Содержание к диссертации
Введение
Раздел I. Понятие и система уголовно-правовых принципов 19
Глава 1. Сущность,понятие,признакиифункции уголовно-правовых принципов 19
1. Проблемы применения общенаучных методов исследования уголовно-правовых принципов 19
2. Сущность уголовно-правовых принципов 34
3. Понятие и признаки уголовно-правовых принципов 43
4. Функции уголовно-правовых принципов 67
5. Соотношение понятия «уголовно-правовой принцип» со смежными понятиями 80
Глава 2. Система уголовно-правовых принципов 93
1. Принципы международного уголовного права как основа формирования системы принципов российского уголовного права 93
2. Система общих принципов российского права и их преломление в уголовном праве 112
3. Место уголовно-правовых принципов в правовой системе Российской Федерации 125
4. Традиционные представления о системе уголовно-правовых принципов: критический взгляд 133
5. Статико-динамическая концепция системы уголовно-правовых принципов 143
6. Зарубежный опыт формирования системы уголовно-правовых принципов 156
Раздел II. Виды уголовно-правовых принципов 192
Глава 1. Статические уголовно-правовые принципы 192
1. Принцип законности 192
2. Принцип виновной ответственности 208
3. Принцип соразмерности 222
4. Принцип недопустимости повторной ответственности за одно и то же преступление 232
5. Принцип гуманизма 236
6. Принцип равенства граждан перед законом 242
7. Принцип личной ответственности 252
8. Принцип неотвратимости наказания и его трансформация в уголовно-правовой науке и законодательстве 259
9. Принцип целесообразности применения мер уголовно-правового воздействия 267
10. Принцип умеренности уголовно-правового воздействия 274
Глава 2. Динамические уголовно-правовые принципы 279
1. Принципы криминализации и пенализации общественно опасных деяний 279
2. Принципы уголовного правотворчества 293
3. Принципы квалификации уголовно-правовых деяний 303
4. Принципы назначения наказания 334
5. Принципы уголовно-правового поощрения 348
Заключение 359
Список использованной литературы 370
Приложение 420
- Проблемы применения общенаучных методов исследования уголовно-правовых принципов
- Система общих принципов российского права и их преломление в уголовном праве
- Принцип равенства граждан перед законом
- Принципы уголовно-правового поощрения
Проблемы применения общенаучных методов исследования уголовно-правовых принципов
Вряд ли есть основания отрицать, что многие современные теоретические исследования в рамках различных отраслей права характеризуются слабой методологической основой. Все отчетливее проявляется отстраненность юридической науки от философской методологии. Перспективы такого состояния совершенно четко, на наш взгляд, описал Н. Н. Тарасов: «Сохранение данной тенденции чревато сведением правоведения до уровня простой «знаниевой» области и организованного «здравого смысла», что вряд ли обеспечивает современность нашей науки и ее достойное будущее»1. Сказанное, к сожалению, относится и к теории правовых принципов.
Решение данной проблемы мы видим, в первую очередь, в разработке соответствующей методологической базы для исследования правовых принципов. «Более совершенный метод, – пишет А. П. Шептулин, – обеспечивает более глубокое проникновение познающего субъекта в исследуемую область действительности, в результате чего открываются новые, ранее неизвестные моменты, вызывающие необходимость дальнейшего развития теории…2» Насколько верно будут определены методы их познания, настолько эффективно будет решена поставленная задача.
Под методом познания следует понимать «систему правил (требований), сформулированных на основе знания закономерностей исследуемой области действительности и ориентирующих человека в его познавательной деятельности»3. Важно отметить, что, во-первых, методы являются продуктом мыслительной деятельности человека. Изначально их не существует в природе в виде каких-либо объективных закономерностей. Во-вторых, эффективность решения познавательной задачи напрямую зависит от того, насколько правила, требования метода отражают реальные, присущие объекту свойства и связи. Произвольное формулирование данных правил и требований без учета действительного положения вещей не сможет ориентировать субъекта познания на правильное решение проблемы. И, наконец, в-третьих, существенной характеристикой метода является его целенаправленность, нацеленность на открытие определенных связей, свойств, отношений в объекте4.
Методологический аспект и, в частности, процесс познания правовых принципов отечественными учеными практически не исследовался. И, тем не менее, относительно отдельных аспектов этого процесса в юридической науке имеются некоторые достижения.
Среди теоретиков права на способы познания правовых принципов одним из первых обратил внимание С. С. Алексеев: «Для того чтобы сформулировать правовой принцип, необходимо в большинстве случаев проделать значительную мыслительную работу. Нужно взять большое число конкретных норм права и выявить, обнаружить внутри норм то руководящее начало, которое объективно определяет их содержание»5. Такое видение метода познания правовых принципов было воспринято в отечественной теории права. Так, Н. Г. Александров и Ф. И. Калинычев писали: «В ряде случаев принципы могут быть извлечены из содержания конкретных норм в результате установления наиболее существенных общих черт последних»6.
Как видим, С. С. Алексеевым предложен индуктивный подход к изучению правовых принципов. В теории познания под индукцией понимается такой общелогический метод исследования, в котором общий вывод строится на основе частных посылок. При использовании данного метода необходимо собрать отдельные факты, затем, проанализировав их, установить общие и повторяющиеся черты ряда явлений, относящихся к одному классу. На этой основе строится индуктивное умозаключение, в качестве посылок которого выступают единичные объекты или явления с указанием повторяющегося признака и суждение о классе, включающем данные объекты или явления. Выводом при этом является суждение, в котором признак приписывается всему классу7. В юридической науке названные объекты соответствуют отдельным правовым нормам, содержащим в себе повторяющийся признак. На основе таких норм-посылок строится индуктивное умозаключение, позволяющее выявить правовой принцип.
Достоинство индуктивного метода при изучении принципов уголовного права заключается в высокой степени достоверности полученных данных. Ограниченность эмпирического материала в виде правовых норм в связи с тем, что уголовное право России полностью кодифицировано, даже при наличии бланкетных норм дает возможность произвести полную индукцию, т. е. исследовать все эмпирические единицы – нормы права8. Это в данном случае и делает достоверность общего вывода выше по сравнению с общими выводами, получаемыми, например, во многих естественных науках, где в связи с неопределенностью количества или даже бесконечностью эмпирических фактов возможно провести лишь неполную индукцию.
Вместе с тем индукция при исследовании уголовно-правовых принципов имеет и слабую сторону, которая состоит в том, что данный метод не способен предложить каких-либо объяснений по поводу того, какие именно особенности эмпирических фактов необходимо принимать во внимание для проведения дальнейших логических операций при формулировании уголовно-правового принципа, а какие из них не имеют принципиального значения. Дело в том, что эмпирических фактов, имеющихся в правовой материи и на основе которых можно получить индуктивное умозаключение, настолько много, что их обилие ведет к появлению почти неограниченного круга положений, незаслуженно именующихся принципами права. Так, в литературе уже приводятся примеры атипичных уголовно-правовых принципов («диспозитивность», «презумпция виновности», «объективное вменение» и пр.)9. В современной теории познания также общепризнан тот факт, что индукция не может приводить к универсальным суждениям, в которых выражаются закономерности10. «Вера в то, что мы можем начать научное исследование, не имея чего-то похожего на теорию, – писал К. Поппер, – является абсурдной»11.
В связи с этим индуктивный метод познания правовых принципов обнаруживает свою несостоятельность. Перед проведением индуктивной логической операции нужно заранее знать определенный критерий для отбора эмпирических фактов, которые действительно нужно искать среди правовых норм. Без сопоставления с этим критерием рассматриваемая логическая операция трудновыполнима, если выполнима вообще.
На помощь индукции приходит гипотетико-дедуктивный метод. В теории научного познания считается, что «уже в простой констатации эмпирического факта содержится некоторая дедукция, ибо даже элементарный процесс наблюдения неизбежно опирается на некоторый предшествующий опыт, не говоря уже о том, что факт не может быть осмыслен в качестве научного, не будучи включен в систему понятий. Другими словами, индуктивная систематизация фактов предполагает вполне конкретную дедуктивную систематизацию теории»12.
Поэтому перед индукционным перебором фактов следует выдвинуть гипотезу. Под ней в литературе по логике понимается закономерная форма развития знаний, представляющая собою обоснованное предположение, выдвигаемое с целью выяснения свойств и причин исследуемых явлений13. Гипотеза характеризуется следующими признаками. Во-первых, – это всеобщая и необходимая для любого познавательного процесса форма развития знаний. Во-вторых, ее построение всегда сопровождается выдвижением предположения о природе исследуемых явлений. В этом суждении выражено неточное знание, которое, чтобы превратиться в точное, подлежит проверке (верификации). При этом опровержение или подтверждение являются итогом мыслительного процесса, в котором используются различные логические приемы (следовательно, не только индукция). И, в-третьих, научная гипотеза – это не просто догадка, а опирающееся на конкретные материалы рационально обоснованное предположение14.
Дедукция – это способ рассуждения, посредством которого из общих посылок с необходимостью следует заключение частного характера15. Таким образом, гипотетико-дедуктивный метод заключается в том, что ученый выдвигает гипотетическое обобщение, из которого дедуктивно выводятся различного рода следствия, сопоставляемые далее с эмпирическими фактами. Те гипотезы, которые противоречат опытным данным, отбрасываются, а подтвержденные – принимаются в качестве научного знания16.
Система общих принципов российского права и их преломление в уголовном праве
Как известно, общие принципы российского права оказывают непосредственное влияние на формирование отраслевых принципов, в том числе и уголовно-правовых. Причиной этому служит тот факт, что общеправовые принципы не имеют единой отраслевой направленности, они распространяются на все российское право.
С одной стороны, данные принципы вытекают из норм Конституции РФ, которая служит основным источником тех положений, на основе которых формулируются общеправовые принципы российского права. Так, например, из конституционных положений вытекает принцип законности. С другой стороны, источником общих принципов российского права является отечественная правовая доктрина. В частности, благодаря трудам выдающихся ученых-юристов был сформулирован принцип сочетания убеждения, принуждения и поощрения в праве.
Теоретико-правовая наука к общим принципам права, как правило, относит: принцип законности; принцип равенства; принцип социальной справедливости; принцип уважения прав человека; принцип единства прав и обязанностей; принцип сочетания убеждения, принуждения и поощрения в праве и иные положения. Рассмотрим данные принципы подробнее.
Основополагающее значение для организации государственной и общественной жизни имеет принцип законности. Как писал С. С. Алексеев, «понятие «законность» характеризует правовую действительность, взятую под углом зрения практического осуществления права, идейно-политических основ правовой системы, ее связи с основополагающими общественно-политическими институтами, с политическим режимом данного общества»39. Данный принцип обладает всеобъемлющим характером, несет в себе фундаментальную идею правового государства и демократии – когда «право выступает как реальная регулирующая сила, обеспечивающая верховенство закона, равенство всех перед законом, строгое соблюдение исполнение юридических норм»40. Тем самым принцип законности закладывает фундамент российского конституционного строя.
Как было сказано ранее, принцип законности заложен в тексте Конституции РФ (ст. 15): «1. Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации. 2. Органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы. 3. Законы подлежат официальному опубликованию.
Неопубликованные законы не применяются. Любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения. 4. Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».
Безусловно, из приведенных выше положений Конституции РФ не совсем ясно, какие именно установления и в какой мере имеют отношение к отрасли уголовного права. Тем не менее, анализ статей УК показывает, что рассмотренные конституционные положения нашли свое отражение в нормах УК о системе уголовного законодательства (ч. 1 ст. 1), о приоритете Конституции РФ и общепризнанных принципов и норм международного права (ч. 2 ст. 1), а также и о принципе законности (ст. 3).
В теории права преобладает точка зрения, в соответствии с которой равенство является самостоятельным принципом, объединяя в себе принцип равноправия и принцип равенства всех перед законом и судом. При этом данные принципы одни ученые отождествляют41, а другие – разводят42. Так, например, Г. Н. Комкова считает, что равенство перед законом и судом, являясь одним из важнейших принципов правовой государственности, включает в себя равенство прав и свобод, равенство обязанностей, равенство ответственности перед законом, а также равенство перед судом, то есть «беспрепятственный доступ к правосудию вне зависимости от социального и имущественного положения»43. Аналогичной точки зрения придерживался и Н. В. Витрук, понимая под равноправием «равенство прав и свобод человека и гражданина»44.
Сопоставляя позиции ученых (относительно принципа равноправия и принципа равенства всех перед законом и судом) с нормами ст. 19 Конституции РФ, можно отметить, что второй подход представляется наиболее верным, так как данная статья гласит: «1. Все равны перед законом и судом. 2. Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. 3. Мужчина и женщина имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации». Следовательно, в рассматриваемой статье Конституции РФ речь идет не только о равенстве перед законом, но и о равноправии.
В юридической литературе также можно встретить мнение, согласно которому справедливость включает в себя и требование равенства. В частности, такой позиции придерживается А. Т. Боннер, выделяя в нем как уравнивающий, так и распределяющий аспекты45.
Содержание принципа равенства сквозь призму отрасли уголовного права можно понимать как установление одинаковых для всех оснований уголовной ответственности, назначение равных мер уголовной ответственности при схожих обстоятельствах совершения преступления и прочих условиях.
Говоря о принципе социальной справедливости, следует отметить, что в теории права не сложилось единого подхода к пониманию содержания данного принципа. Наименее распространенной является точка зрения, основанная на этимологической трактовке понятия «справедливость» (iustitia, от лат. ius – «право»). Суть такого подхода заключается в том, что понятие «справедливость» распространяется абсолютно на все правовые институты, когда право фактически отождествляется со справедливостью46. Как говорил В. С. Нерсесянц, «право по определению справедливо, а справедливость – внутреннее свойство и качество права»47.
Иная точка зрения, которой придерживается большинство ученых в области теории права, заключается в том, что принцип социальной справедливости понимается как принцип должного соотношения целей и средств, прав и обязанностей48, деяния и воздаяния, заслуженного поведения и поощрения49, преступления и наказания50. В последнем случае принцип справедливости, как видно, рассматривается как разновидность принципа юридической ответственности, который состоит в назначении меры ответственности, соответствующей совершенному деянию. Как видно, в обоих случаях данный принцип трактуется схоже – как принцип соразмерности между поведением и его результатами.
Принцип уважения прав человека, являясь одним из важнейших условий эффективности правового регулирования, вытекает из положений ст. 2 Конституции РФ («Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства») во взаимосвязи с положениями ст. 18 («Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием»). «Сущность принципа уважения прав человека (как одного из принципов правового государства) заключается в признании, закреплении в нормативных источниках, охране и защите всей совокупности прав, свобод и законных интересов каждого человека», а также в том, что «отношение органов власти и должностных лиц к правам и свободам человека и гражданина строится на уважении достоинства личности»51. Данное утверждение, по мнению ученых, справедливо и для принципа гуманизма52.
Принцип равенства граждан перед законом
Принцип равенства перед законом – пожалуй, один из самых относительно новых принципов в истории отечественной уголовно-правовой политики, имеющий тернистый путь развития. По мнению С. Г. Келиной и В. Н. Кудрявцева, это объясняется тем, что с точки зрения исторического развития другие принципы имеют «постоянную величину», в то время как принцип равенства граждан перед законом находится в динамике98.
В первое десятилетие советской власти идея равенства была чужда уголовному праву как инструменту борьбы с «эксплуататорами». Ни о каком равенстве в уголовном законодательстве периода перехода от капитализма к социализму речь идти не могла. Так, в ст. 47 УК РСФСР в 1926 г. обстоятельством, отягчающим наказание, считалось совершение преступления лицом, «в той или иной мере связанным с принадлежностью в прошлом или настоящем к классу лиц, эксплуатирующих чужой труд». И наоборот, наказание смягчало обстоятельство, заключающееся в совершении преступления «рабочим или трудовым крестьянином» (ст. 48).
Вскоре содержание принципа равенства граждан перед законом было закреплено в ряде основополагающих нормативных актов СССР: ст. 5 Основ законодательства о судоустройстве Союза ССР, союзных и автономных республик 1958 г.; ст. 8 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 г.; в ст. 34 Конституции СССР 1977 г. Однако в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. этот принцип не упоминался, что, по-видимому, объяснялось его изначально процессуальной направленностью. Возможно поэтому в советской уголовно-правовой литературе среди принципов социалистической законности, пролетарского интернационализма, социалистического гуманизма, социалистического демократизма, личной ответственности только при наличии вины и прочих принципов рассматриваемая идея почти не упоминалась вплоть до начала 80-х годов XX века99.
Однако вскоре заговорили о принципе равенства и в уголовном праве. И несмотря на то, что формально он не был продекларирован в УК РСФСР, нормативное оформление принципа равенства в других актах дало почву для научных дискуссий по поводу соответствия ему советского уголовного законодательства100.
В Уголовный кодекс рассматриваемая идея впервые была включена лишь в 1996 году, получив название «принцип равенства граждан перед законом». В соответствии со ст. 4 УК «лица, совершившие преступления, равны перед законом и подлежат уголовной ответственности независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств». Тем не менее, дискуссии по поводу принципа равенства в современной науке уголовного права на этом не закончились. Более того, предметом обсуждений стало не только соответствие российского уголовного законодательства этому принципу, но и сама его формулировка.
Одной из часто обсуждаемых проблем в уголовно-правовой литературе в настоящее время является то, что ст. 4 УК частично воспроизводит конституционные и международно-правовые нормы, устанавливающие равенство перед законом и судом.
Так, содержание принципа равенства перед законом закреплено во Всеобщей декларации прав человека 1948 г. Ст. 7 Декларации гласит: «Все люди равны перед законом и имеют право, без всякого различия, на равную защиту закона. Все люди имеют право на равную защиту от какой бы то ни было дискриминации, нарушающей настоящую Декларацию, и от какого бы то ни было подстрекательства к такой дискриминации»101. А в соответствии со ст. 19 Конституции РФ «все равны перед законом и судом. Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств». Таким образом, ст. 4 УК дублирует международно-правовые и конституционные нормы в части установления равенства всех перед законом независимо от пола, расы, национальности и т. д. В связи с этим в уголовно-правовой науке поставлен вопрос о необходимости выделения этого принципа как принципа уголовного права. По данному вопросу мнения ученых разделились.
На взгляд С. Г. Келиной и В. Н. Кудрявцева, «действие конституционных положений предполагает не только непосредственное (прямое) воздействие на общественные отношения, но и воздействие через нормы отраслевого законодательства. Следовательно, принцип равенства, выделяемый в уголовном праве, является не повторением, а реализацией конституционного положения, закрепляющего равноправие граждан Советского Союза»102. В связи с этим, по мнению авторов, существование в уголовном праве принципа равенства граждан перед законом в упомянутой трактовке представляется правомерным. Некоторые другие ученые, напротив, видят сомнение в целесообразности дублирования в УК положений Конституции РФ. Это излишне, потому что Конституция и так имеет высшую юридическую силу и прямое действие103.
На наш взгляд, по-своему правы авторы как первой, так и второй точек зрения. Действительно, есть ли смысл повторять конституционные установления в отраслевом законе? С другой стороны, если конституционный принцип равенства реализуется в уголовном законе, преломляясь сквозь его специфику и задавая ему необходимое направление, то в законодательном закреплении его необходимость есть.
Но каким образом происходит преломление конституционного принципа равенства в российском УК? В ст. 4 УК по сравнению с конституционным принципом равенства значительно сужен круг субъектов, на которых распространяется действие данного принципа. Согласно заголовку к статье, таковыми являются граждане, хотя в Конституции РФ говорится о равенстве всех лиц, а не только граждан какого-либо государства.
Такое несоответствие вызвало массу вполне обоснованных критических замечаний со стороны юристов в адрес заголовка к ст. 4 УК. Например, по мнению И. Э. Звечаровского, «название ст. 4 УК РФ противоречит не только Конституции РФ, но и реалиям уголовно-правового регулирования». Подтверждая это противоречие тем, что по российскому законодательству в качестве потенциальных субъектов преступления выступают не только граждане, но и лица без гражданства и иностранные граждане, автор предлагает слово «граждане» из названия рассматриваемой статьи исключить104.
Несоответствие заголовка статьи 4 УК действительному смыслу уголовно-правового принципа равенства, кроме того, ведет к нарушению принципа законности, в соответствии с которым применение уголовного закона по аналогии запрещено (ч. 2 ст. 3 УК). С одной стороны, конституционное требование о равенстве всех перед законом, которое имеет, как известно, прямое действие, следует распространять не только на граждан, но и на указанные выше категории лиц. С другой стороны, нормы, закрепляющей принцип равенства лиц без гражданства и иностранных граждан перед законом, в УК нет. Поэтому чтобы реализовать вышеуказанное конституционное положение, ничего не остается делать, кроме как применить эту статью, по сути дела, по аналогии105. Однако этого, в соответствии с ч. 2 ст. 3 УК, делать нельзя. Получается «замкнутый круг», выйти из которого можно только путем исключения из названия принципа термина «граждане».
Принципы уголовно-правового поощрения
Исследованные в предыдущем параграфе принципы в сфере назначения наказания распространяются, конечно, не на все нормы, устанавливающие правовые последствия уголовно значимого поведения. За их рамками остается, в частности, совокупность норм, предусматривающих благоприятные последствия для лица, совершившего позитивное посткриминальное деяние – норм об уголовно-правовом поощрении. Эти нормы так же пронизаны рядом уголовно-правовых принципов, но они глубокой проработки в уголовно-правовой науке к настоящему времени не получили. Данные идеи интересовали ученых не с позиции уголовно-правового принципа, а с точки зрения категорий «уголовно-правовое поощрение» (Ю. В. Голик, И. Э. Звечаровский, И. А. Тарханов) либо «посткриминальное поведение» (Р. А. Сабитов), в связи с чем авторы не ставили себе задачу «вписать» эти принципы в систему уголовно-правовых принципов.
Прежде чем перечислить такие принципы и раскрыть их содержание, вкратце охарактеризуем сущность уголовно-правового поощрения.
Поощрение в уголовном праве заключается в устранении обременений, связанных с возложением на лицо, совершившее общественно опасное деяние, мер уголовной ответственности. Иначе говоря, оно выражается в полном или частичном освобождении лица от обязанности претерпевать такие меры ответственности164.
В качестве основания для применения уголовно-правового поощрения выступает юридический факт, заключающийся в общественно полезном поведении лица, содержащем в себе все признаки позитивного поведения, предусмотренного уголовным законом. Есть все основания относить последнее к посткриминальному поведению, то есть предусмотренному уголовным законом поведению лица после совершения им преступления165.
Уголовно-правовые нормы о поощрении позитивного поведения закреплены, например: в ст. 31, пунктах «и» и «к» ч. 1 ст. 61, ст. 64, ч. 1 ст. 74, статьях 75, 76, 761, 762, ч. 1 ст. 79, ч. 1 ст. 80, ч. 5 ст. 86 УК, а также в примечаниях к статьям Особенной части УК (126, 1271, 204, 205, 2051 и т. д.).
Виды принципов поощрения – слабое место в отечественной науке уголовного права. Но некоторые ученые все же попытались восполнить пробел. Наиболее детальную проработку эти принципы получили в трудах Ю. В. Голика, который выделил следующие принципы: экономии стимула; выгодности; шанса; своевременности; информированности; понятности; наличия расчетов; борьбы мотивов; персонализации; соразмерности; гарантированности166.
Однако, по справедливому замечанию И. А. Тарханова, значительная часть выделенных Ю. В. Голиком и другими авторами положений хотя и учитывается законодателем при конструировании соответствующих норм в качестве неких исходных идей, однако не все они являются принципами167. Поэтому рассмотрим лишь те исходные идеи, которые, по нашему мнению, имеют характер специальных принципов уголовно-правового поощрения и реализуются в нормах уголовного права и правоприменительной практике.
Принцип гарантированности поощрения в литературе иначе трактуется как принцип обязательного реагирования на позитивное поведение уголовно-правовыми средствами168. Он означает, что соответствующий государственный орган обязан рассмотреть и положительно решить вопрос о поощрении лица, заслужившего его. Если принцип неотвратимости ответственности предполагает обязательное привлечение лица, совершившего общественно опасное деяние, к уголовной ответственности, то принцип гарантированности поощрения предусматривает обязанность государства позитивно реагировать на положительное уголовно-правовое поведение данного лица.
Последствия оставления без внимания позитивного поведения в одних случаях проявляются в нарушении соответствующих норм уголовного или уголовно-исполнительного права, а в других – в игнорировании принципов уголовного права (законности, справедливости, равенства граждан перед законом).
Так, администрация исправительного учреждения, где Б. отбывал наказание, ходатайствовала о его условно-досрочном освобождении. Однако постановлением судьи в удовлетворении представления администрации исправительного учреждения было отказано в связи с тем, что Б. допустил 8 нарушений режима содержания и, хотя эти взыскания погашены, после этого он имел только одно поощрение. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, отменяя решения нижестоящих инстанций, в постановлении указала, что Б. должен быть признан лицом, не имеющим взысканий. В связи с этим судья был не вправе ссылаться на эти обстоятельства и учитывать их при решении вопроса об условно-досрочном освобождении169.
В позитивном свете выглядит законодательное изменение части 1 ст. 79 УК, согласно которой лицо, отбывающее наказание в виде содержания в дисциплинарной воинской части или лишение свободы, при соблюдении определенных в данной статье условий подлежит условно-досрочному освобождению, если судом будет признано, что для своего исправления оно не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания. Употребление слова «подлежит» в данном случае представляется вполне уместным, поскольку оно четко свидетельствует об обязанности суда применить рассматриваемую меру поощрения. Прежняя же редакция части 1 ст. 79 УК предусматривала, скорее, не обязанность, а право суда на осуществление условно-досрочного освобождения, поскольку в соответствии с данной нормой, лицо, отбывающее соответствующее наказание и доказавшее свое исправление, лишь могло (но не было должно) быть освобождено условно-досрочно. На этом основании можно заключить, что старая редакция части 1 ст. 79 УК явно противоречила принципу гарантированности поощрения.
Вместе с тем неясно, почему оставлена без изменений ч. 5 ст. 79 УК, согласно которой лицо, отбывающее пожизненное лишение свободы, может быть освобождено условно-досрочно, если судом будет признано, что оно не нуждается в дальнейшем отбывании этого наказания и фактически отбыло не менее двадцати пяти лет лишения свободы170. Употребление в данном случае слова «может» оставляет суду возможность не освобождать лицо условно-досрочно даже если будет признано, что оно не нуждается в дальнейшем отбывании этого наказания, не имеет злостных нарушений установленного порядка отбывания наказания в течение предшествующих трех лет, а также соответствует иным критериям, установленным данной нормой. Отсутствие твердой гарантии заслуженного условно-досрочного освобождения снижает эффективность уголовно-правового поощрения, лишает осужденных дополнительного стимула вести себя позитивно, а также противоречит принципу гарантированности поощрения.
Противоречие исследуемому принципу в данном случае проявляется в необоснованном отсутствии единых критериев условно-досрочного освобождения от отбывания наказания в частях 1 и 5 ст. 79 УК. Почему при одних и тех же материальных обстоятельствах – судом признано, что лицо не нуждается в дальнейшем отбывании наказания – согласно части 1 ст. 79 УК лицо, отбывающее наказание, подлежит условно-досрочному освобождению, а в соответствии с частью 5 этой же статьи, осужденный лишь может быть освобожден по усмотрению суда? Казалось бы, можно сослаться на разницу в общественной опасности деяний, за которые отбывают наказание осужденные. Иначе говоря, презюмируется, что лицо, отбывающее пожизненное лишение свободы, совершило деяние, характеризующееся большей степенью общественной опасности, нежели лицо, отбывающее лишение свободы на определенный срок или содержание в дисциплинарной воинской части. И, исходя из этого, суду следовало бы более тщательно подходить к отбору кандидатов на условно-досрочное освобождение именно в первом из указанных случаев.