Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Предварительное слушание как важнейшая часть стадии назначения судебного заседания 11 - 64
1.1. Признаки стадии назначения судебного заседания 11-21
1.2. Предварительное слушание как правовой институт в рамках стадии назначения судебного заседания 22-33
1.3. Подготовка уголовного дела к слушанию в судебном заседании в истории российского уголовного процесса 34 - 64
Глава 2. Основания и порядок проведения предварительного слушания 65 - 92
2.1. Основания проведения предварительного слушания 65- 71
2.2. Порядок проведения предварительного слушания 72-92
Глава 3. Вопросы, разрешаемые на предварительном слушании 93-153
3.1. Об исключении доказательств 93 - 128
3.2. О возвращении уголовного дела прокурору Ї28 - 141
3.3. Иные вопросы, подлежащие разрешению на предварительном слушании 142 - 153
Заключение 154-162
Список использованной литературы 163 - 182
- Предварительное слушание как правовой институт в рамках стадии назначения судебного заседания
- Подготовка уголовного дела к слушанию в судебном заседании в истории российского уголовного процесса
- Основания проведения предварительного слушания
- Об исключении доказательств
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Институт предварительного слушания в Российском уголовном судопроизводстве в рамках стадии назначения судебного заседания является новым институтом, впервые введенным в российское уголовное судопроизводство с принятием Закона о суде присяжных в 1993 году, а затем для всех категорий дел - с принятием УПК РФ 2001 года. Предварительное слушание, как и сама стадия назначения судебного заседания, представляют собой новую концепцию подготовки уголовного дела к рассмотрению его в судебном заседании по существу, воплотившую в себе в концентрированном виде демократические преобразования в нашей стране, происшедшие за последние 15 лет, и заменившую ранее применявшуюся, не совсем удачную концепцию предания суду. Однако новая концепция подготовки уголовного дела к слушанию в судебном заседании не свободна и от недостатков, что естественно во всяком новом деле.
Законное и правильное решение вопросов, связанных с -подготовкой уголовного дела к рассмотрению в судебном разбирательстве, в том числе и на предварительном слушании имеет огромное значение для эффективного проведения судебного разбирательства и в дальнейшем для вынесения законного, обоснованного и справедливого приговора. Ненадлежащее проведение предварительного слушания может отрицательно сказаться на дальнейшей судьбе уголовного дела.
Обобщение уже имеющейся практики проведения предварительного слушания и последующий анализ данных обобщения позволит выявить как сильные, так и слабые стороны новой концепции подготовительных действий судьи к рассмотрению уголовного дела в, судебном заседании, что позволит войти с предложениями по совершенствованию законодательства.
Этим объясняется выбор темы диссертационного исследования и его актуальность.
Настоящее диссертационное исследование представляет собой первое комплексное исследование проблем, сопряженных с предварительным слушанием в российском уголовном судопроизводстве.
Степень изученности темы исследования. Предварительное слушание и круг вопросов, подлежащих разрешению во время его проведения, как правовой институт в российском уголовном судопроизводстве введен сравнительно недавно.
Ранее же действовавшие концепции подготовки уголовного дела к рассмотрению в судебном разбирательстве (предание обвиняемых суду) довольно широко исследованы в российской науке уголовно-процессуального права. Исследованием этих проблем специально занимались такие ученые как: И.М. Гальперин; В.З- Лукашевич; Т.А. Михайлова; С.Г. Новиков; И.Д. Перлов, Р.Д. Рахунов; В.М. Савицкий; М.С. Строгович; М.Л. Шифман и ряд других.
В настоящее время исследованием проблем стадии назначения судебного заседания и допустимостью доказательств вообще и на предварительном слушании, в частности, занимаются авторы: А. В. Аверин, А. Д. Бойков, Е. Доля, С. Пашин, С. Шестакова, Н.Н. Ковтун, С. Некрасов, Н. Кипнис, М. Сильное, А.Леви, В.И. Зажицкий, И.Л. Трунов, Л.К. Трунова, Н.Г. Муратова, Е.П. Гришина, Е. Карякин, А.В. Федотов, Е. Центров, С.А. Шейфер, М. Шалумов и ряд других.
Цели и задачи исследования. Цель диссертационного исследования заключается в комплексном изучении теоретических и практических вопросов, связанных с предварительным слушанием, проводимом в связи с подготовкой уголовного дела к рассмотрению в судебном заседании.
Указанная цель достигается решением следующих взаимосвязанных задач:
1) анализ истории правовой регламентации подготовительных действий к рассмотрению уголовного дела в суде;
определение концептуальных положений предварительного слушания как правового института стадии назначения судебного заседания;
исследование пределов непосредственного исследования доказательств на предварительном слушании;
изучение комплекса проблем, сопряженных с исключением доказательств из их перечня, представленных для обсуждения в судебном заседании;
оценка практики возвращения уголовных дел прокурору в порядке статьи 237 УПК, приостановления и прекращения уголовных дел;
анализ рассмотрения на предварительном слушании вопросов по подготовке судебного разбирательства с участием присяжных заседателей;
разработка рекомендаций и предложений по совершенствованию процедуры предварительного слушания.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения, возникающие в связи с деятельностью суда первой инстанции при проведении предварительного слушания в процессе подготовки уголовного дела к судебному разбирательству.
Предметом исследования являются правовые нормы, регламентирующие деятельность суда при проведении "предварительного слушания при определении оснований: для исключения недопустимых доказательств; возвращения уголовного дела прокурору; приостановления и прекращения уголовного дела и решения ряда других вопросов, сопряженных с подготовкой уголовного дела к разбирательству в судебном заседании.
Методология и частно-научные методы исследования. В качестве методологической основы проводимого исследования автором избраны общенаучные положения философии, логики, гносеологии, психологии, аксеологии и других наук: о сущности и понятии; о содержании и форме, о доказательствах и доказывании, о причинах и следствии, о переходе количественных изменений в качественные и т.п.
В качестве частно-научных методов исследования, были использованы: исторический, сравнительно-правовой, статистический, конкретно-социологический, научный анализ по методу факторных группировок, научный анализ по методу экспертных оценок и ряд других.
Нормативную базу исследования составляют отечественные нормативно-правовые акты: Конституция Российской Федерации 1993 года; Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, УПК РСФСР 1960 года со всеми изменениями и дополнениями, УПК РСФСР 1923 года, Устав уголовного судопроизводства российской империи 1864 года и ряд других актов.
Кроме того, в работе проанализированы постановления Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации и рпределения Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ по проблематике диссертации, а также правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации по вопросам, затрагиваемым в диссертационном исследовании, сформулированные в его постановлениях и определениях.
Теоретическую основу исследования составляют труды отечественных и зарубежных ученых-правоведов, посвятивших свои исследования проблемам подготовки уголовных дел к судебному разбирательству.
Эмпирическая база исследования. В процессе диссертационного исследования был использован следующий эмпирический материал:
1. По специально разработанной анкете было опрошено 214 федеральных судей районного звена Краснодарского края (Брюховецкого, Калининского, Каневского, Тимашевского, Кореновского, Крыловского районов Краснодарского края и Ленинского района г.Краснодара) .
2. Статистические данные о работе Брюховецкого районного суда Краснодарского края за два года.
Было изучено 130 уголовных дел, рассмотренных с проведением предварительного слушания в судах общей юрисдикции Тимашевского, Брюховецкого, Каневского, Калининского, Кореновского, и других районов Краснодарского края и Ленинского района г. Краснодара. На предварительном слушании по указанным уголовным делам рассматривался весь спектр вопросов, отнесенных к их компетенции.
По диссертационной проблематике была изучена опубликованная судебная практика Верховного Суда Российской Федерации за 2002- 2004 гг.
5.Использовались обзоры судебной практики Верховного Суда Российской Федерации: квартальные обзоры судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за 2002-2004 г.г.; обзоры по делам, рассмотренным судами с участием присяжных заседателей за 2003г.; обзор кассационной практики судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2003 год.
В диссертации нашел отражение многолетний личный опыт работы автора в качестве председателя Брюховецкого районного суда общей юрисдикции Краснодарского края.
Научная новизна исследования обусловливается новизной института «предварительное слушание» в российском уголовном судопроизводстве, впервые введенного федеральным законом о суде присяжных в 1993 году и распространенного на все уголовное судопроизводство с принятием Уголовно - процессуального кодекса Российской Федерации в 2001 году.
Относительно непродолжительное функционирование правового института «предварительное слушание» в рамках российского уголовного судопроизводства объясняет отсутствие серьезных монографических исследований о нем. Настоящая диссертация представляет собой попытку восполнения этого пробела в российской науке уголовно-процессуального права.
В работе впервые анализируются теоретические аспекты предварительного слушания как сложного правового института уголовно процессуального права; исследуется эффективность механизма исключения из перечня представленных в суд недопустимых доказательств и эффективность возвращения уголовного дела прокурору.
Впервые предпринимается попытка изучить место и роль других свойств доказательств при их оценке на предварительном слушании. На защиту выносятся следующие положения:
1. Авторское определение понятия предварительного слушания как разновидности судебного заседания, проводимого судьей единолично в закрытом режиме в целях . подготовки к судебному разбирательству (исключения недопустимых доказательств, возвращения дела прокурору для устранения препятствий к рассмотрению дела судом и т.п.) либо прекращения производства по делу при наличии к тому оснований.
Авторское определение понятия допустимости доказательств как их пригодности с точки зрения законности источников, приемов и методов получения сведений надлежащим субъектом от компетентных лиц и лиц, могущих указать источник своей осведомленности, облаченных в надлежащую процессуальную форму и не содержащих в себе догадки и предположения, а также деятельность по их использованию.
Авторское определение понятия «Недопустимые доказательства» в уголовном процессе.
Тезис о необходимости нормативного закрепления обязанности судьи принимать уголовное дело к своему производству путем вынесения специального постановления.
Комплекс предложений, направленных на совершенствование порядка проведения предварительного слушания:
а) Предложение о введении обязательности проведения предварительного слушания при наличии указанных в законе оснований;
б) Предложение об обязательном участии прокурора на предварительном слушании, так, как этот вопрос решен в Приказе Генерального Прокурора РФ;
в) предложение о предоставлении судье права по своей инициативе ставить вопрос об исключении недопустимых доказательств из перечня, представляемого сторонами к исследованию в судебном разбирательстве;
г) предложение об исключении из части шестой ст. 234 УПК РФ термина «подсудимый», поскольку назначение судебного заседания еще не состоялось и обвиняемый продолжает оставаться обвиняемым;
д) предложение о нормативном закреплении промежуточных постановлений, выносимых судьей на предварительном слушании;
е) предложение о порядке вынесения постановления о назначении судебного заседании в случае, когда судья отказывает в удовлетворении ходатайства стороны об исключении доказательства;
6. Рекомендация о необходимости нормативного закрепления обязанности судьи на предварительном слушании определять достаточность доказательств, необходимых для рассмотрения уголовного дела в судебном заседании.
7. Обоснование целесообразности возвращения нормативного закрепления возможности направления уголовного дела для дополнительного расследования в случае неполноты, односторонности или необъективности произведенного дознания или предварительного следствия.
Теоретическая и практическая значимость исследования вытекает из анализа его результатов и заключается в дальнейшей теоретической разработке проблемы предварительного слушания как важнейшей части стадии назначения уголовного дела к судебному заседанию..
Изложенные в диссертации выводы и рекомендации могут быть использованы:
в законотворческой деятельности по совершенствованию действующего уголовно-процессуального законодательства, а также учтены при создании ведомственных нормативных актов;
в правоприменительной деятельности правоохранительных органов.
- в учебном процессе на юридических факультетах и в институтах (при преподавании уголовно-процессуального права и ряда спецкурсов по этой дисциплине и другим учебным дисциплинам);
- в научно-исследовательской работе по проведении дальнейших разработок исследуемой проблемы.
Научно-практические рекомендации, по мнению автора, способны оказать помощь в повышении эффективности работы судебных органов судов общей юрисдикции.
Апробация и внедрение результатов исследования. Прикладной характер диссертационного исследования позволил автору на основе анализа и обобщения эмпирического материала сформулировать конкретные предложения по совершенствованию деятельности судьи при назначении судебного заседания. Эти предложения обсуждались на семинаре федеральных судей Краснодарского края и докладывались на семинарах федеральных судей общей юрисдикции Брюховецкого районного суда Краснодарского края в течение 2003 — 2005 г.г..
Основные положения диссертационного исследования опубликованы в трех научных статьях, посвященных теоретическим вопросам предварительного слушания как сложного уголовно-процессуального правового института, а также проблемам разрешения вопросов, рассматриваемых на предварительном слушании: об исключении доказательств из перечня доказательств, представляемых на рассмотрение судебного разбирательства; возвращении уголовного дела прокурору; приостановлении и прекращении уголовного дела в процессе подготовки уголовного дела к слушанию в судебном заседании и др.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, объединяющих восемь параграфов, заключения, списка использованной литературы.
Предварительное слушание как правовой институт в рамках стадии назначения судебного заседания
Из теории права известно, что стадии уголовного судопроизводства состоят из правовых институтов. Одной из стадий российского уголовного судопроизводства является стадия назначения судебного заседания.
Стадия назначения судебного заседания включает в себя два правовых института: 1) назначение судебного заседания без предварительного слушания по уголовному делу; 2) назначение судебного заседания по результатам проведения предварительного слушания по уголовному делу. Стадия назначения судебного заседания в форме предварительного слушания имеет место лишь при наличии к тому указанных в законе оснований и проводится с участием сторон.
Таким образом, совершенно очевидно, что предварительное слушание представляет наиболее важную часть стадии назначения судебного заседания. понятии правового института в теории права. В теории права принято считать, что правовой институт представляет собой первичную правовую общность, объединяющую в себе правовые нормы, регулирующие относительно самостоятельную совокупность общественных отношений или какого либо их компонента, или свойства в рамках отрасли права1.
Таким образом, правовой институт - это определенная группа правовых норм, объективно сложившаяся внутри отрасли права. Степень тяготения правовых норм друг к другу в рамках института заранее не планируется, а новые правовые институты не формируются искусственно, а складываются объективно.
Юридическими критериями обособления той или иной совокупности правовых норм в конкретный правовой институт служат три признака: 1. Юридическое единство правовых норм. Как относительно самостоятельное образование правовой институт характеризуется целостностью содержания, которое выражается в общих положениях, используемых правовых понятиях, единстве правового решения регулирования общественных отношений. 2. Полнота регулирования определенной совокупности общественных отношений. Правовой институт состоит из различного вида правовых норм, которые в своей совокупности призваны полно и всесторонне урегулировать относительно обособленную и однородную группу общественных отношений. Именно поэтому правовой институт может состоять из дефинитивных, управомочивающих, обязывающих, закрепляющих и иных норм права, которые взятые вместе содержат все стороны правового регулирования соответствующей группы общественных отношений. В практике правотворческих органов именно эта сторона правового института не всегда обеспечивается. Например, недопустимо одностороннее регулирование правового положения того или иного участника судопроизводства: только прав, или только обязанностей.
Полнота правового регулирования общественных отношений в рамках правового института достигается и за счет усиления взаимодействия правовых норм внутри самого правового института.
Таким образом, правовой институт является уникальным структурным подразделением системы права, выполняет только ему присущую функцию и не дублируется другими структурными компонентами системы права.
3. Обособление норм, образующих правовой институт, в главах, разделах, частях и иных структурных элементах нормативно-правовых актов. В теории права справедливо подмечено, что «логическая последовательность и совершенство закона предполагают такую дифференциацию его содержания, которая определяется качественной обособленностью той" или иной совокупности норм. А эта качественная обособленность как раз и охватывается понятием правового института.1
Правовой институт как структурный элемент системы права обладает также такими признаками, как относительная самостоятельность, специфичность способа правового регулирования, наличие или принципиальная возможность формирования общих понятий в рамках видовых явлений.
Обобщая все признаки правового института, Киримова Е.А. предлагает следующее определение понятия правового института. «Правовой институт, -пишет она, - представляет собой обособленный комплекс правовых норм, регулирующих с помощью специфических приемов и способов однородный вид или сторону общественных отношений».2
Такое определение понятия правового института может быть принято лишь за основу. Недостатком его является то, что оно не увязано с большей общностью системы права, какой является отрасль права, как ее составляющая.
Предварительное слушание как правовой институт. Все нормы, регулирующие проведение предварительного слушания, как одного из компонентов подготовительных действий, к назначению судебного заседания, взаимосвязаны. Предварительное слушание регламентируется небольшим количеством правовых норм, что присуще второму уровню системности права, каким является правовой институт.
Как целостное образование предварительное слушание характеризуется единством содержания, что означает определение в нормах права: кто проводит предварительное слушание, кто приглашается на заседание, какие полномочия у участников предварительного слушания, какие вопросы разрешаются и в каком порядке, какие принимаются решения.
Единство правовых норм, регулирующих предварительное слушание, заключается в общих положениях, принципах, находящих CBOQ. проявление при реализации анализируемого правового института. На предварительном слушании проявляются такие принципы, как законность при производстве по уголовному делу; осуществление правосудия только судом; уважение чести и достоинства личности и другие.
Единство правовых норм, регулирующих предварительное слушание, проявляется в совокупности используемых правовых понятий: участники производства (судья, прокурор, частный обвинитель, потерпевший, гражданский истец, их представители, обвиняемый, защитник, гражданский ответчик и др.) доказательства, допустимость и недопустимость доказательств и т.п.
Подготовка уголовного дела к слушанию в судебном заседании в истории российского уголовного процесса
Исторические корни предания суду восходят ко временам классического Рима, в уголовном судопроизводстве которого существовало деление процесса на in jure и in judicio: первое завершалось принятием имени обвиняемого, nominis receptio, после чего обвиняемый считался преданным суду.
Во все времена в сфере уголовного судопроизводства общество волновали преимущественно два вопроса. 1. Как добиться того, чтобы уголовному суду предавались лишь заслуживающие того люди независимо от личного усмотрения обвинителей. 2. Как оградить личность от необоснованного предания суду, ибо нахождение под судом, сопровождаемое общественным позором уже само по себе в высшей степени тягостно, даже если процесс заканчивается оправдательным приговором. Но возможен еще более худший вариант вынесение обвинительного приговора как следствие неосновательного привлечения к суду. Осуждение невиновного было бы более вероятным исходом уголовного процесса, если предание суду было бы делом бесконтрольного личного усмотрения обвинителя.
Эта озабоченность находила воплощение в регламентации характера подготовительных действий к судебному разбирательству всякий раз при конструировании того или иного типа уголовного процесса.
Раньше, чем где бы-то ни было в Европе, этот процесс начал развиваться в Англии. Возникновение, становление и развитие предварительного слушания по обвинительному акту в английском уголовном процессе тесно связано с историей возникновения большого жюри. Ко времени завоевания Англии норманнами в англо-саксонском и норманском процессе существовала одна и та же ординарная форма возбуждения уголовного преследования — предъявление обвинения потерпевшим в суде, от которого зависело вынесение приговора.
Однако в Нормандии, кроме этой формы возбуждения уголовного преследования, использовалась и другая — чрезвычайная: уполномоченные герцогом чиновники (vicecomes) приглашали к себе представителей общин и от них отбирали сведения о совершенных в их общине преступлениях и о членах общины, пользующихся в ней дурной славой (mala fama). Эти сведения, подтвержденные присягой, давали возможность герцогским чиновникам привлекать ex officio (по своей инициативе, при отсутствии особого обвинителя) облихованных общиной лиц к ответственности или требовать от них «очищения». После завоевания Англии норманами этот порядок прижился в Англии, функции норманских vicecomes перешли к английским шерифам.
С течением времени, постепенно процесс «облихования» в Англии стал производиться перед членами лондонских королевских судей, которые в качестве «путешествующих судей» (justices in eyre justiciarii itinerantes) уполномочивались на отправление гражданского и уголовного правосудия в графствах. Обвинение представителя общины получило название indictment, presentment; обвинение отдельным лицом, называлось appeal.
Из коллегий общинных представителей образовались обвинительные жюри. Обвинительные жюри представляли собою нераздельные корпорации; в своей корпоративной цельности они противостояли судьям, стояли наряду с ними.
«Из двух первоначальных форм обвинения — отдельным лицом и обвинительным жюри - со временем образовалась новая форма, - писал Н.Н. Полянский. Дело в том, что предъявление обвинения отдельным лицом угрожало этому последнему известными невыгодными последствиями. Как. видно из книги Генриха Брактона «О законах и обычаях Англии», написанной между 1256 и 1259 гг., способы защиты, которыми мог пользоваться обвиняемый, различались в зависимости от того, было ли предъявлено против него appeal или Indictment, другими словами, обвинялся ли он по жалобе отдельного лица или на основании свидетельства о нем обвинительного жюри: в первом случае он мог вызвать обвинителя на поединок или в противовес свидетельству сообщинников о его дурной славе сослаться также на своих сообщинников, которые также под присягою должны были свидетельствовать о нем. В случае же обвинения коллегией сообщинников обвиняемому предоставляется только второй способ защиты. Таким образом, жалобщик (appellant), предъявляя против кого-либо обвинение, рисковал быть вызванным им на поединок. Кроме того, в случае поражения и проигрыша вследствие этого процесса, он, согласно статуту, изданному при Эдуарде 1, подвергался заключению в тюрьму и приговаривался к уплате вознаграждения своему противнику. Ввиду этого отдельное лицо, желающее возбудить против кого-либо уголовное преследование, было заинтересовано в том, чтобы обвинительное жюри сделало его обвинение своим обвинением. Для этого жалобщик должен был представить обвинительному жюри доказательства, подтверждающие справедливость его обвинения. Таким путем получилась новая категория indictments, которые покоились уже не на собственной осведомленности обвинительного жюри, а на проверке доказательств, представленных ему жалобщиками»7.
Последствием установления нового порядка вещей явилось превращение обвинительного жюри из корпорации, свидетельствующей об обвиняемом лице и его репутации, в корпорацию, высказывающую суждение по поводу доказательств, представленных обвинителем, и основательности обвинения.
Процесс сближения жалобщика с обвинительным жюри происходил медленно; долгое время он оставался почти незаметным, пока, наконец, не получил внешнего выражения в требовании предъявления обвинительному жюри письменно изложенного обвинения, (bill of indictment). Этот процесс завершился к концу царствования Эдуарда Ш (1377). К этому времени appeal сделалось уже редким явлением и вместе с тем indictment со стороны жюри гораздо чаще стало основываться на жалобе частного лица, чем на собственной осведомленности. Название «indictment» как технический термин с этих пор применяется к обвинениям, предъявленным жюри по инициативе частных лиц, тогда как обвинение на основании собственной осведомленности жюри называется по преимуществу presentment.
Основания проведения предварительного слушания
Прежде чем совершить какие-либо действия или принять решения по уголовному делу, поступившему в суд, судья, которому будет поручено рассмотрение уголовного дела, должен принять дело к своему производству. Так, как это имеет место на стадии предварительного расследования. В ч.1 статьи 156 УПК РФ говорится, что «в постановлении (о возбуждении уголовного дела) следователь, дознаватель ... указывает о принятии им уголовного дела к своему производству».
В ч.2 статьи 156 УПК РФ предусматривается и другой случай, когда следователь обязан вынести постановление о принятии дела к своему производству. «Если следователю или дознавателю, - говорится в ч.2 статьи 156 УПК, - поручается производство по уже возбужденному уголовному делу, то он выносит постановление о принятии его к своему производству, копия которого в течение 24 часов с момента его вынесения направляется прокурору».
По укоренившейся традиции УПК РФ 2001 года, равно как и УПК РСФСР 1922, 1923 и 1960 годов, принятие судьей уголовного дела к производству с вынесением постановления об этом не предусматривает. Ни судья, которому поручается рассмотрение дела, ни судья, оставляющий дело у себя для рассмотрения, не обязуется выносить постановление о принятии дела к своему производству.
Примечательным в этом отношении следует признать положения п.2 ст. 339 Модельного Уголовно-процессуального кодекса для государств -участников СНГ, в котором сформулировано, на наш взгляд, весьма важное правило: «О принятии уголовного дела или жалобы потерпевшего, говорится в этом пункте, - к своему производству судья выносит постановление». Практика принятия федеральными и мировыми судьями уголовных дел к своему производству без вынесения специального постановления об этом, на наш взгляд, не согласуется с духом российского уголовно-процессуального законодательства. Вынесение судьей постановления о принятии дела к производству, несомненно, является формальным моментом. Но ведь известно, что уголовно-процессуальная форма содержательна, а содержание действий субъектов уголовно-процессуальной деятельности формировано. Поэтому пренебрегать процессуальной формой не следует.
Согласно п. 10 ч. 2 ст. 381 УПК РФ «отсутствие подписи судьи или одного из судей, если уголовное дело рассматривалось судом коллегиально, на соответствующем судебном решении» в любом случае является основанием для отмены приговора, т.е. признания его недействительным, а отсутствие в материалах дела целого постановления о принятии судьей дела к своему производству признается в порядке вещей и никаких последствий не влечет.
О необходимости вынесения судьей постановления о принятии уголовного дела к своему производству может свидетельствовать и факт передачи уголовного дела из производства одного судьи в производство другого судьи.
Вынося постановления о принятии уголовного дела к своему производству, судья, тем самым, возлагает на себя всю ответственность за судьбу дела, его законное разрешение.
Деятельность судьи по рассмотрению уголовного дела без вынесения постановления о принятии дела к своему производству есть одно из выражений российской традиции решать вопросы вне юридической процедуры. По существу эта традиция есть выражение должностного произвола.
На наш взгляд, деятельность судьи по рассмотрению уголовного дела без вынесения постановления о принятии дела к своему производству должно влечь недействительность результатов всех совершенных действий и принятых решений.
В числе вопросов, подлежащих выяснению по поступившему в суд уголовному делу, судья выясняет, имеются ли основания для проведения предварительного слушания, предусмотренные частью второй статьи 229 УПК РФ.
Под основаниями проведения предварительного слушания следует понимать наличие таких обстоятельства, разрешение которых уголовно-процессуальный закон предусматривает на предварительном слушании.
К таким обстоятельствам закон относит: 1. Наличие ходатайства стороны об исключении доказательства; 2. Наличие основания для возвращения уголовного дела прокурору в случаях, указанных в статье 237 УПК РФ. 3. Наличие оснований для приостановления или прекращения уголовного дела. 4. При необходимости решения вопроса о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей.
Рассмотрим последовательно каждое из указанных оснований. 1. Первое основание для проведения предварительного слушания законодателем сформулировано следующим образом. Наличие ходатайства стороны об исключении доказательства, заявленного после ознакомления с материалами уголовного дела либо после направления уголовного дела с обвинительным заключением или обвинительным актом в суд в течение 7 суток со дня получения обвиняемым копии обвинительного заключения или обвинительного акта (пункт первый части второй статьи 229 УПК РФ и часть седьмая этой же статьи). В первом случае ходатайство приобщается к материалам уголовного дела и поступает в суд вместе с ними, во втором случае ходатайство адресуется непосредственно суду, в который по подсудности направлено уголовное дело.
Первое основание для проведения предварительного слушания носит на наш взгляд, объективный, а не субъективный характер, т.е объективно обусловлен, а не зависит от усмотрения стороны или судьи. Объективный характер подачи ходатайства об исключении доказательств заключается в наличии в материалах уголовного дела недопустимых доказательств. При наличии таких доказательств, если сторона не заявляет ходатайство об исключении доказательств, суд по своей инициативе должен заявить такое ходатайство. Вот почему законодатель применяет не словосочетание «судья может», а слова «Суд...по собственной инициативе .... проводит предварительное слушание.
Из приведенных выше положений статьи 229 УПК РФ видно, что по существу здесь речь идет, в первую очередь, о праве стороны защиты ходатайствовать об исключении доказательств, в том числе и тогда, когда ей в этом было отказано стороной обвинения в процессе производства на стадии предварительного расследования.
Трудно ожидать от стороны обвинения ходатайства об исключении доказательств по той простой причине, что организация и проведение дознания и предварительного следствия по сбору фактических данных и признанию их доказательствами в Уголовно-процессуальном кодексе сконструированы таким образом, что они полностью находятся в руках представителей стороны обвинения: прокурора, следователя, начальника следственного отдела, органа дознания, дознавателя. От усмотрения этих органов зависит придание тем или иным сведениям статуса доказательств по уголовному делу, в том числе и в тех случаях, когда эти сведения представлены представителями стороны защиты или другими представителями стороны обвинения (потерпевшим, гражданским истцом и т.п.
Об исключении доказательств
Исключение доказательств, о чем говорится в ст.ст. 234 и 235 УПК РФ, по существу есть запрет на использование по уголовному делу доказательств, представленных для рассмотрения в судебное заседание. Однако законодатель в статье 234 УПК РФ ничего не говорит об основаниях для такого исключения. Лишь из п.4 ст. 235 УПК РФ следует, что речь идет о доказательствах, полученных с нарушением требований Уголовно-процессуального кодекса РФ. Поскольку получение доказательств с нарушением установленного законом порядка есть компонент их недопустимости, то очевидно, речь идет об исключении недопустимых доказательств.
Таким образом, введенный еще в 1993 году в связи с возрождением суда присяжных в нашей стране в уголовное судопроизводство институт об исключении недопустимых доказательств, представляемых к рассмотрению в судебном разбирательстве был усовершенствован законодателем и с принятием нового УПК РФ распространен на все категории уголовных дел, рассматриваемых в судах общей юрисдикции.
В связи с этим возникает важный вопрос о пределах применения этого запрета. Для ответа на этот вопрос необходимо выяснить сущность понятий «допустимость доказательств» и ее обратную сторону - «недопустимость доказательств».
Слово «допустимость» буквально означает разрешение, предоставление возможности кому-либо участвовать в чем-либо или использовать какое-либо средство для чего-либо.1
Понятие допустимости доказательств, равно как и понятия относимости и достоверности доказательств, являются основополагающими для решения вопроса о пригодности или непригодности любых сведений для использования в качестве доказательств по уголовному делу.
В теории доказательств под допустимостью понимают пригодность доказательств с точки зрения законности источников, методов и приемов получения сведений.2 Однако такое определение понятия «допустимости доказательств» явно недостаточно для раскрытия его сущности в виду его неполноты. Хотя в уголовно-процессуальном законе не содержится нормы, определявшей понятие «допустимость доказательств», вывод о признании за доказательствами такого свойства логически следует из содержания части второй статьи 50 Конституции Российской Федерации (доказательства, полученные с нарушением закона, признаются не имеющими юридической силы) и части первой статьи 75 УПК РФ, в соответствии с которой доказательства, полученные с нарушением закона, признаются не имеющими юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания обстоятельств, перечисленных в статье 73 УПК РФ.
Если для такого нормативного правового акта, как Конституция, и достаточно указания на то, какие доказательства не имеют юридической силы, то в Уголовно-процессуальном Кодексе Российской Федерации, очевидно, должны содержаться развернутые понятия как «допустимости», так и «недопустимости» доказательств.
Специфика этого понятия заключается в том, что его нельзя определить иначе как через перечень его компонентов (правил, условий получения доказательств), в противном случае в правоприменительной практике возникают разночтения приводимого в законе усеченного понятия «недопустимости доказательств». Поэтому многие исследователи в своих публикациях в основном и стараются приводить все (по их мнению) компоненты понятия «допустимости доказательств». Например, Ю. Боруленков приводит следующий перечень компонентов допустимости доказательств: «а) известность и возможность проверки ее происхождения; б) компетентность и осведомленность лиц, от которых она исходит и которые ее собирают; в) соблюдение общих правил доказывания; г) соблюдение правил собирания данных определенного вида, гарантирующих от неполноты и искажений; д) соблюдение правил, гарантирующих полноту и точность фиксации собранной информации в деле; е) отказ от включения в нее догадок, предположений».
В отличие от Б. Боруленкова, Е.П. Гришина приводит лишь четыре компонента понятия «допустимости доказательств». Она пишет: «Требование допустимости слагается из следующих компонентов: законность источника; законность способа получения доказательств; надлежащий субъект, правомочный проводить действия по получению доказательств, и соответствующее процессуальное оформление»1. Таким образом, мы видим, что концепция Гришиной Е.П. несколько дополняет перечень компонентов допустимости доказательств, предложенный Ю. Боруленковым.
В. Попов выделяет также четыре компонента допустимости доказательств. К ним он относит: 1) Доказательство содержит в себе не предположение или догадки, а сведения о фактах и обстоятельствах дела, подлежащих доказыванию по конкретному уголовному делу; 2) Доказательство, получено из предусмотренного уголовно-процессуальным законом источника; 3) Доказательство получено в надлежащей уголовно-процессуальной форме; 4) Доказательство получено надлежащим субъектом доказывания. Своеобразную концепцию определения допустимости доказательств по уголовному делу предложил С. Пашин, определив четыре, подхода к решению исследуемой проблемы в зависимости от типа характера судьи.
Судья репрессивного типа позаботится о том, чтобы никаких дискуссий относительно правовой стороны доказывания не происходило, и обеспечит признание всем следственным актам. Например, когда речь заходит о применении пыток, будут проведены фиктивные проверочные мероприятия, результат которых заранее известен: допрос предполагаемых истязателей в суде, назначение прокурорской проверки, которая поручается той же прокуратуре, где расследовалось данное уголовное дело и т.п.
Судья расправного типа, т. е. обслуживающий какие-либто интересы, кроме интересов права (скажем, видящий цель своей деятельности в подавлении преступников) подменит вопрос о допустимости материала вопросом о его достоверности.
Судья формалист воспользуется рецептом установления допустимости, которая выработала юридическая наука: он проверит, получены ли фактические данные из надлежащего источника, в надлежащем процессуальном порядке и должным ли образом они закреплены.
Судьи правоведы, которых становится все больше с развитием и распространением состязательной модели процесса, считают такую формальную проверку материала на ущербность лишь первым этапом своей творческой работы. На последующих же этапах судьи данного типа выносят решения о возможности или невозможности использования материала в качества доказательства, исходя не только из степени их «ущербности», сколько в зависимости от условий деятельности, в которую включено их использование: от места, времени их предъявления, целей настаивающей на их рассмотрении стороны.1
Отсюда, С. Пашин предлагает следующее определение понятия допустимости доказательств в уголовном процессе: «Допустимость, - пишет он, - это характеристика не самого материала как «вещи в себе», а деятельности по его использованию».2
