. При подготовке диссертации использовались результаты исследований, проведенных другими авторами.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что на основе комплексного рассмотрения проблем обеспечения процессуальной безопасности лица, заключившего соглашение о досудебном сотрудничестве, сформулированы и обоснованы теоретически значимые положения, рекомендации по совершенствованию законодательства и правоприменительной практики.

На основе изучения и анализа правовой литературы, материалов уголовных дел, результатов опроса сотрудников правоохранительных органов и иных эмпирических данных сформулировано содержание нового для отечественного законодательства направления деятельности «обеспечение процессуальной безопасности лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве», рассмотрены уголовно-процессуальные основания, порядок реализации процессуальных мер безопасности в ходе предварительного следствия и в суде, определены особые условия реализации подозреваемым (обвиняемым), с

которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, прав и обязанностей, предусмотренных его правовым положением, выявлены уголовно-процессуальные особенности применения конкретных мер безопасности в отношении такого лица.

К числу положений, обладающих научной новизной, относятся предложения по расширению перечня процессуальных мер безопасности, реализуемых в отношении подозреваемого (обвиняемого), с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, а также вывод о необходимости их комплексного применения.

Научная новизна находит непосредственное выражение в следующих основных положениях, выносимых на защиту:

1. Определение понятия «безопасность лица, заключившего досудебное
соглашение о сотрудничестве», под которым следует понимать условие бес
препятственного сотрудничества подозреваемого (обвиняемого) с органами
предварительного расследования, которое достигнуто путем реализации про
цессуальных мер безопасности и профилактики противоправного воздействия.

Процессуальное обеспечение безопасности лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, представляет собой деятельность по формированию и поддержанию конфиденциальных условий сотрудничества с целью ограждения жизни, здоровья и имущества сотрудничающего лица, его родственников и близких лиц от преступного посягательства.

2. Предложение о включении в главу 40.1 УПК РФ дополнительной ста
тьи 317.10 «Порядок рассмотрения ходатайства подозреваемого или обвиняе
мого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, о при
менении к нему процессуальных мер безопасности» следующего содержания:
«1. Следователь рассматривает ходатайство подозреваемого или обвиняемого,
с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, о применении
процессуальных мер безопасности и в течение суток, с момента его поступле
ния, выносит одно из следующих постановлений:

3. об удовлетворении ходатайства подозреваемого или обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, о применении к нему процессуальных мер безопасности;

4. об отказе в удовлетворении ходатайства подозреваемого или обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, о применении к нему процессуальных мер безопасности.

2. Постановление об отказе в удовлетворении ходатайства подозреваемого или обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, о применении к нему процессуальных мер безопасности может быть обжаловано подозреваемым, обвиняемым, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, его защитником руководителю следственного органа, прокурору».

3. Предложения по совершенствованию норм УПК РФ, направленные на повышение уровня правовых гарантий для подозреваемого (обвиняемого), с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве:

1. закрепить в ч. 2 ст. 317.3 УПК РФ «Порядок составления досудебного соглашения о сотрудничестве» отдельное положение, регламентирующее обязательства стороны обвинения по обеспечению безопасности подозреваемого (обвиняемого), с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, а также его родственников и близких лиц, следующего содержания: «Меры безопасности, предусмотренные настоящим Кодексом, которые подлежат применению в отношении подозреваемого или обвиняемого в случае возникновения угрозы, при соблюдении последним условий и выполнении обязательств, указанных в досудебном соглашении о сотрудничестве»;

2. закрепить в ч. 1 ст. 189 УПК РФ «Общие правила проведения допроса» положение, регламентирующее порядок разъяснения подозреваемому (обвиняемому) права на заявление ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, следующего содержания: «Перед допросом подозреваемого или обвиняемого следователь в обязательном порядке разъясняет допрашиваемому лицу право на заявление ходатайства о заключении досудеб-

ного соглашения о сотрудничестве, а также порядок его заявления, предусмотренный ст. 317.1 настоящего Кодекса, о чем в протоколе допроса делается соответствующая запись»;

3. в ч. 1 ст. 51 УПК РФ «Обязательное участие защитника» предусмотреть необходимость обеспечения подозреваемому (обвиняемому) консультации с защитником при разъяснении права на подачу ходатайства, дополнив ее пунктом 9 следующего содержания: «Подозреваемый или обвиняемый сообщает о намерении подать ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве и рассмотрении уголовного дела в порядке, установленном главой 40.1 настоящего Кодекса»;

4. закрепить в ст. 317.9 УПК РФ «Меры безопасности, применяемые в отношении подозреваемого или обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве» положение, регламентирующее обязательства стороны обвинения по реализации процессуальных мер безопасности в отношении подозреваемого (обвиняемого), с которым расторгнуто досудебное соглашение о сотрудничестве следующего содержания: «При необходимости обеспечить безопасность подозреваемого или обвиняемого, с которым расторгнуто досудебное соглашение о сотрудничестве, его близких родственников, родственников и близких лиц применяются меры безопасности, предусмотренные настоящим Кодексом»;

5. дополнить ст. 153 УПК РФ «Соединение уголовных дел» частью 5 следующего содержания: «Не подлежат соединению в одно производство уголовное дело в отношении лица, с которым расторгнуто досудебное соглашение о сотрудничестве (ранее выделенное в отдельное производство в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве), с исходным уголовным делом»;

6. для подозреваемого и обвиняемого, с которыми заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, в ч. 4 ст. 46 УПК РФ «Подозреваемый» и ч. 4 ст. 47 УПК РФ «Обвиняемый» закрепить право на отказ от реализации данного соглашения в случае отсутствия гарантий надлежащего обеспечения безо-

пасности его и его близких и дополнить ч. 4 ст. 46 и ч. 4 ст. 47 УПК РФ положениями следующего содержания: «Заявить мотивированный отказ от выполнения условий досудебного соглашения о сотрудничестве при условии отсутствия должного уровня безопасности для него и его близких родственников»;

7) дополнить перечни прав, предусмотренные ч. 4 ст. 46 и ч. 4 ст. 47 УПК
РФ, правом подозреваемого (обвиняемого), с которым заключено соглашение
о досудебном сотрудничестве, на заявление ходатайства о применении к нему
мер безопасности, предусмотренных УПК РФ;

8) дополнить статью 317.9 УПК РФ частью 3 следующего содержания:
«3. Для обеспечения безопасности подозреваемого или обвиняемого, с

которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, следователь, с согласия руководителя следственного органа, выносит мотивированное постановление о наложении запретов и (или) ограничений, где с учетом данных о личности подозреваемого или обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, и фактических обстоятельств, может запретить ему и (или) ограничить:

1. общение с определенными лицами;

2. использование средств связи и информационно-телекоммуникационной сети «Интернет»;

3) посещение общественных мест.

В зависимости от фактических обстоятельств на подозреваемого или обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, могут быть наложены все запреты и (или) ограничения, перечисленные в настоящей статье, либо часть из них. Ограничения могут быть изменены следователем по ходатайству подозреваемого или обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, его защитника, а также по усмотрению следователя, в производстве которого находится уголовное дело.

Копия постановления о наложении ограничений вручается подозреваемому или обвиняемому, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве. После вынесения постановления лицу, в отношении которого

избирается данная мера, разъясняются его права, обязанности и последствия несоблюдения запретов и (или) ограничений, о чем у него берется обязательство об исполнении»;

9) дополнить часть 5 статьи 278 УПК РФ положением, предусматривающим возможность задавать вопросы свидетелю, допрашиваемому в условиях, исключающих визуальное наблюдение, посредством их письменного изложения, с использованием технических средств связи или иным способом, исключающим его визуальное наблюдение другими участниками судебного разбирательства.

4. Предложение по повышению уровня правовых гарантий безопасности подозреваемого или обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, и включении его в число участников уголовного судопроизводства:

– в отношении которых, при наличии угрозы совершения преступных действий, применяется контроль и запись телефонных переговоров (ч. 2 ст. 186 УПК РФ);

– имеющих возможность, при наличии угрозы противоправного воздействия, участвовать в производстве следственных действий под псевдонимом без разглашения сведений о его личности (ч. 9 ст. 166 УПК РФ).

Теоретическая и практическая значимость работы. Рассмотрение проблемных вопросов обеспечения безопасности лица, заключившего соглашение о досудебном сотрудничестве, как с позиции теории, так и с позиции практической реализации, позволили выявить существенные недоработки в содержании уголовно-процессуальных норм, регулирующих данную сферу общественных отношений. Результаты проведенного анализа, выводы и рекомендации по проблемам обеспечения безопасности сотрудничающего лица могут быть использованы в научно-исследовательской деятельности при дальнейшей разработке различных теоретических аспектов обеспечения безопасности названного участника уголовного судопроизводства.

Проведенная систематизация научных взглядов, полученные результаты эмпирического исследования, а также основные научные выводы диссертационного исследования могут быть использованы в методических рекомендациях, касающихся вопросов повышения эффективности реализации досудебного соглашения о сотрудничестве; в практической деятельности органов прокуратуры, предварительного следствия при заключении и реализации соглашений о досудебном сотрудничестве. Положения, содержащиеся в диссертационном исследовании, могут быть также применены в учебном процессе при подготовке курсантов (студентов) высших учебных заведений по дисциплинам: «уголовный процесс», «уголовно-процессуальное право», «прокурорский надзор».

Методологическую основу исследования составила диалектическая теория познания, позволяющая изучить во взаимосвязи комплекс общественных явлений и процессов, происходящих в области правоприменения. При изучении механизма реализации мер безопасности в отношении лица, заключившего соглашение о досудебном сотрудничестве на этапе производства предварительного расследования и судебного разбирательства, автором применялись общедиалектический метод познания, а также частно-научные методы. Использованы сравнительно-правовой, логико-юридический, конкретно-социологический, статистический и иные методы исследования.

Степень достоверности и апробация результатов исследования. Основные выводы диссертационного исследования изложены в 9 статьях, 6 из которых опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК при Министерстве образования и науки Российской Федерации.

Результаты диссертационного исследования внедрены в практическую деятельность Главного следственного управления ГУ МВД России по г. Москве, Следственного управления УМВД России по Тамбовской области; внедрены в учебный процесс Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, Федерального государственного бюджетного образовательного

учреждения высшего образования «Московский государственный университет технологий и управления имени К.Г. Разумовского (ПКУ)».

Ряд выводов и предложений прошли апробацию на научно-практических конференциях (VIII Московской научно-практической конференции «Студенческая наука», 19-20 ноября 2013 года, Московский университет МВД России; IX Всероссийской научно-практической конференции «Правопорядок в России: проблемы совершенствования» 23-25 апреля 2014 года, Московский университет МВД России; VII Всероссийской научно-практической конференции курсантов, слушателей студентов, аспирантов и молодых ученых, май – июнь 2013 года, Московский университет МВД России; Международной научно-практической конференции «Актуальные вопросы науки и образования: теоретические и методические аспекты», 30 сентября 2014 года, часть 10, г. Тамбов).

Структура диссертационной работы обусловлена кругом исследуемых проблем и состоит из введения, двух глав, включающих в себя шесть параграфов, заключения и списка использованной литературы.

Генезис уголовно-процессуальной регламентации обеспечения безопасности лиц, сотрудничающих с органами предварительного расследования

Проблема обеспечения безопасности лиц, содействующих органам правопорядка, возникла в начале 90-х годов прошлого века и за последние десятилетия приобрела серьезный характер. Этому способствовали изменения, которые произошли в политической и социально-экономической жизни нашей страны в тот период, в связи с чем появилась необходимость создания института безопасности в уголовном процессе, так как лица, участвующие в нем, оказались незащищенными от противоправных воздействий со стороны представителей криминальных структур.

Несмотря на то, что на законодательном уровне проблема безопасности личности в уголовном судопроизводстве стала рассматриваться сравнительно недавно, в истории отечественного судопроизводства она возникла значительно раньше. В частности, по мнению коллектива авторов А.А. Сумина, М.Ю. Бекетова, В.А. Самороки, участники уголовного судопроизводства нуждались в обеспечении безопасности еще в XVII веке, когда в России практиковалось использование так называемого «языка». Это человек, который добровольно или по принуждению соглашался опознать лиц, совершивших преступление. Такого человека, закрыв его лицо и оставив лишь прорези для глаз, водили по улицам городов, и тех, на кого он показывал, немедленно задерживали и доставляли для проведения следствия в приказном порядке6.

Следственные ситуации, при которых органы, ведущие расследование, получали информацию от «языка», достаточно подробно регламентированы Соборным уложением 1649 года, в связи с чем появилась необходимость ограничить информацию о личности и внешности данного субъекта.

Принятый 20 ноября 1864 года Устав уголовного судопроизводства стал основным наиболее полным собранием правовых предписаний, регулировавших уголовно-процессуальную деятельность в дореволюционной России. В нем нашли отражение важные принципы обеспечения безопасности лиц, взаимодействующих с органами предварительного расследования, так как Устав закреплял правовые основания проведения закрытого судебного заседания, что имело особое значение для обеспечения личностных прав участников процесса7 и стало одним из первых шагов на пути урегулирования деятельности по обеспечению безопасности участников уголовного судопроизводства.

В последующие периоды формирования отечественного судопроизводства к лицам, согласившимся сотрудничать с органами расследования, также применялись меры безопасности, но они носили не уголовно-процессуальный характер, а выполняли охранную функцию.

Дальнейшее формирование уголовного и уголовно-процессуального законодательства идет по пути развития и расширения прав участников уголовного судопроизводства, наделения их большими правовыми возможностями, усиления борьбы с лжесвидетельством, а также ужесточения мер наказания за посягательства на права и законные интересы участников уголовного судопроизводства.

Так, УК РСФСР, вступивший в силу в 1960 году, в статье 183 «Понуждение свидетеля или потерпевшего к даче ложных показаний или эксперта к даче ложного заключения либо подкуп этих лиц», предусматривал наступление ответственности за противоправное воздействие на участников уголовного судопроизводства (потерпевшего, свидетеля), что говорит о наличии проблемы обеспечения безопасности данных лиц, и попытках законодателя ее разрешить.

Что касается УПК РСФСР 1960 года, то никаких правовых положений, регламентирующих безопасность свидетелей и иных лиц, участвующих в уголовном процессе, он не предусматривал, в связи с чем сотрудники следственных органов оказались в условиях необходимости применения мер безопасности без надлежащих правовых оснований: в приложении к обвинительному заключению не указывалось место жительства свидетеля или потерпевшего. Данный факт свидетельствует о том, что в уголовно-процессуальном праве существовал серьезный пробел8.

Длительное время вопрос о процессуальных мерах безопасности, необходимых для защиты участников уголовного судопроизводства, не ставился остро ни практиками, ни учеными. Последних в большей степени интересовали защита чести и достоинства (а не жизни и здоровья) привлеченных к сотрудничеству лиц и проблемы лжесвидетельствования. Для научных публикаций 70-80-х годов было характерно повышение требований к участникам уголовного судопроизводства, в том числе и к свидетелям.

Таким образом, до 1990-х годов какие-либо конкретные меры безопасности к лицам, сотрудничающим с органами предварительного расследования, не применялись. Не применялись они потому, что это не диктовалось уровнем криминализации в обществе, с одной стороны, и его демократизацией с другой, что создало условия, при которых имело место воздействие на лиц, содействующих органам предварительного расследования, и как следствие массовое лжесвидетельство.

С развитием системы правовых норм потребность в безопасности сотрудничающего лица приобретает характер правового института. В частности, 12 июня 1990 года принимается Закон СССР «О внесении изменений и дополнений в Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик», в соответствии с которым внесены изменения в ч. 2 ст. 12, регламентирующую порядок производства закрытого судебного заседания для обеспечения безопасности потерпевшего, свидетеля, а также иных лиц, участвующих в уголовном деле, их родственников и близких лиц. Вместе с тем на органы дознания, следствия, прокуратуры и суда возлагалась обязанность реализовывать меры, направленные на обеспечение безопасности участников процесса и иных лиц.

Важно отметить, что закон предусматривал основания принятия органом дознания, следователем, прокурором, судом мер по охране личностных прав потерпевшего, свидетеля или других лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве, а также членов их семей, родственников и близких лиц, при условии наличия угрозы убийства, применения насилия, уничтожения или повреждения имущества либо иных противоправных действий в их адрес. Кроме того, при наличии угрозы совершения насилия, вымогательства или других противоправных действий в отношении указанных лиц, а также при наличии соответствующего заявления, либо с их согласия при наличии согласия прокурора или по решению суда проводилось прослушивание переговоров, ведущихся с телефонов защищаемых лиц или других переговорных устройств.

Нормативное закрепление указанных положений заложило основу формирования института обеспечения безопасности лиц, сотрудничающих с органами предварительного расследования. Внесенные изменения широко обсуждались учеными - процессуалистами, которые говорили о том, что эти нормы послужат действенным стимулом к сотрудничеству с органами предварительного расследования участвующих в деле лиц9. Однако внесенные изменения имели в большей степени декларативный характер, так как отсутствовала регламентация механизма (алгоритма действий по практическому применению) обеспечения безопасности названных участников судопроизводства, в связи с чем применение данного комплекса норм не гарантировало безопасности участвующим в судопроизводстве лицам.

Следующим шагом в формировании правового базиса современного института обеспечения безопасности лиц, сотрудничающих с органами предварительного расследования, можно считать принятие 18 апреля 1991 года Закона «О милиции», в пункте 24 ст. 10 которого закреплялась обязанность правоохранительных органов «применять, предусмотренные федеральным законом, меры по осуществлению охраны свидетелей, потерпевших и иных лиц, содействующих уголовному судопроизводству, их близких, жизнь, здоровье и имущество которых находятся в опасности»10.

В дальнейшем, после внесения изменений в закон «О милиции», данный пункт претерпел изменения и излагался следующим образом: «Применять меры безопасности, предусмотренные федеральным законом, в отношении судей, народных заседателей, присяжных заседателей, прокуроров, следователей, судебных исполнителей, должностных лиц контролирующих органов и органов внутренних дел, а также их близких; применять, предусмотренные федеральным законом, меры по охране потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству, их близких, жизнь, здоровье или имущество которых находятся в опасности»11. Законодательное закрепление данных положений не внесло ясности в процесс реализации мер безопасности лиц, сотрудничающих с органами предварительного расследования, норма по-прежнему осталась декларативной.

Понятие и содержание процессуального обеспечения безопасности лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве

Особую роль в раскрытии и расследовании преступлений с квалифицирующими признаками «группа лиц», «группа лиц по предварительному сговору», «организованная группа» играет лицо, с которым заключено соглашение о сотрудничестве. При этом именно групповым характером расследуемых преступлений обусловлена высокая степень опасности для лица, сотрудничающего с правоохранительными органами, так как факт заключения соглашения выступает обстоятельством, создающим реальную угрозу безопасности данного лица

Так, согласно сведениям о практике рассмотрения судами Владимирской области уголовных дел в порядке ст. 317.7 УПК РФ, большинство досудебных соглашений заключалось при расследовании преступлений, совершённых группами лиц по предварительному сговору, организованной группой или преступным сообществом49.

Вследствие этого и во избежание противоправного воздействия (имущественного, физического или психологического) в отношении него и его близких, лицо, подозреваемое (обвиняемое) в совершении преступления, вынуждено избегать какого-либо сотрудничества и уклоняться от дачи правдивых показаний, что создает серьезные препятствия в деятельности по сбору и исследованию доказательств.

Принимая во внимание данное обстоятельство, заметим, что лицу, вступающему в двусторонне соглашение, необходимы гарантии личной безопасности в обмен на реализацию указанных в соглашении договоренностей. При этом, как отмечалось нами ранее, соблюдение гарантий личной безопасности сотрудничающего лица и его близких невозможно без правового урегулирования средств и методов защиты, предусмотренных для данного субъекта, с учетом его особенностей как участника уголовного судопроизводства. С этой целью проведем теоретическое исследование вопроса процессуального обеспечения безопасности лица, заключившего соглашение о досудебном сотрудничестве.

До настоящего времени в науке не сформировалось единого подхода к пониманию процессуального обеспечения безопасности названного лица, что, на наш взгляд, определенным образом мешает и лишает данное правоприменительное направление дальнейшего развития. Как представляется, глубокое научное осмысление данного направления деятельности позволит обосновать необходимость его дальнейшего развития и последующего законодательного закрепления. В этой связи считаем необходимым уделить внимание рассмотрению понятия безопасности в целом, применительно к участникам уголовного судопроизводства и к лицу, сотрудничающему с правоохранительными органами, в частности.

Проблема безопасности многогранна, что обусловливает необходимость рассмотрения данного понятия в его широком понимании, в том числе, с точки зрения различных направлений деятельности в сфере ее обеспечения.

Основополагающими направлениями в деятельности по обеспечению безопасности являются обеспечение общественной, национальной, экономической, экологической (и т.д.) безопасности. Каждое из этих направлений охватывает определенную сферу общественной деятельности, где целью решения конкретных задач выступает состояние защищенности (безопасность).

В соответствии с приоритетными направлениями внутригосударственной деятельности, видами ресурсов и ценностей чаще всего выделяют три вида безопасности: социальную, экономическую и территориальную.

Социальная безопасность представляет собой стабильное функционирование социальных структур государства и институтов общества, обеспечивающее их устойчивое развитие.

Экономическая безопасность предполагает стабильное состояние национальной экономики, при котором обеспечены: удовлетворение общественных потребностей, экономическая независимость и защита экономических интересов страны50.

Задачей территориальной безопасности является устранение противоправного воздействия или его угрозы, с целью обеспечения целостности и неприкосновенности конкретной территории (государства), а также защита жизненно важных интересов личности, общества и государства.

Таким образом, целью любого вида безопасности является достижение и поддержание состояния защищенности жизненно важных интересов общества и государства. Все виды безопасности взаимосвязаны и не могут существовать по отдельности.

Нельзя не отметить, что значение слова «безопасность» как языковой единицы в словаре русского языка С.И. Ожегова определяется как «положение, при котором не угрожает опасность кому-нибудь, чему-нибудь»51. В данном случае значение рассматриваемого понятия определяется как состояние, при котором полностью исключено какое-либо негативное воздействие на объект, а также отсутствие возможности поступления угрозы в его адрес.

По мнению А.Ю. Епихина, «термин «безопасность» относится к тем понятиям, значение которых постигается не только на ментальном, но и на чувственно-интуитивном уровне. Иными словами, любой здравомыслящий человек понимает суть указанного явления без толковых словарей. Подобное свойство, вероятно, и объясняет то обстоятельство, что термин «безопасность» не имеет ярко выраженных профильных (омонимических) интерпретаций. В любом контексте, будь то юридический, экономический, военный, информационный и т.п., слово «безопасность» всегда сохраняет прочные генетические связи со стержнем, заложенным в него русской семантикой»52.

Полагаем, данная мысль отражает отношение человека к безопасности, как неотъемлемой составляющей процесса жизнеобеспечения не только индивида, но и общества в целом. То есть качество понимания современным человеком этого института отражает его отношение к нему и потребность в нем. Понимание безопасности не зависит от того, применительно к какой сфере деятельности мы рассматриваем это понятие. Данный термин в своей правовой основе является универсальным, что теоретически означает наличие должного уровня защиты в любой из сфер деятельности. Понимание безопасности есть процесс отображения человеком ее значимости и исключительности в процессе создания и потребления человеческих благ.

Между тем следует отметить отсутствие единства научных взглядов на то, что понимать под термином «безопасность». Так, например В. Серебрянников предлагает следующую трактовку: «Безопасность – это состояние защищенности личности, общества, государства от внешних и внутренних опасностей и угроз, базирующихся на деятельности людей, общества, государства, мирового сообщества народов по выявлению (изучению), предупреждению, ослаблению, устранению (ликвидации) и отражению опасностей и угроз, способных погубить их, лишить фундаментальных материальных и духовных ценностей, нанести неприемлемый (недопустимый объективно и субъективно) ущерб, закрыть путь для выживания и развития»53.

Сказанное предполагает консолидацию общих усилий в борьбе с противоправным посягательством на материальные и духовные ценности общества. Автор предлагает акцентировать внимание на «состоянии защищенности», интерпретируя его как состояние гармонизации трех взаимообразующих элементов (личность, общество, государство), которые могут быть подвергнуты негативному воздействию, в результате чего коренным образом повлиять на процессы полноценного функционирования государства и общества. Также стоит отметить, что в качестве источника опасности автор выделяет внешние и внутренние угрозы, тем самым определяя специфику и направления деятельности соответствующих органов и должностных лиц на пути к достижению основной цели их деятельности.

Е.В. Жариков предлагает рассматривать безопасность как «особое состояние объекта, явления или процесса, характеризующееся полным отсутствием внешних и внутренних опасностей и угроз, либо такой степенью защищенности, которая позволяет объекту, явлению или процессу сохранять свою сущность и целостность в условиях целенаправленного, разрушающего воздействия извне, или в самом объекте, явлении или процессе»54.

Логика данного рассуждения сводится к следующему. Безопасность представляется как состояние, при котором объект наделяется определенной внутренней силой, способной противостоять не только внешним факторам противоправного воздействия, но и сохранить духовную силу и гармонию внутри. Если под объектом в данном определении понимать общество, то внутренней силой, способной объединить и сконцентрировать усилия для противостояния угрозам любого рода, должна быть выработка и закрепление органами законодательной власти комплекса мер правовой и государственной защиты.

Основания и поводы применения мер безопасности в отношении лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве

Исследование института обеспечения безопасности подозреваемого (обвиняемого), с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, предполагает выявление некоторых общих начал (оснований и поводов) и определение условий применения соответствующих мер. Предваряя рассмотрение вопросов о поводах, основаниях и условиях реализации уголовно-процессуальных мер безопасности в отношении данного лица, необходимо определить, какое смысловое значение несут в себе данные понятия.

В точном смысловом значении понятие «основание» тяготеет к внутренней, содержательной стороне, существенным признакам явления, отличающим его от других явлений, причине, достаточному поводу, оправдывающему что-либо74. Поэтому, относительно вопроса о применении мер безопасности, основанием следует считать наиболее существенные, необходимые обстоятельства, которые являются фактической предпосылкой противоправного воздействия и характеризуют его с точки зрения реальности.

Среди оснований применения мер безопасности принято выделять юридические и фактические основания. Под фактическими основаниями применения мер безопасности в теории уголовного процесса понимается наличие фактических данных (достаточных данных), свидетельствующих о реальной угрозе противоправного воздействия на лицо и его близких родственников. Под юридическими основаниями понимают наличие соответствующего процессуального решения уполномоченного лица.

В статье 317.9 УПК РФ законодатель не указывает на фактическое основание применения мер безопасности в отношении подозреваемого или обвиняемого, сотрудничающего со следствием в рамках заключенного соглашения, используя формулировку: «…при необходимости обеспечить безопасность подозреваемого или обвиняемого…». В этой связи определить обоснованность применения защитных мер, для лица, ведущего предварительное расследование, достаточно проблемно, а отсутствие единого понимания основания применения уголовно-процессуальных мер безопасности неизбежно ведет к разнородности в оценке его законности, что недопустимо.

Уже сам факт заключения досудебного соглашения о сотрудничестве может позиционироваться как предпосылка возникновения угрозы безопасности лиц, сотрудничающих с органами предварительного расследования, и тем не менее факт заключения соглашения о досудебном сотрудничестве основанием реализации процессуальных мер безопасности считать не следует, как бы логично это не выглядело.

Как представляется, при исследовании проблемы определения основания применения процессуальных мер безопасности в отношении лица, с которым заключено соглашение о досудебном сотрудничестве, следует опираться на положения ч. 3 ст. 11 УПК РФ, согласно которым соответствующая мера безопасности в отношении участников уголовного судопроизводства должна применяться при наличии достаточных данных о том, что этим лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества и совершением иных опасных противоправных деяний.

С учетом изложенного, ключевую роль в определении основания для реализации мер безопасности играет понимание правоприменителем термина «достаточность данных». УПК РФ не содержит данного определения, вследствие чего в деятельности по реализации мер безопасности возникают коллизии.

Термин «достаточные данные, указывающие на реальность угрозы», означает, что имеющаяся у должностного лица информация указывает на высокую степень вероятности поступления угрозы. А вероятность, по выражению А.В. Победкина, – это недостаточная обоснованность75.

Возникает вопрос: что представляет собой достаточность данных, указывающая на наличие угрозы противоправного воздействия в отношении сотрудничающего лица, чтобы можно было с полной уверенностью высказаться о наличии оснований для применения мер безопасности и, при наличии таковых, реализовать соответствующие меры безопасности?

По мнению ряда ученых, вопрос о достаточности данных, указывающих на основания применения мер безопасности в отношении сотрудничающего лица, разрешается должностным лицом по своему внутреннему убеждению, но с учетом совокупности имеющейся информации76.

Взгляд на внутреннее убеждение как на критерий оценки тех или иных сведений, полученных в уголовном процессе, длительное время был весьма распространен в юридической литературе77.

Еще А.Я. Вышинский утверждал, что мерилом доказательств являются не их свойства, а степень внутреннего убеждения78. Но если следовать этой позиции, то получается, что определение достаточности отдается «на откуп» субъективному мнению должностного лица, основанному на объективных (но зачастую неполных) сведениях. По мнению Л.Н. Масленниковой, понятие достаточных данных носит оценочный характер79. Очевидно, что даже объективным сведениям разные должностные лица могут давать различную правовую оценку, ведь при этом они используют и руководствуются такими индивидуальными категориями, как «внутреннее убеждение» и «совесть» (ст. 17 УПК РФ). Поэтому, вывод о наличии угрозы может быть ясен для одного должностного лица, но не очевиден для другого. Кроме того, убеждение может сформироваться и под воздействием оперативных сведений, от чего часто страдает объективность. В связи с этим такие критерии достаточности данных, указывающих на наличие угрозы противоправного воздействия, как «достоверность» и «внутреннее убеждение» представляются недостаточно четкими для принятия следователем решения о применении мер безопасности.

На наш взгляд, термин «достаточность данных» в том смысловом значении, в котором его понимает правоприменитель, не совсем приемлем в качестве основания для принятия решения о применении процессуальных мер безопасности и нуждается в конкретизации, что будет способствовать исключению проблем, связанных с неверной интерпретацией правоприменителем оснований применения процессуальных мер безопасности.

Согласно толковому словарю русского языка С.И. Ожегова, данные – сведения, необходимые для какого-нибудь вывода, решения80; достаточный – удовлетворяющий потребностям, необходимым условиям81. То есть достаточные данные – это сведения, являющиеся необходимыми для формулирования какого -либо вывода, принятия решения.

Достаточность данных о возможности противоправного воздействия на лицо, с которым заключено соглашение о сотрудничестве, как уже было сказано, является оценочным понятием82, вместе с тем его необходимо интерпретировать как гарантию достоверности выводов, сделанных на основе фактических данных.

Полагаем, что достаточность данных, обеспечивающая достоверность вывода о наличии угрозы безопасности лица, с которым заключено соглашение о сотрудничестве, должна подтверждаться следующим:

1) наличием данных, указывающих на признаки противоправного воздействия или возможности такового;

2) невозможностью сбора объективных сведений, опровергающих наличие осуществляемого или планируемого негативного воздействия на лицо, с которым заключено соглашение о сотрудничестве;

Предложенный алгоритм, на наш взгляд, соответствует подходу, согласно которому в уголовном судопроизводстве обстоятельства, составляющие фактическое основание для принятия решения, устанавливаются путем доказывания – деятельности, представляющей собой собирание, проверку и оценку доказательств, а разрешение вопроса о достаточности данных подразумевает наличие соответствующей их формы (доказательства), а также обязательность применения процедур, которые обеспечивают их соответствие действительности (проверку, оценку)83.

По мнению авторов А.А. Сумина, В.Ю. Бекетова, В.А. Самороки достаточность данных означает, что «в материалах уголовного дела (или материалах проверки) должны присутствовать конкретные доказательства (в стадии возбуждения уголовного дела – конкретная оперативно-разыскная или иная достоверная информация), того что в отношении участника уголовного судопроизводства поступали указанные в законе угрозы84.

Совершенствование процессуальных мер обеспечения безопасности лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве

Нормотворческая деятельность по совершенствованию отечественного уголовно-процессуального законодательства, в части обеспечения прав и законных интересов личности, обусловлена насущными потребностями общества, стремлением соответствовать европейским стандартам защиты и безопасности в сфере уголовно-процессуальной деятельности. Очевидно, что одним из направлений по реформированию существующей нормативно-правовой базы является разработка и внедрение дополнительных правовых гарантий для участников уголовного судопроизводства. С этой целью на законодательном уровне необходимо более детально подойти к регламентации прав и обязанностей лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, урегулировать процессуальный порядок применения в отношении него мер безопасности, а также расширить их перечень.

На основе изложенного отметим, что усовершенствования, с целью повышения уровня безопасности сотрудничающего лица, требует ч. 3 ст. 317.4 УПК РФ, где в случае возникновения угрозы безопасности сотрудничающего лица, либо его родственников и близких лиц предусмотрена возможность вынесения следователем постановления о сокрытии документов, содержащих какую-либо информацию о названном лице в опечатанном конверте, исключающем возможность доступа к его содержимому посторонних лиц.

В соответствии с ч. 3 ст. 317.4 УПК РФ (помещение в опечатанный конверт документов, содержащих сведения о сотрудничающем лице) законодатель к основаниям применения указанной меры относит случаи возникновения угрозы безопасности подозреваемого или обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве. То есть, принятие решения о помещении документов, указанных в ч. 2 ст. 317.4 УПК РФ, в опечатанный конверт определено моментом возникновения угрозы личной безопасности данного участника уголовного судопроизводства. По нашему мнению, следователю необходимо поступать так не только в случае установления факта высказанной (сообщенной) угрозы, а сразу после составления данных документов (ходатайства о досудебном сотрудничестве, постановления следователя о возбуждении ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, постановления прокурора об удовлетворении ходатайства, соглашения о сотрудничестве), а к материалам уголовного дела они должны быть приобщены уже в опечатанном конверте.

Важное место в перечне мер безопасности, реализуемых в отношении лица, с которым заключено соглашение о досудебном сотрудничестве, занимает такое следственное действие, как контроль и запись телефонных переговоров (ч. 2 ст. 186 УПК РФ). В ч. 2 ст. 186 УПК РФ указано, что в случае поступления угрозы противоправного воздействия (совершения насилия, вымогательства и других преступных действий) в отношении участников уголовного судопроизводства, контроль и запись телефонных и иных переговоров осуществляются при наличии письменного заявления лица, а при отсутствии такого – на основании решения суда. Значение данного следственного действия заключается в том, что результаты проведения контроля и записи телефонных переговоров являются не только доказательствами, изобличающими виновного, но и основанием для реализации эффективных мер защиты.

Инициатором рассматриваемого следственного действия в соответствии с действующим законодательством является следователь, в производстве которого находится уголовное дело. Следователь обращается с соответствующим ходатайством в суд о разрешении применения контроля и записи телефонных переговоров в связи с заявлением сотрудничающего лица, а также его родственников и близких лиц о поступлении угрозы противоправного воздействия. С данным заявлением указанные лица могут обратиться к следователю при условии наличия реальной угрозы совершения в отношении них вымогательства, насилия и иных преступных действий.

Особо стоит отметить наличие возможности подачи данного заявления близкими лицами и родственниками подозреваемого (обвиняемого), с которым заключено соглашение о досудебном сотрудничестве, что в определенной степени способствует своевременному реагированию правоохранительных органов и осуществлению контроля и записи переговоров. Перед тем, как обратиться с ходатайством в суд о применении контроля и записи телефонных переговоров, следователь должен самостоятельно оценить степень реальности опасности для сотрудничающего лица, так как восприятие опасности для того, кому угрожают, может значительно отличаться от реальности.

Следует отметить, что в отношении лица, с которым заключено соглашение о досудебном сотрудничестве, меры по контролю и записи переговоров могут быть осуществлены и без его заявления – по ходатайству (инициативе) следователя, и на основании решения суда. Указание на это в тексте закона является обоснованным, отвечает интересам охраны прав, свобод, жизни и здоровья участников уголовного судопроизводства. Лицо, ведущее расследование, в течение всего срока исполнения контроля и записи переговоров вправе истребовать у органа, проводящего данное мероприятие, фонограмму для ее осмотра и прослушивания, о чем составляется протокол осмотра, в котором дословно излагается та часть фонограммы, которая имеет отношение к уголовному делу.

По нашему мнению, к участию в данном следственном действии не стоит привлекать лиц, переговоры которых зафиксированы на фонограмме, так как это может существенно повлиять на дальнейший процесс обеспечения безопасности лица, с котором заключено соглашение о досудебном сотрудничестве.

Особое внимание при анализе ст. 186 УПК РФ следует обратить на то, что в ч. 2 данной статьи законодательно определен круг лиц, в отношении которых может быть применена рассматриваемая мера безопасности – свидетели, потерпевшие, их близкие родственники, родственники и близкие лица, при этом, подозреваемого или обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, а также его родственники и близкие лица в числе субъектов, к которым контроль и запись переговоров может применяться в качестве меры безопасности, отсутствуют. Однако такая необходимость может возникнуть, например, в случае поступления угроз в адрес названных лиц со стороны соучастников130.

В этой связи предлагаем часть 2 ст. 186 УПК РФ изложить в следующей редакции: «При наличии угрозы совершения насилия, вымогательства и других преступных действий в отношении потерпевшего, свидетеля, подозреваемого или обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, или их родственников, близких лиц контроль и запись телефонных и иных переговоров допускаются на основании судебного решения при наличии письменного заявления указанных лиц».

Особое внимание в свете проводимого исследования стоит уделить вопросам, возникающим при реализации п. 4 ч. 1 ст. 154 УПК РФ, регулирующего процесс выделения из возбужденного уголовного дела материалов, идентифицирующих личность сотрудничающего лица, так как проведение данной правовой процедуры вызывает вопросы не только правоприменителя, но и ученых-процессуалистов.

Ряд авторов, среди них В.Г. Глебов, Н.С. Костенко и Кирсанов А.Ю, придерживаются той точки зрения, что уголовное дело в отношении подозреваемого или обвиняемого, заключившего соглашение о досудебном сотрудничестве, должно быть выделено в обязательном порядке131. Эту позицию поддерживает А.В. Смирнов, который полагает, что выделение в отдельное производство материалов уголовного дела в отношении указанного лица необходимо, так как в противном случае для подозреваемого (обвиняемого), решившегося на сотрудничество, во многом теряется смысл заключения подобной сделки. Вместе с тем автор поясняет, что «…выделение уголовного дела в отдельное производство будет невозможно, если это повлияет на объективность и всесторонность производства расследования (ч. 2 ст. 154 УПК РФ)»132.

Аналогичной точки зрения придерживается А.С. Александров, отмечая, что выделение уголовного дела в отношении указанного участника уголовного судопроизводства возможно, если это не влечет нарушения положений ч. 2 ст. 154 УПК РФ133.