Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общая характеристика принципа охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве 16
1.1. Охрана прав и свобод человека и гражданина в общей системе принципов уголовного судопроизводства 16
1.2. Сущность и значение принципа охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве 37
1.3. Содержание принципа охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве 47
Глава 2. Формы реализации принципа охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве 55
2.1. Уважение чести и достоинства личности как форма реализации принципа охраны прав человека и гражданина 55
2.2. Неприкосновенность личности как форма реализации принципа охраны прав и свобод человека и гражданина 71
2.3. Неприкосновенность жилища как форма реализации принципа охраны прав и свобод человека и гражданина 76
2.4. Тайна переписки, телефонных и иных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений как форма реализации охраны прав и свобод человека и гражданина 93
2.5. Проблемы реализации уголовно-процессуального принципа охраны прав и свобод человека и гражданина в узком смысле (ст. 11 УПК РФ) 110
Заключение 120
Список использованной литературы 125
Приложение 155
- Охрана прав и свобод человека и гражданина в общей системе принципов уголовного судопроизводства
- Уважение чести и достоинства личности как форма реализации принципа охраны прав человека и гражданина
- Неприкосновенность жилища как форма реализации принципа охраны прав и свобод человека и гражданина
- Проблемы реализации уголовно-процессуального принципа охраны прав и свобод человека и гражданина в узком смысле (ст. 11 УПК РФ)
Охрана прав и свобод человека и гражданина в общей системе принципов уголовного судопроизводства
Прежде чем перейти к подробному рассмотрению сущности, значения и содержания охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве, уяснению его места в общей системе принципов уголовно-процессуальной деятельности, необходимо подвергнуть аналитическому осмыслению сами доктринально-правовые категории «принцип», «принцип права», «принцип уголовного судопроизводства».
Словарь русского языка определяет принцип как основное, исходное положение какой-либо теории, учения, науки и т.п.1 Согласно Новой философской энциклопедии, принцип (от лат. principium — первоначало, основа) — 1) исходное, не требующее доказательств положение теории (то же, что аксиома или постулат); 2) внутреннее убеждение, неизменная позиция или правило поведения (то же, что максима или заповедь)2.
Принципы права — это исходные определяющие идеи, положения, установки, которые составляют нравственную и организационную основу возникновения, развития и функционирования права. Общая теория права призвана раскрывать исходные идеи, лежащие в основе правовой действительности каждой эпохи, любой общественной формации, различных государств. Принципы права пронизывают всю юридическую форму общественных отношений, выражая в конечном счете устои существующего строя экономических отношений, базис данного общества3. Принципы права выражают то главное, основное в праве, на что должно быть ориентировано, устремлено развитие права. В сравнении с правовыми нормами, соответствующими той или иной эпохе, определенному историческому периоду, принципы права отличаются большей устойчивостью, остаются неизменными в течение длительного времени4 (конечно, если в политической и правовой системе соответствующего государства не будет революционных катаклизмов).
Безусловно, уголовно-процессуальное право, являясь типичной публично-правовой отраслью, полностью впитывает в свою систему все общеправовые принципы, адаптируя их под свои задачи и наполняя их конкретным содержанием, связанным c предварительным расследованием, судебным разбирательством и разрешением уголовных дел. Однако, несмотря на достаточно фундаментальную проработанность понятия и сущности принципов уголовного судопроизводства, в научной литературе по этому поводу так и не сложилось единой концепции. Позиции ученых могут быть условно сведены к трем основным точкам зрения5:
1. Принципы уголовного судопроизводства — это основные, наиболее общие положения, руководящие идеи, закрепленные в законе. В частности, М. С. Строгович под основными принципами уголовного процесса понимал такие важнейшие и определяющие правовые положения, на которых построен уго 2. Принципы уголовного судопроизводства — это основные, наиболее общие положения, мировоззренческие идеи, не закрепленные законом. Последователями данного научного подхода к пониманию принципов уголовного судопроизводства являются Н. А. Беляев15, И. Ф. Демидов16, В. Т. Томин и И. А. Пика-лов17.
3. Принципы уголовного судопроизводства — это основные, наиболее общие положения, не получившие прямого нормативного закрепления, но вытекающие из ряда положений закона (каждое из которых формулирует часть соответствующего принципа) либо из складывающейся в государстве судебно-след-ственной практики (А. П. Кругликов, И. А. Бирюкова и др.)18. Таковым, например, нам видится выделение принципа публичности из отдельных норм Общей и Особенной части УПК РФ19.
В любом случае принципы уголовного процесса выражают идеологию российского общества и государства — уголовно-процессуальную политику — путем их непосредственного формулирования, закрепления и применения правоохранительными и судебными органами. Поэтому в данном вопросе следует придерживаться наиболее широкого подхода, относящего к принципам не только правовые положения, которые прямо закреплены законом в качестве принципов, но и другие концептуальные идеи, в частности вытекающие из содержания определенных институтов уголовно-процессуального права, а также выработанные научной доктриной, но в силу определенных обстоятельств не нашедшие отражения в тексте УПК РФ. В конечном итоге некоторые принципы уголовного судопроизводства разрабатываются и формируются задолго до их законодательного закрепления.
Кроме того, судебно-следственная практика по уголовным делам тоже может быть источником формирования принципов уголовного судопроизводства. Так, Конституционный Суд Российской Федерации в своем постановлении от 16 июля 2008 г. № 9-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 82 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина В. В. Костылева»20 признал взаимосвязанные положения пп. «в» п. 1 ч. 2 и 4 ст. 82 УПК РФ, предусматривающие, что вещественные доказательства в виде предметов, которые в силу громоздкости или иных причин не могут храниться при уголовном деле, в том числе большие партии товаров, хранение которых затруднено или издержки по обеспечению специальных условий хранения которых соизмеримы с их стоимостью, передаются для реализации на основании постановления дознавателя, следователя или судьи, не соответствующими Конституции РФ, ее ст. 35 (ч. 1 и 3), 46 и 55 (ч. 3). Эти законоположения позволяют лишать собственника или законного владельца его имущества, признанного вещественным доказательством, без вступившего в законную силу приговора, которым решается вопрос об этом имуществе как вещественном доказательстве, и
— в случае, когда спор о праве на имущество, являющееся вещественным доказательством, подлежит разрешению в порядке гражданского судопроизводства,
— до вступления в силу соответствующего решения суда. Фактически тем самым в уголовное судопроизводство был введен еще один принцип — принцип неприкосновенности частной собственности (охраны прав владения, пользования и (или) распоряжения имуществом).
Принципы необходимо отличать от целей уголовного судопроизводства. Трудно согласиться с высказанной в юридической литературе точкой зрения, согласно которой достижение истины является одновременно и целью, и принципом уголовного процесса21. В этой связи был прав Ю. К. Орлов, который утверждал, что никакое положение не может быть одновременно и целью уголовного процесса, и его принципом22. Цель — тот результат, который должен быть до-стигнут23. Принцип определяет средства (или условия) его достижения. Смешение этих понятий недопустимо. В этой связи мы разделяем мнение И. В. Тыри-чева, который под целью уголовного судопроизводства подразумевал желаемый результат доказательственной деятельности, удостоверение того, что нужно достигнуть, установить; принципы же он определял как пути следования к цели, предписывающие, каким образом нужно действовать, чтобы получить запрограммированный результат24. В рамках одной системы никакое положение не может быть одновременно и целью, и средством ее достижения25.
Цели (задачи) уголовного процесса (в основных своих чертах) остаются неизменными на протяжении веков, со сменой исторических формаций меняется лишь их соотношение, иерархия. Принципы же могут меняться на прямо проти-воположные26.
Согласно Конституции РФ, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы. В ряде актов высших судебных органов России содержатся ссылки на Конвенцию о защите прав человека и основных свобод33 и на практику Европейского Суда по правам человека34. Подписав и ратифицировав данную Конвенцию, Российская Федерацию добровольно признала за собой юрисдикцию Европейского Суда по правам человека35.
Большинство принципов закреплено в отдельных статьях Конституции РФ в виде соответствующих правовых норм (ст. 2, 4, 15, 18, 19, 21–23, 25, 46–52, 118, 120, 123). Независимо от формы закрепления принципов, они всегда выступают в качестве норм общего и руководящего значения. Они имеют трехчленную структуру: гипотезу, диспозицию и санкцию. Иначе в правоприменительной деятельности соблюдались бы не сами принципы, а только конкретизирующие их нормы36. Принципы уголовного процесса, закрепленные в Конституции РФ, являются правовыми положениями, имеющими высшую юридическую силу и прямое действие. Это означает право на применение этих норм непосредственно в случаях, когда соответствующие этим нормам правила отсутствуют в Уголовно-процессуальном кодексе37.
Действующий УПК РФ посредством введения специальной главы адаптирует закрепленные на международно-правовом и (или) конституционном уровне концептуальные положения к реалиям уголовного судопроизводства, наполняет их конкретным правоприменительным смыслом, а также формирует некоторые собственные, сугубо процессуальные принципы, имеющие значение исключительно в сфере юрисдикционной деятельности (например, свободу оценки доказательств). От того, как именно сформулированы принципы уголовного процесса, напрямую зависит вектор развития уголовно-процессуальной политики, идеология государства в области уголовного судопроизводства; этим же фактором обусловлено соотношение публичного и диспозитивного начал уголовно-процессуальной деятельности, в частности уровень допустимых возможностей реализации заинтересованными участниками своих прав.
Уважение чести и достоинства личности как форма реализации принципа охраны прав человека и гражданина
Уважение чести и достоинства личности как принцип уголовного судопроизводства выступает одним из проявлений осуществления принципа охраны прав и свобод человека и гражданина. Поэтому исследование принципа уважения чести и достоинства личности в уголовном судопроизводстве представляет значительный научный и практический интерес.
В настоящем параграфе мы обращаемся к принципу уважения чести и достоинства человека в широком смысле, выявленном в первой главе данного диссертационного исследования. Иными словами, мы рассматриваем честь и достоинство личности не как участника (субъекта) уголовного процесса, а как социальной единицы.
Прежде чем перейти к анализу самого принципа уважения чести и достоинства личности как одной из форм реализации охраны прав человека и гражданина, необходимо уяснить сами категории «честь» и «достоинство».
С правовой точки зрения честь – это положительная оценка качеств лица в общественном сознании. Под честью понимается общественная оценка и признание человека как носителя определенных ценностных ориентиров98.
Важно отметить, что честь рассматривается как общественно-положительная и социальная оценка личности (М. Н. Малеина99, А. М. Эрделевский100, А. В. Беспалов101 и К. В. Безроднова102).
Однако данное определение чести противоречит ее пониманию гражданским правом как нематериального и неотчуждаемого права личности (ст. 150 ГК РФ), если это право толковать как «презумпцию наличия чести» — допущение, что человек располагает честью, если он не совершил поступков или высказываний, несовместимых с его положительной оценкой в общественном мнении (общественном сознании).
В юридической литературе отмечается, что категория «честь» подразумевает под собой наличие внешнего и внутреннего критериев103. Объективная оценка человека обществом заключается в его деловой репутации и добром имени. Внутренняя же оценка личностью своей чести и своего положения в обществе формирует внутренний критерий, что дает ей стимул для жизнедеятельности в обществе104.
Понятие «честь» связано с социальным статусом личности, ее соответствием требованиям и ожиданиям, предъявляемым группой, к которой человек принадлежит, в то время как понятие «достоинство» безразлично к ним105.
С. Н. Ожегов достоинство определил как совокупность свойств, характеризующих высокие моральные качества, а также сознание ценности этих свойств и уважение к себе106. Достоинство — это самооценка личности, основанная на ее оценке обществом, ощущение человеком своей ценности как человека вообще, как конкретной личности, обладающей профессиональными и иными характеризующими ее положительными качествами. Под чувством собственного достоинства подразумевается внутренняя самооценка человека себя самого107.
В международных актах достоинство личности устанавливается как одно из абсолютных и неотъемлемых естественных прав личности. Статья 1 Всеобщей декларации прав человека признает всех людей свободными и равными в своем достоинстве и правах108. Достоинство личности связано с комплексом внутренних субъективных оценок своей персоны на основе осознания своего объективного положения в обществе, оно связано с духовными, нравственными, профессиональными качествами и незапятнанной репутацией, гарантировано нормами права (А. Л. Анисимов109, А. В. Беспалов110, К. В. Безроднова111, Р. Н. Федо-ров112).
Категории «честь» и «достоинство» взаимосвязаны и взаимообусловлены, так как включают в себя как общественную оценку личности, так и субъективное восприятие человеком самого себя.
Мы считаем, что честь и достоинство личности в правовом государстве являются неотъемлемыми социальными правами и нематериальными благами, которые охраняются государством, в том числе и в уголовном судопроизводстве.
Однако следует также отметить, что на законодательном уровне определение понятий «честь» и «достоинство» отсутствует.
Принцип уважения чести и достоинства личности регламентирован в ст. 9 УПК РФ и основывается на положениях ст. 21 Конституции РФ. Указанные в ст. 9 УПК РФ требования об уважительном отношении к чести, достоинству личности носят всеобъемлющий, универсальный характер и распространяются на все процессуальные действия и решения, предпринимаемые в ходе уголовного судо-производства113.
Рассматривая честь и достоинство личности в контексте ее понимания как социальной единицы, необходимо обратить внимание на искусственное сужение самим законодателем предмета правового регулирования. Называя ст. 9 УПК РФ «Уважение чести и достоинства личности», то есть понимая их в широком смысле, законодатель тем не менее сводит ее содержание к более узкому толкованию и в ч. 1 и 2 данной статьи говорит о чести и достоинстве формальных участников уголовного судопроизводства. На наш взгляд, данное обстоятельство следует охарактеризовать исключительно как нормотворческую неточность, допущенную при подготовке проекта Уголовно-процессуального кодекса. Оно не может расцениваться как исключающее необходимость уважения чести и достоинства людей как социальных единиц, то есть втянутых в орбиту уголовно-процессуальной деятельности, но формально не имеющих определенного процессуального статуса.
В этой связи содержание ст. 9 УПК РФ желательно привести в соответствие со ст. 21 Конституции РФ, заменив в ч. 1 и 2 данной нормы процессуального кодекса словосочетание «участники уголовного судопроизводства» словом «личность». Подобная норма будет гораздо больше соответствовать концепции охраны прав и свобод человека и гражданина как социальной единицы. Кстати, в литературе даже высказывается не бесспорное, но весьма интересное суждение, что значение терминов «личность», «человек» и «гражданин» совпадает114.
Таким образом, мы предлагаем в ч. 1 ст. 9 УПК РФ после словосочетания «унижающих честь» вместо словосочетания «участников уголовного судопроизводства» использовать слово «личности», а после слова «унижающее» вместо слова «его» следует употребить «ее» и после словосочетания «создающее опасность» вместо слова «его» следует указать «ее». Кроме того, в ч. 2 ст. 9 УПК РФ мы предлагаем вместо словосочетания «Никто из участников уголовного судопроизводства» использовать «Личность в уголовном судопроизводстве». В итоге ст. 9 УПК РФ должна быть представлена в следующей редакции:
«Статья 9. Уважение чести и достоинства личности
1. В ходе уголовного судопроизводства запрещаются осуществление действий и принятие решений, унижающих честь личности, а также обращение, унижающее ее человеческое достоинство либо создающее опасность для ее жизни и здоровья.
2. Личность в уголовном судопроизводстве не может подвергаться насилию, пыткам, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению».
Вообще, принцип уважения человеческого достоинства вытекает из общеправового принципа гуманизма и состоит в том, что реализация идей УПК РФ должна основываться на общечеловеческих ценностях и не иметь целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства115. В постановлении Конституционного Суда РФ от 3 мая 1995 г. № 4-П «По делу о проверке конституционности статей 220.1 и 220.2 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В. А. Аветяна»116 сказано, что в преамбуле Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г.117 закреплено признание достоинства, присущего всем членам человеческого сообщества и являющегося основой свободы, справедливости и всех неотъемлемых прав личности.
Запрет пыток, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения содержится в ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Неприкосновенность жилища как форма реализации принципа охраны прав и свобод человека и гражданина
Неприкосновенность жилища выступает следующей формой осуществления принципа охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве. Принцип неприкосновенности жилища нашел свое закрепление в ст. 25 Конституции РФ и ст. 12 УПК РФ.
Охранительный характер принципа неприкосновенности жилища имеет важное значение. Это одна из составляющих конституционного принципа охраны прав и законных интересов личности в уголовном судопроизводстве, который распространяет свое действие не только на участников уголовного судопроизводства, но и на человека и гражданина как социальную единицу. При проведении осмотра, обыска и выемки в жилище органам предварительного следствия необходимо руководствоваться принципом неприкосновенности жилища для того, чтобы в максимальной степени соблюсти охраняемые законом интересы человека и гражданина в ходе уголовного судопроизводства. Право на неприкосновенность жилища выступает одним из личных неимущественных прав. Право на неприкосновенность жилища возникает у человека и гражданина с момента рождения и прекращается с наступлением смерти. Принцип неприкосновенности жилища связан с неприкосновенностью частной жизни и тайной личной жизни. Во Всеобщей декларации прав человека (ст. 12) устанавливается, что «никто не может подвергаться произвольному вмешательству в его личную и семейную жизнь, произвольным посягательствам на неприкосновенность его жилища». Необходимо иметь в виду, что неприкосновенность жилища является неотъемлемым и абсолютным правом всякого человека и гражданина требовать от неограниченного круга лиц воздерживаться от самовольного вторжения без согласия проживающих в нем лиц.
Охранительное значение принципа неприкосновенности жилища в уголовном судопроизводстве заключается в том, что никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения. Праву на неприкосновенность жилища корреспондирует обязанность неопределенного круга лиц воздерживаться от вторжения в данное жилище без согласия проживающих в нем лиц.
Актуальность принципа неприкосновенности жилища заключается в том, что в уголовном судопроизводстве он распространяется не только на участников уголовного судопроизводства, но и на всех лиц, которые таковыми не являются. Например, если по уголовному делу в качестве подозреваемого либо обвиняемого проходит лицо, проживающее совместно с членами семьи в одном доме или квартире, и при наличии достаточных данных полагать, что в данном жилище может находиться орудие преступления либо доказательства, имеющие значение для дела, то если даже один из членов данной семьи возражает, органам предварительного следствия необходимо получить судебное решение, чтобы соблюсти принцип неприкосновенности жилища. Принцип неприкосновенности жилища стоит на страже тайны личной и семейной жизни. Поэтому его нарушение может повлечь нарушение иных конституционных прав и свобод человека и гражданина.
По нашему мнению, охрана прав и законных интересов человека и гражданина осуществляется, в частности, посредством применения принципа неприкосновенности жилища в деятельности правоохранительных органов и судов, а также посредством правомерного ограничения принципа неприкосновенности жилища в ходе уголовного судопроизводства. Ведь граждане не всегда соглашаются на проведение осмотра, обыска и выемки в их жилищах, в связи с чем принимаются судебные решения для проведения указанных следственных действий либо осмотры, обыски и выемки в жилищах проводятся в порядке неотложных следственных действий по постановлению следователя.
Для уяснения значения принципа неприкосновенности жилища необходимо обратиться к имеющимся точкам зрения по определению неприкосновенности жилища.
Так, П. Ю. Тюрин отмечает, что «неприкосновенность жилища — это особое состояние личного, индивидуального и недоступного посторонним места, призванного обеспечивать, охранять и гарантировать комфортное проживание, протекание естественных, необходимых процессов, целостность и сохранность информации о частной, интимной стороне жизни лица, его личные и семейные тайны на данной закрытой территории (жилище); гарантия от нежелательного их (тайн) поиска и распространения различными незаконными способами и приемами как со стороны любых физических лиц, так и государства, его органов и ин-ститутов»151.
Аналогичной позиции придерживаются Л. О. Красавчикова152, В. И. Черво-нюк153, Х. П. Шептунова154, А. А. Камардина155. Данные авторы правильно указывают в своих работах на охрану частной жизни в связи с неприкосновенностью жилища (причем качестве жилища может выступать как недвижимость на праве собственности, так и арендуемое помещение).
На наш взгляд, неприкосновенность жилища — это принцип уголовного судопроизводства, который относится именно к принципам охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве. Поэтому, признавая значимость указанных выше точек зрения, необходимо отметить, что принцип неприкосновенности жилища представляет собой составную часть принципа охраны прав и свобод человека и гражданина, который направлен на недопустимость противоправного посягательства на свободу действий и тайну личной жизни человека и гражданина в жилище со стороны органов государственной власти и органов предварительного расследования, а также обязанность этих органов обеспечивать охрану от противоправных посягательств на право неприкосновенности жилища со стороны третьих лиц.
Следует отметить, что кроме УК РФ и УПК РФ в иных нормативных актах до сих пор нет четкого и единообразного определения термина «жилище». Более того, употребляемые в нормативных актах термины «жилище» и «жилое помещение» — неравнозначные понятия.
Жилищный кодекс РФ определяет жилое помещение как изолированное помещение, которое является недвижимым имуществом и пригодно для посто янного проживания граждан (отвечает установленным санитарным и техническим правилам и нормам, иным требованиям законодательства) (ст. 15), и выделяет следующие виды жилых помещений: жилой дом, часть жилого дома; квартира, часть квартиры; комната (ст. 16).
В Гражданском кодексе РФ (ст. 673) под жилым помещением понимается изолированное жилое помещение, пригодное для постоянного проживания (квартира, жилой дом, часть квартиры или жилого дома).
В соответствии с примечанием к ст. 139 УК РФ под жилищем понимаются индивидуальный жилой дом с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями, жилое помещение независимо от формы собственности, входящее в жилищный фонд и пригодное для постоянного или временного проживания, а равно иное помещение или строение, не входящие в жилищный фонд, но предназначенные для временного проживания.
В уголовно-процессуальном законе жилищем признается индивидуальный жилой дом с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями, жилое помещение независимо от формы собственности, входящее в жилищный фонд и используемое для постоянного или временного проживания, а равно иное помещение или строение, не входящее в жилищный фонд, но используемое для временного проживания (п. 10 ст. 5 УПК РФ). Указанное понятие, как разъяснил Конституционный Суд РФ в определении от 12 мая 2005 г. № 166-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Котовой Светланы Евгеньевны на нарушение ее конституционных прав пунктом 10 статьи 5 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», не исключает распространения гарантии неприкосновенности в отношении хозяйственных построек, находящихся на территории индивидуального домовладения156.
Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 5 сентября 1986 г. № 11 «О судебной практике по делам о преступлениях против личной собственно-сти»157 отметил что жилище — это помещение, предназначенное для постоянного или временного проживания людей (индивидуальный дом, квартира, комната в гостинице, дача, садовый домик и т.п.), а также те его составные части, которые используются для отдыха, хранения имущества либо удовлетворения иных потребностей человека (балконы, застекленные веранды, кладовые и т.п.). Не могут признаваться жилищем помещения, не предназначенные и не приспособленные для постоянного или временного проживания (например, обособленные от жилых построек погреба, амбары, гаражи и другие хозяйственные помещения).
В практике Европейского Суда по правам человека под понятие «жилище» также начали подпадать помещения, которые используются на работе или на службе158. В частности, толкование понятия «жилище» как распространяющегося и на место жительства лица, и на место его профессиональной работы было дано в постановлении Европейского Суда по правам человека по делу «Бак против Германии»159. Согласно руководящим разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 21 правовые позиции Европейского Суда учитываются при применении законодательства Российской Федерации (п. 3).
Проблемы реализации уголовно-процессуального принципа охраны прав и свобод человека и гражданина в узком смысле (ст. 11 УПК РФ)
Охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве в узком значении осуществляется путем воплощения в уголовно-процессуальном законодательстве положений ст. 11 УПК РФ.
Ранее мы уже отмечали, что ч. 1 и 2 ст. 11 УПК РФ распространяются исключительно на участников уголовного судопроизводства, так как для реализации указанных положений необходимо принятие соответствующих процессуальных решений о наделении лица правами и обязанностями участника уголовного судопроизводства, что входит в противоречие с названием статьи. Поэтому в предыдущей главе мы предложили их выделить в отдельную статью. Однако в действующей редакции ст. 11 УПК РФ есть четыре части, реализацию которых мы сочли необходимым исследовать, исходя из ранее данной нами классификации принципов охраны уголовного судопроизводства, гарантирующих права участников уголовного судопроизводства и личности как социальной единицы.
Принцип охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном процессе (ст. 11 УПК РФ) нашел свое воплощение в целом ряде норм уголовно-процессуального права — в ст. 42, 44–47, 54, 55, 133, 135, 136, 166, 193, 241 и другие положения УПК РФ.
В первую очередь, речь идет о разъяснении процессуальных прав подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, а также иным участникам уголовного судопроизводства. Это является обязанностью должностных лиц, которые ведут производство по уголовному делу. В части 3 ст. 28, п. 11 ч. 4 ст. 44, ч. 3 ст. 101, ч. 3 ст. 103, ч. 3 ст. 104, ч. 2 ст. 105, ч. 6 ст. 106, ч. 6. ст. 108, ч. 2 ст. 112, ч. 4 ст. 125 и др. УПК РФ закреплена обязанность уполномоченных лиц, ведущих производство по делу, разъяснять участникам судопроизводства их права и обязанности, а также ответственность. В части 3 ст. 16, ч. 2 ст. 18, ч. 2 ст. 50, ч. 3 ст. 51, ч. 1 и 2 ст. 160, ч. 9 ст. 166, ч. 111 ст. 172, ч. 8 ст. 193 и др. УПК РФ устанавливается обязанность лица, осуществляющего производство по делу, обеспечить возможность осуществления определенных прав участников уголовного судопроизводства.
Неразъяснение участникам уголовного судопроизводства их прав, обязанностей и ответственности со стороны лица, осуществляющего производство по делу, а также необеспечение возможности реализации этих прав является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, что может повлечь признание показаний участников уголовного судопроизводства недопустимыми доказательствами (ч. 1 ст. 75 УПК РФ). Так, в ст. 51 Конституции РФ закреплено право не свидетельствовать против самого себя, своего супруга и близких родственников. В случае согласия лиц, обладающих свидетельским иммунитетом, в соответствии с ч. 3 ст. 56 УПК РФ дать показания дознаватель, следователь и суд обязаны предупредить этих лиц о том, что их показания могут использоваться в качестве доказательств в ходе дальнейшего производства по уголовному делу.
На стадии предварительного расследования наблюдаются следующие проблемы. В соответствии с ч. 5 ст. 164 УПК РФ следователь, привлекая к участию в следственных действиях участников уголовного судопроизводства, указанных в гл. 6–8 УПК РФ, удостоверяет их личность, разъясняет им права, ответственность, а также порядок производства соответствующего следственного действия. Если в производстве следственного действия участвует потерпевший, свидетель, специалист, эксперт или переводчик, то они также предупреждаются об ответственности, предусмотренной ст. 307 и 308 УК РФ. Согласно ч. 4 ст. 170 УПК РФ перед началом следственного действия, производимого с участием понятых, следователь разъясняет им цель следственного действия, их права и ответственность, предусмотренные ст. 60 УПК РФ. Такие же правила применяются и в отношении специалиста (ст. 168 УПК РФ) и переводчика (ст. 169 УПК РФ).
Объявляя лицу постановление о привлечении его в качестве обвиняемого, следователь обязан разъяснить ему не только сущность обвинения, но и его права, предусмотренные ст. 47 УПК РФ, в связи с чем данная процедура удостоверяется подписями обвиняемого, его защитника и следователя на постановлении, где указываются дата и время предъявления обвинения (ч. 5 ст. 172 УПК РФ). Примерно такое же правило действует и при привлечении участника уголовного судопроизводства в соответствии с ч. 5 ст. 164 УПК РФ.
Здесь можно выделить следующую проблему. Следователь при предъявлении обвинения обязан перечислять все права обвиняемого, включая и те, что предусмотрены в судах первой, второй, кассационной и надзорной инстанций. На наш взгляд, в целях процессуальной экономии на стадии предварительного следствия можно ограничиться ознакомлением с теми правами и обязанностями обвиняемого и иных участников уголовного судопроизводства, которые распространяются именно на стадию предварительного расследования. Это будет больше отвечать потребностям практики. При этом не нужно забывать о реализации прав участников уголовного судопроизводства со стороны уполномоченных органов.
Еще одна проблема разъяснения участникам следственных действий прав при ограничении конституционного права участника уголовного судопроизводства и иных лиц состоит в следующем. В настоящее время как участники процесса, так и иные лица, чьи конституционные права на неприкосновенность жилища ограничиваются осмотром, обыском и выемкой, не имеют возможности получить от органов дознания или следователя разъяснения их процессуальных прав, а также не предусмотрено разъяснение права на обжалование данного следственного действия. Поэтому мы предлагаем ст. 177, 182 и 183 УПК РФ дополнить условием о том, что перед осмотром, обыском и выемкой следователь разъясняет порядок проведения осмотра, обыска и выемки, а также права и обязанности лиц, чьи права ограничиваются, и порядок обжалования данных процессуальных действий.
На основании изложенного мы предлагаем ч. 5 ст. 177 УПК РФ, регламентирующую порядок производства осмотра жилища, дополнить третьим предложением следующего содержания: «Перед проведением осмотра жилища следователь разъясняет лицу или лицам, проживающим в нем, порядок его проведения и порядок обжалования данного следственного действия».
В часть 4 ст. 182 УПК РФ мы предлагаем внести второе предложение следующего содержания: «Перед началом обыска жилища следователь разъясняет лицу или лицам, проживающим в нем, порядок его проведения и порядок обжалования данного следственного действия».
Аналогично часть 5 ст. 183 УПК РФ считаем необходимым дополнить вторым предложением: «Перед началом выемки в жилище следователь разъясняет лицу или лицам, проживающим в нем, порядок ее проведения и порядок обжалования данного следственного действия».
По результатам проведенного анкетирования более 112 субъектов уголовно-процессуальной деятельности приведенное выше предложение о корректировке ст. 177, 182 и 183 УПК РФ было поддержано 58 % респондентов (см. приложение).
Следующей проблемой представляется ч. 2 ст. 199 УПК РФ, предусматривающая обязанность руководителя судебно-экспертного учреждения разъяснять эксперту его права и обязанности (ст. 57 УПК РФ, ст. 307 и 310 УК РФ). Обычно все эксперты осведомлены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения и за разглашение данных предварительного расследования (ст. 307, 310 УК РФ). Однако всякий раз руководителю судебно-экспертного учреждения приходится формально разъяснять положения ст. 307 и 310 УК РФ, что, несомненно, становится дополнительной нагрузкой для него и может быть одной из причин затягивания и волокиты при проведении экспертизы. В этой связи мы разделяем мнение ученых (Р. С. Белкин226, Е. А. Зайцева227, Ю. К. Орлов228) о том, что целесообразнее ввести разовую присягу государственного судебного эксперта, вместо того чтобы каждый раз предупреждать его об уголовной ответственности за нарушение ст. 307 и 310 УК РФ.
В стадии судебного разбирательства председательствующий должен разъяснить процессуальные права участникам уголовного судопроизводства (ст. 263–270 УПК РФ). Безусловно, разъяснение прав подсудимому, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, свидетелю, эксперту и специалисту имеет большое значение. Однако, на наш взгляд, наиболее эффективно принцип охраны прав и свобод участников уголовного судопроизводства осуществляются не только при разъяснении прав, но, что не менее важно, при их строгом и неукоснительном соблюдении (реализации) со стороны судов (судей).
В соответствии со ст. 268 УПК РФ председательствующий в судебном заседании разъясняет права потерпевшему в подготовительной части судебного разбирательства. Вместе с тем уголовно-процессуальный закон ничего не говорит о ситуации, когда на подготовительной части заседания присутствуют не все потерпевшие по уголовному делу и заседание откладывается, обязан ли судья на этапе судебного следствия разъяснять процессуальные права потерпевшего?
На наш взгляд, имеется объективная необходимость в том, чтобы Пленум Верховного Суда РФ дал нижестоящим судам руководящие разъяснения о том, что потерпевшему, явившемуся в судебное заседание впервые, обязательно должны быть разъяснены его процессуальные права. Иными словами, в судебном заседании каждому потерпевшему должны быть разъяснены его права и обязанности как в подготовительной части судебного заседания, так и в целом в ходе судебного разбирательства. В этом случае ч. 1 ст. 11 УПК РФ будет реализована в полном объеме.