Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретические основы исследования апелляционного производства как формы проверки судебных решений
1. Понятие, сущность и основные проблемы апелляционного порядка проверки судебных решений в уголовном судопроизводстве России (период: до реформ Закона от 29.12.2010 г.) С. 17-38
2. Коллизии нормативного регулирования апелляционного порядка проверки судебных решений по нормам Закона от 29 декабря 2010 года . С. 39-65
Глава II. Обеспечение широкой свободы обжалования и подготовительные действия суда к апелляционной проверке
1. Понятие и система гарантий обеспечения широкой свободы обжалования в апелляционном порядке постановленных актов суда С. 66-96
2. Система действий и решений суда при подготовке дела и жалобы к проверке в апелляционной инстанции С. 97-123
Глава III. Апелляционная форма защиты в системе обеспечения интересов и прав заинтересованных лиц и правосудности состоявшихся актов суда
1. Понятие, сущность и основные коллизии апелляционного порядка проверки судебных решений в российском уголовном процессе С. 124-149
2. Виды решений суда апелляционной инстанции как (неотъемлемый) элемент процесса эффективной апелляционной защиты С. 150-170
Заключение С. 171-179
Список использованной литературы
- Коллизии нормативного регулирования апелляционного порядка проверки судебных решений по нормам Закона от 29 декабря 2010 года
- Система действий и решений суда при подготовке дела и жалобы к проверке в апелляционной инстанции
- Понятие, сущность и основные коллизии апелляционного порядка проверки судебных решений в российском уголовном процессе
- Виды решений суда апелляционной инстанции как (неотъемлемый) элемент процесса эффективной апелляционной защиты
Введение к работе
Актуальность диссертационного исследования. С возвращением в уголовное судопроизводство России апелляции как наиболее эффективной формы проверки состоявшихся судебных решений исследование проблем оптимальности нормативного ее регулирования заняло достаточно весомое место в доктрине российской уголовно-процессуальной науки. Та же оптимальность, но уже в диалектической связи с коллизиями практического функционирования апелляционной формы защиты, постоянно являла себя как вектор внимания российского законодателя и предмет пристального научно-практического анализа высшей судебной инстанции страны. При этом в качестве узловых прежде всего обсуждались проблемы: о самой необходимости апелляционной формы защиты в уголовном судопроизводстве России; «плюсах» и «минусах» апелляции в сравнении с наработанной кассационной формой проверки; предмете и пределах полномочий суда апелляционной инстанции при проверке приговора или пересмотре в целом уголовного дела.
Юридической общественности в целом известны как достаточно комплексные и монографические работы, связанные с исследованием этих проблем, так и ученые-процессуалисты, внесшие весомый вклад в изучение и совершенствование нормативной и практической стороны этой формы судебной защиты. Механическое перечисление данных работ или «цитирование» максимально широкого перечня исследователей, полагаем, вряд ли уместно, так как не добавит ни достоверности, ни особой весомости в обоснование актуальности избранной темы исследования. В данной связи мы конвенциально отказываемся от надуманных повторов в этих моментах, констатируя как данность, что новый импульс к осмыслению сути и назначения апелляции дан непосредственно законодателем принятием и введением в действие Федерального закона от 29 декабря 2010 года № 433-ФЗ. Этот же импульс объективно проявляется при анализе все более нарабатываемой практики апелляционной судебной защиты, ко-
4 торая ставит как принципиально новые для осмысления проблемы нормативного регулирования обновленной апелляции, так и показывает достаточно острые коллизии ее практического правоприменения. Кардинальное различие суждений и взглядов о сути и назначении новой апелляции дает и доктрина российской уголовно-процессуальной науки, предлагая законодателю и практической стороне апелляции нередко взаимоисключающие предложения, рекомендации, выводы по ключевым вопросам этой формы судебной защиты. Указанное прежде всего касается кардинального различия взглядов относительно сути и назначения апелляции в контексте принятых нормативных новелл, обязанности суда и права сторон на непосредственное исследование доказательств в апелляционном суде по правилам рассмотрения дела в первой инстанции. В том же ряду дискуссии о правомерности включения в предмет апелляционной проверки итоговых решений суда первой инстанции, постановленных в составе коллегии присяжных заседателей или в особом порядке. Принципиальна также полемика относительно нормативно декларированной «невозможности» замены апелляционным судом приговора оправдательного на приговор обвинительный, в вопросах пределов ревизионной проверки всего уголовного дела и приговора, по проблемам недеволютивного порядка проверки отдельных актов суда, неопределенности юридических оснований для апелляционной отмены (изменения) состоявшихся актов суда.
В итоге, именно потребность теоретического осмысления как оптимальности норм, регламентирующих новое апелляционное производство (гл. 45.1 УПК РФ), так и практики их применения, а равно обоснованности, отстаиваемых на этой основе подходов, обусловили актуальность избранной темы исследования, определили ее предмет и непосредственные исследовательские задачи. Осознавая необходимость в оптимизации предложенного механизма судебной защиты, автор считает принципиальным уяснение как истинных векторов законодательной воли по формированию новой апелляционной проверки, так и определение того, насколько верно данные векторы восприняты и интерпрети-
5 рованы практикой апелляционной формы защиты на современном этапе функционирования российского уголовно-процессуального права.
Степень научной разработанности темы. Оптимальность нормативной и практической стороны апелляции по Уставу уголовного судопроизводства России 1864 года (далее – УУС 1864 г.) достаточно полно и всесторонне изучена в трудах И.Д. Беляева, С.И. Викторского, Н.В. Давыдова, М.В. Духовского, Н.Н. Полянского, Н.Н. Розина, В.К. Случевского, А.Я. Фойницкого, А. Фон-Резона.
Период 1917-2000 гг. в правовой сфере России, напротив, характеризуется практически полным отсутствием весомых доктринальных исследований апелляционной формы защиты. Последняя, если и изучалась отдельными авторами, то лишь в контексте генезиса этой формы проверки и сравнительно-правового анализа ее эффективности в сопоставлении с «советской» моделью кассации (М.А. Чельцов-Бебутов, А.Л. Ривлин, И.Л. Петрухин и др.).
2000 год ознаменован частичным возвращением в российский уголовный процесс апелляционной формы защиты. Соответственно, теоретические и практические проблемы оптимальности этого производства достаточно широко исследовались в работах А.С. Александрова, М.Т. Аширбековой, С.И. Беззубова, Э.О. Безмельницыной, В.П. Божьева, В.В. Бородинова, В.Ю. Брянского, В.Л. Головкова, А.А. Динера, В.В. Дорошкова, А.Р. Ишмуратова, К.Р. Клими-ной, Н.Н. Ковтуна, Н.А. Колоколова, В.А. Лазаревой, Н.В. Лантух, Л.Ф. Мар-тыняхина, О.Н. Палиевой, А.В. Победкина, А.Н. Разинкиной, И.К. Севастья-ник, Н.Н. Сенина, Н.В. Сидоровой, О.А. Суховой, Н.И. Шелепанова, Т.А. Шма-ревой, Е.С. Шмелевой и ряда других исследователей.
Обновленный порядок апелляционной проверки (Федеральный закон №433-ФЗ) стал предметом комплексного научно-практического анализа в трудах В.М. Быкова, В.В. Вандышева, А.А. Васяева, Л.А. Воскобитовой, А.Ф. За-котянской, В.И. Качалова, Н.Н. Ковтуна, Н.А. Колоколова, А.В. Кудрявцевой, В.А. Лазаревой, В.Д. Потапова, А.Н. Разинкиной, Н.Ю. Решетовой, Б.А. Ринчи-
6 нова, В.П. Смирнова, Д.В. Сопова, А.А. Тарасова, Н.Т. Тришиной, А.С. Червот-кина, С.В. Юношева и др.
Известны и последние (по времени) исследования оптимальности апелляции, предпринятые в диссертациях Б.А. Ринчинова (2013) и К.А. Комогорцевой (2013), в рамках которых дан не только теоретический анализ предложенных нормативных новаций от 29 декабря 2010 г. (Закон № 433-ФЗ), но и предпринят анализ первых закономерностей практики апелляционной формы защиты в уголовном судопроизводстве России. Вместе с тем указанные исследования в принципе не исчерпали всей системы достаточно сложных проблем и вопросов, связанных с потребностью в организации максимально эффективной формы апелляционной защиты, не явили анализ всех возможных коллизий, поставленных в настоящее время на разрешение практической стороной апелляционной формы проверки. Не до конца комплексно учтены и последующие изменения процессуальной формы обновленной апелляционной проверки, к примеру, введенные Федеральным законом от 23 июля 2013 г. № 217-ФЗ и явно свидетельствующие об усилении публичных начал апелляционного производства. Отсюда закономерна потребность в проведении дальнейшего комплексного и всестороннего исследования как норм главы 451 УПК РФ, так и закономерностей практики текущего их применения. Результаты последнего должны послужить необходимой методологической базой для разработки рекомендаций по совершенствованию правового регулирования этой формы судебной защиты, средством оптимизации практической стороны обновленного апелляционного производства в уголовном процессе России.
Объектом исследования является система правовых отношений, складывающихся и функционирующих в процессе практической реализации норм, регламентирующих новый порядок апелляционного обжалования и апелляционной проверки актов суда, не вступивших в законную силу.
Предметом исследования выступают нормы российского уголовно-процессуального законодательства и нормативные акты международно-правового характера, регламентирующие порядок апелляционной проверки, ак-
7 ты Конституционного Суда Российской Федерации и Пленума Верховного Суда Российской Федерации, имеющие отношение к предмету исследования; закономерности судебной практики по проверке актов суда в апелляционном порядке; положения российской уголовно-процессуальной доктрины о предмете, сути и назначении апелляции в комплексном механизме института судебной защиты.
Цель исследования заключается в выявлении и разрешении основных проблем оптимального нормативного регулирования действующей формы апелляционной проверки, определении наиболее острых коллизий практической стороны апелляции, разработке необходимого комплекса мер по их устранению или минимизации, в подготовке необходимых рекомендаций и предложений (теоретического, нормативного, организационного характера) по оптимизации отправления правосудия в данном процессуальном порядке.
Для достижения указанной цели диссертантом поставлены следующие непосредственные задачи исследования:
дать методологически точное определение назначения, сути и содержания апелляционного порядка проверки судебных решений по уголовным делам с целью уяснения истинных векторов реализованной законодательной воли;
исследовать объект, предмет, пределы апелляционного производства и их соответствие широко декларированному назначению данной формы судебной защиты в условиях состязательного строя процесса;
дать анализ нормативной оптимальности процессуальной формы обновленного апелляционного производства, выявить соответствие этой нормативной модели текущей практике апелляционной формы защиты;
определить надлежащие основания отмены/изменения проверяемых актов суда в апелляционном порядке и соответствие названным основаниям видов легитимных апелляционных решений;
выявить основные коллизии практического функционирования апелляции в современных процессуальных условиях, определить их суть и причины, раз-
8 работать и предложить систему рекомендаций и мер по устранению или минимизации их негативных последствий;
на основе комплексного теоретико-прикладного анализа разработать и предложить к реализации систему мер, призванных к повышению эффективности данной формы судебной защиты.
Методологическую основу исследования составляют общенаучные и частнонаучные методы познания. При исследовании сути и назначения апелляции в контексте состязательного процесса применялся формально-юридический метод познания. Основные проблемы апелляционного производства в уголовном процессе России исследовались посредством исторического метода. Обращение к сравнительно-правовому методу позволило определить необходимые меры и средства к оптимизации порядка апелляционной проверки, аналоги которых имеются в законодательстве зарубежных стран. Оптимальность обновленной формы апелляционной проверки исследовалась посредством логического и системного методов, методов анализа и синтеза. Для сбора и обработки эмпирических материалов, характеризующих закономерности апелляционной формы защиты, применен статистический метод, а для анализа данных, полученных в результате анкетирования участников апелляционного производства, – социологический метод (анкетирование, интервьюирование).
Нормативной основой исследования послужили акты международно-правового характера, Конституция Российской Федерации, федеральные конституционные и федеральные законы Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. В работе широко использованы правовые позиции и итоговые выводы Конституционного Суда Российской Федерации, Европейского Суда по правам человека и Верховного Суда Российской Федерации, выраженные в их итоговых актах, обзорах и разъяснениях.
Теоретическую основу исследования составили фундаментальные положения российской и зарубежной уголовно-процессуальной доктрины относительно предмета и основных направлений анализа, материалы, опубликованные
9 в периодических юридических изданиях, общие положения философии права, теории государства и права, иных отраслевых юридических дисциплин.
Эмпирической базой исследования являются официальные (опубликованные) данные статистической отчетности Верховного Суда Российской Федерации, результаты изучения и анализа 145 уголовных дел, проверенных в апелляционном порядке в 2013-2014 гг. Кроме того, изучено 54 надзорных производства уголовно-судебных управлений ряда областных и республиканских прокуратур, отражающих надзорную деятельность в апелляционной проверке судебных решений в судах субъектов Российской Федерации. Отдельные положения исследования верифицированы результатами анкетирования, в котором приняли участие 179 профессиональных участников апелляционного уголовного судопроизводства (судьи, адвокаты, государственные обвинители).
Научная новизна диссертации заключается в том, что подготовленное исследование по сути является одной из первых работ, в содержании и итоговых выводах которой аккумулирован синтез теоретических положений о сути и назначении апелляции, урегулированной Федеральным законом № 433-ФЗ. Автором выявлены, проанализированы, поставлены на обсуждение складывающиеся закономерности в реализации апелляционной формы проверки в современных процессуальных условиях, указаны векторы практической интерпретации законодательной воли. Впервые принципиально поставлен вопрос о реальном назначении обновленной российской апелляции как формы защиты интересов и прав заинтересованных лиц в более опытном и компетентном суде или всецело публичной формы обеспечения единой законности. На основе теоретических доводов и эмпирических результатов исследования обоснован итоговый вывод о том, что в нормативной регламентации новой формы апелляционной проверки возобладали сугубо публичные начала процесса; в практической апелляции – осознанно формируются аналоги реализации апелляционной защиты по известному и, казалось бы, принципиально отвергнутому, кассационному «образцу». Как данность теоретически и эмпирически резюмирован итоговый вывод о том, что указанное стало возможным ввиду складывающегося и явно публично-
10 ориентированного единства позиций законодателя и апелляционных судебных составов, суть которых в фактическом отказе от права апелляционного суда на новое непосредственное исследование доказательств в целях проверки. Указанное нивелировало сущность и назначение этой формы защиты, потенциально наиболее продуктивной. В целях разрешения выявленных проблем и минимизации практических негативных коллизий предлагается система теоретических положений и предложений нормативного характера, призванных к оптимизации этой формы судебной защиты.
О новизне исследования и личном вкладе диссертанта свидетельствуют и
основные положения, выносимые на защиту:
1. В дискуссии о сути и назначении обновленной апелляционной провер
ки (Закон № 433-ФЗ, Закон № 217-ФЗ), объективированной через различие
взглядов о «полной» и «неполной» апелляции, автор принципиально стоит на
позициях, согласно которым суть этой формы судебной защиты заключается в
том, чтобы быть легитимным средством проверки доводов и притязаний сто
рон, относительно имеющихся нарушений закона. При установлении суще
ственных нарушений закона она же призвана выступить средством обеспечения
публичной законности. Данное назначение апелляции a priori не требует ни по
всеместного применения максимальных познавательных средств суда первой
инстанции, ни обязательного повторения разбирательства уголовного дела в его
полном объеме в силу одного лишь заявленного интереса сторон в получении
более «правосудного» акта.
2. Признание данного исходного факта не легитимизирует нормы УПК
РФ (глава 45.1), согласно которым апелляционному составу суда предоставлено
непреодолимое дискреционное право решать вопросы о необходимости иссле
дования доказательств по делу. Причем, как тех, к которым апеллируют сторо
ны для обоснования апелляционных своих притязаний, так и тех, которые объ
ективно необходимы для достижения публичных целей этой формы проверки.
Векторы подобного усмотрения достаточно проявляют себя в ходе анализа
практической стороны этой формы проверки. Закономерности практической
11 стороны апелляции объективно и массово показывают примеры реализации этой формы судебной защиты не по апелляционному, а достаточно известному и признанному неэффективным российскому кассационному «образцу».
3. В дискреционной и весьма широко применяемой реализации ревизион
ного порядка апелляционной проверки автор усматривает «двойные стандар
ты». С одной стороны, как свидетельствует практическая сторона апелляции,
апелляторам повсеместно отказывают в непосредственном исследовании дока
зательств по делу, изначально лишая средств обоснования заявленных притяза
ний. С другой стороны, в целях восстановления публичной законности апелля
ционные судебные составы ревизионно выходят за пределы требований сторон,
определяя предмет и пределы проверки в соответствии со своим усмотрением.
Автор стоит на позициях, согласно которым ревизионная форма апелляционной
проверки может быть применена: (1) исключительно в контексте апелляцион
ных притязаний сторон; или (2) в силу императивной обязанности суда к реаги
рованию на такие нарушения закона которые являют собой кассацион
ные/надзорные основания. При ином обращении к весьма широко применяе
мым средствам ревизионной проверки апелляция из легитимного средства су
дебной защиты неизбежно трансформируется в публично-правовой механизм
восстановления единой публичной законности.
-
Неоправданным видится отказ от классической эвокации при реализации апелляционной формы проверки. Нормативная модель классической апелляции изначально несовместима с отменой приговора судом апелляционной инстанции и императивным направлением уголовного дела на новое судебное рассмотрение в суд нижестоящей инстанции. Апелляционная форма защиты изначально в состоянии исправить любое из нарушений закона, так как обладает для этого и необходимыми познавательными средствами, и признанной компетентностью более опытного состава суда.
-
Надуманным препятствием реализации эффективной судебной защиты видится нормативный запрет к проверке апелляционным судом фактической стороны приговоров, постановленных в особом порядке (гл. 40, 40.1 УПК РФ),
12 в той практической ситуации, когда апелляторы, посредством заявленных требований заявляют отказ от согласительной процедуры, требуют реального обеспечения судебной защиты, доступа к правосудию. О явно публичной ориентации апелляции объективно свидетельствует и то, что законодатель отказался учесть, что указанный выше подход в целом соответствует как позициям Европейского Суда по правам человека, так и социально-нормативному назначению апелляции.
6. В контексте указанной системы теоретических доводов в работе обоснованы предложения, введение которых в нормы УПК РФ, представляется, будет способствовать повышению потенциала апелляционной формы проверки.
6.1. Предлагается дополнить часть 4 статьи 389.6 УПК РФ (после слов: «…назначает срок для их пересоставления») нормой следующего содержания: «В постановлении приводится суть выявленных судом нарушений, мотивировка, в силу чего они препятствуют апелляционному рассмотрению жалобы по существу, причины, по которым суд не в состоянии устранить указанные нарушения самостоятельно, разъяснение права и порядок обжалования данного решения суда».
Суть дополнения: исключение субъективных моментов, препятствующих реализации широкой свободы обжалования в процессе принятия и оценки нормативного содержания внесенного апелляционного отзыва.
6.2. Целесообразно дополнить часть 1.1 статьи 389.6 УПК РФ по аналогии норм части 4 статьи 389.7 УПК РФ следующей нормой (после слов: «…невозможность представления этих доказательств в суд первой инстанции»): «Дополнительные ходатайства сторон по сути вышеуказанных обстоятельств могут быть поданы в суд апелляционной инстанции лишь до назначения апелляционного судебного разбирательства по нормам ст. 389.11 настоящего Кодекса, либо непосредственно при апелляционном рассмотрении дела и жалобы при условии, что стороны обоснуют, что указанное доказательство получено после назначения дела и жалобы к судебному разбирательству».
13 Суть дополнений: исключение возможности апелляторов к искусственному манкированию процессуальными правами по заявлению ходатайств и представлению дополнительных доказательств уже по вынесении решения о назначении апелляционного судебного заседания.
6.3. Рекомендуется дополнить часть 4 статьи 389.8 УПК РФ нормой о том,
что: «При поступлении дополнительной жалобы, представления со стороны за
интересованных лиц возражений на них или дополнительных к внесенному
апелляционному отзыву материалов суд императивно обязан выполнить требо
вания статьи 389.7 настоящего Кодекса».
Суть дополнения: обеспечение надлежащего ознакомления всех заинтересованных лиц (потенциально – апелляторов) с дополнительными апелляционными отзывами и возражениями на них.
6.4. Предлагается дополнить статью 389.7 УПК РФ нормой (после слов
«…приобщаются к материалам уголовного дела»): «Срок подачи возражений
заинтересованных лиц на внесенные отзывы не может быть менее 10 суток, ко
торые исчисляются с момента фактического получения сторонами копий апел
ляционного представления жалобы, дополнительных материалов, возражений
иных заинтересованных лиц».
Суть дополнения: установление оптимального срока на формулирование и внесение возражений на отзывы со стороны иных заинтересованных лиц.
6.5. Целесообразно дополнить часть 1 статьи 389.5 УПК РФ нормой (после слов «…или другим судьей»): «Вопросы, связанные с восстановлением срока, решаются судьей в судебном заседании и с обеспечением прав всех заинтересованных лиц».
Суть дополнения: возвращение оптимальной процессуальной формы для разрешения ходатайств сторон о восстановлении пропущенного срока апелляционной защиты.
6.6. Следует изменить нормы части 1 статьи 389.11 УПК РФ, которые должны быть изложены в следующей редакции:
14 «Судья, изучив поступившее дело, апелляционные жалобы, представления сторон, возражения на них, дополнительно представленные материалы и ходатайства сторон, выносит постановление… (далее – по тексту)».
Суть изменений: уточнение надлежащего предмета проверки и оценки судьи, разрешающего комплекс вопросов, связанных с назначением апелляционного судебного заседания.
6.7. Предлагается дополнить пункт 1 части 1 статьи 389.11 УПК РФ нор
мой о надлежащем судебном составе, призванном к реализации процесса апел
ляционной судебной защиты. Для чего указанная норма должны быть изложена
в следующей редакции (после слов «…начала рассмотрения дела» дополнить):
«…его законном судебном составе».
Суть дополнений: обеспечение конституционного права апеллятора быть судимым тем судом и тем судьей, к подсудности которого спор отнесен законом.
6.8. Следует изменить редакцию пункта 1 части 1 статьи 389.12 УПК РФ,
оставив в указанной норме предложение «государственного обвинителя и (или)
прокурора» и исключив дальнейшие нормы как несоответствующие букве за
кона.
Суть изменений: согласование норм ч. 1 ст. 246 УПК РФ и п. 1 ч. 1 ст. 389.12 УПК РФ, согласно которым участие государственного обвинителя в судебном заседании является обязательным.
6.9. Рекомендуется изменить редакцию пункта 4 части 1 статьи 389.12
УПК РФ, который должен быть изложен в следующей редакции: «защитника
или иного лица, допущенного в качестве защитника при производстве у миро
вого судьи, – в случаях, указанных… (далее – по тексту)».
Суть изменений: обеспечение участия в суде апелляционной инстанции защитника обвиняемого (не адвоката) по делам, рассмотренным у мирового судьи.
Теоретическая значимость исследования определяется как системой теоретических положений, разработанных и обоснованных автором, так и ито-
15 говыми выводами и предложениями, которые призваны послужить необходимой основой для дальнейших теоретических исследований проблем апелляционной проверки, а также в качестве доводов к согласованию позиций и мнений в российской уголовно-процессуальной доктрине.
Практическая значимость исследования заключается: (1) в комплексном, эмпирически верифицируемом анализе негативных коллизий, проявивших себя в процессе реализации обновленной формы апелляционной проверки на современном этапе, уяснении причин и следствий данных коллизий, разработке предложений и мер по их устранению или минимизации; (2) в системе теоретически обоснованных и эмпирически обоснованных выводов и предложений по оптимизации действующего порядка апелляционной формы проверки, авторских предложениях по совершенствованию нормативного регулирования действующего механизма апелляционной проверки, призванных к повышению исходного потенциала этой формы судебной защиты. Как первая, так и вторая составляющие реализованного исследования могут и должны быть использованы при разработке проектов законов о внесении изменений и дополнений в УПК РФ и иные правовые акты, касающиеся порядка апелляционного производства по уголовным делам. Они же могут служить в качестве необходимых рекомендаций в практической деятельности апелляционных судебных составов и сторон. Результаты исследования могут быть использованы в учебной деятельности высших учебных заведений юридической специализации.
Апробация и использование результатов исследования. Основные положения, выводы, рекомендации исследования докладывались и обсуждались на всероссийских и международных научно-практических конференциях и семинарах, опубликованы в 10 научных работах, пять из которых – в рецензируемых изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией при Министерстве образования и науки Российской Федерации для опубликования результатов диссертационного исследования. Общий объем опубликованных работ составляет 5 п.л.
16 Результаты исследования апробированы и применяются в деятельности судов общей юрисдикции г. Набережные Челны в ходе практической реализации апелляционной формы проверки, используются при преподавании дисциплины «Уголовный процесс» на юридическом факультете Института экономики, управления и права (г. Казань), Казанского юридического института Министерства внутренних дел Российской Федерации.
Структура диссертации определена предметом, целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, трех глав, шести параграфов, заключения и библиографического списка.
Коллизии нормативного регулирования апелляционного порядка проверки судебных решений по нормам Закона от 29 декабря 2010 года
При обращении к комплексному, тем более, монографическому, по сути, исследованию по идее принято прежде всего анализировать генезис того или иного явления, скрупулезно в итоге описывая его становление и развитие через определенные временные этапы. Столь же «доброй», по сути, традицией является одновременное описание максимально известного количества нормативно-исторических памятников и обильное цитирование авторитетных представителей отраслевой научной доктрины, с теми или иными нюансами трактующих основные постулаты и термины избранного к исследованию явления. Все это, признаем, и методологически правильно, и отчасти оправдано, поскольку (на определенном этапе) позволяет более полно и всесторонне познать истоки и закономерности исследуемого явления, его сущность и назначение в развивающемся государственно-правовом механизме.
Вместе с тем, представляется, в принципе лишены методологической и познавательной ценности бесчисленные, по сути, повторы описательного по форме и содержанию характера достаточно изученных доктриной явлений, которые если и приводятся в диссертационных исследованиях, то лишь в силу «традиции», не добавляя ничего нового к предмету познания. В данной связи, мы конвенционально отказываемся от формального описания (представляется, в целом изученного) генезиса апелляционного производства, как в российском уголовном процессе, так и его зарубежных аналогов. Эти моменты в достаточной мере нашли свое отражение практически в каждой работе, посвященной сути и содержанию апелляционного производства в уголовном про 18 цессе, и при необходимости лучше обратиться к первоисточникам познавательной информации1, а не к их парафразу, окрашенному субъективным восприятием того или иного исследователя. Куда более продуктивным для предмета исследования и его непосредственных исследовательских задач видится анализ не столько генезиса апелляционного производства, сколько тех основных проблем и коллизий, которые (в том числе, в историческом срезе) явили нормативное регулирование, доктрина и практика реализации данной формы проверки. Именно правильное понимание указанных обстоятельств, во-первых, позволит оценить реальную эффективность апелляционной формы проверки судебных решений (на том или ином временном этапе, и в конкретных социально-исторических условиях).
Во-вторых, даст возможность уяснить побудительные мотивы и основные векторы последних по времени российских реформ, которые связаны с распространением апелляционной формы проверки на все виды судебных решений, вынесенных по первой инстанции (Закон № 433-ФЗ).
В-третьих, анонсируемый анализ в состоянии стать (необходимой) методологической базой для оценки оптимальности, как введенных нормативных новаций, так практики их применения в изменившихся процессуальных условиях. При этом, естественно, в центре внимания, как предмет к исследованию, должны оказаться узловые проблемы, а не отдельные частности апелляционного производства, которые легко минимизируются общим смыслом закона, устоявшимся правосознанием участников правовых отношений, наработанной судебной практикой или положениями научной доктрины. Именно в этом контексте в качестве узловых, прежде всего, обсуждаются следующие
Во-первых, указывалось, что: «призванный формально осуществлять проверку вынесенных приговоров путем нового рассмотрения дела по существу, апелляционный пересмотр не отвечает основным требованиям, предъявляемым к рассмотрению и разрешению дел по существу»1. В силу данной, методологической, по сути, «ущербности» указанная форма проверки судебных решений, как резюмировалось, не отвечает ни роли социалистического правосудия, ни интересам заинтересованных лиц.
Во-вторых, принципиально подчеркивалось, что «основным звеном (советской – Н.М.) судебной системы являлся народный суд, наиболее близкий к населению и рассматривающий основную массу судебных дел. Установление над ним апелляционной инстанции, повторяющей всю процедуру судебного рассмотрения и выносящей новый приговор, неизбежно перенесло бы центр тяжести судебной деятельности с суда первой инстанции на апелляционный суд»2. Последнее, естественно, столь явно нивелировало идею «народного суда», что любые попытки поставить на обсуждение потребность в апелляции в системе контрольно-проверочных производств уголовного судопроизводства «советской» России, по сути, отметались как идеологически вредные, несовместимые с подлинно демократическим строем процесса.
В историческом срезе потребность в организации апелляционной формы проверки постановленных актов суда, если и обсуждалась, то: (1) либо в контексте действия правила res judicata, которое неизбежно ставится под сомнение, по сути, безусловным, правом апелляционной инстанции на новый пересмотр уголовного дела по существу и постановление нового приговора; (2) либо в контексте продуктивности данной формы проверки применительно к итоговым актам суда, постановленным в отдельных процессуальных порядках.
Для понимания сути первой проблемы, обратимся, к примеру, к позициям одного из виднейших деятелей судебной реформы 1864 года Н.В. Давыдова. «В идеале, – писал в свое время указанный автор, – уголовное дело может подлежать судебному разбирательству лишь один раз. Произнесенный приговор должен почитаться незыблемым, неподлежащим пересмотру: res judicata pro viritate habetur»1. Соответственно, при правильной постановке процесса доказывания в суде первой инстанции, обеспечении реального равенства прав сторон по распоряжению своими процессуальными правами и правильном понимании роли суда в состязательном судебном процессе, объективной потребности в апелляции, как бы, не имеется. Для нее просто нет необходимой основы. Материальная или формальная истина, нормативно закрепленные в качестве легальной цели доказывания, должны быть достигнуты уже по рассмотрении дела в первой инстанции; в итоге: «…суды должны внушать доверие к справедливости своих решений»,2 как истинных, законных и обоснованных, справедливых.
Система действий и решений суда при подготовке дела и жалобы к проверке в апелляционной инстанции
Мы, напротив, категорически против подобных новаций, солидаризируясь с теми исследователями, которые приемлют и обосновывают исключительно деволютивный порядок обжалования и искомой судебной защиты;
8. о методологической точности юридических оснований к отмене/изменению актов суда в апелляционном порядке. Суть дискуссии, если кратко, объективировалась в обсуждении двух основных компонентов: (1) о надлежащих юридических основаниях для отмены постановленных судебных решений и возвращении дела на новое рассмотрение в суд нижестоящей инстанции; (2) о принципиальном отличии оснований отмены актов суда в апелляционном порядке и актов, вступивших в законную силу.
По сути, первого вектора российской уголовно-процессуальной доктриной принципиально поставлен вопрос о явном пробеле законодательной воли в нормах чч. 1-2 ст. 389.22 УПК РФ. Согласно последним суд апелляционной инстанции при наличии неустранимых нарушений закона, одновременно с отменой приговора, постановленного в суде первой инстанции, направляет уголовное дело на новое рассмотрение в суд нижестоящей инстанции. Что это за неустранимые нарушения, – указывает, к примеру, Н.Н. Ковтун, – которые не могут быть исправлены более опытным и компетентным апелляционным судом, но, безусловно, могут судом первой инстанции, естественно, не поясняется. Законодатель не привел ни примерного перечня указанных нарушений, ни критериев подобной неустранимости. По сути, столь принципиальный вопрос оставлен на усмотрение суда вышестоящей инстанции, который при наличии к тому субъективно окрашенной воли всегда может вернуть дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, не прибегая к предоставленным весомым познавательным средствам апелляции.
В итоге, отмеченный пробел законодательной воли стал предметом доктринальных дискуссий и субъективного толкования всех заинтересован и др. ных лиц, что вряд ли можно признать оптимальным для функционирования исследуемой формы судебной защиты, ибо аналоги указанной неустранимости стали «искать», прежде всего, в основаниях ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ. Между тем не все из указанных оснований, действительно, неустранимы в апелляционном суде. К примеру, мы солидарны с позицией Л.В. Головко, полагающим, что вряд ли надо считать существенным нарушением закона: отсутствие в материалах уголовного дела протокола судебного заседания. При наличии у апелляционной инстанции права на самостоятельное и непосредственное исследование доказательств по делу – названный протокол в принципе не нужен для процесса апелляционной проверки. Его (возможное) отсутствие не должно влиять на внутреннее убеждение вышестоящего суда, призванного к самостоятельному исследованию доказательств1. В итоге, либо примерный перечень указанных оснований, либо объективные критерии неустранимости нарушений закона – должны подлежать ведению исключительно законодателя, а не быть предметом субъективного толкования правоприменителей или доктрины.
Во втором аспекте, предметом оживленной дискуссии послужили апелляции отдельных исследователей к нормам ст. 389.15 и 389.17 УПК РФ, как к определенным аналогам оснований для отмены/изменения актов суда, вступивших в законную силу. Возражения оппонентов в основном касались того, что основания к отмене неокончательных и окончательных актов суда не могут быть идентичны, ибо это не согласуется, как с принципом правовой определенности, так и правилом res judicata. Одни и те же апелляции к критериям существенности допущенных нарушений закона не могут быть оправданы к сути апелляционного, кассационного либо надзорного производства. Первое, как известно, ординарно, по сути; вторые – исключительны. Соответственно, не все из существенных нарушений закона, на которые указывают нормы ст. 389.17 УПК РФ, в равной мере могут служить основанием для инициации исключительных кассационного и надзорного производства и, соот 1 См.: Головко Л.В. Новеллы УПК РФ: прогресс или институциональный хаос? С. 49. ветственно, легитимными основаниями возможной отмены, изменения проверяемых в апелляционном порядке актов суда (гл. 47.1, 48.1 УПК РФ).1
Кроме того, как по смыслу актов международно-правового характера, так и смыслу правовых позиций национального высшего органа конституционного правосудия основания для собственно возбуждения кассационного, надзорного производства, и основания для отмены окончательного приговора по мотивам ухудшающим положение осужденного, оправданного ни с методологических, ни с практических позиций не могут быть восприняты в качестве идентичных.2 Первые, именуются в теории российской уголовно-процессуальной науки и в практической судебной деятельности – существенными нарушениями закона. Вторые – уже фундаментальные нарушения закона, которые, по самой своей сути, искажают и смысл правосудия, и суть его окончательных актов3. Названные основания и стоящие за ними правовые явления, безусловно, не идентичны.4 В данной связи необходимы достаточно объективные критерии отграничения собственно апелляционных оснований, от оснований исключительных производств;
Понятие, сущность и основные коллизии апелляционного порядка проверки судебных решений в российском уголовном процессе
Вернемся к алгоритму решений и действий судьи, опосредованному нормами ст. 389.11 УПК РФ. Как уже отмечалось, законодатель принципиально исходит из того, что все вопросы и все решения на данном этапе вполне охватываются компетенцией, действующего единолично судьи. Не всем из исследователей указанное видится верным.
В.М. Быков1, к примеру, более оптимальным полагает порядок, при котором все вопросы, подлежащие разрешению на данном этапе, во-первых, решались бы всем составом суда; во-вторых, по правилам предварительных слушаний2. При этом указанный автор видит два варианта итоговых действий и решений суда, связанных и итогами реализации названных слушаний. При первом, если суд придет к убеждению, что ходатайства сторон или материалы (в целом) уголовного дела указывают на необходимость непосредственного исследования доказательств по делу, суд обязан назначить именно апелляционный порядок проверки. И, напротив, если непосредственного исследования доказательств по делу не требуется, дело и жалобы должны проверяться в более «экономном» и достаточно наработанном кассационном порядке. Указанное, естественно, требует сущностных изменений в процессуальную форму, как апелляционной, так и кассационной формы проверки. Признаем, при определенных условиях, мы готовы обсуждать оптимальность реализации исследуемой стадии по правилам предварительных слушаний, как формы, максимально обеспечивающей интересы и права апел-ляторов в сравнении с единоличным порядком изучения дела. Вместе с тем, мы категорически против того, чтобы по отдельным категориям дел или жалоб заинтересованные лица были a priori лишены права на апелляционный порядок проверки; во-первых, силу, отстаиваемых нами, явных (теоретических) преимуществ исследуемого апелляционного производства; во-вторых, из-за возможного субъективного злоупотребления судей в определении «нужной», менее затратной формы проверки. В силу указанного, как данность, мы будем исходить из установленной законом единоличной компетенции судьи, определенной нормами ст. 389.11 УПК РФ.
При анализе указанных норм, прежде всего, представляется, что законодателем не совсем точно определен предмет познавательных усилий упра-вомоченного судьи. По нормам ч. 1 ст. 389.11 УПК РФ судья ориентирован исключительно к изучению уголовного дела. Между тем, каждый из вопросов ст. 389.11 УПК РФ и вся их система в целом могут быть разрешены законно и обоснованно лишь при условии того, что предметом изучения судьи будет не только уголовное дело, но и апелляционные отзывы сторон, поступившие на них возражения, дополнительные материалы, представленные сторонами, внесенные ходатайства сторон. Презумпция того, что именно система указанных документов изначально охватывается законодательной волей норм ст. 389.11 УПК РФ, конечно, предполагается нами, но мы бы настаивали на буквальной воле закона, исключающей субъективное усмотрение и толкование. В силу чего нормы ч. 1 ст. 389.11 УПК РФ, на наш взгляд, должны быть изменены и изложены в следующей редакции:
«Судья, изучив поступившее дело, апелляционные жалобы, представления сторон, возражения на них, дополнительно представленные материалы и ходатайства сторон, выносит постановление… (далее – по тексту)».
Нуждаются в обсуждении и виды возможных решений судьи по вопросам указанным в ст. 389.11 УПК РФ. Первым из вопросов, подлежащих разрешению судьей, является правильное разрешение вопроса о дате, месте и времени рассмотрения уголовного дела (п. 1 ч. 1 ст. 389.11 УПК РФ). Обратим внимание, по буквальному смыслу закона законодатель указывает именно на дату рассмотрения дела, а не проверки внесенного отзыва, приговора, доводов и притязаний сторон. Тем самым, косвенно или прямо апелляционный судебный состав изначально ориентирован к ревизионной проверке всего уголовного дела, а не доводов внесенного отзыва и исключительно (конвенциональной) правосудности приговора. Насколько указанное согласуется с декларируемым назначением данной формы проверки, естественно, не поясняется. По сути, в том же ревизионном контексте изложена воля закона в п. 3 ч. 1 ст. 389.11 и ч. 3 ст. 389.11 УПК РФ. В итоге, истинный вектор познавательных усилий суда достаточно ясно являет себя, несмотря на широко декларируемые утверждения о том, что обновленная апелляция – суть форма проверки исключительно доводов внесенного отзыва.
При анализе предписаний данного пункта (п. 1 ч. 1 ст. 389.11 УПК РФ) большинство исследователей правомерно обращают внимание на то, что решение судьи должно быть диалектически согласовано с нормами ч. 2 ст. 389.11 УПК РФ, согласно которым о дате, времени и месте судебного заседания стороны должны быть извещены минимум за 7 суток до его начала. Подчеркнем, извещены. Реальное получение указанного извещения заинтересованными лицами не интересует ни законодателя, ни апелляционный судебный состав (ч. 3 ст. 389.12 УПК РФ); за исключением, конечно, тех лиц, чье участие в апелляционной проверке обязательно в силу закона или по решению суда. В итоге, практика апелляционной проверки демонстрирует объективное наличие ряда проблем, связанных с неявкой в судебное заседание тех или иных необходимых его участников1.
Полагая, эти проблемы в целом изученными теорией российской уголовно-процессуальной доктрины1, практикой отправления конституционного правосудия и позициями ЕСПЧ, мы конвенционально солидаризируемся с теми исследователями, которые обосновывают доводы о том, что исчисление указанных сроков должно иметь место с дня реального получения извещения заинтересованными лицами, а не с даты формального извещения. Мы предлагаем рассмотреть несколько иной ракурс проблемы надлежащего извещения апелляторов и алгоритма возможных действий суда. Приведем пример:
11.06.2013 – заседание суда апелляционной инстанции: в подготовительной части судья Я. докладывает суду, что в материалах нет сведений о надлежащем извещении осужденного И. о дате и месте судебного заседания. При этом сам подсудимый И. – доставлен в зал судебного заседания. Судом решается вопрос о возможности слушания дела. Подсудимый и его защитник – согласны на рассмотрение дела и жалобы; прокурор – «против».
Виды решений суда апелляционной инстанции как (неотъемлемый) элемент процесса эффективной апелляционной защиты
Суд: доказательства, на непосредственной проверке которых Вы ходатайствуете, исследовались судом первой инстанции? Адвокат Ш. – …не все; Суд: поясните, какая необходимость в проверке указанных доказательств; обоснуйте, с какой целью вы настаиваете на их проверке? Адвокат Ш.: считаю, что, исходя из сути и доводов жалобы, это целесообразно и полезно для разрешения дела в апелляционном суде. ...Суд постановил: в исследовании и проверке указанных доказательств отказать, поскольку адвокат Ш. не предоставил суду надлежащего обоснования для повторного исследования доказательств. Апелляционным определением решение суда первой инстанции оставлено без изменения.
В указанной ситуации апелляционный процесс, как видим, во многом реализуется именно активной позицией стороны защиты (со стороны осужденного Б.). Именно последняя, рассчитывая на состязательную процедуру разрешения спора и апелляционные средства познания, последовательно указывает на конкретные противоречия в доказательствах, исследованных судом первой инстанции. Подчеркивает нарушения в порядке их исследования судом первой инстанции, в ограничении или не обеспечении прав заинтересованных лиц. Настаивает, в данной связи, если не на полной апелляционной проверке дела и приговора, то на непосредственном исследовании тех доказательств, которые связаны с приведенными нарушениями. Целеустремленность и последовательность апелляционных притязаний указанной стороны последовательно находит свое подтверждение, как в доводах жалобы, так и в ходатайствах, связанных с подготовкой дела к судебному заседанию, с реализацией процедуры самой апелляционной проверки. Принципиально подчеркнем и то обстоятельство, что в контексте реализации норм ч. 7 ст. 389.13 УПК РФ против проверки (необходимых) доказательств по делу не возражает прокурор. По сути, тем самым однозначно нивелировано согласие сторон, как обязательное условие для применения норм ч. 7 ст. 389.13 УПК РФ. Тем не менее, суд, призванный к эффективной судебной защите, требует более убедительных обоснований к тому, чтобы реализовать целевое свое назначение. Обосновать убедительней право, по сути, предусмотренное ч. 7 ст. 389.13 УПК РФ, как видим, не получилось. В итоге, вся процедура апелляционной проверки и ее изначально высокий потенциал познавательных средств дискреционной волей апелляционного состава суда субъективно отвергнуты. Эффективные апелляционные средства, публично декларируемые, как реальность института судебной защиты, по сути, сведены к формальной «дореформенной» кассационной проверке, отказаться от штампов которой действующие судебные составы, видимо, не в состоянии.
Средством к преодолению указанных субъективных подходов (апелляционного состава суда) к сути и назначению апелляционной формы защиты, как представляется, должно стать кардинальное изменение векторов к нормативной организации процесса проверки непосредственно в апелляционном суде. Практически немотивированное дискреционное усмотрение суда апелляционной инстанции, исключительно со своим убеждением разрешающего вопрос о целесообразности исследования доказательств по делу, должно быть ограничено принципиально иной системой условий, гарантирующей необходимый баланс, как интересов и прав заинтересованных лиц, так и оптимального отправления правосудия. Нормы, субъективно ограничивающие волю и интерес апелляторов в реализации процесса непосредственной проверки доказательств апелляционным судом, должны быть приведены в соответствие с изначальным назначением данной формы судебной защиты, ее предметом и непосредственными процессуальными задачами. Для чего: в нормах пункта 2 ч. 1 ст. 389.11 УПК РФ должно быть исключено указание, согласно которому ходатайства сторон о вызове свидетелей, экспертов и иных лиц в судебное заседание, подлежат удовлетворению судом «…если суд признает данное ходатайство обоснованным». В диалектической связи с указанным изменением должно быть реализовано и возвращение к исходной воле закона (измененной Федеральным законом № 217-ФЗ). В силу чего оптимальной для апелляционной проверки должна (вновь) стать норма ч. 6 ст. 389.13 УПК РФ, аналогичная ч. 4 ст. 271 УПК РФ, согласно которой суд не вправе отказать в допросе свидетеля или специалиста, который явился в суд по вызову одной из сторон;1 нормы части 5 ст. 389.13 УПК РФ должны быть изменены, путем конкретизации законодательной воли. К примеру, путем указания на то, что: свидетели, допрошенные в суде первой инстанции, допрашиваются в апелляционном суде: «…если суд признает достаточно мотивированным ходатайство стороны об устранении противоречий в их показаниях или о том, что непосредственное исследование указанных доказательств имеет существенное значение для правильного разрешения дела». Оптимальными видятся так же необходимые разъяснения или примерные критерии Пленума в вопросе о том, какие именно нарушения закона судом первой инстанции должны служить безусловным, по сути, основанием для апелляционного передопроса указанных лиц. Указанное, как представляется, не позволит практически немотивированно отвергать соответствующие ходатайства сторон, ограничит дискреционное усмотрение апелляционного состава суда в этих вопросах; аналогичные разъяснения Пленума необходимы применительно к нормативному содержанию части 7 ст. 389.13 УПК РФ. При этом суть указанных разъяснений должна сводиться к тому: при наличии, какой именно системы условий апелляционный суд вправе преодолеть ясно выраженную волю сторон к непосредственной проверке оспоренных доказательств, как не вызываемой назначением или сутью данной формы защиты.