Правовое обеспечение представительства в досудебном уголовном судопроизводстве Карпушов Михаил Алексеевич

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Теоретико-правовые основы правового обеспечения представительства в досудебном уголовном судопроизводстве 23-138

1. История становления и развития представительства в российском уголовном процессе 23-50

2. Сущность и содержание института представительства в досудебном уголовном судопроизводстве 50-81

3. Субъектный состав уголовно-процессуального представительства на досудебных этапах уголовного судопроизводства 81-110

4. Процессуальный статус представителей в досудебном уголовном судопроизводстве .110-138

Глава 2. Правовой механизм реализации института представительства в досудебном уголовном судопроизводстве 139-217

1. Процессуально-правовой механизм вовлечения субъектов уголовно-процессуального представительства в уголовное судопроизводство на досудебных этапах .139-169

2. Уголовно-процессуальная деятельность профессиональных представителей на досудебных этапах уголовного судопроизводства .169-195

3. Участие законных представителей в следственных и иных процессуальных действиях в досудебном производстве по уголовным делам с участием несовершеннолетних 196-217

Заключение 218-229

Список литературы и иных используемых источников информации 230-280

Приложения 281-306

• История становления и развития представительства в российском уголовном процессе
• Субъектный состав уголовно-процессуального представительства на досудебных этапах уголовного судопроизводства
• Процессуально-правовой механизм вовлечения субъектов уголовно-процессуального представительства в уголовное судопроизводство на досудебных этапах
• Участие законных представителей в следственных и иных процессуальных действиях в досудебном производстве по уголовным делам с участием несовершеннолетних

Введение к работе

Актуальность темы исследования.

Конституция Российской Федерации закрепила возможность каждому осуществлять защиту своих прав и законных интересов (ст. 45), а также право на получение квалифицированной юридической помощи (ст. 48), что нашло свое отражение в отраслевых правовых институтах, в том числе в институте представительства в российском уголовном процессе.

В условиях развития правового государства и гражданского общества представительство и защита прав и законных интересов граждан в уголовном судопроизводстве приобретают особое значение.

К сожалению, отдельно взятые количественные показатели, отражающие участие представителей в уголовном процессе на досудебных этапах, не представлены ни адвокатурой, ни органами предварительного расследования. Их можно установить лишь опосредованно. Так, в силу императивного требования о вовлечении законных представителей в уголовный процесс в случаях, предусмотренных ч. 2 ст. 45, ст. 48 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ), об их участии можно судить, с определенной долей условности, на основании имеющейся официальной статистики привлечения к уголовной ответственности несовершеннолетних, а также участия в уголовных делах несовершеннолетних потерпевших. При этом целесообразно исходить из равенства количественных показателей участия несовершеннолетних и их законных представителей.

Так, по данным ФКУ «Главный информационно-аналитический центр»
МВД России (далее – ГИАЦ МВД России), за последние пять лет количество
несовершеннолетних лиц, совершивших преступления, представлено

следующими показателями: 2013 г. – 60761, 2014 г. – 54369, 2015 г. – 55993, 2016 г. – 48589, 2017 г. – 42504. Кроме того, необходимо отметить отсутствие постоянных показателей, характеризующих динамику массовой доли уголовных дел (от общего числа расследуемых), где участвовали несовершеннолетние

подозреваемые и обвиняемые, а также их законные представители (2013 г. – 3,8 %, 2014 г. – 3,4 %, 2015 г. – 2,58 %, 2016 г. – 4,5 %, 2017 г. – 4,1%).

На фоне снижения с 2015 года общего числа потерпевших от преступлений
следует констатировать уменьшение количества несовершеннолетних

потерпевших и их законных представителей (2012 г. – 89183, 2013 г. – 89053, 2014 г. – 95431, 2015 г. – 102695, 2016 г. – 78698).

Если потерпевшим является юридическое лицо, то для обеспечения его интересов привлекаются представители (ч. 9 ст. 42 УПК РФ). По данным Единой межведомственной информационной статистической системы (далее – ЕМИСС), в 2013 г. признаны потерпевшими 255825 юридических лица, в 2014 г. – 259252, в 2015 г. – 282953, в 2016 г. – 243673, в 2017 г. – 233659.

В случае смерти потерпевшего, наступившей в результате последствий совершенного преступления, по правилам ч. 8 ст. 42 УПК РФ его права переходят одному из близких родственников (родственников, близких лиц). По данным ЕМИСС, с 2014 г. наблюдается снижение числа погибших потерпевших (2013 г. – 31111, 2014 г. – 32611, 2015 г. – 32352, 2016 г. – 29933, 2017 г. – 27330), что, соответственно, снижает число их правопреемников, то есть лиц, указанных в ч. 8 ст. 42 УПК РФ.

Таким образом, в целом можно констатировать, что институт представительства в уголовном судопроизводстве широко применяется на практике. Вместе с тем после принятия УПК РФ 2001 года ряд концептуальных проблем, связанных с его правовым обеспечением в досудебном производстве, остались не решенными до настоящего времени.

Так, следует отметить отсутствие в теории уголовного процесса единого системного подхода к пониманию сущности и содержания института представительства, его субъектного состава, процессуального статуса его участников.

Представляется актуальной проблема совершенствования и дальнейшей

разработки понятийного аппарата. В УПК РФ, в частности, не представлены

понятия «представительство», «представитель», в связи с чем отсутствуют

четкие критерии для разграничения уголовно-процессуального

представительства от смежных институтов права, например, института защиты.

Отдельной проработки требует вопрос о содержании процессуального статуса представителей, их дееспособности, гражданства, процессуальной ответственности, а также прав и обязанностей.

В УПК РФ исчерпывающим образом не сформулированы требования, предъявляемые к представителям, не разработаны единообразные механизмы ответственности за несоблюдение или ненадлежащее исполнение ими процессуальных обязанностей.

Кроме того, действующие правила равенства процессуальных прав представителя и представляемого лица, вытекающие из содержания ч. 3 ст. 45, ч. 2 ст. 55 УПК РФ, не в полной мере отвечают самостоятельному характеру уголовно-процессуальной деятельности представителей.

Должным образом не разработаны положения о процессуально-правовом механизме вовлечения представителей в уголовное судопроизводство на досудебных этапах, что актуализирует необходимость постановки и разрешения вопроса о содержании понятия «полномочия представителя», юридических и фактических основаниях участия представителей, об определении момента допуска представителей в уголовное судопроизводство и его процессуальном оформлении.

Необходимо признать, что разработанное в теории уголовного процесса и существующее до настоящего времени традиционное деление системы уголовно-процессуального представительства на «законное» и «договорное» не в полной мере охватывает иные сферы исследуемого феномена, а также не отвечает на все значимые для правоприменительной деятельности вопросы, возникающие в сфере уголовно-процессуального представительства.

Так, например, в настоящее время в уголовном процессе существует

тенденция к увеличению количества представителей по назначению, что не

охватывается содержанием ни законного представительства, ни договорного, а

нормы, регламентирующие их процессуальную деятельность, не полностью

отражают ее специфику. В частности, не в полной мере урегулированы вопросы, связанные с основаниями и порядком вовлечения адвокатов по назначению в уголовное судопроизводство.

Кроме того, наличие нормы о переходе прав погибшего потерпевшего в результате совершения преступления близким родственникам, родственникам или близким лицам (ч. 8 ст. 42 УПК РФ) актуализирует проблему уголовно-процессуального правопреемства, конкретизации круга его участников, перечень и процессуальный статус которых до настоящего времени не закреплен и не разработан.

В центре научной дискуссии находятся и вопросы, касающиеся видовой
принадлежности представительства юридического лица, содержания

договорного и законного представительства.

В ходе практической реализации института представительства

проявляются проблемы, обусловленные необходимостью конкретизации процессуального статуса профессиональных представителей.

В оптимизации правового обеспечения нуждается также и законное представительство участников досудебного этапа уголовного судопроизводства.

Так, актуален вопрос о конкретизации круга лиц, которые могут иметь законных представителей, так как законодатель фактически не ограничивает содержание законного представительства только несовершеннолетними участниками уголовного судопроизводства, перечисленными в п. 12 ст. 5 УПК РФ (например, ч. 1, ч. 3 ст. 191 УПК РФ, ст. 437 УПК РФ, ч. 2 ст. 45 УПК РФ, п. 46 ст. 5, ч. 3 ст. 45 УПК РФ, ч. 1 ст. 119 УПК РФ, ч. 2 ст. 125 УПК РФ).

Отдельно необходимо выделить проблему законного представительства несовершеннолетних. Международные стандарты в сфере отправления правосудия в отношении несовершеннолетних предполагают обязательное участие в уголовном судопроизводстве их законных представителей. В то же время необходимо признать, что в уголовно-процессуальном законе порядок разрешения вопроса об обязательности их привлечения к участию в уголовном

деле регламентирован недостаточно последовательно (ч. 1 ст. 191, п. 3 ч. 2 ст. 426, п. 4 ч. 2 ст. 437 УПК РФ).

Заслуживает внимания и тот факт, что до настоящего времени институт представительства в досудебном уголовном судопроизводстве остается не систематизированным, а нормы, регулирующие данную сферу правоотношений, – разрозненными.

Указанные обстоятельства, свидетельствующие об актуальности проблем правового обеспечения представительства на досудебных этапах уголовного судопроизводства, легли в основу определения объекта и предмета исследования, формулирования цели и постановки задач, направленных на ее достижение, определили содержание и последовательность подлежащих исследованию вопросов.

Степень научной разработанности темы.

В теории уголовного процесса исследованию проблем представительства стало уделяться особое внимание, начиная со второй половины XIX столетия. В основном труды ученых были посвящены вновь образованному институту присяжных поверенных (адвокатуре). Среди исследователей, занимавшихся проблемами деятельности адвокатуры и профессионального представительства, можно назвать Д. Н. Бородина, Е. В. Васьковского, М. М. Винавера, М. Н. Гернета, И. В. Гессена, А. О. Гордона, Л. Н. Казанцева, Н. О. Нерсесова, И. Я. Фойницкого.

В советский период времени изучению уголовно-процессуального

института представительства уделяли внимание такие ученые, как:

В. Г. Асташенков, М. И. Бажанов, В. П. Божьев, В. К. Вуколов, Н. И. Гуковская,

И. М. Гуткин, А. И. Долгова, А. В. Кожевников, Л. Д. Кокорев, В. А. Лазарева,

A. C. Ландо, В. В. Мелешко, Г. М. Миньковский, Л. И. Новобратский,

И. Д. Перлов, Г. Д. Побегайло, П. В. Полосков, В. Я. Рыбальская,

Г. П. Саркисянц, Ю. И. Стецовский, М. С. Строгович, П. П. Тепляков,

А. В. Харчиков, В. В. Шимановский, В. Н. Шпилев, П. П. Якимов, М. Л. Якуб.

Их труды касались частных вопросов уголовно-процессуального

представительства, многие из которых были посвящены исследованию отдельных процессуальных статусов участников советского уголовного процесса и проблемам защиты их прав и законных интересов.

Концептуальное исследование института представительства в советский период было проведено в диссертациях на соискание ученой степени кандидата наук П. М. Туленковым на тему «Представительство в советском уголовном процессе» (1970 г.) и В. Д. Адаменко на аналогичную тему «Представительство в советском уголовном процессе» (1972 г.). Исследуя вопрос о степени разработанности темы, В. Д. Адаменко, в частности, пишет о том, что П. М. Туленков анализирует лишь некоторые вопросы представительства потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика, не затрагивая проблем представительства обвиняемого. Диссертация В. Д. Адаменко посвящена исследованию вопросов о предпосылках и возникновении представительства, его назначении, изучению особенностей процессуального статуса представителей советского уголовного процесса.

Принятие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации 2001 года активизировало исследование проблем института представительства. В условиях новых подходов правовой регламентации появилось значительное количество работ, посвященных отдельным видам представительства: «договорному» или «профессиональному» (А. М. Баев, О. Я. Баев, М. В. Игнатьева, Е. И. Капица, А. А. Леви, Р. Г. Мельниченко, М. А. Мусаев,

B. Н. Новиков, Е. А. Попов, Е. Г. Тарло), «законному» представительству
(А. К. Белокопытов, В. В. Мелешко, В. А. Панкратов), представителям
отдельных участников уголовного процесса: представителю потерпевшего
(Б. М. Бургер, А. А. Давлетов, Е. В. Демченко, А. А. Дмитриева, Ю. А. Зедина,
Л. Н. Масленникова, О. С. Почечуева, А. В. Пугачева, Т. Е. Сарсенбаев,

C. А. Синенко, А. С. Таран, С. В. Юношев,), представителю свидетеля
(М. Ю. Брежнева, Н. А. Власова, Е. В. Евстратенко, О. А. Зайцев, , К. Ф. Карибов,

B. С. Оплетаев), представителям несовершеннолетних (А. С. Ландо,

C. Б. Мартыненко, М. В. Мешков, Ю. П. Михальчук, А. А. Орлова,

Ю. Н. Стражевич, С. В. Тетюев, Е. А. Ухарева, А. В. Харчиков), представителю лица, в отношении которого осуществляется производство о применении принудительных мер медицинского характера (М. Ш. Буфетова, А. Ю. Коптяев, А. Г. Яцкевич), представителям гражданского истца и гражданского ответчика (А. Г. Мазалов), представителю юридического лица в уголовном процессе (В. А. Азаров, Д. А. Иванов, С. С. Шишкин).

Ряд общих положений, посвященных уголовно-процессуальному представительству в рамках действующего уголовно-процессуального закона, отражены в кандидатских диссертациях С. А. Мельникова на тему «Представительство в современном российском уголовном процессе» (2002 г.), И. О. Воскобойника на тему «Институт представительства в уголовном судопроизводстве России» (2007 г.).

Таким образом, работ, посвященных комплексному исследованию проблем правового обеспечения представительства в досудебном уголовном судопроизводстве, за последние 10 лет на диссертационном уровне представлено не было.

Объектом данного исследования выступают правоотношения,

возникающие в сфере представительства между представителями,

представляемыми лицами и специально уполномоченными государственными органами и должностными лицами на досудебных этапах уголовного судопроизводства.

Предметом исследования выступают направленные на обеспечение и защиту прав и свобод человека и гражданина положения Конституции Российской Федерации и международного права, нормы Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, Уголовного кодекса Российской Федерации, Гражданского кодекса Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Кодекса административного судопроизводства

Российской Федерации, Кодекса Российской Федерации об административных

правонарушениях, Трудового кодекса Российской Федерации, нормы других федеральных законов, регламентирующих институт представительства, ведомственные нормативные правовые акты, постановления и определения Конституционного Суда Российской Федерации и Пленума Верховного Суда Российской Федерации, совокупность теоретических разработок и научных положений, связанных с правовым обеспечением представительства в досудебном уголовном судопроизводстве, проблемы и закономерности правоприменительной практики.

Целью диссертационной работы является комплексное выявление и разрешение проблем правового обеспечения уголовно-процессуального института представительства в досудебном уголовном судопроизводстве, выработка предложений по совершенствованию действующего уголовно-процессуального закона и практики его применения.

На достижение поставленной цели направлено решение следующих теоретических и научно-практических задач:

1. Изучить генезис представительства в российском уголовном процессе.

2. Проанализировать и обобщить теоретические основы представительства в досудебном уголовном судопроизводстве, выявить основные тенденции и наиболее актуальные проблемы в развитии представительства в современном уголовно-процессуальном праве.

3. Изучить зарубежный опыт и провести сравнительно-правовой анализ правового обеспечения института представительства в российском уголовном процессе и аналогичных институтов отдельных зарубежных стран.

4. Исследовать сущность и содержание института уголовно-процессуального представительства, сформулировать предложения по совершенствованию его системы и правового регулирования.

5. Определить субъектный состав уголовно-процессуального представительства на досудебных этапах уголовного процесса, представить его классификацию.

6. Проанализировать содержание правовых норм, регламентирующих процессуальный статус представителей, сформулировать конкретные предложения по их совершенствованию.

7. Разработать направления совершенствования процессуально-правового механизма вовлечения представителей в уголовное судопроизводство.

8. Сформулировать и обосновать предложения по совершенствованию уголовно-процессуального закона в части, касающейся правового обеспечения уголовно-процессуального представительства в досудебном уголовном судопроизводстве.

Методология и методы исследования представлены диалектическим
методом научного познания, а также комплексом общенаучных и специальных
методов изучения правовых явлений и процессов в сфере уголовного
судопроизводства: историческим, сравнительно-правовым, формально-

логическим, системно-структурным, статистическим, социологическим и другими.

Теоретическая основа исследования.

При написании диссертационного исследования учтены положения и
выводы ученых в области истории и теории государства и права,
конституционного права, уголовного и уголовно-процессуального права,
криминологии, криминалистики, гражданского права и процесса,

административного права и процесса, психологии, педагогики, социологии, философии. Кроме того, автор изучил, обобщил и применил для аргументации своих выводов большой объем отечественной и зарубежной литературы, относящейся к объекту и предмету исследования.

Нормативная основа исследования.

Нормативную правовую базу диссертационной работы составляют общепризнанные принципы и нормы международного права, международные правовые документы, Конституция Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и иные федеральные законы,

постановления и определения Конституционного Суда Российской Федерации и

Пленума Верховного Суда Российской Федерации, ведомственные нормативные правовые акты, уголовно-процессуальное законодательство зарубежных стран, таких как Китайская Народная Республика, Япония, Австрийская Республика, Швейцарская Конфедерация, Чешская Республика, Французская Республика, Федеративная Республика Германия и стран СНГ.

Эмпирическую базу исследования за период с 1996 по 2017 годы составляют результаты анализа судебной практики по материалам определений и постановлений Конституционного Суда Российской Федерации, определений и постановлений Верховного Суда Российской Федерации, постановлений Пленума и Президиума Верховного Суда Российской Федерации, обзора судебной практики Нижегородского областного суда, решений Верховного Суда Республики Татарстан, Владимирского областного суда, Магаданского областного суда, Московского областного суда, Московского городского суда, Санкт-Петербургского городского суда, районных судов общей юрисдикции Орловской, Тверской, Тульской областей.

В ходе подготовки диссертационного исследования за период с 2012 по 2017 годы использованы аналитические обзоры ГИАЦ МВД России и статистические данные ЕМИСС, отчеты о деятельности и обзоры дисциплинарной практики Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, Адвокатских палат Московской области и Ханты-Мансийского автономного округа, рекомендации и разъяснения Советов Адвокатских палат г. Москвы и Красноярского края, приказы Министерства внутренних дел Российской Федерации, разъяснения Генеральной прокуратуры Российской Федерации, Министерства финансов Российской Федерации, в которых отражены данные об уголовно-процессуальной деятельности представителей.

По специально разработанным анкетам опрошены 110 практических работников (65 следователей и 55 дознавателей), в том числе:

следователи Следственных управлений УВД по Восточному (далее – ВАО) и Южному административным округам ГУ МВД России по г. Москве,

Следственных управлений УМВД России по Владимирской, Калужской, Орловской, Рязанской, Смоленской, Тверской, Тульской областям;

следователи Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по г. Москве, Следственных управлений Следственного комитета по Владимирской, Калужской, Московской, Нижегородской, Орловской, Рязанской, Смоленской, Тамбовской, Тверской, Тульской областям;

дознаватели подразделений дознания Управлений МВД России по Владимирской, Калужской, Орловской, Рязанской, Смоленской, Тверской, Тульской областям.

Кроме того, проведено анкетирование 45 адвокатов Адвокатских палат г. Москвы, Московской, Рязанской, Смоленской, Тверской, Тульской областей, а также 35 потерпевших, интересы которых представляли профессиональные и законные представители, фигурировавшие в числе изученных уголовных дел.

Полученные данные по результатам исследования эмпирического материала проанализированы и сведены в общую справку.

В процессе подготовки исследования в архивах Следственных управлений
Следственного комитета по Калужской, Орловской, Тверской, Тульской
областям; Главных управлений МВД России по г. Москве и Московской
области; Управлений МВД России по Владимирской, Калужской, Орловской,
Рязанской, Смоленской, Тверской, Тульской областям, районных судов общей
юрисдикции Орловской, Тверской, Тульской областей изучены 155 уголовных
дел, рассмотренных с участием представителей; проекты федеральных законов
по вопросам, касающимся уголовно-процессуальной деятельности

правопреемников, оказания квалифицированной юридической помощи; использована информация справочных систем «ГАРАНТ», «Консультант Плюс», официальных сайтов Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, Верховного Суда Российской Федерации, Конституционного Суда Российской Федерации.

Научная новизна исследования заключается в том, что в условиях значительных изменений уголовно-процессуального закона в период с 2007 года по настоящее время последовательно, всесторонне, комплексно и системно, на основании обобщения теоретических и правовых основ, с учетом особенностей исторического развития в российской правовой системе и зарубежного опыта изучен институт представительства, исследовано состояние правового обеспечения представительства в досудебном уголовном судопроизводстве, обоснованы и сформулированы ранее не представленные в науке уголовного процесса теоретические положения, раскрывающие сущность и содержание института представительства.

Представлены теоретически обоснованные выводы о необходимости
совершенствования существующего и разработки нового понятийного аппарата,
сформулированы новые по своему содержанию понятия:

«институт представительства», «представительство», «представители»,

«профессиональные представители», «беспомощное состояние», «краткие консультации».

С учетом существующей ныне системы правового регулирования
представительства на досудебных этапах сформулировано понятие

процессуально-правового механизма вовлечения представителей в уголовное судопроизводство, подготовлены предложения, раскрывающие алгоритм его функционирования.

Обоснованы выводы, свидетельствующие о необходимости обобщения, систематизации и обособления в отдельной главе УПК РФ правовых норм, регламентирующих представительство на досудебных этапах уголовного судопроизводства.

Выявлен характер причинно-следственных связей существующих

противоречий в правовом регулировании правоотношений в сфере

представительства на досудебных этапах уголовного судопроизводства, научно

обоснованы предложения о внесении изменений и дополнений в УПК РФ,

сформулированы нормы, раскрывающие их содержание.

Разработана целостная теоретико-прикладная модель правового

обеспечения представительства на досудебных этапах уголовного

судопроизводства.

Научную новизну исследования отражают основные положения, выносимые на защиту:

1. Основанный на изучении генезиса представительства в законодательстве России вывод о том, что правозаступничество – участие в уголовном судопроизводстве не взамен представляемого лица, а в помощь ему и наряду с ним, явилось той формой, появление которой предопределило в дальнейшем направления развития института представительства, процесс которого не завершен до настоящего времени.

2. Основанный на общетеоретических положениях о правовом институте вывод автора о том, что под институтом уголовно-процессуального представительства необходимо понимать совокупность правовых норм, регулирующих отношения, возникающие между государственными органами и должностными лицами, осуществляющими уголовное судопроизводство, представителями, представляемыми лицами; устанавливающих субъектный состав представителей и их процессуальный статус; регламентирующих процессуально-правовой механизм вовлечения представителей в уголовный процесс и порядок осуществления их деятельности.

3. Совокупность теоретически обоснованных выводов о том, что содержание института представительства выражено системой норм, регламентирующих два вида представительства:

1) обязательное представительство, включающее в себя законное
представительство, представительство по назначению, правопреемство и
обязательное (или специальное) представительство юридического лица;

2) договорное представительство, рассматриваемое как осуществляемая

на профессиональной основе уголовно-процессуальная деятельность

представителей, основанная на соглашении по оказанию квалифицированной

юридической помощи между доверителем и адвокатом.

4. Предложенная автором классификация субъектного состава

обязательных и договорных представителей.

Обязательные представители, к которым относятся:

законные представители, осуществляющие защиту прав и законных интересов лиц с недостаточной уголовно-процессуальной дееспособностью:

– естественные законные представители, приобретающие свой статус в силу положений ч. 1 ст. 64 Семейного кодекса Российской Федерации;

– специальные законные представители лиц, в отношении которых осуществляется производство о применении принудительных мер медицинского характера; потерпевших, находящихся в беспомощном состоянии;

представители по назначению – адвокаты, участие которых связано с бесплатным оказанием доверителям квалифицированной юридической помощи;

правопреемники:

– правопреемники умерших физических лиц (потерпевших, гражданских истцов, гражданских ответчиков, подозреваемых, обвиняемых) – близкие родственники, родственники, близкие лица;

– правопреемники юридических лиц – юридические лица, которым в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации перешли права в результате реорганизации юридического лица, признанного потерпевшим;

обязательные (специальные) представители юридического лица – руководитель юридического лица; лицо, признанное в соответствии с законом или учредительными документами органом юридического лица, или иное лицо, уполномоченное в силу закона, иного нормативного правового акта, учредительного документа или соглашения на представительство интересов юридического лица в уголовном судопроизводстве.

Договорные представители (представители по соглашению) – адвокаты потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, свидетеля, заявителя ходатайства, жалобы, лица, в помещении которого проводится обыск, выемка или наложение ареста на имущество; лица, участвующего в

следственных и иных процессуальных действиях при проверке сообщения о преступлении.

5. Предложение о необходимости разграничения содержания деятельности
представителей:

– для профессионального представителя (представителя по соглашению или представителя по назначению) – оказание квалифицированной юридической помощи;

– для законного представителя – восполнение недостаточной уголовно-процессуальной дееспособности у несовершеннолетних; лиц, в отношении которых осуществляется производство о применении принудительных мер медицинского характера, а также потерпевших, находящихся в беспомощном состоянии;

– для правопреемника и обязательного (специального) представителя юридического лица – замещение представляемого лица в уголовном судопроизводстве.

6. Сформулированное автором понятие процессуально-правового механизма вовлечения представителей в уголовное судопроизводство на досудебных этапах, под которым следует понимать совокупность регулируемых правовыми нормами взаимосвязанных и взаимообусловленных действий и решений специально уполномоченных государственных органов и должностных лиц о допуске представителей к участию в уголовном деле, осуществляемых и принимаемых на основе и в соответствии с установленными юридическими фактами.

7. Вывод о том, что алгоритм функционирования процессуально-правового механизма вовлечения представителей в уголовное судопроизводство на досудебных этапах включает в себя:

1) установление обстоятельств, свидетельствующих о необходимости

вовлечения в уголовный процесс представителей, предусматривающих

основания для участия представителей в уголовном судопроизводстве, а также

возникновение полномочий у представителя;

2) процессуальное оформление полномочий представителей и

установление момента их вовлечения (допуска) в уголовный процесс, с которого начинает осуществляться реализация прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства в сфере представительства.

8. Совокупность научно обоснованных автором теоретических понятий, отражающих содержание института представительства в российском уголовном процессе на досудебных стадиях:

– беспомощное состояние – устанавливаемое следователем, дознавателем состояние участника уголовного судопроизводства, при котором последний лишен возможности самостоятельно защищать свои права и законные интересы в уголовном судопроизводстве в силу тяжелого заболевания, психического расстройства, а также престарелого возраста лица, нуждающегося в постороннем уходе;

– краткие консультации – непродолжительное по времени,

не прерывающее ход следственного или иного процессуального действия, осуществляемое в присутствии следователя, дознавателя взаимодействие профессионального представителя с представляемым лицом, обусловленное внезапно возникшей необходимостью в оказании юридической помощи;

– представительство – уголовно-процессуальная деятельность

представителей, направленная на обеспечение и защиту прав и законных интересов представляемых лиц;

– представители – участники уголовного судопроизводства –
профессиональные представители, законные представители, правопреемники и
обязательные (специальные) представители юридического лица,

осуществляющие представительство интересов при производстве по уголовному делу;

– профессиональные представители – адвокаты, участвующие в уголовном

судопроизводстве в качестве представителей по соглашению или

представителей по назначению и оказывающие квалифицированную

юридическую помощь представляемому лицу.

9. Предложенная автором классификация видов уголовно-процессуальной
деятельности профессиональных представителей:

1. консультационная деятельность;

2. участие в следственных и иных процессуальных действиях;

3. участие в составлении жалоб, ходатайств, заявлений;

4) участие в процессе доказывания на досудебных этапах уголовного
судопроизводства.

10. Комплекс научно обоснованных предложений по совершенствованию
норм УПК РФ в части, касающейся правового обеспечения уголовно-
процессуального представительства в досудебном уголовном судопроизводстве,
сформулированных в авторской модели проекта Федерального закона
«О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс
Российской Федерации в части, касающейся представительства в уголовном
судопроизводстве».

Данным проектом предусматривается систематизация норм об уголовно-процессуальном представительстве в отдельной главе 8¹ «Представительство», состоящей из 11 статей (ст. ст. 60¹–60¹¹ УПК РФ), а также совокупность разработанных автором корреспондирующих с ними других норм, в частности, представленных в новой редакции статей 5, 20, 22, 42, 45, 48, 55, 56, 86, 108, 111, 119, 125, 144, 147, 164, 167, 189, 191, 195, 213, 426, 428, 437, 446² УПК РФ.

Теоретическая значимость исследования заключается в подготовке
целостной теоретико-прикладной модели правового обеспечения

представительства на досудебных этапах уголовного судопроизводства, в обосновании комплекса сформулированных автором выводов и предложений, имеющих значение для развития теории уголовного процесса и положенных в основу дальнейшего совершенствования института представительства.

К теоретически значимым положениям, в частности, можно отнести:

1) аргументированные выводы о тенденциях развития представительства в

современном уголовно-процессуальном праве, в числе которых выделены:

внедрение в институт уголовно-процессуального представительства комплекса

норм, регулирующих отношения, возникающие в таких сферах

представительства, как правопреемство, представительство по назначению; повышение роли профессионального представительства на стадии возбуждения уголовного дела; формирование унифицированных подходов к правовой регламентации полномочий профессиональных представителей и защитников;

2. вывод о том, что содержание института представительства выражено системой норм, регламентирующих два вида представительства: обязательное и договорное;

3. совокупность теоретических положений, раскрывающих содержание обязательного и договорного представительства, обосновывающих авторскую классификацию субъектного состава представителей на досудебных этапах уголовного судопроизводства;

4. сформулированные новые понятия, предлагаемые для использования в сфере правового регулирования отношений, возникающих в сфере уголовно-процессуального представительства.

В целом, совокупность теоретических выводов и обоснованных ими предложений направлена на развитие теории уголовного процесса в сфере представительства интересов участников уголовного судопроизводства, на переосмысление сущности и содержания института представительства, на выработку направлений совершенствования его правового регулирования.

Практическая значимость диссертационного исследования

заключается в том, что сформулированные выводы и предложения могут использоваться в правотворческой деятельности.

В соответствии с разработанной автором теоретико-прикладной моделью правового обеспечения представительства на досудебных этапах уголовного судопроизводства сформулированы научно обоснованные предложения по совершенствованию норм УПК РФ, которые нашли свое отражение в проекте Федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части, касающейся

представительства в уголовном судопроизводстве».

Разработанный автором алгоритм функционирования процессуально-
правового механизма вовлечения представителей в уголовное судопроизводство,
аргументированные в ходе исследования подходы к разрешению проблем
представительства на его досудебных этапах, направленные на

совершенствование правоприменительной деятельности, могут быть

использованы органами предварительного расследования, адвокатами, а также представлять интерес для иных участников уголовного судопроизводства.

Материалы диссертации могут быть использованы в научно-исследовательской деятельности и в образовательной деятельности при проведении занятий по таким дисциплинам, как уголовно-процессуальное право (уголовный процесс), предварительное следствие, дознание, адвокатура.

Апробация и внедрение результатов исследования.

Основные положения и выводы диссертации доложены на Межвузовской научно-практической конференции на тему «Проблемы государственно-правового развития современной России» (Москва, 2015 г.), Всероссийской конференции «Уголовное судопроизводство: стратегия развития» (Москва, 2015 г.), Всероссийской научно-практической конференции «Правопорядок в России: проблемы совершенствования» (Москва, 2016 г.).

Основные результаты научного исследования нашли свое отражение в семи научных статьях общим объемом 2,08 п. л., пять из которых опубликованы в рецензируемых изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией при Министерстве образования и науки Российской Федерации для опубликования результатов диссертационных исследований.

Результаты исследования внедрены в практическую деятельность Следственного управления УВД по ВАО ГУ МВД России по г. Москве, Коллегии адвокатов № 7 г. Тулы и Тульской области, в учебный процесс Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, Военного университета Министерства обороны Российской Федерации.

Структура диссертационной работы обусловлена кругом исследуемых проблем и состоит из введения, двух глав, включающих в себя семь параграфов, заключения, списка используемой литературы и иных источников информации и приложений.

История становления и развития представительства в российском уголовном процессе

Современное понимание представительства в уголовном процессе России связано с длительной эволюцией правосознания отечественных юристов, правовых норм и юридической практики. Значимость ретроспективного анализа правовых основ представительства определяется необходимостью выявления его исторических корней, закономерностей и тенденций развития, предопределивших подходы к пониманию его сущности и содержания и впоследствии нашедших отражение в действующем уголовно-процессуальном законе.

Идея судебного представительства возникла достаточно давно. Охрана и безопасность близких (сородичей и соплеменников) являлась древнейшим социальным занятием людей, когда более сильный оказывал помощь слабому. Во времена родоплеменного строя понятия представительства в его современном понимании не существовало, однако защита и покровительство человеку признавались неотъемлемым правом каждого. В то же время их актуализация в теории права связана с развитием естественного права на личную защиту каждого человека (XVII век)1.

Тем не менее единого подхода к пониманию и оценке процесса зарождения и развития судебного представительства в юриспруденции не сложилось. Так, в юридической литературе различные взгляды ученых на момент возникновения судебного представительства можно объединить в три основные точки зрения.

Первая связана с идеей того, что представительство возникло еще в догосударственный период1. Эта версия находит свое подтверждение при исследовании институтов коллективной защиты у так называемых «некультурных народов»2 древности, которые имели первичные формы процессуального представительства – «родственное» или «общинное» представительство.

Сторонники второй точки зрения придерживаются мнения, что первые судебные представители появились одновременно с зарождением судебных органов и государственности3.

И третья позиция связана с тем, что представительство возникло значительно позже институтов государственной власти. Приводимые в ее защиту доводы опираются на принцип публичности судебного процесса, при котором личная явка в суд для обеих сторон считалась священной обязанностью, а замещение и защита тяжущихся в таком суде иными лицами не допускались, каждый человек отвечал перед судом персонально4.

По нашему мнению, следует согласиться с теми учеными, которые считают, что первичными предпосылками появления судебного представительства стали родственно-семейные отношения еще до зарождения государственности, а первоначальным этапом его возникновения – появление необходимости физической подмены тяжущегося в суде5.

Следует констатировать, что семейно-родственное представительство было первичным и характерным для любой системы права, однако в силу усложнения и развития общественных отношений представительство приобрело в дальнейшем более разносторонний характер1.

В то же время в теории права нет единой позиции о социально-правовой природе процессуального представительства. Это связано с историческими особенностями его развития в правовых системах различных государств и разным пониманием сущности исследуемого правового феномена.

Одни ученые, преимущественно цивилисты, связывали становление и последующий генезис представительства только с институтом поверенных, ограничиваясь идеей юридической замены тяжущихся в суде2.

Другие же, воспринимали эволюцию представительства как развитие правозаступничества (адвокатуры), которое предполагало возможность публичной защиты представляемых, а также выступление перед судом не взамен и вместо тяжущегося, а в помощь и дополнение ему3.

В то же время адвокатура с течением времени стала восприниматься в более широком смысле и стала означать не только правозаступничество, но и любую профессиональную юридическую деятельность, заключающуюся в ведении чужих дел.

Понимание адвокатуры в таком смысле привело к смешению ее функций с функциями поверенных. В связи с этим в ряде государств в определенные исторические моменты времени возникла тенденция либо к абсолютному разделению поверенных и адвокатов, либо, наоборот, к полному или частичному их слиянию.

Так, в эпоху судебных реформ европейских государств XIX столетия по пути разграничения института поверенных и адвокатуры пошли такие государства, как Англия1, Франция, Бельгия, Италия, Испания.

Например, в Великобритании и в настоящее время одновременно могут осуществлять свои функции как поверенные – судебные представители (solicitors, attorney), так и адвокаты – правозаступники (barristers).

Следует отметить, что путь слияния судебного представительства и правозаступничества характерен для Германии, Австрии и Швейцарии, где произошло упразднение института поверенных и образование единого учреждения – адвокатуры. Так, например, в Германии в течение XIX века постепенно были стерты ранее существовавшие различия между адвокатурой и судебным представительством, впоследствии обе организации объединились в единую корпорацию юристов – адвокатуру (rechtsanwaltschaft). Частичное смешение функций поверенных и адвокатов существовало в Ганновере, Брауншвейге и рейнских провинциях Пруссии вплоть до соединения их с Германией.

После судебной реформы 1864 года отождествление судебного представительства и адвокатуры стало характерно и для российской правовой системы2.

В то же время, несмотря на то, что западноевропейские модели сыграли значительную роль в становлении российского процессуального представительства, необходимо признать, что его классический образец сложился в римском праве.

Традиционно считается, что представительство в Древнем Риме зародилось в виде патроната. Патронат представлял собой специфичную форму правозаступничества.

Для того, чтобы иметь на суде влиятельных представителей, многие становились под патронат к римским гражданам – патрициям (patricium)1, которые обладали высоким общественным статусом и безупречной деловой репутацией. Впоследствии они стали именоваться патронами (patroni causarum), ораторами (oratores) и защитниками (defensores) и действовали наряду со своими доверителями: публично защищали их в суде, осуществляли юридические консультации, давали советы в области права.

Н. Гартунг отмечает, что термин адвокат (advocati) аналогично патронам впервые был употреблен в римском праве «за 100 лет до Рождества Христова» применительно к родственникам и друзьям тяжущегося, которые являлись вместе с ним в суд и давали ему советы или просто своим присутствием выражали сочувствие (praesentiam commodat amico)2.

С развитием государственности в римском праве произошел поворот к тайному и письменному уголовному судопроизводству, заменившему гласность и устность судебного процесса. Прения сторон в судебном заседании всячески ограничивались, что существенно повлияло на развитие представительства. Профессия патронов постепенно утрачивала прежний характер свободных судебных ораторов, что послужило толчком к реформированию устаревшей формы представительства. Результатом происходивших реформ стало образование коллегии адвокатов (consortium advocatorum), от которой и ведет начало адвокатура (advocatus) в Древнем Риме3.

Адвокатская профессия приравнивалась к должностной службе и в отличие от патроната постепенно превращалась во все более замкнутую организацию. Для приобретения статуса адвоката и поступления в consortium advocatorum необходимо было пройти серьезные испытания, сдать экзамены и соответствовать установленному образовательному и нравственному цензу.

Субъектный состав уголовно-процессуального представительства на досудебных этапах уголовного судопроизводства

Участников уголовного процесса1, осуществляющих представительство, принято называть единым термином «представители».

«Представитель» определяется как «заступающий чье-либо место, явившийся за кого-то, представляющий законно другого», «уполномоченный заступник перед судом»2, «лицо, представляющее чьи-либо интересы, действующее по поручению от имени кого-либо»3.

Субъекты права, в том числе и представители, обладают, как правило, совокупностью признаков, к числу которых в теории права принято относить внешнюю обособленность субъекта права; его персонализацию (выступление как личности); способность выражать и реализовывать персонифицированную волю; приобретение свойства субъекта права в силу указания на данный субъект в законе4.

В то же время следует признать существование ряда особенностей у таких субъектов, как представители.

Специфика представителей как участников уголовного судопроизводства – наличие связи индивидуальной воли представителя с волей представляемого лица. Более того, деятельность представителя является своего рода продолжением или дополнением выражения воли представляемого, которую последний в силу различных причин не может осуществить самостоятельно.

Можно констатировать тот факт, что представитель, обладая персонифицированной волей, должен подчинить ее общей цели – защите прав и законных интересов представляемого лица.

Таким образом, представителями являются субъекты уголовного судопроизводства, деятельность которых направлена на защиту прав и законных интересов представляемых лиц.

Необходимо констатировать, что термин «представитель» употребляется в уголовно-процессуальном законе достаточно часто. В то же время вопрос о том, каких именно участников понимать под представителями, является дискуссионным.

Например, показательно, по каким критериям классифицируют представителей:

1) в зависимости от представляемого лица (представители потерпевшего, гражданского ответчика, гражданского истца, законные представители подозреваемого, обвиняемого, гражданского ответчика, гражданского истца и иные);

2) в зависимости от уголовно-процессуальной функции (представители участников со стороны обвинения и представители участников со стороны защиты);

3) в зависимости от критерия профессиональности (профессиональные и непрофессиональные);

4) в зависимости от стадии досудебного уголовного судопроизводства (представители на этапе возбуждения уголовного дела и представители на этапе предварительного расследования).

Несмотря на значимость вышеприведенных классификаций, наиболее точно, на наш взгляд, отражает субъектный состав уголовно-процессуального представительства разделение представителей в зависимости от способа возникновения представительства на договорных и обязательных, которые осуществляют соответственно договорное и обязательное представительство.

Тем не менее в законе такой классификации не предусмотрено. Более того, «представитель» часто используется в УПК РФ как самостоятельный термин, так и в словосочетании со словом «законный». Данное обстоятельство позволяет сделать вывод, что понятия «представитель» и «законный представитель» в уголовно-процессуальном законе формально разделены между собой: первое связано с обозначением субъектов либо договорного, либо представительства по назначению, второе – законного представительства1.

В то же время нельзя отрицать, что понятие «представитель» является родовым по отношению ко всем субъектам представительства, в связи с этим полагаем, что данный термин должен охватывать все субъекты уголовно-процессуального представительства, в том числе и законных представителей.

Субъекты договорного представительства.

Следует констатировать, что УПК РФ в случаях участия представителя потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика конкретно называет осуществляющих представительство лиц, среди которых адвокаты, близкие родственники, а также иные лица, о допуске которых ходатайствует представляемый (ч. 1 ст. 45 УПК РФ, ч. 1 ст. 55 УПК РФ).

Таким образом, действующие нормы УПК РФ дают возможность любому лицу осуществлять представительство по соглашению, с которым у представляемого достигнута договоренность.

В этой связи считаем небезынтересным привести опыт общемировой практики участия договорных представителей. Так, по результатам анализа норм зарубежного уголовно-процессуального законодательства следует выделить четыре формы участия договорных представителей:

1. Свободное договорное представительство (возможность участия в оказании юридической помощи как адвокатов, так и иных лиц, аналогично действующему правилу в УПК РФ)1.

2. Профессиональное (адвокатское) представительство (участие в оказании юридической помощи только адвокатов) и заместительство (право направлять вместо себя для участия в деле заместителя (поверенных, доверенных лиц)2.

3. Адвокатское представительство (участие в качестве договорных представителей только адвокатов)3.

4. Непрофессиональное представительство (участие в качестве договорных представителей лиц, не имеющих статус адвоката)4.

Следует констатировать, что большинство государств идут по пути признания представителями по соглашению как адвокатов, так и любых лиц, которым представляемый поручает ведение дела.

В то же время необходимо признать, что в отечественном уголовно-процессуальном праве договорные представители призваны реализовать положения Конституции Российской Федерации на получение каждым квалифицированной юридической помощи (ч. 1 ст. 48 Конституции РФ), в том числе и такими участниками уголовного процесса, как потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик, свидетель, а также иными участниками, чьи интересы затрагиваются в ходе производства по уголовному делу.

Такой вывод подтверждается и результатами анкетирования, проведенного с участием 110 практических работников и 45 адвокатов, которые при ответе на вопрос об основной задаче договорных представителей указали, что таковой является оказание квалифицированной юридической помощи (74 (67,27 %) следователя, дознавателя и 36 (80 %) адвокатов), иные предпочли считать основной задачей представителя по соглашению – замещение доверителя (31 (28,18 %) практических сотрудника и 4 (8,89 %) адвоката), остальные участники опроса затруднились присоединиться к двум выше названным вариантам (5 (4,55 %) сотрудников органов предварительного расследования и 5 (11,11 %) адвокатов).

В отличие от смежных процессуальных отраслей права (например, от судопроизводства по делам об административных правонарушениях1), оказание юридической помощи как задача представителей по соглашению прямо не регламентируется в УПК РФ.

В то же время следует признать, что в настоящее время в УПК РФ на должном уровне обеспечено оказание квалифицированной помощи лишь подозреваемому, обвиняемому, интересы которого на этапе предварительного расследования защищает профессиональный защитник – адвокат (ч. 1 ст. 49 УПК РФ).

В связи с этим сформулированное в конституционной норме положение о квалифицированном характере юридической помощи вызывает немало теоретических споров в отношении круга лиц, которые могут осуществлять договорное представительство в уголовном процессе на досудебных этапах.

Одной из ключевых проблем является так называемая «дихотомия»1 договорных представителей, которая связана с дифференцированным уровнем их профессиональной подготовки и отсутствием единых требований к данным субъектам.

Так, например, при равных процессуальных возможностях, предоставляемых УПК РФ, например, адвокату и близкому родственнику, защита прав и законных интересов представляемых ими лиц «apriori» осуществляется на совершенно разном качественном уровне.

Процессуально-правовой механизм вовлечения субъектов уголовно-процессуального представительства в уголовное судопроизводство на досудебных этапах

Несмотря на семантически заложенный в слово «механизм» «технический» смысл, под которым, как правило, понимают «устройство чего-либо», «совокупность подвижных частей, совершающих под действием приложенной силы заданные движения»1, данный термин часто употребляем и в научно-гуманитарной литературе, в том числе и в юриспруденции.

Понятие «процессуально-правовой механизм» является основной обобщающей категорией в общей теории юридического процесса и охватывает «совокупность взаимосвязанных процессуальных средств отраслевого характера»2.

В процессуальной теории права принято выделять элементы процессуально-правового механизма, среди которых:

1) «основной процесс», то есть непосредственная деятельность субъектов юридического процесса;

2) так называемый «предпроцесс», то есть те юридические факты, которые предшествовали «основному процессу»;

3) нормативная основа функционирования «предпроцесса» и «основного процесса»3.

Само понятие «вовлечение» в уголовно-процессуальном законе не употребляется, однако достаточно часто используется синоним данного слова «привлечение». Оба термина сходны по своему семантическому значению и означают «побуждение к занятию какой-либо деятельностью», «приближение, притягивание к чему-либо»1. В то же время понятие «вовлечение» чаще используется в значении «идти за кем-либо», «унести, увести за собой»2, что в контексте представительской деятельности в уголовном процессе придает данному термину особое значение, отражая его более точный смысл. Так, по нашему мнению, представители именно вовлекаются в уголовно процессуальную деятельность, поскольку их участие всегда производно от участия представляемых лиц.

Основываясь на общеправовой теории юридического процесса и учитывая особенности объекта исследования, мы предлагаем разделять процессуально-правовой механизм вовлечения представителей в уголовное судопроизводство на досудебных стадиях на два этапа:

1) установление обстоятельств, наличие которых свидетельствует о необходимости вовлечения в уголовный процесс представителей;

2) процессуальное оформление полномочий представителей и установление момента их вовлечения (допуска) в уголовный процесс.

Таким образом, под процессуально-правовым механизмом вовлечения представителей в уголовное судопроизводство на досудебных этапах следует понимать совокупность регулируемых правовыми нормами взаимосвязанных и взаимообусловленных действий и решений специально уполномоченных государственных органов и должностных лиц, осуществляемых и принимаемых на основе и в соответствии с установленными юридическими фактами, свидетельствующими о необходимости допуска представителей к участию в уголовном деле.

Процессуально-правовой механизм вовлечения представителей в уголовный процесс не единообразен и дифференцирован в зависимости от субъекта уголовно-процессуального представительства. Так можно выделить процессуально-правовой механизм вовлечения представителей по соглашению, представителей по назначению, законных представителей, правопреемников, обязательных представителей юридического лица.

Тем не менее такой механизм имеет единый алгоритм, характерный для вовлечения всех представителей, который можно определить в виде следующего комплекса действий:

1. Установление обстоятельств (юридических фактов), свидетельствующих о необходимости вовлечения представителей в уголовное судопроизводство, которое, в свою очередь, заключается в:

а) возникновении оснований для участия представителей в уголовном судопроизводстве;

б) появлении полномочий у представителя.

2. Надлежащее оформление полномочий представителей и установление момента вовлечения (допуска) представителей в уголовно-процессуальную деятельность.

Установление обстоятельств (юридических фактов), свидетельствующих о необходимости вовлечения представителей в уголовное судопроизводство.

Как правило, возникновение оснований для участия в уголовном процессе совпадает по времени с наделением полномочиями представителя. Однако, если основания для участия представителей дифференцированы для отдельных представителей, то вопрос о появлении полномочий представителя является общим.

Появление полномочий у представителей.

В буквальном смысле «полномочие» означает предоставление одним лицом права совершения кем-нибудь каких-либо действий1. В теории уголовного процесса вопрос о полномочиях представителя спорен. Для уголовно-процессуального права характерно использование термина «полномочие» как одного из способов правового регулирования, так называемого позитивного дозволения1. Такой способ применяется только к уполномоченным субъектам, которые обладают ими как обязанностью эффективной реализации своего права2.

Так, в УПК РФ термин «полномочие» употребляется в отношении определенного круга субъектов: прокурор (ч. 2 ст. 37 УПК РФ), следователь (ч. 2 ст. 38 УПК РФ), руководитель следственного органа (ч. 1 ст. 39 УПК РФ), дознаватель (ч. 1, ч. 3 ст. 41 УПК РФ), начальник подразделения дознания (ст. 401 УПК РФ), начальник органа дознания (ч. 1 ст. 402 УПК РФ). Кроме того, в перечень субъектов, обладающих полномочиями, включен и защитник (ст. 53 УПК РФ), который не является должностным лицом, однако близок по характеру деятельности с представителем.

В то же время в теории уголовного процесса не отрицается и наличие полномочия у представителя3. Более того, словосочетание «полномочие представителя» часто используется в разъяснениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации, в постановлениях и определениях Конституционного Суда Российской Федерации4.

Следует признать, что термин «полномочия представителя» в большей степени заимствован из гражданского права5. Так, например, наиболее распространенной в цивилистике считается точка зрения, рассматривающая полномочие представителя как субъективное право одного лица (представителя) совершать сделки от имени другого лица (представляемого), создавая, изменяя или прекращая права и обязанности для представляемого1.

Постепенно понятие «полномочие представителя» было адаптировано процессуальным представительством и стало обозначать действия представителя в судопроизводстве от имени и в интересах доверителя, однако такая юридическая конструкция нашла применение только в исковом судопроизводстве.

Так, например, нормы о полномочиях представителя можно найти в арбитражном процессуальном праве (ст. 62 АПК РФ), гражданском процессуальном праве (ст. 54 ГПК РФ), в административном судопроизводстве (ст. 56 КАС РФ).

В то же время в УПК РФ законодатель, определяя содержание деятельности представителя, не использует формулировку «полномочие».

По нашему мнению, это связано со спецификой уголовного судопроизводства, наличием досудебных этапов, а также с особенностью правового положения представителей.

Наделение полномочиями представителей истцов или ответчиков в других видах судопроизводств свидетельствует об их независимом положении и обладании значительным объемом прав в тяжбе.

В уголовном судопроизводстве деятельность, например, таких участников уголовного судопроизводства, как представитель потерпевшего, законный представитель потерпевшего функционально зависима от доминирующей позиции обвинения в процессе производства по уголовному делу, в котором центральной фигурой в ходе предварительного расследования является следователь или дознаватель.

Следовательно законодатель сознательно наделяет полномочиями только процессуально независимого от обвинения защитника в уголовном процессе как субъекта, устанавливающего паритет «сил» в состязательном уголовном процессе1.

Участие законных представителей в следственных и иных процессуальных действиях в досудебном производстве по уголовным делам с участием несовершеннолетних

На сегодняшний день законодательство России в соответствии с общепризнанными нормами международного права исходит из необходимости максимальной защиты прав, свобод и законных интересов несовершеннолетних, а также «создания дружественного к ребенку правосудия»1.

Следует признать, что правовое регулирование уголовно-процессуальной деятельности законных представителей несовершеннолетних и их участие в следственных и иных процессуальных действиях наряду с нормами УПК РФ базируется также на значительном числе норм международного права2.

В этой связи на государственном уровне представлены концептуальные предложения, в соответствии с которыми предполагается осуществить «кодификацию» национального законодательства в части, касающейся осуществления правосудия в отношении несовершеннолетних, и разработку соответствующих федеральных законов1.

Тем не менее, несмотря на всю масштабность таких проектов, мы полагаем, что процессуальный порядок участия в следственных и иных процессуальных действиях как самих несовершеннолетних, так и их законных представителей является исключительно предметом регулирования уголовно-процессуального закона (ч. 1 ст. 1 УПК РФ) и не может быть регламентирован в иных кодифицированных актах, а вновь принятые нормы, касающиеся данной сферы деятельности, подлежат интеграции в УПК РФ.

Участие в следственных и иных процессуальных действиях законных представителей несовершеннолетних предполагается как на стадии возбуждения уголовного дела, так и на стадии предварительного расследования.

В то же время при изучении материалов уголовных дел, в которых на досудебных этапах фигурировали несовершеннолетние2, выявлено, что в ряде случаев законные представители в следственных и иных процессуальных действиях участие не принимали.

Так, например, на этапе рассмотрения сообщения о преступлении по уголовному делу, впоследствии возбужденному Следственным комитетом Российской Федерации по Владимирской области по факту покушения на изнасилование несовершеннолетней К., при проведении опроса и освидетельствования пострадавшей ее законный представитель не присутствовал. В результате того, что К. оказалась фактически одна и без помощи со стороны близких, она, будучи напуганной как совершенными в отношении нее преступными действиями, так и действиями врачей, давала на предварительном следствии сбивчивые, запутанные показания3.

Подобный пример негативной практики стал, по нашему мнению, возможным ввиду того, что закон не содержит точных формулировок, связанных с участием законных представителей в следственных и иных процессуальных действиях.

Кроме того, необходимо отметить, что в настоящее время отсутствие законного представителя несовершеннолетнего при проведении следственных и иных процессуальных действий в досудебном производстве рассматривается судами как основание для возвращения уголовного дела прокурору1.

Так, например, широкий резонанс вызвало постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации по делу Валимухаметовой Р. Р., который отменил обвинительный приговор и определение Судебной коллегии по уголовным делам по кассационной жалобе ввиду несвоевременного допуска законного представителя несовершеннолетнего обвиняемого и невозможности использования доказательств, полученных в отсутствие последнего и положенных в основу обвинительного приговора. Уголовное дело было отправлено на новое рассмотрение в суд I инстанции2.

Как правило, следователи и дознаватели не привлекают законных представителей несовершеннолетних во все следственные или иные процессуальные действия с участием несовершеннолетних.

Так, из 110 опрошенных практических работников на вопрос о том, в каких следственных и иных процессуальных действиях с участием несовершеннолетних они привлекают законных представителей, 33 (30 %) ответили, что во всех, 53 (48,18 %) констатировали, что только в ходе допроса несовершеннолетнего, а 24 (21,82 %) указали, что при проведении допроса, проверки показаний на месте, опознания и очной ставки.

Изложенное приводит к выводу о том, что участие законных представителей во всех следственных и иных процессуальных действиях с участием несовершеннолетних следует признать обязательным.

Таким образом, в целях придания унифицированного характера привлечению законных представителей несовершеннолетних в уголовное судопроизводство мы полагаем целесообразным закрепить в УПК РФ общую норму, предусматривающую обязательность участия указанных субъектов в любых следственных и иных процессуальных действиях.

При этом, на наш взгляд, отсутствует необходимость дополнительного указания на такое участие в специальных нормах, например, в действующих положениях УПК РФ, регламентирующих порядок производства допроса, очной ставки, проверки показаний на месте, опознания в случаях привлечения несовершеннолетних свидетелей, потерпевших (ч. 1 ст. 191 УПК РФ), за исключением обстоятельств, связанных с детализацией особенностей деятельности законных представителей несовершеннолетних в конкретных следственных и иных процессуальных действиях.

Особенности участия законных представителей несовершеннолетних в следственных и иных процессуальных действиях.

1. Одной из особенностей участия законных представителей при производстве по уголовному делу является невозможность их присутствия при проведении судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы, осуществляемой в отношении представляемого лица при помещении последнего в медицинскую организацию, оказывающую медицинскую или психиатрическую помощь в стационарных условиях (ст. 203 УПК РФ). Так, не вызывает сомнения факт нахождения законного представителя в месте проведения экспертизы в условиях режимного помещения. В таком случае присутствие законного представителя возможно только при ознакомлении последнего с заключением эксперта (п. 6 ч. 1 ст. 198 УПК РФ).

2. Практически значимой и неразрешенной проблемой, возникающей при осуществлении уголовно-процессуальной деятельности законными представителями, является надлежащее разрешение вопроса об участии в следственных и иных процессуальных действиях нескольких законных представителей (например, двух родителей). Так, до конца не ясно, могут ли оба родителя1 одновременно участвовать в следственных и иных процессуальных действиях. Примечательно, что в уголовно-процессуальном законе в разных процессуальных нормах законодатель употребляет термин «законный представитель» как во множественном, так и в единственном числе2.

По мнению Ю. Н. Стражевич, в уголовном судопроизводстве могут участвовать все имеющиеся у несовершеннолетнего законные представители (родители)3. Ее оппонентом выступает С. Ю. Рябов, который считает, что только один законный представитель может представлять интересы несовершеннолетнего лица при проведении следственного или иного процессуального действия4.

Примечательно, что указанной схемы действий придерживается и практика. Так, результаты анкетирования 110 практических работников показали, что при ответе на вопрос о том, скольких законных представителей несовершеннолетних они привлекают к участию в следственных и иных процессуальных действиях, 93 (84,55 %) ответили, что одного из родителей, 9 (8,18 %) идут по пути привлечения обоих родителей, 8 (7,27 %) – в зависимости от обстоятельств привлекают одного или двух родителей.

Мы, в свою очередь, полагаем, что привлечение к участию в деле нескольких законных представителей создает значительные трудности следователю или дознавателю при расследовании уголовного дела и считаем целесообразным закрепить в уголовно-процессуальном законе правило, предусматривающее участие в следственных и иных процессуальных действиях только одного законного представителя.

В этой связи целесообразно вести речь о презумпции отсутствия противоречий в позиции законных представителей несовершеннолетних, то есть о предположении того факта, что один участвующий в производстве по уголовному делу законный представитель несовершеннолетнего одновременно действует и от имени другого.

3. Особенностью участия законного представителя является возможность возражать против применения видеозаписи и киносъемки (ч. 5 ст. 191 УПК РФ). Однако такая возможность закреплена только для законных представителей несовершеннолетних потерпевших и свидетелей и только в случаях их участия в допросе, очной ставке, проверке показаний на месте, опознании.

В то же время полагаем целесообразным согласиться с мнением тех ученых-процессуалистов, которые считают, что закрепление обязательной фиксации хода данных процессуальных действий с помощью видеосъемки с участием несовершеннолетних потерпевших и свидетелей обладает излишней категоричностью и ухудшает взаимодействие следователя или дознавателя с законным представителем1.