Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Общие предпосылки для формирования и развития уголовно-правового запрета злоупотребления должностными полномочиями
1. Особенности и тенденции развития уголовного законодательства об ответственности за злоупотребление должностными полномочиями .22
2. Социальная обусловленность установления и дифференциации уголовной ответственности за злоупотребление должностными полномочиями 52
3. Сравнительный анализ уголовного законодательства государств-участников СНГ об ответственности за злоупотребление должностными полномочиями 70
Глава II. Юридический анализ злоупотребления должностными полномочиями
1. Объективные признаки злоупотребления должностными полномочиями .96
2. Субъективные признаки злоупотребления должностными полномочиями .128
Глава III. Совершенствование уголовного законодательства об ответственности за злоупотребление должностными полномочиями и практики его применения
1. Проблемы реализации уголовной ответственности за злоупотребление должностными полномочиями и пути их решения 162
2. Совершенствование законодательства, регламентирующего уголовную ответственность за злоупотребление должностными полномочиями .182
Заключение 190
Список литературы .197
Приложения 223
- Особенности и тенденции развития уголовного законодательства об ответственности за злоупотребление должностными полномочиями
- Сравнительный анализ уголовного законодательства государств-участников СНГ об ответственности за злоупотребление должностными полномочиями
- Субъективные признаки злоупотребления должностными полномочиями
- Совершенствование законодательства, регламентирующего уголовную ответственность за злоупотребление должностными полномочиями
Особенности и тенденции развития уголовного законодательства об ответственности за злоупотребление должностными полномочиями
В целях формирования научно обоснованных предпосылок для дальнейшего совершенствования уголовно-правового противодействия злоупотреблениям должностными полномочиями, учитывающего изменения, происходящие в обществе и государстве, необходимо учитывать предыдущий опыт законодательной деятельности в данной области.
Как справедливо отметил Н.С. Таганцев, для изучения и правильного понимания определённого юридического института, существующего в данное время, следует изучить его историческую судьбу, в том числе поводы, в связи с которыми возник соответствующий институт, и его последующие изменения, вносимые в содержание данного института в процессе его дальнейшего развития8.
Уголовная ответственность за злоупотребление должностными полномочиями имеет давнюю историю своего развития, берущую своё начало с древнерусского законодательства и продолжающуюся в настоящее время. Поскольку истоки и последовательность формирования соответствующего уголовно-правового запрета подробно изучены в теории уголовного права9, в нашем диссертационном исследовании мы акцентируем внимание на особенностях и тенденциях развития данной и взаимосвязанных норм в советский и современный периоды, что позволит определить и обосновать общие направления её совершенствования в современных и прогнозируемых условиях.
Отметим, что отечественном уголовном законодательстве понятие должностного преступления впервые было выделено в Соборном Уложении 1649 г.10 Во времена Петра I в 1714 г. было усилено наказание за деяния по службе, основанные на корысти, отнесённые к посягательствам на государственный интерес. При Екатерине II в ст. 271 Устава благочиния 1782 г.11 «преступления по должности» делились на злоупотребление должностью, неисполнение должности и упущение по должности, при этом содержание данных уголовно наказуемых деяний в законодательстве не раскрывалось. В Своде законов Российской империи 1832 г.12, в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.13 и в Уголовном уложении 1903 г.14 положения о должностных преступлениях, в том числе о злоупотреблении по службе получили своё дальнейшее развитие, преимущественно характеризующееся выделением разновидностей последнего в отдельные составы, объединяемые в самостоятельную главу, наряду с превышением должностных полномочий и иными служебными уголовно наказуемыми деяниями. При этом признаки таких преступлений, включая злоупотребление по службе, в уголовном законе не получили детальной регламентации.
Более интенсивное развитие уголовного законодательства об ответственности за должностные преступления наблюдалось после 1917 г. в так называемый советский период истории нашего государства. По словам А.А. Герцензона, в первые годы советской власти были приняты декреты и постановления, заложившие основы для определения исходных понятий и принципов должностных преступлений, которые были восприняты в дальнейшем при разработке уголовных кодексов15. В том числе были созданы предпосылки для последующего генезиса законодательного определения понятия должностного лица как ключевого признака данных уголовно наказуемых деяний.
Так, уже в постановлении Кассационного отдела ВЦИК от 6 октября 1918 г. «О подсудности революционных трибуналов» понятие должностного лица раскрывалось посредством указания на его уголовно наказуемое деяние, заключающееся в злоупотреблению властью, предоставленной ему «революционным народом», при этом также упоминалось «общественное положение», которым пользовалось это лицо для совершения противоправных действий (бездействия)16.
Е.В. Краснопеева в своём диссертационном исследовании приводит слова народного комиссара юстиции Д.И. Курского, одного из разработчиков проекта первого Уголовного кодекса РСФСР, о том, что группа должностных деликтов после Октябрьской революции 1917 г. стала исключительно значимой вследствие национализации торговли и промышленности, после которой все частные служащие приобрели статус должностного лица, поэтому от должностных преступлений следует ожидать стремительного количественного роста и приобретения большого уголовно-политического значения с одновременным изменением своего фактического и юридического содержания17.
В Особенной части первого Уголовного кодекса РСФСР, введённом в действие 1 июня 1922 г.18, выделялась глава II «Должностные (служебные) преступления», в частности, включавшая статью об ответственности за злоупотребление властью (ст. 105). В эту главу УК РСФСР 1922 г., в частности в её статьи об ответственности за злоупотребление властью и превышение таковой, в 1923 г. был внесён ряд изменений и дополнений, преимущественно направленных на уточнение редакций положений уголовного закона о таких преступлениях19.
В ч. 1 ст. 105 УК РСФСР 1922 г. в первоначальной редакции злоупотребление властью определялось посредством указания на совершение должностным лицом таких действий, связанных именно с его служебным положением и не обусловленных служебной необходимостью, при этом в качестве общественно опасных последствий называлось нарушение правильной работы учреждения или предприятия, а равно нарушение общественного порядка или частных интересов граждан. Данное деяние наказывалось лишением свободы или принудительными работами до 1 года либо увольнением от должности.
В дальнейшем, как было отмечено выше, в данную статью были внесены некоторые коррективы: в частности, применительно к основному составу данного преступления дополнительно было указано такое альтернативное последствие, как имущественный ущерб; уточнено, что нарушение правильной работы учреждения и предприятия должно быть явным; исключено указание на частный характер нарушаемых интересов граждан; подчёркнута исключительно активная форма деяния и введены дополнительные конститутивные признаки состава злоупотребления должностными полномочиями в виде совершения таких действий систематически или «из соображений корыстной или иной личной заинтересованности», а равно наступления тяжёлых последствий, ранее относившихся к квалифицирующим признакам данного состава преступления, равно как и соответствующие мотивы; усилено наказание за счёт указания только одного его вида – лишения свободы на срок не ниже 1 года в условиях строгой изоляции.
Одновременно в ч. 2 ст. 105 УК РСФСР 1922 г. стало указываться, что в других случаях за аналогичные действия предусмотрена дисциплинарная ответственность в виде увольнения со службы, соединённого с возмещением ущерба.
Превышение же власти согласно ст. 106 УК РСФСР (в ред. 1923 г.) заключалось в действиях, обладающих теми же признаками, что и злоупотребление ею, но при этом явно выходящих за пределы тех полномочий, которые были предоставлены виновному лицу законом. За превышение власти были предусмотрены те же виды и пределы наказания, что и за злоупотребление властью, то есть законодатель того времени так же, как и нынешний, не считал превышение полномочий более общественно опасным, чем злоупотребление ими.
Однако в ч. 2 ст. 106 УК РСФСР 1922 г. предусматривались квалифицирующие признаки, отсутствующие в его ст. 105 и характеризующие именно превышение власти: совершение деяния с применением насилия или оружия, с использованием особо мучительных или оскорбляющих личное достоинство потерпевших способов. За превышение власти, совершённое при таких отягчающих (квалифицирующих) обстоятельствах предусматривалось более строгое наказание – лишение свободы на срок не ниже 3 лет, а при наличии дополнительных отягчающих вину обстоятельст, виды которых здесь законодателем не указывались, – высшая мера наказания
Сравнительный анализ уголовного законодательства государств-участников СНГ об ответственности за злоупотребление должностными полномочиями
Рассмотрение сравнительно-правового аспекта темы направлено на выявление положительного и негативного законодательного опыта других стран в регламентации уголовной ответственности за злоупотребление должностными полномочиями. Кроме того, результаты сравнительно правового исследования одновременно способствуют более глубокому пониманию социально-правовой природы соответствующего антикоррупционного уголовно-правового запрета, предпосылок, тенденций и возможных направлений его развития76.
Материал настоящего параграфа нами построен таким образом, чтобы последовательно осуществить сравнительное исследование уголовного законодательства России и других стран СНГ и сформулировать обобщающие выводы, направленные на совершенствование противодействия злоупотреблениям должностными полномочиями и иным преступлениям коррупционной направленности на данном постсоветском пространстве.
Ранее мы уже отмечали, что злоупотребление должностными полномочиями относится к числу наиболее часто совершаемых коррупционных преступлений и входит в ядро явления коррупции, при этом ответственность за его совершение предусмотрена как минимум на уровне общей уголовно-правовой нормы, входящей в структуру норм, интересы государственной и муниципальной службы, закреплённых в национальном законодательстве каждого государства-участника СНГ. Существует множество геополитических, исторических, социально-экономических и других причин для взаимной заинтересованности соответствующих стран в постоянном повышении эффективности сотрудничества по вопросам различного характера, в том числе в области противодействия коррупции в целом и отдельным должностным преступлениям, в частности. В связи с этим большое значение имеет согласование и даже унификация норм уголовного и иного национального законодательства государств-участников СНГ77.
В качестве рекомендательного акта, призванного способствовать созданию и развитию согласованных положений национальных уголовных кодексов данных стран, в настоящее время выступает Модельный Уголовный кодекс для государств-участников СНГ (далее – Модельный кодекс), принятый в 1996 г.78
В Модельном кодексе ст. 301 «Злоупотребление служебным положением» расположена в главе 32 «Преступления против интересов публичной службы» раздела XIII «Преступления против государственной власти». При этом интересы службы в органах местного самоуправления или в муниципальных учреждениях и организациях входит в структуру типового и родового объектов данных преступлений, что подтверждается содержанием определения публичного служащего в примечании к ст. 301 Модельного кодекса79.
Злоупотребления служебным положением своим дополнительным объектом имеет общественные отношения, которые обеспечивают права и законные интересы граждан, организаций, общества или государства, связанные с различными благами, при этом степень их нарушения согласно Модельному кодексу может иметь существенный характер либо состоять в тяжких последствиях. Такие же оценочные категории используются и в ст. 285 УК РФ.
Юридико-техническим недостатков диспозиции ст. 301 Модельного кодекса является использование словосочетания «права и законные интересы общества и государства», поскольку здесь указание на права и законность соответствующих интересов является не вполне уместной. Более обоснованным является использование другого словосочетания – «охраняемые законом интересы», что имеет место в ч. 1 ст. 285 УК РФ.
Кроме того, отметим элемент несогласованности между названием ст. 301 Модельного кодекса, где указывается злоупотребление служебным положением, и диспозиции части 1 данной статьи, где говорится о злоупотреблении предоставленными полномочиями. Понятия служебного положения и предоставленных полномочий не совпадают по объёму и содержанию, на что обоснованно указывает В.И. Динека, подчёркивая более широкий характер понятия «служебное положение»80.
В ст. 301 Модельного кодекса заложено рекомендательное положение относительно материальной конструкции рассматриваемого состава преступления, признаваемого оконченным только в том случает, когда противоправное использование полномочий приводит к указанным последствиям81. Отметим, что превышение служебных полномочий согласно ч. 1 ст. 303 Модельного кодекса моет быть совершено исключительно в форме действий, тога как в ст. 301 данного Кодекса форма деяния не конкретизируется. Вместе с тем в ст. 302 Модельного кодекса предусмотрена содержится состав преступления в виде бездействия по службе, совершаемого посредством неисполнения публичным служащим имеющихся у него обязанностей на основе корыстной, прочей личной либо групповой заинтересованности, если это повлекло тяжкие последствия, связанные с нарушением соответствующих прав и законных интересов. В последней норме имеет место отступление от требования системности уголовно-правового регулирования общественных отношений, поскольку в ней слово «полномочия» необоснованно заменено более узким термином – «обязанности», а наступление тяжких последствий входит в число конститутивных, а не квалифицирующих признаков, в отличие от ст. 301 и ст. 303 Модельного кодекса82.
В гл. 30 УК РФ не выделена статья об ответственности исключительно за умышленное бездействие по службе, вместе с тем его юридическая оценка производится по ст. 285 УК РФ, в которой отсутствует конкретизация формы совершения злоупотребления должностными полномочиями. При этом согласно ст. 286 УК РФ превышение должностных полномочий совершается только путём действий, что согласуется содержанием ст. 303 Модельного кодекса.
В ст. 2854 УК РФ, содержащей специальный состав злоупотребления должностными полномочиями при выполнении государственного оборонного, не предусмотрено последствие в виде нарушения прав и законных интересов граждан, а к квалифицирующим признакам отнесены тяжкие последствия и отсутствующий в общей норме признак в виде совершения преступления организованной группой83.
Преступления, указанные в ст. 301 и ст. 302 Модельного кодекса, являются умышленными, и совершаются по мотивам корыстной, а равно иной личной либо групповой заинтересованности. От мотивов злоупотребления должностными полномочиями, указанных в ч. 1 ст. 285 УК РФ, данные составы преступлений отличает включение в их субъективную сторону не только иной личной, но и групповой заинтересованности, что, на наш взгляд, одновременно можно отнести и к личному интересу виновного лица как члена той или иной группы. Несмотря на наличие указания на такой мотив в соответствующих статьях Модельного кодекса, в них не выделяется квалифицирующий признак, состоящий в совершении деяния группой лиц по предварительному сговору или организованной группой.
Субъективные признаки злоупотребления должностными полномочиями
Субъект и субъективная сторона представляют собой элементы состава преступления, которые включают в себя признаки, характеризующие лицо, способное выступать исполнителем (соисполнителем) преступления и нести за него уголовную ответственность, и внутреннее отношение лица к совершаемому им деянию и его последствиям134.
Содержание именно субъективных признаков злоупотребления должностными полномочиями во многом предопределяет отнесение данного деяния при определённых условиях к числу коррупционных преступлений. Такой вывод можно сделать на основе анализа ведомственного перечня для статистического учёта таких преступлений, утверждённого Генпрокуратурой России и МВД России135. Из п. 1 Перечня № 23 следует, что по общему правилу к преступлениям коррупционной направленности могут быть отнесены только такие деяния, которые обладают всеми перечисленными признаками: 1) наличие надлежащего субъекта, виды которого указаны в примечаниях к статьям 285 и 201 УК РФ; 2) связь деяния со служебным положением данного лица, отступлением от его прямых прав и обязанностей; 3) совершение деяния с корыстным мотивом (деяние связано с получением имущественных прав и выгод для себя или третьих лиц) и 4) только с прямым умыслом.
Согласно подп. 3.3 указанного Перечня злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ), равно как и ряд других служебных преступлений, в том числе предусмотренных статьями 2851, 2852, 2853 и частями 1, 2 и п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ, относятся к преступлениям коррупционной направленности только при наличии указания в статистической карточке о совершении соответствующего деяния с корыстным мотивом. Поскольку в диспозиции ч. 1 ст. 285 УК РФ говорится о двух альтернативных мотивах – корыстной и иной личной заинтересованности должностного лица, на практике возможны ситуации совершения данного деяния именно на основе второго из указанных побуждений, что исключит его отнесение к числу коррупционных преступлений. На наш взгляд, такой подход к статистическому учёту коррупционных преступлений не является обоснованным, так как сам законодатель отнёс корысть к типичному виду личной заинтересованности виновного, идущей вразрез с интересами службы. Также отметим, что разработчики данного Перечня не приняли во внимание возможность совершения злоупотребления должностными полномочиями не с прямым, а с косвенным умыслом. Учитывая указанные обязательные признаки преступлений коррупционной направленности, формально к ним нельзя относить и злоупотребление должностными полномочиями, совершённое с косвенным умыслом, возможность и даже типичность которого обосновывается нами далее при анализе признаков субъективной стороны данного состава преступления. В соответствии со ст. 19 УК РФ обязательными (общими) признаками субъекта преступления являются принадлежность к человеческому роду (физическое лицо), достижение возраста уголовной ответственности (общего – 16 лет, пониженного – 14 лет или повышенного – 18 лет) и вменяемость. Отметим, что для отдельных составов служебных преступлений установлена более высокая нижняя граница возраста уголовной ответственности, например, за принятие заведомо неправосудного решения (ст. 305 УК РФ). Если для исполнителя определённого преступления уголовный закон предусматривает тот или иной дополнительный признак, отсутствие которого у лица исключает его ответственность по соответствующей статье Особенной части УК РФ, такое лицо именуется специальным субъектом преступления136.
Как отмечает А.Я. Аснис, признаки, которые характеризуют субъект служебного преступления, следует подразделять на общие и специальные137. В ст. 285 УК РФ в качестве дополнительного, специального признака субъекта преступления указан статус должностного лица. Этот признак одновременно отражается и на возрасте уголовной ответственности за данное преступление, являющимся повышенным и зависящим от требований к кандидату на соответствующую должность, которые касаются не только возраста, но и других свойств соответствующего лица. Например, согласно частям 1 и 2 ст. 17 Федерального закона «О службе в органах внутренних дел»138 на соответствующую службу вправе поступать граждане России, не моложе 18 лет, за исключением тех, кто поступает в образовательную организацию высшего образования для очного обучения. В соответствии со ст. 119 Конституции РФ судьёй может стать только гражданин России, в возрасте от 25 лет, с высшим юридическим образованием и наличием стажа по юридической профессии, составляющего как минимум 5 лет, при этом в ст. 4 Закона «О статусе судей» устанавливаются дополнительные требования к кандидатам на данную должность139.
В настоящее время общее определение должностного лица, распространяющееся на все статьи главы 30 УК РФ, приводится в примечании 1 к ст. 285 УК РФ. Анализ данного определения позволяет выделить следующие отличительные признаки должностного лица:
1) характер (вид) выполняемых функций: функции представителя власти, организационно-распорядительные или административно хозяйственные функции;
2) период выполнения таких функций: постоянно, временно или по специальному полномочию;
3) место службы (работы), в рамках которого выполняются организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции: государственные органы; органы местного самоуправления; государственные и муниципальные учреждения; государственные внебюджетные фонды; государственные корпорации; государственные компании; публично-правовые компании; государственные и муниципальные унитарные предприятия; хозяйственные общества, в высшем органе управления которых Российская Федерация, её субъект либо муниципальное образование имеет право прямо или косвенно (через подконтрольных им лиц) распоряжаться более чем 50 % голосов или в которых Россия, её субъект или муниципальное образование вправе назначать (избирать) единоличный исполнительный орган и (или) более 50 % состава коллегиального органа управления, в акционерных обществах, в отношении которых используется специальное право на участие России, её субъектов или муниципальных образований в управлении данными акционерными обществами («золотая акция»); Вооружённые Силы РФ; другие войска и воинские формирования РФ.
Как уже отмечалось нами ранее, в УК РФ в отличие от уголовных кодексов Казахстана и Таджикистана, законодательно не определены организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции, выполняемые лицом, являющимся субъектом преступления. Содержание данных функций нашло своё разъяснение в пунктах 4 и 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. № 19. Функция представителя власти в УК РФ также непосредственно не определена, однако может быть выведена из содержания примечания к ст. 318 УК РФ, где раскрывается понятие самого представителя власти. В этом законодательном определении можно выделить следующие особенности: во первых, оно распространяется не только на ст. 318 об ответственности за применение насилия к представителю власти, но и на другие статьи УК РФ, хотя встречается только в нормах его глав 30, 31 и 32; во-вторых, представитель власти определён как должностное лицо, то есть содержит отсылку к соответствующему определению в примечании 1 к ст. 285 УК РФ, нарушая тем самым логический запрет определять что-либо через подобное понятие140; в-третьих, представителем власти, прежде всего, признаётся должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа. Сама же функция представителя власти, как следует из примечания к ст. 318 УК РФ, включает в себя осуществление распорядительных полномочий в отношении лиц, не находящихся в служебной зависимости от соответствующего должностного лица, в том числе сотрудника правоохранительного или контролирующего органа. Полагаем, что именно с учётом наличия таких распорядительных полномочий к представителям власти можно относить определённых, но не всех должностных лиц контролирующих либо правоохранительных органов, иначе, как справедливо отметил Б.В. Волженкин, представителем власти «придётся» признавать любого сотрудника таких органов, обладающего общими признаками должностного лица141, в том числе главного бухгалтера или психолога в отделении органа внутренних дел и т.п.
Совершенствование законодательства, регламентирующего уголовную ответственность за злоупотребление должностными полномочиями
Логическим продолжением диссертации является обобщение и систематизация предложений по совершенствованию уголовного законодательства в части регламентации ответственности за злоупотребление должностными полномочиями. Эти предложения с той или иной степенью детализации изложены нами в предыдущем изложении диссертации, здесь же приведём авторское видение соответствующих новелл уголовного закона в его
В первую очередь мы остановимся на предложении по внесению изменения в ч. 1 ст. 63 УК РФ, содержащую перечень обстоятельств, отягчающих наказание.
В ч. 1 ст. 63 УК РФ нами предлагается признать пункт «о», предусматривающий отягчающее обстоятельство в виде совершения умышленного преступления сотрудником органа внутренних дел, утратившим силу, поскольку оно противоречит одному из основополагающих принципов уголовной ответственности - равенству всех граждан перед уголовным законом, в том числе вне зависимости от их служебного положения (ст. 4 УК РФ). Уголовный закон в своей Особенной части и без того содержит совокупность норм, предусматривающих ответственность всех должностных лиц, включая сотрудников органов внутренних дел, использующих свои служебные полномочия для совершения общественно опасных действий (бездействия).
Выделение из сотрудников всех правоохранительных органов именно сотрудников ОВД в отдельную группу субъектов, которые изначально могут совершать более опасные умышленные деяния, по нашему мнению, не основано на всесторонних комплексных уголовно-правовых и криминологических исследованиях, а также не способствует формированию и укреплению авторитета службы в таких органах, и даже дискредитирует последние, а равно не связывает усиление наказания с обязательным использованием в процессе криминального поведения своего служебного положения.
Во взаимосвязи с исключением указанного отягчающего обстоятельства находится и высказанное нами ранее предложение о признании ст. 2861 УК РФ утратившей силу. Эта уголовно-правовая норма предусматривает ответственность за умышленное неисполнение сотрудником органа внутренних дел приказа, то есть также представляет собой явное отступление от принципа равенства граждан перед уголовным законом. При этом в отличие от п. «о» ч. 1 ст. 63 УК РФ здесь это отступление, по сути, смягчает уголовное наказание для сотрудников органов внутренних дел. Как мы подробно рассматривали в параграфе 1 главы 2 настоящей диссертации, объективная сторона состава злоупотребления должностными полномочиями может характеризоваться как действиями, так и бездействием, в том числе неисполнением обязательного приказа. Однако наказание в виде лишения свободы в ст. 285 УК РФ является значительно более строгим, нежели в ст. 2861 УК РФ, точнее говоря, в два раза превосходит его по установленному высшему пределу срока. Например, если сотрудник ФСБ России, являющийся должностным лицом, умышленно не исполнит обязательный для него приказ, то он при условии совершения деяния из корыстной или иной личной заинтересованности и существенном нарушении прав и интересов других лиц, общества или государства может быть осуждён по ч. 1 или ч. 3 ст. 285 УК РФ к лишению свободы на срок до 4 или до 10 лет соответственно, тогда как сотруднику ОВД при тех же обстоятельствах может быть привлечён к ответственности по ч. 1 или ч. 2 ст. 2861 УК РФ, предусматривающим лишение свободы на срок до 2 или до 5 лет. То есть здесь наблюдается явная непоследовательность законодателя, признающего бездействие сотрудников ОВД более общественно опасным, чем такое же бездействие должностных лиц других правоохранительных или иных государственных органов.
С учётом результатов рассмотрения объекта злоупотребления должностными полномочиями предлагаем изложить наименования раздела Х и главы 30 УК РФ в следующей редакции: «Раздел Х. ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ И МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ»; «Глава 30. Преступления против государственной власти, местного самоуправления, интересов государственной или муниципальной службы». Предлагаемая новая редакция данных наименований, на наш взгляд, позволяет более полно и точно отразить общественные отношения, фактически охраняемые статьями, включёнными в эти раздел и главу УК РФ.
Применительно к Особенной части УК РФ нами высказаны и другие предложения, совокупность которых позволила сформулировать следующую новую редакцию ст. 285 УК РФ:
«Статья 285. Злоупотребление должностными полномочиями
1. Умышленное использование должностным лицом своих должностных полномочий вопреки интересам службы, если это деяние повлекло причинение крупного ущерба или существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, наказывается штрафом в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до двадцати лет, либо принудительными работами на срок до четырех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до двадцати лет, либо лишением свободы на срок до четырех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до двадцати лет.
2. То же деяние, совершенное лицом, занимающим государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, а равно главой органа местного самоуправления, наказывается штрафом в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет, либо принудительными работами на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до двадцати лет, либо лишением свободы на срок до семи лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до двадцати лет.
3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, если они совершены при выполнении государственного оборонного заказа либо повлекли причинение особо крупного ущерба или наступление иных тяжких последствий, наказываются лишением свободы на срок до десяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до двадцати лет.
Примечания.
1. Должностными лицами в статьях настоящей главы признаются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, государственных корпорациях, государственных компаниях, государственных и муниципальных унитарных предприятиях, акционерных обществах, контрольный пакет акций которых принадлежит Российской Федерации, субъектам Российской Федерации или муниципальным образованиям, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации.
2. Под функциями представителя власти в статьях настоящей главы понимаются направления деятельности должностного лица, связанные с осуществлением распорядительных полномочий в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости, в том числе с правом на принятие решений, обязательных для исполнения гражданами, организациями, учреждениями вне зависимости от их ведомственной принадлежности и форм собственности.