Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 . Свидетельские показания в уголовном процессе: понятие и доказательственное значение .
1. Показания свидетеля как вид, источник и форма доказательств 13
2.Показания свидетеля как способ опосредованного познания события преступления 24
3. Понятие и условия допустимости свидетельских показаний 45
Глава 2. Проблемы определения процессуального статуса свидетеля как допустимого источника доказательств .
1 .Свидетель как участник уголовного процесса 58
2. Субъекты уголовно-процессуальной деятельности в качестве источников доказательств 74
З.Адвокат - недопустимый источник доказательств 87
Глава 3. Проблемы определения процессуального статуса свидетельских показаний как условие их допустимости .
1. Проблемы отграничения показаний свидетеля от показаний потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика 106
2. Проблемы отграничения показаний свидетеля от показаний подозреваемого 121
3. Проблемы отграничения показаний свидетеля от показаний специалиста 134
4.Показания и объяснения: проблемы разграничения 147
Заключение 159
Список источников 164
- Показания свидетеля как вид, источник и форма доказательств
- Субъекты уголовно-процессуальной деятельности в качестве источников доказательств
- Проблемы отграничения показаний свидетеля от показаний потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика
- Проблемы отграничения показаний свидетеля от показаний специалиста
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Реформа уголовного судопроизводства не изменила способов и методов раскрытия преступления. По-прежнему показания свидетеля являются одним из основных видов доказательств, наиболее распространенным в практике уголовного судопроизводства, присутствующим в каждом без исключения уголовном деле. Выводы органа расследования и суда о наличии или отсутствии события преступления, о вине или невиновности подозреваемого или обвиняемого и других обстоятельствах, имеющих значение для правильного разрешения уголовного дела или принятия иного процессуального решения по-прежнему невозможны без анализа информации, сохраняемой памятью очевидцев тех или иных событий. И при всем несовершенстве восприятия и запоминания человеком событий прошлого, органы предварительного расследования и суд никогда не могли и сейчас не могут обойтись в своей деятельности без свидетельских показаний. Проблема свидетельских показаний будет актуальна до тех пор, пока человечество не изобретет другого более совершенного способа проникновения в прошлое.
Пока же опыт показывает, что, несмотря на наличие многочисленных и разносторонних научных исследований феномена свидетельских показаний, работа с этим видом доказательств постоянно вызывает огромное количество вопросов, однозначного ответа на которые не существует. А изменение уголовно-процессуальной парадигмы, смена приоритетов среди защищаемых законом ценностей, изменение системы принципов уголовного процесса и продолжающееся меняться уголовно-процессуальное законодательство требует постоянного приспособления сложившихся в практике стереотипов мышления и поведения к новым условиям. Стремящаяся понять направление развития уголовно-процессуального законодательства, бурно развивающаяся наука зачастую испытывает на себе воздействие разнонаправленных факторов и потому дает практике противоречивые рекомендации. Судебная практика, в свою очередь,
4 не устойчива, не стабильна и даже решения высших судебных органов страны вызывают иногда сомнения в своей обоснованности.
В современных условиях свидетель становится все более активным субъектом уголовно-процессуальной деятельности, интересы которого, как и интересы потерпевшего и подозреваемого, защищены законом. Однако процессуальный статус свидетеля, как непричастного к преступлению и потому не заинтересованного в исходе дела лица, не требует таких усилий по обеспечению его интересов, как статус потерпевшего или подозреваемого. И чем больше гарантий закон им предоставляет, тем больше соблазна получить показания, минуя эти гарантии, то есть, не признавая за лицом того статуса, который соответствует его фактическому положению. Усиление состязательности уголовного судопроизводства ведет к обострению борьбы сторон, однако у органов уголовного преследования в этой борьбе гораздо больше возможностей. Возникает соблазн использовать в целях получения сведений, имеющих значение для дела, таких источников как сами противоборствующие субъекты, то есть следователя и адвоката (защитника). Наметилась и определенная тенденция к размыванию границ между свидетельскими показаниями об обстоятельствах дела и объяснениями субъектов уголовного процесса, выполняющих в нем иные функции (специалист, гражданский истец, гражданский ответчик, их представители), но не являющихся свидетелями в классическом смысле. Вследствие этой тенденции в уголовном деле зачастую формально имеется не одно доказательство, фактически же они отсутствуют. Искажение статуса доказательств в связи с неправильным определением статуса источника доказательственной информации вызывает ошибки как в выборе надлежащей процедуры допроса, так в оценке и использовании уже полученных доказательств. Эти проблемы и обусловливают актуальность диссертационного исследования, направленного на выяснение собственной природы свидетельских показаний, определение круга допустимых источников свидетельских показаний и отграничение их от других видов исходящих от физических лиц сообщений сведений, имеющих значение для уголовного дела.
5 Степень разработанности проблемы. Проблема свидетельских показаний в уголовном процессе относится к числу активно разрабатываемых. Актуальность темы постоянно привлекает к себе внимание исследователей, ищущих ответы на многочисленные вопросы науки и практики. Среди известных нам дореволюционных ученых проблемам свидетельских показаний уделяли внимание Л.Е.Владимиров, ИЛ.Баршев, А.Ф.Кони, В.Д.Спасович, П.И. Сергеич, И.Я.Фойницкий,. В отечественной уголовно-процессуальной науке советского периода эти вопросы в разное время исследовали Л.Б.Алексеева, Л.М.Карнеева, А.М.Ларин, П.А.Лупинская, В.Н.Махов, Ю.К.Орлов, И.Л.Петрухин, А.Р.Ратинов, Н.И.Порубов, Р.Д.Рахунов, В.И.Смыслов, М.С.Строгович, А.Б.Соловьев, М.А.Чельцов, С.А.Шейфер, М.Л.Якуб. В настоящее время наиболее заметный вклад в развитие учения о свидетельских показаниях внесли С.А. Александров, М.А.Баранова, В.А. Булатов, А.И.Жиляев, О.А.Зайцев, А.Е.Леднев, С.Ю.Никитин, В.Д.Потапов, С.А.Саушкин, Н.В.Сидорова, И.В.Смолькова, Т.А.Сорокина, Н.Г.Чачина, М.М.Шейфер. В опубликованных и диссертационных работах этих авторов выявлен достаточно обширный спектр современных проблем, затрудняющих реализацию уголовно-процессуального закона в точном соответствии с его смыслом и назначением. Серьезной разработке подвергнуты были актуальные проблемы, связанные с обеспечением безопасности свидетелей (Зайцев, Булатов). Достаточно разработан в науке вопрос о свидетельском иммунитете (Никитин, Чачина) и о гарантиях прав свидетеля, как участника уголовного судопроизводства (Баранова, Саушкин, Потапов, М.М.Шейфер). Однако проблемы, связанные с доказательственной сущностью свидетельских показаний, в трудах названных авторов рассмотрены лишь во взаимосвязи с обязанностью свидетеля давать показания. Собственно показаниям свидетеля как важнейшему виду доказательств в уголовном процессе посвящены только диссертационные исследования А.Е.Леднева, Н.В.Сидоровой, однако ни в до-, ни в пореформенный период актуальные проблемы допустимости источника свидетельских показаний самостоятельному комплексному изучению не подвергались. Между тем, именно
эти проблемы в настоящее время имеют наиболее важное теоретическое и практическое значение и требуют всестороннего анализа.
Цели и задачи исследования. Целью исследования является анализ проблем реализации норм доказательственного права, определяющих допустимость показаний свидетеля как доказательства, используемого в уголовном процессе и выработка путей и средств их разрешения.
Задачи исследования состояли в том, чтобы:
-определить сущность свидетельских показаний сквозь призму таких категорий доказательственного права, как вид, источник, форма и содержание доказательств;
- определить понятие свидетельских показаний путем толкования легаль
ного понятия показаний во взаимосвязи с непосредственностью уголовного су
допроизводства;
- выявить наиболее актуальные проблемы в реализации правовых норм,
относящихся к получению свидетельских показаний, и их влияние на допусти
мость свидетельских показаний;
-определить понятие допустимого источника свидетельских показаний, исключить недопустимые источники информации;
-разграничить понятия «свидетельский иммунитет» и запрет на использование недопустимых источников свидетельских показаний;
-показать недопустимость использования в качестве источника доказательственной информации лиц, осуществляющих противоположные процессуальные функции - органов предварительного расследования (уголовного преследования) и адвоката (защитника);
-показать несовместимость функций свидетеля и потерпевшего, свидетеля и подозреваемого, свидетеля и специалиста;
-отграничить показания свидетеля от показаний других источников доказательственной информации;
-обосновать возможность выделения в отдельный вид доказательств объяснений участвующих в уголовном деле лиц;
-сформулировать предложения по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства и практические рекомендации по его применению.
Объектом исследования являются уголовно-процессуальные отношения, складывающиеся как в сфере получения и использования свидетельских показаний, так и в процессе свидетельствования.
Предмет исследования - комплекс теоретических и практических проблем, связанных с процессом получения и использования свидетельских показаний и оценки их с точки зрения допустимости.
Методологическая основа исследования состоит в использовании всеобщего диалектического метода в сочетании с системой философских знаний, а также в применении таких частных методов научного познания как исторический, сравнительно-правовой, системно-структурный, формально-логический, статистический и социологический.
Нормативную основу диссертационного исследования составляют Конституция РФ, нормы международного права, ныне действующее и ранее действовавшее уголовно-процессуальное законодательство РФ, другие федеральные законы России, постановления Верховного и Конституционного Судов РФ. В работе использовано уголовно-процессуальное законодательство стран ближнего зарубежья (Украина, Белоруссия, Молдова) и некоторых других государств (Германии, Франции).
Теоретическую базу исследования составляют научные опубликованные и диссертационные работы ученых, как советского периода, так и современности, по философии, психологии, уголовному процессу, посвященные анализу современного понимания доказательства и доказывания, прав участников уголовного процесса, проблем достаточности их процессуальных гарантий, процессуальному статусу свидетеля и особенностям свидетельских показаний.
Эмпирическую базу исследования составляет официально опубликованная судебная практика Верховного Суда РФ по уголовным делам. В диссертации использован опыт работы автора в качестве следователя прокуратуры Пес-
8 травского района Самарской области, прокурора отдела прокуратуры Самарской области и заместителя прокурора Советского района г. Самара с 1999 года. Изучено и обобщено 457 дел, по которым диссертант выступал в суде в качестве государственного обвинителя, 308 приостановленных и прекращенных уголовных дел, содержащих в целом 3115 протоколов допросов свидетелей. При освещении отдельных вопросов учтено не программированное мнение 119 сотрудников прокуратуры, судей, адвокатов.
Научная новизна диссертационного исследования определяется, прежде всего, избранной для разработки темой. В диссертации впервые на монографическом уровне подверглись изучению проблемы допустимости свидетельских показаний, обусловленные: а) ошибками в определении статуса источника информации и б) ошибками в определении статуса полученных сведений как свидетельских показаний. Это позволило сформулировать ряд новых теоретических положений, имеющих значение для повышения эффективности действия уголовно-процессуальных норм. Таковы, в частности, положения о необходимости различения свидетеля и вызванного в качестве свидетеля лица, свидетельских показаний и протоколов допроса свидетелей, о недопустимости размывания границ свидетельских показаний за счет включения в них; сообщений, исходящих от других участников уголовного процесса и др.
В соответствии с результатами проведенного исследования на защиту выносятся следующие обоснованные в диссертации основные положения:
1.Свидетель - это физическое лицо, не причастное к совершению преступления и не подлежащее привлечению к уголовной ответственности за него, располагающее на основе личного восприятия сведениями, имеющими значение для дела и подлежащее допросу в установленном законом порядке. Статус свидетеля и статус лица, вызванного на допрос в качестве свидетеля не идентичны. Лицо, вызванное в качестве свидетеля, обязано явиться и сообщить все известное ему об обстоятельствах дела или о причинах, исключающих дачу им показаний. Лицо, не подлежащее в силу закона допросу в качестве свидетеля, свидетелем не является.
9 2.Показания свидетеля - это устное сообщение, сделанное свидетелем на допросе, проведенном в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона в условиях непосредственного восприятия этого сообщения допрашивающим субъектом. Протокол допроса свидетеля органом предварительного расследования является для суда производным от показаний свидетеля доказательством, он не может заменить показаний, полученных от свидетеля в условиях непосредственности, и должен рассматриваться и оцениваться судом как протокол следственного действия. Оглашение протокола следственного допроса в судебном разбирательстве возможно лишь при условии обеспечения обвиняемому права допрашивать изобличающего его свидетеля.
3.Необходимым условием допустимости свидетельских показаний является наличие надлежащего источника доказательственной информации. Оценка допустимости этого вида доказательств во многом зависит от того, является ли свидетелем лицо, допрошенное в качестве свидетеля. Ошибки в определении статуса источника доказательственной информации, влекущие за собой ошибки в выборе надлежащей процедуры допроса или иного следственного действия, направленного на получение устного сообщения, обеспечивающей права лица в соответствии с его фактическим процессуальный статусом, как и ошибки в определении статуса полученных от этого источника сведений, ведут к недопустимости свидетельских показаний.
4.Право не свидетельствовать против самого себя (привилегия против самообвинения) принадлежит каждому независимо от процессуального статуса. Конституционные положения «Никто не обязан свидетельствовать против самого себя, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом», относятся не только к свидетелям и имеют принципиальный характер. Приемлемым представляется, как создание в УПК отдельной правовой нормы соответствующего содержания, так и включение этого положения в статью 11 УПК РФ.
Свидетель, как лицо, не подлежащее привлечению к уголовной ответственности, не может быть поставлен перед необходимостью решения вопроса о том, давать или не давать показания в отношении самого себя, являющегося частью правового статуса другого субъекта. Поэтому предлагается включить в ст. 56 УПК РФ правило, согласно которой «дознавателю, следователю и суду запрещается задавать свидетелю вопросы, направленные на изобличение его в совершении преступления».
5. Практика допроса в качестве свидетелей официальных лиц, производивших предварительное расследование или выполнявших отдельные следственные действия, в целях восполнения пробелов расследования или разрешения вопроса о допустимости полученных этим лицом доказательств является незаконной, поскольку УПК содержит иную форму удостоверения хода и результатов деятельности официальных должностных лиц. Показания таких свидетелей следует признавать недопустимыми доказательствами. Следователь, дознаватель могут быть вызваны в суд для дачи объяснений об обстоятельствах производства процессуальных действий, однако эти объяснения не являются свидетельскими показаниями.
б.Запрет на использование адвоката (защитника) в качестве источника сведений об обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, является абсолютным и не может быть ограничен соображениями государственной важности или кругом сведений, полученных адвокатом от подзащитного. Решение защитника дать показания в качестве свидетеля определенных фактов может быть принято только им самим по согласованию с подзащитным. Вопросы, задаваемые такому свидетелю, не могут выходить за рамки обстоятельств, определенных самим адвокатом (защитником) по согласованию с подзащитным.
7. Неоправданное расширение круга лиц, привлекаемых к даче свидетельских показаний, является способом искусственного создания видимости достаточной для направления уголовного дела в суд совокупности доказательств. В определенной мере это явление обусловлено отсутствием в УПК РФ четкого разграничения между обязанностью свидетеля давать показания и правом гра-
жданского истца, гражданского ответчика, их представителей, законного представителя давать объяснения, а также несовершенством формулировок ряда статей, устанавливающих правовой статус этих лиц. В связи с этим предлагается исключить из статей 44 и 54 УПК РФ указание на право гражданского истца и гражданского ответчика давать показания с охранением за ними права давать объяснения в свободной от свойственного допросу принуждения форме. Названные лица могут быть в случае необходимости допрошены в качестве свидетелей на общих основаниях, если располагают сведениями об обстоятельствах совершенного преступления.
8. Показания специалиста не являются разновидностью свидетельских показаний, в связи с чем допрос специалиста в качестве свидетеля следует считать недопустимым способом собирания доказательственной информации. Не проводящий никаких исследований, специалист приглашается сторонами для изложения своего мнения о тех или иных обстоятельствах дела на основе имеющихся у специалиста профессиональных знаний. Характеру этого мнения в большей степени соответствует наименование «объяснения специалиста».
9.Право подозреваемого, обвиняемого давать органу расследования и суду показания и объяснения не тождественно обязанности свидетеля давать показания. Допрос в качестве свидетеля лица, фактически подозреваемого в совершении преступления, даже при условии разъяснения права не свидетельствовать против самого себя, недопустим, так как допрашиваемое лицо не имеет четкого представления о своем правовом статусе, правах и обязанностях. Такие показания следует рассматривать как показания подозреваемого, полученные незаконным путем. Во избежание нарушения прав подозреваемого, при его допросе следует исходить не из формально-догматического, а из конституционно-правового смысла понятия подозреваемого как лица, изобличаемого официальными государственными органами в совершении преступления до вынесения постановления и о привлечении его в качестве обвиняемого.
10. Имеющее давнюю историю отождествление показаний свидетеля и показаний потерпевшего на практике приводит к ограничению прав потерпевше-
12 го, в том числе и права давать показания и объяснения об обстоятельствах, связанных с причинением вреда, ошибкам в оценке и использовании двух самостоятельных видов доказательств. В связи с этим приведены дополнительные аргументы в пользу решения давно обсуждаемого в науке вопроса о максимальном приближении момента признания лица потерпевшим к моменту возбуждения уголовного дела.
Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования состоит в углублении научных представлений о сущности свидетельских показаний и критериях их идентификации, в возможности использования полученных результатов в совершенствовании законодательства и практики его применения органами расследования и суда. Результаты научного исследования могут быть использованы в обучении студентов-юристов и повышении квалификации юристов-практиков.
Апробация результатов исследования. Основные теоретические положения диссертационного исследования, выводы и предложения были освещены в выступлениях на научных конференциях профессорско-преподавательского состава Самарского государственного университета в 2002-2007 гг. и изложены в шести опубликованных статьях, в том числе в изданиях, рекомендуемых ВАК Минобразования РФ. Выводы, сделанные автором в процессе научных исследований, служат основой совершенствования личной практики участия в уголовном процессе в качестве государственного обвинителя и лица, осуществляющего надзор за законностью предварительного расследования следователями и дознавателями Советского РУВД г.Самара. Диссертация прошла обсуждение на заседании кафедры уголовного процесса и криминалистики СамГУ.
Структура диссертации предопределена целями, задачами и предметом исследования. Работа состоит из 3-х глав, включающих 10 параграфов, заключения и списка использованной литературы.
Показания свидетеля как вид, источник и форма доказательств
Показания свидетеля традиционно являются одним из основных видов доказательств, ибо правосудие творится одними людьми над другими на основании того, что видели и слышали третьи. Посредством свидетелей судьи получают необходимые для вынесения приговора знания. Современные исследователи отмечают, что по своей информационной значимости для судей показания свидетеля по-прежнему уверенно занимают место в первой тройке доказательств1.
Получение знания о преступлении посредством свидетельских показаний есть опосредованное познание. В теории является общепризнанным, что поскольку обстоятельства расследуемого событии имели место в прошлом, знания о них могут быть получены лишь путем восстановления картины события на основе тех сведений об этом событии, которые остались в объективном мире, и эти сведения «являются тем объективным материалом, на котором осно-вано ретросказательное исследование и формируются его выводы» . Но является ли память свидетеля тем объективным миром, в котором отражается событие преступления, объективны ли сведения, отраженные в сознании свидетеля? Опыт показывает, что если бы было именно так, процесс установления обстоятельств преступления существенно бы упростился, а в судебной практике не было бы ни оправдательных приговоров, ни приговоров, отменяемых по причине несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела.
Приведем конкретный пример.
К. был обвинен в совершении преступления, предусмотренного П. «Г» 4.2. ст. 161 УК РФ, т.е. открытом хищении чужого имущества. Как следовало из заявления потерпевшего В., 11 февраля 2007 года подойдя к подъезду своего до 14 ма, он встретил ранее знакомых ему К. и А. К. подошел и беспричинного ударил В., отчего тот упал и потерял сознание. Очнувшись и придя домой, потерпевший обнаружил пропажу мобильного телефона «Нокиа 2600» стоимостью 2000 руб., 20-ти рублей денег, зажигалки и пачки сигарет, в связи с чем он обратился в милицию.
К. вину не признал и показал, что ударил В. один раз за грубый ответ на заданный ему вопрос. Упавшему В. натер лицо снегом, чтобы привести его в чувство, поднял со снега пачку сигарет и уехал. Ни телефона, ни денег не брал.
Единственным свидетелем события преступления был А., из показаний которого следовало, что К. ударил В. не один, а несколько раз, затем наклонился над упавшим В. и обшарил его карманы, а сев в машину отдал ему, А., сигареты.
В судебном заседании В. изменил свои показания и сообщил, что через два дня нашел свой мобильный телефон перед входом в подъезд, в грязи и понял, что телефон просто выпал из кармана. Этот телефон В. предъявил суду на обозрение. Свидетель А. в судебное заседание не явился, и его показания не могли быть использованы для обоснования обвинения.
Оценивая исследованные доказательства, суд пришел к выводу, что они не достаточны для признания К. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст. 161 УК РФ. Однако это дело, из рук вон плохо расследованное, не представляется бесспорным. К. давал в ходе предварительного следствия ложные показания о том, что он В. вообще не видел и провел день с М. Допрошенный в качестве свидетеля М. этого обстоятельства не подтвердил. Кроме того, следователем была допрошена мать потерпевшего В., которая сказала о том, что сын забыл свой телефон на работе. При этом в суде она показала, что просто пожалела К. Сомнительны и показания самого В., не давшего убедительного ответа на вопрос о том, почему он не сообщил органам следствия о якобы найденном телефоне. Расследуя это уголовное дело, следователь должен был иметь в виду прежние взаимоотношения потерпевшего и обвиняемого и известный потерпевшему факт прежней судимости К. Более тщательно следовало допросить потерпевшего, поскольку, как следует из протокола, он не говорил о том, что телефон похитил именно К. При таких обстоятельствах следовало внимательно осмотреть место происшествия, что следователем не было сделано. В этой связи суд сделал совершенно обоснованный вывод о том, что факт самого осмотра вызывает сомнения, так как отраженные в нем сведения не соответствуют действительности, и исключил протокол осмотра из числа доказательств3.
Приведенный пример наглядно свидетельствует о сложности работы с доказательствами даже по такому простому делу, в том числе и с показаниями свидетелей. Протоколы допросов свидетелей А., В., М. говорят о полном отсутствии у следователя навыков подготовки к допросу, изучения личности и взаимоотношения свидетелей, постановки уточняющих, проверяющих вопросы. Показания свидетелей не были подвергнуты всесторонней проверке, в том числе и государственным обвинителем в ходе судебного разбирательства, меры по обеспечению явки основного свидетеля обвинения А. также приняты не были. Результат - изменение квалификации преступления на ст. 116 УК РФ (побои) и прекращение уголовного дела в связи с отсутствием желания потерпевшего привлекать К. к уголовной ответственности - представляется закономерным.
Адекватность опосредованного познания того или иного события, его соответствие действительности зависит от множества факторов: полноты и точности отражения преступления сознанием свидетеля, его способности к сохранению и передаче информации суду, наличия, как было показано, причин для искажения объективной картины события, умения следователя собрать и сохранить малейшие крупицы информации. Несмотря на широту применения, многочисленные научные исследования свидетельских показаний и огромный исторический опыт их использования для доказывания обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, каждое уголовное дело продолжает давать новую пищу для размышлений о юридической и человеческой природе этого вида доказательств. Показания свидетеля, потерпевшего, обвиняемого, подозреваемого, эксперта и специалиста в части 2 статьи 74 УПК РФ названы в качестве видов допускаемых по уголовному делу доказательств. Однако в науке существует представление о показаниях и как об источниках доказательств4 или источниках фактических данных , в связи с чем представляется необходимым исследовать вопрос о юридической природе показаний в уголовном процессе.
Субъекты уголовно-процессуальной деятельности в качестве источников доказательств
Одной из актуальных проблем теории и практики является возможность допроса в качестве свидетелей тех субъектов уголовного процесса, которые принимали участие в действиях по собиранию доказательств в стадии предварительного расследования. Закон не запрещает использование показаний таких лиц, однако совместима ли функция органа расследования с функцией свидетеля?
Анализ опубликованной судебной практики свидетельствует о том, что необходимость допроса производивших расследование лиц, как правило, возни 75 кает в связи с рассмотрением вопроса о допустимости представленных суду доказательств. Так, при рассмотрении уголовного дела по обвинению М., С, и С.А. в Ставропольском краевом суде в связи с заявлением подсудимых о применении к ним недозволенных методов воздействия со стороны оперативных сотрудников в качестве свидетелей были допрошены следователь Поливанов и заместитель прокурора г. Пятигорск Говоров, а также оперативный сотрудник Солохин, у которых выяснялся вопрос о законности производства допросов М., С. и С.А." С этой же целью допросил следователей и заместителя прокурора Московский областной суд по делу П. Широко распространена практика допроса оперативных работников и привлекаемых ими к проведению оперативно-розыскных мероприятий представителей общественности об обстоятельствах проведения этого мероприятия. Верховный Суд РФ не считает эту практику незаконной, тем не менее, вопросы остаются.
В первую очередь представляется необходимым обратить внимание на принципиальные различия между двумя группами должностных лиц правоохранительных органов, вызываемых и допрашиваемых в качестве свидетелей, поскольку правовые и фактические основания их допроса не одинаковы.
К первой группе допрашиваемых в качестве свидетелей лиц относятся сотрудники органов исполнительной власти, в первую очередь, органов внутренних дел, наделенные полномочиями по проведению оперативно-розыскных мероприятий и производству дознания. Лица, принимавшие участие в проведении оперативно-розыскных мероприятий, пресечении преступления и задержании подозреваемого фактически являются свидетелями событий, становящихся впоследствии предметом расследования, то есть свидетелями преступления или отдельных действий, образующих его состав. Допрос таких лиц в качестве свидетелей обусловлен необходимостью раскрытия преступления и не отличается
76 по своим правовым основаниям и процедуре от допроса других очевидцев. Учитывая возможность допроса этих лиц в качестве свидетелей, закон (ч. 2 ст. 41 УПК РФ) запрещает возложение полномочий по проведению дознания на лицо, которое проводило или проводит по данному уголовному делу оперативно-розыскные мероприятия. Законодатель тем самым подчеркивает, что совмещение в одном лице функций дознавателя и свидетеля недопустимо и коль скоро сотрудник органа дознания стал свидетелем событий, подлежащих расследованию, он не может выполнять функцию дознавателя, так как в противном случае объективность его свидетельствования ставится под обоснованное сомнение. Точно также и следователь, ставший по каким либо причинам очевидцем определенных событий, не может принимать участие в их расследовании (ч.1 ст.61 УПК РФ). Приоритет всегда отдается свидетелю. Это правило основано на незаменимости свидетеля как источника информации, поэтому «закон сводит до минимума ограничения, препятствующие допросу лица в качестве свидетеля»101.
Однако практика свидетельствует не только о нарушении установленного ч. 2 ст. 41 УПК РФ запрета на совмещение функций дознавателя и сотрудника, производящего ОРМ, но и том, что свидетельские показания таких сотрудников используются для доказывания обвинения.
Достаточно характерным в этом отношении является уголовное дело по обвинению К. в получении взятки, возбужденному на основании материалов, полученных путем проведения сотрудниками ОБЭП одного из районных ОВД Самарской области оперативного эксперимента. Оперуполномоченный ОБЭП К-в, принимавший участие в указанном оперативном мероприятии, проводил по данному делу также осмотр места происшествия, выемку и осмотр предмета взятки - денежных купюр, а также опрос лиц, принимавших участие в этих оперативных и следственных действиях в качестве понятых. После возбуждения уголовного дела, а затем и в судебном разбирательстве К-в был допрошен в качестве свидетеля, несмотря на то, что составленные им документы (прото 77 колы осмотра) и изъятое вещественное доказательство также исследовались в качестве доказательств обвинения. При этом и К-в и понятые давали показания не только о действиях сотрудников органов дознания и обвиняемого, но и о том, что взятый с поличным К. признавал свою вину102.
Проблемы отграничения показаний свидетеля от показаний потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика
В судебной практике немало ошибок порождено отсутствием четких представлении о специфике каждого вида доказательств, что вызывает неумелое и неэффективное их использование. Между тем, известно, что оценка возможности использования того или иного доказательства зависит как от общих критериев оценки доказательств, так и от особенностей их конкретного вида.
В первую очередь, необходимо отграничить показания свидетеля от других видов показаний: потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого, эксперта и специалиста. Названные виды доказательств имеют между собой много общего: все они представляют собой устные сообщения, сделанные на допросе (или другом следственном действии, структура которого содержит элементы допроса - очной ставке, предъявлении для опознания, проверке показаний на месте) об обстоятельствах, имеющих значение для правильного разрешения уголовного дела. Информация, сообщаемая свидетелем, потерпевшим, обвиняемым и другими в знаковой форме, в той или иной степени основана на результатах непосредственного восприятия определенных событий. Естественно, получение, оценка и использование всех видов доказательств требует учета этих общих для них признаков. Так, известно, что получить показания можно лишь используя метод расспроса, а для оценки необходимо располагать не только сведениями, например, об отношениях субъекта показаний с другими участвующими в деле лицами, но и знанием общих закономерностей формирования показаний (т.е. познавательных процессов восприятия, памяти, мышления)143. Однако то общее, что свойственно всем видам показаний, не умаляет необходимости отличать каждый из них от других. Более того, пренебрежение этими отличиями способно не только обусловить неэффективность примененных приемов получения показаний, но и привести к невозможности использования полученного доказательства. Установленный законом перечень видов доказательств позволяет считать, что критерием выделения тех или иных показаний в самостоятельный вид доказательств служат признаки, характеризующие носителя сведений, то есть субъекта показаний. Кроме показаний свидетеля УПК РФ называет такие виды показаний, как показания потерпевшего, показания подозреваемого, показания обвиняемого, показания эксперта и показания специалиста. Процессуальный статус лица как свидетеля, подозреваемого, потерпевшего определяется ролью этого лица в расследуемом событии, а статус эксперта или специалиста - характером требуемой от него информации. УПК РФ достаточно четко определяет основания наделения лица тем или иным статусом, тем не менее, в практике существуют проблемы отнесения лица к той или иной группе участников уголовного процесса. Ошибки, как правило, допускаются именно на этапе получения от лица сведений, имеющих значение для дела, в связи с чем проблема разграничения видов показаний, в первую очередь, является проблемой разграничения статусов участников уголовного процесса.
Несмотря на то, что особенности процессуального положения потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого, эксперта и специалиста постоянно подвергаются научным исследованиям, что подтверждается количеством посвященных этому вопросу публикаций и диссертаций144, ошибки следственной и судебной практики свидетельствуют о необходимости продолжать поиск критериев их разграничения. Наиболее часто встречающиеся в практике проблемы касаются размежевания статусов свидетеля, потерпевшего и подозреваемого. Рассмотрим их.
Отличие свидетельских показаний от показаний потерпевшего или подозреваемого заключается в их более объективной природе. Свидетель -стороннее лицо, не принимавшее участия в расследуемом событии ни в качестве исполнителя криминальных действий, ни в качестве пострадавшего от этих действий. Он не является участником материально-правовых отношений и не имеет той юридической заинтересованности145 в исходе расследования или рассмотрения дела, которая имеется и у потерпевшего, и у подозреваемого. Свидетель не может быть признан виновным в совершении преступления и не может получить какой-либо имущественной компенсации в связи с его совершением.
Известно, что показания потерпевшего до принятия в 1958 году Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик не выделялись в самостоятельный вид доказательств, что всеми исследователями признавалось неправильным. Двойственная роль потерпевшего в уголовном процессе - как источника доказательственной информации и субъекта, защищающего свои нарушенные преступлением интересы146, накладывает весьма существенный отпечаток и на показания потерпевшего, привносит в них тот элемент субъективности, который по мысли законодателя отсутствует в показаниях свидетеля. В литературе отмечается, что хотя процесс формирования показаний потерпевше 109 го сходен с психологическим механизмом формирования свидетельских показаний, он воспринимает обстоятельства преступления в таком эмоциональном состоянии, которое способно привести к искажению показаний.147 Отличает его показания от показаний свидетеля и собственный процессуальный статус. Потерпевшему, в частности, принадлежит право на ознакомление с материалами уголовного дела, включая доказательства и связанное с этим право оценивать их и высказывать в процессе дачи показаний свою оценку. И хотя в науке давно отмечено, что эти мнения не имеют доказательственного значения148, уже сам факт знакомства с доказательствами способен исказить его изложение картины события.
При работе с показаниями потерпевшего труднее соблюсти и правило о недопустимости подмены фактических сведений об обстоятельствах преступления оценочными суждениями, догадками, предположениями, поскольку потерпевший не может быть лишен права высказывать свое мнение по вопросу о том, кто мог совершить преступление. Оценочные суждения потерпевшего, часто имеющие яркую эмоциональную окраску, настолько тесно переплетаются с изложением фактов, что предопределяют направление расследования и сужают круг проверяемых версий.
Проблемы отграничения показаний свидетеля от показаний специалиста
В условиях научно-технического прогресса всё чаще как на предварительном следствии, так и в суде возникает потребность в получении сведений справочного характера, разъяснений ряда положений, общепринятых в той или иной отрасли науки, сфере деятельности. Порой бывает важно, чтобы эти сведения стали достоянием не только следователя, но и обвиняемого, потерпевшего и других участников процесса. Из таких материалов при изучении дела становится понятным, почему расследование пошло в определенном направлении, почему нет необходимости в проведении экспертизы, дальнейшей проверке той или иной версии. Случается и наоборот. После получения указанных сведений разъясняется, почему следует назначить экспертизу, какой круг вопросов она может разрешить, какие сведения, документы необходимо собрать. Появляется обоснование для проведения обыска, допросов, отдельных требований, запросов. При этом далеко не всегда можно обойтись истребованием справок и других документов, поскольку часто следователи не знают, где находятся нужные им сведения, в каком объеме, как обеспечивается их полнота и достоверность, как понимать те или иные специальные термины, показатели. Нередко нужны не только и не столько документальные данные, как комментарии к ним, разъяснения положений, правил и инструкций по технике безопасности, о технологическом процессе и т.д. Так возникает необходимость в допросе сведущего в этой области лица, не заинтересованного в деле.
В этой связи в работах о советском уголовном процессе еще в 20 - 30 гг. XX века нередко писалось о так называемых сведущих свидетелях, «которые так же, как и всякие свидетели, даются обстоятельствами дела (и в этом их отличие от экспертов), но ценность которых повышается от того, что специальные знания и познания дают им возможность более точного наблюдения и изложения наблюдаемого» . Несколько иной подход к показаниям сведущих лиц обозначился в более поздний период у профессора М.Л. Якуба. Он полагал, что сведения справочного характера, необходимые для выяснения существующих по делу фактов, для их проверки и оценки могут быть предметом свидетельских показаний202. В кандидатской диссертации его ученика Ю.А. Калинкина содержится утверждение, что «допрос специалистов, педагогов, ревизоров, инспекторов и т.д. в качестве свидетелей и дача ими показаний является самостоятельной формой участия в уголовном судопроизводстве сведущих лиц. В то же время такой допрос является неспецифичной формой участия в уголовном процессе лиц, обладающих специальными знаниями, так как наш закон не знает института сведущих свидетелей»203. По мнению Ю.А. Калинкина, в таком институте, однако, нет необходимости, так как лиц, обладающих специальными знаниями, по вопросам справочного характера можно допросить в качестве обычных свидете? лей, поэтому их показания не являются самостоятельным видом (источником) доказательств.
Аналогичной была позиция и В.Д. Арсеньева, писавшего о целесообразности допроса сведущих лиц в качестве обычных свидетелей для фиксации их консультаций как доказательства204, и Л.М. Карнеевой, по мнению которой, специалисты могут быть допрошены как свидетели не только по поводу следственных действий, в которых они участвовали, но и «об обстоятельствах, в которых они сведущи»205.
Приведем некоторые примеры того, как регулируется этот вопрос в зарубежном законодательстве.
Согласно параграфу 24 УПК, действовавшего в ГДР до ее объединении с ФРГ, показания свидетелей-специалистов наряду с показаниями свидетелей являлись одним из средств доказывания. Как видно из параграфа 35 этого УПК, посвященного свидетелю-специалисту, последний на основе специальных познаний и способностей высказывал компетентное мнение по поводу своих относящихся к делу восприятий. Из комментария к этому параграфу следует, что юристы ГДР понимали свидетеля-специалиста так же, как указанные выше советские авторы понимали сведущего свидетеля. «От иного гражданина, вызванного в качестве свидетеля, свидетель-специалист отличается тем, что он не просто воспроизводит, то, что ему стало известно на основе своих специальных знаний и навыков и своей профессиональной подготовленности, но и может высказать свое мнение по этому поводу. Он, в отличие от эксперта, не может быть заменим и не подлежит отводу». В качестве примера свидетеля-специалиста юристы ГДР указывали на допрос врача, знающего о болезнях потерпевшего, умершего в результате совершенного против него преступления206. В таком же аспекте о сведущих свидетелях говорится и в параграфе 85 УПК ФРГ. Они допрашиваются по правилам, установленным для допроса свидетелей, если доказывание имевших место фактов или состояния лица требует специальных познаний207.
С подобным легко согласиться, если сведущее лицо, как обычный свидетель, является очевидцем обстоятельств совершенного преступления. Иное дело, когда вызов специалиста обусловлен необходимостью получить разъяснения, сведения справочного характера, которыми он владеет в силу своей профессии. В отличие от обычного свидетеля такое сведущее лицо может быть заменено и подлежит отводу при наличии обстоятельств, предусмотренных в ст.61 и части 2 ст.70 УПК РФ.
В определенном смысле такое представление о допросе сведущего лица было и в уголовном процессе дореволюционной России. Действовавшее тогда законодательство позволяло использовать специальные знания не только для выводов на основе проведенных исследований, и не только для участия в следственных действиях, но и в качестве доказательств. Налицо две (или даже три) различные формы применения специальных знаний, не имеющих четкого разграничения. Стремясь разграничить разные формы применения специальных профессиональных знаний, Л.Е. Владимиров различал два вида экспертов - основывающих свои заключения на науке (научных экспертов) и основывающих заключения на опытности в каком-либо ремесле, занятии или промысле. Последних он называл справочными свидетелями или «сведущими лицами, которые дают из своего опыта сведения, освещающие некоторые стороны уголовных дел. Суд, вооружившись этими сведениями, справками, самостоятельно затем решает возникший вопрос»208. Например, бухгалтер призывается для объяснения порядка счетоводства, которого суд может и не знать, а банковский чиновник - для объяснения хода и свойства банковских операций.
Исследуя этот вопрос, И.Ф. Крылов отмечал, что на смешении функций свидетеля и эксперта в русской теории и практике несомненное влияние оказали теория и практика тех стран, где процессуальное положение эксперта является таким же, как и положение свидетеля209. Речь идет, в первую очередь, о Франции.
