Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общетеоретические и правовые основы обеспечения выдачи лица для уголовного преследования или исполнения приговора 18
1. Правовой институт выдачи лица в системе уголовно-процессуальных производств в сфере международного сотрудничества . .18
2. Правовое регулирование выдачи лица для уголовного преследования или исполнения приговора 35
Глава 2. Процессуальные средства обеспечения выдачи лица, запрашиваемого для уголовного преследования или исполнения приговора .56
1. Система мер пресечения, избираемых для обеспечения выдачи лица, запрашиваемого в целях уголовного преследования или исполнения приговора: содержание и направления оптимизации . 56
2. Участники производства об избрании мер пресечения для обеспечения выдачи лица, запрашиваемого иностранным государством 74
Глава 3. Основания и процессуальный порядок избрания меры пресечения в виде заключения под стражу для обеспечения выдачи запрашиваемого лица 99
1. Основания и процессуальный порядок избрания меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении лица, запрашиваемого иностранным государством 99
2. Процессуальный порядок продления срока содержания под стражей лица, запрашиваемого иностранным государством 118
3. Обжалование законности и обоснованности решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу для обеспечения выдачи запрашиваемого лица и его правовые последствия .134
Заключение 150
Список литературы 154
- Правовой институт выдачи лица в системе уголовно-процессуальных производств в сфере международного сотрудничества
- Система мер пресечения, избираемых для обеспечения выдачи лица, запрашиваемого в целях уголовного преследования или исполнения приговора: содержание и направления оптимизации
- Основания и процессуальный порядок избрания меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении лица, запрашиваемого иностранным государством
- Обжалование законности и обоснованности решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу для обеспечения выдачи запрашиваемого лица и его правовые последствия
Правовой институт выдачи лица в системе уголовно-процессуальных производств в сфере международного сотрудничества
Эффективное применение правового института выдачи лица в целях уголовного преследования или исполнения приговора способствует надлежащему исполнению Российской Федерацией своих международно-правовых обязательств в сфере уголовного судопроизводства. В связи с этим важным представляется определение места правового института выдачи лица в системе уголовно процессуальных производств в сфере международного сотрудничества, уточнение сущности, отличительных признаков данного института, установление пределов реализации в обозначенной области компетентными государственными органами и должностными лицами своих процессуальных прав и обязанностей.
В развитие указанного подчеркнем, что в научной литературе встречается много мнений относительно того, что представляет собой уголовно-процессуальное производство1. Так, Н. В. Витрук под уголовно-процессуальным производством понимает специфический порядок, формы и способы деятельности компетентных должностных лиц и государственных органов, направленные на разрешение определенных категорий дел, регулируемых системой однородных процессуальных норм2. Схожее по содержанию определение представлено А. М. Васильевым, в соответствии с которым уголовно-процессуальное производство представляет собой деятельность уполномоченных органов государства, обеспечивающую реализацию отдельных правоотношений, объективно требующую процессуального регулирования и направленную на достижение юридического результата в форме соответствующего акта государственного управления путем применения к установленному фактическому составу соответствующей правовой нормы1.
Заслуживает научного интереса и мнение Н. С. Мановой, утверждающей, что уголовно-процессуальное производство – это часть процессуальной деятельности по делу, включающая, как правило, несколько стадий, осуществляемую субъектами-носителями властных управленческих полномочий, выполняющими определенную процессуальную функцию, в рамках которой они решают адекватные задачи, и характеризующуюся соответствующей формой уголовно-процессуальной деятельности2. Принимая в целом данное утверждение, одновременно уточним, что уголовно-процессуальное производство выражается в тесной взаимосвязи порядка, форм, способов уголовно-процессуальной деятельности, посредством которой организуется и упорядочивается содержание уголовного судопроизводства.
Как и любая деятельность, уголовно-процессуальное производство обладает собственными признаками. По мнению О. Г. Ивановой, к указанным признакам следует отнести: наличие собственного предмета рассмотрения и целей, нормативное закрепление, полистадийность, многосубъектность, наличие итогового процессуального акта3. Мы солидарны с указанной позицией, отмечая при этом, что признаком уголовно-процессуального производства является также его направленность, выраженная в специфике задач этого производства. Так, применительно к уголовно-процессуальному производству по выдаче лица следует выделить такие задачи, как установление фактических оснований и условий для выдачи лица, запрашиваемого иностранным государством, принятие компетентными государственными органами и должностными лицами решения о выдаче лица и др.
При комплексном исследовании уголовно-процессуальных производств в специальной литературе акцентируется внимание на то обстоятельство, что в науке уголовного процесса существует достаточно большое число точек зрения относительно дифференциации обозначенных производств1. Согласно одной из них производства следует классифицировать на основные, связанные с избранием судом мер пресечения, с применением принудительных мер медицинского характера, а также дополнительные производства2. По мнению Д. П. Великого, обозначенные производства необходимо классифицировать на обычные (досудебное производство в форме дознания или предварительного следствия, рассмотрение уголовного дела в суде единолично и коллегиально), упрощенные производства (производство у мирового судьи) и производства со сложными процессуальными формами (в суде присяжных, по делам несовершеннолетних и иные)3. Продолжая данные рассуждения, И. С. Смирнова отмечает, что производства необходимо классифицировать, в том числе, по признаку многопредметности и сложности, подразделяя их на производства по простому (простая форма) и сложному (многопредметному) уголовному делу1. Иное суждение ранее высказывала М. Л. Якуб, отмечая необходимость классификации производств в зависимости от рассматриваемой категории преступлений2.
Наряду с указанными мнениями в науке уголовного процесса существует позиция, согласно которой производства необходимо дифференцировать на: основные (деятельность по расследованию, рассмотрению и разрешению уголовных дел), дополнительные (направленные на изменение или досрочное прекращение установленного и закрепленного приговором суда уголовно-правового отношения), особые (в их основе лежат правоотношения, не имеющие уголовно-правового характера, но урегулированные нормами уголовно-процессуального права и осуществляемые в уголовном процессе)3.
Несмотря на наличие разнообразных точек зрения относительно критериев классификации уголовно-процессуальных производств, в науке уголовного процесса до сих пор обсуждается целесообразность дифференциации производств лишь на упрощенные и усложненные производства4.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что классификация уголовно-процессуальных производств базируется либо исключительно на содержании процессуальной деятельности участников уголовного судопроизводства, либо на градации этой деятельности.
Согласившись с тем, что уголовно-процессуальные производства могут быть классифицированы на основные, дополнительные и особые, считаем, что к числу последних следует отнести производства в области международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства. Уголовно-процессуальное законодательство в указанной сфере закрепляет четыре вида уголовно процессуальных производств (оказание правовой помощи по уголовным делам, выдача лица для уголовного преследования или исполнения приговора, передача лица, осужденного к лишению свободы, для отбывания наказания в государстве, гражданином которого оно является, рассмотрение и разрешение вопросов, связанных с признанием и принудительным исполнением приговора, постановления суда иностранного государства в части конфискации находящихся на территории Российской Федерации доходов, полученных преступным путем).
Применительно к данному авторскому суждению справедливым представляется высказывание А. Г. Волеводза о том, что все направления международного сотрудничества являются самостоятельными, но при этом носят комплексный, межотраслевой характер. В обоснование указанного автор выделил критерии, позволяющие констатировать самостоятельность производств. Среди них: а) формирование собственной правовой базы; б) наличие содержания, целей и принципов; в) собственная правовая природа; г) совершенствование правоприменительной практики1.
Выделение указанных производств обусловлено характером правоотношений, складывающихся в результате осуществления международного сотрудничества. Процессуальная форма указанных производств хотя и имеет определенную схожесть с процессуальной формой рассмотрения и разрешения уголовного дела, однако при осуществлении анализируемых производств не разрешаются вопросы виновности и наказания лица, привлекаемого к уголовной ответственности. Направленность уголовно-процессуальных производств в сфере международного сотрудничества обусловлена разрешением совершенно иных задач. Так, оказание правовой помощи по уголовным делам нацелено исключительно на производство компетентными государственными органами и должностными лицами определенных процессуальных действий. При производстве по запросу иностранного государства о выдаче лица для уголовного преследования или исполнения приговора деятельность компетентных государственных органов и должностных лиц направлена на достижение юридически значимого результата – выдача лица иностранному государству. Задачей производства по передаче лица, осужденного к лишению свободы, для отбывания наказания в государстве его гражданства является исполнение наказания в отношении осужденного-иностранного гражданина в государстве его гражданства. Отличным по содержанию и правовым последствиям является производство по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с признанием и принудительным исполнением приговора, постановления суда иностранного государства в части конфискации находящихся на территории Российской Федерации доходов, полученных преступным путем.
Система мер пресечения, избираемых для обеспечения выдачи лица, запрашиваемого в целях уголовного преследования или исполнения приговора: содержание и направления оптимизации
Одним из условий эффективного осуществления уголовно-процессуальной деятельности в сфере выдачи лица, а также достижения ее целей является избрание меры пресечения в отношении лица, запрашиваемого в целях выдачи. Следует отметить, что хотя изучению вопросов в рассматриваемой сфере посвящено значительное число научных трудов1, однако исследованию проблемы избрания мер пресечения в отношении лица, запрашиваемого в целях выдачи, в науке уголовного процесса не уделено должного внимания. При этом актуальным представляется рассмотрение вопросов об определении видов мер пресечения, избираемых в отношении лица, запрашиваемого в целях выдачи, а также о допустимости расширения практики избрания в отношении запрашиваемого лица мер пресечения, не связанных с ограничением свободы.
Отметим, что Европейская конвенция о выдаче 1957 г. допускает осуществление временного задержания запрашиваемого лица, избрания в отношении него иных мер для предотвращения побега разыскиваемого лица и одновременно предусматривает в отдельных случаях регулирование порядка избрания мер пресечения исключительно законодательством запрашиваемой стороны (ч. 4 ст. 16, ст. 22). Минская конвенция 1993 г. (ст. 6) закрепляет, что стороны оказывают взаимную помощь посредством выполнения процессуальных действий, регламентированных законодательством запрашиваемой стороны. Указанное обусловливает необходимость исследования национального уголовно-процессуального законодательства, регулирующего виды и порядок избрания мер пресечения в отношении лица, запрашиваемого в целях выдачи.
Подчеркнем, что УПК РФ прямо не закрепляет виды мер пресечения, которые правоприменитель может избрать для обеспечения выдачи лица. Однако анализ содержания главы 13 УПК РФ («Меры пресечения») в совокупности с содержанием ст. 466 УПК РФ, регулирующей основания, порядок избрания меры пресечения в целях выдачи, позволяет заключить, что правовые нормы ст. 98 УПК РФ применимы также в отношении лица, запрашиваемого в целях выдачи.
Так, правовая норма, закрепленная ч. 2 ст. 97 УПК РФ, регламентирует основания избрания мер пресечения для обеспечения выдачи запрашиваемого лица в порядке, предусмотренном ст. 466 УПК РФ. В соответствии с ч. 1 ст. 466 УПК РФ, на прокурора возлагается уголовно-процессуальная обязанность решения вопроса об избрании меры пресечения в отношении запрашиваемого лица в случае отсутствия соответствующего решения судебного органа иностранного государства. Одновременно подчеркнем, что указанная паровая не уточняет процессуальный порядок избрания меры пресечения, а отсылает к гл. 13 УПК РФ, закрепляющей общий порядок избрания мер пресечения в ходе производства по уголовному делу. Правовая норма, предусмотренная ч. 2 ст. 466 УПК РФ, наделяет прокурора правом применения в отношении лица, запрашиваемого в целях выдачи, меру пресечения в виде заключения под стражу или домашнего ареста. Автор акцентирует внимание на тот факт, что содержание данной правовой нормы носит не императивный, а диспозитивный характер. В связи с этим можно заключить, что поступление запроса о выдаче лица, независимо от наличия (отсутствия) решения, принятого судебным органом иностранного государства о заключении под стражу лица, запрашиваемого в целях выдачи, влечет появление у российского суда и прокурора процессуального права на избрание меры пресечения, не связанной с ограничением свободы (ч. 2 ст. 466 УПК РФ).
Указанные выводы базируются в том числе и на правовой позиции ЕСПЧ, выраженной им в своих решениях по делам «Чахал против Великобритании» (от 15.11.1996 жалоба № 22414/931), «Конка против Бельгии» (от 05.05.2002 жалоба № 51564/992), «Солдатенко против Украины» (от 23.01.2009 жалоба № 2440/073). Согласно этим решениям мера пресечения в виде заключения под стражу не может расцениваться как единственная мера процессуального принуждения, позволяющая предотвратить совершение лицом преступления или побег. Однако анализ мнения работников прокуратуры показал, что лишь 9 % респондентов отметили факты избрания ими в некоторых случаях меры пресечения в отношении запрашиваемого лица, не связанной с ограничением свободы, а именно – подписку о невыезде и надлежащем поведении4. Данное обстоятельство свидетельствует как о допустимости избрания в отношении указанной категории лиц мер пресечения, не связанных с ограничением свободы, так и о нераспространенной практике их избрания.
Применительно к видам мер пресечения, избираемых в отношении лица, запрашиваемого в целях его выдачи, научный и практический интерес представляет позиция В. Б. Первозванского, Ю. Н. Строгоновича, Р. М. Жиляева, отмечающих, что суд и прокурор вправе избрать и применить в отношении лица, запрашиваемого в целях выдачи, любую предусмотренную в ст. 98 УПК РФ меру пресечения при наличии запроса о выдаче и в отсутствие судебного акта иностранного государства о заключении указанного лица под стражу1. В данной связи диссертант отмечает, что наличие запроса о выдаче лица с одновременным предоставлением решения судебного органа иностранного государства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу не препятствует избранию российским судом и прокурором одной из иных мер пресечения, предусмотренных ст. 98 УПК РФ.
Данный вывод следует из разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, представленного им в постановлении от 14.06.2012 № 11. Так, суд не вправе отказать в рассмотрении ходатайства, поданного прокурором об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или домашнего ареста в отношении лица, запрашиваемого в целях выдачи, при наличии запроса о выдаче лица и решения судебного органа иностранного государства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (п. 22 указанного постановления)2.
Позиция автора, в соответствии с которой в отношении лица, запрашиваемого в целях выдачи, допускается избрание меры пресечения, не связанной с ограничением свободы, схожа с мнением ряда ученых3 в указанной области. Так, А. Ю. Девятко, Г. И. Загорский, М. Г. Загорский утверждают, что в обязанности суда входит рассмотрение возможности избрания меры пресечения, не связанной с заключением под стражу, при разрешении вопроса об избрании меры пресечения или продлении срока содержания под стражей в целях выдачи запрашиваемого лица1.
Ранее Д. Н. Шурухнова среди конкретных видов мер пресечения, допускаемых избирать и применить для обеспечения выдачи лица, указывала на подписку о невыезде и надлежащем поведении, личное поручительство, отдачу несовершеннолетнего под присмотр, залог2, что является дополнительным свидетельством верности обозначенной выше позиции диссертанта, высказанной им в настоящее время.
Однако содержание правовых норм УПК РФ, закрепляющих виды мер пресечения (ст. 98 УПК РФ), избрание которых допускается в отношении лица, запрашиваемого в целях выдачи, представляется, по нашему мнению, недостаточно удачным. В обоснование указанных доводов диссертант подчеркивает, что ЕСПЧ на первое место ставится принцип правовой определенности, т.е. конкретности, понятности норм УПК РФ, ограничивающих право на личную неприкосновенность3. Позиция автора совпадает также с мнением значительной части опрошенных работников органов прокуратуры. Большинство из них (88 %) отметили, что в УПК РФ необходимо внести изменения, позволяющие расширить практику избрания в отношении запрашиваемого лица мер пресечения, альтернативных заключению под стражу и домашнему аресту4.
Изложенное приводит к выводу о том, что одним из факторов, оказывающих негативное влияние на права и свободы лица, запрашиваемого в целях выдачи, является отсутствие надлежащего закрепления в УПК РФ норм права, определяющих виды мер пересечения, избираемых в целях выдачи лица.
Основания и процессуальный порядок избрания меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении лица, запрашиваемого иностранным государством
Выдача лица для уголовного преследования или исполнения приговора представляет собой одну из самых распространенных форм международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства. Основным процессуальным средством обеспечения своевременной выдачи иностранного гражданина или лица без гражданства по запросу иностранного государства выступает избрание в отношении указанного лица меры пресечения в виде заключения под стражу. На данный факт указывает ряд ученых1. Утверждение автора основано также на результатах изучения им мнения практических работников по обозначенному вопросу2.
Отметим, что избрание меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении запрашиваемого лица регулируется не только ч. 2 ст. 97, ст. ст. 108, 109 и 466 УПК РФ, но и п. 1 ст. 5 Конвенции от 04.10.1950 ETS № 0053. Кроме того, суду при решении указанного вопроса надлежит принимать во внимание и положения, изложенные в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 19.10.2013 № 41 (п. 15 указанного постановления)1.
Такое разъяснение Верховного Суда РФ обусловлено тем, что правовая норма, указанная в ч. 1 ст. 97 УПК РФ, закрепляет те основания, которые применимы в отношении обвиняемого (подозреваемого), а в ч. 2 ст. 97 УПК РФ, в отличие от содержания ч. 1 ст. 97 УПК РФ, только указывается на допустимость избрания в отношении запрашиваемого лица меры пресечения в порядке ст. 466 УПК РФ. Более того, из содержания ч. 2 ст. 97 УПК РФ следует, что избрание меры пресечения может быть осуществлено при наличии документов, предоставленных запрашивающим государством, которые подтверждают намерение этого государства требовать выдачу лица. Данная норма не носит общеобязательного характера, так как закрепляемое ею правило предусматривает дискреционное полномочие прокурора и суда. Из этого следует вывод, что избрание меры пресечения зависит от субъективного мнения указанных участников уголовного судопроизводства, что не может во всех случаях осуществления производства по выдаче гарантировать соблюдение прав, законных интересов лица, запрашиваемого для возможной выдачи.
Проведенный диссертантом анализ УПК РФ, а также международных правовых актов в указанной области не позволяет однозначно определить основания принятия судом решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в целях выдачи лица. Верховный Суд РФ по этому поводу дал ряд разъяснений судам которыми руководствуются в своей процессуальной деятельности и иные правоприменители. В частности, при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в целях выдачи лица необходимо установить, в том числе, наличие сведений, подтверждающих возможность лица уклониться от суда и правоохранительных органов запрашивающего государства1.
Наличие пробела в правовой регламентации оснований избрания меры пресечения в виде заключения под стражу лица, запрашиваемого в целях выдачи, обусловливает наличие в уголовно-процессуальной практике сложностей, для урегулирования которых суды в своих решениях (постановлениях) об избрании указанной меры пресечения применяют нормы, закрепленные ч. 1 ст. 97 УПК РФ по аналогии. Так, в качестве основания избрания меры пресечения в виде заключения под стражу суды приводят положение общего характера - «у лица, запрашиваемого в целях выдачи, есть возможность скрыться от органов следствия и суда запрашивающего государства или иным образом воспрепятствовать проведению экстрадиционной проверки»2.
Непосредственный же выбор основания заключения лица под стражу из перечня, предусмотренного ч. 1 ст. 97 УПК РФ, представляется невозможным по нескольким причинам:
во-первых, отмечается различие в правовых статусах лица, запрашиваемого в целях выдачи и обвиняемого (подозреваемого), осужденного, что ранее было обоснованно диссертантом;
во-вторых, производству по выдаче лица присущи особенности. Так, в п. 1 ч. 1 ст. 97 УПК РФ в качестве основания избрания меры пресечения закрепляется наличие достаточных оснований полагать, что обвиняемый (подозреваемый) скроется от органов дознания, предварительного следствия или суда. Указанная правовая норма распространяет свое действие исключительно на таких субъектов, как обвиняемый (подозреваемый), подсудимый;
в-третьих, по смыслу содержания приведенной нормы речь в ней идет исключительно о должностных лицах и государственных органах российского государства как об органах предварительного расследования или суда, а не иностранного (запрашивающего) государства.
Верховный Суд РФ в постановлении от 14.06.2012 г. № 111 уточняет, что в качестве основания избрания меры пресечения в отношении лица, запрашиваемого к выдаче, могут быть использованы сведения, свидетельствующие о намерении данного лица скрыться от органов предварительного расследования и суда запрашивающего государства. Полагаем, что для обеспечения единообразия правоприменительной практики в части мотивирования основания избрания меры пресечения приведенной позиции Верховного Суда РФ недостаточно. Она не охватывает случаи уклонения лица от компетентных органов Российской Федерации (Генеральная прокуратура Российской Федерации, МВД России, ФСИН России), а также воспрепятствования им в осуществлении указанной деятельности, имеющие место в уголовно-процессуальной практике. Поэтому целесообразным является дополнение УПК РФ соответствующими нормами, конкретизирующими основания избрания меры пресечения для обеспечения выдачи2.
В п. 2 ч. 1 ст. 97 УПК РФ закреплено такое основание избрания меры пресечения, как наличие достаточных сведений полагать, что обвиняемый (подозреваемый) может продолжать заниматься преступной деятельностью. Указанная уголовно-процессуальная норма не раскрывает содержания преступной деятельности. Следует отметить, что в правоотношениях, возникающих в связи с выдачей лица иностранному государству, важное значение имеет принцип двойной криминальности, предусмотренный ч. 1 ст. 462 УПК РФ. В связи с этим избрание меры пресечения для обеспечения выдачи лица представляется целесообразным лишь при наличии достаточных оснований полагать, что лицо, запрашиваемое в целях выдачи может совершить деяния, предусмотренные уголовным законом запрашивающего и/или запрашиваемого государства, либо представляет опасность для общества.
В п. 3 ч. 1 ст. 97 УПК РФ в качестве основания избрания меры пресечения закреплено требование о наличии достаточных сведений полагать, что обвиняемый (подозреваемый) может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. Необходимо акцентировать внимание, что в отношении лица, запрашиваемого в целях выдачи, в Российской Федерации не осуществляется уголовное судопроизводство. В связи с указанным воспрепятствование производству по уголовному делу, либо уничтожение доказательств невозможно. Однако, нахождение на территории российского государства лица, запрашиваемого в целях выдачи, не исключает вероятности того, что оно может выполнить противоправные действия, направленные на уничтожение материалов уголовного дела, либо воспрепятствовать производству по нему, осуществляемому в запрашивающем выдачу лица государстве. Поэтому при разрешении вопроса об избрании меры пресечения указанным основанием суд, прокурор может руководствоваться с учетом изложенных обстоятельств.
Кроме того, следует принять во внимание правовую позицию ЕСПЧ относительно обоснованного установления основания избрания меры пресечения в виде заключения под стражу. В частности, Суд отметил, что для того, чтобы содержание под стражей не было признано произвольным, оно должно производится добросовестно, т.е. быть непосредственно связано с основанием для взятия под стражу, которым руководствовалось государство1. В связи с этим, для того, чтобы избрание меры пресечения с целью обеспечения выдачи лица не повлекло нарушение прав и свобод лица, запрашиваемого к выдаче, а также для восполнения указанных выше пробелов в правовом регулировании оснований избрания меры пресечения в целях выдачи лица целесообразным представляется дополнение ст. 97 УПК РФ частью 3 следующего содержания: «3. Прокурор и суд в целях выдачи лица, запрашиваемого для уголовного преследования или исполнения приговора, вправе избрать данному лицу одну из мер пресечения, предусмотренную п. п. 1, 5, 6, 7 ст. 98 настоящего Кодекса
Обжалование законности и обоснованности решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу для обеспечения выдачи запрашиваемого лица и его правовые последствия
Применение наиболее строгой меры пресечения сопряжено в ходе производства по выдаче с ограничением права лица на свободу и личную неприкосновенность, закрепленного ч. 1 ст. 22 Конституции Российской Федерации. В связи с этим правовой институт обжалования решения суда об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении лица, запрашиваемого в целях выдачи, выступает одним из важнейших процессуальных средств защиты данного лица от незаконного и необоснованного ограничения его прав, свобод и одновременно является гарантией достижения целей уголовного судопроизводства, закрепленных п. 2 ч. 1 ст. 6 УПК РФ. Принимая во внимание, что Конституция Российской Федерации (ст. 46), УПК РФ (ст. 19), а также целый ряд международных правовых актов1 закрепляют право участника уголовного судопроизводства на обжалование процессуальных решений суда, следует признать, что правовое регулирование порядка обжалования законности и обоснованности избрания меры пресечения в виде заключения под стражу для обеспечения выдачи запрашиваемого лица порождает ряд проблем, которые осложняют правоприменительную практику в рассматриваемой сфере. Среди них – неустановление срока подачи лицом, запрашиваемым в целях выдачи, жалобы в суд апелляционной инстанции на законность и/или обоснованность избрания в отношении него меры пресечения в виде заключения под стражу, неопределение круга участников, наделенных правом обжаловать законность и обоснованность постановления суда об избрании меры пресечения для обеспечения выдачи лица и др.
Так, постановление суда об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или отказе в этом может быть обжаловано на предмет законности и обоснованности в апелляционном порядке. Данный порядок регламентирован правовыми нормами, закрепленными в ст. 13, гл. 19, гл. 16, гл. 13, гл. 45.1, гл. 47.1, гл. 48.1 УПК РФ и др.
Кроме того, следует отметить наличие ряда международных правовых актов, предусматривающих возможность обжалования меры пресечения в виде заключения под стражу для обеспечения выдачи лица. Среди них основополагающими являются Конвенция от 04.10.1950 ETS № 0051, закрепляющая в ч. 4 ст. 5 право каждого, лишенного свободы в результате ареста или заключения под стражу, на безотлагательное рассмотрение судом законности и обоснованности ограничения его свободы, а также Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г.2, предусматривающий аналогичное право.
Исследование правоприменительной практики указывает на то, что предметом рассматриваемого обжалования может выступать как законность, так и обоснованность избрания меры пресечения в виде заключения под стражу. Об этом свидетельствуют и результаты изучения диссертантом 105 материалов производства об избрании меры пресечения для обеспечения выдачи лица по запросу иностранного государства в районных судах с 2012 по 2017 г.г. Они показали, что в 46 % случаев предметом обжалования выступала законность принятого постановления и в 54 % – обоснованность3. Необходимость вынесения судом исключительно законного и обоснованного процессуального решения об избрании рассматриваемой меры пресечения усматривается из содержания ряда правовых норм уголовно-процессуального закона (ч. 4 ст. 7, ч. 3, 6, 7, 9 ст. 108, ст. 297, ч. 3, 4, 5, 7 ст. 463 УПК РФ).
В научной литературе не раз высказывались мнения4 об особенностях обжалования постановления суда об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Вместе с тем не в полной мере остаются изученными вопросы о пределах разграничения права запрашиваемого лица на обжалование законности и обоснованности постановления суда об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и права указанного лица на принесение жалоб на действия (бездействия), нарушающие условия содержания его под стражей. По мнению К. С. Комаровой, с одной стороны, это жалобы на законность и обоснованность применения рассматриваемой меры пресечения, с другой, – жалобы на содержание под стражей лица, запрашиваемого в целях выдачи1.
Относительно законности избрания меры пресечения в виде заключения под стражу запрашиваемого лица отметим, что она предусматривает соблюдение правовых норм национального законодательства или международных правовых актов, регламентирующих выдачу лица. В качестве нарушения законности избрания анализируемой меры пресечения в судебной практике отмечаются неверное применение норм права, ненадлежащее оформление процессуальных документов и др.2.
Обоснованность избрания меры пресечения в виде заключения под стражу лица, запрашиваемого в целях выдачи, подтверждается наличием в представленных суду прокурором материалах достаточных сведений о личности данного лица, о тяжести инкриминируемого деяния и других данных, подтверждающих целесообразность избрания в отношении него указанной меры пресечения3.
Анализ материалов производств об избрании меры пресечения для обеспечения выдачи лица свидетельствует о том, что в значительном числе случаев (54 %) предметом обжалования выступает необоснованность принятия решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу1. Этот факт обусловлен в немалой степени необходимостью российского государства соблюдения международных конвенций, договоров и соглашений, возлагающих на Российскую Федерацию обязанность выдать лицо, запрашиваемое в целях выдачи. Во исполнение указанных международных правовых обязательств российский суд чаще всего избирает в отношении данного лица самую строгую меру пресечения – заключение под стражу2, что не всегда обоснованно. Так, анализ изучения мнения работников прокуратуры показал, что лишь 2 % опрошенных респондентов ходатайствовало об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста для обеспечения выдачи запрашиваемого лица. При этом ни один из опрошенных респондентов не имел практику избрания меры пресечения в виде залога в указанных целях. Вместе с тем диссертант обращает внимание на мнение прокурорских работников, 28 % из которых в ходе анкетирования указали на то, что не все лица, запрашиваемые в целях выдачи, в отношении которых избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, были выданы в иностранные государства3. Отмеченное подтверждает авторское суждение о том, что избрание меры пресечения в виде заключения под стражу не всегда было обоснованным.
В ходе анализа материалов производств об избрании меры пресечения в целях выдачи4 на предмет содержания жалоб лиц, запрашиваемых в целях выдачи, диссертантом было установлено:
1) в 22 % случаев заявители жалоб указывали, что в отношении них судом не избрана альтернативная заключению под стражу мера пресечения (домашний арест, залог);
2) в 46 % случаев – судом и прокурором не исследовались материалы, подтверждающие обоснованность избрания меры пресечения в виде заключения под стражу лица, запрашиваемого в целях выдачи;
3) в 24 % случаев – суд и прокурор в качестве основания избрания меры пресечения в виде заключения под стражу указывали на возможность лица, запрашиваемого в целях выдачи, скрыться от компетентных органов запрашивающего государства, осуществляющих уголовное преследования или исполнение приговора, а также от компетентных органов Российской Федерации, осуществляющих выдачу лица, подтверждая данный факт лишь отсутствием постоянного места жительства или наличием гражданства иностранного государства у указанного лица.
Вышеуказанное подтверждает, что в российской правоприменительной практике актуальным продолжает оставаться необходимость обеспечения более полного и неформального обоснования избрания самой строгой меры пресечения в отношении лица, запрашиваемого к выдаче. В данной связи практический интерес представляет позиция Верховного Суда РФ. Суд отмечает необходимость отражения в постановлении об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу для обеспечения выдачи лица доводов о невозможности применения альтернативной заключению под стражу меры пресечения1. Но, в анализируемых диссертантом производствах2 суды в единичных случаях (лишь 4 % от всех изученных материалов) всесторонне исследовали невозможность избрания в отношении лица более мягкой меры пресечения, чем заключение под стражу, что находило отражение в их решениях.