Уголовно-правовая характеристика нападения на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой Куличков Алексей Александрович

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Социальные и сравнительные аспекты уголовно-правового противодействия нападению на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой . 19

1.1. Социальная обусловленность норм, предусматривающих ответственность за нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой 19

1.2. Ответственность за посягательства на лиц и учреждения, которые пользуются международной защитой, по законодательству зарубежных государств 29

Глава 2. Юридическая характеристика состава нападения на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой. 55

2.1. Объект преступления, предусмотренного ст. 360 УК РФ 55

2.2. Потерпевший и предмет преступления, предусмотренного ст. 360 УК РФ 74

2.3. Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 360 УК РФ 104

2.4. Субъективные признаки преступления, предусмотренного ст. 360 УК РФ 128

2.5. Соотношение преступления, предусмотренного ст. 360 УК РФ, с иными преступлениями 147

Заключение 177

Библиографический список

• Социальная обусловленность норм, предусматривающих ответственность за нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой
• Ответственность за посягательства на лиц и учреждения, которые пользуются международной защитой, по законодательству зарубежных государств
• Потерпевший и предмет преступления, предусмотренного ст. 360 УК РФ
• Субъективные признаки преступления, предусмотренного ст. 360 УК РФ

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Среди ключевых направлений политики Российской Федерации важную роль играет обеспечение национальной безопасности. Как следует из п. 28 Стратегии национальной безопасности Российской Федерации (далее — Стратегия), принятой Указом Президента РФ от 31.12.2015 № 683¹, Россия выстраивает международные отношения на принципах международного права. В числе приоритетных направлений межгосударственного сотрудничества нашей страны Стратегия называет, в частности, наращивание взаимодействия с партнерами в рамках БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР), РИК (Россия, Индия, Китай), форума АТЭС (Азиат-ско-тихоокеанского экономического сотрудничества), Группы двадцати и др. (п. 88), развитие отношений двустороннего и многостороннего сотрудничества с государствами — участниками СНГ, Республикой Абхазия и Республикой Южная Осетия (п. 89), развитие ОДБК (Организации Договора о коллективной безопасности) (п. 90), укрепление ЕАЭС (Евразийского экономического союза) (п. 91), наращивание политического и экономического потенциала ШОС (Шанхайской организации сотрудничества) (п. 92), укрепление взаимовыгодного сотрудничества с европейскими государствами, ЕС (п. 97). Из приведенных выше положений Стратегии следует, что внешняя политика России ориентирована на реализацию принципов многовекторной дипломатии.

В процессе реализации указанных принципов важная роль отводится международному праву. Российская Федерация, подписав и ратифицировав международные договоры, в том числе в уголовно-правовой сфере, приняла на себя определенные обязательства. Особенностью международных актов в сфере уголовного права является невозможность их применения без имплементации в Уголовный кодекс Российской Федерации (далее — УК РФ)². В результате в Особенной части УК РФ законодатель впервые предусмотрел самостоятельный разд. XII «Преступления против мира и безопасности человечества», который состоит из гл. 34 с таким же наименованием. Одним из девяти преступлений, входящих в данную главу, является нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой (ст. 360 УК РФ). Это посягательство было криминализовано в результате ратификации СССР Конвенции о предотвращении и наказании

См.: СЗ РФ. 2016. № 1. Ст. 212. См.: Там же. 1996. № 25. Ст. 2954.

преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов, от 14 декабря 1973 г. (далее — Конвенция 1973 г.)³.

Однако, несмотря на пристальное внимание нашей страны в частности и всего мирового сообщества в целом к вопросу обеспечения безопасности лиц и учреждений, которые пользуются международной защитой, посягательства на них продолжают совершаться. Уместно привести в пример недавние нападения на российских дипломатов в Катаре, Абхазии, Нидерландах, Судане, на российские дипмис-сии в Ливии, Сирии, Польше, Украине, инциденты у зданий посольств Турции и Украины в Москве. Подобные посягательства являются резонансными и способны серьезно подорвать международное равновесие и безопасность. Нередко такие преступления используются в целях создания препятствий для развития дружественных отношений между государствами. Особую тревогу в связи с этим вызывают очаги политической нестабильности в современном мире.

Немало серьезных инцидентов произошло в области обеспечения безопасности представителей международных организаций. Общее число раненых и погибших в результате совершенных против них актов насилия за последнее время возросло, изменился и характер нападений. В отличие от прошлых лет, когда основной причиной гибели или ранений персонала ООН в результате актов насилия являлась общеуголовная преступность, в настоящее время все чаще совершаются акты экстремизма и терроризма⁴. В качестве примеров можно привести убийство семи миротворцев миссии ЮНАМИД в Судане в июле 2013 г., нападение на миротворцев ООН в Мали и Центральноафриканской Республике в августе 2015 г.

Следует отметить также, что посягательства на лиц и учреждения, которые пользуются международной защитой, являются одной из форм международного терроризма, о возрастании угрозы которого и значимости России в борьбе с ним говорится и в Послании Президента РФ Федеральному Собранию РФ от 03.12.2015⁵. Заслуживает внимания тот факт, что российский законодатель перевел посредством Федерального закона от 05.05.2014 № 130-ФЗ «О внесении изменений

³ См.: Действующее международное право : в 3 т. Т. 3. М., 1997. С. 18–23.

⁴ См.: Доклад Генерального секретаря ООН «Безопасность и защита гуманитарного
персонала и защита персонала Организации Объединенных Наций» от 4 октября 2012 г. //
Организация Объединенный Наций : сайт. URL: GEN/N12/529/73/PDF/N1252973.pdf?OpenElement (дата обращения: 25.08.2013).

⁵ См.: Президент России : сайт. URL: 50864 (дата обращения: 05.12.2015).

в отдельные законодательные акты Российской Федерации»⁶ исследуемое преступление в категорию тяжких. Кроме того, в отношении преступлений террористической направленности, включая анализируемое посягательство, в соответствии с указанным Законом запрещены применение условного осуждения, сроков давности, отсрочки отбывания наказания (ст. 82 УК РФ), назначение более мягкого наказания (ст. 64 УК РФ); установлены иные, менее либеральные правила сложения сроков лишения свободы при назначении наказаний по совокупности преступлений и по совокупности приговоров.

В связи с вышеизложенным возникает необходимость дать оценку действующим в нашей стране мерам специальной уголовно-правовой охраны иностранных представительств и их персонала.

Важнейшим инструментом противодействия нападениям на лиц и учреждения, которые пользуются международной защитой, является уголовное законодательство. Оно содержит меры государственной репрессии, применяемые за совершение преступлений, в том числе и за преступление, предусмотренное ст. 360 УК РФ. Однако использование уголовного закона требует правильной квалификации содеянного, в связи с этим верное толкование признаков состава преступления приобретает решающее значение. Между тем законодательная конструкция норм ст. 360 УК РФ, как представляется, является несовершенной. Поэтому, хотя нападения на лиц и учреждения, которые пользуются международной защитой, совершаются и на территории России, практика привлечения виновных по ст. 360 УК РФ не сформирована. В качестве одной из причин выступает крайне высокая степень блан-кетности диспозиции ч. 1 ст. 360 УК РФ, лишь в общем виде определяющей круг потерпевших.

Специфичность рассматриваемых норм предопределяется также конструкцией как объективной, так и субъективной стороны преступления. В результате органы, применяющие уголовный закон, нередко испытывают затруднение при толковании исследуемых норм, и содеянное зачастую расценивается как общеуголовное преступление. Сами же нормы ст. 360 УК РФ становятся, условно говоря, неработающими, мертвыми, спящими⁷.

Кроме того, без адекватного уголовно-правового реагирования остаются в УК РФ посягательства на здоровье, физическую неприкосновенность и жизнь иностранных представителей, а также некоторые другие общественно опасные деяния, что свидетельствует о несовершенстве

⁶ См.: СЗ РФ. 2014. № 19. Ст. 2335.

⁷ См.: Бабаев М., Пудовочкин Ю. «Мертвые» нормы в Уголовном кодексе: про
блемы и решения // Уголовное право. 2010. № 6. С. 6–7.

уголовно-правовых средств обеспечения их безопасности. В связи с этим не вызывает сомнений необходимость повышения эффективности существующих и разработки новых уголовно-правовых мер противодействия нападению на лиц и учреждения, которые пользуются международной защитой, что позволяет говорить о наличии объективной потребности в проведении настоящего диссертационного исследования.

Степень научной разработанности темы исследования. Отдельные аспекты уголовной ответственности за нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой, содержатся в работах А. Л. Еделева, В. А. Каланды, А. П. Кузнецова, Я. С. Кургу-зовой, М. Ф. Мусаеляна, Т. И. Нагаевой, Р. Д. Шарапова и др.

Применительно к теме настоящего исследования особого внимания заслуживают труды Д. Л. Сухарева — автора специального монографического исследования, посвященного анализу признаков состава преступления, предусмотренного ст. 360 УК РФ.

Признавая значительный вклад вышеперечисленных и других авторов в теоретическую разработку уголовно-правовых проблем противодействия нападению на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой, необходимо подчеркнуть, что далеко не все из этих проблем получили окончательное решение, а некоторые и вовсе остались за рамками научных исследований. Ряд ученых рассматривают в своих работах прежнюю редакцию ст. 360 УК РФ, существовавшую до вступления в силу Федерального закона от 08.12.2003 № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации»⁸, в которой цель провокации войны или осложнения международных отношений являлась обязательным признаком состава преступления. С учетом сказанного теоретико-прик-ладное исследование уголовно-правовых аспектов противодействия нападению на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой, представляется своевременным.

Цель диссертационного исследования состоит в разработке предложений по совершенствованию уголовно-правовых механизмов противодействия нападениям на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой.

Достижение указанной цели определило постановку и решение следующих задач:

1) исследовать факторы, определяющие социальную обусловленность норм, предусматривающих ответственность за нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой;

См.: Парламентская газета. 2003. 11 дек.

1. выявить особенности правовой регламентации уголовной ответственности за посягательства на лиц и учреждения, пользующиеся международной защитой, в зарубежном законодательстве;

2. проанализировать объективные и субъективные признаки состава преступления, предусмотренного ст. 360 УК РФ;

3. рассмотреть вопросы соотношения преступления, предусмотренного ст. 360 УК РФ, с иными преступлениями, обосновать критерии их разграничения;

4. определить недостатки редакции действующих норм об ответственности за нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой, и разработать теоретические предложения по их устранению.

Объектом исследования является комплекс взаимосвязанных общественных отношений, направленных на противодействие нападениям на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой.

Предметом исследования выступают отечественные уголовно-правовые нормы об ответственности за нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой, и практика их применения; международно-правовые и зарубежные нормы, регламентирующие вопросы уголовной ответственности за совершение подобных посягательств; теоретико-прикладные исследования в данной области.

Методологическую основу исследования составляет универсальный философский метод диалектического познания, предоставляющий возможность объективно и всесторонне рассматривать вопросы уголовно-правовой характеристики преступления, предусмотренного ст. 360 УК РФ. В работе применялись общенаучные (формальнологический, системно-структурный) и частно-научные методы познания (сравнительно-правовой, контент-анализ документов, анкетирование), а также общелогические приемы анализа, синтеза, индукции, дедукции, аналогии.

Нормативной основой исследования послужили положения международных правовых актов, регламентирующих вопросы привилегий и иммунитетов лиц и учреждений, которые пользуются международной защитой, нормы Конституции РФ⁹, уголовного, гражданского, уголовно-процессуального законодательства РФ, иных законов и подзаконных актов, уголовных кодексов ряда зарубежных стран, разъяснения Пленума Верховного Суда РФ.

Эмпирическая основа исследования представлена опубликованной практикой Верховного Суда РФ, а также иных судов общей юрис-дикции, относящейся к теме исследования. Использованы результаты

См.: СЗ РФ. 2014. № 31. Ст. 4398.

проведенного по специально разработанной анкете опроса 200 респондентов: 112 преподавателей вузов, из которых 63 имеют ученую степень, 12 судей федеральных судов общей юрисдикции, 20 работников прокуратуры, 56 сотрудников Следственного комитета РФ, органов внутренних дел, органов ФСБ России в городе Москве, Курганской, Тюменской, Челябинской областях. При подготовке диссертации были использованы результаты исследований, проводимых другими авторами. Ввиду того что количество уголовных дел, рассмотренных судами по ст. 360 УК РФ, близко к нулевой отметке, провести репрезентативное изучение их материалов не представилось возможным. В период действия УК РФ был вынесен всего один приговор по ст. 360 УК РФ по делу об обстреле посольства США в Москве А. Сусликовым¹⁰. По данным А. В. Наумова, в период 2005–2008 гг. таких преступлений зарегистрировано не было¹¹. В определенной мере этот пробел удалось восполнить за счет иных источников — материалов аналитических обзоров, публикаций в сети Интернет, посвященных нападениям на лиц и учреждения, пользующиеся международной защитой.

Теоретическую основу исследования составили труды ученых, посвятивших научные изыскания основным проблемам уголовного пра-ва: П. В. Агапова, С. В. Анощенковой, М. М. Бабаева, А. В. Бриллиантова, Л. Д. Гаухмана, А. С. Горелика, А. В. Гребенюка, Н. И. Коржанского, А. В. Корнеевой, В. Н. Кудрявцева, В. В. Мальцева, В. А. Нерсеся-на, Б. С. Никифорова, А. Ф. Парфенова, Ю. Е. Пудовочкина, В. С. Савельевой, Л. В. Сердюка, В. Я. Тация, Р. В. Черепенникова и др.

При написании диссертации были проанализированы работы исследователей, внесших значительный вклад в изучение вопросов уголовно-правового анализа преступлений против мира и безопасности человечества: А. А. Арямова, Л. В. Иногамовой-Хегай, И. И. Карпеца, А. Г. Кибальника, Д. В. Лобача, Н. Н. Маршаковой, А. В. Наумова, А. А. Лупу, И. Ю. Оськиной, Ю. А. Решетова, И. Г. Соломоненко, Е. Н. Трикоз и др.

В процессе исследования автор опирался на идеи, концепции, подходы видных специалистов в области международного права: П. Г. Барулина, И. П. Блищенко, Дж. Вуда, С. А. Егорова, Н. В. Жданова, Ю. Д. Ильина, С. А. Кузнецова, Д. Б. Левина, М. В. Митрофанова, О. В. Плотниковой, К. К. Сандровского, Ж. Серре и др.

¹⁰ См.: Сухарев Д. Л. Уголовная ответственность за нападение на лиц или учре
ждения, которые пользуются международной защитой : дис. … канд. юрид. наук. Крас
ноярск, 2003. С. 4.

¹¹ См.: Наумов А. В. Российское уголовное право : курс лекций : в 3 т. Т. 3 : Осо
бенная часть (главы XI–XXI). М., 2011. С. 666.

Изучался зарубежный подход к вопросу об иммунитетном статусе лиц и учреждений, которые пользуются международной защи-той, в связи с чем были рассмотрены отдельные труды J. Brown, G. P. Buzzini, Y. Dinstein, T. Ingadottir, G. V. McClanahan, P. J. O'Keefe, C. L. Rozakis, A. Sanger, P. C. Szasz, С. E. Wilson, M. C. Wood.

Научная новизна исследования. Диссертационная работа представляет собой оригинальное уголовно-правовое монографическое исследование, посвященное вопросам уголовно-правовой характеристики преступления, предусмотренного ст. 360 УК РФ. В работе с учетом двойственного характера исследуемого преступления, посягающего одновременно на международную безопасность и государственную власть, раскрывается социальная обусловленность норм ст. 360 УК РФ; исследуется зарубежный опыт уголовно-правового противодействия посягательствам на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой; проводится анализ указанного состава преступления. При этом большое внимание уделяется исследованию особого международно-правового статуса потерпевших и предметов преступления. Формулируются критерии отграничения изучаемого посягательства от других преступлений и вытекающие из этого рекомендации по квалификации преступления по правилам конкуренции уголовно-правовых норм и разграничения смежных составов преступлений или совокупности преступлений. На основе анализа международных документов, зарубежных нормативных правовых актов, уголовного законодательства РФ и практики его применения, а также доктринального материала обосновывается комплекс законодательных предложений, направленных на совершенствование механизма уголовно-правовой охраны лиц и учреждений, пользующихся международной защитой.

В результате проведенного исследования на защиту выносятся следующие новые или содержащие элементы новизны положения:

1. Предложена авторская классификация определений родового и видового объектов преступления, предусмотренного ст. 360 УК РФ. В основу выдвигаемой классификации положены следующие основные категории: а) международная жизнь, мир и безопасность человечества, мирная жизнь, свобода народов мира, всеобщий мир; б) правопорядок; в) международная безопасность. Сделан вывод о том, что родовым и видовым объектами изучаемого преступления являются общественные отношения, которые обеспечивают международную безопасность в определенной сфере.

2. Аргументирован авторский подход к классификации определений основного непосредственного объекта преступления, предусмотренного ст. 360 УК РФ. Предложенная классификация основана

на следующих категориях: а) мир (в том числе всеобщий или международный), нормальные международные отношения, международное сотрудничество; б) правопорядок; в) охрана, неприкосновенность, безопасность лиц и учреждений, пользующихся международной защитой. Обосновано, что основным непосредственным объектом исследуемого преступления являются общественные отношения, обеспечивающие безопасность лиц или учреждений, которые пользуются международной защитой, как неотъемлемое условие установленного порядка их организации и (или) функционирования. Кроме того, при посягательстве на основной непосредственный объект преступления существует вероятность причинения вреда иным общественным отношениям (отношениям по охране жизни и здоровья потерпевшего; отношениям, обеспечивающим неприкосновенность жилища; отношениям собственности; отношениям, обеспечивающим общественную безопасность), которые составляют в совокупности факультативный объект преступления.

3. Доказана необходимость введения в УК РФ в качестве потерпевшего членов семьи лица, пользующегося международной защитой. Тем самым отечественное законодательство будет синхронизировано с Конвенцией 1973 г. и иными международными документами, наделяющими членов семьи защищаемых лиц иммунитетным статусом и рассматривающими их в качестве потерпевших от изучаемого посягательства.

4. Предложено: а) объединить термины «представитель иностранного государства» и «сотрудник международной организации» в общее понятие «лицо, пользующееся международной защитой»; б) использовать термин «лицо иностранного государства» вместо «представитель иностранного государства»; в) дополнить УК РФ примечанием, раскрывающим понятие «лицо, пользующееся международной защитой». Приведенные предложения позволят рассматривать в качестве потерпевших не только лиц, осуществляющих функции официального представительства своей страны в международных отношениях, но и иных сотрудников органов внешних сношений, пользующихся международной защитой в соответствии с конвенциями, однако не подпадающих под признаки потерпевшего в соответствии с действующей редакцией УК РФ.

5. Обоснована необходимость: а) создания самостоятельных норм об ответственности за следующие преступления против лиц, пользующихся международной защитой: посягательство на жизнь, применение насилия, нарушение неприкосновенности таких лиц; б) введения уголовной ответственности за нарушение неприкосновенности защищаемых учреждений. Доказано, что в предлагаемых нормах

целесообразно предусмотреть ряд квалифицирующих (особо квалифицирующих) признаков. Приведено обоснование положения о том, что по смыслу ст. 360 УК РФ нападение представляет собой насильственное нарушение иммунитетного статуса защищаемых лиц и учреждений. Следовательно, нормы ст. 360 УК РФ не могут быть реализованы в случае, когда насилие непосредственно к потерпевшим не применяется либо не создана реальная угроза его немедленного применения. Однако с точки зрения международных актов защищаемыми являются не только лица, но и ряд объектов материального мира (служебные и жилые помещения, транспортные средства, имущество, символика и т. п.). Любое посягательство на указанные объекты, пусть даже не сопряженное с насилием над потерпевшим, причиняет вред интересам международной безопасности и требует в этой связи адекватного уголовно-правового реагирования.

6. Предложено закрепить в тексте УК РФ цель «провокации войны или вооруженного конфликта», что позволит снять неопределенность в толковании термина «война», используемого законодателем. Отмечается, что война означает особое юридическое состояние, которое необязательно сопровождается боевыми действиями, свойственными вооруженным конфликтам.

7. Аргументирована необходимость дифференциации уголовной ответственности за посягательства на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой, в зависимости от целеполагания виновного путем закрепления целей «осложнения международных отношений» и «провокации войны или вооруженного конфликта» в различных частях предлагаемых статей УК РФ, поскольку война или вооруженный конфликт представляют собой наиболее опасные проявления международных осложнений.

8. Обоснован комплекс уголовно-правовых норм об ответственности за посягательства на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой, в связи с чем предложено:

ст. 360 УК РФ признать утратившей силу;

УК РФ дополнить ст. 360.1, 360.2, 360.3 и 360.4 следующего содержания:

«Статья 360.1. Посягательство на жизнь лица, пользующегося международной защитой

Посягательство на жизнь лица, пользующегося международной защитой, в связи с его официальным статусом —

наказывается…

Примечание. Лицом, пользующимся международной защитой, в настоящей статье и других статьях настоящего Кодекса признается

глава иностранного государства, правительства, иное лицо иностранного государства или сотрудник международной межправительственной организации, а равно члены семей указанных лиц, пользующиеся в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами Российской Федерации личной неприкосновенностью, неприкосновенностью частной резиденции и (или) иммунитетом от юрисдикции Российской Федерации.

Статья 360.2. Применение насилия в отношении лица, пользующегося международной защитой

1. Применение насилия, не опасного для жизни или здоровья,
либо угроза применения такого насилия в отношении лица, поль
зующегося международной защитой, в связи с его официальным ста
тусом —

наказывается…

2. Применение насилия, опасного для жизни или здоровья, либо
угроза применения такого насилия в отношении лица, указанного
в части первой настоящей статьи, —

наказывается…

3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй насто
ящей статьи, если они совершены:

а) группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или
организованной группой;

б) лицом с использованием своего служебного положения;

в) в целях осложнения международных отношений, —
наказываются…

4. Деяния, предусмотренные частями первой, второй или треть
ей настоящей статьи, если они совершены в целях провокации войны
или вооруженного конфликта, —

наказываются…

5. Деяния, предусмотренные частями первой, второй, третьей
или четвертой настоящей статьи, если они повлекли тяжкие послед
ствия, —

наказываются…

Статья 360.3. Нарушение неприкосновенности лица, пользующегося международной защитой

1. Неправомерное нарушение неприкосновенности лица, поль
зующегося международной защитой, в связи с его официальным ста
тусом —

наказывается…

2. То же деяние, совершенное:
а) группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или

организованной группой;

б) лицом с использованием своего служебного положения;

в) в целях осложнения международных отношений, —
наказывается…

3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй насто
ящей статьи, если они совершены в целях провокации войны или во
оруженного конфликта, —

наказываются…

4. Деяния, предусмотренные частями первой, второй или треть
ей настоящей статьи, если они повлекли тяжкие последствия, —

наказываются…

Статья 360.4. Нарушение неприкосновенности учреждения, пользующегося международной защитой

1. Неправомерное нарушение неприкосновенности служебного
или жилого помещения, транспортного средства либо иного имущества
лица, пользующегося международной защитой, совершенное в связи
с его официальным статусом, —

наказывается…

2. То же деяние, выразившееся в уничтожении или повреждении
имущества лица, указанного в части первой настоящей статьи, —

наказывается…

3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй насто
ящей статьи, если они совершены:

а) группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или
организованной группой;

б) лицом с использованием своего служебного положения;

в) путем поджога, взрыва или иным общеопасным способом;

г) в целях осложнения международных отношений, —
наказываются…

4. Деяния, предусмотренные частями первой, второй или треть
ей настоящей статьи, если они совершены в целях провокации войны
или вооруженного конфликта, —

наказываются…

5. Деяния, предусмотренные частями первой, второй, третьей
или четвертой настоящей статьи, если они повлекли по неосторожно
сти смерть человека или иные тяжкие последствия, —

наказываются…»

Теоретическая и практическая значимость работы предопределяется возможностью использования содержащихся в ней выводов и предложений в деятельности по совершенствованию уголовного законодательства РФ. Сформулированные по результатам исследования рекомендации могут применяться в судебно-следственной практике

по уголовным делам о преступлении, предусмотренном ст. 360 УК РФ. Отдельные положения диссертации могут представлять интерес для научных исследований по вопросам уголовно-правового противодействия нападению на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой.

Материалы диссертации могут быть использованы в учебном процессе при преподавании Особенной части уголовного права, а также специальных курсов (например, «Международное уголовное право»), при разработке лекций и учебных пособий по данной проблематике, а также в процессе повышения квалификации сотрудников органов, применяющих уголовный закон.

Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права и криминологии ВГУЮ (РПА Минюста России), где проводились ее рецензирование и обсуждение.

Основные положения и выводы работы докладывались диссертантом на двух международных, межрегиональной и трех ведомственных научно-практических конференциях.

По теме диссертации подготовлены и опубликованы пять научных статей, в том числе четыре (одна в соавторстве) в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК при Минобрнауки России.

Результаты диссертационного исследования внедрены в научно-педагогическую деятельность ФГКОУ ВО «Академия Следственного комитета Российской Федерации», ФГКОУ ВО «Курганский пограничный институт Федеральной службы безопасности Российской Федерации». Подготовленные на основе исследования методические рекомендации по квалификации преступления, предусмотренного ст. 360 УК РФ, внедрены в практическую деятельность Следственного управления ФСБ России.

Структура диссертации. Выполненная работа состоит из введения, двух глав, включающих семь параграфов, заключения, библиографического списка и приложений.

Социальная обусловленность норм, предусматривающих ответственность за нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой

Повышение эффективности уголовно-правового противодействия исследуемым посягательствам предполагает анализ норм, регламентирующих ответственность за совершение аналогичных преступлений в уголовном законодательстве зарубежных стран. Исследование данного вопроса предполагает рассмотрение классификации уголовно-правовых систем.

Вопросы типологии современных уголовно-правовых систем относятся к числу дискуссионных. В отечественной науке сложились два основных подхода к их классификации. Первый из них основан на рассмотрении уголовно-правовой системы как проявлении правовой системы в целом1. О. Н. Ведерникова выделяет романо-германский (западноевропейский континентальный), англо-американский (англосаксонский), мусульманский, социалистический и постсоциалистический типы уголовно-правовых систем2. Аналогичной точки зрения придерживается А. В. Малешина3.

В основе второго подхода заложен тезис о необходимости более тщательной проработки вопроса классификации систем в рамках уже существующих типов1. В соответствии с данным подходом уголовно-правовые системы классифицируются на: 1) репрессивные, карательные, гуманистические; 2) религиозные и светские2; 3) уголовно-правовые системы общего, континентального, религиозного, общинного и обычного права3.

Отдавая должное проведенным исследованиям в рассматриваемой области, следует согласиться с точкой зрения, в соответствии с которой более продуктивной является типология уголовно-правовых систем на основе реального содержания и формы действующего уголовного законодательства. Руководствуясь данным объективным нормативно правовым критерием, В. Н. Додонов выделяет три системы уголовного права: романо-германскую (континентальную), англо-американскую и мусульманскую. В некоторых странах существуют смешанные (гибридные) формы4. Характеристиками континентального типа уголовно-правовой системы являются стремление к писаному праву, отказ от прецедентного и обычного права, признание закона единственным нормативным источником уголовного права, кодификация большинства уголовных законов5, а также особый способ формулирования уголовно-правовых запретов, заключающийся в стремлении к их абстрактному описанию6. Нормы об ответственности за анализируемые преступления по законодательству стран с континентальным типом уголовно-правовой системы включены в разделы (главы) о посягательствах против международного права (УК Испании), иностранных государств и отношений с ними (УК Австрии, Нидерландов, Таиланда, Турции, Финляндии, ФРГ, Швейцарии), независимости и безопасности государства (УК Дании, Сан-Марино, Туниса, Швеции). Данные нормы в большинстве своем содержат условия наказуемости: наличие дипломатических отношений с иностранной державой (УК Австрии, Нидерландов, Турции, ФРГ), гарантии взаимности (УК Австрии, Испании, Турции, ФРГ), инициирование преследования органом власти принимающего (УК Дании) или зарубежного государства (УК Швейцарии).

В рамках континентального типа можно выделить следующие группы: французскую (Бельгия, Таиланд, Тунис, Франция и др.), германскую (Австрия, Лихтенштейн, ФРГ, Швейцария), итало-иберийскую (Испания, Италия, Сан-Марино, Турция и др.), группу СНГ, «югославскую»1.

Уголовный кодекс Туниса не содержит специальных норм, предусматривающих ответственность за изучаемые посягательства. Между тем в ст. 61 bis установлена ответственность за осуществление тунисским или иностранным гражданином совместно с агентами или разведкой иностранного государства действий, направленных на нанесение вреда военному положению или дипломатическим интересам Туниса2.

Законодатель Таиланда, напротив, криминализовал практически все возможные деяния, направленные против иностранных представителей: причинение телесного вреда главе дружественного иностранного государства или совершение акта насилия против его свободы (ст. 130) либо против свободы иностранного представителя, приближенного к королевскому двору (ст. 131), убийство названных потерпевших (ст. 132), клевета, оскорбления, угрозы в их адрес (ст. 133–134), совершение действий над флагом или другой эмблемой, символизирующей дружественное иностранное государство, «с намерением высмеять их нацию» (ст. 135)3.

В 317 УК Австрии закреплена наказуемость дискредитирования символов иностранного государства. В качестве предмета преступления выступают: государственный флаг или государственные символы зарубежного государства или межгосударственного учреждения, исполняемый по официальному поводу иностранный гимн. Объективная сторона преступления выражается в следующих действиях: оскорбление «с ненавистью», осквернение, дискредитация иным образом. Обязательным признаком состава преступления является публичный способ его совершения. Следует отметить, что описанная норма является в УК Австрии фактически единственной, специально защищающей интересы международного общения и сотрудничества. Иных статей об ответственности за рассматриваемые посягательства австрийский УК не содержит. Вероятнее всего, действия лица при совершении подобных преступлений будут соотноситься с понятием терроризма ( 278c, 278d)1.

Своеобразием в исследуемом вопросе характеризуется швейцарский уголовный закон, содержащий следующие преступления: оскорбление иностранного государства (ст. 296), оскорбление межгосударственных организаций (ст. 297), насильственные нападения на чужие символы государственного суверенитета (ст. 298). Более того, УК Швейцарии, подчеркивая нейтральный статус страны, криминализовал такие деяния, как нарушение дипломатического территориального суверенитета иностранного государства (ст. 299) и враждебные действия в отношении руководителей государств, ведущих войну, или воинских частей иностранного государства (ст. 300)2.

Ответственность за посягательства на лиц и учреждения, которые пользуются международной защитой, по законодательству зарубежных государств

Социально-правовая природа нападения на лиц или учреждения, пользующиеся международной защитой, определяется особенностями потерпевшего от данного преступления. Проблема этого признака состава преступления не нашла однозначного разрешения в отечественной науке уголовного права1.

Следует согласиться с мнением С. В. Анощенковой, полагающей, что потерпевший входит в систему признаков состава преступления и связан с остальными элементами состава, как бы «растворен» в нем. Потерпевшего от преступления можно определить как субъект охраняемых уголовным законом общественных отношений, чьи права могли бы быть нарушены преступлением путем причинения вреда, предусмотренного уголовным законом, либо угрозой причинения такого вреда2.

Диспозиция ч. 1 ст. 360 УК РФ отличается крайне высокой степенью бланкетности и лишь в самом общем виде определяет круг потерпевших: представители иностранных государств и сотрудники международных организаций, пользующиеся международной защитой. При этом понятие «международная защита» не раскрывается ни в действующих международных актах, ни в российском законодательстве. Следует сказать, что термин «международная защита» не ограничивается лишь правовыми гарантиями. Высказана точка зрения о том, что можно выделить два аспекта международной защиты: внешний и внутренний. Мероприятия, которые осуществляются международными организациями и государствами, классифицируются на правовые и организационные. Нельзя не признать обоснованность такого подхода, тем более что эквивалентом русскоязычного термина «лица, пользующиеся международной защитой» в английском тексте Конвенции 1973 г. выступает словосочетание «Internationally Protected Persons», дополнительно подчеркивающее активный, организационный аспект защиты. Важно отметить, что понятия «право на международную защиту» как совокупность определенных преимуществ и собственно «международная защита» как процедура их реализации не являются тождественными. Разработчики уголовного закона при конструировании диспозиции ч. 1 ст. 360 УК РФ использовали словосочетание «международная защита». Но в этом случае наблюдается определенное терминологическое несоответствие между, с одной стороны, законодательной конструкцией ст. 360 УК РФ, с другой – конвенционными нормами. Анализ диспозиции ч. 1 ст. 360 УК РФ позволяет утверждать: для признания лица потерпевшим от данного преступления необходимо установить, что оно в момент нападения пользовалось международной защитой. Иными словами, к моменту начала посягательства право на такую защиту должно быть в процессе реализации. В то же время п. 1b ст. 1 Конвенции 1973 г. говорит о том, что лицо должно лишь иметь право на специальную защиту во время совершения преступления. Именно поэтому подход разработчиков текста Конвенции 1973 г., основанный на использовании понятия «право на специальную защиту», представляется более удачным. Исходя из этого, законодателю надлежит привести отечественные уголовно-правовые нормы об ответственности за посягательства на лиц или учреждения, пользующиеся международной защитой, в соответствие с требованиями указанной Конвенции путем перечисления привилегий и иммунитетов, составляющих в совокупности правовой аспект международной защиты, предоставляемой потерпевшему.

Право на международную защиту представляет собой совокупность привилегий и иммунитетов. Хотя в международном праве данные категории понимаются по-разному, более уместно полагать, что понятие «иммунитет» включает в себя совокупность привилегий и иммунитетов в строгом смысле этих терминов. Таким образом, при использовании термина «иммунитет» необходимо исходить из его широкого понимания.

При решении вопроса о субъектном составе круга потерпевших необходимо отталкиваться от положений, закрепленных в п. 1 ст. 1 Конвенции 1973 г., в число которых входят следующие: «a) глава государства, в том числе каждый член коллегиального органа, выполняющего функции главы государства согласно конституции соответствующего государства, или глава правительства, или министр иностранных дел, находящиеся в иностранном государстве, а также сопровождающие члены его семьи; b) любой представитель или должностное лицо государства, или любое должностное лицо, или иной агент межправительственной международной организации, который во время, когда против него, его официальных помещений, его жилого помещения или его транспортных средств было совершено преступление и в месте совершения такого преступления, имеет право в соответствии с международным правом на специальную защиту от любого нападения на его личность, свободу и достоинство (курсив автора. – А. К.), а также проживающие с ним члены его семьи».

Потерпевший и предмет преступления, предусмотренного ст. 360 УК РФ

Нападение на учреждения, которые пользуются международной защитой. Как уже отмечалось, термин «учреждение, пользующееся международной защитой» является собирательным и международными документами не раскрывается. В ст. 360 УК РФ лишь оговаривается, что предметами преступного воздействия являются служебные, жилые помещения и транспортные средства. Естественно, в совокупности они не могут быть признаны учреждениями ни в гражданско-правовом, ни в международном смысле. Поэтому изучаемое посягательство следует вменять с учетом описания признаков состава, в которое название ст. 360 УК РФ не входит.

В теории отечественного уголовного права суть нападения на перечисленные объекты материального мира раскрывается далеко не однозначно. Д. Л. Сухарев понимает природу нападения на учреждения, транспортные средства и иные защищаемые предметы как несанкционированное нарушение их неприкосновенности. По мнению исследователя, нападение может проявляться в следующих формах: 1) повреждение или уничтожение такого предмета; 2) вторжение на территорию учреждения; 3) хищение предмета, например, имущества дипломатического представительства или личного имущества потерпевших, дипломатической почты (при наличии соответствующего целеполагания)1. Солидаризуются с ним А. Г. Кибальник и И. Г. Соломоненко2.

Е. Н. Трикоз, соглашаясь с Д. Л. Сухаревым, конкретизирует действия посягающего лица: взлом или несанкционированный обыск помещения; вторжение в него с последующим его захватом или учинением погрома, выдвижением каких-либо требований; завладение транспортным средством; противоправное проникновение в него или осуществление действий, препятствующих его функциональному использованию (повреждение механизмов и иное воспрепятствование движению транспортного средства и др.)1. Аналогичным образом раскрывает содержательный смысл нападения В. И. Динека: проникновение на территорию защищаемых помещений либо в сами помещения вопреки закону, с последующим совершением актов вандализма, учинением погрома и т. д.; повреждение или уничтожение транспортных средств, угон или проникновение в них с целью препятствования использованию по назначению2.

В интерпретации И. А. Подройкиной и С. И. Улезько нападение есть несанкционированное нарушение неприкосновенности помещений и транспортных средств, что означает как физическое вторжение в них, так и уничтожение (повреждение) находящего там имущества, взлом или несанкционированный обыск транспортного средства3 и т. д.

А. А. Арямов считает, что нападение на помещения и транспортные средства предполагает в том числе проникновение в них, их блокирование, обстрел и т. д. При этом объективной стороной анализируемого преступления полностью охватываются повреждение и уничтожение имущества, а также нарушение неприкосновенности жилища. Нападение «в силу специфики комментируемой нормы может осуществляться без применения физического или психического насилия»4.

По мнению А. П. Кузнецова, нападение на служебное или жилое помещение, а также транспортное средство может выражаться в следующих альтернативных действиях: незаконное, несанкционированное (то есть без согласия лица, имеющего право дать разрешение на нарушение неприкосновенности учреждения) вторжение; блокирование выходов или дальнейшего продвижения транспорта; поджоги; погромы; уничтожение или повреждение находящегося в помещениях имущества1.

Таким образом, понимание нападения на перечисленные объекты в теории уголовного права не отличается единообразием. Между тем представленные в науке взгляды на данный вопрос объединяет положение, согласно которому нападение на учреждение принципиально отличается от нападения на физическое лицо тем, что возможно и без насильственного воздействия.

То обстоятельство, что действия нападающего могут не иметь насильственного характера, должно быть поставлено под сомнение. Ранее обосновывался тезис о том, что нападение представляет собой особую форму объективации насилия. Отсюда следует, что нападение на учреждение возможно лишь в том случае, когда действия виновного в отношении предметов преступления сопряжены с непосредственным физическим воздействием на потерпевшего либо реальной угрозой причинения вреда его здоровью. Указанная позиция соответствует п. 1b ст. 2 Конвенции 1973 г., устанавливающему требование криминализации, в частности, «насильственного нападения на официальное помещение, жилое помещение или транспортные средства лица, пользующегося международной защитой, которое может угрожать личности или свободе последнего».

Этой же позиции, очевидно, придерживается правоприменитель. Так, в конце сентября 2013 г. в Москве полиция задержала 16 студентов из Нигерии, устроивших погром в посольстве своей страны. Они прибыли в дипмиссию на прием для решения финансовых вопросов и после окончания мероприятия, будучи недовольными результатом, отказались покинуть территорию представительства. В конференц-зале студенты сломали мебель и угрожали продолжить погром в других помещениях. После доставления в отдел полиции правоохранители ограничились составлением на задержанных административных протоколов по ч. 3 ст. 18.8 КоАП РФ «Нарушение иностранным гражданином или лицом без гражданства правил въезда в Российскую Федерацию либо режима пребывания (проживания) в Российской Федерации»1. Таким образом, в соответствии со ст. 360 УК РФ далеко не всякое посягательство на учреждение, пользующееся международной защитой, предполагает психическое воздействие на его сотрудников. В связи с тем что нормы ст. 360 УК РФ нереализуемы в ситуации, когда насилие к потерпевшим не применяется либо не создается реальная угроза применения насилия, представляется необходимым расширение данных норм путем установления уголовной ответственности за ненасильственные посягательства на учреждения.

Особенностью нападения на учреждения является такое разнообразие действий посягающего лица, что исчерпывающее перечисление их в диспозиции уголовно-правовой нормы неоправданно. Думается, что действия виновного в отношении предметов преступления должны быть сопряжены с насилием над потерпевшим и могут выражаться в следующих формах: 1) в отношении помещений – вторжение в них, проведение незаконного обыска; повреждение (уничтожение) их самих и находящегося там имущества (в том числе официальной символики), совершенные любым способом (обстрел, закидывание камнями, бутылками с зажигательной смесью и т. п.); 2) в отношении транспортных средств – их незаконная остановка, проникновение в них, обыск, неправомерное завладение ими, блокирование, повреждение (уничтожение) как их в целом, так и отдельных механизмов.

Субъективные признаки преступления, предусмотренного ст. 360 УК РФ

Необходимо разграничивать преступление, предусмотренное ст. 360 УК РФ, и террористический акт в форме угрозы. Угрозой может сопровождаться нападение при совершении преступления, предусмотренного ст. 360 УК РФ, но ее сущностные характеристики в рассматриваемых составах различаются.

Представляется, что по смыслу ч. 2 ст. 360 УК РФ, предусматривающей в качестве признака состава преступления специальную цель, признаком психического насилия в форме нападения является угроза причинения физического насилия, уничтожения, повреждения либо изъятия чужого имущества. Угроза должна быть конкретизированной, реальной, немедленно реализуемой.

Предположим, лицо принципиально не разделяет «западные ценности» и враждебно воспринимает деятельность представительства международной организации, в частности ООН, в государстве. Посягатель при этом желает добиться прекращения работы учреждения в своей стране, то есть преследует одновременно следующие цели: 1) воздействие на принятие решений международной организацией, поскольку ее руководством из-за соображений обеспечения безопасности сотрудников может быть принято решение о сворачивании миссии в регионе; 2) осложнение международных отношений, так как ООН может быть участником процесса мирного урегулирования конфликта на соответствующей территории, и прекращение ее деятельности может привести к эскалации напряженности и втягиванию в боевые действия все большего числа государств. Для реализации задуманного виновный, имея при себе ручную гранату, будучи готовым в любой момент привести ее в действие, приблизившись к зданию представительства, демонстрирует его сотрудникам боеприпас, высказывает свои намерения, выкрикивает националистические лозунги, требует покинуть регион и т. п. Потерпевшие воспринимают угрозу как реальную, поскольку в данной ситуации она создает достаточные основания опасаться ее немедленной реализации. При восприятии ими реальности угрозы большую роль могут играть особенности внутриполитической обстановки в государстве, религиозные настроения населения, предшествующие случаи нападений и т. д.

Думается, что в приведенном примере нападение следует считать оконченным независимо от того, успел ли посягатель привести в действие гранату, и, главное, пытался ли. Представляется, что содеянное при таких обстоятельствах необходимо квалифицировать по совокупности ст. 205 и ч. 2 ст. 360 УК РФ.

Совокупность сопоставляемых статей надлежит вменять лицу и в том случае, когда оно, не преследуя цель осложнения международных отношений, но осознавая, что посягательство способно причинить вред международно-представительской деятельности учреждения, безуспешно пыталось привести в действие боеприпас, например, бросило, но промахнулось, или устройство не взорвалось по причине технической неисправности, о наличии которой виновный не знал.

Если лицо не преследовало указанную специальную цель, но лишь демонстрировало сотрудникам представительства свою ненависть, не пытаясь привести гранату в действие, нападение нельзя признать оконченным.

Под угрозой в контексте ст. 205 УК РФ понимается психическое воздействие на адресатов, объективно проявляющееся вовне в форме сообщения о намерении в определенных целях совершить взрыв, поджог или иные устрашающие действия. Угроза совершить иные действия, за исключением указанных в диспозиции ч. 1 ст. 205 УК РФ, не образует состава террористического акта.

Угроза должна быть реальной, то есть объективно осуществимой и при этом воспринимаемой адресатом в таком качестве. В противном случае содеянное не может получить оценку по ст. 205 УК РФ1.

Пункт 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 февраля 2012 г. № 1 содержит примерный перечень способов выражения угрозы: «устное высказывание, публикация в печати, распространение с использованием радио, телевидения или иных средств массовой информации, а также информационно-телекоммуникационных сетей». Следует расценивать в качестве угрозы демонстрацию оружия или имитации его применения, имитационное минирование объектов. Встречаются случаи совершения террористических актов посредством рассылки писем угрожающего содержания.

Возможна ситуация, при которой в адрес представительства будут направлены письма с угрозами совершения взрыва на его территории. Однако в этом случае угроза не является реальной и немедленно реализуемой, поэтому вряд ли имеются основания для вменения ст. 360 УК РФ. Указанные действия в зависимости от фактических обстоятельств могут получить уголовно-правовую оценку по ст. 119, 205 или 207 УК РФ.