Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Основания криминализации реабилитации нацизма в уголовном праве 19
1. Определение термина «нацизм» применительно к статье 3541 УК РФ. Роль «Нюрнбергского наследия» в определении нацизма 19
2. Основные факторы криминализации реабилитации нацизма в России 43
3. Зарубежный опыт криминализации реабилитации нацизма 58
Глава II. Реабилитация нацизма как преступление против мира и безопасности человечества 74
1. Объект реабилитации нацизма 74
2. Объективная сторона основного состава нацизма реабилитации нацизма 87
3. Субъективные признаки основного состава реабилитации нацизма 115
Глава III. Некоторые вопросы правоприменения и совершенствования нормы о реабилитации нацизма 130
1. Квалифицированные виды реабилитации нацизма (часть 2 ст. 3541 УК РФ) 130
2. Проблемы квалификации и необходимость изменения действующей редакции статьи 3541 УК РФ 147
Заключение 161
Список использованных источников и литературы 165
- Определение термина «нацизм» применительно к статье 3541 УК РФ. Роль «Нюрнбергского наследия» в определении нацизма
- Объект реабилитации нацизма
- Субъективные признаки основного состава реабилитации нацизма
- Проблемы квалификации и необходимость изменения действующей редакции статьи 3541 УК РФ
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Для отечественного общественного сознания проявления нацистской и неонацистской активности сравнительно недавно казались почти невероятными: невозможно было представить, что в России, державе – победительнице во Второй мировой войне и наследнице СССР, такое явление в принципе возможно. Слишком свежа была историческая память о трагедии войны, колоссальных жертвах, принесенных всеми народами бывшего Советского Союза для Великой Победы.
Привычное положение дел начало стремительно меняться с развалом СССР. Экономический коллапс, катастрофическое обнищание основной массы населения в 1990-е гг. породили острое недовольство в российском обществе. В свою очередь, неожиданно полученная свобода стала восприниматься многими как абсолютная вседозволенность и полная безнаказанность, что в корне противоречило основным принципам демократии. Эти два обстоятельства вызвали настоящий социальный резонанс, в результате которого некоторые представители общественности в поисках «рецепта спасения» России начали поиск «виноватых», в том числе среди «инородцев», «иноверцев» и прочих «иных».
В результате Россия столкнулась с подъемом нацистского (неонацистского), в целом экстремистского движения, которое приобрело к концу ХХ в. угрожающие масштабы. В стране появились экстремистские организации неонацистского толка, не скрывавшие намерений прийти к власти и установить свои собственные «порядки».
Печально известный «парад суверенитетов», возникновение угрозы распада России как государства и меры федерального центра (в том числе вооруженные операции) по сохранению территориальной целостности и суверенитета государства косвенно также способствовали росту неонацистских настроений. Тяжесть ситуации усугубили ослабление исторической памяти, провалы в системе общественного образования и воспитания молодежи, которая стала одним из наиболее активных проводников националистических настроений.
Сложившаяся ситуация начала меняться со времени экономической и политической стабилизации и роста 2000-х гг. Государство обратило внимание на экстремистскую деятельность, признав ее одной из угроз национальной безопасности. Был принят пакет антиэкстремистских законов, внесены соответствующие изменения в Уголовный кодекс Российской Федерации (далее – УК РФ).
Экономические трудности и политические потрясения последних лет вновь актуализировали вопрос о борьбе с проявлениями экстремизма и национализма. Значимым стало влияние на российскую обще-
ственную жизнь внешнего фактора: на самом высоком политическом уровне отмечено, что «к сожалению, “вакцина” от нацистского вируса, выработанная на Нюрнбергском трибунале, в некоторых государствах Европы теряет силу… Особое беспокойство в этом плане вызывает ситуация на Украине, где произошел антиконституционный государственный переворот, движущей силой которого стали националисты и другие радикальные группировки»1.
Политико-правовой реакцией государства на проявления нацистской активности стало введение Федеральным законом от 5 мая 2014 г. № 128-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» ст. 3541 УК РФ об ответственности за реабилитацию нацизма.
На настоящий момент следует признать, что в доктрине не выработано приемлемого понимания нацизма применительно к целям уголовного законодательства, слабо изучены факторы криминализации этого деяния. Складывающаяся судебная практика не всегда верно отражает политико-юридический смысл нормы о реабилитации нацизма. Не способствует устранению правоприменительных трудностей отсутствие устоявшейся научно обоснованной позиции относительно понимания объективных и субъективных признаков этого преступления, его квалифицированных видов. Требуют устранения имеющиеся в ст. 3541 УК РФ законодательные дефекты.
Вышеизложенное обусловливает актуальность и необходимость проведения настоящего диссертационного исследования.
Степень научной разработанности темы исследования. В отечественной и зарубежной литературе имеется масса трудов, посвященных пониманию нацизма (фашизма) как социально-политического феномена, формы государственного устройства, философско-политического культа. Существует большое количество работ об истоках нацизма, его влиянии на мировые экономические и политические события и процессы.
В силу исторических причин ключевое внимание уделяется германскому нацизму периода конца 1920-х – середины 1940-х гг., а также нацистским и сходным с ними проявлениям в других государствах. Объектами пристального философского, политологического, социологического изучения стали феномен неонацизма в современном мире и разработка мер противодействия неонацистской деятельности в самых различных аспектах существования государств и обществ.
В советской юридической литературе нацизм традиционно рассматривался как краеугольный камень, первопричина преступлений против международного мира, человечности и военных преступлений,
URL:
совершенных правящими кругами, армейским командованием и военнослужащими гитлеровской Германии и ее союзников в годы Второй мировой (Великой Отечественной) войны (труды Н.Н. Полянского, М.Ю. Рагинского, П.С. Ромашкина, А.Н. Трайнина и др.).
В последние годы неонацистская активность стала все чаще привлекать внимание отечественных исследователей. В связи с этим необходимо отметить, пожалуй, единственную монографию П.В. Головнен-кова, Г.А. Есакова, И.М. Мацкевича и У. Хелльмана, посвященную преимущественно криминологическим особенностям современных радикальных неонацистских (неофашистских) движений и организаций в Германии, России и в некоторых других странах2.
После криминализации реабилитации нацизма в УК РФ теоретические и правоприменительные аспекты анализируемого преступления стали предметом рассмотрения в ряде статей в специализированной периодической литературе (Е.В. Грибанов, Н.А. Егорова, И.М. Кунов, В.В. Пешков, Т.П. Суспицына, А.А. Турышев, Е.В. Червонных, И.В. Яблонский). Основные положения ст. 3541 УК РФ прокомментированы в учебной литературе. Однако в отечественной науке уголовного права отсутствует специальное монографическое исследование реабилитации нацизма как преступления против мира и безопасности человечества.
Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения и интересы, возникающие в связи c наступлением уголовной ответственности за реабилитацию нацизма как преступления против мира и безопасности человечества.
Предметом диссертационного исследования выступают объективные и субъективные признаки состава реабилитации нацизма, закрепленные в российском уголовном законодательстве и разработанные в отечественной и зарубежной уголовно-правовой науке.
Целью исследования является доктринальное обоснование основ уголовной ответственности за реабилитацию нацизма как преступления против мира и безопасности человечества, а также разработка теоретических рекомендаций по правильному применению ст. 3541 УК РФ в деятельности судов и правоохранительных органов.
Для достижения поставленной цели определены следующие исследовательские задачи:
разработать определение нацизма как уголовно значимого понятия для целей ст. 3541 УК РФ;
2 Головненков П.В., Есаков Г.А., Мацкевич И.М., Хелльман У. Необыкновенный фашизм (криминологическая и уголовно-правовая характеристика). М., 2016. 264 с.
изучить основные криминологически значимые факторы криминализации реабилитации нацизма;
выявить особенности уголовной ответственности за реабилитацию нацизма и сходные преступления в уголовном праве зарубежных государств;
проанализировать объективные и субъективные признаки основного состава реабилитации нацизма;
разработать научно обоснованное понимание квалифицированных видов реабилитации нацизма;
определить основные вопросы квалификации реабилитации нацизма и его отграничения от смежных составов преступлений;
выявить существующие технико-юридические недостатки ст. 3541 УК РФ и сформулировать основные направления ее совершенствования.
Методологической основой исследования выступает универсальный диалектический метод познания. Кроме того, в работе использованы историко-правовой, логико-правовой, сравнительно-правовой методы и метод социологического опроса (анкетирование).
Перечисленные методы применялись при изучении содержания теоретических источников, правовых норм и решений международных судов (прежде всего, решения Нюрнбергского трибунала), в ходе анализа и обобщения результатов опроса специалистов в области уголовного права, а также представителей судов и правоохранительной системы.
Нормативной базой исследования послужили Конституция РФ, Уголовный кодекс РФ, федеральное законодательство России и уголовное законодательство ряда зарубежных государств (Германии, Австрии и др.).
Исходя из заявленной проблематики ключевое значение в качестве источников сыграли приговор Международного военного (Нюрнбергского) трибунала от 1 октября 1946 г.; Устав Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран от 8 августа 1945 г.; принципы международного права, признанные статутом Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в решении этого Трибунала.
Для определения роли Нюрнбергского трибунала и его приговора в криминализации реабилитации нацизма были изучены основные документы, составившие «Нюрнбергское наследие», в частности: Устав Международного военного трибунала для Дальнего Востока от 19 января 1946 г.; приговор Международного военного (Токийского) трибунала по Дальнему Востоку от 12 ноября 1948 г.; Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г.; I–IV женевские конвенции о защите жертв войны и дополнительные протоколы к ним от 8 июня 1977 г.; Определение агрессии от 14 декабря 1974 г.; уставы международных трибуналов по бывшей Югославии от
25 мая 1993 г. и по Руанде от 8 ноября 1994 г.; Римский статут Международного уголовного суда от 17 июля 1998 г. и др.
Теоретической основой исследования являются труды ведущих отечественных и зарубежных ученых в области национального и международного уголовного права и криминологии, среди которых необходимо особо выделить труды Ю.М. Антоняна, М.Ш. Бассиони, Г. Верле, П.В. Головненкова, Г. Гриффина, Н.А. Егоровой, Г.А. Есакова, А.Э. Жалинского, Л.В. Иногамовой-Хегай, А. Кассезе, А.Г. Кибальника, К. Киттичайзари, Р. Кларка, Н.И. Костенко, Н.Ф. Кузнецовой, И.И. Лу-кашука, И.М. Мацкевича, А.В. Наумова, С.Дж. Пейна, Г.А. Русанова, И.П. Сафиуллиной, А.Я. Сухарева, А.Н. Трайнина, Е.Н. Трикоз, У. Хелльмана.
При написании диссертации использованы труды специалистов в общей теории права, сравнительном правоведении, других областях знаний.
Эмпирическую базу исследования составили статистические данные МВД России, решения Верховного Суда РФ и нижестоящих судов по рассматриваемой проблематике исследования.
По причине недавней криминализации реабилитации нацизма в российском уголовном праве количество уголовных дел, возбужденных органами предварительного следствия и/или рассмотренных судами, сравнительно невелико: по состоянию на 1 ноября 2017 г. вынесено всего 5 судебных решений по ст. 3541 УК РФ. В связи с этим в работе уделено особое внимание анализу 22 судебных решений, вынесенных судами различных субъектов Российской Федерации по делам об экстремистских преступлениях и преступлениях, которые оказались наиболее тесно связанными (в юридическом смысле) с реабилитацией нацизма.
В целях изучения мнения специалистов в городах Краснодаре, Москве, Ростове-на-Дону, Саратове и Ставрополе были проведены социологические опросы. В анкетировании приняли участие 50 специалистов в области уголовного права и криминологии, имеющие ученые степени кандидата или доктора юридических наук. Также проведено анкетирование 200 судей и сотрудников правоохранительных органов (прокуратуры и следователей Следственного комитета РФ) в Краснодарском и Ставропольском краях и Ростовской области.
При обосновании тезиса о целесообразности снижения возраста уголовной ответственности по ч. 1 ст. 3541 УК РФ использовано заключение специалистов кафедры психологии Северо-Кавказского федерального университета.
Научная новизна диссертации заключается в том, что она является, по существу, первым монографическим комплексным исследованием реабилитации нацизма как преступления против мира и безопасности человечества в доктрине российского уголовного права.
Для целей правильного понимания и применения ст. 3541 УК РФ сформулировано понятие нацизма как уголовно значимого явления, доказана правильность криминализации этого деяния именно как преступления против мира и безопасности человечества. В работе определены основные социально-экономические и политико-юридические факторы криминализации реабилитации нацизма, при этом подчеркнуто, что ни один из них не может расцениваться в качестве доминирующего.
В целях единообразного и обоснованного применения нормы о реабилитации нацизма разработано понимание деяний, альтернативно образующих объективную сторону основного состава данного преступления, его субъективных признаков, а также квалифицированных видов. Ввиду отсутствия сложившейся практики применения ст. 3541 УК РФ особое внимание уделено рекомендациям по установлению признаков состава реабилитации нацизма для субъектов правоприменительной деятельности.
В работе обосновано положение о некорректности криминализации деяний, перечисленных в ч. 3 ст. 3541 УК РФ, как самостоятельных видов реабилитации нацизма и о необходимости их устранения из действующей редакции данной нормы.
Научную новизну диссертационного исследования подтверждают
основные положения, выносимые на защиту:
1. В целях единообразного и обоснованного применения ст. 3541
УК РФ предложено авторское уголовно-правовое определение нацизма
как идеологии и практики осуществления превосходства одной расовой,
национальной, этнической либо религиозной группы над другой,
ставящей своей целью полное либо частичное физическое уничтожение
оппозиционной расовой, национальной, этнической либо религиозной
группы.
Нацизм как правовое понятие представляет собой наиболее опасное проявление фашизма и в конечном итоге – экстремизма. Однако именно для нацизма характерны не только идеология превосходства какой-либо демографической группы, но и стремление добиться такого превосходства за счет физического существования иной оппозиционной группы людей.
2. Наличие особой геноцидальной цели нацизма позволяет говорить
о юридической обоснованности криминализации реабилитации нацизма
именно как преступления против мира и безопасности человечества.
Предложение о размещении данной нормы в системе преступлений экс-
тремисткой направленности не в полной мере отражает социально-
юридическую и общественно-политическую сущность рассматри
ваемого преступления.
3. Криминализация реабилитации нацизма обусловлена комплексом
социально-экономических и политико-юридических факторов, среди
которых необходимо особо выделить следующие:
фактор «идеологической вседозволенности»: установление идеологического разнообразия в России было воспринято некоторыми слоями общества как ситуация вседозволенности и полной безнаказанности;
фактор «экономической катастрофы 1990-х гг.», способствовавший «поиску виновных», к которым стали относить представителей тех или иных демографических групп;
фактор «политической децентрализации», вызвавший ответную реакцию в виде усиления неонацистской активности;
фактор «ослабления исторической памяти», ставший следствием фактического устранения государства от участия в массовом патриотическом воспитании молодежи в 1990-х – начале 2000-х гг.;
фактор «иностранного влияния»: росту националистических настроений способствуют последствия экономического кризиса 2008– 2009 гг. и введения экономических санкций в отношении России со стороны ряда западных государств, а также усиление националистической активности в некоторых исторически близких России государствах и территориях (Украина, прибалтийские страны).
Необходимо отметить, что невозможно говорить о наличии какой-либо «главной» причины (причин) роста нацистских настроений в российском обществе: он обусловлен комплексом взаимосвязанных факторов экономического, политического и собственно юридического порядка.
4. В современном зарубежном уголовном законодательстве суще
ствует три основных вида запрета реабилитации нацизма:
деяния, образующие реабилитацию нацизма, запрещены непосредственно в уголовном законодательстве (Германия, Литва);
акты реабилитации нацизма (прежде всего, отрицание Холокоста), запрещены в специальных законах (например, Австрия, Бельгия, Израиль, Франция);
деяния, образующие реабилитацию нацизма, преследуются по уголовно-правовым нормам о преступлениях против мира и безопасности либо об экстремистских преступлениях (например, Испания, Нидерланды, Швейцария).
4. Основным объектом реабилитации нацизма выступают общественные отношения и интересы по обеспечению безопасности всего человечества; именно в этом заключается основание криминализации рассматриваемого деяния и его сущность как преступления против мира и безопасности человечества. Безопасность человечества (как состояние защищенности физического существования человечества в целом и его демографических групп в частности от любых угроз) является абсолютным юридическим благом.
5. Объективная сторона основного состава реабилитации нацизма
носит формальный характер и состоит в публичном альтернативном со
вершении виновным любого из перечисленных в ч. 1 ст. 3541 УК РФ
действий.
Признак публичности при совершении таких действий имеет место, если они производятся в отношении (в присутствии) двух и более лиц, причем использование СМИ сразу же переводит рассматриваемое преступление в разряд его квалифицированных видов.
Отрицание фактов, установленных приговором Нюрнбергского трибунала, заключается в однозначно выраженном несогласии с любой из фактических позиций, отраженных в названном Приговоре. Отрицание фактов нельзя смешивать с частным мнением, высказанным, например, во время научной дискуссии: сомнение подразумевает другую трактовку того или иного факта, но не его отрицание.
Одобрение преступлений, установленных приговором Нюрнбергского Трибунала, представляет собой выраженное в любой форме оправдание совершения любого из преступлений, непосредственно перечисленных в названном Приговоре. Глубинный смысл криминализации этого деяния состоит в том, чтобы лишить «приверженцев» возможности юридически легализовать совершенные режимом нацистской Германии преступления под каким-либо благовидным предлогом.
При установлении деяния в виде распространения заведомо ложных сведений о деятельности СССР в годы Второй мировой войны речь должна идти о деятельности СССР, официально зафиксированной в приговоре Нюрнбергского трибунала.
-
В настоящее время уголовной ответственности за реабилитацию нацизма подлежит общий субъект. В работе обоснована позиция о целесообразности снижения возраста уголовной ответственности по ч. 1 ст. 3541 УК РФ до 14 лет: такое лицо, в силу своего развития, должно понимать фактический характер и общественную опасность совершения деяний, образующих объективную сторону реабилитации нацизма.
-
Требуют определенного уточнения формулировка и понимание квалифицированных видов реабилитации нацизма (ч. 2 ст. 3541 УК РФ). В настоящее время существует повышенная общественная опасность совершения актов реабилитации нацизма через телекоммуникационные сети. В связи с вышеизложенным, а также на основании законодательной традиции имеющийся в ч. 2 ст. 3541 УК РФ квалифицирующий признак «использование средств массовой информации» необходимо дополнить указанием на использование «электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети Интернет».
Реабилитацию нацизма, совершенную с искусственным созданием доказательств обвинения, предложено считать оконченным пре-
ступлением с момента приобщения фальсифицированного доказательства к материалам уголовного дела. В целях достижения справедливости при производстве по уголовным делам о реабилитации нацизма предложено изменить формулировку анализируемого квалифицирующего обстоятельства на «искусственное создание доказательств по уголовному делу», так как сфальсифицированное доказательство может быть использовано как для обвинения, так и для незаконной защиты.
8. Криминализация деяний, перечисленных в действующей редакции ч. 3 ст. 3541 УК РФ, не отражает социально-юридический смысл реабилитации нацизма как преступления против мира и безопасности человечества. На основе этого вывода деяния в виде распространения выражающих явное неуважение к обществу сведений о днях воинской славы и памятных датах России, связанных с защитой Отечества, а также в виде осквернения символов воинской славы России, совершенных публично, предлагается расценивать как соответствующие преступления против общественного порядка либо общественной нравственности. Следовательно, данные деяния должны быть отражены в нормах гл. 24 и 25 УК РФ.
На основании вышеизложенного в работе сформулирована авторская редакция диспозиций ч. 1 и 2 ст. 3541 УК РФ.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что его результаты вносят определенный вклад в развитие научного понимания реабилитации нацизма как преступления против мира и безопасности человечества, выступают предпосылкой развития перспективных научных исследований, посвященных анализу системы преступлений против мира и безопасности человечества (человечности), а также проблемам уголовной ответственности за совершение такого рода преступлений.
Практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы:
при формировании уголовно-правовой политики государства в плане противодействия совершению преступлений против мира и безопасности человечества;
в процессе совершенствования национального уголовного законодательства, ставящего в качестве одной из своих задач обеспечение мира и безопасности человечества;
при подготовке руководящих разъяснений Верховного Суда РФ;
в учебном процессе юридических образовательных организаций и факультетов при преподавании курса уголовного права и соответствующих специализированных курсов («Преступления против мира и безопасности человечества», «Международное уголовное право»).
Степень достоверности результатов исследования обеспечена использованием значительного количества источников, научной литературы, исследованием факторов криминализации нацизма, объективных и субъективных признаков состава анализируемого преступления, соотнесением полученных результатов с достижениями теории и практики отечественного и международного уголовного права, в том числе практики противодействия преступлениям против мира и безопасности человечества.
Обоснованность и достоверность полученных результатов подтверждаются обширной эмпирической базой исследования, позволившей максимально точно и полно выявить специфику реабилитации нацизма как преступления против мира и безопасности человечества в уголовном законодательстве России.
Апробация и внедрение результатов исследования. Основные положения и выводы, полученные в результате проведенного диссертационного исследования, докладывались на следующих международных, всероссийских и региональных научно-практических конференциях:
«Актуальные проблемы теории и практики применения уголовного закона» (Российский государственный университет правосудия, 9 ноября 2017 г.);
«Уголовная политика и культура противодействия преступности» (Новороссийский филиал Краснодарского университета МВД России, 15 сентября 2017 г.);
«Актуальные проблемы современного уголовного права и криминологии» (Северо-Кавказский федеральный университет, 6 февраля 2015 г.);
«Университетская наука – региону» (Северо-Кавказский федеральный университет, 25 апреля 2014 г.).
Основные положения диссертационного исследования внедрены в учебный процесс Юридического института Северо-Кавказского федерального университета, Северо-Кавказского социального института, а также в практическую деятельность Ставропольского краевого суда и подразделений Следственного управления Следственного комитета РФ по Ставропольскому краю; нашли отражение в 6 публикациях, 3 из которых опубликованы в изданиях, рекомендованным Министерством образования и науки Российской Федерации.
Структура диссертационного исследования определена его целью и задачами и состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы. Диссертация оформлена в соответствии с требованиями ВАК при Министерстве образования и науки Российской Федерации.
Определение термина «нацизм» применительно к статье 3541 УК РФ. Роль «Нюрнбергского наследия» в определении нацизма
Так как в наименовании ст. 3541 УК РФ прямо употреблен термин «нацизм», представляется необходимым предпринять попытку определения уголовно-правового содержания данного термина.
Не секрет, что и в отечественной, и в зарубежной специальной литературе (не столько юридической, сколько философской, политологической, политической, социологической и пр.) дано множество трактовок нацизма. При этом нацизм обычно рассматривается авторами в качестве идеологии, политического режима, практики осуществления в рамках осуществления вполне определенной государственной либо квазигосударственной политики, а также в качестве разного рода проявлений активности индивидуальных и коллективных субъектов. Следуя данной традиции, под нацизмом, применительно к ст. 3541 УК РФ, мы будем понимать и определенную идеологию, и любую деятельность по ее реализации.
Прежде всего, надо отметить, что для российской (ранее – советской) общественно-политической традиции характерно употребление терминов «нацизм» и «фашизм» в качестве синонимичных. Аналогичное положение дел было характерно и для правовой доктрины: в работах советских авторов вопрос о наличии смысловой разницы между этими понятиями просто не ставился. Однако, исходя из наиболее распространенных позиций, выработанных в философии, социологии и политологии, можно говорить о том, что между указанными понятиями нет полного совпадения.
Как известно, само понятие «фашизм» происходит от итальянского «fascio» — «союз, объединение, связка». В историческом плане под фашизмом изначально понимается массовое политическое движение, существовавшее в Италии в 1920-1940-е гг. под руководством Б. Муссолини. В дальнейшем определение «фашизм» стало применяться в отношении сходных идеологий и политических режимов в других странах11.
В отечественной и зарубежной доктрине предложено множество определений фашизма и его характерных черт. Так, например, американский ученый С.Дж. Пейн в своей фундаментальной работе «Фашизм: сравнение и определение» говорит о том, что для фашизма характерны следующие основные черты: дал такие характеристики фашизма:
1) авторитарный характер государственной власти;
2) жесткое государственное регулирование частного сектора экономики;
3) наличие официальной «фашисткой» символики;
4) общий «антилиберальный» настрой политической системы;
5) антикоммунизм как один из «идеологических» столпов12.
На авторитаризм, национализм, милитаризованность всех сторон общественно-политической жизни, антилиберальный характер, жесткое противостояние любым демократическим идеям как характерные черты фашизма указывают многие другие западные авторы, разрабатывавшие понятие «фашистского минимума», то есть тех обязательных черт, при наличии которых та или иная идеология и практика ее воплощения могут быть признаны фашистскими13.
Как отмечают исследователи, практически у всех фашистских партий (собственно итальянский фашизм, германский национал социализм, испанская «Фаланга», румынская «Железная гвардия», венгерские «Скрещенные стрелы», португальское «Новое государство», хорватские усташи и пр.) были сравнимые, а иногда почти «неотличимые» идеологии и цели. По мнению подавляющего большинства авторов, любая фашистская идеология, вне зависимости от национальных особенностей ее носителей «обнаруживает одновременно антисоциалистические и антикапиталистические, антимодернистские моменты». Все фашистские партии были ориентированы специфически националистично – «большей частью они ориентировались на определенные «славные» периоды соответствующей национальной истории», как правило, представленной в идеализированном виде. Наконец, «все фашистские партии проявляли решительную и бескомпромиссную волю к уничтожению своих политических противников», а также тех или иных меньшинств14.
Для современной отечественной доктрины свойственно, в целом, аналогичное понимание фашизма как идеологии и практики ее реализации15.
Российские авторы подчеркивают, что для любой фашисткой идеологии и практики свойственны тщательно разработанный образ врага, «чужака» как «какого-то недочеловека, ущербного по своей сущности, некоего ненастоящего, которого просто не жалко оскорблять, унижать и даже физически уничтожать». Такой подход приводит к резкому и бескомпромиссному разделению мира, при этом неукоснительно действует принцип – «кто не с нами, тот против нас». Цементирующим началом любого фашизма выступает идеология, а в качестве средства реализации целей – физическая сила, насилие и террор16.
Особенностью нашей страны является то обстоятельство, что в России разработано практически официальное понятие фашизма.
На основании Указа Президента РФ от 23 марта 1995 г. № 310 «О мерах по обеспечению согласованных действий органов государственной власти в борьбе с проявлениями фашизма и иных форм политического экстремизма в Российской Федерации»17, Российская академия наук предложила следующее определение фашизма: «Фашизм – это идеология и практика, утверждающая превосходство и исключительность определенной нации или расы и направленная на разжигание национальной нетерпимости, обоснование дискриминации в отношении представителей иных народов, отрицание демократии, установление культа вождя, применение насилия и террора для подавления политических противников и любых форм инакомыслия, оправдание войны как средства решения межгосударственных проблем»18.
Именно это определение фашизма, данное РАН, мы будем брать за основу для целей нашего исследования.
Отметим, что практически все без исключения авторы считают нацизм проявлением фашизма. Многие современные исследователи продолжают ставить знак равенства между фашизмом и нацизмом. Можно ли соотнести понятия «фашизм» и «нацизм» в уголовно-правовом смысле, то есть применительно к целям ст. 3541 УК РФ?
Прежде всего, под нацизмом (это сокращенный вариант термина «национал-социализм» – нем. «Nationalsozialismus») обычно понимается форма государственного и/или общественного устройства, объединяющая социализм с крайним национализмом (расизмом), а также идеология, на основе которой обосновывается существование такого социального порядка.
Многие авторы справедливо указывают, что национал-социализм в «германоязычном пространстве» начала ХХ века представлял собой «радикально антисемитскую, расистскую, антикоммунистическую и антидемократическую идеологию, превратившуюся к концу Первой мировой войны из убеждений разрозненных “народных” группировок в самостоятельное и крайне опасное политическое движение». 19.
И российские, и западные авторы практически единодушны в том, что нацистская идеология включает в себя элементы социализма, национализма, расизма, антисемитизма и тоталитаризма, присущие фашизму как более широкому (родовому) явлению. «Характернейшей» чертой нацизма является утверждение об «исключительном характере» и превосходстве одной расы (национальности) над остальными, а также о необходимости подавления низших рас (национальностей) как условия выживания и процветания «приоритетной» нации (национальности)20.
Объект реабилитации нацизма
Общепризнанно, что объект преступления является не просто обязательным, но и ключевым элементом любого состава преступления – поэтому, следуя традиции, необходимо определиться с его пониманием применительно к основному составу реабилитации нацизма. Как известно, в российской доктрине распространено (и, возможно, доминирует и в настоящее время) традиционное для советского периода мнение о том, что объект преступления – это те общественные отношения, которым преступным деянием причиняется вред либо которые ставятся под угрозу причинения вреда.
Надо заметить, что в отечественной литературе все чаще говорится о том, что объектом преступления необходимо признавать не только общественные отношения (в традиционном их понимании), но и те охраняемые уголовным законом правовые блага и интересы, посягательства на которые отражают признак общественной опасности преступления109. Именно такое понимание объекта (исходя из положений ч. 1 ст. 2 УК РФ о том, что одной из задач уголовного законодательства является обеспечение мира и безопасности человечества) наиболее целесообразно для целей нашей работы.
Расположение статьи о реабилитации нацизма в главе и разделе УК РФ о преступлениях против мира и безопасности человечества позволяет однозначно утверждать, что родовым и видовым объектом110 этого преступления являются интересы обеспечения международного мира и безопасности всего человечества как таковые. Сложнее обстоит дело с определением непосредственного объекта рассматриваемого преступления.
После введения в УК РФ ст. 3541, в специальной литературе были высказаны различные позиции относительно места данного деяния в системе преступлений против мира и безопасности человечества, а также относительно его непосредственного объекта.
Прежде всего, надо заметить, что ряд ученых в принципе не согласны с размещением статьи о реабилитации нацизма в гл. 34 УК РФ по причине того, что это преступление не может причинять вред интересам мира и безопасности человечества. В одной из статей читаем буквально: «При всей гнусности отрицания фактов, установленных приговором Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси, одобрение преступлений, установленных указанным приговором, а равно распространение заведомо ложных сведений о деятельности СССР в годы Второй мировой войны, совершенных публично … к преступлениям против мира и безопасности человечества, к сожалению, к вышеперечисленному не относятся, поскольку никак не посягают на международный мир и международную безопасность». Автор этих строк заявляет, что все перечисленные деяния просто «подпадают» под понятие «экстремизм»111.
По мнению некоторых авторов, оно посягает на «историческую память» народов Российской Федерации112.
«Историческая память» – это, конечно, очень важная ценность, ведь, как известно, народ, забывший свое прошлое, не имеет будущего.
Однако смысл криминализации реабилитации нацизма состоит вовсе не в том, чтобы уголовно-правовыми средствами охранять в неприкосновенности «историческую память», а в том, чтобы предотвратить возможное повторение в будущем преступлений, совершенных нацистами, по причине искажения или забвения этой самой «исторической памяти». Совершенно правы авторы, говорящие о том, что для России и всех других государств значение Нюрнбергского процесса вовсе не ограничивается фактом осуждения главных нацистских преступников113. Отрицание Приговора Нюрнбергского трибунала, заведомое искажение роли СССР во Второй Мировой войне ставят, в конечном итоге, под сомнение всю систему международного уголовного права, сложившуюся на основе Устава Нюрнбергского трибунала и его решений.
Вряд ли кто будет подвергать сомнению тот тезис, что основополагающие международные документы, определившие систему преступлений против мира и безопасности человечества (ранее указанные Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г., Женевские конвенции о защите жертв войны 1949 г. и Дополнительные протоколы к ним 1977 г., уставы международных трибуналов по Руанде и бывшей Югославии, Римский статут Международного уголовного суда 1998 г. и пр.), являются ничем иным как «Нюрнбергским наследием». И отрицание этого наследия может «расшатать» всю современную систему международного уголовного права; как следствие – поставить под сомнение положения национальных уголовных законов, имплементированных из предписаний вышеназванных документов. В итоге может возникнуть неопределенность в том, что именно считать преступлениями агрессии, геноцида, преступлениями против человечности, военными преступлениями и т.д.
Недопущение «разбалансировки» более-менее устоявшегося понимания преступлений против мира и безопасности человечества вследствие отрицания исторического опыта Нюрнберга стало одной из причин криминализации в УК РФ реабилитации нацизма, ведь именно «Нюрнберг напоминает: тех, кто игнорирует международное право, нарушает его, совершает международные преступления, неминуемо ждет возмездие»114. Поэтому законодатель (по крайней мере, применительно к частям 1 и 2 ст. 3541 УК РФ) вполне справедливо поместил реабилитацию нацизма в систему преступлений против мира и безопасности человечества.
Надо отметить, что в литературе имеются предложения считать, что реабилитация нацизма (ввиду того, что нацизм, его идеология и практика являются «крайними» проявлениями экстремистской и/или террористической активности) изначально посягает на такие правовые интересы и ценности как общественная безопасность115, основы конституционного строя и безопасности государства116. Соответственно, рассматриваемому преступлению «не место» в главе УК РФ о преступлениях против мира и безопасности человечества. В частности, на основе рассуждений о «близости по духу» этого преступления преступлениям экстремистской направленности, были высказана точка зрения о необходимости переноса статьи 3541 УК РФ в главу 29 о преступлениях против основ конституционного строя России и безопасности государства117.
С обоснованной критикой такого рода предложений выступила Н.А. Егорова, указавшая, что содержание ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ118 действительно свидетельствует о тесной связи нацизма с экстремизмом. Однако, только «некоторые формы экстремизма имеют прямое отношение к нацизму (например, пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его расовой, национальной принадлежности; нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от указанных признаков; пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики)».
Субъективные признаки основного состава реабилитации нацизма
В отечественной доктрине субъектом преступления традиционно признается физическое лицо, совершившее преступное деяние и способное нести уголовную ответственность (прежде всего – подвергаться наказанию и иным мерам уголовно-правового воздействия).
По общему правилу, субъектом признается вменяемый человек, достигший возраста уголовной ответственности (ст. 19 УК РФ).
Стандартный возраст уголовной ответственности связывается с достижением 16-летнего возраста, исключительный – с достижением 14-ти лет (ч. 1 и 2 ст. 20 УК РФ). В соответствии с традициями отечественной законодательной техники, в статьях Особенной части УК РФ о субъекте обычно не упоминается – в противном случае речь идет о том, что норма предусматривает ответственность специального субъекта (т.е. лица, обладающего помимо возраста и вменяемости еще каким-нибудь обязательным признаком/признаками).
Буквальное прочтение ч. 1 ст. 3541 УК РФ позволяет утверждать, что субъект основного состава реабилитации нацизма – общий, то есть ответственности за реабилитацию нацизма подлежит любое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста на момент совершения какого-либо из деяний, образующих объективную сторону этого преступления.
Надо сказать, что уголовное законодательство России устанавливает довольно «либеральный» общий возраст достижения уголовной ответственности по сравнению с большинством других развитых государств Европы. Во многих странах и континентальной, и англосаксонской правовых систем такой возраст существенно ниже.
Например, общая возрастная планка субъекта уголовной ответственности в Германии определена в 14 лет – не достигшие данного возраста малолетние лица считаются «невменяемыми», а их действия не могут быть предметом правовой оценки ( 19 УК Германии167).
В силу прямого указания французского законодательства, сокращенному наказанию подлежат физические лица, достигшие 13 лет (ст. 122-8 УК Франции168) – то есть исключительный возраст уголовной ответственности во Франции снижен по сравнению с российским на год. Лица более младшего возраста во Франции не подлежат уголовной ответственности ни при каких обстоятельствах, а «общеуголовные» правила наказуемости деяний аналогичны российским и действуют в отношении лиц старше 16-летнего возраста.
В Англии в настоящее время градация возраста устанавливается не столько в прецедентах, сколько в статутном законодательстве. В частности, в соответствии с Законом о детях и подростках 1933 г. (в редакции Закона 1969 г.)169, дети в возрасте до 10 лет ни при каких обстоятельствах не могут признаваться субъектами преступлений. Лица в возрасте от 10 до 14 лет могут подлежать уголовной ответственности и наказанию только в том случае, когда обвинение «без всяких сомнений» докажет наличие actus reus и mens rea (то есть установит обязательные объективные и субъективные признаки преступления), а также при условии осознания таким лицом причиненного им серьезного вреда. Соответственно, общим субъектом преступления в Англии лицо становится по достижении 14-ти летнего возраста170.
Наконец, в одной из наиболее «либеральных» европейских стран – Швейцарии – установлен один из самых низких порогов возраста субъекта уголовной ответственности: в соответствии с положениями ст. 82 швейцарского УК171, положения уголовного закона в принципе не применяются к ребенку, не достигшему 7-летнего возраста.
Применительно к лицам, совершившим преступления в возрасте от 7-ми до 15-ти лет, действуют предписания специального раздела уголовного закона («Несовершеннолетние»).
На основе сопоставительного анализа уголовного законодательства европейских зарубежных стран можно утверждать, что законодатели этих государств исходят из посыла о том, что лицо гораздо раньше, нежели в 16 лет, понимает (либо должно понимать) фактический характер и опасность совершаемых им актов поведения и его возможных результатов.
Отметим, что в отечественной литературе в последние годы все чаще звучат призывы к снижению возраста уголовной ответственности общего субъекта, что обосновывается более ранним достижением большинством детей социальной зрелости; наличием способности осознавать общественную опасность наиболее тяжких общественно опасных деяний уже с 10-12 лет; устойчивым ростом количества совершенных деяний, привлечь к уголовной ответственности за которые невозможно как раз в силу недостижения лицом возраста и т.п.172.
Полагаем, что вопрос о снижении возраста уголовной ответственности за совершение деяний, предусмотренных ч. 1 ст. 3541 УК РФ, является весьма актуальным в силу характера и степени общественной опасности этого преступления, его социальной сущности как преступного посягательства на безопасность человечества – абсолютного блага, охраняемого уголовным законом.
Социальная зрелость лица, достигшего 14-летнего возраста, прямо признается государством: в этом возрасте человек получает паспорт гражданина Российской Федерации, он становится частично дееспособным в гражданско-правовом и семейно-правовом смыслах. Именно в этом возрасте лицо, как правило, заканчивает получать базовое образование, у него сформированы основные морально-этические ценности. Говоря иными словами, человек по достижении 14-лет должен видеть разницу между «добром» и «злом», понимать основные этапы и события исторического развития своей Родины, уметь ориентироваться в социально-политической жизни. И конечно, он должен понимать высшую ценность человеческой жизни каждого другого человека вне зависимости от его расовой, национальной, этнической или религиозной принадлежности.
Вполне допустимо, в этом случае, привести доказательства обратного, «негативного», порядка. Конечно, психологический и социальный статус лица в возрасте от 14-ти до 16-ти лет еще активно формируется. Юноши и девушки в этом возрасте начинают искать свое место в обществе, определять свою будущую судьбу.
На это обстоятельство рассчитывают «вербовщики» из неонацистских группировок и объединений. Путем различного рода обещаний и посулов они активно заманивают молодежь в такие объединения, формируют у нее убежденность в своем «превосходстве», «исключительности» перед представителями других демографических групп. Психика молодого человека искушается картиной «лучшего мира», «свободного от чужаков», только «мешающих» всеобщему процветанию и благоденствию. И молодые люди, не имеющие жизненного опыта, зачастую с охотой верят в эти «обещания» и вступают в ряды экстремистских и неонацистских организаций в расчете приобрести «достойное место» в обществе.
Надо сказать, что в судебной практике имеется большое количество примеров вербовки в ряды разного рода экстремистских и националистических организаций молодежи, причем активно вербуются мальчики и девочки среднего школьного возраста, которые впоследствии зачастую становятся самыми активными проводниками идей нацизма и национализма в обществе. На это, как показывает судебная практика, и строится расчет «вожаков» и «вождей» неонацизма.
Например, в решении Красноярского краевого суда о признании национал-радикального объединения «Misanthropic division» (буквальный перевод названия группировки – «Человеконенавистнический дивизион») экстремистской организацией и о запрете ее деятельности на территории России, указывались следующие факты:
– пропагандистскую деятельность «Misanthropic division» осуществляет посредством Интернета, где «активно освещает идеологию, направленную на пропаганду идей расизма и насилия, сепаратистских и революционных настроений среди молодежи», а также популяризирует украинские национал-радикализованные формирования (в частности, запрещенный в России «Правый сектор»); на ресурсах периодически выкладываются цитаты Адольфа Гитлера, Германа Геринга и т.д.;
– основной целью публикуемых в Интернете материалов является «совершение действий, направленных на обострение социально-политической обстановки, в том числе на территории Российской Федерации, для создания условий, способствующих смене действующего в Российской Федерации политического режима, а также консолидацию право и леворадикальных молодежных течений»;
– посредством использования сети Интернет участниками «MD» осуществляется вербовка среди молодежи новых сторонников объединения и добровольцев в украинские радикальные формирования
Проблемы квалификации и необходимость изменения действующей редакции статьи 3541 УК РФ
Некоторые проблемы квалификации реабилитации нацизма.
Исходя из предложенного понимания термина «нацизм» применительно к статье 3541 как наиболее опасного вида экстремизма, характеризующегося «геноцидальной» целью, можно полагать, что на практике возникнут (или возникают) определенные трудности, связанные с совокупной либо конкурентной квалификацией данной нормы со статьями 280 и 282 УК РФ о наиболее «родственных» преступлениях экстремистской направленности.
Специалисты отмечают «проблемность» отграничения ре абилитации нацизма от действий, направленных на возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства (ст. 282 УК РФ). При этом высказана позиция о том, что указанные нормы «нельзя рассматривать как общую и специальную», несмотря на то, что акты реабилитации нацизма все же способны «по своей направленности … возбуждать ненависть или вражду, а равно унижать человеческое достоинство по признаку принадлежности лица к конкретной социальной группе». Они (акты реабилитации нацизма) также могут призывать к «враждебным действиям по отношению к группам лиц, объединенных по признакам расы, национальности, языка, происхождения и др.».
Из сказанного делается вывод о том, что в указанных случаях «содеянное необходимо квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 282 и 3541 УК РФ». При этом окончательная квалификация действий, подпадающих под признаки реабилитации нацизма, «во многом будет зависеть от заключения судебной лингвистической экспертизы, которая либо установит лингвистические и психологические признаки разжигания национальной розни, возбуждения вражды и ненависти, унижения достоинства группы лиц, выделяемых по определенному признаку, либо придет к противоположным выводам». Аналогично «должен решаться вопрос, когда виновный публично оправ дывает терроризм» и попутно совершает акты реабилитации нацизма – содеянное должно быть квалифицировано как «совокупность преступлений, предусмотренных ст. 2052 и 3541 УК РФ»199.
Также надо обратить внимание на позицию С.И. Бушмина о том, что наличие призывов как воздействия, побуждающего к определенному поведению, в качестве обязательного признака объективной стороны преступления в ст. 280 УК РФ, в отличие от реабилитации нацизма, «требует от правоприменителя квалификации по совокупности пре ступлений, предусмотренных ст.ст. 280 и 3541 УК РФ». При этом в целях правильного применения уголовного закона, «при одновременном наличии в деянии признаков преступлений, предусмотренных ст.ст. 282 и 3541 УК РФ, необходимо в соответствии с понятием отрицания и одобрения в психологической сфере обращать внимание на степень категоричности противоположной оценки субъектом фактов и преступлений», установленных Приговором Нюрнбергского трибунала. Это же касается «оснований публичной критики решений Нюрнбергского трибунала и деятельности СССР в годы Второй мировой войны по признаку его половой, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии»200.
Итак, смысл высказанных суждений о квалификации реабилитации нацизма состоит в том, что в случаях, когда акты реабилитации нацизма «сами по себе» содержат признаки деяний, указанных в «экстремистских» статьях 280 и 282 УК РФ, они всегда должны квалифицироваться по совокупности преступлений.
Представляется, что такая позиция не всегда верна, а в ряде случаев – ошибочна. Если совершение акта реабилитации нацизма «автоматически» сопровождается негативной оценкой той или иной социальной группы, разжиганием ненависти или вражды к ней, то, по существу, такой акт «поглощает» любое действие по возбуждению ненависти или вражды в отношении лица (группы лиц) по признакам расы, национальности, этнической или религиозной принадлежности. Более того, если исходить из того обстоятельства, что нацизм – это наиболее опасное проявление экстремизма, то любое действие по реабилитации нацизма «автоматически» содержит в себе признаки возбуждения ненависти или вражды, а равно унижения человеческого достоинства по перечисленным в ч. 1 ст. 282 УК РФ основаниям.
Требуется ли в данном случае совокупная квалификация?
Полагаем, что нет – в противном случае содеянное получит «двойную» уголовно-правовую оценку, по существу – лицо будет нести уголовную ответственность дважды за одно и то же деяние, что прямо запрещено частью 2 ст. 6 УК РФ: исходя из уголовно-правового принципа справедливости, правильнее вести речь о конкуренции норм. И норма о реабилитации нацизма должна расцениваться в качестве специальной по отношению к ст. 282 УК РФ (хотя бы в силу логического умозаключения о том, что «любое проявление нацизма по своему существу является проявлением экстремизма, но не каждое проявление экстремизма является проявлением нацизма»).
Поэтому более правы авторы, указывающие на то, что «само по себе одобрение или отрицание преступлений нацистов (наиболее часто встречающийся случай – одобрение или отрицание Холокоста) уже содержит признаки возбуждения ненависти и вражды и унижения достоинства какой-либо национальной группы». Содеянное должно квалифицироваться только по ст. 3541 УК РФ в случае, когда «лицо одобряет преступления нацистов» без «дополнительного выражения» своего отношения к представителям какой-либо демографической группы (по национальному, религиозному признакам и т.д.).
Если же виновный «дополнительно», то есть «отдельно» от акта реабилитации нацизма «дает отрицательную характеристику какой-либо группы по определенным признакам, то деяние следует дополнительно квалифицировать по ст. 282 УК РФ»201. И это верно, так как в данном случае будет иметь место реальная совокупность преступлений, предусмотренных статьями 282 и 3541 УК РФ. Например, это может иметь место при одобрении нацистских преступлений Холокоста, сопровождаемом уничижительными отзывами о представителях других национальностей, рас, этнических либо религиозных групп.
Аналогичным образом должен решаться вопрос о совокупной либо конкурентной квалификации реабилитации нацизма с публичными призывами к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 280 УК РФ). По существу, любой публично совершенный акт реабилитации нацизма сам по себе можно расценивать как публичный призыв к экстремизму. Совокупная квалификация статей 280 и 3541 УК РФ необходима в том случае, когда лицо «выходит» за рамки собственно реабилитации нацизма и совершает призыв к осуществлению экстремисткой деятельности, который должен быть оценен самостоятельно. Например, по совокупности указанных норм следует оценивать действия лица, отрицающего преступления Холокоста и призывающего к возобновлению такой практики в виде разного рода «гонений» на представителей еврейской национальности (либо иной национальности «по образу и подобию» нацисткой политики).
О необходимости изменения действующей редакции статьи 3541 Уголовного кодекса РФ.
Пожалуй, наиболее острые дискуссии в доктрине вызвала (и вызывает) криминализация деяний, перечисленных в части 3 ст. 3541 УК РФ. В силу прямого указания закона, проявлением реабилитации нацизма должно расцениваться совершение любого из следующих действий:
– публичное распространение выражающих явное неуважение к обществу сведений о днях воинской славы и памятных датах России, связанных с защитой Отечества;
– публичное осквернение символов воинской славы России.
По логике уголовно-правового запрета, содержащегося в ст. 3541 УК РФ, все перечисленные дни воинской славы, памятные даты, связанные с защитой Отечества, и символы воинской славы России должны иметь непосредственное отношение ко Второй мировой войне и борьбе с нацизмом. Для определения перечня дней воинской славы и памятных дат, связанных с защитой Отечества, обратимся к действующему законодательству.