Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основы квалификации злоупотребления полномочиями 19
1. Теоретические основы квалификации злоупотребления полномочиями, связанные с наличием переменных признаков состава преступления 21
2. Теоретические основы квалификации злоупотребления полномочиями, связанные с конструкцией состава и дифференциацией составов на основной и квалифицированный виды 40
3. Теоретические основы квалификации злоупотребления полномочиями, связанные со специальным субъектом и субъективной стороной преступления
Глава 2. Проблемы квалификации злоупотребления полномочиями по объективным признакам состава преступления 65
1. Объект злоупотребления полномочиями и дифференциация уголовной ответственности за служебные преступления 65
2. Проблемы квалификации злоупотребления полномочиями по признакам объективной стороны 86
Глава 3. Проблемы квалификации злоупотребления полномочиями по субъективным признакам состава преступления 176
1. Субъект злоупотребления полномочиями и основные проблемы его определения 176
2. Проблемы субъективной стороны состава злоупотребления полномочиями 201
Заключение 213
Список использованной литературы 224
- Теоретические основы квалификации злоупотребления полномочиями, связанные с конструкцией состава и дифференциацией составов на основной и квалифицированный виды
- Теоретические основы квалификации злоупотребления полномочиями, связанные со специальным субъектом и субъективной стороной преступления
- Проблемы квалификации злоупотребления полномочиями по признакам объективной стороны
- Проблемы субъективной стороны состава злоупотребления полномочиями
Введение к работе
Актуальность темы диссертации. Коррупция является одной из системных угроз национальной безопасности Российской Федерации, а борьба с коррупцией – приоритетным направлением российской государственной политики. В соответствии с пп. «а» п. 1 ст. 1 Федерального закона от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» и терминологией, используемой в ч. 1 ст. 12 Конвенции ООН против коррупции 2003 г., злоупотребление полномочиями лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих и иных организациях (ст. 201 УК РФ), является одним из видов коррупции в частном секторе.
Анализ статистики судимости за злоупотребление полномочиями (ст. 201 УК РФ)1 показывает, что уровень преступности данного вида остается практически неизменным. Так, по ч. 1 ст. 201 УК РФ в 2010 г. было осуждено 160 лиц, в 2011 г. – 175, в 2012 г. – 122, в 2013 г. – 150, в 2014 г. – 164, в 2015 г. – 152, в первом полугодии 2016 г. – 96. По ч. 2 ст. 201 УК РФ в 2010 г. было осуждено 34 лица, в 2011 г. – 28, в 2012 г. – 33, в 2013 г. – 36, в 2014 г. – 28, в 2015 г. – 45, в первом полугодии 2016 г. – 16. Столь невысокие цифры с учетом того, что, по официальным данным в России осуществляют деятельность около 4,65 млн. юридических лиц (включая 3,7 млн. обществ с ограниченной ответственностью и 142 тыс. акционерных обществ) 2 , позволяют предположить, что значительное число злоупотреблений полномочиями остается латентным.
При этом, как показывает изучение нами 150 приговоров, постановленных судами Российской Федерации в период с 2012 по 2015 гг., вред даже от выявленных правоохранительными органами злоупотреблений
1 Официальная статистика Судебного департамента при Верховном Суде РФ // (Официальный сайт
СД при ВС РФ: дата обращения - 01.02.2017).
2 Официальная статистика ФНС России по состоянию на 01.01.2015 г. // (Официальный сайт ФНС
России: дата
обращения - 01.02.2017).
полномочиями весьма значителен. В частности, по изученным судебным актам сумма имущественного ущерба, причиненного только физическим и юридическим лицам, составила свыше одного миллиарда рублей. Нередко одним фактом злоупотребления полномочиями причиняется вред правам и законным интересам большого количества потерпевших (до нескольких десятков граждан или организаций), а также охраняемым законом интересам общества и государства в целом.
Приведенные статистические данные позволяют говорить о том, что уголовно-правовые меры борьбы со злоупотреблением полномочиями недостаточно эффективны. Не в последнюю очередь такая неэффективность может быть связана с проблемами квалификации злоупотребления полномочиями в правоприменительной практике, которые обусловлены особенностями конструкции состава преступления, предусмотренного ст. 201 УК РФ, отсутствием специальных разъяснений Пленума Верховного Суда РФ по многим проблемным вопросам, а также недостаточной проработкой соответствующей проблематики в уголовно-правовой доктрине.
Многие научные исследования, в которых затрагиваются проблемы квалификации злоупотребления полномочиями, как правило, являются комплексными и охватывают состав злоупотребления полномочиями наряду с другими составами служебных преступлений или преступлений в сфере экономической деятельности, в связи с чем значительная часть проблематики, связанной с применением ст. 201 УК РФ, остается без необходимого внимания. Большинство работ, посвященных непосредственно данной теме, подготовлены в 2003-2008 гг., также не охватывают всего спектра вопросов, возникающих в правоприменительной практике в настоящее время.
Согласно пп. «н» п. 8 Национальной стратегии противодействия
коррупции, утвержденной Президентом РФ в 2010 г., одним из основных
направлений ее реализации является совершенствование
правоприменительной практики правоохранительных органов и судов по
делам, связанным с коррупцией. На основе указанной Национальной
стратегии издаются указы Президента РФ, утверждающие планы противодействия коррупции на каждые два года.
Очевидно, что совершенствование правоприменительной практики по делам, связанным с коррупцией, фактически невозможно без всестороннего исследования актуальной проблематики, связанной с квалификацией злоупотребления полномочиями, и выработки научно обоснованных рекомендаций.
В 2009 г. Пленум Верховного Суда РФ принял Постановление № 19 «О
судебной практике по делам о злоупотреблении должностными
полномочиями и о превышении должностных полномочий», которое оказало
влияние, в том числе, и на вопросы квалификации злоупотребления
полномочиями, предусмотренного ст. 201 УК РФ. Научный и практический
интерес представляют проблемы квалификации злоупотребления
полномочиями в практике последних лет.
В 2008 г. Федеральным законом от 25 декабря 2008 г. № 280-ФЗ были внесены изменения в примечание 1 к ст. 201 УК РФ, детализирующие перечень возможных субъектов злоупотребления полномочиями. Указанные изменения также требуют научного осмысления.
Наконец, в 2015 г. были приняты изменения в УК РФ, сужающие сферу
применения ст. 201 УК РФ, что требует своевременного научного анализа. В
частности, Федеральным законом от 13 июля 2015 г. № 265-ФЗ в примечание
к ст. 285 УК РФ были внесены поправки, согласно которым лицо,
выполняющее управленческие функции в государственных компаниях,
государственных и муниципальных унитарных предприятиях, акционерных
обществах, контрольный пакет акций которых принадлежит Российской
Федерации, субъектам Российской Федерации или муниципальным
образованиям, является субъектом должностного злоупотребления
полномочиями. До принятия указанных поправок лица, выполняющие
управленческие функции в перечисленных организациях, привлекались к
уголовной ответственности за злоупотребление полномочиями по ст. 201 УК
РФ. Приведенные изменения актуализировали вопрос о дифференциации ответственности за злоупотребление полномочиями против интересов службы в коммерческих и иных организациях и интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления, а также породили новые вопросы квалификации злоупотребления полномочиями.
Перечисленные факторы в совокупности обусловили актуальность настоящего исследования.
Степень научной разработанности темы. Вопросы уголовной ответственности за служебные преступления становились предметом исследования многих российских ученых, среди которых: Е.Г. Андреева, Р.Ф. Асанов, А.Я. Аснис, Б.В. Волженкин, Т.Б. Басова, А.Г. Безверхов, В.Н. Борков, А.В. Бриллиантов, A.B. Галахова, Л.Д. Гаухман, A.C. Горелик, С.А. Гордейчик, В.И. Динека, Н.А. Егорова, А.Э. Жалинский, Б.В. Здравомыслов, С.В. Изосимов, Л.В. Иногамова-Хегай, С.Г. Келина, И. А. Клепицкий, Н.М. Ковалева, Н.Ф. Кузнецова, Б.М. Леонтьев, Н.А. Лопашенко, М.Д. Лысов, Ю.И. Ляпунов, С.Д. Макаров, А.В. Наумов, А.В. Овчаров, Ю.П. Попова, А.И. Рарог, Э.Н. Скрябин, С.В. Смелова, Л.А. Солдатова, А.В. Шнитенков, П.С. Яни и др.
По вопросам уголовной ответственности за преступления против интересов службы защищены докторские диссертации А.Я. Аснисом (2005 г.), Н.Е. Егоровой (2006 г.), С.В. Изосимовым (2004 г.), А.В. Шнитенковым (2006 г.) и др.
Отдельные аспекты и проблемы уголовной ответственности за злоупотребление полномочиями исследованы в кандидатских диссертациях С.А. Гордейчика (1997 г.), Д.А. Гришина (2008 г.), Д.Г. Долгих (2009 г.), Е.В. Маслова (2012 г.), B.C. Раднаева (2007 г.), Э.Н. Скрябина (2003 г.), Л.А. Солдатовой (2002 г.), А.Д. Сулеймановой (2005 г.), В.В. Федорова (2005 г.), А.А. Хоравы (2008 г.), С.С. Черебедова (2008 г.), Р.К. Шаймуллина (2006 г.) и др.
Вместе с тем основной массив монографических исследований был
осуществлен в период с 2003 г. по 2008 г. Изменения, внесенные в УК РФ, а
также проблемы квалификации, возникающие в судебной практике последних лет, обуславливают необходимость научного анализа указанных проблем, выработки практических рекомендаций по вопросам квалификации злоупотребления полномочиями в коммерческих и иных организациях.
Объектом диссертационного исследования выступают теоретические и
практические аспекты толкования признаков состава злоупотребления
полномочиями в коммерческих и иных организациях и связанные с ними
проблемы уголовно-правовой квалификации преступления,
предусмотренного ст. 201 УК РФ.
Предмет исследования составили действующее и ранее действовавшее уголовное законодательство Российской Федерации об ответственности за злоупотребление полномочиями в коммерческих и иных организациях; действующее гражданское и административное законодательство Российской Федерации, регламентирующее вопросы несения службы, в том числе в коммерческих и иных организациях, научная литература по теме диссертационного исследования, разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, а также практика применения судами общей юрисдикции положений ст. 201 УК РФ.
Цель настоящего исследования определена как разработка комплекса построенных на фундаменте отечественной уголовно-правовой теории и адресованных правоприменительной практике рекомендаций по надлежащей квалификации злоупотребления полномочиями в коммерческих и иных организациях.
В соответствии с выбранной целью поставлены следующие задачи:
- исследование действующего уголовного законодательства (УК РФ
1996 года) об ответственности за злоупотребление полномочиями в его
развитии;
- анализ объективных и субъективных признаков основного и
квалифицированного состава злоупотребления полномочиями;
- изучение репрезентативного массива судебных решений о
привлечении к ответственности по ст. 201 УК РФ, выявление
распространенных и вызывающих наибольшие сложности проблем уголовно-
правовой оценки злоупотребления полномочиями, обобщение и
систематизация позиций судов о решении названных проблем в целях
определения практической достоверности научных суждений о квалификации
названных преступных деяний;
- анализ взглядов представителей уголовно-правовой доктрины на
решение вопросов уголовно-правовой квалификации злоупотребления
полномочиями во взаимосвязи с результатами проведенного эмпирического
исследования;
- теоретическое обоснование надлежащей уголовно-правовой
квалификации злоупотребления полномочиями по объективным и
субъективным признакам состава данного деяния, разработка разъяснений для
возможного включения их в действующие постановления Пленума
Верховного Суда Российской Федерации.
Методологию и методы диссертационного исследования составляют общенаучные и частнонаучные методы исследования: анализ, синтез, дедукция, индукция, логико-юридический, исторический, сравнительно-правовой, диалектический и другие методы исследования.
К методологическим особенностям настоящей диссертационной работы относятся:
1) отказ от изложения хода и результатов ретроспективного исследования законодательства о служебных преступлениях, поскольку:
а) данный вопрос в достаточной степени разработан в ряде монографий и диссертаций, в частности, в монографии Б.В. Волженкина «Служебные преступления» (М., 2004), в диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук С.В. Изосимова «Теоретико-прикладной анализ служебных преступлений, совершаемых в коммерческих и иных организациях (уголовно-правовой и криминологический аспекты» (Н. Новгород, 2004), в диссертации
на соискание ученой степени доктора юридических наук А.В. Шнитенкова «Ответственность за преступления против интересов службы» (Оренбург, 2006), в диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук С.С. Черебедова «Злоупотребление полномочиями по российскому уголовному праву» (М., 2008) и др.;
б) изучение избранной нами проблематики в историческом аспекте, в том числе в названных трудах, не позволило, тем не менее, столь существенно дополнить аргументацию о надлежащей квалификации служебных преступлений, чтобы это убедило в необходимости увеличения объема нашего диссертационного исследования за счет включения в него ретроспективного анализа уголовного законодательства об ответственности за преступления по службе и его применения;
2) основное направление научного поиска, отраженное в названии
диссертации, поставленные в связи с этим цели и задачи предопределили не
комментаторский, а проблемный характер исследования. В связи этим как
сравнительно-правовое исследование, так и проблематика разграничения
состава служебного злоупотребления с составами иными преступных деяний
(в частности, хищением, злоупотреблением должностными полномочиями)
нами обсуждается не самостоятельно (то есть не в отдельной главе либо
параграфе), а связи с рассмотрением конкретных вопросов квалификации
злоупотребления служебными полномочиями по объективным и
субъективным признакам его состава.
Нормативную базу исследования составляют Конституция
Российской Федерации, международные правовые акты по борьбе с
коррупцией (Конвенция ООН против коррупции от 31 октября 2003 г.,
Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 1948 г., Конвенция о защите
прав человека и основных свобод от 04 ноября 1950 г.), Уголовный кодекс
Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской
Федерации, федеральные законы Российской Федерации (Федеральный закон
от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции»,
Федеральный закон от 27 мая 2003 г. № 58-ФЗ «О системе государственной службы Российской Федерации», Федеральный закон от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации», Федеральный закон от 02 марта 2007 г. № 25-ФЗ «О муниципальной службе в Российской Федерации» и др.), иные нормативные акты.
Кроме того, в диссертационном исследовании проанализированы
Модельный уголовный кодекс, принятый Постановлением
Межпарламентской ассамблеи государств – участников СНГ в 1996 г., и уголовные кодексы стран СНГ (Азербайджана, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Молдовы, Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана, Украины).
Общетеоретическую базу диссертационного исследования составили труды отечественных ученых в области уголовного права как по общетеоретическим основам квалификации преступлений (Л.Д. Гаухмана, Ю.В. Грачевой, Н.Г. Кадникова, В.Н. Кудрявцева, Н.Ф. Кузнецовой, А.И. Рарога, Н.К. Семерневой, С.С. Тихоновой, А.А. Толкаченко и др.), так и по специальным вопросам квалификации злоупотребления полномочиями (А.Я. Асниса, Б.В. Волженкина, Н.А. Егоровой, С.В. Изосимова, А.В. Шнитенкова, П.С. Яни и др.).
Эмпирическая база диссертационного исследования включает относящиеся к рассматриваемым в диссертации проблемам Постановления и Определения Конституционного Суда РФ, Постановления Пленума Верховного Суда РФ, Обзоры судебной практики Верховного Суда РФ, статистическую информацию Судебного департамента при Верховном Суде РФ за период 2012-2016 гг.
Автором исследовано 150 обвинительных приговоров по делам о
злоупотреблении полномочиями (ст. 201 УК РФ), постановленных судами
общей юрисдикции Центрального, Южного, Северо-Западного,
Дальневосточного, Сибирского, Уральского и Приволжского федеральных
округов Российской Федерации в период с 2012 по 2015 годы. Из указанного
количества приговоров по ч. 1 ст. 201 было изучено 100 приговоров, по ч. 2 ст.
201 УК РФ – 50 приговоров. Результаты изучения материалов судебных решений по уголовным делам о злоупотреблении полномочиями, положенные в основу выводов и рекомендаций диссертанта по проблемам, излагаемым в работе, приведены в приложениях № 1-4 к диссертации. Таблица работы с судебными актами приведена в приложении № 5.
Научная новизна диссертационного исследования определяется комплексным исследованием признаков злоупотребления полномочиями и проблем квалификации указанного преступления, возникающих в судебной практике последних лет, а также результатами исследования и положениями, выносимыми на защиту.
Анализ проблем квалификации злоупотребления полномочиями произведен с учетом последних изменений законодательства, в том числе Федерального закона от 13 июля 2015 г. № 265-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».
Элементы новизны проявляются в положениях, выносимых на защиту,
в подходе ограниченной формализации существенного вреда, вопросах о
квалификации действий лица, совершаемых с превышением полномочий, по
ст. 201 УК РФ, в определении видов существенного вреда охраняемым
законом интересам общества и государства, в решении проблем, связанных с
поправками, внесенными Федеральным законом от 13 июля 2015 г. № 265-ФЗ
и т.д.
На защиту выносятся следующие научные положения, выводы и
рекомендации:
1. Понятие службы в коммерческих и иных организациях и,
соответственно, исполнения полномочий в таких организациях
применительно к преступлениям, предусмотренным нормами главы 23 УК РФ
«Преступления против интересов службы в коммерческих и иных
организациях», не является бланкетным (квазибланкетное), поскольку
определение такого вида службы, в отличие от других ее видов
(государственной гражданской, военной, муниципальной и др.), в
законодательстве Российской Федерации отсутствует. С учетом сказанного содержание такого признака, как «использование полномочий» (вопреки законным интересам организации), подлежит установлению на основе грамматического и логического способов толкования.
Под службой в коммерческих и иных организациях как центральным элементом системы общественных отношений, охраняемых в том числе угрозой применения ст. 201 УК РФ, следует понимать осуществление лицом в названных организациях полномочий по принятию имеющих юридическое значение решений организационно-распорядительного и административно-хозяйственного характера, включая функции по управлению трудовым коллективом, а также функции, состоящие в представлении юридического лица в правовых отношениях с иными юридическими лицами, а также физическими лицами и органами государственной власти и местного самоуправления.
2. Под использованием полномочий вопреки законным интересам
организации как признаком объективной стороны злоупотребления
полномочиями следует понимать как действия, так и бездействие, относя к
первому виду совершение лицом, выполняющим управленческие функции в
данной организации, входящих в круг его организационно-распорядительных
либо административно-хозяйственных полномочий действий в отсутствие
предусмотренных законом оснований либо условий для их совершения, а ко
второму – неисполнение возложенных на указанное лицо обязанностей по
службе в организации.
3. Приведенная дефиниция охватывает такой традиционно выделяемый в
науке и судебной практике вид объективной стороны превышения
полномочий, то есть действий по службе, явно выходящих за пределы
указанных полномочий, как совершение лицом, наделенным управленческими
полномочиями в организации, относящихся к его функциям действий,
которые оно могло совершить лишь при наличии особых обстоятельств,
предусмотренных законом либо документами организации (например,
Уставом), принятыми в соответствии с законом. Другие виды превышения полномочий составом злоупотребления полномочиями не охватываются.
-
По смыслу закона, такой признак объективной стороны злоупотребления полномочиями, как использование лицом, осуществляющим управленческие функции в организации, своих полномочий вопреки законным интересам организации, подразумевает совершение действий (бездействия) по службе с нарушением законодательства, даже если эти действия (бездействие) были направлены на извлечение выгод и преимуществ для организации, в которой виновный проходил службу.
-
Критерии существенности вреда как признака состава злоупотребления полномочиями не носят универсального характера, а дифференцируются в зависимости от того, является ли данный вред имущественным и, соответственно, может ли он быть отражен в квалификации в стоимостном выражении.
6. В результате проведенного исследования факторов, учитываемых судами при признании причиненного имущественного вреда существенным, предлагается ограниченная формализация признаков существенности имущественного вреда.
Необходимо предусмотреть, что если общественно опасные последствия злоупотребления полномочиями выражаются в имущественном вреде, который может быть исчислен и отражен в обвинении в стоимостном выражении, предлагается признание причиненного вреда существенным при сочетании комбинированного критерия (предложение de lege ferenda): превышения определенного в уголовном законе размера такого вреда, различающегося для физических и юридических лиц (первый объективный элемент), установления соотношения данного вреда с имущественным положением потерпевшего (второй объективный элемент) и оценке самим потерпевшим причиненного ему вреда как существенного (субъективный элемент).
7. Если общественно опасные последствия злоупотребления
полномочиями выражаются во вреде неимущественного характера, который,
следовательно, не подлежит исчислению и отражению в обвинении в
стоимостном выражении, для признания его существенным необходимо
установить, что нарушенные права и законные интересы гражданина или
организации либо охраняемые законом интересы общества или государства
(нематериальные блага) гарантированы на конституционном или
международном уровне (нарушение неприкосновенности частной жизни,
личной и семейной тайны, тайны телефонных переговоров, переписки и др.).
-
Существенный вред охраняемым законом интересам общества и государства в результате злоупотребления полномочиями может выражаться в причинении вреда организации с государственным или муниципальным участием, причинении имущественного вреда непосредственного государственному или муниципальному бюджету либо бюджетам внебюджетных фондов, создании условий для совершения иных преступлений или непреступных правонарушений либо условий уклонения от ответственности за их совершение, причинение вреда значительному количеству потерпевших (нарушение прав неопределенного круга лиц), подрыве авторитета органов публичной власти.
-
Причинение в результате злоупотребления полномочиями вреда авторитету органов власти или местного самоуправления возможно лишь в случаях, когда вопреки законным интересам службы полномочия использует служащий организации, выполняющей социально-значимые функции, осуществление которых возложено на такую организацию публично-правовыми субъектами (например, сотрудниками образовательных организаций при соблюдении требований, установленных законодательством (наличие лицензии, аккредитации и т.д.) могут проводиться экзамены для выдачи дипломов установленного образца). При таких обстоятельствах злоупотребление полномочиями лицом, выполняющим управленческие
функции в организации, подрывает авторитет соответствующих публично-правовых субъектов.
10. Предпринятое законодателем расширение круга субъектов преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ, создает проблемы уголовно-правовой квалификации, порожденные приданием ряду признаков субъекта анализируемого преступления бланкетного характера.
Существенно измененная Федеральным законом от 13.07.2015 № 265-ФЗ редакция пункта 1 примечаний к ст. 285 УК РФ допускает возможность признания в качестве контрольного менее чем 50-процентного пакета акций, принадлежащего публично-правовым образованиям. В этом случае действия лица, злоупотребляющего полномочиями в таком акционерном обществе, необходимо квалифицировать по ст. 285 УК РФ, а не по ст. 201 УК РФ.
11. С учетом очевидной направленности внесенных Федеральным
законом от 13.07.2015 № 265-ФЗ поправок на защиту интересов публично-
правовых образований, для квалификации действий лица, выполняющего
управленческие функции в акционерных обществах, контрольный пакет акций
которых принадлежит Российской Федерации, субъектам Российской
Федерации или муниципальным образованиям, по ст. 285 УК РФ, не должно
иметь значения, принадлежит ли контрольный пакет акций одному или
нескольким публично-правовым образованиям в совокупности (например,
Российской Федерации и субъекту Российской Федерации).
12. Действия лица, злоупотребляющего полномочиями в акционерном
обществе, могут быть квалифицированы по ст. 285 УК РФ только при условии,
что контрольный пакет акций в данном обществе принадлежит Российской
Федерации, субъектам Российской Федерации или муниципальным
образованиям непосредственно. При опосредованной принадлежности
указанным публично-правовым образованиям контрольного пакета акций,
действия лица, злоупотребляющего полномочиями в акционерном обществе,
необходимо квалифицировать по ст. 201 УК РФ.
Теоретическая значимость диссертационного исследования
определяется изучением актуальных проблем квалификации злоупотребления полномочиями и выработкой на этой основе новых научных выводов и положений, которые могут быть использованы в дальнейших уголовно-правовых и криминологических исследованиях проблем служебных преступлений.
Практическая значимость диссертационного исследования
определяется тем, что результаты исследования могут применяться в практической деятельности работников правоохранительных органов, в том числе судов, а также при подготовке Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации по вопросам квалификации злоупотребления полномочиями.
Кроме того, содержащиеся в диссертации результаты могут быть использованы для выработки законодателем соответствующей уголовной политики в области противодействия служебным преступлениям и при разработке проектов изменений и дополнений уголовного законодательства Российской Федерации об ответственности за данные преступления.
Также настоящее исследование может использоваться при подготовке учебных курсов, в том числе специальных курсов и проведении учебных занятий по вопросам уголовной ответственности за злоупотребление полномочиями.
Степень достоверности результатов диссертационного
исследования обеспечивается использованной методологией, опорой на выработанные в уголовно-правовой науке положения в сфере квалификации преступлений и проблематики служебных преступлений, а также массивной эмпирической базой. Результаты исследования основаны на новейшем законодательстве, научных трудах авторитетных ученых и большом количестве изученной судебной практики по уголовным делам.
Апробация результатов исследования.
Результаты настоящего исследования отражены в 6 статьях автора,
опубликованных в ведущих рецензируемых научных изданиях,
рекомендованных Высшей аттестационной комиссией при Министерстве образования и науки Российской Федерации для публикации результатов диссертационных исследований, общим объемом 2,45 печатных листа.
Кроме того, полученные результаты докладывались автором на
Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых
учёных «Ломоносов-2015» (Москва, 2015 г.) и опубликованы в сборнике,
изданном по результатам указанной конференции (Материалы
Международного молодежного научного форума «ЛОМОНОСОВ-2015» / Отв. ред. А.И. Андреев, А.В. Андриянов, Е.А. Антипов. М.: МАКС Пресс, 2015. — 1 электрон. опт. диск (DVD-ROM)).
Результаты диссертационного исследования докладывались также на заседаниях кафедры уголовного права и криминологии Юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, где получили одобрение.
Указанные результаты также использовались диссертантом при проведении семинарских занятий по уголовному праву Российской Федерации на 3 курсе дневного отделения Юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.
Структура работы определена целями и задачами диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, приложений.
Теоретические основы квалификации злоупотребления полномочиями, связанные с конструкцией состава и дифференциацией составов на основной и квалифицированный виды
Разрешение научной дискуссии относительно определения бланкетных норм и диспозиций не является целью настоящего исследования. Тем не менее, полагаю, что допустимо говорить о бланкетных признаках, содержащихся в диспозиции ст. 201 УК РФ и бланкетном характере нормы об ответственности за злоупотребление полномочиями.
Оценивая наличие в УК РФ норм с бланкетными диспозициями, Л.Д. Гаухман отмечает двоякое значение таких норм. С одной стороны, включение в УК РФ норм с бланкетными диспозициями избавляет законодателя от описания признаков, раскрытых в других законах. Немаловажное достоинство наличия бланкетных норм в УК РФ заключается также в единообразии и общности понимания используемых бланкетных признаков в уголовном и иных отраслях права. В то же время, значительное количество бланкетных норм «размывает» уголовное законодательство и усложняет его применение25.
По мнению А.И. Чучаева, «бланкетные диспозиции применяются в случаях, когда проявления деяния многочисленны, из-за чего их невозможно описать в уголовном законе, и они уже зафиксированы в других нормативных актах»26.
Для установления особенностей бланкетных норм Н.Ф. Кузнецова выделила их разновидности в УК РФ: - указание на нарушение тех или иных правил (к примеру, правил дорожного движения, техники безопасности и т. д.); - указание на «незаконность» и «неправомерность» тех или иных действий (бездействия) (к примеру, неправомерное завладение государственным регистрационным знаком транспортного средства - ст. 325.1 УК РФ; организация незаконного вооруженного формирования и участие в нем - ст. 208 УК РФ и т. д.); - прямая отсылка к отраслевому законодательству (примечание 2 ст. 198 УК РФ - одно из условий освобождения от уголовной ответственности -уплата суммы штрафа в размере, определяемом в соответствии с Налоговым кодексом РФ); использование явно неуголовно-правовой терминологии, взятой из других отраслей права (к примеру, терминов «сделка», «предпринимательство», «лицензия» и т. д.)27.
В зависимости от оснований классификации бланкетные нормы дифференцируются на несколько групп: по месту в системе УК РФ (находящиеся в Общей и Особенной части УК РФ); содержанию (относящиеся и не относящиеся к определению признаков составов преступлений); форме выражения (позитивные и негативные бланкетные признаки)28.
Вне зависимости от вида бланкетной нормы для квалификации действий лица должна быть установлена конкретная норма, к которой отсылает уголовный закон и нарушение которой образует объективную сторону состава преступления.
При применении бланкетных норм в теории уголовного права обнаружен ряд проблем. К проблемам применения бланкетных норм относят: отсутствие в УК РФ нормы, определяющей допустимость уголовной ответственности за нарушение не-уголовных законов; ссылки в бланкетных нормах УК РФ не только на законы, но и на нормативно-правовые акты органов исполнительной власти; нестабильность законов и правовых актов, к которым отсылает бланкетная норма; в ряде бланкетных норм сделаны ссылки на целые правовые институты, состоящие из совокупности норм, установленных в различных законах и правовых актах; рост количества бланкетных норм по сравнению с УК РСФСР 1960 г., требующий высокой и обширной квалификации правоприменителей и т. д.29
Применительно к квалификации преступлений по бланкетным нормам Н.Ф. Кузнецова сформулировала требования, которые должны быть соблюдены, чтобы признать квалификацию правильной.
В частности, по мнению автора, должен быть установлен федеральный статус нормы (действие на федеральном уровне), к которой отсылает УК РФ. Кроме того, бланкетные признаки должны оцениваться не изолированно, а в системной взаимосвязи с криминообразующими признаками преступлений, с учетом характера их общественной опасности30.
При толковании бланкетных норм должна исключаться усмотрительность правоприменителя, поскольку правоприменитель не наделяется правотворческой функцией и ограничен значением, в котором признак рассматривается в позитивном законодательстве, регулирующем отношения, которые охраняют соответствующие нормы уголовного права.
Говоря о соотношении буквы и духа закона при толковании бланкетных норм, необходимо согласиться с исследователями, считающими, что в уголовном правоприменении исключено обращение к духу закона31. Основными причинами невозможности следования духу закона, наряду с исключением возможности нормотворчества правоприменителя, является запрет применения уголовного закона по аналогии, предусмотренный ч. 2 ст. 3 УК РФ.
Теоретические основы квалификации злоупотребления полномочиями, связанные со специальным субъектом и субъективной стороной преступления
Соглашаясь с приведенным определением, С.В. Изосимов не разделял позицию авторов, считающих, что основным содержанием интересов службы в коммерческой организации является извлечение и распределение прибыли между ее участниками126. Действительно, извлечение прибыли не является единственной целью коммерческих организаций, а интересы службы в таких организациях не сводятся только лишь к получению прибыли организацией.
По мнению И.А. Клепицкого, непосредственным объектом злоупотребления полномочиями являются «отношения в сфере управления коммерческими и иными организациями», то есть «фидуциарные гражданско-правовые отношения, в которых управляющий чужими делами (делами организации) обязан действовать в чужих интересах (интересах организации)»127. Приведенное определение нуждается в уточнении, поскольку отношения в сфере управления коммерческими и иными организациями могут носить не только гражданско-правовой характер. Например, даже в том случае, когда субъектом злоупотребления полномочиями является лицо, выполняющее функции единоличного исполнительного органа, отношения между данным лицом и организацией в большинстве случае опосредуются трудовым договором. Так же трудно говорить об исключительно гражданско-правовом характере отношений между любым иным лицом, выполняющим управленческие функции в организации (заместителем генерального директора, руководителем структурного подразделения и др.) и самой организацией. Следует признать неточным подход С.А. Гордейчика, полагающего, что в качестве объекта рассматриваемого преступления (наряду с другими преступлениями «управленческого персонала») нельзя рассматривать нормальную управленческую деятельность органов коммерческих и иных организаций.
По мнению ученого, общественная опасность таких преступлений заключается в том, что «они причиняют вред правоохраняемым интересам граждан, организаций, общества, государства», поэтому их объектом являются отношения между перечисленными субъектами. В связи с тем, что основу таких отношений, по утверждению С.А. Гордейчика, составляет предпринимательская деятельность, «то установленный государством порядок ее осуществления следует считать видовым объектом преступлений управленческого персонала»128, в том числе и состава злоупотребления полномочиями.
Похожей позиции придерживается А.М. Хорава, полагающий, что интересы службы в коммерческих и иных организациях тождественны экономическим интересам данных организаций129.
По мнению В.И. Динеки, объектом злоупотребления полномочиями является «нормальная деятельность коммерческих и иных организаций, целью которых является предпринимательство с получением прибыли (курсив мой – А. К.), а также законные права и интересы граждан, общества, государства»130. Подобное понимание фактически охватывает нормальную деятельность только коммерческих организаций, так как ведение предпринимательской деятельности с получением прибыли a priori не может быть целью некоммерческой организации (религиозной организации, казачьего общества, благотворительного фонда, ТСЖ и др.).
Указание в наименовании главы 23 УК РФ на интересы службы в организациях, не являющихся коммерческими, а также формулировка диспозиции ст. 201 УК РФ, не позволяют настолько узко трактовать непосредственный объект злоупотребления полномочиями. Несмотря на то, что согласно абзацу второму п. 3 ст. 50 ГК РФ некоммерческие организации могут осуществлять предпринимательскую деятельность, здесь же указывается на возможность ее осуществления данными организациями лишь постольку, поскольку это служит достижению целей, ради которых они созданы, и соответствующую этим целям.
На основе анализа данного положения можно сделать вывод о том, что осуществление предпринимательской деятельности некоммерческими организациями допускается лишь в качестве исключения из общего правила, так как в самом определении некоммерческих организаций, закрепленном п. 1 ст. 50 ГК РФ, указывается на отсутствие у данного вида юридических лиц цели извлечения прибыли и ее распределения между участниками.
Таким образом, объектом злоупотребления полномочиями лицом, выполняющим управленческие функции в некоммерческой организации, могут быть интересы службы, не связанные как с осуществлением организацией предпринимательской деятельности, так и экономическими интересами организации.
При этом С.А. Гордейчик верно указал на общий характер ст. 201 УК РФ по отношению к ряду других составов главы 22 УК РФ (ст. 195 – 197 УК РФ и др.)131. Аналогичного подхода придерживается П.С. Яни, по мнению которого проблему конкуренции ст. 201 УК РФ, многих составов экономических и ряда составов иных преступлений, в ряде случаев можно решить, рассматривая ст. 201 УК РФ в качестве общей или «резервной» нормы1
Проблемы квалификации злоупотребления полномочиями по признакам объективной стороны
В уголовно-правовой доктрине, как правило, не дается общее определение признака существенного вреда. Применительно к ст. 201 УК РФ указанный признак раскрывается через перечисление конкретных видов общественно опасных последствий, в которых он может выражаться. Отдельные исследователи, в частности, указывают, что существенный вред может состоять в материальном ущербе (имущественном вреде)206, причинении физического207, морального208 и организационного вреда209.
Кроме того, в научной литературе отмечается, что существенный вред может заключаться в нарушении конституционных прав и законных интересов граждан и организаций210. В связи с этим возникает вопрос, можно ли рассматривать нарушение таких прав и законных интересов в качестве существенного вреда по смыслу ч. 1 ст. 201 УК РФ без какой-либо дополнительной оценки?
По мнению А.Я. Асниса, существенным нарушением прав и законных интересов граждан и организаций необходимо признавать, «во всех без исключения ситуациях (курсив мой – А.К.) нарушение конституционных прав и свобод и закрепленных в Конституции РФ интересов граждан или организаций»211. Сходной позиции придерживается А.Д. Сулейманова212, по мнению которой существенным может признаваться вред, выразившийся в нарушении конституционных прав и свобод граждан.
Ситуация осложняется тем, что в настоящее время отсутствуют разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, связанные с толкованием признака существенного вреда в контексте ч. 1 ст. 201 УК РФ.
Вместе с тем, при применении ч. 1 ст. 201 УК РФ можно опираться на толкование этого признака, данного в п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» 2009 г. Такой подход оправдан тем, что конструкции объективной стороны в составах управленческого и должностного злоупотребления полномочиями схожи, а формулировки рассматриваемого признака, по сути, одинаковы. Аналогичным образом доктринальные подходы к признаку существенного вреда должностного злоупотребления могут применяться к такому же признаку управленческого злоупотребления (как и наоборот).
Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в п. 18 указанного Постановления, под существенными нарушениями213 прав граждан или организаций следует понимать «нарушение прав и свобод физических и юридических лиц, гарантированных общепризнанными принципами и нормами международного права, Конституцией Российской Федерации (например, права на уважение чести и достоинства личности, личной и семейной жизни граждан, права на неприкосновенность жилища и тайну переписки … ). При оценке существенности вреда необходимо учитывать степень отрицательного влияния противоправного деяния на нормальную работу организации, характер и размер понесенного ею материального ущерба, число потерпевших граждан, тяжесть причиненного им физического, морального или имущественного вреда и т. п.».
По мнению П.С. Яни, «из приведенных разъяснений следует, что в перечень соответствующих общественно опасных последствий безусловно (курсив мой – А.К.) включены лишь нарушения прав и свобод физических и юридических лиц, гарантированных общепризнанными принципами и нормами международного права, Конституцией РФ»214. При этом «такие негативные последствия, как нарушение нормальной работы организации, причинение ей материального ущерба, причинение физического, морального или имущественного вреда нескольким гражданам и др. не обязательно относятся к существенным, но могут быть при определенных условиях отнесены к таковым»215 (курсив мой. – А.К.).
Логическое развитие подхода, предложенного Пленумом в указанном Постановлении 2009 г., приводит к тому, что существенным должен признаваться любой имущественный вред, то есть фактически от его оценки следует отказаться. Такой вывод напрашивается, поскольку причинение такого вреда злоупотреблением полномочиями всегда будет нарушать право частной собственности, гарантированное на конституционном (ч. 1 ст. 35 Конституции РФ) и международно-правовом уровне216, а также право каждого на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (ч. 1 ст. 34 Конституции РФ).
Изучение судебной практики показывает, что суды в подавляющем большинстве случаев оценивают реальную существенность имущественного вреда для юридических или физических лиц, а не ограничиваются формальным указанием на нарушение преступлением конституционного права собственности.
Так, по одному из уголовных дел суд признал виновным в злоупотреблении полномочиями председателя правления кредитного потребительского кооператива, который с нарушением устава кооператива с целью извлечения выгод и преимуществ для себя неоднократно выдавал себе займы, а также оформлял займы на членов кооператива без их ведома, фактически получая вместо них соответствующие денежные средства. Общая сумма выданных займов составила 2,5 млн. рублей, из них 440 тыс. рублей было возвращено управленцем. Злоупотребление полномочиями привело к тому, что исполнение кооперативом договорных обязательств перед пайщиками по возврату внесенных ими в качестве сберегательных вкладов средств стало невозможным. В результате действиями управленца был причинен существенный вред правам и законным интересам пайщиков. Мотивируя существенность вреда в отношении каждого потерпевшего, суд ссылался, в частности, на то, что денежные средства накапливались потерпевшим в течение 10-20 лет и единственным источником его дохода в настоящее время является пенсия, что потерпевший нигде работает и не имеет источников дохода, имеет на иждивении детей, потерпевший получает низкую заработную плату и др.217.
Проблемы субъективной стороны состава злоупотребления полномочиями
В другом деле размер имущественного вреда, причиненного злоупотреблением полномочиями, составил свыше миллиарда рублей. Исполняя обязанности генерального директора ФГУП, Мнацаканян О.С., вопреки установленному порядку и законным интересам предприятия, злоупотребляя должностными полномочиями, в целях извлечения выгод для других лиц, заключил в пользу другой организации договор стандартного чартера (аренды) самоподъемной буровой установки (далее - СПБУ), являющейся федеральной собственностью, по цене, значительно ниже ее реальной стоимости.
За период аренды СПБУ размер полученной ФГУП арендной платы составил 969,5 млн. рублей. Из данного дохода, полученного ФГУП от сдачи в аренду СПБУ, был перечислен в федеральный бюджет налог на добавленную стоимость в размере 122,6 млн. рублей. Между тем, рыночный размер арендной платы за пользование СБПУ в исследуемый период составлял 2,3 млрд. рублей, а сумма налога, которая могла быть перечислена в федеральный бюджет составила бы 348,2 млн. рублей.
Своими действиями Мнацаканян О.С. причинил существенный вред правам и законным интересам организации в виде ущерба ФГУП, составляющий разницу между реальной рыночной стоимостью арендной платы за СПБУ и стоимостью фактически полученной арендной платы ФГУП в размере свыше 1 млрд. рублей, без учета НДС.
Кроме того, как указал суд, Мнацаканян О.С. причинил существенный вред государству в виде ущерба, составляющего разницу между уплаченной в федеральный бюджет ФГУП суммой налога на добавленную стоимость и суммой налога на добавленную стоимость, которая могла быть перечислена в федеральный бюджет в случае получения доходов от сдачи предприятием СПБУ в аренду по рыночной арендной ставке, в размере 225,6 млн. рублей.284
В уголовно-правовой доктрине выдвигались предложения формализовать признак существенного вреда. Анализ этих предложений позволяет выделить несколько основных способов формализации. Во-первых, материально-правовой способ. Он предполагает закрепление в ст. 201 УК РФ определенного размера имущественного вреда, который является существенным. В пользу данного способа высказывалась А.Д. Сулейманова, считающая, что существенным вредом следует признавать вред на сумму свыше 100 тыс. рублей285.
Во-вторых, процессуальный способ. Согласно данному способу существенным следует признавать тот вред, который считает существенным для себя потерпевший гражданин или организация. Предусмотреть его предлагал, в частности, А.Я. Аснис286.
Представляется, что второй способ не подходит для решения указанной проблемы, так как потерпевшие склонны скорее преувеличивать существенность причиненного им вреда, чем преуменьшать его или оценивать его реальную существенность. Это наглядно демонстрирует приведенный выше пример из судебной практики, в котором размер существенного вреда составил 2350 руб., но при этом представитель потерпевшего заявил, что указанный ущерб является существенным для филиала ОАО «РЖД». Нельзя исключать риск, что в случае реализации «процессуального» способа подобная сомнительная практика получит широкое распространение.
Более удачным можно считать первый способ формализации существенности вреда, который уже апробирован в других статьях Особенной части УК РФ, показал свою эффективность и без серьезных проблем может быть воспринят правоприменительной практикой. При этом полный отказ от оценки существенности имущественного вреда представляется нецелесообразным. Может быть осуществлена частичная формализация путем закрепления минимального порога вреда, ниже которого имущественный вред нельзя признать существенным, по аналогии с составом кражи с причинением значительного ущерба гражданину (п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ).
Для целей настоящего исследования представляет интерес вопрос о том, какие факторы и показатели учитываются судами при оценке существенности имущественного вреда.
Как показывает анализ судебной практики, чаще всего суды оценивают существенность имущественного вреда, исследуя соотношение его размера с размером доходов или чистой прибыли, полученных потерпевшей организацией за соответствующий период, размером ее уставного капитала, принимая во внимание общее финансово-хозяйственное положение организации, наличие и размер задолженности перед контрагентами, а также по налогам и страховым взносам.
Суды также оценивают возможность продолжения деятельности организацией с прежним уровнем доходов и т. д.
Так, Илларионова Т.Н., выполняя управленческие функции в потребительском кооперативе, в нарушение установленного порядка принятия и реализации подобных решений (без уведомления уполномоченных пайщиков) заключила с банком от имени кооператива кредитный договор о предоставлении кредита, направленного на приобретение в собственность ее двухкомнатной квартиры, предоставив в банк выписку из собрания уполномоченных пайщиков, которое в действительности не проводилось.
На общем собрании пайщиков Илларионова Т.Н. с целью скрыть свои незаконные действия не сообщила о взятии кредитных средств с целью покупки ее квартиры с последующим переоборудованием в магазин, а лишь указала в планах и прогнозах об открытии магазина, после чего Илларионова Т.Н. продала в собственность кооперативу вышеуказанную квартиру по завышенной цене в целях извлечения выгоды для себя - покупки нового жилья - коттеджа и причинив кооперативу существенный вред.